.. Очнулся я на стеллаже, и мне было очень холодно. Помню, я подумал о том, что, должно быть, вы решили, что я погиб, и отнесли меня в холодильник. Я попробовал открыть дверь, но дверь не открывалась, а мне становилось все холоднее и холоднее. Меня одолевала сонливость. Очнулся я уже в коридоре, и мое пребывание в холодильнике показалось мне сном или, скорее, галлюцинацией, вызванной все тем же воздействием. Здраво рассуждая, вы не могли вытащить меня из камеры, бросить в коридоре и уйти. Я пошел в рубку. Скоро туда на минуту заглянул Андрей... Арвид довольно точно описал его облик, не буду повторяться. Теперь я не сомневался, что воздействие происходило от Разума. Как и Арвиду, мне казалось, что кто-то читает мои мысли... - Ты решил, что переносишь приступ галлюцинаций? - спросил Андрей. - Да, что-то в этом роде, галлюцинаций, которые, материализовываясь, порождали новые галлюцинации... Дверь из рубки оказалась закрытой... - Я заблокировал дверь, - сказал Андрей. - На экране обзорной системы был только серый туман, все вокруг несло на себе отпечаток каких-то странных изменений. Я уселся в кресло и начал размышлять. Чем больше я над всем этим думал, тем все в большей степени склонялся к мысли, что они нас изучают... - Почему, Дэви? - Создав иллюзию некой экстремальной ситуации, полагал я, они рассчитывают, что мы проявим, раскроем себя в ней в наиболее полной мере. По нашему поведению, по нашим мыслям в ненормальных условиях они бы судили о нас, понимаете? Значит, я должен был дать им о нас как можно лучшее представление. И я стал думать о Земле, о людях в их обыденной обстановке, о желании человечества контакта с внеземными цивилизациями... - Подожди, Дэви, - прервал его Андрей. - Если все это так, как ты предполагаешь, то они вынесли о нас не очень-то лестное впечатление... Он бросил быстрый взгляд на Арвида. Лицо Арвида помрачнело. - Он защищал корабль, - мягко сказал Дэви. - И потом, мое предположение может быть неверным. - Ладно. Дальше. - После того как Арвид... Когда я пришел в себя, в рубке вас не было. Я осмотрел себя - ни одной раны, даже прежняя, на виске, бесследно исчезла. Комбинезон стал новеньким. Влияние на происходящее Разума больше не вызывало сомнения. Нужно было как-то их попросить, чтобы они прекратили воздействие... Мой взгляд остановился на полке с кассетами. Я выбрал мою энцефалограмму за истекшие сутки и вставил в проигрыватель. Потом пришли вы. Дэви замолчал. - Значит, ты уверен, что это были галлюцинации? - спросил Андрей. - Вероятно. - С какого момента они начались? Дэви пожал плечами: - Видимо, незадолго до того, как ты заметил "угасание" звезд. - Но бластер в руке у Арвида? - Да, бластер... Галлюцинации это были или нет, пока не столь важно, важно, чем это все было вызвано. - Могло вызвать галлюцинации искривленное пространство-время? - спросил Арвид. - Ты же сам, помнится, говорил, что наши корабли с подобным не сталкивались, - ответил Дэви. - Конечно, и это предположение нельзя отбрасывать. Все наши мысли о якобы имевшем место вмешательстве в наши дела Разума могли быть ошибочными, вызванными постоянным подсознательным желанием контакта. К тому же они появились у нас после того, как все мы увидели "двойников", а как мы с вами только что выяснили, никаких "двойников" на "Колумбе" не было. В галлюцинациях или нет. Но тогда чем объяснить загадочный двухсекундный провал памяти у компьютера? Искривление бы только нарушило его нормальную работу, но никак бы не "выключило", как ты думаешь, Арвид? Тот молча кивнул. - Значит, все-таки Разум? - спросил Андрей. Ему никто не ответил, и несколько минут они молчали. Андрей пытался увязать в одно целое то, что услышал от товарищей, с тем, что знал сам. - Малыш! - нарушил тишину Арвид. - Слушаю. - Конечно, ты не обнаружил в пределах видимости чужой корабль, так? - В пределах видимости кораблей нет. - И до двухсекундного перерыва тоже не было? - Не было. - Может быть, крупный метеорит? Какой-нибудь материальный объект? - Нет. Последний раз обломок астероида нам попался, как я докладывал, двенадцатого апреля, то есть девять дней назад. - Вот видите. Малыш приметил бы метеорит размером с футбольный мяч на расстоянии в сотню тысяч километров. Любой корабль гораздо больше футбольного мяча... - А если мы столкнулись с нематериальным проявлением