***
   Горотдел милиции располагался в чудесном месте – посреди тенистого, засаженного платанами парка. «Тут бы санаторий поставить, – подумала Варя. – Или на худой конец – дискотеку: хоть музыка мешать не будет. Так нет же – выстроили ментовку».
   Здание ГУВД выглядело устрашающе: обшарпанное, все в строительных лесах, вместо входных ступеней – наклонная досточка. Варя замешкалась, не рискуя становиться на шаткую доску, – и немедленно получила предложение о помощи. Разморенный солнцем маляр подал ей ручку. Затем уговорил вместе перекурить. И долго болтал – многоречиво и не по делу. Зато Варя узнала, что средства на ремонт ГУВД выделены из городского фонда. Что фирма-подрядчик обещала состряпать современную вентиляцию, сияющие кафелем туалеты и навесные потолки – в рекордно короткие сроки. Но тут начался летний сезон, строителей перебросили на более денежные объекты, и ремонт в ГУВД перешел в вялотекущую стадию. Старая вентиляция уже не работала – а новая пока не начала. Сортиры закрыли – но сантехнику не поменяли. Краску завезли – но красить не начали… А он, маляр, здесь вроде как для вида, и в него все шишки летят. Все без исключения сотрудники – от рядового-стажера до самого полковника Пашукова – не менее трех раз на дню поминают недобрым словом «растреклятый ремонт» и бегают по нужде в расположенное поблизости кафе. (Его хозяин против визитов не возражает и даже выплаты урезал своей «крыше»: меня, мол, менты охраняют – из моего же сортира.)
   Варя еле дождалась, покуда словоохотливый маляр загасит свою сигаретку, торопливо попрощалась и вошла наконец внутрь. В нос немедленно шибануло страшнейшее амбре – запахи краски и мастики причудливо смешивались с ароматами, исходящими от задержанных бомжей, – и Варя не удержалась, чихнула. Осмотрелась. М-да, криминальная ситуация в Суджуке не из лучших. Есть, есть чем заняться суджукским милиционерам.
   ГУВД гудело громче потревоженного осиного улья. «Обезьянник», до отказа наполненный задержанными, возмущался, ворчал и пел пьяными голосами. Пробегали милиционеры – все как один с озабоченными лицами. У стеклянного окошка дежурного толпились возбужденные курортники – по виду жертвы карманников. Никто ими не занимался. А разгоряченный дежурный хрипло кричал кому-то в телефонную трубку: «Нет у меня машин, нет! Все на выезде!»
   К окошку Варя решила не прорываться – обворованные курортники держали глухую оборону и всем своим видом показывали, что без очереди – никого не пропустят. Кононова предпочла действовать неформально: принюхалась, откуда потягивает дымком, и без труда нашла курилку.
   Здесь было спокойнее, милиционеры смолили вонючие сигаретки «Дон» и встретили ее довольно приветливо.
   – Тоже кошелек сперли? – со знанием дела поинтересовался юный сержантик. – В шестой кабинет иди, сейчас подойду…
   Варя терпеливо вынесла уже навязший в зубах визуальный осмотр – ноги, попа, грудь – и сказала:
   – Вообще-то я – к Пашукову. Не подскажете, где его искать?
   – Прямо к самому Пашукову? – округлил глаза сержант. – А он вас ждет?
   – Ждет, – отрезала Варя. – Так где его кабинет?
   – На третьем, триста десятый, – разочарованно вздохнул сержантик. На прощанье еще раз окинул взглядом Варины формы и крикнул вслед: – Только аккуратней иди, там лестницу разобрали…
   По пути на третий этаж Варя действительно пару раз едва не свалилась – добрая половина ступенек отсутствовала. «Как они тут работают?» – думала она, стучась в кабинет Пашукова.
   Впрочем, полковник не произвел на нее впечатления измученного служаки. Огромный, красномордый, он скорее походил на давно и успешно отдыхающего на курорте человека.
