— Ты еще не видела последних публикаций? Эва настороженно замерла.
— Я полагала, что мои пятнадцать минут славы уже позади.
С упавшим сердцем она прочла колонку светской хроники. Как сообщалось, Адель Пату была крайне возмущена, узнав, что ее променяли на женщину, о которой она отзывалась как о «невзрачной захудалой машинистке». Далее актриса свидетельствовала, что эта самая машинистка назвала своего шефа «лощеной развратной свиньей».
— Да, я сказала это, — невнятно прошептала Эва. — Я сказала это в тот день, когда она звонила тебе в офис… И еще что она должна быть рада, что избавилась от тебя.
— Тебя одолел приступ честности?
— Ты имеешь полное право сердиться, — натянуто признала Эва.
— На данный момент это вполне справедливая оценка моего характера. Мне-то все равно, но, насколько я знаю Адель, она найдет способ раскручивать эту историю до бесконечности.
Даже услышав это пугающее утверждение, Эва почувствовала, как впервые за последние дни ее постепенно заполняет ощущение покоя. Было огромным облегчением вырваться из гнетущей атмосферы дома Фремонтов.
— Абигайль ждет ребенка.
Эти слова совершенно неожиданно вырвались из ее уст. И Зак оглушительно расхохотался. Эва изумленно взглянула на него.
— Извини, дорогая. С моей стороны это невеликодушно… но кем бы там ни была Абигайль, у меня складывается впечатление, что эта особа прекрасно может о себе позаботиться.
— Трой еще не знает. Конечно, стоит ему узнать… он оставит меня в покое.
— Ты этого хочешь?
— Да… без сомнения! — с жаром воскликнула Эва.
— Подозреваю, что теперь опалу с тебя снимут, — спокойно сообщил Зак. — Раз уж я явился к вам домой, то решил заодно поставить их в известность.
Эва подалась вперед, и ремень безопасности упруго натянулся.
— О чем?
— Я всего лишь хотел представиться твоим родственникам. Ты, конечно, не думала, что в разгар обстрела я появлюсь рядом с тобой как злодей, которого замучила совесть.
Эва уставилась на него широко открытыми глазами.
— Что ты им сказал?
— Только заметил, что наши с тобой отношения; начались лишь после того, как ты узнала, что твой жених и кузина встречаются за твоей спиной, Я был с ними добрее, чем они с тобой, — продолжал Зак невозмутимо. — Я умолчал о том факте, что ты застала их под простыней. Но я все же не в состоянии понять, почему ты считаешь необходимым их выгораживать, даже когда на твою голову посыпались все шишки.
— Ты не знаешь, как это огорчит дядю и тетю…
— Что же, пусть себе огорчаются. Она их дочь, а ты ей не нянька.
— Но ты не имел права рассказывать! — воскликнула Эва.
— После того, что мне удалось нечаянно подслушать, прежде чем я вошел в комнату, мне доставило удовольствие немного пооткровенничать. Твоя кузина довольно неубедительно разыграла сцену обморока. А вот бывший жених очаровательно изобразил попавшегося на удочку палтуса. А когда я уже повернулся, чтобы уйти и предоставить им возможность переваривать информацию, довольно крупная блондинка в жемчугах отпустила крайне обидное заметание о нравственном уровне твоей кузины…
И это задело ту столь сильно, что она восстала из обморока, как вампир из могилы, и принялась вопить во все горло. — Голос Зака задрожал от едва сдерживаемого смеха.
— Полагаю, ты неплохо развлекся? — Голос Эвы тоже невольно дрогнул. Ее искренне расстроило высокомерное равнодушие Зака к чувствам участников сцены, но нарисованная им картина была настолько правдоподобной, яркой и насыщенной мрачным юмором, что и она не смогла сдержать улыбку.
— Видишь, моя красавица… ты снова улыбаешься, — пробормотал довольный Зак.
— Даже если при этом я сама себе противна? Ведь у меня нет никакого права считать себя лучше Троя и Абби, — взволнованно проговорила Эва. — В тот же день я… спала с тобой.
— Но ты никогда не сделала бы этого, если бы все еще считала, что связана с женихом словом. У тебя слишком преданная натура. И я не верю, что ты смогла бы поступить так, как они.
— Ты просто хочешь заглушить во мне голос совести, — удрученно прошептала Эва.
— Тебе пойдет на пользу, если ты перестанешь вести себя как только что выпущенная из монастыря пансионерка. Никто не безгрешен, — напомнил ей Зак.
— Я очень многим обязана родителям Абигайль. Если бы они не взяли меня в пятилетнем возрасте к себе, меня отдали бы на попечение чужих людей. Они воспитали меня как собственного ребенка.
— Лгунья. Гостиную украшает примерно дюжина фотографий кузины и хотя бы одна твоя. Они довольно состоятельные, а ты в шестнадцать лет оставила школу и пошла работать.
— Я сама так решила. Нельзя ожидать от них большего. Тетя могла бы и вовсе отказаться от меня. Ведь я незаконнорожденная, — неловко признала Эва.
— Обычная вещь в наши дни.
— Мой отец был коммивояжером и, кажется, итальянцем.
— Горячая кровь Средиземноморья… Мне тоже следует извиниться за свою национальность? — Зак надменно поднял черную бровь, и Эва невольно улыбнулась.
— Я вовсе не извинялась.
— Нет, извинялась. Как повстречались твои родители?
— У мамы был отпуск, и она поехала на неделю в Венецию. Ей был двадцать один год, — принялась рассказывать Эва. — Родные отговаривали ее рожать, но она оставила меня. Маме было трудно, так как все отвернулись от нее. А когда ее не стало, естественно, не пришли в восторг, что я свалилась им на голову. Дедушка и бабушка были уже слишком старенькие, чтобы растить меня. И дядя с тетей решили принять меня, хотя не были обязаны это делать.
Зак ничего не ответил. Эва откинула голову на спинку сиденья, нервы ее постепенно успокаивались, напряжение уходило, тело медленно расслаблялось.
— Я, как всегда, не спросила, куда мы едем.
— Но тебе же все равно. Она слегка покраснела.
— Да. Я очень благодарна тебе за эту передышку.
— Не надо меня благодарить.
По ее спине пробежал странный холодок. Глядя на мелькавшие по обеим сторонам дороги пейзажи, Эва ни на миг не забывала, что сидит рядом с Заком Сфаэлосом. Его присутствие было настолько ощутимым, что она не могла не думать о нем. Невозмутимый вид, который она раньше ухитрялась напускать на себя в его присутствии, сохранять теперь стало абсолютно невозможным.
— Мы почти на месте. — Зак свернул с шоссе и, миновав сторожку, въехал на длинную аллею.
