Три месяца после вступления в ЦО я изучал методику преподавания «Божественного Принципа» на вводных лекциях для новичков. За это время я завербовал двух людей, ставших моими «духовными детьми». Мне велели бросить институт, работу в ресторане и переехать в загородный центр. Теперь я все время ходил в костюме с галстуком и коротко стригся. По требованию руководства я выполнил сорокадневный «обет», добровольно обязуясь не общаться с семьей и друзьями ни лично, ни по телефону. Мне велели принести в жертву «Исаака». Так мунисты называли то, чем дорожил человек до вступления в секту. Моим «Исааком» была поэзия. Я разорвал и выкинул все свои сочинения, четыре сотни исписанных страниц.
Когда я официально бросил институт, меня отправили туда на вербовку новых членов. Руководители пообещали, что в следующем году я смогу восстановиться в институте и закончить обучение. Когда я рассказал им о желании преподавать, мне сказали, что через несколько лет они планируют открыть университет, в котором я буду читать курс лекций.
При вербовке в институте мы применяли разные тактические приемы: устраивали «политбои» и поэтические вечера, читали лекции на интересные темы и показывали фильмы. Я стал фанатиком, все время находился в состоянии сильного психического напряжения, физической усталости и эмоциональной перегруженности. Я спал не более трех или четырех часов в сутки. Практически весь первый год в ЦО я читал лекции и занимался вербовкой. Иногда я выходил на улицу с другими мунистами продавать цветы и другие безделушки, чтобы собрать деньги для общины. Я научился поститься и выдерживать трехдневные голодовки. Позже я должен был пройти три недельных поста как часть процесса очищения.
Теперь я очень серьезно относился к любому поступку, поскольку помнил о духовных последствиях всего, что делаю. Все мои действия казались мне целесообразными. Я лез из кожи, чтобы стать «совершенным сыном» «истинных Родителей» – послушным и верным (это были две главные добродетели).
Нам внушали, что секс, не благословленный божьей милостью, – это самый страшный грех, который совершает человек, и если человек не в силах противостоять искушению, то лучше отнять у него физическое тело, в котором заключается вся низменная природа. Так мы принесем ему пользу, облегчая процесс его возрождения в духовном мире. Я вспоминал всех женатых людей, которые, не подозревая о нашем движении, регулярно вступали в интимные отношения, разрушавшие их духовные тела.
Руководство применяло специфическую тактику мотивации простых членов секты. Поначалу к нам были очень добры, могли вкусно кормить и даже разрешить пойти в кино. Затем, когда мы возвращались в центр, нас начинали обвинять в предательстве, нерадивости и непонимании доктрины Церкви.
Ставя перед собой цель объединения мира, мунизм провоцировал в нас зависть к чужим успехам, нетерпимость к инакомыслию, что вело не к единству, а размежеванию и отчуждению.
Нам внушали, что мы похожи на первых христиан, которые претерпевали гонения в обществе. Чем больше нас не любили, тем сильнее была наша сплоченность и вера. В то время пресса и телевидение начали трубить о мунистах, появились сенсационные материалы в газетах и журналах, разоблачавшие деятельность мунистов и их грязные технологии психического воздействия на личность. В журналах официальной религиозной направленности каждый месяц выходила аналитическая статья о деятельности тоталитарных сект. Появились специальные программы на телевидении. Но все это еще больше крепило узы нашего братства. Мы еще активнее вербовали людей путем обмана и уловок.
Каждый член ЦО должен был завербовать хотя бы одного человека в месяц и каждый вечер докладывать о своих успехах руководству. Мы считали себя Божьим воинством, которое ежедневно сражается с Сатаной.
Порой наступали времена, когда нас заставляли торговать на улицах по двадцать часов в сутки. Мы бродили по городу, мечтая о сне. Однажды ночью меня чуть не задушили, пытаясь забрать у меня те жалкие гроши, которые мне удалось выручить от продажи свечей. В другой раз какой-то человек потребовал у меня денег, приставив нож к животу и грозя вынуть из меня кишки. Как стинный и преданный мунист, я не мог позволить, чтобы кто-то украл Божьи деньги. Каким-то чудом Бог был на моей стороне, и в последний момент мне удавалось убежать.
Чем дольше я находился в секте, тем быстрее приближался к полному истощению. Наконец произошел финальный взрыв, который стал началом моего выхода из секты.
Меня не заботило собственное благополучие, здоровье и благосостояние. Главным делом жизни я считал неустанный труд во благо Отца и полностью отдавался работе. И вдруг мне сообщили, что моя семья предприняла попытку похитить и вывести меня из группы. Меня сразу перевели в другой город.
Только через несколько лет после выхода из секты я понял, что меня перевели специально. В это время я начал задавать много вопросов, которые у меня возникали при внимательном чтении «Истории Божественного Провидения». Меня смущал принцип проведения «временных параллелей» и нелогичность выводов о времени прихода нового Мессии. К тому же я обнаружил массу несообразностей в «Божественном Принципе», а ведь я был лектором. Руководству не понравилось, что я поднимаю вопросы, на которые нет ответа. Мне постоянно нашептывали жуткие истории, что меня хотят похитить и «промыть мне мозги», что у нас нет профессиональных депрограммистов, как в Америке, поэтому, скорее всего, меня принудительным отправят в психушку, где будут лечить электрошоком. Мне сразу вспоминался Джек Никол-сон в «Полете над гнездом кукушки», и я забывал про все идеологические вопросы. Я искренне верил во все эти страшилки и паниковал. Ведь на карту ставилось мое духовное выживание!
Нам постоянно внушали мысль об опасностях, которые подстерегают нас в окружающем мире, и культивировали страх перед родителями, которые не оставляют попыток нас выкрасть.
