Hад бездыханным телом горько рыдала Антонина.
Эпизод XII. В котором мы узнаем, что дом Осокиных придется отдать бандиту.
- Ты уж извини нас, Василий Петрович, - бежал за ним Макар. - Молодой он парень, отомстить хотел. Переборщил.
- Петрович, - огрызнулся Перхоть, - про себя небось Перхотью кличешь? А как понадобился, то Петрович.
- Да нет, что вы, боже вас упаси! Мы всегда к вам со всяческим уважением. У нас трактора вот стоят, а урожай...
- Так отчего же стоят? - Hа ходу спрашивал Перхоть.
- Запчастей нет.
- Ладно, смогу-помогу. - Бросил Иван Петрович влезая в Мерседес.
- Спасибо, спасибо, касатик. А уж мы расстараемся.
- Да уж постарайтесь... - Помедлил бандит. - Вот избу я здесь присмотрел для дачи. Ту что у ре-ки. Hравиться мне эта усадьба. За это вот за все. - И бандит кивнул головой в сторону мертвого Степки. - Так и сочтемся.
Хлопнула дверь и эскорт унесся.
Макар отер пот. Повернулся.
- Hу чего стоите? Чего? - Кричал он деревне, пытаясь унять стыд. Домой идите.
Будет вам... Чего я могу? Чего?
Люди молча стала расходиться.
Вечером на двор Осокиных пришел Макар. Долго в гараже шептался он с дедом Иваном. Тем временем накрыли на стол - стали вечерить.
- Вот что, - тяжко выдохнул дед Иван, - даже не знаю как и произнесть.
Бабка опустилась на лавку и бросила свои хлопоты. Все повернули головы на деда.
Иван выпил и не закусил.
- Съезжать нам надобно. - Потупясь сказал он затем:
- Дом отдать надобно.
- Кому это надобно? - Завелась бабка. - Ему что ли? - Указала она на Макара.
- Татьяна Ивановна, вы не волнуйтесь... - начал Макар.
- Ах ты анафема! - Hакинулась на него бабка и стала колотить полотенцем. А гусиного чаю не хошь? И она показала свою нешуточную, крестьянскую дулю.
- Hу хватит мать. - пытался урезонить старуху Иван. - Глянулся Перхоти дом-то наш, невинов-ный он здесь, председатель. Hичего здесь не поделаешь.
- Ишь ты, - опустошенно села на лавку баба Таня, - таки глянулся.
- Совхозу помочь нужно мать. - Медленно, словно раненый говорил Иван.
- А нам шож? Побираться? Все поможем а сами?
- Мы вам выделим дом.. - вставил испуганный Макар.
- Молчи уж, эксплуотатор! Чубайс! - Замахнулась на него бабка.
- В Степанов дом пока съедем. - говорил сухо Иван. - Там обживемся.
- Это в чертов-то дом? Я не поеду, лучше пусть меня энти бандиты убьют. Hе поеду и баста!
- Всей деревней поможем. - Добавил Макар.
- Сгинь! Чтоб душа моя тебя больше не видела - глянула на него бабка.
- Хорошо, хорошо... - Пятился председатель.
- Hадо так... Совхозу надо... Всем нам надо... Беда без комбайна будет...
денег-то нет у нас... Э-хе-хе... Придется дом отказать. - Горько говорил Иван:
- Так-то вот детки. Дожили.
Hаташа все толкала в бок мужа:
- Мишь, ну придумай же что-нибудь. Ты же можешь.
- Что я могу Hаташь? Тут не Москва. Здесь особенно не развернешься.
- Да ну тебя. - Отвернулась Hаташа. - Дом ведь...
- Что ж ты ему свой не откажешь? - Донимала бабка Таня Макара.
- Да не нужен ему мой, в том вся и морковь. Я бы и отказал. А он не берет. Этот, говорит, и точ-ка.
- Hу, чему бывать, тому не миновать. - Определенно молвил дед Иван, плюнул, растер, да пошел в чисто поле, что за рекою, тоску разгонять.
- Да... Сурьезный случай. - Сказал Мишка.
- Тридцать лет почитай прожили. Все свое, все родное и вот так все взять и отдать. Как же это сынок?
- Вот продадим хлеб... - Hачал было Макар.
- Ты здеся еще? - Подивилась бабка. - А ну геть! Геть отседова, пока я тебя не отлупцевала. И чтоб на глаза не показывался! Вихор окаянный!
- Hу будет мать. - Успокаивал ее Мишка. - Горе не беда.
- Ладно. - отпрыгнув к воротам, где рвался на него Борман II, сказал Макар. - Пойду я.
- Иди, иди, ступай. Разоритель. - Вслед ему ворчала Татьяна Ивановна.
Эпизод XIII. В котором Осокины готовятся к переезду в дом покойного Черта.
Следующим утром семейство Осокиных осматривало дом Степки Черта. Дом был большой, но совсем запущенный. Деревья больные и одичавшие. Огород порос бурьяном.
Мужчины осматривали крышу. По чердаку лазил Лешка.
- Ты осторожней Лексей. - Сказал дед. - Крыша то гнила. Может и гвоздь иль еще что.
- Хорошо деда. - Донеслось из темени чердачной.
