Страница:
В кают-компании жилого модуля зазвонил телефон. Андрей подплыл и снял трубку: "Алло."
- "Это орбитальная стройплощадка?"
- "Так точно."
- "С Вами будет говорить Старший Брат."
Голос у Старшего Брата был слегка взволнованный: "Андрей Палыч, между нами произошло маленькое недоразумение, но его никогда не поздно исправить. Садитесь-ка в 'Буран', и на следующем витке спускайтесь на Землю...Да, вот тут мне подсказывают - не забудьте пока рассовать боеголовки из грузового отсека 'Бурана' по ячейкам...Как прибудете на Землю сразу же ко мне."
- "Я не собираюсь возвращаться на Землю."
- "Андрей Палыч, не валяйте дурака! Вы прекрасно знаете, что через две недели будет готов к старту второй 'Буран', и тогда Вас привезут на Землю силой."
- "Через две недели я буду уже далеко..."
- "В каком смысле?"
- "В самом прямом. В моем распоряжении имеется мощнейший за всю историю космонавтики ядерный двигатель, полностью заправленный и готовый к старту."
- "И куда же Вы направитесь?"
- "На Марс."
- "Зачем?"
- "У меня там дела."
- "Андрей Палыч, перестаньте морочить мне голову. Какие на Марсе могут быть дела!"
- "У Вас, очевидно, никаких. А у меня там много дел."
Старший Брат медленно, но верно приближался к точке кипения: "Андрей Палыч, давайте начистоту. Что конкретно Вы от нас хотите?"
- "Ничего."
Старший Брат наконец взорвался: "То есть как это - ничего? Вы что, всерьез думаете я поверю, что человек располагающий более чем половиной мирового ядерного арсенала, и имеющий возможность сбросить его на голову кому угодно и когда угодно, ничего от меня не хочет?!"
Андрея удивила такая постановка вопроса. У него просто еще не было времени посмотреть на ситуацию с такой точки зрения. Он совсем забыл про бомбы. Все что его интересовало до настоящего момента - это ядерный двигатель для полета на Марс.
"Что Вы молчите!" - рявкнул Старший Брат - "Выдвигайте Ваши требования, но только не запрашивайте чересчур много, помните, что триста километров над поверхностью Земли не так уж и высоко, и мы тоже можем Вас достать боеголовкой баллистической ракеты." Это был чистейший блеф. Если бы они взорвали орбитальную стройплощадку, радиоактивные обломки посыпались бы в атмосферу Земли.
- "Я пытаюсь сообразить, чего бы мне потребовать. Что можно потребовать от Земли, этой планетки, такой маленькой и такой несчастной? Может быть потребовать, чтобы все люди на Земле стали людьми?"
- "Что Вы имеете в виду?"
- "Вот уже тридцать лет как ваши предшественники, а теперь и вы, пытаетесь убедить людей, что смысл жизни состоит исключительно в том, чтобы заработать на кусок хлеба, поесть, поспать, и, когда придет время, благополучно сыграть в ящик. Но вы обманываете людей. Мечта - это единственное, что по-настоящему отличает человека от животных. Человек без Мечты та же обезьяна, только в штанах. Но невозможно заставить мечтать из-под палки. Мои предки пытались - ничего не вышло. Мы, советские, больше в такие игры не играем. Человечество само должно дорасти до Советской Мечты. Так что требовать мне от Вас вроде бы нечего. Прощайте, и не звоните мне больше - у меня сейчас дел по горло и мне некогда с Вами разговаривать." Андрей повесил трубку.
Дел действительно было много. Первым делом надо было рассчитать траекторию полета. Андрей заложил данные в компьютер и оставил машину считать. Затем, с помощью манипулятора большой механической руки, укрепленной на 'Буране' снаружи, и управляемой из кабины пилота - он сначала переложил боеголовки из грузового отсека 'Бурана' в ячейки ракеты, а затем начал отсоединять от ракеты блок с ячейками, более чем наполовину заполненный боеголовками. Это заняло довольно много времени - он был прочно привинчен и составлял большую часть массы ракеты. Но именно поэтому Андрей хотел от него избавиться - ему не нужен был лишний груз в пути. Наконец блок с боеголовками отделился и повис в невесомости неподалеку от ракеты.
Затем он вставил жилой модуль в грузовой отсек 'Бурана'. Модуль пришелся точно в пору, что было не удивительно - в свое время модуль был доставлен на околоземную орбиту именно в этом отсеке. После этого он взял массивный свинцовый экран, защищавший жилой модуль от радиации, постоянно идущей от боеголовок, и закрепил его впереди ядерных двигателей - чтобы защититься от их излучения, когда они будут работать. Кроме того, при помощи этого экрана, развернув ракету соответствующим образом, можно будет спрятаться от космических лучей, весьма опасных в открытом космосе, вдали от магнитного поля Земли. Экран был довольно тяжелый, но взять его было совершенно необходимо. Впереди экрана Андрей закрепил 'Буран' с жилым модулем в грузовом отсеке. Створки грузового отсека 'Бурана' Андрей оставил открытыми, чтобы в "теплицу" мог свободно проникать свет. Ну вот кажется и все - корабль для экспедиции на Марс, пусть не очень красивый, и собранный наспех из подручных материалов, был готов. И весил он, благодаря выкинутым боеголовкам, все равно меньше, чем первоначальная ракета, а значит мог лететь побыстрее.
К этому времени компьютер закончил расчеты по "фирменной", Андрея Ладогина, траектории, которую он называл "двойной пертурбационный маневр в системе Земля-Луна". Если использовать гравитационное поле Луны, для того, чтобы развернуть траекторию полета почти на 180 градусов и снова подойти к Земле из открытого космоса, можно использовать гравитационное поле Земли для дополнительного разгона корабля. В принципе, потом можно снова направить корабль к Луне, снова с помощью Луны развернуться и вернувшись еще более разогнать корабль в земном поле тяготения, и таким образом забрать у Земли столько кинетической энергии, сколько нужно. Однако в данном случае,благодаря мощным двигателям, для того, чтобы достичь Марса в рекордно короткий срок - за три месяца - было достаточно одного прохода мимо Земли...
28. Флаг на Луне.
К Луне корабль подошел через двое суток. "Вся прелесть облета Луны" - подумал Андрей - "состоит в том, что у Луны нет атмосферы, а значит можно на второй космической скорости лететь сколь угодно низко над поверхностью, если конечно не боишься врезаться в горы.". Андрей проложил траекторию так, чтобы она проходила на высоте не более двух километров над интересующей его точкой в Море Спокойствия, и приготовил автоматическую фотокамеру с телескопическим объективом.
