Страница:
Необразованность. Изъ солдатъ нашихъ едва ли 1/100 знаетъ грамотѣ, но, что важнѣе еще, [едва ли] знаетъ религію, правительство, организац[iю] войска, въ к[оторыхъ] они родились и воспитаны. Солдатъ стоитъ на такой низкой степени образованія, что ничто кромѣ физ[ической] боли не ощутительно для него и, не зная ни событій исторіи, ни образа правленія, ни причинъ войны, онъ дерется только подъ вліяніемъ духа толпы, но не патріотизма. Не понимая религіи, онъ становится безнравственнѣе. – Офицеры наши большей частью изъ юнкеровъ не были никогда болѣе образованы солдатъ, другая же меньшая часть изъ корпусовъ, не только не имѣя средствъ продолж[ать] начат[ое] образов[аніе], но, попадая въ сферу грубую и порочну[ю], теряютъ малое, что пріобрѣли. Военное же образованіе, пріобретающееся въ В[оенной] А[кадеміи], встрѣчается слишкомъ рѣдко.– Заведите во всѣхъ полкахъ школы, дайте солдатамъ журналы, хорошихъ духовниковъ, офицерамъ ротныя и батарейныя библіотеки, учредите экзамены на каждый чинъ. Учредите отдѣленія воен[ной] акад[еміи] при каждомъ корпусѣ, въ кот[оромъ] бы на чины команд[ировъ] частей должны бы были держать экзамены, и у васъ будетъ войско, а не рабскія угнетенныя толпы. —
Старшинство. Люди, имѣвшія одно достоинство терпѣливо идти въ службѣ или происками снискавшіе довѣріе нач[альства], заступаютъ мѣста людямъ даровит[ымъ] и образов[аннымъ]. Пускай бы это было зло необходим[ое] въ низшихъ чинахъ, но званіе команд[ировъ] пусть пріобрѣтает[ся] даровит[остью] и экзаменомъ. —
Духъ угнетенія до того распространенъ въ нашемъ войскѣ, что жестокость есть качество, кот[орымъ] хва[с]таютъ самые молоденькіе офицеры. Засѣкаютъ солдатъ, бьютъ всякую минуту, и солдатъ не уважаетъ себя, ненавидитъ нач[альниковъ], а офиц[еръ] не уважаетъ солдата и наслаждается въ присущемъ кажд[ому] человѣк[у] чувствѣ угнетенія. Мнѣ скажут: солдатъ былъ лучше, когда ихъ больше били, да! Но мы двинулись впередъ и воротиться не можемъ къ старому и не можемъ оставаться въ переходномъ состояніи, мы должны быстро шагнуть впередъ, уничтоживъ15 тѣлѣсное наказаніе.
Лихоимство. Солдатъ не получилъ 1/10 того, что ему слѣдуетъ, знаетъ это и ненавидитъ офицера. Большинство офицеровъ имѣетъ одну цѣль – украсть состояніе на службѣ и, достигая его, бросаетъ службу. Содержать армію подрядомъ – вотъ одно средство.
3. *[ВТОРАЯ РЕДАКЦИЯ ЗАПИСКИ ОБ ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ СТОРОНАХ РУССКОГО СОЛДАТА И ОФИЦЕРА.]
IV. * [ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА КН. М. Д. ГОРЧАКОВУ?]
V. * ОТРЬІВОКЪ ИЗЪ ДНЕВНИКА ШТАБСЪ КАПИТАНА А. ПѢХОТНАГО Л. Л. ПОЛКА.
VI. * [СОЛДАТСКИЕ РАЗГОВОРЫ.]30
VII. *[ДОНЕСЕНИЕ О ПОСЛЕДНЕЙ БОМБАРДИРОВКЕ И ВЗЯТИИ СЕВАСТОПОЛЯ СОЮЗНЫМИ ВОЙСКАМИ.]
Старшинство. Люди, имѣвшія одно достоинство терпѣливо идти въ службѣ или происками снискавшіе довѣріе нач[альства], заступаютъ мѣста людямъ даровит[ымъ] и образов[аннымъ]. Пускай бы это было зло необходим[ое] въ низшихъ чинахъ, но званіе команд[ировъ] пусть пріобрѣтает[ся] даровит[остью] и экзаменомъ. —
Духъ угнетенія до того распространенъ въ нашемъ войскѣ, что жестокость есть качество, кот[орымъ] хва[с]таютъ самые молоденькіе офицеры. Засѣкаютъ солдатъ, бьютъ всякую минуту, и солдатъ не уважаетъ себя, ненавидитъ нач[альниковъ], а офиц[еръ] не уважаетъ солдата и наслаждается въ присущемъ кажд[ому] человѣк[у] чувствѣ угнетенія. Мнѣ скажут: солдатъ былъ лучше, когда ихъ больше били, да! Но мы двинулись впередъ и воротиться не можемъ къ старому и не можемъ оставаться въ переходномъ состояніи, мы должны быстро шагнуть впередъ, уничтоживъ15 тѣлѣсное наказаніе.
Лихоимство. Солдатъ не получилъ 1/10 того, что ему слѣдуетъ, знаетъ это и ненавидитъ офицера. Большинство офицеровъ имѣетъ одну цѣль – украсть состояніе на службѣ и, достигая его, бросаетъ службу. Содержать армію подрядомъ – вотъ одно средство.
3. *[ВТОРАЯ РЕДАКЦИЯ ЗАПИСКИ ОБ ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ СТОРОНАХ РУССКОГО СОЛДАТА И ОФИЦЕРА.]
