Страница:
Проблематично поначалу было погрузить в звездолет любимый шестисотый “мерс” Воротилова ручной, под заказ, сборки, но в решении этой проблемы помог все тот же неунывающий профессор, нашедший в салоне кнопку, открывающую грузовой отсек.
Короче, к полудню космический корабль был уже заполнен.
Братва, надо сказать, в космос отправлялась крутая.
Во-первых, покорять живущие не по понятиям миры летели, в первую очередь, Сан Саныч Воротилов и Марк Степановский с братвой, включавшей в себя, конечно, и отважных братьев Крючков.
Летел Вася Питерский и Михрютка Тамбовский, Эдик Дирижабль и Петр Дубина, все, естественно, с братвой.
Ко звездам отправлялись: Жорик Попрыгунчик и Витя Потаскунченко, Карл Отмычка и Гена Фуфел, в общем, всех и не перечислить.
За один только день Хрючевск осиротел на колоссальное количество всяческих бандюганов, шулеров, ворья и сутенеров. Невиданный исход братвы поверг в растерянность даже бывалых хрючевских милиционеров, потерянно бродивших по злачным районам города, не находя там ни одного “нормального пацана”, живущего в гармонии с миром “по понятиям”.
Караул.
Ко всему еще звездолет обнаружил удивительную способность увеличиваться внутри без видимых изменений его внешних размеров.
Каюты, по мере того как на космический корабль восходили все новые и новые пассажиры, на глазах множились, соответствуя количеству прибываемых землян.
Места хватило на всех. И хихикающий профессор, раздобыв неизвестно где капитанскую фуражку, дурачился, громогласно объявляя по корабельному селектору постоянно переносящееся время старта.
Но вот наконец все погрузились, заняв удобные, под стать пассажирам, роскошные каюты. Люки корабля были задраены, а в недрах его двигателя разогрелся набирающий обороты реактор.
В кабине управления, или рубке, как кому из читателей нравится, собрались, естественно, самые главные на корабле после капитана люди, точнее, Сан Саныч Воротилов с братьями Крючками, Марк Степановский, естественно, профессор и связанный по рукам и ногам лежащий на полу Борис Богданович Убийвовк, в последний момент осчастливленный Воротиловым, который в знак своего расположения и благодарности предложил отщепенцу и ренегату лететь вместе со всеми.
Короче, ловили Бориса Богдановича в ближайшей отдачи Воротилова лесопосадке около часа, после чего, снова уронив его пару раз с лестницы, вернули на корабль…
Находящийся в рубке капитан-профессор с неодобрением наблюдал, как братья Крючки по приказу Воротилова открывают бутылку французского шампанского.
— Ну что, братва, — торжественно произнес Сан Саныч, когда все бокалы были наполнены, — давайте выпьем за наш успех и дальнейшую жизнь без гнилых базаров и разборок, но по понятиям.
И все дружно (кроме, понятно, трезвенника профессора) выпили по бокалу игристого.
Убийвовку, надо сказать, тоже досталась часть общего веселья и перепало шампанского, в результате чего Борис Богданович, немного захмелев, заснул, избавив себя тем самым от возможных экзекуций со стороны братьев Крючков, которых он ухитрился искусать во время своего неожиданного пленения. В общем, торжественный момент старта Убийвовк пропустил.
Оживив экраны внешнего обзора, профессор пробежался пальцами по каким-то оранжевым кнопочкам и, плавно подняв космический корабль в воздух, пробил потолок в пятиэтажных хоромах Воротилова вплоть до крыши, после чего умело направил звездолет в неведомые пространства космоса не подозревающего о летящей в него беде…
— Вот, примерно таким образом мы и действовали, — закончил свой увлекательный рассказ о приключениях в Хрючевске Бельды.
— Приехав в город, мы уже знали, у кого находится корабль марсиан, — добавил Снежок, — я с помощью мощного пеленгатора на моей космической тарелке с точностью до метра смог установить место его нахождения.
— Ну, а оперативную информацию о личности покупателя нам скинули через Интернет агенты, — Бельды хитро подмигнул напарнику, — когда мы еще находились в тундре.
— То есть вы уже заранее, до приезда в Хрючевск, знали о Сан Саныче Воротилове, — уточнил Толстолобов.
Суперагент и его помощник кивнули.
— Я вообще-то всего лишь эмиссар-смотритель от Лиги Объединенных Планет Северного региона, — смущенно продолжил чукча, — но суперагент Снежовский, прилетев в тундру, с ходу предложил мне стать его напарником и я, естественно, просто не смог отказаться от такого заманчивого предложения.
— Так и было, — кивнул Снежок, — эмиссар Бельды очень хорошо зарекомендовал себя во время расследования и теперь, скорее всего, станет моим постоянным напарником.
— Ого, — воскликнул Бисквит Иванович, — поздравляю вас, коллега, с повышением. Стать напарником суперагента — удача, выпадающая не каждому.
Бельды застенчиво покраснел.
— Итак, друзья, — вмешался в разговор полковник, — у нас мало времени, что вы конструктивного м… м… господин суперагент, можете предложить?
Снежок кивнул:
— Во-первых, нам доподлинно известно, где скрываются новые марсиане, мы знаем, где их база.
— Где? — хором переспросили эмиссар с полковником.
— На окраине Хрючевска, — ответил Бельды, — в заброшенном здании консервного завода.
— Во-вторых, — продолжил Снежок, — я считаю, что их базу надо брать штурмом и немедленно.
— То есть как это немедленно, — возмутился полковник, — какими силами?
— Своими, голубчик, своими, — ответил суперагент, задвигав ушами, — для начала окружим их базу, вызовем вертолеты, а там посмотрим.
— Ну что ж, — вздохнул полковник, — начнем операцию прямо сейчас или подождем до утра?
— Сейчас, — уверенно ответил Снежок, — нечего нам, как там у вас говорят, р… р… р… ах да, вспомнил, нечего нам ждать у моря погоды.
Полковник вторично тяжело вздохнул и потянулся к красному телефону, дабы объявить о начале готовящейся облавы своим самым верным людям.
Народу на окраине Хрючевска в небольшом леске, где располагался заброшенный консервный завод, собралось немерено. Кто был замаскирован под кустик, кто под сугроб, кто под грибочек. Здесь у каждого дерева можно было встретить переодетого в белый маскхалат милиционера или агента Бисквита Ивановича.
Но внешне лесочек выглядел весьма мирно, чему способствовали и опускающиеся постепенно на землю вечерние сумерки.
