Личия Троиси. Ниал из Земли Ветра

Личия Троиси
Ниал из Земли Ветра

Малышка

   <…> это самая маленькая страна Всплывшего Мира. Она расположена на западе и ограничена с одной стороны Саар, Великой Рекой. С другой стороны над страной нависла угроза Большой Земли. Здесь нет ни одного уголка, откуда бы не было видно высоченную башню Рока, обитель Тиранно. Цитадель – мрачная угроза для всех местных жителей – возвышается над окрестностями, напоминая, что нет места, до которого не смог бы добраться Тиранно. Страна все же пока отчасти независима.

Ежегодный отчет Совета Магов, фрагмент

   Земля Ветра характеризуется необычной архитектурой городов, построенных в виде огромных башен, высоко организованных и самодостаточных. Городское население занимается торговлей и ремеслами. В центре каждой отдельной башни располагается открытая площадь, на которой трудятся земледельцы. Башня-город Салазар – последний аванпост Земли Ветра перед Чащей, огромным лесом, по которому проходит граница с Землей Скалы <…>

Неизвестный автор, из потерянной библиотеки города Енавара, фрагмент

1
Салазар

 

 

 
   Равнину заливало солнце. Осень выдалась на редкость мягкой: деревья до сих пор были зелеными, и листва легко колыхалась на фоне городских стен, словно море во время штиля.
   На верху башни, на террасе, Ниал наслаждалась утренним ветерком. Она забралась на самое высокое место во всем Салазаре: отсюда открывался отличный вид на бесконечную равнину. Да и город среди степей представал во всей красе – выделялись пятнадцатиярусные дома, торговые лавки, конюшни. Одна необъятная башня вмещала маленький пятнадцатитысячный город, возвышавшийся на тысячу двести метров над землей и битком набитый людьми.
   Ниал нравилось бывать здесь, наверху, одной, нравилось, когда легкий ветерок развевал ее длинные волосы. Она сидела на камне, скрестив ноги и закрыв глаза. На боку, как у настоящего воина, висел деревянный меч. Здесь, наверху, к Ниал всегда приходило чувство умиротворенности, она могла сосредоточиться на самых тайных мыслях. Порой девочка предавалась смутной меланхолии, которая на нее находила время от времени, и слушала отдаленные голоса: те звучали у нее в голове с самого рождения.
   Но этот день не был похож на остальные. Сегодня предстояло сражение, и Ниал смотрела на равнину как военачальник, готовый ринуться в бой.
   Их было десять – ребята десяти лет от роду и старше. Все мальчики, лишь одна девочка – Ниал.
   Она стояла в центре, остальные сидели вокруг. Она была командиром: хрупкая и решительная девочка с выразительными лиловыми глазами, длинными густыми волосами ярко-синего цвета и забавными заостренными ушами. Глядя на нее, трудно было подумать, что она сильная. Но остальные ее слушались.
   – Сегодня сражаемся за заброшенный дом. Сейчас там хозяйничают фаммины. Они ничего о нас не знают и не ждут нашего появления – мы нападем на них внезапно и сокрушим силой наших мечей.
   Ребята внимательно слушали.
   – Какой у нас план? – спросил самый толстый.
   – Спустимся все вместе до этажа выше торговых лавок, затем проберемся в технические ходы внутри стен. Оттуда попадем прямо в их логово. Застанем врасплох – если они не услышат, как мы подкрадываемся, все будет просто, как в детских играх. Я стану во главе отряда. За мной пойдет штурмовая команда. – Пара ребят с серьезным видом кивнула в знак согласия. – За ними пойдут лучники. – Трое мальчишек с рогатками в руках также согласились. – Последними поднимутся пехотинцы. Все готовы?
   Все хором ответили: «Готовы!»
   – Ну что же, в путь!
