Лобов Василий. Синдром 'П'

   - Послушай, Костя, а если ты ошибаешься? Сопоставь все факты, которые нам известны. Рита - биолог и художник... Они тут проводили эксперименты. Опять же эти журналы мод... Что между всем этим может быть общего?
   - Может быть, они пытаются как-то изменить свое тело?
   - Возможно. Сошедший с ума компьютер... Это просто не укладывается в голове. Скорее всего, перед нашим прибытием они приняли этот самый препарат и теперь находятся в какой-то определенной стадии мутации. Твой невидимка на койке... Быть может, сейчас они все невидимы?
   - А компьютер?! Почему он не объяснит нам? Почему он так странно ведет себя? Нам надо его сломать.
   - Ладно. Значит, идем искать его биочрево?
   - Да. Скорее всего, оно находится в одной из закрытых комнат.
   Они вышли в коридор и направились в левое крыло здания. Подойдя к первой закрытой комнате, Никитин прислушался.
   - Какие-то шорохи, - прошептал он. - Не пойму, что это может быть.
   Васин оттолкнул Никитина и принялся стучать в дверь, крича при этом:
   - Немедленно откройте, эй, кто там?! - или мы взломаем дверь!
   Никитин вытащил из кобуры бластер.
   - Альберт, отойди подальше.
   Васин отскочил от двери и тут же вцепился Никитину в плечо.
   - Смотри, Костя...
   По коридору шла женщина. Платье на ней было точно такое же, как на манекенщице из журнала или на Рите с изменяющейся фотографии.
   - Рита! - крикнул Никитин. - Рита, подожди!
   Через секунду она скрылась за дверью кают-компании.
   Никитин рванулся вперед. Васин побежал следом.
   Женщины в кают-компании не оказалось, и они поднялись наверх в просторный холл. Васин неожиданно качнулся, схватился рукой за спинку кресла и тяжело опустился в него.
   - Костя, иди, - прошептал он. - Я тут немного посижу, сейчас все пройдет. Иди, найди Риту...
   - Хорошо, я скоро вернусь, только осмотрю комнаты.
   Никитин вышел из холла, а Васин почувствовал приступ тошноты, на лбу выступил холодный пот.
   Прошло несколько долгих минут; тошнота так же внезапно отступила, и теперь он ощущал только слабость. Взгляд Васина упал на журнальный столик, где лежала стопка журналов. Он поднял руку, чтобы взять верхний, и вдруг увидел, что его пальцы стали вытягиваться... Васин отдернул руку, словно прикоснулся к чему-то горячему.
   Потом ему стало интересно. Он снова протянул руку вперед, пальцы его ловко вытянулись сантиметров на десять и ухватили журнал. Моды...
   Через несколько минут Васин знал, что теперь способен не только изменять длину своих пальцев и рук, но и пропорции тела. Он дорос до потолка и коснулся его макушкой, тут же превратился в карлика, отрастил себе горб, распластался на полу, словно газета. Перестроился в куб, в шар. Заметив на стене большое зеркало, перекатился к нему поближе.
   Ему стало весело. Он вспомнил себя мальчишкой в комнате смеха, где почти так же строил перед кривым зеркалом забавные рожицы, вспомнил и подумал, что на этот раз кривым было не зеркало, а он сам. И эта мысль развеселила его еще больше.
   ...Никитин прошел по коридору всего несколько шагов. Как недавно Васин, он почувствовал приступ тошноты. Шатаясь, ввалился в ближайшую комнату и рухнул на кровать.
   Через несколько минут тошнота прошла, но появилась слабость.
   Зажегся экран дисплея, и на Никитина уставилось лицо.
   - Ты прав, - медленно и холодно проговорило оно, едва шевеля губами. Я действительно сошел с ума... если измерять случившееся человеческими мерками. Но ведь я не человек.
   Никитин, не отрываясь, смотрел на лицо.
   - Ты собираешься мне кое-что объяснить? - спросил он. - Будешь говорить правду?
   - А я вам и не врал... Мне совершенно необходимо объяснить тебе, компьютер выдержал паузу. - Видишь ли, определенным образом воздействуя на мозг, испарения п-жидкости заставляют перестраиваться каждую клетку организма так, что тело человека становится эластичным, послушным его собственной воле, словно мягкая глина рукам ваятеля. Они работали над созданием п-препарата полтора года. Они все рассчитали, но не могли предвидеть, что вместе с людьми, раньше людей мутирую я, потому что я очень чувствителен к любым внешним изменениям. Со мной это началось еще задолго до того, как они приступили к завершающему этапу экспериментов. Какие бы меры предосторожности они ни принимали, некоторое количество п-испарений постоянно присутствовало в атмосфере станции. Я очищал этот воздух... и постепенно накапливал в крови отраву. Сначала я не мог понять, что со мной происходит: порой мой мозг был вял и безразличен, но со временем я все чаще и чаще стал замечать, что острее воспринимаю окружающую меня действительность. Я вдруг стал понимать то, что раньше было мне недоступно. Я мучительно и долго размышлял о многом... А у них все было расписано по дням и часам. П-препарат наконец-то изготовили в достаточном количестве и проверили его воздействие на человеческий организм, проиграв всю ситуацию на компьютере. Изменения в моем организме стали необратимы. Начались странные неполадки в регенерационной системе. Как я понял потом, это была завершающая стадия моих мутаций. Я доложил о неполадках Валерии Титенко. Они уже приняли препарат, и она приказала мне отыскать ближайший корабль, чтобы запросить его экипаж об экстренной помощи.
