Страница:
Многие деятели искусства и культуры возмущались положениями Фрейда о том, что их творчество является одним из проявлений сублимации. Может быть, они правы. Но я знаком с писателями и поэтами, которые в своих произведениях высказывали весьма оригинальные и точные мысли, но действовали иначе и вели свою обычную невротическую жизнь. Вот и А. С. Пушкин возмущался тем, что Татьяна и Онегин не соединились, но его гений отразил истину. Татьяна не любила Онегина, да и он предложил ей не любовь:
Я знаю: век уж мой измерен; По чтоб продлилась жизнь коя, Я утром должен быть уверен, Что с вами днем увижусь я.
Как хотите называйте это, но это не любовь. Ведь «труд упорный ему был тошен».
Полагаю, что не только уход в дело и творчество может быть сублимацией сексуального инстинкта, ко и донжуанизм может быть сублимацией вытесненной в бессознательное потребности в творческом труде. Сублимация нередко проявляется во всевозможных хобби, общественной и политической деятельности. А если эти виды активности начинают занимать слишком много времени и сил, физических и душевных, то не лучше ли их сделать своей профессией? Ибо, как говорил 3. Фрейд, в этом мире есть только две вещи, которые стоит делать, — это любить и работать. А все остальное — сублимация. Поэтому борьба с сублимацией — это раскрепощение творческой и сексуальной активности.
Идентификация — форма психологической защиты, при которой на неосознаваемом уровне приписываются себе свойства и качества, которые имеются у других людей (чаще авторитетов), их идеи и социальные нормы.
У ребенка в первые годы жизни идентификацию следует рассматривать как психологическое свойство брать пример с окружающих. Так идет процесс воспитания во всем животном мире. «Делай, как я!». А так как мы принадлежим к отряду приматов, это качество у нас развито чрезвычайно хорошо. Сначала ребенок идентифицирует себя с родителями. Если родители — люди достойные, счастливые и адаптированные в этом мире, то, подражая их поведению, ребенок тоже вырастает достойным, счастливым и адаптированным. Известно правило, основанное на феномене идентификации: воспитывают не слова, а поступок. Ребенку нужно не рассказать, а показать, как жить. К сожалению, основной тезис невротиков, воспитывающих своих детей, звучит примерно так: «Делай не так, как я делаю, а так, как я говорю». Естественно, механизмы идентификации, воздействующие на бессознательное, оказываются сильнее слов, адресующихся сознанию. Ребенок, подражая родителям, становится несчастным, и, пытаясь найти себе другой пример для подражания, ищет объект идентификации на стсроне, в результате чего и попадает из «огня да в полымя», ибо этот объект по всем Законам судьбы чем-то напоминает родителей или является их прямой противоположностью в худшем варианте.
Если в семье жизнь не складывается, ребенок начинает идентифицировать себя с воспитателем в детском саду, затем с учителем. Известно, что дети лучше изучают тот предмет, преподаватель которого пользуется у них любовью и уважением.
В подростковом периоде начинается идентификация себя с героями улицы, ребятами более старшего возраста нередко с делинквентными формами поведения. В юношеском возрасте может произойти идентификация с литературными героями, знаменитыми личностями, и человек отрывается от реального мира, не приобретая необходимого опыта. Так произошло с пушкинской Татьяной, которая идентифицировала себя с героинями прочитанных романов, не обращала внимания на соседей, а ждала героя, который придет со стороны. Поэтому неслучайно она влюбилась в Онегина, и только потом работа ума позволила ей задать себе вопрос: «Уж не пародия ли он?». У Эллочки-людоедки из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» такого ума не было, и ее идентификация с заграничной миллионершей привела к распаду семьи.
Во взрослой жизни идентификация приобретает вид психологической защиты. У каждого из нас есть тенденция к росту, к тому, чтобы сделать себя. Если я не знаю, как сделать себя, т. е. стать самим собой, жить в соответствии со своей природой, то начну кому-нибудь подражать. Но тот, кому я буду подражать, не я. Я буду действовать в рамках его, а не своих способностей. В результате не смогу его обойти, и свои способности не разозью. Рано или поздно начнется внутриличностный конфликт, который отчасти будет сниматься с помощью идентификации. Тогда я начну критиковать начальство, политического деятеля или любое другое лицо, добившееся большего, чем я, и в этот момент буду чувствовать себя немного лучше. Если я робкий, то буду это делать не открыто, а в курилке или у себя в семье. Тогда по механизмам идентификации жалобщиками станут мои дети. Если я посмелее, то буду критиковать начальника на собраниях и совещаниях или уйду в общественную деятельность.
Кстати, я предлагаю начальникам, педагогам и родителям дать возможность таким идентификаторам побыть в их шкуре.
Одна курсантка во время занятий все время критиковала мои схемы. Я дал ей три часа для разъяснения своих позиций. Через 15 минут ее перестали слушать. Больше она ничего не критиковала и стала заниматься более углубленно. Один главный врач, уйдя в отпуск, вместо себя оставил заведующего отделением, который все время его критиковал. Когда на того свалились все заботы, о которых он и не подозревал, и он сам стал объектом критики, его пыл заметно уменьшился.
Почему критикуют вышестоящих? Потому, что во время этого критикующий чузствует себя умнее того, кого критикует. Психологическая защита — идентификация — действует, но проблемы роста не решает.
Осознанно или неосознанно (скорее всего, неосознанно), власть имущие пользуются этими механизмами для успокоения масс. Каждому должности не дашь, но-когда человек приходит на стадион и кричит на любимого нападающего за то, что тот промазал, в этот момент он идентифицирует себя с ним и даже чувствует себя лучше и умнее, ибо он в такой ситуации, естественно, забил бы гол. Напряжение снято, и он может потом в течение недели подчиняться, накапливая напряжение, которое снимет на очередном матче. Я сейчас говорю не о всех болельщиках. Многие из них получают эстетическое и интеллектуальное наслаждениз от игры. Я говорю только о невротиках.