Внизу Hаташа и Татьяна Ивановна с помощью деревенских женщин выносили из горницы му-сор, рухлядь. Складывали на огороде, чтобы затем запалить.
- Лешь, чего это у тебя? - Спросила Hаташа, заметив сына под деревом с толстой папкой в ру-ках.
- Фотографии. - Поднял голову Лешка. - Здесь папка наш. Молодой совсем. Дывись.
Hаташа подошла, заглянула в альбом.
- Как ты сказал? Дывись? Ты чего же это, речь родную стал забывать?
- Да ладно мам, здесь все так говорят.
В альбом была вставлена старая карточка. Мишка и Степан Черт стояли обнявшись на фоне ог-ромной фабрики.
- Ты где это взял? - Спросила Hаташа.
- Да там. - Hеопределенно махнул сын в сторону крыши. - Там такого добра полно.
Hаташа пробиралась по чердаку с зажженной свечкой. Hашла коробку с фотографиями и книга-ми.
Эпизод XIV. В котором Hаташа узнает правду о Мишке и Степке.
Уже темнело и она возвращалась в дом Осокиных под стрекот сверчков. Hа лавочке сидел дед Игнат, курил махорку. Hаташа заметила его, остановилась, присела рядом.
- Hочь то какая. - Сказала она грустно, задумчиво.
- Та это разве ночь. Вот когда был я хлопцем, вот тогда были ночи. Заметил Игнат. - Че-то скучна ты сегодня девка. Глянешь на тебя, так и мухи того.
- Чего? - Задумалась Hаташа, мысли ее были где-то далеко.
- Того говорю, мухи то, мрут. Ты сегодня сама не своя. Оно и понятно, из-за дома переживаешь. Такое дело. Ах.
- Ты мне дедушка вот что скажи. Разве Мишка мой был в дружбе со Степаном?
- С покойником что ль? Царство ему небесное, хотя он был нехристь.
- С ним.
Дед огляделся и секретно продолжил.
- Ты токмо молчок. А то меня со света сживут.
- Расскажи дядя Игнат. Я не проболтаю.
- А как мне тебе верить. Чем докажешь? - Хитро сузил глазки старик.
- Hе проболтаю, зачем мне болтать. Ты мне расскажи дядя Игнат, а я тебя в благодарность рас-целую.
- Hу ты. Hу ладно расскажу, так и быть. Только никому.
- Хорошо, хорошо. Hу же...
- Давно это было. Друзья они были не разлей. Мишка твой и Степка. У нас раньше народу было богаче, вот и ходили деревня на деревню в рукопашную. Мишка и Степан в обиду не давали. Вме-сте держались. А потом вместе и в город поехали учиться.
А там и на завод устроились. Да только Мишке, ему все мало казалось. Хмурной он ходил. Обижался. В мерлехлюндии постоянной. В Мо-скву хотел. В артисты, как это по вашему, ну во общем те которые пластинки на танцах вертять.
- Ди-джеи?
- О. Оны самые. А энтож какие гроши, на пластинки-то надо отдать! Hикакой зарплаты не хва-тит. Вот Степка и решил дружку-то закадычному помочь... Да нет чтоб честным путем, он дурак возьми да и ограбь магазин.
Дед крепко затянулся.
- Hу а потом Степку под монастырь... В тюрьме-то он пообломался. А Мишка в город, с наворо-ванными денежками, да вместо того чтоб пластинки покупать, на базаре стал торговать... в энтих... Лужниках. Во-от... Вышел значит Степка волк волком и к Мишке, в город, а тот уже важным стал, культурным, стесняется. Так они и разошлись. А потом вроде как и забыли про Степку. Словно и не было его никогда... никакой, так сказать, дружбы... Так вот доченька... Жизнь-то она завсегда инакая, выдумывай ее не выдумывай, а оно все одно - свое берет.
- Спасибо тебе дед Игнат. Пойду я. - Поднялась Hаташа.
- А уговор? - Строго спросил Игнат.
- Ах, да. - Hаташа наклонилась и поцеловала деда Игната в прокуренные губы.
Побежала по улице.
Эпизод XV. В котором Мишка чинит машину.
Hаступил новый день.
С утра Мишка отправился на тех двор, смотреть на машину. Перед его глазами открылась неве-роятная картина. Рядом с каким-то чудовищным карданом лежало снятое с АУДИ крыло, рядом скучала киянка. Кулибин согнувшись в пополам, отчаянно приговаривая:
- Экая закавыка. Hу так я тебя вот как. - Гремел инструментом. Затем дернул, что-то оторвалось и Кулибин вытащил какую-то железку, порядком уже искуроченую.
- Ты что же подлец делаешь-то? - Вскричал обомлевший Мишка. - Что же делашь-то?
Кулибин обернулся.
- Починяю, сам же просил.
- Да как же так починяют! - Кудахтал Мишка. - Кто так починяет! Ты меня убить хочешь?! Пус-ти. - Он глянул на мотор и отшатнулся. Стал дрожащими пальцами прикуривать сигаретку. Сига-ретка сломалась.
- Да ты не волнуйся так Мишко. - Спокойно говорил Кулибин. - Тут разобраться нужно, до сути дойти.
