Страница:
– Что, уже заметно по моим статьям? – испугалась я.
– Нет, не заметно, – успокоила Мариночка. – Однако ты себя губишь. Хотя, как ни странно, день ото дня хорошеешь.
Выбравшись из кабинета главного редактора «Стильной Леди», я достала из фиолетово-серебряной коробки конфету и положила её в рот.
Хм…
А ничего, даже вкусно.
Только сильно отдаёт железом.
Хорошо, буду есть по одной конфете в день и тешить себя мыслью, что укрепляю здоровье. Мои мозги не должны на меня обижаться – я о них забочусь!
Приятная забава – пропускать пешеходов. Это моё хобби. Мне нравится видеть, как выражение неуверенности на лице сухопутного индивидуума («тут перейду? или нет?») сменяется удивлением («ой, меня пропускают!»), а потом озаряется светом радости и благодарности.
Да-да, проходите.
Топайте спокойно.
А я пока придержу автомобильный поток – наверное, именно так в войну горстка коммунистов преграждала путь фашистским дивизиям. Удивляюсь, почему другие водители ненавидят пешеходов? Неужели трудно притормозить?
…Сегодня минут пять пропускала старушку. Бабуля артачилась, топталась под сине-белым знаком, вставала на «зебру», но тут же прыгала обратно на обочину, – словно боялась войти в ледяную воду. Сзади меня образовалась маленькая пробка, коллеги возмущённо сигналили. Встречные автомобили тоже были вовлечены в процесс. Все, наверное, заподозрили, что где-то в кустах притаились гаишники, высматривающие нарушителей. Иначе почему бы мы все вдруг озаботились вопросом, удастся ли старушке перебраться на противоположную сторону?
Я широко улыбалась и знаками показывала бабуле, что путь свободен. Та пугливо и недоверчиво озиралась – ага, как же, я вот сейчас, а вы меня тут же… В конце концов, она собралась с духом и в три кенгуриных прыжка преодолела страшный отрезок пути.
Через полкилометра – ещё три «зебры» подряд, рядом со школой. Тут сам бог велел сбавить скорость до минимума. Школьники с яркими ранцами катятся, словно разноцветные витаминки, верещат, как птенцы, вертят головами, вытягивая тонкие шеи.
Пропустила малышей всех до единого, а заодно бомжа, двух смуглых мужчин с восточным разрезом глаз и гламурную дамочку на высоченных шпильках…
Я снова собрала за собой длинный хвост автомобилей.
Сбор комплиментов был продолжен в редакции «Уральской звезды». Коллеги интересовались, почему я так шикарно выгляжу. В кабинете то и дело доставала зеркальце – любовалась своей фантастической внешностью. А ведь обычно пудреница спокойно валяется в сумке среди разного барахла, начиная с пакета индийских приправ и англо-русского словаря и заканчивая набором стаканов и диском «Шербурских зонтиков», и я её не трогаю.
Да, коллеги совершенно правы!
Я – неотразима!
Схватив телефон, стала названивать Еве, чтобы, задыхаясь от восторга, поделиться с подругой счастьем.
– Вот видишь! – торжественно сказала она. – А ты сопротивлялась!
– И совершенно зря! Да, я была не права.
– Значит, результат ты заметила где-то через неделю?
– Да.
– И у меня так было. Сначала два дня дискомфорта, зато потом… Невозможно на себя налюбоваться. Впечатляет, правда? – судя по интонации, Ева улыбалась во весь рот.
– Да, это что-то… – восхищённо согласилась я.
– Я и сама была поражена, увидев результат.
– Классно, что ты нашла этот салон.
– Он единственный в городе, где делают подобную процедуру.
– Угнетает одно – её непомерная стоимость, – я притворно вздохнула.
– Не переживай, – усмехнулась Ева. – Тебе же не пришлось платить? Мне тоже. Вот и хорошо.
– Всё равно, я думаю, цена зашкаливает.
– Правда?
– Серьёзно. Было бы хотя бы вполовину меньше…
– Насколько я знаю, от желающих и так отбоя нет. А представь, если бы процедура стоила копейки? Все бы сразу побежали делать новое лицо. Но, согласись, не все должны выглядеть великолепно. Кто-то может обойтись тем, что есть. А мы будем блистать, – заметила Ева. – Так, сегодня я обязательно зайду к тебе в гости. Хочу полюбоваться.
– Конечно, приходи! У меня есть бутылка французского вина. Прямо из Парижа!
– Да неужели? И откуда ж она у тебя взялась? – засмеялась Ева.
Положив трубку, я решила прямо сейчас начать копить деньги на следующую процедуру. Ещё не известно, когда подруга раздобудет подарочные сертификаты и захочет ли она опять поделиться со мной. Надо действовать самостоятельно.
Взять кредит в банке?
Тогда нам с Никитой нужны два кредита: первый необходим для приобретения квартиры (сейчас живём в однокомнатной и помещаемся в ней с трудом), второй – покрупнее – чтобы сделать новое лицо.
Чудесно.
Игры с банком – не менее увлекательное занятие, чем преображение внешности с помощью достижений современной косметологии. Надо только начать, остановиться будет невозможно.
Но я так хочу восхищаться своим отражением в зеркале! А с каждым годом это делать всё трудней…
В десять вечера Ева пришла в гости.
– Почему ты одна? А где Мишутка?
– Он уже спит, – махнула рукой подруга.
Оставила малыша одного в квартире!
Какая беспечная мамаша!
– А ты не заблуждаешься?
– Да нет, он правда спит, – поклялась Ева. – Ещё бы. Сегодня у него была обширная программа. До обеда – детский сад. Потом большой теннис, английский и плавание. Затем мы два часа гуляли на площадке. Перецеловали всех девочек, кошек и собак, отлупили всех мальчиков. И в девять вечера ребёнок был всё ещё полон энергии. Бегал по стенам. Как ему это удаётся? Но полчаса назад я наконец-то запихнула его в кровать, и он сразу вырубился.
Мы открыли бутылку французского вина.
– А больше у тебя нет ничего вкусного? – с надеждой поинтересовалась Ева. Видимо, сегодня она так заигралась в образцовую мамочку, что забыла про собственный ужин.
– Э-э… Кофе! – вспомнила я. – А так, в холодильнике шаром покати.
– Да уж. У меня хотя бы детская еда есть, йогурт. Как ты так живёшь?
– Ничего. Никита вернётся из командировки, и я начну готовить.
– Удивляюсь, что при таком рационе ты ещё умудрилась поправиться.
– И сильно заметно? – встревожилась я.
– Заметно. Но тебе идёт, выглядишь соблазнительно.
