Страница:
15 июня 1934 года министр Перацкий приехал в клуб. Вылез из машины и пошел к входу. Грицу Мацейко снарядили с собой бомбу и пистолет. Бомба — самодельная, изготовленная в краковской химической лаборатории ОУН, — не сработала. Тогда боевик вытащил пистолет, подбежал к министру и несколько раз выстрелил в Перацкого. Все это произошло на глазах дворника, открывавшего министру дверь.
— Министра Перацкого застрелили! — закричал он и бросился за убийцей вдогонку.
Гриц Мацейко, фантастически хладнокровный человек, как ни в чем не бывало шел по улице посвистывая.
— Это он! — крикнул дворник.
И только тогда Мацейко побежал. Его пытался задержать охранник, дежуривший у здания японского консульства. Мацейко выстрелил в него, и тот испуганно отскочил. За убийцей бросился полицейский — Мацейко его ранил и сумел убежать. Восхищенные соратники вывезли его за границу, и он обосновался в Аргентине.
Польская полиция устроила массовую облаву на боевиков ОУН. Арестовали и Бандеру, который снабдил убийцу оружием. На скамью подсудимых посадили двенадцать человек, причастных к теракту. На суде Бандера держался очень стойко и завоевал славу человека, преданного украинскому национальному движению. Он отказался говорить по-польски. Демонстративно отвечал только на украинском языке, пока судья не приказал вывести его из зала.
13 января 1936 года Бандеру приговорили к смертной казни, казнь заменили пожизненным заключением. Он сидел в трех разных тюрьмах. Трижды объявлял голодовку — одну держал девять дней, другую тринадцать, третью — шестнадцать дней.
Пока Степан Бандера сидел в тюрьме, советские чекисты позаботились о его карьере. Нарком внутренних дел генеральный комиссар госбезопасности Николай Иванович Ежов распорядился уничтожить признанного главу украинских националистов полковника Евгена Коновальца, который при правительстве Симона Петлюры командовал сечевыми стрельцами. 23 мая 1938 года начинавший свою карьеру в советской внешней разведке будущий генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов в самом центре Роттердама преподнес Коновальцу коробку конфет.
Судоплатов, родившийся в Мелитополе, рано остался без родителей. Совсем юным его на Украине взяли в органы госбезопасности, потом перевели в Москву, в отдел кадров ОЕПУ. В 1932 году он приступил к службе в иностранном отделе. Полковник Коновалец обожал шоколадные конфеты. Коробку московские чекисты начинили взрывчаткой…
Смерть Коновальца открыла дорогу Банд ере, который оказался куда более опасным врагом советской власти. Правда, пока он сидел в польской тюрьме, 14 октября 1938 года главой Организации украинских националистов стал бывший полковник Андрей Антанасович Мельник, который обосновался в Италии под крылышком у Бенито Муссолини.
Избрание Мельника главой ОУН утвердил второй великий сбор (съезд) 27 августа 1939 года в Риме. Это больше всего разозлило Бандеру. Мельника он ненавидел. Против Мельника и его «стариков» взбунтовалось молодежное крыло ОУН. Нетерпеливые и радикально настроенные — в основном сельская молодежь, студенчество — упрекали немолодого Мельника в робости и недостатке решимости. Те, кто с риском для жизни действовал в подполье, не пожелали подчиняться эмигрантам, укрывшимся в Европе. Они искали волевого и отчаянного человека и увидели вождя в Банд ере.
Судьбу Степана Андреевича решил Адольф Гитлер, напав на Польшу 1 сентября 1939 года. Уничтожив польское государство, немцы выпустили осужденных украинских националистов на свободу. В январе 1940 года Степан Бандера поехал к Андрею Мельнику в Рим. Уговаривал обновить руководство ОУН, ввести более стойких и надежных людей и выгнать всех, кого подозревал в работе на польскую полицию. Не уговорил.
Тогда Бандера сам решил стать наследником Евгена Коновальца.
Вернувшись из Рима, Степан Андреевич 10 февраля 1940 года собрал членов ОУН в оккупированном немцами Кракове. Пришли человек сорок. Рассказал о неудачных переговорах с Мельником, предложил взять дело освобождения Украины в свои руки и получил полную поддержку. 12 февраля молодые активисты, среди которых тон задавали боевики, только что освобожденные из польских тюрем, создали свой Революционный провод (руководство) и объявили вождем Бандеру.
В марте 1941 года его сторонники созвали в Кракове новый второй великий сбор ОУН. Делегаты поддержали линию Бандеры на создание независимой Украины путем вооруженной борьбы. Исключили из организации захватившего власть «вопреки уставу» Андрея Мельника.
Считалось, что полковник Коновалец говорил одному из руководителей ОУН Омельяну Сенник-Грибовскому: после моей смерти организацию должен возглавить Мельник. Но выяснилось, что Сеник придумал мнимое «завещание Коновальца». Наследником Коновальца и главой украинского национального движения Бандера считал себя. Тех, кто хранил верность Мельнику, воспринимал как врагов. Сенник-Грибовского в сорок первом убьет один из бандеровцев…
Крестьян оттолкнула насильственная коллективизация, репрессии, массовые высылки мнимых «кулаков». Из родных мест органы НКВД изгнали почти миллион человек. Советская политика стремительно превращала западных украинцев во врагов Москвы.
Известный кинорежиссер и драматург Александр Петрович Довженко в июле сорокового года поехал на Буковину, куда только что вступили советские войска. Делился впечатлениями:
— Народу там, в Буковине, жилось значительно лучше, чем у нас. Когда у нас едешь поездом, то нигде не встретишь радостных лиц, нарядного убранства. Всюду убогость, бедность, придавленность. А там все красочно, весело, приятно.
Он с горечью говорил:
— Вообще наши ведут себя плохо: на Западной Украине нас встречали в прошлом году изумительно, а теперь мы довели до того, что там ширится повстанческое движение. Теперь то же самое повторяют и в Буковине. Хватают без разбору людей правых и виноватых. Мы туда несем нашу грубость, неделикатность, некультурность. Они удивленно видят, как при нас все разрушается, как все жадно расхватывают вещи.
