Лежнев Алексей. Пусть увядает сто цветов

   - Нашел, - после долгого молчания ответил собеседник.
   - Ну! Ну, - захлопал себя по ляжкам "писатель". - Что ж ты молчал?! Значит, _проворот_ и вправду возможен?
   - Более чем, - все так же нехотя ответил собеседник.
   - И ты так равнодушно об этом говоришь? - всплеснул руками толстячок. Ну так расскажи, расскажи мне! Оборотни, конечно - выдумка?
   - Нет, - сказал "критик". - Оборотни - тоже правда.
   - Да ты что! - ахнул "писатель". - Но _проворот, проворот_! В чем он хотя бы заключается?
   - Слышал ты сказку о сером волке? - вместо ответа спросил тот. - Нет, не ту, где Красная Шапочка. Не слышал? Хм, а еще писатель... Ну, так вот.
   И в этот самый момент кто-то хлопнул Кира по плечу.
   - Заслушался, _стелила_? - дружелюбно ухмыльнулся ему в лицо сосед, который, оказывается, уже поднялся и теперь нависал над Киром своим волосатым торсом. - А тобой тут одна блондиночка интересуется, - он убрал свою верхнюю половину с небосвода, и Кир увидел там осунувшуюся Талу. Кир рывком поднялся: тело уже пришло в норму после ночных приключений. Отрываться от "амбразуры" было, конечно, жаль - но что, в конце концов, мог рассказать о _тригерах_ посторонний? Кир и без него все знал. Но сейчас ему вдруг пришло в голову, что _тригеры_, в испуге мечущиеся по реальности, сами же во многом эту реальность и создают, причина и следствие здесь сплелись так, что почти невозможно найти сходную точку. Однако обстановка была не самой подходящей для таких раздумий, а разговор с Талой обещал быть намного приятнее любых размышлений. В услышанном был, правда, один подозрительный момент, но и его Кир решил обдумать потом.
   - Давно не виделись, - улыбнулся он Тале и поднялся.
   - Давно, - ответила она, пристально глядя на Кира. - Я за тобой пришла, идем, - неожиданно подняла узкую, с парой браслетов, руку, потрепала его по шевелюре и направилась к двери.
   Кир не привык отказываться от таких приглашений и долго не раздумывал.
   - Хорошо денек начинается, _стелила_! Ну давай, помни ей губки, жизнерадостно хохотнул в спину полуголый _уиппи_.
   ...Они спустились этажом ниже, пробрались через заваленную книгами прихожую (по пути Тала приложила палец к губам) и оказались в маленькой комнатке с одним окном. Тала на цыпочках подошла к левой стене и, приложившись к ней ухом, поманила Кира. Он пристроился рядом, так что ее челка касалась его уха, и шепотом спросил:
   - Как ты сумела вчера от них убежать?
   Тала отмахнулась и шепнула:
   - Сейчас слушай, остальное - потом!
   Он прижался ухом к полосатым обоям и стал слушать.
   - А у меня было много раз, - сказал "критик". - Стоишь, бывало, как дурак, и никак не можешь решиться; кажется, справа этот камень обойдешь мир будет одним, слева обойдешь - другим. Я и говорю, точь-в-точь, как в сказке; направо пойти - коня потерять, налево пойти - себя потерять, прямо пойти - убиту быть.
   - И куда же ты шел? - поинтересовался "писатель", звякая бутылкой о стакан.
   - Я обычно перешагивал.
   "Писатель" буркнул что-то неразборчивое, снова яростно зазвенел стеклом, потом сказал:
   - Ну, на аллегории я и сам горазд. Хотелось бы поближе к реальности.
   - К реальности? Шутник! К какой именно реальности? Пойми же: _тригер_ не такой, как ты; он ощущает себя стоящим как бы в центре огромного циферблата - причем, обычно мир идет... ну, скажем, по направлению к двенадцати часам. Тригер же делает усилие, и направление движения мира меняется - к часу... или - к одиннадцати; меняются привычные связи, расположение вещей, - словом, мир становится иным, более безопасным для _тригера_.
   - Безопасным? Но ведь _тригер_ не может осуществлять _проворот_ сознательно, ты сам говорил.