– Спасибо за комплимент. Никите тоже нравится.
Ева вздохнула. Наверное, услышав о моём гражданском муже, провела параллель и вспомнила о своём друге.
– Как у вас дела с Андреем?
Да, я уже видела Евиного поклонника. Нормальный дяденька на джипе размером с «КамАЗ». Крепкий, ладный, не уродливый… Очень даже симпатичный! В костюме по цене моей квартиры и туфлях по цене моей машины. Почему же Ева меняется в лице, едва о нём заходит речь? Может быть, у него липкие руки? Писклявый голос? Другие скрытые недостатки?
А-а-а… Он женат!
– У нас всё прекрасно, – кисло доложила Ева и пригубила бокал вина.
– Он женат?
– Вовсе нет!
– Но его общество, вероятно, тебя не радует.
– Я уже его тихо ненавижу, – вздохнула Ева.
Наконец-то она раскололась!
– Но почему?
– Он меня раздражает. И даже бесит.
– Но почему?! Мужчина явно в тебя влюблён. Заваливает подарками. Возит в Париж.
– Возит в Париж… – эхом повторила Ева. – Он мною забавляется. Я для него – престижная вещь. Он тратит на меня деньги и поэтому вообразил, что я его собственность. Это так мелко, недостойно… Ты же знаешь, я всегда мечтала видеть рядом мужчину, который будет сильнее меня. А попадаются какие-то полуфабрикаты.
Подозреваю, что со своей бескомпромиссной позицией Ева обречена на вечное одиночество. Природой изначально установлено: женщины сильнее. Иначе детей рожали бы мужчины. Мать, выхаживающая неизлечимо больного ребёнка, в сто раз сильнее полководца, бесстрашно взирающего на войска противника. За спиной у полководца – тысячи вооружённых воинов, его питают мечты о славе, всё, что от него требуется – одно решительное усилие… А женщину поддерживают лишь её вера и любовь к ребёнку. Возможно, она ничего не сумеет изменить, но и от своей ноши не откажется. Большинству мужчин это не под силу…
– Мне даже имя его противно, – вспомнила Ева.
– Но оно отличное! Андрей, Андрюша…
– Бр-р, – передёрнулась Ева. – Ты ведь знаешь, ситуация сложилась не в мою пользу, и сейчас я вынуждена брать у него деньги. Он превратил меня в содержанку, чувствуя, что другим способом удержать не сможет.
– А ты бы предпочла получать миллионы на банковский счёт переводом от неизвестного благожелателя?
– О, да, так было бы гораздо лучше! – улыбнулась Ева.
– Размечталась, душечка.
– Но согласись, это отвратительно и недостойно мужчины – давать тебе понять, что он тебя покупает?
– Мы не в девятнадцатом веке живём, сейчас с этим проще. Телеканалы покупают звёзд, клубы покупают футболистов, и так далее. У кого есть деньги – тот покупает. Кто может продать свою яркую индивидуальность – тот её продаёт.
– Ну вот, считай, моя яркая индивидуальность продана на корню, – вздохнула Ева. – Ощущения – омерзительные! Я совершила ошибку. Не надо было и начинать, а теперь увязла по уши. Везде Андрею должна. Кстати, он хочет купить мне машину.
– Как щедро, – пробормотала я. – А машина тебе очень нужна.
Некоторое время назад подруга была вынуждена продать свой новенький автомобиль. Это ужасно – остаться без колёс! Жестокая утрата для истинного автомобилиста. Даже не представляю… Я и за хлебом езжу на машине. А это дальний путь – от силы пятнадцать метров.
Обезмашиненная Ева теперь время от времени прибегала к моим услугам, – я подбрасывала её по дороге. Но подруга никогда не злоупотребляла моей сговорчивостью, в отличие от дорогой свекрови. Та безжалостно использует меня в качестве таксиста. Каждый день мы обязательно куда-нибудь вместе едем…
– И какую машину он предлагает купить?
– Любую, какую выберу. Хоть «хаммер».
– Ой. И ты смогла бы ездить на «хаммере»?
– А почему нет? – пожала плечами Ева и долила вина в бокал. Её глаза мерцали, длинные ресницы подрагивали. Она отбросила за спину волосы, целый каскад роскошных тяжёлых волос… Я подумала, что Еве подойдёт любой автомобиль дороже миллиона. За рулём «оки» её представить было трудно.
Шикарная женщина.
– Соглашайся, – посоветовала я.
– Не знаю, – простонала Ева. – Без машины трудно. Но и от Андрея мечтаю отвязаться. Если ещё и «хаммер»… Тогда и вовсе… О-о-о…
Да, нелегко девушке.
Очень не легко.
Телефонный звонок прервал наши совместные размышления.
– Кто это так поздно? – удивилась Ева. – Наверное, Никита тебе звонит.
Но это был не Никита, а Мишутка.
– Юль, привет! – бодро заявил ребёнок, который, по утверждению его матери, вот уже целый час видел сладкие сны. – Красавицу мою поторопи, пожалуйста. Как-то мне тут одиноко.
Я основательно подготовилась к трудовой ночи: купила пачку отборных кофейных зёрен и зарядила ими кофе-машину, сгруппировала на кухонном столе ноутбук и пять справочников. Распечатала информацию с флэшки – получился целый ворох бумаги – и эстетично разложила листочки вокруг компа. Сегодня я обязательно должна разделаться с проклятой курсовой! Иначе потеряю лицо перед Мариной Аркадьевной, а её половозрелый оболтус не будет допущен к сессии из-за «хвостов».
По идее, сначала следовало бы хорошенько проанализировать, почему каждый раз я попадаю в подобные ситуации? Вот сейчас, например. До утра обречена на каторжные работы, а могла бы заняться чем-то приятным: написать материал для дамского сайта или закончить статью для «Уральской звезды».
Но нет же!
Прекрасную трудовую ночь я истрачу совсем на другое… Лазеры, мать их! Они у меня уже в печени сидят.
Зачем я предложила Марине свою помощь? Захотелось угодить начальнице? Но у нас с главным редактором и так нормальные отношения, не требующие проявлений подобострастия с моей стороны. Это она должна меня облизывать – я самый интересный автор её глянцевого издания. Публикую захватывающие материалы о борьбе с лишним весом и взаимоотношениях с противоположным полом. Читательницы присылают письма, у меня спрашивают совета! Так зачем же я потакаю безалаберности Марининого сыночка? Пусть бы самостоятельно грыз гранит наук, без моей помощи.
…Вскоре я заметила, что трачу энергию впустую: вместо того чтобы взяться, наконец, за дело и покончить с курсовой, сижу и перебираю в памяти все глупости, когда-либо мною сделанные.
