Ливия Элиот. В объятиях прошлого

   – Прекрасно. Вы не передумали?
   – Нет. – Она дала ответ не задумываясь, без малейших колебаний. – Я не передумала.
   – Вот и хорошо. В девять часов вечера вам позвонит мой человек. Его зовут Келли. Он скажет, что вам нужно сделать. Выполняйте все указания четко, без импровизаций, и через три дня все закончится.
   – Вы обещали, что дадите мне поговорить с Коннором...
   – Я всегда выполняю обещания. Передаю трубку. У вас ровно минута.
   – Мама?
   Да, это был ее сын. У нее как будто камень свалился с души.
   – Да, милый, это я. Как ты? – Джина старалась говорить спокойно и естественно, но голос все равно предательски дрогнул.
   – У меня все хорошо. Мы с Ольгой в гостях. Здесь есть игрушки...
   – Ты поужинал? – Джина едва не рассмеялась истерически. Боже, ее сына похитили, а она старается делать вид, что ничего не случилось.
   – Да. Ольга приготовила фруктовый салат и сок. Мы с ней смотрели телевизор. Знаешь, здесь такой большой телевизор! Давай купим такой же, ладно?
   – Хорошо, милый. И...
   – Извините, миссис Эккерс, но время истекло, – вмешался незнакомец. Судя по голосу, он улыбался. – Повторяю, вам не о чем беспокоиться. Вы справитесь с моим поручением?
   – Я справлюсь.
   На другом конце провода рассмеялись.
   – Я и не сомневаюсь, Джина. Поверьте, будь у меня хотя бы малейшие сомнения, я бы никогда не обратился к вам. Спокойной ночи.
   Она не ответила, но, положив трубку, выругалась. Громко и с чувством:
   – Дрянь! Ублюдок! Сволочь!
   Джина не знала, чего ожидать от встречи с Келли, но нисколько не сомневалась, что ей предложат поучаствовать в чем-то нехорошем, скорее всего противозаконном и, не исключено, мерзком.
   Если бы рядом был Крис...
   Он ничем бы тебе не помог, прозвучал у нее в голове спокойный голос мудрой Джины. Разве ты не знаешь, что Крис слабак? Да, он красавчик, с ним весело, он чудесный любовник, но на него нельзя положиться. Ты помнишь, как он вел себя в трудных ситуациях? Всегда прятался за твою спину. Или убегал. Или скулил, забивался в уголок и поднимал лапки. Он и бросил тебя только потому, что устал бороться с трудностями.
   Но Крис любил меня, возразил другой голос, принадлежавший другой Джине, Джине-сладкой-девочке, как называл ее Крис. И, может быть, любит до сих пор. Я ведь не знаю, что с ним.
   Конечно, он так тебя любит, что уже полгода не подает вестей.
   Может быть, с ним что-то случилось. Может быть, он попал в автомобильную аварию, потерял память и лежит сейчас в какой-нибудь клинике. Или у него нашли рак и он, чтобы развязать мне руки, уехал, например, в Колумбию.
   Но еще вероятнее, что твой бывший муженек проматывает те сорок тысяч, что снял в последний момент с общего счета.
   Ах, Крис, как же ты мог со мной так поступить? – беззвучно прошептала Джина, глядя в окно.
   Они познакомились совершенно случайно, на вечеринке в колледже, куда его пригласила Триш Маклоуди, гордячка, считавшая, что если ее отец занимает какой-то пост в администрации губернатора штата Виргиния, то это дает ей право относиться ко всем остальным свысока.
   Крис заканчивал Массачусетский технологический и выглядел образцовым студентом: в серых идеально отутюженных брюках, шелковой рубашечке и синем в полоску галстуке. Весь вечер он как привязанный ходил за Триш, покорно исполняя ее капризы и застенчиво улыбаясь, но в самом конце, улучив удобный момент, подошел к Джине и сунул ей в руку сложенный до размеров спичечного коробка листок.
   «Я позвоню завтра».
   Когда Джина рассказала обо всем Клэр – Шилла тогда уехала на несколько дней домой, – подруга, отличавшаяся завидным здравомыслием, только развела руками.
   – Не знаю, как тебе, но мне все уже понятно.
