Локхард Джордж. Красавицы и чудовища

   – Когда-нибудь... – негромко произнёс конь. Мощные крылья взметнули песок, и небесная синева обняла принцессу Синтию, безмятежно и ласково, будто вчерашнее нападение было всего лишь кошмарным сном.

Глава 3

   Вечером Адам долго лежал на крыше башни, наблюдая за закатом. Это было фантастическое зрелище. Пылающий пурпур Солнца заставлял океан искриться мириадами звезд, редкие тучи в высоте алели немыслимыми, поражающими воображение оттенками красного. Воздух напоминал сотканную из песни материю. Адам не помнил других закатов, но врожденное чувство прекрасного заставляло его каждый вечер ощущать восторг. Он любил смотреть на заходящее Солнце.
   Сегодня Адам чувствовал себя странно. Возможно, сказались подземные толчки, продолжавшиеся все утро, или мрачная книга, которую он читал с полудня. Конечно, принц и раньше встречал грустные истории; героические романы, где добрых королей убивали беспощадные драконы, ужасные змееволосые медузы губили героев, вероломные орки предавали друзей... Однако Адам не воспринимал книжные образы, как отражение реальности. Он никогда не считал себя настоящим принцем, и даже в мечтах не желал власти, полагавшейся ему по праву рождения.
   Иногда он чувствовал боль, читая о злодеяниях. Боль становилась особенно сильной, если в книге описывали гибель юных и новорожденных существ; но поскольку Адам имел весьма смутные представления о детстве, даже подобные сцены не воспринимались им как трагедии.
   Куда большее впечатление производили на молодого принца рыцарские саги. Он неосознанно стремился к этому идеалу, не понимая, сколь далеки от реальности героические подвиги очередного Ланселота или короля Артура. На Адама произвёл огромное впечатление роман о похищении злым колдуном дочери одного короля. Герой романа, молодой рыцарь по имени Ричард, объехал полмира в поисках, везде помогая всем, кто нуждался в помощи. Но когда колдун был повержен, а принцесса вернулась к отцу, Ричард отказался от ее руки и грядущего трона, избрав судьбу странствующего рыцаря. Помощь нуждающимся он ставил выше собственного благополучия.
   Адам перечитывал эту книгу много раз. В мечтах он воплощался в гордого, благородного, хотя и наивного Ричарда. Больше всего на свете Адам мечтал попасть в страну, о которой рассказывала львиная доля саг. Он понимал, что это невозможно, но в мечтах отбрасывал рассудительность. Адам даже назвал свой замок «Одинокой розой» в честь девушки-воительницы, посвятившей жизнь защите людей от мерзких драконов.
   Несколько лет назад, отчаявшись дождаться спасения, Адам начал строить большой корабль. В этот раз он не спешил. Работа была расчитана на годы. Уже имелся остов будущего парусника, две мачты и название. Принц долго подбирал имя кораблю своей мечты, пока не остановился на самом простом и в то же время верном. Адам назвал свой будущий корабль «Сокрушитель чудовищ».
   В дни, когда его не тянуло работать или писать книгу, принц тренировался, развивая в себе умение сражаться. Никто не смог бы объяснить, зачем ему это требовалось. Меньше всего это понимал сам Адам. Однако рыцари в книгах постоянно сражались – а принц мечтал стать рыцарем.
   От доспехов он отказался сразу. Металла на острове не было, а немногочисленные стальные инструменты требовались для работы над кораблем. Тем не менее, прочитав с десяток романов, в которых рыцарей убивали метким выстрелом в глаз, Адам решил смастерить себе шлем.
   Он делал его почти месяц, туго наворачивая медную проволоку на глиняный шаблон. Шаблон он изготовил очень просто – вымазал голову толстым слоем глины, подождал пока та чуть подсохнет и разрезал вдоль. А проволоку принц обнаружил в воронке на краю острова, среди старых металлических обломков, из которых он несколько лет назад сделал себе инструменты.
