Лэнгтон Джорджия. Карела Рыжий Ястреб

   Эльрис слегка отпрянул от ее резкого выпада, не принимая его всерьез, насколько можно было судить об этом по выражению его лица, но босая нога его запнулась за угол одного из мешков, и, потеряв равновесие, офирец стал падать на спину.
   – Проклятье! – взвыл Эльрис, вскакивая и с силой пиная мешок. Высокий тюк от толчка медленно завалился прямо в костер, подняв целый фонтан искр. Угол сухого мешка занялся почти сразу же, и в предвечерних сумерках костер вспыхнул с новой силой.
   Карела продолжала приближаться к офирцу. Он, похоже, пытался оттянуть тот момент, когда придется скрестить оружие с женщиной. Он с радостью продолжал бы воспитание своей непокорной наложницы тем же способом, который только что опробовал, и лишний раз дырявить восхитительную бархатную кожу ему не хотелось.
   Огонь охватил упавший в костер мешок. Сухие тряпки горели быстро, грозя перекинуться на оставшиеся тюки.
   Нога Карелы наступила на что-то твердое. Поводив ногой туда-сюда, Карела определила – кольчуга Эльриса.
   Не сводя глаз с офирца, Карела быстро присела, схватила кольчугу, взмахнула ею и прямо через костер швырнула ее с силой, метя Эльрису прямо в лицо. Бросок попал точно в цель: кольчуга облепила голову офирца.
   Эльрис судорожно вцепился в кольчугу, стаскивая ее с лица, но в течение того короткого мгновения, на которое он перестал видеть, что происходит вокруг, Карела, азартно вскрикнув, метнулась вперед, перепрыгнув через разползшиеся по земле языки пламени и, не останавливаясь, нанесла удар.
   Эльрис медленно стянул с головы бесполезную уже кольчугу, вскинул руку с мечом, собираясь отогнать Карелу, но вдруг вскрикнул, дернулся, рука его разжалась, выпустив меч. Пошатнувшись, он опустил голову и с удивлением смотрел, как на его животе медленно раскрывается длинный и глубокий поперечный разрез, как он стремительно заполняется почти черной кровью и как внутренности начинают выпирать изнутри…
   – О, Митра! – простонал Эльрис, падая на колени, и взглянул на Карелу удивленно и недоверчиво.
   – Не думаю, что на этот раз пресвятый тебе поможет! – процедила Карела.
   – Будь ты проклята! – Лицо Эльриса позеленело и покрылось крупным потом. Рана была смертельна, и офирец не мог не понимать этого. Наверняка, боль была ужасной. Он силился сказать что-то еще, но голос его не слушался. Без сил Эльрис повалился на бок, его ноги неловко подогнулись, дыхание сбилось.
   Сжимая саблю, Карела медленно обошла вокруг костра и нашла, наконец, свой кинжал. Подняв его, она вернулась к Эльрису и встала перед ним на одно колено.
   – Ну что, досточтимый, твой бесславный путь закончен, так я думаю?
   Он открыл глаза и шевельнул губами.
   – Ты слышишь меня, Эльрис?
   Он не ответил, но его взгляд говорил о том, что офирец все еще слышит Карелу.
   – Ты делал ошибку за ошибкой, и теперь некого винить в этом. Так же, как я поступила с тобой, я поступлю со всяким мерзавцем! Если бы не сегодняшнее, я бы просто забыла о тебе, предатель Эльрис. Но я давно уже решила, что ни один мужчина не овладеет мной без моей воли! А если все же кто-то сумеет взять меня силой, заплатит жизнью.
   Эльрик кашлянул. Изо рта его потекла кровь. Собравшись с силами, он вздохнул и прошептал:
   – Добей меня, Карела…
   – Что ж, пытать тебя я не собиралась, – задумчиво произнесла девушка и одним четким ударом всадила кинжал в горло Эльрису. – Прощай, высокородный.
   Глаза Эльриса медленно потухли.
   Поднявшись на ноги, Карела огляделась.