В три часа ночи работа была практически завершена. Оставалось слегка отредактировать и красиво распечатать. Единственная проблема – я использовала не весь материал. Виктор скачал для меня из Интернета массу интересной информации. Часть я изящно встроила в текст, но многое даже и не прочитала. А вдруг пропустила что-то важное? Крестьянская привычка подбирать всё до зёрнышка, умноженная на мой вредоносный перфекционизм, не отпускала от компьютера: я не могла поставить точку, не убедившись, что работа выполнена на пять с плюсом.
Вздохнув, вновь погрузилась в чтение. Так, что тут ещё пишут? Это уже было… И это тоже… А вот заковыристое выражение – его можно использовать в качестве эффектной цитаты. Обязательно вставлю на… на… на седьмую страницу… Так, а это ещё что такое?
Пять листов какой-то белиберды – цифры, таблицы, выкладки. Причём – на английском языке!
Нет, цифры, конечно, на русском.
И это радует.
Но всё остальное…
Как я поняла, Витя выдернул из глубин «мировой паутины» монументальный труд какого-то американского профессора.
Юля, иди спать!
Пора угомониться.
Курсовая уже тянет на диплом.
Нет, я обязательно должна разобраться, в чём тут дело. А вдруг в работе американца содержатся гениальные откровения? Сразу видно, человек постарался – вон сколько цифр и графиков… И потом, я знаю, самые важные вещи именно так и пишут: малюсеньким шрифтом и где-нибудь с краю, там, где их и заметить-то невозможно.
Взять, к примеру, рекламу ночного крема знаменитой марки: «Сокращение морщин – 88 %!» – возбуждённо обещает производитель. Какой волшебный крем! Намазался на ночь – и к утру превратился в персик: от морщин остались каких-то пустяковых двенадцать процентов, то есть они почти полностью сошли на нет! Но рядом с цифрами – неприметная звёздочка, отсылающая потребительниц за разъяснениями. Сноска напечатана едва ли не в корешке журнала, и таким шрифтом, что для расшифровки потребуется лупа. И что же там написано? «Самостоятельная визуальная оценка 88 % женщин, участвовавших в тестировании. Участвовало 16 добровольцев, использовавших крем ежедневно в течение двух месяцев…»
Боже мой!
Ведь это означает, что шестнадцать женщин целых два месяца с маниакальным упорством втирали в себя крем знаменитой марки, а потом четырнадцать из них сообщили, что, вероятно, с их морщинами что-то и произошло. Что конкретно – неизвестно.
Но среди добровольцев оказалось две несгибаемых правдоискательницы. Они, хоть тресни, не согласились признать, что крем хотя бы немножко улучшил их внешность…
Вот поэтому я обязательно должна изучить выдержки из диссертации американского учёного – уж больно много в тексте пояснений, напечатанных мелким шрифтом.
Нельзя сказать, что с английским я на «ты». Но благодаря моей одержимой учительнице Елизавете, уже целых девять месяцев терзающей меня неправильными глаголами, я что-то соображаю. Могу составить речь из десяти фраз и перевожу со словарём.
Я открыла файл с американскими тезисами, включила всплывающую подсказку (стоит навести курсор на английское слово – и тут же появляется его перевод) и принялась за чтение…
Вскоре я поняла, что американский профессор относится к разряду учёных, обладающих восхитительным даром объяснять сложное простыми словами, а не пудрить окружающим мозги… К четырём утра я уже прочитала об органических изменениях, возникающих непосредственно в облучаемых лазером тканях, и перешла к неспецифическим и отсроченным изменениям… Иногда у меня на голове от ужаса начинали шевелиться волосы. Оказывается, некоторые лазеры, несмотря на их непревзойдённую эффективность, запрещены к использованию на территории США и в Европе: исследования показали, что в восьмидесяти процентах случаев у пациентов, подвергшимся воздействию, развивался рак кожи…
Чудовищно!
Я пробежала глазами короткий список.
О боже!
«…и некоторые модели широкоиспользуемого лазера “Rollanta” – 1008, 1308, 1408».
Удивительно, как это в восемь утра я не выбила головой Евину дверь! Подруга уже сплавила в садик своего разговорчивого младенца и, вероятно, собиралась позавтракать в благословенном уединении, когда в её квартиру вломилась я.
Некоторые товарищи обожают нагнетать атмосферу, усиливая таким образом внимание к своей персоне. Например, они объявляют: «У меня для тебя кошмарная новость». А затем добрых пять минут предаются зловещему молчанию, упиваясь собственным могуществом. Их собеседник тем временем мучается в догадках и умирает от страха.
Но я не такая.
Я не стала тянуть резину, а выложила прямо с порога:
– Ева, скорее садись, иначе упадёшь. У нас с тобой развивается рак кожи!
– Привет, заходи. Кофе будешь? – спросила Ева.
Если у меня рак кожи определённо уже на подходе – в семь утра я увидела в зеркале нечто зелёное и истощённое, – то подруга этим вряд ли могла похвастаться. Она выглядела очаровательно.
– Ты меня слышишь?! Какой кофе?! Нам надо запасаться лекарствами!
– Юля, да что с тобой? О чём ты?
Я выложила на кухонный стол пять страниц английского текста, навсегда лишившего меня покоя.
– Что это?
– Сейчас объясню.
Я начала трагический рассказ. К его финалу краска сошла с Евиного лица, а в глазах появились слёзы.
– Да что же это такое, – пробормотала она в отчаянье. – Всё не так! Проклятье!
Потом последовало несколько крепких выражений. Меня это не удивило, так как за несколько лет соседства я уже выяснила, что прелестная внешность Евы обманчива – подруга умеет быть очень жёсткой.
– Вот мы с тобой попались, – обречённо кивнула я. – Приплыли. Оказывается, в этом салоне используют запрещённое оборудование. Конечно, оно запрещено только в США и Европе… Но нам-то от этого не легче. Наша жизнь под угрозой. Нам однозначно каюк.
– Может, не стоит верить всему, что пишут в Интернете? – с надеждой спросила Ева.
– Стоит. Ведь Виктор не самую простую информацию надёргал, а секретную. Наверное, проник на закрытый медицинский сайт. Возможно, это вообще был сайт научных разработок Пентагона!
– Юля, ты увлеклась, – пробормотала Ева.
– Да, немножко. И всё равно. Посмотри распечатки – это не выглядит подделкой. Настоящая научная работа, чей-то труд. И тут чёрным по белому написано: лазер «Rollanta-1308» запрещён к использованию, так как в восьмидесяти процентах случаев вызывает рак кожи! Ева, нам крышка.
