- Ну, ну, Серый, хватит церемоний, пойдем немножко повоюем,- пробасил Олаф, пытаясь ухватить дружка за загривок.
Серый накануне вечером отказался идти в освещенное факелами и переполненное незнакомыми людьми жилище, и, судя по перемазанной в крови морде, не терял время даром. Теперь он бежал впереди Олафа, по-собачьи постоянно оглядываясь, видимо желая первым встретить опасность и предупредить о ней своего вожака.
Следом за Торкландом, едва успевая, полубегом, шли его товарищи Хэймлет, Сигурд, Локкинсон, Счастливчик Свейн и еврей Кабни. За ними колонной по три, четко держа равнение, следовали римляне, им, чтобы угнаться за своим огромным императором, пришлось перейти на легкий бег. Но даже на бегу они умудрялись держать строй. И наконец, замыкали процессию женщины и дети, не пожелавшие остаться дома. Ведь свершилось великое пророчество, исполнения которого их народ ждал несколько столетий: вчера цезарь пришел, чтобы одарить их милостью и принести прощение. Он рисковал ради этого жизнью, пробираясь сквозь враждебную страну. По рассказам советника Кабни, император потерял десять легионов и едва сам остался жив. Теперь же благодарные римляне готовы были с честью умереть за своего цезаря. И гордые женщины не желали быть исключением. Они ехали в большой телеге, запряженной странным животным, отдаленно напоминающим лошадь, и везли с собой лечебные снадобья да кучу непонятных для викингов предметов.
Лишь только маленькая армия перешла поля, тянущиеся на полмили за стенами поселения, и очутилась в лесу, из чащи появился Чипи и пристроился рядом с Хэймлетом. Заметив пикта, римляне заволновались, но Кабни что-то сказал им на латыни, и те успокоились.
Двигаясь с большой скоростью, отряд быстро пересек Ромейскую рощу и вышел на окраину мертвого леса. Дорога, за века протоптанная римлянами, здесь заканчивалась. Вперед вышел маленький пикт, указывая путь к логову ужвутов. По перекидному мостику, запрятанному римлянами в траве, воины пересекли ирригационный канал, накануне так не понравившийся Торкланду, и вступили в мертвый мир, чуждый человеку.
Чипи уверенно вел людей, ни разу не сбившись с пути, избавив своих спутников от необходимости шагать лишние мили. Отряд двигался довольно долго, и Торкланд начал волноваться, солнце клонилось к горизонту.
- Эй, проводник, сколько еще идти? - не выдержал конунг.
- Уже пришли, их пещеры давно вокруг нас, но бог Локи приказал нанасть только на главное логово. Выкурить их всех мы и за год не успеем, их еще довольно много, - ответил Чипи.
Неожиданно пикт поднял руку и остановился. Торкланд, не обративший внимания на жест проводника, с разгону чуть не свалился в большой провал, образовавшийся посреди леса. Один склон этой ямы был достаточно пологим, а противоположная сторона заканчивалась широким входом в подземелье. Две другие представляли собой отвесные стены, высотой шагов двадцать каждая, и не схвати Хэймлет товарища за ремень, цезарь Олаф наверняка попробовал бы свои силы в прыжках с обрыва.
- Два ноль в мою пользу,- заметил датчанин.
- Это только в этом походе,- возразил Торкланд, оценивая высоту, с которой пришлось бы ему падать, и прикидывая, убился бы он или стоит возразить Хэймлету.
У друзей была давняя традиция вести счет, кто из них сколько раз спас жизнь другому.
- В прошлом походе у нас счет был равный,- напомнил товарищу датчанин.
Олаф не ответил. За годы правления Инглендом он научился думать о главном деде и отметать все менее важное, даже добрый спор с другом. Конунг повел воинов к пологому склону, и они спустились в провал.
- Странно, вся земля на полсотни миль в округе пропитана водой, а здесь на такой глубине и абсолютно сухо,- заметил умник Кабни.
- А тебе что, от этого хуже? Или ты хотел шлепать по лужам? - раздраженно ответил еврею Свейн.
-Да нет, я просто так интересуюсь,-ответил королевский советник.
Солнце уже клонилось к закату, когда люди вступили в мрачную пещеру.
- Что-то здесь никого не видно,- заглянул Олаф в, темноту.
- На небе солнце, ужвуты ненавидят его, они ушли вглубь, надо выманить их наружу. Кто-то должен спуститься вниз и раздразнить хозяев этой норы. Я, к сожалению, не могу. Я - создание этих тварей, и они могут взять меня под контроль. Мне вообще сейчас желательно вас покинуть,- проговорил стоящий рядом пикт.
- Ну нет,- возразил Олаф,- ты никуда не уйдешь, ты нас сюда привел, ты с нами до конца и останешься. Чипи пожал плечами и остался на месте.
- Я сам пойду! - гордо заявил Торкланд. Римляне, без перевода понявшие красноречивый жест своего предводителя, заволновались. Центурион подскочил к викингу и замахал руками, что-то тараторя на своем непонятном языке.
- Эй, Кабни, опять тебя не дозваться,- проорал, перекрикивая галдящую толпу, конунг.- Что они от меня хотят?
- Мой король, они говорят, что поражены храбростью цезаря, то есть твоей, но рисковать жизнью в первых рядах император не должен. Ведь если он, не дай бог, погибнет, то боевой дух армии будет надломлен.
- Ерунда! - возразил Торкланд.- Передай, что не им учить своего цезаря, как ему следует поступать.
- Но все-таки в их словах есть смысл, - заметил Хэймлет. - Я-здесь не являюсь ни императоромнй даже конунгом, к тому же именно я заварил эту кашу, вот мне и лезть, а чтобы не скучать, я возьму с собой пройдоху Локкинсона, Сигурд со Свейном нас подстрахуют. И не спорь, солнце садится.
Олаф, досадуя, махнул рукой. Быть цезарем, видимо, тоже не всегда приятно. Но ему ничего не оставалось делать, как согласиться.
- Только мои слова все равно переведи римлянам, - напомнил он Кабни.
Хэймлет сбросил с себя некогда пестрый кафтан и натянул кольчугу, которая ехала на телеге с женщинами и прочим барахлом. Там же взяли и факелы, предусмотрительно заготовленные римлянами.
Викинги вступили в темный проем пещеры. Проход был довольно большим, здесь могли свободно проехать пять всадников, выстроясь в шеренгу, да и свод был высоким. Хэймлет и Локкинсон с зажженными факелами шли по пещере, внимательно вглядываясь в многочисленные трещины и дыры в стенах. Не зажигая огня и таясь в темноте, шагах в пятидесяти за ними крались Сигурд и Свейн, они ориентировались на свет факелов, несомых впереди идущими товарищами. Надеясь, что враги их не обнаружат, Сигурд со Свейном были готовы неожиданно прийти на помощь Хэймлету и Пэуку.