Марсиане, судя по всему, сужающегося кольца не заметили или попросту не предали этому значения. Раздевшись до пояса и натершись снегом, они, не скрываясь, с веселым гиканьем бегали друг за другом вокруг консервного завода, играя в любимую марсианскую лапту, и сполохи бластерных разрядов были видны, наверное, на целую милю…
Рация на поясе полковника Толстолобова капризно запищала:
— Да, — ответил полковник, — что там еще?
— Это Синицын, — приглушенно прошелестело из коробочки, — в вашу сторону от завода движется какой-то человек со скрипкой.
— Человек, точно? — переспросил полковник. — Ты ничего не путаешь?
— Нет, — ответил Синицын, — еще он машет белым платком.
— Пропустите его, — приказал Толстолобов и выключил рацию.
Залегший рядом под пеньком Бисквит Иванович показал полковнику большой палец, мол, все окей.
С сосны осторожно спустился чукча с биноклем, затем подбежал Снежок.
— Кто-то идет прямо к нам, — сказал суперагент, — может, мне его немного покусать?
— Думаю, не стоит, — покачал головой полковник.
Приложив бинокль к глазам, чукча весело хмыкнул:
— Так ведь это Иннокентий Петрович Белочкин по кличке Чистильщик к нам пожаловал.
— Чистильщик? — волосы у полковника под фуражкой зашевелились. — Сам Чистильщик?
— Да-да, — подтвердил Бельды, опуская бинокль, — человек, который выполняет в городе вашу работу.
Белочкин тем временем уже появился среди замаскированных под дубы оперативников.
Поднявшись с земли, полковник отряхнул маскхалат и направился навстречу киллеру.
— А вдруг он вооружен? — вслух забеспокоился Бисквит Иванович.
— Конечно, вооружен, — подтвердил чукча, — но стрелять он, думаю, не будет.
Поравнявшись с полковником, Белочкин остановился и громко высморкался в свой капитуляционный платок.
Толстолобов выжидающе на него посмотрел:
— Ну, я вас слушаю.
— Хотите, чтобы я в Хрючевске Диснейленд открыл? — просто спросил, вытирая нос, киллер. Полковник задумался, прикидывая выгоду.
— Естественно при условии, что вы меня немедленно отпустите, — добавил Чистильщик.
— А стекла в мэрии тоже вставишь? — почти приняв решение, спросил полковник.
— Вставлю, чего там, — согласился киллер, — а внутри евроремонт сделаю.
— Ну тогда иди, — сказал Толстолобов, сняв с пояса рацию, — ребята, выпустите его из леса, пусть уезжает…
Марсиане продолжали дурачиться, играя в лапту, а полковник Толстолобов пребывал в некоторой растерянности, ибо факт того, что пришельцы знают об окружении, после капитуляции Белочкина ни у кого больше сомнений не вызывал.
— Плохо, — сказал Снежок, бегая вокруг, и все время принюхиваясь, — значит, у них есть какая-то козырная карта.
— Секретное оружие, — согласился Бельды, — иначе они давно бы уже попытались прорваться.
— Ждут штурма, сволочи, — вставил Бисквит Иванович, — чтобы на суде потом сказать, что, мол, не они первыми начали.
— Что же делать, — растерялся полковник, — уже почти совсем стемнело.
— Я знаю, — воскликнул Снежок, — нужно вызвать специальную группу захвата космической частной полиции.
— Чего? — изменился в лице Бисквит Иванович. — Да ты знаешь, во сколько нам этот вызов обойдется?
— Не беспокойтесь, — встрял в разговор Бельды, вытащив из своего черного чемоданчика сотовый телефон, — вызов вполне можно будет сделать за счет Лиги Объединенных Планет.
— Не уверен, что даже они потянут такую сумму, — приуныл Бисквит Иванович, — ведь Лига и так задержала нам выплату жалованья уже почти за год.
— Тем не менее другого выхода у нас нет, — бескомпромиссно отрезал Бельды, по памяти набирая нужный номер…
Космическая полиция, в отличие от земных аналогичных служб, прибыла буквально через пять минут после вызова.
Из приземлившейся в лесу черной тарелки с белой надписью на борту “Police” выбрались мускулистые человекообразные головорезы в форме, но, правда, в отличие от новых марсиан, с двумя парами рук и, не тратя времени на лишние разговоры, удалились строем, нисколько не скрываясь в сторону консервного завода. Вскоре оттуда донеслись нечленораздельные крики, звуки стрельбы, затем что-то ослепительно рвануло, и все стихло.
Затаив дыхание, земляне с нетерпением ожидали продолжения битвы, но его не последовало. Вместо этого из-за деревьев появились молчаливые космические полицейские, каждый из которых нес на плече по брыкающемуся и мычащему серому мешку.
— Вот и все, — констатировал чукча, когда блюстители вселенских законов погрузились вместе с доставившим столько хлопот землянам грузом в свою космическую тарелку.
— Ну и что нам мешало сделать это раньше? — удивился полковник Толстолобов, снимая маскхалат.
— Финансовые проблемы, — злобно огрызнулся в ответ Бисквит Иванович, — моя зарплата теперь накрылась окончательно. Боже мой, ведь я еще не расплатился за свою квартиру на Венере, воздух там, наверное, уже за неуплату отключили, эх, постригусь в космические монахи к чертовой матери, и буду странствовать и побираться, или нет, лучше побираться и странствовать…
Снежок и Бельды тревожно переглянулись, и чукча незаметно для эмиссара покрутил пальцем у виска.
— Кстати, а как же инопланетный киллер? — вдруг спохватился полковник. — Этот, как его, Ликвидатор, вы же его, если я не ошибаюсь, отправили с помощью хроногранаты в будущее.
— Ага, — кивнул Снежок, — на два дня.
— А что ему сделается? — удивился Бельды, посмотрев на часы. — Завтра утром проявится, осмотрится и домой улетит, делать-то ему здесь все равно больше нечего, заказчиков ведь повязали.
— А может, засаду устроим, — мечтательно предложил Толстолобов, — возьмем самого Ликвидатора, представляете.
— Не-а, — мотнул головой Снежок, — только хуже будет. Этот точно способен весь город разнести вместе с микрорайоном…
А полицейская тарелка, тем временем подобрав под себя членистые ноги, медленно поднялась в воздух, растворившись в черном зимнем небе, из которого срывался мелкий сухой снег…
ЛИРИЧЕСКОЕ ДОПОЛНЕНИЕ № 1
На утро следующего дня ровно в восемь часов во дворе дома №10 по улице Остапа Бендера из воздуха материализовался всклокоченный невысокий подросток в пионерской форме, который тут же огласил утренний двор отборным матом.
