Линн Рэй Харрис. Чужестранка

   – Вашей сестры в номере нет.
   У Пейдж болезненно екнуло сердце. Она сделала шаг к Алексею, потом крепче завернулась в одеяло:
   – Откуда… Вы знаете, где она?
   – Да. Она в безопасности, Пейдж. Вам незачем беспокоиться.
   От облегчения у нее едва не подкосились колени. Алексей взял ее за руки, когда она покачнулась, подвел к дивану и усадил на него.
   – У вас хорошо получается, – пробормотал он. Пейдж моргнула, глядя на него:
   – Извините?..
   Он отвернулся и подошел к шкафу, потом протянул ей бокал.
   Пейдж подняла руку:
   – Я не буду…
   – Это вода.
   Она взяла бокал и осушила его, так как во рту неожиданно пересохло. У нее кружилась голова, колотилось сердце. Она обещала маме позаботиться об Эмме. Ее сестре было всего лишь тринадцать, когда умерла их мать, и Пейдж старалась изо всех сил, заботясь о сестре. Если Эмма выросла избалованной и немного безответственной, то в этом виновата Пейдж, которая во всем ей потакала.
   – Где она?
   – Она с Чадом Расселом, о чем вам отлично известно.
   – О, слава богу, – выдохнула Пейдж и задалась вопросом, почему он решил, будто она знает, где Эмма.
   Прежде чем она успела задать вопрос, Алексей вперил в нее холодный взгляд серебристо-серых глаз:
   – Зачем вы здесь?
   Пейдж моргнула:
   – Я искала вас.
   – Нет, я имею в виду, почему вы здесь, в моем доме?
   – Потому что вы сказали, что я должна пойти с вами, – ответила она спустя мгновение.
   – Да, но почему вы пошли? Что вы надеетесь найти? Неужели Рассел в таком отчаянии, что направил своего секретаря, чтобы шпионить за мной?
   Ничего не понимая, Пейдж начала злиться.
   – Зачем мне за вами шпионить? Я даже не знаю, кто вы такой! – Она поставила бокал на стол и вздернула подбородок. Она притворялась смелой, хотя от страха по коже у нее бегали мурашки.
   – Перестаньте делать вид, будто вы не знаете, кто я, – приказал он.
   Пейдж встала и машинально по-детски топнула ногой:
   – Вас зовут Алексей. Я встретила вас недалеко от Красной площади, и вы помогли мне. Вы, очевидно, богаты и знаете Чада. Но я понятия не имею, кто вы!
   Он сократил расстояние между ними, обхватил ее за талию через одеяло. Его пальцы гладили ее подбородок и волосы.
   – Вы прелестная женщина, Пейдж. Неудивительно, что Рассел прислал именно вас. Или вы доброволец?
   Одеяло упало на пол. Пейдж уперлась руками в грудь Алексея и закрыла глаза.
   Его кожа была разгоряченной и шелковистой, ей очень хотелось ее погладить.
   – Отпустите меня, – выдохнула она.
   – Чтобы вы сделали то, зачем сюда пришли?
   – Я не приходила сюда с какой-то целью.
   – Что же Рассел вам пообещал?
   – Я не знаю, о чем вы!
   – Вы должны были соблазнить меня? Оставив меня пресыщенным и уставшим в постели, вы стали бы рыться в моих документах? – Он склонился к ней. – Должен сказать, Пейдж, я очень разочарован твоей тактикой. Но я вполне согласен позволить тебе завершить свою миссию.
   Она знала: ей надо было отстраниться от него, как только он припал к ее губам, но это оказалось невозможно. Не потому, что он обнимал ее слишком крепко, а потому, что желание затмило все доводы рассудка…
   Когда до нее наконец дошло, что Алексей считает ее притворщицей и ему нет до нее никакого дела, она с силой уперлась кулаками ему в грудь:
   – Прекратите! Отпустите меня!
