Страница:
Terra Australis продолжала существовать в умах даже после того, как открыли, что Огненная Земля – это остров. Например, в 1576 г. Хуан Фернандес доложил о континенте около острова Пасхи с «устьем широкой реки… и людьми настолько белыми и хорошо одетыми», что он был поражен. Предположительно, он увидел сам остров Пасхи, а богатое воображение, которому позавидовал бы профессиональный риелтор, превратило этот небольшой, поросший травой островок в обильный реками континент, а его немногочисленное население полинезийцев-рыбаков – в могущественный белый народ. Хуан снискал себе дурную славу несколькими годами ранее, путешествуя вдоль всего берега Южной Америки и используя попутные ветры, в результате чего так быстро прошел путь от Каллао до Чили (за тридцать дней), что по прибытии был схвачен инквизицией по подозрению в колдовстве. Убедив Святую палату в том, что не продал душу дьяволу за мастерство мореходства, он захотел вернуться и еще раз взглянуть на свой континент, но умер, так и не добравшись до него.
Даже после открытия Австралии слухи о еще большем континенте в южной части Тихого океана продолжали существовать. Капитан Джеймс Кук положил им конец в 60–70-х гг. XVIII в., избороздив весь этот регион так, что в нем не осталось больших неизведанных областей. Весьма прискорбно, что Terra Australis не существует в действительности. С ней было бы гораздо интереснее, чем с завывающими сырыми ветрами и гигантскими волнами, хозяйничающими на территории, которую людское воображение приписывало этой загадочной южной земле.
Интерес к Атлантиде возобновился с открытием двух Америк и с той поры развивался подобно нарастающему неврозу. В 1553 г., через 61 год после открытия Колумба, испанский историк Франческо Лопез де Гомара в своей книге «Общая история Нового Света» предположил, что Атлантида Платона и новые континенты – одно и то же. Или, по меньшей мере, до Платона дошли какие-то слухи о реальных заокеанских континентах, и он написал свой роман на их основе. Данная теория получила новый импульс после обнаружения легенды ацтеков о том, что они прибыли из земли Ацтлан («Долина тростника»), и того, что «атл» – стандартный слог их языка, означающий воду. За эту идею ухватились. В 1561 г. Гильом де Постэль высказал заманчивое предложение назвать один из открытых континентов Атлантидой. А в 1580 г. английский фокусник Джон Ди нанес это название на свои географические карты. Французские картографы – Сансон в 1689 г. и Робер де Вангуди в 1769 г. – превзошли Ди, опубликовав карты Америки, показывающие, как Посейдон разделил землю между десятью своими сыновьями, за что Вольтер справедливо осмеял Вангуди.
Теория о том, что Атлантида находится в Америке, имела широкое хождение. Сэр Фрэнсис Бэкон использовал ее в своей незаконченной утопии «Новая Атлантида». Джон Сван объяснял ее в своем произведении «Зеркало мира» (1644) так: «…я мыслю, можно предположить, что Америка была когда-то частью большой земли, которую Платон называет Атлантическим островом, а цари той земли общались с народами Европы и Африки… Но потом случилось так, что остров сей стал морем, время изгладило память о далеких странах. И произошло это из-за грязи и ила и прочих нечистот того же рода. Ибо, уйдя под воду, стал он морем, которое сначала было полно ила, и посему оставалось немореходным еще многие годы. Да так долго, что мореплаватели тех дней либо почили до того, как море стало чистым опять, либо погибли вместе с островом. Оставшиеся же, в искусстве навигации не смыслившие, могли, как требовала необходимость, переплывать в лодках от острова к острову, но далее уходить не отваживались, и воспоминания их канули в вечность… однако в том, что существовал сей остров и был поглощен землетрясением, я истинно убежден. И если Америка к западной его части не присоединилась, то уж точно далеко от него отстоять не могла, ибо Платон описывает его огромным островом. Равно же не думаю я, что большое море разделяло Африку и названный остров».
Позднее эту теорию приняли Буффон в XVIII в. и Якоб Крюгер и Александр ван Гумбольдт в XIX в. Примерно в 1855 г. немецкий поэт Роберт Прутц не только поместил Атлантиду в Америку, но также разработал сложную схему, чтобы показать, что Америку открыли финикийцы, при этом он использовал все источники древней литературы, которые можно было трактовать в пользу этой гипотезы.
Тем не менее после Прутца немногие люди придерживались этой теории. С научной точки зрения существует слишком много фактов против нее. Во времена Платона коренные жители Америки пребывали в дикости. Они не обладали ни знаниями, ни умениями, чтобы совершать военные походы за моря. В доплатоновские времена корабли Средиземноморья не могли ходить через Атлантический океан и возвращаться назад. Они не имели возможности пройти его на веслах, поскольку нельзя было взять с собой достаточно пищи и воды для гребцов, или под парусом, так как поворот на галс против ветра не был еще изобретен.
С другой стороны, с точки зрения романтики и таинственности теория об Атлантиде в Америке слишком скучна и прозаична. В последнее столетие романтически настроенные атлантологи предпочитали рассматривать коренное население Америки как поселенцев из Атлантиды.
Атлантология, по мере возникновения новых умозрительных заключений, дает ответвления во все стороны, словно мощный куст. И лишь изредка на его ветвях раскрывается цветок истинно научного или исторического открытия. Изучая данный куст, мы должны пройти по каждой ветви до конца, затем вернуться к основанию и изучить следующую ветвь. Хотя ветвь «Атлантида в Америке» давно уже засохла, ее родственница, которая называет и американских индейцев, и цивилизации Старого Света отпрысками Атлантиды, по-прежнему пышно зеленеет и, возможно, является самой сильной на этом таинственном кусте. Среди апологетов данной теории был и покойный Чарльз Гейтс Доус, бывший вице-президент Соединенных Штатов. Давайте же и мы пройдем по этой ветви.