Вышедшая из соседнего подъезда за молоком бабулька — божий одуванчик от такого чудовищного зрелища упала в обморок, завалившись в сугроб.
А беснующийся пионер, сорвав с шеи красный галстук, стал втаптывать его в грязь, смешно подпрыгивая и грозя непонятно кому маленькими кулачками.
Через десять минут он вроде немного успокоился и, переведя дух, превратился в стройную длинноногую блондинку с ментоловой сигаретой в зубах.
— Вот же, уроды, — с чувством сказала девушка и, мелькая точеными ножками в высоких ботфортах, направилась к ближайшей арке, где уже дрались из-за рыбьего скелета встающие раньше всех мусорные коты.
ЛИРИЧЕСКОЕ ДОПОЛНЕНИЕ № 2
Вернувшись в деревню после успешно завершенного дела, Бисквит Иванович с неудовольствием отметил, что крыша его избушки немного перекосилась, а на чердаке поселились жуликоватые вороны, насланные на народного целителя, судя по всему, его злостным столичным конкурентом Аланом Чуваком.
В общем, дел дома было невпроворот.
И вот как раз в разгар генеральной уборки к Бисквиту Ивановичу явился участковый Петро Сало, хотя и из хохлятского рода, но мужик хороший.
Достав из-за пазухи бутыль мутного первача, Петро, рассказал народному целителю о страшных событиях, потрясших Малые Утюги буквально после отбытия Бисквита Ивановича. Мол, в деревне сексуальный маньяк объявился, который в течение целого дня ухитрился сделать почти одновременно в нескольких противоположных концах деревни до восьми изнасилований, расхождение во времени между которыми не превышало шести минут. В итоге следствие установило, что насильник совершал свое гнусное действо на мотоцикле.
— И главное что, — жаловался народному целителю участковый, — девки-то многие довольны остались, говорят, что он любовник, мол, ого-го, к тому же Митяя красавца-тракториста нашего напоминает, хотя он и в маске, и потому пострадавшие показания неохотно дают. А у Митяя алиби по всем случаям, он трактор в это время чинил.
— Так, — Бисквит Иванович немного хлебнул из стакана самогона. Поморщился. Закусил соленым огурчиком.
— Но вот со старушкой у него одной накладка вышла, — продолжил милиционер, — вредная оказалась старушка, пошла и на него заяву накатала, так, мол, так, в лесу к ней на мотоцикле подлетел и девственности лишил, короче, мы тогда расследование и начали.
— А старушка та, случайно, не старой-то девкой Марьей Филипповной будет? — с подозрением спросил народный целитель, наливая по-новой.
— Она самая, — подтвердил участковый, — вредная карга.
— Что ж он без разбора на женщин-то бросается? — удивился Бисквит Иванович.
— Так ведь маньяк он, — в свою очередь удивился милиционер, — псих, значит.
Народный целитель задумался, прикидывая в уме, сколько он трактористу таблеток биагры выписал и сразу же успокоился, налив себе с участковым по третьей стопке.
— Не беспокойся, Петро, думаю, скоро эти ужасные случаи закончатся.
— Да откуда ты знаешь, Иваныч, ей-богу, чай и впрямь Белый колдун, — испугался милиционер, осенив себя крестом, — с нечистой силой небось водишься.
— Вожусь, — подтвердил народный целитель, мечтательно вспоминая родные звезды…
ЭПИЛОГ
— Вот это, блин, да, — Воротилов восхищенно заглядывал в овальный иллюминатор, за которым была лишь пронизанная миллиардами иголок звезд чернота, — ни тебе ментов, ни налоговой — благодать.
— В натуре, братан, — согласился с ним Степановский, откупоривая очередную бутылку шампанского, — не жизнь у нас будет, а малина. Вот высадимся на ближайшей планетке, шороху там как наведем, я сразу все рынки под себя возьму.
— Угу, — кивнул Сан Саныч, — ты смотри только, блин, не забывай о моих 60%.
Степановский вздрогнул, и его правая щека нервно задергалась.
— Свой долг я помню, — хрипло ответил он, — и сполна тебе его заплачу, как обещал.
В углу рубки по-прежнему храпел связанный Убийвовк, а рядом с ним за небольшим, вырастающим из пола корабля по мысленному приказу столиком, резались в подкидного братья Крючки.
Растрепанный профессор с совершенно безумным видом колдовал над бортовым компьютером звездолета, прокладывая дальнейший курс.
— Так какая планета вам нужна, Сан Саныч? — спросил он пялящегося в иллюминатор авторитета.
— Да что б пожарче была, — отозвался Воротилов, — климат желательно как на Карибах или Гавайях, на худой конец.
— И чтобы рынки были, — вставил Степановский, выстрелив пробкой из шампанского в храпящего Бориса Богдановича, — большие рынки и без чурок всяких там и узкоглазых.
Профессор кивнул.
— Ну, а с правлением вам каким: монархия, республика или президентская демократия? Братки на время задумались.
— Давай демократию, — наконец решил Воротилов, — и желательно, чтобы президент был придурок, типа этого, предпоследнего нашего.
— И чтобы бабла побольше, — снова влез Степановский, — валюты всякой крутилось.
— Сделаем, — ответил профессор, — как раз есть одна такая планетка, совсем рядом. То, что вам нужно.
— Ну так, — усмехнулся Сан Саныч, — летим к ней. — И снова посмотрев в иллюминатор, добавил: — Ну, блин, красота. У меня когда-то пиджачок такой был, с платиновыми блестками.
— Круто, — согласился Степановский, — за сколько брал?
— Господа, господа, потише, — профессор, склонившись над пультом, вглядывался в датчики каких-то приборов, — вы мешаете мне сосредоточиться.
Ровно через час космический корабль замедлил свой ход, и его двигатель стал гудеть значительно меньше.
— Что, профессор, уже прилетели? — радостно спросил Воротилов, присоединившись к играющим в карты братьям Крючкам, которые сразу же стали катастрофически проигрывать.
— Эх, карта пошла, — с восхищением сказал авторитет.
— Уже практически прибыли, — отозвался Сумасбродов, — сейчас я программирую бортовой компьютер для предстоящей посадки.
— Что ж, пойду предупрежу братву, — сообщил присутствующим мающийся от безделья Степановский.