Неожиданно факельное пламя, находящееся справа, задрожало и погасло.
- Справа идет Хэймлет,- шепнул Свейн Сигурду. Но тот знал это сам. Оба викинга вжались в стены, потому что воздух в пещере сотряс гулкий крик Локкинсона. Он что было сил бежал к выходу, не выпуская из рук горящего факела, которым размахивал на бегу, и кричал:
- Сигурд! Свейн! Все наружу, бегом! Здесь мы ничего не сделаем!
Факел был изготовлен римлянами на совесть, и, как ни махал им бегущий Пэук, пламя не гасло, а, наоборот, раздуваемое потоками свежего воздуха, вспыхивало ярче. Прикрывающие разведчиков викинги не стали спешить с отступлением, услышав крики Локкинсона, ведь где-то во мраке оставался Хэймлет. Но тут пламя, вспыхнувшее с новой силой, вдруг высветило из темноты ужасное чудовище, которое двигалось по пещере следом за бегущим Пэуком, почти не уступая воину в скорости. Краткого взгляда было достаточно, чтобы понять, что от датчанина вряд ли осталось что-нибудь, кроме мокрого места. Монстр был настолько велик, что занимал все пространство пещеры, к тому же он полз на брюхе. Даже вжавшись в одну из трещин, которыми были изрезаны стены, было почти невозможно избежать незавидной участи. Оставалось лишь удивляться, как такое чудище могло столь быстро передвигаться по несколько тесноватому для него проходу.
Викинги сорвались и побежали в тот момент, когда Локкинсон почти поравнялся с ними. Они что было силы неслись к выходу, за время пребывания в Пиктской пуще хирдманы уже не раз имели возможность потренироваться в скоростном беге. Благо пол пещеры был отполирован брюхом мерзкого ужвута, и люди не боялись споткнуться об неудачно лежащий камень. На бегу Сигурд почувствовал знакомое покалывание под лопаткой. Ужвут пытался парализовать его волю, но до выхода оставалось всего несколько шагов.
Олаф вскочил в пещеру и буквально за шиворот выкинул на солнечный свет три обезволенных тела и еле успел выскочить сам.
Из проема пещеры показалась голова размерами с крестьянскую хижину и зашевелила длиннющими усами.
- Кого же мне напоминает этот урод? - вслух подумал Торкланд.
Римляне выстроились напротив выхода из пещеры и, прикрываясь с ног до головы своими длинными щитами, ощетинились короткими копьями, выжидая, когда чудовище выползет еще дальше наружу.
Ужвут, похоже, тоже не горел желанием торопить события и осматривался по сторонам, непрерывно шевеля длинными усами.
- Ах, так ты таракан! - вдруг осенило Торкланда.
Конунг вспомнил, кого ему напоминало чудовище. Черных домашних тараканов, страшно кусачих и очень противных насекомых. Правда, этот был несколько покрупнее и с какими-то уж очень маленькими, однако сильными лапками, которые не давали возможности ужвуту бегать, подобно его меньшему домашнему двойнику, но довольно уверенно передвигали волоком увесистое тело по земле.
Нерешительность обеих сторон нарушила одна из римских женщин: ловко раскрутив пращу, она так метко запустила тяжелый камень, что он попал прямо в морду отвратительной твари и обломал чудищу ус.
Ужвут взвыл и, разгневанный, пошел в наступление. Ему навстречу полетели дротики, они утыкали голову монстра, но не причинили вреда, хотя некоторые попали даже в глаза, правда, у чудовища их было такое бесчисленное, множество, что выколоть все было невозможно.
В ответ ужвут выпустил струю зеленой жидкости. В воздухе разнеслась нестерпимая вонь. Римляне прикрылись щитами. Раздались первые стоны, два воина в строю упали, извиваясь от боли. Это были те, кому жидкость попала на тело.
По команде центуриона римляне стали медленно отходить, не ломая строя. Животное поползло следом. Наконец все его тело оказалось снаружи, в длину оно занимало половину провала, а его бока почти касались отвесных стен.
- Вперед, викинги! - прокричал Торкланд и, обнажив меч, бросился на ужвута.
Конунг обежал его жуткую голову и, зайдя сбоку, вонзил оружие в черный панцирь противника. К его радости, хитин оказался не таким твердым, как выглядел, и меч ушел по самую рукоятку. Из раны брызнула маслянистая белая жидкость, и Торкланд еле успел отскочить в сторону.
Похоже, ужвут даже не почувствовал нанесенной раны, а вокруг вовсю старались его товарищи, разрезая чудовище буквально на куски. Рядом с Олафом очутился маленький пикт. Он, как и викинги, с обнаженным мечом самоотверженно кромсал своего создателя.
- Эй, ренегат! - позвал пикта Торкланд.- Мы можем сейчас полностью освежевать твоего бывшего бога, но, мне сдается, это не принесет ему никакого вреда. Может быть, ты знаешь способ получше, как разделаться с этой тварью?
- Отрезать голову, но для этого надо взобраться на панцирь,- не задумываясь ответил Чипи.
Олаф тяжело вздохнул и оценивающе глянул на покатую поверхность, по которой предстояло совершить восхождение. Дело усложнялось тем, что усердные хирдманы так изрубили край панциря, что он теперь представлял собой отвратительную вязкую массу, истекающую той же противной белой жидкостью, даже ногу некуда поставить.
Торкланд помчался вдоль огромного тела. Еле протиснувшись между панцирем и скалой в самом узком месте, он обошел ужвута сзади. Здесь кривизна панциря была менее крутой, и Олаф, вскочив на спину чудовищу, ринулся, к его голове. Не медля, он вонзил меч в утолщение, показавшееся викингу чем-то вроде шеи, и, видимо, угадал...
Римляне, увидев своего цезаря возвышающимся над головой врага, издали восторженный крик, но их голоса потонули в вое серьезно раненного ужвуга. С отвесных стен провала посыпались камешки. Сухие деревья в мертвом лесу затрещали, а люди просто отпрянули во все стороны.
Олаф, находившийся ближе всех к источнику, звука, на какое-то мгновение оглох, но все же удержался на спине исполина. Он судорожно рубил ненавистное тело, понимая, что если свалится отсюда, не закончив дела, то уже никто не уйдет живым. В руки великого воина вселилась страшная ярость, утроившая его силы. Конунг не обращал внимания на куски слизи, выплескивающиеся из ран, наносимых им чудовищу, эта дрянь залила его лицо и одежду. Он не замечал бешеных рывков ужвута. Он видел перед собой только одну цель. Торкланд продолжал рубить, не обращая внимания ни на что. От головы ужвута к нему потянулись какие-то щупальца, попытавшиеся, словно плетки, сбить воина вниз. Олаф одним ударом обрубил их и продолжил свое дело.
Еще удар - хребет хрустнул и переломился под тяжестью головы, тело забилось в таких конвульсиях, что Торкланд не удержался и скатился вниз. Чьи-то руки подхватили конунга под мышки и куда-то потащили. Олаф не сопротивлялся, он очень устал.