Идентификация облегчает принятие решений, но ведет к одиночеству. Один раз обманутый, идентифицируя свойство обманщика со свойствами всех людей, начинает настороженно относиться к любому. Так формируется национальная, сословная, возрастная и т. д. рознь. На приеме я часто чувствую, что больной, который первый раз меня видит, относится ко мне с предубеждением. Последнее основано на механизмах идентификация. Психотерапевт, которого он посетил ранее, нанес ему какой-то ущерб, и он ждет этого и от меня. Идентификатора можно узнать по фразе: «Я их знаю! Все они (мужчины, женщины, врачи, строители, политики, журналисты) одинаковы». На какое-то зремя идентификация приносит облегчение. Индивид перестает общаться с мужчинами, женщинами, врачами, строителями, политиками, журналистами, но при этом остаротся потребности, которые можно удовлетворить, общаясь только с этой категорией лиц. Неудовлетворенные потребности будут сигнализировать симптомами болезни.
Такую же роль играют к телесериалы типа «Сан-та-Барбары». Недоразумение, которое можно решить за пять минут, мусолится на протяжении десятков серий. Невротичные зрители (духовно здоровый человек не будет тратить Бремя на просмотр этих телесериалов) успокаивают себя тем, что есть люди глупее их. И это действительно так. Опять действует психологическая защита. Однако от этих сериалов умнее человек не становится и по механизмам идентификации в своей реальной жизни растягивает решение мелкого вопроса на несколько лет.
Что же делать?
Необходимо пересмотреть нормы, по которым живешь, и если они устарели, отбросить, что не так легко сделать даже тогда, когда нормы осознаны как малоадаптивные. Это отреагирование Эдипова комплекса в системе классического психоанализа, разрушение внутреннего Родителя в системе трансакт-ного анализа, «переваривание» интроекта в системе гештальттерапии, блокирование малоадаптивных мыслей в системе когнитивной терапии и т. д.
Таким образом, идентификация является одной из форм психологической защиты, которая возникает у будущей невротической личности. Она наиболее тяжела для купирования, ибо входит в структуру характера и представляется личности как нечто само собой разумеющееся.
С точки зрения монотеистических религий, это нарушение заповеди «Не делай себе кумира». А что же вместо поверженных кумиров? Фрейд дал ответ, сказав, что «наш бог — разум». И только тот, кто избавится от греха идентификации и положится на свой разум, может избавиться от невротических реакций, болезней и достичь вершины счастья, двигаясь по пологому и легкому пути Законов природы. Основой хорошего самочувствия является также профессиональная самостоятельность, своя точка зрения на жизнь.
Образование противоположных реакций — форма защиты, при которой вместо вытесненных в бессознательное определенных мыслей и чувств выражаются прямо противоположные.
Наиболее простым примером этой формы защиты является неоднократно наблюдаемый в жизни подростков такой эпизод. Мальчик всячески обижает девочку, к которой испытывает симпатию. Происходит это часто неосознанно. Не сумев добиться взаимности, мальчик испытывает чувство обиды. Последняя вместе с чувством симпатии вытесняется в бессознательное и вместо этого в сознании возникает чувство неприязни, которое проявляется в соответствующем поведении. Да и девушки часто выставляют на посмешище тех юношей, к которым испытывают влечение. При такой форме защиты восстанавливается чувство самоуважения, но человек лишается необходимого ему тепла и любви. Если сюда еще примешиваются такие формы защиты, как рационализация и интеллектуализация, происходит теоретическое обоснование жесткого, вплоть до садизма, отношения к ближним. Может наблюдаться и заласкивание детей, которых по-настоящему не любят.
Противоположные реакции наблюдаются не только в личной жизни, но и на производстве. Осознава-ние этого факта довольно часто ничего не меняет в поведении, а только увеличивает страдания. Подобные ситуации часто лежат в основе сюжета многих художественных произведений. Но здесь все, как правило, заканчивается благополучно, а в жизни часто нет happy end.
Мой опыт психологического консультирования и психотерапии показывает, что противоположные реакции часто сочетаются с заниженной самооценкой пациента. При этом он неосознанно снижает статус человека, к которому испытывает позитивные чувства.
Особенно наглядно видно это при проведении психотерапевтической игры «Королевский двор». Суть игры заключается в том, чтобы разводящий распределил роли, которые имеются в королевском дворе: король, королева, шут, палач и т. д. Невротические личности нередко берут себе роль мальчиков (девочек) для битья, а члену группы противоположного пола, к которому испытывают симпатию, нередко дают какую-нибудь непопулярную роль типа палача. Но если после длительной игры, снимающей защиты, разводящий возьмет себе первую роль короля (королевы), то униженному ранее участнику игры он даст роль королевы (короля). У одной женщины во время игры произошел инсайт, и она вспомнила, как в юности высмеивала мальчика, который преданно за ней ухаживал и который ей нравился, но происходил из семьи с более высоким статусом. В конце концов он не выдержал ее издевательств и прекратил ухаживания. Семейная жизнь пациентки оказалась неудачной, что и привело ее к болезни.
Образование противоположных реакций формируется в раннем детстве под влиянием родительского воспитания. Родители удовлетворяют потребности ребенка и заботятся о нем. За это ребенок их любит. Но они же ограничивают его в удовлетворении некоторых желаний. При этом у ребенка формируется враждебное отношение к ним, которое вытесняется в бессознательное, а при определенных условиях проявляется в образовании противоположных реакций.
Бороться с этой формы защиты следует путем выражения правдивых мыслей и чувств. Я советую быстрее показывать людям, что хорошо к ним относишься, пока не заработали защитные механизмы.
Образование «симптомов» — форма психологической защиты, при которой во время действия психотравмирующего фактора возникают психосоматические явления, позволяющие отложить решение проблемы.