   Вещи лениво горели, огонь постепенно перекинулся на все мешки и на все тряпки, валяющиеся вокруг костра. Раскромсанная одежда. Карелы тлела там, куда швырнул ее Эльрис, и уже не могла пригодиться своей хозяйке.
   Уязвленная гордость Карелы была отомщена, но как ей быть теперь, она не представляла. Все, что у нее теперь осталось, это четыре лошади и верная сабля Деркэто. На этот раз даже меньше, чем тогда, когда она покидала Серое ущелье. Правда, тогда лошадь была у нее всего одна, но кроме того была одежда, а ради того, чтобы укрыться от холода, окутывающего ночную степь, она согласилась бы отдать лишних лошадей. На что они ей? Она же не собирается тащить за собой всякий хлам, как это добросовестно делал Эльрис. Да и нет теперь у нее никакого хлама.
   Карела нашла и подняла с земли ножны от сабли и медленно побрела к привязанным лошадям. Несколькими взмахами она перерезала поводья. Животные удивленно мотали головами, не понимая, что от них хотят. Но Карела взяла только своего коня и медленно повела его в поводу, двигаясь вдоль дороги.
   Она была уже на приличном расстоянии от кострища, рядом с которым нашел свою смерть высокородный Эль-рис, как где-то в стороне послышался стук копыт.
   Четыре лошади галопом неслись от кострища в ее сторону. Люди, сидящие верхом, держали в руках обнаженные клинки, и даже в надвигающейся темноте это было ясно видно.
   Первым порывом ее было вскочить на лошадь и скакать, скакать, пока хватит духу. Но она тут же поняла, что если всадники догонят ее, она не сможет отбиваться от них в полную силу. Обнаженная женщина на лошади – слишком хорошая жертва для четырех клинков.
   Бросив повод, Карела метнулась в сторону и помчалась вдоль узкой балки, полого спускающейся между двумя холмами. Может быть, хотя бы укрыться где-нибудь. Лошади все же не собаки.
   Она присела за густыми перепутанными ветвями какого-то степного кустарника. Всадники промчались где-то совсем рядом, по склону одного из холмов. Еще некоторое время Карела сидела на земле, притаившись, и наконец, когда стук копыт уже растаял в воздухе, вышла из своего укрытия.
   В степи было тихо. Ветер трепал длинные волосы Карелы, сухие травинки и какие-то колючки застряли в пышных волнистых прядях. Босые ноги Карелы были мало привычны к земле, но все-таки это не были осклизкие горные камни, а прохладная суховатая трава. Поэтому на холод она старалась не обращать внимания.
   …Что-то стремительно промелькнуло у нее перед глазами, и тугая грубая веревка сразу же врезалась ей в горло. Кто-то накинул удавку, смутно поняла она. Боль… Дыхание остановилось….
   Карела очнулась на земле. В уши ей сразу же ударил громкий гортанный мужской хохот.
   – Нет, Жузе, ты только подумай… Она посчитала, что самая хитрая! Думала, что сможет провести Моранаса, – давясь смехом, проговорил молодой густой голос, и говорившего тут же снова оборвал необузданный утробный смех нескольких человек.
   – А хороша девка-то, слов нет, как хороша, – обронил кто-то сквозь смех.
   Карела открыла глаза и вскочила на колени. Смех сразу же стих. Вокруг стояли четверо мужчин. Они были вооружены, но одеты странно. На голове одного из них, носящего короткий полосатый иранистанский халат, красовался неизвестного происхождения помятый шлем, из-за чего узкое вытянутое лицо мужчины становилось весьма потешным. Второй, очень смуглый, почти темнокожий, с кривыми ногами колесом, носил куртку, расшитую кусочками пестрого меха. Еще один, довольно молодой и крепко сбитый, был в тяжелом шерстяном плаще, одетом прямо на голое тело и в широченных шароварах. Его длинные темные вьющиеся волосы были грязны и растрепаны, а нос явно был когда-то переломан и теперь напоминал кривой хищный клюв.
