- Но такие обширные земли, как Халла или Зарт, им не по зубам, произнес Ронтар - Они могут только грабить побережье, но в глубь суши забраться не рискнут.
- Как сказать, - возразил шкипер. - Если падет Сарпата, халлиотов оттеснят с побережья, и тогда - конец торговле! Некуда будет водить чикру из Зарта и рирдотские кольчуги, а также оружие и серебряные изделия из Лона... Мы же лишимся халлаского вина, халлаского зерна и мяса, халласких шелков и бархата! Какой ужас, подумай только! Ни бархата, ни кож, ни кружев, ни вина! - шкипер всплеснул руками.
- Не беспокойся, почтеннейший, мы отстоим Сарпату, если ты вовремя нас туда доставишь, - Аска Ронтар успокоительно потрепал судовладельца по плечу. - Готов прозакладывать свою саблю за три медяка, что в Халлу сейчас стекаются Арколы со всех четырех стран света. Видишь, даже Блейд из Бредонна добрался сюда! - он с улыбкой взглянул на странника. - В Сарпате сильный гарнизон, и местные купцы богаты. Пусть раскрывают свои сундуки, и у них будет три, четыре, пять тысяч опытных воинов! Столько, сколько нужно, чтобы загнать безносых обратно в Римпаду!
- Сарпатские купцы, конечно, раскошелятся, но и солдатам не стоит запрашивать слишком много, - заметил Силвар Кан. - Иначе горожане сами выйдут на стены а их-то, вместе с окрестными земледельцами и пастухами, наберется не один десяток тысяч,
- Э! - капитан наемников пренебрежительно махнул рукой. - Ты зарт, почтенный Сильвар, и должен лучше разбираться в воинском искусстве! Спроси у нашего нового бойца, - он вежливо склонил голову в сторону Блейда, - и он тебе скажет, сколько стоит опытный солдат! Воин, обученный биться с карварами! Тот, кто знает, что клинок надо всаживать под третью грудную пластину справа, что копьем лучше бить в горло, что не следует тупить лезвие о хребет этих тварей - там кость крепче железа! Ты представляешь, как долго учится воин, настоящий воин, я разумею! Он должен владеть мечом, секирой и боевым молотом, стрелять из арбалета, носить без устали тяжелый доспех... Пфа! - Ронтар швырнул в кресло свою роскошную шляпу - Да если люди Сарпаты выйдут на стены - будь их хоть пятьдесят тысяч! - безносые перережут их, как скотину!
- Возможно, ты и прав, мои господин, - примирительно заметил Силвар, наливая вина. - Возможно, ты и прав, но я надеюсь, что и тебе, и другим капитанам не придет в голову требовать невозможного... по золотому в день за человека, к примеру
- По золотому в день? Гм-м это идея... - джанджарат задумался. - Я обсужу ее с Ирнотом, - наконец решил он и потянутся за кубком. Вторую чашу шкипер с поклоном протянул Блейду, третью взял сам. Вино из гроздей хардары, разбавленное водой, приятно освежало.
- Ты опытный воин, Блейд, - произнес судовладелец, осушив свой кубок, - и иногда я сожалею, что в твоих краях нет карваров. Ты мог бы тогда посоветовать что-то полезное. Какиенибудь новые приемы, или боевую магию.
- Я и так могу это сделать, - Блейд осторожно поставил чашу на столик. - Без всякой магии! Например, огонь...
- Огонь? - Ронтар вздернул брови, потом покачал головой. - Опасное дело! Помню, ты рассказывал, что в Бредонне дома каменные, и в каждом есть очаг... что там даже дети не боятся огня... Странные обычаи! У нас же города выстроены наполовину из чикры, и если случится пожар, его не зальешь водой!
- Вы тоже могли бы строить каменные здания, - заметил Блейд.
- Здания - может быть, - согласился шкипер, поглаживая бородку, но не корабли. К тому же камень холоден и мертв а древесина чикры - теплая и живая! - он любовно провел рукой по спинке кресла.
- Да, почтенный Силвар прав, - произнес капитан Арколы. - Если мы начнем жечь карваров, они начнут жечь нас. Вот если бы существовал другой огонь... холодный, но губительный... - он задумался, покачивая головой.
Блейд пожал плечами. Холодного огня не существовало даже на Земле. Он мог бы научить таргальцев литью пушек и производству пороха, мог построить катапульты и припомнить состав жуткой горючей смеси, которой пользовались в Ханнаре, мог изготовить бомбы или пороховые ракеты, мог... Впрочем, все эти способы ведения боевых действий натолкнулись бы на странное отвращение местных аборигенов к огню. Нет, для них это не подходило!
Климат Таргала, как он уже выяснил, был на редкость ровным и постоянным. Возможно, этому способствовал бирюзовый туман Римпады, окутывавший большую часть поверхности планеты и затруднявший испарение влаги. Как бы то ни было, тут не наблюдалось ни сильных ветров, ни гроз, ни бурь, ни резких колебаний температуры. Во время влажного сезона почву по ночам орошали прозрачные дожди; засухой считался период, когда они выпадали только раз или два в десять дней. Во всех странах, и в обширной и плодородной Халле, и на Акрийском архипелаге, и в более суровых краях - в лесистом Зарте, в землях киртов, лонов и рирдотов - урожай снимали дважды в году и был он на диво обилен. Благословенный мир, подумал Блейд. Если бы не эти ублюдки в черепашьих панцирях...
Он пристально вгляделся в темную полоску на горизонте, где лежал таинственный Акка'Ранзор, место, где много карваров. Внезапно дрожь пробежала по его спине; он словно почувствовал под ногами землю этого острова. Какой она будет? Каменистой и бесплодной, или покрытой пышными травами и зелеными лесами? Что ж, решил он, того, что назначено судьбой, не избежать! В Акка'Ранзоре находились Древние - те самые существа, которые спроектировали установку, подобную лейтоновской, и извлекли из небытия таллахский клинок... Было бы любопытно взглянуть на них!
Поклонившись двум зартам, он направился к трапу, что вел на палубу. Капитан Ронтар небрежно кивнул в ответ, все еще предаваясь размышлениям о холодном огне, способном спалить проклятых карваров без всякой опасности для таргальских кораблей и городов. Почтенный Силвар Кан приподнял шляпу, потом углубился в расчеты, вымеряя расстояния по своей карте - видно, прикидывал, когда "Орни" доберется до Урпата, первого халлаского порта, куда шкипер намеревался зайти. Ему хотелось побыстрее продать чикру - все-таки плот сильно тормозил ход корабля.
Часа через два судно круче взяло к востоку, и темное облачко Акка'Ранзора растаяло за кормой. Блейд, однако, ходил в задумчивости до самого вечера.