На новом месте я узнал, что рядовой член должен сдавать немалую ежедневную выручку. Это означало, что мы не могли прекратить торговлю ни на минуту, и я вообще перестал спать. Но разве бессоница может стать препятствием на пути того, кто идет к «священной цели»? Меня назначили старшим команды из восьми неопытных «мытарей». Я должен был показать им на личном примере, как надо работать! Мы продавали шоколадные медальки, цветы, свечи, ладан, крестики и прохладительные напитки. Я жестко руководил своими подопечными, не жалея ни себя, ни их, и за сутки нам удавалось собирать нужную сумму «налички», которая нигде не декларировалась и не облагалась налогами. В мою задачу входило кормить, поить, одевать и обеспечивать ночлег моей команде. Я должен был заказывать, покупать и доставлять товар, который мы «толкали» покупателям, каждый вечер собирать у членов моей команды выручку и отсылать телеграфным переводом в штаб-квартиру. Мы делали огромные наценки на наш товар, но люди его покупали, веря нашим лживым утверждениям, что деньги идут на строительство храма, в фонд детского дома или на помощь инвалидам. Новая идеология трансформировала нашу совесть, мораль, систему ценностей. Мы нагло лгали, считая, что поступаем правильно. Нам внушили, что цель оправдывает средства. Мы знали, что наша цель – любой ценой спасти мир от Сатаны и основать Царство Божие на земле, поэтому не считали наш обман ни ложью, ни грехом. Ведь все люди, кроме муни-стов, одержимы Сатаной, значит, мы должны вырвать деньги из лап Сатаны и передать их в руки Мессии, посланного самим Богом. Мы искренне верили, что, продавая эти безделушки, спасаем мир от Сатаны!
Ранним январским утром я ехал за последним членом моей команды, который всю ночь торговал у входа в круглосуточный супермаркет, и уснул за рулем. Я специально садился в неудобную позу, которая мешала мне уснуть и защищала от «бесов». Тогда я искренне верил, что меня со всех сторон окружают бесы, которые не оставляют попыток завладеть моей душой. Эти мысли мне внушили на групповых семинарах. Единственный способ избежать вторжения бесов, согласно доктрине Муна, заключался в сознательной остановке мыслей и концентрации на истинных родителях – Муне и его жене. Мания преследования силами тьмы, которой мы были одержимы в результате внушения, держала меня и других членов секты в страхе, зависимости и повиновении. Я уснул, но в последний момент мне послышалось, как меня кто-то позвал, и я открыл глаза. Я успел увидеть стремительно приближавшиеся задние огни многотонного рефрижератора, на который я несся с огромной скоростью. Я ударил по тормозам, но было слишком поздно. Столкновение. Удар. Меня пригвоздило к рулю. Дикая боль. Я потерял сознание.
Дверь микроавтобуса заклинило. Ее разрезали автогеном. Бригада спасателей долго билась, прежде чем смогла вытащить меня наружу. Я мысленно молил Отца о прощении, повторяя про себя: «Отец, прости меня» и «Изыди, Сатана». Снова и снова я твердил строки молитвы, пытаясь сфокусировать мысли на Боге и моля Его о прощении. Я не сомневался, что случившееся со мной носит «духовный» характер: Сатана подверг меня испытанию, а я его не выдержал. Я даже не думал о том, что причиной аварии была хроническая бессонница. Я винил себя за «предательство». Это мне тоже внушили в секте: во всем всегда виноват только я и хрупкость моей веры, которая не сумела выстоять в битве с силами Зла. Сказать вам, что я тогда чувствовал? Что Бог избрал меня на Святое Служение, а я не оправдал Его доверия!
После операции я лежал в больнице больше месяца. Я получил возможность спать, есть и отдыхать. Мне представилась счастливая возможность увидеться с семьей и друзьями. Находясь вдали от группы и от ее постоянного воздействия на мою психику, я начал задумываться. Этому способствовало плавное течение моей жизни в больнице, сменившее бешеный темп и бурлящую активность в секте.
Но должны были пройти еще долгие месяцы, пока я сумел по-настоящему понять, что же со мной произошло, и что пора возвращаться к нормальной жизни. Тогда мне еще только предстояло понять, в чем состоял феномен моего преданного служения секте и ее идеалам. Но это совсем другая история.
Глава 23.
Часть IV.
Глава 24.
Когда я официально бросил институт, меня отправили туда на вербовку новых членов. Руководители пообещали, что в следующем году я смогу восстановиться в институте и закончить обучение. Когда я рассказал им о желании преподавать, мне сказали, что через несколько лет они планируют открыть университет, в котором я буду читать курс лекций.
При вербовке в институте мы применяли разные тактические приемы: устраивали «политбои» и поэтические вечера, читали лекции на интересные темы и показывали фильмы. Я стал фанатиком, все время находился в состоянии сильного психического напряжения, физической усталости и эмоциональной перегруженности. Я спал не более трех или четырех часов в сутки. Практически весь первый год в ЦО я читал лекции и занимался вербовкой. Иногда я выходил на улицу с другими мунистами продавать цветы и другие безделушки, чтобы собрать деньги для общины. Я научился поститься и выдерживать трехдневные голодовки. Позже я должен был пройти три недельных поста как часть процесса очищения.
Теперь я очень серьезно относился к любому поступку, поскольку помнил о духовных последствиях всего, что делаю. Все мои действия казались мне целесообразными. Я лез из кожи, чтобы стать «совершенным сыном» «истинных Родителей» – послушным и верным (это были две главные добродетели).
Нам внушали, что секс, не благословленный божьей милостью, – это самый страшный грех, который совершает человек, и если человек не в силах противостоять искушению, то лучше отнять у него физическое тело, в котором заключается вся низменная природа. Так мы принесем ему пользу, облегчая процесс его возрождения в духовном мире. Я вспоминал всех женатых людей, которые, не подозревая о нашем движении, регулярно вступали в интимные отношения, разрушавшие их духовные тела.
Руководство применяло специфическую тактику мотивации простых членов секты. Поначалу к нам были очень добры, могли вкусно кормить и даже разрешить пойти в кино. Затем, когда мы возвращались в центр, нас начинали обвинять в предательстве, нерадивости и непонимании доктрины Церкви.
