Лайонз Вайолетт. Развлечение

   — Черт побери, ты прекрасно знаешь, что это не так! Во— первых, учитывая, что я остался держателем контрольного пакета акций фирмы, было бы просто глупо не следить за тем, как идут дела в Лондоне.
   Интересно, подумала Рейчел, глядя на то, с какой силой Гейбриел вцепился в свой бокал, не воображает ли он, что это ее горло?
   — Во— вторых, у твоей матери нет никакого делового опыта. Но все, кажется, идет нормально. После смерти отца цена акций немного колебалась, но теперь опять установилась на прежнем уровне. — Рука, державшая бокал, немного расслабилась, но видно было, что это стоило ему немалых усилий. — И, уж конечно, я знаю все о твоих успехах.
   — Значит, ты шпионил за мной?
   Он устало вздохнул.
   — Ты что, нарочно выворачиваешь все мои слова наизнанку? Следить за работой отделений фирмы — моя прямая обязанность. Именно потому ты и находишься здесь. Что ты думаешь о том, что видела сегодня утром?
   Тема разговора сменилась так плавно, что в первое мгновение Рейчел даже не поняла, что беседа пошла совсем в другом направлении. А когда поняла, протестовать было уже поздно. С присушим ему умом Гейбриел заговорил о том, что не могло не вызвать у нее энтузиазма.
   — Это было прекрасно! — честно заявила Рей чел. — Мне нравится то, что ты здесь делаешь. Неудивительно, что «Т2» имеет такой успех. А витрина…
   При воспоминании о том, в какое восхищение привела ее целая витрина с ее собственными изделиями в ювелирном магазине на Пятой авеню, дар речи покинул ее. К счастью, принесли закуски, что дало Рейчел возможность собраться с мыслями.
   — Спасибо за то, что ты сделал моим вещам такую рекламу, — просто сказала она.
   — Заслуга в этом вовсе не моя, — возразил Гейбриел, встречаясь с ней взглядом. — Она принадлежит тебе. Те прекрасные веши — создания твоего таланта, и я был бы дураком, если бы не предложил их публике. Видела бы ты, какой успех они имели. Редкая женщина могла пройти мимо и не остановиться. — Он поднял бокал в молчаливом тосте, и у Рейчел потеплело на сердце. — А стоило им увидеть, у них немедленно появлялось желание купить себе ожерелье или пару серег. Даже мужчины заинтересовались, сразу представив себе, как украшения будут выглядеть на шеях их жен или на запястьях любовниц.
   — Я рада, что тебе понравилось.
   — Более чем понравилось. — Его хрипловатый голос обволакивал ее как дым, завораживал, лишал разума. — Ты должна понять, что стала знаменитостью. У тебя замечательный, редкий талант. Поэтому— то я и вызвал тебя сюда, хотел, чтобы ты сама посмотрела, как продаются твои веши.
   И только за этим? Больно было осознавать, что где— то в глубине души она имела глупость надеяться на нечто большее.
   Телеграмма Гейбриела и последовавший за ней короткий телефонный разговор предполагали чисто деловую подоплеку ее поездки в Нью-Йорк. Но лишь сейчас Рейчел призналась самой себе, что мечтала о другом, более личном интересе.
   — Но это не единственная причина, по которой я предложил тебе приехать.
   — Не единственная?
   Можно было подумать, что он прочитал мысли Рейчел или заметил боль в ее глазах.
   — У меня есть для тебя две новости: одна личная, другая касается твоей работы. Первым делом работа. Это заказ, и весьма необычный.
   Еда, которая мгновение тому назад казалась чудесной, сразу стала безвкусной. Рейчел почувствовала, что вот— вот умрет: после вспыхнувшей было надежды разочарование оказалось еще сильнее.
   — Заказ? — повторила она, стараясь придать своему голосу хоть немного энтузиазма, и, потеряв всякий интерес к еде, отодвинула от себя тарелку. — Расскажи мне о нем.