   Удивительно, но он ее отпустил. Глаза Алексея были горящими и сверкающими, когда он выпрямился во весь рост и посмотрел на нее сверху вниз. Он был выше ростом, чем Чад.
   Пейдж зажмурилась и сделала шаг назад. Она по-прежнему была в одежде, но ей казалось, будто он ее раздел.
   – Я хочу вернуться в отель, – сказала она с максимальным достоинством, какое смогла изобразить. – У Чада завтра очень важная встреча, и я должна быть там. Он нуждается во мне. И Эмма беспокоится о том, где я сейчас.
   Алексей запустил руку в свои густые черные волосы:
   – Сегодня ночью ты никуда не пойдешь.
   – Я хочу к своей сестре, – настаивала она. – Вы не имеете права держать меня здесь.
   Он резко взглянул на нее:
   – Твоя сестра занята, Пейдж. Я сомневаюсь, что она захочет, чтобы ее беспокоили. Хотя, возможно, ты не знаешь, что у вас на двоих один любовник.
   В груди у нее похолодело.
   – Любовник? – спросила она тупо.
   – Ты и дальше собираешься притворяться, не так ли?
   Она проигнорировала его вопрос, ее ум лихорадочно работал. Эмма и Чад? Они встречались несколько раз, когда Эмма приходила в офис компании, но Чад не проявлял к ней никакого интереса.
   Или проявлял?
   Пейдж вспомнила кокетливое хихиканье Эммы, лучезарные улыбки Чада и заявление сестры о том, что Чад, вероятно, удивительный любовник.
   Чад предложил ей взять Эмму в поездку в Россию. Пейдж думала, что он поступает так по доброте душевной…
   Пейдж оперлась рукой о книжный шкаф, чтобы сохранить равновесие. Гнев, разочарование, ощущение предательства сокрушили ее. Она думала, что небезразлична Чаду, а он все это время интересовался Эммой. До чего же она глупа и слепа.
   Чад и Эмма. Ее босс и ее сестра. Они занимались любовью, пока она искала Эмму на холодных улицах Москвы.
   Слезы жгли глаза Пейдж, но она не позволила себе расплакаться перед Алексеем.
   – Пейдж? – сказал он, взяв ее за руку.
   Она резко отстранилась от него и обхватила себя руками:
   – Оставьте меня в покое.
   – Прошу прощения, если эта новость причинила тебе боль.
   – Вам нет до меня дела, поэтому избавьте меня от вашей неискренности. Кроме того, откуда мне знать, что вы говорите правду? Откуда вам стало известно, что Эмма находится в номере Чада?
   – Руководитель моей службы безопасности когда-то работал в спецслужбах, – тихо ответил он. – Юрий знает многих. Но я, безусловно, могу предоставить доказательства того, где находится твоя сестра, если хочешь. У моих людей есть аудиозапись того, как она…
   – Стоп! – выпалила Пейдж, отвернувшись от него, ее тело дрожало от гнева и боли. Она интуитивно понимала: Алексей говорит ей правду.
   Прежде чем она поняла, что он собирается сделать, Алексей обнял ее, положив руку на ее затылок. Она прижалась щекой к его груди.
   Давным-давно ее никто не утешал. Она всегда думала и заботилась только о своей сестре. Ей хотелось, чтобы Эмма получила все самое лучшее.
   Но разве справедливо, что Эмма получает абсолютно все самое лучшее?
   Из глаз Пейдж полились слезы. В последний раз она плакала на похоронах матери, а затем запретила себе лить слезы, так как считала, что это проявление слабости.
   Плача и чувствуя, как Алексей поглаживает ее по спине, Пейдж внезапно приняла решение. С этого момента она больше не будет пренебрегать своим счастьем ради других.
   Отныне для Пейдж Барнс начинается новая жизнь.

Глава 3

   Алексей мгновенно почувствовал перемену в настроении Пейдж. Минуту назад она рыдала, а теперь встала на цыпочки и тянется к нему, жаждя очередного поцелуя.