По долгу совѣсти и чувству справедливости не могу молчать о злѣ, открыто совершающемся передо мною и влекущемъ за собою погибель милліоновъ людей, погибель силы и чести отечества. Считаю себя обязанными по чувству человѣка противодѣйствовать злу этому16 по мѣрѣ власти и способностей своихъ. Зная истинную любовь вашу къ отечеству, я рѣшился обнажить зло это передъ вами во всей гнусной правдѣ его и въ надеждѣ на разумное содѣйствіе ваше указать на тѣ средства, которыя одни17 возможны18, ежели не для уничтоженія, то для ослабленія его.
И скорбны и непостижимы явленія нынѣшней войны! Россія, столь могущественная силой матерьяльною, еще сильнѣйшая своимъ духомъ, преданностью Престолу, вѣрѣ и Отечесту Россiя, столько лѣтъ крѣпчавшая и ставшая на столь грозную степень могущества, подъ мудрою и мирною державою Николая, нетолько не можетъ силою оружія утвердить свои справедливыя требованія передъ другими державами, не можетъ изгнать дерзкой19 толпы враговъ, вступившихъ въ ея предѣлы. Но Русское войско – скажу правду – при всѣхъ столкновеніяхъ съ врагомъ покрываетъ срамомъ великое, славное имя своего отечества.
Причины непонятныхъ явленій этихъ – пороки, нравственное растлѣніе духа нашего войска. Нравст[венное] растл[ѣніе] это есть зло не случайное или временное, уничтожающееся постепеннымъ развитіемъ; напротивъ, это зло, вкравшеася съ развитіемъ, неразлучное съ нимъ и увеличивающееся по мѣрѣ увеличенія силы и числа войска.
Не принимая того, что желалъ бы видѣть за то, что есть, но съ чувствомъ истиннаго патріотизма, желающаго20быть лучше но не желающаго казаться хорошимъ, постараюсь безпристрастно написать настоящую21 жалкую моральную картину нашего войска.
У насъ нѣтъ войска22, а толпы угнетенныхъ дисциплинироварныхъ рабовъ, повинующихся грабителямъ и наемникамъ. Толпы эти не войско, потому что въ23 наш[емъ] войскѣ нѣтъ ни преданности къ вѣрѣ, къ Царю и отечеству, слова, которыми такъ часто злоупотребляютъ, ни рыцарской отваги, ни военной чести, а есть съ одной стороны – духъ терпѣнія и подавленнаго ропота, съ другой духъ жестокости, угнетенія и лихоимства.
Русскій солдатъ есть существо, закономъ ограниченное въ удовлетвореніи жизненныхъ потребностей до границъ возможности, въ дѣйствительности же получающее менѣе того, что нужно человѣку сильнаго сложенія, [чтобы] не умереть отъ холода и голода. Единственное наказаніе его есть физическое страданіе, ограниченное закономъ, но въ дѣйствительности доходящее иногда до мучительной смерти и зависящее отъ произво[ла] частнаго лица, всегда склоннаго къ угнетенію и жестокости; высшая награда солдата – отличіе, дающее ему право, присущее человѣку, не быть битымъ по произволу каждаго. Солдатъ существо лишенное возможности не только образовывать себя, но даже удержаться на то[й] степени развитія, на которой онъ былъ въ прежней сферѣ. Единственное возможное и допущенное наслажденіе его есть скотское опьяненіе. Солдатъ есть бранное поносное слово въ устахъ русскаго народа. —
У насъ есть 3 рода солдатъ: угнетенные, угнетающіе и отчаянные. —
Угнетенный солдатъ убѣжденъ и сроднился съ мыслью, что въ общественномъ быту нѣтъ существа ниже и несчастнѣе его, что единственная обязанность его есть страданія и терпѣніе. Онъ знаетъ, что его бьютъ не за то, что онъ виноватъ, а для поддержанія духа угнетенія, знаетъ, что не получаетъ 1/4 доли того, что даетъ ему правительство, и, включая безисключительно всѣхъ начальниковъ въ одно чувство подавленной нелюбви и презрѣнія, молчитъ и терпитъ. Онъ храбръ не потому, чтобы его одушевляло какое нибудь чувство, но потому, что жизнь его такъ полна страданіями, что онъ не боится смерти. Мысль, что все кончится, поддерживаетъ его. Угнетающій солдатъ, перенося испытанія солдатской жизни, не упалъ, но ожесточился духомъ. Чувство справедливости его состоитъ въ томъ, чтобы заставить переносить другаго тоже, что перенесъ и онъ самъ. Онъ уважаетъ вообще званіе солдата, но презираетъ угнетеннаго, и наконецъ Отчаянный солдатъ есть существо несчастіемъ убѣжденное въ справедливости всего беззаконнаго, невѣрующее, порочное и развратное. – Угнетенный – страдаетъ и ждетъ конца. Угнетающій улучшаетъ свой бытъ въ солдатской сферѣ. Отчаянный презираетъ все и наслаждается въ порокѣ. —
Русскій офицеръ по большинству есть человѣкъ неспособный ни на какой родъ дѣятельности кромѣ военной службы. – Главныя цѣли его на службѣ суть пріобрѣтеніе денегъ. Средства къ достиженію ея – лихоимство и угнетеніе. Русскій офицеръ необразованъ, или потому что не получалъ образованія, или потому что утратилъ его въ сферѣ, гдѣ оно безполезно и даже невозможно, или потому что презираетъ его, какъ безполезное для успѣха на службѣ. Онъ беззаботенъ къ пользѣ службы, потому что усердіе ничего не можетъ принести ему. Для успѣха нужно только соблюденiе извѣстныхъ правилъ и терпѣніе. Онъ презираетъ званіе офицера, потому что оно подвергаетъ его вліянію людей грубыхъ и безнравственныхъ, занятіямъ безполезнымъ и унизительнымъ. Дворянинъ презираетъ службу во фронтѣ въ арміи. – Въ военномъ обществѣ духъ любви къ отечеству, рыцарской отваги, военной чести, возбуждаетъ насмѣшку; уважается угнетеніе, развратъ и лихоимство. —