Данная теория, считавшая, что Атлантида находилась в Америке, уходит корнями во времена, последовавшие за путешествиями Колумба. Обнаружение двух Америк дало выход не стихающему потоку псевдонаучных размышлений о происхождении американских индейцев. Богословы, отрицавшие то, что в Антиподах могут жить люди, были обескуражены новыми открытиями. Они выступили с утверждением, что «краснокожие» являются иным видом человеческого рода, который дьявол создал для своих порочных нужд. Эта теория нашла сторонников среди наших собственных предков, англосаксов, поскольку давала предлог совершать массовые убийства несчастных аборигенов, попадавшихся им на глаза.
Другая теория основывалась на предположении о том, что индейцы – это потомки египтян, негров, финикийцев, ассирийцев, индусов, полинезийцев и народов потерянных континентов, или что они произошли от другого вида приматов или обезьян. Когда европейцы начали исследовать Новый Свет, то, впервые встретив коренных жителей Америки, делали преждевременный вывод о том, что они говорят по-валлийски и, стало быть, являются потомками принца Мэдока и его отряда, который, по валлийской легенде, пересек Атлантический океан в 1170 г., или отправляют религиозные иудаистские ритуалы и представляют собой утерянные десять колен Израилевых. Эти гипотезы высказываются и в наши дни, несмотря на то что наука достаточно точно установила, что (как предположил сэр Пол Райкот в XVII в.) американские индейцы принадлежат к монголоидной или желтой расе, наряду с эскимосами, китайцами и малайцами, и пришли они из Сибири через Аляску.
Большая часть этих псевдонаучных гипотез выдвинута в работе одного человека, Диего де Ланды, испанского монаха, который пришел с конкистадорами и стал сначала настоятелем монастыря Измаила, затем архиепископом и, наконец, епископом Юкатана. Индейцы майя, попавшие в его ведение, обладали собственной литературой, записанной в книгах из длинных полос местной бумаги, сложенных зигзагом и переплетенных в обложку из двух деревянных дощечек. Это были книги по истории, астрономии и другим областям знаний. Ланда, твердо вознамерившийся истребить «варварскую» культуру и заменить ее христианской европейской цивилизованностью, сжег все книги, которые смог отыскать, начав в 1562 г. Объяснил он это так: «Мы обнаружили большое количество книг с подобными письменами, и, поскольку они не содержали ничего, в чем не нашлось бы места суеверию и дьявольской лжи, мы их сожгли, что расстроило их невероятно и вызывало в них глубокую печаль». За такой вандализм Ланда подвергся критике со стороны некоторых из его коллег-испанцев, а ученые всего мира проклинают его и поныне.
Впоследствии Ланда заинтересовался культурой майя и потрудился выучить их письменный язык. Индейцы майя пользовались замысловатой системой идеографических символов, комбинируемых с некоторыми фонетическими элементами для составления сложных слов-глифов. Чем-то она похожа на систему значков, применявшуюся в Древнем Египте, и на современную японскую письменность. Однако Ланда заключил, что язык майя, как испанский и латынь, которые он знал, записывается с помощью фонетического алфавита.
Очевидно, его метод заключался в том, что он задействовал какого-то грамотного индейца майя, объяснил, что ему надо, и рявкнул: «Que es А?»[3]
Несчастный индеец, боявшийся, что его сожгут как еретика, и потому дрожавший с головы до пят, решил, что ужасному старику нужен значок для «аас» – черепахи. Поэтому нарисовал соответствующую идеограмму – голову черепахи.
«Que es В?»
А «би» в языке майя означает «дорога», посему индеец нарисовал идеограмму «дорога»: две параллельные линии, изображающие путь, а между ними контур человеческой ступни. И так они прошлись по всему алфавиту. У Ланды получилось 27 значков для монофтонгов и несколько – для дифтонгов, большинство из которых означали вовсе не то, что он думал. Также он записал точное объяснение цифр майя.
Таким образом, он дал первый толчок другой псевдонаучной теории о том, что американские индейцы – потерянные десять колен Израилевых. Многие века люди размышляли о возможной судьбе 27 290 израильтян, которых Саргон Ассирийский изгнал из северного еврейского царства Израиль примерно в 719 г. до н. э. и «поселил их в Халахе и в Хаворе, при реке Гозан, и в городах Мидийских»[4]. Иудейские и христианские мыслители полагали, что эти перемещенные соплеменники скрывались в дебрях Азии или Африки, и ожидали – иудеи с надеждой, а христиане со страхом – их повторного выхода на мировую арену.
Еврейско-индейская теория поддерживалась на поверхности Ландой и некоторыми другими испанскими миссионерами, например Дюраном, а позднее искателем приключений Аароном Леви, который поведал эрудированному раввину Манашеху бен Израилю из Амстердама романтическую сказку о своем посещении в Перу братьев по крови, евреев-индейцев, бывших потомками колена Рувима. Манашех опубликовал эту историю в книге «Надежда Израиля», которая заинтересовала некоторых пуританских священников Англии. Они написали Манашеху и рассказали об этой теории Оливеру Кромвелю.
Кромвель пригласил Манашеха в Англию и так крепко с ним подружился, что тот даже пытался добиться разрешения для возврата евреев в эту страну, впрочем, мало в этом преуспел.
Предлагалось даже вернуть американских индейцев в Палестину, но, к счастью для всего мира, эту идею не поддержали.
Еврейско-индейская теория просуществовала более двух столетий, ее приняли многие люди, в том числе и Вильям Пенн. Сто лет назад последний заметный ее приверженец лорд Кинсборо потратил все свое состояние в 40 тысяч фунтов стерлингов, опубликовав «Древности Мексики», монументальный труд из девяти огромных томов, содержащих репродукции пиктографии и предметы искусства ацтеков, а также заметки с изложением еврейско-индейской теории. Одержимость Кинсборо буквально свела его в могилу, поскольку из-за нее он попал в долговую тюрьму Дублина за неоплату счетов, возникших после публикации этой книги. Там он и окончил свои дни.