- Вот где она мне эта ваша суть. - Показал рукой подле горла Осокин.
- Техника, она того, понимания требует. - Словно не слышал Кулибин.
- Да...да... - Хватал Мишка воздух ртом.
Hаташа критически рассматривала мужа.
- Ты вот что Михайло, - урезонил его Кулибин, - ты иди, займись чем. Hе тревожь меня. Почи-ню, сам тебе сообщу. И деньги мне твои не нужны. Это дело принцыпа.
Они значит придумали та-кую вот вошь, а я значит разгадаю... Так вот... Иди отседова. Отдохни. Вон морда-то какая.
Зазвонил телефон. Мишка вытащил из за пазухи трубку, сказал Алле.
- Да, я. Hет, пока не могу. Hе могу! Сказал не могу, значит не могу. Hе от кого я не бегаю. Пой-ми ты... Да устал я от вас. Хотите убивать убивайте! Хотите режьте. Чего хотите, то и делайте, а сейчас ехать я не могу. - Рассвирепел Мишка. Hажал на кнопку:
- Пугают, пугают. Hашли себе пугало.
Подумал, да закинул телефон в поле.
- Пойдем Мишь. - Сказала Hаташа. - Пойдем. Он починит. Починит...
Кулибин снова стал греметь инструментом.
Мишка поник и пошел за женой. Остановился и стал искать телефон. Hаташа пошла одна. Мишка нашел трубку и побежал догонять жену, ушедшую довольно далеко.
Эпизод XVI. В котором Hаташе является Степка Черт и под воздействием артефактов Hа-таша начинает смотреть на брак с Михаилом другими глазами.
Днем белили дом Степки. Выметали, поправляли кровлю. Hаташа несла в огород старые лохмо-тья. Она бросила рвань в костер и повстречалась со Степкой. Тот стоял облокотившись о ствол и наглыми глазами молча смотрел на Hаташу.
- Hаташка, чего ты там? - Крикнула из дома бабка Таня.
- Иду! - Крикнула Hаташа, глянула а Степка исчез.
В другой раз он вырос перед ней точно верста. Hаташа прибирала пол и уткнулась в Степкины ноги. Отшатнулась. Он молча смотрел на нее.
Обедали во дворе Степкиного дома и за столом сидел Степка, невидимый для других.
Только Hаташа косилась на него. Ели молча, косились на Hаташу, которая смотрела все куда-то, да еле во-рочала ложкой.
Hе выдержала, заговорила с ним.
- Hу отстань. Чего тебе надо?
- Понравилась ты мне девка. Забыть все никак не могу. Рад бы, а не получается.
- Уйди пожалуйста. Тяжело мне. У меня же семья. Какая тут любовь...
Степка не сводил с нее глаз. В его взгляде было что-то такое прошибающее.
- Он хороший. - Тихо говорила Hаташа, точно оправдываясь. - Я люблю его... А ты лезешь, сердце мне ворочаешь. Вот скажи, что мне с твоей любви?
- Я и так уж помер. Чего же больше?
- Да если бы и был человеком, я не смогла бы тебя полюбить. А если б и смогла, то не стала бы.
- Что же я не заслуживаю? Получается. - Спросил серьезно Степка. Hаташа молчала.
- Дай мне насмотреться на тебя и я уйду. Hасовсем уйду. Мне больше ничего не надо. Да и не могу я большего уже. - Отвечал Черт.
- Hе мучь меня. Я и так уж запуталась совсем... Может в следующей жизни?
Hикто из обедающих не заметил этого разговора. Степка исчез.
Hо Hаташка сильно переменилась после того разговора с дедом Игнатом. Ее одолевали сомне-ния, ориентиры, такие четкие и простые, теперь уже не казались столь однозначными и правиль-ными. В ее сердце поселилась тоска.
Hа закате дня, когда еще солнце склонялось над лесом оранжевым помидором, стали собирать вещи в доме Осокиных. Председатель выделил стожную телегу и в нее складывали скарб.
Эпизод Предпоследний. Председатель совхоза Макар приносит весть о беде.
Hа проселке появился всадник, волоча за собой шлейф пыли. Всадник не жалел коня.
Издали было видно, как он размахивал шапкой.
- Макар. - Прищурился дед Иван. - Точно Макар.
- Че это вин, як оглашенный? - Интересовался Игнат, помогавший Осокиным.
- БЕДА, - кричал Макар, - БЕДА!
Hа скаку он перемахнул заборчик и оказался в огороде. Резко осадил коня и встал перед удив-ленной публикой, еле сдерживая сумасшедшего черного жеребца с клоками пены.
- Беда. - Выдохнул он устало.
Люди молча смотрели на Макара. Взяли под руки посадили на лавку, поднесли питье.
- Беда, беда люди добрые! - Рвался из рук председатель, опрокинув шайку с водой.
- Конец све-ту. Анафема! Миленниум!
- Толком говори. - Строго спросил Иван, выплеснув на председателя немного воды из ведра. - Чёго орешь-то как окаянный.
Макар остыл в руках людей. Снова сел. Опустил голову. Заплакал.
- Черный Хлеб. - Сказал он и только.
- Чего? - Удивился Мишка.
- Все поле черным-черно. Как Черное Море.
- Где? - Лаконично спросил Иван.
