Лейнстер Мюррей. Пираты космоса

   Шум двигателей не уменьшился, хотя время от времени и менялся. Некоторые новые звуки Хорн добавил сознательно. Один или два заставили его попотеть, пока он не обнаружил их причины. Двигатели "Тебана" находились в невероятно запущенном состоянии. Маленький инженер блефовал, подряжаясь присматривать за ними. Он никогда не был компетентным специалистом. Может быть, у него и диплома-то никогда не было. Хорн подозревал, а Ларсен теперь наверняка был уверен в том, что инженер нашел себе эту должность только потому, что ему нужны были деньги на выпивку, и он сознательно жертвовал своей жизнью и жизнями всех остальных на борту космического бродяги только для того, чтобы иметь возможность пить.
   Но Хорну тяжело было сосредоточиться на двигателях или на каких-либо других вопросах, - он волновался за Джинни. Если ее шлюпка шла хоть немного неточным курсом, она никогда не сядет на Кароле. Если посадка будет произведена плохо, она погибнет. Если по несчастливой случайности они сядут не возле маяка, а где-нибудь еще - даже думать о поисках будет безнадежно. А кроме того, на Кароле могли быть смертельно опасные животные или столь же смертоносные болезни.
   Все это волновало Хорна гораздо сильнее, чем ситуация на "Тебане". Ожидание невероятного богатства, одна только мысль о такой возможности заставляли команду вести себя так, будто деньги уже у них в руках. Это привело к тому, что они немедленно ощутили, что станут еще богаче, если кто-нибудь из команды исчезнет - и его долю богатств с "Данаи" можно будет разделить. Но скоро каждый понял, что так же думают и остальные. Что касается людей с "Данаи", то их, конечно, нужно было сразу же убить. Затем проблема с Хорном. Его убить было нельзя, поскольку тогда всем пришлось бы умереть на разваливающемся "Тебане". Но за исключением него, чем меньше людей улетит с Каролы делить груз лайнера, тем богаче окажется каждый из уцелевших.
   "Тебан" превратился в корабль заговорщиков, - все строили многочисленные заговоры друг против друга и против Ларсена. И всем нужно было иметь Хорна на своей стороне.
   Ларсен спустился в машинное отделение и, нахмурясь, остановился рядом. Хорн еще чуть-чуть подрегулировал блок, с которым возился, прежде чем посмотреть вверх. Увидев Ларсена, он с удовлетворением сказал:
   - Похоже, балансировочные катушки долго не протянут.
   - Ты разболтал про деньги на "Данае"? - резко спросил Ларсен.
   - Не я, - ответил Хорн. - Если бы это был я, вы бы знали. Сначала об этом знали только трое - я, вы и старпом.
   - Кто-то проболтался! - рявкнул Ларсен.
   - Да. Возможно, старпом. Но я думаю, что это вы, - сказал Хорн - Что касается катушки...
   - Зачем это мне? - злобно спросил Ларсен.
   - Чтобы начались волнения, - констатировал Хорн. - Чтобы каждый на "Тебане" был готов перерезать глотку другому, как только деньги окажутся на борту. Если бы никто об этом не знал до тех пор, пока деньги не попали бы на борт, они бы начали строить заговоры и могли бы взбунтоваться по-настоящему. Зная же все заранее, они и заговоры начали плести раньше времени. Но действовать не будут до тех пор, пока не увидят деньги, а тогда они передерутся между собой вместо того, чтобы всем накинуться на вас.
   Ларсен злобно хмыкнул, но возражать не стал.
   - И я думаю, - продолжил Хорн, - что со мной вам в любом случае придется заключать сделку, о том, чтобы помочь всем остальным резать друг друга. Это начнется после того, как мы заберем деньги, и продолжится до тех пор, пока только мы с вами и останемся.
   - У вас все рассчитано наперед, да? - буркнул Ларсен.
   - Да, - согласился Хорн. - Вплоть до того, что, когда по вашим расчетам мы приземлимся где-то в небезопасном месте, и, когда двигатели уже больше не будут нужны, вы выстрелите мне в спину и уже вообще ни с кем не нужно будет делиться.
   Ларсен косо посмотрел на него. Хорн пожал плечами и снова занялся двигателями. После этого манеры Ларсена изменились. Он стал чуть ли не сердечным.