   – Что все? – растерялась Джина.
   – Этот Крис совершенно ненадежный человек. Я бы на твоем месте держалась от него подальше. Поверь, так будет лучше.
   – Почему? И как ты сразу это разглядела? – Безапелляционный тон Клэр больно задел ее. – Откроешь тайну, Шерлок?
   – Это же элементарно, Ватсон. – Клэр хоть и любила щегольнуть безукоризненной логикой, всегда была готова помочь ослепленной страстью подруге и раскрыть ей глаза на недостатки, а то и пороки избранника. – Посмотри, как он передал тебе эту записку. Сунул скрытно, втайне от Триш, но до конца вечера так к тебе и не подошел. Верно?
   – Верно. Не хотел ее огорчать. Триш вполне могла закатить скандал.
   – Такая предусмотрительность в молодом человеке может указывать либо на нечестность, либо на трусость. Согласись, не самые замечательные качества.
   – Ну...
   – И это еще не все, – остановила ее Клэр. – Подумай о содержании записки. Что ты видишь?
   Джина подумала.
   – Краткость – сестра таланта!
   – Не смеши меня, – фыркнула подруга. – Он ставит тебя перед фактом. Не позвольте вам позвонить, а я позвоню. То есть твое согласие как бы подразумевается. Тебе такое отношение нравится? Мне – нет. Далее...
   Слушать Клэр порой было выше человеческих сил. Иногда этих сил недоставало даже преподавателям.
   – Ладно, я все поняла. Спасибо за науку. Что бы мы без тебя делали!
   – Блуждали бы во мраке.
   – И что ты мне посоветуешь?
   Клэр пожала плечами.
   – Советовать не в моих правилах. Я лишь приоткрываю завесу над тем, что скрыто. Дорогу же каждый выбирает сам. Только имей в виду вот что: всем мужчинам нужен только секс. Они живут в своем мире, в мире, где женщины всего лишь куклы, обязанные выполнять их прихоти, желания, капризы. Стоит только женщине выйти за рамки секса – и она пропала. Мужчина утащит ее свой мир и превратит в свою игрушку. Ограничивая отношения сексом, ты сохраняешь некоторую свободу, некое равенство.
   Занятное наставление, особенно если учесть, что исходило оно от Снежной королевы.
   Вряд ли стоит говорить, какой выбор сделала Джина, пусть даже выбор этот определялся главным образом желанием отомстить противной Триш.
   Местом для встречи он выбрал винный бар в южной части города. Когда Джина приехала, Крис уже сидел за столом – в клетчатой хлопчатобумажной рубашке с потайными пуговицами, из-под которой выглядывала белая майка. Как говорится, можно вытащить человека из Огайо, но нельзя вытащить Огайо из человека.
   Вечер прошел неплохо, и они встретились еще три или четыре раза, но тогда эти отношения развития не получили: Триш устроила-таки кавалеру разнос и он уже не рисковал появляться в колледже, а потом у Джины случился другой, куда более увлекательный роман.
   Как же давно это было.

2

   Джина улыбнулась своему отражению в зеркале, и оно ответило ей тем же. Она часто ловила себя на том, что видит в нем не себя, а кого-то другого, знакомого, но все же чужого человека с печальным, усталым лицом, жестким ртом, грустными, неулыбчивыми глазами и давно утратившими блеск волосами, перехваченными сзади зеленой ленточкой. Женщина, смотревшая на нее из зеркала, жила в мире без радостей и надежд, в мире, где день начинался и заканчивался работой, где даже выходные и праздники ничем не отличались от однообразно серых будней.
   Она жила в этом мире третий месяц.
   Может быть, уже хватит ныть?
   Голос, принадлежащий прежней Джине Эккерс, еще звучал в ней, доносясь то ли из какого-то уголка памяти, еще хранившего образы минувшего, то ли из параллельного мира, где, возможно, жила и была счастлива настоящая Джина.
   Где и когда все переменилось? В какой день и час она вдруг потеряла уверенность в себе, утратила интерес к людям и миру и превратилась в жалкого клона, бледную и чахлую копию себя самой?
   Нет, это произошло не вдруг, не в одночасье.