   Готовую заготовку Адам опустил на дно кратера вулкана, к лаве, пока медная проволока не потекла жидким металлом. Шлем получился – заглядение. Он выдерживал удар тяжелой дубины, а это о многом говорило. Адам долго полировал свой шлем, а затем приделал к нему декоративные крылья из дощечек и стальное забрало, где пришлось целую неделю пробивать дырочки. Зато теперь, в тусклом серебряном зеркале, стоявшем в спальне, принц казался себе истинным рыцарем.
   Но даже шлем был всего лишь куском металла. Любому рыцарю требовалось главное: меч. Имя мечу Адам придумал давно – конечно же, Экскалибур. Только его нельзя было делать медным.
   Принц больше месяца искал выход из тупика. Рылся в кладовых замка, скитался по острову, исследовал большую пещеру на склоне вулкана. Но подходящий металл нашёлся только в воронке. Сам не зная почему, Адам избегал этого места. Смутные воспоминания о горе и страхе словно сочились там из оплавленной земли, причиняя ему боль.
   Обугленный кусок нержавеющей стали. Он был до того прочен, что Адам потратил две недели, с утра до вечера разбивая о раскаленный слиток булыжник за булыжником. Лишь затем упрямая сталь приняла форму, отдалённо напоминающую клинок.
   Впрочем, принц был счастлив. Отполировав свой Экскалибур до блеска, и снабдив его рукоятью из ножки от трона (поэтому-то трон и покосился), Адам целыми днями фехтовал с тенью, воображая себя победителем драконов. Его не смущал тот факт, что настоящий дракон испугался бы «Экскалибура» не больше, чем палки; принц сражался со Злом, и с каждым месяцем делал это искуснее.
   Всё было, да... За четырнадцать лет одиночества и не такое придумаешь. Время от времени на Адама словно находило; он бросал все дела и принимался строить какой-нибудь бесполезный механизм. Строил, любовался, а потом разбирал, готовясь к следующему изобретению.
   Самую большую радость доставил ему воздушный шар из пропитанной смолой ткани дворцовых занавесок. Месяц работы, шитья неподдатливой материи, пропитка смолой, ожоги и боль в спине... И целый день ликования, когда детище его рук парило над островом. Адам кружился вокруг своего шара как шмель вокруг лампы, от радости не зная, что делать.
   Но вскоре ветер унёс неровно сшитый воздушный корабль в океан. Стоя на вершине утеса, принц долго провожал взглядом своё творение, не в силах за ним последовать. Больше он никогда не строил летающих машин...
   Отдаленный гул вернул Адама на землю. Солнце уже почти скрылось, из жерла вулкана подымался столб серо-коричневого дыма. Запах серы пока не чувствовался; ветер уносил ядовитые испарения в океан. В воздухе чувствовалась тревожная, грозная сила.
   За годы, проведенные на острове, Адам научился предсказывать погоду не хуже книжных волшебников, и сейчас всем сердцем ощущал: надвигается истинный шторм. В этих широтах они были частым явлением, особенно осенью и ранней весной. Шторма нередко сопровождали ураганы.
   Тяжело вздохнув, принц поднялся на ноги. Следовало хорошенько начистить громоотводы, укрепить ставни в тронном зале, натаскать дров, чтобы те успели подсохнуть в тепле, а главное, поохотиться, прежде чем звери попрячутся от шторма. Адам ненавидел охоту. Животные были его единственными друзьями все эти годы, он приручил десятки птиц, нескольких оленей и даже медведя, умершего два года назад от той же болезни, что погубила звероферму. Хотя мохнатые учителя воспитывали маленького принца как подобало его племени, их глубокое уважение к любой жизни не могло не оставить следов на личности Адама. Даже неосознанно, он всегда стремился к гармонии с природой.
   «Надвигается сильный шторм», – отметил в дневнике принц. – «Он продлится долго, я чувствую. Близится моя девятнадцатая зима.»

