Страница:
Всю дорогу она плакала, но он ей не мешал. Тиган дал ей выплеснуть свое горе и, что удивительно, даже позволил ей уткнуться ему в грудь. Своей сильной рукой он обнимал Элизу, когда горе разрывало ее на части.
Вероятно, Тиган не подозревал, что в ту ночь стал ее опорой. Возможно, для него это ничего не значило, но она всегда будет помнить его неожиданную чуткость и доброту. Когда Элиза наконец собралась с силами и вылезла из машины, Тиган проводил ее взглядом до входа, затем уехал и… исчез из ее жизни… И вот он снова возник вчера вечером, чтобы спасти от Отверженных.
– Транс продолжает действовать, – сказал Тиган, очевидно желая переменить тему разговора. – Поэтому твой дар не может проявиться. И он не проявится, пока я здесь и держу его под контролем.
Тиган скрестил руки на груди, и взгляд Элизы остановился на дермаглифах. Сложными узорами они оплетали предплечья и исчезали под короткими рукавами футболки. Дермаглифы отражали эмоциональное состояние вампиров Рода, но сейчас у Тигана они были лишь на тон темнее золотистой кожи и ничего не говорили о его чувствах.
Элиза уже видела его дермаглифы – в ту ночь в бункере. Трудно было не восхищаться замысловатым геометрическим рисунком, выдававшим принадлежность Тигана к первому поколению вампиров. Он был одним из самых древних представителей Рода, и, хотя ни своей силой, ни поведением не показывал этого, сложность и красота дермаглифов служили тому красноречивым свидетельством.
Как П1, Тиган был крайне чувствителен к солнечным лучам, и с восходом солнца ему было о чем беспокоиться.
– Сейчас десятый час, – сказала Элиза, на случай если Тиган этого не заметил. – Ты провел в моей квартире всю ночь.
Тиган выложил на тарелку яичницу и достал из тостера поджаренный ломтик хлеба.
– Иди ешь, пока горячее.
Элиза не подозревала, насколько голодна, пока не села за стол и не проглотила первый кусок.
– Просто чудесно! – не в силах сдержать стон удовольствия, произнесла она.
– Это потому, что ты моришь себя голодом.
Тиган подошел к небольшому холодильнику и достал оттуда пластиковую бутылку с белковым коктейлем. Кроме яиц, йогурта и пары яблок, там больше ничего не было. Элиза так плохо питалась не потому, что ей не хватало средств, просто при такой мигрени трудно было думать о еде. Головная боль мучила Элизу с того самого момента, как она покинула Темную Гавань, и с каждым днем ее охоты на Миньонов становилась все сильнее.
– Ты знаешь, что так ты долго не протянешь. – Тиган поставил перед ней коктейль и встал напротив. – Я знаю, как трудно тебе жить среди людей. Знаю, какая грязь проникает к тебе в голову. Ты не умеешь контролировать то, что с тобой происходит, и это опасно. Это может убить тебя. Я почувствовал твое состояние, когда несколько часов назад поднимал тебя с пола.
Элиза вспомнила самую первую встречу с Тиганом, то, какое сильное впечатление на нее произвело его прикосновение: ей показалось, что он видит ее насквозь. Это случилось, когда Тиган и Данте приехали в Темную Гавань в поисках ее деверя. Прямо перед входом у воинов произошла стычка со Стерлингом, в волнении Элиза выскочила на улицу, а Тиган схватил ее и удерживал, не позволяя вмешаться.
После проведенной в ее квартире ночи Тиган узнал все о слабости Элизы, вынуждавшей ее оставаться пленницей Темной Гавани. По его ничего не выражающему взгляду Элиза пыталась определить, не собирается ли он вновь вернуть ее в заключение.
– Элиза, твой чрезмерно напряженный образ жизни разрушает твое тело. Оно не приспособлено для того, что ты делаешь.
Она встряхнула бутылку с коктейлем и открыла крышку.
– Я довольно хорошо с этим справляюсь.
– Да, вижу. – Тиган многозначительно обвел взглядом звукоизоляционные панели, с помощью которых она пыталась отгородиться от грязных людских мыслей. – Ночью ты продемонстрировала мне, насколько хорошо с этим справляешься.
– Тебе не нужно было мне помогать.
– Знаю, – ответил Тиган. Никаких эмоций не проявилось ни в его интонации, ни на его лице.
– Так зачем же ты это сделал? Зачем вернулся сюда?
Тиган пожал плечами:
– Подумал, что тебе понравится новость: Орден уничтожил лабораторию, производившую «малину». Все сгорело дотла, остался только пепел.
– Господи, какая хорошая новость! Спасибо.
Элиза почувствовала невероятное облегчение. Она закрыла глаза, ощущая, как они наполнились слезами. По крайней мере, коварный наркотик, убивший Кэмдена, больше ни у одной женщины не отнимет сына. Ей потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Открыв глаза, она наткнулась на тяжелый взгляд Тигана.
Элиза смахнула слезы, смутившись, что воин видит ее слабость.
– Прости. Я не ожидала, что так расчувствуюсь. Просто, понимаешь, после смерти Квентина у меня в сердце образовалась дыра… А потом, когда я потеряла сына… – Она не договорила, не в силах описать, какую опустошенность чувствует. – У меня внутри ничего нет… только боль.
– Это пройдет. – Его резкие слова хлестнули, словно пощечина.
– Как ты можешь так говорить?
– Я говорю правду. Горе – ненужное чувство. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше для тебя.
Элиза с ужасом взглянула на него:
– А как же любовь?
– А что любовь?
– Ты когда-нибудь терял того, кого любишь? Или такие, как ты – кто живет, чтобы убивать и разрушать, – даже представления не имеют о любви?
Тиган никак не отреагировал на ее злобный выпад, просто смотрел на нее не моргая, так что Элизе захотелось его ударить.
– Заканчивай свой завтрак, – подчеркнуто вежливо сказал он. – Пока есть возможность, отдыхай и наслаждайся покоем. Как только солнце сядет, я уйду, и тебе придется самой справляться со своими трудностями.
Он подошел к длинному черному плащу, аккуратно висевшему на поручне беговой дорожки, и спокойно достал из кармана мобильный телефон. Элиза наблюдала, как он набирает номер, и ей вдруг захотелось схватить тарелку и запустить в Тигана, лишь бы высечь из него хотя бы искру эмоции.