   Алексей не смог устоять перед таким искушением и позволил Пейдж себя поцеловать. Он совершил роковую ошибку, решив утешить эту женщину. Он ничего не мог ей дать. Хотя было бы так просто взять то, что она ему предлагала. Так просто подхватить ее на руки, отнести в комнату и заняться с ней любовью…
   Ее реакция на известие о том, что ее сестра и Рассел являются любовниками, оказалась не такой, какую Алексей ожидал. Он считал Пейдж расчетливой, хладнокровной женщиной, исполняющей поручение своего босса. Он не мог не думать о том, что она действительно обеспокоена или просто не знала, что ее сестра стала любовницей Чада Рассела.
   Алексею не понравились те ощущения, которые пробудили в его душе ее слезы. Он почувствовал себя уязвимым.
   Слезы Пейдж пробудили в нем воспоминания о бледной, грустной женщине, лежащей на больничной койке. Ее губы потрескались и пересохли, по ее щеке катится одинокая слеза. Женщина шепчет, что любит Алексея.
   Он не смог избавить ее от лейкемии, потому что у него не было денег, несмотря на его княжеское происхождение. После смерти Катерины он поклялся ее памятью, что разбогатеет. И с тех пор Алексей превратился в безжалостного и хладнокровного человека. Он вернулся в Америку, где заявил права на землю, принадлежавшую его матери. Эта земля оказалась с месторождениями нефти и газа.
   Тим Рассел когда-то оставил его семью ни с чем. Когда Алексей наскреб денег, чтобы вылететь в Даллас и умолять Тима дать ему немного денег, чтобы спасти его больную сестру, его встретили с холодным презрением. Алексей по-прежнему помнит, как стоял в офисе Рассела и умолял…
   Как только Катерина умерла, Алексей решил организовать компанию «Воронов эксплорейшн». На тот момент у него не было ничего, кроме амбиций и диплома геолога МГУ. Он пылал желанием сделать свою компанию процветающей и уничтожить семью Рассел.
   Прошло немало лет, прежде чем он добился успеха и получил возможность завладеть компанией «Рассел текнолоджис». Если бы он мог повернуть время вспять, то спас бы свою сестру от рака. Он отдал бы на ее лечение все деньги и отказался от мести.
   Но пути назад не было.
   Алексей осторожно взял Пейдж за плечи и отодвинул от себя. Она глотнула воздух, и на мгновение он подумал, что она снова расплачется. Вместо этого она обняла его за талию и посмотрела на него, в ее глазах читалась обида.
   Он не мог ей не сочувствовать. Ее слезы были искренними.
   – На самом деле ты этого не хочешь, – сказал он тихо. – Тебе обидно и грустно и хочется забыться. Я понимаю. Но завтра ты пожалеешь о своей слабости.
   Она беспечно повела плечом.
   – Ничего страшного, если вы не желаете заниматься со мной любовью, – промолвила она, уставившись в пол, словно от смущения.
   – Пейдж, – сказал он, подождав, пока она снова на него посмотрит, – я думаю, тебе нужно немного поспать. Завтра все будет по-другому.
   Сколько раз он говорил подобные слова Катерине? Они оба знали, что она не выживет, но надеялись на чудо.
   – Я должна быть в отеле в восемь утра, – произнесла она уныло. – У Чада… У моего босса утром важное совещание.
   Алексей не сдержался и заправил прядь волос за ее ухо.
   – Да, я знаю.
   Она нахмурилась:
   – Я действительно хочу, чтобы вы сказали мне, откуда вам об этом известно.
   Он постарался нежно улыбнуться:
   – У него совещание со мной.
   Она округлила глаза. В первый раз с момента их встречи Алексей понял – она не знает, кто он такой. Ему в голову пришла отличная идея. Он уничтожит «Рассел текнолоджис» благодаря этой женщине.
   – Вы мистер Валишников?
   Он покачал головой:
   – Я другой участник совещания. Но моя фамилия тоже начинается на букву «В».