* * *
Западный берег Халлы совсем не походил на восточный. Он казался более приветливым, и в разрывах меж высоких скал проглядывали зеленые долины с тщательно обработанными полями, фруктовыми рощами и лугами, на которых виднелись пушистые белые комочки - вероятно, овцы. Почти в каждой такой долине струилась речка, в некоторых сверкали цепочки озер, и с палубы корабля Блейд даже мог разглядеть крохотные домики, притулившиеся на горных склонах. От береговых утесов до них было миль двадцать; ближе он не видел ни одного строения. Тут обитали мирные скотоводы и пахари, не желавшие рисковать своим добром и шеей - что было неизбежно для любого, поселившегося слишком близко к границе Римпады.
Другое дело - Урпат. Этот небольшой городок жил торговлей и являлся самым северным портом Халлы, поэтому стоял прямо на берегу. Он высился на скалах и был отлично укреплен - так что тем, кто успел бы добраться до его окованных бронзой ворот, до высоких стен и башен, карвары оказались бы не страшны. Но в самом городке, с десятком улиц и тремя сотнями домов, жизнь отнюдь не кипела. Никто не стал бы гнать сюда фургоны с зерном и стада овец, везти кипы шерсти, бочки с вином и бочонки с медом, да все эти товары просто не поместились бы в городе! Вдобавок их пришлось бы поднимать наверх пешим ходом, поскольку от ворот к прибрежной равнине шла узкая и крутая лестница, по которой могли пройти в ряд только четыре человека.
Вот почему все торговые дела вершились в порту, у пирсов и складов. Гавань была невелика и забита судами по самую горловину. Для огромного "Орни" тут не нашлось места, и шкипер Силвар Кан пришвартовал свой корабль прямо к невысокой каменной стене, окружавшей гавань со стороны бирюзового океана. Здесь стоял еще один огромный парусник - акрийский, судя по вымпелам с тройными концами.
Первым делом требовалось переправить на берег бревна, и часть бойцов Арколы, под руководством Ханка, принялась помогать матросам в этой сложной операции - разумеется, не бесплатно. Остальные незамедлительно отправились в портовые таверны, где подавали доброе халлаское вино и баранину - горячую баранину, вареную, тушеную и жареную, на любой вкус! Все эти блюда готовились в пещере, выбитой в береговом утесе и заботливо перекрытой огромной железной дверью, и можно было поспорить, что каждый из поваров прошел полный курс наук по части топки печей и противопожарной безопасности.
Блейд с Дионой заглянули в одно из этих заведений, отведали горячего, а затем, набрав корзинку всякой снеди, отправились по тропе вдоль речки, петлявшей меж рощиц невысоких деревьев, отягощенных крупными орехами. Девушка объяснила, что из них выжимают масло.
Было жарко. Блейд сбросил рубаху, скрутил в жгут, завязал вокруг пояса; его мощный смуглый торс блестел, словно выточенный из дуба и отполированный старательным мастером. Диона в восхищении уставилась на него, потом ее пальцы принялись путешествовать по плечам, груди и спине странника, она шла то слева от него, то справа, и он видел, как шевелятся губы девушки. Кажется, она что-то подсчитывала про себя. Наконец она воскликнула. "Девятнадцать!" - и с изумлением покачала головой.
- Что, милая? - Блейд улыбнулся ей и вытер испарину со лба.
- Девятнадцать шрамов! Девятнадцать!
- Вот как? Думаю, что их больше... остальные - туг и тут, - он хлопнул себя по бедру и голени.
- Я рассмотрю их позже, - Диона хихикнула, - когда тебе станет совсем жарко.
- Мне уже жарко, - он вытянул руку и обхватил ее за талию. Девушка не противилась, приникнув к сильному телу Блейда, она прошептала:
- Клянусь светом Раннара! Не понимаю, как ты заработал столько ран и остался жив! И на тебе есть страшные отметины... Нет, - поправилась она, я хочу сказать, что то были страшные раны... уж я-то знаю в них толк! Но сейчас остались едва заметные рубцы... Видно, тебя пользовал маг и лекарь получше нашего Ирнота!
Блейд только хмыкнул. В десятом странствии ему сказочно повезло - он попал в некую древнюю клинику, в подземный грот, залитый целительным излучением. Его старые шрамы почти рассосались, а новые раны заживали теперь с поразительной быстротой.
- Я давно хотела спросить... - Диона нерешительно погладила плечо странника.
- Да, милая?
- Где ты получил столько ран? Ведь в ваших краях нет карваров... в Бредонне, я хочу сказать...
- Безносых там действительно нет, - подтвердил Блейд, чувствуя под рукой гибкую талию девушки, - но людей хватает. И в самом Бредонне, и на окрестных островах.
- Ты имеешь в виду, что люди сражаются друг с другом? - Диона с удивлением приподняла брови, и ее чистый лоб прорезала морщинка. - Как так может быть?
- Может, детка. Ты же видишь сама, - странник провел ладонью по старому шраму.
- Старики рассказывают, что некогда, в давние-давние времена, рирдотские князья тоже не ладили между собой. И так же было в Зарте, в Халле и в других странах... - задумчиво произнесла Диона.
- Что же случилось потом?
- Люди воевали с людьми, пока жили в середине своих земель, так что до границ Нижнего Мира было не меньше дня пешего хода... там карвары не могли до них добраться. Но потом, как гласят легенды, во многих странах научились строить корабли, и предстояло выбрать: или биться друг с другом, или заселять побережье, строить порты и суда, странствовать, торговать и вместе обороняться от безносых.
- Ну, вы приняли верное решение, - заметил Блейд. - Но ты не боишься, что если карвары в один день исчезнут, то люди снова сцепятся в драке? Может быть, карвары - это совсем неплохо?
- Нет! Это ужасно! - Губы Дионы дрогнули; вероятно, она вспомнила своего погибшего ребенка. - А что до нас, до всех людских племен, обитающих в этой половине мира, то мы уже привыкли жить в дружбе. И мы будем жить так же - и еще лучше! - когда избавимся от этих мерзких тварей!
- От мерзких тварей... - задумчиво повторил странник, невидящим взглядом обегая светлые горизонты Таргала. Он вспоминал сейчас о Кайне Дорвате из Райдбара - Каине, продавшем свою планету, о Касте, жреце Черных Богов Зира, повелителе чудовищ, о древней Брегге, спаленной атомным огнем, о воинственных киртанских монахах, о кантийцах, мечтавших подмять под свое колено весь прекрасный мир Ханнара... Наконец, вздохнув, Блейд произнес: Возможно, карвары и мерзкие твари, но есть люди - много людей, девочка, которые ничем не лучше.
- Ты шутишь? - брови девушки снова взлетели вверх.
- Нет... К сожалению, нет.
Они прошли по дороге до ручья, через который был переброшен легкий ажурный мостик, и свернули на тропинку, что вела вверх по течению. Слева тянулись заросли хардары с огромными сине-фиолетовыми гроздьями, справа звенела в каменистом ложе вода. Потом тропа начала забирать вверх, на холм, с которого сбегал ручеек, образуя миниатюрный водопад; тут, на самом берегу, Диона и опустила свою корзинку с припасами.