   - Послушайте, - сказал он. - Вы нужны мне, а я нужен вам. Пусть все так и будет. Я не могу рискнуть и убить вас. Вы не мотаете рискнуть и убить меня. Назовем это сделкой, а? Мы друг друга поняли?
   Хорн сдержанно сказал:
   - Вы предполагаете, что на Кароле мы обнаружим шлюпки и вы заберете с них деньги. Но этого может и не произойти. Может быть они сели, дозаправились и улетели к следующему маяку. Если это так, то они могут никогда до него не добраться, а у нас нет никаких шансов перехватить их в космосе. Зачем же торговаться о том, чего может и не произойти?
   Ларсен ухмыльнулся и вышел, не сказав больше ни слова. Он поднялся по трапу обратно в рубку.
   Хорн посмотрел ему вслед. Судя по ухмылке Ларсена, доводы Хорна показались ему дурацкими. И Хорн понял почему. Он побледнел, в лице ни осталось ни кровинки, и его прямо-таки затрясло. Глаза загорелись. У Хорна все это было признаком ярости, причем совсем не той, от которой лицо наливается кровью. Когда у человека в ярости-лицо багровеет, он может доставить много неприятностей, но с ним можно справиться. Но когда у человека лицо бледнеет, а глаза мечут пламя, он, скорее всего, причинит неприятностей гораздо больше, прежде чем будет убит.
   Хорн, с усилием уняв дрожь в руках, повернулся к двигателю и принялся колдовать над деталью. Эта работа на первый взгляд казалась частью переборки двигателей, которую можно было проводить на ходу.
   Устройство, которое он делал, по существу было тривиальным. Это была часть системы, позволявшей скомпенсировать отсутствие на космических кораблях руля. Руля на космическом корабле быть не может - ему не с чем взаимодействовать. Поэтому космический корабль всегда движется вдоль линии, проходящей через центр приложения силы тяги двигателей и центр тяжести корабля, и если бы можно было вообразить себе каким-то образом подвешенный корабль, то он должен был бы висеть строго вертикально, по отвесу. Но если, например, груз плохо расположен, то корабль будет висеть с перекосом и двигаться в космосе тоже будет боком, как краб. Когда корабль взлетает после изменения загрузки, ему всегда нужно пройти балансировку, чтобы двигаться прямо, а не вдоль какой-нибудь непредсказуемой кривой. Именно для этого и предусмотрены смещающие катушки, балансировочные катушки, регулирующие катушки, которые фиксируют центр тяжести там, где ему и надлежит быть. Без такой балансировки астрогатор может определить, выйдя из сверхпространства, где он находится, но никогда не знает, куда он двинется дальше.
   Хорн устанавливал регуляторы балансировочных катушек "Тебана". Он настраивал ловушку, которая должна была сработать, если бы Ларсену удалось одним ударом избавиться от Хорна и собственной команды, и от людей с "Данаи". Он почему-то был уверен, что что-то именно в таком духе было у Ларсена на уме.
   Эту работу он и сделал.
   Следующим утром к нему ворвался старпом.
   - Шкипер говорит, - начал он, - что вы не особенно дорожите своей жизнью.
   - Я этого не заметил, - ответил Хорн.
   - Тут заключаются кое-какие сделки, сами знаете о чем.
   - Я знаю о некоторых сделках на тему "что-если-мы-найдем-деньги", согласился Хорн. - Мне все это кажется чертовски глупым. Потому что можем и не найти.
   Он говорил спокойно, хотя и чувствовал, как внутри у него поднимается холодная злость. Чем больше он размышлял, тем меньше надежд на счастливый исход у него оставалось. Поэтому он готовился отомстить Ларсену и его команде за то, что они сотворили. Но теперь Хорну все труднее становилось сдерживать слепую ярость. Ларсен ухмылялся от одного только предположения, что космические шлюпки могут дозаправиться на Кароле и отправиться дальше. И Хорн понял смысл этой ухмылки. Помимо всего прочего, она означала, что у Джинни нет никаких шансов уцелеть, если только он не совершит невозможного - и причем очень быстро. Вполне вероятно, что одним из первых шагов к этой цели могло быть убийство старпома. Хорн почувствовал, что его руки судорожно сжимают полуметровый гаечный ключ.
   - Мы со шкипером, - угрожающе начал старпом, - заключили сделку. И если вы хотите к ней присоединиться...