Когда Западную Украину присоединяли, там находился переводчик наркома иностранных дел Молотова Валентин Михайлович Бережков: «Офицеры и работники различных советских ведомств, нахлынувшие в освобожденные районы, скупали все, что в Москве являлось дефицитом. Мелкие лавочки и кустари разорились. Цены на все, включая и продовольствие, подскочили до небес, а заработная плата у местного населения оставалась прежней. Все это, естественно, вызвало протесты. Начались аресты, жестокие расправы с участниками демонстраций, депортации. Органы госбезопасности занимали в освобожденных районах помещения бывшей жандармерии, что многим украинцам и белорусам, ненавидевшим секретную службу панской Польши, представлялось особенно зловещим».
Именно тогда Организация украинских националистов стала восприниматься единственным защитником украинского народа.
Разгром и оккупацию Польши осенью тридцать девятого украинские националисты восприняли как праздник: исторический враг повержен и унижен!
На оккупированной территории оуновцы оказались в привилегированном положении. Учитывая ненависть украинских националистов к полякам, евреям и русским, немцы формировали из них подразделения вспомогательной полиции. Нацистская Германия не случайно проявила интерес к украинцам. В Берлине исходили из того, что они понадобятся в будущей войне с Советским Союзом.
В первых числах апреля 1941 года в Кракове состоялся съезд ОУН. Он проводился подпольно. Участвовали шестьдесят пять делегатов, которые считали первоочередной задачей освобождение украинского народа, порабощенного Москвой: «Украина накануне вооруженного восстания. Еще миг, и миллионы людей Украины возьмут оружие, чтобы уничтожить врага и создать свое государство».
Главой ОУН избрали Бандеру, первым заместителем — Ярослава Стецько, еще одним заместителем — Николая Лебедя.
Руководство ОУН искало контактов с командованием вермахта. Бандерой заинтересовались немецкие военные разведчики. Бандеровцы обещали передать под немецкое командование семьсот боевиков для проведения разведывательно-диверсионной работы на советской территории.
Из западных украинцев сформировали батальон «Нахтигаль» (командир — сотник Роман Шухевич), из восточных — «Роланд» (командир — майор Евген Побигущий). «Нахтигаль» вступит во Львов, когда город оставят красноармейцы. «Роланд» в середине июня сорок первого перебросили в Румынию, ему предстояло действовать в составе 11-й немецкой армии. Задача: охрана тыла и коммуникаций частей вермахта, обеспечение поставок продовольствия, охрана военнопленных.
Абвер видел в украинских националистах подсобную силу в будущей войне против Советского Союза. В Берлине готовы были воспользоваться услугами Бандеры в борьбе против поляков и русских. А Бандера наивно решил, что немцы дадут украинцам то, в чем им отказывали поляки и русские: независимое государство. Гитлер уничтожит Сталина, и Украина достанется украинцам.
30 июня в четыре тридцать утра в город вошли передовые подразделения немецкой 1-й горно-стрелковой дивизии, а с ними украинский батальон с немецким названием «Нахтигаль» («Соловей»). Прибыла и передовая группа Организации украинских националистов из двадцати человек во главе с соратником и заместителем Бандеры Ярославом Семеновичем Стецько, молодым человеком в очках, старавшимся выглядеть старше своих лет.
Степан Бандера решил, что настал самый благоприятный момент для осуществления вековых чаяний украинского народа. Со свойственными ему авантюризмом и дерзостью поручил Стецько провозгласить на освобожденной от большевиков территории независимость Украины.
У собора Святого Юра украинцев, одетых в военную форму, приветствовал митрополит Андрей Шептицкий, митрополит Галицкий, архиепископ Львовский, блюститель Киевской митрополии и епископ Каменец-Подольский. Собор Святого Юра — главная святыня униатов.
Бойцы батальона «Нахтигаль» распространились по всему городу, занимая важнейшие объекты. В городе начался один из самых страшных и омерзительных погромов. Первыми стали убивать евреев, затем взялись за поляков.
Поклонники Бандеры уверяют, что это был всего лишь ответ на преступления большевиков: на Западной Украине было расстреляно больше пятидесяти тысяч человек, депортировали больше миллиона. Но разве убийство ни в чем не повинных людей — это «ответ на преступления НКВД»? Руководители украинских националистов просто воспользовались возможностью сделать то, что им давно хотелось сделать, — избавиться от «чужаков».
Командир батальона полка «Бранденбург» составил донесение: «30 июня и 1 июля в отношении евреев имели место крупные акции насилия, которые приняли характер наихудшего погрома. Жестоким и отвратительным поведением в отношении беззащитных людей полицейские силы подстрекают население».
В журнале боевых действий немецкой 1-й горно-стрелковой дивизии записано: «Можно было слышать выстрелы из тюрьмы ГПУ, где евреев заставили хоронить украинцев (несколько тысяч), убитых в последние недели. По настоянию украинского населения во Львове 1 июля дошло до настоящего погрома против евреев и русских».
Перед уходом Красной армии чекисты расстреливали тех, кого не хотели оставлять в живых. Старательные исполнители докладывали начальнику УНКВД Львовской области: «Приступили к исполнению приговоров в отношении особо опасных преступников, подлежащих расстрелу… Расстреляно 1808 человек… Освобождено из тюрем: 414 человек… В тюрьме № 1 имеется еще 350 з/к, которые по заключению прокуратуры освобождению не подлежат, а подлежат оставлению в тюрьмах».
Когда в город вошли украинские формирования, то открыли тюрьмы — на улицах Замарстиновской, Лонского, Казимировской (Бригидка). Ворота Бригидки взорвали, чтобы войти внутрь.