У насъ есть офицеры 3-хъ родовъ. Офицеры по необходимости изъ корпусовъ или изъ юнкеровъ, люди попавшіе разъ въ сферу военной службы и не чувствующіе себя способными къ другому средству поддерживать существованіе. – Эти люди ко всему равнодушные, ограниченные самымъ тѣснымъ кругомъ дѣятельности, усвоившіе себѣ, не обсудивъ, общій характеръ угнетенія и праздности и лихоимства, и безъ мысли и желанія объ общей пользѣ, безсознательно коснѣющіе въ грубости, невѣ[же]ствѣ и порокахъ. – Офицеры беззаботные, люди служащiе только для мундира или мелочного тщеславія и презирающiе сущность военной службы (службу во фронтѣ), люди по большей части праздные, богатые, развратны[е] и не имѣющіе въ себѣ военнаго ничего кромѣ мундира, – и самый большой отдѣлъ Офицеры аферисты, служащіе для одной цѣли – украсть какимъ бы то ни было путемъ состояніе въ военной службѣ. – Это люди безъ мысли о долгѣ и чести, безъ малѣйшаго желанія блага общаго, люди составляющiе между собой огромную корпорацію грабителей, помогающихъ другъ другу, однихъ начавшихъ уже поприще воровства, другихъ готовящихся къ нему, третьихъ прошедшихъ его – люди составившіе себѣ въ сферѣ грабежа извѣcтныя правила и подраздѣленія. – Люди, считающіе честность глупостью, понятіе долга сумашествіемъ, заражающіе молодое и свѣжее поколѣніе этой правильной и откровенной системой корысти и лихоимства. Люди возмущающіе24 противъ себя и вселяющіе ненависть въ низшемъ слоѣ войска. Люди, смотрящіе на солдата какъ на предлогъ, который при угнетеніи даетъ25 возможность наживать состояніе.
Русскій Генералъ по большинству существо отжившее, усталое, выдохнувшееся, прошедшее въ терпѣніи и безсознаніи всѣ необходимыя степени униженія, праздности и лихоимства для достиженія сего званія – люди безъ ума, образованія и энергіи. Есть, правда, кромѣ большинства Генер[ал]овъ терпѣливыхъ еще новое поколѣніе Генераловъ сщастливыхъ – людей или какой нибудь случайностью, или образованіемъ, или истиннымъ дарованіемъ, проложившихъ себѣ дорогу мимо убивающей среды настоящей военной службы и успѣвшихъ вынести свѣтлый умъ, теплыя чувства любви къ роди[нѣ], энергію, образованіе и понятіе чести; но число ихъ слішкомъ незначительно въ сравненіи съ числомъ терпѣливыхъ генераловъ, отстраняющи[хъ] ихъ отъ высшихъ долж[ностей], появленіе слишкомъ подлежитъ случайности, чтобы можно было надѣяться на будущее вліяніе ихъ.
Главныя нравственныя язвы, съ увеличеніемъ войска вкравшіяся въ ряды его, постепенно увеличивающiся, и доведшія его до сего жалкаго моральнаго состоянія, суть: скудность содержанія войска, пренебрежете къ образованію, угнетеніе26, производство по одному старшинств[у] и, наконецъ, главное – лихоимство. —
Ни въ одномъ Эвропейскомъ государствѣ солдатъ и офицеръ не стоитъ на столь низкой степени матерьяльнаго благосостоянія и моральнаго развитія – условій одинаково необходимыхъ для возвышенія духа войска. Ни въ одномъ Е[вропейскомъ] государствѣ не существуетъ унижающ[аго] человѣческое достоинство27 и переходящаго въ безчеловѣчное истязаніе тѣлѣснаго наказанія. Ни въ одномъ государствѣ, исключая н[аше] о[течество], нѣтъ возможности пріобрѣтенія высшихъ степеней военныхъ однимъ терпѣніемъ. Ни въ одномъ Е[вропейскомъ] г[осударствѣ] военное искуство такъ не отстало, ка[къ] въ нашемъ. Ни въ одномъ е[вропейскомъ] госуд[арствѣ] нѣтъ по самой организаціи армій тѣхъ злоупотребленій лихоимства, которыя существуютъ въ нашемъ не какъ исключеніе, а какъ правило. Ни въ одномъ Е[вропейскомъ] г[осударствѣ] нѣтъ худшаго духа (меньшей связи между солдатомъ и начальникомъ), какъ въ нашемъ отечествѣ.
Постараюсь разобрать подробно вредъ, который приносятъ пороки нашего войска, и средства противодѣйствія имъ. —
Я знаю всю трудность достиженія этой многосторонней цѣли, знаю, что оно возможно вполнѣ только съ помощью времени и неусыпнаго совокупнаго труда людей единомыслящихъ. Я изложу свои мысли на столько, сколько успѣлъ развить ихъ, надѣясь, что другіе разовьютъ ихъ больше въ болѣе правильномъ трудѣ, дополнятъ то, что упустилъ28, исправятъ29 то, въ чемъ я ошибся. —
Скудость содержанiя войска.
И скорбны и непостижимы явленія нынѣшней войны! Россія, столь могущественная силой матерьяльною, еще сильнѣйшая своимъ духомъ, преданностью Престолу, вѣрѣ и Отечесту Россiя, столько лѣтъ крѣпчавшая и ставшая на столь грозную степень могущества, подъ мудрою и мирною державою Николая, нетолько не можетъ силою оружія утвердить свои справедливыя требованія передъ другими державами, не можетъ изгнать дерзкой19 толпы враговъ, вступившихъ въ ея предѣлы. Но Русское войско – скажу правду – при всѣхъ столкновеніяхъ съ врагомъ покрываетъ срамомъ великое, славное имя своего отечества.