Ставя перед собой цель объединения мира, мунизм провоцировал в нас зависть к чужим успехам, нетерпимость к инакомыслию, что вело не к единству, а размежеванию и отчуждению.
Нам внушали, что мы похожи на первых христиан, которые претерпевали гонения в обществе. Чем больше нас не любили, тем сильнее была наша сплоченность и вера. В то время пресса и телевидение начали трубить о мунистах, появились сенсационные материалы в газетах и журналах, разоблачавшие деятельность мунистов и их грязные технологии психического воздействия на личность. В журналах официальной религиозной направленности каждый месяц выходила аналитическая статья о деятельности тоталитарных сект. Появились специальные программы на телевидении. Но все это еще больше крепило узы нашего братства. Мы еще активнее вербовали людей путем обмана и уловок.
Каждый член ЦО должен был завербовать хотя бы одного человека в месяц и каждый вечер докладывать о своих успехах руководству. Мы считали себя Божьим воинством, которое ежедневно сражается с Сатаной.
Порой наступали времена, когда нас заставляли торговать на улицах по двадцать часов в сутки. Мы бродили по городу, мечтая о сне. Однажды ночью меня чуть не задушили, пытаясь забрать у меня те жалкие гроши, которые мне удалось выручить от продажи свечей. В другой раз какой-то человек потребовал у меня денег, приставив нож к животу и грозя вынуть из меня кишки. Как стинный и преданный мунист, я не мог позволить, чтобы кто-то украл Божьи деньги. Каким-то чудом Бог был на моей стороне, и в последний момент мне удавалось убежать.
Чем дольше я находился в секте, тем быстрее приближался к полному истощению. Наконец произошел финальный взрыв, который стал началом моего выхода из секты.
Меня не заботило собственное благополучие, здоровье и благосостояние. Главным делом жизни я считал неустанный труд во благо Отца и полностью отдавался работе. И вдруг мне сообщили, что моя семья предприняла попытку похитить и вывести меня из группы. Меня сразу перевели в другой город.
Только через несколько лет после выхода из секты я понял, что меня перевели специально. В это время я начал задавать много вопросов, которые у меня возникали при внимательном чтении «Истории Божественного Провидения». Меня смущал принцип проведения «временных параллелей» и нелогичность выводов о времени прихода нового Мессии. К тому же я обнаружил массу несообразностей в «Божественном Принципе», а ведь я был лектором. Руководству не понравилось, что я поднимаю вопросы, на которые нет ответа. Мне постоянно нашептывали жуткие истории, что меня хотят похитить и «промыть мне мозги», что у нас нет профессиональных депрограммистов, как в Америке, поэтому, скорее всего, меня принудительным отправят в психушку, где будут лечить электрошоком. Мне сразу вспоминался Джек Никол-сон в «Полете над гнездом кукушки», и я забывал про все идеологические вопросы. Я искренне верил во все эти страшилки и паниковал. Ведь на карту ставилось мое духовное выживание!
Нам постоянно внушали мысль об опасностях, которые подстерегают нас в окружающем мире, и культивировали страх перед родителями, которые не оставляют попыток нас выкрасть.
На новом месте я узнал, что рядовой член должен сдавать немалую ежедневную выручку. Это означало, что мы не могли прекратить торговлю ни на минуту, и я вообще перестал спать. Но разве бессоница может стать препятствием на пути того, кто идет к «священной цели»? Меня назначили старшим команды из восьми неопытных «мытарей». Я должен был показать им на личном примере, как надо работать! Мы продавали шоколадные медальки, цветы, свечи, ладан, крестики и прохладительные напитки. Я жестко руководил своими подопечными, не жалея ни себя, ни их, и за сутки нам удавалось собирать нужную сумму «налички», которая нигде не декларировалась и не облагалась налогами. В мою задачу входило кормить, поить, одевать и обеспечивать ночлег моей команде. Я должен был заказывать, покупать и доставлять товар, который мы «толкали» покупателям, каждый вечер собирать у членов моей команды выручку и отсылать телеграфным переводом в штаб-квартиру. Мы делали огромные наценки на наш товар, но люди его покупали, веря нашим лживым утверждениям, что деньги идут на строительство храма, в фонд детского дома или на помощь инвалидам. Новая идеология трансформировала нашу совесть, мораль, систему ценностей. Мы нагло лгали, считая, что поступаем правильно. Нам внушили, что цель оправдывает средства. Мы знали, что наша цель – любой ценой спасти мир от Сатаны и основать Царство Божие на земле, поэтому не считали наш обман ни ложью, ни грехом. Ведь все люди, кроме муни-стов, одержимы Сатаной, значит, мы должны вырвать деньги из лап Сатаны и передать их в руки Мессии, посланного самим Богом. Мы искренне верили, что, продавая эти безделушки, спасаем мир от Сатаны!
Ранним январским утром я ехал за последним членом моей команды, который всю ночь торговал у входа в круглосуточный супермаркет, и уснул за рулем. Я специально садился в неудобную позу, которая мешала мне уснуть и защищала от «бесов». Тогда я искренне верил, что меня со всех сторон окружают бесы, которые не оставляют попыток завладеть моей душой. Эти мысли мне внушили на групповых семинарах. Единственный способ избежать вторжения бесов, согласно доктрине Муна, заключался в сознательной остановке мыслей и концентрации на истинных родителях – Муне и его жене. Мания преследования силами тьмы, которой мы были одержимы в результате внушения, держала меня и других членов секты в страхе, зависимости и повиновении. Я уснул, но в последний момент мне послышалось, как меня кто-то позвал, и я открыл глаза. Я успел увидеть стремительно приближавшиеся задние огни многотонного рефрижератора, на который я несся с огромной скоростью. Я ударил по тормозам, но было слишком поздно. Столкновение. Удар. Меня пригвоздило к рулю. Дикая боль. Я потерял сознание.
