Страница:
Все это Блейд узнал в дороге, расспрашивая стражей. Они были бдительными и мрачными, но опасались противоречить демону, с которым не сумели справиться настоятели пяти святых обителей севера. Демон, однако, не выкидывал никаких чародейских штучек, но вопросов задавал много.
Вскоре он понял, что Киртан напоминает Папскую область средневековой Европы: духовная власть повелителя этой небольшой страны простиралась едва ли не на весь континент. Как и римский папа, Святой Отец Сарс Датар считался непогрешимым и в трактовке религиозных догм, и в решении мирских дел. Светские государи, владыки королевств, окружавших Киртан, нередко обращались к нему в случае спорных вопросов; он был посредником, верховным судьей и толкователем закона. Иногда он даже выступал в роли его вершителя, карая провинившихся проклятьем или воинской силой, либо своей собственной, либо союзных владык.
Насколько выяснил Блейд, большая часть мужского населения Киртана шла в монастыри. В сословии работников, ремесленников и крестьян, пребывали лишь неудачники, от рождения способные только к тяжелому монотонному труду. Все прочие — все, кто хоть слегка выделялся умом, жестокостью или силой, — попадали в святые обители. Умные и хитрые становились монахами, полноправными членами ордена Вечного Огня; жестокие — надсмотрщиками, сборщиками податей, главами крестьянских общин; сильные и ловкие — солдатами и офицерами Святой Стражи.
И все они, от жалкого полуголодного крестьянина до настоятеля процветающей обители, беспрекословно подчинялись Сарсу Датару, наместнику Вечного Огня на земле. В своем зримом воплощении Огонь днем и ночью пылал посреди главного храма Ластрома, и ему не требовались ни дрова, ни уголь, ни горючее масло; по словам сопровождавших Блейда стражей, колонна яростного пламени вздымалась вверх на три человеческих роста. Обыкновенный газовый факел, решил странник и поинтересовался, нет ли поблизости от Ластрома болот с особенно дурным запахом. Конечно, такие нашлись — к востоку от монастыря, как утверждали его охранники.
Блейд не стал делиться с ними своим подозрением. Для этих бравых вояк Огонь был добрым божеством, дарующим жизнь, а его служители обладали всей полнотой власти; их приказы должны были исполняться быстро и безоговорочно. Даже такие необычные, как сопровождение демонического пришельца в обитель самого Святого Отца.
Итак, Блейда водворили в подземелье Ластрома — обширный лабиринт коридоров, зал, камер и кладовых, лежавший под главным храмом, кельями монахов и воинскими казармами. Узилище его было сухим, чистым и довольно уютным; он провел тут двое с лишним суток, трижды в день внимая отзвуку колоколов. Иногда со скрипом отворялась массивная дверь, пропуская молчаливого стража с подносом: две лепешки, кусок мяса, кувшин чистой воды. Лепешки были свежими, ломоть мяса — достаточно большим, и Блейд не испытывал голода. Как, впрочем, и особого беспокойства; он мысленно примерился к двери и решил, что с помощью Тила снесет ее напрочь в любой момент.
На третий день, когда утренние колокола уже отзвучали, а до дневных было еще далеко, в камеру вошли трое рослых воинов с длинными мечами на перевязях. Вероятно, то были офицеры; в своих кирасах, украшенных серебряными цепочками, и багряных фестончатых плащах они выглядели очень внушительно. Один из них, бородатый и черноглазый, встав у порога, сделал повелительный жест; двое помладше, подойдя к пленнику вплотную, сухо склонили головы и выжидательно уставились него. Блейд понял, что его приглашают в некое собрание рангом повыше того, которое он поверг в изумление и трепет фокусами с письменным прибором и канделябром. Он с готовностью поднялся, стражи встали впереди и сзади него, и вся процессия, не лишенная торжественности, двинулась через подземный лабиринт к залу для особо важных совещаний.
Зал этот был небольшим, но тут воистину вершились великие дела! Глазам странника, шагнувшего в услужливо распахнутую стражем дверь, предстало помещение шесть на восемь ярдов, ярко озаренное множеством свечей и почти полностью занятое длинным, узким и массивным столом из темного резного дерева. За ним, лицом к вошедшему, располагалось не менее дюжины священнослужителей в одеяниях цвета утренней зари, богато расшитых золотом. На груди у каждого, на искусно выделанной цепи, красовался символ принадлежности к высшей иерархии Киртана — золотой пламенный трезубец; как позже узнал Блейд, его язычки символизировали благочестие, усердие и послушание. Сразу чувствовалось, что здесь собрались настоящие специалисты по демонам, а не вольнодумцы с севера, сомневающиеся в существовании сих загадочных созданий.
— Ну, с донесением брата настоятеля мы ознакомились, а посему можем приступать к допросу, — услышал он, едва переступив порог. Святейший, сидевший в центре, отложил в сторону пергаментный свиток. — Итак, демон, — не теряя времени даром, обратился он к пленнику, — скажи, где породила тебя воля Вечного Огня? Сколь далеко до этих мест?
— Один миг — и вся жизнь, — ответствовал Блейд; избранная им тактика поведения предполагала риторику таинственную и труднообъяснимую. Он твердо решил, что сыграет роль демона до конца, подкрепив сей образ демонстрацией своих сверхъестественных способностей. Откровенно говоря, это его забавляло.
Иерархи, искушенные во всевозможных уловках преступников и еретиков, переглянулись. Три офицера, застывшие у двери, едва слышно звякнули мечами; чернобородый оскалился в усмешке.
— Значит, ты явился из Бездны под корнями Вечного Огня, — заявил допросчик, и Блейд догадался, что речь идет о местном варианте того света. — Но вот из какой ее части? Оттуда ли, где заключены злобные духи, желающие удушить Огонь землей, водой и камнем, или из более возвышенных мест?
— Из более возвышенных, святейший, из тех самых, куда дотягиваются корни Вечного Огня, безжалостно выжигая всякую скверну. А посему я чист и лишен злобных намерений.
— Ну, предположим… — председатель собрания поиграл своей цепью с трезубцем. — Предположим, что ты — демон нейтральный, безвредный и отчасти близкий Вечному Огню… Зачем же ты пожаловал в Киртан?
— Даже демоны не лишены любопытства, — Блейд тонко улыбнулся. — Считайте, что я просто путешествую по миру — разумеется, с соизволения Вечного Огня. А что в мире сем более достойно внимания, чем ваша благословенная страна? Она мне понравилась, и я, пожалуй, проведу здесь немного времени… лет сто или двести, пока не заскучаю.