Хочу подчеркнуть, что речь идет о симптоме. Болезни как таковой еще нет, но интенсивность симптома позволяет больному отвлечься от пснхотравмнрую-щего фактора и заняться ликвидацией симптома. Это могут быть головные боли, боли в кишечнике, неприятные ощущения б области сердца, кашель и пр. При самом интенсивном обследовании не выявляется никакой патологии. Конечно, какой-нибудь диагноз врачи ставят и лечение назначают, если они сами без психологической защиты. Но делается это только для того, чтобы что-нибудь поставить и что-нибудь назначить. Конечно, если так продолжается достаточно долго, то какое-нибудь заболевание и разовьется. Но пока это только форма психологической защиты — возникновение симптомов.
Приведу один пример.
Г., 23 лет, мастер спорта по бегу на длинные дистанции, обратился с жалобой, ка то, что два раза в неделю на 4 -5 часов у него поднимается температура до 40°С, потом резко падает. На следующие сутки он плохо себя чувствует, а потом все в порядке до следующего подъема температуры. Это был спортсмен, выступающий на международных соревнованиях, и на ноги был поднят весь врачебно-физкультур-ный диспансер, но какой-либо определенной патологии не выявили, и он был направлен на консультацию ко мне.
Анализ полученных данных показал, что у пациента сформировался комплекс психологических защит. В возрасте 15 лет у него был сексуальный срыв, который он пережил очень тяжело. Потом он начал интенсивно заниматься спортом и ему было не до женщин. Их он даже начал презирать. Сексуального влечения не испытывал, да и эрекции практически не было (вытеснение и образование противоположных реакций). В спорте он быстро достиг больших успехов (сублимация), став ведущим стайером на Дону. Несколько месяцев назад начал встречаться с девушкой. Симпатия была взаимной. Девушка была достаточно активной, и инициатива сближения исходила от нее. Когда ее родители уехали на дачу (дгло было во Еторник), она пригласила его к себе. Он охотно согласился. По дороге ощутил легкий озноб, а когда пришел к девушке, то уже весь герел. Измерили температуру. Она приближалась к 40°С. Его подруга за ним заботливо ухаживала, дала жаропонижающее, однако температура упала только через три часа. К этому времени вернулись с дачи родители. Утром, в среду, он чувствовал легкую разбитость, но к вечеру все прошло, и они договорились встретиться в пятницу. Подъем температуры повторился. И так два раза в неделю. Психотерапевтическое лечение дало довольно быстрый эффект. Подъемы температуры прекратились.
В данном случае дело кончилось благополучно благодаря активности больного, которую он проявил при исследовании причин своего состояния.
В клинической практике довольно часто наблюдаются такие симптомы, как частые позывы к мочеиспусканию и дефекации при нарушенном общении с лицом противоположного пола; головные боли, кашель нередко отмечаются при нарушенных служебных отношениях. Я знал одного пациента, которого несколько лет мучил лающий кашель. В результате он не мог присутствовать на производственных совещаниях. Он настолько утомлял всех, что его с удовольствием отпускали. Психотерапевтическое лечение сняло кашель. Конечно, ему ставился диагноз атрофического бронхита. После психотерапевтического лечения бронхит остался, но приступы кашля прошли. Лишь иногда по утрам он подкашливал.
Вымещение — форма психологической защиты, при которой негативная эмоциональная реакция направлена не на ситуацию, вызвавшую психическую травму, а на объект, не имеющий к психотравме отношения (чаще всего это люди, которые слабее или зависят от личности, находящейся в психологической защите).
Эта форма защиты имеет самое широкое распространение в нашем обществе как в семье, так и на производстве. Уже даже выработан «порядок долбления». Первое лицо в коллективе ругает своего заместителя, заместитель — начальника отдела, и так до самого низа, до рядового члена коллектива. Тот, кто не имеет возможности сорвать зло в коллективе, срывает его дома на жене и детях. Защитный характер вымещения достаточно эффективен, но проблема при этом не решается, так как ухудшаются отношения с близкими. Ребенок знает, что он провинился. Но он также знает, что провинился он на рубль, а наказывают его на десять. Но самое главное, агрессия и энергия, которые должны уйти на ликвидацию конфликта, растрачены впустую. Кроме того, возникает порочный круг. Ребенок выместит свое раздражение на сверстнике. Тот может оказаться сыном начальника. Дома начальнику устроит
концерт жена, а он опять все выместит на подчиненном, и невдомек ему будет, что он сам инициатор раздражения своей жены. Эта ситуация хорошо отражена в карикатуре Бидструпа. Босс отругал заместителя, заместитель — клерка, клерк — рассыльного, рассыльный, выходя из офиса, пнул ногой собаку, собака укусила выходящего в то время на улицу босса.
Профилактика этой формы защиты заключается в умении доводить конфликт до его логического завершения — сближение точек зрения или спокойный разрыв отношений, если они уже изжиты. Мое психологическое айкидо (см. главу I) — это специальная система поведенческих навыков в конфликте.
Уход — форма психологической защиты, при которой субъект неосознанно избегает психотравми-рующей ситуации.
Своего рода страусиная политика. Действительно, уход из ситуации дает временное облегчение, но при этом довольно часто остаются нереализованными стратегические цели и не удовлетворены существенные потребности и желания, что является поводом для последующих глубоких душевных переживаний. Клиническая практика часто сталкивается с негативными последствиями такой формы психологической защиты, когда из-за конфликта с каким-либо сотрудником человек уходит из коллектива, который он ценит и где его ценят, а потом годами в тоске ходит проведывать бывших друзей. Сюда же относятся необдуманные разводы, переезды и пр. Это не значит, что нельзя увольняться с работы, разводиться или переезжать. Можно, но только тогда, когда старые отношения начинают тормозить развитие личности и нельзя этого делать, когда находишься в конфликте.
Перенос (замещение) — форма психологической защиты, при которой чувства, стремления, желания, влечения, цели, которые должны быть направлены на один объект, направляются на другой.
Например, когда нарушены взаимоотношения между супругами, перенос предохраняет их от скандала, развода. Создается видимость хорошей семейной жизни.
Приведу пример.