   Гейбриел загадочно улыбнулся. Что ж, по крайней мере, ей удалось обмануть его, и он поверил, что ее интересует лишь деловое предложение, вызов ее способностям.
   — Сначала расскажи немного о себе. Чем ты занималась последние двенадцать месяцев — не считая, разумеется, работы? У тебя был какой-нибудь мужчина?
   Сердце Рейчел отозвалось новой болью.
   — Разве твои шпионы тебе не докладывали? — набросилась она на него, надеясь скрыть потрясение за деланным возмущением.
   — Они вовсе не шпионы, Рейчел, — мягко возразил он. — И докладывают мне только о делах фирмы. Мои… сотрудники… не касаются твоей личной жизни.
   — О, значит, ты ничего не знаешь о мужчинах, выстраивающихся возле дома и умоляющих меня поужинать с ними!
   Рейчел хотела превратить все в шутку, но так и не поняла, удалось ли ей преуспеть в этом. На губах Гейбриела появилась странная полуулыбка: — В это вполне можно поверить.
   — Неужели?
   На ее счастье, в этот момент к ним вновь подошел официант. Она надеялась, что за время, нужное ему для того, чтобы забрать тарелки и принести новые, Гейбриел забудет об этом разговоре. Однако как только они остались одни, он возобновил его.
   — Ты как будто удивляешься? Разве у меня нет оснований думать — даже знать, — что ты привлекательна и желанна для многих мужчин? А есть ли среди них один особенный? Инстинкт предупредил Рейчел, что вопрос с подвохом. Кажется, в их последнем разговоре он сказал, что она вольна выбрать любого мужчину, которого захочет.
   — Один особенный любовник? — спросила Рейчел как можно более беззаботным тоном. — Да нет, я бы так не сказала. Во всяком случае, никого, с кем бы мне хотелось видеться постоянно.
   В ее ответе Гейбриелу что— то явно не понравилось. Но что именно? Слово «любовник» или неопределенность формулировки? Ведь из ее слов оставалось не совсем ясным, была ли у нее дюжина поклонников или вообще ни одного.
   Жестокая же правда была в том, что Рейчел пыталась, действительно пыталась. В эти, проведенные без него, месяцы она принимала любое приглашение и старалась выбросить из головы нее мысли о Гейбриеле. Все оказалось напрасным. Каждый раз Рейчел сравнивала очередного кавалера с Гейбриелом, и сравнение всегда оказывалось не в пользу первого.
   — Думаю, что предпочитаю сохранять свободу действий.
   Это замечание словно подлило масла в огонь. Угрюмо нахмурившись, он ткнул ножом в тарелку с силой, говорившей о кипевшей внутри ярости.
   — Ты должна быть осторожнее, Рейчел… — По контрасту с действиями голос Гейбриела звучал на удивление мягко, зато глаза сверкали так зло веще, что ей стало страшно. — Учитывая современные нравы, вести подобный образ жизни не только не умно, но и опасно. Таким талантом, как у тебя, рисковать нельзя.
   Талантом? Так вот что именно ему будет жалко потерять, случись с ней что-нибудь! И какое право имеет Гейбриел, год назад заявивший, что не хочет иметь с ней ничего общего, теперь интересоваться ее личной жизнью? Более того, даже делать по этому поводу замечания!
   — Я живу так, как мне хочется, Гейб, и не твое дело…
   — Неразборчивость в знакомствах не слишком симпатичная черта характера! — резко перебил он ее, и, хотя Рейчел сама заставила его поверить в это, реплика вызвала у нее возмущение.
   — А ханжество? Сдается мне, что ты кое о чем забыл. Скажи, ты по— прежнему так же часто меняешь женщин, как делал это дома?
   Рейчел не надо было объяснять своему собеседнику, что именно она имеет в виду. Пережитая пять лет назад боль до сих пор звучала в ее голосе.
   — Я всегда точно знаю, что делаю.
   — А я нет?