Дверь микроавтобуса заклинило. Ее разрезали автогеном. Бригада спасателей долго билась, прежде чем смогла вытащить меня наружу. Я мысленно молил Отца о прощении, повторяя про себя: «Отец, прости меня» и «Изыди, Сатана». Снова и снова я твердил строки молитвы, пытаясь сфокусировать мысли на Боге и моля Его о прощении. Я не сомневался, что случившееся со мной носит «духовный» характер: Сатана подверг меня испытанию, а я его не выдержал. Я даже не думал о том, что причиной аварии была хроническая бессонница. Я винил себя за «предательство». Это мне тоже внушили в секте: во всем всегда виноват только я и хрупкость моей веры, которая не сумела выстоять в битве с силами Зла. Сказать вам, что я тогда чувствовал? Что Бог избрал меня на Святое Служение, а я не оправдал Его доверия!
После операции я лежал в больнице больше месяца. Я получил возможность спать, есть и отдыхать. Мне представилась счастливая возможность увидеться с семьей и друзьями. Находясь вдали от группы и от ее постоянного воздействия на мою психику, я начал задумываться. Этому способствовало плавное течение моей жизни в больнице, сменившее бешеный темп и бурлящую активность в секте.
Но должны были пройти еще долгие месяцы, пока я сумел по-настоящему понять, что же со мной произошло, и что пора возвращаться к нормальной жизни. Тогда мне еще только предстояло понять, в чем состоял феномен моего преданного служения секте и ее идеалам. Но это совсем другая история.
Глава 23.
Трансцендентальная медитация, Нитирен-сю, «Обитель истины», «Интернациональный Путь»
Большинство людей считает общество трансцендентальной медитации (ТМ) организацией, которая предлагает безобидный и абсолютно безвредный способ расслабления посредством медитаций. Но если рассмотреть эту организацию изнутри, в ней можно увидеть все характерные признаки деструктивной секты.
Как и в большинстве деструктивных сект, учение ТМ построено на лжи. Официальные спикеры ТМ заявляют, что ТМ – это не религия, не философия и не образ жизни. Но всех вступивших в это общество людей заставляют стать вегетарианцами, дать обет безбрачия, сутками напролет повторять мантры, составленные из имен богов индуизма, и поклоняться йоги Махариши Махешу как «просветленному Учителю мироздания».
В рекламных проспектах ТМ подчеркивается практическая польза медитации, которая заключается в том, что она снимает у людей стрессовые состояния. Многочисленные «толкачи» и «глашатаи» ТМ показывают рекламные видеоролики, в которых члены этого общества рассказывают о разных сторонах жизни в ТМ и о «безусловной пользе медитаций для здоровья». В пропагандистских брошюрах ТМ приводятся таблицы с показателями кровяного давления и графики с кривыми сердечного ритма, которые «научно доказывают» эффективность трансцендентальной медитации. Но там не упоминается, что таких же положительных результатов можно добиться, слушая спокойную музыку или выполняя упражнения на расслабление.
Чтобы вступить в ТМ, нужно заплатить четыреста долларов. В обмен человек получает персональную мантру, которую никто не должен знать. Почему? Потому что эту «уникальную и единственную» мантру дают всем, и за многие годы ее получили тысячи и тысячи человек.
Есть люди, которые занимаются трансцендентальной медитацией самостоятельно и практикуют ее два раза в день по двадцать минут. Это их личное дело и их никак нельзя назвать жертвами секты. Но есть «убежденные последователи», которые продолжают регулярно посещать центры ТМ и платят огромные деньги за участие во все более «интенсивных» курсах, на которых их «обучают» левитировать. Курсы левитации стоят три тысячи долларов. Заплатив эти деньги, человек получает очередную мантру и инструкцию по левитации. Дважды в день, по два часа утром и по два часа вечером, человек, сидя в позе лотоса и что-то приговаривая, раскачивается, словно маятник, и с некоторой периодичностью судорожно подскакивает, как будто его бьет током. Не удивительно, что он начинает испытывать болезненные мышечные спазмы, головную боль и непроизвольные судороги в конечностях, а его нервная система выходит из строя. Если он обращается за советом к наставникам из ТМ, ему объясняют, что так он избавляется от напряженности и стресса. Ему велят усерднее «работать» и пытаться взлететь.
Эта ситуация нам знакома: блеф, манипуляция доверчивыми последователями, выкачивание денег, подлог, фальсификация и преступная небрежность по отношению к людям. Если человеку не удается взлететь, это его вина. В ТМ по определению не может быть проблем с лидером, доктриной или организационной стратегией – все проблемы всегда возникают по вине рядовых членов.
Организация Нитирен-сю впервые появилась в Японии, и хотя она подчеркивает традиционно буддийскую направленность, ей удается успешно вербовать последователей в разных странах мира. Члены этой секты убеждены, что, монотонно напевая в течение многих часов мистические слова перед свитком рисовой бумаги, они обретают магическую способность получить все, что пожелают: удачно выйти замуж, найти место для стоянки автомобиля, новую работу, получить хорошие баллы в школе, короче говоря, добиться всего, что нужно в данный момент. Кроме того, группа сделала удачный ход, выдвинув лозунг: «Мы за мир во всем мире». Руководство Нитирен-сю внушает членам, что только их «молитвы» (то есть пение мистических слов) спасут человечество от войн и уничтожения, и активно финансирует марши мира во время массовых митингов и слетов (от участия в которых отказываются истинно пацифистские организации). Эти «марши мира» устраиваются для того, чтобы заполнить время и израсходовать энергию членов группы. В свободное время члены группы обязаны посещать групповые собрания и повторять мистические слова. За межличностными отношениями в группе строго следят. Если там заводится смутьян, у которого возникают вопросы по поводу того, что он видит, слышит и обязан делать, его изолируют, чтобы он не смог оказать негативного влияния на товарищей. Истинный последователь должен быть конформистом. На сессиях индокт-ринации членам секты внушают, что уход из организации непременно привет их к погибели. Поэтому люди, которые находят в себе силы уйти, часто тяжело болеют, не понимая, что их болезнь – всего лишь реакция на внушение.