   Встретил Пашуков ее ласково. Радостно воскликнул:
   – А, вот и наша диссертантка пришла!
   Глаза его, правда, смотрели недобро и строго. «Дел – полно, ремонт – достал, а тут еще с тобой возись», – прочитала Кононова в его взгляде.
   Варя сделала вид, что не удивилась ни напускной радости полковника, ни непривычному в устах милиционера слову. Она – диссертантка, подумать только!
   Пашуков самолично провел ее от входной двери к столу, отодвинул кресло. Сам уселся не на начальственный трон, а напротив: разговор, мол, пойдет дружеский, неформальный.
   «В доброго следователя играет», – решила Варя. Хотя представить начальника горотдела милиции добрымбыло сложно. Она на всякий случай отказалась от любезно предложенного кофе – вдруг разговор выйдет совсем коротким? – и поспешила перейти к делу.
   – Я так поняла, Иван Аверьянович вам уже позвонил, – начала Варя.
   – Позвонил, позвонил, – закивал Пашуков. – Рассказал про москвичку, красавицу, аспирантку… Как тема-то называется?
   Варя не сразу поняла, что полковник имеет в виду тему диссертации. Но сообразила, оттарабанила: «Особенности освещения уголовных преступлений в региональной и центральной прессе».
   – В МГУ пишешь? – со знанием дела спросил начальник.
   – В МГУ, – кивнула Варя, молясь всем богам, чтобы полковник не стал уточнять, на каком факультете. Впрочем, в любом случае легко выяснить: никакая Варвара Кононова в аспирантуре столичного госуниверситета не числится. Ни на одном из факультетов.
   – Тема хорошая, – одобрил Пашуков. И, простодушно улыбаясь, предложил: – Содействие не требуется? Сегодня вечером, например, – профилактический рейд в казино, могу в состав группы включить. Или, если желаете, вместе с ребятами подежурьте, поездите по сигналам…
   «Только казино мне не хватает», – быстро подумала Варя. И немедленно залучилась ответным добродушием:
   – Спасибо, товарищ полковник, но главу по нетяжким преступлениям я уже подготовила. Мошенничества там, кражи, грабежи. А вот с убийствами – возникли сложности. – Она приняла глуповато-восторженный вид и посетовала: – Не происходит у нас в стране таинственных, загадочных убийств! Одна бытовуха! Но согласитесь: как скучно, когда жена бьет мужа сковородкой и наносит ему черепно-мозговую травму, несовместимую с жизнью…
   – Или муж, – сказал Пашуков.
   – Что-что? – не поняла Варя.
   – Говорю: или муж бьет сковородкой жену. У нас, в Суджуке и такое случается.
   «Смотри, как бы тебе самой сковородкой не попало», – перевела мысль начальника Варя. Она покорно склонила голову:
   – В общем, меня очень заинтересовало убийство в Абрикосове. Хотелось бы знать подробности. Поговорить с операми, кто на место выезжал. И еще – на тела бы взглянуть, если можно. Кстати, орудие убийства уже установлено?
   – Сразу тебе – орудие… – проворчал Пашуков.
   – На месте преступления его, значит, не обнаружили, – мгновенно среагировала Варя.
   – Шустра… – недобро усмехнулся полковник. Но подтвердил: – Не обнаружили.
   – И следов – не было? И отпечатков? – продолжала наступать Варя.
   – Нет, – легко согласился полковник.
   Глаза его улыбались. «Врет? Не врет?» – ломала голову Варя.
   – А следы разрушений в лагере имеются? – вкрадчиво спросила она.
   – Машина потерпевших – цела. Палатка – в клочья.
   – А документы, деньги?
   – Документы нашлись при них. Денег – ни копейки. И кошельков тоже нет. Ни у кого.
   – Время убийства определили?
   – 15 июля. Восемь вечера. Плюс-минус час.