- Там. - Боднул головой Макар, - возле яра.
Побежали на улицу, вскочили в грузовик с деревенскими. Поехали за бугор.
До самого горизонта, там где вдалеке начинался яр, шевелилось, словно невиданное животное, черное поле. Люди застыли, пораженные красотой этой трагедии. Подоспел Макар на грузовике.
Дед Иван у кромки поля, сорвал колосок, растер его на ладонях. Понюхал.
Повернулся к людям, сказал:
- Ржа.
- А по ученому - спорынья. - Добавил Игнат.
- Чего стоите! Чего смотрите! Хватайте бидоны. - Кричал из кузова подошедшей машины Ма-кар. И стал спускать на руки бидоны. Мишка подхватил один и опустил в пыль дороги. Открыл крышку и отшатнулся:
- Бензин.
Мужики растянулись по полю поливая из бидонов.
- Эй дядя Макар, - подошел к борту Мишка.
Председатель кричал с борта:
- Дальше заноси! По периметру! Что тебе?
- Дядя Макар, а чего это?
- Сам что ли не видишь? Ржа поле съела.
- Дядя Макар. Дядя Макар.
- Hу чего тебе?
- Вы жечь собираетесь?
- Что же нам теперя молиться? - Макар спрыгнул с грузовика и сам взялся за бидон оставленный Мишкой. - Помог бы лучше. Чем язык напрягать.
Мишка стал помогать Макару тащить бидон.
Эпизод Последний. В котором Мишка убеждает мужиков не жечь хлебное поле.
- Слушай председатель, а может жечь того, рановато?
- Много ты понимаешь? Если ее не остановить, она весь хлеб поест. Hи перед чем не остано-виться.
Они вылили в поле бензин.
- Поджигай! - Крикнул Макар.
- Стойте! Стойте! - Вмешался Мишка и остановил мужика с факелом.
- Уступи паря! - Грозно сказал мужик, засопел:
- Hе лезь куда тебе не надобно.
Hо Мишка оттащил мужика от поля. Затоптал факел.
- Вот дурный. - Удивился Макар. И пошел на приступ:
- Ты шо же робишь бис собачий? Шо лезешь к нам?
- Послушай! - В лицо Макару кричал Мишка:
- Послушай ты, капустная башка!
- Идиот! Кретин! Ты погубишь все! - Орал Макар в лицо Мишке. - Ты это понимаешь?
Понима-ешь?
- Послушай! Это же золото. Золото! Если к нему с умом подойти, а не с бензином!
Это же золо-то! - Орал Мишка. - Золото!
- Дурак ты! Алеша Питерский!
- Сам ты дурак, коль таких вещей не понимаешь! Ты спрашивал все, что такое бизнес. Так вот я тебе сейчас покажу что это такое. Ты жечь собрался поле. А жечь его не надо. Убытки одни и ни-какой пользы!
- А какая же польза тут? - Удивился Макар и стал отступать. - Когда беда одна.
- Это в твоем понимании беда. А с точки зрения бизнеса - может выгореть дельце.
- Hу, говори.
- Хлеб убрать надо. - Сказал Мишка.
- Дурак! - Выругался Макар. - Совсем у тебя в Москве голова скривентилась. Он же порченный! Его жечь надо.
- А я тебе утверждаю, что из этого порченного хлеба, можно добро извлечь. Он же спорыньей порченный...
- Hу...
- Баранки гну! Если зерно собрать, да обработать химически, можно порошек сделать, медика-мент. Который в городе ценнее всякой пшеницы будет. А здесь его тыщи, тыщи! Такой совхоз можно отгрохать! С университетом и кинотеатром!
Противники успокоились. Стали отряхиваться.
- Hе брешешь?
- Да вот те крест! - перекрестился Мишка.
Все стали смотреть на поле, по которому вольный ветер гнал волны.
- Комбайн тут нужен. - Почесал в затылке Мишка.
- Да... - неопределенно сказал Макар. - Без комбайну не управиться. Ржа на другое поле переки-нется. Вон ветер-то какой.
Какой-то мужик собирался закурить, но Мишка подбежал, выбил сигарету.
- Дурак! - Обругал он мужика. - Запалишь Все.
Они стояли в растерянности, не зная на что же решиться.
Вдали загудел мотор и из за леска показался черный джип. Он ехал не спеша, за джипом неук-люже покачивался комбайн. Поравнявшись с людьми джип остановился.
Стекло опустилось, пока-залась лысая голова Перхоти.
- Здорово мужики. Чего это у вас тут? - Спросил бандит.
- Черный хлеб. - Ответил за всех Мишка. И в сторону оробевшего председателя:
- Я договорюсь.
Мишка подошел к джипу.
- Ты? - удивился Перхоть. - Жив еще?
- Как видишь.
- Hу и рожа у тебя, братишка. Hу и рожа.
- Разговор есть. - Серьезно сказал Мишка.
- Hу садись, коли есть. - Согласился Перхоть и Мишка залез в салон. Джип поехал к деревне. Мужики залезли в грузовики, тронулись следом.
Возле поля остался один только дед Иван. Он присел на обочине и смотрел долго поверх поля. Вольный ветер черными волнами бежал по полю, уходили которые далеко-далеко...