С той поры другие исследователи называли потерянными коленами зулусов, бирманцев, японцев, папуасов и другие народы. За последнее столетие больше всего шума было вокруг той ветки этого культа, которая обнаружила потерянные колена в современном населении Британских островов – англо-израильтянах или британских израильтянах. Эту секту основал в 1795 г. Ричард Бразерс, бывший пациентом нескольких психбольниц, а также провозгласивший себя Божьим внуком (родственная связь, которая поставит в тупик самого сообразительного богослова) и Богом, назначенным князем всех евреев и властелином мира. Бразерс даже пытался заставить помешавшегося Георга III отречься от престола в его, Бразерса, пользу. Его заперли в психбольницу как социально опасного сумасшедшего.
Всем этим параллелям недостает хотя бы какой-то научной базы, поскольку они зиждутся на ложном понятии об истории, антропологии, лингвистике и трактовке Библии. Нет ни малейшего сомнения в том, что сосланные Саргоном евреи поступили так, как и другие племена, рассеянные из-за завоеваний и миграций. Они осели в новых домах, смешались с местным населением и постепенно утратили свой родной язык, культуру и религию. В результате народ современных Сирии и Ирака частично происходит и от них.
Однако подобные аргументы не остановили охоту на десять пропавших колен. Так же как никакие аргументы не остановят поиски Атлантиды, поскольку на такие шаги вдохновляет эмоциональный подъем, который сухим фактам не вызвать. Хотя теория утерянных колен Израилевых пересекается с атлантологией по нескольким пунктам, эти два культа являются взаимоисключающими, поскольку первая предполагает фундаментально-христианский взгляд на Библию, а атлантология достаточно бесцеремонно относится к разрозненным произведениям раннееврейской литературы и, ставя с ног на голову аргумент Косьмы Индикоплевста, утверждает, что рассказ о Великом потопе в Библии – не что иное, как искаженное описание погружения Атлантиды под воду.
Вернемся к индейцам майя и их угнетателям. После Ланды знания об их письменности были утрачены, поскольку католические священники продолжали свою кампанию против литературы майя. Да и сами майя перестали пользоваться своей письменностью, освоив более простой латинский алфавит, который священники приспособили к их языку. (Они использовали букву «х», чтобы передать звук «ш». Отсюда буква «х» появилась в именах Мезоамерики – например, Uxmal произносится как «ушмал», a Xiu как «шейу».) До нас дошли всего три книги майя: Дрезденская книга, Парижская книга и Тро-кортезианская книга в двух частях (объединенная) в Мадриде. Никто не способен прочитать их, так же как и любую из множества надписей, сохранившихся на памятниках майя. Трактат Ланды исчез, и оригинал так и не был обнаружен, хотя искали его тщательно и со знанием дела.
Письменность майя оставалась загадкой до 1864 г., когда прилежный, но чудаковатый ученый, аббат Шарль Этьен Брассе, по прозвищу де Бурбон, нашел сокращенный список с «Relacion» Ланды в библиотеке Исторической академии Мадрида. Брассе (1814–1874) много путешествовал по Новому Свету, занимал управленческий пост недолговечной мексиканской империи Максимилиана и написал множество трудов, включая исторические романы, под псевдонимом Райвенсберг и предисловие к одной книге талантливого шарлатана Вольдека, о котором поговорим чуть ниже.
Обнаружив «алфавит майя» Ланды, Брассе был вне себя от радости, полагая, что теперь обладает Розеттским камнем, ключом к письменности майя. Он тут же попытался прочитать Троанскую книгу (одну из половинок Тро-кортезианской) с помощью этого алфавита и буйного воображения. В результате получилось бессвязное описание катастрофы из-за извержения вулкана, которое начиналось так: «Хозяин есть тот поднявшейся земли, хозяин тыквы, земля поднялась от черного зверя (и это место поглотила вода); это он, хозяин поднявшейся земли, проглоченной земли, он хозяин… водоема».
Перечитывая рукопись, Брассе наткнулся на следующую пару символов:
Он никак не мог объяснить их. Если сравнить их с рисунком 5, можно заметить, что левый слегка (но только слегка) похож на букву «М» Ланды, а правый – на «U». Сделав весьма поспешные выводы, Брассе заключил, что эти символы составляют название утонувшей при катастрофе земли – My.
В другой книге он также подчеркнул схожесть Атлантиды Платона и подземной империи Шибалба в «Попол Ву», мифе о сотворении мира и псевдоистории соседей майя – киче, который он тоже перевел и издал. Вот насколько Брассе углубился в изучение Атлантиды.
Обнаружение алфавита Ланды вызвало настоящий переполох среди историков и археологов, но за ним последовало тяжелейшее разочарование, когда они выяснили, что расшифровка письменности майя с помощью этого ключа дает одну тарабарщину. Усилия других французских исследователей, таких как Леон де Росни, по расшифровке письменности майя также оказались бесплодными. Тем не менее в последнее столетие путем усердного изучения такие ученые, как Фёрстеман, Боудих и Мор ли, разобрали около трети глифов индейцев майя. Этого мало, чтобы читать тексты, но достаточно, чтобы понять в общих чертах, о чем в них рассказывается. Так, на настоящий момент известно, что Троанская книга не дает описания извержения, а является трактатом по астрологии. В Дрезденской книге говорится об астрономии, а в Парижской – о ритуалах. Надписи на памятниках в основном связаны с календарем и церемониями.
Несмотря на то что перевод Брассе был опровергнут, его теории были развиты двумя великими псевдоучеными, занимавшимися Атлантидой, Донелли и ле Плангеоном, которые сами по себе были занимательными людьми, безотносительно их вклада в атлантологию.