   «Пожалуй, все же не врет», – решила Варя. И перешла в наступление:
   – А с операми мне поговорить можно? Ну, с теми, кто на место выезжал?
   – Можно, – легко согласился Пашуков.
   Варя внутренне возликовала. А полковник, усмехнувшись, добавил:
   – Но только – через неделю.
   – То есть как – через неделю? – не поняла Кононова. – А почему не сейчас?
   – Отпуска, командировки, разъезды, – развел руками Пашуков.
   «Ах ты, хитрая тварь! – возмутилась (разумеется, про себя) Варя. – Врет ведь – и не краснеет. Только спорить с ним бесполезно. А за его спиной в ГУВД шустрить – тоже бессмысленно. Никто из ментов ничего без санкции начальства не расскажет».
   Она постаралась взять себя в руки и спокойно сказала:
   – Нет так нет. А на трупы погибших я могу взглянуть?
   – Можете. Но – не сегодня. – Пашуков явно над ней издевался.
   – Когда же? – подняла брови Варя.
   – Завтра мне позвоните. – Полковник перекинул ей визитную карточку. – Скажите, что Кононова, секретарша сразу соединит.
   «То есть трубку ты не снимешь», – поняла Варя.
   – А вы не будете возражать, если я съезжу на место преступления? – спросила она.
   – Езжай, – равнодушно отвечал Пашуков. От его напускного дружелюбия не осталось и следа. – Оцепление уже сняли.
   Он презрительно сощурился и добавил, явно издеваясь:
   – Найдешь какую улику – звони.
***
   «Ну что ж, подводим итоги утра», – думала Кононова.
   Она задумчиво брела по платановой аллее по направлению к гостинице. На улице стояла исключительная жара. Встречный дедушка в шляпе канотье осуждающе посмотрел на Варину непокрытую голову, покачал головой, пробормотал:
   – Что ж вы, девушка, по такой погоде – и без панамки!
   – Спешила на работу. Забыла, – оправдалась перед заботливым дедом Варя.
   «Тьфу, дура, что ж я вру-то все время? Даже сейчас, не по делу, и то вру… Нет у меня никакой панамки, сроду я их не носила… Ладно, бог с ней, с панамкой… Итак, чего же мне удалось добиться? Да, в общем, почти ничего. Засветилась везде, где можно, наболтала людям с три короба, а узнала – шиш да кумыш».
   От обеих сегодняшних встреч – что с мэром, что с начальником ГУВД – остался кисловатый, тягостный осадок. Визит московской штучки был явно неприятен и районному голове Ивану Аверьяновичу, и полковнику Пашукову. Варю не покидало странное ощущение: и мэр, и полковник теперь станут за ней присматривать.
   «Да что за чушь? Подумаешь, московская наивная журналистка… Зачем я им нужна? Присматривать еще за мной!»
   Но Варя сама себе возразила: «А затем я им нужна, что нечего чужакам соваться в местные проблемы. Тем более – в серьезные проблемы. Пашуков же ясно сказал: на обыкновенный рейд в казино – пожалуйста, поезжай, а в настоящие, реальные дела – не суйся. Я, конечно, ему позвоню. И завтра, и послезавтра. Не возьмет трубку – подкараулю. Не поймаю полковника – поеду в морг сама. Опять что-нибудь совру, чтоб прорваться… Что, в морге нет корыстолюбивых санитаров? Или патологоанатомов-сластолюбцев? Что ж я сразу-то до этого не додумалась?
   Точно, пора снижать планку. Подбираться к делучерез людей рангом пониже. Чего зацикливаться на этих властителях? Если чиновник – то сразу мэр, если мент – то не меньше, чем начальник ГУВД. Будь ближе к народу, Варя».