   Она не могла больше оставаться в четырех стенах.
   Джина переоделась, бросила в сумочку телефон и спустилась в фойе. За стойкой скучал все тот же рыжеволосый юнец.
   – Извините...
   – Чем могу помочь?
   – Я хочу прогуляться и перекусить. Что посоветуете? У меня примерно полтора часа.
   – Никаких проблем, мисс. Как выйдете, поверните направо. Пройдете квартал и еще раз направо. Там есть неплохой ресторанчик. Уверен, вам понравится.
   – Спасибо.
   Джина не могла точно определить стиль музыки, с грохотом вырывавшейся из огромных динамиков, стоявших по краю маленькой сцены, на которой трое юнцов с более очевидным энтузиазмом, чем талантом, рвали струны и издавали писклявые звуки. Несколько мужчин с напряженными лицами не отрывались от телевизора, следя за ходом футбольного матча и отвлекаясь только для глотка пива или пригоршни соленых орешков. На пятачке у дальней стены топтались, задевая друг друга, три парочки, две из которых пребывали в состоянии, близком к эйфории.
   Официантки, облаченные в дурацкие наряды – полупрозрачные блузочки с крохотными, как у младенцев, нагрудниками, и короткие юбочки, – ловко шныряли между столиками, устало улыбаясь равнодушным клиентам. Джина нашла свободный столик в самом уголке. В других обстоятельствах она никогда бы не сунула нос в такое заведение, но сейчас ей было наплевать на шум, дым и сальные взгляды одурманенных пивом завсегдатаев.
   Но сделать заказ Джина не успела – ее внимание привлек вошедший в ресторанчик мужчина.
   Уверенной пружинистой походкой он пересек выложенный узорчатым кафелем вестибюль. Сидя у входа, она могла его видеть, он ее – нет. Сердце застучало быстрее, когда она заметила, как он приостановился у входа в бар и окинул взглядом собравшуюся там публику. Затем, видимо решившись, подтянул рукава и переступил порог. Лишь после того, как он скрылся за плотной завесой сигаретного дыма, она вздохнула с облегчением. Ничего не поделаешь – Крис Гринстоун всегда действовал на нее таким образом.
   Джина подняла голову и заметила наконец официантку, скучавшую рядом с ее столиком с блокнотом и карандашом наготове.
   Правильно, она ведь пришла сюда поужинать.
   – Принесите, пожалуйста, большой, хорошо прожаренный бифштекс и овощной салат. Свежевыжатый гранатовый сок и, пожалуй... все.
   Взгляд официантки завистливо скользнул по ее великолепной фигуре. Джина знала, что нравится мужчинам, и старалась держать себя в форме. Природа и родители наградили ее всем необходимым, так что оставалось только не испортить этот дар.
   – Уверены, мисс?
   Джина ослепительно улыбнулась.
   – Да, вы правы. Бокал шардонне. – Пошло все к черту – выпить просто необходимо. Нужно взять себя в руки.
   Откуда здесь Крис?
   Что он делает в Сан-Франциско?
   Случайно ли оказался в одном с ней ресторане?
   Принесли вино. Взяв бокал, Джина заметила, как дрожит ее рука, а сделав большой глоток, умудрилась пролить несколько капель на платье, в которое переоделась в номере.
   От кого именно из предков Джина унаследовала свою сногсшибательную внешность, эти высокие скулы и загадочный блеск зеленых глаз, она и сама не знала. Каштановые, с медным отливом волосы падали на плечи непокорной волной, а ее фигуре до сих пор завидовали семнадцатилетние девушки. Только вот их внимание она с удовольствием променяла бы на внимание какого-нибудь толстяка с пухлым бумажником.
   Заметит ли ее Крис? Узнает ли? Стоя у зеркала, она до сих пор не замечала каких-либо тревожных перемен. Да и откуда им взяться, ведь ей нет еще и тридцати.
   Крис, по крайней мере внешне, нисколько не изменился. Все та же ленивая кошачья походка и перекатывающиеся под кожей бугорки мышц, загорелое лицо и волосы цвета спелой пшеницы.
   Джина покончила с бифштексом и принялась за салат. Выпитое вино придало ей дополнительной смелости.
