Ларина Арина. Жених эконом-класса

   Мужская часть компании примолкла, собираясь с мыслями и срочно внося мысленные коррективы в стратегию. Мозговой штурм закончился тем, что Анатолий начал пожирать Кротову глазами голодного теленка, у которого прямо из-под носа увели мамкино вымя, а Александр, извинившись, встал и ненадолго исчез.
   Когда барышни расправились с фруктовым великолепием и долизали сливки, оказалось, что счет уже оплачен. Катя сжалась, ожидая Елизаветиной реакции на происшествие, но Кротова лишь пожала плечами и шепнула:
   – А твой оказался шустрее. Если хочешь, еще не поздно поменяться. Ты же любишь всякие незатейливые варианты.
   – Еще чего, – прошипела в ответ Катерина и цепко ухватилась за Сашин локоть, громко добавив: – На улице такой жуткий гололед.
 
   Саша оказался последовательным в своем джентльменстве и никаких непристойных предложений делать не стал. В отличие от Толика.
   – Вообще-то мы сегодня в баню вечером собирались, – застенчиво стрельнул глазами Анатолий. Фраза была адресована скорее Кротовой.
   Последняя не преминула на нее отреагировать:
   – С девочками? Или просто испачкались?
   – Это как карта ляжет, – задумчиво протянул Толик, старательно изображая абсолютную незаинтересованность в теме диалога.
   – Ну-ну, – хмыкнула Лиза и добавила: – Идите, раскидывайте свои карты, а у нас еще дела сегодня намечены. Спасибо за компанию. Или это был намек? Про баню.
   Она просверлила Толика испытующим взглядом, от которого он съежился, как помидор на шампуре, и убежденно сказала: – Шутка. Так плохо я про тебя не думаю.
   Анатолий торопливо закивал, подтверждая, что все правильно и он в самом деле не так уж банален.
   – Разве таких девушек водят в баню? – затрепыхался он в попытках реабилитации, льстиво согнувшись в полупоклоне.
   – Да? – Кротова приподняла брови. – А куда водят таких девушек? За баню?
   Похоже, назревал конфликт. Катя, слишком хорошо знавшая свою подругу и больше всего боявшаяся, что из-за ее строптивого характера не удастся продолжить знакомство, решила повернуть беседу в другое русло:
   – А у нас тоже хобби. Мы по магазинам ходим.
   На слово «магазин» мужчины среагировали тут же и весьма нервно. Обычно сильная половина человечества упорно не слышит намеков дамы и не понимает подтекста, зато иногда, в самый неподходящий момент, при полном отсутствии попытки на что-либо намекнуть, ее слова трактуются совершенно превратно. Хотя, если верить статистике, женщины редко говорят просто так, ничего не имея в виду. Это был как раз тот редкий случай.
   Видя замешательство кавалеров, Кротова тут же утешила их:
   – Мужчины в таком деликатном деле обычно только мешают. Как девочки в бане. С ними ж не помоешься толком.
   А Катя, как всегда, все испортила, поторопившись с разъяснениями:
   – Я за продуктами.
   О том, что она сморозила что-то не то, Катя догадалась по выразительно закаченным глазам Елизаветы.
   – Я помогу, – вызвался Саша, обрадованный отсутствием перспективы тратиться на шопинг. Если мужчина по всем законам жанра еще должен спонсировать для приглянувшейся девушки приобретение всяких безделушек, то уж картошку, мясо и прочие неромантические аксессуары она обычно оплачивает сама. – Толик, я за тобой вечером заеду.
   Таким образом мучившая Катю проблема, возьмут ли у нее телефон перед расставанием, а если возьмут, то как, решилась сама собой. Вряд ли Саша просто поносит по рынку сумки, скорее всего, он проводит ее до дома.
   – Катька, ну кто так начинает сближение?! – возмущенно прошипела Елизавета. – Он должен видеть в тебе утонченное создание, а не бабу с авоськами.