   Рейчел уже не обращала внимания на то, что ее возбужденная речь начинает привлекать внимание окружающих. Она видела только сидящего перед ней человека, остальное не имело значения.
   — Но тебе было всего девятнадцать. — Радовало хотя бы то, что Гейбриел явно чувствовал себя неудобно.
   — И совершенно не было мозгов? Тебе не приходило в голову взять на себя ответственность за то, что произошло?
   — Поверь мне, с того дня я живу с этой ответственностью и сожалением. — Сожалением! Он знал, как побольнее уколоть. — Я должен был понимать, что ты была гораздо пьянее меня…
   — Пьянее! О, теперь, значит, во всем виновато шампанское!
   Горько было осознавать, что Гейбриел сожалеет о том, что переспал с ней, а вовсе не о своем бессердечном поведении впоследствии. Та единственная ночь, которую Рейчел провела с ним, оказалась самым чудесным, самым счастливым временем в ее жизни, и он разрушил это одним ударом.
   — А почему бы не сказать, что опытный взрослый мужчина воспользовался преимуществом…
   — Воспользовался преимуществом! — Голос Гейбриела не поднялся выше разумного предела, но по всему было видно, что терпению его приходит конец.
   Но Рейчел уже не могла остановиться:
   — А как еще это можно назвать? Ты же сам признаешь, что мне только что исполнилось девятнадцать лет и что я была пьяна. И мы оба знаем, что из имен твоих женщин получилась бы целая книга. Умение заставить женщину делать то, чего тебе хочется, ты довел до уровня искусства.
   — Ты в этом уверена? А на какую страницу в этой книге ты поместила себя? Неужели ты хочешь сказать, что тобой просто воспользовались? Насколько я помню, ты пошла на это более чем охотно. Сама сделала первый шаг, подталкивала меня. Я предоставил тебе возможность сказать «нет». И ты ее проигнорировала.
   — Разумеется, потому что я…
   Рейчел похолодела, она чуть было не проговорилась. «Потому что я люблю тебя» — вот что готово было сорваться с ее губ. Рейчел была на волосок от того, чтобы открыть ему самую заветную, запрятанную глубже всего тайну. Именно этого нельзя было делать ни в коем случае.
   — Потому что ты… — быстро подхватил Гейбриел, видя, что она замолчала, не зная, как ей закончить фразу. — Продолжай.
   Рейчел пребывала в полной панике. Что бы она ни сказала, это либо выставит ее в плохом свете, либо оттолкнет его окончательно и бесповоротно.
   Спасение пришло с совершенно неожиданной стороны.
   — Гейбриел…
   Рейчел услышала незнакомый женский голос, молодой и приятный, с мягким американским акцентом. В нем звучала некоторая неуверенность, выдававшая какие— то глубоко запрятанные чувства.
   — Кэсси! Привет!
   Прокурорский тон Гейбриела так быстро сменился на теплый и дружеский, что пораженная Рейчел резко подняла голову и чуть было не застонала вслух. Боже, только этого не хватало! Перед ней стояло второе воплощение Аманды Брайант или, во всяком случае, ее двойник.
   Подошедшая к столу девушка была высокой, с фигурой манекенщицы, заостренное книзу лицо обрамляли пряди тщательно ухоженных черных волос. К тому же она была красива — высокие скулы, большие карие глаза и мягкие, полные губы.
   Вскочивший на ноги Гейбриел привлек подошедшую к нему красотку и поцеловал в щеку.
   — Я не ожидал тебя так скоро, — сказал он столь ласково, что у Рейчел похолодело внутри. Когда— то подобный тон предназначался ей, но это было давно и никогда уже не вернется.
   — Я знаю, что пришла слишком рано. Извините, кажется, я помешала вашему разговору.
   Незнакомка явно ревновала, с удивлением заметила Рейчел. Это было заметно по ее голосу, по быстрым, неуверенным взглядам, которые она кидала то на Гейбриела, то на нее саму, а выражение, с которым она положила руку на плечо молодого человека, казалось, говорило: «Руки прочь! Этот мужчина мой!».