Само по себе торможение и выход на орбиту чужого мира заняли около получаса. После чего корабль наконец плавно вошел в плотные слои атмосферы не подозревающей о готовящейся на нее экспансии несчастной планеты.
Посадка в общем-то прошла без неприятных эксцессов, и вот, наконец настал кульминационный момент сего короткого но, несомненно, исторического межзвездного перелета.
Профессор, вытерев взмокший от напряжения последних часов лоб, покинул капитанский мостик, предложив браткам отправиться на экскурсию в осчастливленный их прибытием мир.
Короче, открыли люк, опустили трап и…
С самой своей первой минуты, проведенной под фиолетовым небом чужого мира, Сан Саныч Воротилов почувствовал некий подвох, начав кровожадно поглядывать на невозмутимого профессора.
Да, воздух был нормальным, как на Земле, притяжение, куда ни шло, свет.
Но ландшафт!
Слева — серая бескрайняя равнина, справа — какой-то непонятный лиственно-тропический лес.
— Ну и где, блин, радостно встречающие нас местные жители? — раздраженно осведомился у профессора авторитет. — Я что-то не понял?
Словно в ответ на этот вопрос кусты на границе леса сильно затряслись, послышались чьи-то громкие голоса.
Братья Крючки, Марк Степановский и Сан Саныч Воротилов растерянно переглянулись, а из расступившихся прямо перед ними кустов вылез неизменно жующий жвачку Эус со здоровой шипастой дубиной на плече.
— Ну, блин, не ждали, — расплылся в улыбке вожак марсиан, — нет, братва, вы только посмотрите на этих мудаков, они, наверное, решили, что в Эдем прилетели.
Громовой хохот вышедших из кустов пришельцев был не столько неприятен, сколько обиден. Земные братки стремительно обернулись к стоящему в отдалении профессору, и лица их, мягко говоря, можно было назвать перекошенными.
— Ты, ты, ты… — начал было Воротилов, но слов выразить всю свою ярость ему почему-то не хватило.
В руках профессор держал достаточно зловещего вида излучатель, которым он несколько ненавязчиво поигрывал.
— Мое почтение, позвольте представиться, — ухмыляющийся ученый дурашливо поклонился, — Эдмон Сумасбродов, третий офицер тайной космической полиции к вашим услугам.
Где-то в недрах стоящего неподалеку корабля утробно взвыл наблюдающий за сценой из иллюминатора развязанный Борис Богданович Убийвовк, который все понял раньше всех.
— Шакал, — сплюнул в сторону профессора красный как рак Марк Степановский, — ублюдок…
— Ах, сколько в ваших словах страсти, сколько скрытого темпераметра, — изумился профессор, — с удовольствием с вами еще поговорил бы, но мне, к сожалению, пора на Землю, пока меня не хватились в университете.
По-прежнему пребывающих в состоянии шока братков внезапно обдало горячим ветром, и с неба на сиреневую почву планеты опустилась черная полицейская тарелка.
Почти уже взойдя на нее, профессор все же высунулся из приоткрытого люка и громко добавил:
— Не пытайтесь бежать, на орбите планеты дежурит космический военный крейсер, их подвиг, — ученый кивнул в сторону веселящихся новых марсиан, — вам не повторить.
После чего окончательно исчез в тарелке, которая через минуту стремительно умчалась в небо.
— Ну что, братва, — сказал землянам Эус, снимая с плеча дубину, — добро пожаловать на Цербер-3…
И новые марсиане снова грянули раскатом издевательского хохота…
ЧАСТЬ 2
ГЛАВА 1
Короче, к полудню космический корабль был уже заполнен.
Братва, надо сказать, в космос отправлялась крутая.
Во-первых, покорять живущие не по понятиям миры летели, в первую очередь, Сан Саныч Воротилов и Марк Степановский с братвой, включавшей в себя, конечно, и отважных братьев Крючков.
Летел Вася Питерский и Михрютка Тамбовский, Эдик Дирижабль и Петр Дубина, все, естественно, с братвой.
Ко звездам отправлялись: Жорик Попрыгунчик и Витя Потаскунченко, Карл Отмычка и Гена Фуфел, в общем, всех и не перечислить.
За один только день Хрючевск осиротел на колоссальное количество всяческих бандюганов, шулеров, ворья и сутенеров. Невиданный исход братвы поверг в растерянность даже бывалых хрючевских милиционеров, потерянно бродивших по злачным районам города, не находя там ни одного “нормального пацана”, живущего в гармонии с миром “по понятиям”.
Караул.
Ко всему еще звездолет обнаружил удивительную способность увеличиваться внутри без видимых изменений его внешних размеров.
Каюты, по мере того как на космический корабль восходили все новые и новые пассажиры, на глазах множились, соответствуя количеству прибываемых землян.
Места хватило на всех. И хихикающий профессор, раздобыв неизвестно где капитанскую фуражку, дурачился, громогласно объявляя по корабельному селектору постоянно переносящееся время старта.
Но вот наконец все погрузились, заняв удобные, под стать пассажирам, роскошные каюты. Люки корабля были задраены, а в недрах его двигателя разогрелся набирающий обороты реактор.
В кабине управления, или рубке, как кому из читателей нравится, собрались, естественно, самые главные на корабле после капитана люди, точнее, Сан Саныч Воротилов с братьями Крючками, Марк Степановский, естественно, профессор и связанный по рукам и ногам лежащий на полу Борис Богданович Убийвовк, в последний момент осчастливленный Воротиловым, который в знак своего расположения и благодарности предложил отщепенцу и ренегату лететь вместе со всеми.
Короче, ловили Бориса Богдановича в ближайшей отдачи Воротилова лесопосадке около часа, после чего, снова уронив его пару раз с лестницы, вернули на корабль…
Находящийся в рубке капитан-профессор с неодобрением наблюдал, как братья Крючки по приказу Воротилова открывают бутылку французского шампанского.
— Ну что, братва, — торжественно произнес Сан Саныч, когда все бокалы были наполнены, — давайте выпьем за наш успех и дальнейшую жизнь без гнилых базаров и разборок, но по понятиям.
И все дружно (кроме, понятно, трезвенника профессора) выпили по бокалу игристого.
Убийвовку, надо сказать, тоже досталась часть общего веселья и перепало шампанского, в результате чего Борис Богданович, немного захмелев, заснул, избавив себя тем самым от возможных экзекуций со стороны братьев Крючков, которых он ухитрился искусать во время своего неожиданного пленения. В общем, торжественный момент старта Убийвовк пропустил.