В тюрьме на улице Донского обнаружили трупы расстрелянных. Среди них был труп Юрия Шухевича. Его брат Роман Шухевич был одним из командиров батальона «Нахтигаль». Стали осматривать другие тюрьмы — и везде обнаружили трупы расстрелянных. Тела нашлись в подвалах и во внутренних дворах — небрежно закопанные. Созывали горожан в тюрьмы — говорили: «Ищите родных».
Расстрельные команды, сотрудники ведомства госбезопасности и партийные чиновники вовремя эвакуировались. Коллективную ответственность за расстрелы возложили на не имевших к ним никакого отношения львовских евреев.
Поразительно, с какой скоростью, буквально в считаные часы, подручные Степана Бандеры все это организовали! Нашлось множество желающих вступить в украинскую полицию, которую формировали бандеровцы. Эти люди с оружием в руках по всему городу охотились на евреев.
«Схваченных евреев распределяли по трем тюрьмам, — вспоминал очевидец этих страшных событий. — Одним приказывали выкапывать трупы, других заводили во внутренний двор тюрьмы и сразу расстреливали. Но и те «счастливчики», которых оставляли работать, не вернулись домой».
На глазах улюлюкающей толпы украинские полицейские избивали и убивали евреев.
«Нечеловеческие крики, — вспоминала одна из немногих выживших, — разбитые головы, обезображенные тела и лица избитых, залитые кровью, смешанной с грязью, возбуждали кровожадные инстинкты черни, которая выла от наслаждения. Женщин и стариков, которые почти без дыхания лежали на земле, тыкали палками, волочили по земле».
В первые дни после ухода Красной армии во Львове убили около четырех тысяч евреев. Свидетели рассказывали: «Жертвы несли лопаты и должны были сами копать себе могилу, в которую они падали после расстрела».
Имперский министр народного образования и пропаганды доктор Йозеф Геббельс командировал во Львов юристов, немецких и иностранных журналистов, а также кинооператоров, чтобы они запечатлели «зверства большевиков» (см.: «Вопросы истории». 2011. № 9). Главная партийная газета «Фёлькишер беобахтер» на первой полосе поместила репортаж из Львова с фотографиями расстрелянных чекистами людей. Партийные пропагандисты возмущались: «Как могут Черчилль и Рузвельт помогать убийцам? Уничтожение московского режима является не только европейской задачей, но и задачей мировой цивилизации. В эти дни, когда наконец разрывается кровавая завеса, опутавшая эту страну, наступил час отмщения».
Хозяином Львова при поддержке добровольческого батальона «Нахтигаль» на один день оказался заместитель Бандеры по Организации украинских националистов Ярослав Стецько. Он мечтал очистить Украину от инородцев.
«Москва и еврейство — главные враги Украины, — писал Стецько в своей «Автобиографии». — Поэтому стою на позиции уничтожения евреев и целесообразности перенесения на Украину немецких методов уничтожения евреев, исключая их ассимиляцию».
В тот день во Львове у Ярослава Стецько появилась возможность реализовать свои взгляды. Он докладывал Бандере: «Создаем полицию, которая поможет евреев устранить и защитить население».
После первого дня погромов, в ночь на 1 июля, руководитель местной Организации украинских националистов Иван Степанович Климов, псевдоним Легенда, распорядился расклеить по всему городу обращение: «Народ! Знай! Москва, Польша, венгры, евреи — это твои враги. Уничтожай их! Знай! Твое руководство — это ОУН. Твой вождь — Степан Бандера».
Уничтожение евреев и поляков во Львове было не стихийной, а хорошо организованной и продуманной акцией. Трупы, найденные в городских тюрьмах, пригодились как повод для давно задуманного погрома. Крайний национализм, или, точнее, расизм, был принципом бандеровской организации. Оуновский дозунг гласил: «Да здравствует независимая Украина без евреев, поляков и немцев. Поляки за Сан, немцы в Берлин, евреи на крюк!»
Впоследствии сторонники и поклонники Степана Банд еры потратили много сил, доказывая, что Организация украинских националистов не имела отношения к уничтожению еврейского населения. Но небольшая немецкая оккупационная администрация не справилась бы с уничтожением такого количества людей без деятельной помощи местного населения, украинской полиции и украинских националистов.
Утром 2 июля во дворец митрополита пришел львовский раввин доктор Левин. Просил Шептицкого воздействовать на украинцев — участников погромов. Шептицкий предложил ему остаться во дворце, но Левин не захотел спасаться в одиночку. Он ушел и был схвачен украинскими полицейскими. Этот эпизод воспроизведен в снятой на Украине художественной ленте «Владыка Андрей». Затем в фильме следует трогательная сцена — униатские монахини спасают еврейских детей. Но все это чистая фантазия. Чего не было — того не было…
Андрей Шептицкий обещал направить пасторское послание, призвать паству не участвовать в грабежах и убийствах. Он не выполнил своего обещания. Выступил против убийства евреев только в ноябре сорок второго, когда спасать было уже некого.
Сохранился отчет о собрании, которое «прошло в обстановке небывалого воодушевления»:
«Собрание открыл речью заместитель Проводника (руководителя. — Авт.) ОУН Ярослав Стецько, который передал привет Проводника ОУН Степана Бандеры, предложил почтить память борцов, павших за свободу Украины, и зачитал священный акт провозглашения Украинской государственности. Присутствовавшие бурей оваций и слезами радости приветствовали, стоя, эту великую историческую минуту, а потом спели национальный гимн.
Затем отец д-р Гриньох — долголетний душепастырь украинского студенчества, полевой священник Украинского Национального Легиона Степана Банд еры, выступил в сером военном мундире и передал привет от коменданта легиона — сотника Романа Шухевича и всех украинских воинов, которые присягнули отдать Украине свою кровь и жизнь.
С пламенной речью выступил делегат Краевого Провода Организации Украинских Националистов, который особо подчеркнул жертвенную борьбу целой великой подпольной армии ОУН, приносящей бесконечные жертвы и продолжающей бороться, а где уже ситуация позволяет, — становящейся непосредственно во главе государственного строительства.