— Ты собираешься жить в Киртане сто лет? — нахмурившись, спросил допросчик. — Но известно ли тебе, демон, что мы, обитающие у самых жарких языков Вечного Огня, — тут он погладил золотой трезубец, — гораздо могущественней созданий, которые ютятся у его корней? Мы можем помешать тебе остаться здесь, если сочтем нужным, — его тон был весьма сухим.
Блейд загадочно хмыкнул и промолчал.
— Или ты считаешь себя всемогущим? — брови святейшего грозно нахмурились, он бросил взгляд на замерших у двери стражей, потом оглядел своих коллег. На их лицах читалось любопытство пополам с опаской. Пришелец из Бездны, как сообщали братья с севера, обладал таинственной властью над вещами, и каждый в совете мог сейчас поразмыслить, касалась ли эта власть только лишь предметов неодушевленных, либо вообще всего, на что падал страшный взгляд демона.
— Так ты считаешь себя всемогущим? — повторил допросчик, внезапно приподнявшись и простирая в сторону Блейда свой священный амулет. Казалось, он решил помериться с демоном силой; на его трезубце горели крупные винно-красные рубины, вделанные в каждый лепесток пламени.
— Всемогущ лишь Вечный Огонь, — произнес странник и пристально уставился на сверкающий божественный символ. Он хотел переслать трезубец вместе с цепью, а это значило, что ментальный импульс следует направить снизу вверх, чтобы снять тяжелую золотую цепочку, заодно не лишив ее владельца головы. На миг лицо Блейда окаменело, веки чуть дрогнули — и под изумленный вздох дюжины иерархов еще одна драгоценность благополучно перекочевала из подвалов Ластрома в подвалы Тауэра, из Киртана — в добрый старый Лондон.
Ее бывший хозяин, вдруг лишившись боевого задора, бессвязно забормотал:
— Первородное Пламя… Немыслимо! Мой знак… священный знак, отлитый и закаленный в божественном Огне! Это демон… Провалиться мне в Бездну, это демон, истинный и настоящий!
— Вне всякого сомнения, — улыбка Блейда была полна сарказма. — Не хочешь ли ты, святейший, отправиться за своей цепью прямо к корням Вечного Огня? — он покосился на трех офицеров, судорожно стиснувших мечи, и поднял руки, словно собираясь сделать магический пасс.
— Нет… пожалуй, нет. Мне туда еще рановато, — заметил почтенный иерарх, неожиданно успокаиваясь.
Блейд кивнул; нельзя было отказать этому святейшему в известной храбрости и силе духа. Он и в самом деле мог бы телепортировать киртанского пастыря в свой родной мир, но лишь Вечный Огонь ведал, что очутилось бы в приемной камере Тила — человек в здравом уме и твердой памяти или кровавый фарш. До сих пор он ни разу не передавал домой живые объекты, интересовавшие лорда Лейтона куда меньше, чем таинственные инопланетные устройства, благородные металлы и прочие раритеты подобного рода.
— Ну, если ты не рвешься в Бездну, тогда мы оба останемся здесь, в Киртане, — заключил Блейд. — Надеюсь, теперь мне не будет отказано в гостеприимстве? — он обвел пристальным взглядом восседавший за столом конклав.
— Только при одном условии, — дородный иерарх, располагавшийся по левую руку от допросчика, помахал похожим на сосиску пальцем. — Только при одном условии: если ты раскроешь свою демоническую суть и подтвердишь ее бесспорными доказательствами. Предположим, ты происходишь из возвышенных мест Бездны; предположим, далее, что ты — безвредный демон и не таишь зла… Но какой ты демон? — дородный выдержал драматическую паузу. — Демон ли ты Воздуха, Ветра или Дыма? Демон Дерева или Воска, питающих Огонь? Демон ли…
— Хватит, почтеннейший, — прервал его Блейд. — Я — демон Стали, и могу это доказать!
— Хмм… — допросчик вновь взял инициативу в свои руки. — У стали, безусловно, должен быть демон… Такой, который не враждебен Вечному Огню… ибо Огонь рождает сталь… а сталь, в свою очередь, рождает…
— …войну, — подсказал Блейд. — Я повелеваю не всякой сталью, а лишь той, что идет на мечи, копья и стрелы. Острой сталью, приносящей смерть!
Три офицера у двери подтянулись, словно заслышав зов боевой трубы, а иерархи за столом начали одобрительно перешептываться. Похоже, острая сталь пользовалась у них уважением. Наконец допросчик поднял на Блейда взор, в котором светился едва ли не восторг.
— Конечно, смерть от острой стали не так почетна и не столь болезненна, как в объятиях Огня, — произнес он, — но враги Святого Отца не заслуживают иного. Могу ли я считать, демон Стали, что ты опытен в делах битв, осад, погонь, атак и сражений?
— Во всем этом я настоящий мастер, — заверил святейшего Блейд.
— Об этом стоит доложить Отцу нашему Сарсу Датару. Его армия сильна и велика, а капитаны — умелы и храбры, но не всегда им сопутствует удача. Взять хотя бы этих мятежников в северной Герии…
— Подожди, брат, — прервал допросчика дородный иерарх. — Не будем вводить в заблуждение Святого Отца, пока демон не доказал нам своей власти над сталью. Ты готов это сделать? — он поднял глаза на Блейда. — Любым удобным тебе способом?
Странник оценил ширину стола, за которым восседали иерархи, потом — размер офицерских клинков. Клинки, пожалуй, были подлиннее.
— Дай мне меч, — он повелительно вытянул руку к бородатому — вероятно, старшему из трех стражей. Тот, злобно оскалившись, отступил к стене, положив ладонь на рукоять и по-волчьи сверкая зубами. — Дай мне меч, — повторил Блейд, — или я отправлю его в Бездну, а тебя — вслед за ним!
— Дай ему меч, капитан Сиркул, — распорядился дородный, — а твои люди пусть присмотрят за ним. Но мне кажется, что этот демон не причинит нам вреда.
Капитан неохотно кивнул, но без возражений расстался с оружием; он вытащил из сапога метательный нож, а его помощники обнажили клинки. Блейд ухмыльнулся. Вероятно, демон Стали внушал этой троице изрядные опасения!
Он взвесил в руках меч — великолепное орудие убийства, с широким, почти четырехфутовым лезвием, обоюдоострым и заточенным с обеих сторон. Настоящий рыцарский эспадрон! Жаль портить такой клинок! Но, чтобы достигнуть должного эффекта…
Подняв меч, он стремительно шагнул к столу; раздался свист, звук глухого удара, и толстая деревянная столешница развалилась напополам. Не обращая внимания на испуганные вскрики, Блейд с прежней быстротой опустил меч, держа его за рукоять и острие, и переломил о колено.