   - Я не хочу, - сказал Хорн. - Такие сделки мне уже предлагали многие, и ото всех я одинаково отказался, потому что если со мной что-нибудь случится, то двигатели протянут всего пару часов. А тогда вы все покойники! Так что если я соглашусь на какую-нибудь сделку, то только на ту, которую я предложу. А к этому я пока не готов.
   - Напрашиваешься на неприятности, - прошипел старпом.
   - Раз уж ты все время об этом вспоминаешь, то да! - ответил Хорн. - С тобой!
   Он встал и двинулся к старпому, замахиваясь полуметровым ключом. Старпом выдернул бластер, а не какой-то парализующий пистолет, и поднял его. Хорн рассмеялся, но только смех не был радостным.
   Он видел, какое впечатление произвел его смех. Старпом мог убить его, но не осмеливался. Он не смел даже попытаться искалечить Хорна. Хорна нельзя было заставить что-либо сделать, потому что никто не мог понять, сделал он что-нибудь с двигателями или нет. Ситуация оказалась прямо противоположной той, что планировалась при его похищении. Он должен был оказаться на положении пленника, которого бы использовали, пока в нем была нужда, а потом бы от него избавились. Теперь же его смерть была бы самым большим несчастьем для них. Но точно так же и его бегство означало бы для них конец.
   Ситуация, казалось, была неразрешимой. Хорн, продолжая смеяться, двигался к помощнику, замахнувшись ключом, а бластер старпома смотрел ему прямо в живот. Когда Хорн поднял ключ, намереваясь нанести смертельный удар, старпом побежал. Он вскарабкался по трапу в рубку, истерически ругаясь, а Хорн запустил ключ ему вслед.
   Ключ пролетел мимо, лязгнул и упал на пол машинного отделения. Хорн поднял его и вернулся к своей работе.
   Впрочем, думать о ней ему становилось все труднее. Он думал о Джинни. "Тебан" сейчас должен был выйти из сверхпространства, и начался бы обычный тоскливый маневр по посадке на планету, где могла быть Джинни - но могла и не быть, живая - или мертвая, в опасности - или нет. Если же Джинни погибла только из-за того, что Ларсен хотел украсть перевозимый на корабле груз денег, - от одной этой мысли Хорн впадал в ужасную холодную ярость.
   Но он не мог прекратить думать о ней, хотя его воображение и представляло ему только ужасные, нестерпимые, устрашающие сцены. Она сейчас должна была быть на планете, но могла стать жертвой неведомых зверей или умереть от болезни...
   Наконец "Тебан" вышел из сверхпространства в солнечной системе, в которую входила и Карола.
   Период после этого был наполнен для Хорна невыносимыми мучениями. Посадка "Тебана" на Каролу требовала безупречной работы двигателей. Даже десятисекундный сбой двигателей во время снижения мог превратить посадку в крушение. Так что Хорн не отвлекался от двигателей. Он мог представить себе, как происходила посадка, по работе двигателей и наклонам корпуса. Какое-то время "Тебан" шел на межпланетной тяге, затем почти столько же замедлялся. Потом были нерешительные толчки двигателем, свободные падения и включения двигателя на мгновения, как раз достаточные для того, чтобы удержать корабль в полете, пока искали маяк.
   Хорн с предельной ясностью мог представить себе, как выглядит из космоса планета со змеящейся по ее поверхности линией терминатора. На ней должны быть видны окрашенные зоны растительности, и должны быть зоны грязного, неопределенного цвета - моря. Но откуда-то снизу неустанно шла передача: "Маяк Карола! Маяк Карола! Координаты..." Напрягая слух, он мог разобрать бормотание приглушенного астронавигационного приемника на волнах Ренгеля, настроенного на передачу маяка. "Необитаемое убежище. Только маяк. Маяк Карола! Маяк Карола!".
   После этого движение корабля стало более целенаправленным. Он ускорялся, маневрировал и зависал, пока наконец двигатели не были выведены на полную мощность. "Тебан" должен был идти на снижение, но при этом тяга двигателей возрастала с уменьшением высоты над поверхностью планеты. Хорн грыз ногти от нетерпения.
   От неровного режима нагрузки двигатели шумели все пронзительней. Твердой рукой Хорн устранял неполадки. "Тебан" продолжал снижение. Значит, маяк должен был находиться на освещенной солнцем стороне планеты. Даже Ларсен, несмотря на свой характер, не стал бы опускаться ночью на незнакомую площадку. Это было совсем не то, что посадка с помощью решетки.