Причины непонятныхъ явленій этихъ – пороки, нравственное растлѣніе духа нашего войска. Нравст[венное] растл[ѣніе] это есть зло не случайное или временное, уничтожающееся постепеннымъ развитіемъ; напротивъ, это зло, вкравшеася съ развитіемъ, неразлучное съ нимъ и увеличивающееся по мѣрѣ увеличенія силы и числа войска.
Не принимая того, что желалъ бы видѣть за то, что есть, но съ чувствомъ истиннаго патріотизма, желающаго20быть лучше но не желающаго казаться хорошимъ, постараюсь безпристрастно написать настоящую21 жалкую моральную картину нашего войска.
У насъ нѣтъ войска22, а толпы угнетенныхъ дисциплинироварныхъ рабовъ, повинующихся грабителямъ и наемникамъ. Толпы эти не войско, потому что въ23 наш[емъ] войскѣ нѣтъ ни преданности къ вѣрѣ, къ Царю и отечеству, слова, которыми такъ часто злоупотребляютъ, ни рыцарской отваги, ни военной чести, а есть съ одной стороны – духъ терпѣнія и подавленнаго ропота, съ другой духъ жестокости, угнетенія и лихоимства.
Русскій солдатъ есть существо, закономъ ограниченное въ удовлетвореніи жизненныхъ потребностей до границъ возможности, въ дѣйствительности же получающее менѣе того, что нужно человѣку сильнаго сложенія, [чтобы] не умереть отъ холода и голода. Единственное наказаніе его есть физическое страданіе, ограниченное закономъ, но въ дѣйствительности доходящее иногда до мучительной смерти и зависящее отъ произво[ла] частнаго лица, всегда склоннаго къ угнетенію и жестокости; высшая награда солдата – отличіе, дающее ему право, присущее человѣку, не быть битымъ по произволу каждаго. Солдатъ существо лишенное возможности не только образовывать себя, но даже удержаться на то[й] степени развитія, на которой онъ былъ въ прежней сферѣ. Единственное возможное и допущенное наслажденіе его есть скотское опьяненіе. Солдатъ есть бранное поносное слово въ устахъ русскаго народа. —
У насъ есть 3 рода солдатъ: угнетенные, угнетающіе и отчаянные. —
Угнетенный солдатъ убѣжденъ и сроднился съ мыслью, что въ общественномъ быту нѣтъ существа ниже и несчастнѣе его, что единственная обязанность его есть страданія и терпѣніе. Онъ знаетъ, что его бьютъ не за то, что онъ виноватъ, а для поддержанія духа угнетенія, знаетъ, что не получаетъ 1/4 доли того, что даетъ ему правительство, и, включая безисключительно всѣхъ начальниковъ въ одно чувство подавленной нелюбви и презрѣнія, молчитъ и терпитъ. Онъ храбръ не потому, чтобы его одушевляло какое нибудь чувство, но потому, что жизнь его такъ полна страданіями, что онъ не боится смерти. Мысль, что все кончится, поддерживаетъ его. Угнетающій солдатъ, перенося испытанія солдатской жизни, не упалъ, но ожесточился духомъ. Чувство справедливости его состоитъ въ томъ, чтобы заставить переносить другаго тоже, что перенесъ и онъ самъ. Онъ уважаетъ вообще званіе солдата, но презираетъ угнетеннаго, и наконецъ Отчаянный солдатъ есть существо несчастіемъ убѣжденное въ справедливости всего беззаконнаго, невѣрующее, порочное и развратное. – Угнетенный – страдаетъ и ждетъ конца. Угнетающій улучшаетъ свой бытъ въ солдатской сферѣ. Отчаянный презираетъ все и наслаждается въ порокѣ. —
Русскій офицеръ по большинству есть человѣкъ неспособный ни на какой родъ дѣятельности кромѣ военной службы. – Главныя цѣли его на службѣ суть пріобрѣтеніе денегъ. Средства къ достиженію ея – лихоимство и угнетеніе. Русскій офицеръ необразованъ, или потому что не получалъ образованія, или потому что утратилъ его въ сферѣ, гдѣ оно безполезно и даже невозможно, или потому что презираетъ его, какъ безполезное для успѣха на службѣ. Онъ беззаботенъ къ пользѣ службы, потому что усердіе ничего не можетъ принести ему. Для успѣха нужно только соблюденiе извѣстныхъ правилъ и терпѣніе. Онъ презираетъ званіе офицера, потому что оно подвергаетъ его вліянію людей грубыхъ и безнравственныхъ, занятіямъ безполезнымъ и унизительнымъ. Дворянинъ презираетъ службу во фронтѣ въ арміи. – Въ военномъ обществѣ духъ любви къ отечеству, рыцарской отваги, военной чести, возбуждаетъ насмѣшку; уважается угнетеніе, развратъ и лихоимство. —
У насъ есть офицеры 3-хъ родовъ. Офицеры по необходимости изъ корпусовъ или изъ юнкеровъ, люди попавшіе разъ въ сферу военной службы и не чувствующіе себя способными къ другому средству поддерживать существованіе. – Эти люди ко всему равнодушные, ограниченные самымъ тѣснымъ кругомъ дѣятельности, усвоившіе себѣ, не обсудивъ, общій характеръ угнетенія и праздности и лихоимства, и безъ мысли и желанія объ общей пользѣ, безсознательно коснѣющіе въ грубости, невѣ[же]ствѣ и порокахъ. – Офицеры беззаботные, люди служащiе только для мундира или мелочного тщеславія и презирающiе сущность военной службы (службу во фронтѣ), люди по большей части праздные, богатые, развратны[е] и не имѣющіе въ себѣ военнаго ничего кромѣ мундира, – и самый большой отдѣлъ Офицеры аферисты, служащіе для одной цѣли – украсть какимъ бы то ни было путемъ состояніе въ военной службѣ. – Это люди безъ мысли о долгѣ и чести, безъ малѣйшаго желанія блага общаго, люди составляющiе между собой огромную корпорацію грабителей, помогающихъ другъ другу, однихъ начавшихъ уже поприще воровства, другихъ готовящихся къ нему, третьихъ прошедшихъ его – люди составившіе себѣ въ сферѣ грабежа извѣcтныя правила и подраздѣленія. – Люди, считающіе честность глупостью, понятіе долга сумашествіемъ, заражающіе молодое и свѣжее поколѣніе этой правильной и откровенной системой корысти и лихоимства. Люди возмущающіе24 противъ себя и вселяющіе ненависть въ низшемъ слоѣ войска. Люди, смотрящіе на солдата какъ на предлогъ, который при угнетеніи даетъ25 возможность наживать состояніе.