Игнатий Т.Т. Донелли (1831–1901) считался человеком с «невероятно живым умом, но также был слишком скор в формировании мнений и не отличался самокритичностью, чтобы проверить их, что нередко является следствием самообразования, полученного с помощью широкого и бессистемного чтения». Он родился в Филадельфии, учился праву, в 1856 г. переехал в Миннесоту, где поселился в Найнингере, недалеко от Сан-Поля. Там он основал местную газету. В 28 лет его избрали вице-губернатором Миннесоты. Потом он был делегирован в конгресс. В течение восьми лет он проводил все свободное от государственных дел время в библиотеке конгресса, жадно поглощая информацию и становясь, пожалуй, самым эрудированным человеком, когда-либо заседавшим в палате представителей.
Проиграв на выборах 1870 г., Донелли удалился в свое поместье, чтобы написать первую из нескольких весьма успешных книг – «Мир до потопа», выпущенную издательством «Харпер» в 1882 г. Она выдержала не менее пятидесяти изданий, последнее – в 1949 г. За ней последовала «Рагнарёк, эра огня и льда», которая утверждала (ошибочно), что ледниковый период плейстоцена был вызван столкновением Земли с кометой. Затем свет увидела «Великая криптограмма», в которой он брал на себя смелость доказать криптографическими методами, что сэр Фрэнсис Бэкон создал пьесы, приписываемые Шекспиру.
Эту последнюю теорию в шутку предложил Волпол в XIX в. За несколько десятилетий до того, как вышла книга Донелли, эту идею всерьез рассматривали некоторые люди, например Делия Бэкон, учительница-пуританка из Бостона, которую шокировало утверждение о том, что автор чудесных пьес и сонетов мог быть товарищем пошлых и распущенных актеров. Если мисс Бэкон не выдвигала сэра Фрэнсиса в качестве замены, то другие англичане, как Вильям X. Смит, раздули эту тему.
В своем масштабном труде Донелли прилагал немалые усилия, чтобы доказать, что Бэкон выдал себя шифрами, разбросанными по всем пьесам. Но один криптограф вскоре показал, что, пользуясь вольными методами Дон-нели, можно с убедительностью доказать, что Шекспир создал сорок шестой псалом. Сорок шестое слово от начала этого псалма – «трясти» (произносится «шейк»), а сорок шестое с конца – «копье» (произносится «спиэр»). Quod erat demonstrandum[5].
Несмотря на всю критику, «бэконизм» разросся до размеров серьезного культа, который выживает, будучи главным соперником культов Атлантиды и десяти потерянных колен Израилевых. От него даже отпочковались еретические школы. Одна из них утверждает, что произведения Шекспира писал не Бэкон, а граф Оксфордский или какой-то другой достойный человек Елизаветинской эпохи. Другая – что Бэкон сочинял произведения не только за Шекспира, но также и за других своих современников: Бертона, Джонсона, Пила, Грина, Марлоу и Спенсера. Логика и у тех и у других вполне стройная. Последняя версия, конечно, доходит до абсурда. Бэкон не мог бы так активно заниматься политикой, писать собственные многотомные труды и еще изыскивать время для создания произведений семи самых плодовитых авторов в истории английской литературы.
Донне ли, круглолицый, чисто выбритый, немного похожий на своего более молодого современника Вильяма Дженингса Брайна, до конца своей жизни оставался феноменально активным человеком. Он ездил с лекциями и написал еще несколько книг, включая пророческий роман «Колонна Цезаря. Рассказ о XX в.», который был издан миллионным тиражом. Его также избрали сенатором от штата Миннесота. Он помогал организовывать партию популистов и дважды выдвигался на пост вице-президента Соединенных Штатов от этой партии.
Таким образом, Донне ли отличился тем, что в одиночку внес, пожалуй, величайший вклад в две школы мысли – атлантическую и бэконианскую. Атлантология оставалась не слишком активным течением примерно три сотни лет, которым интересовались в основном ученые не от мира сего. Некоторые, например отец Кирхер, принимали рассказ Платона за чистую монету, другие считали его выдумкой, а возможно, как предположил Бартоли, сатирой на политические конфликты Афин. Кто-то, как Вольтер, колебался, кто-то полагал, что рассказ не во всем правдив, но основан на реальных преданиях с историческими корнями и повествует о павших империях Африки и других районов.
Именно Донелли превратил атлантологию в популярный культ. Его работа развивала теорию, уже изложенную его соотечественниками-американцами Хоси и Томпсоном (и коли на то пошло, графом Кар ли веком ранее). Она заключалась в том, что майя и другие ранние цивилизации происходили из Атлантиды. Эдвард X. Томпсон, на тот момент студент Политехнического института Вор-честера, доказывал в своей статье в «Попьюлар сайнс манфли», что беженцы с затонувшей Атлантиды добрались до Северной Америки, рассеялись до озера Верхнего, но под натиском недружелюбных местных племен были вынуждены уйти на Юкатан. Позднее Томпсон стал археологом и одним из ведущих крупных специалистов по майя, а Атлантидой больше не занимался.
Доннели начал с того, что выдвинул тринадцать следующих «тезисов»:
1. В Атлантическом океане напротив Гибралтарского пролива когда-то существовал огромный остров, представлявший собой остаток Атлантического континента, в древнем мире называемый Атлантидой.
2. Описание острова, данное Платоном, не является, как предполагалось раньше, измышлением, а отражает подлинную историю.
3. Атлантида была местом, где человек впервые поднялся от варварства к цивилизации.
4. С течением времени ее народ стал многочисленным и сильным. Из-за затопления острова берега Мексиканского залива, реки Миссисипи, Амазонки, тихоокеанский берег Южной Америки, Средиземноморье, западный берег Европы и Африки, Прибалтика, побережье Черного и Каспийского морей были заселены цивилизованными народами.
5. То был истинный мир до Великого потопа. Эдемский сад. Сад Гесперид. Елисейские поля. Сад Алкиноя. Мезомфалос. Олимп. Асгард традиций древних народов, представляющий вселенскую память великой земли, где первые люди жили веками в мире и счастье.
6. Боги и богини Древней Греции, финикийцев, индусов и скандинавов были просто царями, царицами и героями Атлантиды. Деяния, приписываемые им в мифологии, есть запутанные воспоминания о подлинных исторических событиях.