— Вот! — он бросил зазвеневшие обломки на каменный пол. — Сталь покорна мне! Она убивает, когда я прикажу, и может сама умереть в моих руках!
Наступило молчание. Потом дородный иерарх, скользнув взглядом по спокойному лицу Блейда, обратился к Сиркулу:
— Ты, капитан Касс Сиркул, один из сильнейших бойцов Священной Стражи. Скажи, ты мог бы это повторить?
Чернобородый капитан мрачно покачал головой.
— Нет. Насчет стола — не знаю, но сломать закаленный дарвадский клинок не под силу человеку… — внезапно Сиркул сделал шаг вперед и в его темных глазах сверкнула ярость: — Но он сломал его… сломал мой меч! Да будь он хоть трижды демоном, я…
— Спокойно, капитан, спокойно, — святейший-допросчик с небрежностью помахал рукой. — В оружейных кладовых Ластрома много отличных дарвадских клинков, а демон Стали у нас только один. Итак, братья, — он повернулся к коллегам, — что же мы доложим Святому Отцу?
Беглецы достигли невысокого скалистого обрыва, рассекавшего каньон. Тут горная речушка с неожиданно громким гулом, будившим многократное эхо, падала вниз, разбиваясь о камни, и стекала в широкую блюдцеобразную впадину. Затем воды переливалась через край, и речка, словно выплеснув часть энергии в этом водопаде, спокойно текла дальше.
Блейд спрыгнул — высота обрыва не превышала его роста — и протянул руки Асте, нерешительно замершей наверху. Девушка опустилась на землю, свесив ноги в истрепанных кожаных башмачках, и мягко соскользнула в его объятия. Он подхватил ее, на мгновение прижав к себе, испытывая какое-то новое, странное и щемящее чувство. Удивительно, но тело Асты, юное и прекрасное, доверчиво прильнувшее к груди, не возбуждало плотских желаний; эта девочка была дорога ему, но Блейд не ощущал ничего греховного, напоминающего прежнюю жажду обладания красивой женщиной. Возможно, он не мог взглянуть на Асту как на женщину? Для него она была ребенком.
Он бережно донес ее до сухого места и осторожно поставил на землю. Девушка не отрывала восхищенного взгляда от кристально чистого потока, сверкавшего в солнечных лучах. Над ним дрожала радуга; красные и желтые тона осени плавно переходили в зеленый цвет травы и нежную лазурь утреннего неба, затем угасали в фиолетовом сиянии аметиста, сотканного из мириад крохотных капель. Едва оказавшись на земле, Аста восторженно захлопала в ладоши.
— Какая красота! — она умоляюще взглянула на Блейда: — Можно, я искупаюсь, Ричар? Я быстро, совсем быстро!
Здравый смысл подсказывал, что задерживаться тут не стоило. Место казалось слишком открытым и приметным, и любое промедление могло дорого обойтись беглецам. Блейд, однако, кивнул и взял арбалет наизготовку. Черт побери, они бродят в горах уже четвертые сутки, и неизвестно, сколько еще им предстоит скрываться здесь, глотая пыль и дым костров! Пусть девочка освежится. Конечно, она устала и измучилась, но купанье подбодрит ее.
Он снова кивнул.
— Окунись, если не боишься холодной воды. Я пройду вперед, взгляну на дорогу, но далеко уходить не буду. — Помолчав, он добавил: — Постарайся управиться побыстрее.
— Конечно-конечно, — Аста торопливо принялась стаскивать необъятную куртку. Блейд деликатно отвернулся и неторопливо зашагал вдоль речки. Вокруг по-прежнему было спокойно, и мысли его вновь унеслись к стенам, башням и садам Ластрома.
Из опасения, что загадочный пришелец выкинет какой-нибудь неприятный фокус, к Сарсу Датару его доставили в цепях. Наручники были добротными, сработанными из бронзы, а у дверей роскошного покоя, убранного, согласно киртанской традиции, багровыми и алыми шелками, застыл капитан Касс Сиркул с полудюжиной стражей. Он уже успел обзавестись новым мечом.
Датар, невысокий сухощавый человек на шестом десятке, так долго рассматривал Блейда со всех сторон, что тот решил проявить инициативу.
— Если Святой Отец позволит… — он шевельнул скованными руками.
Наместник Вечного Огня кивнул и потянулся за колокольчиком.
— Не стоит беспокоиться, Святой Отец, — Блейд усмехнулся. — Все-таки я — демон Стали. А сталь крепче бронзы.
Он мысленно оконтурил некую оболочку, отделявшую металл от кожи, представил, как она растягивается, обволакивая наручники и увесистую цепь, затем единым усилием воли отшвырнул кандалы прочь. Теперь его руки были свободны, а лорд Лейтон получил новый экспонат для коллекции средневековых древностей.
Святой Отец опустил глаза, отыскивая на полу упавшие путы. Однако огненного цвета ковер был пуст.
— Где цепи? — На властном угрюмом лице Датара промелькнула растерянность. Святого Отца никто не назвал бы глупцом и, вероятно, он видел за свою жизнь немало разных трюков, но с настоящим чудом столкнулся впервые.
— Я их… — Блейд помедлил, подыскивая подходящее слово, — отослал.
— В Бездну, я полагаю? — Датар недоверчиво усмехнулся.
— Именно туда. К самым корням Первородного Пламени.
— Можно ли их вернуть? — зеленоватые зрачки Датара снова казались холодными и спокойными. Будучи человеком практического склада, Святой Отец явно принял происходящее как должное; видимо, он привык доверять своим глазам.
— Стоит ли возиться ради бронзовой цепи с парой колечек? — странник с деланным равнодушием пожал плечами.
— А ради золотой? — Сарс Датар внимательно следил за ним. — Я припоминаю, что точно так же ты отослал знак власти достопочтенного Ксита Шилама.
Пальцы Святого Отца небрежно скользнули по золотому трезубцу, который висел у него на груди. Сей знак Огня был точной копией тех, что Блейд видел раньше, только покрупнее и богаче инкрустирован рубинами.
Он уклончиво ответил:
— Золото — презренный металл, еще мягче бронзы. Но если здесь его цена высока, я могу попытаться…
— Цена золота в самом деле высока, — прервал его Святой Отец, — но куда выше цена священной силы, заключенной в таком символе, — он опять погладил свой трезубец. — Итак, ты можешь его вернуть?
— Боюсь, что знак достопочтенного Ксита Шилама попал в корни Вечного Огня и расплавился… — Блейд сокрушенно развел руками. — Неужели его исчезновение так тревожит Святого Отца?
— Меня тревожит, что ты уклоняешься от ответа, — голос Датара звучал мягко, без малейшего признака угрозы, но в нем чувствовалась железная воля.