   Кононова прикинула: кто из народаможет быть в курсе убийства в Абрикосове. Получилось, что многие, и у Вари сразу поднялось настроение. «Времени – только час дня. Весь день впереди! – подумала она. – И начнем мы – с того парня, кто обнаружил трупы. Вряд ли он уже уехал из Суджука. И фамилия его мне известна – Александр Смеян. Будем надеяться, что он живет не в частном секторе, а в гостинице.
   А отель в Суджуке, кажется, только один…»
***
   Варя вошла в гостиницу и в изумлении остановилась на пороге. Тоже мне, курорт, разгар сезона, середина дня… В вестибюле ни души. Вертолетиками гудят мухи. Газетный и цветочный киоски – закрыты, стойка администратора – пуста, в пепельнице на ней угасает одинокий окурок. «Будто все вымерли, и только привидения по ночам приходят, – вдруг подумалось Варе. – Как в этом ужасном фильме с Джеком Николсоном… «Сияние», кажется». Секунду-другую она растерянно стояла в гулкой тишине, борясь с желанием бежать прочь из гостиницы. Потом устыдилась глупых, мистических мыслей, прошла к стойке и бодро застучала монеткой, призывая портье. Недовольная администраторша явилась откуда-то из недр – ходят, мол, тут, отвлекают – и вызывающе зевнула:
   – Номер какой?
   – Двести шестой.
   – Да неужели?! – вдруг оживилась тетенька.
   – А в чем дело? – не поняла Варя.
   Ключница хмыкнула:
   – Да так… ни в чем.
   Она цепко оглядела Варвару, шваркнула ключом о стойку и потянулась уходить.
   – Одну минуточку, – остановила ее Кононова. – Не подскажете, в каком номере остановился Александр Смеян?
   – Сме-я-ан? – прозвучал недоуменный вопрос.
   Варя поспешно произнесла:
   – Впрочем, я не уверена, что он живет именно здесь.
   – Да нет, почему же… здесь и живет, – протянула администраторша. – А зачем он вам нужен?
   – По личному делу, – отрезала Варя. Она уже начала злиться на этот въедливый провинциальный допрос.
   – Номер двести шестнадцатый, – сообщила администраторша, даже не взглянув в списки гостей. И ехидно добавила: – Очень удобно, совсем рядышком с вами.
   «Ах ты, старая перечница!» – разозлилась Варвара. Вслух кротко спросила:
   – Не подскажете, Смеян сейчас в номере?
   – Я за ним не слежу! – отрезала тетка.
   – Спасибо, – вежливо поблагодарила Варвара. Внутри у нее все бушевало. «Да успокойся ты! Что тебе до этой коровы!» – уговаривала она себя. Но все же не удержалась, крикнула вслед покидающей пост администраторше: – А ключи вы зря без присмотра бросаете! Номера обворуют – вам потом вовек не рассчитаться!
   Та пробурчала в ответ что-то нечленораздельное. Слов Варя не расслышала – впрочем, смысл сказанного был ясно написан у тетеньки на лице.
   «Ну вот, теперь уж точно можно подвести итоги утра, – весело думала Кононова, топая прочь от администраторской стойки. – Время прошло не зря, перессорилась абсолютно со всеми. Не все врут медицинские календари».
   В свой номер Варя не пошла, повернула от лестницы в другое крыло, к двести шестнадцатой комнате.
   Долго колошматила в дверь – сначала робко, потом кулаком. Но – тщетно.
   А. П. Смеян из Твери, обнаруживший погибших, отсутствовал. Или – слишком крепко спал.
   «Отыщем. Никуда не денется, – не расстроилась Варя. – Найдем. И – разговорим».