   — Ты меня не представишь? ~ многозначительно спросила она.
   — Разумеется.
   С непринужденной улыбкой Гейбриел взял девушку за руку и повернулся к Рейчел.
   — Я уже говорил, что у меня есть для тебя новость, и ждал только прихода Кэсси, чтобы рассказать тебе о ней. Кэсси, это Рейчел Эмис, дизайнер— ювелир, я тебе о ней говорил. Рейчел, познакомься с Кассандрой Эллиот…
   Рейчел возблагодарила Бога за то, что сидит в кресле. Она уже догадалась о том, что ее ждет впереди, и подозревала, что если бы в этот момент стояла на ногах, то они наверняка отказали бы ей.
   Две новости, сказал Гейбриел. Одна касается ее работы, другая личная. О Боже, нет! Только не это! Все, что угодно, но только не это!
   Но в то время как Рейчел возносила эту безмолвную молитву, Кэсси передвинула руку, на пальце ее сверкнуло кольцо с бриллиантом, и этот" холодный, яркий блеск уничтожил последние искры надежды. Как будто сквозь туман она услышала подтверждение своих страхов:
   — Кэсси — моя невеста. Около месяца назад я попросил ее выйти за меня замуж и, к моему превеликому счастью, она согласилась. Свадьба состоится через шесть недель в Лондоне.

9

   — Но почему именно в Лондоне?
   Вопрос матери в точности повторил тот, который первым возник из хаоса мыслей, пронесшихся в голове Рейчел после заявления Гейбриела.
   Тогда она все— таки ухитрилась выдавить из себя какое— то подобие поздравления голосом, в котором не было ни твердости, ни искренности. Но после этого здравый смысл словно покинул ее, и в голове крутилось одно и то же.
   — Я хочу сказать, почему не в Нью-Йорке, где они оба живут?
   За три недели, прошедшие после той роковой встречи, Рейчел вновь и вновь задавала себе тот же самый вопрос. Если Гейбриел хочет жениться, то почему обязательно должен приезжать для этого в Лондон?
   — Оказывается, в Лондоне живет мать Кассандры, да и сама она родилась здесь. Их семья переехала в Америку, когда Кэсси исполнилось шесть лет. Но, когда ее муж умер, миссис Элли отвернулась в Лондон. Недавно она снова вышла замуж, так что стала теперь миссис Китон.
   Все это означало, что у нее даже не будет того оправдания, что Нью-Йорк слишком далеко, чтобы ехать туда на свадьбу, с тоской подумала Рейчел. Приглашение, содержащее в себе все эти подробности, пришло только сегодня утром.
   — Мама, ты, наверное, не захочешь пойти?
   Это было последней попыткой найти предлог, позволивший бы отказаться и ей тоже. Но, к ее удивлению, Лидия, казалось, обрадовалась предстоящей свадьбе Гейбриела и даже готова была забыть о старой вражде между ней и пасынком.
   — Я не откажусь ни за что на свете! Там, похоже, будут все, кто хоть что-нибудь значит в мире бизнеса. Я сказала Гейбриелу, что он может использовать этот дом, как свой…
   — Что ты сказала?
   Голова у Рейчел пошла кругом. Если и существовало нечто, способное усугубить ее положение, то это предложение матери. Сама мысль о том, что Гейбриел перед своей свадьбой будет жить в одном с ней доме, была просто невыносимой. Каково же ей будет, когда это воплотится в реальность?
   — Мама, ты не можешь этого сделать!
   — Могу и уже сделала. Так поступил бы Грег, Рейчел, а потом, это все— таки родной дом Гейбриела.
   — Но ты с ним…
   — Пора об этом забыть. — Лидия, собиравшаяся провести вечер вне дома, взяла сумочку и на чала проверять, на месте ли ключи и кредитные карточки, — Мы разрешили все проблемы несколько месяцев назад, когда он приезжал на поминальную службу. Собственно говоря, если бы я раньше знала, что он пытался убедить отца жениться на мне, наши отношения могли бы сложится совсем по— другому.