Разума? - сказал Дэви. - Как это? - Позвольте мне вернуться к предположению о том, что мы прошли какую-то искусственно созданную зону воздействия. Зону, в которой любая мыслящая субстанция подвергается обработке... - Какой обработке? - Возможно, нас просто изучали. Наблюдали, как мы поведем себя в экстремальной ситуации. Звезда, к которой мы приближаемся, может быть обжита высокоразвитым Разумом. Любой корабль, подходящий к Звезде, изучается, подвергается определенному тесту... - Послушай, Дэви, - прервал его Андрей. - Это могла быть зона предупреждения! Защитная зона. Вспомните о взрыве. Возможно, они пытались дать нам понять, что не желают нашего проникновения в систему. Возможно, они показали нам, что нас ожидает в случае проникновения. Реально показали. - А если вся эта система, - сказал Арвид, - представляет некую вполне определенную опасность для любой живой субстанции? Даже несмотря на защитные экраны? И кто-то, какие-то разумные существа, позаботились о том, чтобы нас об этом предупредить, создав вокруг пояс предупреждения? Понимаете разницу? Там никого нет, там только смерть, зараженное пространство, которое нельзя обезвредить. Или еще что-то в этом роде... - Искусственно созданная зона предупреждения или изучения, - задумчиво проговорил Дэви. - Ее наличие объясняет отсутствие в пределах видимости чужих кораблей, многое объясняет... Если это была зона предупреждения, то таких зон должно быть несколько, по меньшей мере - две, и нас в скором времени ожидает встреча со второй, где, не исключена возможность, мы и на самом деле испытаем на себе все то, что нам только мерещилось. - Ты уже уверен, что нам это только мерещилось? - спросил Арвид. - Ни в чем я пока не уверен... Если же это была зона изучения, следует ожидать попытки контакта. Так или иначе, но мы не можем исключить огромный риск, которому себя подвергнем, если примем решение продвигаться дальше. - Нужно повысить мощность защитных экранов, - сказал Арвид. - Нужно ли? - Что ты имеешь в виду, Дэви? - Кажется, мы пришли к выводу, что нас хотели о чем-то предупредить... ну, или изучить. Так стоит ли им мешать? - А если мы во всем ошибаемся? - спросил Андрей. - Значит, нужно повернуть назад и попробовать пройти там еще раз, ответил Дэви. - Зачем? - Возможно, это не повторится. Возможно, все наши страхи окажутся напрасными. - Дэви, черт его знает, что тут возможно, а что нет. Но если мы будем терять время попусту, то проторчим здесь целую вечность. Конечно, мы можем со спокойной совестью отправиться даже домой, на Землю, и никто нас за это не осудит. Пусть другие ломают себе голову все над той же проблемой, пусть другие пройдут сквозь зону или как ее там еще раз, а потом поведут корабль дальше. Ввиду чрезвычайных обстоятельств мы имеем полное право прервать экспедицию. Но что это кому даст? Мы уже выяснили: пройти там можно и другой экипаж, возможно, ничего нового, принципиально нового не узнает, а потом перед ним будут стоять те же вопросы. Так стоит ли зря терять время? Почему мы должны упустить возможность быть первыми? Первыми из людей выйти на контакт? Ну а если там ничего нет, если это был какой-то единичный эффект, то и говорить о возвращении не стоит, мы все проверим на обратном пути. - Андрей, пойми меня правильно, - сказал Дэви, - ты, как командир, должен в первую очередь думать о людях, о тех, кто остался на Земле, о тех, кто пойдет за нами, а не лезть на рожон, чтобы только оказаться первым, не пытаться удивить всех своей отвагой. Извини за эти сентенции... Пойми, что сейчас мы представляем собой все человечество. - Да, конечно, я только... Кстати, нужно немедленно же отправить рапорт на Землю. Андрей подошел к блоку связи. Несомненно, их версия о зоне заинтересует Центр, и он включил ее в сообщение. Потом нажал кнопку выброса информации. Он стоял к товарищам спиной. Вдруг он вспомнил, как Арвид убил "двойника" Дэви... "Почему Дэви уговаривает меня вернуться?" - пронеслось у него в голове, и он подумал, что не знает, кто на самом деле эти люди, да и люди ли они вообще. Перед его глазами возникла камера холодильника, труп Дэви на стеллаже. Он повернулся и столкнулся с напряженным, недоверчивым взглядом Арвида. Андрей посмотрел на Дэви, и ему вдруг показалось, что вот сейчас Арвид выхватит из кобуры бластер и разрядит его в Дэви, и Дэви тут же