— На каком месте? — осторожно улыбнулась Эва и обнаружила, что это далось ей легче, чем она себе представляла.
— В Хевелинге. Здесь продается дом, и я сегодня получил разрешение на его осмотр.
— Ты хочешь купить дом?
— Да. Неплохо иметь жилье недалеко от города.
Зак резко затормозил прямо перед глубокой рытвиной. Невдалеке уже стоял чей-то «мерседес».
Эва взглянула на изящный белый фасад особняка, украшенный колоннами, и невольно залюбовалась им. Солнце ярко вспыхивало, отражаясь в высоких окнах с частыми переплетами. Старинное здание несло печальный отпечаток заброшенности, как и окружавший его густой сад.
— Хочешь, чтобы я подождала здесь? — спросила Эва.
— Ни в коем случае. — Зак помог ей выйти из машины и прошел вперед поздороваться с профессионально вежливым агентом по продаже недвижимости, но Эва не последовала за ним, а направилась прямо к входной двери, не желая мешать их разговору.
— Мы сами осмотрим дом, — услышала она голос Зака, который, догнав ее, сунул в руку глянцевый проспект. — Мне нужно услышать мнение женщины.
Внутри здание сохранилось лучше, чем можно было предположить по фасаду. В просторном холле они увидели внушительный камин и вымощенный плитами пол. Эва вслед за Заком переходила из комнаты в комнату, оборачивая восхищенное лицо то к прекрасно сохранившейся деревянной обшивке стен, то к искусно выполненным лепным фигуркам на покрытом пылью карнизе.
Кухня радовала глаз массивными стенными шкафами для посуды. К счастью, последние хозяева дома не пожелали с ними расстаться. Черную старую плиту надлежало вычистить как следует и тоже обязательно оставить, решила Эва. Прямо ей под ноги метнулась мышка, но она даже не заметила ее. Она прилежно обошла лабиринт маленьких полутемных комнаток, начинавшихся сразу за кухней, мысленно давая им названия: гардеробная, кладовка, котельная… это прачечная, сюда складывать дрова… Затем взобралась по обильно покрытой старинной резьбой дубовой лестнице, провела пальцем по причудливой вязи орнамента. До сих пор она не проронила ни слова. Наконец у входа в длинную галерею, куда свет проникал сквозь полукруглые окна и где в солнечных лучах резвились пылинки, из груди Эвы вырвался мечтательный вздох. Но тут, вспомнив, что ее спутник ждет от нее трезвой оценки, попыталась стать рассудительной и практичной,
— Это очень большой дом, Зак.
— Ты считаешь? А мне он показался довольно скромным, — признался он.
Эва выглянула в окно, и на ее пухлых губах опять появилась улыбка.
— Там, внизу, был регулярный парк. Вдруг его еще можно спасти? Наверняка есть еще и цветник…
— Да, без капитального ремонта не обойтись. Эва порывисто обернулась и вскинула на него испуганные зеленые глаза.
— Но ты ведь не передумаешь из-за этого, правда?
— Признаюсь, что предпочел бы дом, где вся грязная работа уже сделана до меня.
Она вспомнила его безупречный городской особняк, спокойное современное убранство тех нескольких комнат, которые она успела рассмотреть, и понимающе, но с сожалением кивнула.
— Тут мне видится родовое гнездо… семейный очаг, — пояснил Зак, соблазнительно растягивая слова.
— Да, — вздохнула Эва и грустно подумала, что этот дом вряд ли во вкусе Зака.
— Выходи за меня замуж и сделай его таким. Ее ресницы взлетели вверх над изумленными глазами. У нее перехватило дыхание, и она потрясенно-недоверчиво уставилась на Зака.
— Мне нужна жена, а со временем-дети. — Он выговорил последнее слово с прежней полнейшей невозмутимостью. — И мне нужна ты. Так совпало, что на данном этапе нам необходимо одно и то же. Почему бы нам не объединить наши усилия?
Эва кончиком языка облизнула нижнюю губу. В голове у нее было пусто. Но тут она поймала ждущий взгляд Зака, и по ее телу словно пробежал электрический ток, а щеки густо залило румянцем. Она вздрогнула, в который уже раз поражаясь силе своей реакции на слова и взгляды Зака. Он шагнул к ней.
— Нас уже объединяет взаимное влечение, без которого вряд ли может существовать даже брак по расчету. Тебя тянет ко мне, моя красавица… не стыдись в этом признаться.
— Не могу поверить, что ты хочешь жениться…
— Мне тридцать четыре года… и вот уже многие годы я наслаждаюсь свободой. Но не одни только женщины желают обзавестись постоянным партнером.
— Я знаю, но…
— Полноценная семейная жизнь, дружеские отношения-вот что я тебе предлагаю. Там, где нет сильных чувств, не будет и сильных огорчений, — заметил Зак и вгляделся проницательными глазами в ее встревоженное лицо. — Короче говоря, я тебя не обижу, Эва.
Заку не нужна была безумно влюбленная в него жена. Он не хотел быть источником страстей, которые не собирался разделять. Это показалось Эве не лишенным здравого смысла. Женщина, боготворящая мужчину, который к ней равнодушен, способна стать ревнивой, требовательной и ненадежной, если неравенство в отношениях начнет ущемлять ее самолюбие.
— Но почему именно я… ради всего святого? — неуверенно пробормотала она. — Ты едва меня знаешь,
— Извини, но тут я с тобой не согласен. Ты работала у меня год. Я знаю, что ты не теряешь головы в затруднительных ситуациях, добросовестна, ответственна, превосходный организатор. Ты скорее придешь на встречу раньше назначенного времени, чем опоздаешь. Тебя уважают и ценят коллеги, хотя и считают слишком замкнутой, потому что ты никогда не сплетничаешь.
Эва густо покраснела.
— Надеюсь, ты вставишь это в мою характеристику, когда я снова начну искать работу. Можно подумать, что я идеальная служащая.
— Так и есть. В тебе только полностью отсутствует честолюбие и стремление сделать карьеру.
Эва отвернулась, чувствуя, что ноги у нее стали как ватные.
— Да, — сдержанно признала она.
— И это тоже отвечает моим пожеланиям. Я много разъезжаю. У жены, которая мечтает сделать самостоятельную карьеру, останется слишком мало свободного времени, чтобы уделять его дому и семье в мое отсутствие.
«Дому и семье…» Будь он проклят со своим умением распознавать суть человеческих характеров! Зак прекрасно понимал, что предлагает ей в тот момент» когда она лишилась всего, что надеялась назвать своим.
— И — прости, что упоминаю об этом, — но я также видел тебя и с худшей стороны.
Эва напряженно выпрямилась.