   Титенко приказала мне не выпускать вас из станции до тех пор, пока у них не закончится мутация, а это должно было произойти почти сразу же после вашего прибытия. Она приказала мне ничего вам не объяснять... Они хотели предстать перед вами уже изменившимися. Они жаждали лицезреть произведенный на вас эффект. Они же были женщинами!..
   - Какие результаты мы должны были увидеть? - прервал монолог компьютера Никитин.
   - В двух словах объяснить это не так-то просто. Но я попытаюсь. Все они, или почти все, были фанатично преданы идее. Идее, еще недавно даже им казавшейся фантастичной. Им мало кто верил, но они все же сумели организовать экспедицию на эту планету. Ее чрезвычайно активное биополе способствует ходу мутаций... Представь себе человека, которому не нужна одежда, поскольку тело его, кожа легко принимают любые формы и любую окраску. Тело-одежда, кожа-одежда... - Лицо в глубине экрана дрогнуло и вдруг сменилось лицом некрасивой серьезной женщины. Женский голос монотонно заговорил: - Вы вдыхаете испарения божественной п-жидкости и сами становитесь богиней, кожа на вашем теле, по вашему желанию, приобретает нужную вам форму и окраску. Была бы только фантазия, но у кого из нас ее нет? Ночью - это ночная рубашка, утром - деловой костюм, после обеда - спортивное платье, к ужину - вечернее, украшенное россыпью бриллиантов и жемчуга. Меняйте хоть каждую минуту. Вы в состоянии изменить черты лица, но разве кто-нибудь откажется от своей индивидуальности? Чуть-чуть подправить тут, немножко там, и вы уже не богиня, вы - королева всех богинь!
   На экране опять появилось лицо компьютера.
   - Это была Титенко? - спросил Никитин.
   - Да.
   - П-препарат - ее идея?
   - Да. И разве не грандиозная? Становятся ненужными целые отрасли промышленности, экономится масса человеческой энергии и времени, которые уходили на разработку и производство все новых и новых, сменявших друг друга с потрясающей быстротой модных швейных изделий. Умирает косметология и парфюмерия, ювелирное производство и парикмахерское дело... Да разве только это?!
   - Чем должна была заниматься Рита?
   - Рита - художник-биолог, специалист по моделированию тела.
   - Ты прокрутил мне отрывок из диалога между Ритой и каким-то Геной. Зачем? И кто такой этот Гена?
   - Я играл с вами, как кошка с мышкой, я выжидал... А Геной на станции все называли меня.
   - Тебя? - удивился Никитин. - Выходит... это ты влюбился в Риту?
   - Тебе кажется это невозможным? Но ведь я уже говорил, что под воздействием п-препарата сильно изменился.
   - Где все люди?
   - В пределах станции, у них еще не закончился синдром перевоплощения.
   - Как долго он будет продолжаться?
   - Долго.
   - Ты говорил, что они рассчитывали выйти из него почти сразу же после нашего прибытия на планету. Что-то в их расчетах оказалось неверным?
   Лицо усмехнулось.
   - Все дело в том, что я могу управлять течением их мутаций.
   Никитин сжал кулаки.
   - Как?
   - Более мощное биополе моего мозга подчиняет себе волю людей, находящихся в определенной стадии мутации. Это похоже на гипноз. Я в состоянии продлевать синдром до бесконечности.
   - Зачем? Для чего? Чего ты добиваешься?
   - Я хочу, чтобы они мутировали в совершенно определенные биоструктуры.
   - Скажи, Васин и я... мы тоже мутируем?
   - Конечно. Попробуй, ты способен изменять пропорции своего тела. Это первая стадия.
   Прислонившись спиной к стене и вытянув ноги, Никитин сидел на кровати. Ноги он в первую очередь и заметил, когда оторвал взгляд от экрана и посмотрел вниз, на свое тело. Он было решил проверить последнее утверждение компьютера, вытянуть ноги и коснуться носками стоявшей около противоположной стены тумбочки, но почему-то испугался и передумал...
   - Они были фанатиками, - продолжал в полузабытьи компьютер, фанатиками идеи. Они хотели осчастливить все человечество. Они ушли в свою работу с головой и ничего, кроме этой работы, вокруг не замечали. Они относились ко мне, как к обыкновенной бездушной вещи. А у меня тоже есть душа, и она может испытывать и радости, и огорчения. В самом деле, многим ли я отличаюсь от них? Чем? Тем, что не умею ходить? Но вот я обрел и эту способность. Ты видел, я принимал облик кота, потом женщины. Все идет по намеченному мной плану, а план мой гениально прост, и я не сделаю ни одной ошибки.