Глава 4

   – Что меня всегда поражало в людях, так это их склонность к избирательному мышлению.
   Синтия вздрогнула, приходя в себя. Гипнотическое влияние высоты отпускало.
   – Буран? Ты что-то говорил?
   Конь парил над облаками. Его могучие крылья не шевелились, тёплые восходящие потоки воздуха ласкали перья. Тишину нарушали только посвист ветра да ритмичные удары сердец.
   – Да, Синтия, – отозвался конь. – Я говорил, что удивлён твоим решением.
   Принцесса невольно потянулась к голове – привычка теребить косу сохранилась у неё с детства. Не найдя волос, Синтия вздрогнула, встряхнулась и поудобнее уселась в седле.
   – Каким решением?
   – Мы летим в Найтполис. Так?
   – Так...
   – Почему мы туда летим?
   – Я должна отнести письмо.
   Буран покачал гордой орлиной головой.
   – Синтия, неужели правдивы слухи о том, что принцессы не умеют думать?
   Девушка нахмурила брови:
   – О чём ты? – спросила она резко.
   – Давай немного изменим вопрос. ЗАЧЕМ мы летим в Найтполис?
   – За рыцарем.
   Конь фыркнул.
   – Гениально. А что сделает рыцарь?
   – Спасёт моего принца.
   – Я бы сказал, попробует спасти. Но дело не в этом. Ты потеряешь очень многое, если он спасёт принца, и ещё больше – если не спасёт. Твой престиж и так, и так упадёт до нуля, но во втором случае ты ещё и принца не получишь.
   Синтия стиснула зубы.
   – Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.
   – С удовольствием, – усмехнулся конь. – Предлагаю лететь в Киндию, забрать твоего принца и вернуться домой победителями.
   Принцесса вздохнула.
   – Сегодня чувство юмора тебе изменяет.
   – Я не шучу, Синтия.
   – Потребуется армия, две армии, нет – три армии, чтобы лишь приблизиться к замку Бхатми!
   Конь с деланным удивлением распушил перья у основания шеи.
   – На что же рассчитывает королева, поручая поиски одному-единственному рыцарю?
   Девушка раздражённо передёрнула плечами.
   – Рыцари умеют летать. Они могучие и быстрые, к тому же у любого рыцаря есть право вызвать врага на поединок, и никто не посмеет ему отказать из боязни мести со стороны Ордена. Посланник моей матери вызовет на турнир чемпиона королевы Бхатми, победит его и заберёт принца в качестве приза.
   Буран улыбнулся уголками пластичного клюва.
   – Идеалисты... – пробормотал он. – А если Бхатми откажет в турнире? Ты полагаешь, Орден Изумрудного Щита отважится напасть на Киндию, самое могущественное королевство нашего мира?
   – Бхатми не посмеет отказать! – огрызнулась Синтия.
   – Почему? – просто спросил конь. – Что её остановит? На стороне Киндии – Орден Алой Розы и, я слышал, тысячные табуны моих сородичей. Никто не станет воевать из-за потерянной чести маленького приграничного королевства.
   Девушка недоверчиво уставилась на своего коня.
   – Маленькое королевство? Камелот – маленькое королевство?!
   – Да, Синтия, – серьёзно ответил Буран. – Древнее и знаменитое, согласен. Уважаемое и богатое – возможно. Но далеко не самое сильное. Во всём Камелоте едва ли наберётся сотня всадников, а рыцарей и вовсе осталось меньше десятка. Королева Бхатми первой поняла то, что вскоре станет ясно каждому: некогда легендарный, сегодня Камелот – лёгкая добыча для молодых хищников вроде Киндии или Гренции.
   Не дождавшись ответа принцессы, конь продолжил:
   – У нас не хватит войск отнять принца в открытой войне, и недостаточно уважения, чтобы нам позволили за него сразиться. Поэтому надо поступить с Бхатми так, как она поступила с нами.