- Смотри, какая красота! - ее руки потянулись к прозрачным струям, над которыми дрожала крохотная радуга. Миг - и широкий пояс с кинжалом полетел на землю, потом - сапожки, кожаная безрукавка и штаны; нагая, как праматерь Ева, девушка ступила в маленькое озерцо, подставив грудь ласке водопада. Она изогнулась в талии, стараясь не замочить волосы, прикрыла глаза и замерла - нимфа из бело-розового мрамора, Диана, богиня лесов и рощ, так схожая с ней именем.
Блейд восхищенно вздохнул. Не желая спугнуть это прекрасное видение, он осторожно стянул перевязь с мечом, разделся и тоже шагнул в воду. Она была теплой, прогретой на солнце и доходила страннику до колен; водопад обдавал его водяной пылью, приятно щекотавшей кожу. Протянув руки, словно раздвигая прозрачную вуаль радуги, он окунулся в живительный влажный туман, мерцавший мириадами алмазных искр. Лопатки Дионы коснулись его груди, ее светлые локоны легли на плечо. Затем руки Блейда нежно сжали две чаши, два плода с алыми бутонами.
Девушка, вздрогнув, откинула головку. Ее полураскрытые губы были рядом с губами странника, склонившись к ним, Блейд вобрал их медовую сладость, их терпкий вкус молодого вина, их опьяняющий трепет и жгучее желание. Да, он хотел эту женщину, эту воительницу с телом валькирии и лицом лесной нимфы! Сейчас он забыл про свой возраст, отлетели, растаяли его сорок семь зрелых лет, а за ними просочились, как вода в песок, развеялись ветрами и годы молодости. Сейчас он снова был юным, семнадцатилетним, страстным и нетерпеливым, он снова - будто бы в первый раз - касался нежной девичьей кожи, припухлых губ, ароматных волос, скользил жадными ладонями по таинственным и влекущим изгибам женского тела.
Слабо застонав, Диона наклонилась вперед, вытянула руки, уперевшись в невысокий каменистый склон, сглаженный водой. Прозрачный поток падал на ее спину, дробился на тысячи капель, окутывая их обоих теплым сияющим облаком. Бедра девушки раздвинулись, и Блейд вошел, сгорая от желания. Одетые невесомым радужным флером, они мерно двигались, вскрикивая и шепча неясные слова, слизывая влагу с губ, ощущая и друг друга, и ласку крохотного водопада, щекотавшего их кожу прозрачными пальцами водяных струй, и легкий ветерок, пролетавший над холмом, и густой сладкий аромат кустарника, сгибавшегося под тяжестью ягод. Они были вместе, так близко, как только может быть близок один человек к другому - и словно бы не одни: водопад, ветер, холм, кусты и трава тоже были с ними, словно свидетели бракосочетания перед ликом богов, они тоже негромко стонали в упоительном бесконечном наслаждении - и вскрикнули, протяжно и громко, когда наступил экстаз.
Подняв девушку на руки, Блейд вынес ее на берег, положил на траву и вытянулся радом. Не двигаясь, не говоря ни слова, они замерли, точно нимфа и фавн, изнемогшие от любви, потом Диона шевельнулась, и ее бедро легло на чресла странника.
Блейд не мог сказать, сколько минуло времени. Он помнил, что был распростерт под юным женским телом, он то ощущал его сладостный груз, то вдруг парил, слившись с ним, в розовых, голубых и серебристых небесах Таргала. Потом все та же плоть, одновременно сильная, упругая и нежная, билась и трепетала под ним, исходя стоном, острые зубки впивались в его плечо, пряди распущенных волос скользили по щекам, тонкие пальцы терзали спину. Он умер и воскрес, и снова умер; вселенная вращалась вокруг, осыпая его лепестками жасмина и роз. Их аромат - или так пахла кожа Дионы? сводил с ума, но в то же время кается источником вечного покоя и счастья. Блейд так и не решил, чего именно - обессилевшие окончательно, они лежали в траве, два победителя, выигравшие в одном и том же поединке.
Прошло минут десять, когда оба смогли шевельнуть хотя бы пальцем. Потом Диона, вскрикивая от боли в мышцах и улыбаясь, встала на колени и подвинула ближе корзинку с едой и вином. Овечий сыр, холодная баранина, свежие лепешки, какието местные плоды, похожие на небольшие дыни, но вкусом напоминавшие апельсин... Они насыщались молча, жадно, не сводя глаз друг с друга.
Наконец девушка не выдержала.
- Ты смотришь на меня как... как... как на... - Диона показала страннику кусок лепешки с сыром и прыснула.
Блейд, чувствуя после еды необычайный прилив сил, ухмыльнулся.
- Что мы будем делать, когда покончим со всем этим? - он кивнул на стремительно пустевшую корзину. - Отправился в Урпат за добавкой или...
- Или, я полагаю, - Диона с лукавой улыбкой протягивала ему флягу. Или, или, или, - пропела она, - тысячу раз "или"!
- На тысячу раз меня не хватит, - мудро заметил странник, отхлебнув терпкого халлаского. - Но, чувствую, уйдем мы отсюда нескоро... - Его руки легли на голые плечи девушки.
Внезапно со стороны города раздались звуки трубы, и он почувствовал, как напряглись мышцы Дионы. Эти трели были резкими и повелительными; не та бравурная мелодия, которой горнисты Арколы Байя приветствовали рассвет, и не те долгие, немного печальные ноты, что они извлекали на закате из своих сверкающих инструментов. Этот трубный зов напоминал отрывистое яростное рычанье хищника, и Блейд понял, что слышит сигнал к битве.
Вскочив, он опрокинул корзинку и начал торопливо натягивать штаны и сапоги. Потом, приставив ладонь козырьком ко лбу, попытался разглядеть, что творится под скалой Урпата и у причалов. Послеполуденное солнце, однако, слепило глаза, а заросли хардары поднималась до самой макушки, так что он ничего не увидел. Горн продолжал тревожно реветь, и теперь к нему присоединились еще три - значит, все трубачи Арколы были уже на борту "Орнирантура".
- Безносые, - пробормотала Диона. Ее игривое настроение как ветром сдуло; она была уже одета и сейчас затягивала на тонкой талии свой кожаный пояс. - Безносые твари, Блейд!
- Ты уверена?
- Да. Это сигнал внезапной атаки, - она вытянула руку к городу и кораблям, стоявшим у пирса. Над зарослями винослива торчала урпатская скала с цитаделью и оголенные мачты судов. - Они напали, милый, а я даже не взяла с собой арбалет! - сокрушенно сказала девушка.
- Мы же не собирались практиковаться в стрельбе... Хорошо еще, что я прихватил меч, - странник погладил серебряный тюльпан в навершии рукояти. - Бежим?
- Да, милый. Надо поторопиться!