Я одарила подругу взглядом, полным трагизма.
Удачно мы омолодились!
Хотели обмануть природу, а обманули самих себя.
– Но ты-то сделала всего одну процедуру, – заметила Ева. – С тобой ничего не случится. А я… Я тоже буду надеяться на лучшее. Возможно, попаду в те двадцать процентов счастливчиков, которым всё по барабану – и лазерное облучение, и повышение налогов.
– Мне нравится твой позитив. Мы, конечно, это дело так не оставим. Можем подать в суд на владельца салона. Обратимся в общество потребителей и торговую инспекцию. Я могу устроить тарарам на страницах газеты или журнала. Подумать только, ведь наверняка есть дамы, делающие эту процедуру постоянно! Вот им однозначно кранты. Я и сама собиралась копить деньги на следующий сеанс.
– Правда? Тебе так понравилось?
– Угу. И вот чем всё это закончилось.
– Я просто не знаю, что сказать, – удручённо покачала головой Ева. – Я в каком-то шоке… Когда же закончится эта сплошная чёрная полоса? У меня уже сил никаких нет!
Она только что съездила в Париж. Такое путешествие для многих – мечта всей жизни. Ей хотят купить крутой автомобиль. Миллионы женщин никогда не дождутся подобного подарка.
И тем не менее Ева глубоко несчастна.
Я обняла её за плечи.
– Будем надеяться на лучшее, да?
Подруга всхлипнула.
– Ева, не переживай. Я сегодня же позвоню в санэпидстанцию. И они оштрафуют владельца салона и заставят его убрать опасный аппарат.
Но моё обещание почему-то не сильно успокоило подругу. Она почти расплакалась, бедняжка…
Глава 3
– Нет, не заметно, – успокоила Мариночка. – Однако ты себя губишь. Хотя, как ни странно, день ото дня хорошеешь.
Выбравшись из кабинета главного редактора «Стильной Леди», я достала из фиолетово-серебряной коробки конфету и положила её в рот.
Хм…
А ничего, даже вкусно.
Только сильно отдаёт железом.
Хорошо, буду есть по одной конфете в день и тешить себя мыслью, что укрепляю здоровье. Мои мозги не должны на меня обижаться – я о них забочусь!
Приятная забава – пропускать пешеходов. Это моё хобби. Мне нравится видеть, как выражение неуверенности на лице сухопутного индивидуума («тут перейду? или нет?») сменяется удивлением («ой, меня пропускают!»), а потом озаряется светом радости и благодарности.
Да-да, проходите.
Топайте спокойно.
А я пока придержу автомобильный поток – наверное, именно так в войну горстка коммунистов преграждала путь фашистским дивизиям. Удивляюсь, почему другие водители ненавидят пешеходов? Неужели трудно притормозить?
…Сегодня минут пять пропускала старушку. Бабуля артачилась, топталась под сине-белым знаком, вставала на «зебру», но тут же прыгала обратно на обочину, – словно боялась войти в ледяную воду. Сзади меня образовалась маленькая пробка, коллеги возмущённо сигналили. Встречные автомобили тоже были вовлечены в процесс. Все, наверное, заподозрили, что где-то в кустах притаились гаишники, высматривающие нарушителей. Иначе почему бы мы все вдруг озаботились вопросом, удастся ли старушке перебраться на противоположную сторону?
Я широко улыбалась и знаками показывала бабуле, что путь свободен. Та пугливо и недоверчиво озиралась – ага, как же, я вот сейчас, а вы меня тут же… В конце концов, она собралась с духом и в три кенгуриных прыжка преодолела страшный отрезок пути.
Через полкилометра – ещё три «зебры» подряд, рядом со школой. Тут сам бог велел сбавить скорость до минимума. Школьники с яркими ранцами катятся, словно разноцветные витаминки, верещат, как птенцы, вертят головами, вытягивая тонкие шеи.
Пропустила малышей всех до единого, а заодно бомжа, двух смуглых мужчин с восточным разрезом глаз и гламурную дамочку на высоченных шпильках…
Я снова собрала за собой длинный хвост автомобилей.
Сбор комплиментов был продолжен в редакции «Уральской звезды». Коллеги интересовались, почему я так шикарно выгляжу. В кабинете то и дело доставала зеркальце – любовалась своей фантастической внешностью. А ведь обычно пудреница спокойно валяется в сумке среди разного барахла, начиная с пакета индийских приправ и англо-русского словаря и заканчивая набором стаканов и диском «Шербурских зонтиков», и я её не трогаю.
Да, коллеги совершенно правы!
Я – неотразима!
Схватив телефон, стала названивать Еве, чтобы, задыхаясь от восторга, поделиться с подругой счастьем.
– Вот видишь! – торжественно сказала она. – А ты сопротивлялась!
– И совершенно зря! Да, я была не права.
– Значит, результат ты заметила где-то через неделю?
– Да.
– И у меня так было. Сначала два дня дискомфорта, зато потом… Невозможно на себя налюбоваться. Впечатляет, правда? – судя по интонации, Ева улыбалась во весь рот.
– Да, это что-то… – восхищённо согласилась я.
– Я и сама была поражена, увидев результат.
– Классно, что ты нашла этот салон.
– Он единственный в городе, где делают подобную процедуру.
– Угнетает одно – её непомерная стоимость, – я притворно вздохнула.
– Не переживай, – усмехнулась Ева. – Тебе же не пришлось платить? Мне тоже. Вот и хорошо.
– Всё равно, я думаю, цена зашкаливает.
– Правда?
– Серьёзно. Было бы хотя бы вполовину меньше…
– Насколько я знаю, от желающих и так отбоя нет. А представь, если бы процедура стоила копейки? Все бы сразу побежали делать новое лицо. Но, согласись, не все должны выглядеть великолепно. Кто-то может обойтись тем, что есть. А мы будем блистать, – заметила Ева. – Так, сегодня я обязательно зайду к тебе в гости. Хочу полюбоваться.
– Конечно, приходи! У меня есть бутылка французского вина. Прямо из Парижа!
– Да неужели? И откуда ж она у тебя взялась? – засмеялась Ева.
Положив трубку, я решила прямо сейчас начать копить деньги на следующую процедуру. Ещё не известно, когда подруга раздобудет подарочные сертификаты и захочет ли она опять поделиться со мной. Надо действовать самостоятельно.
Взять кредит в банке?
Тогда нам с Никитой нужны два кредита: первый необходим для приобретения квартиры (сейчас живём в однокомнатной и помещаемся в ней с трудом), второй – покрупнее – чтобы сделать новое лицо.