   — Он пытался убедить Грега жениться на тебе? Гейбриел? — Рейчел не верила своим ушам. — Но он же был против тебя.
   — Поначалу да.
   Подойдя к висящему над камином зеркалу, Лидия осмотрела себя и пригладила волосы.
   — Но потом, по— видимому, изменил свое мнение. Очевидно, это было одной из причин его отъезда в Америку. Они с отцом тогда крупно поссорились.
   — Но Гейб говорил, что они поссорились по поводу бизнеса.
   — Вполне возможно, что и поэтому тоже.
   Аккуратно подкрасив губы, Лидия удовлетворенно кивнула, положила помаду в сумку и, щелкнув замком, закрыла ее.
   — После смерти отца Гейбриел вел себя по отношению ко мне очень благородно. Он не стал опротестовывать завещание, хотя и мог бы, если бы захотел. В конце концов… — Она слегка покраснела, глаза ее увлажнились. — С юридической точки зрения наш с Грегом брак не был до конца оформлен. А весь последний год Гейбриел практически управлял фирмой и почти удвоил доходы.
   Поэтому сейчас, когда он решил жениться…
   Впечатление было такое, что именно женитьба Гейбриела окончательно примирила мачеху с пасынком. Возможно, он подозревал о чем— либо подобном, подумала Рейчел, вспомнив, как год назад он сказал ей, что не думал возвращаться домой до тех пор, пока не женится.
   Однако подобное ханжество было не в стиле Лидии, которая, если уж на то пошло, семь лет прожила с любимым человеком, не заботясь о формальностях.
   — Как бы то ни было, он появится с минуты на минуту. Полагаю, ты никуда не уходишь?
   — С минуты на минуту?! — Рейчел надеялась, что у нее будет больше времени, чтобы примириться с ужасающим фактом. — А мне обязательно нужно быть дома? Может, ты сама встретишь его?
   — Меня ждет Памела. Мы собираемся посмотреть новый мюзикл, а потом я останусь у нее на уик-энд. Я же тебе говорила, Рейчел!
   Рейчел смутно припоминала, что мать действительно говорила что— то в этом роде, но последние дни находилась в таком тумане, что плохо воспринимала окружающее.
   — Вернусь в понедельник. — Приложившись губами к щеке дочери, она направилась к двери. — Желаю приятно провести время!
   Слово «приятно» совершенно не подходило к случаю. Разве могла она воспринимать предстоящую встречу с Гейбриелом не иначе как с ужасом?
   И все же, несмотря ни на что, Рейчел не могла не признаться, что испытывает дурацкое, почти мазохистское, желание увидеть его. Она даже поймала себя на том, что вертится перед зеркалом, в которое только что смотрелась мать, жалея, что не одета во что-нибудь более подходящее, нежели обыкновенные джинсы и майка с короткими рукавами.
   Звук захлопывающейся дверцы машины раздался так скоро после ухода матери, что Рейчел решила, будто та вернулась за какой-нибудь забытой вещью. Но звонок в дверь развеял в пух и прах все ее надежды. Это мог быть только один человек!
   Путь до входной двери показался Рейчел усыпанным битым стеклом, каждый шаг давался ей с огромным трудом.
   — Ты мог бы воспользоваться своим ключом! — заявила она, отступая, чтобы впустить Гейбриела внутрь. — Полагаю, он у тебя остался?
   Слова прозвучали едко и вызывающе, совсем не так, как она хотела. И, судя по кривой ухмылке, появившейся на губах Гейбриела, он воспринял их точно так же.
   — И тебе тоже добрый вечер, — ответил он с иронией. — Конечно, у меня есть ключ, но теперь этот дом принадлежит твоей матери, поэтому я решил, что будет вежливее позвонить.