Слушая, как он разговаривает с бункером, как ровно и невозмутимо звучит его голос, Элиза поняла, что не столько ненавидит Тигана, сколько завидует ему. Как ему удается оставаться таким холодным и отстраненным? Его экстрасенсорные способности мало чем отличались от ее. Ночью он через прикосновение почувствовал всю глубину ее страданий, но это не вывело его из равновесия. Как ему удается противостоять боли?
Возможно, это кровь П1 делает его таким стойким и безучастным. А может быть, это результат тренировки, и в таком случае этому можно научиться.
– Покажи мне, как ты это делаешь, – попросила Элиза, когда Тиган закончил разговор и захлопнул крышку телефона.
– Что показать?
– Ты говоришь, что я должна научиться контролировать свои способности. Покажи, как это делать. Я хочу быть такой, как ты.
– Тебе не надо быть такой, как я.
Элиза подошла к нему:
– Тиган, научи меня, я могла бы быть полезной тебе и Ордену. Я хочу помогать вам в вашей борьбе с Отверженными, понимаешь?
– Даже не думай об этом. – Тиган сделал шаг в сторону.
– Но почему? Неужели только потому, что я женщина?
Тиган развернулся так молниеносно, что у Элизы перехватило дыхание, и впился в нее свирепым взглядом хищника:
– Потому что твой главный мотив – боль. Это делает тебя крайне уязвимой. Ты слишком незрелая, слишком поглощенная жалостью к себе, чтобы быть полезной кому бы то ни было.
Пламя на мгновение вспыхнуло в его глазах и тут же погасло. Обдумывая его резкие слова, Элиза тяжело сглотнула. Жестоко, но справедливо. Она слабо кивнула, принимая его ответ.
– Лучше всего тебе вернуться в Темную Гавань, Элиза. То состояние, в котором ты находишься, и то, что ты сейчас делаешь, не помогают, а только мешают, и в первую очередь тебе самой. Я это говорю не для того, чтобы тебя обидеть.
– Конечно, – согласилась Элиза, – потому что даже в желании обидеть кроется чувство, не так ли?
Больше она не сказала ему ни слова. Не глядя на него, она взяла со стола тарелку и поставила ее в раковину.
– Что значит «больше нет»?
Босс Отверженных сидел в кожаном кресле за столом красного дерева и слушал по громкой связи сбивчивый доклад Миньона.
– Сэр, вчера ночью в пожарную часть поступил звонок. Произошел взрыв. И этот чертов склад вспыхнул, как сухая щепка, и сгорел дотла. По словам пожарных, ничего не осталось. Говорят, утечка газа…
Зарычав, Марек нажал на кнопку, не желая больше разговаривать с Миньоном.
Лаборатория не могла взорваться случайно или по неосторожности тех, кто там работал. Очевидно, что к этому приложил руку Орден. Единственное, что удивляло Марека, – это почему его родной брат Лукан и другие воины так долго тянули с этим. Разумеется, все лето он отвлекал их внимание, вынуждая воинов сосредоточиться на непрерывных уличных стычках с Отверженными.
Одной рукой он направлял их действия в сторону, а другой вел нужную ему работу.
С этой целью он прибыл в Бостон. По этой причине в городе резко возросло число Отверженных. У Ордена прибавилось работы, так что Марек мог спокойно заниматься своим главным делом. Он был бы только рад, если бы в этих схватках удалось уничтожить всех воинов, но и пустить их по ложному следу уже было достаточно. Как только его главная цель будет достигнута, Орден перестанет представлять для него опасность.
Новость о взрыве нарколаборатории вызвала у Марека раздражение, но еще больше его раздражало отсутствие известий от другого Миньона. Он ждал важную информацию – жизненно важную – и просто сгорал от нетерпения.
Этот Миньон не мог просто опаздывать с известием. Человек, которого Марек выбрал для выполнения этого задания, был капризным и высокомерным, но в то же время надежным. Как и все Миньоны. Люди, выпитые вампиром до критического минимума, становились его покорными рабами. Но лишь самые могущественные вампиры Рода могли делать из людей Миньонов, хотя законы Рода с давних пор запрещали эту практику как проявление варварства.
Марек нахмурился, испытывая отвращение к Роду, вставшему на путь самоограничения и подавления своей истинной природы.
Это была одна из причин, почему Роду требовались радикальные перемены. Требовался сильный лидер, чтобы провозгласить новую эру.
И он, Марек, призван стать этим лидером.
Глава седьмая
Глава восьмая
Вероятно, Тиган не подозревал, что в ту ночь стал ее опорой. Возможно, для него это ничего не значило, но она всегда будет помнить его неожиданную чуткость и доброту. Когда Элиза наконец собралась с силами и вылезла из машины, Тиган проводил ее взглядом до входа, затем уехал и… исчез из ее жизни… И вот он снова возник вчера вечером, чтобы спасти от Отверженных.
– Транс продолжает действовать, – сказал Тиган, очевидно желая переменить тему разговора. – Поэтому твой дар не может проявиться. И он не проявится, пока я здесь и держу его под контролем.
Тиган скрестил руки на груди, и взгляд Элизы остановился на дермаглифах. Сложными узорами они оплетали предплечья и исчезали под короткими рукавами футболки. Дермаглифы отражали эмоциональное состояние вампиров Рода, но сейчас у Тигана они были лишь на тон темнее золотистой кожи и ничего не говорили о его чувствах.
Элиза уже видела его дермаглифы – в ту ночь в бункере. Трудно было не восхищаться замысловатым геометрическим рисунком, выдававшим принадлежность Тигана к первому поколению вампиров. Он был одним из самых древних представителей Рода, и, хотя ни своей силой, ни поведением не показывал этого, сложность и красота дермаглифов служили тому красноречивым свидетельством.
Как П1, Тиган был крайне чувствителен к солнечным лучам, и с восходом солнца ему было о чем беспокоиться.
– Сейчас десятый час, – сказала Элиза, на случай если Тиган этого не заметил. – Ты провел в моей квартире всю ночь.
Тиган выложил на тарелку яичницу и достал из тостера поджаренный ломтик хлеба.
– Иди ешь, пока горячее.
Элиза не подозревала, насколько голодна, пока не села за стол и не проглотила первый кусок.
– Просто чудесно! – не в силах сдержать стон удовольствия, произнесла она.
– Это потому, что ты моришь себя голодом.
