Страница:
Отчего же Макаревич не швырнул в лицо президенту-кагэбэшнику его подачку, как отказался от ордена из рук Ельцина Солженицын? Боялся? Так не боялся даже КГБ в СССР!
Дело не в боязни, а в тотальном конформизме, разъевшем хиппарский дух Макаревича давно и прочно. (Объективности ради отмечу, что в разговоре со мной Андрей Вадимович брезгливо сказал, что ордена одевает только на ночь, днем снимает. Пошутил.) Природа такого конформизма Макаревича в том, что он, конечно, понимает, что его сегодня никто не посадит, а вот начать мешать могут. (Последний пример с Пугачевой показателен.)
Но в том-то и дело, что Макаревич боится впрок. На всякий случай. Ибо неоднократно убеждался, что Сурков, как за себя, за Путина не мстит. (Кстати, это именно Сурков организовал приезд президента Медведева в кафе к Макаревичу со товарищи.) А мог бы выпустить фильмец про Макара не хуже, чем про Пугачиху. Насолить с организацией концертов. Да мало ли… Но Макар-то персонально про Сурка ничего плохого не сказал. Так что пусть живет пока что…
Кстати, скажите на милость, а кто тянул Макаревича за язык насчет нежелания дергать струны на Васильевском спуске весной 2012 года в поддержку избрания Путина? Может, кто-то позвал туда Макаревича? Путин ему позвонил, сказал, что без поддержки «Машины времени» и президентство у него не заладится, и евразийский проект он провалит?
Кто?
Никто!
Желчь и отвращение к Путину потянули за язык Андрея Макаревича. Да еще смелость, что вякнул Макар не о Суркове, а всего лишь о Путине. (Кстати, Макаревич был в «правой» компании Пугачевой и Прохорова в момент их словесной пикировки с «кремлевским кукловодом», так что прекрасно знает, кто на деле портит в России так милый ему чистый либеральный воздух, но нет же – сам пукнул там, где безопасней – про Путина. Эх, кумир-кумир, едрена вошь!)
Да что там Макаревич – субтильная творческая душонка. Много раз, общаясь с политиками самых разных убеждений и должностей, я замечал, что если о Путине они могут говорить иной раз с разоблачительной пеной у рта, то, когда я спрашивал их о Суркове, эти либеральные смельчаки как-то потухали, тон их становился глух, а демократическая речевая активность опускалась до нуля.
Так однажды я заговорил о политическом кураторстве с лидером движения «Союз правых сил» Леонидом Гозманом – человеком, обязанным Владиславу Суркову политической жизнью. Гозман до этого в нашей беседе едва не сровнял Путина с землей. Но как только речь зашла о Суркове, попытался уйти от темы, мол, не желает ее комментировать.
Пришлось проявить гибкость:
– Хорошо! Давайте поставим вопрос иначе, Леонид Яковлевич. Кто такой Владислав Юрьевич, что вы с ним регулярно встречаетесь? – схитрил я.
– Потому что он очень влиятельный человек, который принимает решения. Он официальное лицо в нашей стране. А я хочу, чтобы в нашей стране было лучше.
Гениальная демагогия! Сурков, с одной стороны, ни за что не несет ответственности, потому что его, несчастного, нехороший Путин нанял за деньги культивировать идеи, а с другой – влиятельный человек, который принимает решения.
– А почему вы тогда только к Владиславу Юрьевичу идете, а не к другим? – не оставлял я несчастного Гозмана в покое.
– Я и к другим, как вы выражаетесь, хожу… – обиделся Леонид Яковлевич.
– Ну, он вас вызывает, – съехидничал я.
– Он не вызывает, а приглашает. Это разные вещи. Я у него не работаю, – раздражается не на шутку Гозман. Но, помолчав минуту, продолжает: – Но, если первый замглавы администрации президента приглашает, я считаю абсолютно неправильным отказываться. Я встречался и встречаюсь со многими людьми. С министрами, – как ему показалось, нашелся Гозман. Хотя о том, что рядом с Сурковым не всякий вице-премьер вправе расправить плечи, наслышан не хуже меня.
Пришлось припереть Леонида Яковлевича к стенке:
– Просто, мне кажется, после общения с Сурковым, как правило, следуют какие-то оргвыводы…
Тут пламенный оппозиционер и разоблачитель Путина попытался свести разговор к политической абстракции, мол, отсутствие голосов на выборах его партии нарисовали. Словно не Сурков в Кремле этим занимается.
– Вы могли бы Владиславу Юрьевичу сказать: «Вы нам нарисовали!»? – спрашиваю напрямую.
– Более того, я это ему говорил двадцать раз! Подумаешь, хитрость какая! Меня спрашивают: «Вы можете сказать, что президент не прав?» Пожалуйста: президент не прав здесь, здесь, здесь… Сурков не прав здесь, здесь, здесь… Дальше что? Ну? Говорю, конечно! А что – я скрываю свою точку зрения? – совсем раздухарился Леонид Яковлевич, понимая, что теряет либеральное политическое лицо.
– И как он реагирует? – переспросил я, не обращая внимания на внешнюю браваду собеседника, которого наш диалог на самом деле вводил в ужас.
– А вот как он реагирует в личном общении, я считаю неправильным комментировать – не потому, что он начальник. И тем более он не мой начальник. А потому что я считаю, что идет разговор личный между людьми…
«Личный разговор» между людьми. Один из которых – высшая власть, другой – руководитель оппозиционной партии. При этом, как понимает читатель, личный междусобойчик происходит в Кремле. Говорю Гозману, что он представляет определенную часть людей в данном случае, которые хотят знать все, что он за их спиной от их имени говорит Суркову.
– Безусловно! – восклицает он. – Они имеют права спрашивать: «Какие ты дал обязательства?» На этот вопрос я обязан им отвечать. Но! Вы меня сейчас спросили: «Как он на это реагирует?» Это не имеет никакого отношения к интересам тех людей, которых я представляю. Говорю ли я ему то, что думаю – это имеет отношение к тем людям, которые мне доверяют, – ставит Гозман, как мне кажется, довольно странную полемическую точку.
Я извиняюсь перед читателем за столь пространный диалог, но, согласитесь, он весьма показателен. Гозман, у которого тиран Путин до этого не сходил с языка, боится даже невинного абстрактного разговора о каком-то там Суркове.