   Вздернув подбородок, она прошла через длинный вестибюль в небольшой затемненный бар. Лица посетителей расплывались в сигаретном дыму, стоявшем в освещенной свечами комнате густой завесой. Джина осмотрелась по сторонам. Четверо сидевших на высоких табуретах у стойки мужчин при звуке открывшейся двери обернулись и воззрились на нее с явным интересом.
   На бесцеремонные взгляды она научилась не обращать внимания уже давно, такая ситуация была ей отлично знакома и не могла выбить из колеи. Протиравший пивной бокал бармен замер с салфеткой в руках, а сидевший с краю мужчина ухмыльнулся.
   – Подсаживайся ко мне, красотка. Тебе повезло, я сегодня свободен как ветер. Может быть, я принесу тебе счастье. Хотя бы на одну ночь.
   Джина окинула его быстрым оценивающим взглядом зеленых глаз, мгновенно отметив и нависший над большой железной пряжкой ремня живот, и клетчатую красную рубашку, расходящуюся на волосатой груди. Она спокойно смотрела в глаза незнакомцу, пока похотливая ухмылка не сползла с расплывшейся физиономии и он не отвел в смущении взгляд.
   Ее бывший муж сидел за столиком в углу. Но уже не один.
   Сидевшая рядом с ним девушка поднесла к губам стаканчик и ловко, одним махом, отправила содержимое по назначению. После чего выпрямилась и глубоко вздохнула. Вроде бы совершенно невинный жест, однако грудь ее при этом соблазнительно колыхнулась, определенно вызвав у Криса далеко не невинные желания. Бывший муж Джины был всегда падок на женские прелести и за те месяцы, что она его не видела, не изменил принципам. Как говорится, горбатого только могила исправит.
   Одобрительно кивнув, Крис выпил остававшийся в стакане виски и плотоядно улыбнулся. Пьяная девица, скорее всего представительница древнейшей профессии, приняла его внимание как нечто само собой разумеющееся. Она знала свои сильные стороны и умело выставляла их на всеобщее обозрение. Глядя на нее, Джина ощутила укол ревности. Пожалуй, лицо чересчур полное, чтобы считаться красивым. Нос слишком широкий. Губы, как у Анджелины Джоли. Красотка наверняка потратилась на пластику. Ладно, губы можно списать. Шея у девушки была длинная и изящная. Между тонкими ключицами, под полупрозрачной кожей трепетала голубая жилка. Грудь... Да, такой совершенной формой груди Джина похвастаться не могла. И девушка не стала скрывать ее под бюстгальтером. Талия тонкая, как у фотомодели. И бедра тоже очень стройные. На ногах золотистые замшевые туфельки, украшенные золотистым тиснением в виде ящерицы. Какая дешевка! Но ведь мужчины клюют именно на такое. Для них главное размеры. И Крис не был исключением. Вон как приклеился глазами... Ну и черт с ним!
   Она отвела взгляд.
   Крис повернул голову. Каким-то шестым чувством Джина поняла, что он смотрит на нее. Сердце бешено забилось, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди, но вошедшее за последние месяцы в привычку самообладание не покинуло ее и на этот раз. Сейчас принесут коктейль, она не спеша выпьет, встанет и спокойно уйдет. Все просто!
   – Позвольте вас угостить.
   Она вздрогнула и подняла голову. Вот ведь неугомонный какой! Толстяк с железной пряжкой на ремне, видимо, перебрал и никак не мог успокоиться. Джина постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно:
   – Благодарю вас, я себе уже заказала.
   – Тогда выпейте со мной, я плачу.
   – Эй, приятель, до тебя что, не сразу доходит? Леди хочет выпить одна. Оставь ее в покое, дружище. – Голос Криса прозвучал холодно, но Джина была рада услышать его и таким.
   – Ладно-ладно, все в порядке, – мгновенно стушевался толстячок.
   – Надеюсь.
   Толстяк тихонько ретировался к барной стойке, где был встречен веселым смехом и язвительными комментариями приятелей.
   Джина наградила своего спасителя самой лучшей своей улыбкой.
   – Ты не поверишь, но я рад тебя видеть. – Не спрашивая разрешения, он опустился на соседний стул.
   Развязная девица, потеряв потенциального клиента, сначала нахмурилась, но тут же переключила внимание на другую жертву, парня в джинсовой рубашке, из которой произрастала тонкая, как у цыпленка, шея.
   – Не могу сказать того же о себе.
   Крис попытался улыбнуться.
   – Перестань. Тебе не идет дуться.
   Джина обожгла его злым взглядом.
   – Вот как? Я дуюсь? И это все, что ты можешь сказать? Ты оставил меня на мели! Ты поступил...
   – Ш-ш-ш... – Он приложил руку к губам и попытался ее обнять. – Не шуми. Я все объясню.
   – Не трогай меня!
   – Мисс, у вас проблемы? – подал голос бармен. – Если он вам докучает...
   – Эй, приятель, не лезь не в свое дело, – бросил Крис, не поворачивая головы.
   – Здесь все мое дело, – ответил тот, делая шаг из-за стойки.
   Джина заметила, как пальцы Криса сжались в кулак. Только драки и не хватало. Драки, полиции, разбирательств...
   Она подняла руку.
   – Извините.
   Бармен покачал головой.
   – Присматривайте за ним, леди. У нас тут тихое место, не какой-нибудь Техас.
   – Давай перенесем выяснение отношений на потом, – примирительно сказал Крис. – Ты к нам надолго? Коннор с тобой?
   – С каких это пор ты ассоциируешь себя с Сан-Франциско? – усмехнулась Джина. – Коннора со мной нет. Он не твой сын и, кстати, уже забыл о тебе.
   – Жаль, я по нему скучаю. – Он пожал плечами. – Я теперь живу здесь. Уже четвертый месяц. Неплохо зарабатываю. Так что в течение года с тобой рассчитаюсь.
   – Хотелось бы верить. – Злость схлынула так же внезапно, как и пришла.
   – Знаю, у тебя есть основания сомневаться, но обстоятельства сложились так, что мне нужно было срочно выбираться из Бостона.
   – Обстоятельства? Ты проигрался? Наделал долгов?
   Он молча кивнул.
   – Но почему мне ничего не сказал?
   – Стыдно было, – не глядя ей в глаза, пробормотал Крис.
   – Хотя бы записку оставил. Я же волновалась.
   – Не мог. – Он потер небритую щеку. – Расчет был такой, что меня спишут.
   – Что это значит?
   – Когда должник умирает, его списывают. Если бы они узнали, что я еще жив, могли бы прийти и к тебе. Я этого не хотел.
   – То есть твои дружки в Бостоне считают тебя покойником? – удивилась Джина. – И о том, что ты здесь, никто не знает?
   – Кроме тебя.
   Она покачала головой и отпила вина.
   – Другими словами, главная опасность для тебя – я?
   – Ну что ты такое говоришь? – мягко упрекнул ее Крис и, оглядевшись по сторонам, предложил: – Пойдем-ка потанцуем.
   – Почему бы и нет?
   Джина поднялась и направилась к центру бара, где под звуки последнего хита Энрике Иглесиаса на крохотном пятачке танцевала еще одна пара. Она повернулась, ожидая, что он возьмет ее за руку, но Крис тесно прижал ее к себе, так что Джине не оставалось ничего другого, как опустить руки ему на плечи. Уловив знакомый аромат одеколона, почувствовав его крепкое тело так близко, она вздрогнула. Терпкий запах пьянил, навевая воспоминания о прошлом. Как будто и не было этих семи месяцев разлуки. Его чары все еще действовали на нее, и это пугало. После того как Крис бросил ее и удрал из города, Джина жила одна и к мужчинам ее не тянуло, а сейчас, почувствовав руки бывшего мужа, начала таять. Что ж, пусть будет что будет...
 
   Крис всегда предпочитал играть по правилам и считал, что если мужчина нарушает правила, то главным образом по вине женщин. Он и сам не раз сталкивался с такими представительницами прекрасного пола, которые, охотно соглашаясь разделить постель на одну ночь и зная заранее, что продолжения не будет, устраивали скандал только из-за того, что он не звонил им на следующее утро.