7. Мифология Египта и Перу отражает истинную религию Атлантиды, заключающуюся в поклонении Солнцу.
Даже после открытия Австралии слухи о еще большем континенте в южной части Тихого океана продолжали существовать. Капитан Джеймс Кук положил им конец в 60–70-х гг. XVIII в., избороздив весь этот регион так, что в нем не осталось больших неизведанных областей. Весьма прискорбно, что Terra Australis не существует в действительности. С ней было бы гораздо интереснее, чем с завывающими сырыми ветрами и гигантскими волнами, хозяйничающими на территории, которую людское воображение приписывало этой загадочной южной земле.
Интерес к Атлантиде возобновился с открытием двух Америк и с той поры развивался подобно нарастающему неврозу. В 1553 г., через 61 год после открытия Колумба, испанский историк Франческо Лопез де Гомара в своей книге «Общая история Нового Света» предположил, что Атлантида Платона и новые континенты – одно и то же. Или, по меньшей мере, до Платона дошли какие-то слухи о реальных заокеанских континентах, и он написал свой роман на их основе. Данная теория получила новый импульс после обнаружения легенды ацтеков о том, что они прибыли из земли Ацтлан («Долина тростника»), и того, что «атл» – стандартный слог их языка, означающий воду. За эту идею ухватились. В 1561 г. Гильом де Постэль высказал заманчивое предложение назвать один из открытых континентов Атлантидой. А в 1580 г. английский фокусник Джон Ди нанес это название на свои географические карты. Французские картографы – Сансон в 1689 г. и Робер де Вангуди в 1769 г. – превзошли Ди, опубликовав карты Америки, показывающие, как Посейдон разделил землю между десятью своими сыновьями, за что Вольтер справедливо осмеял Вангуди.
Теория о том, что Атлантида находится в Америке, имела широкое хождение. Сэр Фрэнсис Бэкон использовал ее в своей незаконченной утопии «Новая Атлантида». Джон Сван объяснял ее в своем произведении «Зеркало мира» (1644) так: «…я мыслю, можно предположить, что Америка была когда-то частью большой земли, которую Платон называет Атлантическим островом, а цари той земли общались с народами Европы и Африки… Но потом случилось так, что остров сей стал морем, время изгладило память о далеких странах. И произошло это из-за грязи и ила и прочих нечистот того же рода. Ибо, уйдя под воду, стал он морем, которое сначала было полно ила, и посему оставалось немореходным еще многие годы. Да так долго, что мореплаватели тех дней либо почили до того, как море стало чистым опять, либо погибли вместе с островом. Оставшиеся же, в искусстве навигации не смыслившие, могли, как требовала необходимость, переплывать в лодках от острова к острову, но далее уходить не отваживались, и воспоминания их канули в вечность… однако в том, что существовал сей остров и был поглощен землетрясением, я истинно убежден. И если Америка к западной его части не присоединилась, то уж точно далеко от него отстоять не могла, ибо Платон описывает его огромным островом. Равно же не думаю я, что большое море разделяло Африку и названный остров».
Позднее эту теорию приняли Буффон в XVIII в. и Якоб Крюгер и Александр ван Гумбольдт в XIX в. Примерно в 1855 г. немецкий поэт Роберт Прутц не только поместил Атлантиду в Америку, но также разработал сложную схему, чтобы показать, что Америку открыли финикийцы, при этом он использовал все источники древней литературы, которые можно было трактовать в пользу этой гипотезы.
Тем не менее после Прутца немногие люди придерживались этой теории. С научной точки зрения существует слишком много фактов против нее. Во времена Платона коренные жители Америки пребывали в дикости. Они не обладали ни знаниями, ни умениями, чтобы совершать военные походы за моря. В доплатоновские времена корабли Средиземноморья не могли ходить через Атлантический океан и возвращаться назад. Они не имели возможности пройти его на веслах, поскольку нельзя было взять с собой достаточно пищи и воды для гребцов, или под парусом, так как поворот на галс против ветра не был еще изобретен.
С другой стороны, с точки зрения романтики и таинственности теория об Атлантиде в Америке слишком скучна и прозаична. В последнее столетие романтически настроенные атлантологи предпочитали рассматривать коренное население Америки как поселенцев из Атлантиды.
Атлантология, по мере возникновения новых умозрительных заключений, дает ответвления во все стороны, словно мощный куст. И лишь изредка на его ветвях раскрывается цветок истинно научного или исторического открытия. Изучая данный куст, мы должны пройти по каждой ветви до конца, затем вернуться к основанию и изучить следующую ветвь. Хотя ветвь «Атлантида в Америке» давно уже засохла, ее родственница, которая называет и американских индейцев, и цивилизации Старого Света отпрысками Атлантиды, по-прежнему пышно зеленеет и, возможно, является самой сильной на этом таинственном кусте. Среди апологетов данной теории был и покойный Чарльз Гейтс Доус, бывший вице-президент Соединенных Штатов. Давайте же и мы пройдем по этой ветви.
Данная теория, считавшая, что Атлантида находилась в Америке, уходит корнями во времена, последовавшие за путешествиями Колумба. Обнаружение двух Америк дало выход не стихающему потоку псевдонаучных размышлений о происхождении американских индейцев. Богословы, отрицавшие то, что в Антиподах могут жить люди, были обескуражены новыми открытиями. Они выступили с утверждением, что «краснокожие» являются иным видом человеческого рода, который дьявол создал для своих порочных нужд. Эта теория нашла сторонников среди наших собственных предков, англосаксов, поскольку давала предлог совершать массовые убийства несчастных аборигенов, попадавшихся им на глаза.