   Она еще больше округлила глаза и прижала пальцы к губам. Когда Пейдж опустила руку, ее лицо было бледным.
   – Боже мой, – сказала она. – Вы князь Воронов?
 
   Сидя в автомобиле Алексея, в котором она возвращалась в отель, Пейдж смотрела в окно на падающие хлопья снега.
   Алексей Воронов. Князь. Она целовала князя. Попытки соблазнить его не увенчались успехом. Не следует удивляться. Она не может заинтересовать такого человека.
   Пейдж покраснела, вспоминая, как он целовал ее недалеко от Красной площади, как прижимался к ней.
   Человек, который спас ее, был не просто князем. Чад ненавидел князя Воронова. По словам Чада, он решил отобрать у него «Рассел текнолоджис», и он это сделает, если ему удастся приобрести земли мистера Валишникова.
   Если князь преуспеет в своих стремлениях, «Рассел текнолоджис» перестанет существовать. Это означает, что Пейдж лишится работы, и ей не удастся быстро найти новое место, чтобы заработать достаточно денег для оплаты обучения Эммы.
   – Почему ты молчишь, Пейдж?
   Она повернула голову и заставила себя встретиться взглядом с Алексеем. Увидит ли она жалость в его глазах? Больше всего на свете она хотела, чтобы он забыл, как она набросилась на него после того, как он рассказал ей о Чаде и Эмме.
   – Я просто задумалась, – сказала она. – Там, где я родилась, снега в апреле не бывает.
   От его улыбки ее сердце забилось чаще.
   – Ах да, ты живешь в тропиках.
   – Я бы не назвала это тропиками.
   Он пожал плечами:
   – По сравнению с Москвой.
   Пейдж сглотнула. Он был слишком красив, она не могла оторвать от него взгляда.
   – Я вас понимаю.
   – Ты должна увидеть мой дом под Санкт-Петербургом, – продолжал он. – Это старинный дом, в нем жили несколько поколений моей семьи. Там чистый снег. Там есть волки, которые воют по ночам, а звезды светят так ярко, что невозможно поверить в такое чудо. Идеальное место для катания на тройке.
   Однажды она видела фильм, в котором мужчина и женщина, завернувшись в меха, ехали по снегу на санях под звон колокольчиков.
   – Звучит красиво, – ответила она.
   – Возможно, я покажу тебе его когда-нибудь, – сказал он, и ее сердце забилось сильнее.
   Неужели он с ней флиртует?
   Невозможно. Этот человек привык общаться с кинозвездами и моделями. Зачем ему простая, жалкая секретарша?
   – Не понимаю, как вы намерены это сделать, – честно промолвила она, – хотя идея хорошая. Мы уезжаем через несколько дней и не планируем посещать Санкт-Петербург.
   Его глаза странно блеснули.
   – Ты примешь назад своего любовника после того, что он сделал?
   Его слова поразили ее, словно электрическим током.
   – Чад Рассел мой босс, а не любовник.
   – Так ли?
   Она выпятила челюсть:
   – Да, это так.
   Он взял ее за руку и поднес к лицу. Пейдж так удивилась, что не могла пошевелиться, когда его губы коснулись тыльной стороны ее руки.
   – Значит, ему ужасно не повезло. Зато повезло мне.
   Когда он отпустил ее пальцы, она сжала руки и положила их на колени. Ее кожу покалывало от его прикосновения.
   – Я не знаю, почему вы так говорите, – сказала она, кровь пульсировала у нее в ушах. – Вчера ночью у вас был шанс, но вы им не воспользовались.
   Он неожиданно рассмеялся:
   – Когда я возьму тебя, моя красавица, ты не будешь плакать по другому мужчине.
   Ее лицо зарделось.
   – Я не плакала по Чаду.
   Судя по выражению его лица, он ей не поверил.
   Она повернула голову, чтобы снова посмотреть на снег.