Библейскую фундаменталистскую секту «Обитель истины» возглавляет человек, который убежден, что состоит в прямом контакте с Богом. Члены секты живут общиной и постоянно подвергаются деструктивной психологической обработке со стороны лидера, который им внушает, что они – единственные «истинные христиане» на Земле, и поэтому способны «исцеляться верой». В переполненной комнате ежедневно проводятся многочасовые групповые «собрания», на которых лидер «испытывает веру» последователей, используя технику «круга». Он выбирает очередную жертву и подвергает ее словесному остракизму и унижению, заставляя всю группу за этим наблюдать. В это время никому не разрешается вставать с места и выходить в туалет. Лидер заставляет их поверить, что в каждом из них «гнездится грех», который необходимо «вывести на яркий свет» и уничтожить.
В секте употребляется специальная терминология. Если кто-то пытается поставить под сомнение авторитет и власть лидера, это называется «сдавать позиции» сатанинским духам. «Истинным верующим» считается тот, кто выражает абсолютную преданность лидеру, верит в его непогрешимость и «истинность» интерпретации Библии. Члены секты обязаны ежедневно доказывать «веру», например, отказываясь от лекарств во время болезни или от инсулина при диабете. По рассказам одной девушки, покинувшей секту, в попытке доказать истинность веры и преданность группе, один человек, страдавший диабетом, отказался от инсулина. Пока он угасал, члены группы по приказу лидера круглосуточно за него молились. Когда он умер, лидер прочитал вдохновенную проповедь, убеждая «паству», что он воскреснет. На протяжении пятнадцати часов члены секты молились над трупом. Слезы женщин расценивались как проявление «духовной слабости». Даже после приезда полиции и следователя, проводившего дознание и забравшего тело, все последователи продолжали верить, что он воскреснет. В течение следующих трех месяцев на столе ставили для него прибор, ожидая, что он войдет и сядет на привычное место. У всех членов секты (включая маленьких детей) были видения и сны, предсказывавшие его скорое воскресение. Лидер утверждал, что это «воскресение» неверующие воспримут как великое чудо и примкнут к «Обители истины».
По словам девушки, которая решилась уйти из секты, она безумно боялась, что поступает неправильно, боялась собственной «бездуховности», «непотребства», «неверия», но находиться в группе она больше не могла. Ее терпению пришел конец, она «перегорела». Она больше не выдерживала бесконечных выпадов и обвинений в свой адрес, устала от препарирования приписываемых ей «грехов». «Я заметила, что никто из нас больше не смеется. Мы были несчастливы. Мы утратили радость, мы боялись друг друга, опасались разговаривать о том, что нас тревожило, так как эти разговоры „не освящались Духом“. Даже покинув группу, я продолжала верить, что они правы, что „Истина“ – за ними, и только они спасутся. Прошло много лет, пока я, наконец, сумела оценить, насколько же глубоко было запрограммировано мое подсознание, мысли и эмоции. Если бы я не получила серию хороших психологических консультаций, то вероятно, попыталась бы, вернуться в секту. Думаю, что лидер принял бы меня, как отец принимает блудного сына. Ведь тогда я полностью была бы в его власти.»
Есть деструктивные секты, в которых можно одновременно проследить черты фундаменталистской библейской секты, психотерапевтической группы, в которой применяются изощренные «тренировочные» техники контроля, и радикальной политической секты. Именно такой была деструктивная секта «Интернациональный Путь». Новички, попадающие в эту секту, наивно считали, что изучают основы Библии, приходя на семинары, которые проводит так называемый фонд библейских исследований, учрежденный «доктором богословия» Виктором Виервиллом. Вводный курс лекций посвящался теме «Способность жить полной жизнью». Никто не знал, что его «докторская степень» липовая, а его «учения» – всего лишь искаженные интерпретации Писания. Членов секты обучали техникам остановки мыслей и говорению на незнакомых языках (глоссолалиям), через которые якобы проявляется Святой Дух. Они должны были останавливать мысли всякий раз, когда начинали самостоятельно размышлять или в чем-то сомневаться.
Как и остальные библейские группы, «Интернациональный Путь» планомерно навязывал страхи своим последователям, пугая их дьяволом, от которого можно было спастись только под крылом лидера, безоговорочно ему подчиняясь. Боясь попасть во власть Сатаны, члены секты считают, что, «разговаривая на языках», сливаются с Богом, хотя в реальности их просто лишили способности критически осмысливать происходящее и самостоятельно рассуждать.
Лидер секты постепенно становился параноиком и превратил секту в «отряд выживания», создавая огромные запасы продуктов питания, воды и оружия. Страх перед высадкой «врага» служил инструментом, который позволял группе еще теснее сплотить ряды перед лицом опасности. Топливные баки машин были всегда заправленными. Специальные хранилища заполнялись оружием и продовольствием. Тот, кто неодобрительно высказывался в адрес организации, автоматически становился «врагом». Все члены секты считали себя армией Господа, единственными людьми на Земле, которые правильно понимают Библию. Даже после смерти Виервилла число членов секты продолжало расти, перевалив за сто тысяч.
Как и в большинстве деструктивных сект, учение ТМ построено на лжи. Официальные спикеры ТМ заявляют, что ТМ – это не религия, не философия и не образ жизни. Но всех вступивших в это общество людей заставляют стать вегетарианцами, дать обет безбрачия, сутками напролет повторять мантры, составленные из имен богов индуизма, и поклоняться йоги Махариши Махешу как «просветленному Учителю мироздания».
В рекламных проспектах ТМ подчеркивается практическая польза медитации, которая заключается в том, что она снимает у людей стрессовые состояния. Многочисленные «толкачи» и «глашатаи» ТМ показывают рекламные видеоролики, в которых члены этого общества рассказывают о разных сторонах жизни в ТМ и о «безусловной пользе медитаций для здоровья». В пропагандистских брошюрах ТМ приводятся таблицы с показателями кровяного давления и графики с кривыми сердечного ритма, которые «научно доказывают» эффективность трансцендентальной медитации. Но там не упоминается, что таких же положительных результатов можно добиться, слушая спокойную музыку или выполняя упражнения на расслабление.