Они рванули с места, оставив навсегда и этот холм, и крохотный водопадик, и мерцающую над ним радугу. Промчавшись по тропе вдоль мирно журчавшего ручейка, Блейд и Диона выскочили на дорогу. До причала, где стояли "Орни" и акрийский корабль, было три четверти мили, и странник, стараясь дышать глубоко и размеренно, одолел это расстояние за пять минут. Диона не отставала. Горны продолжали звать, сотрясая воздух пронзительным и тревожным крещендо.
Очутившись на травянистом лугу, который полого стекал в бирюзовую дымку Римпады, Блейд на минуту остановился. Солнце по-прежнему било в глаза, но теперь он находился в двух сотнях футов от пирса и мог кое-что разглядеть. Похоже, дела на "Орни" шли неплохо. Там оставались с полсотни зартовкопейщиков и рирдотских меченосцев, но они еще не пустили в ход свое привычное оружие. Блейд видел в их руках только арбалеты - видно, те самые, что принадлежали девушкам Дионы, - и солдаты трудились без устали. Рассредоточившись вдоль бортов "Орнирантура" и акрийца, перегнувшись через планшир, они метали стрелы куда-то вниз, в голубоватый туман, стремительно перезаряжая арбалеты.
- Бьют по пузырям, - сказала Диона.
- По пузырям?
- Да. Ты ведь знаешь, что безносые поднимаются вверх на пузырях? Если их продырявить...
- А! Понятно!
После мгновенного колебания Блейд зашагал вправо, не к кораблям, а к берегу, заваленному бревнами. На юте "Орни" он заметил сухощавую фигуру капитана Ронтара, за которым шеренгой стояли трубачи, не отрывая от губ медных мундштуков горнов. С набережной внутренней гавани, от таверн и питейных заведений, к атакованным судам бежали воины, на ходу обнажая мечи, вытаскивая из чехлов секиры: было их человек двести, так что "Орнирантуру", по-видимому, ничего не грозило.
Здесь же, на лугу, протянувшемуся к северу от причалов, ситуация складывалась хуже. Все пространство вдоль берега было покрыто бревнами, которые люди с "Орни" уже начали штабелевать; сейчас около сотни полуголых матросов с баграми сгрудились под ненадежной защитой вала из стволов чикры. Перед ними редкой цепочкой стояли меченосцы с Ханком во главе - человек тридцать пять, успевших натянуть кольчуги и взять в руки оружие. Остальные торопливо облачались в свое боевое снаряжение, но было их не так много еще три-четыре дюжины бойцов. На этот небольшой отряд наступали плотные шеренги карваров, одна за другой поднимавшиеся из бирюзовых глубин. Блейд видел отблески солнца на их шлемах, неровную линию щитов, высоко поднятые лезвия секир и блестящие знаки на нагрудных пластинах. "Кантийцев бы сюда, - мелькнула мысль. - Фалангитов!"
Года четыре назад, в реальности Ханнара, у него под началом были такие солдаты - и фаланга, и конные катафракты, закованные в броню, и альбагские секироносцы, и легкая кавалерия... Восемьдесят тысяч бойцов! А сейчас, на заваленном бревнами чикры поле, готовились к битве едва ли восемь десятков человек. И он, Ричард Блейд, даже не командовал ими; здесь он был таким же, как и любой из них, - рядовым воином, мечником Арколы Байя, и только.
Он ускорил шаги, оглядываясь по сторонам, выбирая бревно покрупнее. На мгновение ему послышался мерный топот фаланги за спиной, звон окованных сталью двенадцатифутовых пик, мерные удары барабана, выкрики командиров... Затем, подхватив огромный ствол, странник ринулся вперед, целя в стену шипастых щитов, над которой покачивались чудовищные безносые морды с огромными челюстями, с желтыми, зелеными и красными зрачками, горевшими в глубоких глазных впадинах.
Он чувствовал как кровь ударила в виски, как убыстрился пульс, лихорадочно отсчитывая секунды, как мышцы расслабились и сжались в привычном напряжении. Вытягивая вперед бревно, он заревел, заставив вздрогнуть мечников Арколы, готовых к бою и к смерти:
- С дороги! С дороги, парни! Арр-гха!
Пара ближайших бойцов торопливо расступилась, и Ричард Блейд врезался в строй карваров. Бревно чикры казалось легким, почти невесомым, но напор его был так силен, что тричетыре атакующих в первой шеренге не устояли на ногах, а те, что двигались за ними, начали испуганно пятиться Странник чуть приподнял свое огромное копье, торец бревна ударил в блестящий шлем, снес его вместе с половиной черепа, затем скользнул по плечу соседнего карвара, ломая кости. Тот пронзительно вскрикнул. Блейд с силой швырнул бревно, проламывая щель в плотном строе врагов, потом перехватил выпавший из руки безносого щит - тяжелый, рассчитанный явно не на человеческую силу, с остроконечными пятидюймовыми шипами, торчавшими вперед словно рога разъяренного буйвола.
- Арр-гаа! Арр-гха!
Он резко выдохнул воздух, и его меч засвистел, обагрился кровью. Древний славный клинок, волшебный булат, который он ни разу не поднял на человека в мирном Таллахе, не проверил в бою. Это было воистину чародейское оружие, оно не ведало преград. Оно сокрушало панцири, дробило черепа, рассекало жесткую неподатливую плоть карваров, пробивая грудные пластины словно тонкую жесть, сминая шлемы и щиты. Сталь гремела и сталь, падали враги, корчились под ногами, скребли когтистыми лапами землю, щит на левом плече Блейда гудел от ударов. Он видел нацеленное в него оружие, жадные широкие лезвия топоров, змеиные жала мечей, но не боялся, он был сильнее, быстрее, искуснее. Он был неуязвим!
Внезапно ему показалось, что в этой дьявольской шеренге идут не только карвары, не одни лишь непостижимо-жуткие пришельцы из Нижнего Мира. Кайн Дорват с ухмылкой глядел на него, рядом щерились Каста, бесноватый Кхад Тамбур, предводитель монгов, за ним презрительно кривил губы иглстазский колдун Кастел Брин, вздымали тяжелые мечи кровожадные полководцы Великого Канта... Все, все они собрались сюда, встали в этот строй чудовищ, чтобы рассчитаться с Ричардом Блейдом, героем, пророком и странником! Все они жаждали проверить, не иссякло ли его мужество, не ослабела ли рука в преддверии пятого десятка!
Нет, не ослабела! Он рубил и колол, чувствуя, как немеет под градом ударов левое плечо.
Потом яростная симфония битвы, которую выбивали клинки на его щите, неожиданно смолкла, и безносые морды, жуткие пародии на человечьи лица, вдруг перестали маячить перед самыми глазами; теперь монстры отступали, откатывались назад, раздавались перед ним. Но он еще мог дотянуться до них своим магическим клинком, хранившим священный жар таллахского огня! Он мог проткнуть любое из этих чудищ - в горло, в глаз, в живот, в сердце - если у них было сердце! И он бил и бил, слыша сквозь звон и грохот крики Ханка, своего джарата: - "Лиддана! Прикрой его слева! Лиддана!"