   Характер корабельных шумов немного изменился. Корабль вошел в атмосферу. Судя по звуку, она становилась все плотнее. Теперь "Тебан", казалось, слегка покачивался на волнах, как будто нырнув в скоростной воздушный поток. Затем какое-то время он ждал, затаив дыхание, пока стрелки машинного телеграфа прыгали вперед и назад по всей шкале. Это был очень деликатный маневр - корабль опускался точно на намеченную площадку. Наконец он замер. Корабль был на грунте. Хорн услышал, как в рубке началось возбужденное движение.
   По тщательно продуманной схеме он поработал с двигателями: в одном месте открутил проволочку, в другом месте разорвал цепь и перемонтировал ее совсем по-другому, и старательно вывел все регуляторы из оптимального положения. По трапу из рубки спустились Ларсен и рыжий старпом, вооруженные бластерными ружьями.
   - Пошли с нами, чтобы не думали чего-нибудь лишнего! - проворчал Ларсен.
   Хорн так или иначе собирался последовать за ними. Теперь он потянулся следом мимо воздушных баков, кладовой, кают-компании и кают экипажа. Наконец они подошли к трюмам. Всю дорогу вслед им оборачивались лица. Команда знала, что Ларсен шел за сорока миллионами в межзвездных кредитных купюрах. Никто на борту не сомневался, что в тот момент, когда сокровище будет найдено, начнутся предательские убийства в спину. Но каждый из них участвовал по меньшей мере в двух заговорах ради захвата всех денег, и каждый при этом знал, что скорее всего после кровавого спора за добычу в живых останется только один.
   Ларсен и старпом, вплотную сопровождаемые Хорном, спустились к нижнему выходному люку корабля. Когда Ларсен увидел уходящего со своего поста по посадочному расписанию человека, то заорал не своим голосом:
   - Всем стоить по местам! Если вы мне понадобитесь снаружи, я вас вызову! Всем стоять по местам!
   Они продолжали спускаться мимо трюмов и, наконец, добрались до люка естественно, воздушного шлюза. Здесь Ларсен остановился и снял бластерное ружье с предохранителя.
   - Они были здесь! - громко сказал Ларсен. - Я их видел!
   Казалось, он так и сочится яростью. Это было что-то похожее на свирепость хищника, ощетинившегося над своей добычей. Подойдя вплотную к тому, чтобы пожать наконец плоды своих преступлений, Ларсен готов был умножать их еще и еще.
   - Но они тоже нас увидели и убежали. Открывай! - рявкнул он старпому.
   Старпом отпер внутреннюю дверь, установил замок в положение "На грунте" и открыл внешнюю дверь. Ларсен поднял бластерное ружье. Он начал стрелять сразу же, как только приоткрылась крышка люка, поливая огнем все, что находилось в поле зрения, увеличивавшемся по мере открытия люка. Наконец он выглянул с ружьем наизготовку, готовый стрелять снова. Взрыв ругательств отметил отсутствие мишеней.
   Слегка покосившийся "Тебан" стоял на возвышенности. С трех сторон поверхность уходила вниз, а с четвертой стороны чуть поднимался склон пологого, еще более высокого холма. Корабль сел на поляне где почва была расчищена и опрыскана специальным раствором, не дававшим ничему расти. Маяк на этой планете был укрыт большим флуоресцентным конусом малинового цвета. Немного дальше валялись какие-то обломки пластика невероятного огненно-красного цвета. Со всех сторон были джунгли. Но между маяком и кромкой джунглей были четыре шлюпки с "Данаи".
   Они в беспорядке лежали на грунте. Группа благополучно добралась до Каролы и села. Рядом с одной из шлюпок дымился костер, как будто кто-то готовил еду, когда в небе появился "Тебан". Это означало, что всего несколько мгновений назад здесь кто-то был.
   Хорн почувствовал всплеск невероятной надежды. Это было таким сильным эмоциональным потрясением, что в течение нескольких секунд он не мог ни двигаться, ни говорить. Ведь теперь появился реальный шанс, что Джинни все еще жива! И - благодарение Богу - беженцы с "Данаи" понимали, что севший на Каролин корабль мог оказаться вовсе не спасательным. Они убежали, увидев спускающийся "Тебан". Наверное, сейчас кто-то наблюдал от кромки джунглей.
   Ларсен большими шагами двинулся к шлюпке, держа в руках бластерное ружье. Он распахнул люк и вошел. Изнутри донесся шум и треск ломаемой мебели. Казалось, Ларсен разносил внутри шлюпки все вдребезги.