   Только разбойники, живущие тем, что смогут награбить, могли так выглядеть. Поняв, что ее дела плохи, Карела запоздало и бесполезно выругала себя за неосторожность. Но ничего поделать уже было нельзя. Она медленно встала на ноги.
   У четвертого разбойника и была та самая веревочная удавка, которую Карела попробовала на себе. Мужчина вертел ее в руках и улыбался во весь рот, показывая всему свету обломанный почти под корень клык. Он единственный из всей компании был одет в удобные штаны по размеру и в куртку из мягкой кожи. Весельчак был тоже молод и, судя по всему, именно он и был тот самый Моранас, который хвалился теперь перед приятелями своей исключительной ловкостью. Ну как же, женщину отловил! Мерзавцы этакие, подумала Карела, окончив рассматривать тех, в чьи руки она попала на этот раз.
   – Иногда нам везет, иногда не везет, – весело проговорил парень с удавкой. – Но чтобы в сети попадалась такая птичка, такого давно уже не случалось.
   Карела быстро оглянулась по сторонам. Но ее сабля вместе с ножнами была в руках у молодца с перебитым носом.
   – Я думаю, что Таниус простит нам сегодня то, что мы ничего не добыли. За одну только эту птичку он сменит гаев на милость. Она у нас перевесит поклажу целого каравана, клянусь хвостом Нергала, – добавил весельчак. – Ну а пока… Давай-ка, девочка, будь умницей и потешь бедных усталых путников.
   Он протянул руку к груди Карелы, но она резко пнула его ногой в колено. Кривоногий и тот, что был в полосатом халате, схватили ее с двух сторон, заломили руки, едва не поднимая ее над землей.
   – Врежь ей, Моранас, чего ты смотришь? – злобно сказал кривоногий.
   Выругавшись, Моранас потер ушибленное колено и уже занес было руку для удара, как совсем рядом раздался стук копыт. Прямо из-за гребня холма выскочил всадник. Разбойники схватились за оружие, но Моранас, все еще морщась, махнул рукой:
   – Спокойно, ребята, это Ордо.
   Ослабившие было хватку мужчины с новой силой стиснули Карелу. Вновь приехавший соскочил с коня и быстро сбежал с холма в балку.
   – Чтоб вам пусто было, парни! Таниус рвет и мечет, – загремел низкий басовитый голос. Прибывший оказался мощным человеком огромного роста. Он был широкоплеч и мускулист, казалось, напрягись он, и мышцы его непременно порвут куртку по швам. Он был не молод, а может быть так только казалось в надвигающейся темноте. Хотя в его темных волосах еще не было видно седины, почти черная короткая борода придавала его лицу лишний десяток лет. В ушах чернобородого болтались блестящие кольца. Правой рукой он сжимал рукоятку короткой плети и постукивал ею о раскрытую левую ладонь. – Что вы тут потеряли, в этой балке?
   Его взгляд упал на Карелу, и слова застряли у него в глотке.
   – Во имя Митры, Моранас, ты воюешь с детьми? – проговорил он.
   – Протри глаза, Ордо! – сплюнул Моранас. – Много ты видел детей с такими формами? Дети по степи голыми не ходят!
   – Ну да, – крякнул чернобородый Ордо, не отрывая взгляд от Карелы. Его блестящие в темноте глаза загорелись еще сильнее. Чувствовалось, что ему никак не хотелось смотреть в какую-либо другую сторону. – А все-таки, Моранас… Твой братец в лагере бушует. Думает, что какие-нибудь караванщики вас уже положили на дороге. А вы тут с девицами развлекаетесь.
   – Развлечешься ты с ней! – Моранас схватил Карелу за волосы на макушке. – Строптивая, сука!
   Не тратя лишних слов на мерзавца, Карела просто плюнула ему в лицо. И зажмурилась, ожидая хлесткого удара сильной мужской руки.
   Но удара не последовало. Открыв глаза, Карела увидела, что Ордо перехватил уже занесенную руку Моранаса. Мускулы на руках мужчин вздулись, лица были перекошены. С напряжением, но Ордо сдерживал напор более молодого Моранаса.