Потом был зачитан первый декрет Проводника ОУН Степана Бандеры о созыве Краевого Правления западных областей Украины во главе с председателем Ярославом Стецько, к моменту создания центральных властей в Киеве.
Вслед за тем к собранию от имени митрополита Андрея Шептицкого обратился отец Слипый, который заявил, что митрополит приветствует всем сердцем и всей душой этот великий исторический почин возрождения Украинской государственности и призывает всех верующих и весь народ немедленно начать трудиться во имя этого великого дела.
Все речи сопровождались бурными овациями и проявлениями высокого энтузиазма.
Собрание направило выражение чувств всей украинской общественности — приветствие Проводнику ОУН Степану Банд ере.
Привет Творцу и Вождю Великой Германии — Адольфу Гитлеру!
Привет славной непобедимой германской армии!
Привет митрополиту Андрею!
Привет всем борцам за свободу Украины!
Делегат Проводника ОУН и участники собрания особо приветствовали очень горячо и душевно присутствовавших на собрании высших офицеров немецкой армии.
Представитель германской армии профессор Кох также приветствовал присутствующих и призвал их к самому тесному сотрудничеству с немецкой армией под руководством великого вождя немецкого народа Адольфа Гитлера.
Собрание закончилось пением национального гимна».
«Когда бандеровцы провозгласили Западную Украину свободной, — рассказывал впоследствии один из немецких военных разведчиков, — от абвера присутствовали подполковник Эрнст цу Эйкерн, ведавший работой с украинцами, и его сотрудник доктор Кох, уроженец Галиции, прекрасно владевший украинским языком. Под конец собрания доктор Кох произнес по-украински речь. Капитан профессор Кох уроженец Станислава, изучал теологию, преподавал в Венском университете. Он знал страну, говорил по-польски, по-украински…
Все это произошло без ведома генерал-губернаторства. По распоряжению генерал-губернаторства на подполковника Эрнеста цу Эйкерна и профессора Коха была подана жалоба в главное командование вермахта».
Прямо с балкона здания «Просвиты» участники собрания обратились к горожанам, оказавшимся на площади. Сообщили, что отныне краем будет управлять правительство под руководством Ярослава Стецько:
— Волею Украинского народа Организация украинских националистов под руководством Степана Бандеры провозглашает создание Украинского государства, за которое положили головы целые поколения наилучших сынов Украины. ОУН, которая под руководством ее творца и вождя Евгена Коновальца за последние десятилетия кровавого московско-большевистского угнетения вела упорную борьбу за свободу, призывает весь украинский народ не слагать оружие до тех пор, пока на всех украинских землях не будет создана суверенная власть. Суверенная украинская власть обеспечит украинскому народу порядок, всестороннее развитие его сил и удовлетворение всех его потребностей.
Из «Просвиты» люди Бандеры отправились на львовское радио, предусмотрительно захваченное местными боевиками Ивана Климова. Передали в эфир сообщение о восстановлении украинской государственности. Правительство Ярослава Стецько обратилось с письменными нотами ко всем государствам, которые поддерживали дипломатические отношения с нацистской Германией.
«Как глава украинского правительства, — самоуверенно писал Стецько, — считаю, что восстановление украинского государства соответствует стремлению Великой Германии создать Европу на новых основах. Я стою на точке зрения тесной совместной работы и спаянного союза с Великим Германским Государством, что осуществит наше освобождение из рабства».
Заместителями Стецько стали Марьян Иванович Панчишин (известный во Львове врач, он получил и портфель министра здравоохранения) и Лев Михайлович Ребет. Министром государственной безопасности утвердили Николая Лебедя. Иван Климов получил пост министра политической координации. Министром обороны назначили генерала Всеволода Петрива, а его заместителями стали Роман Иосифович Шухевич и Александр (Олекса) Иванович Гасин, успевший послужить в польской армии.
По всему городу бандеровцы призывали львовян:
— Все на фронт! Гоните коммунистическую сволочь с нашей земли! Война всем, кто закрепостил Украину! Слава героям, которые сражаются за свободу! Слава Организации украинских националистов и ее вождю Степану Бандере! Слава свободной суверенной соборной Украине!
На следующий день, 1 июля, растроганный митрополит Шептицкий благословил создание украинской соборной самостоятельной державы и признал правительство Западной Украины во главе с Ярославом Стецько:
«По воле всемогущего и всемилостивого бога, в троице единого, началась новая эпоха в жизни государственной, соборной самостоятельной Украины. Народные собрания, которые состоялись вчерашнего дня, утвердили и провозгласили это историческое событие.
Поведомляя тебя, украинский народ, о таком выслушивании наших молитв, призываю тебя к проявлению благодарности для всевышнего, верности для его церкви и послушания для власти. Потребуется еще много жертв на начатое дело во имя божие, но с божьей благодатью будет доведено до успешного конца.
Украинский народ должен в этот исторический момент показать, что он имеет в себе достаточно авторитета, солидарности и жизненной силы, чтобы заслужить такое положение среди народов Европы, в котором мог бы развить все, богом данные, силы. Покорностью, солидарностью, честным исполнением обязанностей докажите, что Вы дозрели до государственной жизни.
Победоносную немецкую армию приветствуем как освободительницу от врага. Установленной власти воздаем надлежащее послушание. Признаем Главою Краевого Правления Западных областей Украины пана Ярослава Стецько.
От правительства, вызванного им к жизни, ожидаем мудрого, справедливого руководства и распоряжений, которые исходили бы из нужд и блага всех граждан, проживающих в нашем крае, невзирая на их вероисповедание, национальность и занимаемое общественное положение. Пусть Бог благословит все твои труды, народ украинский, и пусть даст всем нашим руководителям святую мудрость с неба».
— Министра Перацкого застрелили! — закричал он и бросился за убийцей вдогонку.
Гриц Мацейко, фантастически хладнокровный человек, как ни в чем не бывало шел по улице посвистывая.
— Это он! — крикнул дворник.