   Объяснение было вполне резонным, но в ее теперешнем взвинченном состоянии показалось Рейчел попыткой подчеркнуть тот факт, что после смерти Грега у них с Гейбриелом не осталось ничего общего. Тонкие нити, связывающие их в прошлом, порвались, а с ними порвались и всякие взаимоотношения.
   — Может, все— таки стоило бы подумать, что кому— то придется открывать тебе дверь. Материнет, а у миссис Рейнолдс свободный день.
   Господи, что она несет? С каждым словом только усугубляет ситуацию.
   — Извини, что тебе пришлось пройти через весь холл для того, чтобы меня впустить. Но теперь, когда ты исполнила свой долг, можешь вернуться к своим занятиям и предоставить меня самому себе.
   — Да нет, ничего страшного. — Сделав над собой усилие, Рейчел взяла себя в руки. — Я ничем особенным не занималась и, кроме того, обещала маме поухаживать за тобой. Ты уже поел? Если нет, то я что-нибудь приготовлю.
   — Ты… приготовишь? — с притворным ужасом спросил Гейбриел.
   — Мои бифштексы теперь вполне съедобны. К тому же холодильник у миссис Рейнолдс всегда полон. А подогреть готовое могу даже я.
   — В таком случае рискну.
   Только сейчас Рейчел заметила, что Гейбриел выглядит ужасно. Даже принимая во внимание трансатлантический перелет, все равно эти тени под глазами и бледное лицо явно не были следствиями простой усталости. Его никак нельзя было назвать счастливым женихом, с радостным возбуждением ожидающего дня свадьбы.
   Но несмотря на это и на то, что подобно ей самой Гейбриел был одет очень просто, Рейчел все равно не могла оторвать от него глаз.
   — Я только отнесу багаж в свою комнату. Полагаю, я все в той же, да, Рейчел?
   — Да, да, конечно, — поспешно подтвердила она. — Комната та же. Если хочешь, прими душ.
   Спешить некуда.
   — Кэсси прилетела с тобой? — первым делом спросила Рейчел, когда Гейбриел, приняв душ, появился в кухне.
   — Да, но я оставил ее в доме матери. — Он налил себе кофе. — Она поживет у миссис Китон до дня свадьбы, а для меня там не нашлось свободной комнаты. К тому же ее мать оказалась очень приверженной традициям. Она считает, что до бракосочетания жених и невеста не должны спать под одной крышей.
   — Разумеется. И уж ни в коем случае нельзя видеться с невестой перед самой свадьбой.
   Сказав это, Рейчел тут же прокляла свой болтливый язык. Воображение сразу же нарисовало прекрасную Кэсси в роскошной ночной рубашке в первую брачную ночь с Гейбриелом. На глаза ее навернулись слезы, и даже пришлось переждать несколько секунд, прежде чем продолжить нарезать помидоры для салата.
   — Да, ни в коем случае, — согласился Гейбриел каким— то странным голосом. — Может быть, чем-нибудь помочь?
   — Все нормально, — заверила его Рейчел, желая, чтобы могла сказать то же самое о своих эмоциях.
   Неплохо было бы также не предлагать ему принять душ. Последние десять минут Рейчел сходила с ума, представляя себе обнаженного Гейбриела, его стройную, атлетически сложенную фигуру.
   Но и сейчас, когда он стоял рядом, ей было не лучше. Скорее даже хуже. Хотя теперь он был одет в темно— синюю тенниску и потертые джинсы, одежда не мешала ее бесстыдным мыслям.
   — Нашелся цыпленок и пирог с грибами… Спасибо миссис Рейнолдс, но готово все будет толь ко минут через двадцать. Если ты очень голоден, есть еще суп…
   Он покачал головой.
   — Пирог — это просто замечательно. Я могу подождать.
   Оставшись без занятия, позволявшего ей хоть как— то скрывать свое состояние, Рейчел, не зная, что делать дальше, остановилась в нерешительности. Гейбриел взял инициативу в свои руки:
   — Не налить ли тебе кофе? А может, пока готовится еда, перейдем в гостиную и выпьем что-нибудь покрепче?
