Лонгиер Барри. Враг мой

   - Да. Да! Быть иль не быть, вот уж _действительно_ вопрос! - Заммис всплеснул руками. - Откуда мы _знаем_, что за пределами пещеры ярится ветер, если нас там нет и мы этого не видим? Бушует ли море, если нас нет на берегу и мы ничего этого не наблюдаем?
   - Конечно, - уверенно сказал я.
   - Но, дядя, откуда нам это _известно_?
   Я покосился на драконианина.
   - Заммис, ответь-ка мне на один вопросик. Истинно или ложно следующее суждение: "Все, что я сейчас говорю, неправда"?
   Заммис похлопал веками.
   - Если это неправда, значит, суждение истинно. Но... если оно истинно... суждение ложно, но... - Заммис опять моргнул, потом возобновил прерванное занятие - принялся втирать жир в палатку. - Мне надо подумать, дядя.
   - Подумай, Заммис.
   Он размышлял минут десять, затем проговорил:
   - Суждение ложно.
   Я улыбнулся:
   - Но ведь суждение именно это и утверждает, а следовательно, оно истинно, однако... - Разгадки я ему не раскрыл. Ох, самодовольство, ты ввергаешь в соблазн даже праведников.
   - Да нет же, дядя. Суждение в данном конкретном контексте бессмысленно.
   Тут уж я пожал плечами.
   - Понимаешь, дядя, это суждение исходит из предпосылки, будто существуют некие мерила истинности и ложности, самоценные и не зависящие от всех иных критериев. По-моему, в _Талмане_ логика Луррвены высказывается по этому поводу однозначно, и если приравнять бессмысленность к ложности, то...
   - Да, тут такое дело... - вздохнул я.
   - Понимаешь, дядя, прежде всего надо условиться о том, в каком контексте твое суждение имеет смысл.
   Я подался вперед, насупился, почесал в бороде.
   - Понятно. А еще утверждают, что яйцеклетка курицу не учит.
   Заммис как-то косо на меня посмотрел и уж совсем опешил, когда я повалился к себе на тюфяк, по-дурацки гогоча.
   - Дядя, почему в роду Джерриба повторяются только пять имен? Ты ведь говорил, что в человеческих родословных чередуются множество имен.
   Я кивнул.
   - Пять имен рода Джерриба - это всего лишь символы, носители же должны украсить их деяниями. Важны деяния, а вовсе не имена.
   - Гоциг приходится родителем Шигену, точно так же как Шиген приходится родителем мне.
   - Конечно. Ты ведь это вызубрил наизусть.
   Заммис сдвинул брови.
   - Значит, когда я стану родителем, мне _придется_ назвать своего маленького Тай?
   - Да. А Тай назовет своего малыша Гаэзни. Чем ты здесь недоволен?
   - Я бы хотел назвать своего ребенка Дэвидж, в твою честь.
   Я улыбнулся.
   - Имя Тай носили великие банкиры, коммерсанты, изобретатели и... впрочем, ты все это знаешь наизусть. А имя Дэвидж мало чем ознаменовано. Подумай, как много потеряет Тай, если ты не назовешь его Таем.
   Заммис немного подумал и согласился.
   - Дядя, как по-твоему, Гоциг еще жив?
   - Насколько мне известно, жив.
   - Какой он?
   Я стал припоминать рассказы Джерри о его родителе Гоциге.
   - Он преподавал музыку, он очень сильный. Джерри... Шиген говорил, что его родитель пальцами гнет железные брусья. Кроме того, Гоциг держится с большим достоинством. Думаю, в эту минуту Гоцигу очень грустно. Ведь он, наверное, считает, что род Джерриба угас.
   Заммис помрачнел, его желтые бровки сошлись воедино.
   - Дядя, нам во что бы то ни стало надо попасть на Драко. Мы должны сообщить Гоцигу, что род продолжается.
   - Попадем и сообщим.
   Истончался зимний лед, были готовы и башмаки, и палатка, и рюкзаки. Мы завершали отделку новых утепленных костюмов. Поскольку Джерри давал мне Талман лишь на время, ныне золотой кубик висел на шее у Заммиса. Драконианин то и дело вытряхивал из кубика крохотную золотистую книжицу и читал ее часами.
   - Дядя!
   - Что?
   - Почему дракониане говорят и пишут на одном языке, а люди на другом?
   Я рассмеялся.
   - Заммис, люди говорят и пишут на множестве языков. Английский - лишь один из них.
   - Как же люди разговаривают между собой?
   - Не всегда они разговаривают, - уточнил я. - А уж если разговаривают, то прибегают к услугам переводчиков - людей, владеющих обоими языками.
   - Мы с тобой владеем и английским, и драконианским; можно ли теперь считать нас переводчиками?
   - Пожалуй, можно, только для этого надо сыскать такого человека и такого драконианина, которым захотелось бы побеседовать между собой. Помни, идет война.
   - Как же прекратится война, если они не побеседуют?
   - Надо полагать, рано или поздно побеседуют.
   Заммис улыбнулся.
   - Пожалуй, я не прочь бы стать переводчиком и посодействовать прекращению войны. - Драконианин отложил шитье и разлегся на своем новом тюфяке. - Дядя, а как по-твоему, за лесом мы кого-нибудь отыщем?
   - Надеюсь.
   - Если отыщем, полетишь со мной на Драко?
   - Я ведь обещал твоему родителю, что полечу.
   - Нет, я имею в виду - потом. После того как я произнесу свою родословную, что ты станешь делать?
   - Не знаю. - Я задумчиво воззрился на огонь. - Война может долго еще мешать нам вернуться на планету Драко.
   - А что потом?
   - Скорее всего, опять военная служба.
   Заммис приподнялся на локте.
   - Опять станешь истребителем?
   - Конечно. Это все, что я умею делать.
   - И будешь убивать дракониан?
   Тут уж я отложил шитье и пристально вгляделся в драконианина. С тех пор как мы с Джерри оттузили друг друга, многое изменилось - больше, чем я воображал. Я качнул головой.
   - Нет. Наверное, я вообще не буду пилотом... военным. Может, подыщу работу в гражданской авиации. - Я пожал плечами. - А может, и выбирать-то не придется - начальство само за меня выберет.
   Заммис сел и на какое-то время замер; потом встал, подошел к моему тюфяку и опустился рядом со мной на колени.
   - Дядя, я не хочу с тобой расставаться.
   - Не говори глупости. Ты попадешь к своим. Тебя будет окружать родня отец твоего родителя Гоциг, братья Шигена, их дети... ты меня напрочь позабудешь.
   - И ты меня?
   Я заглянул в желтые глаза и погладил Заммиса по щеке.
   - Нет. Я тебя не забуду. Но только учти, Заммис: ты драконианин, а я человек, следовательно, мы с тобой в разных лагерях Вселенной.
   Заммис снял мою руку со своей щеки, растопырил мои пять пальцев и принялся их разглядывать.
   - Что бы ни случилось, дядя, я никогда тебя не забуду.
   Лед растаял, и вот на промозглом ветру, в слякоти, согнувшись под тяжестью рюкзаков, мы с драконианином стояли возле могилы. Заммис сравнялся ростом со мною, а значит, вымахал чуть повыше Джерри. У меня с души свалился камень: сапоги пришлись впору. Заммис подтянул рюкзак поудобнее, отвернулся от могилы к морю. Глянув в том же направлении, я увидел, как накатывают и разбиваются о скалы буруны, потом перевел взгляд на драконианина.
   - О чем задумался?
   Заммис смотрел себе под ноги, затем поднял глаза на меня.
   - Дядя, раньше я об этом как-то не думал, но... я буду тосковать по здешним местам.
   - Вздор! По здешним? - Я со смехом хлопнул драконианина по плечу. - С какой стати тебе по ним тосковать?
   Заммис опять вгляделся в морскую даль.
   - Здесь я многое узнал. Здесь ты меня многому научил, дядя. Здесь я прожил всю свою жизнь.
   - Только зарю жизни, Заммис. Вся жизнь у тебя впереди. - Я мотнул головой в сторону могилы. - Попрощайся.
   Заммис повернулся к могиле, постоял перед нею, затем, опустившись на колени, принялся раскидывать камни надгробия. Через несколько минут обнажилась трехпалая рука скелета. Заммис расплакался.
   - Прости меня, дядя, но я не мог иначе. До сих пор эта могила была для меня всего-навсего грудой камней. Теперь она нечто гораздо большее. Заммис уложил камни на место и встал.
   Я жестом показал в сторону леса.
   - Ступай вперед. Я тебя догоню.
   - Есть, дядя.
   Заммис зашагал к безлистым деревьям, я же устремил взгляд на могилу.
   - Как тебе показался Заммис, Джерри? Он тебя перерос. Очевидно, змеятина ему на пользу. - Я присел на корточки у могилы, подобрал камешек и прибавил его к куче. - Значит, так. Одно из двух: либо мы попадем на Драко, либо погибнем при попытке к бегству. - Я встал и бросил взгляд на море. - Да, пожалуй, здесь я кое-чему научился. По-своему мне тоже будет недоставать здешних красот. - Я вновь повернулся к могиле и подтянул рюкзак повыше. - _Эхдевва саахн, Джерриба Шиген_. Пока, Джерри.
   И пошел в лес - догонять Заммиса.
   Для Заммиса следующие дни были полны чудес. Для меня же небо оставалось прежним, стыло-серым, а немногочисленные изменения во флоре и фауне не стоили доброго слова. Выйдя из леса, мы целый день одолевали пологий подъем и наконец очутились на широком просторе бесконечной равнины. Мы шли по колено в пурпурной траве, которая окрашивала нам башмаки. Ночи по-прежнему стояли чересчур холодные для переходов, и мы забирались на ночлег в палатку. Обработанная жиром палатка и костюмы вполне успешно защищали нас от чуть ли не беспрерывного дождя.
   Мы находились в пути примерно две долгие файринские недели, когда увидели то, что ищем. Искомое взревело у нас над головой и скрылось за горизонтом, прежде чем мы успели хоть слово вымолвить. Я не сомневался, что замеченный нами летательный аппарат шел на посадку.
   - Дядя! Нас увидели?
   Я покачал головой.
   - Нет. Вряд ли. Но они шли на посадку. Слышишь? Сядут где-то там, впереди.
   - Дядя!
   - Давай же ноги в руки! Чего тебе?
   - Кто там на корабле - дракониане или же люди?
   Я замер как вкопанный. Об этом я как-то не задумывался. Потом махнул рукой.
   - Пошли. Это неважно. Так или иначе ты попадешь на Драко. Ты ведь не военнослужащий, значит, у нашей военщины не будет к тебе претензий, а если там дракониане, тогда тебе и вовсе карты в руки.
   Мы продолжили свой поход.
   - Но, дядя, если там дракониане, то что станется с тобой?
   - Кто его знает. Наверно, в плен попаду. По утверждению дракониан, они соблюдают межпланетное соглашение о военнопленных, так что со мной ничего страшного не случится. - Держи карман шире, шепнул один участок моего мозга другому. Весь вопрос в том, что именно я предпочитаю: плен на Драко или же вечное прозябание на Файрине-4. Для себя я этот вопрос решил давным-давно. - Давай-ка прибавим шагу. Неизвестно ведь, долго ли туда добираться и сколько времени они пробудут там, где сели.
   Ать-два, левой-правой. Если не считать немногочисленных кратких передышек, мы привалов не делали - даже с наступлением ночи. Согревала нас быстрая ходьба. Горизонт, естественно, не приближался. Чем больше мы к нему рвались, тем безнадежнее тупел мой рассудок. Наверное, миновало несколько суток, разум мой утратил всякую чувствительность, так же как и ступни, но вот сквозь пурпурную траву я провалился в какую-то яму. Мгновенно в глазах у меня потемнело, правую ногу пронзила боль. Я почувствовал, как накатывает забытье, и обрадовался его теплу, покою, миру.
   - Дядя! Дядя! Очнись! Пожалуйста, очнись!
