Для огромного зверя трапеза казалась на удивление небольшой, но лапач удовлетворялся и этим, сыто отрыгивал и неспешно уплывал, не забыв прополоскать после еды рот. Как-то раз молодая мать, у которой только что отняли малыша, обезумев от горя, бросилась в изрыгаемую чудовищем воду. Лапач ее не тронул, с ней покончили другие болотные твари...
Обычно женщины кидали жребий - чей младенец послужит платой за три-четыре декады относительно спокойной жизни. Страшный выбор делался лишь в самый последний момент, когда тварь уже вплывала в селение, и Блейд, услышав об этом, лишь молча покивал - нельзя мучить людей ожиданием столь страшной потери. Он вспомнил голубые глазенки и безмятежную улыбку Асты, когда ее вынесли к нему из приемной камеры телепортатора... вспомнил, как непривычно сладко заныло тогда сердце... Он закрыл глаза, стиснул челюсти и на миг умчался далеко-далеко от лесов и болот Гартанга.
Потом ощущение реальности вновь вернулось к страннику. Он находился в жалкой нищей лачуге, в поселении народа, забытого и Богом, и дьяволом, у людей, чья жизнь казалась непрерывной чередой несчастий и бед. И он поклялся самой страшной клятвой - памятью отца и матери - что доберется до этого лапача. Доберется, чего бы это не стоило!
Да, он сделает это! Чучело монстра украсит ограду вокруг деревни, а ожерелье из его клыков... ожерелье он, пожалуй, подарит Наоми... если встретится с ней или... или Тамар?
Зеленые глаза в упор смотрели на Блейда, и читалось в них теперь не насмешка, не любопытство, а нечто совсем иное - глубокое, тайное, скрытое от всех страдание. Тамар испытала боль... жуткую, непереносимую боль... может, тоже лишилась ребенка? И стала такой, какой представлялась сейчас разбитной ненасытной охотницей, старавшейся хотя бы притупить горе?
Нет, что ни говори, середина пятого десятка тоже имеет свои преимущества... например, можешь читать по глазам, словно в книге...
Лыска подозрительно шмыгнул носом, утер грязным костлявым кулаком глаза и продолжал. Теперь речь шла о сильных и слабых сторонах лапача, правда, с последними дело обстояло плохо - слабых мест у монстра, по мнению Лыски, вообще не имелось.
Двадцати пяти футов длиной и почти пяти - толщиной, лапач был странной смесью крокодила и анаконды - только куда крупнее их обоих. Облаченный в непробиваемую чешуйчатую броню, он обладал тремя парами лап - передними хватательными, сильными и отлично развитыми, и четырьмя рудиментарными, где-то на брюхе. Тем не менее, монстр умел кое-как передвигаться на этих своих "рудиментах", особенно на мелких местах. Еще имелся мощный хвост, одним ударом которого лапач мог превратить в груду обломков любое строение в деревне. Самый страшный обитатель болот, у которого, не было ни естественных врагов, ни равных противников! Лапач умирал только от старости, и этих тварей никогда не видели больше одной за раз. Говорили, что лапач рожает себе в тайном логове потомка, после чего немедленно сдыхает, поскольку пару лапачей болота бы уже не прокормили.
- Шкура у него одинаково прочна со всех сторон? - отрывисто спросил Блейд. У всех известных ему земных рептилий брюхо было защищено слабее.
- Кто ж его, гада, знает! - в глазах Лыски не высыхали злые бессильные слезы; Тамар закусила губу. - Разве кто когда смотрел?!
- Ладно, рассказывай дальше, - нахмурился странник. Главным сейчас было сохранить холодную голову.
Выяснилось, что лапач не мог похвастать ни быстротой, ни ловкостью. Это показалось Блейду странным - такая громадная и неповоротливая тварь, скорее всего, осталась бы в болотах без добычи. Но, по словам Лыски, лапач умело пользовался самым настоящим химическим оружием - чем-то вроде секретируемой формы сильного возбудителя, подобного адреналину. Наметив жертву - особенно если то был крупный зверь, - монстр выпускал из выходных протоков специальных желез некое вещество, от которого его враг приходил в неистовство и бросался в бой, забыв про осторожность; исход же схватки был всегда один. Кроме того, чудище не брезговало и мелкой живностью, вроде медлительных болотных жаб, которых жрали все, кому не лень, но число их упорно не убывало.
В деревне лапач появлялся всегда с одной и той же стороны, приплывая по одному и тому же протоку - самому глубокому и широкому.
- А вы не пробовали устроить ему ловушку? - спросил Блейд.
Лыска лишь горестно дернул щекой.
- Пробовали, и не единожды, - заговорила Тамар, голос ее, казалось, скрежетал металлом. - Да только либо плохо делали, либо... - она лишь махнула рукой - Короче, вырывался он из них играючи.
- А что это были за ловушки?
- Никто тебе этого не скажет, - криво усмехнулась молодая женщина. На мгновение подбородок ее вскинулся, и Блейд заметил длинную неровную линию шрама, пересекавшего от уха до уха все горло. - Последний раз это было так давно, что все затеявшие это дело уже пошли на корм жабам. Подробностей не вспомнит никто, даже Бротгар.
- Почему ты так уверена?
- Да потому что сама выспрашивала его тысячу раз! - губы Тамар побелели от бешенства.
Блейд не стал спорить, про себя решив непременно потолковать с бородатым предводителем.
Наконец Лыска выговорился и умолк. Блейд поднялся, копейщики тотчас наставили на него оружие, но погруженный в раздумья странник этого даже не заметил. Итак, решил он, надо сделать все возможное, чтобы чудище больше не тревожило этот несчастный народ. Конечно, самым простым было бы вывести болотников на сухое место, но способы решения данной задачи пока не просматривались. Блейд полагал, что сейчас надо сосредоточиться на доступном.
- Про то, как отравить тварь, вы не думали? Быть может, на болотах есть ядовитые растения?
- Нет, - покачала головой Тамар. - Это первое, что пришло в голову. Перепробовали все травы и корни, какие только могли, - безуспешно. Есть можно не все, но и от тех, что не годны в пищу, никто не умирал. Тошнит, да и только.
- Ладно, - проворчал Блейд, вновь погружаясь в раздумья.
Похоже, задача оказалась не из легких. На болотах не было почти никаких подручных материалов для постройки катапульты или большого самострела, ничего, даже камней и бревен И то, и другое выменивалось у сухотников за долгожив, и наличные запасы никак не могли удовлетворить Блейда.
- Ты что-то придумал, Ричард? - услыхал он негромкий голос Тамар.
