Страница:
– Прокуратура тоже будет, – успокоил его Орлов. – И службы, разумеется… Но тут затевается большая охота, с привлечением всех сил и средств. В рамках всеобщей войны с коррупцией, которую объявило руководство страны, соображаешь? Поэтому и от нашего ведомства тоже приказано выделить толковых людей. Чтобы иметь всестороннее видение проблемы, ясно?
– Ясно, – сказал Гуров. – Так что за проблема?
– Проблема непростая, – делаясь предельно серьезным, сказал Орлов. – Шестого июля в городе Пожарске, а точнее, километрах в двенадцати от него, в зоне отдыха для так называемых VIP-персон было совершено исключительно наглое и жестокое преступление. Расстреляли двух бизнесменов, которые ехали по дороге от загородной резиденции тамошнего губернатора, носящей ласковое имя «Тихая гавань», в город. Один из налетчиков также был убит. Остальным преступникам удалось скрыться. Положение осложняется тем, что в тот день шел жуткий ливень. Практически никаких следов не осталось.
– А убитый налетчик?
– Говорят, там трудности с опознанием, – досадливо поморщился Орлов. – Ну, это выяснишь на месте. Однако это не единственная сложность. И не самая серьезная, кстати. Хуже всего то, как себя ведут местные чиновники. Налет-то состоялся в их епархии, куда простому смертному нос совать не рекомендуется. Ну, своя Рублевка, представляешь, да? Замешан там кто из высоких чинов – неизвестно, но следствию помощи от них никакой. Скорее, наоборот.
– Выходит, как-то замешаны? – вставил Гуров.
– Не исключено, – вздохнул Орлов. – Местная прокуратура думает так же. Только у местной прокуратуры с местной администрацией отношения, мягко говоря, сложные. Поэтому прокурор Пожарска не стал землю рыть, а сразу доложил наверх. Ну а тут уже завертелось. Генеральная прокуратура почуяла запах коррупции и решила вмешаться. Не так чтобы уж очень активно, но местным слугам государевым копаться в грязном белье разрешила. Если те что-то найдут – прекрасно, тогда и Москва в борьбу с коррупцией включится, а не получится – Генеральная вроде и ни при чем. Все-таки речь не о мясной лавке идет, а о целой области. У тамошнего руководства в столице свое лобби. Политика!
– А спецслужбы?
– Опять же все не так просто. Говорят, у тамошнего губернатора с местным управлением ФСБ прекрасные отношения. А московские чекисты пока не вмешиваются. У них свое мнение на этот счет. Считают, что коррупция там ни при чем, а речь идет о банальной разборке между бандитами. Внешне действительно выглядит похоже, но, согласись, странное место выбрано для этой разборки.
– Да, необычное, – сказал Гуров. – Но кто знает, может, у них в Пожарске это в порядке вещей?
– Вот и выясни, что там у них за порядки, – заключил Орлов. – Работать будешь параллельно с тамошней прокуратурой и милицией, но подчиняться – непосредственно мне. От них ты не зависишь, запомни. И если будут какие-то вопросы, сразу со мной связывайся.
– Вопросы обязательно будут, – сказал на это Гуров. – Главное, чтобы на них ответы были. Судя по первой информации, особенно на это рассчитывать не приходится.
– Не волнуйся, я дам тебе выписку из докладной, которую из Пожарска направили в Генеральную прокуратуру. По дороге почитаешь и сам разберешься.
Действительно, эта бумага кое-что добавляла к рассказу Орлова, но не слишком много, и даже после ее изучения Гуров не мог бы утверждать, что разобрался в ситуации. Полковник Крячко, его верный друг и напарник, вообще не стал ничего изучать, а предпочел заняться пивом в вагоне-ресторане.
– Все равно голова у нас ты, – убежденно заявил он Гурову. – А меня от этих бумаг только в сон клонит. Потом все расскажешь. В доступной мне форме. Тебе принести пивка?
От пива Гуров категорически отказался. Он не показывал вида, но сорвавшееся свидание с женой серьезно расстроило его. Орлов, стараясь в некотором смысле сгладить неприятность, распорядился отправить Гурова и Крячко спальным вагоном. Поэтому и легкомыслие друга не вызывало сейчас у Гурова чувства протеста – ему хотелось побыть одному.
Из докладной пожарского прокурора следовало, что шестого июля среди бела дня на отрезке дороги, ведущей от загородной резиденции губернатора к контрольно-пропускному пункту, находящемуся на развилке основного шоссе, были убиты двое московских бизнесменов, ехавших в новеньком «Форде»-фургоне из этой самой резиденции, судя по всему, обратно в город. До города они не доехали, потому что по дороге на них напали неизвестные преступники. Машина бизнесменов перевернулась, а сами они были расстреляны, как установила экспертиза, из пистолета Макарова. При этом бизнесмены пытались оказать сопротивление, и не совсем безуспешно – у них с собой было охотничье ружье, из которого они уложили одного из бандитов. Выстрел был произведен в голову, поэтому личность убитого не установлена. Преступники, оставшиеся в живых, скрылись. Сколько их было и куда они ушли, оставалось загадкой. В день убийства шел проливной дождь, и милиция, прибывшая на место преступления со значительной задержкой, не обнаружила никаких следов. Тем более что в дело сразу же вмешались лица из администрации города, которые, судя по всему, появились на месте преступления едва ли не раньше сотрудников правоохранительных органов. Что это были за лица и каково было их вмешательство, в докладной не пояснялось – возможно, кто-то счел нецелесообразным доводить эту информацию до Гурова. Но по интонации документа можно было понять, что вмешательство значительно осложнило работу оперативников и прокуратуры.
Конкретно же удалось установить следующее: шестого июля около одиннадцати часов дня через контрольно-пропускной пункт в сторону загородной резиденции проследовал автомобиль «Форд» с двумя пассажирами, представителями московской фирмы «Маркет-Тим». Их паспортные данные были зафиксированы на контрольно-пропускном пункте еще при въезде. Имена бизнесменов были – Чагов Григорий Сергеевич и Мартынов Олег Кимович. Из объяснений охраны следовало, что этих двоих пропустили беспрепятственно, так как имелось предварительное распоряжение крупного местного чиновника, а именно управделами администрации Визгалина Александра Викторовича. Однако с какой целью эти люди приезжали в загородную резиденцию, осталось до конца невыясненным – господин Визгалин по этому поводу вразумительных объяснений не дал, заявив, что инициатива встречи принадлежала гостям из Москвы, что они предлагали услуги своей фирмы, но эти самые услуги Визгалина не заинтересовали, и они благополучно расстались. Затем пошел дождь, и больше Визгалин бизнесменов живыми не видел.