   - Конечно. В этом-то все и дело; мозг _тригера_ заведомо отличается от мозга обычного человека, хотя о причинах можно только гадать, но энергию для _проворота_ ему может дать только сверхсильная эмоция, конкретно страх.
   - И страх заставляет _тригера_ менять свой мир на более безопасный? недоверчиво спросил "писатель"; язык его уже здорово заплетался. Страх... Значит... если у тебя нет сложных приборов для изучения мозга, то единственный способ выявить _тригера_... единственный способ - это террор! Это то, что _бело-серые_ поддерживают на Равнине почти с самого начала Блокады! Значит, цель Меккера - не просто абсолютная власть; другая его цель и средство - это поиск и уничтожение всех _тригеров_. Они единственная угроза его диктатуре, раз они способны менять мир! _Цугеры_ не станут вмешиваться, им выгодна сильная власть на Равнине; для них Меккер - почти что директор полигона. А если... если он еще и переправляет тригеров или их тела за Стену... боже мой!
   - Ты что-то расчувствовался, - холодно усмехнулся "критик". - Не стоило тебе с похмелья слушать эту историю.
   - Да вот... - начал было "писатель".
   Тут Кир услышал, как за стеной что-то с грохотом рухнуло и наступила тишина.
   Один из говоривших встал и сделал пару шагов по комнате.
   - Тем лучше, - это был голос "критика". - Отдохни немного; мне пора на работу.
   Снова заскрипел под ногами пол, хлопнула дверь и все смолкло.
   Только теперь Кир сообразил, что его руки давно уже обнимают Талу за плечи, а ее пальцы теребят его волосы. Их лица были совсем рядом, и когда они оторвались от стены, это расстояние не увеличилось ни на миллиметр.
   - Это все - правда? - услышал Кир ее шепот.
   Он кивнул, притягивая ее еще ближе.
   - А как же... оборотни? - еле слышно спросила она, прижимаясь к нему щекой. Он чуть прикусил зубами мочку ее уха, чтобы дать свободу рукам, и те, словно сами собой, скользнули вниз, туда, где кончалась ее выцветшая футболка. Тала тихо ахнула.
   - Оборотней пока нет, - прошептал он ей на ухо, и стена, у которой они только что стояли, поползла вверх... вверх...
   4
   Кир снова зацепил рукой светлую прядь и поднес ее к свету. Солнце склонялось к западу, по крышам бежали тени облаков, и очень хотелось есть. Он разжал пальцы, и золотистый веер исчез, растворившись в белокурой волне.
   - Я ведь никогда не видел себя... в этот момент, - задумчиво сказал он, все еще держа руку на весу. На запястье темнел самодельный браслетик, надетый ему Талой. - Я даже не знаю, на что это похоже... на что я похож, когда это приходит. Видел других несколько раз, но это всегда так быстро...
   - А почему - _тригеры_? - спросила она, не поднимая головы от подушки.
   - Не знаю... Может, от слова "триггер". Мне как-то объяснял один инженер, - сказал Кир, гладя ее шею. - Триггер - это такое устройство, которое может находиться только в одном из двух состояний, но не в обоих сразу. Так и у нас: черное или белое, жизнь или смерть, страх или любовь... Он был отличным парнем, этот инженер... Песню как-то написал...
   Он не успел закончить фразу. У входа с грохотом посыпались вещи, дверь распахнулась, едва не слетев с петель, и в комнату, будто маленький взрыв, ворвалась Ита. Она безумным взглядом окинула комнату и, увидев Кира с Талой, пошла к ним, но на полпути вдруг остановилась, словно натолкнувшись на стену; ее протянутые вперед руки обвисли, ноги подломились, Ита бессильно опустилась на пол, уткнувшись лицом в колени, и разрыдалась.
   - Что случилось? - Кир поднялся, подошел к плачущей и осторожно коснулся ее плеча. - _Бело-серые_?
   Вместо ответа она помотала головой.
   - А что тогда?
   - Ты не должен был, - всхлипывая, проговорила Ита. - Не должен был... только после нас, с этой...
   Кир понял. И его бросило в жар.