- Как сказать, - возразил шкипер. - Если падет Сарпата, халлиотов оттеснят с побережья, и тогда - конец торговле! Некуда будет водить чикру из Зарта и рирдотские кольчуги, а также оружие и серебряные изделия из Лона... Мы же лишимся халлаского вина, халлаского зерна и мяса, халласких шелков и бархата! Какой ужас, подумай только! Ни бархата, ни кож, ни кружев, ни вина! - шкипер всплеснул руками.
- Не беспокойся, почтеннейший, мы отстоим Сарпату, если ты вовремя нас туда доставишь, - Аска Ронтар успокоительно потрепал судовладельца по плечу. - Готов прозакладывать свою саблю за три медяка, что в Халлу сейчас стекаются Арколы со всех четырех стран света. Видишь, даже Блейд из Бредонна добрался сюда! - он с улыбкой взглянул на странника. - В Сарпате сильный гарнизон, и местные купцы богаты. Пусть раскрывают свои сундуки, и у них будет три, четыре, пять тысяч опытных воинов! Столько, сколько нужно, чтобы загнать безносых обратно в Римпаду!
- Сарпатские купцы, конечно, раскошелятся, но и солдатам не стоит запрашивать слишком много, - заметил Силвар Кан. - Иначе горожане сами выйдут на стены а их-то, вместе с окрестными земледельцами и пастухами, наберется не один десяток тысяч,
- Э! - капитан наемников пренебрежительно махнул рукой. - Ты зарт, почтенный Сильвар, и должен лучше разбираться в воинском искусстве! Спроси у нашего нового бойца, - он вежливо склонил голову в сторону Блейда, - и он тебе скажет, сколько стоит опытный солдат! Воин, обученный биться с карварами! Тот, кто знает, что клинок надо всаживать под третью грудную пластину справа, что копьем лучше бить в горло, что не следует тупить лезвие о хребет этих тварей - там кость крепче железа! Ты представляешь, как долго учится воин, настоящий воин, я разумею! Он должен владеть мечом, секирой и боевым молотом, стрелять из арбалета, носить без устали тяжелый доспех... Пфа! - Ронтар швырнул в кресло свою роскошную шляпу - Да если люди Сарпаты выйдут на стены - будь их хоть пятьдесят тысяч! - безносые перережут их, как скотину!
- Возможно, ты и прав, мои господин, - примирительно заметил Силвар, наливая вина. - Возможно, ты и прав, но я надеюсь, что и тебе, и другим капитанам не придет в голову требовать невозможного... по золотому в день за человека, к примеру
- По золотому в день? Гм-м это идея... - джанджарат задумался. - Я обсужу ее с Ирнотом, - наконец решил он и потянутся за кубком. Вторую чашу шкипер с поклоном протянул Блейду, третью взял сам. Вино из гроздей хардары, разбавленное водой, приятно освежало.
- Ты опытный воин, Блейд, - произнес судовладелец, осушив свой кубок, - и иногда я сожалею, что в твоих краях нет карваров. Ты мог бы тогда посоветовать что-то полезное. Какиенибудь новые приемы, или боевую магию.
- Я и так могу это сделать, - Блейд осторожно поставил чашу на столик. - Без всякой магии! Например, огонь...
- Огонь? - Ронтар вздернул брови, потом покачал головой. - Опасное дело! Помню, ты рассказывал, что в Бредонне дома каменные, и в каждом есть очаг... что там даже дети не боятся огня... Странные обычаи! У нас же города выстроены наполовину из чикры, и если случится пожар, его не зальешь водой!
- Вы тоже могли бы строить каменные здания, - заметил Блейд.
- Здания - может быть, - согласился шкипер, поглаживая бородку, но не корабли. К тому же камень холоден и мертв а древесина чикры - теплая и живая! - он любовно провел рукой по спинке кресла.
- Да, почтенный Силвар прав, - произнес капитан Арколы. - Если мы начнем жечь карваров, они начнут жечь нас. Вот если бы существовал другой огонь... холодный, но губительный... - он задумался, покачивая головой.
Блейд пожал плечами. Холодного огня не существовало даже на Земле. Он мог бы научить таргальцев литью пушек и производству пороха, мог построить катапульты и припомнить состав жуткой горючей смеси, которой пользовались в Ханнаре, мог изготовить бомбы или пороховые ракеты, мог... Впрочем, все эти способы ведения боевых действий натолкнулись бы на странное отвращение местных аборигенов к огню. Нет, для них это не подходило!
Климат Таргала, как он уже выяснил, был на редкость ровным и постоянным. Возможно, этому способствовал бирюзовый туман Римпады, окутывавший большую часть поверхности планеты и затруднявший испарение влаги. Как бы то ни было, тут не наблюдалось ни сильных ветров, ни гроз, ни бурь, ни резких колебаний температуры. Во время влажного сезона почву по ночам орошали прозрачные дожди; засухой считался период, когда они выпадали только раз или два в десять дней. Во всех странах, и в обширной и плодородной Халле, и на Акрийском архипелаге, и в более суровых краях - в лесистом Зарте, в землях киртов, лонов и рирдотов - урожай снимали дважды в году и был он на диво обилен. Благословенный мир, подумал Блейд. Если бы не эти ублюдки в черепашьих панцирях...
Он пристально вгляделся в темную полоску на горизонте, где лежал таинственный Акка'Ранзор, место, где много карваров. Внезапно дрожь пробежала по его спине; он словно почувствовал под ногами землю этого острова. Какой она будет? Каменистой и бесплодной, или покрытой пышными травами и зелеными лесами? Что ж, решил он, того, что назначено судьбой, не избежать! В Акка'Ранзоре находились Древние - те самые существа, которые спроектировали установку, подобную лейтоновской, и извлекли из небытия таллахский клинок... Было бы любопытно взглянуть на них!
Поклонившись двум зартам, он направился к трапу, что вел на палубу. Капитан Ронтар небрежно кивнул в ответ, все еще предаваясь размышлениям о холодном огне, способном спалить проклятых карваров без всякой опасности для таргальских кораблей и городов. Почтенный Силвар Кан приподнял шляпу, потом углубился в расчеты, вымеряя расстояния по своей карте - видно, прикидывал, когда "Орни" доберется до Урпата, первого халлаского порта, куда шкипер намеревался зайти. Ему хотелось побыстрее продать чикру - все-таки плот сильно тормозил ход корабля.
Часа через два судно круче взяло к востоку, и темное облачко Акка'Ранзора растаяло за кормой. Блейд, однако, ходил в задумчивости до самого вечера.