Огромная туша, подчиняясь каким-то предсмертным порывам, металась из стороны в сторону, кроша камни и вспахивая землю, давя всех, кто, по несчастью, очутился рядом.
Торкланда втянули в пещеру как раз вовремя. Тело ужвута встало на дыбы и обрушилось прямо на вход, потащив за собой камни и землю. Все произошло невероятно быстро, Олаф даже не успел оглядеться, как оказался в полной темноте. Выход наружу был завален.
Первые мгновения растерянности прошли, и Торкланд решил осмотреться, но пещеру засыпало основательно, ни один луч света не пробивался сюда.
- Вот нас и похоронили,- раздался голос в темноте.
- Кто еще здесь есть? - спросил Олаф.
- Я, Кабни, мой король.
- Я, Сигурд.
- Я, Свейн.
- Я, Пэук Локкинсон.
Все его спутники оказались заваленными с ним в подземелье, не было только Хэймлета.
- Эй, Хэймль, где ты? Неужели ты, хитрец, остался снаружи? - спросил Торкланд темноту.
- Нет, Олаф, он погиб первым, еще во время разведки,- ответил из мрака голос Сигурда.
Олаф задумался, его лучший друг пал в бою, а он в суматохе этого даже не заметил. Торкланд с досады врезал кулаком по стене, отколовшийся камень покатился вниз.
- Прости, друг, теперь наш счет навсегда останется в твою пользу,печально проговорил он.
Викинги немного помолчали, стоя во мраке, но надо было что-то предпринимать. Первым нарушил молчание сам король:
- Ладно, пошли, чего расселись, может быть, здесь есть другой выход. Кто хорошо видит в темноте?
- Я, пожалуй, смогу быть проводником,- раздался тонкий голосок.
- Чипи, и ты здесь? - удивился Олаф.- Почему сразу не отозвался?
- А я, как только нас завалило, отправился в глубь пещеры посмотреть, нет ли тут еще ужвутов, и только что вернулся.
- Ну и что ты видел? Не предстоит ли нам опять сразиться с еще одним уродом?
- Не знаю, главная галерея уходит очень далеко, я не пошел до конца, это могло занять много времени, да и боковых коридоров здесь не счесть. Во всяком случае, поблизости ужвутов нет.
- Ну и на том спасибо,- ответил Олаф,- веди нас к выходу, если он здесь есть, раз ты так хорошо видишь в темноте.
Викинги встали в цепочку, положив руки друг другу на плечи. Они пошли вслед за Чипи, возглавляющим процессию. Такой способ хоть и был очень неудобен, но никто не смог предложить ничего лучшего.
Торкланд попытался считать шаги, однако его знания арифметики быстро исчерпались.
- Эй, Кабни, считай шаги! - крикнул он советнику.
- Я это делаю с самого начала, мой король,- ответил тот.
Действительно, Кабни можно было и не напоминать, он и так считал все, что можно было пересчитать, и учитывал все, что можно было учесть.
Олаф задумался, передвигать ноги в полном мраке было утомительно, его раздражало то, что он, могучий воин, сейчас полностью зависит от какого-то маленького уродца. Наконец он не выдержал.
- Сигурд, держись за Чипи,- повернулся Торкланд к следовавшему за ним ярлу,- я и сам смогу идти.
Конунг сделал шаг в сторону, уступая свое место Трюфальду, и уверенно шагнул вперед.
Раздался предостерегающий вскрик маленького пикта но Торкланд его уже не услышал. Нога конунга не нашла опоры, и он, не удержав равновесия, рухнул в какую-то яму.
Стены колодца были не отвесные, а расположенные чуть-чуть под наклоном, поэтому он не полетел вниз, а заскользил под уклон, оглашая руганью своды пещеры.
- Ах вы, вонючие обезьяны, помет бешеных йотунов, наковыряли здесь дыр, не пройти доброму человеку, грязные пожиратели деревьев! - донеслось до викингов откуда-то снизу. Потом все затихло.
Олаф, получив немало шишек и изрядно порвав на спине кольчугу, наконец очутился на дне колодца. Первое, что бросилось ему в глаза, когда он закончил ругаться и обратил свое внимание на окружающий мир, было голубое свечение где-то в конце коридора.
"Ну, это уже что-то",- подумал Торкланд и, поднявшись, осторожно пошел вперед, постоянно ощупывая руками стену.
Проход был совсем узким, так что до обеих стенок было легко дотянуться, не особо вытягивая руки.
С каждым шагом свечение приближалось, затем коридор круто повернул вправо, и Торкланда, вышедшего из темноты, просто ослепил призрачно-божественный свет, исходящий из центра большого зала. Ощущение нереальности усилилось, когда от стены отделилась до боли знакомая фигура и двинулась в направлении конунга.
- Эй, Хэймлет, если мы уже не в Мидгарде, то тогда скажи, на каком мы свете. А если ты призрак, то лучше не подходи ко мне,- выдавил из себя пораженный Олаф, обнажая меч.
- Слушай, ты, рыжая борода, что ты при виде меня каждый раз хватаешься за оружие, словно псих какой-то? Неужели я и вправду похож на покойника? ответило существо голосом датского конунга.
Олаф облегченно вздохнул, фигура отбрасывала тень, это был действительно Хэймлет, живой и невредимый.
- А мы тебя уже похоронили.-Олаф обрадованно стукнул товарища по плечу.
Радость друга оказалась действительно сильной, и Хэймлет отлетел к стене огромной залы.
- Сейчас ты меня точно похоронишь, верзила сумасшедший,- раздался голос датчанина.
- Ладно, Хэймлет, не строй из себя неженку, скажи лучше, куда это мы попали и можем ли выбраться отсюда?
- Выбраться, говоришь? - переспросил Хэймлет.- Без сомнения, пошли.
Он направился в другой конец помещения, обходя испускающий сияние предмет.
- Хэймль, дружище, раз уж ты тут освоился, то объясни мне, что это за штука светится, посреди комнаты? На очередную пакость ужвутов она не похожа, слишком красива и, по-моему, безобидна.
- Я знаю об этой вещице не более твоего, хоть и провел в этой гробнице какое-то время. Когда мы шли с Локкинсоном по галерее и из темноты высветилась морда чудовища, я от неожиданности оступился и упал. Тут я понял, что встать уже не успею, но я помнил о колодце, который только-только обошел, и прыгнул в него чуть ли не вниз головой как раз вовремя, чтобы не быть раздавленным этой мерзкой тушей. Вот так я оказался здесь. Я обследовал этот коридор и нашел выход, но, уверяю тебя, Олаф, ты предпочтешь сдохнуть с голоду, чем воспользоваться им.
Викинги тем временем обошли ползала, и Хэймлет указал другу ход в противоположной стене. Здесь было еще светлей и заметно потеплело. Спина Олафа покрылась потом.