Чудесно.
Игры с банком – не менее увлекательное занятие, чем преображение внешности с помощью достижений современной косметологии. Надо только начать, остановиться будет невозможно.
Но я так хочу восхищаться своим отражением в зеркале! А с каждым годом это делать всё трудней…
В десять вечера Ева пришла в гости.
– Почему ты одна? А где Мишутка?
– Он уже спит, – махнула рукой подруга.
Оставила малыша одного в квартире!
Какая беспечная мамаша!
– А ты не заблуждаешься?
– Да нет, он правда спит, – поклялась Ева. – Ещё бы. Сегодня у него была обширная программа. До обеда – детский сад. Потом большой теннис, английский и плавание. Затем мы два часа гуляли на площадке. Перецеловали всех девочек, кошек и собак, отлупили всех мальчиков. И в девять вечера ребёнок был всё ещё полон энергии. Бегал по стенам. Как ему это удаётся? Но полчаса назад я наконец-то запихнула его в кровать, и он сразу вырубился.
Мы открыли бутылку французского вина.
– А больше у тебя нет ничего вкусного? – с надеждой поинтересовалась Ева. Видимо, сегодня она так заигралась в образцовую мамочку, что забыла про собственный ужин.
– Э-э… Кофе! – вспомнила я. – А так, в холодильнике шаром покати.
– Да уж. У меня хотя бы детская еда есть, йогурт. Как ты так живёшь?
– Ничего. Никита вернётся из командировки, и я начну готовить.
– Удивляюсь, что при таком рационе ты ещё умудрилась поправиться.
– И сильно заметно? – встревожилась я.
– Заметно. Но тебе идёт, выглядишь соблазнительно.
– Спасибо за комплимент. Никите тоже нравится.
Ева вздохнула. Наверное, услышав о моём гражданском муже, провела параллель и вспомнила о своём друге.
– Как у вас дела с Андреем?
Да, я уже видела Евиного поклонника. Нормальный дяденька на джипе размером с «КамАЗ». Крепкий, ладный, не уродливый… Очень даже симпатичный! В костюме по цене моей квартиры и туфлях по цене моей машины. Почему же Ева меняется в лице, едва о нём заходит речь? Может быть, у него липкие руки? Писклявый голос? Другие скрытые недостатки?
А-а-а… Он женат!
– У нас всё прекрасно, – кисло доложила Ева и пригубила бокал вина.
– Он женат?
– Вовсе нет!
– Но его общество, вероятно, тебя не радует.
– Я уже его тихо ненавижу, – вздохнула Ева.
Наконец-то она раскололась!
– Но почему?
– Он меня раздражает. И даже бесит.
– Но почему?! Мужчина явно в тебя влюблён. Заваливает подарками. Возит в Париж.
– Возит в Париж… – эхом повторила Ева. – Он мною забавляется. Я для него – престижная вещь. Он тратит на меня деньги и поэтому вообразил, что я его собственность. Это так мелко, недостойно… Ты же знаешь, я всегда мечтала видеть рядом мужчину, который будет сильнее меня. А попадаются какие-то полуфабрикаты.
Подозреваю, что со своей бескомпромиссной позицией Ева обречена на вечное одиночество. Природой изначально установлено: женщины сильнее. Иначе детей рожали бы мужчины. Мать, выхаживающая неизлечимо больного ребёнка, в сто раз сильнее полководца, бесстрашно взирающего на войска противника. За спиной у полководца – тысячи вооружённых воинов, его питают мечты о славе, всё, что от него требуется – одно решительное усилие… А женщину поддерживают лишь её вера и любовь к ребёнку. Возможно, она ничего не сумеет изменить, но и от своей ноши не откажется. Большинству мужчин это не под силу…
– Мне даже имя его противно, – вспомнила Ева.
– Но оно отличное! Андрей, Андрюша…
– Бр-р, – передёрнулась Ева. – Ты ведь знаешь, ситуация сложилась не в мою пользу, и сейчас я вынуждена брать у него деньги. Он превратил меня в содержанку, чувствуя, что другим способом удержать не сможет.
– А ты бы предпочла получать миллионы на банковский счёт переводом от неизвестного благожелателя?
– О, да, так было бы гораздо лучше! – улыбнулась Ева.
– Размечталась, душечка.
– Но согласись, это отвратительно и недостойно мужчины – давать тебе понять, что он тебя покупает?
– Мы не в девятнадцатом веке живём, сейчас с этим проще. Телеканалы покупают звёзд, клубы покупают футболистов, и так далее. У кого есть деньги – тот покупает. Кто может продать свою яркую индивидуальность – тот её продаёт.
– Ну вот, считай, моя яркая индивидуальность продана на корню, – вздохнула Ева. – Ощущения – омерзительные! Я совершила ошибку. Не надо было и начинать, а теперь увязла по уши. Везде Андрею должна. Кстати, он хочет купить мне машину.
– Как щедро, – пробормотала я. – А машина тебе очень нужна.
Некоторое время назад подруга была вынуждена продать свой новенький автомобиль. Это ужасно – остаться без колёс! Жестокая утрата для истинного автомобилиста. Даже не представляю… Я и за хлебом езжу на машине. А это дальний путь – от силы пятнадцать метров.
Обезмашиненная Ева теперь время от времени прибегала к моим услугам, – я подбрасывала её по дороге. Но подруга никогда не злоупотребляла моей сговорчивостью, в отличие от дорогой свекрови. Та безжалостно использует меня в качестве таксиста. Каждый день мы обязательно куда-нибудь вместе едем…
– И какую машину он предлагает купить?
– Любую, какую выберу. Хоть «хаммер».
– Ой. И ты смогла бы ездить на «хаммере»?
– А почему нет? – пожала плечами Ева и долила вина в бокал. Её глаза мерцали, длинные ресницы подрагивали. Она отбросила за спину волосы, целый каскад роскошных тяжёлых волос… Я подумала, что Еве подойдёт любой автомобиль дороже миллиона. За рулём «оки» её представить было трудно.
Шикарная женщина.
– Соглашайся, – посоветовала я.
– Не знаю, – простонала Ева. – Без машины трудно. Но и от Андрея мечтаю отвязаться. Если ещё и «хаммер»… Тогда и вовсе… О-о-о…
Да, нелегко девушке.
Очень не легко.
Телефонный звонок прервал наши совместные размышления.
– Кто это так поздно? – удивилась Ева. – Наверное, Никита тебе звонит.
Но это был не Никита, а Мишутка.
– Юль, привет! – бодро заявил ребёнок, который, по утверждению его матери, вот уже целый час видел сладкие сны. – Красавицу мою поторопи, пожалуйста. Как-то мне тут одиноко.