   Отчего-то ей казалось, что гражданин Смеян не откажется с ней пообщаться. Наоборот, будет только рад. Он в городе Суджуке – тоже чужак. А пришлых, как она уже поняла, здесь не любят. И вряд ли суджукские менты были особенно любезны с тем, кто обнаружил трупы и сообщил об убийстве. Кононова почти со стопроцентной уверенностью могла предположить, в какой форме Смеяна допрашивал какой-нибудь местный милицейский фрукт. В грубой форме, это уж однозначно. «Менты ведь как считают – не только здешние, а вообще – все менты: раз первым трупы нашел – значит, ты и будешь первым подозреваемым. Наверняка на парня давили, хотели дело раскрыть по горячим следам, требовали, чтоб в убийствах признался… А вот я, – решила Варя, – на Смеяна давить не стану. Наоборот, дам ему душу излить. Зачем, интересно, он приехал в Соленую Падь? Возможно, к одной из погибших девушек?»
   Варя вернулась к своему номеру, отперла дверь и едва не задохнулась от жары. Прямо в коридорчике скинула жаркий сарафан – хоть чуть-чуть бы проветриться. Голышом прошла в комнату – и в изумлении застыла на пороге.
   На прикроватной тумбочке красовалась вызывающе огромная корзина цветов.
   «Подарок от заведения?» – юмористически подумала Варя и хмыкнула: уж больно не вязалась убогая гостиница с роскошными розами в номере. Кононова осторожно, подозревая подвох, приблизилась к корзинке. Дотронуться до цветов не решилась. Саму себя обругала: «Тьфу, дура. Думаешь, бомбу подсунули? Прямо в гостиницу? Да кому я нужна!»
   Она потянулась было к телефону – звонить на «ресепшн» и разобраться, кто посмел бродить по ее номеру, – как вдруг заметила, что на одной из розочек болтается на шелковом шнурочке маленькая открытка. Нетерпеливо сняла, открыла: « Спасибо, девонька. Андрей Смоляков».
   Ее вчерашний «Ален Делон». Незадачливый автогонщик. Администраторшу, значит, подкупил – чтоб выказать свою глупую благодарность. То-то тетка на нее пялилась – наверно, гадала, чем постоялица заслужила такую корзинищу.
   «Тьфу, пакость!» – ругнулась Варвара. К цветам она была равнодушна – а огромные пафосные букеты и вовсе не переваривала. Какая чушь – платить огромные деньги за эксклюзивную корзинку и красную дрянь на зеленой ножке!
   Первая мысль была – выкинуть цветы к черту. В окошко. На головы беззаботно фланирующим курортникам. Но от неразумного поступка Варя все же удержалась. Просто перенесла розочки в угол, подальше от кровати – нечего вонять прямо под носом. А то за ночь нанюхаешься и утром проснешься с головной болью.
   Оставаться в номере, пропахшем жаркими розами, решительно не хотелось. Да и незачем, дел еще полно. Варя быстро переоделась в чистенький сарафанчик, умылась тепловатой ржавой водой и покинула комнату. «Никакой защищенности в этих гостиницах. Никакой частной жизни», – сердито думала она. Спустилась в фойе, снова достучалась до ключницы и сердито сказала:
   – Пожалуйста, больше в мой номер цветов не носите. – Секунду подумала и добавила: – Лучше бы пол подмели!
***
   Полковник Пашуков внимательно разглядывал ксерокопию регистрационной карточки – ее только что прислали из гостиницы «Черноморской» на его личный факс. Копия получилась качественной, и начальник ГУВД города Суджук мог внимательно рассмотреть ее. Почерк бойкий, подпись – залихватская, паспорт, постоянная прописка и место работы – в порядке: «Кононова Варвара Игоревна, 25 лет, корреспондент газеты „Зазеркалье“, москвичка, в столице проживает по адресу: ул. Байкальская, дом 18, корпус 2, квартира 133».
   Все чисто. Но все же, все же…
   – Корреспондентка, говоришь… – задумчиво протянул Пашуков.
   В ГУВД города Суджук пресс-секретаря не имелось, со всеми журналистами, прежде чем допустить их к освещению процесса,общался сам Пашуков. Так что насмотрелся на журналюг во множестве и знал, с чем их едят.