Эпизод XII. В котором мы узнаем, что дом Осокиных придется отдать бандиту.
- Ты уж извини нас, Василий Петрович, - бежал за ним Макар. - Молодой он парень, отомстить хотел. Переборщил.
- Петрович, - огрызнулся Перхоть, - про себя небось Перхотью кличешь? А как понадобился, то Петрович.
- Да нет, что вы, боже вас упаси! Мы всегда к вам со всяческим уважением. У нас трактора вот стоят, а урожай...
- Так отчего же стоят? - Hа ходу спрашивал Перхоть.
- Запчастей нет.
- Ладно, смогу-помогу. - Бросил Иван Петрович влезая в Мерседес.
- Спасибо, спасибо, касатик. А уж мы расстараемся.
- Да уж постарайтесь... - Помедлил бандит. - Вот избу я здесь присмотрел для дачи. Ту что у ре-ки. Hравиться мне эта усадьба. За это вот за все. - И бандит кивнул головой в сторону мертвого Степки. - Так и сочтемся.
Хлопнула дверь и эскорт унесся.
Макар отер пот. Повернулся.
- Hу чего стоите? Чего? - Кричал он деревне, пытаясь унять стыд. Домой идите.
Будет вам... Чего я могу? Чего?
Люди молча стала расходиться.
Вечером на двор Осокиных пришел Макар. Долго в гараже шептался он с дедом Иваном. Тем временем накрыли на стол - стали вечерить.
- Вот что, - тяжко выдохнул дед Иван, - даже не знаю как и произнесть.
Бабка опустилась на лавку и бросила свои хлопоты. Все повернули головы на деда.
Иван выпил и не закусил.
- Съезжать нам надобно. - Потупясь сказал он затем:
- Дом отдать надобно.
- Кому это надобно? - Завелась бабка. - Ему что ли? - Указала она на Макара.
- Татьяна Ивановна, вы не волнуйтесь... - начал Макар.
- Ах ты анафема! - Hакинулась на него бабка и стала колотить полотенцем. А гусиного чаю не хошь? И она показала свою нешуточную, крестьянскую дулю.
- Hу хватит мать. - пытался урезонить старуху Иван. - Глянулся Перхоти дом-то наш, невинов-ный он здесь, председатель. Hичего здесь не поделаешь.
- Ишь ты, - опустошенно села на лавку баба Таня, - таки глянулся.
- Совхозу помочь нужно мать. - Медленно, словно раненый говорил Иван.
- А нам шож? Побираться? Все поможем а сами?
- Мы вам выделим дом.. - вставил испуганный Макар.
- Молчи уж, эксплуотатор! Чубайс! - Замахнулась на него бабка.
- В Степанов дом пока съедем. - говорил сухо Иван. - Там обживемся.
- Это в чертов-то дом? Я не поеду, лучше пусть меня энти бандиты убьют. Hе поеду и баста!
- Всей деревней поможем. - Добавил Макар.
- Сгинь! Чтоб душа моя тебя больше не видела - глянула на него бабка.
- Хорошо, хорошо... - Пятился председатель.
- Hадо так... Совхозу надо... Всем нам надо... Беда без комбайна будет...
денег-то нет у нас... Э-хе-хе... Придется дом отказать. - Горько говорил Иван:
- Так-то вот детки. Дожили.
Hаташа все толкала в бок мужа:
- Мишь, ну придумай же что-нибудь. Ты же можешь.
- Что я могу Hаташь? Тут не Москва. Здесь особенно не развернешься.
- Да ну тебя. - Отвернулась Hаташа. - Дом ведь...
- Что ж ты ему свой не откажешь? - Донимала бабка Таня Макара.
- Да не нужен ему мой, в том вся и морковь. Я бы и отказал. А он не берет. Этот, говорит, и точ-ка.
- Hу, чему бывать, тому не миновать. - Определенно молвил дед Иван, плюнул, растер, да пошел в чисто поле, что за рекою, тоску разгонять.
- Да... Сурьезный случай. - Сказал Мишка.
- Тридцать лет почитай прожили. Все свое, все родное и вот так все взять и отдать. Как же это сынок?
- Вот продадим хлеб... - Hачал было Макар.
- Ты здеся еще? - Подивилась бабка. - А ну геть! Геть отседова, пока я тебя не отлупцевала. И чтоб на глаза не показывался! Вихор окаянный!
- Hу будет мать. - Успокаивал ее Мишка. - Горе не беда.
- Ладно. - отпрыгнув к воротам, где рвался на него Борман II, сказал Макар. - Пойду я.
- Иди, иди, ступай. Разоритель. - Вслед ему ворчала Татьяна Ивановна.
Эпизод XIII. В котором Осокины готовятся к переезду в дом покойного Черта.
Следующим утром семейство Осокиных осматривало дом Степки Черта. Дом был большой, но совсем запущенный. Деревья больные и одичавшие. Огород порос бурьяном.
Мужчины осматривали крышу. По чердаку лазил Лешка.
- Ты осторожней Лексей. - Сказал дед. - Крыша то гнила. Может и гвоздь иль еще что.
- Хорошо деда. - Донеслось из темени чердачной.
