Страница:
Тёмный пролёт, шире глаза
Крепкий настой - плачьте, родные
Угол, свеча, стол, образа
Под руки в степь
Стаи летят
Может, простят
август 87
* * *
Мы по колено в ваших голосах
А вы по плечи в наших волосах
Они по локоть в тёмных животах,
А я по шею в гибельных местах
Мы под струёй крутого кипятка,
А вы под звук ударов молотка
Они в тени газетного листка
А я в момент железного щелчка
Мы под прицелом тысяч ваших фраз,
А вы за стенкой, рухнувшей на нас
Они на куче рук, сердец и глаз,
А я по горло в них и в вас и в нас.
август 87
БЕРЕГИСЬ
Мне придется отползать
От объявленья войны на все четыре струны
От узколобой весны во все четыре стены
От подгоревшей еды за все четыре беды
От поколения зла в четыре черных числа .
Накинуть старый мундир, протертый кем-то до дыр
Мне придется обойтись
Без синих сумрачных птиц, без разношёрстных ресниц
Да переправить с утра что не сложилось вчера
Оставить грязный вагон и продолжать перегон
По неостывшей золе на самодельной метле
Раскинуть руки во сне чтоб не запнуться во тьме
Мне придется променять
Осточертевший обряд на смертоносный снаряд
Скрипучий стул за столом на детский крик за углом
Венок из спутанных роз на депрессивный психоз
Психоделический рай на три засова в сарай
Мне все кричат - Берегись!
Мне все кричат - Берегись!
1987
* * *
Посвящается Ю. Шерстобитовой
Я оставляю ещё полкоролевства
Восемь метров земель тридевятых
На острове вымерших просторечий
Купола из прошлогодней соломы
Я оставляю еще полкоролевства
Камни с короны, два высохших глаза
Скользкий хвостик корабельной крысы
Пятую лапку бродячей дворняжки
Я оставляю еще полкоролевства
Весна за легкомыслие меня накажет
Я вернусь, чтоб постучать в ворота
Протянуть руку за снегом зимой
Я оставляю еще полкоролевства
Без боя, без воя, без грома, без стрёма
Ключи от лаборатории на вахте
Я убираюсь, рассвет в затылок мне дышит
Рассвет пожимает плечами мне в пояс
Рассвет машет рукой
1987
* * *
Только дождь вселенский нас утешит
Только страх реальный нам поможет
Душезаменитель нам спасенье
Мы не вспомним - нас забудут тоже
Наши слезы - камни по макушкам
Акт любви в большой холодной бане
Только ветер в рукавах и шапках
Только дом, в котором очень тихо
Жёлтый мир, которого всё больше
Вечный путь до края и не дальше
Сонный страх проситься со слезами
Очень просто в море тонет остров
Очень верно, если безответно
Очень в точку, если в одиночку
июль 87
ОСОБЫЙ РЕЗОН
По перекошенным ртам продравшим веки кротам
Видна ошибка ростка
По близоруким глазам не веря глупым слезам
Ползет конвейер песка
Пока не вспомнит рука, дрожит кастет у виска
Зовёт косая доска
Я у дверного глазка
Под каблуком потолка
У входа было яйцо или крутое словцо
Я обращаю лицо
Кошмаром дёрнулся сон - новорожденный масон
Поёт со мной в унисон
Крылатый ветер вдали
Верхушки скал опалил
А здесь ласкает газон
На то особой резон
На то особой отдел, на то особый режим
На то особой резон
Проникший в щели конвой заклеит окна травой
Нас поведут на убой
Перекрестится герой, шагнёт в раздвинутый строй
Вперёд за Родину в бой
И сгинут злые враги кто не надел сапоги
Кто не простился с собой
Кто не покончил с собой
Всех поведут на убой
На то особый отдел, на то особой режим
На то особой резон
1987
ГОРИ, ГОРИ ЯСНО
Не догонишь - не поймаешь, не догнал - не воровали
Без труда не выбьешь зубы, не продашь, не наебёшь
Эту песню не задушишь, не убьёшь
Дом горит - козёл не видит
Дом горит - козёл не знает,
Что козлом на свет родился
За козла и отвечать
Гори, гори ясно чтобы не погасло
На дороге я валялась, грязь слезами разбавляла
Разорвали нову юбку да заткнули ею рот
Славься, великий рабочий народ
Непобедимый могучий народ
Дом горит - козёл не видит
Он напился и подрался
Он не помнит, кто кого
Козлом впервые обозвал
Гори, гори ясно чтобы не погасло
Лейся, песня, на просторе, залетай в печные трубы
Рожки-ножки чёрным дымом по красавице земле
Солнышко смеется громким красным смехом
Гори, гори ясно, чтобы не погасло
1988
* * *
Столетний дождь
Резиновый сапог в сыром песке
Глаза стоят на ржавом потолке
Истрачен сгоряча веселый бред
Сцепились хохоча колечки бед
Столетний дождь
Над пропастью весны собрались сны
И ранние глотки большой тоски
Ногтями по стене скребет апрель
Как будто за стеной растут цветы
Как будто их увидеть с высоты
Столетний дождь
Сто лет прожили мы - готов обед
Из мыльных пузырей сырого дня
Из косточек разгаданных стихов
Просоленный кристаллами огня
Столетний дождь
По тихой полосе бредут слова
И рушится измятая листва
Исполнен предпоследний приговор
Все взносы за апрель вознесены
И сны висят над прорубью весны
Столетний дождь
Столетний дождь.
