Лейнстер М.. Экспедиция на Землю (сборник)

   Он помолчал, чтобы произвести большее впечатление.
   — Или в прошлом!
   Жадный интерес вспыхнул в глазах Астрарха. Брек почувствовал себя увереннее. Его прерывистая речь стала спокойней.
   — Поймите, принцип совершенно новый. Можно создать ахронное поле в тысячу раз более чувствительное, чем любой телескоп, я думаю даже, в миллион раз! И ахронный луч устраняет задержку во времени, неизбежную при всяком электромагнитном методе наблюдения. Не завися от времени, он в то же время парадоксальным образом облегчает исследование времени.
   — Исследование? — спросил диктатор. — А не несешь ли ты какую-то дичь, Веронар?
   — Каждый измеритель расстояния в известном смысле исследует время, — пылко заверил его Брек. — Он анализирует прошлое, чтобы предсказать будущее. Таким образом, снаряд, выпущенный с движущегося корабля и отклоненный космическими полями притяжения, может пролететь тысячи километров и встретить другой движущийся корабль в точно определенный момент будущего. Инструменты, зависящие от визуального наблюдения и электромагнитной передачи данных, не вполне удовлетворяли требованиям. Одно попадание на тысячу считалось хорошей точностью стрельбы. Но автовизор решил эту проблему: теперь вы налагаете взыскание на стрелков, если они не могут добиться двух на сто.
   Брек перевел дыхание.
   — Даже новейший автовизор — это только грубый пробный аппарат. Как измеритель расстояния он еще годится. Но поля детектора могут стать бесконечно более чувствительными, а интегрирование геодезических линий — бесконечно более надежным. Мы должны добиться того, чтобы прошлое можно было проанализировать не на минуты — на годы назад. Мы сможем предсказать положение корабля на неделю вперед, предусмотреть каждый его маневр и даже наблюдать, как завтракает его капитан!
   Землянин снова перевел дух, его глаза лихорадочно блестели.
   — От анализа геодезических линий есть еще один смелый шаг — к управлению. Как вы знаете, согласно современным взглядам, абсолютных фактов не существует, есть только вероятности. Я берусь это доказать! А вероятностями можно управлять, воздействуя на них ахронным полем. Возможно даже, я говорю вам…
   Пылкая речь Брека зазвучала неуверенно. Он увидел, что сомнение потушило искру интереса в глазах Астрарха. Диктатор нетерпеливым жестом заставил его замолчать. Отрывисто и бесстрастно он произнес:
   — Веронар, ты землянин.
   — Когда-то я был землянином.
   Черные горящие глаза смотрели на него испытующе.
   — Веронар, — сказал Астрарх, — на Земле неспокойно. Мои агенты раскрыли опасный заговор. Вождь его — инженер по имени Гримм, женатый на марсианке. Флот вылетает, чтобы подавить мятеж. — Он помолчал. — Теперь скажи, хочешь ты получить отпуск?
   Брек Веронар молча стоял под этим жестким взглядом. Его жизнь, теперь он это знал, зависела от его ответа. Он глубоко вздохнул.
   — Нет, — произнес он.
   В глазах Астрарха была все та же испытующая сила.
   — Мои офицеры протестуют, — заметил он, — не хотят служить с тобой, раз нам приходится выступить против Земли. Ты у них на подозрении.
   Брек Веронар глотнул воздух.
   — Гримм и его жена, — хрипло прошептал он, — когда-то были моими друзьями. Я надеялся, что мне не придется их предавать. Но я получил от них письмо.
   Он снова запнулся и глотнул воздух.
   — Можете доказать вашим людям, что я больше не землянин. Корабль, который Гримм и его жена послали за мной, будет ждать восьмого апреля по земному календарю в пустыне к югу от марсианского города Торэна.
   На лице Астрарха, похожем на бледную маску, появилась улыбка.
   — Я рад, что ты признался во всем, Веронар, — проговорил он. — Ты был мне очень полезен… и ты мне нравишься. Теперь я могу сообщить тебе, что мои агенты прочли письмо, спрятанное в сигаре. Корабль повстанцев захвачен и уничтожен космическим патрулем всего несколько часов назад.
   Брек Веронар покачнулся, у него потемнело в глазах.
   — Тебе нечего бояться. — Астрарх тронул его за руку. — Полетишь вместе с флотом; тебе поручается автовизор. Мы отправляемся через пять часов.