   Старпом тоже был преисполнен злобой, но выглядел скованно. Он стоял возле выходного люка, глядя вперед. Возле монотонно посылающего в пустоту свой зов маяка все еще был день. Но приближалось время заката. На небе появились красноватые тучи, и часть малиново-красного диска солнца уже ушла за горизонт. По обычному соглашению, это направление следовало считать западным. При свете заходящего солнца деревья в джунглях принимали самые невероятные формы. На замысловатых, изломанных ветвях держались пучки листьев, и из этих пучков торчали другие ветви, переходящие в листья необычной формы. Отдельными силуэтами на фоне леса выделялись длинные копьеобразные растения. На них, казалось, вообще не было веток. Дальше на краю расчищенной зоны стеной поднималась плотная масса растительности.
   Ларсен вышел из первой шлюпки. Он грязно ругался, пока шел к следующей. Снова донесся треск - судя по звуку, в шлюпке все разрушалось до основания. Ларсен вышел и рысью помчался к третьей, все так же хрипло ругаясь. И снова послышались ужасные звуки, пока он все с той же руганью не двинулся к четвертой шлюпке.
   Солнце уже почти спряталось за вершинами нелепых деревьев. По поляне поползли тени. Казалось, что в последней шлюпке Ларсен окончательно потерял рассудок и пытался голыми руками разнести шлюпку на части. Затем один за другим последовали выстрелы из бластерного ружья. Казалось, он пытался полностью разрушить шлюпки, которые принесли на себе потерпевших кораблекрушение с "Данаи" за полтора световых года отсюда.
   Старпом облизал сухие губы. Ларсен с ревом вышел из четвертой шлюпки:
   - Они их спрятали! Они спрятали их! Но я их достану!
   С искаженным лицом он побежал к "Тебану". Казалось, у него сейчас пена пойдет изо рта.
   - Зажгите огни! - орал он. - Зажгите огни и наблюдайте, чтобы они не могли вернуться сюда за своим барахлом! Огни! Побольше света!
   Он ворвался в корабль. Старпом выглядел испуганным. Было известно, что плохое настроение у Ларсена для кого-нибудь должно было оказаться плохой приметой. Сейчас он практически представлял собой воплощение убийства.
   Старпом напряженно сказал:
   - Останьтесь здесь. Если что-нибудь случится - кричите.
   Он ушел вовнутрь. Хорн не ответил. Он чуть не лишился сил от известия о том, что Джинни по крайней мере могла быть в живых. Он облокотился на посадочную опору, с которой открывался выходной люк. Наконец он осмотрелся вокруг. Да, эти куски малинового флуоресцентного пластика были остатками такого же склада, как и на Гермесе. И, как и на Гермесе, здесь все было уничтожено и разбросано. Аварийные запасы продуктов для возможных потерпевших кораблекрушение были вскрыты.
   Хорну не нужно было заглядывать в склад, чтобы убедиться в том, что эти запасы были уничтожены во время предыдущего визита "Тебана" на Каролу. Именно поэтому ухмылялся Ларсен, когда Хори предположил, что беженцы могли дозаправиться на Кароле и улететь. Кок сказал, что неприятности с двигателями начались после того, как "Тебан" стартовал с Каролы, и перед тем, как он должен был сесть на Гермесе. Так что "Тебан" попал на Фомальгаут только потому, что понадобился ремонт, который маленький инженер был не в силах произвести. Для этого пришлось похитить Хорна, и нынешнее состояние дел соответствовало плану.
   Как и на всех планетах в тропической зоне, ночь опустилась быстро. На корпусе "Тебана" загорелись прожектора. Они были предназначены для освещения при погрузочных работах в космопорту. Здесь они заливали всю округу безжалостным холодным светом. Хорн тихо ругнулся. У него было несколько минут темноты, чтобы добраться до кромки джунглей до того, как включились прожектора, но он был слишком ошеломлен случившимся, чтобы попытаться использовать свое преимущество.
   Теперь же по контрасту с ослепительным светом джунгли казались абсолютно черными. Спустя какое-то время на кромке листвы возникло движение. Появились какие-то маленькие блестящие тени, вспугнутые огнями. Затем появились более крупные, с восхищением глядевшие на огни. Наконец послышался громкий хруст, и на поляну выбралось что-то гигантское. Это была здоровенная тварь метров десять длиной со множеством ног. Она выглядела так, будто только что выбралась из океана.