   – Не встревай, Ордо, куда не следует, – процедил Моранас.
   – Если ты подпортишь своему брату подарок, он тебя не похвалит, уж это точно, – быстро ответил ему Ордо. – Ты хочешь с ней развлечься? А ты не помнишь, случайно, как поступает Таниус с теми, кто перебивает у него девок? Он не посмотрит, что ты ему брат, пустит кровь, и все дела!
   – Выслуживаешься, собака?! – яростно прошипел Моранас, но руку опустил. – Ну и справляйся с ней сам, как сможешь! Но если проворонишь – пускать кровь будут тебе!
   Ордо шагнул к Кареле, одной рукой оттолкнул в сторону кривоногого разбойника:
   – Отойди, Жузе, нечего лапать добычу твоего атамана!
   Второй из держащих Карелу сам разжал руки. Ордо ловко перехватил локти Карелы и потащил ее вверх к своей лошади. Уже садясь в седло и затаскивая наверх Карелу, он крикнул вниз:
   – Абериусу и Двару велено остаться и дежурить на дороге! А тебя, Моранас, братец видеть желает… с нетерпением!
   Последние слова Ордо произнес злорадно. По всему было видно, что Моранас и Ордо были в отношениях далеко не приятельских.
   Карелу бородач усадил перед собой и мощной рукой зажал ее в настоящие тиски.
   – Будешь рыпаться, рыжая, голову откушу! – пообещал он и взял с места галопом.
   Угроза остаться без головы после всего пережитого Карелу не очень-то сильно тревожила. Рыпаться же ей не давала железная рука чернобородого разбойника. Его резвый конь вырвался далеко вперед, и хотя сзади все равно стучали копыта еще двух лошадей, она с ненавистью мотнула головой и прошипела:
   – Отпусти меня! Грязный подонок! Отпусти немедленно, или ты за все мне заплатишь!
   – Ха! – коротко ответил Ордо.
   – Ты боишься своего атамана? – воскликнула Карела. – Как же, ведь тебе пустят кровь, если он не получит своего подарка! Разрази тебя Деркэто, бандит! Неужели все мужчины всего лишь низкие трусы?!
   – Если я отпущу тебя сейчас, дурочка, а они это увидят, Моранас может тебя и прирезать сгоряча, – невозмутимо ответил Ордо, и не думая даже хоть немного ослабить нажим. Скорее всего, ему просто нравилось тискать мягкое тело девушки, пользуясь случаем, поэтому он с надлежащим рвением изображал бдительного стража.
   – А потом? – уточнила Карела. – Что вы собираетесь делать со мной?
   Ответом ей был мрачный смешок. Потом Ордо пояснил:
   – Знаешь, рыжая, тех, кто разгуливает по степи в чем мать родила, ждет один конец. Таниус поиграет с тобой несколько ночей, потом Моранас по праву его брата, потом Жузе, ну, тот, с перебитым носом, как первый друг Моранаса… Потом ты окажешься под тем, кто сумеет быть ловчее прочих и отвоюет себе право отхватить от тебя кусок посвежее.
   А не много ли на сегодня тех, кто жаждет отхватить от меня кусочек, мрачно подумала Карела. Но она прекрасно понимала, что слова чернобородого звучат более чем правдоподобно.
   – Если ты при этом постараешься быть хорошей девочкой, есть надежда, что останешься жива, – добавил Ордо. – Тогда Таниус потом продаст тебя в какой-нибудь трактир.
   Карела изловчилась и впилась зубами в обнимающую ее крепкую руку.
   Ордо застонал, дернул рукой и рявкнул:
   – Нергал тебе в печенку! Еще выкинешь что-нибудь подобное – свяжу и брошу поперек седла, как овцу! Поняла, рыжая?! Въедешь в лагерь кверху своим пухлым: задом!