1988
РИЖСКАЯ
А ты кидай свои слова в мою прорубь
Ты кидай свои ножи в мои двери
Свой горох кидай горстями в мои стены
Свои зёрна в зараженную почву
На переломанных кустах клочья флагов
На перебитых фонарях обрывки петель
На обесцвеченных глазах мутные стёкла
На обмороженной земле белые камни
Кидай свой бисер перед вздёрнутым рылом
Кидай пустые кошельки на дорогу
Кидай монеты в полосатые кепки
Свои песни в распростёртую пропасть
В моем углу засохший хлеб и тараканы
В моей дыре цветные краски и голос
В моей крови песок мешается с грязью
А на матрасе позапрошлые руки
А за дверями роют ямы для деревьев
Стреляют детки из рогатки по кошкам
А кошки плачут и кричат во всё горло
Кошки падают в пустые колодцы
А ты кидай свои слова в мою прорубь
Ты кидай свои ножи в мои двери
Свой горох кидай горстями в мои стены
1988
ПО ТРАМВАЙНЫМ РЕЛЬСАМ
А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсам
Посидим на трубах у начала кольцевой дороги
Нашим теплым ветром будет черный дым с трубы завода
Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора
Если нам удастся, мы до ночи не вернемся в клетку
Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю
Чтоб остаться там лежать когда по нам поедут серые машины
Увозя с собою тех кто не умел и не хотел в грязи валяться
Если мы успеем мы продолжим путь ползком по шпалам
Ты увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвах
Надо будет сжечь в печи одежду, если мы вернемся
Если нас не встретят на пороге синие фуражки
Если встретят, ты молчи, что мы гуляли по трамвайным рельсам
Это первый признак преступления или шизофрении
А с портрета будет улыбаться нам железный Феликс
Это будет очень долго, это будет справедливым
Наказанием за то, что мы гуляли по трамвайным рельсам
Справедливым наказаньем за прогулки по трамвайным
рельсам
Нас убьют за то, что мы с тобой гуляли по трамвайным рельсам
1988
ДОМОЙ!
Нелепая гармония пустого шара
Заполнит промежутки мертвой водой
Через заснеженные комнаты и дым
Протянет палец и покажет нам на двери отсюда
Домой!
От этих каменных систем
В распухших головах
Теоретических пророков
Напечатанных богов
От всей сверкающей, звенящей и пылающей хуйни
Домой!
По этажам по коридорам лишь бумажный ветер
Забивает по карманам смятые рубли
Сметает в кучи пыль и тряпки, смех и слезы, горе - радость
Плюс на минус даёт освобождение
Домой!
От голода и ветра
От холодного ума
От электрического смеха
Безусловного рефлекса
От всех рождений и смертей, перерождений и смертей
Домой!
За какие такие грехи задаваться вопросом
Зачем и зачем и зачем и зачем и зачем и зачем
1988
ЧУЖОЙ ДОМ
Край, сияние, страх
Чужой дом
По дороге в сгоревший проем
Торопливых шагов суета
Стерла имя и завтрашний день
Стерла имя и день
Через час оживу разноцветной рекой
Под дождём
Мелким ветром пройду над живой темнотой
Лай, сияние, страх
Чужой дом
Управляемый зверь у дверей
На чужом языке говорит
И ему не нужна моя речь
Отпустите меня
Я оставлю свой голос, свой вымерший лес
Свой приют
Чтобы чистые руки увидеть во сне
Смерть, сияние, страх
Чужой дом
Всё по правилам, всё по местам
Боевая ничья до поры
Остановит часы и слова
Отпустите меня
1988
ДЕКЛАССИРОВАННЫМ ЭЛЕМЕНТАМ
Деклассированных элементов первый ряд
Им по первому по классу надо выдать всё
Первым классом школы жизни будет им тюрьма
А к восьмому их посмертно примут в комсомол
В десяти шагах отсюда светофор мигал
Жёлтым светом в две минуты на конец дождям
А в подземном переходе влево поворот
А в подземном коридоре гаснут фонари
Коридором еж заборов через труп веков
Через годы и бурьяны, через труд отцов
Через выстрелы и взрывы, через пустоту
В две минуты изловчиться, проскочить версту
По колючему пунктиру, по глазам вождей
Там наруже мёртвой стужей по слезам дождей
По приказу бить заразу из подземных дыр
По великому навету строить старый мир
Деклассированных элементов первый ряд
Им по первому по классу надо выдать всё
Первым классом школы жизни будет им тюрьма
А к восьмому их посмертно примут в комсомол
1988
ОТ БОЛЬШОГО УМА
От большого ума лишь сума да тюрьма
От лихой головы лишь канавы и рвы
От красивой души только струпья и вши
От вселенской любви только морды в крови
В простыне на ветру по росе поутру
От бесплодных идей до бесплотных гостей
От закрытых дверей до зарытых зверей
От накрытых столов до пробитых голов
Параллельно пути чёрный спутник летит
Он утешит, спасет - он нам покой принесет
Под шершавым крылом ночь за круглым столом
Красно-белый плакат - "Эх, заводи самокат!"
Собирайся, народ, на бессмысленный сход
На всемирный совет - как обставить нам наш бред
Вклинить волю свою в идиотском краю
Посидеть, помолчать да по столу постучать
Ведь от большого ума лишь сума да тюрьма
От лихой головы лишь канавы и рвы...
1988
ДО
Раскалённый кровельный лист
Мяч огня по ровному полю
Красный, краткий как выдох
Короткий, как восход,
Из вагона, остановившегося утром, выход
Кроткий, как чёрт знает что
Это - "до".
То, что до - это догма, догон
Дорога в проекции на карту
Мастью пик, часом коменданта
Погон в пыли, движение плечом
Дворянские слезы пьяные
На садовых скамейках столетних букетов
В черно-белом подпрыгивающем
В прозрачно-голубом подрагивающем
Изображении - нет, не зеркало
Закон. Закат.
Самодельная схема по-короткому
Отказывает предохранитель
Не обязан служить
Ничего не должен
Никто и никому
Ни рубля ни пары платков
Тем более
Тень тонет меж землей и стеной
Уходит в угол молчать
Это - до.
ДО - это такой зверь, который жил давно-давно. У него были крылья и быстрые ноги, а может быть даже и рога. Он был очень страшный или наоборот очень красивый, и те, кто встречали его, теряли память и всю жизнь потом помнили только ДО.
Определение предела (lim до а?)
Формула по форме
По сути суть
По правде - Ха!
По правде всего лишь оправдание
Того, что было хоть чем-то
Что было ДО.
По снегу полосы от полозьев
Везли на санях кого-то
Если идти по ним, можно узнать - кого.
До - это такое дерево
На нем никогда не было зелёных листьев
Никогда.
Но на его ветках всегда, круглый год были такие большие
и живые почки,
Что казалось, они распустятся вот-вот
Они просто не могут не распуститься!!!
О, это было удивительное дерево.
Долгое До на низах долбит
До - это не музыка
Это бубен и круговой костер
Какая уж тут музыка
Одному Богу известно.
Дом на сваях, вода кругом
А он стоит - до сих пор
Это тоже До
Сих пор нет.
До - это такая страна была
Ее сейчас нет, потому что
Все, кто там жил, уже умерли.
Вот и всё.