Другая теория основывалась на предположении о том, что индейцы – это потомки египтян, негров, финикийцев, ассирийцев, индусов, полинезийцев и народов потерянных континентов, или что они произошли от другого вида приматов или обезьян. Когда европейцы начали исследовать Новый Свет, то, впервые встретив коренных жителей Америки, делали преждевременный вывод о том, что они говорят по-валлийски и, стало быть, являются потомками принца Мэдока и его отряда, который, по валлийской легенде, пересек Атлантический океан в 1170 г., или отправляют религиозные иудаистские ритуалы и представляют собой утерянные десять колен Израилевых. Эти гипотезы высказываются и в наши дни, несмотря на то что наука достаточно точно установила, что (как предположил сэр Пол Райкот в XVII в.) американские индейцы принадлежат к монголоидной или желтой расе, наряду с эскимосами, китайцами и малайцами, и пришли они из Сибири через Аляску.
Большая часть этих псевдонаучных гипотез выдвинута в работе одного человека, Диего де Ланды, испанского монаха, который пришел с конкистадорами и стал сначала настоятелем монастыря Измаила, затем архиепископом и, наконец, епископом Юкатана. Индейцы майя, попавшие в его ведение, обладали собственной литературой, записанной в книгах из длинных полос местной бумаги, сложенных зигзагом и переплетенных в обложку из двух деревянных дощечек. Это были книги по истории, астрономии и другим областям знаний. Ланда, твердо вознамерившийся истребить «варварскую» культуру и заменить ее христианской европейской цивилизованностью, сжег все книги, которые смог отыскать, начав в 1562 г. Объяснил он это так: «Мы обнаружили большое количество книг с подобными письменами, и, поскольку они не содержали ничего, в чем не нашлось бы места суеверию и дьявольской лжи, мы их сожгли, что расстроило их невероятно и вызывало в них глубокую печаль». За такой вандализм Ланда подвергся критике со стороны некоторых из его коллег-испанцев, а ученые всего мира проклинают его и поныне.
Впоследствии Ланда заинтересовался культурой майя и потрудился выучить их письменный язык. Индейцы майя пользовались замысловатой системой идеографических символов, комбинируемых с некоторыми фонетическими элементами для составления сложных слов-глифов. Чем-то она похожа на систему значков, применявшуюся в Древнем Египте, и на современную японскую письменность. Однако Ланда заключил, что язык майя, как испанский и латынь, которые он знал, записывается с помощью фонетического алфавита.
Очевидно, его метод заключался в том, что он задействовал какого-то грамотного индейца майя, объяснил, что ему надо, и рявкнул: «Que es А?»[3]
Несчастный индеец, боявшийся, что его сожгут как еретика, и потому дрожавший с головы до пят, решил, что ужасному старику нужен значок для «аас» – черепахи. Поэтому нарисовал соответствующую идеограмму – голову черепахи.
«Que es В?»
А «би» в языке майя означает «дорога», посему индеец нарисовал идеограмму «дорога»: две параллельные линии, изображающие путь, а между ними контур человеческой ступни. И так они прошлись по всему алфавиту. У Ланды получилось 27 значков для монофтонгов и несколько – для дифтонгов, большинство из которых означали вовсе не то, что он думал. Также он записал точное объяснение цифр майя.
Рис. 5. «Алфавит майя», записанный епископом Диего де Ландой для книги «Отчет о происходящем на Юкатане»В 1560 г. Ланду отозвали в Испанию и обвинили в превышении полномочий. Готовя обращение в свою защиту (увенчавшееся, к большому моему сожалению, успехом), он написал большой трактат о цивилизации майя «Отчет о происходящем на Юкатане», в котором и опубликовал свой «алфавит майя». Эта книга до сих пор является одной из ценнейших в вопросах культуры и истории майя. Он писал: «Некоторые старики Юкатана говорят, что слышали от предков, будто эту землю захватила раса людей, которые пришли с востока и которых Бог доставил, открыв двенадцать проходов в море. Если сие правда, то отсюда неизбежно следует, что все эти аборигены есть потомки евреев…»
Таким образом, он дал первый толчок другой псевдонаучной теории о том, что американские индейцы – потерянные десять колен Израилевых. Многие века люди размышляли о возможной судьбе 27 290 израильтян, которых Саргон Ассирийский изгнал из северного еврейского царства Израиль примерно в 719 г. до н. э. и «поселил их в Халахе и в Хаворе, при реке Гозан, и в городах Мидийских»[4]. Иудейские и христианские мыслители полагали, что эти перемещенные соплеменники скрывались в дебрях Азии или Африки, и ожидали – иудеи с надеждой, а христиане со страхом – их повторного выхода на мировую арену.
Еврейско-индейская теория поддерживалась на поверхности Ландой и некоторыми другими испанскими миссионерами, например Дюраном, а позднее искателем приключений Аароном Леви, который поведал эрудированному раввину Манашеху бен Израилю из Амстердама романтическую сказку о своем посещении в Перу братьев по крови, евреев-индейцев, бывших потомками колена Рувима. Манашех опубликовал эту историю в книге «Надежда Израиля», которая заинтересовала некоторых пуританских священников Англии. Они написали Манашеху и рассказали об этой теории Оливеру Кромвелю.
Кромвель пригласил Манашеха в Англию и так крепко с ним подружился, что тот даже пытался добиться разрешения для возврата евреев в эту страну, впрочем, мало в этом преуспел.
Предлагалось даже вернуть американских индейцев в Палестину, но, к счастью для всего мира, эту идею не поддержали.
Еврейско-индейская теория просуществовала более двух столетий, ее приняли многие люди, в том числе и Вильям Пенн. Сто лет назад последний заметный ее приверженец лорд Кинсборо потратил все свое состояние в 40 тысяч фунтов стерлингов, опубликовав «Древности Мексики», монументальный труд из девяти огромных томов, содержащих репродукции пиктографии и предметы искусства ацтеков, а также заметки с изложением еврейско-индейской теории. Одержимость Кинсборо буквально свела его в могилу, поскольку из-за нее он попал в долговую тюрьму Дублина за неоплату счетов, возникших после публикации этой книги. Там он и окончил свои дни.