   И Карела затихла. Спорить с бородачом было бесполезно. Она хорошо понимала, что если бы этот немолодой разбойник не появился в балке, то остаться одной против четырех бандитов означало бы для нее жестокое насилие и верную смерть. То, что пообещал Ордо, было немногим лучше того. Но пока она жива, можно надеяться. И она надеялась, то ли на чудо, то ли на защиту и покровительство Деркэто, не особо представляя, что могущественная богиня может предпринять в сложившихся обстоятельствах.
   Впереди, за холмом открылось пространство, поросшее некоторой растительностью: все теми же крайне изможденными и хилыми кустарниками высотой не более человеческого роста. Среди этих кустов, в низине, заслоненной от проезжих дорог гребнем высокого холма, горели костры, много костров, никак не меньше десятка.
   Ордо на всем скаку пронесся в самую середину вытоптанной балки и осадил своего коня. Сняв Карелу с седла, он шлепком ладони по крупу лошади отправил животное восвояси.
   Нестройный гул голосов стих почти сразу же, как Ордо поставил Карелу на землю. Отовсюду, от всех костров потянулись разбойники. Это была полупьяная толпа, одетая настолько пестро, что в свете многочисленных костров они казались каким-то потусторонним воинством.
   – Вот это добыча так добыча. Настоящее сокровище, не то что на той неделе. За такое пиршество и пару голов срубить не жалко.
   Кольцо вокруг бородача и девушки сужалось. Карела настороженно слушала восхищенные реплики пополам с грязными замечаниями.
   – Вот это подарок! – раздался совсем рядом грубый мужской голос, и все прочие сразу же притихли.
   Карела взглянула налево. Там стоял высокий плечистый мужчина с голым торсом. Длинные белые волосы прямыми прядями спускались ему на спину, а впереди залысины оголяли его лоб почти до самой макушки. Пышные усы и выпученные глаза придавали ему грозный вид человека, который бьет, не задумываясь. На поясе его висел огромный кинжал. Уперев в бока громадные кулаки, он разглядывал Карелу, как разглядывал бы лошадь на базаре.
   – Ну вы подумайте, бывает же! Отличное средство против моего отвратительного настроения. Где же ты достал такую роскошь, Ордо?
   – Это я ее достал! Я! – грубо расталкивая людей, в самый центр крута протиснулся Моранас, а позади его шел Жузе.
   – А-а, ты, братец, язви твою душу! – ощерился беловолосый, который, как видно, и был тем самым Таниусом. – Где тебя носит целый день? Я тебя ведь отправил в дозор, а не девок лапать!
   – Никого я не лапал! – взвизгнул Моранас.
   – Рассказывай! – мрачно усомнился Таниус.
   – Это он тебе наговорил, да?! – вскипел Моранас, показывая пальцем на Ордо. Но поскольку вокруг было десятка три свидетелей того, что Ордо, приехав, и рта не раскрыл, балку огласил многоголосый хохот. Бандиты откровенно поднимали на смех ершистого брата своего предводителя.
   – Мне не надо наговаривать, я тебя знаю, как облупленного! – хохотнул Таниус, но сразу же стал серьезным. – Я тебя отправил добычу искать, и что?!
   – Не было никого на дороге, – мрачно нахмурился Моранас.
   – Неужели? – злобно прищурился Таниус. – А эта птичка по степи одна летала?
   – Одна, – отозвался Моранас.
   – И голая? Точно-точно… – Таниус помолчал, а потом рявкнул. – А ну, выворачивай карманы!
   – Да не было у нее ничего! – взмолился Моранас. Наверное, он уже жалел о том, что связался с девчонкой. Ордо не дал ему попользоваться ею, а брат теперь вдоволь отыграется на Моранасе за то, что уже который день весь отряд сидит без дела и без добычи… Тут его взгляд упал на приятеля, и Моранас бросился к Жузе, срывая с его пояса ножны Карелы. – Вот и все, что у нее было, Таниус!
   – Что-о-о? – Таниус взял в руку ножны и осмотрел эфес. – Эта штучка, конечно, кое-чего стоит. Старинной работы…
   Таниус вынул клинок наружу и повертел, рассматривая оружие в отблесках света.