Луна приближалась. Андрей привык думать о Луне как о небольшом космическом теле, с диаметром почти в четыре раза меньшим чем у Земли, и в восемьдесят раз меньшей массой. И только теперь, глядя в иллюминатор, он начал понимать какой огромный, неизведанный мир крутится почти под самым боком у Земли. Чем ближе была Луна, тем все более ничтожной песчинкой, затерянной в мироздании, начинал чувствовать себя Андрей. Лунные кратеры,с диаметром в десятки, а то и сотни километров, увиденные не сверху, а сбоку, на бреющем полете, казались стадионами, построенными для гигантов высотой с десятиэтажный дом. Стадионы вырастали из-за горизонта один за другим, толпясь и тесня друг друга, но ни на трибунах, вздымавшихся на несколько километров, ни на гладком, залитом темной лавой поле никого не было, и это создавало настроение невыразимого одиночества.
Глядя на испещренную кратерами, вздыбившуюся километровыми горами поверхность, можно было только догадываться, какая вакханалия слепых сил природы здесь когда-то разгулялась. И каким ничтожным, рядом с этими гигантскими силами, показалось Андрею самое могучее оружие людей - водородная бомба, которая в лучшем случае могла бы оставить здесь воронку не более километра в диаметре, практически незаметную среди всех этих величественных кратеров.
Корабль шел совсем низко над поверхностью. Гравитационное поле Луны вцепилось в него и начало изгибать его траекторию. И тут он стал скрипеть под воздействием приливных сил: разные части огромного корабля находились на слегка различных расстояниях от центра Луны, а значит и по разному ею притягивались, и как ни ничтожна была эта разница, она начала растягивать и изгибать корабль. Наспех собранная конструкция, скрипела как старый пиратский фрегат, попавший в шторм. Скрип был с отчетливыми металлическими нотками. Андрей затаил дыхание. Прислушиваясь к скрипам, он чуть не пропустил то, ради чего он подошел к Луне так близко. Пролетев над нагромождениями скал и кратеров, корабль вышел к так называемому Морю Спокойствия огромной равнине, залитой застывшей еще миллиарды лет назад лавой. Он несся над ней со скоростью свыше десяти километров в секунду. В иллюминаторе все слилось от скорости и отчетливо был виден лишь горизонт - линия отделяющая залитую солнцем равнину от чернильно-черного неба. Разглядеть что-либо было невозможно. И все же...На фоне неброских тонов лунной почвы, на тысячную долю секунды мелькнула вдруг цветастая точка... и исчезла.
Потом, когда корабль завершил облет Луны и стал возвращаться к Земле, Андрей внимательно изучил снимки сделанные автоматической камерой и нашел то, что искал. Вот он! Конечно он немного выцвел под беспощадным лунным солнцем за эти пятьдесят лет, однако сомнений быть не могло: на фотографии, на фоне лунной равнины виднелся звездно-полосатый американский флаг. Андрей хорошо помнил тот день, когда этот флаг был там установлен: 21 июля 1969 года...
29. 1961 год:"Поехали!"
Детство Андрея прошло в подмосковном городе, с заводов которого отправлялись на Байконур космические ракеты. Хотя то, что происходило за забором завода было страшной государственной тайной, дети, как и все в городе, знали - там решается судьба космической гонки между СССР и США. Время от времени воздух всего города на несколько минут наполнялся могучим гулом, слышимым на километры вокруг - словно где-то неподалеку сказочный великан ростом с гору дул на чай, пытаясь его остудить - это шли стендовые испытания ракетных двигателей, которые должны были впервые в истории доставить человека на Луну и тем самым еще раз подтвердить: Советский Союз является величайшей космической державой, которой нет и не может быть равных. В том, что наши обойдут в космической гонке каких-то там американцев, загнивающих при своем исторически отсталом общественном строе, Андрей не сомневался. В 1957 году СССР запустил первый в мире спутник, потрясший и унизивший Америку перед лицом всего мира. За этим унижением последовали другие: в 1959 году, снова впервые в истории, Луны коснулся предмет сделанный руками человека: этим предметом был шарик, составленный из множества пятиугольных металлических вымпелов, на каждом из которых стояла надпись: "СССР". Пройдут тысячелетия, на Земле сменятся языки, народы и государства, а эти вымпелы по-прежнему будут лежать там, между кратерами Архимед, Аристилл и Автолик, напоминая: первым до Луны дотянулось государство, называвшееся Советский Союз, и тем самым навеки заслужившее себе место в мировой истории.
Американцы опомнились лишь в 1961 году, когда, сказав свое знаменитое "Поехали!", в космос стартовал первый человек, и на его космическом шлеме была все та же надпись:"СССР". Они опубликовали проект, согласно которому к концу 60-х годов должна была осуществиться многотысячелетняя мечта человечества: человек наконец побывает на Луне. Разумеется, этот человек должен воткнуть в лунный грунт древко звездно-полосатого американского флага. Так началась космическая гонка. Американцев прежде всего подгоняло стремление реабилитировать себя в собственных глазах, да и в глазах остальных стран, в качестве мирового лидера в новейшей технике. Сам по себе космос их не очень-то интересовал, их интересовала победа над соперником. Они так и не поняли, что заставляло советскую страну, в общем-то небогатую по сравнению с США, так рваться в космос. Им казалось, что главной целью советской космической программы было унизить их, американцев. На самом деле, если это и было верно, то лишь отчасти. Конечно, советские вожди никогда не дали бы денег на космос, если бы не видели в нем прямой политической и пропагандистской выгоды. Но у советского стремления в космос были гораздо более глубокие корни. То, что американцам представлялось чем-то вроде спорта, для советских было священнодействием, ритуалом, имевшим сокровенный магический смысл.
Советский народ устремился в космос в 50-е годы, когда разоблачение сталинизма подрубило ранне-советское "шариковское" понимание коммунизма ("все отобрать и поделить"). Постепенно становилось ясно, что для того, чтобы создать общество, в котором человек не эксплуатировал бы другого человека, надо сделать так, чтобы человек все более успешно эксплуатировал силы природы. А для этого была нужна наука. Господствующая идеология по-прежнему продолжала называться коммунизмом - это было необходимо для обеспечения преемственности политической власти но под тонким слоем марксистской фразеологии вызревала уже совершенно другая идеология - идеология техницизма. Пройдя варварский, сталинистский период своей истории, советский народ вступал в новую эпоху - эпоху высокой технической цивилизации.