Чем дальше товарищи шли по этому коридору, тем больше голубоватое свечение сменялось оранжевым, жара уже стала невыносимой.
- Слушай, дядюшка Хэймлет, уж не в Муспелльсхейм ли ты меня ведешь? поинтересовался Торкланд, выжимая из бороды пот.
- Вполне возможно,- ответил датчанин.- Во всяком случае, то, что ты сейчас увидишь, ничем от него не отличается.
Коридор неожиданно кончился, и викинги оказались на краю карниза, сверху был каменный свод, а где-то очень далеко внизу расстилалось безбрежное море огня.
- Да, Хэймль, пошли обратно, этот выход явно не для нас, я думаю, нам стоит отсюда срочно убираться, пока кольчуга на мне еще не совсем расплавилась.
Люди уже собрались уходить, когда их внимание привлекла яркая вспышка, затмившая огненное море. Она не погасла, а, обратившись в слепящий шар, стала быстро подниматься к карнизу, на котором стояли друзья, по пути тускнея и приобретая форму человеческой фигуры.
- Это еще что за явление? - пробурчал Торкланд.
- Кто бы он ни был, а терять нам все равно нечего, - резонно заметил Хэймлет.
Тем временем шар окончательно приобрел человеческий вид и опустился на карниз в образе хорошо знакомого обоим викингам аса.
- О, вы здесь оба! - довольно воскликнул Локи.- Вы славно поработали, и я на этот раз сдержу свое обещание, хотя это вовсе не в моих правилах,разоткровенничался Великий.- Осталось немного - вытащить вот тот синий кристалл на карниз, и побыстрее, пока оставшиеся ужвуты не добрались сюда. Они очень дорожат этим камушком.
- Нам ты тоже предложишь отступать этой дорогой? - недоверчиво спросил Торкланд.
- Отсюда нет другого выхода,- невозмутимо ответил Локи,- но я же обещал, что помогу вам; и сдержу слово. Дело в том, что светящийся кристалл - это Сердце Ужаса, то, что придает силы и ужвутам. Без него эти мерзкие твари ни на что не способны. Без Сердца Ужаса они даже не могут воспроизвести друг друга. Но, к сожалению, пока этот камень находится в их владениях, ни я, ни другие асы не можем туда войти.
- А что, разве пещеры ужвутов не в Мидгарде? - заинтересовался Хэймлет.
- Вход в их норы пребывает в разных мирах. Но, как я уже говорил, этих тварей отвергли все, и их жилище находится как бы нигде. Выход, у которого вы стоите, ведет в Муспелльсхейм, а тот, через который вы пришли, уже закрылся для вас навсегда. Для других же, тех, что снаружи в Мидгарде, он существует, но вы с ними уже не встретитесь. Вы, люди, слишком мало знаете, чтобы я смог вам объяснить, как это происходит. Но, повторяю, с теми, кто сейчас остался за воротами, вам уже никогда не встретиться. Ладно, мы тут заболтались, а время не ждет. В Муспелльсхейме я имею кое-какую власть и сумею сделать так, что вы не сгорите в огненном море. Вы можете на меня положиться, ведь вы - серьезные ребята, и я рассчитываю и в дальнейшем на наше сотрудничество. Во всяком случае, если вы попадете в Хель или Валгаллу, то потеряете для меня свою ценность. Поэтому я постараюсь сберечь вашу жизнь.
Это было кое-каким аргументом, и викинги уговорили себя поверить первому проходимцу Асгарда. Они кивнули Локи и направились в зал со светящимся камнем.
- Я буду вас ждать здесь, постарайтесь не задерживаться! - крикнул им в спину ас.
- Ничего, подождет, мерзавец,- негромко пробурчал Торкланд.
Товарищи вернулись в зал и подошли к артефакту, Хэймлет достал кинжал и недоверчиво коснулся кристалла. Ничего не произошло. Он спрятал оружие в ножны и протянул руку.
- Осторожнее, Хэймль, мне не хотелось бы тебя хоронить второй раз. Кто тогда составит мне компанию, когда придется прыгать в огненное море Муспелльсхейма?
Датчанин осторожно коснулся светящегося камня кончиками пальцев и тут же отдернул руку.
- Что? - настороженно спросил Олаф.
- Нет, ничего, это я на всякий случай,- ответил Хэймлет.
Он снова подвел к камню руку, теперь уже намного смелее, и положил на кристалл ладонь. Опять ничего не случилось.
- Не знаю, какое пламя заставляет его светиться, но он совсем холодный,-задумчиво проговорил датский конунг.
- Ну, раз холодный, тогда потащили, чего время терять,- заявил Олаф.
Торкланд обхватил кристалл, взглядом приглашая Хэй-млета присоединиться.Мы сегодня с утра еще ничего не ели, мой желудок вдруг вспомнил об этом, и я хотел бы как можно быстрее покончить с этой историей,- буркнул Олаф.
Датчанин взялся за камень с другой стороны, и они дружно крякнули. Светящийся кристалл не сдвинулся с места.
- А ну, давай, давай! - закричал Олаф, не привыкший сдаваться.
Хэймлет что есть силы потянул на себя камень, от напряжения у него вылезли глаза и закололо в пупке. Но на этот раз кристалл чуть-чуть отполз в сторону.
- Ага! Значит, эту заразу все-таки можно вытащить отсюда! - обрадовался Торкланд.- Подожди, Хэймлет, пойду попробую докричаться до остальных, если они, конечно, не ушли далеко в глубь пещеры, посчитав меня покойником.
- Так ты что, здесь не один? - удивился датчанин.
- Конечно нет. Я завалил ужвута, а тот в предсмертных судорогах устроил настоящее светопреставление. Мы еле успели заскочить в пещеру, когда это чудище рухнуло на вход, потащив за собой пласт земли, и полностью завалило его. Римляне остались снаружи, а со мной были все наши, живые и невредимые. Мы только тебя не досчитались. Да, еще и этот твой уродец Чипи с нами, а Серого я потерял, он там, наверху, с римлянами остался,- с грустинкой, дголрсе; добавил. Олаф.
Он махнул рукой и направился к коридору, ведущему к колодцу, по которому оба товарища прибыли сюда. Войдя в проход, он резко повернул за угол. Сделав шаг, конунг налетел на какое-то тело и сбил его с ног. Тело отлетело куда-то в глубь коридора, и тишину нарушил истерический вопль, производимый голосом Счастливчика Свейна:
- На помощь! Здесь огромное чудовище! В темноте послышался лязг доставаемого из ножен меча. "Сейчас этот псих в темноте еще пропорет мне брюхо, как потом Хэймль с этим сбродом будут тащить кристалл?" - подумал Торкланд и благоразумно отступил назад. Инглендский король вернулся в зал и прижался спиной к стене. Не успел он закончить этот маневр, как в проеме, подгоняемый страхом к активным действиям, появился Свейн с весьма свирепым выражением лица и обнаженным мечом.