— Упавшую духом, опустившуюся и пьяную…
— Но ты держалась молодцом и вызывала уважение… Ты не устраивала истерик, не раскисла от жалости к себе, не поддалась желанию мстить. Ты сохранила самообладание, и это меня восхитило.
Да, Зак и правда отнесся к ней с уважением, с предупредительностью и пониманием, не допуская и намека на снисходительность и жалость. А Трой, которого она любила, которому доверяла, предал ее. И после всего случившегося настаивал на примирении, нисколько не сомневаясь, что Эва в конце концов простит его.
По странной иронии судьбы сейчас ей приходилось сравнивать двух абсолютно противоположных во всем мужчин. Одного из них она с обожанием возвела на пьедестал и наградила всевозможными добродетелями, а другого чуть ли не презирала и сторонилась.
— Зак, не буду отрицать, что ты меня искушаешь. Но не думаю, что я сейчас в состоянии принять такое серьезное решение, — неуверенно ответила Эва, и глаза ее взволнованно блеснули.
— Тебе кажется, что ты недостаточно хорошо меня знаешь?
— Я знаю тебя достаточно хорошо, — сказала она несколько смущенно и подумала, что как раз тогда, когда он смог лицезреть ее не в лучшем виде, она-то увидела его с самой привлекательной стороны. — И потом, ты очень богат, — тихо добавила Эва, — и наверняка есть много женщин… которые подошли бы тебе больше, чем я.
Зак улыбнулся насмешливо и несколько цинично.
— Не думаю. Я не хочу, чтобы за меня выходили только потому, что я могу обеспечить материально.
Он полагает, что изучил ее так хорошо, что считает себя полным хозяином положения, пришло в голову Эве, и уверен, что нежелательных сюрпризов от нее ему ждать не приходится. Должно быть, все, что она презирала в себе неделю назад» по меркам Сфаэлоса являлось свойствами идеальной супруги. Классическая домохозяйка с традиционными понятиями о долге и обязанностях жены, которая наверняка не сбежит с шофером в какой-нибудь прекрасный день, не заявит, что беременность испортит ей фигуру, не начнет предъявлять требований избалованной принцессы к мужу, который привык во всем поступать по-своему.
— Я даже не знаю, что тебе сказать…
— Скажи «да». — Зак протянул руки, и, повинуясь необъяснимому импульсу, она вложила в них свои.
— Но это безумие.
— Если ты так решила, значит, мои дипломатические способности никуда не годятся.
О, Зак был блестящим дипломатом, он умел отлично устраивать безнадежные сделки, так что его конкуренты скрежетали зубами от ярости. Но предложение руки и сердца, основанное на доводах рассудка, выглядело несколько прохладным. Эва торопливо отмела это подозрение. В крепких мужских руках, которые притягивали ее все ближе, не было ничего прохладного. Разве не правильно то, что человек призывает на помощь разум и предусмотрительность в таком важном деле, как выбор спутника жизни, спросила она себя.
— У меня разбегаются мысли…
Он негромко рассмеялся, и в его светло-серых, отливающих серебром глазах вспыхнуло выражение мужского самодовольства. Зак понимал, почему она сейчас в таком смятении, знал, что может привлечь ее к себе, покорную и дрожащую, сжать в объятиях и ощутить ответный отклик ее тела, который она еще не научилась сдерживать.
Красивой рукой он отвел с ее лба шелковистую прядь черных волос. Ее сердце бешено забилось, дыхание участилось.
— Кроме того, мне очень нравится, что я тебя волную, — промурлыкал Зак.
Эва увидела, как он взглянул на ее грудь, обозначившуюся под тонкой тканью, и краска стыда залила ее тонкие скулы.
— Не надо стесняться, — произнес он укоризненно. Затем мягко притиснул ее к стене. Руки его скользнули под ее розовую тенниску, и он провел ласкающими движениями вверх по гладкой коже. Она задержала дыхание. Серо-стальные глаза приковали ее взгляд. Вот его ладони дотронулись до ее грудей, и сладкая истома наполнила Эву. Она вздрогнула и невольно взглянула вниз на свою обнажившуюся грудь со смешанным чувством волнения и растерянности. Его темная голова медленно склонилась, и он коснулся кончиком языка ее полной нижней губы и в следующий миг прильнул губами к ее влажному рту. Эва сдавленно застонала. Руки ее сами собой поднялись, она обхватила его за плечи, чтобы не соскользнуть вдоль стены на пол от охватившей ее слабости.
— Если ты не согласишься стать моей женой, я сделаю тебя своей любовницей, — предупредил ее Зак. — Я не собираюсь отступать. Не жди, что я приму отказ по-джентльменски и вежливо отойду в сторонку.
Он выпрямился и аккуратно поправил на ней тенниску.
Эва дрожала с головы до ног. Но волнение не настолько заглушало в ней остальные чувства, чтобы помешать расслышать столь наглое заявление. Вспыхнувшая страсть сменилась гневом и обидой.
Она отступила в сторону и бросила на него предостерегающий взгляд.
— Если ты еще раз так сделаешь, я дам тебе пощечину! Я не заводная кукла, которой ты можешь забавляться, и не потерплю, чтобы мной играли или распоряжались, как вещью,
— Но ты выйдешь за меня замуж! Убежденность, с которой он произнес эти слова, еще больше пошатнула ее душевное равновесие.
— Я… я должна подумать, — пробормотала
Она.
— Значит, отвезти тебя назад в сумасшедший дом? И ты сможешь там думать? Ответ мне нужен сейчас, — объявил Зак. — Или да, или нет-этого будет достаточно… на сей раз.
Сделав усилие, она отвела от него взгляд, пытаясь побороть возникшее внезапно желание посоветовать ему идти куда подальше со своим предложением. Рассудок подсказывал ей, что сейчас она слишком возбуждена, чтобы принимать столь серьезное решение, но инстинкт побуждал соглашаться не раздумывая.
Зак предлагал ей все, о чем она когда-либо мечтала, на условиях, которые она могла принять, не ущемив собственной гордости. К тому же ей льстило осознание того, что Зака тянуло к ней.
— Да.
Едва она произнесла это слово, как тут же чуть было не взяла его назад, но потом представила, каково ей будет наблюдать со стороны, как Абигайль выходит замуж за Троя. В маленьком семействе нет места и для отвергнутой невесты, и для ее более удачливой соперницы. Она станет объектом для жалости, призраком на пиру, неприкаянным зрителем, в присутствии которого все испытывают неловкость. Зато вряд ли кто-нибудь станет жалеть избранницу Зака Сфаэлоса.
5
— Я полагала, что мои пятнадцать минут славы уже позади.