   - Ты... из Семьи? - полуутвердительно прошептал он.
   Ита кивнула. Кир почувствовал, что слабеет.
   - И сколько же вас... там?
   - Одиннадцать, - ответила она уже спокойнее, утираясь кулаком.
   - Одиннадцать... - повторил Кир.
   Он все-таки нашел, нашел то, ради чего десятки раз на своем пути рисковал стать добычей _бело-серых_, ради чего умирал от жажды на окраинах Суши и ради чего каждую ночь менял женщин, надеясь хоть так отыскать ту, что выведет его... Семья... А во главе ее - _Первый тригер_. Кир до мелочей помнил тот день, когда его осенила эта догадка: никто не возвращается, потому что каждый находит Семью. Но странно: сейчас он не знал, радоваться ему или огорчаться?
   Поднялась Тала и, подойдя, обняла Кира за плечи. Он машинально улыбнулся.
   - Нам было сказано, что придет новый брат, - почти совсем успокоившись, сказала Ита; теперь она отворачивалась, чтобы он не видел ее подурневшего лица. - Мы встречали тебя: я и Асатоши. А она, - кивнула Ита в сторону Талы, - она оказалась там случайно, совершенно случайно.
   Тала спокойно выдержала ее взгляд.
   С глубоким вздохом Ита закончила:
   - Но ты сразу потянулся к ней, хотя я встретила тебя первой.
   - Подожди... подожди, - изумился Кир. - Асатоши - это та, из _оранжей_? Но как она может принадлежать к Семье, ведь _оранжи_ дают обет воздержания?
   Ита гневно вскинула голову и твердо, словно хорошо вызубренный урок, отчеканила:
   - Семья превыше всего, и ради рождения еще одного _тригера_ допустимо забывать любые обеты, данные людям!
   Некоторое время все молчали.
   - Интересно, - подала вдруг голос Тала, - много уже новых _тригеров_ произвели вы на свет?
   Красивое лицо Иты на мгновение исказилось, но она тут же взяла себя а руки и холодно бросила сопернице:
   - _Тригеры_ не отчитываются перед такими, как ты!
   Кир стоял к ним больным ухом, поэтому не сразу понял, что Тала смеется. Нескрываемое торжество было написано на ее лице.
   - А-а, вы молчите! - громким шепотом воскликнула Тала. - Вы молчите, потому что вам нечего сказать, кроме этих бредней о будущей расе сверхлюдей. Вы бесплодны! Я чувствую, чувствую это! Вы не способны дать никаких _тригеров_, потому и тянете в свой город все новых и новых одного за другим - и все они гибнут здесь! Я тоже хочу, чтобы новая раса была, но я не верю, что новую расу можно вывести, скрещивая бессловесных тварей, словно на фермах у _цугеров_! - она крепко обхватила Кира и крикнула в побледневшее лицо соперницы: - Моя новая раса - он и ребенок, которого я когда-нибудь ему рожу, и вам я их не отдам!
   Скривившись от ярости, Ита сделала шаг к Тале, но Кир взглядом отбросил ее назад. Руки Иты снова упали, стройная фигура как-то сгорбилась, и она прошептала, качая головой:
   - Нет, я не могу с тобой бороться... Еще раньше, когда я бежала сюда, я несколько раз пыталась, но, - она вздохнула, - но ты мешал мне уйти в _проворот_.
   - Я не понимаю, о чем ты говоришь, - отрезал Кир. - Но, раз уж ты пришла сюда, теперь отведешь нас к _Первому тригеру_. Если ты похожа на него, не думаю, что встреча будет приятной. Но я слишком долго пробирался в ваш город, чтобы от нее отказываться.
   Ита кивнула. Потом, вспомнив о чем-то, она заторопилась:
   - Да-да, идемте - и поскорее; когда я пыталась провести по дороге _проворот_, меня могли засечь люди Меккера.
   Они уже выходили на улицу, когда в доме хлопнула закрывающаяся дверь.
   Ита шла дворами, пробираясь ей одной известными лазейками мимо патрулей _бело-серых_, и Кир не сомневался, что заметить их не могли. Троица спустилась в подвал и, пройдя метров сто провонявшим крысами коридором, выбралась на первый этаж.