Этот народ быстро превращался из народа крестьян в народ инженеров и ученых. Когда американцы, пытаясь понять причину своего отставания в космосе, стали изучать советскую систему образования, они были потрясены высочайшим уровнем преподавания математики и естественных наук в тогдашней советской средней школе.
Именно в этой духовной атмосфере царства разума и торжества науки прошли первые десять лет жизни Андрея Ладогина, родившегося на рубеже 50-х и 60-х годов. Чуть ли не с рождения он знал, что живет в величайшей стране мира, прокладывающей путь всему остальному (и отсталому) человечеству. Технологическое превосходство Советского Союза над Соединенными Штатами было для него чем-то само собой разумеющимся. Первая в истории мягкая посадка на Луну автоматической станции, на которой были закреплены вымпелы с изображением советского герба и советского флага, еще раз подтвердила: у американцев нет ни малейшего шанса прийти на Луну первыми. Мягкая посадка "Луны-9" произошла в 1966 году. До объявленной американцами даты высадки человека на Луну, оставалось чуть более трех лет.
Чем ближе была эта дата, тем чаще город оглашался ревом испытываемых двигателей, теперь уже даже ночью: лихорадочная работа шла круглые сутки. Между тем, в 1968 году произошло событие, не укладывавшееся в миропонимание девятилетнего Андрея: американские астронавты первыми облетели вокруг Луны. Впрочем облет Луны, это еще не посадка - наши могли обойти их на этом, последнем этапе. Он надеялся на это до последнего момента, даже когда американский "Аполлон-11" был уже на пути к Луне: наши могли скрывать свой запуск, и объявить о нем только когда советские космонавты успешно достигнут Луны. Он не знал тогда, что Непоправимое уже произошло: 3 июля 1969 года на старте взорвалась ракета советской лунной экспедиции, и полностью разрушила стартовую площадку, для восстановления которой требовались годы.
В ночь на 21 июля 1969 года командир корабля "Аполлон-11" установил на поверхности Луны звездно-полосатый флаг. Андрей увидел это в видеозаписи в утренних новостях. Это было величайшим потрясением в его жизни. И не только в его. Что-то сломалось в душе советского народа, для которого космос был чем-то настолько важным, что запуск Юрия Гагарина вызвал всенародное ликование, а день гибели космонавта Комарова стал днем национального траура.
Комплекс неполноценности перед американцами, выражавшийся до этого в высокомерно-пренебрежительном к ним отношении как к загнивающему западу, качнулся словно маятник в другую сторону, в сторону самоуничижения и обожествления Америки.
Это был удар в самое сердце нарождающейся советской цивилизации, оправиться от которого она уже так и не смогла. Советский Союз лишился первенства в том единственном, что он умел делать лучше всех в мире. Самоосознание самого себя в качестве первопроходца, ведущего весь остальной мир к светлому высокотехнологическому будущему потеряло опору. До 21 июля 1969 года Советская Империя могла (по крайней мере для себя самой) найти оправдание любым своим поступкам в том, что она несла свет цивилизации отсталым народам; после 21 июля, в глубине своей души она уже не знала, для чего она существует.
Этот день стал началом конца Империи. Поначалу это было незаметно. Внешне все осталось как было, но это была только видимость: внутри, в душах, место идеализма занял цинизм. Так могучий дуб, у которого подрубили корни, может еще долго стоять и казаться таким же могучим как раньше, но внутри у него уже одна труха, и слабый порыв ветра может неожиданно свалить его. Когда через двадцать два года могучая Империя вдруг ни с того ни сего рухнула, американцы были удивлены до чрезвычайности: они так никогда и не поняли, который из их ударов оказался для соперника смертельным. Они просто наносили удары, потому что боялись, а боялись, потому что не понимали. Противник навсегда остался для них загадкой, которую они не хотели разгадывать, и когда он внезапно скончался, они вздохнули с облегчением. Они никогда не задумывались, во что могла бы вырасти эта нарождающаяся цивилизация, куда она шла, к чему стремилась, и не стало ли человечество беднее, когда она, пусть во многом и по своей вине, исчезла? Они знали только одно - это была цивилизация неамериканского типа, и этого было достаточно.
Свою победу в космической гонке тогда, в 1969-м, американцы восприняли чисто по спортивному - как победу в одном из "заездов", за которым последуют другие, скажем, экспедиция на Марс. Они даже опубликовали проект марсианской экспедиции, которая должна была состояться в 1981 году, или, самое позднее, в 1986-м. Но когда американцы поняли, что советские с ними в космосе больше не соревнуются, они положили свой проект на полку, и стали соревноваться с японцами в производстве легковых автомобилей...
В то солнечное утро 21 июля 1969 года, глядя на звездно-полосатый флаг установленный в Море Спокойствия, десятилетний Андрей Ладогин уже знал, что не будет его душе покоя до тех пор, пока, опередив американцев, не воткнет древко серпасто-молоткастого советского флага в песок марсианской пустыни советский космонавт. Он, Андрей, сделает все что от него зависит, чтобы это случилось, а если этого не случится, то обречен он будет до конца своей жизни чувствовать себя круглым неудачником...
30. Загадочный символ.
"Неужели полвека прошло?" -думал Андрей, глядя на сделанную им фотографию американского флага на фоне лунной равнины. И тут он вдруг вспомнил, что на нем надета красная футболка, изображающая советский флаг. Он сделал ее еще тогда, когда власти Московии постановили всем советским нашить на одежду красные звездочки. Вид советского флага злил блюстителей порядка, но Андрей в таких случаях всегда говорил им: "Вы требовали, чтобы была красная звездочка? Вот она, в левом верхнем углу. Ну и что, что под ней еще серп и молот? В постановлении не сказано, что этого нельзя!". И блюстители порядка, скрипя зубами и нещадно ругаясь, были вынуждены его отпускать.
Андрей разыскал в жилом модуле ножницы и иголку с нитками, снял с себя майку, выкроил из нее советский флаг, и закрепил его на древке, для которого пришлось сломать ножку у столика.
Отплыв на несколько метров, Андрей посмотрел со стороны на паривший в невесомости флаг. Еще в 90-х годах, сразу после распада Советского Союза, Андрей пытался добиться, чтобы красный флаг с серпом и молотом оставили в качестве одного из официальных флагов России, тем более, что Россия была признана международным сообществом в качестве не только наследника СССР, как остальные республики бывшего союза, но и государства-продолжателя СССР, и следовательно имела права на его символику. В частности, можно было бы оставить этот флаг в качестве официального флага российского космического флота, ведь вымпелы с изображением этого флага лежат на Луне, Марсе и Венере, подтверждая наш приоритет - нельзя было отказываться от такого наследия! На это ему отвечали, что это невозможно, поскольку флаг этот якобы коммунистический. Правители отреклись от этого флага, что, возможно, было для него к лучшему, ибо теперь он стал флагом не государства, а народа - национальным советским флагом.