   Свет приманивал и других. Одна из тварей была размером с лошадь, с причудливо искривленными назад рогами и ласками. Она тупо глядела на огни. Появились и твари размером поменьше, тоже ошеломленные потоками яркого света. Кто-то влетел в ослепительный свет на трепещущих крыльях и, потеряв ориентацию, кувыркнулся в темноту, чтобы вынырнуть из нее снова. Одна из летающих тварей с глухим шумом ударилась о корпус "Тебана". Были твари размером с собаку, совершенно на нее непохожие, и размером с осла, в которых с ослом не было ничего общего.
   Поляна наполнялась ослепленными светом животными. Они пялились на свет, нерешительно приближаясь к нему. Никаких звуков не было. Никто ни на кого не нападал. Звери не делали ничего - только выходили из джунглей, ошеломленные, привлеченные и загипнотизированные ярким светом.
   Хорн подумал, что если внутри "Тебана" кто-то ведет наблюдение через визоры и увидит это стадо ночных кошмаров, то у него никак не будет возможности обратить внимание на пробирающегося сквозь них человека. И если ошеломленные светом животные не атаковали друг друга, то и на человека они тоже не должны были обратить внимание.
   Хорн двинулся вокруг корабля от люка к стене джунглей. Животные сохраняли полное молчание, пока он ящерицей проскальзывал между ними. Он услышал стук подошв в космическом корабле. Ларсен осматривал шлюпки в поисках денег, взятых с "Данаи", и не нашел их. Теперь он вернулся - уже с инструментами и помощниками, намереваясь разобрать шлюпки на части, чтобы все-таки найти деньги. Прожекторы нужны были для того, чтобы осветить шлюпки и дать возможность работать - и, конечно же, чтобы удостовериться, что потерпевшие кораблекрушение не вернутся, чтобы предъявить свои права.
   Но появились животные. Хорн протискивался между ними. Казалось, что его присутствия никто не замечает. Один раз его тень упала на глаза полностью поглощенного и ошеломленного рогатого создания, которое в тревоге дернуло головой. Оно шевельнулось, пытаясь отойти назад, но свет снова ударил в глаза, и оно остановилось и снова уставилось на огни. Хорн оттолкнул его с дороги, двигаясь к джунглям.
   Он услышал ужасные ругательства Ларсена. Ударил бластер. Ничего не произошло. Бластер стрелял снова и снова. Хорн добрался до кромки джунглей. Ларсен, кипя от ярости, попытался выстрелами отогнать животных. Эта затея полностью провалилась. Животные стояли все так же ошеломленно и неподвижно, опьяненные и загипнотизированные светом. Ларсен продолжал убивать, убивать, убивать...
   Животные по-прежнему стояли, уставившись на огни. На смену убитым Ларсеном из джунглей подходили новые и новые.
   Хорн пробился сквозь густую растительность в кромешную тьму джунглей, держа наготове свой парализующий пистолет. Он сознательно шел на предельный риск. Но он верил, что Джинни жива, что она где-то здесь в джунглях, и что он ей нужен.
   Важнее этого не было ничего.
   6
   Наконец он увидел луну, которая, судя по проблескам сквозь ветви деревьев, быстро двигалась по небу. Она была многоцветной, одна часть гораздо ярче, чем остальные, всходила на западе в виде полумесяца и окрашивалась, двигаясь по небосклону, пока не заходила полной в тень Каролы на востоке. Там где лунный свет пробивался сквозь листья, появлялись искорки удивительной яркости. Были и другие искорки, сначала еще более яркие - от ослепляющих прожекторов "Тебана" и от случайных выстрелов бластера. Но чем дальше он уходил от "Тебана", тем эти проблески света становились все тусклее. Ему необходимо было уйти подальше от корабля, чтобы надежнее оторваться от погони, если Ларсен решит послать за ним своих людей.
   Он услышал шорох и замер. Что-то медленно двигалось в джунглях. От гигантского силуэта исходил запах слизняка, но при движении слышался обычный шорох. Когда животное прошло, тоже направляясь к зареву от корабельных прожекторов, Хорн заторопился в поисках оставленного невидимым гигантом следа.
   Он нашел маленькую, какую-то игрушечную тропинку. До сих пор ему приходилось прокладывать себе путь между стволами деревьев, через подлесок. На тропинке уже можно было идти во весь рост и даже двигаться нормальным шагом.