1988
Я СТЕРВЕНЕЮ
Я неуклонно стервенею
С каждым смехом, с каждой ночью, с каждым выпитым стаканом
Я заколачиваю двери
Отпускаю злых голодных псов с цепей на волю
Некуда деваться - нам остались только сбитые коленки
Я неуклонно стервенею с каждый разом
Я обучаюсь быть железным
Продолжением ствола, началом у плеча приклада
Сядь если хочешь
Посиди со мною рядышком на лавочке - покурим глядя в землю
Некуда деваться - нам достались только грязные дороги
Я неуклонно стервенею с каждым часом
Я неуклонно стервенею
С каждой шапкой милицейской с каждой норковою шапкой
Здесь не кончается весна не продолжается детство
Некуда деваться - нам остались только сны и разговоры
Я неуклонно стервенею с каждым шагом
Я неуклонно стервенею с каждым разом
Я неуклонно стервенею с каждым часом.
1988
* * *
Раскрутили - разворотили - разболтали в стакане
Рассеяли - развеяли зелёным дымом
Бездонные - бездомные - бездольные
В бездну через дым - боль
Сорванные с петель открылись раны
На небо, под землю живыми глазами
Подколесной тряской открыли движение
Тряска - мясорубка
Не собрать костей под июльским солнцем
Не раскинуть веером на "любит - не любит"
Столетний дождь
Маленький красный кусочек
На фоне иссиня-черном
На краешке остром
Без звука, без шага, без вздоха
Уцепившись, за тросик ребячей ненависти
На лезвие общественного мнения
На острие разгаданных снов
На дно собрался, а через лёд - как оно?
Через толстый февраль високосный
Сквозь октябрьский дым
На лед на коньках пьяного оптимизма
Провалишься!!!.. А, хуйня!..
Простудишься только
Прогреешься у костра из бумаги
Линованой, неписаной - аутодафе
Аутодафе под июльским солнцем
Через увеличительное стекло
Наших лучших, наших "самых"
Промозглые истины
Нечем прикрыть обнаженную боль
Не к чему привязать - радуйся - свобода!
No future - здесь и сейчас
Бритые камеры - палаты - потом
Сейчас - счастье
в
?
1988
АНГЕДОНИЯ
Короткая спинка - судьба возвращаться на Родину
По первому снегу по рыжей крови на тропе
Жрать хвою прошлогоднюю горькую горькую горькую
На сбитый затылками лед насыпать золотые пески
Святые пустые места это в небо с моста
Это давка на транспорт по горло забитый тоской
Изначальный конец
Голова не пролазит в стакан
А в восемь утра кровь из пальца анализ для граждан
Осевшая грязь допустимый процент для работ
Сырой "беломор" ёлки-палки дырявые валенки
Ножи в голенищах и мелочь звенит звенит звенит
А слепой у окна сочиняет небесный мотив
Счастливый слепой учит птичку под скрипочку петь
Узаконенный вор
Попроси - он ключи оставляет в залог
Ангедония диагноз отсутствия радости
Антивоенная армия антипожарный огонь
Сатанеющий третьеклассник во взрослой пилотке со звездочкой
Повесил щенка подрастает надежный солдат
А слабо переставить местами забвенье и боль
Слабо до утра заблудиться в лесу и заснуть
Забинтованный кайф
Заболоченный микрорайон
Рассыпать живые цветы по холодному кафелю
Убили меня значит надо выдумывать месть
История любить героев история ждет тебя
За каждым углом с верным средством от всех неудач
Как бы так за столом при свечах рассказать про
любовь
Как бы взять так и вспомнить что нужно прощенья просить
Православная пыль
Ориентиры на свет соляные столбы
Жрать хвою прошлогоднюю горькую горькую горькую
Ангедония.
1989
НЮРКИНА ПЕСНЯ
Разложила девка тряпки на полу
Раскидала карты-крести по углам
Потеряла девка радость по весне
Позабыла серьги-бусы по гостям
По глазам колючей пылью белый свет
По ушам фальшивой трелью белый стих
По полям дырявой шалью белый снег
По утрам усталой молью белый сон
Развернулась бабской правдою стена
Разревелась-раскачалась тишина
По чужим простым словам как по рукам
По подставленным ногам - по головам
А в потресканом стакане старый чай
Не хватило для разлёту старых дел
Фотографии - там звездочки и сны
Как же сделать, чтоб всем было хорошо
Всё, что было - всё, что помнила сама
Смёл котейка с подоконника хвостом
Приносили женихи коньячок
Объясняли женихи - что почем
Кто под форточкой сидит - отгоняй
Ночью холод разогнался с Оби
Вспоминай почаще солнышко своё
То не ветер ветку клонит
Не дубравушка шумит...
1989
* * *
Неволя руками под плоской доской
По швам по бокам земля под щекой
Песок на зубах, привязанный страх
Им брошена тень на ветхий плетень
На серый сарай, на сгнивший порог
Там преданный рай, там проданный рок
Седьмая вода, седьмая беда
Опять не одна до самого дна
До самого дна по стенам крюки
На них червяки у них имена
У края доски застывшей реки
С наклоном руки с красной строки
У берега лед - сажай вертолет
Нам некуда сесть, попробуем здесь
На куче имен под шорох знамён
На тонкую сеть прозрачных времён
Неволя рукам по швам по бокам
Под плоской доской
Кто ты такой.
1989
ПРОДАНО
Коммерчески успешно принародно подыхать
О камни разбивать фотогеничное лицо
Просить по-человечески, заглядывать в глаза
Добрым прохожим
О, продана смерть моя продана
Украсить интерьеры и повиснуть на стене
Нарушить геометрию квадратных потолков
В сверкающих обоях вбиться голым кирпичом
Тенью бездомной
О, продана тень моя продана
Иду я на веревочке вздыхаю на ходу
Доска моя кончается сейчас я упаду
Под ноги под колеса под тяжелый молоток
Всё с молотка
О, продана смерть моя продана
Подмигивает весело трехцветный светофор
И вдаль несется песенка ветрам наперекор
И радоваться солнышку и дождичку в четверг
Жить-поживать
О, продана смерть моя продана
Коммерчески успешно принародно подыхать
О камни разбивать фотогеничное лицо
Просить по-человечески, заглядывать в глаза
Добрым прохожим
О, продана смерть моя.