С упавшим сердцем она прочла колонку светской хроники. Как сообщалось, Адель Пату была крайне возмущена, узнав, что ее променяли на женщину, о которой она отзывалась как о «невзрачной захудалой машинистке». Далее актриса свидетельствовала, что эта самая машинистка назвала своего шефа «лощеной развратной свиньей».
— Да, я сказала это, — невнятно прошептала Эва. — Я сказала это в тот день, когда она звонила тебе в офис… И еще что она должна быть рада, что избавилась от тебя.
— Тебя одолел приступ честности?
— Ты имеешь полное право сердиться, — натянуто признала Эва.
— На данный момент это вполне справедливая оценка моего характера. Мне-то все равно, но, насколько я знаю Адель, она найдет способ раскручивать эту историю до бесконечности.
Даже услышав это пугающее утверждение, Эва почувствовала, как впервые за последние дни ее постепенно заполняет ощущение покоя. Было огромным облегчением вырваться из гнетущей атмосферы дома Фремонтов.
— Абигайль ждет ребенка.
Эти слова совершенно неожиданно вырвались из ее уст. И Зак оглушительно расхохотался. Эва изумленно взглянула на него.
— Извини, дорогая. С моей стороны это невеликодушно… но кем бы там ни была Абигайль, у меня складывается впечатление, что эта особа прекрасно может о себе позаботиться.
— Трой еще не знает. Конечно, стоит ему узнать… он оставит меня в покое.
— Ты этого хочешь?
— Да… без сомнения! — с жаром воскликнула Эва.
— Подозреваю, что теперь опалу с тебя снимут, — спокойно сообщил Зак. — Раз уж я явился к вам домой, то решил заодно поставить их в известность.
Эва подалась вперед, и ремень безопасности упруго натянулся.
— О чем?
— Я всего лишь хотел представиться твоим родственникам. Ты, конечно, не думала, что в разгар обстрела я появлюсь рядом с тобой как злодей, которого замучила совесть.
Эва уставилась на него широко открытыми глазами.
— Что ты им сказал?
— Только заметил, что наши с тобой отношения; начались лишь после того, как ты узнала, что твой жених и кузина встречаются за твоей спиной, Я был с ними добрее, чем они с тобой, — продолжал Зак невозмутимо. — Я умолчал о том факте, что ты застала их под простыней. Но я все же не в состоянии понять, почему ты считаешь необходимым их выгораживать, даже когда на твою голову посыпались все шишки.
— Ты не знаешь, как это огорчит дядю и тетю…
— Что же, пусть себе огорчаются. Она их дочь, а ты ей не нянька.
— Но ты не имел права рассказывать! — воскликнула Эва.
— После того, что мне удалось нечаянно подслушать, прежде чем я вошел в комнату, мне доставило удовольствие немного пооткровенничать. Твоя кузина довольно неубедительно разыграла сцену обморока. А вот бывший жених очаровательно изобразил попавшегося на удочку палтуса. А когда я уже повернулся, чтобы уйти и предоставить им возможность переваривать информацию, довольно крупная блондинка в жемчугах отпустила крайне обидное заметание о нравственном уровне твоей кузины…
И это задело ту столь сильно, что она восстала из обморока, как вампир из могилы, и принялась вопить во все горло. — Голос Зака задрожал от едва сдерживаемого смеха.
— Полагаю, ты неплохо развлекся? — Голос Эвы тоже невольно дрогнул. Ее искренне расстроило высокомерное равнодушие Зака к чувствам участников сцены, но нарисованная им картина была настолько правдоподобной, яркой и насыщенной мрачным юмором, что и она не смогла сдержать улыбку.
— Видишь, моя красавица… ты снова улыбаешься, — пробормотал довольный Зак.
— Даже если при этом я сама себе противна? Ведь у меня нет никакого права считать себя лучше Троя и Абби, — взволнованно проговорила Эва. — В тот же день я… спала с тобой.
— Но ты никогда не сделала бы этого, если бы все еще считала, что связана с женихом словом. У тебя слишком преданная натура. И я не верю, что ты смогла бы поступить так, как они.
— Ты просто хочешь заглушить во мне голос совести, — удрученно прошептала Эва.
— Тебе пойдет на пользу, если ты перестанешь вести себя как только что выпущенная из монастыря пансионерка. Никто не безгрешен, — напомнил ей Зак.
— Я очень многим обязана родителям Абигайль. Если бы они не взяли меня в пятилетнем возрасте к себе, меня отдали бы на попечение чужих людей. Они воспитали меня как собственного ребенка.
— Лгунья. Гостиную украшает примерно дюжина фотографий кузины и хотя бы одна твоя. Они довольно состоятельные, а ты в шестнадцать лет оставила школу и пошла работать.
— Я сама так решила. Нельзя ожидать от них большего. Тетя могла бы и вовсе отказаться от меня. Ведь я незаконнорожденная, — неловко признала Эва.
— Обычная вещь в наши дни.
— Мой отец был коммивояжером и, кажется, итальянцем.
— Горячая кровь Средиземноморья… Мне тоже следует извиниться за свою национальность? — Зак надменно поднял черную бровь, и Эва невольно улыбнулась.
— Я вовсе не извинялась.
— Нет, извинялась. Как повстречались твои родители?
— У мамы был отпуск, и она поехала на неделю в Венецию. Ей был двадцать один год, — принялась рассказывать Эва. — Родные отговаривали ее рожать, но она оставила меня. Маме было трудно, так как все отвернулись от нее. А когда ее не стало, естественно, не пришли в восторг, что я свалилась им на голову. Дедушка и бабушка были уже слишком старенькие, чтобы растить меня. И дядя с тетей решили принять меня, хотя не были обязаны это делать.
Зак ничего не ответил. Эва откинула голову на спинку сиденья, нервы ее постепенно успокаивались, напряжение уходило, тело медленно расслаблялось.
— Я, как всегда, не спросила, куда мы едем.
— Но тебе же все равно. Она слегка покраснела.
— Да. Я очень благодарна тебе за эту передышку.
— Не надо меня благодарить.
По ее спине пробежал странный холодок. Глядя на мелькавшие по обеим сторонам дороги пейзажи, Эва ни на миг не забывала, что сидит рядом с Заком Сфаэлосом. Его присутствие было настолько ощутимым, что она не могла не думать о нем. Невозмутимый вид, который она раньше ухитрялась напускать на себя в его присутствии, сохранять теперь стало абсолютно невозможным.
— Мы почти на месте. — Зак свернул с шоссе и, миновав сторожку, въехал на длинную аллею.
— На каком месте? — осторожно улыбнулась Эва и обнаружила, что это далось ей легче, чем она себе представляла.
— В Хевелинге. Здесь продается дом, и я сегодня получил разрешение на его осмотр.