Я основательно подготовилась к трудовой ночи: купила пачку отборных кофейных зёрен и зарядила ими кофе-машину, сгруппировала на кухонном столе ноутбук и пять справочников. Распечатала информацию с флэшки – получился целый ворох бумаги – и эстетично разложила листочки вокруг компа. Сегодня я обязательно должна разделаться с проклятой курсовой! Иначе потеряю лицо перед Мариной Аркадьевной, а её половозрелый оболтус не будет допущен к сессии из-за «хвостов».
По идее, сначала следовало бы хорошенько проанализировать, почему каждый раз я попадаю в подобные ситуации? Вот сейчас, например. До утра обречена на каторжные работы, а могла бы заняться чем-то приятным: написать материал для дамского сайта или закончить статью для «Уральской звезды».
Но нет же!
Прекрасную трудовую ночь я истрачу совсем на другое… Лазеры, мать их! Они у меня уже в печени сидят.
Зачем я предложила Марине свою помощь? Захотелось угодить начальнице? Но у нас с главным редактором и так нормальные отношения, не требующие проявлений подобострастия с моей стороны. Это она должна меня облизывать – я самый интересный автор её глянцевого издания. Публикую захватывающие материалы о борьбе с лишним весом и взаимоотношениях с противоположным полом. Читательницы присылают письма, у меня спрашивают совета! Так зачем же я потакаю безалаберности Марининого сыночка? Пусть бы самостоятельно грыз гранит наук, без моей помощи.
…Вскоре я заметила, что трачу энергию впустую: вместо того чтобы взяться, наконец, за дело и покончить с курсовой, сижу и перебираю в памяти все глупости, когда-либо мною сделанные.
В три часа ночи работа была практически завершена. Оставалось слегка отредактировать и красиво распечатать. Единственная проблема – я использовала не весь материал. Виктор скачал для меня из Интернета массу интересной информации. Часть я изящно встроила в текст, но многое даже и не прочитала. А вдруг пропустила что-то важное? Крестьянская привычка подбирать всё до зёрнышка, умноженная на мой вредоносный перфекционизм, не отпускала от компьютера: я не могла поставить точку, не убедившись, что работа выполнена на пять с плюсом.
Вздохнув, вновь погрузилась в чтение. Так, что тут ещё пишут? Это уже было… И это тоже… А вот заковыристое выражение – его можно использовать в качестве эффектной цитаты. Обязательно вставлю на… на… на седьмую страницу… Так, а это ещё что такое?
Пять листов какой-то белиберды – цифры, таблицы, выкладки. Причём – на английском языке!
Нет, цифры, конечно, на русском.
И это радует.
Но всё остальное…
Как я поняла, Витя выдернул из глубин «мировой паутины» монументальный труд какого-то американского профессора.
Юля, иди спать!
Пора угомониться.
Курсовая уже тянет на диплом.
Нет, я обязательно должна разобраться, в чём тут дело. А вдруг в работе американца содержатся гениальные откровения? Сразу видно, человек постарался – вон сколько цифр и графиков… И потом, я знаю, самые важные вещи именно так и пишут: малюсеньким шрифтом и где-нибудь с краю, там, где их и заметить-то невозможно.
Взять, к примеру, рекламу ночного крема знаменитой марки: «Сокращение морщин – 88 %!» – возбуждённо обещает производитель. Какой волшебный крем! Намазался на ночь – и к утру превратился в персик: от морщин остались каких-то пустяковых двенадцать процентов, то есть они почти полностью сошли на нет! Но рядом с цифрами – неприметная звёздочка, отсылающая потребительниц за разъяснениями. Сноска напечатана едва ли не в корешке журнала, и таким шрифтом, что для расшифровки потребуется лупа. И что же там написано? «Самостоятельная визуальная оценка 88 % женщин, участвовавших в тестировании. Участвовало 16 добровольцев, использовавших крем ежедневно в течение двух месяцев…»
Боже мой!
Ведь это означает, что шестнадцать женщин целых два месяца с маниакальным упорством втирали в себя крем знаменитой марки, а потом четырнадцать из них сообщили, что, вероятно, с их морщинами что-то и произошло. Что конкретно – неизвестно.
Но среди добровольцев оказалось две несгибаемых правдоискательницы. Они, хоть тресни, не согласились признать, что крем хотя бы немножко улучшил их внешность…
Вот поэтому я обязательно должна изучить выдержки из диссертации американского учёного – уж больно много в тексте пояснений, напечатанных мелким шрифтом.
Нельзя сказать, что с английским я на «ты». Но благодаря моей одержимой учительнице Елизавете, уже целых девять месяцев терзающей меня неправильными глаголами, я что-то соображаю. Могу составить речь из десяти фраз и перевожу со словарём.
Я открыла файл с американскими тезисами, включила всплывающую подсказку (стоит навести курсор на английское слово – и тут же появляется его перевод) и принялась за чтение…
Вскоре я поняла, что американский профессор относится к разряду учёных, обладающих восхитительным даром объяснять сложное простыми словами, а не пудрить окружающим мозги… К четырём утра я уже прочитала об органических изменениях, возникающих непосредственно в облучаемых лазером тканях, и перешла к неспецифическим и отсроченным изменениям… Иногда у меня на голове от ужаса начинали шевелиться волосы. Оказывается, некоторые лазеры, несмотря на их непревзойдённую эффективность, запрещены к использованию на территории США и в Европе: исследования показали, что в восьмидесяти процентах случаев у пациентов, подвергшимся воздействию, развивался рак кожи…
Чудовищно!
Я пробежала глазами короткий список.
О боже!
«…и некоторые модели широкоиспользуемого лазера “Rollanta” – 1008, 1308, 1408».
Удивительно, как это в восемь утра я не выбила головой Евину дверь! Подруга уже сплавила в садик своего разговорчивого младенца и, вероятно, собиралась позавтракать в благословенном уединении, когда в её квартиру вломилась я.
Некоторые товарищи обожают нагнетать атмосферу, усиливая таким образом внимание к своей персоне. Например, они объявляют: «У меня для тебя кошмарная новость». А затем добрых пять минут предаются зловещему молчанию, упиваясь собственным могуществом. Их собеседник тем временем мучается в догадках и умирает от страха.
Но я не такая.
Я не стала тянуть резину, а выложила прямо с порога:
– Ева, скорее садись, иначе упадёшь. У нас с тобой развивается рак кожи!
– Привет, заходи. Кофе будешь? – спросила Ева.