1989
КРЕСТОМ И НУЛЕМ
Крестом и нулём запечатанный северный день
Похожий на замкнутый в стенах семейный скандал
Рассыпалось слово на иглы и тонкую жесть
А злая метель обязала плясать на костре
Столетней бессонницей в горле гудят провода
Болит голова это просто болит голова
А вот и цена и весна и кровать и стена
А вот чудеса, небеса, голоса и глаза
Чужая дорога неверною левой рукой
Крестом зачеркнула нулём обвела по краям
А я почему-то стою и смотрю до сих пор
Как многоэтажный полёт зарывается в снег
Истлевшая осень золой на осколках зубов
Конечную степень усталости меряет ночь
Болит голова это просто болит голова
Стоять и смотреть это просто простить и молчать
Крестом и нулём разрешились пустые места
В безвременном доме за разумом грохнула дверь
Рассыпалось слово на иглы и тонкую жесть
А злая метель обязала плясать на костре.
1989
* * *
По свинцовому покою глубины моей
Нерастраченных страдании темно-синих дней
По шершавому бетону на коленях вниз
Разлететься, разогнаться - высота, карниз
Зацепившись отраженьем из зеркальных дыр
Окунуться в ожиданье нежилых квартир
Из-под темного покрова сизых облаков
Выползать на свет унылый мягких светлячков
Разобраться в колеснице долгого огня
Расстараться - отоспаться за стеною Дня
За чертою отлетевших просветленных душ
За глазами с пятками круга не нарушь
Не разбей стакан с последней пресною водой
Не пролей слезы нарочной над моей бедой
Не разглядывай пугливо непонятных птиц
Погляди на обнаженный блеск колесных спиц
Погляди, махни рукою, слабо улыбнись
Отойди, постой в сторонке, к лесу обернись
Забери с собою небо в крапинках утра
Заверни в свое дыханье - нам уже пора
Уходить за перелески проливным дождем
Оставляя за плечами беспокойный дом
Обрывать последний стебель красного цветка
Забывать о чистом звоне свежего глотка.
1989
* * *
На берегу размытой боли
Звенят набатом зубы о край гранёного стакана.
Перегибается пружина тугой цепи
Об угол трется - впивается ошейник в тело
доверчивой трехногой псины - хозяин близок,
не укусишь его локтя.
Щенок бродячий летит к стене.
Ты уползаешь под нервный хохот ржавой стали
Завыть нельзя
Нельзя забыть и заклинание
Слова поспешно разбегаются, как сны
от телефонного звонка
Как будто утро - поезд в гору
Замедлены сердцебиения
Крадется день в носках дырявых по мёрзлой лестнице подъезда
Стреляют в небо взбесившиеся за ночь пальцы,
Хватаются за край рубахи у ворота, где медный крест
За тонкой стенкой огонь и пыль сухих дорог
Вот-вот готова вспыхнуть куча тетрадных листьев
Липким ликом смеется солнце на картинке из
детской книжки про любовь, которую не растерзать словами
И затихает под струйками твоей крови
Она бежит ко мне под дверь
И тихо шепчет - я живая
И я пришла предупредить - идёт твой суд
В закрытом зале - в открытом поле
Вставай - ложись лицом к сырой земле
Внимай - закрой руками уши
Молчи - залейся дикой песней и слезами
Садись - вставай и уходи
Под приговором красной змейкой
Ложится в угол твое Имя.
Щенок дрожащий засыпает
на коленях хозяйской Матери седой.
Прости. Спасибо. Будем жить.
1989
* * *
Неясный свет через метель и луч
Через полет безумных тонких рук
Пробился до зовущего Чего-то
Приподняло и понесло во тьме
Через дыханье в гибкой тишине
И грохнуло о крашеные доски,
Где на коленях в четырёх стенах
Творю молитву, глаз не закрывая
Чтоб разрешили строчки записать
Чтоб не пронзили головною болью
И мокрыми ногами не шагать
По тающим снегам ещё хоть несколько часов
Чтоб сразу не прикончили поток
Плотиной пробуждения на суше
Чтоб по фамилиям не выкликали души
На рынке Дня; чтоб выдержал листок
Боль едкой капли - ни роса, ни слезы
Через моих ладоней решето сочится вниз
И бьется у порога
На тысячи сверкающих миров
На миллионы ранящих осколков
И тянет нить
Со шпиля моего эгоцентризма до входа в Храм
И каждый шаг на месте - звон струны
И я хожу по струнке верх и вниз
Помножив зов Туда на зов Оттуда
Кидаюсь под мерцающий клинок,
Держась за рукоятку, как за воздух
Цепляются в падении когтями
С карниза оступившиеся коши - полет и крик...
...А кто-то растворился во Вселенной
и Богом стал, но кто же вам сказал.
Что всем туда же?
1989
ФОНЕТИЧЕСКИЙ ФОН ИЛИ СЛОВО ПРО СЛОВА
Федяю
Учи молчанием
В слове соль и стекла осколками впиваются в живое
У "говорить" есть собрат: "воровать"
Посметь сказать, а значит посмеяться
Над тем, что было нашим и чужим
Над тем, что было свежим и живым
Наутро я уйду в другие смыслы
Глубоким будет глупый таз с водой
Уйдет со мной и голос голых веток
Воспетый и забытый
Нам нужно выжить
Выжить из ума
Как выйти из кольца, из окружения
Как выйти из пылающего дома
Перед костром по росту построение
Тоскующих по месту под мостом
Стреляющих в упор по представлению о жалости:
Животворящей смертью по суете постылых ситуаций
По выходам и выводам
Мы входим вами, а назад выводят
А я желаю выйти, хлопнув дверью
Как нагрубив учительнице в школе
Врубаешься в невиданную круть
А я желаю, чтобы все смеялись
Когда я громко хлопаюсь на пузу
Ведь "посмеяться" есть "посметь сказать"
Плети рука веревочки из знаков
Они не помнят, что они хотели
Свиваясь в петельки из нас изобразить
И от каких недугов исцелить
Являясь снадобьем когда-то
Срок годности давно истек
А мы в надежде
На счастье - понимание (на здоровье)
Глотаем яд в таблетках пожелтевших
Терзать слова - шаги к шизофрении
Я с мазохистским кайфом
Расчленяю свои трупещущие умопостроения
Глубокий таз с водой - какой он глупый:
А может, я хуёвый не настолько,
Чтобы об этом мне не говорить
Лечи молчанием
1989
ЗАУПОКОЙНЫЙ РОН-Н-РОЛЛ
Время рассудило
Похвалила суета за календарь без выходных
Синяя бутылка
Покатилась по щекам остановилась замерла.