Блейд, пожав плечами, спокойно ждал продолжения.
— Ладно, — заключил Сарс Датар, — если ты не желаешь прояснить вопрос с возвратом отосланного, поговорим об исчезновениях. В определенном смысле это гораздо более интересная тема, — он прошелся по комнате, потом бросил взгляд на охрану. — Сиркул, тебе лучше подождать за дверью. Вместе со стражей. — Когда капитан со своими людьми вышел, Святой Отец, покачиваясь на носках, остановился перед Блейдом и задумчиво оглядел его. — Итак, вещи исчезают бесследно, — произнес он со странной улыбкой. — Прибор из серебра, подсвечник, священный знак власти, теперь — это… — его взгляд скользнул по запястьям Блейда. — Неплохо, совсем неплохо! Особенно, если ты владеешь секретом, как отсылать в Бездну людей. Отъявленных еретиков и мерзавцев!
— И много ли таких, мешающих Святому Отцу? — поинтересовался Блейд, сохраняя на лице каменное выражение.
— Все зависит от обстоятельств, сын мой. Отправить в Бездну десяток-другой негодяев не представляет труда. Но когда их много… когда они вышли в поле с оружием в руках или заперлись в крепостных стенах… — Сарс Датар сокрушенно вздохнул. Видишь ли, в определенных ситуациях бывает необходимо устранить тысячи людей…
— Против войска, если Святой Отец подразумевает именно это, — странник взглянул в глаза Сарсу Датару, — против армии существуют другие, более эффективные средства.
— И они тебе известны? — Святой Отец оживился, и это ясно указывало, что он весьма озабочен военными проблемами.
— Я — демон Стали. Острой стали, — многозначительно уточнил Блейд.
— Хмм, демон… — теперь в голосе Датара слышалось недоверие.
— Полагаю, что смогу быть кое-чем полезным Святому Отцу, — странник пожал плечами. — Однако разговор об этом может затянуться, а я несколько утомлен… Подвалы Ластрома великолепны, но не слишком комфортабельны. Жесткая постель, вода вместо вина и это жалкое рубище… — Блейд, любезно улыбнувшись, приподнял полу своего балахона. — Неподобающее облачение для демона Стали!
— Возможно, возможно, — задумчиво пробормотал Святой Отец. — Все это следует обдумать… — Похоже, Сарс Датар имел в виду отнюдь не комфортабельность ластромских подвалов. Продолжая о чем-то напряженно размышлять, он позвонил в колокольчик, миниатюрную копию самого большого из монастырских колоколов. В дверях возник бравый капитан Касс Сиркул со своими стражами и, повинуясь знаку Святого Отца, доставил Блейда обратно в камеру.
Когда на следующее утро странника вновь проводили в роскошный кабинет Датара, Святой Отец без обиняков заявил, что демонов не существует.
— Половина историй о них придумана нашими иерархами, а другую половину домыслили сами невежественные крестьяне. Народ нуждается в чем-то подобном, если мы желаем укреплять и поддерживать в нем истинную веру. Священный Огонь вызывает благоговение и трепетный страх; но нечто невидимое, таинственное и злобное вызывает ужас! Так что демоны необходимы, сын мой… хотя бы — в людском воображении.
— Но мне показалось, что достопочтенный Ксит Шилам и его коллеги признают существование демонов… — с почтительным поклоном заметил Блейд.
— А, Шилам!.. — Святой Отец пренебрежительно махнул рукой. — Шилам и прочие посвятили демонологии не один десяток лет… Они почти верят в то, что напридумывали сами! Видишь ли, сын мой, каждый хочет получить свой кусок пирога и по вечерам наведаться в Сад, где живут Дщери Огня. А раз так, каждый должен делать вид, что его занятие чрезвычайно важно… важнее всех прочих!
Блейд кивнул. Святой Отец, несомненно, являлся реалистом и прагматиком, хорошо знакомым с заповедью чиновников всех рангов и всех стран: творить бумаги ради бумаг, дела ради дел, чтобы не остаться без работы. Вероятно, решил странник, его появление в Киртане было настоящим подарком для Ксита Шилама и его команды. Подумать только — существо, возникшее из воздуха и способное переслать в Бездну все, что угодно!
Он с чуть заметной насмешкой улыбнулся Датару:
— Если Святой Отец не верит в демонов, то чем же, по его мнению, объясняются все случившиеся чудеса?
— В отличие от Шилама я не собираюсь ничего объяснять, я хочу заняться практическими вопросами, — заявил Сарс Датар. — Я вижу человека, обладающего неким талантом… неким даром, который можно использовать во славу Вечного Огня… Что ж, превосходно! Теперь попробуем договориться: либо ты вернешься в Бездну — весьма болезненным путем и не без нашей помощи, разумеется, — либо станешь моим демоном и постараешься отправить туда мятежных герийцев, еретиков из Дарвада, ваклабских поклонников луны и всех, кого я укажу. Твои способности…
— Дело не в них, — почтительно вставил Блейд. — Как я уже говорил Святому Отцу, для уничтожения людей существуют несколько иные методы, чем продемонстрированный вчера. Однако для их успешного применения я должен лучше разбираться в ситуации.
Речь шла о конкретных фактах, ибо о сути дела Блейд уже догадывался. Он посвятил часть ночи анализу вчерашнего разговора, и для него не осталось тайной, какая страсть гложет Святого Отца. Его интерес к военным вопросам неоспоримо доказывал, что духовная власть над двумя десятками королевств и княжеств, окружавших Киртан, уже не удовлетворяет наместника Вечного Огня. Вполне возможно, Сарс Датар мечтал объединить все страны, поклонявшиеся Первородному Пламени, и воссесть на престол новой империи.
Скрестив руки на груди, странник наблюдал за Святым Отцом, в задумчивости мерившем шагами кабинет. Казалось, Датар пребывает в нерешительности, прикидывая, стоит ли начинать откровенные беседы. Наконец он заговорил, и каждое слово, каждая фраза Святого Отца подтверждали, что догадки Блейда верны. Сарса Датара терзало непомерное тщеславие. Он жаждал завоеваний; он хотел уничтожить всех бунтовщиков, инакомыслящих и непокорных; его уже не устраивал оброк, который безропотно вносили в киртанскую казну близлежащие страны — он хотел властвовать над ними! Над Ваклабом и Балассой, Дарвадом и Герией, богатым Итором, жарким Хартом, морской республикой Кадал и Минтой, лежавшей далеко на востоке! Он мечтал о том, чтобы Вечному Огню были покорны земли от моря и до моря, весь огромный материк, в центре которого, на засушливом плоскогорье Авад, среди горных вершин и снежных пиков, лежала Священная Страна — крохотная часть мира, который он вознамерился покорить.
Вскоре он понял, что Киртан напоминает Папскую область средневековой Европы: духовная власть повелителя этой небольшой страны простиралась едва ли не на весь континент. Как и римский папа, Святой Отец Сарс Датар считался непогрешимым и в трактовке религиозных догм, и в решении мирских дел. Светские государи, владыки королевств, окружавших Киртан, нередко обращались к нему в случае спорных вопросов; он был посредником, верховным судьей и толкователем закона. Иногда он даже выступал в роли его вершителя, карая провинившихся проклятьем или воинской силой, либо своей собственной, либо союзных владык.
Насколько выяснил Блейд, большая часть мужского населения Киртана шла в монастыри. В сословии работников, ремесленников и крестьян, пребывали лишь неудачники, от рождения способные только к тяжелому монотонному труду. Все прочие — все, кто хоть слегка выделялся умом, жестокостью или силой, — попадали в святые обители. Умные и хитрые становились монахами, полноправными членами ордена Вечного Огня; жестокие — надсмотрщиками, сборщиками податей, главами крестьянских общин; сильные и ловкие — солдатами и офицерами Святой Стражи.
И все они, от жалкого полуголодного крестьянина до настоятеля процветающей обители, беспрекословно подчинялись Сарсу Датару, наместнику Вечного Огня на земле. В своем зримом воплощении Огонь днем и ночью пылал посреди главного храма Ластрома, и ему не требовались ни дрова, ни уголь, ни горючее масло; по словам сопровождавших Блейда стражей, колонна яростного пламени вздымалась вверх на три человеческих роста. Обыкновенный газовый факел, решил странник и поинтересовался, нет ли поблизости от Ластрома болот с особенно дурным запахом. Конечно, такие нашлись — к востоку от монастыря, как утверждали его охранники.
Блейд не стал делиться с ними своим подозрением. Для этих бравых вояк Огонь был добрым божеством, дарующим жизнь, а его служители обладали всей полнотой власти; их приказы должны были исполняться быстро и безоговорочно. Даже такие необычные, как сопровождение демонического пришельца в обитель самого Святого Отца.
Итак, Блейда водворили в подземелье Ластрома — обширный лабиринт коридоров, зал, камер и кладовых, лежавший под главным храмом, кельями монахов и воинскими казармами. Узилище его было сухим, чистым и довольно уютным; он провел тут двое с лишним суток, трижды в день внимая отзвуку колоколов. Иногда со скрипом отворялась массивная дверь, пропуская молчаливого стража с подносом: две лепешки, кусок мяса, кувшин чистой воды. Лепешки были свежими, ломоть мяса — достаточно большим, и Блейд не испытывал голода. Как, впрочем, и особого беспокойства; он мысленно примерился к двери и решил, что с помощью Тила снесет ее напрочь в любой момент.
На третий день, когда утренние колокола уже отзвучали, а до дневных было еще далеко, в камеру вошли трое рослых воинов с длинными мечами на перевязях. Вероятно, то были офицеры; в своих кирасах, украшенных серебряными цепочками, и багряных фестончатых плащах они выглядели очень внушительно. Один из них, бородатый и черноглазый, встав у порога, сделал повелительный жест; двое помладше, подойдя к пленнику вплотную, сухо склонили головы и выжидательно уставились него. Блейд понял, что его приглашают в некое собрание рангом повыше того, которое он поверг в изумление и трепет фокусами с письменным прибором и канделябром. Он с готовностью поднялся, стражи встали впереди и сзади него, и вся процессия, не лишенная торжественности, двинулась через подземный лабиринт к залу для особо важных совещаний.
Зал этот был небольшим, но тут воистину вершились великие дела! Глазам странника, шагнувшего в услужливо распахнутую стражем дверь, предстало помещение шесть на восемь ярдов, ярко озаренное множеством свечей и почти полностью занятое длинным, узким и массивным столом из темного резного дерева. За ним, лицом к вошедшему, располагалось не менее дюжины священнослужителей в одеяниях цвета утренней зари, богато расшитых золотом. На груди у каждого, на искусно выделанной цепи, красовался символ принадлежности к высшей иерархии Киртана — золотой пламенный трезубец; как позже узнал Блейд, его язычки символизировали благочестие, усердие и послушание. Сразу чувствовалось, что здесь собрались настоящие специалисты по демонам, а не вольнодумцы с севера, сомневающиеся в существовании сих загадочных созданий.
— Ну, с донесением брата настоятеля мы ознакомились, а посему можем приступать к допросу, — услышал он, едва переступив порог. Святейший, сидевший в центре, отложил в сторону пергаментный свиток. — Итак, демон, — не теряя времени даром, обратился он к пленнику, — скажи, где породила тебя воля Вечного Огня? Сколь далеко до этих мест?
— Один миг — и вся жизнь, — ответствовал Блейд; избранная им тактика поведения предполагала риторику таинственную и труднообъяснимую. Он твердо решил, что сыграет роль демона до конца, подкрепив сей образ демонстрацией своих сверхъестественных способностей. Откровенно говоря, это его забавляло.
Иерархи, искушенные во всевозможных уловках преступников и еретиков, переглянулись. Три офицера, застывшие у двери, едва слышно звякнули мечами; чернобородый оскалился в усмешке.
— Значит, ты явился из Бездны под корнями Вечного Огня, — заявил допросчик, и Блейд догадался, что речь идет о местном варианте того света. — Но вот из какой ее части? Оттуда ли, где заключены злобные духи, желающие удушить Огонь землей, водой и камнем, или из более возвышенных мест?
— Из более возвышенных, святейший, из тех самых, куда дотягиваются корни Вечного Огня, безжалостно выжигая всякую скверну. А посему я чист и лишен злобных намерений.
— Ну, предположим… — председатель собрания поиграл своей цепью с трезубцем. — Предположим, что ты — демон нейтральный, безвредный и отчасти близкий Вечному Огню… Зачем же ты пожаловал в Киртан?
— Даже демоны не лишены любопытства, — Блейд тонко улыбнулся. — Считайте, что я просто путешествую по миру — разумеется, с соизволения Вечного Огня. А что в мире сем более достойно внимания, чем ваша благословенная страна? Она мне понравилась, и я, пожалуй, проведу здесь немного времени… лет сто или двести, пока не заскучаю.
— Ты собираешься жить в Киртане сто лет? — нахмурившись, спросил допросчик. — Но известно ли тебе, демон, что мы, обитающие у самых жарких языков Вечного Огня, — тут он погладил золотой трезубец, — гораздо могущественней созданий, которые ютятся у его корней? Мы можем помешать тебе остаться здесь, если сочтем нужным, — его тон был весьма сухим.
Блейд загадочно хмыкнул и промолчал.
— Или ты считаешь себя всемогущим? — брови святейшего грозно нахмурились, он бросил взгляд на замерших у двери стражей, потом оглядел своих коллег. На их лицах читалось любопытство пополам с опаской. Пришелец из Бездны, как сообщали братья с севера, обладал таинственной властью над вещами, и каждый в совете мог сейчас поразмыслить, касалась ли эта власть только лишь предметов неодушевленных, либо вообще всего, на что падал страшный взгляд демона.
— Так ты считаешь себя всемогущим? — повторил допросчик, внезапно приподнявшись и простирая в сторону Блейда свой священный амулет. Казалось, он решил помериться с демоном силой; на его трезубце горели крупные винно-красные рубины, вделанные в каждый лепесток пламени.
— Всемогущ лишь Вечный Огонь, — произнес странник и пристально уставился на сверкающий божественный символ. Он хотел переслать трезубец вместе с цепью, а это значило, что ментальный импульс следует направить снизу вверх, чтобы снять тяжелую золотую цепочку, заодно не лишив ее владельца головы. На миг лицо Блейда окаменело, веки чуть дрогнули — и под изумленный вздох дюжины иерархов еще одна драгоценность благополучно перекочевала из подвалов Ластрома в подвалы Тауэра, из Киртана — в добрый старый Лондон.
Ее бывший хозяин, вдруг лишившись боевого задора, бессвязно забормотал:
— Первородное Пламя… Немыслимо! Мой знак… священный знак, отлитый и закаленный в божественном Огне! Это демон… Провалиться мне в Бездну, это демон, истинный и настоящий!
— Вне всякого сомнения, — улыбка Блейда была полна сарказма. — Не хочешь ли ты, святейший, отправиться за своей цепью прямо к корням Вечного Огня? — он покосился на трех офицеров, судорожно стиснувших мечи, и поднял руки, словно собираясь сделать магический пасс.
— Нет… пожалуй, нет. Мне туда еще рановато, — заметил почтенный иерарх, неожиданно успокаиваясь.
Блейд кивнул; нельзя было отказать этому святейшему в известной храбрости и силе духа. Он и в самом деле мог бы телепортировать киртанского пастыря в свой родной мир, но лишь Вечный Огонь ведал, что очутилось бы в приемной камере Тила — человек в здравом уме и твердой памяти или кровавый фарш. До сих пор он ни разу не передавал домой живые объекты, интересовавшие лорда Лейтона куда меньше, чем таинственные инопланетные устройства, благородные металлы и прочие раритеты подобного рода.
— Ну, если ты не рвешься в Бездну, тогда мы оба останемся здесь, в Киртане, — заключил Блейд. — Надеюсь, теперь мне не будет отказано в гостеприимстве? — он обвел пристальным взглядом восседавший за столом конклав.
— Только при одном условии, — дородный иерарх, располагавшийся по левую руку от допросчика, помахал похожим на сосиску пальцем. — Только при одном условии: если ты раскроешь свою демоническую суть и подтвердишь ее бесспорными доказательствами. Предположим, ты происходишь из возвышенных мест Бездны; предположим, далее, что ты — безвредный демон и не таишь зла… Но какой ты демон? — дородный выдержал драматическую паузу. — Демон ли ты Воздуха, Ветра или Дыма? Демон Дерева или Воска, питающих Огонь? Демон ли…
— Хватит, почтеннейший, — прервал его Блейд. — Я — демон Стали, и могу это доказать!
— Хмм… — допросчик вновь взял инициативу в свои руки. — У стали, безусловно, должен быть демон… Такой, который не враждебен Вечному Огню… ибо Огонь рождает сталь… а сталь, в свою очередь, рождает…
— …войну, — подсказал Блейд. — Я повелеваю не всякой сталью, а лишь той, что идет на мечи, копья и стрелы. Острой сталью, приносящей смерть!
Три офицера у двери подтянулись, словно заслышав зов боевой трубы, а иерархи за столом начали одобрительно перешептываться. Похоже, острая сталь пользовалась у них уважением. Наконец допросчик поднял на Блейда взор, в котором светился едва ли не восторг.
— Конечно, смерть от острой стали не так почетна и не столь болезненна, как в объятиях Огня, — произнес он, — но враги Святого Отца не заслуживают иного. Могу ли я считать, демон Стали, что ты опытен в делах битв, осад, погонь, атак и сражений?
— Во всем этом я настоящий мастер, — заверил святейшего Блейд.
— Об этом стоит доложить Отцу нашему Сарсу Датару. Его армия сильна и велика, а капитаны — умелы и храбры, но не всегда им сопутствует удача. Взять хотя бы этих мятежников в северной Герии…
— Подожди, брат, — прервал допросчика дородный иерарх. — Не будем вводить в заблуждение Святого Отца, пока демон не доказал нам своей власти над сталью. Ты готов это сделать? — он поднял глаза на Блейда. — Любым удобным тебе способом?
Странник оценил ширину стола, за которым восседали иерархи, потом — размер офицерских клинков. Клинки, пожалуй, были подлиннее.
— Дай мне меч, — он повелительно вытянул руку к бородатому — вероятно, старшему из трех стражей. Тот, злобно оскалившись, отступил к стене, положив ладонь на рукоять и по-волчьи сверкая зубами. — Дай мне меч, — повторил Блейд, — или я отправлю его в Бездну, а тебя — вслед за ним!
— Дай ему меч, капитан Сиркул, — распорядился дородный, — а твои люди пусть присмотрят за ним. Но мне кажется, что этот демон не причинит нам вреда.
Капитан неохотно кивнул, но без возражений расстался с оружием; он вытащил из сапога метательный нож, а его помощники обнажили клинки. Блейд ухмыльнулся. Вероятно, демон Стали внушал этой троице изрядные опасения!
Он взвесил в руках меч — великолепное орудие убийства, с широким, почти четырехфутовым лезвием, обоюдоострым и заточенным с обеих сторон. Настоящий рыцарский эспадрон! Жаль портить такой клинок! Но, чтобы достигнуть должного эффекта…
Подняв меч, он стремительно шагнул к столу; раздался свист, звук глухого удара, и толстая деревянная столешница развалилась напополам. Не обращая внимания на испуганные вскрики, Блейд с прежней быстротой опустил меч, держа его за рукоять и острие, и переломил о колено.
— Вот! — он бросил зазвеневшие обломки на каменный пол. — Сталь покорна мне! Она убивает, когда я прикажу, и может сама умереть в моих руках!