Суркова – боятся на генетическом уровне. Все! Смелым оказался только миллиардер Прохоров, да и то – от обиды. Да и где он сейчас, Прохоров? Остальные предпочитают хаять Путина и кровавый чекистский режим, но только не Владислава Юрьевича.
И в этом главный парадокс нашего странного политического времени. Неужто Путин менее страшен, чем мстительный Сурков? Получается, что так.
Есть еще один вариант ответа на этот вопрос. Путин далеко, а Сурков вот он, рядом. Не дай бог что-нибудь ему не понравится – вышвырнет из системного информационного пространства, как нашкодившего кота. И баста!
Так уж случилось, что написание мной именно этой главы парадоксальным образом было прервано приглашением посетить генеральную репетицию новой программы группы «ДДТ» под названием «Иначе». Я люблю творчество Шевчука. Нравится мне и он сам. Его нашумевшую пикировку с Путиным считаю провокацией окружения Юрия Юлиановича, которая не сослужила хорошей службы прежде всего Шевчуку.
На прогоне «Иначе» я попросил Шевчука пригласить Путина к себе на концерт. (Искренне считаю, что между ними случилось политическое недоразумение.) Юрий Юлианович пригласил. (Это зафиксировано ведущими информагентствами.)
– А если Владимир Владимирович покритикует вашу творческую деятельность? – не без подвоха спросил я.
– Мы готовы к любой конструктивной критике, – серьезно и дипломатично ответил Шевчук.
Остается добавить, что известие о том, что Путин будет баллотироваться в президенты России в 2012 году, Шевчук встретил с достоинством истинного патриота. Призвав никому из России не уезжать, жить и спокойно работать. А на упомянутом вечере, кстати, на чье-то утверждение:
– Вы же – народный трибун!
Шевчук ответил воистину мудро:
– Какой я трибун? Так, ляпнул пару раз что-то… Я не хочу быть трибуном. Мое дело – писать музыку и петь песни. Так я принесу родине больше пользы.
Сложно не согласиться с Юрием Юлиановичем.
Вот как все просто и естественно решается без вмешательства Владислава Суркова.
Березовский на подхвате у МИ-6
Как Ходорковский Путина обманул
«Ну его, Путина, на фиг!»
Почему Путин вышел из КГБ во время ГКЧП
Дело не в боязни, а в тотальном конформизме, разъевшем хиппарский дух Макаревича давно и прочно. (Объективности ради отмечу, что в разговоре со мной Андрей Вадимович брезгливо сказал, что ордена одевает только на ночь, днем снимает. Пошутил.) Природа такого конформизма Макаревича в том, что он, конечно, понимает, что его сегодня никто не посадит, а вот начать мешать могут. (Последний пример с Пугачевой показателен.)
Но в том-то и дело, что Макаревич боится впрок. На всякий случай. Ибо неоднократно убеждался, что Сурков, как за себя, за Путина не мстит. (Кстати, это именно Сурков организовал приезд президента Медведева в кафе к Макаревичу со товарищи.) А мог бы выпустить фильмец про Макара не хуже, чем про Пугачиху. Насолить с организацией концертов. Да мало ли… Но Макар-то персонально про Сурка ничего плохого не сказал. Так что пусть живет пока что…
Кстати, скажите на милость, а кто тянул Макаревича за язык насчет нежелания дергать струны на Васильевском спуске весной 2012 года в поддержку избрания Путина? Может, кто-то позвал туда Макаревича? Путин ему позвонил, сказал, что без поддержки «Машины времени» и президентство у него не заладится, и евразийский проект он провалит?
Кто?
Никто!
Желчь и отвращение к Путину потянули за язык Андрея Макаревича. Да еще смелость, что вякнул Макар не о Суркове, а всего лишь о Путине. (Кстати, Макаревич был в «правой» компании Пугачевой и Прохорова в момент их словесной пикировки с «кремлевским кукловодом», так что прекрасно знает, кто на деле портит в России так милый ему чистый либеральный воздух, но нет же – сам пукнул там, где безопасней – про Путина. Эх, кумир-кумир, едрена вошь!)
Да что там Макаревич – субтильная творческая душонка. Много раз, общаясь с политиками самых разных убеждений и должностей, я замечал, что если о Путине они могут говорить иной раз с разоблачительной пеной у рта, то, когда я спрашивал их о Суркове, эти либеральные смельчаки как-то потухали, тон их становился глух, а демократическая речевая активность опускалась до нуля.
Так однажды я заговорил о политическом кураторстве с лидером движения «Союз правых сил» Леонидом Гозманом – человеком, обязанным Владиславу Суркову политической жизнью. Гозман до этого в нашей беседе едва не сровнял Путина с землей. Но как только речь зашла о Суркове, попытался уйти от темы, мол, не желает ее комментировать.
Пришлось проявить гибкость:
– Хорошо! Давайте поставим вопрос иначе, Леонид Яковлевич. Кто такой Владислав Юрьевич, что вы с ним регулярно встречаетесь? – схитрил я.
– Потому что он очень влиятельный человек, который принимает решения. Он официальное лицо в нашей стране. А я хочу, чтобы в нашей стране было лучше.
Гениальная демагогия! Сурков, с одной стороны, ни за что не несет ответственности, потому что его, несчастного, нехороший Путин нанял за деньги культивировать идеи, а с другой – влиятельный человек, который принимает решения.
– А почему вы тогда только к Владиславу Юрьевичу идете, а не к другим? – не оставлял я несчастного Гозмана в покое.
– Я и к другим, как вы выражаетесь, хожу… – обиделся Леонид Яковлевич.
– Ну, он вас вызывает, – съехидничал я.
– Он не вызывает, а приглашает. Это разные вещи. Я у него не работаю, – раздражается не на шутку Гозман. Но, помолчав минуту, продолжает: – Но, если первый замглавы администрации президента приглашает, я считаю абсолютно неправильным отказываться. Я встречался и встречаюсь со многими людьми. С министрами, – как ему показалось, нашелся Гозман. Хотя о том, что рядом с Сурковым не всякий вице-премьер вправе расправить плечи, наслышан не хуже меня.