Первыми забеспокоились милиционеры с пропускного пункта. Во время дождя они слышали что-то похожее на выстрелы, а когда немного распогодилось, проверили трассу. Однако, обнаружив трупы, они сначала доложили о случившемся в резиденцию и только потом – своему начальству и в прокуратуру. Насколько понял Гуров, это «потом» растянулось как минимум часа на два. В итоге, когда на место прибыли оперативники и следователи, уже начинало темнеть. Если прибавить сюда последствия ливня и бесцеремонное вмешательство посторонних, картина получалась не очень веселая.
В качестве рабочей версии было выдвинуто предположение о разбойном нападении с целью ограбления, но и тут возникали вопросы. Дело в том, что все деньги и ценности, имеющиеся у бизнесменов, остались при них. Налетчики не взяли ни бумажников, ни пластиковых карт, ни дорогих часов, ни мобильников – абсолютно ничего. По мнению Гурова, это было более чем странно. Да и не одного Гурова смущала эта странность, раз возникла докладная, выписку из которой он держал теперь в руках.
Было еще одно обстоятельство, которое прояснил Гурову генерал Орлов. В Пожарске надеялись, что из Москвы им предоставят полную информацию о деятельности маркетинговой фирмы «Маркет-Тим». Хотели, так сказать, подойти к делу с другого конца. В Москве и правда попытались собрать такую информацию, но оказалось, что никакой информации практически не существует, так же как, похоже, и самой фирмы. То есть фирма под таким названием была, имела лицензию и даже снимала офис в приличном районе, но при ближайшем рассмотрении обнаружилось, что зарегистрирована она по паспорту какого-то совершенно постороннего человека, еще три года назад подавшего заявление о его утере, а офис в приличном районе не был даже обставлен мебелью, и на банковском счету фирмы лежало всего-навсего девять тысяч рублей. Никаких следов деятельности фирма после себя не оставила. По-видимому, деятельности попросту не было.
Никаких сомнений не оставалось, «Маркет-Тим» являлась фирмой-пустышкой, муляжом, созданным для каких-то сомнительных целей. Что это могло быть – отмывка грязных денег, какая-то сложная афера, чей-то заказ? Гуров опасался, что на этот вопрос ответ будет получен очень нескоро. По его мнению, после двойного убийства в лесу под Пожарском кадровый ресурс фирмы «Маркет-Тим» был полностью исчерпан.
Но с какой целью эти двое приезжали в Пожарск, как они вышли на управделами областной администрации, о чем они толковали с ним в последние часы своей жизни? Гуров был прав – вопросов в этом деле было хоть отбавляй. А главное, никто в Пожарске не торопился отвечать на эти вопросы. И у Гурова не было уверенности, что для него будет сделано исключение. По правде говоря, возложенная на него миссия вызывала у него все меньше энтузиазма. Было похоже, что наверху решили разыграть беспроигрышную комбинацию, на которую намекал генерал Орлов, – удастся местной прокуратуре раскопать что-то серьезное в смысле коррупции, значит, будет дана отмашка на дальнейшие мероприятия. Не удастся, значит, никакой коррупции не было и в помине. Кому охота ссориться с главой целой губернии? И придраться сложно – к расследованию подключены толковые люди из главного управления МВД: старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров, например, и его напарник полковник Крячко – люди с огромным опытом и незапятнанной репутацией. Как говорится, прошу любить и жаловать.
Впрочем, на полковника Крячко не произвело впечатления ни предстоящее расследование, ни комментарий Гурова к нему. Пребывавший после дегустации пива в самом благоприятном расположении духа, Крячко заявил, что не видит ничего страшного в том, что коррупция в городе Пожарске останется нераскрытой.
– А и черт бы с ней, Лева! – задушевно сказал он Гурову. – Наше дело идти по следам, а приведут ли они куда-нибудь – это уже вопрос отдельный. Как сказал кто-то из классиков – цель ничто, движение все! Или это ренегат Каутский сказал?.. У меня с политграмотой всегда были проблемы. Поэтому предлагаю голову заранее не ломать – все равно не сломается. Лучше давай выспимся как следует. Когда еще представится такая возможность – выспаться в спальном вагоне?
Сам он немедленно последовал своему совету и завалился до самого утра. Гуров же долго не мог заснуть. Правда, по поводу сложности предстоящего расследования он больше не переживал, а, глядя на пролетающие за окном ночные огни и темные просторы, думал о жене и еще вспоминал, что случилось давным-давно, в годы его молодости. Жизнь с тех пор здорово изменилась. Расскажи Гурову кто-нибудь тогда, что ждет его впереди, – ни за что бы не поверил. Да разве прежде было такое возможно, чтобы под носом у областного начальства орудовала вооруженная банда? Неслыханно! А странная робость и нерасторопность милиции? Даже воспоминания неизбежно возвращали его в суровую реальность.
Наконец Гуров так утомился, что плюнул на все и последовал примеру Крячко, который досматривал, наверное, уже десятый сон. Проснулся он рано утром, когда поезд пересек городскую черту Пожарска.
Глава 3
– Ясно, – сказал Гуров. – Так что за проблема?
– Проблема непростая, – делаясь предельно серьезным, сказал Орлов. – Шестого июля в городе Пожарске, а точнее, километрах в двенадцати от него, в зоне отдыха для так называемых VIP-персон было совершено исключительно наглое и жестокое преступление. Расстреляли двух бизнесменов, которые ехали по дороге от загородной резиденции тамошнего губернатора, носящей ласковое имя «Тихая гавань», в город. Один из налетчиков также был убит. Остальным преступникам удалось скрыться. Положение осложняется тем, что в тот день шел жуткий ливень. Практически никаких следов не осталось.
– А убитый налетчик?