Наступило молчание. Потом дородный иерарх, скользнув взглядом по спокойному лицу Блейда, обратился к Сиркулу:
— Ты, капитан Касс Сиркул, один из сильнейших бойцов Священной Стражи. Скажи, ты мог бы это повторить?
Чернобородый капитан мрачно покачал головой.
— Нет. Насчет стола — не знаю, но сломать закаленный дарвадский клинок не под силу человеку… — внезапно Сиркул сделал шаг вперед и в его темных глазах сверкнула ярость: — Но он сломал его… сломал мой меч! Да будь он хоть трижды демоном, я…
— Спокойно, капитан, спокойно, — святейший-допросчик с небрежностью помахал рукой. — В оружейных кладовых Ластрома много отличных дарвадских клинков, а демон Стали у нас только один. Итак, братья, — он повернулся к коллегам, — что же мы доложим Святому Отцу?
Беглецы достигли невысокого скалистого обрыва, рассекавшего каньон. Тут горная речушка с неожиданно громким гулом, будившим многократное эхо, падала вниз, разбиваясь о камни, и стекала в широкую блюдцеобразную впадину. Затем воды переливалась через край, и речка, словно выплеснув часть энергии в этом водопаде, спокойно текла дальше.
Блейд спрыгнул — высота обрыва не превышала его роста — и протянул руки Асте, нерешительно замершей наверху. Девушка опустилась на землю, свесив ноги в истрепанных кожаных башмачках, и мягко соскользнула в его объятия. Он подхватил ее, на мгновение прижав к себе, испытывая какое-то новое, странное и щемящее чувство. Удивительно, но тело Асты, юное и прекрасное, доверчиво прильнувшее к груди, не возбуждало плотских желаний; эта девочка была дорога ему, но Блейд не ощущал ничего греховного, напоминающего прежнюю жажду обладания красивой женщиной. Возможно, он не мог взглянуть на Асту как на женщину? Для него она была ребенком.
Он бережно донес ее до сухого места и осторожно поставил на землю. Девушка не отрывала восхищенного взгляда от кристально чистого потока, сверкавшего в солнечных лучах. Над ним дрожала радуга; красные и желтые тона осени плавно переходили в зеленый цвет травы и нежную лазурь утреннего неба, затем угасали в фиолетовом сиянии аметиста, сотканного из мириад крохотных капель. Едва оказавшись на земле, Аста восторженно захлопала в ладоши.
— Какая красота! — она умоляюще взглянула на Блейда: — Можно, я искупаюсь, Ричар? Я быстро, совсем быстро!
Здравый смысл подсказывал, что задерживаться тут не стоило. Место казалось слишком открытым и приметным, и любое промедление могло дорого обойтись беглецам. Блейд, однако, кивнул и взял арбалет наизготовку. Черт побери, они бродят в горах уже четвертые сутки, и неизвестно, сколько еще им предстоит скрываться здесь, глотая пыль и дым костров! Пусть девочка освежится. Конечно, она устала и измучилась, но купанье подбодрит ее.
Он снова кивнул.
— Окунись, если не боишься холодной воды. Я пройду вперед, взгляну на дорогу, но далеко уходить не буду. — Помолчав, он добавил: — Постарайся управиться побыстрее.
— Конечно-конечно, — Аста торопливо принялась стаскивать необъятную куртку. Блейд деликатно отвернулся и неторопливо зашагал вдоль речки. Вокруг по-прежнему было спокойно, и мысли его вновь унеслись к стенам, башням и садам Ластрома.
Из опасения, что загадочный пришелец выкинет какой-нибудь неприятный фокус, к Сарсу Датару его доставили в цепях. Наручники были добротными, сработанными из бронзы, а у дверей роскошного покоя, убранного, согласно киртанской традиции, багровыми и алыми шелками, застыл капитан Касс Сиркул с полудюжиной стражей. Он уже успел обзавестись новым мечом.
Датар, невысокий сухощавый человек на шестом десятке, так долго рассматривал Блейда со всех сторон, что тот решил проявить инициативу.
— Если Святой Отец позволит… — он шевельнул скованными руками.
Наместник Вечного Огня кивнул и потянулся за колокольчиком.
— Не стоит беспокоиться, Святой Отец, — Блейд усмехнулся. — Все-таки я — демон Стали. А сталь крепче бронзы.
Он мысленно оконтурил некую оболочку, отделявшую металл от кожи, представил, как она растягивается, обволакивая наручники и увесистую цепь, затем единым усилием воли отшвырнул кандалы прочь. Теперь его руки были свободны, а лорд Лейтон получил новый экспонат для коллекции средневековых древностей.
Святой Отец опустил глаза, отыскивая на полу упавшие путы. Однако огненного цвета ковер был пуст.
— Где цепи? — На властном угрюмом лице Датара промелькнула растерянность. Святого Отца никто не назвал бы глупцом и, вероятно, он видел за свою жизнь немало разных трюков, но с настоящим чудом столкнулся впервые.
— Я их… — Блейд помедлил, подыскивая подходящее слово, — отослал.
— В Бездну, я полагаю? — Датар недоверчиво усмехнулся.
— Именно туда. К самым корням Первородного Пламени.
— Можно ли их вернуть? — зеленоватые зрачки Датара снова казались холодными и спокойными. Будучи человеком практического склада, Святой Отец явно принял происходящее как должное; видимо, он привык доверять своим глазам.
— Стоит ли возиться ради бронзовой цепи с парой колечек? — странник с деланным равнодушием пожал плечами.
— А ради золотой? — Сарс Датар внимательно следил за ним. — Я припоминаю, что точно так же ты отослал знак власти достопочтенного Ксита Шилама.
Пальцы Святого Отца небрежно скользнули по золотому трезубцу, который висел у него на груди. Сей знак Огня был точной копией тех, что Блейд видел раньше, только покрупнее и богаче инкрустирован рубинами.
Он уклончиво ответил:
— Золото — презренный металл, еще мягче бронзы. Но если здесь его цена высока, я могу попытаться…
— Цена золота в самом деле высока, — прервал его Святой Отец, — но куда выше цена священной силы, заключенной в таком символе, — он опять погладил свой трезубец. — Итак, ты можешь его вернуть?
— Боюсь, что знак достопочтенного Ксита Шилама попал в корни Вечного Огня и расплавился… — Блейд сокрушенно развел руками. — Неужели его исчезновение так тревожит Святого Отца?
— Меня тревожит, что ты уклоняешься от ответа, — голос Датара звучал мягко, без малейшего признака угрозы, но в нем чувствовалась железная воля.
Блейд, пожав плечами, спокойно ждал продолжения.