   – Я думаю, ты, возможно, влюблена в Чада Рассела, – сказал он, – хотя он и не твой любовник. И я думаю, ты горько разочарована тем, что он выбрал сестру, а не тебя.
   Изумленная и разъяренная, Пейдж резко повернулась к нему:
   – Вы несете чушь!
   – Я не слепой, Пейдж.
   Она резко глотнула воздух. Неужели ее можно читать как открытую книгу?
   – Оставьте меня в покое, князь Воронов, – сказала она холодно. – Я благодарна вам за помощь, но это не дает вам права совать нос в мою личную жизнь. Вы ничего обо мне не знаете, поэтому оставьте свои домыслы при себе.
   Автомобиль остановился, но она никак не могла отвести взгляда от мужчины, который пристально на нее смотрел. Взгляд его серебристо-серых глаз был не холодным, как она ожидала, а страстным и обжигающим.
   – Тогда я прошу прощения, – ответил он после того, как они, казалось, целую вечность смотрели друг на друга в молчании. – Я не хотел тебя обидеть.
   Дверь распахнулась, и она поняла, что они около отеля. Камердинер ждал, когда она выйдет. В следующий раз она увидит князя на совещании.
   Если Чад узнает, что она провела ночь в доме князя Алексея Воронова, он будет вне себя от ярости.
   И она останется без работы.
   – Спасибо вам за помощь, – сказала она снова, изо всех сил стараясь улыбнуться. – Я полагаю, нам пора попрощаться.
   Алексей одарил ее улыбкой хищника:
   – Ах, но это не прощание, не так ли? Мы увидимся снова, Пейдж Барнс. Мы будем очень часто видеться, я обещаю.
   Пейдж выскочила из машины и бросилась в холл отеля, не оглянувшись.
 
   – Боже мой, где ты была? Я так волновалась!
   Открыв дверь номера, Пейдж замерла на месте, увидев Эмму в постели. На хорошеньком личике читалось волнение.
   Сердце Пейдж сжалось.
   – Мне очень жаль, Эмма. Я не могла уснуть, поэтому пошла прогуляться.
   Эмма тряхнула копной белокурых волос и надула губы:
   – Могла бы оставить записку.
   – Зачем? – спросила Пейдж. – В любом случае ты не проснулась бы до восьми часов.
   Эмма робко на нее посмотрела:
   – Ну, сегодня я проснулась раньше. А тебя нет. Я собиралась позвонить Чаду, чтобы он помог мне найти тебя.
   – Я уже здесь, можешь не беспокоиться.
   – На тебе та же одежда, что и вчера, – заметила Эмма.
   Пейдж почувствовала, что краснеет.
   – Я надела ее, когда проснулась. Теперь я собираюсь принять душ и подготовиться к совещанию. – Она была почти у двери спальни, когда остановилась и обернулась: – Ты не вернулась в номер вчера вечером, Эмма. Где ты была?
   Лицо Эммы расплылось в улыбке.
   – Я была кое с кем. И думаю, я влюбилась.
   Пейдж заставила себя сохранять спокойствие, хотя ее сердце билось часто-часто.
   – Быстро ты влюбляешься, – сказала она. – Ты ведь едва знаешь этого человека.
   – Ах, Пейдж, – ответила Эмма, ее лицо светилось счастьем. – Я не хотела говорить тебе прямо сейчас, потому что я знала – ты будешь волноваться, но это Чад.
   Пейдж моргнула:
   – Ты влюблена в Чада? Но ты его едва знаешь.
   – Я встречаюсь с ним уже месяц.
   Пейдж опустилась на ближайший стул. Уже месяц они встречаются за ее спиной. Теперь понятно, для кого она по поручению Чада посылала цветы и заказывала столики в ресторанах.
   Пейдж начинала понимать, почему он приглашал ее на обед и расспрашивал о семье и Эмме.
   – Я понятия об этом не имела, – сказала она тупо.
   Эмма подошла, опустилась перед сестрой на колени и взяла ее за руки.