— Ты хочешь купить дом?
— Да. Неплохо иметь жилье недалеко от города.
Зак резко затормозил прямо перед глубокой рытвиной. Невдалеке уже стоял чей-то «мерседес».
Эва взглянула на изящный белый фасад особняка, украшенный колоннами, и невольно залюбовалась им. Солнце ярко вспыхивало, отражаясь в высоких окнах с частыми переплетами. Старинное здание несло печальный отпечаток заброшенности, как и окружавший его густой сад.
— Хочешь, чтобы я подождала здесь? — спросила Эва.
— Ни в коем случае. — Зак помог ей выйти из машины и прошел вперед поздороваться с профессионально вежливым агентом по продаже недвижимости, но Эва не последовала за ним, а направилась прямо к входной двери, не желая мешать их разговору.
— Мы сами осмотрим дом, — услышала она голос Зака, который, догнав ее, сунул в руку глянцевый проспект. — Мне нужно услышать мнение женщины.
Внутри здание сохранилось лучше, чем можно было предположить по фасаду. В просторном холле они увидели внушительный камин и вымощенный плитами пол. Эва вслед за Заком переходила из комнаты в комнату, оборачивая восхищенное лицо то к прекрасно сохранившейся деревянной обшивке стен, то к искусно выполненным лепным фигуркам на покрытом пылью карнизе.
Кухня радовала глаз массивными стенными шкафами для посуды. К счастью, последние хозяева дома не пожелали с ними расстаться. Черную старую плиту надлежало вычистить как следует и тоже обязательно оставить, решила Эва. Прямо ей под ноги метнулась мышка, но она даже не заметила ее. Она прилежно обошла лабиринт маленьких полутемных комнаток, начинавшихся сразу за кухней, мысленно давая им названия: гардеробная, кладовка, котельная… это прачечная, сюда складывать дрова… Затем взобралась по обильно покрытой старинной резьбой дубовой лестнице, провела пальцем по причудливой вязи орнамента. До сих пор она не проронила ни слова. Наконец у входа в длинную галерею, куда свет проникал сквозь полукруглые окна и где в солнечных лучах резвились пылинки, из груди Эвы вырвался мечтательный вздох. Но тут, вспомнив, что ее спутник ждет от нее трезвой оценки, попыталась стать рассудительной и практичной,
— Это очень большой дом, Зак.
— Ты считаешь? А мне он показался довольно скромным, — признался он.
Эва выглянула в окно, и на ее пухлых губах опять появилась улыбка.
— Там, внизу, был регулярный парк. Вдруг его еще можно спасти? Наверняка есть еще и цветник…
— Да, без капитального ремонта не обойтись. Эва порывисто обернулась и вскинула на него испуганные зеленые глаза.
— Но ты ведь не передумаешь из-за этого, правда?
— Признаюсь, что предпочел бы дом, где вся грязная работа уже сделана до меня.
Она вспомнила его безупречный городской особняк, спокойное современное убранство тех нескольких комнат, которые она успела рассмотреть, и понимающе, но с сожалением кивнула.
— Тут мне видится родовое гнездо… семейный очаг, — пояснил Зак, соблазнительно растягивая слова.
— Да, — вздохнула Эва и грустно подумала, что этот дом вряд ли во вкусе Зака.
— Выходи за меня замуж и сделай его таким. Ее ресницы взлетели вверх над изумленными глазами. У нее перехватило дыхание, и она потрясенно-недоверчиво уставилась на Зака.
— Мне нужна жена, а со временем-дети. — Он выговорил последнее слово с прежней полнейшей невозмутимостью. — И мне нужна ты. Так совпало, что на данном этапе нам необходимо одно и то же. Почему бы нам не объединить наши усилия?
Эва кончиком языка облизнула нижнюю губу. В голове у нее было пусто. Но тут она поймала ждущий взгляд Зака, и по ее телу словно пробежал электрический ток, а щеки густо залило румянцем. Она вздрогнула, в который уже раз поражаясь силе своей реакции на слова и взгляды Зака. Он шагнул к ней.
— Нас уже объединяет взаимное влечение, без которого вряд ли может существовать даже брак по расчету. Тебя тянет ко мне, моя красавица… не стыдись в этом признаться.
— Не могу поверить, что ты хочешь жениться…
— Мне тридцать четыре года… и вот уже многие годы я наслаждаюсь свободой. Но не одни только женщины желают обзавестись постоянным партнером.
— Я знаю, но…
— Полноценная семейная жизнь, дружеские отношения-вот что я тебе предлагаю. Там, где нет сильных чувств, не будет и сильных огорчений, — заметил Зак и вгляделся проницательными глазами в ее встревоженное лицо. — Короче говоря, я тебя не обижу, Эва.
Заку не нужна была безумно влюбленная в него жена. Он не хотел быть источником страстей, которые не собирался разделять. Это показалось Эве не лишенным здравого смысла. Женщина, боготворящая мужчину, который к ней равнодушен, способна стать ревнивой, требовательной и ненадежной, если неравенство в отношениях начнет ущемлять ее самолюбие.
— Но почему именно я… ради всего святого? — неуверенно пробормотала она. — Ты едва меня знаешь,
— Извини, но тут я с тобой не согласен. Ты работала у меня год. Я знаю, что ты не теряешь головы в затруднительных ситуациях, добросовестна, ответственна, превосходный организатор. Ты скорее придешь на встречу раньше назначенного времени, чем опоздаешь. Тебя уважают и ценят коллеги, хотя и считают слишком замкнутой, потому что ты никогда не сплетничаешь.
Эва густо покраснела.
— Надеюсь, ты вставишь это в мою характеристику, когда я снова начну искать работу. Можно подумать, что я идеальная служащая.
— Так и есть. В тебе только полностью отсутствует честолюбие и стремление сделать карьеру.
Эва отвернулась, чувствуя, что ноги у нее стали как ватные.
— Да, — сдержанно признала она.
— И это тоже отвечает моим пожеланиям. Я много разъезжаю. У жены, которая мечтает сделать самостоятельную карьеру, останется слишком мало свободного времени, чтобы уделять его дому и семье в мое отсутствие.
«Дому и семье…» Будь он проклят со своим умением распознавать суть человеческих характеров! Зак прекрасно понимал, что предлагает ей в тот момент» когда она лишилась всего, что надеялась назвать своим.
— И — прости, что упоминаю об этом, — но я также видел тебя и с худшей стороны.
Эва напряженно выпрямилась.
— Упавшую духом, опустившуюся и пьяную…
— Но ты держалась молодцом и вызывала уважение… Ты не устраивала истерик, не раскисла от жалости к себе, не поддалась желанию мстить. Ты сохранила самообладание, и это меня восхитило.