— Ладно, — заключил Сарс Датар, — если ты не желаешь прояснить вопрос с возвратом отосланного, поговорим об исчезновениях. В определенном смысле это гораздо более интересная тема, — он прошелся по комнате, потом бросил взгляд на охрану. — Сиркул, тебе лучше подождать за дверью. Вместе со стражей. — Когда капитан со своими людьми вышел, Святой Отец, покачиваясь на носках, остановился перед Блейдом и задумчиво оглядел его. — Итак, вещи исчезают бесследно, — произнес он со странной улыбкой. — Прибор из серебра, подсвечник, священный знак власти, теперь — это… — его взгляд скользнул по запястьям Блейда. — Неплохо, совсем неплохо! Особенно, если ты владеешь секретом, как отсылать в Бездну людей. Отъявленных еретиков и мерзавцев!
— И много ли таких, мешающих Святому Отцу? — поинтересовался Блейд, сохраняя на лице каменное выражение.
— Все зависит от обстоятельств, сын мой. Отправить в Бездну десяток-другой негодяев не представляет труда. Но когда их много… когда они вышли в поле с оружием в руках или заперлись в крепостных стенах… — Сарс Датар сокрушенно вздохнул. Видишь ли, в определенных ситуациях бывает необходимо устранить тысячи людей…
— Против войска, если Святой Отец подразумевает именно это, — странник взглянул в глаза Сарсу Датару, — против армии существуют другие, более эффективные средства.
— И они тебе известны? — Святой Отец оживился, и это ясно указывало, что он весьма озабочен военными проблемами.
— Я — демон Стали. Острой стали, — многозначительно уточнил Блейд.
— Хмм, демон… — теперь в голосе Датара слышалось недоверие.
— Полагаю, что смогу быть кое-чем полезным Святому Отцу, — странник пожал плечами. — Однако разговор об этом может затянуться, а я несколько утомлен… Подвалы Ластрома великолепны, но не слишком комфортабельны. Жесткая постель, вода вместо вина и это жалкое рубище… — Блейд, любезно улыбнувшись, приподнял полу своего балахона. — Неподобающее облачение для демона Стали!
— Возможно, возможно, — задумчиво пробормотал Святой Отец. — Все это следует обдумать… — Похоже, Сарс Датар имел в виду отнюдь не комфортабельность ластромских подвалов. Продолжая о чем-то напряженно размышлять, он позвонил в колокольчик, миниатюрную копию самого большого из монастырских колоколов. В дверях возник бравый капитан Касс Сиркул со своими стражами и, повинуясь знаку Святого Отца, доставил Блейда обратно в камеру.
Когда на следующее утро странника вновь проводили в роскошный кабинет Датара, Святой Отец без обиняков заявил, что демонов не существует.
— Половина историй о них придумана нашими иерархами, а другую половину домыслили сами невежественные крестьяне. Народ нуждается в чем-то подобном, если мы желаем укреплять и поддерживать в нем истинную веру. Священный Огонь вызывает благоговение и трепетный страх; но нечто невидимое, таинственное и злобное вызывает ужас! Так что демоны необходимы, сын мой… хотя бы — в людском воображении.
— Но мне показалось, что достопочтенный Ксит Шилам и его коллеги признают существование демонов… — с почтительным поклоном заметил Блейд.
— А, Шилам!.. — Святой Отец пренебрежительно махнул рукой. — Шилам и прочие посвятили демонологии не один десяток лет… Они почти верят в то, что напридумывали сами! Видишь ли, сын мой, каждый хочет получить свой кусок пирога и по вечерам наведаться в Сад, где живут Дщери Огня. А раз так, каждый должен делать вид, что его занятие чрезвычайно важно… важнее всех прочих!
Блейд кивнул. Святой Отец, несомненно, являлся реалистом и прагматиком, хорошо знакомым с заповедью чиновников всех рангов и всех стран: творить бумаги ради бумаг, дела ради дел, чтобы не остаться без работы. Вероятно, решил странник, его появление в Киртане было настоящим подарком для Ксита Шилама и его команды. Подумать только — существо, возникшее из воздуха и способное переслать в Бездну все, что угодно!
Он с чуть заметной насмешкой улыбнулся Датару:
— Если Святой Отец не верит в демонов, то чем же, по его мнению, объясняются все случившиеся чудеса?
— В отличие от Шилама я не собираюсь ничего объяснять, я хочу заняться практическими вопросами, — заявил Сарс Датар. — Я вижу человека, обладающего неким талантом… неким даром, который можно использовать во славу Вечного Огня… Что ж, превосходно! Теперь попробуем договориться: либо ты вернешься в Бездну — весьма болезненным путем и не без нашей помощи, разумеется, — либо станешь моим демоном и постараешься отправить туда мятежных герийцев, еретиков из Дарвада, ваклабских поклонников луны и всех, кого я укажу. Твои способности…
— Дело не в них, — почтительно вставил Блейд. — Как я уже говорил Святому Отцу, для уничтожения людей существуют несколько иные методы, чем продемонстрированный вчера. Однако для их успешного применения я должен лучше разбираться в ситуации.
Речь шла о конкретных фактах, ибо о сути дела Блейд уже догадывался. Он посвятил часть ночи анализу вчерашнего разговора, и для него не осталось тайной, какая страсть гложет Святого Отца. Его интерес к военным вопросам неоспоримо доказывал, что духовная власть над двумя десятками королевств и княжеств, окружавших Киртан, уже не удовлетворяет наместника Вечного Огня. Вполне возможно, Сарс Датар мечтал объединить все страны, поклонявшиеся Первородному Пламени, и воссесть на престол новой империи.
Скрестив руки на груди, странник наблюдал за Святым Отцом, в задумчивости мерившем шагами кабинет. Казалось, Датар пребывает в нерешительности, прикидывая, стоит ли начинать откровенные беседы. Наконец он заговорил, и каждое слово, каждая фраза Святого Отца подтверждали, что догадки Блейда верны. Сарса Датара терзало непомерное тщеславие. Он жаждал завоеваний; он хотел уничтожить всех бунтовщиков, инакомыслящих и непокорных; его уже не устраивал оброк, который безропотно вносили в киртанскую казну близлежащие страны — он хотел властвовать над ними! Над Ваклабом и Балассой, Дарвадом и Герией, богатым Итором, жарким Хартом, морской республикой Кадал и Минтой, лежавшей далеко на востоке! Он мечтал о том, чтобы Вечному Огню были покорны земли от моря и до моря, весь огромный материк, в центре которого, на засушливом плоскогорье Авад, среди горных вершин и снежных пиков, лежала Священная Страна — крохотная часть мира, который он вознамерился покорить.