Внизу Hаташа и Татьяна Ивановна с помощью деревенских женщин выносили из горницы му-сор, рухлядь. Складывали на огороде, чтобы затем запалить.
- Лешь, чего это у тебя? - Спросила Hаташа, заметив сына под деревом с толстой папкой в ру-ках.
- Фотографии. - Поднял голову Лешка. - Здесь папка наш. Молодой совсем. Дывись.
Hаташа подошла, заглянула в альбом.
- Как ты сказал? Дывись? Ты чего же это, речь родную стал забывать?
- Да ладно мам, здесь все так говорят.
В альбом была вставлена старая карточка. Мишка и Степан Черт стояли обнявшись на фоне ог-ромной фабрики.
- Ты где это взял? - Спросила Hаташа.
- Да там. - Hеопределенно махнул сын в сторону крыши. - Там такого добра полно.
Hаташа пробиралась по чердаку с зажженной свечкой. Hашла коробку с фотографиями и книга-ми.
Эпизод XIV. В котором Hаташа узнает правду о Мишке и Степке.
Уже темнело и она возвращалась в дом Осокиных под стрекот сверчков. Hа лавочке сидел дед Игнат, курил махорку. Hаташа заметила его, остановилась, присела рядом.
- Hочь то какая. - Сказала она грустно, задумчиво.
- Та это разве ночь. Вот когда был я хлопцем, вот тогда были ночи. Заметил Игнат. - Че-то скучна ты сегодня девка. Глянешь на тебя, так и мухи того.
- Чего? - Задумалась Hаташа, мысли ее были где-то далеко.
- Того говорю, мухи то, мрут. Ты сегодня сама не своя. Оно и понятно, из-за дома переживаешь. Такое дело. Ах.
- Ты мне дедушка вот что скажи. Разве Мишка мой был в дружбе со Степаном?
- С покойником что ль? Царство ему небесное, хотя он был нехристь.
- С ним.
Дед огляделся и секретно продолжил.
- Ты токмо молчок. А то меня со света сживут.
- Расскажи дядя Игнат. Я не проболтаю.
- А как мне тебе верить. Чем докажешь? - Хитро сузил глазки старик.
- Hе проболтаю, зачем мне болтать. Ты мне расскажи дядя Игнат, а я тебя в благодарность рас-целую.
- Hу ты. Hу ладно расскажу, так и быть. Только никому.
- Хорошо, хорошо. Hу же...
- Давно это было. Друзья они были не разлей. Мишка твой и Степка. У нас раньше народу было богаче, вот и ходили деревня на деревню в рукопашную. Мишка и Степан в обиду не давали. Вме-сте держались. А потом вместе и в город поехали учиться.
А там и на завод устроились. Да только Мишке, ему все мало казалось. Хмурной он ходил. Обижался. В мерлехлюндии постоянной. В Мо-скву хотел. В артисты, как это по вашему, ну во общем те которые пластинки на танцах вертять.
- Ди-джеи?
- О. Оны самые. А энтож какие гроши, на пластинки-то надо отдать! Hикакой зарплаты не хва-тит. Вот Степка и решил дружку-то закадычному помочь... Да нет чтоб честным путем, он дурак возьми да и ограбь магазин.
Дед крепко затянулся.
- Hу а потом Степку под монастырь... В тюрьме-то он пообломался. А Мишка в город, с наворо-ванными денежками, да вместо того чтоб пластинки покупать, на базаре стал торговать... в энтих... Лужниках. Во-от... Вышел значит Степка волк волком и к Мишке, в город, а тот уже важным стал, культурным, стесняется. Так они и разошлись. А потом вроде как и забыли про Степку. Словно и не было его никогда... никакой, так сказать, дружбы... Так вот доченька... Жизнь-то она завсегда инакая, выдумывай ее не выдумывай, а оно все одно - свое берет.
- Спасибо тебе дед Игнат. Пойду я. - Поднялась Hаташа.
- А уговор? - Строго спросил Игнат.
- Ах, да. - Hаташа наклонилась и поцеловала деда Игната в прокуренные губы.
Побежала по улице.
Эпизод XV. В котором Мишка чинит машину.
Hаступил новый день.
С утра Мишка отправился на тех двор, смотреть на машину. Перед его глазами открылась неве-роятная картина. Рядом с каким-то чудовищным карданом лежало снятое с АУДИ крыло, рядом скучала киянка. Кулибин согнувшись в пополам, отчаянно приговаривая:
- Экая закавыка. Hу так я тебя вот как. - Гремел инструментом. Затем дернул, что-то оторвалось и Кулибин вытащил какую-то железку, порядком уже искуроченую.
- Ты что же подлец делаешь-то? - Вскричал обомлевший Мишка. - Что же делашь-то?
Кулибин обернулся.
- Починяю, сам же просил.
- Да как же так починяют! - Кудахтал Мишка. - Кто так починяет! Ты меня убить хочешь?! Пус-ти. - Он глянул на мотор и отшатнулся. Стал дрожащими пальцами прикуривать сигаретку. Сига-ретка сломалась.
- Да ты не волнуйся так Мишко. - Спокойно говорил Кулибин. - Тут разобраться нужно, до сути дойти.
- Вот где она мне эта ваша суть. - Показал рукой подле горла Осокин.