   Нет, он никогда не был ангелом и не питал по отношению к себе никаких иллюзий, но при этом давно уже не считал, что обмануть подружку – это приемлемое для мужчины поведение. Да, он обманывал их, но вовсе не был в восторге от своей хитрости. То, что можно понять, не всегда можно принять. Конечно, в колледже случалось всякое, но тогда он был молод, дерзок и шел на поводу у собственного либидо. Молодость – прекрасное время, но мужчина, безрассудно повинующийся зову желания, смешон и нелеп.
   Крис глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух. В сотый или даже тысячный раз он задавал себе один и тот же вопрос: почему его так влечет к этой женщине? Она понравилась ему с первого взгляда, много лет назад. Потом отвергла его, что было достаточным основанием для долгой обиды. Но нет же, ничего не изменилось. Он прожил с ней два года, познал, казалось бы, все ее тайны, сбежал от нее с деньгами и уже думал, что избавился от ее чар, а вот увидел снова и... пропал.
 
   Джина провела карточкой по считывающему устройству и уже хотела повернуть дверную ручку, как вдруг крепкая мужская рука накрыла ее ладонь, дверь распахнулась и ее втолкнули внутрь.
   От неожиданности она едва не упала и чуть не вскрикнула от изумления – перед ней стоял Крис. Как же бесшумно он подкрался! Вот только на этот раз его фирменная кошачья походка не вызвала у нее былого восторга.
   – Убирайся! – прошипела она сквозь сжатые зубы. – Мне не до тебя.
   Крис улыбнулся, дотянулся до двери и, захлопнув ее, повернулся к Джине. Уходя на ужин, она оставила включенным стоявший рядом с кроватью торшер, и теперь комната освещалась слабым, интимным светом. Он оторвался от дверного косяка и шагнул к ней.
   – А почему бы нам с тобой не поговорить как двум супругам. Пусть даже бывшим. Согласен, я перед тобой виноват, но ведь и ты...
   Джина смерила его презрительным взглядом.
   – Я? Я перед тобой провинилась?
   – Я не говорю, что провинилась, – пошел на попятный Крис. – Но могла бы относиться ко мне по-другому.
   – Достаточно того, что я терпела твое присутствие целых два года. Ладно, теперь уже не важно. Убирайся или я...
   – Ты абсолютно права, – пробормотал он. – Сейчас это уже не важно...
   – Не важно? – возмущенно прошипела она. – А что для тебя важно?
   Он молчал, опустив голову.
   – Что для тебя важно? Карты? Девчонки?
   – Ну не надо, не заводись. – Крис сделал примирительный жест, но Джина отшатнулась от него, как от ядовитой змеи.
   – Не прикасайся ко мне!
   – Не буду.
   – Ты помнишь Нассау? Помнишь, как мы удирали оттуда? Без денег. По твоей милости.
   – Но...
   – Помнишь, какие ты давал обещания?
   – Я их выполнил.
   – Выполнил? Черта с два! – Гнев начал понемногу остывать, и Джина опустилась на кровать. – Как ты мог, Крис? После всего, что у нас было...
   – Так сложились обстоятельства.
   – А о нас с Коннором ты подумал?
   – А ты бы предпочла, чтобы меня убили? – вспылил он. – Ты бы хотела увидеть меня с перерезанной глоткой?
   – Может быть, так было бы лучше для всех, – с горечью пробормотала она. – Тогда от тебя уже никто бы не пострадал.
   Он удивленно посмотрел на нее.
   – Ты это серьезно, Джин?
   – Серьезней не бывает.
   – Нет. – Он покачал головой. – Неправда. Я же знаю тебя. Ты никому не желаешь зла.
   – Когда-то так оно и было, Крис. Но теперь я другая. Ты даже не представляешь, на что я способна.
   Некоторое время он смотрел на нее сверху вниз, внимательно и настороженно, словно отыскивая знакомое, то, за что можно зацепиться, на чем можно сыграть.
   – А ведь ты все еще любишь меня, Джин.
   – Что? Даже не думай! Я...
   Он склонил к ней голову и поцеловал в губы, одной рукой перебирая подобранные на затылке волосы, волнами спадавшие на плечи, а другой – еще сильнее прижав ее к себе.
   Нежное прикосновение его губ стало для нее полнейшей неожиданностью. После всего, что произошло, она была вправе ожидать грубого насилия, но Крис мягко и нежно водил губами по ее губам, раздвигая языком стиснутые зубы.
   Что за напасть такая! Джина была убеждена, что прожитые без него месяцы начисто стерли воспоминания как о нем самом, так и о том, какой властью он над нею обладал. Так ведь нет! В ней сейчас жили две женщины. Одна любила его и безумно желала, другая – ненавидела и жаждала избавиться от проклятых чар.
   Но как же приятно снова оказаться в его объятиях! И если она устроит себе, так сказать, прощальную ночь любви, то ничего страшного ведь не случится? Желания, которые она столько месяцев пыталась подавить, настойчиво требовали выхода.
   Обвив руками могучую шею Криса, Джина со стоном разжала зубы и ответила на поцелуй.
   Кровать была совсем рядом, и Джина рухнула на нее, увлекая за собой Криса, так и не оторвавшего рта от ее губ и не разомкнувшего объятий. Левой рукой он нетерпеливо шарил по ее спине, а нащупав наконец молнию, решительно потянул вниз.
   Задыхаясь от нахлынувшей страсти, он приник губами к ее нежной шее, опускаясь все ниже и ниже; руки его продолжали срывать с нее одежду, беспорядочно разбрасывая ее по полу.
   Проснувшаяся страсть овладела и ею, сметя все запретительные барьеры. Она потянулась к Крису и начала быстро расстегивать рубашку на его груди, сорвала ее с плеч, обнажив мускулистое тело, по которому так тосковала все эти долгие месяцы. Джина чувствовала, как он, продолжая ласкать ее тело, дрожит от ее прикосновений. Он хотел ее, и осознание этого наполнило Джину радостью. Он не забыл ее. Он по-прежнему принадлежит ей.
   Из последних сил сдерживая себя, Крис покрывал ее поцелуями, легкими движениями пальцев пробегал по самым потаенным изгибам тела, и она впала в блаженную негу, растворилась под его ласками.
   Крис внезапно отпрянул и вскочил на ноги. Что же это такое? Не может же он уйти сейчас, когда все ее существо так жаждет близости с ним. Нет, просто решил расстаться с остатками одежды. Ощущая невероятное, давно не испытываемое блаженство, забыв обо всем на свете, она приподняла голову, дотянулась до его щеки и уха, прикоснулась к ним своими влажными губами. Крис принялся ласкать ее грудь, живот кончиком языка, опускаясь по телу все ниже и ниже. Джина застонала от удовольствия. В каждой ее клеточке, в каждом нерве пульсировала жизнь, снова и снова пронизывая все тело пьянящей волной наслаждения. Как только ей удавалось существовать без этого! Как только удалось прожить столько времени без его ласк, без его нежности, горячих поцелуев, сводящих с ума и возносящих на небеса!
   Рука Криса скользнула вниз. Закрыв глаза, Джина застонала от наслаждения, когда его пальцы продолжили свой путь еще дальше. Она уже не принадлежала себе. Раскинув ноги, она словно приглашала его войти. Горячая и влажная, она ждала освобождения от мучившего ее желания, и Крис не заставил себя ждать. Пусть так. Пусть в последний раз. Пусть она больше никогда не увидит его, но эта ночь будет принадлежать ей и навсегда останется в копилке самых дорогих воспоминаний.
   Джина улетала в небо и стремительно падала вниз – прожив столько месяцев в одиночестве, обуздывая свои желания, стараясь забыть его, она теперь наверстывала упущенное. Она не выпускала его из своих объятий, а Крис с каждой секундой становился все настойчивее, и наконец Джина услышала его сдавленный крик, ощутила внутри себя что-то похожее на взрыв и вновь содрогнулась от нахлынувших волн наслаждения.
   Стон сорвался с ее губ.
   Пресыщенные и переполненные сладостными ощущениями, они лежали на кровати, не расцепляя объятий.
   Придя в себя от оглушающей страсти, она осознала смысл того, что выкрикнул Крис в мгновение экстаза.
   Бог ты мой, ведь это было ее имя! Вот и сейчас он прошептал эти два слога – Джи-на, – будто смакуя их на губах.