Тиган подошел к небольшому холодильнику и достал оттуда пластиковую бутылку с белковым коктейлем. Кроме яиц, йогурта и пары яблок, там больше ничего не было. Элиза так плохо питалась не потому, что ей не хватало средств, просто при такой мигрени трудно было думать о еде. Головная боль мучила Элизу с того самого момента, как она покинула Темную Гавань, и с каждым днем ее охоты на Миньонов становилась все сильнее.
– Ты знаешь, что так ты долго не протянешь. – Тиган поставил перед ней коктейль и встал напротив. – Я знаю, как трудно тебе жить среди людей. Знаю, какая грязь проникает к тебе в голову. Ты не умеешь контролировать то, что с тобой происходит, и это опасно. Это может убить тебя. Я почувствовал твое состояние, когда несколько часов назад поднимал тебя с пола.
Элиза вспомнила самую первую встречу с Тиганом, то, какое сильное впечатление на нее произвело его прикосновение: ей показалось, что он видит ее насквозь. Это случилось, когда Тиган и Данте приехали в Темную Гавань в поисках ее деверя. Прямо перед входом у воинов произошла стычка со Стерлингом, в волнении Элиза выскочила на улицу, а Тиган схватил ее и удерживал, не позволяя вмешаться.
После проведенной в ее квартире ночи Тиган узнал все о слабости Элизы, вынуждавшей ее оставаться пленницей Темной Гавани. По его ничего не выражающему взгляду Элиза пыталась определить, не собирается ли он вновь вернуть ее в заключение.
– Элиза, твой чрезмерно напряженный образ жизни разрушает твое тело. Оно не приспособлено для того, что ты делаешь.
Она встряхнула бутылку с коктейлем и открыла крышку.
– Я довольно хорошо с этим справляюсь.
– Да, вижу. – Тиган многозначительно обвел взглядом звукоизоляционные панели, с помощью которых она пыталась отгородиться от грязных людских мыслей. – Ночью ты продемонстрировала мне, насколько хорошо с этим справляешься.
– Тебе не нужно было мне помогать.
– Знаю, – ответил Тиган. Никаких эмоций не проявилось ни в его интонации, ни на его лице.
– Так зачем же ты это сделал? Зачем вернулся сюда?
Тиган пожал плечами:
– Подумал, что тебе понравится новость: Орден уничтожил лабораторию, производившую «малину». Все сгорело дотла, остался только пепел.
– Господи, какая хорошая новость! Спасибо.
Элиза почувствовала невероятное облегчение. Она закрыла глаза, ощущая, как они наполнились слезами. По крайней мере, коварный наркотик, убивший Кэмдена, больше ни у одной женщины не отнимет сына. Ей потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Открыв глаза, она наткнулась на тяжелый взгляд Тигана.
Элиза смахнула слезы, смутившись, что воин видит ее слабость.
– Прости. Я не ожидала, что так расчувствуюсь. Просто, понимаешь, после смерти Квентина у меня в сердце образовалась дыра… А потом, когда я потеряла сына… – Она не договорила, не в силах описать, какую опустошенность чувствует. – У меня внутри ничего нет… только боль.
– Это пройдет. – Его резкие слова хлестнули, словно пощечина.
– Как ты можешь так говорить?
– Я говорю правду. Горе – ненужное чувство. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше для тебя.
Элиза с ужасом взглянула на него:
– А как же любовь?
– А что любовь?
– Ты когда-нибудь терял того, кого любишь? Или такие, как ты – кто живет, чтобы убивать и разрушать, – даже представления не имеют о любви?
Тиган никак не отреагировал на ее злобный выпад, просто смотрел на нее не моргая, так что Элизе захотелось его ударить.
– Заканчивай свой завтрак, – подчеркнуто вежливо сказал он. – Пока есть возможность, отдыхай и наслаждайся покоем. Как только солнце сядет, я уйду, и тебе придется самой справляться со своими трудностями.
Он подошел к длинному черному плащу, аккуратно висевшему на поручне беговой дорожки, и спокойно достал из кармана мобильный телефон. Элиза наблюдала, как он набирает номер, и ей вдруг захотелось схватить тарелку и запустить в Тигана, лишь бы высечь из него хотя бы искру эмоции.
Слушая, как он разговаривает с бункером, как ровно и невозмутимо звучит его голос, Элиза поняла, что не столько ненавидит Тигана, сколько завидует ему. Как ему удается оставаться таким холодным и отстраненным? Его экстрасенсорные способности мало чем отличались от ее. Ночью он через прикосновение почувствовал всю глубину ее страданий, но это не вывело его из равновесия. Как ему удается противостоять боли?
Возможно, это кровь П1 делает его таким стойким и безучастным. А может быть, это результат тренировки, и в таком случае этому можно научиться.
– Покажи мне, как ты это делаешь, – попросила Элиза, когда Тиган закончил разговор и захлопнул крышку телефона.
– Что показать?
– Ты говоришь, что я должна научиться контролировать свои способности. Покажи, как это делать. Я хочу быть такой, как ты.
– Тебе не надо быть такой, как я.
Элиза подошла к нему:
– Тиган, научи меня, я могла бы быть полезной тебе и Ордену. Я хочу помогать вам в вашей борьбе с Отверженными, понимаешь?
– Даже не думай об этом. – Тиган сделал шаг в сторону.
– Но почему? Неужели только потому, что я женщина?
Тиган развернулся так молниеносно, что у Элизы перехватило дыхание, и впился в нее свирепым взглядом хищника:
– Потому что твой главный мотив – боль. Это делает тебя крайне уязвимой. Ты слишком незрелая, слишком поглощенная жалостью к себе, чтобы быть полезной кому бы то ни было.
Пламя на мгновение вспыхнуло в его глазах и тут же погасло. Обдумывая его резкие слова, Элиза тяжело сглотнула. Жестоко, но справедливо. Она слабо кивнула, принимая его ответ.
– Лучше всего тебе вернуться в Темную Гавань, Элиза. То состояние, в котором ты находишься, и то, что ты сейчас делаешь, не помогают, а только мешают, и в первую очередь тебе самой. Я это говорю не для того, чтобы тебя обидеть.
– Конечно, – согласилась Элиза, – потому что даже в желании обидеть кроется чувство, не так ли?
Больше она не сказала ему ни слова. Не глядя на него, она взяла со стола тарелку и поставила ее в раковину.
– Что значит «больше нет»?
Босс Отверженных сидел в кожаном кресле за столом красного дерева и слушал по громкой связи сбивчивый доклад Миньона.