рассыплется, растечется по полу густой темно-красной лужей. Растечется, а потом, прямо на его глазах, воскреснет... Холод и страх сковали Андрея. Будто перехватив его мысли, Дэви совсем невесело улыбнулся и тихо сказал: - А ведь сознайтесь, каждый из нас так до конца и не уверен, что это все было не на самом деле, что другие не заменены на копии... Никто ему не ответил, и какое-то время в рубке стояла полная тишина. Андрей пытался отогнать от себя мысль о подобной возможности, но чувствовал, что не может целиком и полностью доверять Арвиду и Дэви, что не доверяет им до конца с момента прекращения галлюцинаций... а может быть, и не галлюцинаций вовсе. - Если мы и дальше так будем думать, - решительно сказал Андрей, - то нам действительно лучше повернуть назад. - Значит, ты предлагаешь вернуться на Землю? - спросил Дэви. - Я предлагаю выбросить это из головы. Мы должны доверять друг другу. Предположим, что все-таки кто-то из нас двойник, внедренный на корабль с какой-то целью. Не сомневаюсь, рано или поздно он себя обнаружит, - Андрей выдержал паузу. - Возможно, впереди нас ожидает нечто еще более невероятное и крайне опасное. Мы должны быть готовыми к любым неожиданностям, мы не знаем, как проявит себя следующая зона, если она действительно существует. Если принять за основу версию Арвида о зараженном пространстве, то, может быть, мы уже и сейчас как-то подвергаемся ее воздействию. Будьте особенно внимательны к собственному самочувствию. Ты, Дэви, сейчас же займись нашими энцефалограммами за последнее время. Арвид, осмотри компьютер. Торможение начинаем немедленно, перегрузки - не выше нормы. Вопросы? - Успеем ли мы остановиться до входа в пределы звездной системы? - Вполне. - Тогда все ясно. - Если хоть что-то покажется вам подозрительным, немедленно докладывайте мне. Арвид и Дэви ушли. Андрей проверил показания приборов, еще раз запросил компьютер о возможных неполадках и убедился, что полет проходит нормально. Теперь он мог спокойно обдумать сложившуюся на корабле ситуацию. Гипотеза о защитной зоне казалась ему наиболее вероятной. Случайность событий он отвергал, а это значило, что так или иначе в их дела вмешался Разум... Материализованные галлюцинации? Нет, не все так просто...
   5
   С Андреем связался Арвид. - Я должен тебе кое-что сообщить, - взволнованно произнес он. - Дэви, ты нас слышишь? - Слышу, - ответил Дэви. - Я думаю, в связи с чрезвычайной обстановкой, сложившейся на корабле, мы обязаны рассказать Андрею о спецпрограмме. - Не знаю, Арвид, имеем ли мы право... - Тут кое-что случилось. - Ладно, давай. - Андрей, видишь ли, тебя взяли в разведку сразу же после окончания Академии, что является скорее исключением, чем правилом. Притом назначили командиром судна... В общем в память компьютера была введена спецпрограмма. Если бы за время нахождения в системе с нами ничего экстраординарного не случилось, то на обратном пути, согласно программе, произошли бы некоторые события... Возникли бы некоторые чрезвычайные обстоятельства, которые заставили бы тебя проявить всю твою сообразительность. В спецпрограмме заключалась имитация аварийной ситуации, понимаешь? В Центре прочитали бы твои энцефалограммы и наши докладные, исходя из которых тебя действительно взяли бы или не взяли в разведку. Но не думаю, что командиром. Обычная процедура, понимаешь? - Что это за программа? Что конкретно должно было случиться? - Не знаю, заранее нас о ее содержании не информировали, мы должны были ознакомиться с ней только на обратном пути. - Черт возьми, может, что-то случилось с компьютером, и он раньше времени выдал нам эту программу? Да еще как-то перестарался? Может быть такое, Арвид? - Исключено. Но самое интересное, на мой взгляд, заключается в том, что после прохождения зоны запись программы в блоке памяти компьютера уже отсутствует. Кто и как ее мог уничтожить? - Послушайте, а эта запись... Она могла быть прочитана ими? Могли они принять ее за руководство к действию? Дэви... - Возможно. - Ну, выкладывай свои соображения. - Я зайду в рубку через несколько минут, и мы это все детально обсудим. Сейчас я занят проверкой энцефалограмм. В моей ничего нет о зоне, только тот же двухсекундный перерыв. - Арвид! - Откуда я могу знать? Ладно, у меня еще много дел, думай сам. Информация, полученная от Арвида, внесла еще большую