Цветущая деятельная женщина, занимающая видное общественное положение, обратилась ко мне за помощью в состоянии достаточно выраженной депрессии, связанной со смертью собачки, которая прожила у нее около десяти лет. Мысли об этой собачке мешали ей работать. Она подробно рассказала мне всю историю, как беспородная маленькая больная собачка попала к ним домой, как они ее выходили, как она себя вела и как они пытались спасти ее от смерти и пр. Она была признательна за то, что я ее внимательно выслушал, но с негодованием отвергла предложение завести другую собачку: «Моего Славика (так звали собачку. — М. Л.) мне никто заменить не сможет». Нетрудно догадаться, что к своему мужу она большой любви не испытывала. Перенос позволил ей избежать побочных связей и мирно жить в соответствии со своими моральными устоями.
Однако понятно, что полного удовлетворения от жизни она не получала. На работе она слыла крутым начальником и конфликтовала с подчиненными и заказчиками (вы уже знаете эту форму защиты — вымещение). Кстати, подчиненные знали ее слабость — любовь к собачке — и умело этим пользовались.
Обращает на себя внимание обилие объектов пе-реноеа. Это всевозможные хобби, дальние и близкие родственники, животные и даже предметы домашнего обихода. На какой-то период удается компенсировать действие психотравмы, но личностный крах неизбежен.
Еще один пример переноса.
Привлекательная женщина 33 лет, незамужняя, бездетная, преподаватель одной из школ небольшого городка обратилась са помощью в связи с переживаниями по поводу болезчи своего 26-летнего брата, который лечился в нашей клинике. Она навещала его почти каждый день, просила врачей его спасти, говорила, что ом ей как съш, так как, когда он бь:л маленький, она занималась его воспитанием. Кстати, родители тоже его проведыв?ли и вели себя спокойно. Заболевание протекало дсполыэ благоприятно, по она с тревогой говорила о каких-то малесуп;е:тзеш:ых признаках. Разъяснения ее не успокаивали. Когда мы провели с ней анализ и когда она осознала, что ей следует попытаться решить свою основную проблему — наладить личную жизнь — она успокоилась. Какое-то время она посещала тренинги, а потом сг«~зь с ней была потеряна. Лет через пять к нам в клинику вновь поступил ее брат. Родители приходили к нему в установленное для свиданий время, но она в клинике не появлялась. Я с ней случайно столкнулся в воскресенье, когда она забежала на минуту к брату (к тому времени он уже три недели у нас лечился). Во время беседы я почувствовал, что она торопится. Со смущением она рассказала, что вышла замуж, что у нее сын трех лет и что она торопится, так как запланировано семейное мероприятие.
К сожалению, перенос не всегда заканчивается так благополучно.
Ко мне за советом обратился мой коллега, 47 лет, терапевт высшей категории, с жалобами на подавленность, чувство бесцельности существования и ощущение, что жизнь кончилась. Меня это удивило, так как он слыл острословом и весельчаком. При работе с ним выявилось следующее: в школе он учился отлично и имел большое количество талантов: рисовал, писал стихи и участвовал в художественной самодеятельности. Уровень его способностей был таков, что он мог стать профессиональным художником или поэтом. Но по совету отца, профессионального художника-оформителя, он поступил в мединститут, где, кстати, успешно учился и одновременно писал стихи, рисовал и участвовал в художественной самодеятельности. И врачом он стал очень хорошим. Но побочные занятия, на которые уходило много времени, помешали ему стать врачом выдающимся. Он готовил концерты художественной самодеятельности, писал стихи, рисовал. Делал он это с удовольствием, но не как профессионал.
По своим интеллектуальным способностям он вполне мог бы защитить и кандидатскую, и докторскую диссертацию, по как-то не хватало времени, да и семейные заботы отвлекали. К 43 — 45 годам, когда подросли дети, появилось чувство подавленности, которое постепенно усиливалось, и мысль о том, что теперь он просто доживает. Когда я предложил ему сосредоточиться на чем-то одном: или бросить все увлечения и окончить диссертацию, или издать книгу стихов, или организовать выставку своих картин и карикатур, он отказался и перестал пользоваться моими услугами. Сейчас он продолжает слыть весельчаком, но когда я иногда встречаюсь с ним, мне от его шуток невесело.
Довольно часто, особенно у женщин, объектом переноса становятся дети. Дело в том, что при создавшейся демографической ситуации проблема замужества является более сложной, чем проблема женитьбы, и женщины выходят замуж за мужчин ниже их по социальному статусу или культурному уровню. Попытки «дотянуть» мужа до своего уровня оканчиваются неудачей. Тогда женщины всю свою любовь сосредоточивают на детях. Когда дети взрослеют, такие матери препятствуют им при вступлении в брак, напрямую или косвенно высмеивая их избранниц или избранников. А иногда они просто заявляют, что умрут, если дело закончится браком. Обычно браки заключаются. Иногда после этого матери умирают, но чаще остаются живыми, а результаты переноса потом тяжело сказываются на молодых семьях.
Довольно часто семейные конфликты возникают на почве разных взглядов у супругов на воспитание детей. Особенно тяжелы эти конфликты, когда речь идет о сыновьях. Муж считает, что сыну пора становиться более самостоятельным, что жена зря его так опекает. Жена утверждает, что мальчика следует освободить от домашней работы, чтобы он мог больше внимания уделять собственному развитию. Отец считает, что сыну следует поменьше есть, чтобы не быть полным, и не так тепло одеваться, чтобы стать закаленным. Мать старается поплотнее накормить и потеплее одеть его. Между матерью и сыном разгорается скандал, к которому подключается и отец, становящийся на сторону сына. Все начинают кричать.
Один мой пациент сообщил мне, что после таких сцен у него сильно повышается давление и что быть свидетелем таких конфликтов он не в состоянии.
Его счастье, что с работы он может приходить поздно. Используя другую форму защиты — рационализацию, он объясняет это требованиями производства и необходимостью побольше заработать. В последнее время, когда начинается конфликт, он приспособился уходить из дома под любым предлогом. Он пытался уговорить сына уступать матери. На это сын ответил примерно следующее: «Тебе хорошо, ты приходишь поздно и контактируешь с матерью редко. А когда я готовлю уроки, она ко мне пристает: то предлагает поесть, то сделать перерыв б занятиях, то надеть теплые носки, то закрыть форточку. Если принять одно предложение, то последует другое. Но после того как я накричу на нее, она обидится, и часа полтора я могу спокойно заниматься».