Серый накануне вечером отказался идти в освещенное факелами и переполненное незнакомыми людьми жилище, и, судя по перемазанной в крови морде, не терял время даром. Теперь он бежал впереди Олафа, по-собачьи постоянно оглядываясь, видимо желая первым встретить опасность и предупредить о ней своего вожака.
Следом за Торкландом, едва успевая, полубегом, шли его товарищи Хэймлет, Сигурд, Локкинсон, Счастливчик Свейн и еврей Кабни. За ними колонной по три, четко держа равнение, следовали римляне, им, чтобы угнаться за своим огромным императором, пришлось перейти на легкий бег. Но даже на бегу они умудрялись держать строй. И наконец, замыкали процессию женщины и дети, не пожелавшие остаться дома. Ведь свершилось великое пророчество, исполнения которого их народ ждал несколько столетий: вчера цезарь пришел, чтобы одарить их милостью и принести прощение. Он рисковал ради этого жизнью, пробираясь сквозь враждебную страну. По рассказам советника Кабни, император потерял десять легионов и едва сам остался жив. Теперь же благодарные римляне готовы были с честью умереть за своего цезаря. И гордые женщины не желали быть исключением. Они ехали в большой телеге, запряженной странным животным, отдаленно напоминающим лошадь, и везли с собой лечебные снадобья да кучу непонятных для викингов предметов.
Лишь только маленькая армия перешла поля, тянущиеся на полмили за стенами поселения, и очутилась в лесу, из чащи появился Чипи и пристроился рядом с Хэймлетом. Заметив пикта, римляне заволновались, но Кабни что-то сказал им на латыни, и те успокоились.
Двигаясь с большой скоростью, отряд быстро пересек Ромейскую рощу и вышел на окраину мертвого леса. Дорога, за века протоптанная римлянами, здесь заканчивалась. Вперед вышел маленький пикт, указывая путь к логову ужвутов. По перекидному мостику, запрятанному римлянами в траве, воины пересекли ирригационный канал, накануне так не понравившийся Торкланду, и вступили в мертвый мир, чуждый человеку.
Чипи уверенно вел людей, ни разу не сбившись с пути, избавив своих спутников от необходимости шагать лишние мили. Отряд двигался довольно долго, и Торкланд начал волноваться, солнце клонилось к горизонту.
- Эй, проводник, сколько еще идти? - не выдержал конунг.
- Уже пришли, их пещеры давно вокруг нас, но бог Локи приказал нанасть только на главное логово. Выкурить их всех мы и за год не успеем, их еще довольно много, - ответил Чипи.
Неожиданно пикт поднял руку и остановился. Торкланд, не обративший внимания на жест проводника, с разгону чуть не свалился в большой провал, образовавшийся посреди леса. Один склон этой ямы был достаточно пологим, а противоположная сторона заканчивалась широким входом в подземелье. Две другие представляли собой отвесные стены, высотой шагов двадцать каждая, и не схвати Хэймлет товарища за ремень, цезарь Олаф наверняка попробовал бы свои силы в прыжках с обрыва.
- Два ноль в мою пользу,- заметил датчанин.
- Это только в этом походе,- возразил Торкланд, оценивая высоту, с которой пришлось бы ему падать, и прикидывая, убился бы он или стоит возразить Хэймлету.
У друзей была давняя традиция вести счет, кто из них сколько раз спас жизнь другому.
- В прошлом походе у нас счет был равный,- напомнил товарищу датчанин.
Олаф не ответил. За годы правления Инглендом он научился думать о главном деде и отметать все менее важное, даже добрый спор с другом. Конунг повел воинов к пологому склону, и они спустились в провал.
- Странно, вся земля на полсотни миль в округе пропитана водой, а здесь на такой глубине и абсолютно сухо,- заметил умник Кабни.
- А тебе что, от этого хуже? Или ты хотел шлепать по лужам? - раздраженно ответил еврею Свейн.
-Да нет, я просто так интересуюсь,-ответил королевский советник.
Солнце уже клонилось к закату, когда люди вступили в мрачную пещеру.
- Что-то здесь никого не видно,- заглянул Олаф в, темноту.
- На небе солнце, ужвуты ненавидят его, они ушли вглубь, надо выманить их наружу. Кто-то должен спуститься вниз и раздразнить хозяев этой норы. Я, к сожалению, не могу. Я - создание этих тварей, и они могут взять меня под контроль. Мне вообще сейчас желательно вас покинуть,- проговорил стоящий рядом пикт.
- Ну нет,- возразил Олаф,- ты никуда не уйдешь, ты нас сюда привел, ты с нами до конца и останешься. Чипи пожал плечами и остался на месте.
- Я сам пойду! - гордо заявил Торкланд. Римляне, без перевода понявшие красноречивый жест своего предводителя, заволновались. Центурион подскочил к викингу и замахал руками, что-то тараторя на своем непонятном языке.
- Эй, Кабни, опять тебя не дозваться,- проорал, перекрикивая галдящую толпу, конунг.- Что они от меня хотят?
- Мой король, они говорят, что поражены храбростью цезаря, то есть твоей, но рисковать жизнью в первых рядах император не должен. Ведь если он, не дай бог, погибнет, то боевой дух армии будет надломлен.
- Ерунда! - возразил Торкланд.- Передай, что не им учить своего цезаря, как ему следует поступать.
- Но все-таки в их словах есть смысл, - заметил Хэймлет. - Я-здесь не являюсь ни императоромнй даже конунгом, к тому же именно я заварил эту кашу, вот мне и лезть, а чтобы не скучать, я возьму с собой пройдоху Локкинсона, Сигурд со Свейном нас подстрахуют. И не спорь, солнце садится.
Олаф, досадуя, махнул рукой. Быть цезарем, видимо, тоже не всегда приятно. Но ему ничего не оставалось делать, как согласиться.
- Только мои слова все равно переведи римлянам, - напомнил он Кабни.
Хэймлет сбросил с себя некогда пестрый кафтан и натянул кольчугу, которая ехала на телеге с женщинами и прочим барахлом. Там же взяли и факелы, предусмотрительно заготовленные римлянами.
Викинги вступили в темный проем пещеры. Проход был довольно большим, здесь могли свободно проехать пять всадников, выстроясь в шеренгу, да и свод был высоким. Хэймлет и Локкинсон с зажженными факелами шли по пещере, внимательно вглядываясь в многочисленные трещины и дыры в стенах. Не зажигая огня и таясь в темноте, шагах в пятидесяти за ними крались Сигурд и Свейн, они ориентировались на свет факелов, несомых впереди идущими товарищами. Надеясь, что враги их не обнаружат, Сигурд со Свейном были готовы неожиданно прийти на помощь Хэймлету и Пэуку.
Неожиданно факельное пламя, находящееся справа, задрожало и погасло.