Чтобы вступить в ТМ, нужно заплатить четыреста долларов. В обмен человек получает персональную мантру, которую никто не должен знать. Почему? Потому что эту «уникальную и единственную» мантру дают всем, и за многие годы ее получили тысячи и тысячи человек.
Есть люди, которые занимаются трансцендентальной медитацией самостоятельно и практикуют ее два раза в день по двадцать минут. Это их личное дело и их никак нельзя назвать жертвами секты. Но есть «убежденные последователи», которые продолжают регулярно посещать центры ТМ и платят огромные деньги за участие во все более «интенсивных» курсах, на которых их «обучают» левитировать. Курсы левитации стоят три тысячи долларов. Заплатив эти деньги, человек получает очередную мантру и инструкцию по левитации. Дважды в день, по два часа утром и по два часа вечером, человек, сидя в позе лотоса и что-то приговаривая, раскачивается, словно маятник, и с некоторой периодичностью судорожно подскакивает, как будто его бьет током. Не удивительно, что он начинает испытывать болезненные мышечные спазмы, головную боль и непроизвольные судороги в конечностях, а его нервная система выходит из строя. Если он обращается за советом к наставникам из ТМ, ему объясняют, что так он избавляется от напряженности и стресса. Ему велят усерднее «работать» и пытаться взлететь.
Эта ситуация нам знакома: блеф, манипуляция доверчивыми последователями, выкачивание денег, подлог, фальсификация и преступная небрежность по отношению к людям. Если человеку не удается взлететь, это его вина. В ТМ по определению не может быть проблем с лидером, доктриной или организационной стратегией – все проблемы всегда возникают по вине рядовых членов.
Организация Нитирен-сю впервые появилась в Японии, и хотя она подчеркивает традиционно буддийскую направленность, ей удается успешно вербовать последователей в разных странах мира. Члены этой секты убеждены, что, монотонно напевая в течение многих часов мистические слова перед свитком рисовой бумаги, они обретают магическую способность получить все, что пожелают: удачно выйти замуж, найти место для стоянки автомобиля, новую работу, получить хорошие баллы в школе, короче говоря, добиться всего, что нужно в данный момент. Кроме того, группа сделала удачный ход, выдвинув лозунг: «Мы за мир во всем мире». Руководство Нитирен-сю внушает членам, что только их «молитвы» (то есть пение мистических слов) спасут человечество от войн и уничтожения, и активно финансирует марши мира во время массовых митингов и слетов (от участия в которых отказываются истинно пацифистские организации). Эти «марши мира» устраиваются для того, чтобы заполнить время и израсходовать энергию членов группы. В свободное время члены группы обязаны посещать групповые собрания и повторять мистические слова. За межличностными отношениями в группе строго следят. Если там заводится смутьян, у которого возникают вопросы по поводу того, что он видит, слышит и обязан делать, его изолируют, чтобы он не смог оказать негативного влияния на товарищей. Истинный последователь должен быть конформистом. На сессиях индокт-ринации членам секты внушают, что уход из организации непременно привет их к погибели. Поэтому люди, которые находят в себе силы уйти, часто тяжело болеют, не понимая, что их болезнь – всего лишь реакция на внушение.
Библейскую фундаменталистскую секту «Обитель истины» возглавляет человек, который убежден, что состоит в прямом контакте с Богом. Члены секты живут общиной и постоянно подвергаются деструктивной психологической обработке со стороны лидера, который им внушает, что они – единственные «истинные христиане» на Земле, и поэтому способны «исцеляться верой». В переполненной комнате ежедневно проводятся многочасовые групповые «собрания», на которых лидер «испытывает веру» последователей, используя технику «круга». Он выбирает очередную жертву и подвергает ее словесному остракизму и унижению, заставляя всю группу за этим наблюдать. В это время никому не разрешается вставать с места и выходить в туалет. Лидер заставляет их поверить, что в каждом из них «гнездится грех», который необходимо «вывести на яркий свет» и уничтожить.
В секте употребляется специальная терминология. Если кто-то пытается поставить под сомнение авторитет и власть лидера, это называется «сдавать позиции» сатанинским духам. «Истинным верующим» считается тот, кто выражает абсолютную преданность лидеру, верит в его непогрешимость и «истинность» интерпретации Библии. Члены секты обязаны ежедневно доказывать «веру», например, отказываясь от лекарств во время болезни или от инсулина при диабете. По рассказам одной девушки, покинувшей секту, в попытке доказать истинность веры и преданность группе, один человек, страдавший диабетом, отказался от инсулина. Пока он угасал, члены группы по приказу лидера круглосуточно за него молились. Когда он умер, лидер прочитал вдохновенную проповедь, убеждая «паству», что он воскреснет. На протяжении пятнадцати часов члены секты молились над трупом. Слезы женщин расценивались как проявление «духовной слабости». Даже после приезда полиции и следователя, проводившего дознание и забравшего тело, все последователи продолжали верить, что он воскреснет. В течение следующих трех месяцев на столе ставили для него прибор, ожидая, что он войдет и сядет на привычное место. У всех членов секты (включая маленьких детей) были видения и сны, предсказывавшие его скорое воскресение. Лидер утверждал, что это «воскресение» неверующие воспримут как великое чудо и примкнут к «Обители истины».
По словам девушки, которая решилась уйти из секты, она безумно боялась, что поступает неправильно, боялась собственной «бездуховности», «непотребства», «неверия», но находиться в группе она больше не могла. Ее терпению пришел конец, она «перегорела». Она больше не выдерживала бесконечных выпадов и обвинений в свой адрес, устала от препарирования приписываемых ей «грехов». «Я заметила, что никто из нас больше не смеется. Мы были несчастливы. Мы утратили радость, мы боялись друг друга, опасались разговаривать о том, что нас тревожило, так как эти разговоры „не освящались Духом“. Даже покинув группу, я продолжала верить, что они правы, что „Истина“ – за ними, и только они спасутся. Прошло много лет, пока я, наконец, сумела оценить, насколько же глубоко было запрограммировано мое подсознание, мысли и эмоции. Если бы я не получила серию хороших психологических консультаций, то вероятно, попыталась бы, вернуться в секту. Думаю, что лидер принял бы меня, как отец принимает блудного сына. Ведь тогда я полностью была бы в его власти.»