1989
Крепкий настой - плачьте, родные
Угол, свеча, стол, образа
Под руки в степь
Стаи летят
Может, простят
август 87
* * *
Мы по колено в ваших голосах
А вы по плечи в наших волосах
Они по локоть в тёмных животах,
А я по шею в гибельных местах
Мы под струёй крутого кипятка,
А вы под звук ударов молотка
Они в тени газетного листка
А я в момент железного щелчка
Мы под прицелом тысяч ваших фраз,
А вы за стенкой, рухнувшей на нас
Они на куче рук, сердец и глаз,
А я по горло в них и в вас и в нас.
август 87
БЕРЕГИСЬ
Мне придется отползать
От объявленья войны на все четыре струны
От узколобой весны во все четыре стены
От подгоревшей еды за все четыре беды
От поколения зла в четыре черных числа .
Накинуть старый мундир, протертый кем-то до дыр
Мне придется обойтись
Без синих сумрачных птиц, без разношёрстных ресниц
Да переправить с утра что не сложилось вчера
Оставить грязный вагон и продолжать перегон
По неостывшей золе на самодельной метле
Раскинуть руки во сне чтоб не запнуться во тьме
Мне придется променять
Осточертевший обряд на смертоносный снаряд
Скрипучий стул за столом на детский крик за углом
Венок из спутанных роз на депрессивный психоз
Психоделический рай на три засова в сарай
Мне все кричат - Берегись!
Мне все кричат - Берегись!
1987
* * *
Посвящается Ю. Шерстобитовой
Я оставляю ещё полкоролевства
Восемь метров земель тридевятых
На острове вымерших просторечий
Купола из прошлогодней соломы
Я оставляю еще полкоролевства
Камни с короны, два высохших глаза
Скользкий хвостик корабельной крысы
Пятую лапку бродячей дворняжки
Я оставляю еще полкоролевства
Весна за легкомыслие меня накажет
Я вернусь, чтоб постучать в ворота
Протянуть руку за снегом зимой
Я оставляю еще полкоролевства
Без боя, без воя, без грома, без стрёма
Ключи от лаборатории на вахте
Я убираюсь, рассвет в затылок мне дышит
Рассвет пожимает плечами мне в пояс
Рассвет машет рукой
1987
* * *
Только дождь вселенский нас утешит
Только страх реальный нам поможет
Душезаменитель нам спасенье
Мы не вспомним - нас забудут тоже
Наши слезы - камни по макушкам
Акт любви в большой холодной бане
Только ветер в рукавах и шапках
Только дом, в котором очень тихо
Жёлтый мир, которого всё больше
Вечный путь до края и не дальше
Сонный страх проситься со слезами
Очень просто в море тонет остров
Очень верно, если безответно
Очень в точку, если в одиночку
июль 87
ОСОБЫЙ РЕЗОН
По перекошенным ртам продравшим веки кротам
Видна ошибка ростка
По близоруким глазам не веря глупым слезам
Ползет конвейер песка
Пока не вспомнит рука, дрожит кастет у виска
Зовёт косая доска
Я у дверного глазка
Под каблуком потолка
У входа было яйцо или крутое словцо
Я обращаю лицо
Кошмаром дёрнулся сон - новорожденный масон
Поёт со мной в унисон
Крылатый ветер вдали
Верхушки скал опалил
А здесь ласкает газон
На то особой резон
На то особой отдел, на то особый режим
На то особой резон
Проникший в щели конвой заклеит окна травой
Нас поведут на убой
Перекрестится герой, шагнёт в раздвинутый строй
Вперёд за Родину в бой
И сгинут злые враги кто не надел сапоги
Кто не простился с собой
Кто не покончил с собой
Всех поведут на убой
На то особый отдел, на то особой режим
На то особой резон
1987
ГОРИ, ГОРИ ЯСНО
Не догонишь - не поймаешь, не догнал - не воровали
Без труда не выбьешь зубы, не продашь, не наебёшь
Эту песню не задушишь, не убьёшь
Дом горит - козёл не видит
Дом горит - козёл не знает,
Что козлом на свет родился
За козла и отвечать
Гори, гори ясно чтобы не погасло
На дороге я валялась, грязь слезами разбавляла
Разорвали нову юбку да заткнули ею рот
Славься, великий рабочий народ
Непобедимый могучий народ
Дом горит - козёл не видит
Он напился и подрался
Он не помнит, кто кого
Козлом впервые обозвал
Гори, гори ясно чтобы не погасло
Лейся, песня, на просторе, залетай в печные трубы
Рожки-ножки чёрным дымом по красавице земле
Солнышко смеется громким красным смехом
Гори, гори ясно, чтобы не погасло
1988
* * *
Столетний дождь
Резиновый сапог в сыром песке
Глаза стоят на ржавом потолке
Истрачен сгоряча веселый бред
Сцепились хохоча колечки бед
Столетний дождь
Над пропастью весны собрались сны
И ранние глотки большой тоски
Ногтями по стене скребет апрель
Как будто за стеной растут цветы
Как будто их увидеть с высоты
Столетний дождь
Сто лет прожили мы - готов обед
Из мыльных пузырей сырого дня
Из косточек разгаданных стихов
Просоленный кристаллами огня
Столетний дождь
По тихой полосе бредут слова
И рушится измятая листва
Исполнен предпоследний приговор
Все взносы за апрель вознесены
И сны висят над прорубью весны
Столетний дождь
Столетний дождь.