* * *
Западный берег Халлы совсем не походил на восточный. Он казался более приветливым, и в разрывах меж высоких скал проглядывали зеленые долины с тщательно обработанными полями, фруктовыми рощами и лугами, на которых виднелись пушистые белые комочки - вероятно, овцы. Почти в каждой такой долине струилась речка, в некоторых сверкали цепочки озер, и с палубы корабля Блейд даже мог разглядеть крохотные домики, притулившиеся на горных склонах. От береговых утесов до них было миль двадцать; ближе он не видел ни одного строения. Тут обитали мирные скотоводы и пахари, не желавшие рисковать своим добром и шеей - что было неизбежно для любого, поселившегося слишком близко к границе Римпады.
Другое дело - Урпат. Этот небольшой городок жил торговлей и являлся самым северным портом Халлы, поэтому стоял прямо на берегу. Он высился на скалах и был отлично укреплен - так что тем, кто успел бы добраться до его окованных бронзой ворот, до высоких стен и башен, карвары оказались бы не страшны. Но в самом городке, с десятком улиц и тремя сотнями домов, жизнь отнюдь не кипела. Никто не стал бы гнать сюда фургоны с зерном и стада овец, везти кипы шерсти, бочки с вином и бочонки с медом, да все эти товары просто не поместились бы в городе! Вдобавок их пришлось бы поднимать наверх пешим ходом, поскольку от ворот к прибрежной равнине шла узкая и крутая лестница, по которой могли пройти в ряд только четыре человека.
Вот почему все торговые дела вершились в порту, у пирсов и складов. Гавань была невелика и забита судами по самую горловину. Для огромного "Орни" тут не нашлось места, и шкипер Силвар Кан пришвартовал свой корабль прямо к невысокой каменной стене, окружавшей гавань со стороны бирюзового океана. Здесь стоял еще один огромный парусник - акрийский, судя по вымпелам с тройными концами.
Первым делом требовалось переправить на берег бревна, и часть бойцов Арколы, под руководством Ханка, принялась помогать матросам в этой сложной операции - разумеется, не бесплатно. Остальные незамедлительно отправились в портовые таверны, где подавали доброе халлаское вино и баранину - горячую баранину, вареную, тушеную и жареную, на любой вкус! Все эти блюда готовились в пещере, выбитой в береговом утесе и заботливо перекрытой огромной железной дверью, и можно было поспорить, что каждый из поваров прошел полный курс наук по части топки печей и противопожарной безопасности.
Блейд с Дионой заглянули в одно из этих заведений, отведали горячего, а затем, набрав корзинку всякой снеди, отправились по тропе вдоль речки, петлявшей меж рощиц невысоких деревьев, отягощенных крупными орехами. Девушка объяснила, что из них выжимают масло.
Было жарко. Блейд сбросил рубаху, скрутил в жгут, завязал вокруг пояса; его мощный смуглый торс блестел, словно выточенный из дуба и отполированный старательным мастером. Диона в восхищении уставилась на него, потом ее пальцы принялись путешествовать по плечам, груди и спине странника, она шла то слева от него, то справа, и он видел, как шевелятся губы девушки. Кажется, она что-то подсчитывала про себя. Наконец она воскликнула. "Девятнадцать!" - и с изумлением покачала головой.
- Что, милая? - Блейд улыбнулся ей и вытер испарину со лба.
- Девятнадцать шрамов! Девятнадцать!
- Вот как? Думаю, что их больше... остальные - туг и тут, - он хлопнул себя по бедру и голени.
- Я рассмотрю их позже, - Диона хихикнула, - когда тебе станет совсем жарко.
- Мне уже жарко, - он вытянул руку и обхватил ее за талию. Девушка не противилась, приникнув к сильному телу Блейда, она прошептала:
- Клянусь светом Раннара! Не понимаю, как ты заработал столько ран и остался жив! И на тебе есть страшные отметины... Нет, - поправилась она, я хочу сказать, что то были страшные раны... уж я-то знаю в них толк! Но сейчас остались едва заметные рубцы... Видно, тебя пользовал маг и лекарь получше нашего Ирнота!
Блейд только хмыкнул. В десятом странствии ему сказочно повезло - он попал в некую древнюю клинику, в подземный грот, залитый целительным излучением. Его старые шрамы почти рассосались, а новые раны заживали теперь с поразительной быстротой.
- Я давно хотела спросить... - Диона нерешительно погладила плечо странника.
- Да, милая?
- Где ты получил столько ран? Ведь в ваших краях нет карваров... в Бредонне, я хочу сказать...
- Безносых там действительно нет, - подтвердил Блейд, чувствуя под рукой гибкую талию девушки, - но людей хватает. И в самом Бредонне, и на окрестных островах.
- Ты имеешь в виду, что люди сражаются друг с другом? - Диона с удивлением приподняла брови, и ее чистый лоб прорезала морщинка. - Как так может быть?
- Может, детка. Ты же видишь сама, - странник провел ладонью по старому шраму.
- Старики рассказывают, что некогда, в давние-давние времена, рирдотские князья тоже не ладили между собой. И так же было в Зарте, в Халле и в других странах... - задумчиво произнесла Диона.
- Что же случилось потом?
- Люди воевали с людьми, пока жили в середине своих земель, так что до границ Нижнего Мира было не меньше дня пешего хода... там карвары не могли до них добраться. Но потом, как гласят легенды, во многих странах научились строить корабли, и предстояло выбрать: или биться друг с другом, или заселять побережье, строить порты и суда, странствовать, торговать и вместе обороняться от безносых.
- Ну, вы приняли верное решение, - заметил Блейд. - Но ты не боишься, что если карвары в один день исчезнут, то люди снова сцепятся в драке? Может быть, карвары - это совсем неплохо?
- Нет! Это ужасно! - Губы Дионы дрогнули; вероятно, она вспомнила своего погибшего ребенка. - А что до нас, до всех людских племен, обитающих в этой половине мира, то мы уже привыкли жить в дружбе. И мы будем жить так же - и еще лучше! - когда избавимся от этих мерзких тварей!
- От мерзких тварей... - задумчиво повторил странник, невидящим взглядом обегая светлые горизонты Таргала. Он вспоминал сейчас о Кайне Дорвате из Райдбара - Каине, продавшем свою планету, о Касте, жреце Черных Богов Зира, повелителе чудовищ, о древней Брегге, спаленной атомным огнем, о воинственных киртанских монахах, о кантийцах, мечтавших подмять под свое колено весь прекрасный мир Ханнара... Наконец, вздохнув, Блейд произнес: Возможно, карвары и мерзкие твари, но есть люди - много людей, девочка, которые ничем не лучше.
- Ты шутишь? - брови девушки снова взлетели вверх.
- Нет... К сожалению, нет.
Они прошли по дороге до ручья, через который был переброшен легкий ажурный мостик, и свернули на тропинку, что вела вверх по течению. Слева тянулись заросли хардары с огромными сине-фиолетовыми гроздьями, справа звенела в каменистом ложе вода. Потом тропа начала забирать вверх, на холм, с которого сбегал ручеек, образуя миниатюрный водопад; тут, на самом берегу, Диона и опустила свою корзинку с припасами.