- Откуда ты знаешь мое имя? - странник вскинул на нее взгляд, но молодая женщина лишь загадочно усмехнулась.
Что ж, запомним, решил он, а сейчас вернемся к лапачу. К эдакому местному живому дредноуту, непотопляемому и непобедимому. Дредноуту? Закованному в броню плавающему страшилищу? На Земле ни торпеды, ни мины не могли загнать такое судно в гавань, зато это успешно сделали авиабомбы...
Да, сейчас Блейд многое отдал бы за несколько килограммов тротила! Или хотя бы за серу, селитру и древесный уголь.
Он снова поднял взгляд на Тамар; ее голодные глаза смотрели в упор, как дульные срезы пары автоматов. Голодные глаза женщины, мечтающей сейчас не о любви - о мести. И еще - больные глаза Лыски: из них катятся слезы, которые он, даже не утирает...
Как бы разделаться с этой болотной тварью? Раздавить, пронзить, удушить, сжечь, разрубить... Блейд перебирал, все мыслимые способы уничтожения, все, чему научался, странствуя по многим мирам, большинство из которых было ничем не лучше Гартанга. И почти в каждом имелись свои мерзкие твари вроде берглионских хайров, драконов Вордхолма, чудищ Зира или хищников Уркхи... Как правило, он вполне успешно одолевал их, хотя это стоило немалых трудов...
Взгляд зеленых глаз Тамар стал пронзительно-режущим, словно луч лазера.
И тут наступило облегчение,
- Пожалуй, я смогу вам помочь, - услышал Блейд свой собственный голос, - А сейчас - проведите-ка меня к Бротгару!
ГЛАВА 6
Бородатый предводитель угрюмо сидел на пороге своего дома, глубокомысленно ковыряя в носу.
- Отец! Пришелец говорит, что знает, как управиться с лапачом! одним духом выпалила Тамар.
От такого известия Бротгар едва не свалился в воду, однако все обошлось, по счастью, на его пути оказался Лыска. Последний даже сумел подняться самостоятельно, пара синяков была, конечно же, не в счет.
- Так говори, говори скорее! - бородач подскочил к Блейду с явным намерением хорошенько встряхнуть его за грудки - разумеется, с той единственной целью, чтобы слова слетали с уст странника более расторопно.
- Сначала у меня будет несколько вопросов, - Блейд ловко уклонился от огромных лап вождя. - И среди них такой: можно ли сделать в подводной ограде ворота, чтобы впустить только лапача, но кроме него - ни единую тварь?..
* * *
Сказать, что после разговора с Бротгаром в деревне "закипела работа" значит не сказать ровным счетом ничего. Блейду казалось, что люди вообще перестали и есть и спать; в ход пошли все запасы бревен и валунов, тщательно хранимые рачительным вожаком болотного народа.
Удивительно, но никому здесь так и не пришла в голову эта простая мысль - зачем каждый раз чинить ограду после визитов лапача, если намного проще сделать поворачивающиеся створки? Тем более, что двери и подобия дверных петель здесь были в ходу. Правда, план Блейда этим далеко не исчерпывался...
Прямо перед воротами сооружалось нечто вроде высокого моста. По обе стороны облюбованного лапачом протока в дно вбили несколько толстых свай; сверху, на высоте примерно десяти футов над водой, была переброшена перемычка - толстенное бревно, самое толстое, какое только нашлось в запасе у болотного племени.
Стального инструмента в деревне отыскалось немного - Элия справедливо полагала, что подобные предметы легко могут превратиться в оружие, обращенное против ее людей, поэтому топоры, долота и тому подобное сухотники продавали с большой неохотой. Однако за считанные часы адской работы подданным Бротгара удалось вбить в бревно множество заостренных кольев; получилось нечто вроде громадной расчески, годной разве что великану вроде Полифема.
Сверху на бревне закрепили как можно больше камней, утяжелив его до предела. Можно было надеяться, что чешуйчатая броня лапача едва ли выдержит чудовищный по силе удар; однако Ричард Блейд не был бы Ричардом Блейдом, если б не учитывал и иную возможность. У него был немалый опыт, подсказывавший, что не стоит возлагать все надежды на одинединственный удар.
Тамар в деревне не показывалась, и где она, знали только Блейд и вождь болотных. Как ни соблазняла странника возможность познакомиться с девушкой поближе, он отправил дочь Бротгара (к слову, единственную выжившую из его восьми детей) в дальний поход. Вторая часть задуманного им плана была весьма рискованной, но иных возможностей остановить чудище просто не существовало.
Прошло четыре дня. Никто не собирал долгожив, болотный народ, от мала до велика, трудился не покладая рук. К вечерней заре все было готово, а когда мрак уже сгустился окончательно, нежданно-негаданно появилась Тамар.
- Да в уме ли ты! - потрясая кулаками, рычал на нее Бротгар, брызгая слюной. - Ночью по нашим болотам! Чудо, чудо, что дошла!.. А ну как...
- А ну как лапач появится завтра? - холодно прервала отца Тамар. За меня не тревожься, лучше вот за него побеспокойся, - молодая женщина кивком головы указана на Блейда. - Ему с лапачом в рукопашную идти, если бревно подведет! А за меня страшиться нечего. Хаживала я по нашим болотам и ночью. - Взгляд зеленых глаз был тверд и холоден, как сталь.
Все еще недовольно бурча, Бротгар отошел в угол - переживать.
- Успешно сходила? - негромко спросил Блейд девушку. Ее безрассудная храбрость произвела впечатление на странника. Пробираться в темноте по здешним краям, да еще с таким грузом...
Тамар молча кивнула. Она заметно осунулась; видно, путешествие далось ей недешево. Разумеется, Блейд не отпустил бы ее одну, но, увы, деревенские обитатели были не в ладах с механикой: соорудить самую примитивную из ловушек - со сбрасываемым тяжелым бревном - они бы и то не сумели. Что же касается всего остального, здесь мог справиться лишь сам Блейд, и дочери Бротгара пришлось идти в опасный путь без спутника.
Впрочем, еще неизвестно, стал бы этот спутник помощью или обузой Блейд давно расстался с юношескими иллюзиями, научившись признавать превосходство других. По болотам Тамар ходила куда лучше и увереннее его и, прямо скажем, имела больше шансов проскочить без драки.
Они вышли на опоясывавшую дом галерею. К перилам было примотано веревками что-то вроде громадной связки воздушных шаров - ими служили плавательные пузыри неведомых Блейду болотных тварей.
- Ну как? - в голосе Тамар слышалась скрытая гордость. Она заслужила похвалу и знала это.
- Должно хватить, - отозвался странник. - Хотя лучше бы все это не понадобилось!