– Сэр, вчера ночью в пожарную часть поступил звонок. Произошел взрыв. И этот чертов склад вспыхнул, как сухая щепка, и сгорел дотла. По словам пожарных, ничего не осталось. Говорят, утечка газа…
Зарычав, Марек нажал на кнопку, не желая больше разговаривать с Миньоном.
Лаборатория не могла взорваться случайно или по неосторожности тех, кто там работал. Очевидно, что к этому приложил руку Орден. Единственное, что удивляло Марека, – это почему его родной брат Лукан и другие воины так долго тянули с этим. Разумеется, все лето он отвлекал их внимание, вынуждая воинов сосредоточиться на непрерывных уличных стычках с Отверженными.
Одной рукой он направлял их действия в сторону, а другой вел нужную ему работу.
С этой целью он прибыл в Бостон. По этой причине в городе резко возросло число Отверженных. У Ордена прибавилось работы, так что Марек мог спокойно заниматься своим главным делом. Он был бы только рад, если бы в этих схватках удалось уничтожить всех воинов, но и пустить их по ложному следу уже было достаточно. Как только его главная цель будет достигнута, Орден перестанет представлять для него опасность.
Новость о взрыве нарколаборатории вызвала у Марека раздражение, но еще больше его раздражало отсутствие известий от другого Миньона. Он ждал важную информацию – жизненно важную – и просто сгорал от нетерпения.
Этот Миньон не мог просто опаздывать с известием. Человек, которого Марек выбрал для выполнения этого задания, был капризным и высокомерным, но в то же время надежным. Как и все Миньоны. Люди, выпитые вампиром до критического минимума, становились его покорными рабами. Но лишь самые могущественные вампиры Рода могли делать из людей Миньонов, хотя законы Рода с давних пор запрещали эту практику как проявление варварства.
Марек нахмурился, испытывая отвращение к Роду, вставшему на путь самоограничения и подавления своей истинной природы.
Это была одна из причин, почему Роду требовались радикальные перемены. Требовался сильный лидер, чтобы провозгласить новую эру.
И он, Марек, призван стать этим лидером.
Глава седьмая
Он разозлил ее, возможно, даже причинил боль, и хотя извинения целый день вертелись у него на языке, Тиган молчал. По большому счету ему не за что было просить прощения. Он ничего не должен этой женщине и менее всего что-то ей объяснять или извиняться за то, что вел себя как грубый, бесчувственный ублюдок, каким слыл среди жителей Темной Гавани.
Он даже думать не собирался о просьбе Элизы помочь ей научиться управлять ее экстрасенсорными способностями. Сама эта просьба удивила его. Он не понимал, с какой стати он будет заботиться о какой-то женщине, тем более вдове, которая должна жить в Темной Гавани, где ей будут обеспечены безопасность и покой. Как можно у него искать заботу и участие?
Бред!
Но Элиза больше не возвращалась к этой теме. После того как он резко поставил ее на место, она не произнесла ни слова. Элиза молча передвигалась по маленькой квартирке, занимаясь незатейливыми домашними делами: убрала постель, помыла посуду, вытерла пыль с книжных полок, провела тридцать минут на беговой дорожке. Все это время она старалась держаться от Тигана подальше – настолько, насколько позволяло ее тесное убогое жилище.
Пока Элиза принимала душ, Тиган немного вздремнул, сидя на полу. Но как только она выключила воду, он открыл глаза и слушал, как она одевается за дверью.
Элиза вышла из ванной в голубых джинсах и украшенной эмблемой Гарвардского университета толстовке с капюшоном, полностью закрывавшей бедра. Короткие белокурые волосы были еще влажными и золотистым ореолом сияли над головой, подчеркивая нежную голубизну ее глаз.
Элиза бросила на Тигана холодный взгляд, проходя к шкафу в прихожей, открыла его и сняла с плечиков белую дутую безрукавку, с нижней полки достала светло-коричневые замшевые ботинки.
– Куда ты собираешься? – спросил Тиган, глядя, как она одевается.
– У меня дела. – Элиза закрыла шкаф и застегнула молнию безрукавки. – Ты же видел мой пустой холодильник. Мне надо что-то есть. Пойду за продуктами.
Тиган нахмурился и поднялся:
– Ты же знаешь, что действие транса ослабнет, если ты выйдешь на улицу.
– В таком случае я попытаюсь справиться без него.
Элиза подошла к кухонному столу, взяла плеер и засунула его в карман джинсов, а наушники повесила на шею. Она не стала брать лежавший тут же на столе кинжал, с которым охотилась на Миньонов, и никакого другого оружия Тиган у нее не заметил.
Надевая на голову капюшон и не глядя на Тигана, Элиза сказала:
– Я не знаю, когда вернусь. Если ты уйдешь раньше, закрой, пожалуйста, дверь. У меня есть ключи.
Черт возьми, возможно, она действительно отправляется за продуктами, как говорит, но по решительному настрою этой женщины было ясно: она что-то задумала.
– Элиза! – окликнул Тиган, когда она взялась за ручку входной двери. Если бы он хотел ее остановить, достаточно было одного мысленного приказа. И Элиза знала об этом. Когда она обернулась, он понял это по ее взгляду. – Я понимаю, что тебя обидели мои слова, но я сказал правду. У тебя недостаточно сил, чтобы жить так, как ты живешь сейчас.
Тиган открыл было рот, чтобы убедить ее вернуться в Темную Гавань, где она будет в безопасности, но Элиза не стала слушать, резко дернула на себя дверь и вышла.
В борьбе против него она выбрала самое действенное оружие. Яркий солнечный свет ударил Тигану в лицо, заставив его с шипением отпрянуть и прикрыть глаза рукой. Элиза обернулась, пристально посмотрела на него и спокойно закрыла дверь.
Элиза зашла в магазин на углу и купила самое необходимое. С небольшой сумкой в руках она направилась в противоположную от дома сторону. Морозный воздух приятно пощипывал щеки, но был недостаточно холодным, чтобы освежить голову.
Тиган был прав: как только Элиза оказалась за пределами квартиры, действие транса ослабло. Сквозь грохот бьющей в уши музыки прорывались голоса – людская злоба и жестокость стали неизменными спутниками Элизы с тех самых пор, как она покинула Темную Гавань.
Элиза вынуждена была признать, что психическое воздействие Тигана оказалось для нее настоящим подарком. Несмотря на то что он разозлил ее и даже, можно сказать, оскорбил, время, проведенное в благословенном трансе, было для нее очень полезным. Часы без головной боли позволили ей спокойно подумать, и, стоя под горячим душем, она вспомнила кое-что важное.