   Все пространство высокого зала заполняли непонятные аппараты и провода, там-сям в стенах поблескивали циферблаты измерительных приборов.
   - Что это? - шепотом спросил Кир.
   - Городская электростанция, - бросила Ита через плечо. - Здесь безопасно.
   Они миновали два или три зала. К удивлению Кира, везде горел свет и было сравнительно чисто. По дороге им попались несколько техников в серых комбинезонах, не обративших на посторонних никакого внимания. Перед высокой двустворчатой дверью остановились. "Как у входа в тронный зал", подумалось Киру; дорогой он успел обдумать услышанное и был готов к разговору - по крайней мере, так ему казалось. Ита, задержавшись у небольшого окошка в стене, коротко переговорила с дежурным, после чего дверь открылась.
   В этом помещении потолки были еще выше, метров под двадцать. Посреди зала возвышался какой-то блестящий металлом агрегат, а у его подножья - и впрямь, как на троне - сидел за письменным столом немолодой седоватый человек с резкими чертами лица.
   - Пришли? - сказал он, поднимая голову от бумаг. - Отлично, просто отлично. А это кто? - кивнул он в сторону Талы.
   Голос!
   - Его подруга, Отец, - ответила Ита и, понурясь, добавила: - Она опередила нас, утянула часть _тригер-потенциала_. Даже теперь он не желает с ней расстаться.
   - Она опередила? - поднял брови седоватый. - Вы опять опоздали? Боюсь, твои сестры будут очень расстроены этим известием, очень, - он покачал головой. - Ну, хорошо. Ты можешь идти, я вызову тебя позже.
   Ита кивнула и, не глядя больше на своих спутников, вышла из зала.
   Тот, кого она назвала Отцом, встал и сделал к гостям несколько шагов, раскрывая руки как бы для объятий.
   - Мне очень жаль, что наша встреча началась с этого неприятного недоразумения, мой новый сын, - улыбнулся он Киру. - Ты сам должен понимать, насколько ценен для нашей Семьи каждый приходящий в нее и как больно нам узнавать, что он расходует свои силы на потребу вымирающей расы.
   Да, это был тот самый человек, его голос трудно было спутать.
   - Мне тоже очень жаль, - возразил Кир, - но мне плохо видны признаки ее вымирания. Я рад принадлежать к новой расе, но старая кажется мне вполне жизнеспособной, а в этом городе - даже чересчур жизнеспособной. Я видел, как тут охотятся на _тригеров_, - пояснил он.
   - Это наша боль, - кивнул седоватый. - Люди Меккера хитры и безжалостны. Но, дай срок, и мы расквитаемся с ними. Твой приход усилил нас, а когда наше число возрастет настолько, что...
   - Я снова прошу прощения, - остановил его Кир, - но, прежде чем обсуждать ваши планы, мне хотелось бы понять, почему при такой организации из этого города не вернулся ни один _тригер_. Некоторые, понятно, вступают в Семью, но мне сказали, что в ней всего одиннадцать членов. А, насколько мне известно, сюда ушло не меньше трех десятков. Если вы знали о моем приходе - хотя я не в силах понять, как вам это удалось, - то знали и о других. Что же помешало вам спасти их от _бело-серых_?
   - Кир, - мягко сказал седоватый, - ведь твое имя - Кир, не так ли? Я не могу разговаривать с тобой в таком тоне. Мне понятна твоя скорбь о братьях и сестрах, павших жертвами наших врагов, но я уверен - вступив в Семью, ты многое узнаешь, многое поймешь и на многое посмотришь иначе.
   - Иначе? - тихо спросил Кир. - Страх - главный регулятор жизни на Равнине? Страх позволяет главе _бело-серых_ выслеживать _тригеров_, чтобы укреплять свою власть, и страх же позволяет _Первому тригеру_ вести отбор сильнейших - опять-таки чтобы укреплять свою власть? Отцу-спасителю не составит труда вырвать жертву из рук Отца-палача... не так ли, Меккер?
   Две пары крепких рук схватили Кира так быстро, что он не успел пошевелиться.