   – Несомненно, старинная, а выглядит, как новая. Очень интересно. Ну да ладно. – Таниус покосился на Карелу. – Неужели, она и в самом деле твоя? А, птичка?
   Карела рванулась, но твердая рука Ордо цапнула ее за локоть.
   – Ее, ее, – поспешно подтвердил Моранас.
   – Может, ты и держать ее в руках умеешь? – усмехнулся Таниус, подходя к Кареле вплотную.
   – А ты дай ее мне, тогда узнаешь! – процедила она.
   – А что, это мысль! Это нечто новенькое! – Таниус оживился.
   Он внезапно схватил Карелу одной рукой и крепко прижал к себе под азартные крики пьяной толпы. Карела напряглась, содрогаясь от негодования и брезгливости. Она уже подумывала, не вцепиться ли зубами в крепкое потное тело, но Таниус шлепнул ее ладонью по заду и мягко оттолкнул.
   – А ну, расступитесь, расступитесь пошире! – Таниус пошел по кругу, расталкивая своих людей, некоторые из которых уже качались из стороны в сторону и едва не падали с ног.
   Когда он оказался на приличном расстоянии от Карелы, Ордо чуть придвинулся к ней и спросил шепотом, не поворачивая головы и глядя совсем в другую сторону:
   – Слушай, если он затеет битву, ты сможешь продержаться хоть немного?
   – Какое тебе дело, мерзавец? – огрызнулась Карела.
   – А такое, что там караван на подходе. Вот-вот Абериус вернется с донесением, тогда о тебе враз забудут, и я дам тебе лошадь…
   Сердце гулко заколотилось в груди Карелы. Как-то не верилось ей, что чернобородый сказал это всерьез. Разве ж способны такие люди на доброе дело? Да и с какой бы стати ему оказывать ей такую услугу? Если она останется здесь, то Ордо запросто отвоюет для себя четвертую очередь и будет следующим за кривоносым Жузе… Не зря же он так пялился на нее в степи.
   – А пошел ты! – прошипела Карела, потому что ей показалось, что Ордо ждет ее ответа. Но чернобородый, сделав вид; что ничего не слышал, упрямо повторил:
   – Продержись! – и отошел в сторону.
   Закончив расчищать место для своей забавы, Таниус повернулся к Кареле и, вынув из ножен кинжал, пошел к ней, держа в левой руке ножны Карелы и протягивая их эфесом вперед.
   На довольной лоснящейся роже бандита играла широкая улыбка. Пожирая глазами обнаженную девушку, он приглашал ее поучаствовать в новой интересной игре.

ГЛАВА 10

   Глядя на медленно приближающегося бандита, Карела чувствовала странное отупение и растерянность. Кажется, ей только что велели продержаться. Но ради чего? Надеяться, что проходящий караван отвлечет разбойников? Но план Ордо показался Кареле надуманным. А если караванщикам взбредет в голову повернуть на развилке совсем в другую сторону? Продержаться… Легко сказать.
   Таниус подошел совсем близко и с нехорошей сальной усмешечкой протянул ей ножны эфесом вперед.
   Да, Ордо, конечно, молодец. Горазд советы давать. Продержаться… Надо было бы поинтересоваться у чернобородого, как он себе все это представлял, когда отдавал свое распоряжение и отходил в сторону. Интересно, как это Карела продержится против такой огромной лоснящейся от пота обезьяны? Если бы дело шло о битве насмерть, тут и разговоров никаких быть не могло бы, и никаких особых надежд на свою ловкость, и хитрость возлагать не приходилось бы. Карела прекрасно знала свои возможности. Если такой противник, как Таниус, задастся целью убить девушку, надолго умений Карелы не хватит, это точно.
   Но в том-то все и дело, что, как поняла Карела, убивать ее Таниус не будет. Он хочет всего лишь позабавиться, погонять обнаженную женщину по кругу на потеху себе и своим людям.