   Кто-то похлопывал меня по щекам, но чувствовал я это как-то отстраненно. Нестерпимая боль молнией выжгла мозг, и я очнулся. Разрази меня гром, если нога не сломана. Посмотрев вверх, я увидел поросшие травой края ямы. Мягким местом я приютился в какой-то лужице. Заммис сидел рядом на корточках.
   - Что стряслось?
   Заммис махнул рукой куда-то вверх.
   - Эту яму прикрывала лишь тоненькая корочка глины да растительности. Должно быть, почву вымыло водой. Ты не расшибся?
   - Ногу повредил. Кажется, сломал. - Я прислонился к глинистой стенке ямы. - Заммис, придется тебе продолжить путь в одиночку.
   - Да не брошу я тебя, дядя!
   - Слушай, если ты кого-нибудь найдешь, то отправишь ко мне на помощь.
   - А вдруг здесь уровень воды поднимется? - Заммис ощупывал мою ногу до тех пор, пока я не скривился от боли. - Надо тебя отсюда вытащить. Чем лечить твою ногу?
   Ребенок был прав. Стать утопленником в мои планы не входило.
   - Нужен твердый материал. Ногу полагается прибинтовать к чему-нибудь твердому, чтобы кость не смещалась.
   Заммис снял с плеч рюкзак, опустился коленями в грязь и воду, порылся сперва в рюкзаке, затем в скатанной палатке. Наложил мне на ногу шину из палаточных колышков и перебинтовал змеиными шкурками, отодранными все от той же палатки. Затем, опять-таки из змеиных шкур, Заммис соорудил две петли, по одной для каждой ноги, и затянул эти петли у меня на ногах, а затем придал мне сидячее положение и закинул петли другим концом себе на плечи. Как только Заммис встал, я тут же потерял сознание.
   Наверху, под сенью того немногого, что осталось от палатки, меня тряс за плечи Заммис.
   - Дядя! Дядя!
   - Да? - прошептал я.
   - Дядя, я готов отправиться в путь. - Он ткнул куда-то мне под бок. Вот еда, а если пойдет дождь, натяни палатку на лицо. Я буду помечать дорогу, чтобы не заблудиться на обратном пути.
   Я кивнул.
   - Береги себя.
   - Дядя, давай я тебя понесу! - в отчаянии воскликнул Заммис. - Не надо разлучаться.
   Я бессильно уронил голову.
   - Дай мне в себя прийти, малыш. Я не вынесу дороги. Разыщи кого угодно и приведи сюда. - У меня сжалось сердце и на лбу выступил холодный пот. Ну, ступай.
   Заммис схватил брошенный рюкзак и поднялся на ноги. Взвалив рюкзак на плечи, он повернулся кругом и побежал в том направлении, куда скрылся летательный аппарат. Я смотрел Заммису вслед, покуда мог видеть. Потом, запрокинув голову, вгляделся в облака. Ты меня чуть-чуть не доконал, _кизлодда_ поганый, сукин ты сын, но ведь ты же не рассчитывал на драконианина... ты забыл, нас ведь двое... Я то и дело впадал в забытье, затем вдруг ощутил у себя на лице дождевые капли и прикрыл голову. Спустя несколько секунд я вновь потерял сознание.
   - Дэвидж? Лейтенант Дэвидж?
   Открыв глаза, я увидел перед собой зрелище, которого был лишен в течение четырех лет по земному счету: человеческое лицо.
   - Кто вы такой?
   На лице - юном, удлиненном, увенчанном ежиком светлых волос расплылась улыбка.
   - Капитан медицинской службы Стирмен. Как вы себя чувствуете?
   Обдумав вопрос, я в свою очередь улыбнулся.
   - А так, словно загрузился сильнодействующим наркотиком.
   - И это чистая правда. Когда вас подобрали картографы, вы были в довольно-таки тяжелом состоянии.
   - Картографы?
   - Ах да, вы же ничего не знаете. Правительства Земли и Драко создали объединенную комиссию, которая будет руководить колонизацией новых планет. Война кончилась.
   - Кончилась?
   - Да.
   У меня гора с плеч свалилась.
   - Где же Заммис?
   - Кто-кто?
   - Джерриба Заммис, тот драконианин, с которым я вместе шел.
   Медик пожал плечами.
   - Об этом я ничего не знаю, но, надо полагать, о нем позаботятся его дракошки.
   Дракошки. Было время, я и сам употреблял это уничижительное словечко. Теперь же, в устах Стирмена, оно показалось мне чужим и мерзким.
   - Заммис никакой не дракошка. Он драконианин.
   Медик сдвинул было брови, но спорить не стал.
   - Конечно. Как скажете. Главное - отдыхайте хорошенько, я вас еще проведаю через несколько часов.
   - Можно мне повидаться с Заммисом?
   - Ну что вы! - улыбнулся медик. - Вы находитесь на борту звездолета на пути к Дельфам, где размещена база землян. А ваш... драконианин, скорее всего, летит на Драко.
   С этими словами он кивнул мне, повернулся на каблуках и ушел. До чего же мне стало одиноко! Я огляделся и понял, что лежу в палате судового лазарета. Койки по обе стороны от меня были заняты. Тот, кто лежал справа, покачал головой и вновь погрузился в чтение какого-то журнала. Тот, что слева, со злостью буркнул:
   - Ох уж эти мне дракоманы!
   И повернулся на левый бок, спиной ко мне.
   Вновь среди людей - и более одинок, чем когда-либо. _Миснуурам ва сиддеф_, как высказался Мистан в _Талмане_, из хладнокровной глуби восьми веков. Одиночество - это мысль, его причиняет не кто-то кому-то, а причиняет некто сам себе. _В тот раз Джерри покачал головой и, подыскивая слова, поднял кверху желтый палец. "Дэвидж... для меня одиночество неудобство, мелочь, которой по возможности надо избегать, но не следует бояться. А вот в твоем представлении, как я понял, лучше принять смерть, чем очутиться наедине с самим собой"_.
   _Миснуурам йаа ва нос миснуурам ван дунос_. О вы, те, кто одиноки наедине с собой: вовеки пребудете вы одинокими средь себе подобных. Тоже Мистан. На первый взгляд суждение само себе противоречит, однако испытание в условиях реальной действительности доказывает его истинность. Я был чужаком среди своих, оттого что не разделял их ненависти, а моя любовь казалась им странной, немыслимой, извращенной. "Ладит с чужими мыслями лишь тот разум, что мирно уживается сам с собой". Все тот же Мистан.
   По пути к базе на Дельфах, включая срок пребывания на больничной койке, а затем в волоките увольнения с действительной службы я бессчетное число раз порывался залезть к себе за пазуху и извлечь оттуда _Талман_, но он давно уж не висел там на цепочке. Что сталось с Заммисом? Экспедиционным войскам не было до этого дела, а драконианские власти на мой запрос не ответили: меня, мол, это не касается.
   Бывшие космолетчики обивали пороги на биржах труда, на частных же предприятиях вакансии отсутствовали, особенно для летчика, который не летал четыре года, прихрамывает, да к тому же дракоман. "Дракоман" как уничижительное слово впитало в себя несколько исторических терминов: квислинг, еретик, негролюб, - все слилось в трех слогах.
   Денежного содержания за все эти годы у меня скопилось сорок восемь тысяч кредитов, так что деньги не были проблемой. Проблема заключалась в том, куда деваться. Послонявшись по дельфийской базе, я первым же кораблем вернулся на Землю и для начала несколько месяцев проработал в мелком издательстве, переводя рукописи на драконианский язык. Судя по всему, дракониан сильно тянуло на вестерны:
   "- Руки вверх, _наагузаат_!
   - _Ну гепх_, крючкотвор.
   Бах, бах! Вспышки выстрелов, и _кизлодда шаддсаат_ свалил _фессу_."
   Я уволился.
   Наконец-то я позвонил родителям.
   - Почему ты так долго не звонил, Уилли? Мы ужасно переволновались...
   - Мне тут надо было кое-что уладить, папа... Да нет, вообще-то...
   - Ну что ж, мы понимаем, сынок... ты столько пережил...
   - Папа, мне бы хотелось побыть дома...
