Страница:
Джеффри Лорд
Сны Ричарда Блейда
Март 1971, Земля
Предисловие биографа Ричарда Блейда
Эта история не входит в каноническое собрание записок о странствиях Ричарда Блейда. Описанные ниже события произошли спустя полтора месяца после того, как Блейд вернулся из своего шестого путешествия в Катраз и за двадцать дней до его седьмого визита в Измерение Икс. Можно подумать, что все случившееся является не более чем фальстартом, неудачным экспериментом, нелепой попыткой лорда Лейтона прорваться к тем мирам, которые сулили наибольшую выгоду проекту. Сам Блейд, однако, не считал данное происшествие неудачным или нелепым. Хотя в тот раз ему не удалось достичь какой-либо реальности Измерения Икс, и дело ограничилось чистой фантасмагорией, он испытал в иллюзорном мире Двух Галактик не менее сильные переживания, чем в предыдущих странствиях. Он не совершил никакого путешествия — и, в то же время, проделал его; он оставался на месте — и одновременно покрыл многие миллионы миль в межзвездных просторах, сражался с чудовищами, спасал Цивилизацию и защищал Закон. Поэтому данная история по справедливости занимает одно из почетных мест в дневнике Блейда, тогда как лорд Лейтон предал ее полному забвению; его светлость не любил напоминаний о своих неудачах.
К сказанному выше остается добавить немногое. Вопервых, хотя Блейд странствовал несколько дней или даже недель, на Земле, в исследовательском комплексе под Тауэром, прошло не более четверти часа. Во-вторых, нам известно о всех путешествиях Блейда, когда старт бывал успешным, но они далеко не исчерпывают список попыток Лейтона заслать своего гонца куда-либо. Так вот: данное псевдостранствие — первая из таких неудач. Но иногда то, что ученый лорд расценивал как бесплодную и нелепую попытку, для нас представляет не меньший интерес, чем остальные авантюры Вечного Странника.
Дж. Лэрд
К сказанному выше остается добавить немногое. Вопервых, хотя Блейд странствовал несколько дней или даже недель, на Земле, в исследовательском комплексе под Тауэром, прошло не более четверти часа. Во-вторых, нам известно о всех путешествиях Блейда, когда старт бывал успешным, но они далеко не исчерпывают список попыток Лейтона заслать своего гонца куда-либо. Так вот: данное псевдостранствие — первая из таких неудач. Но иногда то, что ученый лорд расценивал как бесплодную и нелепую попытку, для нас представляет не меньший интерес, чем остальные авантюры Вечного Странника.
Дж. Лэрд
ГЛАВА 1
Ричард Блейд раздраженно отшвырнул книгу в яркой глянцевитой обложке и уставился в окно, за которым сырой ветер марта гнул голые темные ветви деревьев. Наступал вечер, быстро темнело, но здесь, у камина в его кабинете, было уютно и тепло. Он почти безвылазно сидел дома вторую неделю и читал. Читал всякую галиматью — будь проклят лорд Лейтон и его завиральные идеи!
Бросив тоскливый взгляд на стол, заваленный пухлыми томиками, Блейд протянул руку, поднял с ковра злополучное творение и сморщился. «Галактический Патруль» извещала тисненая золотом надпись, под которой два звездолета сошлись в смертельной схватке. Один, черный и рыбообразный, принадлежал плохим парням из Боскома; другой — серебристая сфера, окруженная голубоватым ореолом, — был, конечно, крейсером непобедимого Патруля. Плохишам-боскомианам явно приходилось туго — сферический корабль поливал их огненными лучами, потоками снарядов, торпед и ракет, оттеснив противника к самому обрезу книжной обложки. Казалось, еще один удар эмиттерных батарей, и черная сигара вывалится за рамку картины, навсегда вычеркнутая из мира Двух Галактик.
Блейд, однако, знал, что это только иллюзия. В следующем томе злодеи из Боскома, придумав новые разрушительные лучи, надерут Галактическому Патрулю уши; Патруль, в свою очередь, ответит супербомбами, аннигиляционными сферами, концентраторами энергии звезд, полициклическими защитными экранами и прочими ужасающими средствами разрушения. Тогда боскомианские парни, прижатые к стене, изобретут гиперпространственный туннель — и все начнется с самого начала. Воистину, автор исчерпал все фантастические виды оружия и способы убийства, включая и гипноз с телепатией!
Но сейчас Ричард Блейд наткнулся на кое-что новенькое, чем, собственно, и был вызван очередной приступ раздражительности: лихие боевики Патруля, взяв на абордаж вражеское судно, рубили его экипаж топорами. Почему?! Их пистолеты и бластеры якобы не действовали, так что пришлось использовать холодное оружие. Пули не пробивали скафандры, смертоносные лучи лазеров не могли их прожечь, но топор… О, топор — совсем другое дело! Бац! — и тело врага развалено от плеча до промежности!
Впрочем, Блейд был уверен, что автору просто захотелось подпустить в свое повествование немного крови. Пули и лучи оставляли слишком маленькие дырки, а ментальные удары и вовсе не уродовали покойников. Топор же позволял расчленить на части и уничтожить коварных злодеев наиболее живописным образом. Да, прекрасное оружие — добрая секира с окованной железом рукоятью!
Снова отложив книгу, он глубоко задумался. И вспоминалось ему, как топор с хрустом рассекал доспехи и тела бойцов Геторикса — там, во дворе замка Крэгхед, в Альбе; как священный меч Тарна пропел яростную песнь над головой Гутара в питцинских пещерах; как рухнул на песок арены в Териуте гигант-нур, сраженный ударом кистеня… Конечно, он тоже убивал — ради спасения собственной жизни, ради тех, кто доверился ему, кто возлагал надежды на его силу и твердость… Но разве можно забыть мерзкий запах крови, вонь объятой огнем плоти?.. Забыть последний вопль умирающего, его тускнеющие зрачки, с немым укором глядящие на победителя-убийцу?
Да, он убивал, но никогда — никогда! — не устраивал таких вселенских побоищ, как эти… — он потянулся за книгой -… эти ленсмены, космические полицейские и стражи порядка, затопившие кровью обе галактики.