Русскій Генералъ по большинству существо отжившее, усталое, выдохнувшееся, прошедшее въ терпѣніи и безсознаніи всѣ необходимыя степени униженія, праздности и лихоимства для достиженія сего званія – люди безъ ума, образованія и энергіи. Есть, правда, кромѣ большинства Генер[ал]овъ терпѣливыхъ еще новое поколѣніе Генераловъ сщастливыхъ – людей или какой нибудь случайностью, или образованіемъ, или истиннымъ дарованіемъ, проложившихъ себѣ дорогу мимо убивающей среды настоящей военной службы и успѣвшихъ вынести свѣтлый умъ, теплыя чувства любви къ роди[нѣ], энергію, образованіе и понятіе чести; но число ихъ слішкомъ незначительно въ сравненіи съ числомъ терпѣливыхъ генераловъ, отстраняющи[хъ] ихъ отъ высшихъ долж[ностей], появленіе слишкомъ подлежитъ случайности, чтобы можно было надѣяться на будущее вліяніе ихъ.
Главныя нравственныя язвы, съ увеличеніемъ войска вкравшіяся въ ряды его, постепенно увеличивающiся, и доведшія его до сего жалкаго моральнаго состоянія, суть: скудность содержанія войска, пренебрежете къ образованію, угнетеніе26, производство по одному старшинств[у] и, наконецъ, главное – лихоимство. —
Ни въ одномъ Эвропейскомъ государствѣ солдатъ и офицеръ не стоитъ на столь низкой степени матерьяльнаго благосостоянія и моральнаго развитія – условій одинаково необходимыхъ для возвышенія духа войска. Ни въ одномъ Е[вропейскомъ] государствѣ не существуетъ унижающ[аго] человѣческое достоинство27 и переходящаго въ безчеловѣчное истязаніе тѣлѣснаго наказанія. Ни въ одномъ государствѣ, исключая н[аше] о[течество], нѣтъ возможности пріобрѣтенія высшихъ степеней военныхъ однимъ терпѣніемъ. Ни въ одномъ Е[вропейскомъ] г[осударствѣ] военное искуство такъ не отстало, ка[къ] въ нашемъ. Ни въ одномъ е[вропейскомъ] госуд[арствѣ] нѣтъ по самой организаціи армій тѣхъ злоупотребленій лихоимства, которыя существуютъ въ нашемъ не какъ исключеніе, а какъ правило. Ни въ одномъ Е[вропейскомъ] г[осударствѣ] нѣтъ худшаго духа (меньшей связи между солдатомъ и начальникомъ), какъ въ нашемъ отечествѣ.
Постараюсь разобрать подробно вредъ, который приносятъ пороки нашего войска, и средства противодѣйствія имъ. —
Я знаю всю трудность достиженія этой многосторонней цѣли, знаю, что оно возможно вполнѣ только съ помощью времени и неусыпнаго совокупнаго труда людей единомыслящихъ. Я изложу свои мысли на столько, сколько успѣлъ развить ихъ, надѣясь, что другіе разовьютъ ихъ больше въ болѣе правильномъ трудѣ, дополнятъ то, что упустилъ28, исправятъ29 то, въ чемъ я ошибся. —
Скудость содержанiя войска.
IV. * [ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА КН. М. Д. ГОРЧАКОВУ?]
В[аше] С[іятельство].
Дело, о кот[оромъ] я хочу говорить вамъ, слишкомъ велико и важно, чтобы, говоря о немъ, я боялся говорить истину. С[евастополь] идетъ быстрыми шагами къ своему паденію, гарнизонъ къ своей гибели, Россія къ своему сраму. Паденіе Севаст[ополя] важно, какъ погибель всего того благаго, что кровью пріобрѣла Россія, какъ молчаливое вѣчное признаніе не превосходства, а владычества Англо-Французовъ, важно, какъ отреченіе отъ вѣковой славы Р[оссіи] и уничтоженіе навѣки чести и надеждъ Р[усскихъ]. – И мы быстрыми шагами идемъ къ нему. – Я говорю не про число войскъ, пороху, [не] про факты войны и осады, – я говорю про духъ войска. Духъ войска въ настоящую минуту есть грустное сомнѣніе въ возмож[ности] отсто[ять] С[евастополь], преданность волѣ Пров[идѣнія], но не энтузіазмъ героевъ, к[оторый] одинъ можетъ спасти насъ. – Зародышъ геро[ическаго] чувства готовности къ смерти за дѣло христіанства и чести отечества – лежитъ во всѣхъ насъ. Дайте ему ходъ и проявленіе, и духъ этотъ выразится поступками достойными человѣка и Русскаго. —
Пусть каждому изъ насъ отъ высшаго до нисшаго прочтутъ воззваніе, к[оторое] вылилось изъ среды гарнизона и уже глубоко сознали многіе изъ насъ.