Пришлось припереть Леонида Яковлевича к стенке:
– Просто, мне кажется, после общения с Сурковым, как правило, следуют какие-то оргвыводы…
Тут пламенный оппозиционер и разоблачитель Путина попытался свести разговор к политической абстракции, мол, отсутствие голосов на выборах его партии нарисовали. Словно не Сурков в Кремле этим занимается.
– Вы могли бы Владиславу Юрьевичу сказать: «Вы нам нарисовали!»? – спрашиваю напрямую.
– Более того, я это ему говорил двадцать раз! Подумаешь, хитрость какая! Меня спрашивают: «Вы можете сказать, что президент не прав?» Пожалуйста: президент не прав здесь, здесь, здесь… Сурков не прав здесь, здесь, здесь… Дальше что? Ну? Говорю, конечно! А что – я скрываю свою точку зрения? – совсем раздухарился Леонид Яковлевич, понимая, что теряет либеральное политическое лицо.
– И как он реагирует? – переспросил я, не обращая внимания на внешнюю браваду собеседника, которого наш диалог на самом деле вводил в ужас.
– А вот как он реагирует в личном общении, я считаю неправильным комментировать – не потому, что он начальник. И тем более он не мой начальник. А потому что я считаю, что идет разговор личный между людьми…
«Личный разговор» между людьми. Один из которых – высшая власть, другой – руководитель оппозиционной партии. При этом, как понимает читатель, личный междусобойчик происходит в Кремле. Говорю Гозману, что он представляет определенную часть людей в данном случае, которые хотят знать все, что он за их спиной от их имени говорит Суркову.
– Безусловно! – восклицает он. – Они имеют права спрашивать: «Какие ты дал обязательства?» На этот вопрос я обязан им отвечать. Но! Вы меня сейчас спросили: «Как он на это реагирует?» Это не имеет никакого отношения к интересам тех людей, которых я представляю. Говорю ли я ему то, что думаю – это имеет отношение к тем людям, которые мне доверяют, – ставит Гозман, как мне кажется, довольно странную полемическую точку.
Я извиняюсь перед читателем за столь пространный диалог, но, согласитесь, он весьма показателен. Гозман, у которого тиран Путин до этого не сходил с языка, боится даже невинного абстрактного разговора о каком-то там Суркове.
Суркова – боятся на генетическом уровне. Все! Смелым оказался только миллиардер Прохоров, да и то – от обиды. Да и где он сейчас, Прохоров? Остальные предпочитают хаять Путина и кровавый чекистский режим, но только не Владислава Юрьевича.
И в этом главный парадокс нашего странного политического времени. Неужто Путин менее страшен, чем мстительный Сурков? Получается, что так.
Есть еще один вариант ответа на этот вопрос. Путин далеко, а Сурков вот он, рядом. Не дай бог что-нибудь ему не понравится – вышвырнет из системного информационного пространства, как нашкодившего кота. И баста!
Так уж случилось, что написание мной именно этой главы парадоксальным образом было прервано приглашением посетить генеральную репетицию новой программы группы «ДДТ» под названием «Иначе». Я люблю творчество Шевчука. Нравится мне и он сам. Его нашумевшую пикировку с Путиным считаю провокацией окружения Юрия Юлиановича, которая не сослужила хорошей службы прежде всего Шевчуку.
На прогоне «Иначе» я попросил Шевчука пригласить Путина к себе на концерт. (Искренне считаю, что между ними случилось политическое недоразумение.) Юрий Юлианович пригласил. (Это зафиксировано ведущими информагентствами.)
– А если Владимир Владимирович покритикует вашу творческую деятельность? – не без подвоха спросил я.
– Мы готовы к любой конструктивной критике, – серьезно и дипломатично ответил Шевчук.
Остается добавить, что известие о том, что Путин будет баллотироваться в президенты России в 2012 году, Шевчук встретил с достоинством истинного патриота. Призвав никому из России не уезжать, жить и спокойно работать. А на упомянутом вечере, кстати, на чье-то утверждение:
– Вы же – народный трибун!
Шевчук ответил воистину мудро:
– Какой я трибун? Так, ляпнул пару раз что-то… Я не хочу быть трибуном. Мое дело – писать музыку и петь песни. Так я принесу родине больше пользы.
Сложно не согласиться с Юрием Юлиановичем.
Вот как все просто и естественно решается без вмешательства Владислава Суркова.
Березовский на подхвате у МИ-6
Разгадка вольготной жизни одного из главных злопыхателей Путина – Бориса Березовского в Англии и того, что он абсолютно не боится экстрадиции в Россию, хотя и осужден по двум уголовным делам, состоит в том, что Борис Абрамович – секретоноситель. За год с небольшим, пока он трудился секретарем Совета безопасности России, он стал обладателем массы секретной информации по Северному Кавказу, СНГ и другим направлениям.
Как убежденно рассказывал мне Андрей Луговой, эмигрировав в Англию, Березовский начал плотно сотрудничать с МИ-6. Оно и понятно. В главной спецслужбе Объединенного королевства, поди, не дураки работают. Зачем им упускать такого откровенно антипутинского клиента?
Можно предположить, что ту же «Независимую газету» или чуть позже «КоммерсантЪ» Березовский мог назло своему давнему протеже Суркову и Путину продавать отказаться и пытаться и дальше метать на их страницах антикремлевские громы и молнии. Но дело в том, что в Англии Борис Абрамович стал скуповат, там ему стала дорога каждая копейка. Кроме того, пару лет назад над ним и вовсе сгустились финансовые тучи.
Дело в том, что большую часть своего гигантского состояния Березовский в свое время оформил на Бадри Патаркацишвили. Боялся, что Путин заставит вернуть деньги государству. А Патаркацишвили возьми и неожиданно умри аккурат после политического противостояния с президентом Грузии Михаилом Саакашвили.
Знают ли за границей, как нажил свои деньги Березовский? Конечно, знают…
Слово эксперту – экс-заместитель Генпрокурора России, зампредседателя комитета Госдумы по безопасности Владимир Колесников: «Если Березовскому сейчас и жмут за границей руку и говорят: «Спасибо», то потом обязательно тщательно моют свои руки. Потому что они хорошо там знают, что его капитал – ворованный. Я был членом международной полицейской организации, поэтому знаю, что говорю».