   – Сейчас мужики практичные пошли – им нужна не утонченная, а хозяйственная, – прояснила свою позицию Катя.
   – Девушки, о чем шепчемся? – Толик, видимо, что-то решил, и ему не терпелось обрадовать Кротову.
   – О вечном, – нехотя обронила Лиза. Судя по тону, она как раз еще ничего не решила.
   – Сань, как думаешь, о вечном – это о чем? – закокетничал Толик.
   – Это, скорее всего, о нас, – попробовал пошутить Саша. – Типа того: вечно эти мужики все делают не так.
   Катя деликатно хихикнула, а Кротова нагло ухмыльнулась.
   – Елизавета, – Толик приосанился и выпалил: – А хотите в театр?
   – Хочу. А в какой? – взяла быка за рога Лиза, не давая кавалеру времени на размышления. Судя по выражению лица Анатолия, он был уверен, что театр в городе один.
   – В любой, какой захотите, – вывернулся он.
   – Тогда в Мариинку.
   Но подвох в ехидном предложении Кротовой замечен не был. Наивный Толик прикинул, что на такси до любого театра час максимум, плюс пара часов на спектакль, так что в баню он успевал в любом случае. О том, что театр – не карусели и спектакли идут строго по расписанию, он не подумал.
   – А баня? – Саша многозначительно пошевелил красивыми бровями и выразительно уставился на приятеля. То ли Катя не произвела на кавалера достаточно сильного впечатления, то ли он просто не любил менять планы, но ясно было одно: поход в баню Александр отменять не желал.
   – Сань, мы по-быстрому, – виновато промямлил Толик, для которого ценность банно-прачечных процедур, похоже, приравнивалась к ценности общения с новой подругой.
   – Значит, так, милый, – Елизавета ласково, но твердо цапнула Толика за плечо. – Я не люблю по-быстрому. Ни театр, ни что-то другое. Имей это в виду на будущее.
   – Имею! – радостно закивал мужик, осчастливленный уже самим фактом того, что некоторый отрезок совместного будущего фигуристая барышня все же планирует. – Буду работать над ошибками, учту и исправлюсь.
   При этом он так проникновенно вздохнул, как может вздыхать только голодный Барбос при виде сахарной косточки, торчащей из щей.
 
   Вечером Катя в эйфории металась по квартире, пугая родителей безумным блеском в глазах и невнятным бормотанием, сдабриваемым странными и многозначительными улыбками.
   – Катюша, – не выдержала мама, – может быть, не стоит так уж на него рассчитывать?
   Катя резко затормозила на очередном витке вокруг стола в гостиной:
   – Он вам не понравился?
   Вера Яковлевна испуганно покосилась на мужа, но тот быстро спрятался за развернутой простыней бесплатной рекламной газеты.
   – Не понравился, – сама себе ответила Катерина.
   Собственно, тот факт, что Саша не приглянулся родителям, еще ничего не значил, и она все поняла еще тогда, в дверях, по их скучным лицам. Катя была уверена: это обычный родительский инстинкт подсознательно отторгать любого, кто пытается прибрать к рукам единственное и горячо любимое чадо.
   – Ну что ты. Очень приятный… мужчина! – У Веры Яковлевны язык не повернулся назвать приходившего юношей. Быстро поставивший в коридоре сумки Саша показался ей слишком худым, слишком пижонистым и совершенно ненадежным. Тем более что он довольно быстро распрощался, не пожелав остаться на «чаепитие с пристрастием».
   – Черноватый он какой-то, – неопределенно буркнул папа, чтобы хоть как-то отметиться в диалоге. – Местный?
   – Да местный! – запальчиво крикнула Катя, понятия не имевшая, местный ее новый знакомый или приезжий. – А что? С каких пор ты стал делить людей по национальному признаку?!