Да, Зак и правда отнесся к ней с уважением, с предупредительностью и пониманием, не допуская и намека на снисходительность и жалость. А Трой, которого она любила, которому доверяла, предал ее. И после всего случившегося настаивал на примирении, нисколько не сомневаясь, что Эва в конце концов простит его.
По странной иронии судьбы сейчас ей приходилось сравнивать двух абсолютно противоположных во всем мужчин. Одного из них она с обожанием возвела на пьедестал и наградила всевозможными добродетелями, а другого чуть ли не презирала и сторонилась.
— Зак, не буду отрицать, что ты меня искушаешь. Но не думаю, что я сейчас в состоянии принять такое серьезное решение, — неуверенно ответила Эва, и глаза ее взволнованно блеснули.
— Тебе кажется, что ты недостаточно хорошо меня знаешь?
— Я знаю тебя достаточно хорошо, — сказала она несколько смущенно и подумала, что как раз тогда, когда он смог лицезреть ее не в лучшем виде, она-то увидела его с самой привлекательной стороны. — И потом, ты очень богат, — тихо добавила Эва, — и наверняка есть много женщин… которые подошли бы тебе больше, чем я.
Зак улыбнулся насмешливо и несколько цинично.
— Не думаю. Я не хочу, чтобы за меня выходили только потому, что я могу обеспечить материально.
Он полагает, что изучил ее так хорошо, что считает себя полным хозяином положения, пришло в голову Эве, и уверен, что нежелательных сюрпризов от нее ему ждать не приходится. Должно быть, все, что она презирала в себе неделю назад» по меркам Сфаэлоса являлось свойствами идеальной супруги. Классическая домохозяйка с традиционными понятиями о долге и обязанностях жены, которая наверняка не сбежит с шофером в какой-нибудь прекрасный день, не заявит, что беременность испортит ей фигуру, не начнет предъявлять требований избалованной принцессы к мужу, который привык во всем поступать по-своему.
— Я даже не знаю, что тебе сказать…
— Скажи «да». — Зак протянул руки, и, повинуясь необъяснимому импульсу, она вложила в них свои.
— Но это безумие.
— Если ты так решила, значит, мои дипломатические способности никуда не годятся.
О, Зак был блестящим дипломатом, он умел отлично устраивать безнадежные сделки, так что его конкуренты скрежетали зубами от ярости. Но предложение руки и сердца, основанное на доводах рассудка, выглядело несколько прохладным. Эва торопливо отмела это подозрение. В крепких мужских руках, которые притягивали ее все ближе, не было ничего прохладного. Разве не правильно то, что человек призывает на помощь разум и предусмотрительность в таком важном деле, как выбор спутника жизни, спросила она себя.
— У меня разбегаются мысли…
Он негромко рассмеялся, и в его светло-серых, отливающих серебром глазах вспыхнуло выражение мужского самодовольства. Зак понимал, почему она сейчас в таком смятении, знал, что может привлечь ее к себе, покорную и дрожащую, сжать в объятиях и ощутить ответный отклик ее тела, который она еще не научилась сдерживать.
Красивой рукой он отвел с ее лба шелковистую прядь черных волос. Ее сердце бешено забилось, дыхание участилось.
— Кроме того, мне очень нравится, что я тебя волную, — промурлыкал Зак.
Эва увидела, как он взглянул на ее грудь, обозначившуюся под тонкой тканью, и краска стыда залила ее тонкие скулы.
— Не надо стесняться, — произнес он укоризненно. Затем мягко притиснул ее к стене. Руки его скользнули под ее розовую тенниску, и он провел ласкающими движениями вверх по гладкой коже. Она задержала дыхание. Серо-стальные глаза приковали ее взгляд. Вот его ладони дотронулись до ее грудей, и сладкая истома наполнила Эву. Она вздрогнула и невольно взглянула вниз на свою обнажившуюся грудь со смешанным чувством волнения и растерянности. Его темная голова медленно склонилась, и он коснулся кончиком языка ее полной нижней губы и в следующий миг прильнул губами к ее влажному рту. Эва сдавленно застонала. Руки ее сами собой поднялись, она обхватила его за плечи, чтобы не соскользнуть вдоль стены на пол от охватившей ее слабости.
— Если ты не согласишься стать моей женой, я сделаю тебя своей любовницей, — предупредил ее Зак. — Я не собираюсь отступать. Не жди, что я приму отказ по-джентльменски и вежливо отойду в сторонку.
Он выпрямился и аккуратно поправил на ней тенниску.
Эва дрожала с головы до ног. Но волнение не настолько заглушало в ней остальные чувства, чтобы помешать расслышать столь наглое заявление. Вспыхнувшая страсть сменилась гневом и обидой.
Она отступила в сторону и бросила на него предостерегающий взгляд.
— Если ты еще раз так сделаешь, я дам тебе пощечину! Я не заводная кукла, которой ты можешь забавляться, и не потерплю, чтобы мной играли или распоряжались, как вещью,
— Но ты выйдешь за меня замуж! Убежденность, с которой он произнес эти слова, еще больше пошатнула ее душевное равновесие.
— Я… я должна подумать, — пробормотала
Она.
— Значит, отвезти тебя назад в сумасшедший дом? И ты сможешь там думать? Ответ мне нужен сейчас, — объявил Зак. — Или да, или нет-этого будет достаточно… на сей раз.
Сделав усилие, она отвела от него взгляд, пытаясь побороть возникшее внезапно желание посоветовать ему идти куда подальше со своим предложением. Рассудок подсказывал ей, что сейчас она слишком возбуждена, чтобы принимать столь серьезное решение, но инстинкт побуждал соглашаться не раздумывая.
Зак предлагал ей все, о чем она когда-либо мечтала, на условиях, которые она могла принять, не ущемив собственной гордости. К тому же ей льстило осознание того, что Зака тянуло к ней.
— Да.
Едва она произнесла это слово, как тут же чуть было не взяла его назад, но потом представила, каково ей будет наблюдать со стороны, как Абигайль выходит замуж за Троя. В маленьком семействе нет места и для отвергнутой невесты, и для ее более удачливой соперницы. Она станет объектом для жалости, призраком на пиру, неприкаянным зрителем, в присутствии которого все испытывают неловкость. Зато вряд ли кто-нибудь станет жалеть избранницу Зака Сфаэлоса.
5
— Платье просто потрясающее! Мы, конечно, не могли бы позволить себе подобной роскоши, — сухо заметила Сара Фремонт. — Как видно, Зак хочет, чтобы ты блеснула перед всеми этими важными гостями. Но мы с дядей будем чувствовать себя не в своей тарелке в таком обществе.