– Говорят, там трудности с опознанием, – досадливо поморщился Орлов. – Ну, это выяснишь на месте. Однако это не единственная сложность. И не самая серьезная, кстати. Хуже всего то, как себя ведут местные чиновники. Налет-то состоялся в их епархии, куда простому смертному нос совать не рекомендуется. Ну, своя Рублевка, представляешь, да? Замешан там кто из высоких чинов – неизвестно, но следствию помощи от них никакой. Скорее, наоборот.
– Выходит, как-то замешаны? – вставил Гуров.
– Не исключено, – вздохнул Орлов. – Местная прокуратура думает так же. Только у местной прокуратуры с местной администрацией отношения, мягко говоря, сложные. Поэтому прокурор Пожарска не стал землю рыть, а сразу доложил наверх. Ну а тут уже завертелось. Генеральная прокуратура почуяла запах коррупции и решила вмешаться. Не так чтобы уж очень активно, но местным слугам государевым копаться в грязном белье разрешила. Если те что-то найдут – прекрасно, тогда и Москва в борьбу с коррупцией включится, а не получится – Генеральная вроде и ни при чем. Все-таки речь не о мясной лавке идет, а о целой области. У тамошнего руководства в столице свое лобби. Политика!
– А спецслужбы?
– Опять же все не так просто. Говорят, у тамошнего губернатора с местным управлением ФСБ прекрасные отношения. А московские чекисты пока не вмешиваются. У них свое мнение на этот счет. Считают, что коррупция там ни при чем, а речь идет о банальной разборке между бандитами. Внешне действительно выглядит похоже, но, согласись, странное место выбрано для этой разборки.
– Да, необычное, – сказал Гуров. – Но кто знает, может, у них в Пожарске это в порядке вещей?
– Вот и выясни, что там у них за порядки, – заключил Орлов. – Работать будешь параллельно с тамошней прокуратурой и милицией, но подчиняться – непосредственно мне. От них ты не зависишь, запомни. И если будут какие-то вопросы, сразу со мной связывайся.
– Вопросы обязательно будут, – сказал на это Гуров. – Главное, чтобы на них ответы были. Судя по первой информации, особенно на это рассчитывать не приходится.
– Не волнуйся, я дам тебе выписку из докладной, которую из Пожарска направили в Генеральную прокуратуру. По дороге почитаешь и сам разберешься.
Действительно, эта бумага кое-что добавляла к рассказу Орлова, но не слишком много, и даже после ее изучения Гуров не мог бы утверждать, что разобрался в ситуации. Полковник Крячко, его верный друг и напарник, вообще не стал ничего изучать, а предпочел заняться пивом в вагоне-ресторане.
– Все равно голова у нас ты, – убежденно заявил он Гурову. – А меня от этих бумаг только в сон клонит. Потом все расскажешь. В доступной мне форме. Тебе принести пивка?
От пива Гуров категорически отказался. Он не показывал вида, но сорвавшееся свидание с женой серьезно расстроило его. Орлов, стараясь в некотором смысле сгладить неприятность, распорядился отправить Гурова и Крячко спальным вагоном. Поэтому и легкомыслие друга не вызывало сейчас у Гурова чувства протеста – ему хотелось побыть одному.
Из докладной пожарского прокурора следовало, что шестого июля среди бела дня на отрезке дороги, ведущей от загородной резиденции губернатора к контрольно-пропускному пункту, находящемуся на развилке основного шоссе, были убиты двое московских бизнесменов, ехавших в новеньком «Форде»-фургоне из этой самой резиденции, судя по всему, обратно в город. До города они не доехали, потому что по дороге на них напали неизвестные преступники. Машина бизнесменов перевернулась, а сами они были расстреляны, как установила экспертиза, из пистолета Макарова. При этом бизнесмены пытались оказать сопротивление, и не совсем безуспешно – у них с собой было охотничье ружье, из которого они уложили одного из бандитов. Выстрел был произведен в голову, поэтому личность убитого не установлена. Преступники, оставшиеся в живых, скрылись. Сколько их было и куда они ушли, оставалось загадкой. В день убийства шел проливной дождь, и милиция, прибывшая на место преступления со значительной задержкой, не обнаружила никаких следов. Тем более что в дело сразу же вмешались лица из администрации города, которые, судя по всему, появились на месте преступления едва ли не раньше сотрудников правоохранительных органов. Что это были за лица и каково было их вмешательство, в докладной не пояснялось – возможно, кто-то счел нецелесообразным доводить эту информацию до Гурова. Но по интонации документа можно было понять, что вмешательство значительно осложнило работу оперативников и прокуратуры.
Конкретно же удалось установить следующее: шестого июля около одиннадцати часов дня через контрольно-пропускной пункт в сторону загородной резиденции проследовал автомобиль «Форд» с двумя пассажирами, представителями московской фирмы «Маркет-Тим». Их паспортные данные были зафиксированы на контрольно-пропускном пункте еще при въезде. Имена бизнесменов были – Чагов Григорий Сергеевич и Мартынов Олег Кимович. Из объяснений охраны следовало, что этих двоих пропустили беспрепятственно, так как имелось предварительное распоряжение крупного местного чиновника, а именно управделами администрации Визгалина Александра Викторовича. Однако с какой целью эти люди приезжали в загородную резиденцию, осталось до конца невыясненным – господин Визгалин по этому поводу вразумительных объяснений не дал, заявив, что инициатива встречи принадлежала гостям из Москвы, что они предлагали услуги своей фирмы, но эти самые услуги Визгалина не заинтересовали, и они благополучно расстались. Затем пошел дождь, и больше Визгалин бизнесменов живыми не видел.
Первыми забеспокоились милиционеры с пропускного пункта. Во время дождя они слышали что-то похожее на выстрелы, а когда немного распогодилось, проверили трассу. Однако, обнаружив трупы, они сначала доложили о случившемся в резиденцию и только потом – своему начальству и в прокуратуру. Насколько понял Гуров, это «потом» растянулось как минимум часа на два. В итоге, когда на место прибыли оперативники и следователи, уже начинало темнеть. Если прибавить сюда последствия ливня и бесцеремонное вмешательство посторонних, картина получалась не очень веселая.