   – Не похожа ты на корреспондентку, – бормотал он. – И тем более не похожа на аспирантку.
   Он припомнил, сколь крепко выглядят Варины бицепсы, безответственно открытые сарафанчиком, вызвал в уме ее взгляд – острый и цепкий, словно у снайпера. «Думает, мы здесь идиоты, – злорадно подумал он. – А мы – совсем не идиоты».
   Придется его столичному соратнику поработать.
   Полковник поднял телефонную трубку. Москва ответила мгновенно: днями линия свободна, курортнички звонят домой вечером, когда подешевле.
   – Пашуков побеспокоил… Пожалуйста, запишите. – Он продиктовал данные Кононовой. – Теперь – просьбы. Первое: проверить, имеется ли такая по домашнему адресу и месту работы. Второе: есть информация, что Кононова – аспирантка одного из гуманитарных факультетов МГУ. Прошу подтвердить или опровергнуть. И третье: нужно достать ее послужной список – что заканчивала, где работала. Задача ясна? Действуйте.
***
   Суджукская газета «Прибой» располагалась в уютном особнячке, совсем рядом с пляжем. «Домик – метров на двести, ремонт неплохой, до моря – два шага. Самое то, что надо для жилья. Беру», – решила Варя.
   Вахтера на входе не имелось. Кононова тихонько прокралась мимо кабинета с золоченой табличкой «Главный редактор»– «Хватит на сегодня главных! Нам бы кого попроще…» – и нырнула в волны «Прибоя». Редакция пустовала, никто по коридорам не носился, гранками не размахивал. «Уже расползлись, что ли? Или по кабинетам сидят?»
   На одной из дверей Варя усмотрела табличку « Корреспонденты».Она, хоть и далека была по жизни от журналистики, удивилась. Ей всегда казалось, что в газетах обычно есть отделы – кто-то ведает публицистикой, кто-то – происшествиями. Но, поди ж ты, в «Прибое» всех журналистов засунули скопом в одну комнатуху. «Интересно, сколько их там?» – подумала Варя, открывая дверь.
   Корреспонденты «Прибоя» были представлены единственным экземпляром. Молодой человек в майке навыпуск и наглых полосатых шортах поднял на скрип двери голову. Углядел Кононову, махнул:
   – Заходи!
   И с места в карьер вопросил:
   – Курить чего есть?
   Варя, наслышанная о местных вольно-наркотических нравах, ответила:
   – Есть, но только сигареты.
   – А косяки я на работе и не курю, – обиделся парень. И протянул ей перепачканную чернилами лапу: – Я – Кир. В смысле – Кирилл.
   – Варя.
   Кир вцепился в ее ладонь что есть силы. Другая б взвизгнула и присела. Варя же, внутренне улыбнувшись, ответила на рукопожатие от души.
   – Ф-фу, – потряс ладонью Кир, – культуристка… Ладно, будем знакомы. Сидай. – Он широким жестом сбросил со стула ворох газет. – С чем пожаловала?
   Варя оглядела кабинетик. Три стола, компьютер помещается на единственном. А бедняга Кир кропает даже не на машинке, а от руки.
   Смешной старый телефон с круглым диском, присыпанные пеплом кактусы на окошке, обои с трогательными цветочками. И повсюду, включая подоконники, пол и стулья, – горы газет, журналов, вырезок, папочек, бумаг…
   – Уютно тут у вас, – искренне похвалила Варя.
   – Уютно, – согласился Кир. – Рад, что наши с вами понятия о порядке совпадают. А вот девки, в смысле коллеги, ворчат, что я бардак здесь развел… Ну, так чем могу?.. – закончил он лирическое отступление вопросом.
   – Я из Москвы, из газеты «Зазеркалье».
   – Знаю-знаю, – кивнул Кир. И, встретив Варин непонимающий взгляд, поправился: – Газетку вашу знаю. Мистика-хренистика. Но тиражи, говорят, крутые.