- Смотри, какая красота! - ее руки потянулись к прозрачным струям, над которыми дрожала крохотная радуга. Миг - и широкий пояс с кинжалом полетел на землю, потом - сапожки, кожаная безрукавка и штаны; нагая, как праматерь Ева, девушка ступила в маленькое озерцо, подставив грудь ласке водопада. Она изогнулась в талии, стараясь не замочить волосы, прикрыла глаза и замерла - нимфа из бело-розового мрамора, Диана, богиня лесов и рощ, так схожая с ней именем.
Блейд восхищенно вздохнул. Не желая спугнуть это прекрасное видение, он осторожно стянул перевязь с мечом, разделся и тоже шагнул в воду. Она была теплой, прогретой на солнце и доходила страннику до колен; водопад обдавал его водяной пылью, приятно щекотавшей кожу. Протянув руки, словно раздвигая прозрачную вуаль радуги, он окунулся в живительный влажный туман, мерцавший мириадами алмазных искр. Лопатки Дионы коснулись его груди, ее светлые локоны легли на плечо. Затем руки Блейда нежно сжали две чаши, два плода с алыми бутонами.
Девушка, вздрогнув, откинула головку. Ее полураскрытые губы были рядом с губами странника, склонившись к ним, Блейд вобрал их медовую сладость, их терпкий вкус молодого вина, их опьяняющий трепет и жгучее желание. Да, он хотел эту женщину, эту воительницу с телом валькирии и лицом лесной нимфы! Сейчас он забыл про свой возраст, отлетели, растаяли его сорок семь зрелых лет, а за ними просочились, как вода в песок, развеялись ветрами и годы молодости. Сейчас он снова был юным, семнадцатилетним, страстным и нетерпеливым, он снова - будто бы в первый раз - касался нежной девичьей кожи, припухлых губ, ароматных волос, скользил жадными ладонями по таинственным и влекущим изгибам женского тела.
Слабо застонав, Диона наклонилась вперед, вытянула руки, уперевшись в невысокий каменистый склон, сглаженный водой. Прозрачный поток падал на ее спину, дробился на тысячи капель, окутывая их обоих теплым сияющим облаком. Бедра девушки раздвинулись, и Блейд вошел, сгорая от желания. Одетые невесомым радужным флером, они мерно двигались, вскрикивая и шепча неясные слова, слизывая влагу с губ, ощущая и друг друга, и ласку крохотного водопада, щекотавшего их кожу прозрачными пальцами водяных струй, и легкий ветерок, пролетавший над холмом, и густой сладкий аромат кустарника, сгибавшегося под тяжестью ягод. Они были вместе, так близко, как только может быть близок один человек к другому - и словно бы не одни: водопад, ветер, холм, кусты и трава тоже были с ними, словно свидетели бракосочетания перед ликом богов, они тоже негромко стонали в упоительном бесконечном наслаждении - и вскрикнули, протяжно и громко, когда наступил экстаз.
Подняв девушку на руки, Блейд вынес ее на берег, положил на траву и вытянулся радом. Не двигаясь, не говоря ни слова, они замерли, точно нимфа и фавн, изнемогшие от любви, потом Диона шевельнулась, и ее бедро легло на чресла странника.
Блейд не мог сказать, сколько минуло времени. Он помнил, что был распростерт под юным женским телом, он то ощущал его сладостный груз, то вдруг парил, слившись с ним, в розовых, голубых и серебристых небесах Таргала. Потом все та же плоть, одновременно сильная, упругая и нежная, билась и трепетала под ним, исходя стоном, острые зубки впивались в его плечо, пряди распущенных волос скользили по щекам, тонкие пальцы терзали спину. Он умер и воскрес, и снова умер; вселенная вращалась вокруг, осыпая его лепестками жасмина и роз. Их аромат - или так пахла кожа Дионы? сводил с ума, но в то же время кается источником вечного покоя и счастья. Блейд так и не решил, чего именно - обессилевшие окончательно, они лежали в траве, два победителя, выигравшие в одном и том же поединке.
Прошло минут десять, когда оба смогли шевельнуть хотя бы пальцем. Потом Диона, вскрикивая от боли в мышцах и улыбаясь, встала на колени и подвинула ближе корзинку с едой и вином. Овечий сыр, холодная баранина, свежие лепешки, какието местные плоды, похожие на небольшие дыни, но вкусом напоминавшие апельсин... Они насыщались молча, жадно, не сводя глаз друг с друга.
Наконец девушка не выдержала.
- Ты смотришь на меня как... как... как на... - Диона показала страннику кусок лепешки с сыром и прыснула.
Блейд, чувствуя после еды необычайный прилив сил, ухмыльнулся.
- Что мы будем делать, когда покончим со всем этим? - он кивнул на стремительно пустевшую корзину. - Отправился в Урпат за добавкой или...
- Или, я полагаю, - Диона с лукавой улыбкой протягивала ему флягу. Или, или, или, - пропела она, - тысячу раз "или"!
- На тысячу раз меня не хватит, - мудро заметил странник, отхлебнув терпкого халлаского. - Но, чувствую, уйдем мы отсюда нескоро... - Его руки легли на голые плечи девушки.
Внезапно со стороны города раздались звуки трубы, и он почувствовал, как напряглись мышцы Дионы. Эти трели были резкими и повелительными; не та бравурная мелодия, которой горнисты Арколы Байя приветствовали рассвет, и не те долгие, немного печальные ноты, что они извлекали на закате из своих сверкающих инструментов. Этот трубный зов напоминал отрывистое яростное рычанье хищника, и Блейд понял, что слышит сигнал к битве.
Вскочив, он опрокинул корзинку и начал торопливо натягивать штаны и сапоги. Потом, приставив ладонь козырьком ко лбу, попытался разглядеть, что творится под скалой Урпата и у причалов. Послеполуденное солнце, однако, слепило глаза, а заросли хардары поднималась до самой макушки, так что он ничего не увидел. Горн продолжал тревожно реветь, и теперь к нему присоединились еще три - значит, все трубачи Арколы были уже на борту "Орнирантура".
- Безносые, - пробормотала Диона. Ее игривое настроение как ветром сдуло; она была уже одета и сейчас затягивала на тонкой талии свой кожаный пояс. - Безносые твари, Блейд!
- Ты уверена?
- Да. Это сигнал внезапной атаки, - она вытянула руку к городу и кораблям, стоявшим у пирса. Над зарослями винослива торчала урпатская скала с цитаделью и оголенные мачты судов. - Они напали, милый, а я даже не взяла с собой арбалет! - сокрушенно сказала девушка.
- Мы же не собирались практиковаться в стрельбе... Хорошо еще, что я прихватил меч, - странник погладил серебряный тюльпан в навершии рукояти. - Бежим?
- Да, милый. Надо поторопиться!