   Длинный черный корпус "Уориор Куин" поднялся на дюзах, выбрасывающих языки пламени. Флагманский корабль повел за собой эскадру. Другие эскадры двинулись с баз на Палладе, Весте, Туле и Эросе. Второй флот вылетел по направлению к Солнцу со своих баз на Троянских планетах. Четыре недели спустя, встретившись около Марса, двадцать девять больших кораблей полетели вместе.
   Армада Астрархии направлялась к Земле.
   Войдя к диктатору в штурманскую рубку, Брек выразил свое недоумение:
   — Я все же не вижу причин для такой демонстрации мощи. Почему вы собрали три четверти своих космических сил, чтобы раздавить горсть заговорщиков?
   — Нам придется иметь дело не только с горстью заговорщиков. — Сквозь бледную маску лица Астрарха проступала затаенная тревога. — Миллионы землян работали годами, подготовляя свое восстание. Земля построила космический флот.
   — Флот? — удивился Брек.
   — Детали производились тайно, главным образом на подземных заводах, — уточнил Астрарх. — Водолазы монтировали корабли на дне пресноводных озер. Ваш старый друг Гримм умен и опасен. Прежде чем начать бомбардировку Земли, чтобы покорить ее, мы должны уничтожить его флот.
   Брек твердо встретил взгляд Астрарха.
   — Сколько у них кораблей? — спросил он.
   — Шесть.
   — Значит, у нас впятеро больше. — Брек презрительно улыбнулся. — Не говоря уже о преимуществах автовизора. Битвы фактически не будет.
   — Вероятно, нет, — подтвердил Астрарх. — Но Гримм способный человек. Он изобрел новый тип дюзы, в некоторых отношениях превосходящий нашу. — Его темные глаза помрачнели. — Землянин против землянина, — тихо сказал он. — И один из вас должен погибнуть.
   С каждым днем армада приближалась к Земле.
   Автовизор был и глазами флота и его боевым мозгом.
   Чтобы удлинить базу для автоматической триангуляции, на полудюжине кораблей были установлены добавочные датчики ахронного поля. Сведенные в узкий пучок, ахронные лучи пересылали их данные огромному главному прибору, находившемуся на "Уориор Куин". Посредством ахронного луча автовизор управлял каждым кораблем и устанавливал прицел его пушек.
   "Уориор Куин" вел за собой флот. Автовизор держал остальные корабли в точной кильватерной колонне, так что в телескопы Земли можно было видеть только одно круглое сечение.
   Когда до восставшей планеты осталось тридцать миллионов километров — пятьдесят часов полета при нормальном замедлении, автовизор обнаружил вражеский флот.
   Веронар сидел у вогнутого пульта управления.
   За ним в просторной, тускло освещенной бронированной каюте громоздился главный прибор. В поставленных друг на друга тысячах ящичков, выкрашенных в зеленый цвет, — сложных ячейках механического мозга — жужжали анализаторы и интеграторы геодезических линий. Датчики ахронного поля — чувствительные элементы мозга — помещались в невзрачных черных коробочках. А паутина ахронных передающих лучей, мгновенных, ультракоротких, неэлектромагнитных волн субэлектронного типа — нервных волокон, соединяющих рабочие ячейки, — была совсем невидима.
   Перед Бреком стоял семиметровый куб стереоэкрана, куда мозг передавал результаты своих наблюдений. Сейчас куб чернел такой кристаллической чернотой, которую можно наблюдать только в космосе. Земля виднелась в нем как длинный туманный полумесяц, трепещущий красным сиянием. Луна — как голубой серп меньшей величины, ярко блестевший из-за искусственной атмосферы.
   Брек коснулся клавиш сложного управления. Луна скользнула за пределы куба. Земля увеличилась и повернулась. Автовизор победил время и пространство. Он показал ту сторону Земли, которая была обращена к Солнцу.
   Неправдоподобно реальная, она заполнила стереоэкран. Большой белый диск зоны низкого давления выделялся на сверкающей синеве Тихого океана. Другой диск, заслоняя темную Северную Америку, доходил до залитой светом серой шапки Арктики.
   В сумрачной каюте тихо зазвонил гонг. На стереоэкране вспыхнуло несколько белых огоньков. Затем появилась красная огненная стрелка, которая указывала на крошечное черное пятнышко.
   Снова зазвонил гонг, и на экране возник второй черный комочек. За ним третий. Потом их стало шесть. Глядя на них, Веронар почувствовал, как в его душе шевельнулась невольная гордость и неясное сожаление.