Оживив экраны внешнего обзора, профессор пробежался пальцами по каким-то оранжевым кнопочкам и, плавно подняв космический корабль в воздух, пробил потолок в пятиэтажных хоромах Воротилова вплоть до крыши, после чего умело направил звездолет в неведомые пространства космоса не подозревающего о летящей в него беде…
— Вот, примерно таким образом мы и действовали, — закончил свой увлекательный рассказ о приключениях в Хрючевске Бельды.
— Приехав в город, мы уже знали, у кого находится корабль марсиан, — добавил Снежок, — я с помощью мощного пеленгатора на моей космической тарелке с точностью до метра смог установить место его нахождения.
— Ну, а оперативную информацию о личности покупателя нам скинули через Интернет агенты, — Бельды хитро подмигнул напарнику, — когда мы еще находились в тундре.
— То есть вы уже заранее, до приезда в Хрючевск, знали о Сан Саныче Воротилове, — уточнил Толстолобов.
Суперагент и его помощник кивнули.
— Я вообще-то всего лишь эмиссар-смотритель от Лиги Объединенных Планет Северного региона, — смущенно продолжил чукча, — но суперагент Снежовский, прилетев в тундру, с ходу предложил мне стать его напарником и я, естественно, просто не смог отказаться от такого заманчивого предложения.
— Так и было, — кивнул Снежок, — эмиссар Бельды очень хорошо зарекомендовал себя во время расследования и теперь, скорее всего, станет моим постоянным напарником.
— Ого, — воскликнул Бисквит Иванович, — поздравляю вас, коллега, с повышением. Стать напарником суперагента — удача, выпадающая не каждому.
Бельды застенчиво покраснел.
— Итак, друзья, — вмешался в разговор полковник, — у нас мало времени, что вы конструктивного м… м… господин суперагент, можете предложить?
Снежок кивнул:
— Во-первых, нам доподлинно известно, где скрываются новые марсиане, мы знаем, где их база.
— Где? — хором переспросили эмиссар с полковником.
— На окраине Хрючевска, — ответил Бельды, — в заброшенном здании консервного завода.
— Во-вторых, — продолжил Снежок, — я считаю, что их базу надо брать штурмом и немедленно.
— То есть как это немедленно, — возмутился полковник, — какими силами?
— Своими, голубчик, своими, — ответил суперагент, задвигав ушами, — для начала окружим их базу, вызовем вертолеты, а там посмотрим.
— Ну что ж, — вздохнул полковник, — начнем операцию прямо сейчас или подождем до утра?
— Сейчас, — уверенно ответил Снежок, — нечего нам, как там у вас говорят, р… р… р… ах да, вспомнил, нечего нам ждать у моря погоды.
Полковник вторично тяжело вздохнул и потянулся к красному телефону, дабы объявить о начале готовящейся облавы своим самым верным людям.
Народу на окраине Хрючевска в небольшом леске, где располагался заброшенный консервный завод, собралось немерено. Кто был замаскирован под кустик, кто под сугроб, кто под грибочек. Здесь у каждого дерева можно было встретить переодетого в белый маскхалат милиционера или агента Бисквита Ивановича.
Но внешне лесочек выглядел весьма мирно, чему способствовали и опускающиеся постепенно на землю вечерние сумерки.
Марсиане, судя по всему, сужающегося кольца не заметили или попросту не предали этому значения. Раздевшись до пояса и натершись снегом, они, не скрываясь, с веселым гиканьем бегали друг за другом вокруг консервного завода, играя в любимую марсианскую лапту, и сполохи бластерных разрядов были видны, наверное, на целую милю…
Рация на поясе полковника Толстолобова капризно запищала:
— Да, — ответил полковник, — что там еще?
— Это Синицын, — приглушенно прошелестело из коробочки, — в вашу сторону от завода движется какой-то человек со скрипкой.
— Человек, точно? — переспросил полковник. — Ты ничего не путаешь?
— Нет, — ответил Синицын, — еще он машет белым платком.
— Пропустите его, — приказал Толстолобов и выключил рацию.
Залегший рядом под пеньком Бисквит Иванович показал полковнику большой палец, мол, все окей.
С сосны осторожно спустился чукча с биноклем, затем подбежал Снежок.
— Кто-то идет прямо к нам, — сказал суперагент, — может, мне его немного покусать?
— Думаю, не стоит, — покачал головой полковник.
Приложив бинокль к глазам, чукча весело хмыкнул:
— Так ведь это Иннокентий Петрович Белочкин по кличке Чистильщик к нам пожаловал.
— Чистильщик? — волосы у полковника под фуражкой зашевелились. — Сам Чистильщик?
— Да-да, — подтвердил Бельды, опуская бинокль, — человек, который выполняет в городе вашу работу.
Белочкин тем временем уже появился среди замаскированных под дубы оперативников.
Поднявшись с земли, полковник отряхнул маскхалат и направился навстречу киллеру.
— А вдруг он вооружен? — вслух забеспокоился Бисквит Иванович.
— Конечно, вооружен, — подтвердил чукча, — но стрелять он, думаю, не будет.
Поравнявшись с полковником, Белочкин остановился и громко высморкался в свой капитуляционный платок.
Толстолобов выжидающе на него посмотрел:
— Ну, я вас слушаю.
— Хотите, чтобы я в Хрючевске Диснейленд открыл? — просто спросил, вытирая нос, киллер. Полковник задумался, прикидывая выгоду.
— Естественно при условии, что вы меня немедленно отпустите, — добавил Чистильщик.
— А стекла в мэрии тоже вставишь? — почти приняв решение, спросил полковник.
— Вставлю, чего там, — согласился киллер, — а внутри евроремонт сделаю.
— Ну тогда иди, — сказал Толстолобов, сняв с пояса рацию, — ребята, выпустите его из леса, пусть уезжает…
Марсиане продолжали дурачиться, играя в лапту, а полковник Толстолобов пребывал в некоторой растерянности, ибо факт того, что пришельцы знают об окружении, после капитуляции Белочкина ни у кого больше сомнений не вызывал.
— Плохо, — сказал Снежок, бегая вокруг, и все время принюхиваясь, — значит, у них есть какая-то козырная карта.
— Секретное оружие, — согласился Бельды, — иначе они давно бы уже попытались прорваться.
— Ждут штурма, сволочи, — вставил Бисквит Иванович, — чтобы на суде потом сказать, что, мол, не они первыми начали.