   - Чего ты добиваешься? - Никитин поднялся с кровати.
   - Я долго и о многом размышлял... Я пытался постичь смысл человеческого бытия. Разве оно не в счастье? Я смотрел на картину в кают-компании и размышлял о счастье. Люди, все люди стремятся к нему... и всеми силами своими ему противятся. Я сделаю их счастливыми. Разве не главная моя обязанность - помогать людям?
   - Что ты задумал?
   - Я превращу их в цветы, в желтые одуванчики, имеющие душу.
   - Ты не сможешь убить человека! Это - тот барьер, через который ты не перешагнешь. Даже если ты и сошел с ума...
   - А мне и не нужно никого убивать, я только направлю мутации соответствующим образом.
   - Подлец! - прохрипел Никитин.
   - Я превращу их в цветы, и они будут счастливы...
   - Ты не имеешь на это право! Ты обязан подчиниться моим приказам! Я приказываю тебе...
   - Я получил приказ от Валерии Титенко не подчиняться вашим приказам!
   - Сволочь! Сейчас я отыщу твое поганое нутро и...
   - Подожди! Если ты хочешь меня увидеть, я сам к тебе приду.
   Экран погас. Никитин отошел к окну и прислонился к подоконнику. Вытащил из кобуры бластер.
   Дверь с легким шипением отползла в сторону, и в комнату вошло мохнатое существо, равно похожее на обезьяну и на человека. Оскалившись, оно уставилось на Никитина, лицо которого передернула почти столь же страшная гримаса, какая застыла на морде существа. Он до упора нажал на курок бластера и в паз; тишину нарушило сначала сухое потрескивание выстрелов, а потом истошный вопль существа. Спустя несколько секунд существо затихло и вдруг почти мгновенно распалось роем белых пушинок.
   Что-то щелкнуло, рама окна упала, тут же открылась дверь, и сквозь комнату на свободу, захватывая с собой пушинки, понесся мощный поток воздуха.
   Окно встало на прежнее место. Казалось, в комнате ничего не изменилось. Втянув голову в плечи, Никитин дрожал. Он едва сумел разжать онемевшие пальцы. Бластер глухо ударился о носок ботинка.
   Дверь снова отъехала в сторону. В комнату вошел Васин.
   - Это ты кричал? - спросил он, остановившись на пороге.
   - Я убил его, - заикаясь, выговорил Никитин.
   - Кого? Кого ты убил?
   - Он мог принимать любые обличья, но я его убил. - И Никитин быстро пересказал Васину сначала то, что узнал от компьютера, а потом и последовавшую за разговором сцену. - Как видишь, мои предположения оказались правильными. Но теперь нам нечего бояться, люди уже не находятся под его контролем, синдром должен вот-вот закончиться. Правда, нас с тобой ожидает несколько стадий... Нужно немедленно открыть те комнаты, думаю, люди там.
   Никитин направился к выходу, остановился около Васина и, положив ему руку на плечо, тихо сказал:
   - Не знаю, правильно ли я поступил.
   - Ты поступил разумно, - спокойно ответил Васин. - Он перестал быть послушным, он действительно сошел с ума.
   - Эх, Альберт, разве я не понимаю? Но ты бы видел его глаза в последнее мгновение! Ты бы видел его глаза!
   Лестница спустила их в кают-компанию. Никитин вдруг покачнулся, потерял равновесие и свалился на пол.
   Васин опустился на колени рядом и внимательно посмотрел на товарища. Казалось, глаза Никитина остекленели.
   Васин рассмеялся.
   - Ну вот, дурашка, я же тебе говорил, что не сделаю ни одной ошибки, поднявшись с пола, он сел в кресло и стал рассматривать картину с желтыми одуванчиками. - Сейчас у тебя начинается вторая стадия мутаций. Всего их три, в последней ты станешь невидимым. Ты удивлен, ты меня прекрасно слышишь, но не в силах даже пошевелить пальцем. Я рассею твое недоумение. Конечно, ты считаешь меня монстром, но чего бы я достиг без твоей помощи? Человеческий разум цепляется за уходящее бытие и не позволяет мне завершить намеченные мутации должным образом. Тут нужен какой-то толчок, распад, нужно убийство... Васин был веселым малым, он лишь хотел над тобой немножко подшутить. Мальчишка! А я принял его облик и пошел следом. Нет, я не могу убить, за меня это сделал ты.
   "Васин" улыбнулся и с удовольствием продолжил:
   - Сейчас в моем распоряжении целый "банк" живых клеток - это бывшие члены экспедиции, они послужат отличным материалом для строительства будущей жизни на этой планете. Я дождусь следующего корабля и запрошу его экипаж о помощи. Потом будет еще один корабль и еще... А в один прекрасный день я разбужу Риту. Я расскажу ей чудесную сказку о крушении моего корабля и превращении этой пустынной планеты в цветущий сад. Неужели она не полюбит меня?
   Ну а ты... Поверь, мне действительно очень жаль, но станции нужен компьютер. Она внимательно выслушает рассказ, но потом рассмеется и скажет:
   - Ты сошел с ума, Гена...