   Стоит ли доставлять им это удовольствие? Держаться изо всех сил ради того, чтобы пьяная толпа получила вожделенное зрелище? А после всех усилий еще и оказаться в его грязных лапах? Ну уж нет. Чем потешать разбойников, лучше прекратить это все сразу и навсегда.
   И сделать это можно только одним способом: опередить и нанести удар при первой же возможности, когда этого меньше всего от нее ждут.
   Поэтому, когда эфес сабли Деркэто коснулся ее груди, Карела криво усмехнулась, глядя прямо в глаза Таниусу, а затем медленно потянула саблю из ножен.
   Едва кончик клинка вышел из ножен, Карела, даже не шевельнув рукой и не делая никакого замаха, сделала быстрый четкий выпад. Всего лишь резкий стремительный шаг вперед, направляя саблю в мускулистый живот Таниуса.
   Она почувствовала, как упругое сильное тело всего лишь на мгновение задержало движение клинка. Сабля пронзила Таниуса, так быстро и мягко взрезая кожу и рассекая внутренности, что он сам этого поначалу не ощутил и продолжал плотоядно улыбаться.
   Но те, что стояли вокруг и с восторгом предвкушали развлечение, увидев, как из спины их предводителя вышел окровавленный клинок, сначала затихли, а потом завопили на разные голоса.
   Ощутив в теле смертоносную сталь и ее огонь, Таниус побледнел и ручищами, в которых голова Карелы могла спрятаться целиком, крепко стиснул плечи девушки, словно пытаясь оттолкнуть ее прочь, не понимая, что все его усилия уже тщетны. Она вскрикнула от боли и с трудом повернула эфес, проворачивая клинок внутри тела. Руки Таниуса разжались, хотя и не сразу. Он вдруг захрипел, открыл рот, из горла его хлынула кровь.
   Вытащить клинок из тела Таниуса оказалось куда труднее, чем поразить человека, стоящего совсем близко и не ожидавшего от женщины такого выпада. Но Карела знала, что медлить нельзя, потому что убийство атамана даром ей не пройдет. Напрягшись и даже уперевшись ногой в живот уже падающего в пыль Таниуса, Карела вытащила саблю из мертвого тела. Рослый мощный разбойник рухнул ей под ноги. Кровь напоследок выплеснулась из его рта на утоптанную землю и больше не вытекала.
   – Так будет с каждым, кто приблизится ко мне ближе, чем на длину моего клинка! – выкрикнула Карела, отходя на пару шагов от тела.
   Наверняка, никто из бандитов даже не допускал мысли, что их предводителя зарезать так же легко, как курицу на дворе трактира. И уж конечно они не ждали, что красавица, пойманная в степи, не побоится начать по-настоящему смертельную игру с сильным мужчиной, и не только не побоится начать, но и завершит эту игру стремительно и блестяще.
   – О, боги! – раздался какой-то неживой голос Моранаса. – Эта мерзавка убила моего брата!
   Карела быстро перевела взгляд на Моранаса. Вот и второй ее противник. Лицо разбойника было перекошено, и хоть руки его дрожали, его стоило принять всерьез. Даже некоторая оторопь, о которой свидетельствовала эта дрожь, не помешает ему хорошенько проучить Карелу.
   Кривоносый смуглый Жузе, как тень следующий за своим приятелем, тоже схватился за оружие.
   Двое сразу? Это более чем серьезно. Но отказаться от этого сражения никак не получится. Карела перехватила саблю в левую руку, провела правой влажной ладонью по бедру, встряхнула рукой, сбрасывая напряжение, и снова удобно и ловко перехватила свое верное оружие. Сегодня сабле Деркэто предстояло уже третье испытание. Для одного вечера это было многовато, и Кареле очень хотелось сделать это третье испытание последним. Разумеется, последним только на сегодня.
   Моранас и Жузе двинулись вперед. Сделав несколько шагов, они слегка разошлись и начали обходить Карелу с двух сторон. Пока один из них не оказался у нее за спиной, девушка постаралась отбежать как можно дальше от Таниуса, чтобы труп не путался под ногами.