Они рванули с места, оставив навсегда и этот холм, и крохотный водопадик, и мерцающую над ним радугу. Промчавшись по тропе вдоль мирно журчавшего ручейка, Блейд и Диона выскочили на дорогу. До причала, где стояли "Орни" и акрийский корабль, было три четверти мили, и странник, стараясь дышать глубоко и размеренно, одолел это расстояние за пять минут. Диона не отставала. Горны продолжали звать, сотрясая воздух пронзительным и тревожным крещендо.
Очутившись на травянистом лугу, который полого стекал в бирюзовую дымку Римпады, Блейд на минуту остановился. Солнце по-прежнему било в глаза, но теперь он находился в двух сотнях футов от пирса и мог кое-что разглядеть. Похоже, дела на "Орни" шли неплохо. Там оставались с полсотни зартовкопейщиков и рирдотских меченосцев, но они еще не пустили в ход свое привычное оружие. Блейд видел в их руках только арбалеты - видно, те самые, что принадлежали девушкам Дионы, - и солдаты трудились без устали. Рассредоточившись вдоль бортов "Орнирантура" и акрийца, перегнувшись через планшир, они метали стрелы куда-то вниз, в голубоватый туман, стремительно перезаряжая арбалеты.
- Бьют по пузырям, - сказала Диона.
- По пузырям?
- Да. Ты ведь знаешь, что безносые поднимаются вверх на пузырях? Если их продырявить...
- А! Понятно!
После мгновенного колебания Блейд зашагал вправо, не к кораблям, а к берегу, заваленному бревнами. На юте "Орни" он заметил сухощавую фигуру капитана Ронтара, за которым шеренгой стояли трубачи, не отрывая от губ медных мундштуков горнов. С набережной внутренней гавани, от таверн и питейных заведений, к атакованным судам бежали воины, на ходу обнажая мечи, вытаскивая из чехлов секиры: было их человек двести, так что "Орнирантуру", по-видимому, ничего не грозило.
Здесь же, на лугу, протянувшемуся к северу от причалов, ситуация складывалась хуже. Все пространство вдоль берега было покрыто бревнами, которые люди с "Орни" уже начали штабелевать; сейчас около сотни полуголых матросов с баграми сгрудились под ненадежной защитой вала из стволов чикры. Перед ними редкой цепочкой стояли меченосцы с Ханком во главе - человек тридцать пять, успевших натянуть кольчуги и взять в руки оружие. Остальные торопливо облачались в свое боевое снаряжение, но было их не так много еще три-четыре дюжины бойцов. На этот небольшой отряд наступали плотные шеренги карваров, одна за другой поднимавшиеся из бирюзовых глубин. Блейд видел отблески солнца на их шлемах, неровную линию щитов, высоко поднятые лезвия секир и блестящие знаки на нагрудных пластинах. "Кантийцев бы сюда, - мелькнула мысль. - Фалангитов!"
Года четыре назад, в реальности Ханнара, у него под началом были такие солдаты - и фаланга, и конные катафракты, закованные в броню, и альбагские секироносцы, и легкая кавалерия... Восемьдесят тысяч бойцов! А сейчас, на заваленном бревнами чикры поле, готовились к битве едва ли восемь десятков человек. И он, Ричард Блейд, даже не командовал ими; здесь он был таким же, как и любой из них, - рядовым воином, мечником Арколы Байя, и только.
Он ускорил шаги, оглядываясь по сторонам, выбирая бревно покрупнее. На мгновение ему послышался мерный топот фаланги за спиной, звон окованных сталью двенадцатифутовых пик, мерные удары барабана, выкрики командиров... Затем, подхватив огромный ствол, странник ринулся вперед, целя в стену шипастых щитов, над которой покачивались чудовищные безносые морды с огромными челюстями, с желтыми, зелеными и красными зрачками, горевшими в глубоких глазных впадинах.
Он чувствовал как кровь ударила в виски, как убыстрился пульс, лихорадочно отсчитывая секунды, как мышцы расслабились и сжались в привычном напряжении. Вытягивая вперед бревно, он заревел, заставив вздрогнуть мечников Арколы, готовых к бою и к смерти:
- С дороги! С дороги, парни! Арр-гха!
Пара ближайших бойцов торопливо расступилась, и Ричард Блейд врезался в строй карваров. Бревно чикры казалось легким, почти невесомым, но напор его был так силен, что тричетыре атакующих в первой шеренге не устояли на ногах, а те, что двигались за ними, начали испуганно пятиться Странник чуть приподнял свое огромное копье, торец бревна ударил в блестящий шлем, снес его вместе с половиной черепа, затем скользнул по плечу соседнего карвара, ломая кости. Тот пронзительно вскрикнул. Блейд с силой швырнул бревно, проламывая щель в плотном строе врагов, потом перехватил выпавший из руки безносого щит - тяжелый, рассчитанный явно не на человеческую силу, с остроконечными пятидюймовыми шипами, торчавшими вперед словно рога разъяренного буйвола.
- Арр-гаа! Арр-гха!
Он резко выдохнул воздух, и его меч засвистел, обагрился кровью. Древний славный клинок, волшебный булат, который он ни разу не поднял на человека в мирном Таллахе, не проверил в бою. Это было воистину чародейское оружие, оно не ведало преград. Оно сокрушало панцири, дробило черепа, рассекало жесткую неподатливую плоть карваров, пробивая грудные пластины словно тонкую жесть, сминая шлемы и щиты. Сталь гремела и сталь, падали враги, корчились под ногами, скребли когтистыми лапами землю, щит на левом плече Блейда гудел от ударов. Он видел нацеленное в него оружие, жадные широкие лезвия топоров, змеиные жала мечей, но не боялся, он был сильнее, быстрее, искуснее. Он был неуязвим!
Внезапно ему показалось, что в этой дьявольской шеренге идут не только карвары, не одни лишь непостижимо-жуткие пришельцы из Нижнего Мира. Кайн Дорват с ухмылкой глядел на него, рядом щерились Каста, бесноватый Кхад Тамбур, предводитель монгов, за ним презрительно кривил губы иглстазский колдун Кастел Брин, вздымали тяжелые мечи кровожадные полководцы Великого Канта... Все, все они собрались сюда, встали в этот строй чудовищ, чтобы рассчитаться с Ричардом Блейдом, героем, пророком и странником! Все они жаждали проверить, не иссякло ли его мужество, не ослабела ли рука в преддверии пятого десятка!
Нет, не ослабела! Он рубил и колол, чувствуя, как немеет под градом ударов левое плечо.
Потом яростная симфония битвы, которую выбивали клинки на его щите, неожиданно смолкла, и безносые морды, жуткие пародии на человечьи лица, вдруг перестали маячить перед самыми глазами; теперь монстры отступали, откатывались назад, раздавались перед ним. Но он еще мог дотянуться до них своим магическим клинком, хранившим священный жар таллахского огня! Он мог проткнуть любое из этих чудищ - в горло, в глаз, в живот, в сердце - если у них было сердце! И он бил и бил, слыша сквозь звон и грохот крики Ханка, своего джарата: - "Лиддана! Прикрой его слева! Лиддана!"