Вздохнув, Блейд снова скользнул взглядом по груде уже прочитанных книг на столе. Нет, некоторые были не так уж плохи. Скажем, история, написанная одной леди, — конечно, американкой, но ирландского происхождения. Там повествовалось о колонизации прекрасной планеты, на которую регулярно сваливались из космоса зловредные твари — не то растения, не то животные. Самые отважные потомки земных колонистов. оседлав разумных огнедышащих драконов, палили тварей огнем в небесах над Первом по пятьдесят лет кряду, а потом два столетия вкушали плоды заслуженной славы. Очень приятный мир… Блейд был бы не прочь посетить его, поглядеть на драконов и познакомиться с местными красавицами, но — увы! — это расходилось с инструкциями Лейтона.
Или, например, вот это— — его взгляд переместился на стопку книжек с мускулистым богатырем на обложке. Этот парень — тоже, кстати, ирландец, -геройствовал на некой искусственной планете, выстроенной в форме пирамиды. Он шатался по своему многоярусному миру, дружил с индейцами и рыцарями, сражался с кентаврами и всякими чудищами, и был весьма доволен жизнью. Приятный спутник для разных веселых авантюр… Но сие тоже не соответствовало полученным предписаниям.
Блейд вернулся к описанию галактического побоища. На этот раз Лейтон хотел отправить его в технологически развитой мир, откуда можно было бы почерпнуть информацию о чем-нибудь полезном — скажем, о принципах межзвездных перелетов, о новых источниках энергии или, на худой конец, о лекарственных препаратах, синтетических материалах, способах связи и тому подобном. На сегодняшний день все научные раритеты проекта «Измерение Икс» заключались в клочке тексиновой ткани, доставленной из Тарна, и странном снадобье, добытом в Берглионе. Блейд мог еще долго шататься наугад по различным реальностям, выхватывая тут и там крупицы знаний; Лейтон же хотел сразу получить все — заслать его туда, где знают ответ на все вопросы.
Эта идея была довольно опасной. Фактически, эксперимент сводился к испытанию новой модели спейсера — прибора, который позволял разведчику послать сигнал домой, после чего его спешно эвакуировали бы из негостеприимного мира. Впервые Блейда оснастили таким устройством перед берглионским вояжем; и тогда же выяснилось, что спейсер, обеспечивая обратную связь странника с компьютером, позволяет в некоторой степени влиять на выбор финишной точки. По возвращении Лейтон клялся, что закроет эту разработку навсегда, ибо непроизвольные мысли Блейда в момент старта являлись чрезвычайно опасными — направляемый ими, он мог очутиться в такой преисподней, перед которой даже ледяные пустыни Берглиона показались бы раем. Однако…
Однако не прошло и двух лет, как старый ученый опять вернулся к этой идее, причем — в наихудшем варианте. Теперь усовершенствованный спейсер нужен был вовсе не для того, чтобы Блейд мог подать сигнал «СОС»; нет, он предназначался для предельного усиления ментальной связи испытателя с машиной именно в миг отправки. Тогда, как полагал Лейтон, подопытный кролик попадет в мир, предельно близкий к тому, который предстал перед его воображением — желательно, в мир звездолетов, бластеров, универсальных роботов, супермощных компьютеров и прочих чудес. Дело оставалось за малым -представить такой мир в момент старта. И, кстати, не вообразить чего-нибудь другого — ужасного, чудовищного и неприятного!
Вот почему Ричард Блейд уже вторую неделю усердно поглощал фантастические романы определенного сорта и с каждым днем все больше погружался в пучину сомнений. У Гернсбека, Смита, Гамильтона и Ван Вогта хватало и космических кораблей, и бластеров, но вся эта техника использовалась по прямому назначению — для смертоубийства. Везде шли войны — как правило, в галактических масштабах, — и Блейд очень опасался, что угодит в подобную же вселенскую мясорубку. А там все его таланты бойца и фехтовальщика, вся его ловкость разведчика будет стоить меньше, чем ломаный грош. Вероятно, его примут за шпиона; потом — один допрос под каким-нибудь ментаскопом или телепатической линзой — и дело кончится веревкой. Возможные варианты — пуля, луч бластера, казнь в гиперпространственной дыре — его тоже не вдохновляли.
С тяжелым вздохом Блейд опять вернулся к книге, к устрашающим эпизодам, где гиганты-патрульные под командой ленсмена Киннисона добивали сверкающими топорами остатки боскомиан. Его мучили дурные предчувствия
— Ну, мой дорогой, вы готовы? — Лейтон, закрепив последний контакт, жизнерадостно потер сухие ладошки и уставился на разведчика, восседавшего в кресле под раструбом коммуникатора. Мрачное лицо Блейда явно говорило о том, что он не разделяет энтузиазма старого профессора.
— Готов… — сквозь зубы выдавил он, пытаясь привести в порядок разбегавшиеся мысли. Мысли, мысли… Кто же сумеет их контролировать? Разве что ленсмены с их телепатическими линзами, ментальными экранами и блокировкой сознания? Но у Блейда такого оснащения не имелось; только одна голова с мозгами, которые проклятый компьютер Лейтона перетряхнул уже добрую дюжину раз.
— Что-то не нравитесь вы мне сегодня… — пальцы старика нерешительно легли на ребристую рукоять рубильника. — Не отложить ли запуск? Мы можем выбрать иной прототип…
Блейд, испугавшись теперь по-настоящему, отчаянно замотал головой, всколыхнув нависавшие над ним кабели. Что угодно, только не это! Никаких изменений!
Прототипом вселенной, в которую он сейчас отправлялся, был выбран мир Патруля и Боскома. Конечно, реальность окажется совсем иной; Блейд не верил, что где-то в измерении Икс может существовать хотя бы приблизительный аналог столь бредовых измышлений. Однако общая схема должна совпадать: сверхмощная технология, космические полеты и — как бесплатное и нежелательное приложение — две силы, Добра и Зла, схватившиеся в смертельном единоборстве. Их мощь была примерно равна, что в определенном смысле гарантировало Блейду наибольшую безопасность.
Но если отложить эксперимент, кто знает, что придет завтра в голову Лейтону? Например, он может остановиться в качестве прототипа на мире Звездных Войн Лукаса — тем более, что в сем случае есть телевизионная версия. По большому счету, антураж этих творений почти не отличался от патрульно-боскомских историй — те же корабли и бластеры, те же джидаи-ленсмены, и такое же межзвездное побоище, — однако существовал маленький нюанс. Империя Зла у Лукаса была куда мощнее сил Восставших Миров, и с вероятностью, близкой к ста процентам, Блейд мог угодить в лапы к жутким злодеям. Конечно, не к тем, что описаны в книге и воспроизведены в фильмах; просто он попал бы в реальность, где царит нечто вроде ужасающего глобального террора в галактических масштабах.