В качестве рабочей версии было выдвинуто предположение о разбойном нападении с целью ограбления, но и тут возникали вопросы. Дело в том, что все деньги и ценности, имеющиеся у бизнесменов, остались при них. Налетчики не взяли ни бумажников, ни пластиковых карт, ни дорогих часов, ни мобильников – абсолютно ничего. По мнению Гурова, это было более чем странно. Да и не одного Гурова смущала эта странность, раз возникла докладная, выписку из которой он держал теперь в руках.
Было еще одно обстоятельство, которое прояснил Гурову генерал Орлов. В Пожарске надеялись, что из Москвы им предоставят полную информацию о деятельности маркетинговой фирмы «Маркет-Тим». Хотели, так сказать, подойти к делу с другого конца. В Москве и правда попытались собрать такую информацию, но оказалось, что никакой информации практически не существует, так же как, похоже, и самой фирмы. То есть фирма под таким названием была, имела лицензию и даже снимала офис в приличном районе, но при ближайшем рассмотрении обнаружилось, что зарегистрирована она по паспорту какого-то совершенно постороннего человека, еще три года назад подавшего заявление о его утере, а офис в приличном районе не был даже обставлен мебелью, и на банковском счету фирмы лежало всего-навсего девять тысяч рублей. Никаких следов деятельности фирма после себя не оставила. По-видимому, деятельности попросту не было.
Никаких сомнений не оставалось, «Маркет-Тим» являлась фирмой-пустышкой, муляжом, созданным для каких-то сомнительных целей. Что это могло быть – отмывка грязных денег, какая-то сложная афера, чей-то заказ? Гуров опасался, что на этот вопрос ответ будет получен очень нескоро. По его мнению, после двойного убийства в лесу под Пожарском кадровый ресурс фирмы «Маркет-Тим» был полностью исчерпан.
Но с какой целью эти двое приезжали в Пожарск, как они вышли на управделами областной администрации, о чем они толковали с ним в последние часы своей жизни? Гуров был прав – вопросов в этом деле было хоть отбавляй. А главное, никто в Пожарске не торопился отвечать на эти вопросы. И у Гурова не было уверенности, что для него будет сделано исключение. По правде говоря, возложенная на него миссия вызывала у него все меньше энтузиазма. Было похоже, что наверху решили разыграть беспроигрышную комбинацию, на которую намекал генерал Орлов, – удастся местной прокуратуре раскопать что-то серьезное в смысле коррупции, значит, будет дана отмашка на дальнейшие мероприятия. Не удастся, значит, никакой коррупции не было и в помине. Кому охота ссориться с главой целой губернии? И придраться сложно – к расследованию подключены толковые люди из главного управления МВД: старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров, например, и его напарник полковник Крячко – люди с огромным опытом и незапятнанной репутацией. Как говорится, прошу любить и жаловать.
Впрочем, на полковника Крячко не произвело впечатления ни предстоящее расследование, ни комментарий Гурова к нему. Пребывавший после дегустации пива в самом благоприятном расположении духа, Крячко заявил, что не видит ничего страшного в том, что коррупция в городе Пожарске останется нераскрытой.
– А и черт бы с ней, Лева! – задушевно сказал он Гурову. – Наше дело идти по следам, а приведут ли они куда-нибудь – это уже вопрос отдельный. Как сказал кто-то из классиков – цель ничто, движение все! Или это ренегат Каутский сказал?.. У меня с политграмотой всегда были проблемы. Поэтому предлагаю голову заранее не ломать – все равно не сломается. Лучше давай выспимся как следует. Когда еще представится такая возможность – выспаться в спальном вагоне?
Сам он немедленно последовал своему совету и завалился до самого утра. Гуров же долго не мог заснуть. Правда, по поводу сложности предстоящего расследования он больше не переживал, а, глядя на пролетающие за окном ночные огни и темные просторы, думал о жене и еще вспоминал, что случилось давным-давно, в годы его молодости. Жизнь с тех пор здорово изменилась. Расскажи Гурову кто-нибудь тогда, что ждет его впереди, – ни за что бы не поверил. Да разве прежде было такое возможно, чтобы под носом у областного начальства орудовала вооруженная банда? Неслыханно! А странная робость и нерасторопность милиции? Даже воспоминания неизбежно возвращали его в суровую реальность.
Наконец Гуров так утомился, что плюнул на все и последовал примеру Крячко, который досматривал, наверное, уже десятый сон. Проснулся он рано утром, когда поезд пересек городскую черту Пожарска.
Глава 3
Их прибытие в город было отмечено не слишком приятным, но весьма показательным происшествием. Судя по всему, громкое преступление, которое было еще свежо в памяти жителей Пожарска, подвигло местное начальство на усиление бдительности в общественных местах, таких, как рестораны, продуктовые рынки и особенно вокзалы. Нельзя сказать, что эффект от подобных мер был очень уж велик, но служебное рвение люди в погонах демонстрировали на всю катушку. Действовали они всегда по одной и той же нехитрой схеме – заметив в толпе лицо, казавшееся подозрительным, милиционеры окружали его и требовали документы. Если с документами было что-то не в порядке, или их попросту не было, или владелец начинал качать права, все кончалось немедленным задержанием, препровождением в отделение и довольно продолжительным выяснением личности. На особо строптивых граждан заводились административные дела, а на одного нетрезвого гражданина, который был не в духе и подрался с патрулем, – даже уголовное. Одним словом, работа кипела, но на след банды выйти никак не удавалось. Зато в расставленные сети, едва сойдя на перрон, попался Крячко.
Пока Гуров осматривался, выглядывая в толпе того, кто должен был их встречать – Орлов заверил, что встреча будет организована обязательно, – Крячко отошел в сторону купить сигарет. Гуров потерял его на минуту из виду, а когда увидел, на полковника Крячко уже пытались надеть наручники. Занимались этим четверо коренастых парней в милицейской форме, облепивших Крячко со всех сторон как мухи. Действовали они не слишком умело, но, что называется, с душой. Сопротивление, которое оказывал им Крячко, только подстегивало их рвение. Однако процедура затягивалась, и внутреннее напряжение конфликта росло с каждой секундой.