И только тогда Мацейко побежал. Его пытался задержать охранник, дежуривший у здания японского консульства. Мацейко выстрелил в него, и тот испуганно отскочил. За убийцей бросился полицейский — Мацейко его ранил и сумел убежать. Восхищенные соратники вывезли его за границу, и он обосновался в Аргентине.
Польская полиция устроила массовую облаву на боевиков ОУН. Арестовали и Бандеру, который снабдил убийцу оружием. На скамью подсудимых посадили двенадцать человек, причастных к теракту. На суде Бандера держался очень стойко и завоевал славу человека, преданного украинскому национальному движению. Он отказался говорить по-польски. Демонстративно отвечал только на украинском языке, пока судья не приказал вывести его из зала.
13 января 1936 года Бандеру приговорили к смертной казни, казнь заменили пожизненным заключением. Он сидел в трех разных тюрьмах. Трижды объявлял голодовку — одну держал девять дней, другую тринадцать, третью — шестнадцать дней.
Пока Степан Бандера сидел в тюрьме, советские чекисты позаботились о его карьере. Нарком внутренних дел генеральный комиссар госбезопасности Николай Иванович Ежов распорядился уничтожить признанного главу украинских националистов полковника Евгена Коновальца, который при правительстве Симона Петлюры командовал сечевыми стрельцами. 23 мая 1938 года начинавший свою карьеру в советской внешней разведке будущий генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов в самом центре Роттердама преподнес Коновальцу коробку конфет.
Судоплатов, родившийся в Мелитополе, рано остался без родителей. Совсем юным его на Украине взяли в органы госбезопасности, потом перевели в Москву, в отдел кадров ОЕПУ. В 1932 году он приступил к службе в иностранном отделе. Полковник Коновалец обожал шоколадные конфеты. Коробку московские чекисты начинили взрывчаткой…
Смерть Коновальца открыла дорогу Банд ере, который оказался куда более опасным врагом советской власти. Правда, пока он сидел в польской тюрьме, 14 октября 1938 года главой Организации украинских националистов стал бывший полковник Андрей Антанасович Мельник, который обосновался в Италии под крылышком у Бенито Муссолини.
Избрание Мельника главой ОУН утвердил второй великий сбор (съезд) 27 августа 1939 года в Риме. Это больше всего разозлило Бандеру. Мельника он ненавидел. Против Мельника и его «стариков» взбунтовалось молодежное крыло ОУН. Нетерпеливые и радикально настроенные — в основном сельская молодежь, студенчество — упрекали немолодого Мельника в робости и недостатке решимости. Те, кто с риском для жизни действовал в подполье, не пожелали подчиняться эмигрантам, укрывшимся в Европе. Они искали волевого и отчаянного человека и увидели вождя в Банд ере.
Судьбу Степана Андреевича решил Адольф Гитлер, напав на Польшу 1 сентября 1939 года. Уничтожив польское государство, немцы выпустили осужденных украинских националистов на свободу. В январе 1940 года Степан Бандера поехал к Андрею Мельнику в Рим. Уговаривал обновить руководство ОУН, ввести более стойких и надежных людей и выгнать всех, кого подозревал в работе на польскую полицию. Не уговорил.
Тогда Бандера сам решил стать наследником Евгена Коновальца.
Вернувшись из Рима, Степан Андреевич 10 февраля 1940 года собрал членов ОУН в оккупированном немцами Кракове. Пришли человек сорок. Рассказал о неудачных переговорах с Мельником, предложил взять дело освобождения Украины в свои руки и получил полную поддержку. 12 февраля молодые активисты, среди которых тон задавали боевики, только что освобожденные из польских тюрем, создали свой Революционный провод (руководство) и объявили вождем Бандеру.
В марте 1941 года его сторонники созвали в Кракове новый второй великий сбор ОУН. Делегаты поддержали линию Бандеры на создание независимой Украины путем вооруженной борьбы. Исключили из организации захватившего власть «вопреки уставу» Андрея Мельника.
Считалось, что полковник Коновалец говорил одному из руководителей ОУН Омельяну Сенник-Грибовскому: после моей смерти организацию должен возглавить Мельник. Но выяснилось, что Сеник придумал мнимое «завещание Коновальца». Наследником Коновальца и главой украинского национального движения Бандера считал себя. Тех, кто хранил верность Мельнику, воспринимал как врагов. Сенник-Грибовского в сорок первом убьет один из бандеровцев…
«Нахтигаль» и «Роланд»
Ненависть украинцев к полякам была настолько сильной, что вступление Красной армии на территорию Западной Украины осенью тридцать девятого года прошло спокойно. Красноармейцев встречали цветами как освободителей от польского гнета. Поначалу социальная политика советской власти даже нравилась. Но как только началась ускоренная советизация, настроения изменились.Крестьян оттолкнула насильственная коллективизация, репрессии, массовые высылки мнимых «кулаков». Из родных мест органы НКВД изгнали почти миллион человек. Советская политика стремительно превращала западных украинцев во врагов Москвы.
Известный кинорежиссер и драматург Александр Петрович Довженко в июле сорокового года поехал на Буковину, куда только что вступили советские войска. Делился впечатлениями:
— Народу там, в Буковине, жилось значительно лучше, чем у нас. Когда у нас едешь поездом, то нигде не встретишь радостных лиц, нарядного убранства. Всюду убогость, бедность, придавленность. А там все красочно, весело, приятно.
Он с горечью говорил:
— Вообще наши ведут себя плохо: на Западной Украине нас встречали в прошлом году изумительно, а теперь мы довели до того, что там ширится повстанческое движение. Теперь то же самое повторяют и в Буковине. Хватают без разбору людей правых и виноватых. Мы туда несем нашу грубость, неделикатность, некультурность. Они удивленно видят, как при нас все разрушается, как все жадно расхватывают вещи.