   Ниал взмахнула мечом и прыгнула в откидной люк на полу, который вел с террасы внутрь башни. За ней последовали остальные.
   Ребята двигались по коридорам, пронизывающим Салазар, сопровождаемые любопытными и раздраженными взглядами горожан. Те прекрасно знали, чем обычно заканчиваются баталии Ниал и ее команды.
   – Добрый день, военачальник!
   Ниал повернулась. Говоривший был ростом с нее: коренастый, лицо спряталось за бородой. Гном. Он смешно изогнулся в поклоне.
   Ниал остановила команду и поклонилась в ответ:
   – И тебе доброго дня.
   – Сегодня снова охотишься на врагов?
   – Как обычно. Сегодня мы должны выбить фамминов из башни.
   – Ну, как обычно… Я бы на твоем месте, в наши-то времена, не стал так спокойно произносить такие слова. Даже если это всего лишь игра.
   – Мы не боимся! – прокричал мальчишка из отряда Ниал.
   – Да, мы не боимся, – подтвердила Ниал, дерзко улыбнувшись. – И потом, какое тебе дело? Никто не испытывает симпатии к фамминам, к тому же Земля Ветра пока свободна.
   Гном усмехнулся, прищурившись, и еще раз взглянул на Ниал:
   – Делай как знаешь, военачальник. Удачной битвы.
   Ребята переходили с одного этажа башни на другой, четко чеканя шаг, строем, как настоящие солдаты. Они двигались среди домов и торговых лавок, среди разноцветного хаоса разноязыких и разноплеменных обитателей Салазара, обходили по кругу коридоры каждого этажа, и солнце с равными интервалами целовало их затылки, заглядывая в открытые окна над центральным огородом. Во всех башнях Земли Ветра в центре были колодцы. Они служили для того, чтобы жителям хватало света, чтобы лучи солнца падали на небольшую возделываемую часть земли, которую занимали многочисленные огороды и фруктовые сады.
   Ниал уверенно свернула в боковой переулок и открыла древнюю, покрытую плесенью дверь. За ней стоял сумрак.
   – Добрались, – торжественно заключила Ниал. – Отсюда и дальше, как всегда, мы пойдем без всякого страха. Наша великая цель не позволяет бояться.
   Ребята с серьезными лицами нырнули в подземный ход.
   Поначалу ничего не было видно. В ноздри ударили затхлый воздух и запах плесени. Но скоро глаза привыкли к сумраку и стали различать скользкие каменные уступы, выплывающие из темноты.
   – А нет вероятности, что сегодня сюда кто-нибудь придет? Говорят, что на западных стенах будут заделывать трещины… – спросил один из ребят.
   – Мы уже их прошли, – отозвалась Ниал. – Хороший военачальник должен все предусмотреть, даже это. Хватит прохлаждаться, вперед!
   Их шаги снова зазвучали в темноте, отражаясь от стен туннеля. Затем опять наступила тишина.
   – Пришли, – едва слышно шепнула Ниал.
   Она всегда вела себя так перед атакой – сердце готово было выпрыгнуть из груди, кровь пульсировала в висках. Ниал нравились напряжение и страх перед решительным боем. Она нащупала на стене деревянную дверь, приложила к ней ухо и прислушалась. Несмотря на расстояние, ей удалось разобрать голоса ребят по ту сторону.
   – Всегда мы. Мне надоело быть фаммином.
   – Хватит говорить об этом! В прошлый раз из-за Ниал я был весь в грязи.
   – А мне она выбила зуб…
   – Когда командиром был Барод, мы, по крайней мере, время от времени менялись местами.
   – Да, но с Ниал намного интереснее. Черт, мне нравится, когда мы сражаемся! Я чувствую себя как… как настоящий солдат!
   – К тому же она сильнее всех, это справедливо, что она командует.
   Ниал отошла от двери и молча обнажила оружие. Через мгновение ударом ноги распахнула дверь, и ее отряд с криком ворвался внутрь.
 