Я знаю: век уж мой измерен; По чтоб продлилась жизнь коя, Я утром должен быть уверен, Что с вами днем увижусь я.
Как хотите называйте это, но это не любовь. Ведь «труд упорный ему был тошен».
Полагаю, что не только уход в дело и творчество может быть сублимацией сексуального инстинкта, ко и донжуанизм может быть сублимацией вытесненной в бессознательное потребности в творческом труде. Сублимация нередко проявляется во всевозможных хобби, общественной и политической деятельности. А если эти виды активности начинают занимать слишком много времени и сил, физических и душевных, то не лучше ли их сделать своей профессией? Ибо, как говорил 3. Фрейд, в этом мире есть только две вещи, которые стоит делать, — это любить и работать. А все остальное — сублимация. Поэтому борьба с сублимацией — это раскрепощение творческой и сексуальной активности.
Идентификация — форма психологической защиты, при которой на неосознаваемом уровне приписываются себе свойства и качества, которые имеются у других людей (чаще авторитетов), их идеи и социальные нормы.
У ребенка в первые годы жизни идентификацию следует рассматривать как психологическое свойство брать пример с окружающих. Так идет процесс воспитания во всем животном мире. «Делай, как я!». А так как мы принадлежим к отряду приматов, это качество у нас развито чрезвычайно хорошо. Сначала ребенок идентифицирует себя с родителями. Если родители — люди достойные, счастливые и адаптированные в этом мире, то, подражая их поведению, ребенок тоже вырастает достойным, счастливым и адаптированным. Известно правило, основанное на феномене идентификации: воспитывают не слова, а поступок. Ребенку нужно не рассказать, а показать, как жить. К сожалению, основной тезис невротиков, воспитывающих своих детей, звучит примерно так: «Делай не так, как я делаю, а так, как я говорю». Естественно, механизмы идентификации, воздействующие на бессознательное, оказываются сильнее слов, адресующихся сознанию. Ребенок, подражая родителям, становится несчастным, и, пытаясь найти себе другой пример для подражания, ищет объект идентификации на стсроне, в результате чего и попадает из «огня да в полымя», ибо этот объект по всем Законам судьбы чем-то напоминает родителей или является их прямой противоположностью в худшем варианте.
Если в семье жизнь не складывается, ребенок начинает идентифицировать себя с воспитателем в детском саду, затем с учителем. Известно, что дети лучше изучают тот предмет, преподаватель которого пользуется у них любовью и уважением.
В подростковом периоде начинается идентификация себя с героями улицы, ребятами более старшего возраста нередко с делинквентными формами поведения. В юношеском возрасте может произойти идентификация с литературными героями, знаменитыми личностями, и человек отрывается от реального мира, не приобретая необходимого опыта. Так произошло с пушкинской Татьяной, которая идентифицировала себя с героинями прочитанных романов, не обращала внимания на соседей, а ждала героя, который придет со стороны. Поэтому неслучайно она влюбилась в Онегина, и только потом работа ума позволила ей задать себе вопрос: «Уж не пародия ли он?». У Эллочки-людоедки из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» такого ума не было, и ее идентификация с заграничной миллионершей привела к распаду семьи.
Во взрослой жизни идентификация приобретает вид психологической защиты. У каждого из нас есть тенденция к росту, к тому, чтобы сделать себя. Если я не знаю, как сделать себя, т. е. стать самим собой, жить в соответствии со своей природой, то начну кому-нибудь подражать. Но тот, кому я буду подражать, не я. Я буду действовать в рамках его, а не своих способностей. В результате не смогу его обойти, и свои способности не разозью. Рано или поздно начнется внутриличностный конфликт, который отчасти будет сниматься с помощью идентификации. Тогда я начну критиковать начальство, политического деятеля или любое другое лицо, добившееся большего, чем я, и в этот момент буду чувствовать себя немного лучше. Если я робкий, то буду это делать не открыто, а в курилке или у себя в семье. Тогда по механизмам идентификации жалобщиками станут мои дети. Если я посмелее, то буду критиковать начальника на собраниях и совещаниях или уйду в общественную деятельность.
Кстати, я предлагаю начальникам, педагогам и родителям дать возможность таким идентификаторам побыть в их шкуре.
Одна курсантка во время занятий все время критиковала мои схемы. Я дал ей три часа для разъяснения своих позиций. Через 15 минут ее перестали слушать. Больше она ничего не критиковала и стала заниматься более углубленно. Один главный врач, уйдя в отпуск, вместо себя оставил заведующего отделением, который все время его критиковал. Когда на того свалились все заботы, о которых он и не подозревал, и он сам стал объектом критики, его пыл заметно уменьшился.
Почему критикуют вышестоящих? Потому, что во время этого критикующий чузствует себя умнее того, кого критикует. Психологическая защита — идентификация — действует, но проблемы роста не решает.
Осознанно или неосознанно (скорее всего, неосознанно), власть имущие пользуются этими механизмами для успокоения масс. Каждому должности не дашь, но-когда человек приходит на стадион и кричит на любимого нападающего за то, что тот промазал, в этот момент он идентифицирует себя с ним и даже чувствует себя лучше и умнее, ибо он в такой ситуации, естественно, забил бы гол. Напряжение снято, и он может потом в течение недели подчиняться, накапливая напряжение, которое снимет на очередном матче. Я сейчас говорю не о всех болельщиках. Многие из них получают эстетическое и интеллектуальное наслаждениз от игры. Я говорю только о невротиках.