- Справа идет Хэймлет,- шепнул Свейн Сигурду. Но тот знал это сам. Оба викинга вжались в стены, потому что воздух в пещере сотряс гулкий крик Локкинсона. Он что было сил бежал к выходу, не выпуская из рук горящего факела, которым размахивал на бегу, и кричал:
- Сигурд! Свейн! Все наружу, бегом! Здесь мы ничего не сделаем!
Факел был изготовлен римлянами на совесть, и, как ни махал им бегущий Пэук, пламя не гасло, а, наоборот, раздуваемое потоками свежего воздуха, вспыхивало ярче. Прикрывающие разведчиков викинги не стали спешить с отступлением, услышав крики Локкинсона, ведь где-то во мраке оставался Хэймлет. Но тут пламя, вспыхнувшее с новой силой, вдруг высветило из темноты ужасное чудовище, которое двигалось по пещере следом за бегущим Пэуком, почти не уступая воину в скорости. Краткого взгляда было достаточно, чтобы понять, что от датчанина вряд ли осталось что-нибудь, кроме мокрого места. Монстр был настолько велик, что занимал все пространство пещеры, к тому же он полз на брюхе. Даже вжавшись в одну из трещин, которыми были изрезаны стены, было почти невозможно избежать незавидной участи. Оставалось лишь удивляться, как такое чудище могло столь быстро передвигаться по несколько тесноватому для него проходу.
Викинги сорвались и побежали в тот момент, когда Локкинсон почти поравнялся с ними. Они что было силы неслись к выходу, за время пребывания в Пиктской пуще хирдманы уже не раз имели возможность потренироваться в скоростном беге. Благо пол пещеры был отполирован брюхом мерзкого ужвута, и люди не боялись споткнуться об неудачно лежащий камень. На бегу Сигурд почувствовал знакомое покалывание под лопаткой. Ужвут пытался парализовать его волю, но до выхода оставалось всего несколько шагов.
Олаф вскочил в пещеру и буквально за шиворот выкинул на солнечный свет три обезволенных тела и еле успел выскочить сам.
Из проема пещеры показалась голова размерами с крестьянскую хижину и зашевелила длиннющими усами.
- Кого же мне напоминает этот урод? - вслух подумал Торкланд.
Римляне выстроились напротив выхода из пещеры и, прикрываясь с ног до головы своими длинными щитами, ощетинились короткими копьями, выжидая, когда чудовище выползет еще дальше наружу.
Ужвут, похоже, тоже не горел желанием торопить события и осматривался по сторонам, непрерывно шевеля длинными усами.
- Ах, так ты таракан! - вдруг осенило Торкланда.
Конунг вспомнил, кого ему напоминало чудовище. Черных домашних тараканов, страшно кусачих и очень противных насекомых. Правда, этот был несколько покрупнее и с какими-то уж очень маленькими, однако сильными лапками, которые не давали возможности ужвуту бегать, подобно его меньшему домашнему двойнику, но довольно уверенно передвигали волоком увесистое тело по земле.
Нерешительность обеих сторон нарушила одна из римских женщин: ловко раскрутив пращу, она так метко запустила тяжелый камень, что он попал прямо в морду отвратительной твари и обломал чудищу ус.
Ужвут взвыл и, разгневанный, пошел в наступление. Ему навстречу полетели дротики, они утыкали голову монстра, но не причинили вреда, хотя некоторые попали даже в глаза, правда, у чудовища их было такое бесчисленное, множество, что выколоть все было невозможно.
В ответ ужвут выпустил струю зеленой жидкости. В воздухе разнеслась нестерпимая вонь. Римляне прикрылись щитами. Раздались первые стоны, два воина в строю упали, извиваясь от боли. Это были те, кому жидкость попала на тело.
По команде центуриона римляне стали медленно отходить, не ломая строя. Животное поползло следом. Наконец все его тело оказалось снаружи, в длину оно занимало половину провала, а его бока почти касались отвесных стен.
- Вперед, викинги! - прокричал Торкланд и, обнажив меч, бросился на ужвута.
Конунг обежал его жуткую голову и, зайдя сбоку, вонзил оружие в черный панцирь противника. К его радости, хитин оказался не таким твердым, как выглядел, и меч ушел по самую рукоятку. Из раны брызнула маслянистая белая жидкость, и Торкланд еле успел отскочить в сторону.
Похоже, ужвут даже не почувствовал нанесенной раны, а вокруг вовсю старались его товарищи, разрезая чудовище буквально на куски. Рядом с Олафом очутился маленький пикт. Он, как и викинги, с обнаженным мечом самоотверженно кромсал своего создателя.
- Эй, ренегат! - позвал пикта Торкланд.- Мы можем сейчас полностью освежевать твоего бывшего бога, но, мне сдается, это не принесет ему никакого вреда. Может быть, ты знаешь способ получше, как разделаться с этой тварью?
- Отрезать голову, но для этого надо взобраться на панцирь,- не задумываясь ответил Чипи.
Олаф тяжело вздохнул и оценивающе глянул на покатую поверхность, по которой предстояло совершить восхождение. Дело усложнялось тем, что усердные хирдманы так изрубили край панциря, что он теперь представлял собой отвратительную вязкую массу, истекающую той же противной белой жидкостью, даже ногу некуда поставить.
Торкланд помчался вдоль огромного тела. Еле протиснувшись между панцирем и скалой в самом узком месте, он обошел ужвута сзади. Здесь кривизна панциря была менее крутой, и Олаф, вскочив на спину чудовищу, ринулся, к его голове. Не медля, он вонзил меч в утолщение, показавшееся викингу чем-то вроде шеи, и, видимо, угадал...
Римляне, увидев своего цезаря возвышающимся над головой врага, издали восторженный крик, но их голоса потонули в вое серьезно раненного ужвуга. С отвесных стен провала посыпались камешки. Сухие деревья в мертвом лесу затрещали, а люди просто отпрянули во все стороны.
Олаф, находившийся ближе всех к источнику, звука, на какое-то мгновение оглох, но все же удержался на спине исполина. Он судорожно рубил ненавистное тело, понимая, что если свалится отсюда, не закончив дела, то уже никто не уйдет живым. В руки великого воина вселилась страшная ярость, утроившая его силы. Конунг не обращал внимания на куски слизи, выплескивающиеся из ран, наносимых им чудовищу, эта дрянь залила его лицо и одежду. Он не замечал бешеных рывков ужвута. Он видел перед собой только одну цель. Торкланд продолжал рубить, не обращая внимания ни на что. От головы ужвута к нему потянулись какие-то щупальца, попытавшиеся, словно плетки, сбить воина вниз. Олаф одним ударом обрубил их и продолжил свое дело.
Еще удар - хребет хрустнул и переломился под тяжестью головы, тело забилось в таких конвульсиях, что Торкланд не удержался и скатился вниз. Чьи-то руки подхватили конунга под мышки и куда-то потащили. Олаф не сопротивлялся, он очень устал.