   Комната была просторная, полная пыли. Огромная паутина на окне качалась, как занавеска. Заброшенный дом некогда богатых жильцов. Впрочем, как и все жилища этого этажа. На полу сидело шестеро ребят, у каждого в руках – по деревянному топору. Несмотря на то что их застали врасплох, все шестеро сразу вскочили на ноги. Битва началась.
   В Ниал словно бес вселился – она с яростью набросилась на врагов, ее меч рубил как сумасшедший, не останавливаясь ни на секунду. В пылу сражения соперники перемещались из комнаты в комнату и, не заметив, как прошли через весь дом, вывалились в наружный коридор.
   Ребятам с топорами пришлось несладко. От тех, кому доставались крепкие удары, слышались только охи.
   – Отступаем! – прокричал глава фамминов.
   Кому посчастливилось уцелеть, ринулись вверх по лестнице.
   – За ними! – заорала Ниал и бросилась вслед за убегающими неприятелями.
   Боец из ее отряда схватил Ниал за руку:
   – Наверх, к лавкам, не нужно, Ниал! Если отец поймает меня там еще раз, он забьет меня до смерти.
   Ниал оттолкнула его руку:
   – Мы ничего там не натворим, будем их преследовать, а потом разберемся с ними на центральном огороде.
   – Ага, а потом дома отец будет ждать меня со сковородой в руке… – недовольно пробормотал мальчик, но вздохнул и последовал за своим командиром.
   Ребята бросились вверх по лестнице, затем, разгоряченные, выбежали с оружием на этаж с лавками. У большинства из них на улицу выходили дверь да крошечная витрина, но в овощных лавках, в коридорах теснились прилавки и повозки. Ребята налетели на один из таких прилавков и сбили с ног нескольких покупателей.
   – Проклятые недотепы! – заорал продавец. – Ниал! На этот раз я все расскажу твоему отцу!
   Но Ниал гналась за отступающими. Когда у нее в руках был меч, она чувствовала прилив жизненных сил. Передовые бойцы ее отряда уже настигли фамминов. Осталось поймать их главаря.
   – С ним я сама разберусь! – крикнула Ниал и, будто у нее открылось второе дыхание, ринулась вслед за врагом. Мальчик уже слышал дыхание Ниал у себя за спиной. Он бросился к лестнице, но споткнулся и упал на два этажа ниже. Несмотря на боль, поднялся и, убедившись, что находится на нужном этаже, прыгнул в окно.
   Ниал выглянула наружу – они так долго спускались, что внизу остались только конюшни. Под окном, в самом центре одного из огородов центрального сада башни, лежала ее добыча. Она спрыгнула, встала на ноги и с обнаженным мечом устремилась к врагу. Тот поднял руки.
   – Я сдаюсь, – проговорил он, тяжело дыша.
   – Мои поздравления, Барод, – приободрила его Ниал. – Ты стал резвым!
   – Еще бы. Когда ты хочешь сделать из меня отбивную…
   – Тебе больно?
   Барод взглянул на свои содранные колени.
   – Я не так проворно прыгаю, как ты, – проговорил он. – Думаю, в следующий раз надо сделать главарем фамминов кого-нибудь другого, мне надоело – я и так из-за тебя весь в синяках…
   Ниал засмеялась, но тут совсем рядом послышался разъяренный вопль:
   – Опять ты! Проклятье, мне уже так все это надоело!
   – Ой-ой! Баар! – заволновалась Ниал.
   Она помогла Бароду подняться, и они побежали через кусты салата.
   – И не пытайтесь убегать, я все равно знаю, кто вы! – крикнули им вслед.
   Когда они добежали до конца огорода, Ниал остановилась.
   – Слушай, беги домой. О нем я сама позабочусь, – проговорила девочка.
   Барод не заставил просить себя дважды.
   Ниал улыбнулась самой милой улыбкой, на какую была способна, и стала ждать появления крестьянина – беззубого старика, у которого гнев бил из каждой глубокой морщины.
   – Я уже говорил твоему отцу, что, если поймаю тебя тут еще хоть раз, ему придется заплатить мне за убытки! Сегодня вы испоганили три куста салата, вчера патиссоны… Не говорю уже о яблоках, которые вы у меня поворовали!
   – Сегодня я ни при чем, Баар! – заявила Ниал с выражением явного раскаяния на лице. – Просто мой друг упал из окна, оттуда, сверху, видишь? Я всего лишь спустилась, чтобы помочь ему.
   – Всю жизнь твои друзья только и делают, что падают из окна на мой огород, а ты спускаешься им на помощь! Если не можете прямо стоять на ногах – не подходите близко к окнам!
   – Ты прав, прости меня, – стыдливо проговорила Ниал. – Этого больше не повторится.
   Она смотрела на Баара с таким ангельским выражением лица, что тот забыл про гнев.
   – Ладно, проваливай, – ворчливо проговорил он. – Но скажи Ливону, что ему придется за это еще раз заточить мои садовые инструменты.
   – Почему бы и нет?
   Девочка послала крестьянину воздушный поцелуй и побежала прочь.
 