- Хорошо бы, - кивнула дедушка, придвигаясь поближе к нему.
Господь Вседержитель, комплектуя этот мир на оптовой базе под названием "Эмпиреи", по рассеянности, видимо, забыл приложить к планете спутник, и рассеивать ночной мрак было некому. В деревне с шипением горел жир в широких плошках, коекак освещая дома, галереи и мостки. В нескольких футах под ногами глухо плескалась черная непроглядная вода; невозможно было придумать лучшего времени для атаки.
- А почему чудовища не нападают ночью? - повернулся к девушке Блейд.
По глазам Тамар было ясно, что она думает в чем угодно, только не о беспокойных соседях.
- Что?.. Ночью? - она сморщила лоб. - Да не видят, наверно, ничего, вот и не нападают! - выпалила она после недолгого размышления. - Но послушай, с чего нам говорить сейчас о таких неаппетитных вещах? Есть другое... куда как приятней.
Ее пальчики, тонкие, но крепкие и сильные, скользнули за отворот рубахи странника.
- Тамар!.. Да погоди же! - Блейд невольно рассмеялся. Он любил таких бедовых девчонок - не жеманясь и не ломаясь, они прямо заявляли, что пора в постель - очень обижаясь, когда сие восхитительное занятие приходилось откладывать. - Тамар, ты забыла, что нам еще предстоят сделать?
- Ну как же, разумеется, нет! Тебе предстоит раздеть меня и...
- А пузыри?
- Пузыри... ах да, пузыри... - молодая женщина провела ладонью по лицу, словно смывая внезапно нахлынувшее наваждение. - Что ж, пузыри так пузыри... Давай тогда расправимся с ними побыстрее!
Однако "побыстрее" не получилось. Блейду пришлось пустить в ход всю свою смекалку, чтобы буквально из ничего соорудить некие подобия насоса и ниппеля. Они провозились почти всю ночь, Бротгар помогал, чем мог, но, увы, посодействовать он мог одной лишь силой, не мозгами.
К утру Тамар просто свалилась от усталости. Блейд осторожно уложил ее на постель, накрыл одеялом, на соседней лежанке уже вовсю храпел Бротгар, однако самому страннику не спалось. Пожалуй, еще ни в одном путешествии ему не противостоял столь грозный враг, и никогда еще не были столь слабы союзники.
Над болотами неспешно и лениво поднялся алый диск местного солнца. Оно было почти одинаковым во всех мирах, куда забрасывал Блейда лейтоновский компьютер - еще одна из множества так и не разгаданных тайн Измерения Икс. Такая же, как и идентичная земной сила тяжести, и состав воздуха, годного для дыхания...
Черная поверхность воды слабо парила. С болот донесся отдаленный скрипучий вопль - то ли настигнутой жертвы, то ли настигшего хищника... И в тот же миг истошно завопил часовой, предусмотрительно выставленный Блейдом у ворот деревеньки.
Лапач пожаловал в гости. Предчувствие не обмануло Тамар!
Девушка вскочила на йоги. Пока вождь протирал глаза, очухивался и облегчая душу отборными ругательствами, Блейд и Тамар уже мчались по подвесным мосткам.
В мгновение ока в деревне воцарился ад. Кричали и плакали дети, молодые матери с помертвелыми лицами, словно механические куклы, тащились к месту жеребьевки, судорожно прижимая к груди детишек. Мельком взглянув на одну из этих несчастных, Блейд отшатнулся. Даже стальные нервы странника, повидавшего бесчисленное множество смертей, не могли выдержать этого зрелища - глаз женщины, у которой вскоре отнимут дитя. Быть может, она обнимала своего малютку в последний раз... и в глазах ее был ужас - ужас и боль, которые не дано понять мужчине. Но кроме того - еще и безумная надежда! Ты, неведомый пришелец... мы верим в тебя! Помоги же, спаси и защити!..
Наверно, подумал Блейд, стоило прийти в этот мир ради вот такого взгляда...
На лбу его выступил пот, огромные кулаки сжались. Эти взгляды жгли его раскаленным железом, и он знал, что перед ним уже не стоит дилемма "победа или смерть". Он был обязан победить - и не умереть при этом.
Вот и ворота - триумфальная арка, спешно сооруженная для болотного ужаса. Блейд и Тамар вихрем взлетели на шаткие подмостки. Не доверяя никому, странник с топором в руках встал над стянутыми в узел канатами, удерживавшими смертоносную "гребенку". Тамар застыла рядом, крепко прижимая к груди некий предмет, завернутый в промасленные тряпки. Размером ее таинственная ноша была лишь чуть побольше туго запеленутого младенца.
А по неширокому прямому протоку, мимо почетного караула высоких стеблей тростника, мощно вспарывая воду уродливым телом, плыл к деревне лапач. В первый момент Блейд разглядел один лишь бурун да торчащие над ним черные ноздри, окруженные серо-зеленой роговой броней, как и у остальных болотных монстров. Далеко позади морды зверя виднелся кончик его хвоста, поднятый, словно перископ подводного ракетоносца. Знаменитые передние лапы чудовища не показывались - тварь была сыта. Она шла лакомиться.
Блейд быстрым взглядом окинул все свое немудреное хозяйство. Тамар принялась раздувать тлеющий фитиль. Внезапно странник почувствовал, как по спине прокатилась струйка пота - такой противник противостоял ему впервые. Нерассуждающая убийственная мощь, помноженная на звериную хитрость - при полном отсутствии у него хоть какого-нибудь оружия, пригодного для рукопашной схватки.
Громадное тело неспешно приближалось к воротам. Похоже, чудовище не обратило внимания на происшедшие тут перемены - во всяком случае, оно не насторожилось. Не убыстряя и не замедляя хода, лапач намеревался торжественно вплыть в дрожащий от ужаса поселок за положенной страшной данью.
Блейд мельком оглянулся. Там, на галерее одного из домов, стояла тесная кучка женщин в траурных черных одеждах. Очередная жертва была готова.
Он стиснул зубы так, что хрустнули челюсти. Ну уж нет! Этого злодейства он не допустит! Так... все готово, все в порядке. Фитиль тлеет. Тамар кладет его в плотно закрывающуюся коробочку... с минуту фитиль не потухнет, а большего ему и не потребуется... Ну, плыви же лапач, плыви! Мы тебя уже поджидаем. И притом с нетерпением...
Царила мертвая тишина. С болот не доносилось ни звука; печать молчания замкнула и уста всех до единого обитателей деревни. Даже грудные младенцы умолкли.