   Синтия вздрогнула.
   – Украсть? Ты предлагаешь наследной принцессе...
   – Нет! – быстро ответил Буран. – Не тебе. Но нам никто не мешает нанять взломщика, это в порядке вещей и не нарушает обычаев. Твоя прабабка, между прочим, родилась на свет, когда наёмник её матери похитил принца Киндии...
   – Я помню, – угрюмо оборвала Синтия.
   Повисла тишина. Конь продолжал парить над облаками, принцеса размышляла. Вдали, в туманной дымке, скалились утёсы Граничного Хребта.
   По ту сторону скал начинался Вечный океан, который никто ещё не сумел пересечь. Вернее, не сумел вернуться, чтобы рассказать об этом подвиге. Столетия назад основатель Ордена Золотой Секиры во главе восьми рыцарей попытался одолеть непокорный океан; они взяли в полёт лёгкие и прочные плоты, на которых собирались отдыхать по ночам. Никто не вернулся. С тех пор моряки рассказывают ледянящие душу истории о Девяти Призраках, которые время от времени встречаются на пути несчастливых кораблей. Кое-где на островах Вечного Океана, если верить этим рассказам, до сих пор водились драконы...
   – Драконы, – словно подслушав мысли Синтии, внезапно произнёс Буран. Принцесса с трудом пришла в себя.
   – Что?
   – Помнишь, с кем испокон веков враждуют рыцари?
   Девушка пожала плечами.
   – С драконами, конечно.
   – Умница, – кивнул конь. – А теперь, давай вместе подумаем: нет ли поблизости какой-нибудь стаи драконов, чей предводитель обязан жизнью вашей семье и поклялся служить вам до последней капли крови?
   Синтия открыла рот.
   – Стая драконов? На землях Камелота?!
   Буран повернул голову. В его бестящих карих глазах отражалось неподдельное изумление.
   – Ты не знаешь?!
   Принцесса уже взяла себя в руки и спросила почти спокойно:
   – Что я должна знать?
   Последовало продолжительное молчание.
   – Я думал, тебе рассказали это в детстве.
   – Ты думал неправильно.
   – Что ж... – конь встряхнулся. – Тогда расскажу я. Слушай внимательно, принцесса. Эта случилось года за три до твоего рождения, когда Сибел была молода и могуча, а Камелота боялся весь мир, не то, что сейчас...
   Синтия промолчала, хотя ей очень хотелось сьязвить. Буран продолжал:
   – Однажды во внутренний двор замка рухнул израненный рыцарь, умиравший от драконьего яда. Когда его немного подлечили, он рассказал, что обнаружил логово целой стаи драконов всего в дне полёта от королевского дворца, в дремучих лесах Шервуда.
   Конь вздохнул.
   – Сибел и все, кто слышал рассказ, были поражены. Однако королева приказала держать в тайне слова рыцаря, а гостя заставила дать обет молчания в благодарность за спасение. Ночью большой отряд охотниц во главе с самой Сибел, – Буран взглянул на Синтию и добавил: – Она летела на спине моего отца, кстати – так вот, охотницы отправились на поиски драконов. Несколько дней пришлось им летать над лесом, пока логово наконец не было обнаружено...
   Буран ненадолго прервал рассказ, чтобы вновь набрать высоту. В воздухе заметно похолодало, тучи внизу приобрели серо-свинцовый оттенок.
   – Драконы защищались отчаяно, – продолжил конь, когда гроза осталась позади. – Им некуда было отступать, у самок недавно родились детёныши и стая не могла передвигаться. Охотницам уже казалось, что перед ними лёгкая добыча, когда королева Сибел внезапно приказала опустить оружие. Уцелевшие драконы сгрудились перед входом в логово.
   «Я оставлю вам жизнь», – сказала королева, – «В обмен на клятву никогда не покидать пределов Шервуда и исполнять любые мои приказы».