   Эти шесть кораблей были могучими созданиями Тони Гримма и Элоры, боевой силой Земли. Боль сжала горло Брека. На глазах его показались слезы. Неужели корабли должны быть уничтожены?!
   Наверное, Тони находится на борту одного из них. Брек подумал, как он выглядит теперь, двадцать лет спустя. Что, у него до сих пор веснушки? Потолстел ли он? По-прежнему ли, когда он задумывается, между бровями у него появляется складка?
   А Элора? С ним ли она? Брек знал, что она должна быть с Тони. Мысленно он представил себе девушку с Марса, стройную, живую и пылкую, какой она была прежде. Затем попытался отогнать от себя этот образ. Время, должно быть, не пощадило ее. Наверно, за годы труда и опасностей она изменилась; ее темные глаза, должно быть, потеряли свой блеск.
   Брек должен был забыть, что эти маленькие пятнышки воплощают жизнь Тони и Элоры, независимость Земли. Это были только шесть маленьких комочков материи, шесть целей для автовизора.
   Он смотрел, как они, поднимаясь, вились вокруг огромного светящегося диска планеты. Это были всего лишь шесть математических точек. Они чертили мировые линии сквозь континуум, нанося сеть геодезических крок, чтобы анализаторы могли расшифровать их, а интеграторы — спроектировать в будущее.
   И опять зазвонил гонг.
   Брек вдруг понял смысл происходящего. Волнуясь, он схватил телефонную трубку.
   — Дайте мне Астрарха… Срочное донесение… Нет, адмирал не годится… Горро, автовизор обнаружил флот Земли… Да, всего шесть кораблей, они только что поднялись со стороны, обращенной к Солнцу. Но есть одно тревожное обстоятельство.
   Голос Брека стал хриплым.
   — Сейчас они построились за планетой в кильватерную колонну. Их оси направлены прямо на нас. Значит, им были точно известны наши координаты, прежде чем они сами попали в зону прямого видения. По-видимому, Тони Гримм изобрел свой собственный автовизор!
   Шли полные напряжения часы. Флот Астрарха уменьшил скорость, чтобы после боя окружить и бомбардировать планету. Корабли Земли летели с обычным ускорением.
   — Они должны остановиться, — произнес Астрарх. — В этом наше преимущество. Если они пролетят мимо нас с большой скоростью, мы бомбардируем и покорим Землю прежде, чем они успеют вернуться. Они должны повернуть назад — и тут-то мы их и встретим.
   Однако, как ни странно, флот Земли по-прежнему ускорял ход, и Брек постепенно начал понимать почему. Могло быть только одно объяснение этому. Земляне поставили жизнь своей планеты в зависимость от одного короткого боя.
   Словно они были уверены в победе!
   Час боя приближался. Сведенные в узкий пучок, ахронные лучи передали приказание из рубки Астрарха, и флот подготовился к бою, построившись в форме огромного неглубокого кубка так, чтобы каждая пушка могла быть направлена на противника.
   Наступал час, близилось мгновение!
   Возникая в огромном темном пространстве, где помещался автовизор, заглушая жужжание ахронного интегратора, гремел голос большого мозга, отсчитывая минуты.
   — Минус четыре…
   Автовизор был включен, датчики настроены, направляющие реле проверены, учтены тысячи подробностей. Сидя за доской управления, Брек Веронар пытался успокоиться. Его дело было сделано.
   Космический бой сводился к сражению машин. Человеческие существа были слишком слабы, слишком медлительны даже для того, чтобы понять игру титанических сил, которые они развязали. Брек старался не забывать о том, что он был изобретателем автовизора, и все-таки его охватил непреодолимый ужас.
   — Минус три…
   Натриевые бомбы заполнили пустоту впереди огромными серебряными перьями и развевающимися лентами — при автовизоре объективы телескопа были не нужны; корабли могли идти в бой и сквозь плотную дымовую завесу.
   — Минус две…
   Оба флота встретились при относительной скорости около двух миллионов километров в час. Оптимальная скорость для двадцатидюймовых пушек даже при наличии автовизора была только тридцать тысяч километров в свободном пространстве.
   Брек понял: значит, битва может продолжаться не дольше двух минут. За это короткое время решится судьба Астрарха и Земли… Тони Гримма, Элоры и его собственная.
   — Минус одна…
   Натриевые завесы образовали в огромном черном кубе небольшие хлопья и серебряные полоски. При помощи магических датчиков ахронного поля сквозь эти хлопья были видны шесть кораблей Земли, построенных теперь тесным кольцом и готовых к бою.