Лапач медленно и величественно выплыл на чистую воду. До ловушки оставалось не более десяти-пятнадцати футов; теперь можно было разглядеть очертания громадного тела. Уродливая голова находилась лишь самую малость ниже уровня воды, остальная туша - глубже. Так... глаза... лобные вздутия... надо бить сюда!
По подбородку Тамар из прокушенной губы стекала тонкая струнка крови.
Блейд поднял топор. Сейчас... Сейчас... Сейчас!
Топор взлетел и рухнул, глубоко врезавшись в дерево. Удерживавшие смертоносную "гребенку" канаты лопнули.
Страннику казалось, что бревно пошло вниз медленно, неправдоподобно медленно, точно нехотя. Все происходило, словно в "рапидном" кино. Почти не двигается лапач... острия зубцов "гребенки" приближаются к воде... касаются ее... входят в нее...
Вверх взметнулся фонтан окрашенных алым брызг. Пронзив тонкий слой воды над головой монстра, влекомые тяжестью бревна острые колья ударили в роговую броню лапача, и, пробив ее, углубились в нежную плоть. Ловушка сработала.
Однако ликующий крик умер, так и не успев вырваться из уст видевших все это людей. Колья ушли неглубоко, едва ли на полфута; воздух сотряс оглушительный яростный вопль, рев боли и гнева; над взбаламученной водой появилась окровавленная голова монстра, его пасть была разинута, хвост неистово ударил сперва в одну сторону, затем в другую; один из столбов угрожающе затрещал и накренился. Блейд и Тамар едва удержались на ногах узкая дощатая площадочка, на которой они стояли, покосилась. Крепившие "гребенку" канаты провисли; обезумевший лапач мотал головой, но колья намертво засели в его черепе.
Однако помирать чудище отнюдь не собиралось; более того, оно мощным рывком устремилось вперед. Бревно не пустило, уперевшись в поддерживавшие его ранее столбы; тварь встала в воде дыбом, молотя по воздуху передними лапами. Рев сотрясал воздух, второй удар хвоста пришелся по уже надтреснутой опоре, и она не выдержала. Доска перевернулась, Блейд и Тамар полетели вниз, прямо в кипящую вокруг безумствующего монстра воду.
За считанные доли мгновения до этого странник успел вырвать из рук девушки фитиль и сверток. Что ж, именно этого он и боялся... А раз боялся, то, значит, предвидел. А раз предвидел, то успел кое-что придумать...
С годами приходят не только слабость, склероз и импотенция. Появляется еще и опыт, который подчас оказывается ценнее и силы, и быстроты, и сообразительности. Блейд ожидал чего-то подобного. Сейчас он сгруппировался в воздухе, словно при прыжке с парашютом, ноги скользнули по чешуе монстра; больше всего странник боялся, что коробочка с фитилем выскользнет у него из рук, и до боли в пальцах стискивал ее.
Нет, он не упустил ни коробки, ни свертка. Во взбаламученной воде ничего нельзя было разглядеть, бок монстра прижал Блейда к ограде, бедро вспыхнуло болью, но, не обращая на это внимания, странник несколькими мощными гребками продвинулся вперед, оказавшись возле кошмарной морды. От исходящего из нее зловония можно было лишиться чувств...
Уродливая голова рухнула вниз, волна качнула Блейда, и лапач заметил нового врага. На странника воззрился налитый кровью глаз, верхняя челюсть начала подниматься И уже должна была прийти в движение левая лапа страшилища...
Наверно, у Блейда оставался один-единственный шанс, и он использовал этот шанс, что называется, "на все сто". Приподнявшись в воде, словно заправский ватерполист, он одним движением выхватил фитиль, прилепил его к свертку и швырнул свою бомбу прямо в черный провал глотки.
В спину ударило что-то жесткое, острое, раздирающее кожу; Блейд резко нырнул, уходя в сторону. Извернулся, оттолкнувшись ногами от дна, и что были мочи поплыл прочь. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!
Но замершие возле домов люди видели, как пасть лапача захлопнулась, а потом внезапно что-то гулко лопнуло, треснуло, грянуло - и на месте головы монстра взлетел окутанный паром кровавый фонтан - вода пополам с ошметками плоти и осколками костей. Верхнюю челюсть снесло начисто, череп разворотило, глаза испарились; вода вокруг моментально сделалась алой.
Хрип, бульканье, глухой клекот; хвост в предсмертной агонии еще бьет во все стороны, трещат столбы и сваи - но, привлеченные запахом крови, к месту схватки уже спешат любители легкой поживы, пожиратели падали всех мастей и калибров...
Блейд вынырнул, едва переводя дух. Чутье не обмануло его - он оказался в нескольких футах от галереи. Оттуда уже тянулись руки; странника в один миг втянули наверх.
А там, где еще билось изуродованное тело лапача, разыгрывалась новая драма. В открытые ворота врывались целые легионы тварей помельче, вооруженные клыками, резцами, клешнями, когтями, костяными пилами и прочими смертоубийственными орудиями. Забыв о страхе, они полками и дивизиями, в сомкнутом строю кидались на гибнущего титана. Черные извивающиеся тела, алые клочья терзаемой плоти лапача, брызжущая из жил кровь чудовища - и жуткий хруст раздираемого мяса. Драки завязались и среди этих пожирателей - более крупные расправлялись с более мелкими. Сипение, хрипы, взвизгивания, чавканье... Невозможно было описать воцарившуюся какофонию.
Люди вокруг Блейда не шевелились, и сам он забыл обо всем, не замечая, что из раны на бедре обильно сочится кровь. Там, в воде, смерть боролась со смертью, и от этого зрелища не мог оторваться никто. Первобытная жестокость, безжалостность этой схватки потрясали; здесь никто не ведал о пощаде.
Смерть лапача оказалась мучительной и долгой. Могучее тело как будто было способно постоять за себя и без головы; из воды вздымались страшные передние лапы, нанося удары прямо по открытой ране и обращая в кровавое месиво пирующих трупоедов. Но на останки неудачников тотчас набрасывались свежие дружины хищников, а места раздавленных занимали новые...
Однако мало-помалу лапач все же слабел. Движения его становились все медленнее и медленнее, он уже не плющил пирующих тварей, а лишь сбрасывал их в воду, и, наконец, раз погрузившись, огромные лапы исчезли окончательно.
Туша монстра накренилась, словно получивший смертельную пробоину корабль, он начал медленно погружаться в глубину. Очевидно, желудок и кишечник чудовища заполнила вода, потянувшая труп на дно.
Кто-то рядом с Блейдом тяжело вздохнул, и странник тотчас вернулся к реальности. Тамар! Что с ней?! Увы, сейчас об этом он мог лишь гадать появиться в воде было бы чистым самоубийством. Туша лапача и лакомый запах крови влекли сюда все новые и новые сонмы любителей свежатинки, которые не отказались бы и от блюда под названием "Ричард Блейд в собственном соку"...