Миньон, которого она убила вчера, пытался получить какую-то посылку для своего Хозяина. Кажется, Миньон назвался Рейнсом. И он пришел в бешенство, когда узнал, что доставка задерживается. Что такого важного для него могло содержаться в той посылке? Вернее, для его Хозяина – вампира, превратившего его в Миньона?
Элиза решила это выяснить.
Она торопилась как можно скорее выбежать из дома и направиться в офис «FedEx», но на пути у нее стоял сильный и высокомерный воин Ордена. Поскольку Тиган не верил, что она может быть полезной в борьбе с Отверженными, Элиза не считала нужным делиться с ним полученной информацией. По крайней мере до тех пор, пока не выяснит все подробно.
До офиса «FedEx», расположенного недалеко от вокзала, было всего несколько минут ходьбы. Элиза потопталась немного у дверей, обдумывая, что сказать служащему, и дожидаясь, когда посетители разойдутся. Как только последний из них двинулся к выходу, Элиза сняла наушники, открыла дверь и направилась прямиком к стойке.
Сегодня работал тот же служащий, что и вчера. Он кивнул ей в знак приветствия, но, к счастью, кажется, не узнал ее.
– Слушаю вас, – сказал парень за стойкой.
Элиза глубоко вдохнула, стараясь совладать с какофонией, обрушившейся на нее, как только она сняла наушники. Она понимала, что сил надолго не хватит.
– Мне нужно забрать посылку. Ее должны были доставить вчера, но из-за снегопада произошла задержка.
– Фамилия?
– Э-э… Рейнс, – произнесла Элиза и попыталась улыбнуться.
Парень стрельнул в нее глазами, барабаня по клавиатуре:
– Да, есть. Ваше удостоверение личности.
– Простите, что?
– Водительские права, кредитная карта… любой документ, где есть ваша подпись.
– У меня ничего нет… Я имею в виду с собой.
Служащий покачал головой:
– Без документов не могу выдать. Извините. Таковы правила, а я не хочу потерять работу, хотя она и не самая лучшая на свете.
– Пожалуйста, – взмолилась Элиза. – Это очень важная посылка. Мой… муж приходил за ней вчера вечером и, не получив, страшно расстроился.
Она ощутила на себе волну неприязни, когда служащий вспомнил Миньона. Элиза четко прочитала его мысли: парень с удовольствием отделал бы его бейсбольной битой в каком-нибудь темном переулке.
– Не обижайтесь, мэм, но ваш муж просто ублюдок.
Элиза понимала, что у нее взволнованный вид, но в данный момент это было ей на руку.
– Вы знаете, он еще больше разозлится, если я сегодня вернусь домой без посылки. Боюсь, мне придется несладко. И я очень прошу вас, дайте мне ее.
– Без документов не могу. – Парень внимательно посмотрел на нее, провел рукой по жиденькой треугольной бородке. – Но если я оставлю ее на стойке и выйду покурить, у нее ведь могут вырасти ноги… Кое-что у нас время от времени пропадает…
Элиза выдержала его пристальный, многозначительный взгляд:
– Ну конечно.
– Но только не за просто так. – Парень перевел взгляд на висевшие у нее на шее наушники. – Новая модель? С видео?
– Это не… – Элиза замотала головой, собираясь сказать, что это плеер ее сына и она не может его отдать.
Кроме того, это была ее единственная защита от голосов, и она испугалась, что, лишившись ее, сразу же погибнет, хотя здравый смысл подсказывал, что она в состоянии купить сотни таких плееров. Но этот принадлежал Кэмдену. Музыка, которую он слушал, перед тем как навсегда покинуть дом, была единственной ниточкой, связывающей Элизу с сыном.
– Ну, как хотите, – сказал парень, пожимая плечами и убирая со стойки коробку. – Это вообще не мои проблемы…
– Хорошо! – выпалила Элиза, боясь передумать. Она поспешно сняла с шеи наушники, достала из кармана плеер и положила на стойку. – Он ваш. Берите.
И в эту же минуту ее охватило чувство невосполнимой утраты.
И крайней решимости.
– Я готова забрать посылку.
Он даже думать не собирался о просьбе Элизы помочь ей научиться управлять ее экстрасенсорными способностями. Сама эта просьба удивила его. Он не понимал, с какой стати он будет заботиться о какой-то женщине, тем более вдове, которая должна жить в Темной Гавани, где ей будут обеспечены безопасность и покой. Как можно у него искать заботу и участие?
Бред!
Но Элиза больше не возвращалась к этой теме. После того как он резко поставил ее на место, она не произнесла ни слова. Элиза молча передвигалась по маленькой квартирке, занимаясь незатейливыми домашними делами: убрала постель, помыла посуду, вытерла пыль с книжных полок, провела тридцать минут на беговой дорожке. Все это время она старалась держаться от Тигана подальше – настолько, насколько позволяло ее тесное убогое жилище.
Пока Элиза принимала душ, Тиган немного вздремнул, сидя на полу. Но как только она выключила воду, он открыл глаза и слушал, как она одевается за дверью.
Элиза вышла из ванной в голубых джинсах и украшенной эмблемой Гарвардского университета толстовке с капюшоном, полностью закрывавшей бедра. Короткие белокурые волосы были еще влажными и золотистым ореолом сияли над головой, подчеркивая нежную голубизну ее глаз.
Элиза бросила на Тигана холодный взгляд, проходя к шкафу в прихожей, открыла его и сняла с плечиков белую дутую безрукавку, с нижней полки достала светло-коричневые замшевые ботинки.
– Куда ты собираешься? – спросил Тиган, глядя, как она одевается.
– У меня дела. – Элиза закрыла шкаф и застегнула молнию безрукавки. – Ты же видел мой пустой холодильник. Мне надо что-то есть. Пойду за продуктами.
Тиган нахмурился и поднялся:
– Ты же знаешь, что действие транса ослабнет, если ты выйдешь на улицу.
– В таком случае я попытаюсь справиться без него.
Элиза подошла к кухонному столу, взяла плеер и засунула его в карман джинсов, а наушники повесила на шею. Она не стала брать лежавший тут же на столе кинжал, с которым охотилась на Миньонов, и никакого другого оружия Тиган у нее не заметил.
Надевая на голову капюшон и не глядя на Тигана, Элиза сказала:
– Я не знаю, когда вернусь. Если ты уйдешь раньше, закрой, пожалуйста, дверь. У меня есть ключи.