Эва украдкой взглянула на пожилую родственницу. Обман Абигайль и Троя явился горькой пилюлей для супругов Фремонт, которую никак не мог подсластить отказ их дочери выразить хоть какое-то сожаление.
— Девочка моя… еще не поздно передумать, — многозначительно произнесла тетя.
Эва едва не рассмеялась над этим нелепым предложением: до свадьбы оставалось каких-то два часа.
— Но я не хочу передумывать!
— Зак очень богат и хорош собой. — В голосе тети послышались брюзжащие нотки. — Но он и чрезвычайно властный человек. Я, само собой разумеется, желаю тебе счастья, но… ты в самом деле уверена, что сделала правильный выбор?
— Да, я хочу выйти за него замуж.
Зак Сфаэлос был как скала, за которую она ухватилась в тот миг, когда резко переменившийся ветер грозил сбросить ее в пропасть. Когда она думала о нем, о своем будущем доме и о приближающейся свадьбе, она чувствовала себя покойно и уютно.
Трой и Абигайль… Эва не видела их с того дня, когда Зак увез ее на своем «порше» в Хевелинг. Ее кузина и бывший жених сочли, что спрятаться от родительских упреков будет самым лучшим решением.
Хевелинг… На губах Эвы появилась рассеянная улыбка. Зак купил дом ее мечты. Он тогда отправил ее назад в машину, шутливо заявив, что не желает, чтобы агент видел ее восхищенное лицо.
— Ты боишься, что агент по моему виду поймет, как мне понравился дом, и заломит несусветную цену? — спросила Эва.
— Есть весьма мало такого, что я хочу, но не могу купить.
Задетая сухостью его тона и внезапным отчужденным выражением блестящих глаз, Эва на секунду ощутила внутри странный холодок. Но сейчас она отбросила это воспоминание и предпочла воскресить в памяти ошеломление, появившееся на лицах тети и дяди, когда Зак в тот же вечер объявил, что они собираются обвенчаться так скоро, как только это возможно.
«Он очень властный человек…» Да, несомненно, Зак Сфаэлос настолько подавляюще подействовал на Фремонтов, что они не произнесли ни единого слова против. Всеми силами они пытались скрыть изумление, но в их реакции также чувствовалось заметное облегчение.
Зак заверил их, что организацию свадьбы берет на себя. И он действительно сделал все сам… вернее, его люди. Эва тоже не принимала в этом никакого участия, да и не желала. Целый год она с восторгом отдавала все свободное время мельчайшим деталям свадебных приготовлений и сейчас радовалась, что остается в стороне и ничто ей не напоминает о той, другой свадьбе, которая теперь никогда не состоится. Зак оказался чрезвычайно тактичным, и она была ему за это безгранично благодарна…
Прозвенел дверной звонок, и Эва нахмурилась, услышав сердитый голос дяди Лоренса.
— Скажи, что это не правда!
— Сообщить такое в день свадьбы Эвы! — в тон мужу возмущенно вторила тетя Сара. — Что о тебе подумают люди?
Эва выглянула из своей комнаты и увидела кузину в модной широкополой шляпе.
— Вчера мы с Троем зарегистрировались, — торжествующе заявила она.
— Поздравляю, — пробормотала Эва. — Очень рада за вас обоих.
Что же, она знала, что этим кончится. Да и она сама через пару часов станет женой Зака. Скоро прибудут подружки невесты, три сводные сестры ее жениха, которые ради такого случая прилетели из-за границы. Но Абигайль, как всегда, опередила ее на старте, усмехнулась про себя Эва, возвращаясь в свою комнату.
Но не успела она закрыть дверь, как раздался истеричный голос Абигайль.
— Меня просто тошнит от нее! Всегда и во всем она такая правильная, воды не замутит. И вот-подцепила миллиардера в тот же самый день, когда потеряла Троя! Держу пари, этот Сфаэлос без ума от нее… не может дождаться, когда поведет ее к алтарю! И свекровь ее, должно быть, обожает, точно так же, как обожала старая ведьма Воглер. И теперь она всю свою жизнь будет купаться в роскоши, ее будут лелеять, нежить и баловать. Да от такого любого вывернет наизнанку!
И, громко хлопнув входной дверью, она выскочила из дома.
Поджав губы, Сара Фремонт вошла в комнату племянницы и опустилась в кресло,
— Она ужасно завидует тебе… И всегда завидовала. Когда мы поняли, что она чувствует, то стали сильнее баловать ее. Думали, это ее успокоит, но напрасно. На самом деле это вовсе не ее вина, ты понимаешь? — оправдывалась пожилая дама. — Ведь мы не спросили ее согласия, когда взяли тебя в семью.
— Не могу поверить, что Абби завидует мне, — ошеломленно прошептала Эва. Тетя невесело улыбнулась.
— Ну конечно. Ты всегда нравилась людям больше, чем она. Сколько женщин относятся к ней с предубеждением из-за ее внешности, видя в ней соперницу. Сейчас многие осуждают ее за роман с Троем… Но ведь такое может случиться с кем угодно. Поэтому я и пригласила их обоих на твою свадьбу…
Эва медленно повернулась к тете.
— Ты пригласила их… пригласила Троя? — с трудом выговорила она, с запозданием понимая, почему кузина так шикарно одета.
— Я решила, что это покажет нашим знакомым, что между вами нет никакой вражды. Я не хочу, чтобы люди плохо думали о моей дочери, — жестко пояснила тетя.
— Да…
Эва понимала ее, но если она могла вынести присутствие кузины из уважения к дяде и тете, то вовсе не желала видеть на своей свадьбе Троя.
Приезд сестер Зака пришелся очень кстати. Эва еще не успела разобраться в сложном фамильном древе Сфаэлосов, которое явилось результатом того, что отец Зака успел жениться четыре раза. Мать Зака была первой женой Андреаса Сфаэлоса и единственной, которая покинула его в результате кончины, а не развода.
Деспина и близнецы Янна и Элени расположились в далеко не просторной спальне, сгорая от любопытства и выплескивая на Эву свое возбуждение и неплохое знание английского.
— Подобная внезапность совершенно в духе брата. — Деспина, смеясь, порывисто сжала руки Эвы. Привлекательная брюнетка, она была года на два моложе Зака, не замужем и уже довольно известная в своей стране и за рубежом виолончелистка. — Я бы расцеловала тебя, но боюсь смазать помаду.
— Ты такая красивая! — воскликнула Янна с непосредственностью четырнадцатилетнего подростка. — Неудивительно, что Заку понадобился целый год, чтобы завоевать тебя. Для папы таким облегчением было узнать, что он, наконец, женится. Он думал, что Зак так никогда и не забудет Кетрин…
Эва украдкой взглянула на пожилую родственницу. Обман Абигайль и Троя явился горькой пилюлей для супругов Фремонт, которую никак не мог подсластить отказ их дочери выразить хоть какое-то сожаление.