Обычно женщины кидали жребий - чей младенец послужит платой за три-четыре декады относительно спокойной жизни. Страшный выбор делался лишь в самый последний момент, когда тварь уже вплывала в селение, и Блейд, услышав об этом, лишь молча покивал - нельзя мучить людей ожиданием столь страшной потери. Он вспомнил голубые глазенки и безмятежную улыбку Асты, когда ее вынесли к нему из приемной камеры телепортатора... вспомнил, как непривычно сладко заныло тогда сердце... Он закрыл глаза, стиснул челюсти и на миг умчался далеко-далеко от лесов и болот Гартанга.
Потом ощущение реальности вновь вернулось к страннику. Он находился в жалкой нищей лачуге, в поселении народа, забытого и Богом, и дьяволом, у людей, чья жизнь казалась непрерывной чередой несчастий и бед. И он поклялся самой страшной клятвой - памятью отца и матери - что доберется до этого лапача. Доберется, чего бы это не стоило!
Да, он сделает это! Чучело монстра украсит ограду вокруг деревни, а ожерелье из его клыков... ожерелье он, пожалуй, подарит Наоми... если встретится с ней или... или Тамар?
Зеленые глаза в упор смотрели на Блейда, и читалось в них теперь не насмешка, не любопытство, а нечто совсем иное - глубокое, тайное, скрытое от всех страдание. Тамар испытала боль... жуткую, непереносимую боль... может, тоже лишилась ребенка? И стала такой, какой представлялась сейчас разбитной ненасытной охотницей, старавшейся хотя бы притупить горе?
Нет, что ни говори, середина пятого десятка тоже имеет свои преимущества... например, можешь читать по глазам, словно в книге...
Лыска подозрительно шмыгнул носом, утер грязным костлявым кулаком глаза и продолжал. Теперь речь шла о сильных и слабых сторонах лапача, правда, с последними дело обстояло плохо - слабых мест у монстра, по мнению Лыски, вообще не имелось.
Двадцати пяти футов длиной и почти пяти - толщиной, лапач был странной смесью крокодила и анаконды - только куда крупнее их обоих. Облаченный в непробиваемую чешуйчатую броню, он обладал тремя парами лап - передними хватательными, сильными и отлично развитыми, и четырьмя рудиментарными, где-то на брюхе. Тем не менее, монстр умел кое-как передвигаться на этих своих "рудиментах", особенно на мелких местах. Еще имелся мощный хвост, одним ударом которого лапач мог превратить в груду обломков любое строение в деревне. Самый страшный обитатель болот, у которого, не было ни естественных врагов, ни равных противников! Лапач умирал только от старости, и этих тварей никогда не видели больше одной за раз. Говорили, что лапач рожает себе в тайном логове потомка, после чего немедленно сдыхает, поскольку пару лапачей болота бы уже не прокормили.
- Шкура у него одинаково прочна со всех сторон? - отрывисто спросил Блейд. У всех известных ему земных рептилий брюхо было защищено слабее.
- Кто ж его, гада, знает! - в глазах Лыски не высыхали злые бессильные слезы; Тамар закусила губу. - Разве кто когда смотрел?!
- Ладно, рассказывай дальше, - нахмурился странник. Главным сейчас было сохранить холодную голову.
Выяснилось, что лапач не мог похвастать ни быстротой, ни ловкостью. Это показалось Блейду странным - такая громадная и неповоротливая тварь, скорее всего, осталась бы в болотах без добычи. Но, по словам Лыски, лапач умело пользовался самым настоящим химическим оружием - чем-то вроде секретируемой формы сильного возбудителя, подобного адреналину. Наметив жертву - особенно если то был крупный зверь, - монстр выпускал из выходных протоков специальных желез некое вещество, от которого его враг приходил в неистовство и бросался в бой, забыв про осторожность; исход же схватки был всегда один. Кроме того, чудище не брезговало и мелкой живностью, вроде медлительных болотных жаб, которых жрали все, кому не лень, но число их упорно не убывало.
В деревне лапач появлялся всегда с одной и той же стороны, приплывая по одному и тому же протоку - самому глубокому и широкому.
- А вы не пробовали устроить ему ловушку? - спросил Блейд.
Лыска лишь горестно дернул щекой.
- Пробовали, и не единожды, - заговорила Тамар, голос ее, казалось, скрежетал металлом. - Да только либо плохо делали, либо... - она лишь махнула рукой - Короче, вырывался он из них играючи.
- А что это были за ловушки?
- Никто тебе этого не скажет, - криво усмехнулась молодая женщина. На мгновение подбородок ее вскинулся, и Блейд заметил длинную неровную линию шрама, пересекавшего от уха до уха все горло. - Последний раз это было так давно, что все затеявшие это дело уже пошли на корм жабам. Подробностей не вспомнит никто, даже Бротгар.
- Почему ты так уверена?
- Да потому что сама выспрашивала его тысячу раз! - губы Тамар побелели от бешенства.
Блейд не стал спорить, про себя решив непременно потолковать с бородатым предводителем.
Наконец Лыска выговорился и умолк. Блейд поднялся, копейщики тотчас наставили на него оружие, но погруженный в раздумья странник этого даже не заметил. Итак, решил он, надо сделать все возможное, чтобы чудище больше не тревожило этот несчастный народ. Конечно, самым простым было бы вывести болотников на сухое место, но способы решения данной задачи пока не просматривались. Блейд полагал, что сейчас надо сосредоточиться на доступном.
- Про то, как отравить тварь, вы не думали? Быть может, на болотах есть ядовитые растения?
- Нет, - покачала головой Тамар. - Это первое, что пришло в голову. Перепробовали все травы и корни, какие только могли, - безуспешно. Есть можно не все, но и от тех, что не годны в пищу, никто не умирал. Тошнит, да и только.
- Ладно, - проворчал Блейд, вновь погружаясь в раздумья.
Похоже, задача оказалась не из легких. На болотах не было почти никаких подручных материалов для постройки катапульты или большого самострела, ничего, даже камней и бревен И то, и другое выменивалось у сухотников за долгожив, и наличные запасы никак не могли удовлетворить Блейда.
- Ты что-то придумал, Ричард? - услыхал он негромкий голос Тамар.
- Откуда ты знаешь мое имя? - странник вскинул на нее взгляд, но молодая женщина лишь загадочно усмехнулась.