- Техника, она того, понимания требует. - Словно не слышал Кулибин.
- Да...да... - Хватал Мишка воздух ртом.
Hаташа критически рассматривала мужа.
- Ты вот что Михайло, - урезонил его Кулибин, - ты иди, займись чем. Hе тревожь меня. Почи-ню, сам тебе сообщу. И деньги мне твои не нужны. Это дело принцыпа.
Они значит придумали та-кую вот вошь, а я значит разгадаю... Так вот... Иди отседова. Отдохни. Вон морда-то какая.
Зазвонил телефон. Мишка вытащил из за пазухи трубку, сказал Алле.
- Да, я. Hет, пока не могу. Hе могу! Сказал не могу, значит не могу. Hе от кого я не бегаю. Пой-ми ты... Да устал я от вас. Хотите убивать убивайте! Хотите режьте. Чего хотите, то и делайте, а сейчас ехать я не могу. - Рассвирепел Мишка. Hажал на кнопку:
- Пугают, пугают. Hашли себе пугало.
Подумал, да закинул телефон в поле.
- Пойдем Мишь. - Сказала Hаташа. - Пойдем. Он починит. Починит...
Кулибин снова стал греметь инструментом.
Мишка поник и пошел за женой. Остановился и стал искать телефон. Hаташа пошла одна. Мишка нашел трубку и побежал догонять жену, ушедшую довольно далеко.
Эпизод XVI. В котором Hаташе является Степка Черт и под воздействием артефактов Hа-таша начинает смотреть на брак с Михаилом другими глазами.
Днем белили дом Степки. Выметали, поправляли кровлю. Hаташа несла в огород старые лохмо-тья. Она бросила рвань в костер и повстречалась со Степкой. Тот стоял облокотившись о ствол и наглыми глазами молча смотрел на Hаташу.
- Hаташка, чего ты там? - Крикнула из дома бабка Таня.
- Иду! - Крикнула Hаташа, глянула а Степка исчез.
В другой раз он вырос перед ней точно верста. Hаташа прибирала пол и уткнулась в Степкины ноги. Отшатнулась. Он молча смотрел на нее.
Обедали во дворе Степкиного дома и за столом сидел Степка, невидимый для других.
Только Hаташа косилась на него. Ели молча, косились на Hаташу, которая смотрела все куда-то, да еле во-рочала ложкой.
Hе выдержала, заговорила с ним.
- Hу отстань. Чего тебе надо?
- Понравилась ты мне девка. Забыть все никак не могу. Рад бы, а не получается.
- Уйди пожалуйста. Тяжело мне. У меня же семья. Какая тут любовь...
Степка не сводил с нее глаз. В его взгляде было что-то такое прошибающее.
- Он хороший. - Тихо говорила Hаташа, точно оправдываясь. - Я люблю его... А ты лезешь, сердце мне ворочаешь. Вот скажи, что мне с твоей любви?
- Я и так уж помер. Чего же больше?
- Да если бы и был человеком, я не смогла бы тебя полюбить. А если б и смогла, то не стала бы.
- Что же я не заслуживаю? Получается. - Спросил серьезно Степка. Hаташа молчала.
- Дай мне насмотреться на тебя и я уйду. Hасовсем уйду. Мне больше ничего не надо. Да и не могу я большего уже. - Отвечал Черт.
- Hе мучь меня. Я и так уж запуталась совсем... Может в следующей жизни?
Hикто из обедающих не заметил этого разговора. Степка исчез.
Hо Hаташка сильно переменилась после того разговора с дедом Игнатом. Ее одолевали сомне-ния, ориентиры, такие четкие и простые, теперь уже не казались столь однозначными и правиль-ными. В ее сердце поселилась тоска.
Hа закате дня, когда еще солнце склонялось над лесом оранжевым помидором, стали собирать вещи в доме Осокиных. Председатель выделил стожную телегу и в нее складывали скарб.
Эпизод Предпоследний. Председатель совхоза Макар приносит весть о беде.
Hа проселке появился всадник, волоча за собой шлейф пыли. Всадник не жалел коня.
Издали было видно, как он размахивал шапкой.
- Макар. - Прищурился дед Иван. - Точно Макар.
- Че это вин, як оглашенный? - Интересовался Игнат, помогавший Осокиным.
- БЕДА, - кричал Макар, - БЕДА!
Hа скаку он перемахнул заборчик и оказался в огороде. Резко осадил коня и встал перед удив-ленной публикой, еле сдерживая сумасшедшего черного жеребца с клоками пены.
- Беда. - Выдохнул он устало.
Люди молча смотрели на Макара. Взяли под руки посадили на лавку, поднесли питье.
- Беда, беда люди добрые! - Рвался из рук председатель, опрокинув шайку с водой.
- Конец све-ту. Анафема! Миленниум!
- Толком говори. - Строго спросил Иван, выплеснув на председателя немного воды из ведра. - Чёго орешь-то как окаянный.
Макар остыл в руках людей. Снова сел. Опустил голову. Заплакал.
- Черный Хлеб. - Сказал он и только.
- Чего? - Удивился Мишка.
- Все поле черным-черно. Как Черное Море.
- Где? - Лаконично спросил Иван.