   – Не ори на отца! – Егор Константинович отложил газету. – Я его национальные признаки впотьмах не разглядел. Не всякий признак разглядишь, у некоторых он вообще в штанах базируется. Меня больше волнует его прописка и планы! На тебя.
   – Я свободная женщина, – взвизгнула Катя. – И имею право встречаться, с кем захочу и когда захочу! Мне скоро тридцатник, а вы меня все опекаете, как будто я дебильная и сама не разберусь!
   – Надеюсь, что понятие «свободная женщина» мы трактуем одинаково, – хмыкнул отец. – В противном случае ты рискуешь нарваться на конфликт с представительницами древнейшей профессии: у них нынче все места уже распределены.
   – Егор, что ты несешь! – охнула Вера Яковлевна. – Он еще ничего плохого не сделал.
   – Лучше предупредить проблему, чем потом ее решать! – отрезал супруг.
   – Вы спятили. Оба, – обреченно констатировала Катя. – Вместо того чтобы радоваться шансу устроить мою жизнь, вы обсуждаете, как меня, дуру набитую, могут кинуть. А что, по-вашему, мужчины могут мной интересоваться только из корыстных соображений?
   – Дело не в тебе, – вспыхнула мама. – Да о такой, как ты, многие мечтают. Дело в мужчинах. Они же все повыродились.
   – Ну да, ну да. Вот и бродят вокруг меня сплошные выродки, а прекрасные принцы либо в дальних странах, либо уже прибраны к рукам. Пап, хоть бы ты продемонстрировал мужскую солидарность и за сильный пол заступился.
   – Ладно, не все выродки. Но этот мне не понравился. И все. Дело твое, выбор тоже твой, но мы свое мнение высказали. – Окончив речь, папа задернул занавес в виде газеты, демонстрируя свой выход из диалога.
   – Мы же не против, пусть в гости приходит, поговорим, – решила смягчить резюме беседы мама.
   – Понятно. В гости – на допрос. Не дождетесь. Все и так понятно.
   – Да, нам нравится Борис, – снова подал голос Егор Константинович. – И что в этом такого? Мы его знаем уже много лет, знаем его семью. И знаем, чего от него ожидать.
   – Ясно, чьи интересы вы лоббируете. Кто бы сомневался! Конечно, только кривоногий плюгавый хоббит с двухкомнатной квартирой и еврейской мамой может составить счастье вашей дочери!
   – Эмма Львовна – интеллигентнейшая женщина, – взвился папа. – И дело не в квадратных метрах, а в личности человека!
 
   Когда позвонила Кротова, скандал был уже в разгаре.
   – Чего за вопли на заднем плане? – поинтересовалась она таким тоном, что сразу было ясно: ей больше хочется рассказать о своих приключениях, чем получить исчерпывающий ответ на свой вопрос.
   – Им не понравился Саша, – дрожащим голосом сообщила Катя.
   – Уже! – изумилась Лизавета и уточнила: – Напился?
   – Можно подумать, самое страшное, что может сделать мужик, – это напиться! Ты зациклилась на этом.
   – Просто у тебя еще не было опыта совместного проживания с алкашом, – пояснила Лиза снисходительно, словно утка, обучающая утенка плаванию.
   – Да я вообще не понимаю, где ты таких берешь?!
   – Каких – таких? Их всего-то было два. А твой единственный опыт, Боря, не пил только потому, что у него язва. Непьющих нет, есть пьющие умеренно и терпимо, а есть нажирающиеся. Хотя твой Шурик мог напиться от волнения.
   – Да в том-то и дело, что он только поставил сумки и сразу ушел. Не пил он!
   – А попрощаться-поздороваться с потенциальными родственниками?
   – Все было. Предельно вежливо. Он сказал, что у него вечером дела и, к сожалению, остаться не сможет.
   – Да знаем мы их дела. Баня, водка, бабы.
   – Лиза, хоть ты-то не начинай!