[П]усть каждый изъ насъ въ Церкви передъ лицомъ [Бог]а приметъ клятвенное обѣщаніе, к[оторое] въ видѣ а долга таится въ душѣ каждаго, пусть каж[дый из]ъ насъ во имя Св. Георгія надѣнетъ на себя отреченія отъ жизни и полнаго посвященія себя [о]бщаго. – И Гарнизонъ Севастополя будетъ [не молча]ливой жертвой неминуемаго паденія, а великой несокрушимой общиной героевъ, и Севас[тополь буде]тъ не орудіемъ нашего срама, a орудіе[мъ] [з]ащитниковъ его и славы нашего вел[икаго] отече[ства] и мы сокр[ушимъ] авимъ свое.
–
Дело, о кот[оромъ] я хочу говорить вамъ, слишкомъ велико и важно, чтобы, говоря о немъ, я боялся говорить истину. С[евастополь] идетъ быстрыми шагами къ своему паденію, гарнизонъ къ своей гибели, Россія къ своему сраму. Паденіе Севаст[ополя] важно, какъ погибель всего того благаго, что кровью пріобрѣла Россія, какъ молчаливое вѣчное признаніе не превосходства, а владычества Англо-Французовъ, важно, какъ отреченіе отъ вѣковой славы Р[оссіи] и уничтоженіе навѣки чести и надеждъ Р[усскихъ]. – И мы быстрыми шагами идемъ къ нему. – Я говорю не про число войскъ, пороху, [не] про факты войны и осады, – я говорю про духъ войска. Духъ войска въ настоящую минуту есть грустное сомнѣніе въ возмож[ности] отсто[ять] С[евастополь], преданность волѣ Пров[идѣнія], но не энтузіазмъ героевъ, к[оторый] одинъ можетъ спасти насъ. – Зародышъ геро[ическаго] чувства готовности къ смерти за дѣло христіанства и чести отечества – лежитъ во всѣхъ насъ. Дайте ему ходъ и проявленіе, и духъ этотъ выразится поступками достойными человѣка и Русскаго. —
Пусть каждому изъ насъ отъ высшаго до нисшаго прочтутъ воззваніе, к[оторое] вылилось изъ среды гарнизона и уже глубоко сознали многіе изъ насъ.
[П]усть каждый изъ насъ въ Церкви передъ лицомъ [Бог]а приметъ клятвенное обѣщаніе, к[оторое] въ видѣ а долга таится въ душѣ каждаго, пусть каж[дый из]ъ насъ во имя Св. Георгія надѣнетъ на себя отреченія отъ жизни и полнаго посвященія себя [о]бщаго. – И Гарнизонъ Севастополя будетъ [не молча]ливой жертвой неминуемаго паденія, а великой несокрушимой общиной героевъ, и Севас[тополь буде]тъ не орудіемъ нашего срама, a орудіе[мъ] [з]ащитниковъ его и славы нашего вел[икаго] отече[ства] и мы сокр[ушимъ] авимъ свое.
–
V. * ОТРЬІВОКЪ ИЗЪ ДНЕВНИКА ШТАБСЪ КАПИТАНА А. ПѢХОТНАГО Л. Л. ПОЛКА.
Еще мѣсяца 11/2 тому назадъ говорилъ мнѣ Федоръ Карлычь, что Великій Князь пріѣдетъ сюда на мѣсто Горчакова и что Государь въ Николаевѣ, потомъ говорили, что вздоръ, потомъ опять увѣряли, что ужъ его лошади въ Симферополѣ, и опять оказывалось, что вздоръ. Такъ что я новости эти невольно отнесъ къ разряду нашихъ армейскихъ госпитальныхъ новостей – въ родѣ тѣхъ, что Наполеонъ убитъ, что Викторія приняла личное начальство надъ войскомъ, чт[о] В[еликій] К[нязь] К[онстантинъ] идетъ съ американскимъ флотомъ намъ на выручку, и пересталъ думать. – Но вчера квартермейстеръ, пріѣхавъ изъ Симферополя, разсказывалъ навѣрно, что Государь будетъ. – Онъ говорилъ, чт[о] въ Симферополѣ …
–
–
VI. * [СОЛДАТСКИЕ РАЗГОВОРЫ.]30
Разговоръ духовно-поэтическій – о мертвецахъ – о 24-мъ – о политикѣ – этнографія и географія – шуточный съ Васинымъ. —
Волковъ молодой розовый солдатикъ съ височками А[лександръ] I. – Я нынче сонъ видалъ, будто меня мать кашей кормила.
Кузъминъ бакенб[ардистъ], І-ый №. И что ни приснится! другой разъ летаешь.
В[олковъ]. И такъ будто хорошо, выше хатъ, меня разъ за ногу поймалъ солда[тъ] М[ельниковъ], а то офицеръ что-то хотѣлъ надо мной исдѣлать, я взялъ и улетѣлъ отъ него. —
Абросимовъ. И что это такое значитъ, братцы мои, что летаешь?
3-ій. Душа летаетъ. —
4. Да, это точно.
Молчанье.
Молод[ой] и красивый солдатъ съ немного жидовской 31 физіономіей. Куда же она летаитъ? —
3-ій. Извѣстно въ кабакъ. Куда больше. —
Стар[ый] солд[атъ]. А это, что точно все наши телѣса, а душа совсѣмъ особо; коли какія глупости, все присни[тся], вѣд[ь], теперь, что см[е]рти каждый часъ ждемъ, и ежели бы какая дѣвка пришл[а] сюда. —
В[олков?]. Я бъ ее въ балаганъ затащилъ.