Идентификация облегчает принятие решений, но ведет к одиночеству. Один раз обманутый, идентифицируя свойство обманщика со свойствами всех людей, начинает настороженно относиться к любому. Так формируется национальная, сословная, возрастная и т. д. рознь. На приеме я часто чувствую, что больной, который первый раз меня видит, относится ко мне с предубеждением. Последнее основано на механизмах идентификация. Психотерапевт, которого он посетил ранее, нанес ему какой-то ущерб, и он ждет этого и от меня. Идентификатора можно узнать по фразе: «Я их знаю! Все они (мужчины, женщины, врачи, строители, политики, журналисты) одинаковы». На какое-то зремя идентификация приносит облегчение. Индивид перестает общаться с мужчинами, женщинами, врачами, строителями, политиками, журналистами, но при этом остаротся потребности, которые можно удовлетворить, общаясь только с этой категорией лиц. Неудовлетворенные потребности будут сигнализировать симптомами болезни.
Такую же роль играют к телесериалы типа «Сан-та-Барбары». Недоразумение, которое можно решить за пять минут, мусолится на протяжении десятков серий. Невротичные зрители (духовно здоровый человек не будет тратить Бремя на просмотр этих телесериалов) успокаивают себя тем, что есть люди глупее их. И это действительно так. Опять действует психологическая защита. Однако от этих сериалов умнее человек не становится и по механизмам идентификации в своей реальной жизни растягивает решение мелкого вопроса на несколько лет.
Что же делать?
Необходимо пересмотреть нормы, по которым живешь, и если они устарели, отбросить, что не так легко сделать даже тогда, когда нормы осознаны как малоадаптивные. Это отреагирование Эдипова комплекса в системе классического психоанализа, разрушение внутреннего Родителя в системе трансакт-ного анализа, «переваривание» интроекта в системе гештальттерапии, блокирование малоадаптивных мыслей в системе когнитивной терапии и т. д.
Таким образом, идентификация является одной из форм психологической защиты, которая возникает у будущей невротической личности. Она наиболее тяжела для купирования, ибо входит в структуру характера и представляется личности как нечто само собой разумеющееся.
С точки зрения монотеистических религий, это нарушение заповеди «Не делай себе кумира». А что же вместо поверженных кумиров? Фрейд дал ответ, сказав, что «наш бог — разум». И только тот, кто избавится от греха идентификации и положится на свой разум, может избавиться от невротических реакций, болезней и достичь вершины счастья, двигаясь по пологому и легкому пути Законов природы. Основой хорошего самочувствия является также профессиональная самостоятельность, своя точка зрения на жизнь.
Образование противоположных реакций — форма защиты, при которой вместо вытесненных в бессознательное определенных мыслей и чувств выражаются прямо противоположные.
Наиболее простым примером этой формы защиты является неоднократно наблюдаемый в жизни подростков такой эпизод. Мальчик всячески обижает девочку, к которой испытывает симпатию. Происходит это часто неосознанно. Не сумев добиться взаимности, мальчик испытывает чувство обиды. Последняя вместе с чувством симпатии вытесняется в бессознательное и вместо этого в сознании возникает чувство неприязни, которое проявляется в соответствующем поведении. Да и девушки часто выставляют на посмешище тех юношей, к которым испытывают влечение. При такой форме защиты восстанавливается чувство самоуважения, но человек лишается необходимого ему тепла и любви. Если сюда еще примешиваются такие формы защиты, как рационализация и интеллектуализация, происходит теоретическое обоснование жесткого, вплоть до садизма, отношения к ближним. Может наблюдаться и заласкивание детей, которых по-настоящему не любят.
Противоположные реакции наблюдаются не только в личной жизни, но и на производстве. Осознава-ние этого факта довольно часто ничего не меняет в поведении, а только увеличивает страдания. Подобные ситуации часто лежат в основе сюжета многих художественных произведений. Но здесь все, как правило, заканчивается благополучно, а в жизни часто нет happy end.
Мой опыт психологического консультирования и психотерапии показывает, что противоположные реакции часто сочетаются с заниженной самооценкой пациента. При этом он неосознанно снижает статус человека, к которому испытывает позитивные чувства.
Особенно наглядно видно это при проведении психотерапевтической игры «Королевский двор». Суть игры заключается в том, чтобы разводящий распределил роли, которые имеются в королевском дворе: король, королева, шут, палач и т. д. Невротические личности нередко берут себе роль мальчиков (девочек) для битья, а члену группы противоположного пола, к которому испытывают симпатию, нередко дают какую-нибудь непопулярную роль типа палача. Но если после длительной игры, снимающей защиты, разводящий возьмет себе первую роль короля (королевы), то униженному ранее участнику игры он даст роль королевы (короля). У одной женщины во время игры произошел инсайт, и она вспомнила, как в юности высмеивала мальчика, который преданно за ней ухаживал и который ей нравился, но происходил из семьи с более высоким статусом. В конце концов он не выдержал ее издевательств и прекратил ухаживания. Семейная жизнь пациентки оказалась неудачной, что и привело ее к болезни.
Образование противоположных реакций формируется в раннем детстве под влиянием родительского воспитания. Родители удовлетворяют потребности ребенка и заботятся о нем. За это ребенок их любит. Но они же ограничивают его в удовлетворении некоторых желаний. При этом у ребенка формируется враждебное отношение к ним, которое вытесняется в бессознательное, а при определенных условиях проявляется в образовании противоположных реакций.
Бороться с этой формы защиты следует путем выражения правдивых мыслей и чувств. Я советую быстрее показывать людям, что хорошо к ним относишься, пока не заработали защитные механизмы.
Образование «симптомов» — форма психологической защиты, при которой во время действия психотравмирующего фактора возникают психосоматические явления, позволяющие отложить решение проблемы.
Хочу подчеркнуть, что речь идет о симптоме. Болезни как таковой еще нет, но интенсивность симптома позволяет больному отвлечься от пснхотравмнрую-щего фактора и заняться ликвидацией симптома. Это могут быть головные боли, боли в кишечнике, неприятные ощущения б области сердца, кашель и пр. При самом интенсивном обследовании не выявляется никакой патологии. Конечно, какой-нибудь диагноз врачи ставят и лечение назначают, если они сами без психологической защиты. Но делается это только для того, чтобы что-нибудь поставить и что-нибудь назначить. Конечно, если так продолжается достаточно долго, то какое-нибудь заболевание и разовьется. Но пока это только форма психологической защиты — возникновение симптомов.