   – Тиражи – крутые, – согласилась Варя. – А зарплата – так себе. Борзыми щенками платят. Вот, прислали на халяву на ваш курорт… Велено восхвалить.
   Кир встрепенулся:
   – Это сколько ж ты с нашего Аверьяныча содрала?
   – С мэра? С Савченко? – хмыкнула Варя. – Увы, ноль рублей и ноль у.е. Строгое указание: денег за публикацию не брать.
   – Чушь! – припечатал Кир. – Наивное ты созданье! Твой главный, значит, этот вопрос без тебя решил. Получил бабло по безналу. Или в конвертике.
   – Ну, может быть, – легко согласилась Варя. – Мне, что ли, плохо? Билеты купили, за гостиницу платят, суточные – дают.
   – Ну и как тебе на нашем курорте? – хмыкнул Кир. – Есть чего восхвалять?
   Варя отмахнулась:
   – Восхвалить мы всегда успеем. Я тут случайно про Соленую Падь узнала…
   Кир аж подпрыгнул:
   – Ух ты! Откуда?
   Варя решила не громоздить новую ложь и повторила легенду, уже рассказанную мэру: мол, об убийстве ей рассказал московский приятель из министерства.
   – Отлично! Просто отлично! Вот и хрена им всем! – неожиданно отреагировал Кир.
   – Ты о чем? – не поняла Варя.
   – Да о секретности их долбаной. Совсем на ней помешались. Сталинизм какой-то, цензура, тридцать седьмой год! – Кирилл жадно закурил новую сигарету из Вариной пачки. – Вчера на редколлегии выступал, убеждал их, козлов: давайте хоть информашку дадим! А они – ни в какую.
   – Кому же сейчас охота сор из избы выносить? – пожала плечами Варя. – Нынче сезон, курортники…
   – Вот-вот, курортники. Так мы могли бы хотя б предупредить дорогих гостей! А так – скоро их всех перережут. Думаешь, только в Соленой Пади дикарем отдыхают? Да в одном Абрикосове этих стоянок палаточных – как грязи. И справа от поселка, и слева. И вообще они – по всему побережью! Ни охраны нигде, ни сторожей, никого. Обороняйся как хочешь – хоть монтировкой, хоть шампурами. А в лесах еще – экспедиции живут.
   – Какие экспедиции? – не поняла Варя.
   – Ученые. И с ними дети – типа археологических кружков на выезде. Помощнички. Черепки всякие ищут, в дольменах роются. Стадо школяров плюс два-три взрослых. Детишки лет по тринадцать. Интересно, кто их защитит, если что? – Кир возбужденно вскочил. – Ладно, репортаж из Соленой Пади они печатать не захотели. Так я сегодня другую заметку сдал, триста строк. Заголовок, оцени, – «Ужас на крыльях ночи». Об убийстве там я мимоходом пишу, легким пером. А главная мысль: будьте бдительны, граждане. Объединяйтесь. Так что ты думаешь – тоже завернули, гады! Спятил, говорят, ты, Кирилл, отдыхающих хочешь нам распугать?! А я еще в прошлом году их предупреждал, после Медвежьего: этот маньяк так просто не успокоится.
   – А я думала, насчет Медвежьего – это болтовня, – протянула Варвара.
   Она сразу вспомнила подслушанный вчера разговор двух мальчишек.
   – Ни фига ж себе болтовня! – взвился Кирилл. С ловкостью Кио он выудил из груды бумаг ежедневник, лихорадочно пролистал: – Ага, вот оно. Пятнадцатого июля прошлого года, в семь сорок утра. Сигнал поступил от рыбаков. Я с ними потом встречался, все выведал. У них на Медвежьем тайник был, сети они там хранили…
   Варя, любившая ясность во всем, перебила:
   – А что, сети в лодку нельзя погрузить?