Итак, устрашенный предложением Лейтона, он дернулся в кресле, быстро оценив предстоящие неприятности.
— Ни в коем случае, сэр! Я действительно готов, и не принимайте мои попытки сосредоточиться за неуверенность и колебания.
— Ну-ну, — старик бросил на Блейда проницательный взгляд. -Простите, Ричард, если бы я не знал вас так хорошо, я бы счел… хмм…-он нерешительно замолк.
— …что я боюсь? — продолжил разведчик и усмехнулся. — Что ж, вы правы — я действительно боюсь. Однако это не помешает делу… Я буду вести себя осторожнее — и только.
С полминуты его светлость задумчиво разглядывал Блейда, словно питался взвесить его упрямство и решимость. Наконец он прервал молчание:
— Могу ли я поинтересоваться, чем вызваны столь несвойственные вам ощущения?
— Почему бы и нет? — на губах Блейда по-прежнему играла улыбка. -Мне кажется, предстоящее путешествие будет не совсем обычным… как-никак, впервые я смогу влиять на избранный маршрут.
— Разве это плохо?
— Плохо или хорошо, я увижу, когда окажусь ТАМ, — разведчик поднял глаза к потолку, словно собирался вознестись прямиком на небеса. — А сейчас, сэр… сейчас я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не представить нечто этакое… — он неопределенно пошевелил пальцами.
— Гарем турецкого султана? — с тревогой спросил Лейтон. — Ричард, вы не должны…
— Прекрасно знаю, что не должен! — прервал старика Блейд. — Я же сказал: сдерживаюсь изо всех сил! И вместо фонтанов, одалисок и кувшинов с щербетом представляю себе этот дурацкий звездолет с торчащими во все стороны бластерами… — он сделал паузу и со значением добавил: — Но если вы будете тянуть, сэр, надолго меня не хватит.
Похоже, ему и в самом деле удалось напугать Лейтона; сухие пальцы сжали рубильник, и его светлость решительно заявил:
— Не собираюсь больше вас мучить, Дик. Вперед!
Где-то под черепом у Блейда вспыхнуло ослепительное пламя, его языки расплылись, превратившись в розовый туман, и накрыли разведчика с головой. «Странно, что нет боли,» — подумал он, проваливаясь в мягкое и на удивление уютное беспамятство.
Бросив тоскливый взгляд на стол, заваленный пухлыми томиками, Блейд протянул руку, поднял с ковра злополучное творение и сморщился. «Галактический Патруль» извещала тисненая золотом надпись, под которой два звездолета сошлись в смертельной схватке. Один, черный и рыбообразный, принадлежал плохим парням из Боскома; другой — серебристая сфера, окруженная голубоватым ореолом, — был, конечно, крейсером непобедимого Патруля. Плохишам-боскомианам явно приходилось туго — сферический корабль поливал их огненными лучами, потоками снарядов, торпед и ракет, оттеснив противника к самому обрезу книжной обложки. Казалось, еще один удар эмиттерных батарей, и черная сигара вывалится за рамку картины, навсегда вычеркнутая из мира Двух Галактик.
Блейд, однако, знал, что это только иллюзия. В следующем томе злодеи из Боскома, придумав новые разрушительные лучи, надерут Галактическому Патрулю уши; Патруль, в свою очередь, ответит супербомбами, аннигиляционными сферами, концентраторами энергии звезд, полициклическими защитными экранами и прочими ужасающими средствами разрушения. Тогда боскомианские парни, прижатые к стене, изобретут гиперпространственный туннель — и все начнется с самого начала. Воистину, автор исчерпал все фантастические виды оружия и способы убийства, включая и гипноз с телепатией!
Но сейчас Ричард Блейд наткнулся на кое-что новенькое, чем, собственно, и был вызван очередной приступ раздражительности: лихие боевики Патруля, взяв на абордаж вражеское судно, рубили его экипаж топорами. Почему?! Их пистолеты и бластеры якобы не действовали, так что пришлось использовать холодное оружие. Пули не пробивали скафандры, смертоносные лучи лазеров не могли их прожечь, но топор… О, топор — совсем другое дело! Бац! — и тело врага развалено от плеча до промежности!
Впрочем, Блейд был уверен, что автору просто захотелось подпустить в свое повествование немного крови. Пули и лучи оставляли слишком маленькие дырки, а ментальные удары и вовсе не уродовали покойников. Топор же позволял расчленить на части и уничтожить коварных злодеев наиболее живописным образом. Да, прекрасное оружие — добрая секира с окованной железом рукоятью!
Снова отложив книгу, он глубоко задумался. И вспоминалось ему, как топор с хрустом рассекал доспехи и тела бойцов Геторикса — там, во дворе замка Крэгхед, в Альбе; как священный меч Тарна пропел яростную песнь над головой Гутара в питцинских пещерах; как рухнул на песок арены в Териуте гигант-нур, сраженный ударом кистеня… Конечно, он тоже убивал — ради спасения собственной жизни, ради тех, кто доверился ему, кто возлагал надежды на его силу и твердость… Но разве можно забыть мерзкий запах крови, вонь объятой огнем плоти?.. Забыть последний вопль умирающего, его тускнеющие зрачки, с немым укором глядящие на победителя-убийцу?
Да, он убивал, но никогда — никогда! — не устраивал таких вселенских побоищ, как эти… — он потянулся за книгой -… эти ленсмены, космические полицейские и стражи порядка, затопившие кровью обе галактики.
Вздохнув, Блейд снова скользнул взглядом по груде уже прочитанных книг на столе. Нет, некоторые были не так уж плохи. Скажем, история, написанная одной леди, — конечно, американкой, но ирландского происхождения. Там повествовалось о колонизации прекрасной планеты, на которую регулярно сваливались из космоса зловредные твари — не то растения, не то животные. Самые отважные потомки земных колонистов. оседлав разумных огнедышащих драконов, палили тварей огнем в небесах над Первом по пятьдесят лет кряду, а потом два столетия вкушали плоды заслуженной славы. Очень приятный мир… Блейд был бы не прочь посетить его, поглядеть на драконов и познакомиться с местными красавицами, но — увы! — это расходилось с инструкциями Лейтона.