"Ну что в нем такого коммунистического?" - подумал Андрей, разглядывая флаг - "Красное поле? - Красный цвет еще со средних веков был геральдическим цветом Москвы. Серп и молот? - Символы труда. Все богатства на свете создаются трудом - разве может кто-нибудь с этим поспорить?". Однако оставалась еще красная звездочка. "Что же, черт возьми, она обозначает?". Андрей еще не разу не слышал вразумительного объяснения смысла этой самой звездочки. В ней было нечто совершенно загадочное, и поневоле верилось в то, что эта звездочка была тайным каббалистическим знаком, подброшенным масонами для того, чтобы обеспечить Империи Зла заступничество темных сверхъестественных сил..."Тьфу ты, глупость какая в голову лезет... Но что же все-таки она обозначает?"...
31. Маразм крепчает или "Василий Либезьянов - человек
светлого экологического будущего!"
Через день корабль снова подошел близко к Земле, но только затем, чтобы забрать часть энергии ее движения вокруг Солнца совсем ничтожную часть для такого массивного тела как Земля, но весьма существенную для такой песчинки в масштабах космоса, какой являлся корабль. Земля, несущаяся по орбите со скоростью сто тысяч километров в час, на несколько минут ухватила мчащийся корабль невидимой рукой своего тяготения, отчего он снова неприятно заскрипел, увлекла за собой, заставила обогнуть себя, но не смогла удержать, и словно выпущенный из пращи, корабль устремился к Марсу.
Уже через сутки и Земля и Луна обе одновременно помещались в иллюминаторе, и выглядели как два висящих в пустоте полумесяца: побольше, голубой - Земля, поменьше, серебристый - Луна. Каждый день полумесяцы уменьшались в размере и через неделю они были уже едва различимы невооруженным глазом, а через десять дней они стали выглядеть в точности как все остальные звезды, и затерялись в их толпе. Со всех сторон корабль окружила безбрежная и бездонная черная пустота, усеянная россыпями звезд. В этой бездне единственным ориентиром, сохранившим видимые размеры, осталось только Солнце. Его ослепительный диск был такого же видимого размера, как и на Земле, но вокруг диска словно львиная грива далеко простирались облака светящейся плазмы, по мере удаления от Солнца темневшие и постепенно редевшие, пока сквозь них не начинали виднеться яркие звезды. С Земли эти облака плазмы, называемые солнечной короной, бывают видны лишь во время затмений, когда светлое голубое небо не мешает их увидеть, но из космоса корона видна всегда.
В первые дни Андрею удавалось бороться с чувством затерянности в бескрайнем космическом океане, смотря телепередачи, случайно доходившие с Земли - он ухитрялся ловить их с помощью большой параболической антенны, первоначально предназначавшейся для дистанционного управления ракетой. Одна передача особенно его поразила. Приближались выборы, и Старший Брат понимал, что он обязательно проиграет их неолуддитам, если только ему не удастся внести раскол в ряды оппозиции. Он уже не надеялся переманить избирателей на свою сторону, но некоторые из тех, кто собирался голосовать за неолуддитов, могли бы клюнуть на нечто еще более радикальное, чем неолудиттизм. Отколов часть избирателей с помощью какой-нибудь третьей партии, 'Зеленые Братья' смогли бы сохранить власть, обладая менее чем половиной от общего числа голосов. Только такими тактическими соображениями можно объяснить то обстоятельство, что 'Зеленые Братья' вдруг предоставили эфирное время лидеру партии афазитов, название которой происходило от медицинского термина "афазия", обозначающего утрату способности к речи. Афазиты представляли из себя кучку "крайнезеленых" экстремистов, еще более "зеленых" чем неолуддиты, и их никто никогда не воспринимал всерьез, считая обыкновенными сумасшедшими. И вдруг...
"Нас часто заслуженно критикуют," - сказала дикторша, приятно улыбаясь - "что мы не даем возможность высказаться оппозиции. Сегодня мы попытаемся исправить эту ошибку, и познакомим вас с точкой зрения одной из наиболее интересных политических партий."
Лидер афазитов появился на экране, заснятый на фоне леса. "Братья и Сестры!" - сказал он - "Сегодня я познакомлю вас с Василием Либезьяновым, удивительным человеком, Человеком Будущего! Он живет вот здесь, в этих девственных чернобыльских лесах, куда вот уже тридцать лет почти не ступала нога человека. Сейчас мы пойдем к его местообитанию, а по дороге я расскажу вам об основных принципах нашего учения. Братья и Сестры! Всем вам по собственному опыту хорошо известно, что жизнь человеческая есть путь сплошных страданий. Веками билась человеческая мысль в поисках их первопричины. Но найти ее суждено было лишь мне. Лишь мы, афазиты, знаем путь избавления. Все остальные блуждают в потемках, натыкаясь на частные решения проблем, но не видя общего решения. Такими блуждающими являются, например, неолуддиты. Им кажется, что достаточно уничтожить всю технику, и человечество вернется в Век Золотой. О, наивность! Техника является лишь одним из внешних выражений того, что твориться внутри человеческих мозгов, проявлением мира духовного в мире физическом. И покуда не устраним мы внутренние причины противостояния человека природе, он будет уродовать ее и мучить себя. Ибо все страдания человека происходят от столкновения между естественным, физическим началом в его природе, с одной стороны, и искусственным, духовным, привнесенным извне физического мира, с другой стороны. Мозги людей всего мира захвачены чисто информационными сущностями, подобными компьютерным червям. Эти "черви", называемые идеями, идеологиями, мечтами, мировоззрениями, религиями, просто-напросто паразитируют на человеческих мозгах. Люди для них - это всего лишь исполнительные механизмы, передаточное звено от мира идеального к миру реальному. Управляя деятельностью людей, идеальный мир материализуется в физическом. Конечно, черви заботятся о том, чтобы род человеческий в целом преумножался, поскольку человеческие мозги служат им средой обитания, но если им окажется выгодно послать какого-либо конкретного человека на смерть, они приведут его к гибели. Но даже если они и не заставляют каждого всходить на костер за так называемые "свои убеждения", они превращают жизнь всех людей в ад, ежедневно вступая в конфликт с естественными, природными желаниями людей, диктуя вместо естественного поведения, свое, искусственное.