   – Сразу видно москвичку, – насмешливо сказал Кир. – Знаешь, какие они тяжелые? Да и зачем каждый раз с собой таскать, погружать-выгружать? Они их раскидывают у Медвежьего – и хранят там же, в нычке… И вообще, что ты по пустякам перебиваешь!
   Варя смиренно склонила голову. Кир сменил гнев на милость и продолжил:
   – Ну так вот. Рыбаки наши отправились с утречка браконьерить. Пришли туда на своей колымаге, швартанулись. А в Медвежьем, как на всем побережье: внизу дикий пляж, потом гора, на ней сосны. Рыбаки в принципе наверх лезть и не собирались – тайник у них в стороне. Да один из парней заметил: островок гальки на пляже залит красным. Небольшой такой островок, сантиметров тридцать в диаметре. Они еще заспорили, что это: то ли краску разлили, то ли курортники ящик с красненьким грохнули. А потом видят: рука валяется. Женская. С маникюром. С колечком. Тут им и поплохело… Хотели сразу свинтить, но потом все же решили осмотреться. Прошли по пляжу – ничего. Ну и полезли на гору, на разведку, – один другого «на слабо» взял. А там – вообще трындец, они об этом до сих пор говорить не могут, синеют-бледнеют. Короче, мужик и баба расслаблялись. Наши, из Суджука. Мужик, – Кирилл взглянул в свои записи, – Овчаров Дмитрий Борисович, он же Овчар, местный брателло. Ну и баба – под стать: Кривенко Оксана Евгеньевна, безработная – короче, бабочка.
   – Проститутка? – уточнила Варя.
   – Да нет, просто давалка.За колечко давала да за рюмку кампари… Прости меня, господи, что я так о покойной. – Кирилл истово перекрестился и тут же продолжил деловым тоном: – Ну и слушай: этого Овчара, считай, по кускам собирали. По моим данным, – он снова взглянул в свою книжицу, – труп состоял из пяти фрагментов. А голову – так и не нашли. Ну и девице тоже досталось: руки-ноги на месте, только кисть оторвали и с горы скинули, но раны такие, будто к ней вампир присосался или вепрь погрыз.
   – Это какой же должен быть вепрь… – пробормотала Варвара.
   – Вот-вот. А мы в «Прибое» в тот день про собачку мэра писали. На целую полосу.
   – Чего? – удивилась Варя.
   – Ну, у Аверьяныча шавка какая-то есть, с медалями. Вот и давали фотоочерк: мэр на прогулке, мэр на собачьей выставке…
   – Слушай, а как же этот Овчар с девушкой попали в Медвежье? Туда ж вроде дороги нет, – перевела разговор Варя.
   – Тоже морем, а как еще? На яхте пришли.
   – Рыбаки яхту видели?
   – Не видели. Потому что ее там и не было. Ее потом в море поймали, уже в нейтральных водах. Двигатель не работал, паруса опущены, якорь поднят.
   – А отпечатки? – с надеждой спросила Варя.
   Кирилл усмехнулся:
   – Менты землю носом рыли. Наши бабочкижалились, что у них у всех пальчики снимают. Кого хоть раз с Овчаром видели – пожалуйте в ментовку. Ну и – вроде ничьих посторонних отпечатков на яхте не нашли. Только овчаровские друганы да овчаровские бабы…
   – Ну а версии-то какие были?
   – Идиотские, – отрезал Кирилл. – Основная: стрелка-разборка. Передел сфер влияния. В общем – полная лабуда.
   – Почему? – не поняла Варя.
   – Да потому, что Суджук наш – давно поделен. У Овчара – своя поляна, у Кривого – своя, у Смолы – тоже.
   – Ну и, допустим, Кривой посягнул на территорию Овчара. А Овчар стал возражать.
   – И за это Кривой оторвал ему голову, – издевательски закончил Кирилл. – Ты хоть думай, что говоришь! Пары пуль бы вполне хватило, зачем башку-то откручивать!
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента