Ласвиц Курд. На двух планетах

   Зальтнер сжал кулаки. Он обернулся к стоящему рядом с ним господину и сказал:
   - Повидимому, здешний инструктор лишился рассудка?
   - Это в самом деле так, - серьезно ответил тот.
   - И вы это терпите? Как его зовут?
   - Его зовут Осс.
   - Имя мне знакомое. А вы не обращались с жалобой в Берлин к культору?
   - Это будет сделано. Но распоряжение издано только вчера.
   - А если телеграфировать или сообщить по телефону?
   - Это не допускается. Один человек уже поехал в Иннсбрук, но и там ему этого не удалось сделать. И поможет ли это?
   - Я вас уверяю, что это поможет. Таких мероприятий еще нигде не было, да и не может быть. Это сумасшествие вашего Осса. Он за это будет немедленно устранен.
   - Но основное распоряжение остается: против него мы ничего не можем сделать. А пока наш представитель доберется до Берлина, мы должны подчиняться всем приказаниям 0сса. Да и вообще не рекомендуется прекословить ему, - можно попасть в Африку или еще куда-нибудь. Честь имею кланяться.
   Господин приподнял свою шляпу и хотел удалиться. Но, посмотрев еще раз на Зальтнера, он спросил с вопрошающим взглядом:
   - Скажите, пожалуйста, вы не господин Зальтнер?
   - Да, моя фамилия Зальтнер.
   - Тогда разрешите дать вам маленький совет. Вы были на Марсе, и, должно быть, там что-нибудь произошло. Будьте осторожнее с Оссом. Я знаю, он уже не раз справлялся, не здесь ли вы. Он что-то имеет против вас. Постарайтесь не показываться здесь, - может быть, через несколько дней его сменят. Вы совершенно правы: это распоряжение незаконно, и Осс просто бесится. Между прочим, вы должны меня знать: я доктор Шауталер.
   - Ах, да! - воскликнул Зальтнер, - я вспоминаю, - простите меня, что я нас вас сразу не узнал.
   - Пожалуйста, пожалуйста. Я вам очень советую, господин Зальтнер, будьте осторожнее. К тому же вы здесь совершенно беззащитны. А вы, кажется, в хороших отношениях с господином культором, - поезжайте к нему сейчас же. На воздушный корабль вам без прививки нельзя садиться, но через десять минут приходит экспресс, и завтра вы будете в Берлине.
   - Я очень вам благодарен за совет, но, к сожалению, не могу ему последовать. Сейчас у меня в Боцене неотложные дела. Но потом...
   - Потом, господин Зальтнер, потом? Вы не можете даже знать, будете ли вы на свободе.
   - Ну, это мы еще посмотрим! Об этом не беспокойтесь!
   - Но какая вам польза? Осс может через несколько дней предстать перед дисциплинарным судом, а вам он между тем успеет сделать какую-нибудь неприятность.
   - Это не так-то легко сделать. Но что ему может быть от меня нужно?
   - Я не знаю. Я только частным образом узнал о том, что он вас искал, но официально об этом ничего не было известно.
   Зальтнер нахмурился.
   - Ну, еще раз спасибо, и извините меня, я очень тороплюсь.
   Он быстро пошел по улицам городка. Чего нужно от него этому Оссу? Где он его видел? Осс - это было имя капитана, на межпланетном корабле которого, "Метеоре", Зальтнер совершил свое путешествие на Марс. Впоследствии он еще несколько раз встречался с ним в доме Фру. Неужели это тот самый?
   Зальтнер прошел весь город и взошел на мост через Тальфер. Там, за рекою, жила его мать. Она на этот раз раньше, чем обыкновенно, перебралась в город из маленького домика в горах, в котором она жила летом. Он сам позаботился помочь ей переехать и отправился потом в небольшое научное путешествие. Что же случилось за это время?
   Взойдя на мост, он увидел, что навстречу ему едет электрический экипаж. На подушках, в удобной позе, сидел под колоколообразном шлемом боценский инструктор, в котором Зальтнер узнал бывшего капитана "Метеора". Зальтнер отошел в сторону и стал к углубление, чтобы пропустить экипаж. Ехавшему впереди на трехколесном самокате марсианскому чиновнику расстояние показалось недостаточным, он махнул своим флажком и крикнул: - Удалитесь! Зальтнер не двигался с места. Он протянул вперед левую руку, сделал ей знак, который у марсиан обозначает: "Это меня не касается, у меня на это есть особое право", а затем крикнул на марсианском языке: - Проезжай, я старый друг твоего господина!
   Марсианин не знал, как ему быть, и полагая, что имеет дело с марсианином, поехал дальше. Зальтнер, не имея желания встречаться с Оссом, повернулся и стал смотреть на реку через перила моста. Осс, поравнявшись с ним, крикнул:
   - Что же это, Бат не может поклониться?
   Зальтнер обернулся, подошел к экипажу и, приветствуя Осса по марсианскому обычаю, сказал:
   - Я очень рад встретить старого знакомого. Как вы поживаете, Осс?
   Осе сразу узнал Зальтнера. Его глаза сверкнули так, как если бы он хотел ими уничтожить Зальтнера. Но Зальтнер привык к глазам Нумэ. Этот неспокойный блеск был совсем не тот чистый взор Нумэ, который выражал нравственную волю и был способен подчинять себе сознание человека. Он выдержал взгляд, между тем как Осс надменно обратился к нему:
   - Кто вы такой? Разве вы не знаете, что не можете подходить ко мне ближе, чем на шесть шагов, и не имеете права говорить со мною? Удалитесь сейчас же или...
   Он выхватил из кармана телелитовый револьвер.
   Зальтнер отступил на шаг, следя за каждым движением Осса, и громко сказал по-немецки (инструктор в немецкой области должен был его понимать):
   - Вы, кажется, не хотите меня узнать. Разрешите помочь вашей памяти. Мое имя Иозеф Зальтнер. Я - почетный гость Марсианских штатов, по постановлению центрального совета, пользующийся всеми правами Нумэ. Вот мой паспорт сроком на два марсианских года, подписанный Иллем, протектором Земли. Будьте добры посмотреть, - паспорт еще не просрочен.
   Он достал паспорт из кармана и подошел к самому экипажу. Оссу стоило большого труда сдерживать себя, но против этого документа он не мог ничего сделать. Он попытался засмеяться и сказал:
   - А, так вы Заль - простите меня, что я вас не сразу узнал. Тогда, конечно, другое дело. Я очень рад вас видеть. Но почему же вы не зашли ко мне? Здесь на улице я должен быть очень осторожен...
   - Я никак не мог допустить, что Осс, издавший такое распоряжение, был тем самым Оссом, которого я...
   - Милостивый государь, вы говорите в недопустимом тоне.
   - Это ничего не значит. Вы же знаете, что таким распоряжениям никто не станет подчиняться.
   - Я не могу допустить никакого вмешательства в мои распоряжения. Я здесь единственный носитель власти и сумею устранить всякие возражения. Если вы вашим паспортом защищены от необходимости подчиняться этому моему распоряжению, то я могу, ведь, издать специальный приказ, касающийся вас. Заметьте это. Я имею основание подозревать вас в подстрекательстве к неисполнению правительственных постановлений.
   Не дожидаясь ответа, Осс пустил в ход свой экипаж и уехал. Зальтнер насмешливо посмотрел ему вслед и пошел дальше. Через несколько минут он подошел к дому своей матери. Это был небольшой старый дом. Госпожа Зальтнер жила в нижнем этаже вместе со своей старой служанкой. Верхний этаж на зиму обыкновенно сдавался курортным посетителям, но сейчас был еще не занят. Зальтнер быстро прошел сени и открыл дверь в комнату. Там никого не было. Место у выходящего в сад окна, где его мать проводила большую часть дня, было пусто. Зальтнер испугался. Неужели она больна и лежит в постели? Он осторожно заглянул в спальню, но и там не было никого. Озабоченный, прошел он через весь дом, но не нашел ни своей матери, ни ее старой помощницы, Катрины. Даже собаки Каро, и той не было. Если бы обе женщины ушли, они заперли бы дом. Очевидно, они ненадолго вышли в сад. Зальтнер хотел направиться туда, но в эту самую минуту отворилась задняя дверь, и вошла Катрина, неся корзину овощей.