С той поры другие исследователи называли потерянными коленами зулусов, бирманцев, японцев, папуасов и другие народы. За последнее столетие больше всего шума было вокруг той ветки этого культа, которая обнаружила потерянные колена в современном населении Британских островов – англо-израильтянах или британских израильтянах. Эту секту основал в 1795 г. Ричард Бразерс, бывший пациентом нескольких психбольниц, а также провозгласивший себя Божьим внуком (родственная связь, которая поставит в тупик самого сообразительного богослова) и Богом, назначенным князем всех евреев и властелином мира. Бразерс даже пытался заставить помешавшегося Георга III отречься от престола в его, Бразерса, пользу. Его заперли в психбольницу как социально опасного сумасшедшего.
Всем этим параллелям недостает хотя бы какой-то научной базы, поскольку они зиждутся на ложном понятии об истории, антропологии, лингвистике и трактовке Библии. Нет ни малейшего сомнения в том, что сосланные Саргоном евреи поступили так, как и другие племена, рассеянные из-за завоеваний и миграций. Они осели в новых домах, смешались с местным населением и постепенно утратили свой родной язык, культуру и религию. В результате народ современных Сирии и Ирака частично происходит и от них.
Однако подобные аргументы не остановили охоту на десять пропавших колен. Так же как никакие аргументы не остановят поиски Атлантиды, поскольку на такие шаги вдохновляет эмоциональный подъем, который сухим фактам не вызвать. Хотя теория утерянных колен Израилевых пересекается с атлантологией по нескольким пунктам, эти два культа являются взаимоисключающими, поскольку первая предполагает фундаментально-христианский взгляд на Библию, а атлантология достаточно бесцеремонно относится к разрозненным произведениям раннееврейской литературы и, ставя с ног на голову аргумент Косьмы Индикоплевста, утверждает, что рассказ о Великом потопе в Библии – не что иное, как искаженное описание погружения Атлантиды под воду.
Вернемся к индейцам майя и их угнетателям. После Ланды знания об их письменности были утрачены, поскольку католические священники продолжали свою кампанию против литературы майя. Да и сами майя перестали пользоваться своей письменностью, освоив более простой латинский алфавит, который священники приспособили к их языку. (Они использовали букву «х», чтобы передать звук «ш». Отсюда буква «х» появилась в именах Мезоамерики – например, Uxmal произносится как «ушмал», a Xiu как «шейу».) До нас дошли всего три книги майя: Дрезденская книга, Парижская книга и Тро-кортезианская книга в двух частях (объединенная) в Мадриде. Никто не способен прочитать их, так же как и любую из множества надписей, сохранившихся на памятниках майя. Трактат Ланды исчез, и оригинал так и не был обнаружен, хотя искали его тщательно и со знанием дела.
Письменность майя оставалась загадкой до 1864 г., когда прилежный, но чудаковатый ученый, аббат Шарль Этьен Брассе, по прозвищу де Бурбон, нашел сокращенный список с «Relacion» Ланды в библиотеке Исторической академии Мадрида. Брассе (1814–1874) много путешествовал по Новому Свету, занимал управленческий пост недолговечной мексиканской империи Максимилиана и написал множество трудов, включая исторические романы, под псевдонимом Райвенсберг и предисловие к одной книге талантливого шарлатана Вольдека, о котором поговорим чуть ниже.
Обнаружив «алфавит майя» Ланды, Брассе был вне себя от радости, полагая, что теперь обладает Розеттским камнем, ключом к письменности майя. Он тут же попытался прочитать Троанскую книгу (одну из половинок Тро-кортезианской) с помощью этого алфавита и буйного воображения. В результате получилось бессвязное описание катастрофы из-за извержения вулкана, которое начиналось так: «Хозяин есть тот поднявшейся земли, хозяин тыквы, земля поднялась от черного зверя (и это место поглотила вода); это он, хозяин поднявшейся земли, проглоченной земли, он хозяин… водоема».
Перечитывая рукопись, Брассе наткнулся на следующую пару символов:
Он никак не мог объяснить их. Если сравнить их с рисунком 5, можно заметить, что левый слегка (но только слегка) похож на букву «М» Ланды, а правый – на «U». Сделав весьма поспешные выводы, Брассе заключил, что эти символы составляют название утонувшей при катастрофе земли – My.
В другой книге он также подчеркнул схожесть Атлантиды Платона и подземной империи Шибалба в «Попол Ву», мифе о сотворении мира и псевдоистории соседей майя – киче, который он тоже перевел и издал. Вот насколько Брассе углубился в изучение Атлантиды.
Обнаружение алфавита Ланды вызвало настоящий переполох среди историков и археологов, но за ним последовало тяжелейшее разочарование, когда они выяснили, что расшифровка письменности майя с помощью этого ключа дает одну тарабарщину. Усилия других французских исследователей, таких как Леон де Росни, по расшифровке письменности майя также оказались бесплодными. Тем не менее в последнее столетие путем усердного изучения такие ученые, как Фёрстеман, Боудих и Мор ли, разобрали около трети глифов индейцев майя. Этого мало, чтобы читать тексты, но достаточно, чтобы понять в общих чертах, о чем в них рассказывается. Так, на настоящий момент известно, что Троанская книга не дает описания извержения, а является трактатом по астрологии. В Дрезденской книге говорится об астрономии, а в Парижской – о ритуалах. Надписи на памятниках в основном связаны с календарем и церемониями.
Несмотря на то что перевод Брассе был опровергнут, его теории были развиты двумя великими псевдоучеными, занимавшимися Атлантидой, Донелли и ле Плангеоном, которые сами по себе были занимательными людьми, безотносительно их вклада в атлантологию.
Игнатий Т.Т. Донелли (1831–1901) считался человеком с «невероятно живым умом, но также был слишком скор в формировании мнений и не отличался самокритичностью, чтобы проверить их, что нередко является следствием самообразования, полученного с помощью широкого и бессистемного чтения». Он родился в Филадельфии, учился праву, в 1856 г. переехал в Миннесоту, где поселился в Найнингере, недалеко от Сан-Поля. Там он основал местную газету. В 28 лет его избрали вице-губернатором Миннесоты. Потом он был делегирован в конгресс. В течение восьми лет он проводил все свободное от государственных дел время в библиотеке конгресса, жадно поглощая информацию и становясь, пожалуй, самым эрудированным человеком, когда-либо заседавшим в палате представителей.