1988
РИЖСКАЯ
А ты кидай свои слова в мою прорубь
Ты кидай свои ножи в мои двери
Свой горох кидай горстями в мои стены
Свои зёрна в зараженную почву
На переломанных кустах клочья флагов
На перебитых фонарях обрывки петель
На обесцвеченных глазах мутные стёкла
На обмороженной земле белые камни
Кидай свой бисер перед вздёрнутым рылом
Кидай пустые кошельки на дорогу
Кидай монеты в полосатые кепки
Свои песни в распростёртую пропасть
В моем углу засохший хлеб и тараканы
В моей дыре цветные краски и голос
В моей крови песок мешается с грязью
А на матрасе позапрошлые руки
А за дверями роют ямы для деревьев
Стреляют детки из рогатки по кошкам
А кошки плачут и кричат во всё горло
Кошки падают в пустые колодцы
А ты кидай свои слова в мою прорубь
Ты кидай свои ножи в мои двери
Свой горох кидай горстями в мои стены
1988
ПО ТРАМВАЙНЫМ РЕЛЬСАМ
А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсам
Посидим на трубах у начала кольцевой дороги
Нашим теплым ветром будет черный дым с трубы завода
Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора
Если нам удастся, мы до ночи не вернемся в клетку
Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю
Чтоб остаться там лежать когда по нам поедут серые машины
Увозя с собою тех кто не умел и не хотел в грязи валяться
Если мы успеем мы продолжим путь ползком по шпалам
Ты увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвах
Надо будет сжечь в печи одежду, если мы вернемся
Если нас не встретят на пороге синие фуражки
Если встретят, ты молчи, что мы гуляли по трамвайным рельсам
Это первый признак преступления или шизофрении
А с портрета будет улыбаться нам железный Феликс
Это будет очень долго, это будет справедливым
Наказанием за то, что мы гуляли по трамвайным рельсам
Справедливым наказаньем за прогулки по трамвайным
рельсам
Нас убьют за то, что мы с тобой гуляли по трамвайным рельсам
1988
ДОМОЙ!
Нелепая гармония пустого шара
Заполнит промежутки мертвой водой
Через заснеженные комнаты и дым
Протянет палец и покажет нам на двери отсюда
Домой!
От этих каменных систем
В распухших головах
Теоретических пророков
Напечатанных богов
От всей сверкающей, звенящей и пылающей хуйни
Домой!
По этажам по коридорам лишь бумажный ветер
Забивает по карманам смятые рубли
Сметает в кучи пыль и тряпки, смех и слезы, горе - радость
Плюс на минус даёт освобождение
Домой!
От голода и ветра
От холодного ума
От электрического смеха
Безусловного рефлекса
От всех рождений и смертей, перерождений и смертей
Домой!
За какие такие грехи задаваться вопросом
Зачем и зачем и зачем и зачем и зачем и зачем
1988
ЧУЖОЙ ДОМ
Край, сияние, страх
Чужой дом
По дороге в сгоревший проем
Торопливых шагов суета
Стерла имя и завтрашний день
Стерла имя и день
Через час оживу разноцветной рекой
Под дождём
Мелким ветром пройду над живой темнотой
Лай, сияние, страх
Чужой дом
Управляемый зверь у дверей
На чужом языке говорит
И ему не нужна моя речь
Отпустите меня
Я оставлю свой голос, свой вымерший лес
Свой приют
Чтобы чистые руки увидеть во сне
Смерть, сияние, страх
Чужой дом
Всё по правилам, всё по местам
Боевая ничья до поры
Остановит часы и слова
Отпустите меня
1988
ДЕКЛАССИРОВАННЫМ ЭЛЕМЕНТАМ
Деклассированных элементов первый ряд
Им по первому по классу надо выдать всё
Первым классом школы жизни будет им тюрьма
А к восьмому их посмертно примут в комсомол
В десяти шагах отсюда светофор мигал
Жёлтым светом в две минуты на конец дождям
А в подземном переходе влево поворот
А в подземном коридоре гаснут фонари
Коридором еж заборов через труп веков
Через годы и бурьяны, через труд отцов
Через выстрелы и взрывы, через пустоту
В две минуты изловчиться, проскочить версту
По колючему пунктиру, по глазам вождей
Там наруже мёртвой стужей по слезам дождей
По приказу бить заразу из подземных дыр
По великому навету строить старый мир
Деклассированных элементов первый ряд
Им по первому по классу надо выдать всё
Первым классом школы жизни будет им тюрьма
А к восьмому их посмертно примут в комсомол
1988
ОТ БОЛЬШОГО УМА
От большого ума лишь сума да тюрьма
От лихой головы лишь канавы и рвы
От красивой души только струпья и вши
От вселенской любви только морды в крови
В простыне на ветру по росе поутру
От бесплодных идей до бесплотных гостей
От закрытых дверей до зарытых зверей
От накрытых столов до пробитых голов
Параллельно пути чёрный спутник летит
Он утешит, спасет - он нам покой принесет
Под шершавым крылом ночь за круглым столом
Красно-белый плакат - "Эх, заводи самокат!"
Собирайся, народ, на бессмысленный сход
На всемирный совет - как обставить нам наш бред
Вклинить волю свою в идиотском краю
Посидеть, помолчать да по столу постучать
Ведь от большого ума лишь сума да тюрьма
От лихой головы лишь канавы и рвы...
1988
ДО
Раскалённый кровельный лист
Мяч огня по ровному полю
Красный, краткий как выдох
Короткий, как восход,
Из вагона, остановившегося утром, выход
Кроткий, как чёрт знает что
Это - "до".
То, что до - это догма, догон
Дорога в проекции на карту
Мастью пик, часом коменданта
Погон в пыли, движение плечом
Дворянские слезы пьяные
На садовых скамейках столетних букетов
В черно-белом подпрыгивающем
В прозрачно-голубом подрагивающем
Изображении - нет, не зеркало
Закон. Закат.
Самодельная схема по-короткому
Отказывает предохранитель
Не обязан служить
Ничего не должен
Никто и никому
Ни рубля ни пары платков
Тем более
Тень тонет меж землей и стеной
Уходит в угол молчать
Это - до.
ДО - это такой зверь, который жил давно-давно. У него были крылья и быстрые ноги, а может быть даже и рога. Он был очень страшный или наоборот очень красивый, и те, кто встречали его, теряли память и всю жизнь потом помнили только ДО.
Определение предела (lim до а?)
Формула по форме
По сути суть
По правде - Ха!
По правде всего лишь оправдание
Того, что было хоть чем-то
Что было ДО.
По снегу полосы от полозьев
Везли на санях кого-то
Если идти по ним, можно узнать - кого.
До - это такое дерево
На нем никогда не было зелёных листьев
Никогда.
Но на его ветках всегда, круглый год были такие большие
и живые почки,
Что казалось, они распустятся вот-вот
Они просто не могут не распуститься!!!
О, это было удивительное дерево.
Долгое До на низах долбит
До - это не музыка
Это бубен и круговой костер
Какая уж тут музыка
Одному Богу известно.
Дом на сваях, вода кругом
А он стоит - до сих пор
Это тоже До
Сих пор нет.
До - это такая страна была
Ее сейчас нет, потому что
Все, кто там жил, уже умерли.
Вот и всё.