Гуров прекрасно понимал местных служителей порядка. В другое время полковник Крячко, обладающий самой простецкой внешностью, отдающий предпочтение предельно небрежному стилю одежды, да вдобавок по-утреннему небритый, у него самого вызвал бы подозрения. Другое дело, что вряд ли местные милиционеры потрудились облечь свои подозрения в мало-мальски вежливую форму. Скорее всего, разговаривали они с Крячко так, как, по их мнению, следует разговаривать с человеком в застиранной ковбойке и старых джинсах, и это, естественно, вызвало у Крячко бурную ответную реакцию. Гуров поспешил на помощь другу, бесцеремонно вклинившись между двумя особенно рьяными патрульными и сунув под нос одному из них свое удостоверение.
– Прекратить немедленно! – рявкнул он командирским голосом. – Что вы себе позволяете?
Вмешательство возымело действие. Почуяв начальство, милиционеры заметно приуныли. Они с неохотой отпустили Крячко и выжидающе уставились на сердитого представительного мужчину в хорошем костюме, с галстуком и солидными «корочками», который по неизвестной им причине заступался за очень подозрительного типа в ковбойке. Крячко же, получив свободу, встряхнулся и невозмутимо прокомментировал ситуацию, подмигнув Гурову:
– Испортил ты кайф, ребятам, Лева! Они опасного преступника уже, можно сказать, в руках держали, а тут ты со своей красной книжечкой. Облом получился!
Милиционеры, один из которых был по званию сержантом, переглянулись, и сержант сказал:
– Виноват, мы на службе. При исполнении, значит. А этот гражданин…
– Этот гражданин – полковник милиции! – сердито перебил его Гуров. – Выяснить это вы могли бы и не применяя силы, сержант. Не в ту сторону направляете энергию, коллеги! У вас тут бандиты наглеют, а вы честных граждан шерстите. Очень красиво!
– У нас приказ – задерживать всех подозрительных, – хмуро объяснил сержант. – У товарища полковника на лбу не написано, что он полковник.
– Согласен, – сказал Гуров. – Но на его лбу не написано и то, что он преступник. Так к чему нужно было устраивать цирк с французской борьбой?
Сержант надолго задумался. Видимо, ответ на этот вопрос был для него очевиден, но он не знал, как донести его до заезжего полковника, который, как все начальники, смотрел на мир через розовые очки. А может быть, он вообще воспринял вопрос как риторический и теперь просто ждал продолжения выволочки. Во всяком случае, серьезных угрызений совести он не испытывал, и Гуров решил прекратить бесплодную дискуссию, тем более вдруг заметил, что возле вагона, из которого они с Крячко только что вышли, озабоченно фланирует какой-то человек с большой картонной табличкой в руках. В какой-то момент человек обернулся, и на табличке ясно прочиталось одно слово: «Гуров».
– Ладно, за нами пришли, – махнул рукой Гуров. – Можете быть свободны, сержант. Только прошу вас, хорошенько подумайте о том, что я вам сказал. Вы – представитель власти, и соответственно вашему поведению у людей складывается представление об этой самой власти.
– Так точно, – мрачно сказал сержант, но что он имел при этом в виду, осталось неясным.
– Зачем ты просил его подумать? – посмеиваясь, сказал Крячко, когда они отошли. – Теперь у него закипят мозги. Этот парнишка напомнил мне мою молодость. Сила есть – ума не надо. Это же мой принцип.
– Что же вы, два таких принципиальных, не нашли общего языка? – сердито спросил Гуров. – Устроили безобразие на перроне! Очень красиво!
– Так это просто конфликт хорошего с лучшим, – ответил Крячко. – Этот мальчишка обратился ко мне «мужик». А я ему посоветовал припомнить должностную инструкцию. В той части, где говорится о контактах с населением. Ему это не удалось. Наверняка он читал ее с пятого на десятое.
– Не понимаю твоего жизнерадостного настроения, – сказал Гуров. – И вообще, тебе самому стоило бы перечитать инструкцию. В той части, где говорится насчет внешнего вида. Или хотя бы побриться.
– Если бы бог хотел, чтобы человек ходил бритым… – легкомысленно начал Крячко.
– Ладно, потом договорим, – оборвал его Гуров. – Человек нас ищет. Неудобно, если он примет нас за чокнутых.
Человек с табличкой действительно обратил на них внимание, но еще колебался. Гуров приветственно махнул ему рукой. На озабоченном лице встречающего появилось выражение облегчения, и он решительным шагом приблизился к оперативникам.
– Извините, опоздал маленечко, – густым голосом сказал он, вертя в руках картонку. – Вы Гуров, верно? А это полковник Крячко, если не ошибаюсь? Добро пожаловать в Пожарск! А я, позвольте представиться, старший следователь областной прокуратуры Боголепов Павел Сергеевич.
У Боголепова был вид благополучного, пышущего здоровьем человека, розовые выбритые щеки и веселые глаза, смотревшие на мир добродушно, но с некоторой хитрецой. Но Гуров понял, что этот человек не так прост, каким старается показаться.
Они пожали друг другу руки, и Боголепов, изорвав табличку, выбросил клочки в ближайшую урну.
– Итак, будем вместе работать? – жизнерадостно произнес он. – Очень рад. Не знаю, разделяете ли вы мою радость – скорее всего, вряд ли, – но, однако же, ваше появление здесь является хорошим знаком. Итак, с чего начнем? Я думаю, сначала решим бытовые вопросы. Завтрак, крыша над головой… Должен заметить, в этом отношении у вас никаких проблем не будет. Руководство распорядилось принять вас по первому разряду. Жить будете в пансионате, в живописном районе. Кстати, совсем недалеко от того самого места, где заварилась вся эта каша. В вашем распоряжении машина с водителем. Питание организовано за счет областного бюджета…
– Не слишком ли шикарно получается? – перебил его Гуров. – Мы ведь простые оперативники, не КРУ какое-нибудь. Руководство ваше проверять полномочий не имеем. Зачем же тратить областной бюджет?
– Руководству виднее, – значительно сказал Боголепов. – А я бы на вашем месте сильно на этом не зацикливался. Нам с вами разобраться с убийством надо. Материалы наши читали, представляете себе диспозицию? А диспозиция такова, что близость и расположение начальства нам с вами никак не помешает, а даже наоборот.