— Что же делать, — растерялся полковник, — уже почти совсем стемнело.
— Я знаю, — воскликнул Снежок, — нужно вызвать специальную группу захвата космической частной полиции.
— Чего? — изменился в лице Бисквит Иванович. — Да ты знаешь, во сколько нам этот вызов обойдется?
— Не беспокойтесь, — встрял в разговор Бельды, вытащив из своего черного чемоданчика сотовый телефон, — вызов вполне можно будет сделать за счет Лиги Объединенных Планет.
— Не уверен, что даже они потянут такую сумму, — приуныл Бисквит Иванович, — ведь Лига и так задержала нам выплату жалованья уже почти за год.
— Тем не менее другого выхода у нас нет, — бескомпромиссно отрезал Бельды, по памяти набирая нужный номер…
Космическая полиция, в отличие от земных аналогичных служб, прибыла буквально через пять минут после вызова.
Из приземлившейся в лесу черной тарелки с белой надписью на борту “Police” выбрались мускулистые человекообразные головорезы в форме, но, правда, в отличие от новых марсиан, с двумя парами рук и, не тратя времени на лишние разговоры, удалились строем, нисколько не скрываясь в сторону консервного завода. Вскоре оттуда донеслись нечленораздельные крики, звуки стрельбы, затем что-то ослепительно рвануло, и все стихло.
Затаив дыхание, земляне с нетерпением ожидали продолжения битвы, но его не последовало. Вместо этого из-за деревьев появились молчаливые космические полицейские, каждый из которых нес на плече по брыкающемуся и мычащему серому мешку.
— Вот и все, — констатировал чукча, когда блюстители вселенских законов погрузились вместе с доставившим столько хлопот землянам грузом в свою космическую тарелку.
— Ну и что нам мешало сделать это раньше? — удивился полковник Толстолобов, снимая маскхалат.
— Финансовые проблемы, — злобно огрызнулся в ответ Бисквит Иванович, — моя зарплата теперь накрылась окончательно. Боже мой, ведь я еще не расплатился за свою квартиру на Венере, воздух там, наверное, уже за неуплату отключили, эх, постригусь в космические монахи к чертовой матери, и буду странствовать и побираться, или нет, лучше побираться и странствовать…
Снежок и Бельды тревожно переглянулись, и чукча незаметно для эмиссара покрутил пальцем у виска.
— Кстати, а как же инопланетный киллер? — вдруг спохватился полковник. — Этот, как его, Ликвидатор, вы же его, если я не ошибаюсь, отправили с помощью хроногранаты в будущее.
— Ага, — кивнул Снежок, — на два дня.
— А что ему сделается? — удивился Бельды, посмотрев на часы. — Завтра утром проявится, осмотрится и домой улетит, делать-то ему здесь все равно больше нечего, заказчиков ведь повязали.
— А может, засаду устроим, — мечтательно предложил Толстолобов, — возьмем самого Ликвидатора, представляете.
— Не-а, — мотнул головой Снежок, — только хуже будет. Этот точно способен весь город разнести вместе с микрорайоном…
А полицейская тарелка, тем временем подобрав под себя членистые ноги, медленно поднялась в воздух, растворившись в черном зимнем небе, из которого срывался мелкий сухой снег…
ЛИРИЧЕСКОЕ ДОПОЛНЕНИЕ № 1
На утро следующего дня ровно в восемь часов во дворе дома №10 по улице Остапа Бендера из воздуха материализовался всклокоченный невысокий подросток в пионерской форме, который тут же огласил утренний двор отборным матом.
Вышедшая из соседнего подъезда за молоком бабулька — божий одуванчик от такого чудовищного зрелища упала в обморок, завалившись в сугроб.
А беснующийся пионер, сорвав с шеи красный галстук, стал втаптывать его в грязь, смешно подпрыгивая и грозя непонятно кому маленькими кулачками.
Через десять минут он вроде немного успокоился и, переведя дух, превратился в стройную длинноногую блондинку с ментоловой сигаретой в зубах.
— Вот же, уроды, — с чувством сказала девушка и, мелькая точеными ножками в высоких ботфортах, направилась к ближайшей арке, где уже дрались из-за рыбьего скелета встающие раньше всех мусорные коты.
ЛИРИЧЕСКОЕ ДОПОЛНЕНИЕ № 2
Вернувшись в деревню после успешно завершенного дела, Бисквит Иванович с неудовольствием отметил, что крыша его избушки немного перекосилась, а на чердаке поселились жуликоватые вороны, насланные на народного целителя, судя по всему, его злостным столичным конкурентом Аланом Чуваком.
В общем, дел дома было невпроворот.
И вот как раз в разгар генеральной уборки к Бисквиту Ивановичу явился участковый Петро Сало, хотя и из хохлятского рода, но мужик хороший.
Достав из-за пазухи бутыль мутного первача, Петро, рассказал народному целителю о страшных событиях, потрясших Малые Утюги буквально после отбытия Бисквита Ивановича. Мол, в деревне сексуальный маньяк объявился, который в течение целого дня ухитрился сделать почти одновременно в нескольких противоположных концах деревни до восьми изнасилований, расхождение во времени между которыми не превышало шести минут. В итоге следствие установило, что насильник совершал свое гнусное действо на мотоцикле.
— И главное что, — жаловался народному целителю участковый, — девки-то многие довольны остались, говорят, что он любовник, мол, ого-го, к тому же Митяя красавца-тракториста нашего напоминает, хотя он и в маске, и потому пострадавшие показания неохотно дают. А у Митяя алиби по всем случаям, он трактор в это время чинил.
— Так, — Бисквит Иванович немного хлебнул из стакана самогона. Поморщился. Закусил соленым огурчиком.
— Но вот со старушкой у него одной накладка вышла, — продолжил милиционер, — вредная оказалась старушка, пошла и на него заяву накатала, так, мол, так, в лесу к ней на мотоцикле подлетел и девственности лишил, короче, мы тогда расследование и начали.
— А старушка та, случайно, не старой-то девкой Марьей Филипповной будет? — с подозрением спросил народный целитель, наливая по-новой.
— Она самая, — подтвердил участковый, — вредная карга.
— Что ж он без разбора на женщин-то бросается? — удивился Бисквит Иванович.
— Так ведь маньяк он, — в свою очередь удивился милиционер, — псих, значит.
Народный целитель задумался, прикидывая в уме, сколько он трактористу таблеток биагры выписал и сразу же успокоился, налив себе с участковым по третьей стопке.