Черт возьми, возможно, она действительно отправляется за продуктами, как говорит, но по решительному настрою этой женщины было ясно: она что-то задумала.
– Элиза! – окликнул Тиган, когда она взялась за ручку входной двери. Если бы он хотел ее остановить, достаточно было одного мысленного приказа. И Элиза знала об этом. Когда она обернулась, он понял это по ее взгляду. – Я понимаю, что тебя обидели мои слова, но я сказал правду. У тебя недостаточно сил, чтобы жить так, как ты живешь сейчас.
Тиган открыл было рот, чтобы убедить ее вернуться в Темную Гавань, где она будет в безопасности, но Элиза не стала слушать, резко дернула на себя дверь и вышла.
В борьбе против него она выбрала самое действенное оружие. Яркий солнечный свет ударил Тигану в лицо, заставив его с шипением отпрянуть и прикрыть глаза рукой. Элиза обернулась, пристально посмотрела на него и спокойно закрыла дверь.
Элиза зашла в магазин на углу и купила самое необходимое. С небольшой сумкой в руках она направилась в противоположную от дома сторону. Морозный воздух приятно пощипывал щеки, но был недостаточно холодным, чтобы освежить голову.
Тиган был прав: как только Элиза оказалась за пределами квартиры, действие транса ослабло. Сквозь грохот бьющей в уши музыки прорывались голоса – людская злоба и жестокость стали неизменными спутниками Элизы с тех самых пор, как она покинула Темную Гавань.
Элиза вынуждена была признать, что психическое воздействие Тигана оказалось для нее настоящим подарком. Несмотря на то что он разозлил ее и даже, можно сказать, оскорбил, время, проведенное в благословенном трансе, было для нее очень полезным. Часы без головной боли позволили ей спокойно подумать, и, стоя под горячим душем, она вспомнила кое-что важное.
Миньон, которого она убила вчера, пытался получить какую-то посылку для своего Хозяина. Кажется, Миньон назвался Рейнсом. И он пришел в бешенство, когда узнал, что доставка задерживается. Что такого важного для него могло содержаться в той посылке? Вернее, для его Хозяина – вампира, превратившего его в Миньона?
Элиза решила это выяснить.
Она торопилась как можно скорее выбежать из дома и направиться в офис «FedEx», но на пути у нее стоял сильный и высокомерный воин Ордена. Поскольку Тиган не верил, что она может быть полезной в борьбе с Отверженными, Элиза не считала нужным делиться с ним полученной информацией. По крайней мере до тех пор, пока не выяснит все подробно.
До офиса «FedEx», расположенного недалеко от вокзала, было всего несколько минут ходьбы. Элиза потопталась немного у дверей, обдумывая, что сказать служащему, и дожидаясь, когда посетители разойдутся. Как только последний из них двинулся к выходу, Элиза сняла наушники, открыла дверь и направилась прямиком к стойке.
Сегодня работал тот же служащий, что и вчера. Он кивнул ей в знак приветствия, но, к счастью, кажется, не узнал ее.
– Слушаю вас, – сказал парень за стойкой.
Элиза глубоко вдохнула, стараясь совладать с какофонией, обрушившейся на нее, как только она сняла наушники. Она понимала, что сил надолго не хватит.
– Мне нужно забрать посылку. Ее должны были доставить вчера, но из-за снегопада произошла задержка.
– Фамилия?
– Э-э… Рейнс, – произнесла Элиза и попыталась улыбнуться.
Парень стрельнул в нее глазами, барабаня по клавиатуре:
– Да, есть. Ваше удостоверение личности.
– Простите, что?
– Водительские права, кредитная карта… любой документ, где есть ваша подпись.
– У меня ничего нет… Я имею в виду с собой.
Служащий покачал головой:
– Без документов не могу выдать. Извините. Таковы правила, а я не хочу потерять работу, хотя она и не самая лучшая на свете.
– Пожалуйста, – взмолилась Элиза. – Это очень важная посылка. Мой… муж приходил за ней вчера вечером и, не получив, страшно расстроился.
Она ощутила на себе волну неприязни, когда служащий вспомнил Миньона. Элиза четко прочитала его мысли: парень с удовольствием отделал бы его бейсбольной битой в каком-нибудь темном переулке.
– Не обижайтесь, мэм, но ваш муж просто ублюдок.
Элиза понимала, что у нее взволнованный вид, но в данный момент это было ей на руку.
– Вы знаете, он еще больше разозлится, если я сегодня вернусь домой без посылки. Боюсь, мне придется несладко. И я очень прошу вас, дайте мне ее.
– Без документов не могу. – Парень внимательно посмотрел на нее, провел рукой по жиденькой треугольной бородке. – Но если я оставлю ее на стойке и выйду покурить, у нее ведь могут вырасти ноги… Кое-что у нас время от времени пропадает…
Элиза выдержала его пристальный, многозначительный взгляд:
– Ну конечно.
– Но только не за просто так. – Парень перевел взгляд на висевшие у нее на шее наушники. – Новая модель? С видео?
– Это не… – Элиза замотала головой, собираясь сказать, что это плеер ее сына и она не может его отдать.
Кроме того, это была ее единственная защита от голосов, и она испугалась, что, лишившись ее, сразу же погибнет, хотя здравый смысл подсказывал, что она в состоянии купить сотни таких плееров. Но этот принадлежал Кэмдену. Музыка, которую он слушал, перед тем как навсегда покинуть дом, была единственной ниточкой, связывающей Элизу с сыном.
– Ну, как хотите, – сказал парень, пожимая плечами и убирая со стойки коробку. – Это вообще не мои проблемы…
– Хорошо! – выпалила Элиза, боясь передумать. Она поспешно сняла с шеи наушники, достала из кармана плеер и положила на стойку. – Он ваш. Берите.
И в эту же минуту ее охватило чувство невосполнимой утраты.
И крайней решимости.
– Я готова забрать посылку.
Глава восьмая
Едва заслышав шаги, Тиган проснулся, сон был короткий и неглубокий, но воину этого было достаточно, чтобы полностью восстановить силы. Прежде чем в замочную скважину вставили ключ, по легкой, но решительной поступи он догадался, что это Элиза.
Она отсутствовала около двух часов. Еще пара часов, и солнце сядет, и тогда он сможет покинуть эту конуру и вернуться к своим обычным делам.