- "Это орбитальная стройплощадка?"
- "Так точно."
- "С Вами будет говорить Старший Брат."
Голос у Старшего Брата был слегка взволнованный: "Андрей Палыч, между нами произошло маленькое недоразумение, но его никогда не поздно исправить. Садитесь-ка в 'Буран', и на следующем витке спускайтесь на Землю...Да, вот тут мне подсказывают - не забудьте пока рассовать боеголовки из грузового отсека 'Бурана' по ячейкам...Как прибудете на Землю сразу же ко мне."
- "Я не собираюсь возвращаться на Землю."
- "Андрей Палыч, не валяйте дурака! Вы прекрасно знаете, что через две недели будет готов к старту второй 'Буран', и тогда Вас привезут на Землю силой."
- "Через две недели я буду уже далеко..."
- "В каком смысле?"
- "В самом прямом. В моем распоряжении имеется мощнейший за всю историю космонавтики ядерный двигатель, полностью заправленный и готовый к старту."
- "И куда же Вы направитесь?"
- "На Марс."
- "Зачем?"
- "У меня там дела."
- "Андрей Палыч, перестаньте морочить мне голову. Какие на Марсе могут быть дела!"
- "У Вас, очевидно, никаких. А у меня там много дел."
Старший Брат медленно, но верно приближался к точке кипения: "Андрей Палыч, давайте начистоту. Что конкретно Вы от нас хотите?"
- "Ничего."
Старший Брат наконец взорвался: "То есть как это - ничего? Вы что, всерьез думаете я поверю, что человек располагающий более чем половиной мирового ядерного арсенала, и имеющий возможность сбросить его на голову кому угодно и когда угодно, ничего от меня не хочет?!"
Андрея удивила такая постановка вопроса. У него просто еще не было времени посмотреть на ситуацию с такой точки зрения. Он совсем забыл про бомбы. Все что его интересовало до настоящего момента - это ядерный двигатель для полета на Марс.
"Что Вы молчите!" - рявкнул Старший Брат - "Выдвигайте Ваши требования, но только не запрашивайте чересчур много, помните, что триста километров над поверхностью Земли не так уж и высоко, и мы тоже можем Вас достать боеголовкой баллистической ракеты." Это был чистейший блеф. Если бы они взорвали орбитальную стройплощадку, радиоактивные обломки посыпались бы в атмосферу Земли.
- "Я пытаюсь сообразить, чего бы мне потребовать. Что можно потребовать от Земли, этой планетки, такой маленькой и такой несчастной? Может быть потребовать, чтобы все люди на Земле стали людьми?"
- "Что Вы имеете в виду?"
- "Вот уже тридцать лет как ваши предшественники, а теперь и вы, пытаетесь убедить людей, что смысл жизни состоит исключительно в том, чтобы заработать на кусок хлеба, поесть, поспать, и, когда придет время, благополучно сыграть в ящик. Но вы обманываете людей. Мечта - это единственное, что по-настоящему отличает человека от животных. Человек без Мечты та же обезьяна, только в штанах. Но невозможно заставить мечтать из-под палки. Мои предки пытались - ничего не вышло. Мы, советские, больше в такие игры не играем. Человечество само должно дорасти до Советской Мечты. Так что требовать мне от Вас вроде бы нечего. Прощайте, и не звоните мне больше - у меня сейчас дел по горло и мне некогда с Вами разговаривать." Андрей повесил трубку.
Дел действительно было много. Первым делом надо было рассчитать траекторию полета. Андрей заложил данные в компьютер и оставил машину считать. Затем, с помощью манипулятора большой механической руки, укрепленной на 'Буране' снаружи, и управляемой из кабины пилота - он сначала переложил боеголовки из грузового отсека 'Бурана' в ячейки ракеты, а затем начал отсоединять от ракеты блок с ячейками, более чем наполовину заполненный боеголовками. Это заняло довольно много времени - он был прочно привинчен и составлял большую часть массы ракеты. Но именно поэтому Андрей хотел от него избавиться - ему не нужен был лишний груз в пути. Наконец блок с боеголовками отделился и повис в невесомости неподалеку от ракеты.
Затем он вставил жилой модуль в грузовой отсек 'Бурана'. Модуль пришелся точно в пору, что было не удивительно - в свое время модуль был доставлен на околоземную орбиту именно в этом отсеке. После этого он взял массивный свинцовый экран, защищавший жилой модуль от радиации, постоянно идущей от боеголовок, и закрепил его впереди ядерных двигателей - чтобы защититься от их излучения, когда они будут работать. Кроме того, при помощи этого экрана, развернув ракету соответствующим образом, можно будет спрятаться от космических лучей, весьма опасных в открытом космосе, вдали от магнитного поля Земли. Экран был довольно тяжелый, но взять его было совершенно необходимо. Впереди экрана Андрей закрепил 'Буран' с жилым модулем в грузовом отсеке. Створки грузового отсека 'Бурана' Андрей оставил открытыми, чтобы в "теплицу" мог свободно проникать свет. Ну вот кажется и все - корабль для экспедиции на Марс, пусть не очень красивый, и собранный наспех из подручных материалов, был готов. И весил он, благодаря выкинутым боеголовкам, все равно меньше, чем первоначальная ракета, а значит мог лететь побыстрее.
К этому времени компьютер закончил расчеты по "фирменной", Андрея Ладогина, траектории, которую он называл "двойной пертурбационный маневр в системе Земля-Луна". Если использовать гравитационное поле Луны, для того, чтобы развернуть траекторию полета почти на 180 градусов и снова подойти к Земле из открытого космоса, можно использовать гравитационное поле Земли для дополнительного разгона корабля. В принципе, потом можно снова направить корабль к Луне, снова с помощью Луны развернуться и вернувшись еще более разогнать корабль в земном поле тяготения, и таким образом забрать у Земли столько кинетической энергии, сколько нужно. Однако в данном случае,благодаря мощным двигателям, для того, чтобы достичь Марса в рекордно короткий срок - за три месяца - было достаточно одного прохода мимо Земли...
28. Флаг на Луне.
К Луне корабль подошел через двое суток. "Вся прелесть облета Луны" - подумал Андрей - "состоит в том, что у Луны нет атмосферы, а значит можно на второй космической скорости лететь сколь угодно низко над поверхностью, если конечно не боишься врезаться в горы.". Андрей проложил траекторию так, чтобы она проходила на высоте не более двух километров над интересующей его точкой в Море Спокойствия, и приготовил автоматическую фотокамеру с телескопическим объективом.