   – Мне очень жаль, но Чад считал, что ты расстроишься, если узнаешь. Мы хотели сохранить наши отношения в тайне, пока не будем уверены в своих чувствах.
   Руки Пейдж были ледяными в теплых пальцах Эммы.
   – Неужели месяца достаточно, чтобы быть уверенной в своих чувствах?
   Эмма улыбнулась:
   – Иногда не нужно долго ждать.
   Несмотря на обиду, Пейдж была рада видеть сестру счастливой. Она хотела для Эммы всего самого лучшего. Однако ее не могла не беспокоить блаженная улыбка Эммы. Пейдж сжала ее руки:
   – Я работаю на Чада Рассела в течение двух лет, Эмма. Он встречается со многими женщинами.
   – Я знаю. Но он любит меня. Он хочет на мне жениться.
   – Вы уже назначили дату свадьбы? – спросила ошеломленная Пейдж.
   Эмма покачала головой, поднимаясь:
   – Когда вернемся в Даллас, мы это обсудим. Сейчас у него на уме только сделка.
   Сердце Пейдж перевернулось в груди. Если князь Воронов, который помог ей недавно, завладеет «Рассел текнолоджис», он лишит Чада и Эмму счастливого совместного будущего.
   Пейдж встала и крепко обняла сестру.
   – Я рада, что ты так счастлива, и надеюсь, Чад понимает, как ему повезло с тобой. Потому что, если он тебя обидит, – продолжила она, слегка отталкивая от себя Эмму, чтобы посмотреть на нее, – я его кастрирую.
   Эмма рассмеялась и обняла ее.
   – Не беспокойся обо мне, – сказала она решительно. – Я сделаю это сама, если потребуется.
   – Я не сомневаюсь. А теперь, – промолвила Пейдж, – мне нужно подготовиться к совещанию.
   Сняв одежду, Пейдж встала под душ. Она никак не могла отделаться от ощущения обреченности. Она все еще не оправилась после новостей Эммы, и ее сердце по-прежнему тоскливо ныло.
   Пейдж беспокоилась из-за князя Воронова. Она уже поняла, что он очень опасный человек.
   И дело не только в его желании завладеть «Рассел текнолоджис». Несмотря ни на что, Пейдж жаждала снова с ним увидеться. Лучшее, что он может сделать, – игнорировать ее.
   Но она знала – он снова и снова будет обращать на нее внимание. И осознание этого делало ее счастливой.

Глава 4

   Напряженность в конференц-зале во время совещания была ожидаемой. Пейдж Барнс ужасно нервничала. Алексей смотрел на нее, в то время как Чад Рассел изъяснялся на почти безупречном русском языке. Так как Пейдж не понимала ни слова, она сидела и разглядывала свои колени, пока Чад не повернулся к ней и не приказал по-английски записать нужную информацию.
   Алексей очень хотел, чтобы она посмотрела на него. Он не переставал думать о ней. Пейдж была необычной женщиной, красивой и невинной. Она напоминала ему Катерину, умершую в возрасте семнадцати лет.
   Думая о сестре, он снова посмотрел на Чада Рассела. Прошло почти пятнадцать лет после смерти Катерины. Чада нельзя обвинять в жестокости его отца, но он, казалось, ненавидит семью Вороновых. И все же Алексей не мог поверить в то, что сын пойдет по стопам своего отца.
   В конце концов, в жилах Чада Рассела тоже течет кровь Вороновых.
   Алексей посмотрел на своего двоюродного брата, который изо всех сил пытался произвести хорошее впечатление на Валишникова, рассказывая ему о своих планах по поводу нефтяных скважин. Пусть Чад наполовину русский, но этого недостаточно, чтобы убедить старика, сидящего напротив него за столом. Хотя мать Чада – тетка Алексея по имени Елена – обучила его русскому языку, отец Чада добился того, что его сын стал стопроцентным американцем.
   Петр Валишников стар, и он испытывает к американцам ненависть и недоверие.