   Ливон жил на этаже торговцев, прямо над конюшнями у входа в Салазар – у тяжелых деревянных двустворчатых ворот с огромными железными накладками по бокам и внушительными петлями высотой больше десяти локтей^[1]. На потертой древесине были видны следы барельефов, вырезанных много лет назад. Фигуры были достаточно странными. В прихотливых переплетениях резьбы выделялись несколько рыцарей и пара драконов, остальное различить не удавалось.
   Как у других торговцев, дом Ливону служил одновременно и лавкой – это позволяло экономить время и деньги за наем помещения. Единственным неудобством, пожалуй, был беспорядок – неизбежное следствие отсутствия женской руки. К тому же Ливон был оружейных дел мастером – потому дом был полон инструментов, оружия, глыб металла и кусков угля.
   Ниал распахнула дверь.
   – Я вернулась! – прокричала она. – Я умираю от голода!
   Ее слова утонули в грохоте: в углу Ливон колотил огромным молотом по куску раскаленного железа, от которого разлетались миллионы искр и каскадом падали на пол. Ливон, крепкий мужчина, почти всегда был перемазан сажей, с космами черных волос на голове, только глаза у него светились, словно два уголька.
   – Старик! – что есть сил заорала Ниал.
   – А, ты здесь… – проговорил Ливон, стирая со лба пот. – Я уже было подумал, что ты не придешь, и решил взяться за завтрашнюю работу.
   – Хочешь сказать, ты ничего не приготовил поесть?
   – А разве мы не договорились, что раз в неделю готовишь ты, Ниал?
   – Да, но… я так устала!
   – Подожди, подожди. Не говори мне ничего, дай-ка я угадаю. Ты, как всегда, играла с этими ненормальными сорванцами.
   Ниал промолчала.
   – И, как всегда, вы играли на этаже заброшенных домов.
   Ниал не ответила ни слова.
   – И скорее всего, игра в очередной раз закончилась на огороде Баара…
   Тишина становилась напряженной. Ниал открыла кладовку и взяла яблоко.
   – Как бы то ни было, тебе не стоит беспокоиться. Я съем это, – сказала девочка и отошла подальше от Ливона.
   – Черт возьми, Ниал! Сколько раз я тебе говорил не играть на огородах! Ко мне то и дело приходят люди, жалуются и просят бесплатно починить им инструменты!
   – Просто когда мы сражаемся… – начала было притихшая Ниал.
   Ливон фыркнул, теряя терпение, и достал из кладовки овощи.
   – Не рассказывай мне эту чушь! Если хочешь играть – играй. Но так, чтобы это никому не мешало.
   Ниал подняла глаза к небу: всегда одно и то же…
   – Отстань со своим занудством, Старик…
   – Может, все-таки будешь время от времени называть меня папой? – Ливон бросил на нее недовольный взгляд.
   – Ну же, папа! – Ниал лукаво улыбнулась. – Я же все равно знаю, что тебе нравится, что я так хорошо управляюсь с мечом…
   Ливон поставил на стол тарелку с сырыми овощами.
   – Это обед? – поинтересовалась Ниал.
   – Это то, что едят девочки, которые упрямо не хотят перестать озорничать. Если бы ты соблюдала договор и приготовила сегодня обед, мы бы поели чего-нибудь горячего.
   Он сел за стол и начал есть.
   – Не то чтобы я был совсем уж недоволен! – проговорил он, немного подумав.
   Ниал улыбнулась. Ливон продержался еще несколько секунд и рассмеялся:
   – Ну ладно! Ты права. Я люблю тебя такой, какая ты есть, но другие… Тебе уже тринадцать… Знаешь, все девушки рано или поздно выходят замуж!
   – Кто это сказал? У меня и в мыслях нет запереть себя дома и заняться вязанием. Я хочу быть воином!
   – Женщин-воинов не бывает, – покачал головой Ливон, но в глазах его светилась гордость.
   – Тогда я буду первой.
   Ливон улыбнулся и погладил дочку по голове.
   – Ты и правда невыносима! Я иногда задумываюсь, чего бы хотела твоя мать…
   – Ты не виноват в том, что мама умерла, – прервала его Ниал.
   – Нет, – проговорил Ливон, покраснев. – Нет…
   Жизнь жены Ливона была окутана тайной. Ниал с ранних лет заметила, что у всех в Салазаре есть папа и мама, а у нее – только папа. Совсем маленькой она стала задавать вопросы, на которые Ливон отвечал растерянно и неясно. Мама умерла, и не было известно когда и как. «Какая она была?» – «Красивая». – «Да, но какая?» – «Как ты, лиловые глаза и ярко-синие волосы». Как только разговор о маме заходил дальше, Ливон замолкал и начинал вздыхать, и со временем Ниал перестала беседовать с ним на эту тему.
   – Ты всегда говорил, что хочешь, чтобы я стала сильным человеком и сама принимала решения… Я стараюсь быть именно такой.
   Ливон трепетно относился к своей дочке, и эти слова заставили его прослезиться.
   – Иди сюда, – прошептал он и обнял Ниал сильносильно.
   – Старик, ты сейчас меня задушишь…
   Ниал попыталась освободиться. Девочке не хотелось показывать, насколько ей приятно это объятие.
 