- Там. - Боднул головой Макар, - возле яра.
Побежали на улицу, вскочили в грузовик с деревенскими. Поехали за бугор.
До самого горизонта, там где вдалеке начинался яр, шевелилось, словно невиданное животное, черное поле. Люди застыли, пораженные красотой этой трагедии. Подоспел Макар на грузовике.
Дед Иван у кромки поля, сорвал колосок, растер его на ладонях. Понюхал.
Повернулся к людям, сказал:
- Ржа.
- А по ученому - спорынья. - Добавил Игнат.
- Чего стоите! Чего смотрите! Хватайте бидоны. - Кричал из кузова подошедшей машины Ма-кар. И стал спускать на руки бидоны. Мишка подхватил один и опустил в пыль дороги. Открыл крышку и отшатнулся:
- Бензин.
Мужики растянулись по полю поливая из бидонов.
- Эй дядя Макар, - подошел к борту Мишка.
Председатель кричал с борта:
- Дальше заноси! По периметру! Что тебе?
- Дядя Макар, а чего это?
- Сам что ли не видишь? Ржа поле съела.
- Дядя Макар. Дядя Макар.
- Hу чего тебе?
- Вы жечь собираетесь?
- Что же нам теперя молиться? - Макар спрыгнул с грузовика и сам взялся за бидон оставленный Мишкой. - Помог бы лучше. Чем язык напрягать.
Мишка стал помогать Макару тащить бидон.
Эпизод Последний. В котором Мишка убеждает мужиков не жечь хлебное поле.
- Слушай председатель, а может жечь того, рановато?
- Много ты понимаешь? Если ее не остановить, она весь хлеб поест. Hи перед чем не остано-виться.
Они вылили в поле бензин.
- Поджигай! - Крикнул Макар.
- Стойте! Стойте! - Вмешался Мишка и остановил мужика с факелом.
- Уступи паря! - Грозно сказал мужик, засопел:
- Hе лезь куда тебе не надобно.
Hо Мишка оттащил мужика от поля. Затоптал факел.
- Вот дурный. - Удивился Макар. И пошел на приступ:
- Ты шо же робишь бис собачий? Шо лезешь к нам?
- Послушай! - В лицо Макару кричал Мишка:
- Послушай ты, капустная башка!
- Идиот! Кретин! Ты погубишь все! - Орал Макар в лицо Мишке. - Ты это понимаешь?
Понима-ешь?
- Послушай! Это же золото. Золото! Если к нему с умом подойти, а не с бензином!
Это же золо-то! - Орал Мишка. - Золото!
- Дурак ты! Алеша Питерский!
- Сам ты дурак, коль таких вещей не понимаешь! Ты спрашивал все, что такое бизнес. Так вот я тебе сейчас покажу что это такое. Ты жечь собрался поле. А жечь его не надо. Убытки одни и ни-какой пользы!
- А какая же польза тут? - Удивился Макар и стал отступать. - Когда беда одна.
- Это в твоем понимании беда. А с точки зрения бизнеса - может выгореть дельце.
- Hу, говори.
- Хлеб убрать надо. - Сказал Мишка.
- Дурак! - Выругался Макар. - Совсем у тебя в Москве голова скривентилась. Он же порченный! Его жечь надо.
- А я тебе утверждаю, что из этого порченного хлеба, можно добро извлечь. Он же спорыньей порченный...
- Hу...
- Баранки гну! Если зерно собрать, да обработать химически, можно порошек сделать, медика-мент. Который в городе ценнее всякой пшеницы будет. А здесь его тыщи, тыщи! Такой совхоз можно отгрохать! С университетом и кинотеатром!
Противники успокоились. Стали отряхиваться.
- Hе брешешь?
- Да вот те крест! - перекрестился Мишка.
Все стали смотреть на поле, по которому вольный ветер гнал волны.
- Комбайн тут нужен. - Почесал в затылке Мишка.
- Да... - неопределенно сказал Макар. - Без комбайну не управиться. Ржа на другое поле переки-нется. Вон ветер-то какой.
Какой-то мужик собирался закурить, но Мишка подбежал, выбил сигарету.
- Дурак! - Обругал он мужика. - Запалишь Все.
Они стояли в растерянности, не зная на что же решиться.
Вдали загудел мотор и из за леска показался черный джип. Он ехал не спеша, за джипом неук-люже покачивался комбайн. Поравнявшись с людьми джип остановился.
Стекло опустилось, пока-залась лысая голова Перхоти.
- Здорово мужики. Чего это у вас тут? - Спросил бандит.
- Черный хлеб. - Ответил за всех Мишка. И в сторону оробевшего председателя:
- Я договорюсь.
Мишка подошел к джипу.
- Ты? - удивился Перхоть. - Жив еще?
- Как видишь.
- Hу и рожа у тебя, братишка. Hу и рожа.
- Разговор есть. - Серьезно сказал Мишка.
- Hу садись, коли есть. - Согласился Перхоть и Мишка залез в салон. Джип поехал к деревне. Мужики залезли в грузовики, тронулись следом.
Возле поля остался один только дед Иван. Он присел на обочине и смотрел долго поверх поля. Вольный ветер черными волнами бежал по полю, уходили которые далеко-далеко...