Тиган сидел на полу, опершись локтями о колени, а спиной о звукоизоляционную панель, и наблюдал, как Элиза осторожно открыла дверь и проскользнула в прихожую. По всей видимости, у нее пропало желание жечь его солнечным светом. Сейчас она была полностью сосредоточена на своих движениях, – казалось, все ее силы ушли на то, чтобы закрыть дверь и вытащить ключ из замочной скважины. В левой руке Элиза сжимала ручки пластикового пакета, он был чем-то наполнен и неловко раскачивался, мешая ей.
– Купила все, что хотела? – спросил Тиган, когда она, наконец справившись с дверью, в бессилии уткнулась в нее лбом.
Элиза с трудом кивнула.
– Снова болит голова?
– Все хорошо, – тихо ответила она. И, словно собрав остатки сил, повернулась и, прижимая правую руку к виску, прошла на кухню. – Сегодня боль гороздо слабее. Я недолго была на улице, скоро пройдет.
С пакетом в руке, не раздеваясь, она скрылась за перегородкой, так что Тиган не мог ее видеть. Но он слышал, как Элиза открыла кран и налила воды в стакан. Воин поднялся и переместился так, что она вновь оказалась в поле зрения, – он решал, стоит ли опять погружать ее в транс. Судя по ее виду и состоянию, она в нем крайне нуждалась.
Элиза с жадностью пила воду, ее нежное горло нервно вздрагивало с каждым глотком. В ее жажде было нечто неистовое, примитивно-животное. Странно, но это показалось Тигану эротичным. «Пять лет без крови вампира – приличный срок», – подумал он. Она похудела, мышцы потеряли тонус, лицо лишилось приятного румянца, сделалось невзрачно-бледным. Прожив среди представителей Рода достаточно долгое время, она должна была знать, что вампирская кровь помогла бы ей лучше контролировать свои способности.
Когда Элиза осушила третий стакан, Тиган заметил, что у нее словно тяжесть свалилась с плеч.
– Пожалуйста… если не трудно, включи проигрыватель.
Тиган послал мысленный приказ, и музыка взорвала тишину. Она не была столь оглушительно громкой, как привыкла Элиза, но помогла ей хоть немного отвлечься от шума в голове. Элиза принялась выкладывать содержимое пакета на стол. Тиган видел, как с каждой секундой к ней возвращаются силы. Она оказалась права: боль быстро отступила, она была несравнима с той, что терзала ее прошлой ночью.
– Головная боль обостряется из-за того, что ты приближаешься к Миньонам, – произнес Тиган. – В них столько злобы и ярости, что тебе опасно к ним подходить, тем более прикасаться. Потом у тебя не только начинается мигрень, но и кровь идет носом.
Элиза не стала этого отрицать.
– Я делаю то, что должна. Прежде чем утверждать, что я бесполезна для Ордена, возможно, тебе будет интересно узнать, что Миньон, которого я вчера убила, выполнял задание своего Хозяина.
Тиган замер и прищурился, глядя на хрупкую женщину. Элиза наконец повернулась и посмотрела на него.
– Что за задание? Что тебе известно?
– Я шла за ним от вокзала до офиса «FedEx». Он хотел забрать там какую-то посылку.
Мозг Тигана мгновенно включился, и воин засыпал Элизу вопросами:
– Что за посылка? Откуда? Что именно сказал Миньон? Что конкретно он сделал? Каждая деталь может быть…
– Полезной? – сладким голосом перебила Элиза, с вызовом глядя на Тигана.
Он предпочел проигнорировать ее выпад. Она, вероятно, решила свести с ним счеты за утреннее оскорбление, но информация была слишком важной, чтобы вступать с этой женщиной в игру.
– Элиза, расскажи мне все, что тебе известно, все до последней мелочи, незначительных деталей здесь быть не может.
Элиза кратко изложила события, начиная с того самого момента, как увидела, вернее, услышала Миньона на вокзале. Тиган отметил исключительную наблюдательность этой маленькой, хрупкой женщины. Даже фамилию Миньона запомнила. Это могло пригодиться, если Тиган захочет выяснить его адрес, чтобы порыться в вещах убитого.
– Что ты собираешься делать? – спросила Элиза.
– Дождусь вечера, загляну в «FedEx» и заберу посылку.
– Ты сможешь выйти на улицу не раньше чем часа через два. Что, если Отверженные уже послали кого-то забрать пакет?
Черт возьми, он сам только что об этом подумал.
Элиза пристально посмотрела на него, словно оценивая.
– Возможно, он уже у них в руках. А из-за того, что ты вампир и не выносишь солнечного света, тебе придется сидеть здесь и ждать, когда наступит ночь.
Тигану не понравились ее слова, но он промолчал.
Черт! Надо действовать немедленно, в противном случае может быть поздно.
– Адрес «FedEx»! – потребовал Тиган, открывая крышку мобильного и набирая 411.
Элиза назвала улицу и номер дома, все это он сообщил автоматической справочной службе, после чего его соединили с офисом. Тиган приготовился мысленно блокировать и подчинить своей воле сознание человека, который ему ответит. На пятый гудок сняли трубку, и мужчина, равнодушно пробормотав приветствие, представился как Джоуи.
Тиган впился в податливое человеческое сознание, чтобы выжать нужную ему информацию. На короткое мгновение он забыл о существовании Элизы и не заметил, как она удалилась на кухню, вернулась оттуда с пластиковым пакетом и, не говоря ни слова, вытряхнула содержимое на стол перед ним.
Это была прямоугольная коробка. Посылка, адресованная некоему Шелдону Рейнсу – тому самому Миньону, которого Элиза убила вчера вечером.
«Черт возьми! Не могла же она…»
По-настоящему удивившись, Тиган тут же отпустил сознание почтового оператора и нажал «отбой».
– Ты сегодня ходила за этой посылкой?
Лавандовые глаза смотрели на него открыто и пристально.
– Я подумала, это может быть очень важная посылка, а если так, то нельзя допустить, чтобы она попала в руки Отверженным.
«Черт побери!»
Тиган знал, что только хорошие манеры не позволили Элизе напомнить ему, как несколько часов назад он утверждал, будто она не способна приносить пользу Ордену. Был это вызов или просто находчивость, но Тиган не мог не признать, что эта женщина умеет удивлять.
Он обрадовался тому, что Элизе удалось перехватить посылку. Если Отверженные, а именно их босс Марек ждал ее, значит, она представляет для них какую-то ценность. Оставалось выяснить какую.
Она отсутствовала около двух часов. Еще пара часов, и солнце сядет, и тогда он сможет покинуть эту конуру и вернуться к своим обычным делам.