   Меккер отступил на пару шагов и присел на край стола, уперев подбородок в ладони и грустно оттопырив губу.
   - Иногда я даже жалею, что мои ребята работают так ловко, - сказал он, с печалью глядя на Кира. - Говорят, ты превращался в птицу. Признаюсь, птичек у меня еще не было.
   Кир был так скручен, что, лишь изо всех сил выворачивая голову, мог видеть хозяина города и Талу, беззвучно трепыхающуюся в крепких руках Стима.
   Кира ломало мучительное предчувствие _проворота_ - но спасительный миг никак не наступал. Он задыхался, по рукам бежала судорога, по спине струился пот - но мир оставался неизменным, оборачиваясь нескончаемой пыткой. - "Мешал мне уйти в _проворот_", - вспомнил Кир жалобу Иты; значит, это действительно бывает, значит Меккер умеет "мешать".
   - Нет, правда очень обидно, - повторил _Первый тригер_. - Приходится отдавать _цугерам_ самый добротный материал. Просто диву даешься, сколько среди вас таких вот... догадливых, - он помолчал. - Да, а уж тебе-то вдвойне не повезло. Девчонка - черт с ней: Стим блондинок не обижает, Меккер легко поднялся со стола и двинулся к Киру. - Но вот для тебя наступил очень любопытный момент; мы ведь с тобой свои... Ты считаешь, я отбираю сильнейших и делаю их преданными? Черта с два! Они преданны мне только потому, что они бесплодны - не в человеческом, а в нашем смысле; они никогда не принесут расе новых _тригеров_, но они не в силах в это поверить и потому у них нет никого, кроме меня, заманивающего для них новые ходячие надежды. Да, я включаю в Семью только заведомо бесплодных, а остальные - все до единого - попали или попадут в лаборатории за Стеной. Это не приходило тебе в голову?
   - Это приходило в голову мне, - произнес кто-то сквозь скрип медленно открывающейся двери.
   5
   Голова Кира была опущена, но из-под руки одного из охранников он мог наблюдать за дверью. Поэтому, когда одна створка приоткрылась и в узкий просвет вполз толстячок-писатель, Кир увидел его одновременно с Меккером.
   - Не торопись, дружище, - прохрипел толстячок, с трудом поднимаясь с пола. - Очень скверно, когда старый приятель не приглашает на свой праздник. Так что я решил войти без билета: мы ведь часто попивали тут с тобой чаек... да и не только чаек...
   - Как ты прошел охрану? - проскрежетал Меккер.
   - Прополз, как видишь... Ты недоволен? - спросил писатель, делая шаг в глубь зала. - Конечно, ведь именно таким я тебя и придумал. _Первый тригер_ - так, кажется, ты назвался? Ты уже забыл, что и _цугеры_, и весь жаргон на Равнине, и _тригеры_ - все эти слова взяты из моего давнего романа? Ты забыл уже, из какой пары сколочено слово "цугер"? Цуккер и шуга, сахар и сахар. Я... - задыхаясь продолжал он, - я и никто другой предсказал, чем обернется для Равнины эта дармовая помощь! Я предсказал многое, хотя и по-своему. Ты все забыл! - ткнул он в Меккера указательным пальцем, вдруг покачнулся и едва не упал. - Я тоже виноват, я должен был предвидеть, что мой роман западет в душу этим малолеткам и они начнут кроить мир по моему бредовому образцу, - он сокрушенно помотал головой. Я забыл об этом, потому что никак не мог забыть о главном, забыть о своем бессилии, забыть о том, что я, создатель этого мира и действительно ПЕРВЫЙ ТРИГЕР, ничего не могу сделать, ровным счетом ничего...
   - Зато могу сделать я, - еле сдерживаясь, прошипел Меккер. - И я уже сделал то, что мне было предназначено. Я ничего не забыл, я помню даже адрес психушки, из которой тебя когда-то вытащил! - Он стиснул кулаки. Если бы я знал... Ну, кто мог подумать, что мой главный враг - ты, и у тебя хватает наглости сидеть со мной за одним столом?!