Есть деструктивные секты, в которых можно одновременно проследить черты фундаменталистской библейской секты, психотерапевтической группы, в которой применяются изощренные «тренировочные» техники контроля, и радикальной политической секты. Именно такой была деструктивная секта «Интернациональный Путь». Новички, попадающие в эту секту, наивно считали, что изучают основы Библии, приходя на семинары, которые проводит так называемый фонд библейских исследований, учрежденный «доктором богословия» Виктором Виервиллом. Вводный курс лекций посвящался теме «Способность жить полной жизнью». Никто не знал, что его «докторская степень» липовая, а его «учения» – всего лишь искаженные интерпретации Писания. Членов секты обучали техникам остановки мыслей и говорению на незнакомых языках (глоссолалиям), через которые якобы проявляется Святой Дух. Они должны были останавливать мысли всякий раз, когда начинали самостоятельно размышлять или в чем-то сомневаться.
Как и остальные библейские группы, «Интернациональный Путь» планомерно навязывал страхи своим последователям, пугая их дьяволом, от которого можно было спастись только под крылом лидера, безоговорочно ему подчиняясь. Боясь попасть во власть Сатаны, члены секты считают, что, «разговаривая на языках», сливаются с Богом, хотя в реальности их просто лишили способности критически осмысливать происходящее и самостоятельно рассуждать.
Лидер секты постепенно становился параноиком и превратил секту в «отряд выживания», создавая огромные запасы продуктов питания, воды и оружия. Страх перед высадкой «врага» служил инструментом, который позволял группе еще теснее сплотить ряды перед лицом опасности. Топливные баки машин были всегда заправленными. Специальные хранилища заполнялись оружием и продовольствием. Тот, кто неодобрительно высказывался в адрес организации, автоматически становился «врагом». Все члены секты считали себя армией Господа, единственными людьми на Земле, которые правильно понимают Библию. Даже после смерти Виервилла число членов секты продолжало расти, перевалив за сто тысяч.
Часть IV.
Приемы защиты от деструктивного программирования
Глава 24.
Немного о способах вербовки
Чтобы не стать жертвой вербовки, оболванивания, дезинформации и манипулирования, нужно знать о приемах, которые используют вербовщики из сект. Это позволит вам мгновенно понять, что вас нагло вербуют. Ваша информированность – это ваш козырь; чем более вы информированы, тем лучше защищены.
Есть три распространенных способа вербовки: 1) через знакомого или родственника, примкнувшего к секте; 2) через незнакомца, который с ними дружен (тоже члена секты и, как правило, представителя противоположного пола); 3) во время финансируемого сектой мероприятия, например, лекции, семинара или просмотра кинофильма.
Зачастую человек вообще не подозревает, что его вербуют. Друг или родственник испытал невероятные ощущения, пережил инсайт, и хочет, чтобы вы тоже это попробовали. Или говорит: «Хочу услышать твое мнение по этому поводу». Делая вид, что жаждет объективности и нуждается в помощи, он ловко заманивает вас на «вводный курс» ознакомления с доктриной данной группы, во время которой вы становитесь жертвой внушения. Если вас вербует незнакомец, то чаще всего вы считаете, что познакомились с очень хорошим человеком.
Анализируя результаты опросов нынешних и бывших членов сект, можно сделать вывод, что большинство людей, завербованных в деструктивные секты, находилось в период вербовки в состоянии, которое Тимоти Лири называл «импринтной уязвимостью». Это состояние сильного стресса, который может возникнуть в результате резкого изменения привычного образа, переезда в другой город, смены работы, разрыва отношений, потери финансовой стабильности, утраты родных или близких, внезапного известия, что человек неизлечимо болен и т. д. В состоянии стресса защитные механизмы человека перегружаются и дают сбой. И если человек не знает, как распознавать деструктивные секты и как от них уберечься, он может стать легкой добычей для вербовщиков.
Вербовка – это не стихийная акция, а целенаправленный процесс воздействия одних людей на других. Каждый этап вербовки четко спланирован. Во время вербовки ничего не подозревающим людям навязывается система ценностей той или иной секты. Крупные бизнесмены, руководители высшего звена, административные работники, вынужденные вести жесточайшую конкурентную борьбу и подгоняемые желанием преуспеть, завербовываются коллегами, которые рассказывают им о колоссальной пользе «тренинга» и «лекций». Учащиеся колледжей, испытывая прессинг академической работы и потребность в поддержке и одобрении, заводят дружбу с профессиональным вербовщиком, рекламирующим им групповую лекцию о современных социальных проблемах молодежи. Домохозяйка, стремясь «что-то изменить в жизни и уйти от застоя», по примеру знакомой вступает в торговую пирамиду. Студент университета под нажимом сокурсников вовлекается в исполнение сатанистских ритуалов. Иногда человек получает на улице приглашение на конференцию под невинным названием «Изучаем Библию». Кто-то откликается на предложения работы, размещенные в колонке рекламы. Кого-то завербовывают при устройстве на работу в компанию, которой владеет секта.
В процессе вербовки очень важен личный контакт вербовщика с вербуемым. Задача вербовщика состоит в том, чтобы собрать как можно больше информации о вербуемом. Он должен узнать его надежды и мечты, страхи и привязанности, слабые струнки и комплексы, ожидания и амбиции, желания и интересы. Располагая информацией о человеке, вербовщик может им манипулировать, искусно используя похвалу или лесть, намеренно обманывая и хитро уклоняясь от ответов на задаваемые вопросы.