Или, например, вот это— — его взгляд переместился на стопку книжек с мускулистым богатырем на обложке. Этот парень — тоже, кстати, ирландец, -геройствовал на некой искусственной планете, выстроенной в форме пирамиды. Он шатался по своему многоярусному миру, дружил с индейцами и рыцарями, сражался с кентаврами и всякими чудищами, и был весьма доволен жизнью. Приятный спутник для разных веселых авантюр… Но сие тоже не соответствовало полученным предписаниям.
Блейд вернулся к описанию галактического побоища. На этот раз Лейтон хотел отправить его в технологически развитой мир, откуда можно было бы почерпнуть информацию о чем-нибудь полезном — скажем, о принципах межзвездных перелетов, о новых источниках энергии или, на худой конец, о лекарственных препаратах, синтетических материалах, способах связи и тому подобном. На сегодняшний день все научные раритеты проекта «Измерение Икс» заключались в клочке тексиновой ткани, доставленной из Тарна, и странном снадобье, добытом в Берглионе. Блейд мог еще долго шататься наугад по различным реальностям, выхватывая тут и там крупицы знаний; Лейтон же хотел сразу получить все — заслать его туда, где знают ответ на все вопросы.
Эта идея была довольно опасной. Фактически, эксперимент сводился к испытанию новой модели спейсера — прибора, который позволял разведчику послать сигнал домой, после чего его спешно эвакуировали бы из негостеприимного мира. Впервые Блейда оснастили таким устройством перед берглионским вояжем; и тогда же выяснилось, что спейсер, обеспечивая обратную связь странника с компьютером, позволяет в некоторой степени влиять на выбор финишной точки. По возвращении Лейтон клялся, что закроет эту разработку навсегда, ибо непроизвольные мысли Блейда в момент старта являлись чрезвычайно опасными — направляемый ими, он мог очутиться в такой преисподней, перед которой даже ледяные пустыни Берглиона показались бы раем. Однако…
Однако не прошло и двух лет, как старый ученый опять вернулся к этой идее, причем — в наихудшем варианте. Теперь усовершенствованный спейсер нужен был вовсе не для того, чтобы Блейд мог подать сигнал «СОС»; нет, он предназначался для предельного усиления ментальной связи испытателя с машиной именно в миг отправки. Тогда, как полагал Лейтон, подопытный кролик попадет в мир, предельно близкий к тому, который предстал перед его воображением — желательно, в мир звездолетов, бластеров, универсальных роботов, супермощных компьютеров и прочих чудес. Дело оставалось за малым -представить такой мир в момент старта. И, кстати, не вообразить чего-нибудь другого — ужасного, чудовищного и неприятного!
Вот почему Ричард Блейд уже вторую неделю усердно поглощал фантастические романы определенного сорта и с каждым днем все больше погружался в пучину сомнений. У Гернсбека, Смита, Гамильтона и Ван Вогта хватало и космических кораблей, и бластеров, но вся эта техника использовалась по прямому назначению — для смертоубийства. Везде шли войны — как правило, в галактических масштабах, — и Блейд очень опасался, что угодит в подобную же вселенскую мясорубку. А там все его таланты бойца и фехтовальщика, вся его ловкость разведчика будет стоить меньше, чем ломаный грош. Вероятно, его примут за шпиона; потом — один допрос под каким-нибудь ментаскопом или телепатической линзой — и дело кончится веревкой. Возможные варианты — пуля, луч бластера, казнь в гиперпространственной дыре — его тоже не вдохновляли.
С тяжелым вздохом Блейд опять вернулся к книге, к устрашающим эпизодам, где гиганты-патрульные под командой ленсмена Киннисона добивали сверкающими топорами остатки боскомиан. Его мучили дурные предчувствия
— Ну, мой дорогой, вы готовы? — Лейтон, закрепив последний контакт, жизнерадостно потер сухие ладошки и уставился на разведчика, восседавшего в кресле под раструбом коммуникатора. Мрачное лицо Блейда явно говорило о том, что он не разделяет энтузиазма старого профессора.
— Готов… — сквозь зубы выдавил он, пытаясь привести в порядок разбегавшиеся мысли. Мысли, мысли… Кто же сумеет их контролировать? Разве что ленсмены с их телепатическими линзами, ментальными экранами и блокировкой сознания? Но у Блейда такого оснащения не имелось; только одна голова с мозгами, которые проклятый компьютер Лейтона перетряхнул уже добрую дюжину раз.
— Что-то не нравитесь вы мне сегодня… — пальцы старика нерешительно легли на ребристую рукоять рубильника. — Не отложить ли запуск? Мы можем выбрать иной прототип…
Блейд, испугавшись теперь по-настоящему, отчаянно замотал головой, всколыхнув нависавшие над ним кабели. Что угодно, только не это! Никаких изменений!
Прототипом вселенной, в которую он сейчас отправлялся, был выбран мир Патруля и Боскома. Конечно, реальность окажется совсем иной; Блейд не верил, что где-то в измерении Икс может существовать хотя бы приблизительный аналог столь бредовых измышлений. Однако общая схема должна совпадать: сверхмощная технология, космические полеты и — как бесплатное и нежелательное приложение — две силы, Добра и Зла, схватившиеся в смертельном единоборстве. Их мощь была примерно равна, что в определенном смысле гарантировало Блейду наибольшую безопасность.
Но если отложить эксперимент, кто знает, что придет завтра в голову Лейтону? Например, он может остановиться в качестве прототипа на мире Звездных Войн Лукаса — тем более, что в сем случае есть телевизионная версия. По большому счету, антураж этих творений почти не отличался от патрульно-боскомских историй — те же корабли и бластеры, те же джидаи-ленсмены, и такое же межзвездное побоище, — однако существовал маленький нюанс. Империя Зла у Лукаса была куда мощнее сил Восставших Миров, и с вероятностью, близкой к ста процентам, Блейд мог угодить в лапы к жутким злодеям. Конечно, не к тем, что описаны в книге и воспроизведены в фильмах; просто он попал бы в реальность, где царит нечто вроде ужасающего глобального террора в галактических масштабах.
Итак, устрашенный предложением Лейтона, он дернулся в кресле, быстро оценив предстоящие неприятности.
— Ни в коем случае, сэр! Я действительно готов, и не принимайте мои попытки сосредоточиться за неуверенность и колебания.