   Вечером Ливон, как всегда, принялся ковать оружие. Он был не просто лучшим оружейником во всем мире – он был настоящим художником. Его мечи получались необычайно красивыми, от их блеска дух захватывало, это оружие как влитое лежало в руке хозяина и вдохновляло на подвиги.
   Оружейник делал заостренные, словно острие иглы, пики. А лезвия его были остры, как бритвы, и украшены затейливыми узорами, которые совсем не утяжеляли оружие, а только придавали ему неповторимый вид. Ливону удавалось совместить в своем оружии пользу и красоту. Он возился со своими творениями, как с детьми. Ливон обожал свою работу за то, что она позволяла ему выражать творческие порывы, а те, казалось, были неисчерпаемы. К тому же ему нравилось бросать вызов своему мастерству.
   Каждое его творение было вызовом ремеслу, и поэтому от раза к разу он предпринимал смелые эксперименты, использовал новые материалы, отливал сложнейшие формы и находил оригинальные технические решения.
   Слава Ливона гремела далеко за пределами Салазара, у него никогда не было нехватки в работе. Он любил, когда Ниал ему помогала. Пока она подавала молот или раздувала меха, Старик раскрывал ей военные премудрости.
   – Оружие – это не простая вещь, для воина меч – все равно что рука, лучший друг, с которым он не расстается никогда. Свой меч он никогда не променяет ни на что на свете. А для оружейника меч как ребенок, словно живое существо этого мира, которое он создает из огня и железа. – Договорив, Ливон громко расхохотался.
   Не стоит удивляться, что у отца, который жил оружием и среди постоянных покупателей которого встречались солдаты, всадники и авантюристы, дочь выросла взбалмошной и совсем не женственной.
 