Огромная туша, подчиняясь каким-то предсмертным порывам, металась из стороны в сторону, кроша камни и вспахивая землю, давя всех, кто, по несчастью, очутился рядом.
Торкланда втянули в пещеру как раз вовремя. Тело ужвута встало на дыбы и обрушилось прямо на вход, потащив за собой камни и землю. Все произошло невероятно быстро, Олаф даже не успел оглядеться, как оказался в полной темноте. Выход наружу был завален.
Первые мгновения растерянности прошли, и Торкланд решил осмотреться, но пещеру засыпало основательно, ни один луч света не пробивался сюда.
- Вот нас и похоронили,- раздался голос в темноте.
- Кто еще здесь есть? - спросил Олаф.
- Я, Кабни, мой король.
- Я, Сигурд.
- Я, Свейн.
- Я, Пэук Локкинсон.
Все его спутники оказались заваленными с ним в подземелье, не было только Хэймлета.
- Эй, Хэймль, где ты? Неужели ты, хитрец, остался снаружи? - спросил Торкланд темноту.
- Нет, Олаф, он погиб первым, еще во время разведки,- ответил из мрака голос Сигурда.
Олаф задумался, его лучший друг пал в бою, а он в суматохе этого даже не заметил. Торкланд с досады врезал кулаком по стене, отколовшийся камень покатился вниз.
- Прости, друг, теперь наш счет навсегда останется в твою пользу,печально проговорил он.
Викинги немного помолчали, стоя во мраке, но надо было что-то предпринимать. Первым нарушил молчание сам король:
- Ладно, пошли, чего расселись, может быть, здесь есть другой выход. Кто хорошо видит в темноте?
- Я, пожалуй, смогу быть проводником,- раздался тонкий голосок.
- Чипи, и ты здесь? - удивился Олаф.- Почему сразу не отозвался?
- А я, как только нас завалило, отправился в глубь пещеры посмотреть, нет ли тут еще ужвутов, и только что вернулся.
- Ну и что ты видел? Не предстоит ли нам опять сразиться с еще одним уродом?
- Не знаю, главная галерея уходит очень далеко, я не пошел до конца, это могло занять много времени, да и боковых коридоров здесь не счесть. Во всяком случае, поблизости ужвутов нет.
- Ну и на том спасибо,- ответил Олаф,- веди нас к выходу, если он здесь есть, раз ты так хорошо видишь в темноте.
Викинги встали в цепочку, положив руки друг другу на плечи. Они пошли вслед за Чипи, возглавляющим процессию. Такой способ хоть и был очень неудобен, но никто не смог предложить ничего лучшего.
Торкланд попытался считать шаги, однако его знания арифметики быстро исчерпались.
- Эй, Кабни, считай шаги! - крикнул он советнику.
- Я это делаю с самого начала, мой король,- ответил тот.
Действительно, Кабни можно было и не напоминать, он и так считал все, что можно было пересчитать, и учитывал все, что можно было учесть.
Олаф задумался, передвигать ноги в полном мраке было утомительно, его раздражало то, что он, могучий воин, сейчас полностью зависит от какого-то маленького уродца. Наконец он не выдержал.
- Сигурд, держись за Чипи,- повернулся Торкланд к следовавшему за ним ярлу,- я и сам смогу идти.
Конунг сделал шаг в сторону, уступая свое место Трюфальду, и уверенно шагнул вперед.
Раздался предостерегающий вскрик маленького пикта но Торкланд его уже не услышал. Нога конунга не нашла опоры, и он, не удержав равновесия, рухнул в какую-то яму.
Стены колодца были не отвесные, а расположенные чуть-чуть под наклоном, поэтому он не полетел вниз, а заскользил под уклон, оглашая руганью своды пещеры.
- Ах вы, вонючие обезьяны, помет бешеных йотунов, наковыряли здесь дыр, не пройти доброму человеку, грязные пожиратели деревьев! - донеслось до викингов откуда-то снизу. Потом все затихло.
Олаф, получив немало шишек и изрядно порвав на спине кольчугу, наконец очутился на дне колодца. Первое, что бросилось ему в глаза, когда он закончил ругаться и обратил свое внимание на окружающий мир, было голубое свечение где-то в конце коридора.
"Ну, это уже что-то",- подумал Торкланд и, поднявшись, осторожно пошел вперед, постоянно ощупывая руками стену.
Проход был совсем узким, так что до обеих стенок было легко дотянуться, не особо вытягивая руки.
С каждым шагом свечение приближалось, затем коридор круто повернул вправо, и Торкланда, вышедшего из темноты, просто ослепил призрачно-божественный свет, исходящий из центра большого зала. Ощущение нереальности усилилось, когда от стены отделилась до боли знакомая фигура и двинулась в направлении конунга.
- Эй, Хэймлет, если мы уже не в Мидгарде, то тогда скажи, на каком мы свете. А если ты призрак, то лучше не подходи ко мне,- выдавил из себя пораженный Олаф, обнажая меч.
- Слушай, ты, рыжая борода, что ты при виде меня каждый раз хватаешься за оружие, словно псих какой-то? Неужели я и вправду похож на покойника? ответило существо голосом датского конунга.
Олаф облегченно вздохнул, фигура отбрасывала тень, это был действительно Хэймлет, живой и невредимый.
- А мы тебя уже похоронили.-Олаф обрадованно стукнул товарища по плечу.
Радость друга оказалась действительно сильной, и Хэймлет отлетел к стене огромной залы.
- Сейчас ты меня точно похоронишь, верзила сумасшедший,- раздался голос датчанина.
- Ладно, Хэймлет, не строй из себя неженку, скажи лучше, куда это мы попали и можем ли выбраться отсюда?
- Выбраться, говоришь? - переспросил Хэймлет.- Без сомнения, пошли.
Он направился в другой конец помещения, обходя испускающий сияние предмет.
- Хэймль, дружище, раз уж ты тут освоился, то объясни мне, что это за штука светится, посреди комнаты? На очередную пакость ужвутов она не похожа, слишком красива и, по-моему, безобидна.
- Я знаю об этой вещице не более твоего, хоть и провел в этой гробнице какое-то время. Когда мы шли с Локкинсоном по галерее и из темноты высветилась морда чудовища, я от неожиданности оступился и упал. Тут я понял, что встать уже не успею, но я помнил о колодце, который только-только обошел, и прыгнул в него чуть ли не вниз головой как раз вовремя, чтобы не быть раздавленным этой мерзкой тушей. Вот так я оказался здесь. Я обследовал этот коридор и нашел выход, но, уверяю тебя, Олаф, ты предпочтешь сдохнуть с голоду, чем воспользоваться им.
Викинги тем временем обошли ползала, и Хэймлет указал другу ход в противоположной стене. Здесь было еще светлей и заметно потеплело. Спина Олафа покрылась потом.