   Еще прежде, чем выложить кругленькую сумму наличными за подержанный электромобиль фирмы "Дирмен", я понял, что, отправляясь к родителям, совершаю ошибку. Мне до чертиков нужен был дом, тепло и уют домашнего очага, однако дом родителей, который я покинул восемнадцатилетним юношей, не даст мне ни того ни другого. И все-таки я туда поехал, поскольку больше деваться было некуда.
   Один-одинешенек мчался я в темноте, предпочитая старые шоссе; тишину нарушал только гул дирменовского мотора. Ясная декабрьская полночь, сквозь прозрачный откидной верх машины виднелись звезды. В памяти всплыла планета Файрин-4, ее нескончаемые ветры и бушующий океан. Я съехал на обочину и погасил фары. За несколько минут глаза привыкли к темноте, я вышел из машины и захлопнул дверцу. Небо над Канзасом бездонное, но звезды казались до того близкими, что впору было их рукой коснуться. Под ногами похрустывал снежок, когда я поднял глаза кверху, пытаясь отыскать Файрин среди тысяч видимых нами звезд.
   Файрин находится в созвездии Пегаса, однако глаза у меня не наловчились выделять крылатого конька в россыпи звезд. Я зябко поежился и решил вернуться в машину. Уже дотронувшись до дверной ручки, я заметил на севере, у самого горизонта, знакомое созвездие - Дракон. Обвив хвостом Малую Медведицу, повис он в небе головой вниз. Эльтанин, нос дракона, родная звезда дракониан. Вторая ее планета, Драко, - родина Джерри и обиталище Заммиса.
   Меня ослепили фары приближающейся машины; она притормозила, и я обернулся. Водитель опустил окошко и спросил из тьмы:
   - Помощь нужна?
   - Нет, спасибо. - Я покачал головой и поднял руку к небу. - Просто смотрю на звезды.
   - Прекрасная ночь, правда?
   - Совершенно верно.
   - Вы уверены, что обойдетесь без помощи?
   Я качнул головой.
   - Спасибо... Хотя постойте. Где здесь ближайший гражданский космопорт?
   - В Салине, отсюда примерно час езды.
   - Еще раз спасибо.
   Водитель помахал мне, и другая машина отъехала. Еще раз поглядев на Эльтанин, я сел за руль.
   Через полгода я стоял у старинных каменных ворот и удивлялся, кой черт занес меня в такую даль. По пути к Драко, не видя на последнем перегоне никого, кроме дракониан, я убедился в справедливости слов Намваака: зачастую мир есть просто-напросто необъявленная война. Формально официальные договоренности гарантировали мне право посещения планеты; на деле же все оказалось не так просто: задолго до того, как человечество вступило в космическую эру, драконианские бюрократы и их приспешники довели канитель и волокиту до виртуозности. Пришлось угрожать и выслушивать угрозы, совать взятки, целыми днями заполнять бланки, снова и снова проходить медицинский и таможенный контроль, объяснять причины поездки, опять заполнять бланки, исправлять и переписывать уже заполненные, вновь совать взятки и ждать, ждать, ждать...
   На звездолете я старался отсиживаться в каюте, но, поскольку стюарды-дракониане наотрез отказались меня обслуживать, к столу я волей-неволей выходил в кают-компанию. Сидел там в полнейшем одиночестве и выслушивал реплики по своему адресу. Я избрал линию наименьшего сопротивления - счел за благо прикинуться, будто ни слова не понимаю. Ведь среди Джерриных соотечественников широко распространен предрассудок, будто людям не дано овладеть драконианским языком.
   - Почему нас заставляют питаться в одном помещении с иркмаанской мразью?
   - До чего же безобразны пятна на бледной коже... да еще поверх всего зловонная грива. Фу! Ну и несет же от него!
   Я скрипнул зубами, но продолжал сидеть, не поднимая глаз от тарелки.
   - Издевательство над _Талманом_, да и только; кувырком пошли законы Вселенной, если на свет родилось такое чудище.
   Тут я в упор посмотрел на трех дракониан, сидевших за столиком по другую сторону прохода, и ответил по-дракониански:
   - В деревне у вас нерегулярно скармливают _киззам_ противозачаточные таблетки, иначе ты бы вовсе не появился на свет, - и вновь занялся своей порцией, а тем временем двое дракониан с трудом удерживали нарывавшегося на драку третьего.