   Они как раз занимались очередным мечом, когда Ниал задала вопрос, мучивший ее довольно давно:
   – Старик?
   – М-м-м…
   Ливон с грохотом опустил молот на раскаленное железо.
   – Я хотела спросить…
   Очередной удар.
   – Когда ты дашь мне настоящий меч? – поинтересовалась девочка как бы невзначай.
   Молот Ливона застыл в воздухе. Он глубоко вздохнул и вновь принялся колотить сталь.
   – Сожми щипцы крепче.
   – Не уходи от разговора, – заявила Ниал.
   – Ты еще слишком маленькая.
   – Ах так? Зато не такая уж я и маленькая, чтобы искать мне жениха, да?!
   Ливон положил молот и устало опустился на стул.
   – Ниал, мы уже говорили об этом. Меч – это не игрушка.
   – Я это прекрасно знаю, и я знаю, как с ним обращаться, причем намного лучше, чем все остальные ребята во всем городе!
   Ливон снова вздохнул. Он часто думал о том, чтобы подарить Ниал один из своих мечей, но всегда боялся, что она может пораниться. С другой стороны, он знал, что со своим деревянным мечом Ниал творит чудеса. Пару раз она уже держала в руках настоящее оружие и показала, что знает все его возможности и все таящиеся в нем опасности.
   – Старик? Ну же? – продолжала Ниал, заметив, что отец в замешательстве.
   – Посмотрим, – загадочно проговорил Ливон, глядя в сторону.
   Он встал и направился к шкафу, в котором хранились его лучшие работы: оружие, которое он сделал не на продажу, а просто так, для души. Достал кинжал и показал его Ниал.
   – Я его сделал пару месяцев назад… – тихо сказал оружейник.
   Это был прекрасный кинжал – рукоятка была выкована в форме корня дерева с маленькими корешками на конце и двумя медными изогнутыми ветвями, которые выступали вперед. Другие ветви обвивались вокруг рукояти до самого лезвия.
   Глаза у Ниал загорелись.
   – Он мой? – спросила она.
   – Твой, если ты меня побьешь. Но если выиграю я, ты будешь целый месяц готовить и убирать дом.
   – Договорились! Но ты большой и сильный, а я пока еще маленькая, правда? Ты сам всегда так говоришь! Поэтому, чтобы уравнять шансы, ты должен двигаться в пределах трех досок на полу.
   – Думаю, это справедливо, – пробормотал Ливон.
   – Итак, давай мне меч! – Ниал не терпелось скорее почувствовать в руке сталь.
   – Нет, так не пойдет! Лучше я тоже возьму деревяшку.
   Они вышли в центр комнаты – Ниал со своим деревянным мечом в руке и Ливон с деревянным посохом.
   – Готова?
   – Еще бы!
   Схватка началась.
   Ниал не встретила сильного сопротивления. Ее техника была далека от совершенства, но у нее была хорошая интуиция и фантазии – хоть отбавляй. Девочка отбивала каждый удар, выбирала верный момент для атаки и с чрезвычайной проворностью прыгала то налево, то направо. Она знала, что в этом было ее преимущество.
   Ливон почувствовал гордость за эту синеволосую озорницу. Острие деревяшки ударило его в руку, и его посох полетел в угол.
   Ниал приставила свое оружие к его горлу:
   – Ну как, Старик? Я хорошо усвоила то, чему ты меня учил? Ты позволил девчонке себя обезоружить!..
   Ливон отстранился от ее меча, взял кинжал и протянул его Ниал:
   – Бери, ты его заслужила.
   Ниал долго вертела кинжал в руках, взвешивая его и пробуя пальцем острие, стараясь скрыть, что рада до безумия – ведь это было ее первое настоящее оружие!
   – Но помни: никогда не насмехайся над поверженным противником. Это дурной тон.
   – Спасибо, Старик. – Ниал плутовато посмотрела на отца.
   Она уже достаточно хорошо научилась хитрить, чтобы понимать, когда ей поддаются.