Когда Западную Украину присоединяли, там находился переводчик наркома иностранных дел Молотова Валентин Михайлович Бережков: «Офицеры и работники различных советских ведомств, нахлынувшие в освобожденные районы, скупали все, что в Москве являлось дефицитом. Мелкие лавочки и кустари разорились. Цены на все, включая и продовольствие, подскочили до небес, а заработная плата у местного населения оставалась прежней. Все это, естественно, вызвало протесты. Начались аресты, жестокие расправы с участниками демонстраций, депортации. Органы госбезопасности занимали в освобожденных районах помещения бывшей жандармерии, что многим украинцам и белорусам, ненавидевшим секретную службу панской Польши, представлялось особенно зловещим».
Именно тогда Организация украинских националистов стала восприниматься единственным защитником украинского народа.
Разгром и оккупацию Польши осенью тридцать девятого украинские националисты восприняли как праздник: исторический враг повержен и унижен!
На оккупированной территории оуновцы оказались в привилегированном положении. Учитывая ненависть украинских националистов к полякам, евреям и русским, немцы формировали из них подразделения вспомогательной полиции. Нацистская Германия не случайно проявила интерес к украинцам. В Берлине исходили из того, что они понадобятся в будущей войне с Советским Союзом.
В первых числах апреля 1941 года в Кракове состоялся съезд ОУН. Он проводился подпольно. Участвовали шестьдесят пять делегатов, которые считали первоочередной задачей освобождение украинского народа, порабощенного Москвой: «Украина накануне вооруженного восстания. Еще миг, и миллионы людей Украины возьмут оружие, чтобы уничтожить врага и создать свое государство».
Главой ОУН избрали Бандеру, первым заместителем — Ярослава Стецько, еще одним заместителем — Николая Лебедя.
Руководство ОУН искало контактов с командованием вермахта. Бандерой заинтересовались немецкие военные разведчики. Бандеровцы обещали передать под немецкое командование семьсот боевиков для проведения разведывательно-диверсионной работы на советской территории.
Из западных украинцев сформировали батальон «Нахтигаль» (командир — сотник Роман Шухевич), из восточных — «Роланд» (командир — майор Евген Побигущий). «Нахтигаль» вступит во Львов, когда город оставят красноармейцы. «Роланд» в середине июня сорок первого перебросили в Румынию, ему предстояло действовать в составе 11-й немецкой армии. Задача: охрана тыла и коммуникаций частей вермахта, обеспечение поставок продовольствия, охрана военнопленных.
Абвер видел в украинских националистах подсобную силу в будущей войне против Советского Союза. В Берлине готовы были воспользоваться услугами Бандеры в борьбе против поляков и русских. А Бандера наивно решил, что немцы дадут украинцам то, в чем им отказывали поляки и русские: независимое государство. Гитлер уничтожит Сталина, и Украина достанется украинцам.
Ярослав Стецько и Андрей Шептицкий
Красная армия, отступая под напором частей вермахта, покинула Львов в ночь на 30 июня 1941 года. Пока не была сформирована оккупационная администрация, город примерно на сутки оказался во власти вооруженных формирований украинских националистов — и загодя созданных немецкой военной разведкой, как батальон «Нахтигаль», и наскоро сколоченной из горожан добровольческой полиции.30 июня в четыре тридцать утра в город вошли передовые подразделения немецкой 1-й горно-стрелковой дивизии, а с ними украинский батальон с немецким названием «Нахтигаль» («Соловей»). Прибыла и передовая группа Организации украинских националистов из двадцати человек во главе с соратником и заместителем Бандеры Ярославом Семеновичем Стецько, молодым человеком в очках, старавшимся выглядеть старше своих лет.
Степан Бандера решил, что настал самый благоприятный момент для осуществления вековых чаяний украинского народа. Со свойственными ему авантюризмом и дерзостью поручил Стецько провозгласить на освобожденной от большевиков территории независимость Украины.
У собора Святого Юра украинцев, одетых в военную форму, приветствовал митрополит Андрей Шептицкий, митрополит Галицкий, архиепископ Львовский, блюститель Киевской митрополии и епископ Каменец-Подольский. Собор Святого Юра — главная святыня униатов.
Бойцы батальона «Нахтигаль» распространились по всему городу, занимая важнейшие объекты. В городе начался один из самых страшных и омерзительных погромов. Первыми стали убивать евреев, затем взялись за поляков.
Поклонники Бандеры уверяют, что это был всего лишь ответ на преступления большевиков: на Западной Украине было расстреляно больше пятидесяти тысяч человек, депортировали больше миллиона. Но разве убийство ни в чем не повинных людей — это «ответ на преступления НКВД»? Руководители украинских националистов просто воспользовались возможностью сделать то, что им давно хотелось сделать, — избавиться от «чужаков».
Командир батальона полка «Бранденбург» составил донесение: «30 июня и 1 июля в отношении евреев имели место крупные акции насилия, которые приняли характер наихудшего погрома. Жестоким и отвратительным поведением в отношении беззащитных людей полицейские силы подстрекают население».
В журнале боевых действий немецкой 1-й горно-стрелковой дивизии записано: «Можно было слышать выстрелы из тюрьмы ГПУ, где евреев заставили хоронить украинцев (несколько тысяч), убитых в последние недели. По настоянию украинского населения во Львове 1 июля дошло до настоящего погрома против евреев и русских».
Перед уходом Красной армии чекисты расстреливали тех, кого не хотели оставлять в живых. Старательные исполнители докладывали начальнику УНКВД Львовской области: «Приступили к исполнению приговоров в отношении особо опасных преступников, подлежащих расстрелу… Расстреляно 1808 человек… Освобождено из тюрем: 414 человек… В тюрьме № 1 имеется еще 350 з/к, которые по заключению прокуратуры освобождению не подлежат, а подлежат оставлению в тюрьмах».
Когда в город вошли украинские формирования, то открыли тюрьмы — на улицах Замарстиновской, Лонского, Казимировской (Бригидка). Ворота Бригидки взорвали, чтобы войти внутрь.