— Не беспокойся, Петро, думаю, скоро эти ужасные случаи закончатся.
— Да откуда ты знаешь, Иваныч, ей-богу, чай и впрямь Белый колдун, — испугался милиционер, осенив себя крестом, — с нечистой силой небось водишься.
— Вожусь, — подтвердил народный целитель, мечтательно вспоминая родные звезды…
ЭПИЛОГ
— Вот это, блин, да, — Воротилов восхищенно заглядывал в овальный иллюминатор, за которым была лишь пронизанная миллиардами иголок звезд чернота, — ни тебе ментов, ни налоговой — благодать.
— В натуре, братан, — согласился с ним Степановский, откупоривая очередную бутылку шампанского, — не жизнь у нас будет, а малина. Вот высадимся на ближайшей планетке, шороху там как наведем, я сразу все рынки под себя возьму.
— Угу, — кивнул Сан Саныч, — ты смотри только, блин, не забывай о моих 60%.
Степановский вздрогнул, и его правая щека нервно задергалась.
— Свой долг я помню, — хрипло ответил он, — и сполна тебе его заплачу, как обещал.
В углу рубки по-прежнему храпел связанный Убийвовк, а рядом с ним за небольшим, вырастающим из пола корабля по мысленному приказу столиком, резались в подкидного братья Крючки.
Растрепанный профессор с совершенно безумным видом колдовал над бортовым компьютером звездолета, прокладывая дальнейший курс.
— Так какая планета вам нужна, Сан Саныч? — спросил он пялящегося в иллюминатор авторитета.
— Да что б пожарче была, — отозвался Воротилов, — климат желательно как на Карибах или Гавайях, на худой конец.
— И чтобы рынки были, — вставил Степановский, выстрелив пробкой из шампанского в храпящего Бориса Богдановича, — большие рынки и без чурок всяких там и узкоглазых.
Профессор кивнул.
— Ну, а с правлением вам каким: монархия, республика или президентская демократия? Братки на время задумались.
— Давай демократию, — наконец решил Воротилов, — и желательно, чтобы президент был придурок, типа этого, предпоследнего нашего.
— И чтобы бабла побольше, — снова влез Степановский, — валюты всякой крутилось.
— Сделаем, — ответил профессор, — как раз есть одна такая планетка, совсем рядом. То, что вам нужно.
— Ну так, — усмехнулся Сан Саныч, — летим к ней. — И снова посмотрев в иллюминатор, добавил: — Ну, блин, красота. У меня когда-то пиджачок такой был, с платиновыми блестками.
— Круто, — согласился Степановский, — за сколько брал?
— Господа, господа, потише, — профессор, склонившись над пультом, вглядывался в датчики каких-то приборов, — вы мешаете мне сосредоточиться.
Ровно через час космический корабль замедлил свой ход, и его двигатель стал гудеть значительно меньше.
— Что, профессор, уже прилетели? — радостно спросил Воротилов, присоединившись к играющим в карты братьям Крючкам, которые сразу же стали катастрофически проигрывать.
— Эх, карта пошла, — с восхищением сказал авторитет.
— Уже практически прибыли, — отозвался Сумасбродов, — сейчас я программирую бортовой компьютер для предстоящей посадки.
— Что ж, пойду предупрежу братву, — сообщил присутствующим мающийся от безделья Степановский.
Само по себе торможение и выход на орбиту чужого мира заняли около получаса. После чего корабль наконец плавно вошел в плотные слои атмосферы не подозревающей о готовящейся на нее экспансии несчастной планеты.
Посадка в общем-то прошла без неприятных эксцессов, и вот, наконец настал кульминационный момент сего короткого но, несомненно, исторического межзвездного перелета.
Профессор, вытерев взмокший от напряжения последних часов лоб, покинул капитанский мостик, предложив браткам отправиться на экскурсию в осчастливленный их прибытием мир.
Короче, открыли люк, опустили трап и…
С самой своей первой минуты, проведенной под фиолетовым небом чужого мира, Сан Саныч Воротилов почувствовал некий подвох, начав кровожадно поглядывать на невозмутимого профессора.
Да, воздух был нормальным, как на Земле, притяжение, куда ни шло, свет.
Но ландшафт!
Слева — серая бескрайняя равнина, справа — какой-то непонятный лиственно-тропический лес.
— Ну и где, блин, радостно встречающие нас местные жители? — раздраженно осведомился у профессора авторитет. — Я что-то не понял?
Словно в ответ на этот вопрос кусты на границе леса сильно затряслись, послышались чьи-то громкие голоса.
Братья Крючки, Марк Степановский и Сан Саныч Воротилов растерянно переглянулись, а из расступившихся прямо перед ними кустов вылез неизменно жующий жвачку Эус со здоровой шипастой дубиной на плече.
— Ну, блин, не ждали, — расплылся в улыбке вожак марсиан, — нет, братва, вы только посмотрите на этих мудаков, они, наверное, решили, что в Эдем прилетели.
Громовой хохот вышедших из кустов пришельцев был не столько неприятен, сколько обиден. Земные братки стремительно обернулись к стоящему в отдалении профессору, и лица их, мягко говоря, можно было назвать перекошенными.
— Ты, ты, ты… — начал было Воротилов, но слов выразить всю свою ярость ему почему-то не хватило.
В руках профессор держал достаточно зловещего вида излучатель, которым он несколько ненавязчиво поигрывал.
— Мое почтение, позвольте представиться, — ухмыляющийся ученый дурашливо поклонился, — Эдмон Сумасбродов, третий офицер тайной космической полиции к вашим услугам.
Где-то в недрах стоящего неподалеку корабля утробно взвыл наблюдающий за сценой из иллюминатора развязанный Борис Богданович Убийвовк, который все понял раньше всех.
— Шакал, — сплюнул в сторону профессора красный как рак Марк Степановский, — ублюдок…
— Ах, сколько в ваших словах страсти, сколько скрытого темпераметра, — изумился профессор, — с удовольствием с вами еще поговорил бы, но мне, к сожалению, пора на Землю, пока меня не хватились в университете.
По-прежнему пребывающих в состоянии шока братков внезапно обдало горячим ветром, и с неба на сиреневую почву планеты опустилась черная полицейская тарелка.
Почти уже взойдя на нее, профессор все же высунулся из приоткрытого люка и громко добавил:
— Не пытайтесь бежать, на орбите планеты дежурит космический военный крейсер, их подвиг, — ученый кивнул в сторону веселящихся новых марсиан, — вам не повторить.