Луна приближалась. Андрей привык думать о Луне как о небольшом космическом теле, с диаметром почти в четыре раза меньшим чем у Земли, и в восемьдесят раз меньшей массой. И только теперь, глядя в иллюминатор, он начал понимать какой огромный, неизведанный мир крутится почти под самым боком у Земли. Чем ближе была Луна, тем все более ничтожной песчинкой, затерянной в мироздании, начинал чувствовать себя Андрей. Лунные кратеры,с диаметром в десятки, а то и сотни километров, увиденные не сверху, а сбоку, на бреющем полете, казались стадионами, построенными для гигантов высотой с десятиэтажный дом. Стадионы вырастали из-за горизонта один за другим, толпясь и тесня друг друга, но ни на трибунах, вздымавшихся на несколько километров, ни на гладком, залитом темной лавой поле никого не было, и это создавало настроение невыразимого одиночества.
Глядя на испещренную кратерами, вздыбившуюся километровыми горами поверхность, можно было только догадываться, какая вакханалия слепых сил природы здесь когда-то разгулялась. И каким ничтожным, рядом с этими гигантскими силами, показалось Андрею самое могучее оружие людей - водородная бомба, которая в лучшем случае могла бы оставить здесь воронку не более километра в диаметре, практически незаметную среди всех этих величественных кратеров.
Корабль шел совсем низко над поверхностью. Гравитационное поле Луны вцепилось в него и начало изгибать его траекторию. И тут он стал скрипеть под воздействием приливных сил: разные части огромного корабля находились на слегка различных расстояниях от центра Луны, а значит и по разному ею притягивались, и как ни ничтожна была эта разница, она начала растягивать и изгибать корабль. Наспех собранная конструкция, скрипела как старый пиратский фрегат, попавший в шторм. Скрип был с отчетливыми металлическими нотками. Андрей затаил дыхание. Прислушиваясь к скрипам, он чуть не пропустил то, ради чего он подошел к Луне так близко. Пролетев над нагромождениями скал и кратеров, корабль вышел к так называемому Морю Спокойствия огромной равнине, залитой застывшей еще миллиарды лет назад лавой. Он несся над ней со скоростью свыше десяти километров в секунду. В иллюминаторе все слилось от скорости и отчетливо был виден лишь горизонт - линия отделяющая залитую солнцем равнину от чернильно-черного неба. Разглядеть что-либо было невозможно. И все же...На фоне неброских тонов лунной почвы, на тысячную долю секунды мелькнула вдруг цветастая точка... и исчезла.
Потом, когда корабль завершил облет Луны и стал возвращаться к Земле, Андрей внимательно изучил снимки сделанные автоматической камерой и нашел то, что искал. Вот он! Конечно он немного выцвел под беспощадным лунным солнцем за эти пятьдесят лет, однако сомнений быть не могло: на фотографии, на фоне лунной равнины виднелся звездно-полосатый американский флаг. Андрей хорошо помнил тот день, когда этот флаг был там установлен: 21 июля 1969 года...
29. 1961 год:"Поехали!"
Детство Андрея прошло в подмосковном городе, с заводов которого отправлялись на Байконур космические ракеты. Хотя то, что происходило за забором завода было страшной государственной тайной, дети, как и все в городе, знали - там решается судьба космической гонки между СССР и США. Время от времени воздух всего города на несколько минут наполнялся могучим гулом, слышимым на километры вокруг - словно где-то неподалеку сказочный великан ростом с гору дул на чай, пытаясь его остудить - это шли стендовые испытания ракетных двигателей, которые должны были впервые в истории доставить человека на Луну и тем самым еще раз подтвердить: Советский Союз является величайшей космической державой, которой нет и не может быть равных. В том, что наши обойдут в космической гонке каких-то там американцев, загнивающих при своем исторически отсталом общественном строе, Андрей не сомневался. В 1957 году СССР запустил первый в мире спутник, потрясший и унизивший Америку перед лицом всего мира. За этим унижением последовали другие: в 1959 году, снова впервые в истории, Луны коснулся предмет сделанный руками человека: этим предметом был шарик, составленный из множества пятиугольных металлических вымпелов, на каждом из которых стояла надпись: "СССР". Пройдут тысячелетия, на Земле сменятся языки, народы и государства, а эти вымпелы по-прежнему будут лежать там, между кратерами Архимед, Аристилл и Автолик, напоминая: первым до Луны дотянулось государство, называвшееся Советский Союз, и тем самым навеки заслужившее себе место в мировой истории.
Американцы опомнились лишь в 1961 году, когда, сказав свое знаменитое "Поехали!", в космос стартовал первый человек, и на его космическом шлеме была все та же надпись:"СССР". Они опубликовали проект, согласно которому к концу 60-х годов должна была осуществиться многотысячелетняя мечта человечества: человек наконец побывает на Луне. Разумеется, этот человек должен воткнуть в лунный грунт древко звездно-полосатого американского флага. Так началась космическая гонка. Американцев прежде всего подгоняло стремление реабилитировать себя в собственных глазах, да и в глазах остальных стран, в качестве мирового лидера в новейшей технике. Сам по себе космос их не очень-то интересовал, их интересовала победа над соперником. Они так и не поняли, что заставляло советскую страну, в общем-то небогатую по сравнению с США, так рваться в космос. Им казалось, что главной целью советской космической программы было унизить их, американцев. На самом деле, если это и было верно, то лишь отчасти. Конечно, советские вожди никогда не дали бы денег на космос, если бы не видели в нем прямой политической и пропагандистской выгоды. Но у советского стремления в космос были гораздо более глубокие корни. То, что американцам представлялось чем-то вроде спорта, для советских было священнодействием, ритуалом, имевшим сокровенный магический смысл.
Советский народ устремился в космос в 50-е годы, когда разоблачение сталинизма подрубило ранне-советское "шариковское" понимание коммунизма ("все отобрать и поделить"). Постепенно становилось ясно, что для того, чтобы создать общество, в котором человек не эксплуатировал бы другого человека, надо сделать так, чтобы человек все более успешно эксплуатировал силы природы. А для этого была нужна наука. Господствующая идеология по-прежнему продолжала называться коммунизмом - это было необходимо для обеспечения преемственности политической власти но под тонким слоем марксистской фразеологии вызревала уже совершенно другая идеология - идеология техницизма. Пройдя варварский, сталинистский период своей истории, советский народ вступал в новую эпоху - эпоху высокой технической цивилизации.