Кстати, кто забыл, Владимир Ильич возбуждал уголовное дело в отношении другого самого активного врага Путина – Михаила Ходорковского. Как рассказывал мне он сам, дело было так.
– Ко мне пришел гражданин Рыбин и сказал: «Меня хотят убить! Меня уже один раз расстреляли из автомата, и только случайно я остался жив. Во второй раз меня пытались взорвать, но лишь благодаря тому, что я на секунду зашел к теще, я остался жив, а погибли мои сотрудники…» Я принял от него заявление, и мы начали заниматься этим делом.
Вскоре задержали в его рамках одного киллера, который впоследствии получил 17 лет тюрьмы. К сожалению, развить и закончить это дело именно мне не довелось, потому что я отправился в командировку. Но им продолжили заниматься другие люди, которые и довели его до логического конца.
– Киллера нанимал Невзлин или Ходорковский? – переспросил я Колесникова.
– …И тот, который сейчас прячется за рубежом, тоже. Поэтому моя оценка этих людей (Ходорковского и Невзлина. – Авт.) – видите, я их даже людьми называю, – самая негативная.
С чего бы этой оценке быть позитивной? Генерал Колесников на содержании у Ходорковского, как сотни ныне известных людей, никогда не состоял, поэтому может себе позволить говорить то, что думает, основываясь исключительно на фактах.
Как убежденно рассказывал мне Андрей Луговой, эмигрировав в Англию, Березовский начал плотно сотрудничать с МИ-6. Оно и понятно. В главной спецслужбе Объединенного королевства, поди, не дураки работают. Зачем им упускать такого откровенно антипутинского клиента?
Можно предположить, что ту же «Независимую газету» или чуть позже «КоммерсантЪ» Березовский мог назло своему давнему протеже Суркову и Путину продавать отказаться и пытаться и дальше метать на их страницах антикремлевские громы и молнии. Но дело в том, что в Англии Борис Абрамович стал скуповат, там ему стала дорога каждая копейка. Кроме того, пару лет назад над ним и вовсе сгустились финансовые тучи.
Дело в том, что большую часть своего гигантского состояния Березовский в свое время оформил на Бадри Патаркацишвили. Боялся, что Путин заставит вернуть деньги государству. А Патаркацишвили возьми и неожиданно умри аккурат после политического противостояния с президентом Грузии Михаилом Саакашвили.
Знают ли за границей, как нажил свои деньги Березовский? Конечно, знают…
Слово эксперту – экс-заместитель Генпрокурора России, зампредседателя комитета Госдумы по безопасности Владимир Колесников: «Если Березовскому сейчас и жмут за границей руку и говорят: «Спасибо», то потом обязательно тщательно моют свои руки. Потому что они хорошо там знают, что его капитал – ворованный. Я был членом международной полицейской организации, поэтому знаю, что говорю».
Кстати, кто забыл, Владимир Ильич возбуждал уголовное дело в отношении другого самого активного врага Путина – Михаила Ходорковского. Как рассказывал мне он сам, дело было так.
– Ко мне пришел гражданин Рыбин и сказал: «Меня хотят убить! Меня уже один раз расстреляли из автомата, и только случайно я остался жив. Во второй раз меня пытались взорвать, но лишь благодаря тому, что я на секунду зашел к теще, я остался жив, а погибли мои сотрудники…» Я принял от него заявление, и мы начали заниматься этим делом.
Вскоре задержали в его рамках одного киллера, который впоследствии получил 17 лет тюрьмы. К сожалению, развить и закончить это дело именно мне не довелось, потому что я отправился в командировку. Но им продолжили заниматься другие люди, которые и довели его до логического конца.
– Киллера нанимал Невзлин или Ходорковский? – переспросил я Колесникова.
– …И тот, который сейчас прячется за рубежом, тоже. Поэтому моя оценка этих людей (Ходорковского и Невзлина. – Авт.) – видите, я их даже людьми называю, – самая негативная.
С чего бы этой оценке быть позитивной? Генерал Колесников на содержании у Ходорковского, как сотни ныне известных людей, никогда не состоял, поэтому может себе позволить говорить то, что думает, основываясь исключительно на фактах.
Как Ходорковский Путина обманул
Вообще тотальная жалость к Ходорковскому среди узкой прослойки интеллигенции, как правило, имеющей доступ к СМИ, основана не столько на сладких воспоминаниях о солидных вспомоществованиях Михаила Борисовича, иссякнувших, когда за экс-владельцем ЮКОСа захлопнулись тюремные ворота, сколько на банальной нелюбви к Путину.
Причем нелюбовь эта чаще всего ничем не мотивирована, находится на уровне подсознания, мол, Путин – не свой. И точка. В лучшем случае душевные ощущения такого рода формулируются в беспроигрышный стереотип, что Путин – бывший офицер КГБ, поэтому не может ничего хотеть, кроме как загнать несчастную Россию обратно в сталинский ГУЛАГ. А Ходорковский на этом пути – его первая жертва.
Однажды Владимир Познер, подписавший накануне жалобу в Amnesty International с просьбой признать Ходорковского узником совести, в своем ресторане на Остоженке битый час убеждал меня, что на тюремных нарах Михаил Борисович стал ни больше ни меньше крупным общественным деятелем, способным стать лидером объединенной демократической оппозиции.
«Ну просто гигант мысли и отец русской демократии!» – помню, подумалось. Но больше в логике Познера поражало другое: что же это за «авторитарный режим», если он позволяет заключенному становиться «крупным общественным деятелем»?
– Как вы, не юрист-профессионал, сумели разобраться в нюансах юридических хитросплетений второго процесса? – спрашиваю тезку Путина – Владимира Владимировича Познера.
– Да в этом и не надо особенно разбираться! – нимало не смущаясь, рубит сплеча Познер. – Когда заранее ясно, к чему идет дело, то все становится понятно. Мне было совершенно очевидно, что речь прежде всего идет о политическом процессе. И было понятно почему. Мне понятно, почему вообще произошла эта история, почему арестовали Ходорковского… Скажите, а что, все остальные ничего не отмывали? Они все налоги железно уплачивали? Конечно, нет!