   - Да, я мог бы не играть в эту игру, - ответил тот. - Но древние верно говорили, что удаляясь от зла, ты рискуешь прийти к нему с другой стороны. Я решил быть в центре событий. Я мешал тебе все годы Блокады.
   - Ты, пропойца и графоман, мешал мне?! - захохотал Меккер. - Скажи: гадил исподтишка; что ты мог еще сделать!
   - Конечно, ведь я не высасывал энергию из других _тригеров_, - ответил писатель. - Я - графоман, конечно. Но писать о мире я начал лишь тогда, когда устал творить его. Человек в одиночку может изменить мир - к лучшему или к худшему, чаще, наверное, к худшему, но в одиночку он не может создать совершенный мир. Все взаимосвязано, и каждый раз, когда я одерживал над тобой победу - я целая шаг к собственной гибели.
   - И сейчас сделал последний! - крикнул Меккер; похоже, он уже оправился.
   Внезапно Кир ощутил, как рухнул какой-то барьер между ним и его врагом. Кир и Меккер начали сливаться.
   - Я не боюсь этого, Меккер! - писатель словно обрел второе дыхание и выкрикивал слова, будто бил наотмашь. - Я больше не могу бояться, потому и пришел сюда. Убивая меня, ты дашь мне последнюю надежду! Я знаю, ты не сможешь бесконечно издеваться над реальностью. Этот мальчик, которого ты собирался изувечить, слышал все наши разговоры - я позаботился об этом, писатель посмотрел на Талу, - и он узнал достаточно, чтобы воспользоваться твоей силой. Ты слишком мелкий трус, Меккер! - крикнул он и обратился к Киру, захлебываясь словами. - Мальчик, мы с тобой уже не увидимся, но я успею сказать тебе, что я понял за эти годы. Наш мир заполнен страхом; это - море страха, и его волны прокатываются по Равнине из конца в конец, не давая поднять головы. Страх голодать, лишиться близких, умереть... Но очень редко - чудовищно редко - на море подымается девятый вал, исполинская волна, гора страха, и обычный человек, которого выносит на гребень этой волны, сходит с ума или лишается сил. Не верь тому, что плетут про мозг _тригеров_ - он такой же! Сила _тригера_ в том, что, оказавшись на гребне страха, он может разглядеть оттуда берег - понимаешь: берег! И, разглядев, сделать к нему рывок. А кто-то обязательно сделает такой рывок, что перевернет весь этот мир и всю эту сволочь... Просто никто из нас не боялся еще по-настоящему! Ты...
   - А-а-а! - взревел Меккер.
   Кир ощутил, как их выворачивает наизнанку _проворот_.
   В лицо писателю страшно ударил порыв ветра, и тело его разлетелось в прах.
   Но это было уже потом, в неведомо далеком времени, ибо время смешалось, и Кир уже не различал, где он сам и где Меккер; оба они разом канули в необозримый провал, на дне которого пылающим звездным ливнем вспыхнули бесчисленные миры; единой волной они прокатились из мрака во мрак, смешав вечность, как ворох картинок, потом волна ринулась вспять; яростный бег ее плавил мозг, Кир едва держался рядом с противником, но - держался, подбираясь все ближе, потому что его словно подталкивала чья-то спасительная рука; с неодолимой силой волна энергии ударила сквозь тончайшую оболочку, остававшуюся от мира, выплеснулась, застывая звездами и людьми - и в этот исчезающе краткий миг Кир одним рывком, словно опуская топор, отсек Меккера от реальности...
   Барабан... хор и барабан. Звенят цимбалы, шлепают деревянные сандалии, хлопают сотни ладоней.
   Медленно открываются глаза. Опять подоконник - значит _проворот_ закончен. Все как всегда.
   Кир лежал, свешиваясь руками на улицу. Невдалеке текла толпа _оранжей_ - они шли к центру. Похоже, опять близился вечер. Все как всегда.
   Опершись об оставшиеся без стекол рамы, он выглянул в окно. За домами широкой пеленой поднималась пыль и сдавленно взревывали динамики. Вечер, точно, уже наступал - и со всех сторон к центру стягивались разноцветные толпы. Центр был где-то рядом.