— Девочка моя… еще не поздно передумать, — многозначительно произнесла тетя.
Эва едва не рассмеялась над этим нелепым предложением: до свадьбы оставалось каких-то два часа.
— Но я не хочу передумывать!
— Зак очень богат и хорош собой. — В голосе тети послышались брюзжащие нотки. — Но он и чрезвычайно властный человек. Я, само собой разумеется, желаю тебе счастья, но… ты в самом деле уверена, что сделала правильный выбор?
— Да, я хочу выйти за него замуж.
Зак Сфаэлос был как скала, за которую она ухватилась в тот миг, когда резко переменившийся ветер грозил сбросить ее в пропасть. Когда она думала о нем, о своем будущем доме и о приближающейся свадьбе, она чувствовала себя покойно и уютно.
Трой и Абигайль… Эва не видела их с того дня, когда Зак увез ее на своем «порше» в Хевелинг. Ее кузина и бывший жених сочли, что спрятаться от родительских упреков будет самым лучшим решением.
Хевелинг… На губах Эвы появилась рассеянная улыбка. Зак купил дом ее мечты. Он тогда отправил ее назад в машину, шутливо заявив, что не желает, чтобы агент видел ее восхищенное лицо.
— Ты боишься, что агент по моему виду поймет, как мне понравился дом, и заломит несусветную цену? — спросила Эва.
— Есть весьма мало такого, что я хочу, но не могу купить.
Задетая сухостью его тона и внезапным отчужденным выражением блестящих глаз, Эва на секунду ощутила внутри странный холодок. Но сейчас она отбросила это воспоминание и предпочла воскресить в памяти ошеломление, появившееся на лицах тети и дяди, когда Зак в тот же вечер объявил, что они собираются обвенчаться так скоро, как только это возможно.
«Он очень властный человек…» Да, несомненно, Зак Сфаэлос настолько подавляюще подействовал на Фремонтов, что они не произнесли ни единого слова против. Всеми силами они пытались скрыть изумление, но в их реакции также чувствовалось заметное облегчение.
Зак заверил их, что организацию свадьбы берет на себя. И он действительно сделал все сам… вернее, его люди. Эва тоже не принимала в этом никакого участия, да и не желала. Целый год она с восторгом отдавала все свободное время мельчайшим деталям свадебных приготовлений и сейчас радовалась, что остается в стороне и ничто ей не напоминает о той, другой свадьбе, которая теперь никогда не состоится. Зак оказался чрезвычайно тактичным, и она была ему за это безгранично благодарна…
Прозвенел дверной звонок, и Эва нахмурилась, услышав сердитый голос дяди Лоренса.
— Скажи, что это не правда!
— Сообщить такое в день свадьбы Эвы! — в тон мужу возмущенно вторила тетя Сара. — Что о тебе подумают люди?
Эва выглянула из своей комнаты и увидела кузину в модной широкополой шляпе.
— Вчера мы с Троем зарегистрировались, — торжествующе заявила она.
— Поздравляю, — пробормотала Эва. — Очень рада за вас обоих.
Что же, она знала, что этим кончится. Да и она сама через пару часов станет женой Зака. Скоро прибудут подружки невесты, три сводные сестры ее жениха, которые ради такого случая прилетели из-за границы. Но Абигайль, как всегда, опередила ее на старте, усмехнулась про себя Эва, возвращаясь в свою комнату.
Но не успела она закрыть дверь, как раздался истеричный голос Абигайль.
— Меня просто тошнит от нее! Всегда и во всем она такая правильная, воды не замутит. И вот-подцепила миллиардера в тот же самый день, когда потеряла Троя! Держу пари, этот Сфаэлос без ума от нее… не может дождаться, когда поведет ее к алтарю! И свекровь ее, должно быть, обожает, точно так же, как обожала старая ведьма Воглер. И теперь она всю свою жизнь будет купаться в роскоши, ее будут лелеять, нежить и баловать. Да от такого любого вывернет наизнанку!
И, громко хлопнув входной дверью, она выскочила из дома.
Поджав губы, Сара Фремонт вошла в комнату племянницы и опустилась в кресло,
— Она ужасно завидует тебе… И всегда завидовала. Когда мы поняли, что она чувствует, то стали сильнее баловать ее. Думали, это ее успокоит, но напрасно. На самом деле это вовсе не ее вина, ты понимаешь? — оправдывалась пожилая дама. — Ведь мы не спросили ее согласия, когда взяли тебя в семью.
— Не могу поверить, что Абби завидует мне, — ошеломленно прошептала Эва. Тетя невесело улыбнулась.
— Ну конечно. Ты всегда нравилась людям больше, чем она. Сколько женщин относятся к ней с предубеждением из-за ее внешности, видя в ней соперницу. Сейчас многие осуждают ее за роман с Троем… Но ведь такое может случиться с кем угодно. Поэтому я и пригласила их обоих на твою свадьбу…
Эва медленно повернулась к тете.
— Ты пригласила их… пригласила Троя? — с трудом выговорила она, с запозданием понимая, почему кузина так шикарно одета.
— Я решила, что это покажет нашим знакомым, что между вами нет никакой вражды. Я не хочу, чтобы люди плохо думали о моей дочери, — жестко пояснила тетя.
— Да…
Эва понимала ее, но если она могла вынести присутствие кузины из уважения к дяде и тете, то вовсе не желала видеть на своей свадьбе Троя.
Приезд сестер Зака пришелся очень кстати. Эва еще не успела разобраться в сложном фамильном древе Сфаэлосов, которое явилось результатом того, что отец Зака успел жениться четыре раза. Мать Зака была первой женой Андреаса Сфаэлоса и единственной, которая покинула его в результате кончины, а не развода.
Деспина и близнецы Янна и Элени расположились в далеко не просторной спальне, сгорая от любопытства и выплескивая на Эву свое возбуждение и неплохое знание английского.
— Подобная внезапность совершенно в духе брата. — Деспина, смеясь, порывисто сжала руки Эвы. Привлекательная брюнетка, она была года на два моложе Зака, не замужем и уже довольно известная в своей стране и за рубежом виолончелистка. — Я бы расцеловала тебя, но боюсь смазать помаду.
— Ты такая красивая! — воскликнула Янна с непосредственностью четырнадцатилетнего подростка. — Неудивительно, что Заку понадобился целый год, чтобы завоевать тебя. Для папы таким облегчением было узнать, что он, наконец, женится. Он думал, что Зак так никогда и не забудет Кетрин…