   Вперёд выступил вождь драконов, величественный и красивый зверь.
   «Мы с радостью дадим эту клятву, если вы пощадите наших подруг и детей», – ответил он. Сибел согласилась, и договор был скреплён драконьей кровью из сердца одного из убитых.
   Синтия недоверчиво слушала.
   – Ну и какой прок хотела извлечь моя мать из послушных драконов? – спросила она, когда конь умолк. Буран вздохнул.
   – Драконы славятся не только свирепостью, но и своей магией. За века вражды с рыцарями, они научились обводить их вокруг пальца и побеждать в, казалось бы, невозможной обстановке.
   – Нам это ничем не поможет, – мрачно ответила принцесса.
   – Ошибаешься, – возразил конь, ложась на крыло. – Под нами Шервуд. Залетим в гости к драконам, кто знает, вдруг твоя проблема для них разрешима.
   Синтия на миг заколебалась.
   – К драконам?..
   – Они мирные и тихие. Драконы помнят клятву.
   – Ладно, – принцесса обречённо пожала плечами. – Хуже всё равно не будет.
   Буран резко пошёл вниз. Девушка на его спине нервно постукивала пальцами по сверкающей стали бумеранга.

***

   Внизу накрапывал дождь. Мокрая трава расступалась со слабым шелестом, величественные деревья нависали над гостями. Шервуд был красив даже в летние засухи; а сейчас, в середине весны, великий лес поражал воображение.
   На полянке, где приземлился Буран, никого не было. Что неудивительно; встретить дракона, просто опустившись на лесную поляну, не под силу даже легендарным героиням прошлого. Тем не менее, в ответ на вопросительный взгляд Синтии конь твёрдо кивнул.
   – Они где-то здесь. Я чувствую запах.
   Вздохнув, принцесса выпрыгнула из седла и прошла несколько шагов в сторону леса.
   – Я Синтия, дочь Сибел, наследная принцесса Камелота! – крикнула она. Пустые заросли никак не отозвались. Подождав некоторое время, Синтия добавила: – Вспомните о клятве! Нам надо поговорить!
   Ответа не было долго. Девушка уже собиралась вернуться к коню, когда из-за раскидистого куста осторожно выглянул молодой дракон. От неожиданности Синтия вскрикнула.
   – Вы принцесса? – с опаской спросил дракон. Раньше Синтия видела этих существ только на картинках, и сейчас поразилась, как тускло изображения передавали их сказочную красоту.
   – Да, я наследница трона Камелота, дочь знакомой вам королевы Сибел. Нам нужно поговорить.
   Дракон выбрался на открытое место и робко, часто оглядываясь на заросли, приблизился к гостье.
   – Д-добро пожаловать, – выдавил он с запинкой. Мягкий, завораживающий голос дракона сразу объяснил принцессе, почему в легендах воительницы опасались драконьих чар.
   – Назови своё имя, – распорядилась Синтия.
   – Имя? – растерялся молодой дракон.
   – У тебя есть имя?
   – Е-е-есть...
   – Назови его.
   Дракон в отчаянии оглянулся на заросли. Оттуда вышел ещё один зверь, на вид гораздо старше и крупнее своего юного сородича. Синтия нетерпеливо топнула ногой:
   – С кем я могу поговорить? Настало время вам исполнить клятву, данную моей матери!
   – Я Эол, – представился старший дракон. – Это мой сын Бьян. Мы егеря, охраняем королевский заповедник. Рады видеть вас в Квэт-Лориндэлле.
   – Где? – переспросила Синтия. Ответил Буран:
   – Так на драконьем языке зовётся Шервуд.
   Принцесса окинула своего коня подозрительным взглядом.
   – А ты откуда знаешь?
   Буран улыбнулся.
   – Наш род издавна связан с драконами узами дружбы. Когда-то мы жили вместе, на воле... А не в заповедниках, – добавил он мрачно. Старший дракон понимающе кивнул.