   Брек Веронар взглянул на украшенный драгоценными камнями ручной хронометр, подарок Астрарха. Прислушиваясь к гудению ахронных интеграторов, которое все усиливалось, он задержал дыхание и внутренне весь сжался.
   — Ноль!
   Корпус "Уориор Куин" задрожал: каждые полсекунды ее большие пушки давали залп в четыре выстрела. Переведя дух, Брек стал глядеть на хронометр — больше ему ничего не оставалось делать. А через две минуты…
   Корабль встряхнуло, и огни погасли. Завыли сирены, захлопали воздушные клапаны. Внезапно куб стереоэкрана потемнел. Ахронные интеграторы задребезжали и остановились.
   Пушки умолкли…
   — Энергии! — задыхаясь, крикнул в телефон Брек. — Дайте мне энергии! Авария! Автовизор не действует и…
   Но телефон не работал.
   Больше попаданий не было. Обширная каюта погрузилась во мрак. Царила тишина. Через бесконечно долгое время зажглись слабые аварийные огни. Брек снова взглянул на хронометр и понял, что битва окончена.
   Но кто победитель?
   Он все еще надеялся, что они выиграли битву, прежде чем последним удачным бортовым залпом противник вывел из строя флагманский корабль. Но в каюту, спотыкаясь, вошел Астрарх, ошеломленный и бледный.
   — Разбиты, — пробормотал он. — Ты подвел меня, Веронар.
   — Какие потери? — спросил Веронар.
   — Все потеряно. — Потрясенный диктатор устало опустился на стул у доски управления. — Твои ахронные лучи бездействуют. Пять кораблей смогли еще передать по радио весть о поражении. Два из них надеются произвести ремонт своими силами. "Уориор Куин" выведен из строя. Атомные реакторы разбиты, и главная силовая установка не работает. Ремонт невозможен. А орбита, по которой мы сейчас летим, подходит слишком близко к Солнцу. Мы изжаримся заживо.
   Его надушенная темноволосая голова безнадежно опустилась.
   — За эти две минуты Астрархия уничтожена. — Глубоко запавшие, горящие глаза злобно взглянули на Брека. — Всего за две минуты! — Он ударил белым кулаком по столу.- Если бы можно было вернуть время…
   — Как они сумели нас разбить? — спросил Брек. — Не понимаю!
   — Меткой стрельбой, — устало проговорил Астрарх. — У Тони Гримма есть что-то лучшее, чем твой автовизор. Он разбил нас прежде, чем мы смогли определить расстояние. — На лице Астрарха, похожем на бледную маску, застыло выражение горечи. — Если бы двадцать лет назад мои агенты пригласили его вместо тебя… — Он до крови закусил губу. — Но прошлое изменить нельзя.
   Брек смотрел на огромный безмолвный куб автовизора.
   — А что если можно? — прошептал он.
   Астрарх встал и, дрожа, схватил его за руку.
   — Ты и прежде говорил об этом, — задыхаясь, произнес диктатор. — Тогда я не хотел тебя слушать. Но теперь попробуй все, что можешь, Веронар. Спаси нас, чтобы мы не изжарились живьем в перигелии. Ты и в самом деле думаешь…
   Бледный Астрарх покачал головой.
   — Я сошел с ума, — прошептал он. — Разве можно изменить даже две минуты прошлого! — Его глубоко сидящие глаза сверлили Брека. — Хотя ты и делал удивительные вещи, Веронар…
   Землянин все еще не отрывал взгляда от своего великого создания.
   — Сам автовизор подсказал мне перед боем решение этой задачи, — медленно прошептал он. — Поля детектора поймали луч Тони Гримма и проанализировали частоты. Он применяет ахронную радиацию с частотой на целую октаву выше, чем все то, что пробовал я. Должно быть, это и есть путь к достижению чувствительности и проницаемости, которую я надеялся получить.
   Глаза Астрарха зажглись надеждой.
   — Ты думаешь, нас можно спасти? Но как?
   — Если луч высокой частоты найдет определяющие факторы, — ответил Брек, — то, может быть, удастся и изменить их при помощи достаточно мощного поля. Вспомните, что мы имеем дело с вероятностями, а не с достоверностью. И небольшие факторы могут приводить к важным результатам. Нужно перемонтировать датчики. И нам понадобится энергия, чтобы спроектировать прослеживающие поля. Нужен целый поток энергии, чтобы выделить решающий фактор и попытаться его изменить. Но ведь силовые установки не работают.