Чем дальше товарищи шли по этому коридору, тем больше голубоватое свечение сменялось оранжевым, жара уже стала невыносимой.
- Слушай, дядюшка Хэймлет, уж не в Муспелльсхейм ли ты меня ведешь? поинтересовался Торкланд, выжимая из бороды пот.
- Вполне возможно,- ответил датчанин.- Во всяком случае, то, что ты сейчас увидишь, ничем от него не отличается.
Коридор неожиданно кончился, и викинги оказались на краю карниза, сверху был каменный свод, а где-то очень далеко внизу расстилалось безбрежное море огня.
- Да, Хэймль, пошли обратно, этот выход явно не для нас, я думаю, нам стоит отсюда срочно убираться, пока кольчуга на мне еще не совсем расплавилась.
Люди уже собрались уходить, когда их внимание привлекла яркая вспышка, затмившая огненное море. Она не погасла, а, обратившись в слепящий шар, стала быстро подниматься к карнизу, на котором стояли друзья, по пути тускнея и приобретая форму человеческой фигуры.
- Это еще что за явление? - пробурчал Торкланд.
- Кто бы он ни был, а терять нам все равно нечего, - резонно заметил Хэймлет.
Тем временем шар окончательно приобрел человеческий вид и опустился на карниз в образе хорошо знакомого обоим викингам аса.
- О, вы здесь оба! - довольно воскликнул Локи.- Вы славно поработали, и я на этот раз сдержу свое обещание, хотя это вовсе не в моих правилах,разоткровенничался Великий.- Осталось немного - вытащить вот тот синий кристалл на карниз, и побыстрее, пока оставшиеся ужвуты не добрались сюда. Они очень дорожат этим камушком.
- Нам ты тоже предложишь отступать этой дорогой? - недоверчиво спросил Торкланд.
- Отсюда нет другого выхода,- невозмутимо ответил Локи,- но я же обещал, что помогу вам; и сдержу слово. Дело в том, что светящийся кристалл - это Сердце Ужаса, то, что придает силы и ужвутам. Без него эти мерзкие твари ни на что не способны. Без Сердца Ужаса они даже не могут воспроизвести друг друга. Но, к сожалению, пока этот камень находится в их владениях, ни я, ни другие асы не можем туда войти.
- А что, разве пещеры ужвутов не в Мидгарде? - заинтересовался Хэймлет.
- Вход в их норы пребывает в разных мирах. Но, как я уже говорил, этих тварей отвергли все, и их жилище находится как бы нигде. Выход, у которого вы стоите, ведет в Муспелльсхейм, а тот, через который вы пришли, уже закрылся для вас навсегда. Для других же, тех, что снаружи в Мидгарде, он существует, но вы с ними уже не встретитесь. Вы, люди, слишком мало знаете, чтобы я смог вам объяснить, как это происходит. Но, повторяю, с теми, кто сейчас остался за воротами, вам уже никогда не встретиться. Ладно, мы тут заболтались, а время не ждет. В Муспелльсхейме я имею кое-какую власть и сумею сделать так, что вы не сгорите в огненном море. Вы можете на меня положиться, ведь вы - серьезные ребята, и я рассчитываю и в дальнейшем на наше сотрудничество. Во всяком случае, если вы попадете в Хель или Валгаллу, то потеряете для меня свою ценность. Поэтому я постараюсь сберечь вашу жизнь.
Это было кое-каким аргументом, и викинги уговорили себя поверить первому проходимцу Асгарда. Они кивнули Локи и направились в зал со светящимся камнем.
- Я буду вас ждать здесь, постарайтесь не задерживаться! - крикнул им в спину ас.
- Ничего, подождет, мерзавец,- негромко пробурчал Торкланд.
Товарищи вернулись в зал и подошли к артефакту, Хэймлет достал кинжал и недоверчиво коснулся кристалла. Ничего не произошло. Он спрятал оружие в ножны и протянул руку.
- Осторожнее, Хэймль, мне не хотелось бы тебя хоронить второй раз. Кто тогда составит мне компанию, когда придется прыгать в огненное море Муспелльсхейма?
Датчанин осторожно коснулся светящегося камня кончиками пальцев и тут же отдернул руку.
- Что? - настороженно спросил Олаф.
- Нет, ничего, это я на всякий случай,- ответил Хэймлет.
Он снова подвел к камню руку, теперь уже намного смелее, и положил на кристалл ладонь. Опять ничего не случилось.
- Не знаю, какое пламя заставляет его светиться, но он совсем холодный,-задумчиво проговорил датский конунг.
- Ну, раз холодный, тогда потащили, чего время терять,- заявил Олаф.
Торкланд обхватил кристалл, взглядом приглашая Хэй-млета присоединиться.Мы сегодня с утра еще ничего не ели, мой желудок вдруг вспомнил об этом, и я хотел бы как можно быстрее покончить с этой историей,- буркнул Олаф.
Датчанин взялся за камень с другой стороны, и они дружно крякнули. Светящийся кристалл не сдвинулся с места.
- А ну, давай, давай! - закричал Олаф, не привыкший сдаваться.
Хэймлет что есть силы потянул на себя камень, от напряжения у него вылезли глаза и закололо в пупке. Но на этот раз кристалл чуть-чуть отполз в сторону.
- Ага! Значит, эту заразу все-таки можно вытащить отсюда! - обрадовался Торкланд.- Подожди, Хэймлет, пойду попробую докричаться до остальных, если они, конечно, не ушли далеко в глубь пещеры, посчитав меня покойником.
- Так ты что, здесь не один? - удивился датчанин.
- Конечно нет. Я завалил ужвута, а тот в предсмертных судорогах устроил настоящее светопреставление. Мы еле успели заскочить в пещеру, когда это чудище рухнуло на вход, потащив за собой пласт земли, и полностью завалило его. Римляне остались снаружи, а со мной были все наши, живые и невредимые. Мы только тебя не досчитались. Да, еще и этот твой уродец Чипи с нами, а Серого я потерял, он там, наверху, с римлянами остался,- с грустинкой, дголрсе; добавил. Олаф.
Он махнул рукой и направился к коридору, ведущему к колодцу, по которому оба товарища прибыли сюда. Войдя в проход, он резко повернул за угол. Сделав шаг, конунг налетел на какое-то тело и сбил его с ног. Тело отлетело куда-то в глубь коридора, и тишину нарушил истерический вопль, производимый голосом Счастливчика Свейна:
- На помощь! Здесь огромное чудовище! В темноте послышался лязг доставаемого из ножен меча. "Сейчас этот псих в темноте еще пропорет мне брюхо, как потом Хэймль с этим сбродом будут тащить кристалл?" - подумал Торкланд и благоразумно отступил назад. Инглендский король вернулся в зал и прижался спиной к стене. Не успел он закончить этот маневр, как в проеме, подгоняемый страхом к активным действиям, появился Свейн с весьма свирепым выражением лица и обнаженным мечом.