Что ж, запомним, решил он, а сейчас вернемся к лапачу. К эдакому местному живому дредноуту, непотопляемому и непобедимому. Дредноуту? Закованному в броню плавающему страшилищу? На Земле ни торпеды, ни мины не могли загнать такое судно в гавань, зато это успешно сделали авиабомбы...
Да, сейчас Блейд многое отдал бы за несколько килограммов тротила! Или хотя бы за серу, селитру и древесный уголь.
Он снова поднял взгляд на Тамар; ее голодные глаза смотрели в упор, как дульные срезы пары автоматов. Голодные глаза женщины, мечтающей сейчас не о любви - о мести. И еще - больные глаза Лыски: из них катятся слезы, которые он, даже не утирает...
Как бы разделаться с этой болотной тварью? Раздавить, пронзить, удушить, сжечь, разрубить... Блейд перебирал, все мыслимые способы уничтожения, все, чему научался, странствуя по многим мирам, большинство из которых было ничем не лучше Гартанга. И почти в каждом имелись свои мерзкие твари вроде берглионских хайров, драконов Вордхолма, чудищ Зира или хищников Уркхи... Как правило, он вполне успешно одолевал их, хотя это стоило немалых трудов...
Взгляд зеленых глаз Тамар стал пронзительно-режущим, словно луч лазера.
И тут наступило облегчение,
- Пожалуй, я смогу вам помочь, - услышал Блейд свой собственный голос, - А сейчас - проведите-ка меня к Бротгару!
ГЛАВА 6
Бородатый предводитель угрюмо сидел на пороге своего дома, глубокомысленно ковыряя в носу.
- Отец! Пришелец говорит, что знает, как управиться с лапачом! одним духом выпалила Тамар.
От такого известия Бротгар едва не свалился в воду, однако все обошлось, по счастью, на его пути оказался Лыска. Последний даже сумел подняться самостоятельно, пара синяков была, конечно же, не в счет.
- Так говори, говори скорее! - бородач подскочил к Блейду с явным намерением хорошенько встряхнуть его за грудки - разумеется, с той единственной целью, чтобы слова слетали с уст странника более расторопно.
- Сначала у меня будет несколько вопросов, - Блейд ловко уклонился от огромных лап вождя. - И среди них такой: можно ли сделать в подводной ограде ворота, чтобы впустить только лапача, но кроме него - ни единую тварь?..
* * *
Сказать, что после разговора с Бротгаром в деревне "закипела работа" значит не сказать ровным счетом ничего. Блейду казалось, что люди вообще перестали и есть и спать; в ход пошли все запасы бревен и валунов, тщательно хранимые рачительным вожаком болотного народа.
Удивительно, но никому здесь так и не пришла в голову эта простая мысль - зачем каждый раз чинить ограду после визитов лапача, если намного проще сделать поворачивающиеся створки? Тем более, что двери и подобия дверных петель здесь были в ходу. Правда, план Блейда этим далеко не исчерпывался...
Прямо перед воротами сооружалось нечто вроде высокого моста. По обе стороны облюбованного лапачом протока в дно вбили несколько толстых свай; сверху, на высоте примерно десяти футов над водой, была переброшена перемычка - толстенное бревно, самое толстое, какое только нашлось в запасе у болотного племени.
Стального инструмента в деревне отыскалось немного - Элия справедливо полагала, что подобные предметы легко могут превратиться в оружие, обращенное против ее людей, поэтому топоры, долота и тому подобное сухотники продавали с большой неохотой. Однако за считанные часы адской работы подданным Бротгара удалось вбить в бревно множество заостренных кольев; получилось нечто вроде громадной расчески, годной разве что великану вроде Полифема.
Сверху на бревне закрепили как можно больше камней, утяжелив его до предела. Можно было надеяться, что чешуйчатая броня лапача едва ли выдержит чудовищный по силе удар; однако Ричард Блейд не был бы Ричардом Блейдом, если б не учитывал и иную возможность. У него был немалый опыт, подсказывавший, что не стоит возлагать все надежды на одинединственный удар.
Тамар в деревне не показывалась, и где она, знали только Блейд и вождь болотных. Как ни соблазняла странника возможность познакомиться с девушкой поближе, он отправил дочь Бротгара (к слову, единственную выжившую из его восьми детей) в дальний поход. Вторая часть задуманного им плана была весьма рискованной, но иных возможностей остановить чудище просто не существовало.
Прошло четыре дня. Никто не собирал долгожив, болотный народ, от мала до велика, трудился не покладая рук. К вечерней заре все было готово, а когда мрак уже сгустился окончательно, нежданно-негаданно появилась Тамар.
- Да в уме ли ты! - потрясая кулаками, рычал на нее Бротгар, брызгая слюной. - Ночью по нашим болотам! Чудо, чудо, что дошла!.. А ну как...
- А ну как лапач появится завтра? - холодно прервала отца Тамар. За меня не тревожься, лучше вот за него побеспокойся, - молодая женщина кивком головы указана на Блейда. - Ему с лапачом в рукопашную идти, если бревно подведет! А за меня страшиться нечего. Хаживала я по нашим болотам и ночью. - Взгляд зеленых глаз был тверд и холоден, как сталь.
Все еще недовольно бурча, Бротгар отошел в угол - переживать.
- Успешно сходила? - негромко спросил Блейд девушку. Ее безрассудная храбрость произвела впечатление на странника. Пробираться в темноте по здешним краям, да еще с таким грузом...
Тамар молча кивнула. Она заметно осунулась; видно, путешествие далось ей недешево. Разумеется, Блейд не отпустил бы ее одну, но, увы, деревенские обитатели были не в ладах с механикой: соорудить самую примитивную из ловушек - со сбрасываемым тяжелым бревном - они бы и то не сумели. Что же касается всего остального, здесь мог справиться лишь сам Блейд, и дочери Бротгара пришлось идти в опасный путь без спутника.
Впрочем, еще неизвестно, стал бы этот спутник помощью или обузой Блейд давно расстался с юношескими иллюзиями, научившись признавать превосходство других. По болотам Тамар ходила куда лучше и увереннее его и, прямо скажем, имела больше шансов проскочить без драки.
Они вышли на опоясывавшую дом галерею. К перилам было примотано веревками что-то вроде громадной связки воздушных шаров - ими служили плавательные пузыри неведомых Блейду болотных тварей.
- Ну как? - в голосе Тамар слышалась скрытая гордость. Она заслужила похвалу и знала это.
- Должно хватить, - отозвался странник. - Хотя лучше бы все это не понадобилось!
- Хорошо бы, - кивнула дедушка, придвигаясь поближе к нему.