   – Мы не жалеем об утраченной свободе, – сказал он Синтии. – В этом мире безопаснее жить под властью короля, чем свободной добычей для рыцарей.
   – Под властью КОГО? – медленно переспросила девушка. Дракон испуганно попятился:
   – Извините, я оговорился! Конечно, королевы.
   Синтия выдохнула. Гнев ещё не отпустил её.
   – Отведи нас в селение драконов, – приказала она. – Я хочу видеть вождя.
   – Слушаюсь и повинуюсь, – вежливо ответил Эол. Его сын глядел на принцессу испуганными зелёными глазами.

***

   Селение драконов оказалось не менее прекрасным, чем его обитатели. Величественные сосны и могучие секвойи, носившие здесь имя мэллорнов, создавали настоящую крышу над головой, коротко подстриженная трава придавала пейзажу аккуратность. В архитектуре преобладали белые, светло-голубые и бежевые цвета, ажурные беседки поражали качеством работы. Синтия никогда не видела ничего прекраснее этого маленького города.
   – Вы сами тут всё построили? – спросила она, не удержавшись при виде спиральных лестниц из резного камня, обвиваших громадные стволы деревьев.
   Эол оглянулся.
   – Мы и наши предки, – ответил он негромко. – Наш род тянется в глубину веков, к самым корням этого мира, когда всё было иначе...
   – Кхм! – кашлянул Буран. Запнувшись, дракон бросил на коня виноватый взгляд и умолк. С каждой минутой это место казалось Синтии всё подозрительнее.
   Тем временем они подошли к округлому строению, украшенному цветами и узорчатыми башенками. У входа стояли два дракона в белых доспехах, с гладкими золотистыми волосами, достигавшими пояса. Взглянув на изящные серебряные луки, которые драконы держали в руках, Синтия не удержала восхищённого вздоха.
   – Добро пожаловать, этэльяннэ, – почтительно сказал один из стражников. Прежде чем принцесса успела нахмуриться, Буран перевёл:
   – Это значит «госпожа».
   Девушка метнула на коня грозный взгляд.
   – Не слишком ли много ты знаешь?
   – Не больше, чем положено королевской лошади, – мрачно ответил Буран. Горящий взгляд принцессы он выдержал, не моргнув.
   Синтия обернулась к стражникам:
   – Ваш вождь здесь?
   – Да, госпожа, – в этот раз дракон употребил слово из языка людей. Посторонившись, он поклонился гостье и отвёл шёлковый полог. – Входите.
   Не колеблясь, принцесса последовала приглашению. Странный округлый дом изнутри оказался пустотелым; всё пространство до крыши занимала единственная большая комната. Воздух пьянил ароматами цветов, пол застилал малиновый ковёр. В центре, у массивной платиновой чаши, сидел красивый беловолосый дракон в свободных шёлковых одеяниях.
   – Ты вождь? – резко спросила девушка. Обитатель дома поднял голову.
   – Я Теанор, – ответил он. – К моим словам здесь прислушиваются.
   Кивнув, Синтия уселась напротив дракона. Тот почтительно коснулся левого плеча:
   – Я могу оказаться полезным?
   – Надеюсь, – принцесса оглядела комнату. Убранство говорило о богатстве и недурном вкусе драконьего вождя.
   – Я внимаю, – сообщил тот. Синтия перевела взгляд:
   – Вчера нанятый королевой Киндии вор похитил принца Адама из нашего замка. Мой конь считает, что вы можете помочь в поисках. Я хочу знать, так это или нет.
   Дракон закрыл глаза и некоторое время размышлял над словами гостьи.
   – Вернуть его будет непросто, – сказал он наконец. Синтия фыркнула.
   – Спасибо, я не догадывалась.
   Теанор покачал головой. Обруч из серо-голубого металла, украшавший его лоб, зловеще сверкнул.