1988
Я СТЕРВЕНЕЮ
Я неуклонно стервенею
С каждым смехом, с каждой ночью, с каждым выпитым стаканом
Я заколачиваю двери
Отпускаю злых голодных псов с цепей на волю
Некуда деваться - нам остались только сбитые коленки
Я неуклонно стервенею с каждый разом
Я обучаюсь быть железным
Продолжением ствола, началом у плеча приклада
Сядь если хочешь
Посиди со мною рядышком на лавочке - покурим глядя в землю
Некуда деваться - нам достались только грязные дороги
Я неуклонно стервенею с каждым часом
Я неуклонно стервенею
С каждой шапкой милицейской с каждой норковою шапкой
Здесь не кончается весна не продолжается детство
Некуда деваться - нам остались только сны и разговоры
Я неуклонно стервенею с каждым шагом
Я неуклонно стервенею с каждым разом
Я неуклонно стервенею с каждым часом.
1988
* * *
Раскрутили - разворотили - разболтали в стакане
Рассеяли - развеяли зелёным дымом
Бездонные - бездомные - бездольные
В бездну через дым - боль
Сорванные с петель открылись раны
На небо, под землю живыми глазами
Подколесной тряской открыли движение
Тряска - мясорубка
Не собрать костей под июльским солнцем
Не раскинуть веером на "любит - не любит"
Столетний дождь
Маленький красный кусочек
На фоне иссиня-черном
На краешке остром
Без звука, без шага, без вздоха
Уцепившись, за тросик ребячей ненависти
На лезвие общественного мнения
На острие разгаданных снов
На дно собрался, а через лёд - как оно?
Через толстый февраль високосный
Сквозь октябрьский дым
На лед на коньках пьяного оптимизма
Провалишься!!!.. А, хуйня!..
Простудишься только
Прогреешься у костра из бумаги
Линованой, неписаной - аутодафе
Аутодафе под июльским солнцем
Через увеличительное стекло
Наших лучших, наших "самых"
Промозглые истины
Нечем прикрыть обнаженную боль
Не к чему привязать - радуйся - свобода!
No future - здесь и сейчас
Бритые камеры - палаты - потом
Сейчас - счастье
в
?
1988
АНГЕДОНИЯ
Короткая спинка - судьба возвращаться на Родину
По первому снегу по рыжей крови на тропе
Жрать хвою прошлогоднюю горькую горькую горькую
На сбитый затылками лед насыпать золотые пески
Святые пустые места это в небо с моста
Это давка на транспорт по горло забитый тоской
Изначальный конец
Голова не пролазит в стакан
А в восемь утра кровь из пальца анализ для граждан
Осевшая грязь допустимый процент для работ
Сырой "беломор" ёлки-палки дырявые валенки
Ножи в голенищах и мелочь звенит звенит звенит
А слепой у окна сочиняет небесный мотив
Счастливый слепой учит птичку под скрипочку петь
Узаконенный вор
Попроси - он ключи оставляет в залог
Ангедония диагноз отсутствия радости
Антивоенная армия антипожарный огонь
Сатанеющий третьеклассник во взрослой пилотке со звездочкой
Повесил щенка подрастает надежный солдат
А слабо переставить местами забвенье и боль
Слабо до утра заблудиться в лесу и заснуть
Забинтованный кайф
Заболоченный микрорайон
Рассыпать живые цветы по холодному кафелю
Убили меня значит надо выдумывать месть
История любить героев история ждет тебя
За каждым углом с верным средством от всех неудач
Как бы так за столом при свечах рассказать про
любовь
Как бы взять так и вспомнить что нужно прощенья просить
Православная пыль
Ориентиры на свет соляные столбы
Жрать хвою прошлогоднюю горькую горькую горькую
Ангедония.
1989
НЮРКИНА ПЕСНЯ
Разложила девка тряпки на полу
Раскидала карты-крести по углам
Потеряла девка радость по весне
Позабыла серьги-бусы по гостям
По глазам колючей пылью белый свет
По ушам фальшивой трелью белый стих
По полям дырявой шалью белый снег
По утрам усталой молью белый сон
Развернулась бабской правдою стена
Разревелась-раскачалась тишина
По чужим простым словам как по рукам
По подставленным ногам - по головам
А в потресканом стакане старый чай
Не хватило для разлёту старых дел
Фотографии - там звездочки и сны
Как же сделать, чтоб всем было хорошо
Всё, что было - всё, что помнила сама
Смёл котейка с подоконника хвостом
Приносили женихи коньячок
Объясняли женихи - что почем
Кто под форточкой сидит - отгоняй
Ночью холод разогнался с Оби
Вспоминай почаще солнышко своё
То не ветер ветку клонит
Не дубравушка шумит...
1989
* * *
Неволя руками под плоской доской
По швам по бокам земля под щекой
Песок на зубах, привязанный страх
Им брошена тень на ветхий плетень
На серый сарай, на сгнивший порог
Там преданный рай, там проданный рок
Седьмая вода, седьмая беда
Опять не одна до самого дна
До самого дна по стенам крюки
На них червяки у них имена
У края доски застывшей реки
С наклоном руки с красной строки
У берега лед - сажай вертолет
Нам некуда сесть, попробуем здесь
На куче имен под шорох знамён
На тонкую сеть прозрачных времён
Неволя рукам по швам по бокам
Под плоской доской
Кто ты такой.
1989
ПРОДАНО
Коммерчески успешно принародно подыхать
О камни разбивать фотогеничное лицо
Просить по-человечески, заглядывать в глаза
Добрым прохожим
О, продана смерть моя продана
Украсить интерьеры и повиснуть на стене
Нарушить геометрию квадратных потолков
В сверкающих обоях вбиться голым кирпичом
Тенью бездомной
О, продана тень моя продана
Иду я на веревочке вздыхаю на ходу
Доска моя кончается сейчас я упаду
Под ноги под колеса под тяжелый молоток
Всё с молотка
О, продана смерть моя продана
Подмигивает весело трехцветный светофор
И вдаль несется песенка ветрам наперекор
И радоваться солнышку и дождичку в четверг
Жить-поживать
О, продана смерть моя продана
Коммерчески успешно принародно подыхать
О камни разбивать фотогеничное лицо
Просить по-человечески, заглядывать в глаза
Добрым прохожим
О, продана смерть моя.