   – А я не в духе. Мой до мамы даже не дошел. Расстались на подходах.
   – Насовсем? – ахнула Катя с сочувствием.
   – Не знаю. Но я его немного стукнула, – призналась Кротова, виновато засопев.
   – Кошмар. Ушел-то на своих двоих или увезли? – осторожно пошутила Катерина, представив себе Елизаветино «немного».
   – Обижаешь. Я ж рукой, а не ногами. Да ну, вообще. Где на мне написано: «Лапайте на здоровье»? Почему все меня считают легкодоступной?
   – Может, он просто проверял почву?
   – Тогда пусть считает, что почва оказалась неплодородная.
   – Болото, что ли?
   – Сама ты болото, – надулась Кротова. – Он меня прямо в маршрутке тискать начал. Гадость такая. Меня, взрослую женщину, с высшим образованием, педагога, как какую-нибудь дешевую соплюшку! Он, видишь ли, думал, что женщинам нравятся смелые и решительные. Идиот.
   – То есть вы больше не будете встречаться? – уточнила Катерина.
   – Ну почему сразу «не будете». Любишь ты крайние меры. У него еще есть шанс. Меня еще можно завоевать.
   – Интересно, а он об этом догадывается? – оторопело пробормотала Катя, представившая загипсованного Толика, быстро, по-тараканьи отползающего в окоп, и Кротову, несущуюся на него с флагом.
   – Я уже битая жизнью и на мужскую догадливость не рассчитываю. Этому примитиву все разложено по полочкам. Он готов исправиться.
   – Лиз, а зачем он тебе, раз идиот, примитив, и вообще… Если бы меня лапали при людях, я бы, наверное…
   – Ты бы тогда в девках так и сидела. Ибо твой Борюсик не в счет. Небось, как барсук, посопит в темноте пару минут, и все? А мне таки нравятся смелые. Пусть дерзает. Боксеры тоже на шишках учатся.
   – Фу, Лизка. Где твое воспитание? – засмеялась Катя. – Найди себе приличного.
   – А то они стадами по улицам бегают. Идеальных нет. Я для себя решила: лучше, чтобы мужик с руками, чем сморчок с воспитанием.
   – А я влюбилась, – очень непоследовательно сообщила Катерина, обнаружив, что родители ушли обсуждать ее личную жизнь в кухню.
   – Быстро это ты. Хотя я бы в такого тоже влюбилась. Красивый мужик. И достойно себя ведет. Чего было?
   – Ты что?! Ничего не было! Мы продукты купили и домой принесли. Больше ничего такого!
   – Надо же, какая ты испорченная. Я ничего особенного и не имела в виду. Что он про себя рассказывал, как себя вел, как ухаживал?
   – Как-как? Сумки нес. Молча.
   Катя вспомнила, как Саша покорно таскался за ней по рынку с сумарями, даже пытался торговаться. Еще он давал достаточно дельные советы в части качества приобретаемых продуктов. В этом было что-то надежное, такое пронзительно семейное, будничное и одновременно перспективное, что ей захотелось почувствовать себя хозяйкой, суетящейся у плиты, чтобы накормить этого обстоятельного и симпатичного мужчину.
   – Вообще молча? – потрясенно переспросила Кротова.
   – Нет. Говорил, как картошку выбирать, откуда мясо брать и как смотреть, чтобы не обвешивали.
   – Я фигею, дорогие товарищи, – простонала Лиза. – Какая прелесть, какая идиллия. Натуральная пастораль. Знаешь, Катюха, это тебя так от отсутствия других кандидатур заносит. Было б из чего выбирать, ты бы сейчас такую чушь не болтала. Но я тебя понимаю: мужик фактурный. Надо его довести до ума, а то на следующем этапе, минуя романтику, сумки будешь таскать уже ты. И я вообще удивлюсь, если он после такого умопомрачительного вояжа по рынку тебе позвонит. Мужикам тоже, как и нам, хочется сказки. Поэтому все мы, независимо от пола, замахиваемся на великое, а довольствуемся тем, что обломится. Я имею в виду умных. Дураки, они так всю жизнь ластами и машут в ожидании достойной пары. Сначала надо брать, а потом уже отделять зерна от плевел…
 
   Он позвонил. Через два дня, вечером, когда усталая Катя вернулась с работы и уже ничего хорошего от жизни не ждала. Все воскресенье она провела у телефона, периодически хватая трубку и выслушивая в очередной раз кротовские размышления на тему взаимоотношения полов. К вечеру воскресенья Лиза тоже приуныла, так как ее Толик тоже не отзвонился.
   Понедельник – гнусный день. И не только для похмельных субъектов, мучимых коктейлем из жажды, головной боли и суровой необходимости нести трудовую вахту. Для одиноких девушек, в очередной раз не получивших за истекшие выходные ожидаемых от жизни подарков, этот день тоже похож на горькую пилюлю. Особенно когда понимаешь, что выбрала не ту работу: не в том месте, не с теми людьми и не по призванию. Прошли те времена, когда должность библиотекаря была не таким уж плохим вариантом для молодой девушки. Хотя Катерина была уверена, что такие времена и не наступали. Она уже не надеялась, что однажды по дороге в эту избу-читальню ее подвезет прекрасный принц на лакированном авто или что в один прекрасный день она встретится в автобусе взглядом с тем единственным, который составит счастье всей ее жизни. Или хотя бы какой-нибудь моложавый доктор наук или перспективная звезда российской науки забредет в их библиотеку в поисках нужной книги. Эти наивные мечты испортили ей несколько лет жизни, оставив в душе унизительное ощущение собственной глупости и бездарно потерянного времени.
   Весь день она проверяла старенький мобильник в надежде, что Саша все-таки звонил. Аппаратик был настолько древним и ненадежным, что очень часто у него не хватало сил протренькать бессмертную мелодию Моцарта. Но бездушный кусок сильно потрепанной пластмассы был глух к Катюшиным мольбам.
   – Значит, есть во мне что-то, что отталкивает мужиков, – вынесла она себе суровый вердикт, глядя в заплеванное мокрым снегом стекло автобуса. Кособокие снежинки нехотя съезжали по грязным окнам, превращаясь в мутные слезы. Словно плач бомжа, вместо жалости вызывающий брезгливость. Катя не жалела себя. Ей было противно смотреть на носатое отражение, на собственные грустные глаза, с какой-то коровьей печалью и покорностью плывшие за мутным стеклом, на белокурые лохматые пряди, пристойно выглядевшие только с утра перед зеркалом после ночи, проведенной в бигуди. Все было не так. И сама она была не такая, и все это видели.
   Самобичевание продолжалось ровно до того момента, пока трубка вдруг не ожила и завибрировала, наполняя прихожую настырным звоном ключей. Если бы не ключи, случайно брошенные рядом, Катерина вообще не услышала бы его.
   – Привет, Катюша. Ты уже дома?
   Конечно, она дома. А где еще может быть одинокая, незамужняя, несимпатичная девица с материальными и моральными проблемами?
   – Ой, а я уже собиралась уходить! Ты меня в дверях поймал, – беззаботно чирикнула она, строго сведя брови в ответ на мамин изумленный взгляд. Елизаветины уроки не прошли даром. С Борей уловки были не нужны, так как он не собирался воевать с судьбой за свое счастье и на запасной аэродром заглядывал лишь изредка, видимо, чтобы проверить, не разворовано ли имущество. А Саша с самого начала должен воспринимать ситуацию так, что это не он, а ему делают одолжение. Хотя спугнуть случайно забредшую на огонек судьбу тоже было страшно.
   – А ты куда собралась? – В его голосе звучало неподдельное удивление. – Я думал, ты по вечерам дома сидишь…
   – …носки вяжешь, – завершила его мысль Катя, снисходительно хихикнув. – Это у меня еще впереди, когда мне дети внуков настрогают.