   – Мы поможем, но это очень опасно. Для вас опасно.
   – Опасность – моя работа, – коротко ответила принцесса.
   Помолчав, дракон мягко встал с ковра. Подойдя к резному шкафу, темневшему в глубине помещения, он вернулся с малахитовой бутылью и двумя чашами. Принцесса пригубила ароматное белое вино.
   – Внимайте каждому моему слову, – серьёзно сказал дракон. – Мы знаем, кто похитил принца Адама. Это совершила не Бхатми.
   Синтия отпила из чаши.
   – Видишь мою руку? – спросила она. – Прошлой ночью эта рука уничтожила тридцать воительниц Киндии. Лишь мига не достало мне, чтобы остановить их презренного рыцаря.
   – Похититель желал, чтобы вы обвинили Бхатми, – мягко ответил дракон. – На самом деле, принц до сих пор в Камелоте. Преступление совершили повстанцы, именующие себя «Самцы».
   Повисло напряжённое молчание.
   – "Самцов" уничтожили ещё во времена моей прабабки, – сказала наконец Синтия.
   – Верно, – согласился Теанор. – Но идея осталась жить. Несколько лет назад движение начало возрождаться; повстанцы приходили даже к нам, предлагали союз против «ведьм», как они называют королевские семьи.
   Принцесса сузила глаза.
   – Почему вы не доложили об этом королеве?
   – Мы доложили, – улыбнулся дракон. – Но её это не заинтересовало.
   Синтия подалась вперёд.
   – Откуда вы знаете, кто похитил моего принца?
   – Королева Сибел не обратила внимания на угрозу, – повторил Теанор. Усмехнувшись при виде лица принцессы, он продолжил: – Но нас это весьма встревожило. Несколько драконов согласились присоединиться к повстанцам. Они докладывают о каждом их действии.
   Девушка подняла брови.
   – Так вы знали о готовящемся похищении?
   – Знали, – кивнул дракон. – И ничего не сделали, поскольку похищение принца – лишь первая ступень в коварном плане повстанцев.
   Синтия отпрянула. В её голове лихорадочно скакали мысли.
   – "Самцы"... хотят напасть на Камелот? – спросила она глухо.
   Теанор рассмеялся.
   – Ничего хуже вы представить не можете? – окинув принцессу внимательным взглядом, он протянул ей серый замшевый мешочек. – Возьмите.
   Девушка хотела поднять руку, но не смогла её даже сдвинуть. По жилам разливалось странное онемение, чаша выпала из окаменевших пальцев.
   – Что с вами? – спросил дракон. Он следил за Синтией холодными глазами хищника.
   – Ты... ты... – принцесса попыталась вскочить, и впервые в жизни её натренированное, могучее, послушное тело отказалось повиноваться. Издав мучительный стон, Синтия рухнула на ковёр.
   – Неужели вино было отравлено? – печально спросил Теанор. – Странно, ведь я пил из той же бутыли.
   – Предатель! – прохрипела девушка. – Клятвопреступник!
   Дракон улыбнулся уголками губ.
   – Вы поверили истории об охотницах, – он покачал головой и текучим движением поднялся на ноги. – Наивное дитя. Энья ман'нарэ, олавэнта!
   Принцесса смотрела на Теанора с бессильной яростью. А тот, окинув пленницу насмешливым взглядом, налил себе полную чашу отравленного вина и залпом выпил.
   Между тем, за спиной Синтии раздвинулись шёлковые пороги. В дом крадущейся походкой вошёл громадный зверь, покрытый рыжей шерстью с полосками. Он напоминал тигра, но в глубоких кошачьих глазах мерцал разум, когтистые лапы больше походили на руки. Полосатый хвост украшали два браслета с яхонтами.
   – Познакомься, принцесса, – Теанор жестом указал на гостя. – Это клан-вождь Ррх'ак, глава повстанцев, верный друг и союзник драконов. Между прочим, самец.