   Что же происходит?! Джина слегка отодвинулась и внимательно посмотрела на Криса. Да он же спит! Выпитый алкоголь и стресс оказались слишком большой нагрузкой. Бедняга просто-напросто отключился, как перегревшийся чайник! А она-то размечталась...
   Как ни вглядывалась Джина в лицо спящего, так и не смогла понять, спит он по-настоящему или притворяется. В любом случае полагаться на него не стоило – Крис мог только помешать.
   На столике зазвонил телефон.
   – Черт! – Джина схватила трубку. – Слушаю!
   – Это Келли.
   Пауза.
   – И что дальше? Мне подпрыгнуть до потолка от радости? – зло бросила Джина. – Если вы думаете...
   – Успокойся, малышка. У тебя что, вечер трудного дня? Или ты всегда такая в полнолуние?
   Джина скрипнула зубами. Не время демонстрировать характер. Не забывай, что поставлено на карту.
   – Ладно. Извините, Келли. Что у вас? – Она сделала глубокий вдох и сразу ощутила оставшийся после Криса запах – аромат дорогого одеколона «Хьюго Босс» с примесью чего-то тяжелого, мужского. Ее бывший муженек верен себе – как в выборе одеколона, так и отношении к женщине. Получил свое – и на боковую.
   – Вот так-то лучше, – ухмыльнулся Келли. – А теперь слушай меня внимательно. Встретимся через полчаса. Возле остановки фуникулера.
   – Где это?
   – Не знаешь? Так ты у нас впервые? Отлично. Вот закончим дело и...
   – Даже не думай.
   – Как хочешь, киска. Ты еще не знаешь, от чего отказываешься. Значит, так...
   Выслушав инструкции, Джина молча бросила трубку.
   Бывают в жизни такие моменты, когда все неприятности обрушиваются на человека, как лавина на неосторожного туриста. Все, что копилось целый год, сваливается на голову, и тогда самое главное не запаниковать, не опустить руки, а пробиваться из-под завала спокойно и целенаправленно, веря в то, что это еще не конец и что все можно поправить.
 
   Оставшись один, Крис налил бокал вина и сел у окна. То, что произошло между ними, требовало осмысления. Почему они снова оказались вместе? Что свело их – случайное стечение обстоятельств или неосознанное стремление друг к другу? Только ли секс объединяет их? И если нет, то что еще?
   Всю жизнь перед ним стояли совершенно определенные, ясные цели, и, достигая одну, он сразу же видел другую. Школа, колледж, университет, карьера. Восхождение не было стремительным, переход из пункта А в пункт Б отнимал немало времени и сил. В начале пути ему помогали родители, потом пришлось полагаться только на себя, рассчитывать на собственные ресурсы. Он всегда знал, что должен работать, если не хочет оказаться на обочине жизни, и всегда знал, что хочет от этой самой жизни.
   Так было до самого последнего времени, и вот теперь он словно попал в густой, непроглядный туман, скрывший будущее и таивший в себе неведомые опасности. К кому обратиться за советом? Каким принципам следовать? На какой опыт опереться?
   Глядя в окно, за которым сгущались сумерки, Крис чувствовал себя моряком, занесенным бурей в неведомые воды и оставшимся без карт и компаса. Где, в какой стороне суша и существует ли она вообще?
   Легче всего закрыть глаза и отдаться течению, надеясь, что оно вынесет к земле. Но, может быть, стоит взять в руки весло и попытаться выгрести к желанному берегу?
   Он допил вино.
   Подумать есть о чем. И принимать решение нужно поскорее, пока не налетела еще одна буря.
   Крис усмехнулся. Насколько же велика сила тьмы, сила ночи. Как легко человек подпадает под власть своего собственного воображения, как легко начинает верить тому, что кажется смешным и нелепым при свете дня. Казалось бы, протяни руку, щелкни выключателем – и придуманный мир исчезнет. Но нет. В темноте, в ее непознанных ужасах есть нечто гипнотическое, манящее, завораживающее. Ты словно оказываешься на грани двух миров, реального и фантастического, и возможность легкого возвращения в первый, с его трудностями и проблемами, дает тебе смелость заглядывать во второй, где случиться может что угодно.