   - Матерь божия! - воскликнула она, - да это господин Иозеф!
   - Здравствуйте, Катрина, - сказал Зальтнер, - где же моя мать?
   Служанка разразилась слезами.
   - Они ее, они ее... говорила она, рыдая.
   - В чем дело, наконец? Говорите же! Войдите, Катрина, и расскажите толком все.
   Женщина вошла в комнату, но из ее прерываемого плачем рассказа Зальтнер понимал только отдельные слова: "это началось с собаки", "меня они тоже хотели прививать", "в лабораторию".
   Как, в конце концов, выяснилось, произошло следующее. Марсиане повсюду отдали распоряжение, запрещающее держать в доме собак. Несчастного Каро как-то заметил у дома госпожи Зальтнер сам Осс, и собака, пала жертвою цивилизации. Госпожа Зальтнер была этим очень опечалена. А тут же еще вышел приказ об обязательных прививках. Она представляла это себе как серьезную операцию, и ни за что не хотела согласиться сделать себе прививку, упорствовала и Катрина. Уговорить старушку било невозможно, и поэтому один из близких друзей Зальтнера вызвал последнего телеграммой. Между тем, на обеих женщин наложен штраф по пятьсот гульденов с каждой. Такой суммы в отсутствие Зальтнера у них не было, и марсианская полиция забрала г-жу Зальтнер в психофизическую лабораторию. Катрину не взяли только потому, что она сумела спрятаться от полиции в саду. Госпожу же Зальтнер они унесли в ее кресле.
   - Они это посмели сделать, мерзавцы! - яростно закричал Зальтнер. Семидесятилетнюю старуху. И это Нумэ! А что же говорила мать?
   - Она ничего не говорила, - отвечала Катрина, снова всхлипывая, только все повторяла: - Иозеф, мой бедный Иозеф, - и плакала.
   Зальтнер стоял и раздумывал, что ему предпринять. Слезы выступили у него на глазах, когда он представил себе, в каком ужасном состоянии должна была сейчас находиться его мать.
   Конечно, лабораторный врач с ней наверное хорошо обходится, но сколько беспокойства и страха пришлось ей пережить!
   Катерина снова начала плакать.
   - А что, правда, что в лабораториях людей жарят? - спросила она.
   - Какие глупости, Катрина! - сказал Зальтнер.
   - Слушайте, - продолжал он, - успокойтесь и ждите меня, я сейчас привезу мать сюда.
   - Ах, господин Иозеф, не ходите туда, вам, все равно, не дадут этого сделать.
   Но Зальтнер не слушал ее. Он решил взять во что бы то ни стало свою мать из лаборатории и уехать с ней немедленно из пределов округа Осса.
   - Катрина, - сказал он, - я переправлю и вас, и мать в безопасное место, но только сделайте все, что я вам скажу. Сбегайте к Палаоро и скажите ему, чтобы он приготовил двух мулов с дамскими седлами и вывел их на дорогу в Меран. Пусть он также возьмет с собою ключ от горного домика. А вы захватите самую необходимую мелочь, одеяла для матери и для себя, но чтобы был только один небольшой узел, и ждите меня.
   - Хорошо, господин Иозеф, я сделаю все, как вы говорите.
   Зальтнер вышел на улицу и быстро зашагал. Через несколько минут он стоял перед бывшими казармами, которые теперь служили марсианам лабораторией, школой и местом заключения. Он вошел в приемную и попросил вызвать главного врача или его заместителя. Оказалось, что оба ушли в город. Его принял второй ассистент, совсем молодой человек, недавно прибывший с Марса. Зальтнер представился и предъявил свой паспорт. Молодой Нумэ был с ним изысканно вежлив. Он сразу спросил Зальтнера.
   - Вы, вероятно, пришли за вашей матерью? Я должен вам сказать, что я сам не знаю, почему она должна содержаться здесь, но, к сожалению, таков приказ инструктора.
   - Это очень просто объясняется. Я был в отсутствии, и моя мать не могла внести наложенного на нее штрафа. Я пришел внести требуемую сумму за мою мать и за ее служанку Катарину Вакнер. Будьте так добры отпустить сейчас же мою мать.
   - Я вас охотно проведу сейчас к ней, но денег я от вас принять не могу, вы должны внести их в окружную кассу. Я же на это не уполномочен.
   - Но я не могу больше оставить мою мать здесь ни на одну минуту. Это же опасно для ее здоровья.
   - Она сразу успокоится, как только вас увидит. А в десять часов вернется директор. Я поеду в кассу с деньгами, - я думаю, что еще застану там чиновников, - а затем директор разрешит вам взять вашу мать.
   - Вы очень любезны. Но уже так поздно, может быть, вы можете отпустить мою мать под свою ответственность?
   - К сожалению, это совершенно невозможно.
   - Тогда мне ничего не остается, как принять ваше любезное предложение.
   - Великолепно. Я вас сейчас провожу к ней и немедленно поеду. Через полчаса я вернусь.
   Зальтнер был в нерешительности. Он не мог отклонить предложение ассистента, но, с другой стороны, опасался, что если даже Осс и не узнает об уплате штрафа, он все же может пожелать сегодня же привести в исполнение свою угрозу. Может быть, он уже послал Нумэ е нему на дом, и они, не найдя там никого, уже разыскивают его. Они, конечно, догадаются, что он пошел сюда. Поэтому с минуты на минуту он должен ждать, что явятся Нумэ со специальным приказом Осса об его аресте. Каждая минута была сей час драгоценна. Все это мелькало в его голове, пака ассистент вел его по коридорам к комнате его матери.
   Нумэ остановился перед дверью.
   - Войдите, - сказал он, - а я поеду скорее платить.
   У Зальтнера блеснула мысль.
   - Еще один вопрос, - сказал он. - Кто замещает вас во время вашего отсутствия?
   - Доктор Франк, бывший штабной врач.
   - Я знаю его. Я хотел бы с ним поговорить о здоровьи моей матери. Будьте добры попросить его притти сюда.
   - Очень охотно, - сказал Нумэ, уходя.
   Зальтнер тихонько постучал в дверь. Никакого ответа не последовало. Он бесшумно открыл дверь и вошел в комнату. В ней было почти темно. Госпожа Зальтнер стояла на коленях, погрузившись в молитву. Она тихо произносила слова.
   Зальтнер едва дышал. Его глаза наполнились слезами.
   - Мама, - сказал он тихо.
   Она повернулась. Он стал рядом с ней на колени и обнял ее.
   - Вставай, мама! - сказал он. - Я пришел за тобой. Мы должны сейчас же итти...
   Она ничего не говорила. Раз он здесь, само собою разумеется, что она свободна. Она стала собирать свои вещи.
   - Оставь все это здесь, за вещами придут. Возьми только шаль, так как сейчас холодно. Идем же!
   Ее колени дрожали, она должна была опираться на него. Медленно пошли они по коридору.
   - Добрый вечер, Зальтнер, - послышалось им навстречу. Это был доктор Франк.
   - Наконец-то вы можете взять свою мать. Зайдемте ко мне в комнату и поужинаем. Там мы и подождем спокойно.
   - Милый друг, - ответил Зальтнер, - я очень вас благодарю, но я готовлю вам сюрприз. Я сию же минуту ухожу с матерью. На это есть особые причины. Мы никак не можем задерживаться.
   - У вас есть разрешение директора?
   - Нет, я беру ее так.
   - Но, милый друг, это невозможно, я за это отвечаю.
   - Вы не будете отвечать ни за что. Вы знаете распоряжение Осса о том, что каждый человек должен беспрекословно подчиняться тому, что ему велит Нумэ?
   - К сожалению, я это знаю.
   - Так я вам что-то покажу.
   Зальтнер показал ему свой паспорт.
   - А теперь я вам приказываю, как Нумэ, отпустить немедленно мою мать и меня.
   - Это ловко, - рассмеялся врач. - Ну, что же, если Нумэ приказывает, бедный Бат должен повиноваться. Но для моей безопасности, не напишете ли вы ваш приказ письменно?
   Он подвинул ему перо и бумагу. Зальтнер быстро написал по-марсиански:
   На основании постановления инструктора Южного Тироля от 18 сентября, я приказываю заместителю директора лаборатории, доктору Франку, немедленно отпустить госпожу Марию Зальтнер из заведения.
   Иозеф Зальтнер,
   почетный гражданин Марсианских штатов.
   Боцен, 20 сентября.
   Франк поклонился. Он пожал Зальтнеру руку и сказал:
   - Желаю вам счастливого пути. Я провожу вас.
   Медленно стали они спускаться с лестницы, так как госпожа Зальтнер шла с большим трудом. Вдруг навстречу им появился быстро идущий служитель.
   - Господин доктор, - кричал он, - приехал инструктор. Он сейчас будет здесь.
   Зальтнер остановился, как вкопанный. Неужели в последнюю минуту все сорвется?
   - Нет у вас другого выхода, через который бы вы нас провели? - быстро спросил он.
   Франк понял. - Идите сюда, - сказал он. - Скажите господину инструктору, что я сейчас буду. Я, видите, занят с больной.
   Он подхватил госпожу Зальтнер под другую руку, они быстро пошли по коридору к другой лестнице и вышли на двор. Здесь была маленькая калитка в переулок. Франк быстро захлопнул, ее за Зальтнером и его матерью и поспешил к инструктору.
   Зальтнер взял свою мать на руки, как ребенка, и быстро зашагал. Они скоро достигли условленного места. Катрина и Палаоро уже ждали их с мулами. Они были в безопасности.
   XLI
   ВОЗДУШНАЯ ЯХТА
   Лучи восходящего солнца золотили роскошный воздушный корабль, направлявшийся на огромной высоте с севера на юг. Постепенно снижаясь, он приближался к северному берегу Рюгена.
   Рыбаки, плававшие в лодках недалеко от берега, и рано вышедшие гулять на морской берег курортные жители с удивлением следили за кораблем. Он совсем не был похож на страшные военные корабли с угрожающими отверстиями для репульситных выстрелов. Он не был и почтовым кораблем. Для воздушной яхты, которыми пользовались обычно марсианские чиновники, он был, все-таки, слишком велик и, главное, слишком роскошен. Такого воздушного корабля на Земле еще никогда не видали. Это была частная яхта богатого Нумэ. Ее обшивка сияла красным и золотым цветем, и далеко сверкало написанное на бортах название яхты. Кто умел читать по-марсиански, тот мог бы прочесть имя "Ла".
   Посередине корабля, внизу, находилась маленькая гостиная, обставленная с исключительной роскошью, но с тою простотою, какая вообще присуща марсианскому искусству. На свободно висящих подушках лежала, как в колыбели, молодая грациозная женщина в утреннем наряде. Это была Зэ. Она наклонила голову, чтобы смотреть на море. При каждом движении каштановые локоны играли всеми цветами радуги. Иногда она брала в руки бинокль. Ее поражало обилие воды на Земле, - до сих пор она видела только вечно скованное льдом полярное море.
   Легкое прикосновение к плечу заставило Зэ обернуться. Сзади нее стояла хозяйка роскошного корабля.
   Это ты, Ла? - воскликнула Зэ, - выспалась ли ты, наконец?
   - Я вовсе не так рано легла спать, как ты.
   - Я ужасно устала вчера. Я очень много работала весь день, чтобы освободиться и поехать с тобою. Ах, Ла. это только ты можешь делать такие вещи. Как все это быстро! Ночью ты неожиданно приезжаешь в "Гло", рано утром твой отец отправляет меня на кольцевую станцию, а вечером я уже еду с тобою в Германию. Я еще ни о чем тебя не спрашивала.
   - Еще бы, ты сразу заснула вчера.
   - Я совсем ошеломлена сказочной роскошью твоего корабля. Откуда это все?
   - Это мне подарил отец.
   - Но у тебя совсем не такой довольный вид, как подобало бы такой принцессе. Садись и расскажи, что вообще с тобою было за это время.
   Ла села рядом с подругой.
   - Ты видишь, мы стали очень богатыми людьми. Отец изобрел очень важное средство для ускорения межпланетных кораблей.
   - Я об этом, разумеется, знаю. Это позволяет государству сберечь сотни миллионов в год.
   - Да, и часть этих сбережений была предоставлена нам, как вознаграждение за изобретение. Поэтому, отец и был в состоянии подарить мне эту роскошную яхту и отпустить меня на год путешествовать по Земле. Я страшно этим довольна.
   - Если бы ты этого не говорила, по твоему виду можно было бы подумать обратное. Какие же у тебя заботы?
   - Знаешь, Зэ, ведь писать или говорить по телефону многих вещей нельзя. Но теперь ты должна узнать, что мы больше не знакомы с Оссом.
   - Но ведь Осс принимал участие в изобретении твоего отца. Он был его ассистентом?
   - К сожалению, да. Он тоже получил от государства следуемые ему суммы. И вот ему взбрело в голову...
   - Что еще? Он настоящий эксцентрик. Знаешь, он тогда на полюсе, когда Грунте и Зальтнер уехали, предлагал лишить людей личной свободы. Что же он выкинул теперь?
   - Это было тогда, после заключения мира с Землею. Отец производил свои изыскания, Осс был с нами, и мы часто бывали вместе на внешней станции северного полюса Марса. И он хотел меня связать.
   - В игре? Да? Ну, и что же?
   - Я не хотела.
   - Почему же?
   Я была не в настроении. Но он это ложно понял. Он решился сделать мне предложение.
   - Серьезно?
   Ла утвердительно кивнула головою. Ее глаза были устремлены вдаль, но расстилавшегося под нею ландшафта она совершенно не видела.
   - И ты отказала ему? Ла! Это нехорошо. Ты должна была бы затеять игру и затем так повести себя, чтобы он сам... Но что это с тобою, Ла? Милая! Ты плачешь?
   Она, лаская, притянула 3э к себе.
   - Что же тебя удручает? Ты раскаиваешься? Ты любишь его? Могу я это узнать?
   - Нет, - сказала Ла таким спокойным голосом, что Зэ не могла сомневаться в ее словах. - Я не могла иначе поступить.
   - Ах, так! - Зэ взяла ее за руки. - Значит, другой!
   "Значит, Элль!" - подумала она про себя, но не сказала этого.
   Ла вдруг поднялась.
   - Оставим это, - сказала она. - Все равно, ничего не изменится. Я хотела только, чтобы ты знала, что я никогда болыше не желаю слышать об Оссе.
   - А где же он теперь?
   - Не знаю, я об этом не забочусь. Ну, велик...
   - А твое путешествие на Землю, в Берлин? Связано оно с этим? расспрашивала с любопытством Зэ.
   - Непосредственно не связано. Я за этот год, вообще, недовольна собою. Врачи посылают меня то туда, то сюда, хотя я совсем не больна. Я только... я не знаю, вообще, что со мною. И вот отец решил отпустить меня на Землю и подарил мне эту яхту. Я хотела взять с собою мать, но это было бы для нее слишком утомительно. Тогда я подумала о тебе. И вот ты со мною!
   Она поцеловала Зэ в губы и продолжала:
   - Я хочу непременно узнать, как живут на Земле, и можно ли тут нам жить.
   Зэ тихо засмеялась.
   - В таком корабле вполне можно жить. Я думаю, что великолепно можно жить и во дворце культора.
   - Нет, я хочу испробовать, могу ли я жить среди Батов, на их родине, не как Нумэ, а как человек. Мы с тобой будем жить не в корабле, а в гостинице, как обыкновенные люди.
   Зэ удивленно посмотрела на подругу.
   - Что за идеи приходят тебе в голову! Ну, а земное притяжение, Ла, притяжение! Ведь если мы захотим выдавать себя за людей, мы не должны будем носить шлемов.
   - А разве мы не сможем приучить себя к земному притяжению? - лукаво спросила Ла, обнимая Зэ.
   - Нет, нет. Этого ты от меня не добьешся! - воскликнула та, отбиваясь.
   - Слушай, - сказала Ла, обнимая ее еще крепче. - Я еще там, в Кла, подготовилась ко всему. Мне пришла эта мысль, когда я увидела модные журналы. Посмотри-ка.
   И она принесла земной журнал.
   - Посмотри, здесь носят такие странные шляпы с большими полями, а с обеих сторон падают ленты. Мне пришло в голову, что их можно сделать из стеллита, так что они заменят нам диабарические шлемы. А соединение проходит через ленты, которые прикреплены к плечам. А остальное совсем не будет видно, так как женские платья, у людей очень длинны.
   - Это хорошо придумано. Но не можем же мы сидеть в шляпах дома и ложиться в них спать.
   - Этого совсем не потребуется, В Берлине есть гостиницы для Нумэ с абарическими комнатами. Там мы и поселимся. Корабль полетит дальше, чтобы люди думали, что мы прибыли с пассажирским кораблем. А экипаж с яхтой остановится где-нибудь в предместьи, чтобы мы могли его в любое время вызвать.
   - Ты все великолепно обдумала. Я, пожалуй, согласна, - сказала Зэ.
   - Я очень тебе благодарна, милая Зэ, а теперь пойдем примерять шляпы.
   Примерка шла под смех обеих подруг. Они решили еще, что надо будет скрыть вуалью волосы и лицо.
   - Но к Эллю-то ты не в таком наряде пойдешь? - спросила Зэ.
   - Я не собиралась посещать Элля. Во всяком случае раньше, чем этого потребует вежливость. А вот кого мы сперва посетим. Знаешь?
   - Грунте?
   Ла засмеялась. - Его, конечно, надо будет навестить. Но я думала об Исме. Мы ведь с ней все время переписывались.
   - А слышала ли что-нибудь о Зальтнере? Он ведь исчез с Марса, ни с кем не простившись.
   Ла схватила бинокль и начала рассматривать ландшафт. Она не сразу ответила.
   - Кое-что я знаю. Он живет с матерью где-то в горах.
   Со мной он, во всяком случае, простился.
   Зэ видела, что рука Ла, державшая бинокль, сильно дрожала.
   Обе замолчали. Яхта подлетала к германскому берегу.
   XLII
   МАРСИАНКИ В БЕРЛИНЕ
   В вестибюль блестящего "Отель-Марс" на Унтерденлинден вышли две элегантно одетые дамы. Когда они направлялись к выходной двери, к ним подбежал кельнер и почтительно спросил:
   - Прикажете оставить места за табльдотом?
   Зэ испуганно отступила назад.
   Ла быстро проговорила:
   - Мы еще не можем сейчас решить это.
   - Прикажете подать автомобиль? - спросил швейцар.
   Ла только отрицательно покачала головой.
   Кельнер и швейцар переглянулись с выражением, говорившим о неслишком большом почтении к гостям.
   Дамы пошли пешком по направлению к площади Оперного Театра. Они раскрыли зонтики, и их движения стали заметно свободнее и живее.