Ст[арый солдат]. Нѣтъ. Я бы теперь ни за что бы не сталъ.
М[олодой солдатъ]. Ну все бы побаловался. —
В[олков?]. А что, братцы, вѣдь, мы здѣсь всѣ скоро отслужимъ мѣсяцъ за годъ. Да вотъ Мел[ьн]икову [?] всег[о] 2 мѣсяца простоять и отпускъ, какъ замиренье будетъ.
Ст[арый солдатъ]. Кады замиренье, то, я чай, всѣхъ отпустятъ.
Ва[синъ?]. Замиренье еще въ 56 году будетъ, еще нов[ый] Царь, чай, смотрѣть будетъ. —
Штуцерная пуля свистит и ударяетъ 32 въ 1/2 арш. отъ молодаго.
Ст[apый]. Вонъ еще до вечера чистая выйдетъ. —
Хохотъ. Свистъ и удар ядра.
Вѣдь пополамъ разнесетъ.
1)Я видалъ, клали, на возъ цѣлый.
2)Ужъ арестанты насмѣются же дурно этакъ, голова о голову, и стучитъ. Мы намѣдни смотрѣли, народу много собралось, такъ арестанта духъ отбиваетъ, народъ за вѣтромъ, онъ разгоняетъ, взялъ колошматину, да какъ пуститъ по народъ, такъ гноемъ закидалъ. Всѣхъ бы васъ, говоритъ, сюда накласть. Ужъ его попъ началъ за эти слова.
Д. Чтожъ, въ отчаянности.
Политической. Развѣ у нихъ присяги нѣтъ? Вѣдь онъ бунтовщикъ?
В. Нѣтъ, онъ такой государство, значитъ.
Про 24. Значитъ, видитъ, въ сапогъ затекло, – вижу падать надо, взялъ ударился оземь. —
Этнограф[ія]. Въ Валахіи кругомъ приставки.
–
Волковъ молодой розовый солдатикъ съ височками А[лександръ] I. – Я нынче сонъ видалъ, будто меня мать кашей кормила.
Кузъминъ бакенб[ардистъ], І-ый №. И что ни приснится! другой разъ летаешь.
В[олковъ]. И такъ будто хорошо, выше хатъ, меня разъ за ногу поймалъ солда[тъ] М[ельниковъ], а то офицеръ что-то хотѣлъ надо мной исдѣлать, я взялъ и улетѣлъ отъ него. —
Абросимовъ. И что это такое значитъ, братцы мои, что летаешь?
3-ій. Душа летаетъ. —
4. Да, это точно.
Молчанье.
Молод[ой] и красивый солдатъ съ немного жидовской 31 физіономіей. Куда же она летаитъ? —
3-ій. Извѣстно въ кабакъ. Куда больше. —
Стар[ый] солд[атъ]. А это, что точно все наши телѣса, а душа совсѣмъ особо; коли какія глупости, все присни[тся], вѣд[ь], теперь, что см[е]рти каждый часъ ждемъ, и ежели бы какая дѣвка пришл[а] сюда. —
В[олков?]. Я бъ ее въ балаганъ затащилъ.
Ст[арый солдат]. Нѣтъ. Я бы теперь ни за что бы не сталъ.
М[олодой солдатъ]. Ну все бы побаловался. —
В[олков?]. А что, братцы, вѣдь, мы здѣсь всѣ скоро отслужимъ мѣсяцъ за годъ. Да вотъ Мел[ьн]икову [?] всег[о] 2 мѣсяца простоять и отпускъ, какъ замиренье будетъ.
Ст[арый солдатъ]. Кады замиренье, то, я чай, всѣхъ отпустятъ.
Ва[синъ?]. Замиренье еще въ 56 году будетъ, еще нов[ый] Царь, чай, смотрѣть будетъ. —
Штуцерная пуля свистит и ударяетъ 32 въ 1/2 арш. отъ молодаго.
Ст[apый]. Вонъ еще до вечера чистая выйдетъ. —
Хохотъ. Свистъ и удар ядра.
Вѣдь пополамъ разнесетъ.
1)Я видалъ, клали, на возъ цѣлый.
2)Ужъ арестанты насмѣются же дурно этакъ, голова о голову, и стучитъ. Мы намѣдни смотрѣли, народу много собралось, такъ арестанта духъ отбиваетъ, народъ за вѣтромъ, онъ разгоняетъ, взялъ колошматину, да какъ пуститъ по народъ, такъ гноемъ закидалъ. Всѣхъ бы васъ, говоритъ, сюда накласть. Ужъ его попъ началъ за эти слова.
Д. Чтожъ, въ отчаянности.
Политической. Развѣ у нихъ присяги нѣтъ? Вѣдь онъ бунтовщикъ?
В. Нѣтъ, онъ такой государство, значитъ.
Про 24. Значитъ, видитъ, въ сапогъ затекло, – вижу падать надо, взялъ ударился оземь. —
Этнограф[ія]. Въ Валахіи кругомъ приставки.