Железная логика! Оказывается, то, что кто-то не сел за неуплату налогов, означает, что за это преступление нельзя отныне обрекать на тюремную баланду других. (Браво! Чего не скажешь наперекор чекистскому беспределу.) Но вот, правда, куда более компетентный в таких делах Владимир Колесников, даром что генерал, а не журналист, например, рассказывал мне, что посадил практически всю Тверскую Думу, проверил массу губернаторов и их заместителей. Возбуждал дело Березовского по Тольятти, по которому его заочно осудили вместе с приятелем Юлием Дубовым[7].
Впрочем, отчасти Познер, конечно, был прав. Наиболее одиозные олигархи 1990-х при Путине в тюрьму все же не сели. А зря. Тут я с Познером согласен на все сто. И Абрамович, и Дерипаска, и Вексельберг должны топтать зону вместе с Ходорковским. Но, как только я стал озвучивать эту мысль, господин Познер побледнел, а на имени Абрамовича (главный спонсор Первого канала, где трудится господин Познер) даже поперхнулся и меня перебил.
Пришлось пожалеть старшего коллегу, перевел стрелки на мнение Альфреда Коха по поводу Ходорковского, но Познер вдруг выдал:
– Меня это не интересует. Повторяю, я понимаю, почему арестовали Ходорковского. А его арестовали за то, что, формально согласившись, он фактически не согласился с постановкой вопроса: «Ребята! Мы знаем, как вы заработали свои деньги, можете и дальше их зарабатывать. Нам все равно. Но политикой не занимайтесь! Не лезьте в политику». Все сказали: «Да, согласны». Сказать-то сказали, а Ходорковский политикой заниматься продолжал. Его вызвали второй раз: «Была же договоренность?» Ходорковский на голубом глазу ответил: «Да, конечно, я ее соблюдаю». Но он ее на самом деле не соблюдал. Вот за это его и арестовали. Но ведь желание человека не соблюдать договоренность юридически не считается преступлением.
Я возразил Владимиру Владимировичу, что логика Путина в данном случае как раз безупречна. Раз Ходорковский не захотел по понятиям, то получил по закону. Тем более что, соглашаясь не лезть в политику, Ходорковский, по словам Познера, сознательно обманывал Путина. Но поди поспорь с тем, кто изначально результат спора для себя предопределил.
Кстати, Познер имеет гражданства трех (!) государств: Франции, США и России, считает себя космополитом, в России лишь зарабатывающим деньги, а своей главной страной – Францию. Эту информацию я взял не с неба, а из первых уст – от самого Владимира Познера.
Кстати, а насколько законно иметь 3 гражданства?
Причем нелюбовь эта чаще всего ничем не мотивирована, находится на уровне подсознания, мол, Путин – не свой. И точка. В лучшем случае душевные ощущения такого рода формулируются в беспроигрышный стереотип, что Путин – бывший офицер КГБ, поэтому не может ничего хотеть, кроме как загнать несчастную Россию обратно в сталинский ГУЛАГ. А Ходорковский на этом пути – его первая жертва.
Однажды Владимир Познер, подписавший накануне жалобу в Amnesty International с просьбой признать Ходорковского узником совести, в своем ресторане на Остоженке битый час убеждал меня, что на тюремных нарах Михаил Борисович стал ни больше ни меньше крупным общественным деятелем, способным стать лидером объединенной демократической оппозиции.
«Ну просто гигант мысли и отец русской демократии!» – помню, подумалось. Но больше в логике Познера поражало другое: что же это за «авторитарный режим», если он позволяет заключенному становиться «крупным общественным деятелем»?
– Как вы, не юрист-профессионал, сумели разобраться в нюансах юридических хитросплетений второго процесса? – спрашиваю тезку Путина – Владимира Владимировича Познера.
– Да в этом и не надо особенно разбираться! – нимало не смущаясь, рубит сплеча Познер. – Когда заранее ясно, к чему идет дело, то все становится понятно. Мне было совершенно очевидно, что речь прежде всего идет о политическом процессе. И было понятно почему. Мне понятно, почему вообще произошла эта история, почему арестовали Ходорковского… Скажите, а что, все остальные ничего не отмывали? Они все налоги железно уплачивали? Конечно, нет!
Железная логика! Оказывается, то, что кто-то не сел за неуплату налогов, означает, что за это преступление нельзя отныне обрекать на тюремную баланду других. (Браво! Чего не скажешь наперекор чекистскому беспределу.) Но вот, правда, куда более компетентный в таких делах Владимир Колесников, даром что генерал, а не журналист, например, рассказывал мне, что посадил практически всю Тверскую Думу, проверил массу губернаторов и их заместителей. Возбуждал дело Березовского по Тольятти, по которому его заочно осудили вместе с приятелем Юлием Дубовым[7].
Впрочем, отчасти Познер, конечно, был прав. Наиболее одиозные олигархи 1990-х при Путине в тюрьму все же не сели. А зря. Тут я с Познером согласен на все сто. И Абрамович, и Дерипаска, и Вексельберг должны топтать зону вместе с Ходорковским. Но, как только я стал озвучивать эту мысль, господин Познер побледнел, а на имени Абрамовича (главный спонсор Первого канала, где трудится господин Познер) даже поперхнулся и меня перебил.
Пришлось пожалеть старшего коллегу, перевел стрелки на мнение Альфреда Коха по поводу Ходорковского, но Познер вдруг выдал:
– Меня это не интересует. Повторяю, я понимаю, почему арестовали Ходорковского. А его арестовали за то, что, формально согласившись, он фактически не согласился с постановкой вопроса: «Ребята! Мы знаем, как вы заработали свои деньги, можете и дальше их зарабатывать. Нам все равно. Но политикой не занимайтесь! Не лезьте в политику». Все сказали: «Да, согласны». Сказать-то сказали, а Ходорковский политикой заниматься продолжал. Его вызвали второй раз: «Была же договоренность?» Ходорковский на голубом глазу ответил: «Да, конечно, я ее соблюдаю». Но он ее на самом деле не соблюдал. Вот за это его и арестовали. Но ведь желание человека не соблюдать договоренность юридически не считается преступлением.
Я возразил Владимиру Владимировичу, что логика Путина в данном случае как раз безупречна. Раз Ходорковский не захотел по понятиям, то получил по закону. Тем более что, соглашаясь не лезть в политику, Ходорковский, по словам Познера, сознательно обманывал Путина. Но поди поспорь с тем, кто изначально результат спора для себя предопределил.
Кстати, Познер имеет гражданства трех (!) государств: Франции, США и России, считает себя космополитом, в России лишь зарабатывающим деньги, а своей главной страной – Францию. Эту информацию я взял не с неба, а из первых уст – от самого Владимира Познера.
Кстати, а насколько законно иметь 3 гражданства?
«Ну его, Путина, на фиг!»
ЮКОС, кто не помнит, был госкомпанией, доставшейся Михаилу Борисовичу Ходорковскому почти даром, наскоком в виде сомнительного залогового аукциона. О том, что Ходорковский – вор и с ворами дружен, мне рассказывал сенатор Сергей Лисовский:
– Я как-то сидел в компании за столом. И там, кстати, был и Ходорковский, и те, прошлые олигархи… И один из известных олигархов вдруг сказал: «А я – вор! И горжусь этим. И дальше буду воровать». Я спрашиваю: «В каком смысле вор?» А он отвечает, что украл какие-то акции, и называет известное предприятие. И причем все остальные сидят и вполне нормально на него смотрят.
Компанию эту Сергей Федорович, по его словам, демонстративно покинул. Но хорошо, если была такая возможность. А кому-то ведь приходилось сидеть на этих олигархических сходках, чтобы бизнес не потерять. Ходорковский был крайне категоричен с теми, кто проявлял норов. Коснулось это даже президента Путина.
Не так давно Виктор Геращенко в студии «Радио Свободы» рассказал показательный в этом смысле диалог, случившийся в 2003 году после встречи с Путиным на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей: «Говорят, что Ходорковский сказал Потанину: «Ну его (Путина. – Авт.) на фиг, Володя… Ты будешь президентом, я буду премьер-министром». При людях».
Думаю, такие речи за спиной не обрадовали бы даже самого либерального президента, и понятно, что они не обрадовали Путина. Впрочем, самое интересное господин Геращенко сказал дальше: «Потом начались все эти проблемы с неправильной уплатой налогов – напомню, ЮКОС этого не признавал, шли суды. Конечно, использование таких схем было слегка жульничеством. Но закон не нарушался. А раз вы такие дырявые законы пишете, кто же виноват? Люди этим пользуются…»
Вот так! С одной стороны – схемы слегка жульнические, с другой – закон не нарушался. И это вам говорит не журналист, а дока в финансовых делах – бывший председатель Центробанка России! Чего же было ждать от самого Ходорковского, бывшего ушлого комсомольского вожака?
Кстати, один из самых интересных вопросов: что изменилось бы в путинской России, если бы Ходорковский не сел в тюрьму?
Слово эксперту – вице-спикер Государственной Думы Владимир Жириновский: «Мы бы потеряли страну. Через парламент, который я изучаю уже 16 лет. Ходорковский мог его купить весь, если бы его не посадили в тюрьму. По два миллиона долларов каждому депутату – и все. Изменить Конституцию. И стать премьер-министром. И мы бы потеряли страну! В России полно дармовых денег, поэтому они и влияли на политику».
Владимир Вольфович, конечно, оговорился. Денег не дармовых, а ворованных. Денег, которые Путин просил на политику не тратить – вдвойне нечестно будет. Ворованные капиталы остальных олигархов Путин пустил на спорт и инновации. Абрамович оплатит олимпиаду и чемпионат мира по футболу. Вексельберг – Сколково.
Не помню кто, но кто-то из больших людей в разговоре со мной упрекнул Путина в том, что он, дескать, сделал олигархов своими кошельками. И, продолжая развивать претензию, сам же на нее ответил. Мол, президенту США, чтобы выбить из сената миллионов 200 долларов, надо наизнанку вывернуться, а Путину только намекнуть Абрамовичу – и миллиард вот он.
Все верно. Только с одной поправкой: кошельками этих господ-олигархов, по которым нары плачут, Путин сделал не своими, а государственными.
А у Жириновского я еще спросил:
– Кем теперь станет Ходорковский на свободе?
– У Ходорковского в тюрьме произошел левый поворот в голове, – быстро ответил Владимир Вольфович. – Выйдет, в КПРФ вступит и будет дворником работать. Или вместо Зюганова пусть партию возглавит. Деньги у него есть, коммунисты поддержат.
Шутки шутками, но если вам не понятно, при чем здесь КПРФ, то напомню, что либерал Ходорковский одно время спонсировал эту квазинародную партию, выпустившую в 1990-е годы народный гнев в трубу. А советником у Ходорковского был будущий депутат от КПРФ генерал КГБ Кандауров, занимавшийся в 5-м Управлении КГБ СССР (Защита конституционного строя) розыском анонимов. И, как рассказал мне бывший начальник штаба 9-го Управления КГБ Валерий Николаевич Величко, «был очень эффективен в этой должности».
Рискну предположить, что наличие в позднем руководстве КГБ таких вот генералов, которые сегодня ловят анонимов (по словам того же Величко, находил КГБ до 90 %), а завтра идут в услужение мародерам, растаскивающим народное имущество на костях государства, и подвигли Путина к выходу из органов госбезопасности.
– Я как-то сидел в компании за столом. И там, кстати, был и Ходорковский, и те, прошлые олигархи… И один из известных олигархов вдруг сказал: «А я – вор! И горжусь этим. И дальше буду воровать». Я спрашиваю: «В каком смысле вор?» А он отвечает, что украл какие-то акции, и называет известное предприятие. И причем все остальные сидят и вполне нормально на него смотрят.
Компанию эту Сергей Федорович, по его словам, демонстративно покинул. Но хорошо, если была такая возможность. А кому-то ведь приходилось сидеть на этих олигархических сходках, чтобы бизнес не потерять. Ходорковский был крайне категоричен с теми, кто проявлял норов. Коснулось это даже президента Путина.
Не так давно Виктор Геращенко в студии «Радио Свободы» рассказал показательный в этом смысле диалог, случившийся в 2003 году после встречи с Путиным на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей: «Говорят, что Ходорковский сказал Потанину: «Ну его (Путина. – Авт.) на фиг, Володя… Ты будешь президентом, я буду премьер-министром». При людях».
Думаю, такие речи за спиной не обрадовали бы даже самого либерального президента, и понятно, что они не обрадовали Путина. Впрочем, самое интересное господин Геращенко сказал дальше: «Потом начались все эти проблемы с неправильной уплатой налогов – напомню, ЮКОС этого не признавал, шли суды. Конечно, использование таких схем было слегка жульничеством. Но закон не нарушался. А раз вы такие дырявые законы пишете, кто же виноват? Люди этим пользуются…»
Вот так! С одной стороны – схемы слегка жульнические, с другой – закон не нарушался. И это вам говорит не журналист, а дока в финансовых делах – бывший председатель Центробанка России! Чего же было ждать от самого Ходорковского, бывшего ушлого комсомольского вожака?
Кстати, один из самых интересных вопросов: что изменилось бы в путинской России, если бы Ходорковский не сел в тюрьму?
Слово эксперту – вице-спикер Государственной Думы Владимир Жириновский: «Мы бы потеряли страну. Через парламент, который я изучаю уже 16 лет. Ходорковский мог его купить весь, если бы его не посадили в тюрьму. По два миллиона долларов каждому депутату – и все. Изменить Конституцию. И стать премьер-министром. И мы бы потеряли страну! В России полно дармовых денег, поэтому они и влияли на политику».
Владимир Вольфович, конечно, оговорился. Денег не дармовых, а ворованных. Денег, которые Путин просил на политику не тратить – вдвойне нечестно будет. Ворованные капиталы остальных олигархов Путин пустил на спорт и инновации. Абрамович оплатит олимпиаду и чемпионат мира по футболу. Вексельберг – Сколково.
Не помню кто, но кто-то из больших людей в разговоре со мной упрекнул Путина в том, что он, дескать, сделал олигархов своими кошельками. И, продолжая развивать претензию, сам же на нее ответил. Мол, президенту США, чтобы выбить из сената миллионов 200 долларов, надо наизнанку вывернуться, а Путину только намекнуть Абрамовичу – и миллиард вот он.
Все верно. Только с одной поправкой: кошельками этих господ-олигархов, по которым нары плачут, Путин сделал не своими, а государственными.
А у Жириновского я еще спросил:
– Кем теперь станет Ходорковский на свободе?
– У Ходорковского в тюрьме произошел левый поворот в голове, – быстро ответил Владимир Вольфович. – Выйдет, в КПРФ вступит и будет дворником работать. Или вместо Зюганова пусть партию возглавит. Деньги у него есть, коммунисты поддержат.
Шутки шутками, но если вам не понятно, при чем здесь КПРФ, то напомню, что либерал Ходорковский одно время спонсировал эту квазинародную партию, выпустившую в 1990-е годы народный гнев в трубу. А советником у Ходорковского был будущий депутат от КПРФ генерал КГБ Кандауров, занимавшийся в 5-м Управлении КГБ СССР (Защита конституционного строя) розыском анонимов. И, как рассказал мне бывший начальник штаба 9-го Управления КГБ Валерий Николаевич Величко, «был очень эффективен в этой должности».
Рискну предположить, что наличие в позднем руководстве КГБ таких вот генералов, которые сегодня ловят анонимов (по словам того же Величко, находил КГБ до 90 %), а завтра идут в услужение мародерам, растаскивающим народное имущество на костях государства, и подвигли Путина к выходу из органов госбезопасности.
Почему Путин вышел из КГБ во время ГКЧП
Однажды в одном из столичных военкоматов я увидел стенд, посвященный президенту России В.В. Путину. Размеров он был небольших, соответственно строки биографии[8] главы государства были скупы. Тем не менее составители стенда почему-то решили особо выделить тот факт, что подполковник КГБ Путин вышел из КГБ 19 августа 1991 года, то есть в дни ГКЧП.
Уж не знаю, почему военкомовских мастеров наглядной информации так впечатлил сей факт биографии главы государства, но попали они, что называется, не в бровь, а в глаз.
Правда, мне почему-то сдается, что видели исторически неискушенные военные в той августовской дате демарш будущего президента России против попытки ГКЧП сохранить Советский Союз, в то время как на самом деле Путин вышел из КГБ как из организации, не делающей ничего для сохранения страны, а не наоборот.
Как известно, вернувшись из служебной командировки из ГДР в 1990 году, Путин в родном ведомстве в Ленинграде работы не нашел. Его оставили в действующем резерве и предоставили возможность самому искать хлеб насущный.
К августовским событиям 1991 года Путин был уже заместителем руководителя Ленинграда, занимался сугубо гражданскими делами – внешней торговлей, но цепкая рука КГБ по-прежнему держала его в действующем резерве, хотя подполковник Путин не раз просил отправить его в запас.
Между тем бездействие КГБ[9] в деле сохранения страны резало глаз не только бывшим чекистам вроде Путина, но и рядовым гражданам. Но апогеем роковой бездеятельности наследников Дзержинского стали, конечно, черные для страны дни ГКЧП.
По поводу хаоса, царившего в коридорах КГБ эпохи ГКЧП, меня, например, больше всего потряс рассказ бывшего 1-го зама тогдашнего председателя КГБ СССР Крючкова – Филиппа Бобкова.
Во время ГКЧП генерал Бобков был уже несколько месяцев как в отставке и работал в группе консультантов министерства обороны. (Своего рода разновидность почетной пенсии.) «19 августа там никто не понимал, что происходит», – вспоминал Филипп Денисович. Маршал Соколов – бывший министр обороны СССР стал просить Бобкова прояснить обстановку с помощью его связей в КГБ. Бобков справедливо заметил, что за дверью напротив сидит Язов – член ГКЧП, логичнее обратиться к нему. Но Соколов сказал, что маршал не берет трубку. Дальше произошло нечто из области политического сюрреализма.
Впрочем, позволим высказаться самому Филиппу Денисовичу…
Слово эксперту – Филипп Бобков, 1-й заместитель председателя КГБ СССР: «Позвонил я в КГБ… Один мне стал рассказывать совершенно пустые вещи, а другой говорит: «Я сейчас был у Крючкова, мне там было сказано, что сейчас надо заниматься уборкой урожая…»
Ей-богу, господа, если бы эту дикую историю мне не рассказал лично генерал армии Бобков, то я бы ни за что в нее не поверил. Счел бы информацию о подготовке к урожаю байками либеральных щелкоперов, придуманными ими на досуге, чтобы очернить КГБ. Но ведь именно так и было! Никакого резона не верить бывшему заместителю Крючкова у меня, например, нет.