Этот народ быстро превращался из народа крестьян в народ инженеров и ученых. Когда американцы, пытаясь понять причину своего отставания в космосе, стали изучать советскую систему образования, они были потрясены высочайшим уровнем преподавания математики и естественных наук в тогдашней советской средней школе.
Именно в этой духовной атмосфере царства разума и торжества науки прошли первые десять лет жизни Андрея Ладогина, родившегося на рубеже 50-х и 60-х годов. Чуть ли не с рождения он знал, что живет в величайшей стране мира, прокладывающей путь всему остальному (и отсталому) человечеству. Технологическое превосходство Советского Союза над Соединенными Штатами было для него чем-то само собой разумеющимся. Первая в истории мягкая посадка на Луну автоматической станции, на которой были закреплены вымпелы с изображением советского герба и советского флага, еще раз подтвердила: у американцев нет ни малейшего шанса прийти на Луну первыми. Мягкая посадка "Луны-9" произошла в 1966 году. До объявленной американцами даты высадки человека на Луну, оставалось чуть более трех лет.
Чем ближе была эта дата, тем чаще город оглашался ревом испытываемых двигателей, теперь уже даже ночью: лихорадочная работа шла круглые сутки. Между тем, в 1968 году произошло событие, не укладывавшееся в миропонимание девятилетнего Андрея: американские астронавты первыми облетели вокруг Луны. Впрочем облет Луны, это еще не посадка - наши могли обойти их на этом, последнем этапе. Он надеялся на это до последнего момента, даже когда американский "Аполлон-11" был уже на пути к Луне: наши могли скрывать свой запуск, и объявить о нем только когда советские космонавты успешно достигнут Луны. Он не знал тогда, что Непоправимое уже произошло: 3 июля 1969 года на старте взорвалась ракета советской лунной экспедиции, и полностью разрушила стартовую площадку, для восстановления которой требовались годы.
В ночь на 21 июля 1969 года командир корабля "Аполлон-11" установил на поверхности Луны звездно-полосатый флаг. Андрей увидел это в видеозаписи в утренних новостях. Это было величайшим потрясением в его жизни. И не только в его. Что-то сломалось в душе советского народа, для которого космос был чем-то настолько важным, что запуск Юрия Гагарина вызвал всенародное ликование, а день гибели космонавта Комарова стал днем национального траура.
Комплекс неполноценности перед американцами, выражавшийся до этого в высокомерно-пренебрежительном к ним отношении как к загнивающему западу, качнулся словно маятник в другую сторону, в сторону самоуничижения и обожествления Америки.
Это был удар в самое сердце нарождающейся советской цивилизации, оправиться от которого она уже так и не смогла. Советский Союз лишился первенства в том единственном, что он умел делать лучше всех в мире. Самоосознание самого себя в качестве первопроходца, ведущего весь остальной мир к светлому высокотехнологическому будущему потеряло опору. До 21 июля 1969 года Советская Империя могла (по крайней мере для себя самой) найти оправдание любым своим поступкам в том, что она несла свет цивилизации отсталым народам; после 21 июля, в глубине своей души она уже не знала, для чего она существует.
Этот день стал началом конца Империи. Поначалу это было незаметно. Внешне все осталось как было, но это была только видимость: внутри, в душах, место идеализма занял цинизм. Так могучий дуб, у которого подрубили корни, может еще долго стоять и казаться таким же могучим как раньше, но внутри у него уже одна труха, и слабый порыв ветра может неожиданно свалить его. Когда через двадцать два года могучая Империя вдруг ни с того ни сего рухнула, американцы были удивлены до чрезвычайности: они так никогда и не поняли, который из их ударов оказался для соперника смертельным. Они просто наносили удары, потому что боялись, а боялись, потому что не понимали. Противник навсегда остался для них загадкой, которую они не хотели разгадывать, и когда он внезапно скончался, они вздохнули с облегчением. Они никогда не задумывались, во что могла бы вырасти эта нарождающаяся цивилизация, куда она шла, к чему стремилась, и не стало ли человечество беднее, когда она, пусть во многом и по своей вине, исчезла? Они знали только одно - это была цивилизация неамериканского типа, и этого было достаточно.
Свою победу в космической гонке тогда, в 1969-м, американцы восприняли чисто по спортивному - как победу в одном из "заездов", за которым последуют другие, скажем, экспедиция на Марс. Они даже опубликовали проект марсианской экспедиции, которая должна была состояться в 1981 году, или, самое позднее, в 1986-м. Но когда американцы поняли, что советские с ними в космосе больше не соревнуются, они положили свой проект на полку, и стали соревноваться с японцами в производстве легковых автомобилей...
В то солнечное утро 21 июля 1969 года, глядя на звездно-полосатый флаг установленный в Море Спокойствия, десятилетний Андрей Ладогин уже знал, что не будет его душе покоя до тех пор, пока, опередив американцев, не воткнет древко серпасто-молоткастого советского флага в песок марсианской пустыни советский космонавт. Он, Андрей, сделает все что от него зависит, чтобы это случилось, а если этого не случится, то обречен он будет до конца своей жизни чувствовать себя круглым неудачником...
30. Загадочный символ.
"Неужели полвека прошло?" -думал Андрей, глядя на сделанную им фотографию американского флага на фоне лунной равнины. И тут он вдруг вспомнил, что на нем надета красная футболка, изображающая советский флаг. Он сделал ее еще тогда, когда власти Московии постановили всем советским нашить на одежду красные звездочки. Вид советского флага злил блюстителей порядка, но Андрей в таких случаях всегда говорил им: "Вы требовали, чтобы была красная звездочка? Вот она, в левом верхнем углу. Ну и что, что под ней еще серп и молот? В постановлении не сказано, что этого нельзя!". И блюстители порядка, скрипя зубами и нещадно ругаясь, были вынуждены его отпускать.
Андрей разыскал в жилом модуле ножницы и иголку с нитками, снял с себя майку, выкроил из нее советский флаг, и закрепил его на древке, для которого пришлось сломать ножку у столика.
Отплыв на несколько метров, Андрей посмотрел со стороны на паривший в невесомости флаг. Еще в 90-х годах, сразу после распада Советского Союза, Андрей пытался добиться, чтобы красный флаг с серпом и молотом оставили в качестве одного из официальных флагов России, тем более, что Россия была признана международным сообществом в качестве не только наследника СССР, как остальные республики бывшего союза, но и государства-продолжателя СССР, и следовательно имела права на его символику. В частности, можно было бы оставить этот флаг в качестве официального флага российского космического флота, ведь вымпелы с изображением этого флага лежат на Луне, Марсе и Венере, подтверждая наш приоритет - нельзя было отказываться от такого наследия! На это ему отвечали, что это невозможно, поскольку флаг этот якобы коммунистический. Правители отреклись от этого флага, что, возможно, было для него к лучшему, ибо теперь он стал флагом не государства, а народа - национальным советским флагом.