–
VII. *[ДОНЕСЕНИЕ О ПОСЛЕДНЕЙ БОМБАРДИРОВКЕ И ВЗЯТИИ СЕВАСТОПОЛЯ СОЮЗНЫМИ ВОЙСКАМИ.]
24 августа въ половинѣ 6-го часу утра непріятель открылъ послѣднее усиленное бомбардированіе противъ укрѣпленій южной стороны Севастополя. До 11-го часу утра усиленный огонь былъ направленъ только на правый флангъ нашъ, бастіоны: №№ 10, 6, 5 и 4, въ 11-ть же часовъ огонь роспространился по всей линіи и уже болѣе не прекращался, исключая получасовыхъ промежутковъ (каждый день въ 11-ть часовъ утра и въ 6-ть часовъ вечера). 25 и 26 чиселъ непріятель кромѣ того дѣйствовалъ залпами изъ всѣхъ своихъ батарей по всей нашей линіи. Такого рода стрѣльба, хотя и наносила значительный вредъ укрѣпленіямъ и имѣла сильное моральное вліяніе на прикрытіе и прислугу, была гораздо менѣе дѣйствительна, чѣмъ равномѣрное и мѣткое бомбардированіе, продолжавшееся безостановочно 77 часовъ и имѣвшее очевидною цѣлью демонтированіе нашихъ орудій и разрушеніе укрѣпленій. —
Цѣль эта однако была достигнута только мѣстно и въ весьма малой мѣрѣ: Батарея № 10, находясь въ продолженіи трехъ сутокъ подъ перекрестнымъ огнемъ 6-ти батарей (4-хъ мортирныхъ, одной 9-ти-орудійной, стрѣлявшей картечью, одной ракетной) и шести пароходовъ, ставшихъ утромъ 27-го числа на якорѣ въ Песчаной бухтѣ и бросавшихъ на батарею 5-ти-пудовыя бомбы, несмотря на ежедневную потерю около ста человѣкъ прислуги, двухъ взорванныхъ погребовъ и 12-ти под битыхъ орудій, продолжала отвѣчать непріятелю до 1,500 выстрѣловъ въ сутки и угрожать пароходамъ, которые бы рѣшились подойти къ бухтѣ для дѣйствія по Большему мосту. Редутъ Шварца, подвергаясь въ продолженіи трехъ сутокъ перекрестному и фланговому огню батарей непріятельскихъ и въ особенности, ночь 25-го, прицѣльному дѣйствію бомбъ, ядеръ и картечи изъ ближайшихъ траншей, потерялъ только два орудія подбитыми (изъ которыхъ одно въ ту же ночь было замѣнено новымъ, а другое хотя испорченное еще могло дѣйствовать картечью), выпускалъ первые дни по 40-къ выстрѣловъ на орудіе и послѣдніе сутки, молчалъ только для того, чтобы, не обращая на себя вниманія непріятеля, быть въ состояніи дѣйствительнѣе встрѣтить его картечью на случай штурма. 4-ый Бастіонъ въ продолженіи всего бомбардированія отвѣчалъ непріятелю положенное число выстрѣловъ изъ всѣхъ орудій, исключая 9-ти крѣпостныхъ подбитыхъ, изъ которыхъ 2-ва были замѣнены, и 3 полевыхъ, замѣненныхъ тотчасъ-же, и молчалъ отчасти только утро 27-го для того, чтобы окончательно исправить поврежденія погребовъ, траверзовъ, брустверовъ и большаго числа засыпанныхъ амбразуръ. На Костомаровскомъ Редутѣ, несмотря на самый жестокій артиллерійскій огонь и штуцерныя пули, отъ которыхъ всѣ разбитые щиты и засыпанный брустверъ уже не представляли защиты, подбито одно орудіе и замѣнено новымъ33, и исправлены всѣ главныя поврежденія порохового погреба, амбразуръ и платформъ. —
Цѣль эта однако была достигнута только мѣстно и въ весьма малой мѣрѣ: Батарея № 10, находясь въ продолженіи трехъ сутокъ подъ перекрестнымъ огнемъ 6-ти батарей (4-хъ мортирныхъ, одной 9-ти-орудійной, стрѣлявшей картечью, одной ракетной) и шести пароходовъ, ставшихъ утромъ 27-го числа на якорѣ въ Песчаной бухтѣ и бросавшихъ на батарею 5-ти-пудовыя бомбы, несмотря на ежедневную потерю около ста человѣкъ прислуги, двухъ взорванныхъ погребовъ и 12-ти под битыхъ орудій, продолжала отвѣчать непріятелю до 1,500 выстрѣловъ въ сутки и угрожать пароходамъ, которые бы рѣшились подойти къ бухтѣ для дѣйствія по Большему мосту. Редутъ Шварца, подвергаясь въ продолженіи трехъ сутокъ перекрестному и фланговому огню батарей непріятельскихъ и въ особенности, ночь 25-го, прицѣльному дѣйствію бомбъ, ядеръ и картечи изъ ближайшихъ траншей, потерялъ только два орудія подбитыми (изъ которыхъ одно въ ту же ночь было замѣнено новымъ, а другое хотя испорченное еще могло дѣйствовать картечью), выпускалъ первые дни по 40-къ выстрѣловъ на орудіе и послѣдніе сутки, молчалъ только для того, чтобы, не обращая на себя вниманія непріятеля, быть въ состояніи дѣйствительнѣе встрѣтить его картечью на случай штурма. 4-ый Бастіонъ въ продолженіи всего бомбардированія отвѣчалъ непріятелю положенное число выстрѣловъ изъ всѣхъ орудій, исключая 9-ти крѣпостныхъ подбитыхъ, изъ которыхъ 2-ва были замѣнены, и 3 полевыхъ, замѣненныхъ тотчасъ-же, и молчалъ отчасти только утро 27-го для того, чтобы окончательно исправить поврежденія погребовъ, траверзовъ, брустверовъ и большаго числа засыпанныхъ амбразуръ. На Костомаровскомъ Редутѣ, несмотря на самый жестокій артиллерійскій огонь и штуцерныя пули, отъ которыхъ всѣ разбитые щиты и засыпанный брустверъ уже не представляли защиты, подбито одно орудіе и замѣнено новымъ33, и исправлены всѣ главныя поврежденія порохового погреба, амбразуръ и платформъ. —