Приведу один пример.
Г., 23 лет, мастер спорта по бегу на длинные дистанции, обратился с жалобой, ка то, что два раза в неделю на 4 -5 часов у него поднимается температура до 40°С, потом резко падает. На следующие сутки он плохо себя чувствует, а потом все в порядке до следующего подъема температуры. Это был спортсмен, выступающий на международных соревнованиях, и на ноги был поднят весь врачебно-физкультур-ный диспансер, но какой-либо определенной патологии не выявили, и он был направлен на консультацию ко мне.
Анализ полученных данных показал, что у пациента сформировался комплекс психологических защит. В возрасте 15 лет у него был сексуальный срыв, который он пережил очень тяжело. Потом он начал интенсивно заниматься спортом и ему было не до женщин. Их он даже начал презирать. Сексуального влечения не испытывал, да и эрекции практически не было (вытеснение и образование противоположных реакций). В спорте он быстро достиг больших успехов (сублимация), став ведущим стайером на Дону. Несколько месяцев назад начал встречаться с девушкой. Симпатия была взаимной. Девушка была достаточно активной, и инициатива сближения исходила от нее. Когда ее родители уехали на дачу (дгло было во Еторник), она пригласила его к себе. Он охотно согласился. По дороге ощутил легкий озноб, а когда пришел к девушке, то уже весь герел. Измерили температуру. Она приближалась к 40°С. Его подруга за ним заботливо ухаживала, дала жаропонижающее, однако температура упала только через три часа. К этому времени вернулись с дачи родители. Утром, в среду, он чувствовал легкую разбитость, но к вечеру все прошло, и они договорились встретиться в пятницу. Подъем температуры повторился. И так два раза в неделю. Психотерапевтическое лечение дало довольно быстрый эффект. Подъемы температуры прекратились.
В данном случае дело кончилось благополучно благодаря активности больного, которую он проявил при исследовании причин своего состояния.
В клинической практике довольно часто наблюдаются такие симптомы, как частые позывы к мочеиспусканию и дефекации при нарушенном общении с лицом противоположного пола; головные боли, кашель нередко отмечаются при нарушенных служебных отношениях. Я знал одного пациента, которого несколько лет мучил лающий кашель. В результате он не мог присутствовать на производственных совещаниях. Он настолько утомлял всех, что его с удовольствием отпускали. Психотерапевтическое лечение сняло кашель. Конечно, ему ставился диагноз атрофического бронхита. После психотерапевтического лечения бронхит остался, но приступы кашля прошли. Лишь иногда по утрам он подкашливал.
Вымещение — форма психологической защиты, при которой негативная эмоциональная реакция направлена не на ситуацию, вызвавшую психическую травму, а на объект, не имеющий к психотравме отношения (чаще всего это люди, которые слабее или зависят от личности, находящейся в психологической защите).
Эта форма защиты имеет самое широкое распространение в нашем обществе как в семье, так и на производстве. Уже даже выработан «порядок долбления». Первое лицо в коллективе ругает своего заместителя, заместитель — начальника отдела, и так до самого низа, до рядового члена коллектива. Тот, кто не имеет возможности сорвать зло в коллективе, срывает его дома на жене и детях. Защитный характер вымещения достаточно эффективен, но проблема при этом не решается, так как ухудшаются отношения с близкими. Ребенок знает, что он провинился. Но он также знает, что провинился он на рубль, а наказывают его на десять. Но самое главное, агрессия и энергия, которые должны уйти на ликвидацию конфликта, растрачены впустую. Кроме того, возникает порочный круг. Ребенок выместит свое раздражение на сверстнике. Тот может оказаться сыном начальника. Дома начальнику устроит
концерт жена, а он опять все выместит на подчиненном, и невдомек ему будет, что он сам инициатор раздражения своей жены. Эта ситуация хорошо отражена в карикатуре Бидструпа. Босс отругал заместителя, заместитель — клерка, клерк — рассыльного, рассыльный, выходя из офиса, пнул ногой собаку, собака укусила выходящего в то время на улицу босса.
Профилактика этой формы защиты заключается в умении доводить конфликт до его логического завершения — сближение точек зрения или спокойный разрыв отношений, если они уже изжиты. Мое психологическое айкидо (см. главу I) — это специальная система поведенческих навыков в конфликте.
Уход — форма психологической защиты, при которой субъект неосознанно избегает психотравми-рующей ситуации.
Своего рода страусиная политика. Действительно, уход из ситуации дает временное облегчение, но при этом довольно часто остаются нереализованными стратегические цели и не удовлетворены существенные потребности и желания, что является поводом для последующих глубоких душевных переживаний. Клиническая практика часто сталкивается с негативными последствиями такой формы психологической защиты, когда из-за конфликта с каким-либо сотрудником человек уходит из коллектива, который он ценит и где его ценят, а потом годами в тоске ходит проведывать бывших друзей. Сюда же относятся необдуманные разводы, переезды и пр. Это не значит, что нельзя увольняться с работы, разводиться или переезжать. Можно, но только тогда, когда старые отношения начинают тормозить развитие личности и нельзя этого делать, когда находишься в конфликте.
Перенос (замещение) — форма психологической защиты, при которой чувства, стремления, желания, влечения, цели, которые должны быть направлены на один объект, направляются на другой.
Например, когда нарушены взаимоотношения между супругами, перенос предохраняет их от скандала, развода. Создается видимость хорошей семейной жизни.
Приведу пример.
Цветущая деятельная женщина, занимающая видное общественное положение, обратилась ко мне за помощью в состоянии достаточно выраженной депрессии, связанной со смертью собачки, которая прожила у нее около десяти лет. Мысли об этой собачке мешали ей работать. Она подробно рассказала мне всю историю, как беспородная маленькая больная собачка попала к ним домой, как они ее выходили, как она себя вела и как они пытались спасти ее от смерти и пр. Она была признательна за то, что я ее внимательно выслушал, но с негодованием отвергла предложение завести другую собачку: «Моего Славика (так звали собачку. — М. Л.) мне никто заменить не сможет». Нетрудно догадаться, что к своему мужу она большой любви не испытывала. Перенос позволил ей избежать побочных связей и мирно жить в соответствии со своими моральными устоями.