1989
КРЕСТОМ И НУЛЕМ
Крестом и нулём запечатанный северный день
Похожий на замкнутый в стенах семейный скандал
Рассыпалось слово на иглы и тонкую жесть
А злая метель обязала плясать на костре
Столетней бессонницей в горле гудят провода
Болит голова это просто болит голова
А вот и цена и весна и кровать и стена
А вот чудеса, небеса, голоса и глаза
Чужая дорога неверною левой рукой
Крестом зачеркнула нулём обвела по краям
А я почему-то стою и смотрю до сих пор
Как многоэтажный полёт зарывается в снег
Истлевшая осень золой на осколках зубов
Конечную степень усталости меряет ночь
Болит голова это просто болит голова
Стоять и смотреть это просто простить и молчать
Крестом и нулём разрешились пустые места
В безвременном доме за разумом грохнула дверь
Рассыпалось слово на иглы и тонкую жесть
А злая метель обязала плясать на костре.
1989
* * *
По свинцовому покою глубины моей
Нерастраченных страдании темно-синих дней
По шершавому бетону на коленях вниз
Разлететься, разогнаться - высота, карниз
Зацепившись отраженьем из зеркальных дыр
Окунуться в ожиданье нежилых квартир
Из-под темного покрова сизых облаков
Выползать на свет унылый мягких светлячков
Разобраться в колеснице долгого огня
Расстараться - отоспаться за стеною Дня
За чертою отлетевших просветленных душ
За глазами с пятками круга не нарушь
Не разбей стакан с последней пресною водой
Не пролей слезы нарочной над моей бедой
Не разглядывай пугливо непонятных птиц
Погляди на обнаженный блеск колесных спиц
Погляди, махни рукою, слабо улыбнись
Отойди, постой в сторонке, к лесу обернись
Забери с собою небо в крапинках утра
Заверни в свое дыханье - нам уже пора
Уходить за перелески проливным дождем
Оставляя за плечами беспокойный дом
Обрывать последний стебель красного цветка
Забывать о чистом звоне свежего глотка.
1989
* * *
На берегу размытой боли
Звенят набатом зубы о край гранёного стакана.
Перегибается пружина тугой цепи
Об угол трется - впивается ошейник в тело
доверчивой трехногой псины - хозяин близок,
не укусишь его локтя.
Щенок бродячий летит к стене.
Ты уползаешь под нервный хохот ржавой стали
Завыть нельзя
Нельзя забыть и заклинание
Слова поспешно разбегаются, как сны
от телефонного звонка
Как будто утро - поезд в гору
Замедлены сердцебиения
Крадется день в носках дырявых по мёрзлой лестнице подъезда
Стреляют в небо взбесившиеся за ночь пальцы,
Хватаются за край рубахи у ворота, где медный крест
За тонкой стенкой огонь и пыль сухих дорог
Вот-вот готова вспыхнуть куча тетрадных листьев
Липким ликом смеется солнце на картинке из
детской книжки про любовь, которую не растерзать словами
И затихает под струйками твоей крови
Она бежит ко мне под дверь
И тихо шепчет - я живая
И я пришла предупредить - идёт твой суд
В закрытом зале - в открытом поле
Вставай - ложись лицом к сырой земле
Внимай - закрой руками уши
Молчи - залейся дикой песней и слезами
Садись - вставай и уходи
Под приговором красной змейкой
Ложится в угол твое Имя.
Щенок дрожащий засыпает
на коленях хозяйской Матери седой.
Прости. Спасибо. Будем жить.
1989
* * *
Неясный свет через метель и луч
Через полет безумных тонких рук
Пробился до зовущего Чего-то
Приподняло и понесло во тьме
Через дыханье в гибкой тишине
И грохнуло о крашеные доски,
Где на коленях в четырёх стенах
Творю молитву, глаз не закрывая
Чтоб разрешили строчки записать
Чтоб не пронзили головною болью
И мокрыми ногами не шагать
По тающим снегам ещё хоть несколько часов
Чтоб сразу не прикончили поток
Плотиной пробуждения на суше
Чтоб по фамилиям не выкликали души
На рынке Дня; чтоб выдержал листок
Боль едкой капли - ни роса, ни слезы
Через моих ладоней решето сочится вниз
И бьется у порога
На тысячи сверкающих миров
На миллионы ранящих осколков
И тянет нить
Со шпиля моего эгоцентризма до входа в Храм
И каждый шаг на месте - звон струны
И я хожу по струнке верх и вниз
Помножив зов Туда на зов Оттуда
Кидаюсь под мерцающий клинок,
Держась за рукоятку, как за воздух
Цепляются в падении когтями
С карниза оступившиеся коши - полет и крик...
...А кто-то растворился во Вселенной
и Богом стал, но кто же вам сказал.
Что всем туда же?
1989
ФОНЕТИЧЕСКИЙ ФОН ИЛИ СЛОВО ПРО СЛОВА
Федяю
Учи молчанием
В слове соль и стекла осколками впиваются в живое
У "говорить" есть собрат: "воровать"
Посметь сказать, а значит посмеяться
Над тем, что было нашим и чужим
Над тем, что было свежим и живым
Наутро я уйду в другие смыслы
Глубоким будет глупый таз с водой
Уйдет со мной и голос голых веток
Воспетый и забытый
Нам нужно выжить
Выжить из ума
Как выйти из кольца, из окружения
Как выйти из пылающего дома
Перед костром по росту построение
Тоскующих по месту под мостом
Стреляющих в упор по представлению о жалости:
Животворящей смертью по суете постылых ситуаций
По выходам и выводам
Мы входим вами, а назад выводят
А я желаю выйти, хлопнув дверью
Как нагрубив учительнице в школе
Врубаешься в невиданную круть
А я желаю, чтобы все смеялись
Когда я громко хлопаюсь на пузу
Ведь "посмеяться" есть "посметь сказать"
Плети рука веревочки из знаков
Они не помнят, что они хотели
Свиваясь в петельки из нас изобразить
И от каких недугов исцелить
Являясь снадобьем когда-то
Срок годности давно истек
А мы в надежде
На счастье - понимание (на здоровье)
Глотаем яд в таблетках пожелтевших
Терзать слова - шаги к шизофрении
Я с мазохистским кайфом
Расчленяю свои трупещущие умопостроения
Глубокий таз с водой - какой он глупый:
А может, я хуёвый не настолько,
Чтобы об этом мне не говорить
Лечи молчанием
1989
ЗАУПОКОЙНЫЙ РОН-Н-РОЛЛ
Время рассудило
Похвалила суета за календарь без выходных
Синяя бутылка
Покатилась по щекам остановилась замерла.
1989