— Ну-ну, — старик бросил на Блейда проницательный взгляд. -Простите, Ричард, если бы я не знал вас так хорошо, я бы счел… хмм…-он нерешительно замолк.
— …что я боюсь? — продолжил разведчик и усмехнулся. — Что ж, вы правы — я действительно боюсь. Однако это не помешает делу… Я буду вести себя осторожнее — и только.
С полминуты его светлость задумчиво разглядывал Блейда, словно питался взвесить его упрямство и решимость. Наконец он прервал молчание:
— Могу ли я поинтересоваться, чем вызваны столь несвойственные вам ощущения?
— Почему бы и нет? — на губах Блейда по-прежнему играла улыбка. -Мне кажется, предстоящее путешествие будет не совсем обычным… как-никак, впервые я смогу влиять на избранный маршрут.
— Разве это плохо?
— Плохо или хорошо, я увижу, когда окажусь ТАМ, — разведчик поднял глаза к потолку, словно собирался вознестись прямиком на небеса. — А сейчас, сэр… сейчас я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не представить нечто этакое… — он неопределенно пошевелил пальцами.
— Гарем турецкого султана? — с тревогой спросил Лейтон. — Ричард, вы не должны…
— Прекрасно знаю, что не должен! — прервал старика Блейд. — Я же сказал: сдерживаюсь изо всех сил! И вместо фонтанов, одалисок и кувшинов с щербетом представляю себе этот дурацкий звездолет с торчащими во все стороны бластерами… — он сделал паузу и со значением добавил: — Но если вы будете тянуть, сэр, надолго меня не хватит.
Похоже, ему и в самом деле удалось напугать Лейтона; сухие пальцы сжали рубильник, и его светлость решительно заявил:
— Не собираюсь больше вас мучить, Дик. Вперед!
Где-то под черепом у Блейда вспыхнуло ослепительное пламя, его языки расплылись, превратившись в розовый туман, и накрыли разведчика с головой. «Странно, что нет боли,» — подумал он, проваливаясь в мягкое и на удивление уютное беспамятство.
ГЛАВА 2
Боли действительно не было.
Он находился на каком-то возвышении, крепко, до ломоты в суставах, сжимая полированный металлический поручень. Внизу тянулся довольно обширный зал с округлым потолком, походивший на срезанный у вершины и поваленный на бок конус; в узком его конце мерцал огнями огромный пульт. Перед ним стояли три глубоких кресла, и Блейд видел торчавшие над их спинками голубоватые макушки шлемов. Слева и справа от пульта пестрели стены, плавно переходившие в потолок; они были забраны чем-то похожим на узкие пластмассовые панели -полоса красная, полоса серебристая. Над пультом управления — а он уже не сомневался в назначении этого устройства — тянулись в ряд мониторы; над ними, еще выше, темнел гигантский экран, залитый космическим мраком.
Казалось, это огромное окно распахнуто в бесконечное, неизмеримое и холодное ничто, в вековечную тьму, в пространство, протянувшееся на миллионы, миллиарды миль, в ледяную бездну, которую человеку не объять ни чувством, ни разумом. Но мрак не был совершенно непроницаем: на этом покрывале вечной ночи яркими искрами горели звезды. Сперва они показались Блейду одинаковыми — просто белыми точками на черном фоне; потом разведчик начал различать цвета: пронзительное и льдистое изумрудное сияние, угрожающий багровый свет, голубоватый блеск алмазов чистой воды, теплые лучи золотистых и желтых огоньков, хороводы алых, синих, зеленых пятнышек, что складывались в рисунок незнакомых созвездий
Это фантастическое зрелище приковало его взгляд, и он не сразу рассмотрел то, что находилось вблизи; обнесенный перилами балкой, нависавший над залом; какие-то сложные устройства — с мониторами, кнопками и рычагами — располагавшиеся рядом; большое кресло с подлокотниками и сложной системой креплений; две металлические лестницы, изящными полукружиями спускавшиеся с балкона вниз. Когда он смог отвести глаза от центрального экрана, все эти детали словно проявились сразу и вдруг, обрели четкость, наполнились смыслом и глубиной.
Он стоял на мостике в рубке управления огромного звездного корабля. Он знал, как называется этот корабль супердредноут «Неустрашимый» Он помнил имена людей, занимавших три кресла перед пультом. слева — Малькольм Крейг, капитан; в центре — Генри Хендерсон, первый пилот; справа — Верн Торндайк, главный инженер. А кресло у панели с мониторами — тут, на мостике, принадлежало ему. Ибо в этом полете он являлся главным, и его воля и слово были неоспоримы.
Крейг, Хендерсон, Торндайк… Но как его собственное имя? Как? Казалось, он вот-вот вспомнит это.
Опустив глаза, он посмотрел на пальцы, стиснувшие блестящий стержень поручня. Крепкие и длинные, широкая ладонь, запястье со странным браслетом… Похоже на руки Ричарда Блейда, но все же не его… У него кожа была смуглее, волоски на фалангах — темными, а не светлыми, ногти — более выпуклыми, с глубокими лунками. Уж своито руки Блейд мог узнать и во сне, и наяву!
Во сне?
Он собирался обдумать эту идею, но тут сидевший в центре пилот повернул голову и окликнул его:
— Ким! Мы приближаемся!
Ким! Кимбол!
Блейд вздрогнул, как от удара молнии. Ноги, однако, сами несли его к лестнице, он торопливо спустился вниз и пошел к пульту вдоль правой стены рубки, кокоса вглядываясь в мелькание красных и серебристых теней в гладких панелях. Внезапно он замер перед серебряной полосой и посмотрел на свое отражение; оно было смутным, но кое-что различить удалось.
Высокий широкоплечий мужчина лет тридцати глядел на него из глубины импровизированного зеркала. Светловолосый, с серыми, как сталь, глазами и суровым мрачноватым лицом, он носил странную форму из серой замши -башмаки, узкие брюки и облегающую тужурку без знаков различия. И все же он был тут главным, Кимбол Киннисон, Серый Ленсмен, гордость Галактического Патруля…
Киннисон? Он словно попробовал это имя на вкус, ощущая, как в далеких уголках разума затихает мысленное эхо: Киннисон… иннисон… сон..