Член ГКЧП Олег Бакланов в 20-ю годовщину провала «путча» сокрушался в беседе со мной: «Позиция Крючкова мне до сих пор непонятна. Получилось, что страны нет, а Комитет государственной безопасности весь в белых перчатках. Между тем именно он в первую очередь и отвечал за то, чтобы арестовать Ельцина и отправить его в «санаторий».
Этим должны были заниматься силовики. А они не только не арестовали, но, более того, выпустили его 19 августа с госдачи. Ельцину ведь по статусу была положена охрана. Но когда он вернулся от Назарбаева на дачу, его не только не «закрыли» там, не изолировали по крайней мере, но спокойно выпустили в Белый дом. Как это можно было делать?!»
Вот мы и подошли к ключевому моменту. Крючков не арестовал Ельцина[10]. Почему? Думаю, таким вопросом тогда задались многие чекисты, в том числе и Путин. Размышления наводили их на нехорошие мысли. Да-да, на мысли о предательском бездействии руководителя КГБ.
Недавно эту мысль впрямую высказал Александр Проханов, которого, сами понимаете, в антипатии ни персонально к Крючкову, ни к КГБ СССР не сможет заподозрить даже самый распоследний патриот. Крючков, по версии Проханова, был в курсе, что связка Горбачев – Ельцин была искусственно создана в августе 1991 года с благословения США для того, чтобы перекинуть власть от СССР России. Членов ГКЧП обвели вокруг пальца, а когда они увидели, что Крючков не арестовал Ельцина, кинулись к Горбачеву, но было поздно.
Уж не знаю, почему военкомовских мастеров наглядной информации так впечатлил сей факт биографии главы государства, но попали они, что называется, не в бровь, а в глаз.
Правда, мне почему-то сдается, что видели исторически неискушенные военные в той августовской дате демарш будущего президента России против попытки ГКЧП сохранить Советский Союз, в то время как на самом деле Путин вышел из КГБ как из организации, не делающей ничего для сохранения страны, а не наоборот.
Как известно, вернувшись из служебной командировки из ГДР в 1990 году, Путин в родном ведомстве в Ленинграде работы не нашел. Его оставили в действующем резерве и предоставили возможность самому искать хлеб насущный.
К августовским событиям 1991 года Путин был уже заместителем руководителя Ленинграда, занимался сугубо гражданскими делами – внешней торговлей, но цепкая рука КГБ по-прежнему держала его в действующем резерве, хотя подполковник Путин не раз просил отправить его в запас.
Между тем бездействие КГБ[9] в деле сохранения страны резало глаз не только бывшим чекистам вроде Путина, но и рядовым гражданам. Но апогеем роковой бездеятельности наследников Дзержинского стали, конечно, черные для страны дни ГКЧП.
По поводу хаоса, царившего в коридорах КГБ эпохи ГКЧП, меня, например, больше всего потряс рассказ бывшего 1-го зама тогдашнего председателя КГБ СССР Крючкова – Филиппа Бобкова.
Во время ГКЧП генерал Бобков был уже несколько месяцев как в отставке и работал в группе консультантов министерства обороны. (Своего рода разновидность почетной пенсии.) «19 августа там никто не понимал, что происходит», – вспоминал Филипп Денисович. Маршал Соколов – бывший министр обороны СССР стал просить Бобкова прояснить обстановку с помощью его связей в КГБ. Бобков справедливо заметил, что за дверью напротив сидит Язов – член ГКЧП, логичнее обратиться к нему. Но Соколов сказал, что маршал не берет трубку. Дальше произошло нечто из области политического сюрреализма.
Впрочем, позволим высказаться самому Филиппу Денисовичу…
Слово эксперту – Филипп Бобков, 1-й заместитель председателя КГБ СССР: «Позвонил я в КГБ… Один мне стал рассказывать совершенно пустые вещи, а другой говорит: «Я сейчас был у Крючкова, мне там было сказано, что сейчас надо заниматься уборкой урожая…»
Ей-богу, господа, если бы эту дикую историю мне не рассказал лично генерал армии Бобков, то я бы ни за что в нее не поверил. Счел бы информацию о подготовке к урожаю байками либеральных щелкоперов, придуманными ими на досуге, чтобы очернить КГБ. Но ведь именно так и было! Никакого резона не верить бывшему заместителю Крючкова у меня, например, нет.
Член ГКЧП Олег Бакланов в 20-ю годовщину провала «путча» сокрушался в беседе со мной: «Позиция Крючкова мне до сих пор непонятна. Получилось, что страны нет, а Комитет государственной безопасности весь в белых перчатках. Между тем именно он в первую очередь и отвечал за то, чтобы арестовать Ельцина и отправить его в «санаторий».
Этим должны были заниматься силовики. А они не только не арестовали, но, более того, выпустили его 19 августа с госдачи. Ельцину ведь по статусу была положена охрана. Но когда он вернулся от Назарбаева на дачу, его не только не «закрыли» там, не изолировали по крайней мере, но спокойно выпустили в Белый дом. Как это можно было делать?!»
Вот мы и подошли к ключевому моменту. Крючков не арестовал Ельцина[10]. Почему? Думаю, таким вопросом тогда задались многие чекисты, в том числе и Путин. Размышления наводили их на нехорошие мысли. Да-да, на мысли о предательском бездействии руководителя КГБ.
Недавно эту мысль впрямую высказал Александр Проханов, которого, сами понимаете, в антипатии ни персонально к Крючкову, ни к КГБ СССР не сможет заподозрить даже самый распоследний патриот. Крючков, по версии Проханова, был в курсе, что связка Горбачев – Ельцин была искусственно создана в августе 1991 года с благословения США для того, чтобы перекинуть власть от СССР России. Членов ГКЧП обвели вокруг пальца, а когда они увидели, что Крючков не арестовал Ельцина, кинулись к Горбачеву, но было поздно.