   Она предпочла бы найти какое-нибудь дело в кухне, но пирог благополучно подрумянивался в духовке, овощи были нарезаны, и больше делать было нечего.
   — Нет, просто кофе.
   Гейбриел протянул ей чашку, машинально добавив сливок, и вылил остатки своего кофе в раковину.
   — А вот мне точно надо выпить чего-нибудь покрепче, — сказал он с кривой усмешкой. — В самолете я пил кофе литрами, и с меня хватит.
   Немного алкоголя поможет мне расслабиться.
   Возможно, это была просто игра воображения, но ей почудилось, как его рука задержалась на горлышке бутылки шампанского, прежде чем остановиться на менее возбуждающем бургундском. Но этот новый, незнакомый ей Гейбриел, недавно помолвленный и находящийся на пороге обручения с прекрасной девушкой, вряд ли сохранил воспоминания о пузырящемся вине.
   — Подготовка к свадьбе, наверное, в полном разгаре? — пересилив себя, спросила Рейчел.
   — Бели судить по тому, что у Кэсси голова забита только этим, то можно сказать и так. Все время перелета она занималась составлением каких— то бесконечных списков.
   — 'Если ее мать настолько консервативна, то церемония бракосочетания наверняка будет весьма пышной и с соблюдением всех формальностей.
   Гейбриел кивнул.
   — Полдюжины подружек невесты, мальчики, несущие шлейф, цилиндры и фраки.
   В его голосе явно не хватало энтузиазма. Правда, мужчины редко проявляют интерес к подобным деталям, подумала Рейчел. Но, представив себе его импозантную фигуру во фраке, она затаила дыхание.
   — Цветы, приглашения, сервировка стола…
   Всему этому конца нет.
   — Знаешь, если я могу чем-нибудь помочь…
   Господи, и зачем только она это сказала? Кофе, которого Рейчел на самом деле не хотела, совсем потеряло вкус. Она и так не знала, как переживет свадьбу Гейбриела, и, уж конечно, меньше всего хотела принимать участие в приготовлениях к ней, поэтому с замиранием сердца смотрела, как он медленно и задумчиво кивнул.
   — Собственно говоря, у меня есть к тебе одна просьба. Если не считать матери, вы с Лидией — мой единственные родственники, поэтому мне бы хотелось, чтобы вы занимали на церемонии подобающее вам место… И я хочу, чтобы ты сделала для меня одну вещь.
   Странная нотка в его голосе заставила Рейчел поднять голову. «Сделала для меня», — сказал Гейбриел, возродив в ней слабую и глупую надежду. А вдруг он попросит о чем— то, что поможет ей показать ему свою любовь. "
   — Помнишь, когда ты прилетала в Нью-Йорк, я сказал, что у меня для тебя две новости? Одна из них касалась твоей работы, и мне так и не удалось объяснить в чем дело: нас перебила Кэсси, а потом все не находилось времени.
   — Ты упоминал о каком— то заказе. О важном заказе.
   Он кивнул. И Рейчел села прямее, в глазах ее зажглась искра интереса.
   — Для важного клиента?
   — Можно сказать и так. Заказ делаю я. Нужно, чтобы ты изготовила для меня нечто особенное.
   Глаза Рейчел мгновенно потухли. В его словах чувствовался какой— то подтекст, придающий его просьбе более глубокое и тревожное значение. Она похолодела, внезапно поняв, чье имя собирается назвать Гейбриел.
   — Я хочу, чтобы ты сделала что-нибудь для Кэсси. Нечто особенное, что я мог бы преподнести ей в качестве свадебного подарка.
   — Никогда! — Это слово само сорвалось с ее губ. Боль оказалась так сильна, что сдержаться было невозможно. — Ни в коем случае!
   — Но у тебя же настоящий талант, ты можешь сделать что— то действительно необычное. Может быть, нечто вроде диадемы, которая придержи вала бы фату…
   — Я же сказала, ни в коем случае!