путаницу в размышления Андрея о недавних событиях. Какое влияние могла оказать спецпрограмма на то, что уже случилось? Не повлечет ли ее расшифровка теми существами каких-либо нежелательных для людей мер? Андрей посмотрел на экран - там по-прежнему спокойно сияли звезды, среди них находилась и та, к которой они неслись, потихоньку сбрасывая скорость. Какие еще неожиданности она таила в себе? Какие сюрпризы готовила? Решив осмотреть корабль, Андрей вышел из рубки. Все вокруг, каждая мелочь, было знакомым. Он остановился около двери в холодильник и открыл ее. На стеллажах, рядом друг с другом, лежали три грубо сработанных муляжа, весьма приблизительно напоминавшие Дэви, Арвида и его самого, Андрея, облаченные в порванные, опаленные огнем комбинезоны. Андрей вызвал команду. За ту минуту, что он стоял в дверях в одиночестве и, не отрываясь, с какой-то болезненной настойчивостью рассматривал изувеченные лица муляжей, Андрей успел прокрутить в мозгу все события этого безумного дня и почувствовал вдруг и понял совершенно определенно, что Арвид и Дэви не могут быть никем иным, как только людьми настоящими, его прежними товарищами. И у него стало легче на душе. - Грубая подделка, - услышал он за спиной голос Дэви, - но мурашки по телу бегут... - Примерно такими я и видел вас, - ответил Андрей. - А я тебя, - сказал Арвид. - Кто и зачем их нам подкинул? - Наверное, - сказал Дэви, - это - предупреждение об опасности, наглядное предупреждение. - Может быть. Арвид, как компьютер? - Полный порядок на данную минуту, но я должен еще кое-что осмотреть. - Обломки материализованных галлюцинаций... Дэви, отнесите в медотсек хотя бы один муляж. Пожалуйста, проверь, из чего он изготовлен. - Нужно будет провести структурный анализ всего корабля, - сказал Дэви. - Зачем? - А вдруг на корабль... обломок материализованных галлюцинаций, как ты только что выразился. - Вот этим всем и займись. Какой из них ты думаешь осмотреть? - Конечно, свою копию. - Арвид, помоги Дэви. Я буду неотлучно находиться в рубке: вполне вероятно, что следующая зона проявит себя сначала точно так же, как первая, - "угасанием" звезд. Но не думаю, что это начнется слишком скоро: они должны понимать, что корабль невозможно остановить мгновенно. Да, проявления второй защитной зоны Андрей пока не ждал. Быть может, они успеют остановиться, так и не достигнув ее. Что он предпримет в этом случае? Возможно, попробует вести корабль дальше, чтобы методом проб и ошибок разгадать тайну, прятавшуюся за защитными зонами, тайну звездной системы КК-6832Ж, даже подвергая экипаж смертельной опасности. Или решит выждать, что-то придумать на месте. Или, скорее всего, сядет в катер и, оставив товарищей на борту "Колумба", попробует прорваться вперед в одиночку. Но катер не был оборудован защитными экранами, подобными защитным экранам самого "Колумба". Значит, риск неимоверно увеличивался... Андрей связался с Дэви. - Что у тебя? - спросил он. - Любопытные вещи происходят на этом корабле. Ты даже не можешь себе представить, насколько любопытные. Минут через пять я закончу и сразу приду к тебе. Дэви замолчал, и Андрей понял, что мешать ему расспросами не стоит. Он связался с Арвидом. - Ты где? - В компьютерном отсеке. Видишь ли, двухсекундному провалу памяти у Малыша предшествовало десятиминутное уменьшение потребления им энергии. Правда, незначительное, всего на один ватт. - Ну?! - Снижение примерно совпадает с началом помутнения картинки на экране. Но, что самое главное, этого просто не могло быть, не мог он снизить потребление энергии, не мог. Я пытаюсь установить причину. Интересно, что он даже не обратил на это никакого внимания, хотя и оставил запись в блоке контроля. - А после тех двух секунд ничего необычного? - Сразу полный порядок, если не принимать во внимание исчезновение записи спецпрограммы. - Арвид, эта спецпрограмма не дает мне покоя. Ну хоть что приблизительно в ней могло быть? Ты же наверняка слышал о подобных проверках. - Да, конечно. Психологи могли выдумать все, что угодно. - Значит, и появление на корабле двойников? - К чему ты клонишь, Андрей? - Взрыв, пожар, "набухающие" стены? - Не мог компьютер раньше времени выдать эту программу, никак не мог. - Ни при каких условиях? - Ни при каких. - Даже в области деформированного пространства-времени? - Муляжи, по-твоему, это