Господь Вседержитель, комплектуя этот мир на оптовой базе под названием "Эмпиреи", по рассеянности, видимо, забыл приложить к планете спутник, и рассеивать ночной мрак было некому. В деревне с шипением горел жир в широких плошках, коекак освещая дома, галереи и мостки. В нескольких футах под ногами глухо плескалась черная непроглядная вода; невозможно было придумать лучшего времени для атаки.
- А почему чудовища не нападают ночью? - повернулся к девушке Блейд.
По глазам Тамар было ясно, что она думает в чем угодно, только не о беспокойных соседях.
- Что?.. Ночью? - она сморщила лоб. - Да не видят, наверно, ничего, вот и не нападают! - выпалила она после недолгого размышления. - Но послушай, с чего нам говорить сейчас о таких неаппетитных вещах? Есть другое... куда как приятней.
Ее пальчики, тонкие, но крепкие и сильные, скользнули за отворот рубахи странника.
- Тамар!.. Да погоди же! - Блейд невольно рассмеялся. Он любил таких бедовых девчонок - не жеманясь и не ломаясь, они прямо заявляли, что пора в постель - очень обижаясь, когда сие восхитительное занятие приходилось откладывать. - Тамар, ты забыла, что нам еще предстоят сделать?
- Ну как же, разумеется, нет! Тебе предстоит раздеть меня и...
- А пузыри?
- Пузыри... ах да, пузыри... - молодая женщина провела ладонью по лицу, словно смывая внезапно нахлынувшее наваждение. - Что ж, пузыри так пузыри... Давай тогда расправимся с ними побыстрее!
Однако "побыстрее" не получилось. Блейду пришлось пустить в ход всю свою смекалку, чтобы буквально из ничего соорудить некие подобия насоса и ниппеля. Они провозились почти всю ночь, Бротгар помогал, чем мог, но, увы, посодействовать он мог одной лишь силой, не мозгами.
К утру Тамар просто свалилась от усталости. Блейд осторожно уложил ее на постель, накрыл одеялом, на соседней лежанке уже вовсю храпел Бротгар, однако самому страннику не спалось. Пожалуй, еще ни в одном путешествии ему не противостоял столь грозный враг, и никогда еще не были столь слабы союзники.
Над болотами неспешно и лениво поднялся алый диск местного солнца. Оно было почти одинаковым во всех мирах, куда забрасывал Блейда лейтоновский компьютер - еще одна из множества так и не разгаданных тайн Измерения Икс. Такая же, как и идентичная земной сила тяжести, и состав воздуха, годного для дыхания...
Черная поверхность воды слабо парила. С болот донесся отдаленный скрипучий вопль - то ли настигнутой жертвы, то ли настигшего хищника... И в тот же миг истошно завопил часовой, предусмотрительно выставленный Блейдом у ворот деревеньки.
Лапач пожаловал в гости. Предчувствие не обмануло Тамар!
Девушка вскочила на йоги. Пока вождь протирал глаза, очухивался и облегчая душу отборными ругательствами, Блейд и Тамар уже мчались по подвесным мосткам.
В мгновение ока в деревне воцарился ад. Кричали и плакали дети, молодые матери с помертвелыми лицами, словно механические куклы, тащились к месту жеребьевки, судорожно прижимая к груди детишек. Мельком взглянув на одну из этих несчастных, Блейд отшатнулся. Даже стальные нервы странника, повидавшего бесчисленное множество смертей, не могли выдержать этого зрелища - глаз женщины, у которой вскоре отнимут дитя. Быть может, она обнимала своего малютку в последний раз... и в глазах ее был ужас - ужас и боль, которые не дано понять мужчине. Но кроме того - еще и безумная надежда! Ты, неведомый пришелец... мы верим в тебя! Помоги же, спаси и защити!..
Наверно, подумал Блейд, стоило прийти в этот мир ради вот такого взгляда...
На лбу его выступил пот, огромные кулаки сжались. Эти взгляды жгли его раскаленным железом, и он знал, что перед ним уже не стоит дилемма "победа или смерть". Он был обязан победить - и не умереть при этом.
Вот и ворота - триумфальная арка, спешно сооруженная для болотного ужаса. Блейд и Тамар вихрем взлетели на шаткие подмостки. Не доверяя никому, странник с топором в руках встал над стянутыми в узел канатами, удерживавшими смертоносную "гребенку". Тамар застыла рядом, крепко прижимая к груди некий предмет, завернутый в промасленные тряпки. Размером ее таинственная ноша была лишь чуть побольше туго запеленутого младенца.
А по неширокому прямому протоку, мимо почетного караула высоких стеблей тростника, мощно вспарывая воду уродливым телом, плыл к деревне лапач. В первый момент Блейд разглядел один лишь бурун да торчащие над ним черные ноздри, окруженные серо-зеленой роговой броней, как и у остальных болотных монстров. Далеко позади морды зверя виднелся кончик его хвоста, поднятый, словно перископ подводного ракетоносца. Знаменитые передние лапы чудовища не показывались - тварь была сыта. Она шла лакомиться.
Блейд быстрым взглядом окинул все свое немудреное хозяйство. Тамар принялась раздувать тлеющий фитиль. Внезапно странник почувствовал, как по спине прокатилась струйка пота - такой противник противостоял ему впервые. Нерассуждающая убийственная мощь, помноженная на звериную хитрость - при полном отсутствии у него хоть какого-нибудь оружия, пригодного для рукопашной схватки.
Громадное тело неспешно приближалось к воротам. Похоже, чудовище не обратило внимания на происшедшие тут перемены - во всяком случае, оно не насторожилось. Не убыстряя и не замедляя хода, лапач намеревался торжественно вплыть в дрожащий от ужаса поселок за положенной страшной данью.
Блейд мельком оглянулся. Там, на галерее одного из домов, стояла тесная кучка женщин в траурных черных одеждах. Очередная жертва была готова.
Он стиснул зубы так, что хрустнули челюсти. Ну уж нет! Этого злодейства он не допустит! Так... все готово, все в порядке. Фитиль тлеет. Тамар кладет его в плотно закрывающуюся коробочку... с минуту фитиль не потухнет, а большего ему и не потребуется... Ну, плыви же лапач, плыви! Мы тебя уже поджидаем. И притом с нетерпением...
Царила мертвая тишина. С болот не доносилось ни звука; печать молчания замкнула и уста всех до единого обитателей деревни. Даже грудные младенцы умолкли.
Лапач медленно и величественно выплыл на чистую воду. До ловушки оставалось не более десяти-пятнадцати футов; теперь можно было разглядеть очертания громадного тела. Уродливая голова находилась лишь самую малость ниже уровня воды, остальная туша - глубже. Так... глаза... лобные вздутия... надо бить сюда!