Сон! Это слово, мелькнувшее в голове минутой раньше, когда он стоял на мостике, снова всплыло к памяти, и теперь Блейд вцепился в него, как собака в недоглоданную кость. Он пристально уставился в серебряную панель, вдруг черты ленсмена дрогнули, расплылись и сквозь них проглянуло его истинное лицо — смуглое, с плотно закрытыми главами; над темной шевелюрой змеились жгуты разноцветных проводов.
Ричард Блейд спал. Спал и видел сны…
Что ж, с какой-то бесшабашной удалью решил разведчик, будем исходить из этой гипотезы. Во всяком случае, она казалась ему не хуже любой другой и полностью соответствовала сиюминутной бредовой ситуации. Он мог выдумать еще десяток объяснений, подходящих к случаю, но твердо был уверен в одном: ворота реальности Измерения Икс на сей раз не открылись перед ним; все, что его окружает — фантом, иллюзия, порожденная либо его мозгом, либо компьютером, либо и тем, и другим одновременно.
Впрочем, какое это имело значение? Блейд всегда оставался верен себе и в реальном, и в иллюзорном мире, Если судьба определила ему роль Серого Ленсмена, грозы Боскома и надежды Двух Галактик, он должен соответствовать положению. Только так и никак иначе!
— Ким! — в голосе пилота слышалось недоумение. — Что ты там застыл? Прикидываешь, сколько новых дыр появится на твоей форме после десанта?
— Ничего, заштопаем. Мелкий ремонт меня не разорит, — отпарировал Блейд и сделал шаг к пульту. Он надавил ладонью на плечо предупредительно вскочившего капитана, заставив его вновь опуститься в кресло
— На этот раз мелким ремонтом не отделаешься, — заметил Генри Хендерсон (Хен, старый приятель, вспомнил Блейд). — У них, — он кивнул на один из мониторов, где багровел выползавший в центр шар планеты, — тройная защита и по десятку излучателей в каждом куполе.
Разведчик молча кивнул. Теперь он вспомнил этот эпизод: «Неустрашимый» шел к внешнему миру системы Лираны, на котором обосновались холоднокровные разумные и жестокие чудища, одна из самых опасных рас Боскома. Как их называли? Эйхи?.. Айхи?.. Ладно, пусть айхи, решил он; все равно сейчас их колония будет стерта в порошок.
Мрачная огромная планета теперь медленно выползала на центральный экран. Ледяной мир, укутанный метановыми снегами… Как раз то, что надо айхам. Вероятно, их база координировала действия целого боскомианского флота, базировавшегося в этом далеком и почти не посещаемом кораблями Патруля уголке галактики. Но время идет; теперь Патруль добрался и сюда…
Кирпичного цвета диск с белесыми проплешинами застыл в середине экрана. Что за гнусная планета, невольно подумал Блейд. Холодная, мрачная, темная… Помнится, вокруг местного солнца вращается гораздо более приятный мир, похожий на Землю — Лирана-2… Внезапно он усмехнулся. Не та ли самая Лирана, которую населяют очень хорошенькие и весьма агрессивные амазонки? Кажется, они не признают одежды? Надо бы заглянуть туда на обратном пути…
Торндайк, инженер, защелкал переключателями следящих мониторов; на одном из них начали вырисовываться контуры приземистых округлых конструкций.
— Семь куполов, — сообщил инженер, — центральный покрупнее, с межгалактическим трансмиттером, остальные шесть идут кольцом… — он на мгновение замолчал, всматриваясь в свой экран. — Так… Эмиттерные батареи, аннигиляционные торпеды, тяжелые излучатели… Солидный арсенал! База первого класса, не иначе.
— Хгм… — Блейд прочистил горло. — Если не ошибаюсь, мы можем пробить их энергетические экраны? — Откровенно говоря, его осведомленность по данному вопросу была близка к нулю.
— Нуу… на предельной мощности, пожалуй, — инженер повернул к нему круглое голубоглазое лицо.
— Подключим два резервных генератора, — уверенно заявил капитан, -вспорем игольчатым лучом защитные барьеры… локально, конечно… и ударим вот сюда и сюда, — он ткнул пальцем в свой экран, где тоже смутно вырисовывались грибы вражеских куполов. — Повредим их энергостанцию, напряженность защитных полей упадет. Тогда и нанесем массированный удар!
Блейд глубокомысленно покивал; звучало хотя и непонятно, но весьма впечатляюще.
— Что ж, Хен, — он похлопал пилота по спине, — выводи корабль в позицию для атаки. Капитан Крейг, не пора ли дать сигнал боевой тревоги?
Малькольм Крейг, седоволосый космический волк, приподнял брови:
— Разве ваш план изменился, Серый Ленсмен?
План? Дьявол побери, у этого Киннисона был еще и какой-то план! Блейд нахмурился и важно произнес:
— Ваши соображения насчет атаки кажутся мне вполне разумными, капитан. Если Верн обеспечит нужный резерв энергии, мы прихлопнем их базу в пять минут, не так ли?
— Так, — пилот повернулся к нему и кивнул,Мы можем сделать это прямо сейчас — и точно тем способом, который предложил капитан Крейг. Но…
— Но?
— Капитан имел ввиду, Ким, что мы разделаемся с айхами после того, как ты спустишься вниз…
— Туда?! — Блейд с отвисшей челюстью уставился на ледяной метановый ад, который с устрашающими подробностями показывали уже две дюжины мониторов.
— Конечно! — Хен снова кивнул. — Ты, как всегда, спустишься вниз на спидстере, выкачаешь информацию из их мозгов с помощью линзы, а потом мы ударим… Если ввяжешься в драку и станет совсем худо, Ван Баскирк придет на помощь со своими парнями.
Сатана и преисподняя! Он совсем не желал спускаться вниз и подслушивать мерзкие мысли гнусных тварей! Он хотел поскорее раскатать эту обитель зла ровным слоем по поверхности планеты и отправиться к девочкам, на теплую и благодатную Лирану-2!
Но законы и логика мира, в котором он очутился, были сильнее железной воли Серого Ленсмена. Теперь он припомнил все до конца: он должен спуститься вниз — неважно, есть ли в том военная необходимость; ему придется провести разведку на базе — и, конечно, его засекут; он затеет драку — и Питер Ван Баскирк со своим отрядом валерианских десантников придет на помощь; они пустят в ход топоры и начнут кромсать айхов в клочья, но противник окажется сильнее; тогда «Неустрашимый» совершит посадку и под огнем врага подберет остатки десанта; затем — аварийный взлет при совершенно костоломных перегрузках. А вот после этого можно будет взорвать эту проклятую базу!