– Расположение начальства? – хмыкнул Гуров. – Означает ли это, что для нас будет открыта зеленая улица, и не только в смысле питания за казенный счет? Вот, скажем, побеседовать с господином Визгалиным мы сможем?
– Думаю, что полчасика своего драгоценного времени он вам уделит обязательно, – посмеиваясь, ответил Боголепов. – На большее рассчитывать вряд ли стоит, но суть даже не в этом. Те блага, которые вам выделяются, самый надежный индикатор. Знаете, как лампочка на тестере. Раз она горит, значит, где-то рядом имеет место быть напряжение.
– А когда потухнет? – спросил Крячко.
Боголепов хитро посмотрел на него и сказал:
– Значит, напряжение достигло предела, и лампочка перегорела. Тут уж не зевай.
– Да, зевать у вас не рекомендуется, – заметил Гуров. – Полковник Крячко уже едва не стал жертвой собственной нерасторопности. Вызвал подозрения у здешних коллег, как-то не так ответил и чуть не загремел под статью – сопротивление представителю власти.
– Да, с нашими властями нужно поаккуратнее, – кивнул Боголепов. – Но все это мы еще обсудим. А теперь прошу следовать за мной.
Гуров и Крячко взяли чемоданы и пошли за Боголеповым ко входу в здание вокзала. В последний момент Гуров поймал на себе взгляд милицейского сержанта, который вместе со своими подручными стоял теперь на дальнем краю перрона и, возможно, как и советовал ему Гуров, размышлял над своим поведением. По крайней мере, Гурову хотелось так думать.
На привокзальной площади их дожидался скромный голубой «Москвич». Боголепов сам уселся за руль, объяснив попутно:
– Водителя я сегодня отпустил. Я этого человека плохо знаю и всего при нем сказать не могу. А нам с вами нужно о многом договориться.
– Договориться? В каком смысле? – не понял Гуров.
Боголепов, не заводя мотора, повернулся к нему, положив локоть на спинку сиденья, и решительно заявил:
– Я, конечно, мог бы развести тут дипломатию, морочить вам голову, приглядываться к вам да принюхиваться, куда ветер дует – это я умею неплохо, – только времени у нас на такие танцы совсем нет. Поэтому вокруг да около ходить не стоит. Вы мне сразу скажите, вы сюда для галочки приехали или, как в старые времена говаривали, с серьезными намерениями?
– Ну, жениться мы на вас точно не будем, – хохотнул Крячко. – Так что не обольщайтесь. Обедать будем, на машине кататься будем, а на большее не рассчитывайте…
– Хватит трепаться, Стас! – оборвал его Гуров. – Вопрос задан серьезный. И ответ будет серьезный. Мы тебя, Павел Сергеевич, между прочим, тоже не знаем, но, заметь, в твоих намерениях не сомневаемся и шутом тебя не считаем. Попробуй и ты взглянуть на нас в том же разрезе. Это ничего, что я на «ты» перешел?
– Да нет, так оно даже удобнее, – усмехнулся Боголепов. – Устанавливается доверительная атмосфера. Это как раз то, чего всегда так не хватает.
– Вот-вот, побольше доверия, товарищ старший следователь! – продолжал Гуров. – Думаешь, мне нечем было заняться в Москве вместо того, чтобы ехать в такую даль? Ошибаешься! Учти, твое дело я воспринимаю всерьез, как оно того и заслуживает, и действовать буду всерьез, и давай на этом дипломатию закончим.
– Договорились! – сказал Боголепов, похоже, не слишком успокоенный словами Гурова, но решивший дальше не выяснять отношения. – Всерьез, так всерьез. Тогда сразу расставлю все точки над «и», товарищ полковник. В общих чертах вы суть дела знаете, но мое личное мнение вряд ли до вашего сведения доводили. А мое мнение таково… – он завел машину и медленно поехал через площадь. – Поскольку бизнесмены из Москвы, на которых было совершено нападение, в последние часы своей жизни общались с нашими чиновниками и были убиты непосредственно после этого общения и, можно сказать, под самым носом у этих чиновников, то лично у меня нет никаких сомнений – последние имеют отношение к убийству, какие бы невинные мины они ни строили при этом.
– Логично, – сказал Гуров. – Но это только твое личное мнение, Павел Сергеевич, или есть сторонники? Кстати, я немного удивлен, почему нас никто не встретил из родного ведомства? Довольно странно, на мой взгляд.
Боголепов, отъехав от вокзала, свернул в зеленый переулок, усаженный пышными липами. Аккуратные двухэтажные домики, выкрашенные в кремовый цвет, явно дореволюционной еще постройки, казались игрушечными.
– А это как раз косвенный ответ на твой вопрос, полковник, – усмехнулся Боголепов. – Говоришь, странно, что вас никто из милиции не встретил? А тут ничего странного нет. Наша милиция моего личного мнения не разделяет категорически. Ваших намерений никто не знает. Поэтому честь организовать встречу предоставлена прокуратуре. Но это не значит, что вашего приезда в город никто не заметил. Может быть, ты обратил внимание, что за нами от вокзала следует серая «Лада»?
– Я обратил, – сказал Крячко. – И кто это?
– Да мало ли кто, – пожал плечами Боголепов. – Я же говорю, ваш приезд вызывает неподдельный интерес. Но это такой деликатный интерес, под сурдинку. Всем хочется узнать, что вы за птицы.
– Значит, это могут быть наши братья-менты? – с любопытством спросил Крячко.
– Могут быть они, – согласился Боголепов. – Могут быть чекисты. Или кто-то из областной администрации. У них там своя служба имеется.
– Как-то не вяжется, – заметил Гуров. – Бесплатное питание и тут же «наружка». Какой смысл?
– Это две стороны одной медали, – пояснил Боголепов. – Неусыпная забота. Но вы не обращайте внимания. Давайте лучше о деле. Вам, наверное, хочется задать мне кое-какие вопросы?
Пока Гуров осматривался, выглядывая в толпе того, кто должен был их встречать – Орлов заверил, что встреча будет организована обязательно, – Крячко отошел в сторону купить сигарет. Гуров потерял его на минуту из виду, а когда увидел, на полковника Крячко уже пытались надеть наручники. Занимались этим четверо коренастых парней в милицейской форме, облепивших Крячко со всех сторон как мухи. Действовали они не слишком умело, но, что называется, с душой. Сопротивление, которое оказывал им Крячко, только подстегивало их рвение. Однако процедура затягивалась, и внутреннее напряжение конфликта росло с каждой секундой.