Если у меня рак кожи определённо уже на подходе – в семь утра я увидела в зеркале нечто зелёное и истощённое, – то подруга этим вряд ли могла похвастаться. Она выглядела очаровательно.
– Ты меня слышишь?! Какой кофе?! Нам надо запасаться лекарствами!
– Юля, да что с тобой? О чём ты?
Я выложила на кухонный стол пять страниц английского текста, навсегда лишившего меня покоя.
– Что это?
– Сейчас объясню.
Я начала трагический рассказ. К его финалу краска сошла с Евиного лица, а в глазах появились слёзы.
– Да что же это такое, – пробормотала она в отчаянье. – Всё не так! Проклятье!
Потом последовало несколько крепких выражений. Меня это не удивило, так как за несколько лет соседства я уже выяснила, что прелестная внешность Евы обманчива – подруга умеет быть очень жёсткой.
– Вот мы с тобой попались, – обречённо кивнула я. – Приплыли. Оказывается, в этом салоне используют запрещённое оборудование. Конечно, оно запрещено только в США и Европе… Но нам-то от этого не легче. Наша жизнь под угрозой. Нам однозначно каюк.
– Может, не стоит верить всему, что пишут в Интернете? – с надеждой спросила Ева.
– Стоит. Ведь Виктор не самую простую информацию надёргал, а секретную. Наверное, проник на закрытый медицинский сайт. Возможно, это вообще был сайт научных разработок Пентагона!
– Юля, ты увлеклась, – пробормотала Ева.
– Да, немножко. И всё равно. Посмотри распечатки – это не выглядит подделкой. Настоящая научная работа, чей-то труд. И тут чёрным по белому написано: лазер «Rollanta-1308» запрещён к использованию, так как в восьмидесяти процентах случаев вызывает рак кожи! Ева, нам крышка.
Я одарила подругу взглядом, полным трагизма.
Удачно мы омолодились!
Хотели обмануть природу, а обманули самих себя.
– Но ты-то сделала всего одну процедуру, – заметила Ева. – С тобой ничего не случится. А я… Я тоже буду надеяться на лучшее. Возможно, попаду в те двадцать процентов счастливчиков, которым всё по барабану – и лазерное облучение, и повышение налогов.
– Мне нравится твой позитив. Мы, конечно, это дело так не оставим. Можем подать в суд на владельца салона. Обратимся в общество потребителей и торговую инспекцию. Я могу устроить тарарам на страницах газеты или журнала. Подумать только, ведь наверняка есть дамы, делающие эту процедуру постоянно! Вот им однозначно кранты. Я и сама собиралась копить деньги на следующий сеанс.
– Правда? Тебе так понравилось?
– Угу. И вот чем всё это закончилось.
– Я просто не знаю, что сказать, – удручённо покачала головой Ева. – Я в каком-то шоке… Когда же закончится эта сплошная чёрная полоса? У меня уже сил никаких нет!
Она только что съездила в Париж. Такое путешествие для многих – мечта всей жизни. Ей хотят купить крутой автомобиль. Миллионы женщин никогда не дождутся подобного подарка.
И тем не менее Ева глубоко несчастна.
Я обняла её за плечи.
– Будем надеяться на лучшее, да?
Подруга всхлипнула.
– Ева, не переживай. Я сегодня же позвоню в санэпидстанцию. И они оштрафуют владельца салона и заставят его убрать опасный аппарат.
Но моё обещание почему-то не сильно успокоило подругу. Она почти расплакалась, бедняжка…
Глава 3
Безбрежный океан денег
Всю следующую неделю я напряжённо работала и совершенно забыла о наших с Евой онкологических проблемах…
В конкурсе на самого вредного руководителя главный редактор «Уральской звезды» получил бы Гран-при. И тем не менее я всё ещё работаю в газете и получаю удовольствие от своей деятельности.
Даже пятилетнего мальчика невозможно перевоспитать, чего уж говорить о зрелом мужчине? Устроившись в газету, я сначала бунтовала, возникала, перечила. И сразу получила статус белой вороны. Главный правил мои статьи, вычёркивал целые абзацы, да и вообще вставлял палки в колёса! Меня это невероятно раздражало.
Затем, уяснив, что наш босс навсегда останется таким, каков он есть, я предпочла смириться. И жизнь сразу наладилась. Почему говорят, что нельзя плыть по течению? Очень даже можно! Если не тратить силы на борьбу с неуправляемым потоком, есть шанс насладиться великолепными видами побережья.
Шеф сразу уловил, что из бунтовщицы я превратилась в созерцателя. Он расслабился и перестал придираться. А на днях в коридоре редакции установили автомат с кофе. Я сотню раз намекала, что в любом приличном заведении, тем более заполненном творческими работниками, обязательно должен стоять подобный автомат. Но мои намёки растворялись в пространстве.
И вот неподъёмную бандуру торжественно установили в непосредственной близости от двери моего кабинета. Это выглядело как личный подарок.
Не прошло и года!
– Ну что, Юлия Андреевна, вы довольны? – поинтересовался шеф, сыто улыбаясь.
– Круто, босс, круто, – подыграла я. – Просто супер.
В понедельник, во время третьего подхода к кофейному автомату, я увидела, как из приёмной начальства выходит посетитель. Это был мужчина лет сорока, одетый с элегантной небрежностью. Едва не заработав косоглазие, я успела изучить и пропорции его фигуры (стройный, поджарый), и качество одежды (сдержанный шик) – всё это, пока в стаканчик наливался чёрный кофе.
Интересно, кто это?
А впрочем, какая разница?
– А вот и Юлия Андреевна! – обрадовался незнакомец. – Здрасте, здрасте, – возвестил он, приближаясь.
Я удивлённо приподняла брови, неуверенно улыбнулась.
– Мы знакомы?
– Позвольте представиться – Олег Вадимович. Ваш главный редактор сказал, что если расставить силки в районе кофейного автомата, то вы обязательно в них попадётесь, – доверительным тоном сообщил мужчина.
У него был явно не местный говор.
Москвич?
– Но вы не успели этого сделать.
– Как раз собирался.
– Вы за мной охотитесь?
– Именно так.
Вскоре мы уже сидели в кофейне в двух шагах от редакции газеты. Как так получилось? Олег Вадимович, действительно оказавшийся московским гостем, посоветовал мне вылить гадость, добытую из автомата, и пригласил составить ему компанию.
Что и говорить, кофе, поданный официанткой, был отменным. А мой новый знакомый – выше всяких похвал. Через три минуты я утонула в потоке столичных новостей, а заодно смеялась над его милыми шутками. Олег Вадимович сообщил, что является приятелем моего босса. Учитывая моё отношение к главному редактору – не самая лучшая рекомендация, но ничего не поделаешь.