Первое время после вступления в деструктивную секту человек, как правило, переживает состояние эйфории. Это фаза «медового месяца», на которой его бомбардируют любовью, окружают заботой и вниманием и обращаются как с королевской особой. Когда он начинает жить жизнью группы, ему создают все условия, чтобы он почувствовал собственную исключительность и находился в состоянии подъема. Но эта фаза быстро проходит.
Дети родителей, вступивших в деструктивную секту, часто воспитываются «коммуной» и им только изредка разрешают видеться с родителями. Детей учат хранить верность и преданность лидеру секты или группе, а не родителям. Свободное время у детей ограничено, если оно вообще есть. Обычно они не получают никакого образования. Так же, как и их родителям, им внушают, что мир за стенами группы чудовищен и враждебен. Их принуждают воспринимать реальность с точки зрения сектантской доктрины. То, что их называют «будущим» группы, не мешает использовать их в качестве инструмента по сбору денежных средств для группы и дешевой рабочей силы. В некоторых группах провинившихся детей подвергают телесным наказаниям и запугиванию. Известно, что в Джонстауне нарушивших дисциплину детей опускали темной ночью в глубокие шахты, якобы кишевшие змеями, а чтобы запугать ребенка, туда специально опускали и раскачивали веревки. В секте Дэвида Кореша детей принуждали к сексуальным контактам. Вспомним, что при массовом самоубийстве в Джонстауне погибло около трехсот детей. У этих детей не было иного выбора, кроме как выпить яд.
Есть три распространенных способа вербовки: 1) через знакомого или родственника, примкнувшего к секте; 2) через незнакомца, который с ними дружен (тоже члена секты и, как правило, представителя противоположного пола); 3) во время финансируемого сектой мероприятия, например, лекции, семинара или просмотра кинофильма.
Зачастую человек вообще не подозревает, что его вербуют. Друг или родственник испытал невероятные ощущения, пережил инсайт, и хочет, чтобы вы тоже это попробовали. Или говорит: «Хочу услышать твое мнение по этому поводу». Делая вид, что жаждет объективности и нуждается в помощи, он ловко заманивает вас на «вводный курс» ознакомления с доктриной данной группы, во время которой вы становитесь жертвой внушения. Если вас вербует незнакомец, то чаще всего вы считаете, что познакомились с очень хорошим человеком.
Анализируя результаты опросов нынешних и бывших членов сект, можно сделать вывод, что большинство людей, завербованных в деструктивные секты, находилось в период вербовки в состоянии, которое Тимоти Лири называл «импринтной уязвимостью». Это состояние сильного стресса, который может возникнуть в результате резкого изменения привычного образа, переезда в другой город, смены работы, разрыва отношений, потери финансовой стабильности, утраты родных или близких, внезапного известия, что человек неизлечимо болен и т. д. В состоянии стресса защитные механизмы человека перегружаются и дают сбой. И если человек не знает, как распознавать деструктивные секты и как от них уберечься, он может стать легкой добычей для вербовщиков.
Вербовка – это не стихийная акция, а целенаправленный процесс воздействия одних людей на других. Каждый этап вербовки четко спланирован. Во время вербовки ничего не подозревающим людям навязывается система ценностей той или иной секты. Крупные бизнесмены, руководители высшего звена, административные работники, вынужденные вести жесточайшую конкурентную борьбу и подгоняемые желанием преуспеть, завербовываются коллегами, которые рассказывают им о колоссальной пользе «тренинга» и «лекций». Учащиеся колледжей, испытывая прессинг академической работы и потребность в поддержке и одобрении, заводят дружбу с профессиональным вербовщиком, рекламирующим им групповую лекцию о современных социальных проблемах молодежи. Домохозяйка, стремясь «что-то изменить в жизни и уйти от застоя», по примеру знакомой вступает в торговую пирамиду. Студент университета под нажимом сокурсников вовлекается в исполнение сатанистских ритуалов. Иногда человек получает на улице приглашение на конференцию под невинным названием «Изучаем Библию». Кто-то откликается на предложения работы, размещенные в колонке рекламы. Кого-то завербовывают при устройстве на работу в компанию, которой владеет секта.
В процессе вербовки очень важен личный контакт вербовщика с вербуемым. Задача вербовщика состоит в том, чтобы собрать как можно больше информации о вербуемом. Он должен узнать его надежды и мечты, страхи и привязанности, слабые струнки и комплексы, ожидания и амбиции, желания и интересы. Располагая информацией о человеке, вербовщик может им манипулировать, искусно используя похвалу или лесть, намеренно обманывая и хитро уклоняясь от ответов на задаваемые вопросы.
Первое время после вступления в деструктивную секту человек, как правило, переживает состояние эйфории. Это фаза «медового месяца», на которой его бомбардируют любовью, окружают заботой и вниманием и обращаются как с королевской особой. Когда он начинает жить жизнью группы, ему создают все условия, чтобы он почувствовал собственную исключительность и находился в состоянии подъема. Но эта фаза быстро проходит.
Дети родителей, вступивших в деструктивную секту, часто воспитываются «коммуной» и им только изредка разрешают видеться с родителями. Детей учат хранить верность и преданность лидеру секты или группе, а не родителям. Свободное время у детей ограничено, если оно вообще есть. Обычно они не получают никакого образования. Так же, как и их родителям, им внушают, что мир за стенами группы чудовищен и враждебен. Их принуждают воспринимать реальность с точки зрения сектантской доктрины. То, что их называют «будущим» группы, не мешает использовать их в качестве инструмента по сбору денежных средств для группы и дешевой рабочей силы. В некоторых группах провинившихся детей подвергают телесным наказаниям и запугиванию. Известно, что в Джонстауне нарушивших дисциплину детей опускали темной ночью в глубокие шахты, якобы кишевшие змеями, а чтобы запугать ребенка, туда специально опускали и раскачивали веревки. В секте Дэвида Кореша детей принуждали к сексуальным контактам. Вспомним, что при массовом самоубийстве в Джонстауне погибло около трехсот детей. У этих детей не было иного выбора, кроме как выпить яд.