   _Оранжевые_ были уже в квартале от Кира, когда ряды их начали ломаться.
   Кир присмотрелся: сквозь яркую толпу лезли группы _бело-серых_. Он никогда не думал, что их столько.
   Вдруг кто-то указал пальцем на его окно - Кир испугался, отпрянул. Но в подъезде уже загрохотали шаги - очень много поднимающихся людей, - и прежде, чем Кир успел осознать, что это - за ним, его содрогнул новый _проворот_. На миг сознание ушло, но он не упал. Вцепившись в подоконник, Кир увидел, что _бело-серые_, отталкивая друг друга, рвутся в подъезд - и вместе с ними рвутся туда же _оранжи_; вдалеке маячили новые толпы всевозможных оттенков. Казалось, мир обезумел, и сюда стекается весь город.
   Лестница содрогалась от натиска взбирающихся толп. Собрав силы, Кир оттолкнулся от стены и начал карабкаться вверх. Перил не было, он рвал руки о сталь, но не чувствовал боли; ноги не слушались, но ужаснее всего был животный страх, раздирающий в неслышимом крике его рот. Кир и впрямь плыл по морю страха, и когда новая волна накрывала его с головой, очередной _проворот_ выносил его на поверхность - пока Кир не споткнулся и не рухнул ничком, не замечая, что рот наполняется кровью. Но мир оставался прежним, зверел, и топот неисчислимых ног подбрасывал Кира на ступенях, наваливаясь сверху, снизу, изнутри.
   Мир кружился вокруг него, все быстрее и быстрее, образы сливались в одну серую пелену - и вдруг сквозь эту пелену просочились черные точки и двинулись к нему. Кир висел в центре под необозримым куполом, и везде были только эти точки, которые близились, подкрадывались, росли... он уже ощущал, как они превращаются в пятнышки, светлеют, и почти различал контуры этих бегущих к нему человеческих фигурок, нескончаемым облаком окружающих его - и тут он понял, что это - его мир.
   Кир был его центром и истоком, но мир взбунтовался против своего создателя, и все эти люди рвались - к нему, стремились добраться - до него, ухватить за горло, ударить в спину, раздавить - его, а он ничего не мог поделать. Нельзя сдвинуть шар, находясь в его центре; невыносимо вращать колесо, находясь на его оси - надо обязательно отойти от центра тяжести, отодвинуться к краю, смешаться с толпой - но как мог выполнить это Кир, творец и жертва своего мира?! Мир наливался яростью, а Кир мог лишь вслепую кромсать и кроить этот мир, лязгая лезвием у собственной шеи, - но он не мог в одиночку вести этот мир к свету.
   И тогда его обуял непередаваемый, никем еще из живых не владевший ужас...
   ЭПИЛОГ
   Солнце пробивалось сквозь веки, но сейчас это было даже приятно. Время от времени Тала наклонялась над Киром, и тогда на его лицо падала тень, словно от бегущих облаков. Справа в лопатку врезался острый камень.
   - Ты слышишь? - шепнула Тала, проводя кончиками пальцев по его щеке.
   Он открыл глаза. На солнце набежали облака, словно слепящий глаз подмигивал ему. Кир улыбнулся; солнце многое могло бы рассказать, но у него еще будет время для расспросов.
   На другой стороне сарая, свесив ноги, сидели два парня и девушка; один из парней наигрывал на гитаре и негромко пел, почти бормотал какую-то немудреную песню...
   Пусть увядает сто цветов,
   На смену новых сто раскроется.
   Пусть так летит за годом год
   И никогда не успокоится.
   Когда весенняя вода... вода
   Умоет нас, в могилы впаянных,
   Меня ты вспомнишь без труда:
   Я пташка мелкая, но - ранняя...
   Одним движением Кир поднялся - так из кучи тряпья на сцене в кукольном театре является герой.
   Приближался трамвай.
   Тала подошла и опустила ему голову на плечо; он погладил ее по волосам.
   - Нас уже зовут... - шепнула она.
   Кир кивнул, махнул рукой оглянувшемуся гитаристу и, коротко разбежавшись, прыгнул на крышу вагона...