   А Чад выглядел как настоящий американец. На нем был темный костюм, ковбойские сапоги и белая ковбойская шляпа, которая сейчас лежала на столе рядом с ним.
   Валишников поднял руку, давая понять, что требует тишины. Чад остановился на полуслове.
   – Я рассмотрю ваши предложения, – сказал старик. – Оба ваших предложения. Теперь я прошу у вас прощения, но у меня назначена еще одна встреча.
   Он поднялся из кресла и вышел из комнаты, и за ним последовала его команда менеджеров и бухгалтеров.
   Алексей наблюдал за реакцией Чада с интересом. Тот метнул на Алексея свирепый взгляд и воинственно выпятил челюсть.
   – Создается впечатление, что вы проведете больше времени, чем рассчитывали, на нашей прекрасной родине, – заговорил по-английски Алексей, поднимаясь со своего места. – Может, вам провести некоторое время в Санкт-Петербурге? Он особенно прекрасен в это время года.
   Как он и ожидал, Пейдж резко подняла голову и широко раскрыла глаза. Очки сползли на кончик ее носа, и она пальцем подтолкнула их на место.
   Ему захотелось поцеловать кончик ее вздернутого носа. Мысль об этом поразила Алексея. Он не мог позволить себе такую романтическую чушь. Перед ним женщина, обладающая нужной ему информацией. Только это должно было его в ней привлекать.
   – Я не собираюсь в Санкт-Петербург, князь Воронов. – Чад усмехнулся. – Я останусь здесь, пока не заключу сделку.
   – Вы не выиграете.
   Чад источал ненависть.
   – Не будьте слишком самоуверенны. – Он повернулся, чтобы посмотреть на женщину, сидящую позади него. – Соберите все необходимые документы и ждите меня в фойе. Мне нужно позвонить.
   – Наконец-то мы остались одни, – сказал Алексей, как только Чад покинул конференц-зал.
   Пейдж подошла к столу, изо всех сил стараясь выглядеть хладнокровной.
   – Вы не должны говорить со мной, – промолвила она, начав складывать документы в аккуратные стопки.
   Он заметил, что ее пальцы дрожат.
   – Почему бы и нет? Мне нравится говорить с вами.
   Она подняла на него глаза, затем снова их опустила. Ее щеки слегка порозовели. Ему нравилось ее рассматривать. Длинные темные волосы Пейдж были собраны в хвост, на ней был консервативный черный брючный костюм и белая блузка с высоким воротником. Костюм удачно подчеркивал ее фигуру.
   – Я работаю на Чада Рассела, – сказала она, – и хотела бы сохранить свою работу, если вы не возражаете. Поэтому, пожалуйста, не говорите со мной.
   – Что плохого в том, что я с вами разговариваю? – спросил он, обходя стол и вставая рядом с ней. Алексей вдохнул исходящий от нее аромат персиков.
   Она остановилась и повернулась к нему. Он заметил, что она с трудом сглотнула.
   – Потому что мне не нравится лгать своему боссу. Я не желаю, чтобы он расспрашивал меня о вас: почему я с вами говорила, что я о вас думаю. Ведь тогда мне придется врать, а я в этом не сильна.
   Алексей положил руку на документы. Он понимал, что производит на Пейдж особенное впечатление, и намеревался этим воспользоваться. Если придется закрутить с ней роман для того, чтобы выудить нужную ему информацию, он так и поступит. Он погладил ее по руке:
   – Поужинайте со мной сегодня вечером.
   От удивления у нее отвисла челюсть.
   – Вы с ума сошли? Разве вы не слышали, что я сказала? Я не могу с вами ужинать!
   – Чад не узнает, – произнес Алексей, потянув ее за руку к себе.
   Когда она попыталась вырваться, он крепче сжал ее руку.
   – Отпустите меня, – тихо сказала она, потупив взгляд.
   И хотя он не хотел ее отпускать, а желал поцеловать, он сделал как она просила. Она тут же отошла в сторону и обхватила себя руками.