Тиган сидел на полу, опершись локтями о колени, а спиной о звукоизоляционную панель, и наблюдал, как Элиза осторожно открыла дверь и проскользнула в прихожую. По всей видимости, у нее пропало желание жечь его солнечным светом. Сейчас она была полностью сосредоточена на своих движениях, – казалось, все ее силы ушли на то, чтобы закрыть дверь и вытащить ключ из замочной скважины. В левой руке Элиза сжимала ручки пластикового пакета, он был чем-то наполнен и неловко раскачивался, мешая ей.
– Купила все, что хотела? – спросил Тиган, когда она, наконец справившись с дверью, в бессилии уткнулась в нее лбом.
Элиза с трудом кивнула.
– Снова болит голова?
– Все хорошо, – тихо ответила она. И, словно собрав остатки сил, повернулась и, прижимая правую руку к виску, прошла на кухню. – Сегодня боль гороздо слабее. Я недолго была на улице, скоро пройдет.
С пакетом в руке, не раздеваясь, она скрылась за перегородкой, так что Тиган не мог ее видеть. Но он слышал, как Элиза открыла кран и налила воды в стакан. Воин поднялся и переместился так, что она вновь оказалась в поле зрения, – он решал, стоит ли опять погружать ее в транс. Судя по ее виду и состоянию, она в нем крайне нуждалась.
Элиза с жадностью пила воду, ее нежное горло нервно вздрагивало с каждым глотком. В ее жажде было нечто неистовое, примитивно-животное. Странно, но это показалось Тигану эротичным. «Пять лет без крови вампира – приличный срок», – подумал он. Она похудела, мышцы потеряли тонус, лицо лишилось приятного румянца, сделалось невзрачно-бледным. Прожив среди представителей Рода достаточно долгое время, она должна была знать, что вампирская кровь помогла бы ей лучше контролировать свои способности.
Когда Элиза осушила третий стакан, Тиган заметил, что у нее словно тяжесть свалилась с плеч.
– Пожалуйста… если не трудно, включи проигрыватель.
Тиган послал мысленный приказ, и музыка взорвала тишину. Она не была столь оглушительно громкой, как привыкла Элиза, но помогла ей хоть немного отвлечься от шума в голове. Элиза принялась выкладывать содержимое пакета на стол. Тиган видел, как с каждой секундой к ней возвращаются силы. Она оказалась права: боль быстро отступила, она была несравнима с той, что терзала ее прошлой ночью.
– Головная боль обостряется из-за того, что ты приближаешься к Миньонам, – произнес Тиган. – В них столько злобы и ярости, что тебе опасно к ним подходить, тем более прикасаться. Потом у тебя не только начинается мигрень, но и кровь идет носом.
Элиза не стала этого отрицать.
– Я делаю то, что должна. Прежде чем утверждать, что я бесполезна для Ордена, возможно, тебе будет интересно узнать, что Миньон, которого я вчера убила, выполнял задание своего Хозяина.
Тиган замер и прищурился, глядя на хрупкую женщину. Элиза наконец повернулась и посмотрела на него.
– Что за задание? Что тебе известно?
– Я шла за ним от вокзала до офиса «FedEx». Он хотел забрать там какую-то посылку.
Мозг Тигана мгновенно включился, и воин засыпал Элизу вопросами:
– Что за посылка? Откуда? Что именно сказал Миньон? Что конкретно он сделал? Каждая деталь может быть…
– Полезной? – сладким голосом перебила Элиза, с вызовом глядя на Тигана.
Он предпочел проигнорировать ее выпад. Она, вероятно, решила свести с ним счеты за утреннее оскорбление, но информация была слишком важной, чтобы вступать с этой женщиной в игру.
– Элиза, расскажи мне все, что тебе известно, все до последней мелочи, незначительных деталей здесь быть не может.
Элиза кратко изложила события, начиная с того самого момента, как увидела, вернее, услышала Миньона на вокзале. Тиган отметил исключительную наблюдательность этой маленькой, хрупкой женщины. Даже фамилию Миньона запомнила. Это могло пригодиться, если Тиган захочет выяснить его адрес, чтобы порыться в вещах убитого.
– Что ты собираешься делать? – спросила Элиза.
– Дождусь вечера, загляну в «FedEx» и заберу посылку.
– Ты сможешь выйти на улицу не раньше чем часа через два. Что, если Отверженные уже послали кого-то забрать пакет?
Черт возьми, он сам только что об этом подумал.
Элиза пристально посмотрела на него, словно оценивая.
– Возможно, он уже у них в руках. А из-за того, что ты вампир и не выносишь солнечного света, тебе придется сидеть здесь и ждать, когда наступит ночь.
Тигану не понравились ее слова, но он промолчал.
Черт! Надо действовать немедленно, в противном случае может быть поздно.
– Адрес «FedEx»! – потребовал Тиган, открывая крышку мобильного и набирая 411.
Элиза назвала улицу и номер дома, все это он сообщил автоматической справочной службе, после чего его соединили с офисом. Тиган приготовился мысленно блокировать и подчинить своей воле сознание человека, который ему ответит. На пятый гудок сняли трубку, и мужчина, равнодушно пробормотав приветствие, представился как Джоуи.
Тиган впился в податливое человеческое сознание, чтобы выжать нужную ему информацию. На короткое мгновение он забыл о существовании Элизы и не заметил, как она удалилась на кухню, вернулась оттуда с пластиковым пакетом и, не говоря ни слова, вытряхнула содержимое на стол перед ним.
Это была прямоугольная коробка. Посылка, адресованная некоему Шелдону Рейнсу – тому самому Миньону, которого Элиза убила вчера вечером.
«Черт возьми! Не могла же она…»
По-настоящему удивившись, Тиган тут же отпустил сознание почтового оператора и нажал «отбой».
– Ты сегодня ходила за этой посылкой?
Лавандовые глаза смотрели на него открыто и пристально.
– Я подумала, это может быть очень важная посылка, а если так, то нельзя допустить, чтобы она попала в руки Отверженным.
«Черт побери!»
Тиган знал, что только хорошие манеры не позволили Элизе напомнить ему, как несколько часов назад он утверждал, будто она не способна приносить пользу Ордену. Был это вызов или просто находчивость, но Тиган не мог не признать, что эта женщина умеет удивлять.
Он обрадовался тому, что Элизе удалось перехватить посылку. Если Отверженные, а именно их босс Марек ждал ее, значит, она представляет для них какую-то ценность. Оставалось выяснить какую.