Гуров прекрасно понимал местных служителей порядка. В другое время полковник Крячко, обладающий самой простецкой внешностью, отдающий предпочтение предельно небрежному стилю одежды, да вдобавок по-утреннему небритый, у него самого вызвал бы подозрения. Другое дело, что вряд ли местные милиционеры потрудились облечь свои подозрения в мало-мальски вежливую форму. Скорее всего, разговаривали они с Крячко так, как, по их мнению, следует разговаривать с человеком в застиранной ковбойке и старых джинсах, и это, естественно, вызвало у Крячко бурную ответную реакцию. Гуров поспешил на помощь другу, бесцеремонно вклинившись между двумя особенно рьяными патрульными и сунув под нос одному из них свое удостоверение.
– Прекратить немедленно! – рявкнул он командирским голосом. – Что вы себе позволяете?
Вмешательство возымело действие. Почуяв начальство, милиционеры заметно приуныли. Они с неохотой отпустили Крячко и выжидающе уставились на сердитого представительного мужчину в хорошем костюме, с галстуком и солидными «корочками», который по неизвестной им причине заступался за очень подозрительного типа в ковбойке. Крячко же, получив свободу, встряхнулся и невозмутимо прокомментировал ситуацию, подмигнув Гурову:
– Испортил ты кайф, ребятам, Лева! Они опасного преступника уже, можно сказать, в руках держали, а тут ты со своей красной книжечкой. Облом получился!
Милиционеры, один из которых был по званию сержантом, переглянулись, и сержант сказал:
– Виноват, мы на службе. При исполнении, значит. А этот гражданин…
– Этот гражданин – полковник милиции! – сердито перебил его Гуров. – Выяснить это вы могли бы и не применяя силы, сержант. Не в ту сторону направляете энергию, коллеги! У вас тут бандиты наглеют, а вы честных граждан шерстите. Очень красиво!
– У нас приказ – задерживать всех подозрительных, – хмуро объяснил сержант. – У товарища полковника на лбу не написано, что он полковник.
– Согласен, – сказал Гуров. – Но на его лбу не написано и то, что он преступник. Так к чему нужно было устраивать цирк с французской борьбой?
Сержант надолго задумался. Видимо, ответ на этот вопрос был для него очевиден, но он не знал, как донести его до заезжего полковника, который, как все начальники, смотрел на мир через розовые очки. А может быть, он вообще воспринял вопрос как риторический и теперь просто ждал продолжения выволочки. Во всяком случае, серьезных угрызений совести он не испытывал, и Гуров решил прекратить бесплодную дискуссию, тем более вдруг заметил, что возле вагона, из которого они с Крячко только что вышли, озабоченно фланирует какой-то человек с большой картонной табличкой в руках. В какой-то момент человек обернулся, и на табличке ясно прочиталось одно слово: «Гуров».
– Ладно, за нами пришли, – махнул рукой Гуров. – Можете быть свободны, сержант. Только прошу вас, хорошенько подумайте о том, что я вам сказал. Вы – представитель власти, и соответственно вашему поведению у людей складывается представление об этой самой власти.
– Так точно, – мрачно сказал сержант, но что он имел при этом в виду, осталось неясным.
– Зачем ты просил его подумать? – посмеиваясь, сказал Крячко, когда они отошли. – Теперь у него закипят мозги. Этот парнишка напомнил мне мою молодость. Сила есть – ума не надо. Это же мой принцип.
– Что же вы, два таких принципиальных, не нашли общего языка? – сердито спросил Гуров. – Устроили безобразие на перроне! Очень красиво!
– Так это просто конфликт хорошего с лучшим, – ответил Крячко. – Этот мальчишка обратился ко мне «мужик». А я ему посоветовал припомнить должностную инструкцию. В той части, где говорится о контактах с населением. Ему это не удалось. Наверняка он читал ее с пятого на десятое.
– Не понимаю твоего жизнерадостного настроения, – сказал Гуров. – И вообще, тебе самому стоило бы перечитать инструкцию. В той части, где говорится насчет внешнего вида. Или хотя бы побриться.
– Если бы бог хотел, чтобы человек ходил бритым… – легкомысленно начал Крячко.
– Ладно, потом договорим, – оборвал его Гуров. – Человек нас ищет. Неудобно, если он примет нас за чокнутых.
Человек с табличкой действительно обратил на них внимание, но еще колебался. Гуров приветственно махнул ему рукой. На озабоченном лице встречающего появилось выражение облегчения, и он решительным шагом приблизился к оперативникам.
– Извините, опоздал маленечко, – густым голосом сказал он, вертя в руках картонку. – Вы Гуров, верно? А это полковник Крячко, если не ошибаюсь? Добро пожаловать в Пожарск! А я, позвольте представиться, старший следователь областной прокуратуры Боголепов Павел Сергеевич.
У Боголепова был вид благополучного, пышущего здоровьем человека, розовые выбритые щеки и веселые глаза, смотревшие на мир добродушно, но с некоторой хитрецой. Но Гуров понял, что этот человек не так прост, каким старается показаться.
Они пожали друг другу руки, и Боголепов, изорвав табличку, выбросил клочки в ближайшую урну.
– Итак, будем вместе работать? – жизнерадостно произнес он. – Очень рад. Не знаю, разделяете ли вы мою радость – скорее всего, вряд ли, – но, однако же, ваше появление здесь является хорошим знаком. Итак, с чего начнем? Я думаю, сначала решим бытовые вопросы. Завтрак, крыша над головой… Должен заметить, в этом отношении у вас никаких проблем не будет. Руководство распорядилось принять вас по первому разряду. Жить будете в пансионате, в живописном районе. Кстати, совсем недалеко от того самого места, где заварилась вся эта каша. В вашем распоряжении машина с водителем. Питание организовано за счет областного бюджета…
– Не слишком ли шикарно получается? – перебил его Гуров. – Мы ведь простые оперативники, не КРУ какое-нибудь. Руководство ваше проверять полномочий не имеем. Зачем же тратить областной бюджет?