В тюрьме на улице Донского обнаружили трупы расстрелянных. Среди них был труп Юрия Шухевича. Его брат Роман Шухевич был одним из командиров батальона «Нахтигаль». Стали осматривать другие тюрьмы — и везде обнаружили трупы расстрелянных. Тела нашлись в подвалах и во внутренних дворах — небрежно закопанные. Созывали горожан в тюрьмы — говорили: «Ищите родных».
Расстрельные команды, сотрудники ведомства госбезопасности и партийные чиновники вовремя эвакуировались. Коллективную ответственность за расстрелы возложили на не имевших к ним никакого отношения львовских евреев.
Поразительно, с какой скоростью, буквально в считаные часы, подручные Степана Бандеры все это организовали! Нашлось множество желающих вступить в украинскую полицию, которую формировали бандеровцы. Эти люди с оружием в руках по всему городу охотились на евреев.
«Схваченных евреев распределяли по трем тюрьмам, — вспоминал очевидец этих страшных событий. — Одним приказывали выкапывать трупы, других заводили во внутренний двор тюрьмы и сразу расстреливали. Но и те «счастливчики», которых оставляли работать, не вернулись домой».
На глазах улюлюкающей толпы украинские полицейские избивали и убивали евреев.
«Нечеловеческие крики, — вспоминала одна из немногих выживших, — разбитые головы, обезображенные тела и лица избитых, залитые кровью, смешанной с грязью, возбуждали кровожадные инстинкты черни, которая выла от наслаждения. Женщин и стариков, которые почти без дыхания лежали на земле, тыкали палками, волочили по земле».
В первые дни после ухода Красной армии во Львове убили около четырех тысяч евреев. Свидетели рассказывали: «Жертвы несли лопаты и должны были сами копать себе могилу, в которую они падали после расстрела».
Имперский министр народного образования и пропаганды доктор Йозеф Геббельс командировал во Львов юристов, немецких и иностранных журналистов, а также кинооператоров, чтобы они запечатлели «зверства большевиков» (см.: «Вопросы истории». 2011. № 9). Главная партийная газета «Фёлькишер беобахтер» на первой полосе поместила репортаж из Львова с фотографиями расстрелянных чекистами людей. Партийные пропагандисты возмущались: «Как могут Черчилль и Рузвельт помогать убийцам? Уничтожение московского режима является не только европейской задачей, но и задачей мировой цивилизации. В эти дни, когда наконец разрывается кровавая завеса, опутавшая эту страну, наступил час отмщения».
Хозяином Львова при поддержке добровольческого батальона «Нахтигаль» на один день оказался заместитель Бандеры по Организации украинских националистов Ярослав Стецько. Он мечтал очистить Украину от инородцев.
«Москва и еврейство — главные враги Украины, — писал Стецько в своей «Автобиографии». — Поэтому стою на позиции уничтожения евреев и целесообразности перенесения на Украину немецких методов уничтожения евреев, исключая их ассимиляцию».
В тот день во Львове у Ярослава Стецько появилась возможность реализовать свои взгляды. Он докладывал Бандере: «Создаем полицию, которая поможет евреев устранить и защитить население».
После первого дня погромов, в ночь на 1 июля, руководитель местной Организации украинских националистов Иван Степанович Климов, псевдоним Легенда, распорядился расклеить по всему городу обращение: «Народ! Знай! Москва, Польша, венгры, евреи — это твои враги. Уничтожай их! Знай! Твое руководство — это ОУН. Твой вождь — Степан Бандера».
Уничтожение евреев и поляков во Львове было не стихийной, а хорошо организованной и продуманной акцией. Трупы, найденные в городских тюрьмах, пригодились как повод для давно задуманного погрома. Крайний национализм, или, точнее, расизм, был принципом бандеровской организации. Оуновский дозунг гласил: «Да здравствует независимая Украина без евреев, поляков и немцев. Поляки за Сан, немцы в Берлин, евреи на крюк!»
Впоследствии сторонники и поклонники Степана Банд еры потратили много сил, доказывая, что Организация украинских националистов не имела отношения к уничтожению еврейского населения. Но небольшая немецкая оккупационная администрация не справилась бы с уничтожением такого количества людей без деятельной помощи местного населения, украинской полиции и украинских националистов.
Утром 2 июля во дворец митрополита пришел львовский раввин доктор Левин. Просил Шептицкого воздействовать на украинцев — участников погромов. Шептицкий предложил ему остаться во дворце, но Левин не захотел спасаться в одиночку. Он ушел и был схвачен украинскими полицейскими. Этот эпизод воспроизведен в снятой на Украине художественной ленте «Владыка Андрей». Затем в фильме следует трогательная сцена — униатские монахини спасают еврейских детей. Но все это чистая фантазия. Чего не было — того не было…
Андрей Шептицкий обещал направить пасторское послание, призвать паству не участвовать в грабежах и убийствах. Он не выполнил своего обещания. Выступил против убийства евреев только в ноябре сорок второго, когда спасать было уже некого.
Украинский привет Адольфу Гитлеру
30 июня 1941 года сорок первого в восемь часов вечера во Львове, в здании, которое с середины XIX века принадлежало обществу «Просвита» («Просвещение»), бандеровская организация устроила собрание представителей западноукраинских земель, на котором провозгласили воссоздание независимого государства.Сохранился отчет о собрании, которое «прошло в обстановке небывалого воодушевления»:
«Собрание открыл речью заместитель Проводника (руководителя. — Авт.) ОУН Ярослав Стецько, который передал привет Проводника ОУН Степана Бандеры, предложил почтить память борцов, павших за свободу Украины, и зачитал священный акт провозглашения Украинской государственности. Присутствовавшие бурей оваций и слезами радости приветствовали, стоя, эту великую историческую минуту, а потом спели национальный гимн.
Затем отец д-р Гриньох — долголетний душепастырь украинского студенчества, полевой священник Украинского Национального Легиона Степана Банд еры, выступил в сером военном мундире и передал привет от коменданта легиона — сотника Романа Шухевича и всех украинских воинов, которые присягнули отдать Украине свою кровь и жизнь.