Сближение шло бурными темпами – через пятнадцать минут у наших имён отвалились отчества. Догадываюсь: если б сейчас был вечер, а не трудовое утро, то Олег обязательно предложил бы выпить на брудершафт…
Прослеживается некая закономерность – стоит Никите уехать в командировку, как рядом со мной обязательно возникает эффектный персонаж мужского пола. Чем это можно объяснить? Ужасно думать, что в отсутствии любимого я подсознательно посылаю в пространство сигналы: «временно одинока, изнываю от недостатка мужского внимания…» На самом деле я чрезвычайно преданный товарищ, и Никита, отправляясь в путь, совершенно спокойно может оставлять меня одну. Но факт остаётся фактом. Мужчины роятся, как пчёлы.
Олег Вадимович не стал ходить вокруг да около, а сразу приступил к делу.
– Юлия, вы, естественно, в курсе, что весной следующего года в вашем городе состоятся перевыборы мэра?
Ещё бы я была не в курсе!
Я вообще-то в газете работаю, а не на стратегической субмарине, дрейфующей в Атлантике.
– Да.
– И вы, несомненно, знаете, какова расстановка сил?
Я даже знаю волнующие подробности и нюансы. Например, какой магазин подарил своей любовнице главный соперник действующего мэра и в каком районе Флориды прикупил поместье соперник второстепенный.
У нас всё схвачено.
– Да.
– Давайте, Юля, расшифруем.
– Давайте. Я вас внимательно слушаю.
– Номер первый: нынешний мэр, отпахавший два четырёхлетних срока. По уставу города его вполне могут переизбрать ещё раз. Номер второй: его главный соперник. Сильный бизнесмен и яркий политик, молодой тигр – Альберт Васильев.
В конкурсе на самого вредного руководителя главный редактор «Уральской звезды» получил бы Гран-при. И тем не менее я всё ещё работаю в газете и получаю удовольствие от своей деятельности.
Даже пятилетнего мальчика невозможно перевоспитать, чего уж говорить о зрелом мужчине? Устроившись в газету, я сначала бунтовала, возникала, перечила. И сразу получила статус белой вороны. Главный правил мои статьи, вычёркивал целые абзацы, да и вообще вставлял палки в колёса! Меня это невероятно раздражало.
Затем, уяснив, что наш босс навсегда останется таким, каков он есть, я предпочла смириться. И жизнь сразу наладилась. Почему говорят, что нельзя плыть по течению? Очень даже можно! Если не тратить силы на борьбу с неуправляемым потоком, есть шанс насладиться великолепными видами побережья.
Шеф сразу уловил, что из бунтовщицы я превратилась в созерцателя. Он расслабился и перестал придираться. А на днях в коридоре редакции установили автомат с кофе. Я сотню раз намекала, что в любом приличном заведении, тем более заполненном творческими работниками, обязательно должен стоять подобный автомат. Но мои намёки растворялись в пространстве.
И вот неподъёмную бандуру торжественно установили в непосредственной близости от двери моего кабинета. Это выглядело как личный подарок.
Не прошло и года!
– Ну что, Юлия Андреевна, вы довольны? – поинтересовался шеф, сыто улыбаясь.
– Круто, босс, круто, – подыграла я. – Просто супер.
В понедельник, во время третьего подхода к кофейному автомату, я увидела, как из приёмной начальства выходит посетитель. Это был мужчина лет сорока, одетый с элегантной небрежностью. Едва не заработав косоглазие, я успела изучить и пропорции его фигуры (стройный, поджарый), и качество одежды (сдержанный шик) – всё это, пока в стаканчик наливался чёрный кофе.
Интересно, кто это?
А впрочем, какая разница?
– А вот и Юлия Андреевна! – обрадовался незнакомец. – Здрасте, здрасте, – возвестил он, приближаясь.
Я удивлённо приподняла брови, неуверенно улыбнулась.
– Мы знакомы?
– Позвольте представиться – Олег Вадимович. Ваш главный редактор сказал, что если расставить силки в районе кофейного автомата, то вы обязательно в них попадётесь, – доверительным тоном сообщил мужчина.
У него был явно не местный говор.
Москвич?
– Но вы не успели этого сделать.
– Как раз собирался.
– Вы за мной охотитесь?
– Именно так.
Вскоре мы уже сидели в кофейне в двух шагах от редакции газеты. Как так получилось? Олег Вадимович, действительно оказавшийся московским гостем, посоветовал мне вылить гадость, добытую из автомата, и пригласил составить ему компанию.
Что и говорить, кофе, поданный официанткой, был отменным. А мой новый знакомый – выше всяких похвал. Через три минуты я утонула в потоке столичных новостей, а заодно смеялась над его милыми шутками. Олег Вадимович сообщил, что является приятелем моего босса. Учитывая моё отношение к главному редактору – не самая лучшая рекомендация, но ничего не поделаешь.
Сближение шло бурными темпами – через пятнадцать минут у наших имён отвалились отчества. Догадываюсь: если б сейчас был вечер, а не трудовое утро, то Олег обязательно предложил бы выпить на брудершафт…
Прослеживается некая закономерность – стоит Никите уехать в командировку, как рядом со мной обязательно возникает эффектный персонаж мужского пола. Чем это можно объяснить? Ужасно думать, что в отсутствии любимого я подсознательно посылаю в пространство сигналы: «временно одинока, изнываю от недостатка мужского внимания…» На самом деле я чрезвычайно преданный товарищ, и Никита, отправляясь в путь, совершенно спокойно может оставлять меня одну. Но факт остаётся фактом. Мужчины роятся, как пчёлы.
Олег Вадимович не стал ходить вокруг да около, а сразу приступил к делу.
– Юлия, вы, естественно, в курсе, что весной следующего года в вашем городе состоятся перевыборы мэра?
Ещё бы я была не в курсе!
Я вообще-то в газете работаю, а не на стратегической субмарине, дрейфующей в Атлантике.
– Да.
– И вы, несомненно, знаете, какова расстановка сил?
Я даже знаю волнующие подробности и нюансы. Например, какой магазин подарил своей любовнице главный соперник действующего мэра и в каком районе Флориды прикупил поместье соперник второстепенный.
У нас всё схвачено.
– Да.
– Давайте, Юля, расшифруем.
– Давайте. Я вас внимательно слушаю.
– Номер первый: нынешний мэр, отпахавший два четырёхлетних срока. По уставу города его вполне могут переизбрать ещё раз. Номер второй: его главный соперник. Сильный бизнесмен и яркий политик, молодой тигр – Альберт Васильев.