– Руководству виднее, – значительно сказал Боголепов. – А я бы на вашем месте сильно на этом не зацикливался. Нам с вами разобраться с убийством надо. Материалы наши читали, представляете себе диспозицию? А диспозиция такова, что близость и расположение начальства нам с вами никак не помешает, а даже наоборот.
– Расположение начальства? – хмыкнул Гуров. – Означает ли это, что для нас будет открыта зеленая улица, и не только в смысле питания за казенный счет? Вот, скажем, побеседовать с господином Визгалиным мы сможем?
– Думаю, что полчасика своего драгоценного времени он вам уделит обязательно, – посмеиваясь, ответил Боголепов. – На большее рассчитывать вряд ли стоит, но суть даже не в этом. Те блага, которые вам выделяются, самый надежный индикатор. Знаете, как лампочка на тестере. Раз она горит, значит, где-то рядом имеет место быть напряжение.
– А когда потухнет? – спросил Крячко.
Боголепов хитро посмотрел на него и сказал:
– Значит, напряжение достигло предела, и лампочка перегорела. Тут уж не зевай.
– Да, зевать у вас не рекомендуется, – заметил Гуров. – Полковник Крячко уже едва не стал жертвой собственной нерасторопности. Вызвал подозрения у здешних коллег, как-то не так ответил и чуть не загремел под статью – сопротивление представителю власти.
– Да, с нашими властями нужно поаккуратнее, – кивнул Боголепов. – Но все это мы еще обсудим. А теперь прошу следовать за мной.
Гуров и Крячко взяли чемоданы и пошли за Боголеповым ко входу в здание вокзала. В последний момент Гуров поймал на себе взгляд милицейского сержанта, который вместе со своими подручными стоял теперь на дальнем краю перрона и, возможно, как и советовал ему Гуров, размышлял над своим поведением. По крайней мере, Гурову хотелось так думать.
На привокзальной площади их дожидался скромный голубой «Москвич». Боголепов сам уселся за руль, объяснив попутно:
– Водителя я сегодня отпустил. Я этого человека плохо знаю и всего при нем сказать не могу. А нам с вами нужно о многом договориться.
– Договориться? В каком смысле? – не понял Гуров.
Боголепов, не заводя мотора, повернулся к нему, положив локоть на спинку сиденья, и решительно заявил:
– Я, конечно, мог бы развести тут дипломатию, морочить вам голову, приглядываться к вам да принюхиваться, куда ветер дует – это я умею неплохо, – только времени у нас на такие танцы совсем нет. Поэтому вокруг да около ходить не стоит. Вы мне сразу скажите, вы сюда для галочки приехали или, как в старые времена говаривали, с серьезными намерениями?
– Ну, жениться мы на вас точно не будем, – хохотнул Крячко. – Так что не обольщайтесь. Обедать будем, на машине кататься будем, а на большее не рассчитывайте…
– Хватит трепаться, Стас! – оборвал его Гуров. – Вопрос задан серьезный. И ответ будет серьезный. Мы тебя, Павел Сергеевич, между прочим, тоже не знаем, но, заметь, в твоих намерениях не сомневаемся и шутом тебя не считаем. Попробуй и ты взглянуть на нас в том же разрезе. Это ничего, что я на «ты» перешел?
– Да нет, так оно даже удобнее, – усмехнулся Боголепов. – Устанавливается доверительная атмосфера. Это как раз то, чего всегда так не хватает.
– Вот-вот, побольше доверия, товарищ старший следователь! – продолжал Гуров. – Думаешь, мне нечем было заняться в Москве вместо того, чтобы ехать в такую даль? Ошибаешься! Учти, твое дело я воспринимаю всерьез, как оно того и заслуживает, и действовать буду всерьез, и давай на этом дипломатию закончим.
– Договорились! – сказал Боголепов, похоже, не слишком успокоенный словами Гурова, но решивший дальше не выяснять отношения. – Всерьез, так всерьез. Тогда сразу расставлю все точки над «и», товарищ полковник. В общих чертах вы суть дела знаете, но мое личное мнение вряд ли до вашего сведения доводили. А мое мнение таково… – он завел машину и медленно поехал через площадь. – Поскольку бизнесмены из Москвы, на которых было совершено нападение, в последние часы своей жизни общались с нашими чиновниками и были убиты непосредственно после этого общения и, можно сказать, под самым носом у этих чиновников, то лично у меня нет никаких сомнений – последние имеют отношение к убийству, какие бы невинные мины они ни строили при этом.
– Логично, – сказал Гуров. – Но это только твое личное мнение, Павел Сергеевич, или есть сторонники? Кстати, я немного удивлен, почему нас никто не встретил из родного ведомства? Довольно странно, на мой взгляд.
Боголепов, отъехав от вокзала, свернул в зеленый переулок, усаженный пышными липами. Аккуратные двухэтажные домики, выкрашенные в кремовый цвет, явно дореволюционной еще постройки, казались игрушечными.
– А это как раз косвенный ответ на твой вопрос, полковник, – усмехнулся Боголепов. – Говоришь, странно, что вас никто из милиции не встретил? А тут ничего странного нет. Наша милиция моего личного мнения не разделяет категорически. Ваших намерений никто не знает. Поэтому честь организовать встречу предоставлена прокуратуре. Но это не значит, что вашего приезда в город никто не заметил. Может быть, ты обратил внимание, что за нами от вокзала следует серая «Лада»?
– Я обратил, – сказал Крячко. – И кто это?
– Да мало ли кто, – пожал плечами Боголепов. – Я же говорю, ваш приезд вызывает неподдельный интерес. Но это такой деликатный интерес, под сурдинку. Всем хочется узнать, что вы за птицы.
– Значит, это могут быть наши братья-менты? – с любопытством спросил Крячко.
– Могут быть они, – согласился Боголепов. – Могут быть чекисты. Или кто-то из областной администрации. У них там своя служба имеется.
– Как-то не вяжется, – заметил Гуров. – Бесплатное питание и тут же «наружка». Какой смысл?
– Это две стороны одной медали, – пояснил Боголепов. – Неусыпная забота. Но вы не обращайте внимания. Давайте лучше о деле. Вам, наверное, хочется задать мне кое-какие вопросы?