По подбородку Тамар из прокушенной губы стекала тонкая струнка крови.
Блейд поднял топор. Сейчас... Сейчас... Сейчас!
Топор взлетел и рухнул, глубоко врезавшись в дерево. Удерживавшие смертоносную "гребенку" канаты лопнули.
Страннику казалось, что бревно пошло вниз медленно, неправдоподобно медленно, точно нехотя. Все происходило, словно в "рапидном" кино. Почти не двигается лапач... острия зубцов "гребенки" приближаются к воде... касаются ее... входят в нее...
Вверх взметнулся фонтан окрашенных алым брызг. Пронзив тонкий слой воды над головой монстра, влекомые тяжестью бревна острые колья ударили в роговую броню лапача, и, пробив ее, углубились в нежную плоть. Ловушка сработала.
Однако ликующий крик умер, так и не успев вырваться из уст видевших все это людей. Колья ушли неглубоко, едва ли на полфута; воздух сотряс оглушительный яростный вопль, рев боли и гнева; над взбаламученной водой появилась окровавленная голова монстра, его пасть была разинута, хвост неистово ударил сперва в одну сторону, затем в другую; один из столбов угрожающе затрещал и накренился. Блейд и Тамар едва удержались на ногах узкая дощатая площадочка, на которой они стояли, покосилась. Крепившие "гребенку" канаты провисли; обезумевший лапач мотал головой, но колья намертво засели в его черепе.
Однако помирать чудище отнюдь не собиралось; более того, оно мощным рывком устремилось вперед. Бревно не пустило, уперевшись в поддерживавшие его ранее столбы; тварь встала в воде дыбом, молотя по воздуху передними лапами. Рев сотрясал воздух, второй удар хвоста пришелся по уже надтреснутой опоре, и она не выдержала. Доска перевернулась, Блейд и Тамар полетели вниз, прямо в кипящую вокруг безумствующего монстра воду.
За считанные доли мгновения до этого странник успел вырвать из рук девушки фитиль и сверток. Что ж, именно этого он и боялся... А раз боялся, то, значит, предвидел. А раз предвидел, то успел кое-что придумать...
С годами приходят не только слабость, склероз и импотенция. Появляется еще и опыт, который подчас оказывается ценнее и силы, и быстроты, и сообразительности. Блейд ожидал чего-то подобного. Сейчас он сгруппировался в воздухе, словно при прыжке с парашютом, ноги скользнули по чешуе монстра; больше всего странник боялся, что коробочка с фитилем выскользнет у него из рук, и до боли в пальцах стискивал ее.
Нет, он не упустил ни коробки, ни свертка. Во взбаламученной воде ничего нельзя было разглядеть, бок монстра прижал Блейда к ограде, бедро вспыхнуло болью, но, не обращая на это внимания, странник несколькими мощными гребками продвинулся вперед, оказавшись возле кошмарной морды. От исходящего из нее зловония можно было лишиться чувств...
Уродливая голова рухнула вниз, волна качнула Блейда, и лапач заметил нового врага. На странника воззрился налитый кровью глаз, верхняя челюсть начала подниматься И уже должна была прийти в движение левая лапа страшилища...
Наверно, у Блейда оставался один-единственный шанс, и он использовал этот шанс, что называется, "на все сто". Приподнявшись в воде, словно заправский ватерполист, он одним движением выхватил фитиль, прилепил его к свертку и швырнул свою бомбу прямо в черный провал глотки.
В спину ударило что-то жесткое, острое, раздирающее кожу; Блейд резко нырнул, уходя в сторону. Извернулся, оттолкнувшись ногами от дна, и что были мочи поплыл прочь. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!
Но замершие возле домов люди видели, как пасть лапача захлопнулась, а потом внезапно что-то гулко лопнуло, треснуло, грянуло - и на месте головы монстра взлетел окутанный паром кровавый фонтан - вода пополам с ошметками плоти и осколками костей. Верхнюю челюсть снесло начисто, череп разворотило, глаза испарились; вода вокруг моментально сделалась алой.
Хрип, бульканье, глухой клекот; хвост в предсмертной агонии еще бьет во все стороны, трещат столбы и сваи - но, привлеченные запахом крови, к месту схватки уже спешат любители легкой поживы, пожиратели падали всех мастей и калибров...
Блейд вынырнул, едва переводя дух. Чутье не обмануло его - он оказался в нескольких футах от галереи. Оттуда уже тянулись руки; странника в один миг втянули наверх.
А там, где еще билось изуродованное тело лапача, разыгрывалась новая драма. В открытые ворота врывались целые легионы тварей помельче, вооруженные клыками, резцами, клешнями, когтями, костяными пилами и прочими смертоубийственными орудиями. Забыв о страхе, они полками и дивизиями, в сомкнутом строю кидались на гибнущего титана. Черные извивающиеся тела, алые клочья терзаемой плоти лапача, брызжущая из жил кровь чудовища - и жуткий хруст раздираемого мяса. Драки завязались и среди этих пожирателей - более крупные расправлялись с более мелкими. Сипение, хрипы, взвизгивания, чавканье... Невозможно было описать воцарившуюся какофонию.
Люди вокруг Блейда не шевелились, и сам он забыл обо всем, не замечая, что из раны на бедре обильно сочится кровь. Там, в воде, смерть боролась со смертью, и от этого зрелища не мог оторваться никто. Первобытная жестокость, безжалостность этой схватки потрясали; здесь никто не ведал о пощаде.
Смерть лапача оказалась мучительной и долгой. Могучее тело как будто было способно постоять за себя и без головы; из воды вздымались страшные передние лапы, нанося удары прямо по открытой ране и обращая в кровавое месиво пирующих трупоедов. Но на останки неудачников тотчас набрасывались свежие дружины хищников, а места раздавленных занимали новые...
Однако мало-помалу лапач все же слабел. Движения его становились все медленнее и медленнее, он уже не плющил пирующих тварей, а лишь сбрасывал их в воду, и, наконец, раз погрузившись, огромные лапы исчезли окончательно.
Туша монстра накренилась, словно получивший смертельную пробоину корабль, он начал медленно погружаться в глубину. Очевидно, желудок и кишечник чудовища заполнила вода, потянувшая труп на дно.
Кто-то рядом с Блейдом тяжело вздохнул, и странник тотчас вернулся к реальности. Тамар! Что с ней?! Увы, сейчас об этом он мог лишь гадать появиться в воде было бы чистым самоубийством. Туша лапача и лакомый запах крови влекли сюда все новые и новые сонмы любителей свежатинки, которые не отказались бы и от блюда под названием "Ричард Блейд в собственном соку"...