   — Перемонтируй свои датчики, — предложил Астрарх. — А энергия у тебя будет, даже если мне придется бросить всех, кто есть на борту, в топки конвертеров вместо горючего.
   Вновь успокоившись и преисполнившись доверия к Бреку, низенький человек вопрошающе посмотрел на высокого худощавого землянина.
   — Ты странная личность, Веронар, — заметил он. — Воюешь со временем и судьбой, чтобы раздавить родную планету. Не удивительно, что люди называют тебя ренегатом.
   Брек ответил не сразу. Наконец в изнеможении покачав головой, он сказал:
   — Я не хочу изжариться живьем. Дайте мне энергию… и мы повторим этот бой.
   Разбитый корабль летел по направлению к Солнцу. Два десятка высококвалифицированных техников под опытным руководством Брека трудились над тем, чтобы перемонтировать ахронный датчик. И сотня людей работала под жестким присмотром самого Астрарха, ремонтируя поврежденные атомные конвертеры.
   Они уже пересекли орбиту Венеры, когда автовизор ожил и зажужжал. Астрарх стоял с Бреком у вогнутой доски управления. Тень сомнения вновь промелькнула в его покрасневших, давно не знавших сна глазах.
   — Ну как, теперь можно вернуться к бою? — спросил он.
   — Пока ничего конкретного сделать нельзя, — ответил Брек. — Сначала мы должны исследовать прошлое, определить, почему Тони Гримм изобрел лучший автовизор, чем я. С помощью поля высокой частоты и использовав, если понадобится, всю мощность судовых конвертеров, мы должны изменить этот фактор. Тогда исход боя может оказаться иным.
   Брек стал перебирать клавиши управления. Ахронные интеграторы зажужжали, огромный черный куб замерцал, и по нему стали пробегать призрачные образы. То тут, то там вспыхивали и исчезали цветные огоньки сигналов.
   — Ну, что? — хрипло, с тоской спросил Астрарх.
   — Работает! — заверил его Брек. — Следящие поля бегут по всем мировым линиям, пересекавшимся во время боя, уходят в прошлое на месяцы и годы. Анализаторы выделяют самый слабый, а значит, и легче всего изменяемый определяющий фактор.
   Астрарх схватил его за плечо.
   — Там… в кубе… это ты!
   Призрачный образ землянина потух и вновь появился. И с этой минуты изображение Брека стало мелькать в кубе беспрерывно. Сначала он видел себя в большой лаборатории арсенала, в Астрофоне. Каждый раз он был одет по-другому, каждый раз казался все моложе.
   Потом фон изменился. Брек затаил дыхание: он узнал мелькающие голые каменистые холмы цвета охры и низкие желтые здания из необожженного кирпича. Увидев веснушчатого рыжего юношу и стройную загорелую темноглазую девушку, он вздрогнул.
   — Это на Марсе! — прошептал он. — В Торэне, Тони Гримм. И Элора Рони, марсианская девушка, которую мы оба любили.
   Мелькание в кубе вдруг приостановилось, картина застыла. Скамья на пыльном школьном дворе у кирпичной стены. Элора Рони с пером в руке. На коленях у нее клочок бумаги, под который подложена стопка книг. Темные глаза устремлены вдаль, на загорелом лице огорчение и тревога.
   В огромной мрачной каюте разбитого корабля тихонько зарыдал гонг. В кубе зажглась красная стрелка и ткнулась острием в записку на коленях девушки. Вокруг нее вспыхнули загадочные знаки. И Брек заметил, что ахронные интеграторы перестали гудеть.
   — Что это? — с тревогой спросил Астрарх. — Школьница пишет записку… какое это имеет отношение к космическому бою?
   Брек расшифровал огненные знаки.
   — Она решила бой в тот день, двадцать лет назад. — В его голосе звучало ликование. — Понимаете, в тот вечер она условилась пойти танцевать в Торэн с Тони Гриммом. Но ее отец как раз читал специальную лекцию о новых теориях ахронной силы. Тони не пошел с Элорой, чтобы присутствовать на лекции.
   Брек не спускал глаз с неподвижного изображения в кубе; его голос слегка охрип.
   — Элора рассердилась… тогда она еще не очень хорошо знала Тони. Я предложил ей провести вечер вместе. И в тот момент, видите, она как раз написала записку, в которой согласилась пойти со мной.
   Брек перевел дух.