   – У тебя есть дети?
   Нет, определенно: мужчина с серьезными намерениями все воспринимает буквально, дабы извлечь из каждого слова максимум полезной информации, и любые приступы остроумия следует приберечь на потом.
   – Нет, но будут.
   – И скоро? – в его тоне стремительно пропадал интерес к общению.
   – Года через два-три. Мне так кажется, – очень серьезно и проникновенно сообщила Катя. Конечно, она могла бы сказать, что дети будут, когда она встретит любимого человека, но это прозвучало бы как примитивный намек.
   – Тогда, может, сходим куда-нибудь? – Саша был в замешательстве. Он действительно был уверен, что понравился, и рассчитывал на более откровенную радость от своего звонка. Во всяком случае, несмотря на бурно проведенные выходные, про большеглазую пухленькую блондинку он не забывал и не позвонил ей утром только потому, что забыл взять на работу мобильник.
   – Ну, не знаю. Я как-то не думала…
   Если учесть, что последние пару дней она только об этом и думала и даже набрала несколько вариантов времяпрепровождения на случай, если кавалер впадет в замешательство, то фраза прозвучала совершенно неискренне.
   – Может, просто погуляем?
   С удивлением посмотрев в темное окно, за которым ветер трепал голые ветви тополя, Катя поежилась: Александр, похоже, пошел на попятную и откровенно нарывался на отказ.
   – Давай, – радостно согласилась она.
   – Ну, давай, – кавалер ответил неуверенно, словно это не он минуту назад предложил потоптать вместе мартовскую слякоть.
   Саша не умел ухаживать. Абсолютно. И от этого все его действия казались трогательными и чистыми. Он гулял с ней по городу, дарил веточки мимозы, рассказывал про достопримечательности, словно Катерина не родилась здесь, а была заезжей туристкой.
   Как истинная женщина, Катерина тут же начала строить планы, мешавшие ей спать по ночам и сосредотачиваться на работе. Но в планах зияла существенная брешь: было совершенно неясно, где, как и на какие деньги можно в ближайшем будущем наслаждаться своим счастьем. После прогулок Саша неизменно приводил ее к подъезду, нежно целовал в щечку, смотрел долгим проникновенным взглядом и молчал. Когда молчание затягивалось, Катерина быстро улыбалась и убегала домой, смущенно помахав рукой.
   – Ты особо-то пузыри не пускай, – сурово одергивала ее щебет Лиза. – Либо он в постели ноль, поэтому хочет сначала жениться, а потом сделать сюрприз…
   – Какая пошлость!
   – Не пошлость, а правда жизни! – обрубала попытки мятежа Елизавета. – Но есть еще вариант: он тянет время до мая, чтобы обвесить тебя романтическими соплями и устроить пикник на природе.
   – Почему это «соплями»?
   – Потому что. Когда нет жилплощади, на которой можно спокойно заниматься любовью, начинают придумывать всякую муть с соловьиным щебетом и плетением венков, вроде как это интереснее, чем банальная ночь в городской квартире. Особенно впечатляет купание в ледяной воде вместо нормального душа.
   – Можно подумать, тебя купали, – обидчиво пробормотала озадаченная Катя.
   – Пытались. Но не на ту напали.
   – Скучно ты живешь, Лизка!
   – Главное, чтобы потом не было чересчур весело, – назидательно бубнила Кротова. – Не будь дурой, выясни сначала все, убедись, что не врет, а потом уже можно и на природу!
   – Да он и не звал меня ни на какую природу! И вообще, у меня есть жилплощадь, меня его прописка не интересует.
   – Не у тебя, а у тебя с родителями. Учитывая тот факт, что они спят и видят, как бы сбагрить тебя к Борюсику, привод на их территорию не полюбившегося им зятя чреват военными действиями.