тоже из спецпрограммы? Андрей немного помолчал. - И все-таки, - настаивал он, - мне важно знать, какие обычно ситуации обыгрываются в подобных программах? - Да может быть и взрыв, и пожар. Нападение на корабль и защита. Еще вопросы есть? - Всего один, Арвид. Ты можешь установить на катере защитные экраны? - Зачем? - Потом расскажу. - В принципе да. Но на это уйдет много времени. - Сколько? - Часов десять. Да и защита будет не очень эффективной. - Займись этим сразу же, как только появится возможность. До связи. - До связи. Андрей откинулся на спинку кресла. Скосил глаза на часы: восемнадцать десять. Прошедшие с момента выхода из зоны три часа подарили им несколько сюрпризов - возможно, что-то новое они узнают уже в течение ближайших же минут. Что ему хотел сообщить Дэви? Дэви пришел в рубку не через пять минут, как обещал, а через полчаса. Едва взглянув на него, Андрей понял, что узнал он нечто очень и очень важное. - Муляжи изготовлены из материалов, неизвестных людям... - Этого и следовало ожидать. - Я провел структурный анализ некоторых материалов корабля, все они неземного происхождения. - Что ты этим хочешь сказать? - побледнел Андрей. - Этот "Колумб" уже не прежний "Колумб", материалы, из которых он изготовлен, только внешне напоминают земные, причем все органические. - Ты не мог ошибиться? - Не мог. - Но это значит... - Да, катастрофа или что-то другое, о чем мы пока не догадываемся. Я взял у себя несколько анализов. У меня третья группа крови... и был, понимаешь, был положительный резус-фактор. Теперь отрицательный. - Ты считаешь, что они заменили тебя двойником? - Почему только меня? Почему заменили? Может быть, просто восстановили? Если "Колумб" действительно попал в катастрофу... Ну пусть это будет та же зона, только зона, сразу же убивающая все живое. Вспомни, всем нам казалось, что был взрыв. Все мы теряли сознание. Мы могли погибнуть, а они могли нас воссоздать по нашим же представлениям. - Ты хоть понимаешь, что ты говоришь?! - воскликнул Андрей. Он был готов наброситься на Дэви с кулаками. - Ерунда, не может быть. - Может, - спокойно отозвался Дэви, - только не очень хочется в это верить. - Каким образом они смогли бы нас скопировать? Как они смогли бы нас воссоздать? - А что мы знаем об их возможностях? - Ладно, пусть они нас скопировали, но почему тогда не совсем точно, во всяком случае тебя? Почему они изменили твой резус-фактор? Не смогли скопировать положительный? - А если это входило в их планы - дать нам понять, что в нас что-то изменилось? - Неужели нельзя было предупредить нас, сообщить нам о нашей гибели как-то иначе? Просто рассказать каким-то образом обо всем? - Думаю, это не так-то легко... Если ты хочешь, могу высказать некоторые свои соображения на этот счет. - Я тебя слушаю.
   6
   - Что мы знаем о Разуме? О его формах, проявлениях? Наконец, типах? Пока мы не обнаружили в космосе ни одной цивилизации, хотя и открыли множество различных планет, в том числе и таких, на которых существует жизнь. Ну а если мы все же сталкивались с Разумом, но так и не смогли, не сумели этого заметить? Понять? Наши представления о контакте весьма туманны, они основаны на древнейшем опыте первооткрывателей новых земель. Но тогда люди встречались с пусть отличными от себя по языку и культуре, традициям и уровню развития, но все же людьми. А тут ведь космос. Космос! Что такое Разум? Способность понимания, образования идей, способность творчества. Все это так, но... До сих пор мы судили о разумности по материальным проявлениям идей и творчества. А разве можно говорить о неразумности какой-то жизни только потому, что она не умеет, а возможно, и не хочет строить дома и ракеты, спать в постелях и писать книги? Разве нельзя представить себе Разум, который никогда бы не проявлял даже стремления к материальному воплощению своих помыслов? Во всяком случае в привычных нам формах. Разума, совершенно нам непонятного, с непонятной нам логикой, знаниями и законами, с совершенно непостижимой для нас организацией мыслительного процесса? Природа должна была обеспечить разнообразие (и довольно обширное!) форм Разума, не внешнее, пойми меня правильно, а глубинное. Земля - только крошечный островок в безбрежном океане Вселенной. Если в процессе эволюции окажется несовершенной и погибнет одна форма Разума, выживет