С пламенной речью выступил делегат Краевого Провода Организации Украинских Националистов, который особо подчеркнул жертвенную борьбу целой великой подпольной армии ОУН, приносящей бесконечные жертвы и продолжающей бороться, а где уже ситуация позволяет, — становящейся непосредственно во главе государственного строительства.
Потом был зачитан первый декрет Проводника ОУН Степана Бандеры о созыве Краевого Правления западных областей Украины во главе с председателем Ярославом Стецько, к моменту создания центральных властей в Киеве.
Вслед за тем к собранию от имени митрополита Андрея Шептицкого обратился отец Слипый, который заявил, что митрополит приветствует всем сердцем и всей душой этот великий исторический почин возрождения Украинской государственности и призывает всех верующих и весь народ немедленно начать трудиться во имя этого великого дела.
Все речи сопровождались бурными овациями и проявлениями высокого энтузиазма.
Собрание направило выражение чувств всей украинской общественности — приветствие Проводнику ОУН Степану Банд ере.
Привет Творцу и Вождю Великой Германии — Адольфу Гитлеру!
Привет славной непобедимой германской армии!
Привет митрополиту Андрею!
Привет всем борцам за свободу Украины!
Делегат Проводника ОУН и участники собрания особо приветствовали очень горячо и душевно присутствовавших на собрании высших офицеров немецкой армии.
Представитель германской армии профессор Кох также приветствовал присутствующих и призвал их к самому тесному сотрудничеству с немецкой армией под руководством великого вождя немецкого народа Адольфа Гитлера.
Собрание закончилось пением национального гимна».
«Когда бандеровцы провозгласили Западную Украину свободной, — рассказывал впоследствии один из немецких военных разведчиков, — от абвера присутствовали подполковник Эрнст цу Эйкерн, ведавший работой с украинцами, и его сотрудник доктор Кох, уроженец Галиции, прекрасно владевший украинским языком. Под конец собрания доктор Кох произнес по-украински речь. Капитан профессор Кох уроженец Станислава, изучал теологию, преподавал в Венском университете. Он знал страну, говорил по-польски, по-украински…
Все это произошло без ведома генерал-губернаторства. По распоряжению генерал-губернаторства на подполковника Эрнеста цу Эйкерна и профессора Коха была подана жалоба в главное командование вермахта».
Прямо с балкона здания «Просвиты» участники собрания обратились к горожанам, оказавшимся на площади. Сообщили, что отныне краем будет управлять правительство под руководством Ярослава Стецько:
— Волею Украинского народа Организация украинских националистов под руководством Степана Бандеры провозглашает создание Украинского государства, за которое положили головы целые поколения наилучших сынов Украины. ОУН, которая под руководством ее творца и вождя Евгена Коновальца за последние десятилетия кровавого московско-большевистского угнетения вела упорную борьбу за свободу, призывает весь украинский народ не слагать оружие до тех пор, пока на всех украинских землях не будет создана суверенная власть. Суверенная украинская власть обеспечит украинскому народу порядок, всестороннее развитие его сил и удовлетворение всех его потребностей.
Из «Просвиты» люди Бандеры отправились на львовское радио, предусмотрительно захваченное местными боевиками Ивана Климова. Передали в эфир сообщение о восстановлении украинской государственности. Правительство Ярослава Стецько обратилось с письменными нотами ко всем государствам, которые поддерживали дипломатические отношения с нацистской Германией.
«Как глава украинского правительства, — самоуверенно писал Стецько, — считаю, что восстановление украинского государства соответствует стремлению Великой Германии создать Европу на новых основах. Я стою на точке зрения тесной совместной работы и спаянного союза с Великим Германским Государством, что осуществит наше освобождение из рабства».
Заместителями Стецько стали Марьян Иванович Панчишин (известный во Львове врач, он получил и портфель министра здравоохранения) и Лев Михайлович Ребет. Министром государственной безопасности утвердили Николая Лебедя. Иван Климов получил пост министра политической координации. Министром обороны назначили генерала Всеволода Петрива, а его заместителями стали Роман Иосифович Шухевич и Александр (Олекса) Иванович Гасин, успевший послужить в польской армии.
По всему городу бандеровцы призывали львовян:
— Все на фронт! Гоните коммунистическую сволочь с нашей земли! Война всем, кто закрепостил Украину! Слава героям, которые сражаются за свободу! Слава Организации украинских националистов и ее вождю Степану Бандере! Слава свободной суверенной соборной Украине!
На следующий день, 1 июля, растроганный митрополит Шептицкий благословил создание украинской соборной самостоятельной державы и признал правительство Западной Украины во главе с Ярославом Стецько:
«По воле всемогущего и всемилостивого бога, в троице единого, началась новая эпоха в жизни государственной, соборной самостоятельной Украины. Народные собрания, которые состоялись вчерашнего дня, утвердили и провозгласили это историческое событие.
Поведомляя тебя, украинский народ, о таком выслушивании наших молитв, призываю тебя к проявлению благодарности для всевышнего, верности для его церкви и послушания для власти. Потребуется еще много жертв на начатое дело во имя божие, но с божьей благодатью будет доведено до успешного конца.
Украинский народ должен в этот исторический момент показать, что он имеет в себе достаточно авторитета, солидарности и жизненной силы, чтобы заслужить такое положение среди народов Европы, в котором мог бы развить все, богом данные, силы. Покорностью, солидарностью, честным исполнением обязанностей докажите, что Вы дозрели до государственной жизни.
Победоносную немецкую армию приветствуем как освободительницу от врага. Установленной власти воздаем надлежащее послушание. Признаем Главою Краевого Правления Западных областей Украины пана Ярослава Стецько.
От правительства, вызванного им к жизни, ожидаем мудрого, справедливого руководства и распоряжений, которые исходили бы из нужд и блага всех граждан, проживающих в нашем крае, невзирая на их вероисповедание, национальность и занимаемое общественное положение. Пусть Бог благословит все твои труды, народ украинский, и пусть даст всем нашим руководителям святую мудрость с неба».