2
Сеннар

   С малых лет Ниал водилась с компанией мальчишек, носилась взад-вперед по Салазару, проказничала на каждом шагу. И хотя поначалу к ней относились с недоверием – то ли из-за того, что она была девочкой, то ли из-за ее странной внешности, – она довольно быстро сумела стать своей.
   После пары дуэлей стало понятно, что, несмотря на то что Ниал девочка, она ничем не уступает другим сорванцам из их банды.
   Со временем Ниал добилась все больших успехов. Вскоре в одной из схваток она побила Барода, бывшего предводителя, и с этого момента ей стали поклоняться, как идолу, и сделали ее своим командиром.
   Ниал никогда не была одна, и все же иногда ей становилось одиноко. В такие моменты она поднималась на верхушку Салазара и смотрела вдаль с широкой террасы, которая выходила на степь, – просторы открывались бескрайние, лишь вдалеке виднелась вездесущая Цитадель Тиранно и едва заметные контуры других городов.
   Глядя на бесконечные пространства, Ниал успокаивалась, и на время ее воинственный пыл умолкал. Странно – когда загорался закат, заливая огнем небо и степь, Ниал совершенно ни о чем не думала. Она слышала только шепот, который шел из самой души, бормотание на непонятном языке.
   С тех пор как Ниал завоевала у Ливона кинжал, она стала еще более великолепна – теперь она расхаживала с висящим на боку оружием, чувствуя себя сильной, как настоящий всадник. Несколько раз она ставила кинжал на кон во время дуэлей и гордилась тем, что до сих пор ни разу его не проиграла.
   Однажды утром своей тринадцатой в жизни осени Барод пришел к Ниал как раз по этой причине: какой-то мальчик, которого никто никогда раньше не видел, бросил ей вызов, желая завладеть кинжалом. Ниал не надо было повторять дважды, она отважно отправилась на верхушку Салазара, где проходили все дуэли.
   Когда девочка увидела своего соперника, она чуть не умерла со смеху – высокий, тощий, года на два постарше, с растрепанными рыжими космами. Ниал было достаточно одного взгляда на противника, чтобы понять, что победа у нее в кармане. Мальчик был далеко не так подвижен – на нем был надет нелепый плащ до самых пят, украшенный на груди вышивкой геометрической формы. Как он мог сражаться в такой одежде?
   Единственным секретным оружием этого типа могла бы быть хитрость, которую Ниал с легкостью могла разгадать, но она не придала этому никакого значения – девочка уже побила немало коварных соперников.
   – Это ты просил меня позвать? – спросила Ниал.
   – Именно я.
   – И ты хочешь бросить мне вызов?
   – Точно.
   – А ты не слишком-то разговорчивый. Я раньше никогда тебя не видела, откуда ты?
   – Я пришел с окраины Чащи, но моя родина – Земля Моря. Меня зовут Сеннар.
   Ниал не понимала, почему этот тип был настолько уверен в себе, – он знал о ее славе, иначе зачем бы ему было вызывать ее на дуэль? Значит, он не мог ее недооценивать.
   – Кто тебе рассказал обо мне и почему ты хочешь со мной сразиться?
   – Здесь все говорят о демоне с заостренными ушами и синими волосами, который дерется лучше всех. Кстати, ты не жалеешь, что родилась девочкой?
   Ниал сжала кулаки. Она знала, что нельзя выходить из себя перед сражением, а Сеннар со своим насмешливым тоном и саркастической улыбкой на губах добивался именно этого.