   – Они примут любой мой выбор!
   – Угу. Вопрос в том, как они его примут.
   Такие беседы очень портили настроение, поскольку Катя допускала, что в чем-то Елизавета может оказаться права. Отстаивать добрые намерения Александра, имея в активе только ворох эмоций и никакой фактической информации, было довольно сложно.
   Единственное, что было ясно: Саша был весьма и весьма небогат. После памятного похода в кафе он угощал ее только мороженым и делал подарки дорогие в моральном плане, но никак не в материальном.
   – Тоже не факт, – отвергла ее сомнения Кротова. – Может, он жмот. И с самого начала хочет держать тебя в черном теле, чтобы потом не тратиться.
   – Ты думаешь, что он все-таки планирует со мной что-то серьезное? – восторженно охнула Катерина.
   – Слушай, ты не о том думаешь! Ты лучше прикидывай, как его правильно подвести к тому, что надо тебе. Не всякий результат – результат. Ясно?
   – Нет. Я его люблю и хочу замуж. Поэтому замужество или хотя бы гражданский брак для меня результат.
   – Нет. Результат – это то, как вы будете жить, а не сам факт совместного проживания. Вот слышишь вопли?
   Тихие, едва различимые крики действительно долетали вместе с громким голосом Елизаветы.
   – Вот. Это Василий Михалыч опять приперся на рогах. А маман учит его жизни. Это не есть результат. Это облом.
   Василий Михайлович был гражданским мужем Елизаветиной матери. Дядька он был добродушный, но трезвым Катя его ни разу не видела.
   – Саша не такой, – она даже задохнулась от возмущения. – Нашла с чем сравнивать!
   – Ты сначала выясни, какой он, а потом обсудим. Хватит делать вид, что тебя не интересует его зарплата и прописка. Не такая же ты дура в самом-то деле.
   Если смотреть правде в глаза, то Катю, конечно, слегка интересовала материальная сторона вопроса. Но как начать столь щепетильный разговор, она не представляла. Ведь Саша-то не спрашивал, где она работает и сколько получает. С другой стороны, он хотя бы видел, где и как она живет.
 
   Собравшись с силами, Катя пошла от обратного и в один далеко не прекрасный вечер, когда они, основательно продрогнув в парке, ехали в полупустом автобусе домой, она вдруг торопливо и с жаром начала вываливать на любимого человека все те подробности, которые хотела бы услышать от него. Вообще-то речь, подготовленная дома, должна была звучать несколько иначе: более непринужденно и менее насыщенно. Но ее рассуждения на тему слишком низкой оплаты труда современного библиотекаря вызвали совсем не ту реакцию, на которую Катерина рассчитывала.
   – Конечно, мало, – с печальной задумчивостью констатировал Саша. – А чего ж ты там сидишь? Надо искать другую работу, с нормальной зарплатой.
   – Ты думаешь? – только и сумела прошептать Катюша, затравленно глядя себе под ноги. Поднять глаза на Сашу она не решилась.
   – Разумеется. По-моему, это яснее ясного. Сама подумай: женщина, которая приносит в семью такие крохи, обрекает своих детей на полунищенское существование. У них же сейчас такой период, когда зависть к более состоятельному однокласснику может нанести ребенку тяжелейшую психическую травму. А модная одежда? Я уже не говорю для тебя, а для ребенка! Мне приятель рассказывал, ботинки для сына стоят дороже, чем для него. Если с нищетой не бороться собственными силами, то так и будешь прозябать в социальных низах.
   Момент был очень удачным, чтобы выяснить его методы борьбы и стратегию, а заодно и материальный уровень на сегодняшний день. Но позиция Александра была настолько неожиданной, а мысль сменить работу настолько логичной, что Катя сбилась с верного курса и, обалдело выкатив глаза, весь остаток пути рассматривала свои старые сапожки, соображая, почему ей самой не пришло это в голову.