"Ну что в нем такого коммунистического?" - подумал Андрей, разглядывая флаг - "Красное поле? - Красный цвет еще со средних веков был геральдическим цветом Москвы. Серп и молот? - Символы труда. Все богатства на свете создаются трудом - разве может кто-нибудь с этим поспорить?". Однако оставалась еще красная звездочка. "Что же, черт возьми, она обозначает?". Андрей еще не разу не слышал вразумительного объяснения смысла этой самой звездочки. В ней было нечто совершенно загадочное, и поневоле верилось в то, что эта звездочка была тайным каббалистическим знаком, подброшенным масонами для того, чтобы обеспечить Империи Зла заступничество темных сверхъестественных сил..."Тьфу ты, глупость какая в голову лезет... Но что же все-таки она обозначает?"...
31. Маразм крепчает или "Василий Либезьянов - человек
светлого экологического будущего!"
Через день корабль снова подошел близко к Земле, но только затем, чтобы забрать часть энергии ее движения вокруг Солнца совсем ничтожную часть для такого массивного тела как Земля, но весьма существенную для такой песчинки в масштабах космоса, какой являлся корабль. Земля, несущаяся по орбите со скоростью сто тысяч километров в час, на несколько минут ухватила мчащийся корабль невидимой рукой своего тяготения, отчего он снова неприятно заскрипел, увлекла за собой, заставила обогнуть себя, но не смогла удержать, и словно выпущенный из пращи, корабль устремился к Марсу.
Уже через сутки и Земля и Луна обе одновременно помещались в иллюминаторе, и выглядели как два висящих в пустоте полумесяца: побольше, голубой - Земля, поменьше, серебристый - Луна. Каждый день полумесяцы уменьшались в размере и через неделю они были уже едва различимы невооруженным глазом, а через десять дней они стали выглядеть в точности как все остальные звезды, и затерялись в их толпе. Со всех сторон корабль окружила безбрежная и бездонная черная пустота, усеянная россыпями звезд. В этой бездне единственным ориентиром, сохранившим видимые размеры, осталось только Солнце. Его ослепительный диск был такого же видимого размера, как и на Земле, но вокруг диска словно львиная грива далеко простирались облака светящейся плазмы, по мере удаления от Солнца темневшие и постепенно редевшие, пока сквозь них не начинали виднеться яркие звезды. С Земли эти облака плазмы, называемые солнечной короной, бывают видны лишь во время затмений, когда светлое голубое небо не мешает их увидеть, но из космоса корона видна всегда.
В первые дни Андрею удавалось бороться с чувством затерянности в бескрайнем космическом океане, смотря телепередачи, случайно доходившие с Земли - он ухитрялся ловить их с помощью большой параболической антенны, первоначально предназначавшейся для дистанционного управления ракетой. Одна передача особенно его поразила. Приближались выборы, и Старший Брат понимал, что он обязательно проиграет их неолуддитам, если только ему не удастся внести раскол в ряды оппозиции. Он уже не надеялся переманить избирателей на свою сторону, но некоторые из тех, кто собирался голосовать за неолуддитов, могли бы клюнуть на нечто еще более радикальное, чем неолудиттизм. Отколов часть избирателей с помощью какой-нибудь третьей партии, 'Зеленые Братья' смогли бы сохранить власть, обладая менее чем половиной от общего числа голосов. Только такими тактическими соображениями можно объяснить то обстоятельство, что 'Зеленые Братья' вдруг предоставили эфирное время лидеру партии афазитов, название которой происходило от медицинского термина "афазия", обозначающего утрату способности к речи. Афазиты представляли из себя кучку "крайнезеленых" экстремистов, еще более "зеленых" чем неолуддиты, и их никто никогда не воспринимал всерьез, считая обыкновенными сумасшедшими. И вдруг...
"Нас часто заслуженно критикуют," - сказала дикторша, приятно улыбаясь - "что мы не даем возможность высказаться оппозиции. Сегодня мы попытаемся исправить эту ошибку, и познакомим вас с точкой зрения одной из наиболее интересных политических партий."
Лидер афазитов появился на экране, заснятый на фоне леса. "Братья и Сестры!" - сказал он - "Сегодня я познакомлю вас с Василием Либезьяновым, удивительным человеком, Человеком Будущего! Он живет вот здесь, в этих девственных чернобыльских лесах, куда вот уже тридцать лет почти не ступала нога человека. Сейчас мы пойдем к его местообитанию, а по дороге я расскажу вам об основных принципах нашего учения. Братья и Сестры! Всем вам по собственному опыту хорошо известно, что жизнь человеческая есть путь сплошных страданий. Веками билась человеческая мысль в поисках их первопричины. Но найти ее суждено было лишь мне. Лишь мы, афазиты, знаем путь избавления. Все остальные блуждают в потемках, натыкаясь на частные решения проблем, но не видя общего решения. Такими блуждающими являются, например, неолуддиты. Им кажется, что достаточно уничтожить всю технику, и человечество вернется в Век Золотой. О, наивность! Техника является лишь одним из внешних выражений того, что твориться внутри человеческих мозгов, проявлением мира духовного в мире физическом. И покуда не устраним мы внутренние причины противостояния человека природе, он будет уродовать ее и мучить себя. Ибо все страдания человека происходят от столкновения между естественным, физическим началом в его природе, с одной стороны, и искусственным, духовным, привнесенным извне физического мира, с другой стороны. Мозги людей всего мира захвачены чисто информационными сущностями, подобными компьютерным червям. Эти "черви", называемые идеями, идеологиями, мечтами, мировоззрениями, религиями, просто-напросто паразитируют на человеческих мозгах. Люди для них - это всего лишь исполнительные механизмы, передаточное звено от мира идеального к миру реальному. Управляя деятельностью людей, идеальный мир материализуется в физическом. Конечно, черви заботятся о том, чтобы род человеческий в целом преумножался, поскольку человеческие мозги служат им средой обитания, но если им окажется выгодно послать какого-либо конкретного человека на смерть, они приведут его к гибели. Но даже если они и не заставляют каждого всходить на костер за так называемые "свои убеждения", они превращают жизнь всех людей в ад, ежедневно вступая в конфликт с естественными, природными желаниями людей, диктуя вместо естественного поведения, свое, искусственное.