После чего окончательно исчез в тарелке, которая через минуту стремительно умчалась в небо.
— Ну что, братва, — сказал землянам Эус, снимая с плеча дубину, — добро пожаловать на Цербер-3…
И новые марсиане снова грянули раскатом издевательского хохота…
ЧАСТЬ 2
Ты говоришь: “Переживать на кой,
В масштабе вечности твои проблемы — атом?”
Конечно, время — врач, но вот какой,
Боюсь, что все-таки патологоанатом…
Сергей Карташов
ГЛАВА 1
НА ПЛАНЕТЕ ЦЕРБЕР-3
Положение было мерзким.
Вдоволь наиздевавшись над земными братками, новые марсиане, не желая опускаться до примитивного рукоприкладства и пожелав браткам приятного отдыха, удалились восвояси, прихватив с собой часть провианта с космического “Киндер-сюрприза”.
— Вот же, сволочи, — ругался Марк Степановский, еще не совсем пришедший в себя после вероломного предательства профессора, — шампанское-то им зачем, его-то для чего надо было забирать?
— А ты что-то праздновать собрался? — изогнул правую бровь Воротилов, и голос его был холоднее взгляда анаконды.
Марик сразу же стушевался.
Выбравшись из космического корабля, братки угрюмо бродили по серой равнине.
Братья Крючки, вяло переругиваясь, выгружали из грузового отсека золотой шестисотый “мерседес”.
— Поосторожней там, балбесы, — кричал на них Воротилов, по привычке размахивая бесполезным сотовым телефоном, — смотрите не поцарапайте.
В соседних кустах басом ревел Борис Богданович Убийвовк, оплакивая несбыточные мечты стать могущественным хрючевским авторитетом.
— Чего ревешь, как лось в дождливую погоду, — спросил своего бывшего помощника Сан Саныч, — мы еще повоюем, мы еще надерем задницу и новым марсианам, и этим мусорам космическим, вот увидишь, Богданович, я слов на ветер не бросаю.
Но Убийвовк был безутешен, и постоянное всхлипывание в кустах доставало.
— Ох, смотри мне, — пригрозил, потеряв терпение, Воротилов, — сейчас Крючков позову, они тебя быстро утешат.
Борис Богданович хрюкнул и мгновенно затих.
— То-то, — удовлетворенно сказал Воротилов, — а то распустил, понимаешь, нюни, как девка какая малохольная, нам стратеги нужны, а не истерики.
Подошли неунывающие братья Крючки:
— Сан Саныч, “мерс” для прогулки готов.
— Это хорошо, — кивнул авторитет, — подгоняйте его сюда, поедем на экскурсию.
— А братве что сказать? — спросили братья. — Волнуется ведь.
— Да ничего не говорите, — махнул рукой авторитет, — пусть просто на всякий случай держатся подальше от корабля, а то чего доброго военный крейсер с орбиты пальнет.
Подошел Марк, улыбнулся Сан Санычу и, на ходу расстегивая штаны, направился в кусты. Вжикнула молния, затем раздался совершенно дикий крик, и из кустов на четвереньках выскочил перекошенный Убийвовк. С минутным опозданием за ним последовал бледный Степановский.
— Чуть Кондратий не хватил, — пожаловался он Воротилову, — тут даже отлить спокойно нельзя.
Красиво переливаясь, подкатил шестисотый. Один из братьев почтительно раскрыл перед Сан Санычем заднюю дверцу.
Воротилов кивнул и, закурив сигару, вальяжно забрался в машину.
Степановский тоже было сунулся вслед за ним, но был остановлен твердой рукой Крючка.
Вдоволь наиздевавшись над земными братками, новые марсиане, не желая опускаться до примитивного рукоприкладства и пожелав браткам приятного отдыха, удалились восвояси, прихватив с собой часть провианта с космического “Киндер-сюрприза”.
— Вот же, сволочи, — ругался Марк Степановский, еще не совсем пришедший в себя после вероломного предательства профессора, — шампанское-то им зачем, его-то для чего надо было забирать?
— А ты что-то праздновать собрался? — изогнул правую бровь Воротилов, и голос его был холоднее взгляда анаконды.
Марик сразу же стушевался.
Выбравшись из космического корабля, братки угрюмо бродили по серой равнине.
Братья Крючки, вяло переругиваясь, выгружали из грузового отсека золотой шестисотый “мерседес”.
— Поосторожней там, балбесы, — кричал на них Воротилов, по привычке размахивая бесполезным сотовым телефоном, — смотрите не поцарапайте.
В соседних кустах басом ревел Борис Богданович Убийвовк, оплакивая несбыточные мечты стать могущественным хрючевским авторитетом.
— Чего ревешь, как лось в дождливую погоду, — спросил своего бывшего помощника Сан Саныч, — мы еще повоюем, мы еще надерем задницу и новым марсианам, и этим мусорам космическим, вот увидишь, Богданович, я слов на ветер не бросаю.
Но Убийвовк был безутешен, и постоянное всхлипывание в кустах доставало.
— Ох, смотри мне, — пригрозил, потеряв терпение, Воротилов, — сейчас Крючков позову, они тебя быстро утешат.
Борис Богданович хрюкнул и мгновенно затих.
— То-то, — удовлетворенно сказал Воротилов, — а то распустил, понимаешь, нюни, как девка какая малохольная, нам стратеги нужны, а не истерики.
Подошли неунывающие братья Крючки:
— Сан Саныч, “мерс” для прогулки готов.
— Это хорошо, — кивнул авторитет, — подгоняйте его сюда, поедем на экскурсию.
— А братве что сказать? — спросили братья. — Волнуется ведь.
— Да ничего не говорите, — махнул рукой авторитет, — пусть просто на всякий случай держатся подальше от корабля, а то чего доброго военный крейсер с орбиты пальнет.
Подошел Марк, улыбнулся Сан Санычу и, на ходу расстегивая штаны, направился в кусты. Вжикнула молния, затем раздался совершенно дикий крик, и из кустов на четвереньках выскочил перекошенный Убийвовк. С минутным опозданием за ним последовал бледный Степановский.
— Чуть Кондратий не хватил, — пожаловался он Воротилову, — тут даже отлить спокойно нельзя.
Красиво переливаясь, подкатил шестисотый. Один из братьев почтительно раскрыл перед Сан Санычем заднюю дверцу.
Воротилов кивнул и, закурив сигару, вальяжно забрался в машину.
Степановский тоже было сунулся вслед за ним, но был остановлен твердой рукой Крючка.