Проиграв на выборах 1870 г., Донелли удалился в свое поместье, чтобы написать первую из нескольких весьма успешных книг – «Мир до потопа», выпущенную издательством «Харпер» в 1882 г. Она выдержала не менее пятидесяти изданий, последнее – в 1949 г. За ней последовала «Рагнарёк, эра огня и льда», которая утверждала (ошибочно), что ледниковый период плейстоцена был вызван столкновением Земли с кометой. Затем свет увидела «Великая криптограмма», в которой он брал на себя смелость доказать криптографическими методами, что сэр Фрэнсис Бэкон создал пьесы, приписываемые Шекспиру.
Эту последнюю теорию в шутку предложил Волпол в XIX в. За несколько десятилетий до того, как вышла книга Донелли, эту идею всерьез рассматривали некоторые люди, например Делия Бэкон, учительница-пуританка из Бостона, которую шокировало утверждение о том, что автор чудесных пьес и сонетов мог быть товарищем пошлых и распущенных актеров. Если мисс Бэкон не выдвигала сэра Фрэнсиса в качестве замены, то другие англичане, как Вильям X. Смит, раздули эту тему.
В своем масштабном труде Донелли прилагал немалые усилия, чтобы доказать, что Бэкон выдал себя шифрами, разбросанными по всем пьесам. Но один криптограф вскоре показал, что, пользуясь вольными методами Дон-нели, можно с убедительностью доказать, что Шекспир создал сорок шестой псалом. Сорок шестое слово от начала этого псалма – «трясти» (произносится «шейк»), а сорок шестое с конца – «копье» (произносится «спиэр»). Quod erat demonstrandum[5].
Несмотря на всю критику, «бэконизм» разросся до размеров серьезного культа, который выживает, будучи главным соперником культов Атлантиды и десяти потерянных колен Израилевых. От него даже отпочковались еретические школы. Одна из них утверждает, что произведения Шекспира писал не Бэкон, а граф Оксфордский или какой-то другой достойный человек Елизаветинской эпохи. Другая – что Бэкон сочинял произведения не только за Шекспира, но также и за других своих современников: Бертона, Джонсона, Пила, Грина, Марлоу и Спенсера. Логика и у тех и у других вполне стройная. Последняя версия, конечно, доходит до абсурда. Бэкон не мог бы так активно заниматься политикой, писать собственные многотомные труды и еще изыскивать время для создания произведений семи самых плодовитых авторов в истории английской литературы.
Донне ли, круглолицый, чисто выбритый, немного похожий на своего более молодого современника Вильяма Дженингса Брайна, до конца своей жизни оставался феноменально активным человеком. Он ездил с лекциями и написал еще несколько книг, включая пророческий роман «Колонна Цезаря. Рассказ о XX в.», который был издан миллионным тиражом. Его также избрали сенатором от штата Миннесота. Он помогал организовывать партию популистов и дважды выдвигался на пост вице-президента Соединенных Штатов от этой партии.
Таким образом, Донне ли отличился тем, что в одиночку внес, пожалуй, величайший вклад в две школы мысли – атлантическую и бэконианскую. Атлантология оставалась не слишком активным течением примерно три сотни лет, которым интересовались в основном ученые не от мира сего. Некоторые, например отец Кирхер, принимали рассказ Платона за чистую монету, другие считали его выдумкой, а возможно, как предположил Бартоли, сатирой на политические конфликты Афин. Кто-то, как Вольтер, колебался, кто-то полагал, что рассказ не во всем правдив, но основан на реальных преданиях с историческими корнями и повествует о павших империях Африки и других районов.
Именно Донелли превратил атлантологию в популярный культ. Его работа развивала теорию, уже изложенную его соотечественниками-американцами Хоси и Томпсоном (и коли на то пошло, графом Кар ли веком ранее). Она заключалась в том, что майя и другие ранние цивилизации происходили из Атлантиды. Эдвард X. Томпсон, на тот момент студент Политехнического института Вор-честера, доказывал в своей статье в «Попьюлар сайнс манфли», что беженцы с затонувшей Атлантиды добрались до Северной Америки, рассеялись до озера Верхнего, но под натиском недружелюбных местных племен были вынуждены уйти на Юкатан. Позднее Томпсон стал археологом и одним из ведущих крупных специалистов по майя, а Атлантидой больше не занимался.
Доннели начал с того, что выдвинул тринадцать следующих «тезисов»:
1. В Атлантическом океане напротив Гибралтарского пролива когда-то существовал огромный остров, представлявший собой остаток Атлантического континента, в древнем мире называемый Атлантидой.
2. Описание острова, данное Платоном, не является, как предполагалось раньше, измышлением, а отражает подлинную историю.
3. Атлантида была местом, где человек впервые поднялся от варварства к цивилизации.
4. С течением времени ее народ стал многочисленным и сильным. Из-за затопления острова берега Мексиканского залива, реки Миссисипи, Амазонки, тихоокеанский берег Южной Америки, Средиземноморье, западный берег Европы и Африки, Прибалтика, побережье Черного и Каспийского морей были заселены цивилизованными народами.
5. То был истинный мир до Великого потопа. Эдемский сад. Сад Гесперид. Елисейские поля. Сад Алкиноя. Мезомфалос. Олимп. Асгард традиций древних народов, представляющий вселенскую память великой земли, где первые люди жили веками в мире и счастье.
6. Боги и богини Древней Греции, финикийцев, индусов и скандинавов были просто царями, царицами и героями Атлантиды. Деяния, приписываемые им в мифологии, есть запутанные воспоминания о подлинных исторических событиях.
7. Мифология Египта и Перу отражает истинную религию Атлантиды, заключающуюся в поклонении Солнцу.