Все в душе Ричарда Блейда восставало против такого нелепого плана. Он видел неприятеля и, вероятно, мог превратить его в пепел одним нажатием кнопки, однако сюжет требовал очередного героического побоища. И приятные каникулы на Лиране-2 — увы! — отодвигались на неопределенное время.
Бросив тоскливый взгляд на мониторы, Блейд вытянул руку с переливавшимся на запястье широким браслетомлинзой, служившей ментальным концентратором, с ее помощью ленсмены могли обшарить любые мозги.
— Пожалуй, я мог бы попытаться выудить что-нибудь из этих айхов прямо отсюда, — заявил разведчик; он был единственным ленсменом на корабле так что никто не сумел бы проверить вес и качество улова. Сейчас я просканирую их ментальные поля, а затем мы трахнем по базе из всех излучателей и добавим огоньку атомными торпедами…
Троица у пульта с недоумением уставилась на него.
Он находился на каком-то возвышении, крепко, до ломоты в суставах, сжимая полированный металлический поручень. Внизу тянулся довольно обширный зал с округлым потолком, походивший на срезанный у вершины и поваленный на бок конус; в узком его конце мерцал огнями огромный пульт. Перед ним стояли три глубоких кресла, и Блейд видел торчавшие над их спинками голубоватые макушки шлемов. Слева и справа от пульта пестрели стены, плавно переходившие в потолок; они были забраны чем-то похожим на узкие пластмассовые панели -полоса красная, полоса серебристая. Над пультом управления — а он уже не сомневался в назначении этого устройства — тянулись в ряд мониторы; над ними, еще выше, темнел гигантский экран, залитый космическим мраком.
Казалось, это огромное окно распахнуто в бесконечное, неизмеримое и холодное ничто, в вековечную тьму, в пространство, протянувшееся на миллионы, миллиарды миль, в ледяную бездну, которую человеку не объять ни чувством, ни разумом. Но мрак не был совершенно непроницаем: на этом покрывале вечной ночи яркими искрами горели звезды. Сперва они показались Блейду одинаковыми — просто белыми точками на черном фоне; потом разведчик начал различать цвета: пронзительное и льдистое изумрудное сияние, угрожающий багровый свет, голубоватый блеск алмазов чистой воды, теплые лучи золотистых и желтых огоньков, хороводы алых, синих, зеленых пятнышек, что складывались в рисунок незнакомых созвездий
Это фантастическое зрелище приковало его взгляд, и он не сразу рассмотрел то, что находилось вблизи; обнесенный перилами балкой, нависавший над залом; какие-то сложные устройства — с мониторами, кнопками и рычагами — располагавшиеся рядом; большое кресло с подлокотниками и сложной системой креплений; две металлические лестницы, изящными полукружиями спускавшиеся с балкона вниз. Когда он смог отвести глаза от центрального экрана, все эти детали словно проявились сразу и вдруг, обрели четкость, наполнились смыслом и глубиной.
Он стоял на мостике в рубке управления огромного звездного корабля. Он знал, как называется этот корабль супердредноут «Неустрашимый» Он помнил имена людей, занимавших три кресла перед пультом. слева — Малькольм Крейг, капитан; в центре — Генри Хендерсон, первый пилот; справа — Верн Торндайк, главный инженер. А кресло у панели с мониторами — тут, на мостике, принадлежало ему. Ибо в этом полете он являлся главным, и его воля и слово были неоспоримы.
Крейг, Хендерсон, Торндайк… Но как его собственное имя? Как? Казалось, он вот-вот вспомнит это.
Опустив глаза, он посмотрел на пальцы, стиснувшие блестящий стержень поручня. Крепкие и длинные, широкая ладонь, запястье со странным браслетом… Похоже на руки Ричарда Блейда, но все же не его… У него кожа была смуглее, волоски на фалангах — темными, а не светлыми, ногти — более выпуклыми, с глубокими лунками. Уж своито руки Блейд мог узнать и во сне, и наяву!
Во сне?
Он собирался обдумать эту идею, но тут сидевший в центре пилот повернул голову и окликнул его:
— Ким! Мы приближаемся!
Ким! Кимбол!
Блейд вздрогнул, как от удара молнии. Ноги, однако, сами несли его к лестнице, он торопливо спустился вниз и пошел к пульту вдоль правой стены рубки, кокоса вглядываясь в мелькание красных и серебристых теней в гладких панелях. Внезапно он замер перед серебряной полосой и посмотрел на свое отражение; оно было смутным, но кое-что различить удалось.
Высокий широкоплечий мужчина лет тридцати глядел на него из глубины импровизированного зеркала. Светловолосый, с серыми, как сталь, глазами и суровым мрачноватым лицом, он носил странную форму из серой замши -башмаки, узкие брюки и облегающую тужурку без знаков различия. И все же он был тут главным, Кимбол Киннисон, Серый Ленсмен, гордость Галактического Патруля…
Киннисон? Он словно попробовал это имя на вкус, ощущая, как в далеких уголках разума затихает мысленное эхо: Киннисон… иннисон… сон..
Сон! Это слово, мелькнувшее в голове минутой раньше, когда он стоял на мостике, снова всплыло к памяти, и теперь Блейд вцепился в него, как собака в недоглоданную кость. Он пристально уставился в серебряную панель, вдруг черты ленсмена дрогнули, расплылись и сквозь них проглянуло его истинное лицо — смуглое, с плотно закрытыми главами; над темной шевелюрой змеились жгуты разноцветных проводов.
Ричард Блейд спал. Спал и видел сны…
Что ж, с какой-то бесшабашной удалью решил разведчик, будем исходить из этой гипотезы. Во всяком случае, она казалась ему не хуже любой другой и полностью соответствовала сиюминутной бредовой ситуации. Он мог выдумать еще десяток объяснений, подходящих к случаю, но твердо был уверен в одном: ворота реальности Измерения Икс на сей раз не открылись перед ним; все, что его окружает — фантом, иллюзия, порожденная либо его мозгом, либо компьютером, либо и тем, и другим одновременно.
Впрочем, какое это имело значение? Блейд всегда оставался верен себе и в реальном, и в иллюзорном мире, Если судьба определила ему роль Серого Ленсмена, грозы Боскома и надежды Двух Галактик, он должен соответствовать положению. Только так и никак иначе!