   — Но, вы видите, она в нерешительности. Потому что она любит Тони. Еще немного, и Элора разорвала бы записку, адресованную мне, и написала бы другую Тони.
   Астрарх смотрел перед собою взглядом обреченного человека.
   — Но как это могло решить исход битвы?
   — В прошлом, которое мы пережили, — сказал Брек, — Элора послала записку мне. Я пошел с ней на танцы, пропустив лекцию, а Тони был на лекции, и там у него зародилась идея, в результате которой его автовизор в конце концов оказался лучше моего. Но если бы вместо того, чтобы писать мне, Элора написала Тони, он бы раскаялся и пропустил лекцию, — это показывают анализаторы. Вместо Тони на ней бы присутствовал я, и мой автовизор в конце концов оказался бы лучше.
   Астрарх медленно кивнул. Лицо у него стало совсем восковым.
   — Но… ты в самом деле можешь изменить прошлое?
   Брек помолчал, потом серьезно ответил:
   — В нашем распоряжении энергия судовых конвертеров. У нас ахронное поле высокой частоты-рычаг, к которому мы приложим эту энергию. Несомненно, истратив миллионы киловатт, мы сможем воздействовать на несколько клеток мозга школьницы. Посмотрим.
   Его длинные бледные пальцы быстро забегали по клавишам регулировки. Наконец он осторожно тронул зеленую кнопку. На безмолвном корабле снова послышался шепот конвертеров. Снова зажужжали ахронные интеграторы. За его спиной тихонько завыли гигантские трансформаторы.
   И неподвижная картина вдруг ожила. Брек и Астрарх пододвинулись к экрану.
   Элора Рони разорвала записку, начинавшуюся словами "Дорогой Билл…" Дрожащими пальцами она быстро начала писать: "Дорогой Тони… Я так жалею, что рассердилась. Сегодня вечером…"
   Изображение померкло.
   — Минус четыре…
   Услышав металлический скрежет громкоговорителя, Брек Веронар сразу пришел в себя. Неужели он задремал… за четыре минуты до встречи с противником? Веронар встряхнулся. У него было странное, неприятное чувство: как будто он видел и уже почти забыл кошмарный сон, в котором битва разразилась и была проиграна.
   Он протер глаза, оглядел показания приборов на щите управления. Автовизор был включен, датчики настроены, управляющие реле проверены. Его дело сделано. Он попытался ослабить невероятное напряжение во всем теле.
   — Минус три…
   Натриевые бомбы заполнили пустоту перед кораблем огромными серебряными перьями и развевающимися лентами. Глядя в черный куб экрана, Брек снова обнаружил шесть крошечных пятнышек — корабли Тони Гримма. Брек невольно вздрогнул.
   С ума сошел Тони, что ли? Почему он не повернет в сторону, чтобы уклониться от встречи с противником? Рассеянные в космосе, его корабли могли бы напасть на торговые суда Астрарха и заставить его прекратить бомбардировг^у Земли. Но в открытом бою они будут побеждены.
   Брек прислушался к спокойному гудению ахронных интеграторов. При сложившихся условиях новый автовизор мог обеспечить сорок процентов попаданий. Даже если пушки Тони стреляют совершенно точно, у Астрарха все равно остается преимущество два к одному.
   — Минус две…
   Две минуты! Брек посмотрел на свой украшенный драгоценными камнями ручной хронометр. На мгновение у него мелькнуло странное чувство. Эти часы показались ему чужими. А ведь он их носил уже двадцать лет.
   Циферблат слегка светился. Он вспомнил, как Тони и Элора подарили ему эти часы — в тот день, когда он покинул университет и улетел в Астрофон. Слишком роскошный подарок. Ведь денег у них обоих было немного.
   Он подумал о том, догадывался ли когда-нибудь Тони о его любви к Элоре. Наверное, было к лучшему, что она всегда отвергала его ухаживания. Тень ревности никогда не омрачала их дружбы.
   — Минус одна…
   Он не допустит этого! Брек снова бросил на экран взгляд, на этот раз почти гневный. И по-прежнему в серебре щелочных облаков ему чудились лица Тони и Элоры. Его не оставляло странное чувство — ему казалось, что он снова ощущает легкое прикосновение пальцев Элоры, касающихся его руки, когда она надевала ему часы.
   И вдруг черные пятнышки на экране перестали быть для него целями. Брек глубоко, прерывисто вздохнул. В конце концов он был землянином. Двадцать лет он получал щедрое жалованье от Астрарха, и все же эти часы были самой драгоценной его собственностью.