   Разыскать на планете Драко поместье рода Джерриба не составляло труда. Проблема заключалась в том, как туда проникнуть. Участок был обнесен высоченной каменной стеной, сквозь ворота виднелся внушительный каменный особняк, который столько раз описывал мне Джерри. Привратнику я заявил, что хотел бы повидаться с Джеррибой Заммисом. Он вытаращил глаза, потом юркнул в нишу рядышком с воротами. Немного погодя из особняка вышел другой драконианин и быстро зашагал к воротам напрямик через широкий газон. Драконианин на ходу кивнул привратнику, затем остановился передо мною. Ну прямо вылитый Джерри.
   - Это вы тот _иркмаан_, что желал видеть Джеррибу Заммиса?
   Я кивнул.
   - Заммис вам обо мне, наверное, все уши прожужжал. Я Уиллис Дэвидж.
   Драконианин смотрел на меня испытующе.
   - Я Эстон Нев, единоутробный брат Джеррибы Шигена. Вас хочет видеть мой родитель, Джерриба Гоциг.
   Драконианин круто повернулся и зашагал назад, к особняку. Я двинулся следом, ног под собой не чуя при мысли о том, что с минуты на минуту опять увижу Заммиса. На окружающую обстановку я почти не обращал внимания, но вот меня провели в просторный зал со сводчатым каменным потолком. Джерри уверял, будто этому дому четыре тысячи лет. Сейчас я ему поверил. При моем появлении встал и устремился мне навстречу еще один драконианин. Этот был стар, но я-то знал, кто он такой.
   - Вы Гоциг, родитель Шигена.
   В меня пристально вглядывались желтые глаза.
   - Кто ты такой, _иркмаан_? - Он вытянул морщинистую трехпалую руку. Что тебе известно о Джеррибе Заммисе? И почему ты изъясняешься на языке дракониан в стиле и манере моего дитяти Шигена? Зачем ты явился?
   - Я говорю в такой манере оттого, что так учил меня говорить Джерриба Шиген.
   Старый драконианин склонил голову набок и прищурил желтые глаза.
   - Ты знал мое дитя? Откуда?
   - Разве картографы ничего вам не сообщили?
   - Меня уведомили, что мой первенец Шиген погиб в бою над Файрином-4. Случилось это более шести лет назад по нашему летоисчислению. Что ты лукавишь, _иркмаан_?
   Я перевел взгляд с Гоцига на Нева. Молодой драконианин разглядывал меня все так же подозрительно. Я снова повернулся к Гоцигу.
   - Шиген не погиб в бою. Мы с ним оба совершили вынужденную посадку на Файрине-4 и прожили там целый год. Шиген умер родами, производя на свет Джеррибу Заммиса. Еще через год нас подобрала совместная картографическая комиссия и...
   - Довольно! Хватит с меня, _иркмаан_! Чего ты домогаешься? Денег? Или чтоб я пустил в ход свое влияние, добился для тебя торговых концессий? Чего именно?
   Я нахмурился.
   - Где Заммис?
   На глазах старого драконианина выступили злые слезы.
   - Никаких Заммисов не существует в природе, _иркмаан_! Со смертью Шигена прервался род Джерриба!
   У меня прямо глаза на лоб полезли, я мотнул головой.
   - Неправда. Я-то знаю. Я сам пестовал Заммиса... да неужто комиссия ни словечком не обмолвилась?
   - Приступай к сути своего дела, _иркмаан_. Я не намерен терять с тобой целый день.
   Я внимательно посмотрел на Гоцига. Старый драконианин ничегошеньки не услышал от комиссии. Заммис попал к драконианским властям... и как в воду канул. Гоцигу ничего не сообщили. Почему?
   - Я жил вместе с Шигеном, Гоциг. Тогда-то и выучил ваш язык. Когда Шиген умер, рождая Заммиса, я...
   - _Иркмаан_, если ты не намерен переходить к делу, то я прикажу Неву вышвырнуть тебя вон. Шиген погиб в бою за Файрин-4. Наш астрофлот уведомил меня спустя всего несколько дней после его гибели.