Однако понятно, что полного удовлетворения от жизни она не получала. На работе она слыла крутым начальником и конфликтовала с подчиненными и заказчиками (вы уже знаете эту форму защиты — вымещение). Кстати, подчиненные знали ее слабость — любовь к собачке — и умело этим пользовались.
Обращает на себя внимание обилие объектов пе-реноеа. Это всевозможные хобби, дальние и близкие родственники, животные и даже предметы домашнего обихода. На какой-то период удается компенсировать действие психотравмы, но личностный крах неизбежен.
Еще один пример переноса.
Привлекательная женщина 33 лет, незамужняя, бездетная, преподаватель одной из школ небольшого городка обратилась са помощью в связи с переживаниями по поводу болезчи своего 26-летнего брата, который лечился в нашей клинике. Она навещала его почти каждый день, просила врачей его спасти, говорила, что ом ей как съш, так как, когда он бь:л маленький, она занималась его воспитанием. Кстати, родители тоже его проведыв?ли и вели себя спокойно. Заболевание протекало дсполыэ благоприятно, по она с тревогой говорила о каких-то малесуп;е:тзеш:ых признаках. Разъяснения ее не успокаивали. Когда мы провели с ней анализ и когда она осознала, что ей следует попытаться решить свою основную проблему — наладить личную жизнь — она успокоилась. Какое-то время она посещала тренинги, а потом сг«~зь с ней была потеряна. Лет через пять к нам в клинику вновь поступил ее брат. Родители приходили к нему в установленное для свиданий время, но она в клинике не появлялась. Я с ней случайно столкнулся в воскресенье, когда она забежала на минуту к брату (к тому времени он уже три недели у нас лечился). Во время беседы я почувствовал, что она торопится. Со смущением она рассказала, что вышла замуж, что у нее сын трех лет и что она торопится, так как запланировано семейное мероприятие.
К сожалению, перенос не всегда заканчивается так благополучно.
Ко мне за советом обратился мой коллега, 47 лет, терапевт высшей категории, с жалобами на подавленность, чувство бесцельности существования и ощущение, что жизнь кончилась. Меня это удивило, так как он слыл острословом и весельчаком. При работе с ним выявилось следующее: в школе он учился отлично и имел большое количество талантов: рисовал, писал стихи и участвовал в художественной самодеятельности. Уровень его способностей был таков, что он мог стать профессиональным художником или поэтом. Но по совету отца, профессионального художника-оформителя, он поступил в мединститут, где, кстати, успешно учился и одновременно писал стихи, рисовал и участвовал в художественной самодеятельности. И врачом он стал очень хорошим. Но побочные занятия, на которые уходило много времени, помешали ему стать врачом выдающимся. Он готовил концерты художественной самодеятельности, писал стихи, рисовал. Делал он это с удовольствием, но не как профессионал.
По своим интеллектуальным способностям он вполне мог бы защитить и кандидатскую, и докторскую диссертацию, по как-то не хватало времени, да и семейные заботы отвлекали. К 43 — 45 годам, когда подросли дети, появилось чувство подавленности, которое постепенно усиливалось, и мысль о том, что теперь он просто доживает. Когда я предложил ему сосредоточиться на чем-то одном: или бросить все увлечения и окончить диссертацию, или издать книгу стихов, или организовать выставку своих картин и карикатур, он отказался и перестал пользоваться моими услугами. Сейчас он продолжает слыть весельчаком, но когда я иногда встречаюсь с ним, мне от его шуток невесело.
Довольно часто, особенно у женщин, объектом переноса становятся дети. Дело в том, что при создавшейся демографической ситуации проблема замужества является более сложной, чем проблема женитьбы, и женщины выходят замуж за мужчин ниже их по социальному статусу или культурному уровню. Попытки «дотянуть» мужа до своего уровня оканчиваются неудачей. Тогда женщины всю свою любовь сосредоточивают на детях. Когда дети взрослеют, такие матери препятствуют им при вступлении в брак, напрямую или косвенно высмеивая их избранниц или избранников. А иногда они просто заявляют, что умрут, если дело закончится браком. Обычно браки заключаются. Иногда после этого матери умирают, но чаще остаются живыми, а результаты переноса потом тяжело сказываются на молодых семьях.
Довольно часто семейные конфликты возникают на почве разных взглядов у супругов на воспитание детей. Особенно тяжелы эти конфликты, когда речь идет о сыновьях. Муж считает, что сыну пора становиться более самостоятельным, что жена зря его так опекает. Жена утверждает, что мальчика следует освободить от домашней работы, чтобы он мог больше внимания уделять собственному развитию. Отец считает, что сыну следует поменьше есть, чтобы не быть полным, и не так тепло одеваться, чтобы стать закаленным. Мать старается поплотнее накормить и потеплее одеть его. Между матерью и сыном разгорается скандал, к которому подключается и отец, становящийся на сторону сына. Все начинают кричать.
Один мой пациент сообщил мне, что после таких сцен у него сильно повышается давление и что быть свидетелем таких конфликтов он не в состоянии.
Его счастье, что с работы он может приходить поздно. Используя другую форму защиты — рационализацию, он объясняет это требованиями производства и необходимостью побольше заработать. В последнее время, когда начинается конфликт, он приспособился уходить из дома под любым предлогом. Он пытался уговорить сына уступать матери. На это сын ответил примерно следующее: «Тебе хорошо, ты приходишь поздно и контактируешь с матерью редко. А когда я готовлю уроки, она ко мне пристает: то предлагает поесть, то сделать перерыв б занятиях, то надеть теплые носки, то закрыть форточку. Если принять одно предложение, то последует другое. Но после того как я накричу на нее, она обидится, и часа полтора я могу спокойно заниматься».