другая. - Ты сказал: "непонятными нам законами". Но разве дважды два для них будет уже не четыре? Разве мы не сможем найти общий язык посредством той же математики? - Вот именно - "общий язык"... Человечество обладает, казалось бы, универсальным инструментом общения - языком, речью. Но, если вдуматься, сколь же громоздок и несовершенен этот инструмент! Посредством языка мы порой не в состоянии не только передать другим людям - подобным нам существам - нюансы своих чувств, настроений, желаний, но и более или менее доступно изложить самые простые истины так, чтобы собеседник понял нас совершенно. Мы постоянно вынуждены блуждать в густом лесу бесконечных фраз, мы пытаемся подобрать какое-нибудь слово, чтобы оно точно отражало всю гамму наших ощущений, и знаем, что такого слова в языке нет... И в этом смысле нам кажется вершиной возможного телепатия. Но ведь мы и не каждую свою мысль можем точно определить, выявить, ощущая внутри себя только как бы "привкус" этой мысли. А представь себе разумное существо, разговорным и мыслительным языком которого является язык образов, разумное существо, способное передавать другому такому же существу не мысли даже, а целые образы во всех их мельчайших оттенках, передавать как бы всю свою сущность, все свои знания, чувства, представления о жизни во всех их аспектах... Говорят, композиторы, еще не создав симфонию, уже слышат ее в себе, слышат всю сразу, полностью, одновременно. А писатели как бы "видят" свои ненаписанные книги. Вот этот образ, собранный в комок, но не менее от этого значимый, этот сгусток и мысли, и чувства, и настроения передается мгновенно и при желании всем сразу. Сможем ли мы с таким существом найти общий язык? О чем будем разговаривать? Не покажемся ли ему чем-то вроде собаки, которая вроде бы и понимает, но только сказать не может? Какие уж тут "дважды два"! Смешно, право... Я уже не говорю о том, что они, быть может, не имеют ни малейшего понятия о математике, обходятся без нее точно так же, как мы обходимся без тех знаний, которые кажутся совершенно необходимыми им. Мы достигли определенных результатов в математике только потому, что нам было это необходимо. Математика - это не просто игра ума, математика понадобилась нам для того, чтобы суметь материализовать наши желания. - Ко всему прочему и для того, чтобы объяснить окружающий нас мир, понять его законы. - Объяснить и понять для того, чтобы переделать, перестроить согласно своим потребностям, то есть материализовать наши помыслы. - Значит, ты считаешь, что они не стремятся его познать и перестроить? - Познавать можно различными способами, переделывать вовсе не обязательно. Скажи мне, что такое "интуиция"? Мы пока не знаем, подвластна она каким-то законам или нет. Возможно, они овладели этими законами гораздо лучше, чем мы законами математики, а законы математики для них - все равно что для нас законы интуиции. А если добавить к этому несколько чувств, которых мы лишены, способность совершенно непринужденно перемещаться в пространстве и времени, в других измерениях? Способность материализации представлений, побуждений? Энергию для жизнедеятельности такое существо получает непосредственно из окружающего его пространства, физиологические его потребности минимальны, оно свободно адаптируется к любым, или почти к любым, условиям существования. Ему не нужны ни жилища, ни средства передвижения, ни одежда... Ну и зачем вот такому существу материализовать свои помыслы в том виде, что кажется необходимым нам? Зачем ему математика и вся эта наша техника? Какие они, эти помыслы? Я не могу себе реально представить, как выглядела бы подобная жизнь, мне это чуждо и непонятно. Но непонимание не означает невозможность. Поразительно, еще совсем недавно вполне серьезно говорили о том, что, мол, Разум на Земле - явление исключительное, что человек, как носитель разума, во Вселенной одинок. С чего бы такая исключительность? Наш опыт подсказывает нам: природа не терпит исключительности, исключительность слишком слабое звено в цепи закономерностей: выпади оно, и разрушится вся цепочка. А природа - это цепь закономерностей. Человечество слишком долго дурманило себя идеей своей исключительности, идеей эгоцентризма. И очень болезненно с ней расстается. Теперь нам кажется, что все разумное должно обязательно нам соответствовать.