— Ким! — в голосе пилота слышалось недоумение. — Что ты там застыл? Прикидываешь, сколько новых дыр появится на твоей форме после десанта?
— Ничего, заштопаем. Мелкий ремонт меня не разорит, — отпарировал Блейд и сделал шаг к пульту. Он надавил ладонью на плечо предупредительно вскочившего капитана, заставив его вновь опуститься в кресло
— На этот раз мелким ремонтом не отделаешься, — заметил Генри Хендерсон (Хен, старый приятель, вспомнил Блейд). — У них, — он кивнул на один из мониторов, где багровел выползавший в центр шар планеты, — тройная защита и по десятку излучателей в каждом куполе.
Разведчик молча кивнул. Теперь он вспомнил этот эпизод: «Неустрашимый» шел к внешнему миру системы Лираны, на котором обосновались холоднокровные разумные и жестокие чудища, одна из самых опасных рас Боскома. Как их называли? Эйхи?.. Айхи?.. Ладно, пусть айхи, решил он; все равно сейчас их колония будет стерта в порошок.
Мрачная огромная планета теперь медленно выползала на центральный экран. Ледяной мир, укутанный метановыми снегами… Как раз то, что надо айхам. Вероятно, их база координировала действия целого боскомианского флота, базировавшегося в этом далеком и почти не посещаемом кораблями Патруля уголке галактики. Но время идет; теперь Патруль добрался и сюда…
Кирпичного цвета диск с белесыми проплешинами застыл в середине экрана. Что за гнусная планета, невольно подумал Блейд. Холодная, мрачная, темная… Помнится, вокруг местного солнца вращается гораздо более приятный мир, похожий на Землю — Лирана-2… Внезапно он усмехнулся. Не та ли самая Лирана, которую населяют очень хорошенькие и весьма агрессивные амазонки? Кажется, они не признают одежды? Надо бы заглянуть туда на обратном пути…
Торндайк, инженер, защелкал переключателями следящих мониторов; на одном из них начали вырисовываться контуры приземистых округлых конструкций.
— Семь куполов, — сообщил инженер, — центральный покрупнее, с межгалактическим трансмиттером, остальные шесть идут кольцом… — он на мгновение замолчал, всматриваясь в свой экран. — Так… Эмиттерные батареи, аннигиляционные торпеды, тяжелые излучатели… Солидный арсенал! База первого класса, не иначе.
— Хгм… — Блейд прочистил горло. — Если не ошибаюсь, мы можем пробить их энергетические экраны? — Откровенно говоря, его осведомленность по данному вопросу была близка к нулю.
— Нуу… на предельной мощности, пожалуй, — инженер повернул к нему круглое голубоглазое лицо.
— Подключим два резервных генератора, — уверенно заявил капитан, -вспорем игольчатым лучом защитные барьеры… локально, конечно… и ударим вот сюда и сюда, — он ткнул пальцем в свой экран, где тоже смутно вырисовывались грибы вражеских куполов. — Повредим их энергостанцию, напряженность защитных полей упадет. Тогда и нанесем массированный удар!
Блейд глубокомысленно покивал; звучало хотя и непонятно, но весьма впечатляюще.
— Что ж, Хен, — он похлопал пилота по спине, — выводи корабль в позицию для атаки. Капитан Крейг, не пора ли дать сигнал боевой тревоги?
Малькольм Крейг, седоволосый космический волк, приподнял брови:
— Разве ваш план изменился, Серый Ленсмен?
План? Дьявол побери, у этого Киннисона был еще и какой-то план! Блейд нахмурился и важно произнес:
— Ваши соображения насчет атаки кажутся мне вполне разумными, капитан. Если Верн обеспечит нужный резерв энергии, мы прихлопнем их базу в пять минут, не так ли?
— Так, — пилот повернулся к нему и кивнул,Мы можем сделать это прямо сейчас — и точно тем способом, который предложил капитан Крейг. Но…
— Но?
— Капитан имел ввиду, Ким, что мы разделаемся с айхами после того, как ты спустишься вниз…
— Туда?! — Блейд с отвисшей челюстью уставился на ледяной метановый ад, который с устрашающими подробностями показывали уже две дюжины мониторов.
— Конечно! — Хен снова кивнул. — Ты, как всегда, спустишься вниз на спидстере, выкачаешь информацию из их мозгов с помощью линзы, а потом мы ударим… Если ввяжешься в драку и станет совсем худо, Ван Баскирк придет на помощь со своими парнями.
Сатана и преисподняя! Он совсем не желал спускаться вниз и подслушивать мерзкие мысли гнусных тварей! Он хотел поскорее раскатать эту обитель зла ровным слоем по поверхности планеты и отправиться к девочкам, на теплую и благодатную Лирану-2!
Но законы и логика мира, в котором он очутился, были сильнее железной воли Серого Ленсмена. Теперь он припомнил все до конца: он должен спуститься вниз — неважно, есть ли в том военная необходимость; ему придется провести разведку на базе — и, конечно, его засекут; он затеет драку — и Питер Ван Баскирк со своим отрядом валерианских десантников придет на помощь; они пустят в ход топоры и начнут кромсать айхов в клочья, но противник окажется сильнее; тогда «Неустрашимый» совершит посадку и под огнем врага подберет остатки десанта; затем — аварийный взлет при совершенно костоломных перегрузках. А вот после этого можно будет взорвать эту проклятую базу!
Все в душе Ричарда Блейда восставало против такого нелепого плана. Он видел неприятеля и, вероятно, мог превратить его в пепел одним нажатием кнопки, однако сюжет требовал очередного героического побоища. И приятные каникулы на Лиране-2 — увы! — отодвигались на неопределенное время.
Бросив тоскливый взгляд на мониторы, Блейд вытянул руку с переливавшимся на запястье широким браслетомлинзой, служившей ментальным концентратором, с ее помощью ленсмены могли обшарить любые мозги.
— Пожалуй, я мог бы попытаться выудить что-нибудь из этих айхов прямо отсюда, — заявил разведчик; он был единственным ленсменом на корабле так что никто не сумел бы проверить вес и качество улова. Сейчас я просканирую их ментальные поля, а затем мы трахнем по базе из всех излучателей и добавим огоньку атомными торпедами…
Троица у пульта с недоумением уставилась на него.