Лорин Эми. Сила и соблазн

   Тина бессознательно расправила плечи. Слишком много труда она вложила в свой салон. Никто и ничто не сможет отобрать его у нее, даже этот властный, надменный Дирк Тэнджер.
   И, уже поворачивая на свою улицу, Тина решила: чего бы это ей ни стоило, но она пойдет на все, лишь бы спасти свой салон.

4

   В роскошном кабинете, отделанном полированным деревом и устланном дорогими коврами, Дирк неподвижно сидел в кожаном кресле.
   Его руки спокойно лежали на гладкой поверхности стола, черты лица сохраняли полную невозмутимость. Сапфирово-голубые глаза Дирка были устремлены на бизнесмена средних лет, просившего крупную ссуду для спасения своей фирмы от краха.
   Всем сидящим за длинным столом сосредоточенность Дирка казалась обычной и выражала, как они полагали, глубокую заинтересованность. Знай они, о чем он думает, они были бы поражены до глубины души.
   Она, конечно, сбежит. Возможно, она сейчас на пути в Нью-Йорк, – если уже не приехала туда. Проклятие! Почему это дело со ссудой возникло именно сегодня?
   Ничем не обнаруживая своего внутреннего смятения и уже решив про себя, что даст этот кредит, Дирк давно не слушал бизнесмена.
   Глядя на собеседника ясными, как бездонное голубое озеро, глазами, он думал совсем о другом.
   Значит, нашей прекрасной и весьма независимой мисс Тине Холден Меррит нужны деньги? Она пылает гневом и готова к борьбе? И ненавидит Дирка Тэнджера? Чрезвычайно интересно!
   Дирк удовлетворенно улыбнулся. Он, разумеется, поедет за ней. Разве он не предупредил ее об этом? Мысль о преследовании обожгла его. Он поймал себя на том, что сохраняет спокойствие с трудом.
   «На этот раз не позволяй ей уйти! – строго приказал себе Дирк. – Будь у тебя голова на плечах пять лет назад, она не бросилась бы в объятия этого… этого жадного потребителя. Она была бы твоей, а ты позволил ей ускользнуть. Не повторяй этой ошибки снова».
   И Дирк дал себе торжественное обещание. Если ему придется гнаться за Тиной до края земли, придется заставить ее подчиниться силой, он сделает все это. Ничто не остановит его на сей раз. Ни его совесть, ни ее отвращение к нему. Ничто!
 
   Застонав от сытости, Тина откинулась на спинку стула и подняла чашку с кофе в знак благодарности Бет.
   – О, Бет, еда была просто сказочная! Вы, наверное, приготовили эти пельмени из облаков и воздуха. – Тина расслабилась и пила кофе маленькими глотками. – А эта приправа из сметаны к салату просто великолепна. Я, по-моему, поправилась сразу на пять фунтов!
   – Вряд ли. Но я рада, что они вам понравились. Очень скучно готовить только для себя. – Бет с сияющей улыбкой смотрела на Тину. – А как насчет десерта?
   – Десерт! – воскликнула Тина и покачала головой. – Да я же лопну. Вы уверены, что не хотите поехать со мной в Нью-Йорк? – спросила она умоляюще.
   – Да, уверена. – Бет хихикнула и покраснела, как девушка. – Тем не менее, спасибо за комплимент.
   Обе женщины замолчали, смакуя крепкий кофе. Наполнив чашки снова, Бет вопросительно взглянула на Тину.
   – Чем вы занимаетесь в Нью-Йорке, Тина? Если вы не манекенщица, то должны стать ею.
   Тина рассмеялась.
   – Нет, я не манекенщица. Я владелица и управляющая салоном.
   – Салоном красоты?
   – Да, что-то в этом роде, – объяснила Тина, – но не только. Это скорее оздоровительное учреждение, но тоже не совсем то.
   Выражение лица Бет вызвало у Тины смех.
   – О Боже! Так что же это?
   – Это сочетание того и другого, – ответила Тина, пожав плечами. – Мы предлагаем всевозможные услуги: от простой прически до персональной программы оздоровления. Наш салон называется «Для всех», и мы обслуживаем женщин, мужчин и детей. Мы также устраиваем показы мод.
   – И, конечно, цены у вас самые высокие, – продолжала выспрашивать Бет.
   Тина снова рассмеялась.
   – Конечно! Ведь мы используем все лучшее по части косметологии, физического оздоровления и моды. У меня работает один парикмахер, который способен из любых волос сделать самую роскошную прическу. – В ее голосе прозвучало восхищение. – Клянусь, Поль действительно гениальный мастер.
   – Мужчина? – скептически прищурилась Бет.
   – Да, – Тина хихикнула. – И еще какой!
   – Как интересно, – Бет явно была заинтригована. – Мне хочется узнать побольше о вашем салоне. Расскажите мне еще что-нибудь.
   При этих словах Бет Тина встрепенулась, как старая лошадь при звуке трубы. Наживка была мгновенно проглочена. Пока они наводили порядок на кухне, Тина изложила, как у нее возникла эта идея и как она претворила ее в жизнь. Единственное, о чем умолчала Тина, это то, что все ее усилия могут пойти прахом, если ей не удастся заполучить у Дирка свои деньги.
   Тина и Бет провели остаток вечера в гостиной. В руках Бет с умопомрачительной скоростью мелькали вязальные спицы, а Тина углубилась в книгу о рациональном питании.
   После беспокойной ночи накануне Тина с трудом подавляла зевоту, пока они смотрели по телевизору одиннадцатичасовые новости.
   – Я отправляюсь спать, – заявила Тина, не в силах больше бороться со сном.
   – Вы пропустите прогноз погоды, – насмешливо заметила Бет.
   – Хм, – Тина поднялась и потянулась. – Я просто высуну завтра утром голову из окна. – Она зевнула. – В любом случае этот способ надежнее.
   Сочувственный смех Бет сопровождал Тину, пока она медленно поднималась по лестнице, держась за полированные перила. Войдя в комнату, она забралась под одеяло, зевая уже во весь рот. Удобно устроившись, Тина устало закрыла глаза и вдруг почувствовала, что сна как не бывало.
   Беспокойно поворочавшись с боку на бок, она выскользнула из постели, решив, что в комнате душно. Подойдя к окну, она подняла штору, отодвинула задвижку, открыла окно и вдохнула морской воздух.
   В комнате стало свежо, и Тине совсем расхотелось спать. Вздохнув, она вернулась в постель и спрятала озябшие ноги под одеяло.
   Что дальше?
   Заложив руки за голову, Тина уставилась в потолок. Она устала. Очень устала, но мозг работал так напряженно, что это мешало ей уснуть. Она пыталась отогнать мысли, вертевшиеся в голове. Нахмурившись в темноте, Тина произнесла имя, которое все это время было у нее в голове, – Дирк.
   Что он хотел от нее? Язвительная усмешка тронула губы Тины. Ну, конечно, она знала что! Но почему? И почему именно сейчас? Ведь за исключением двух неприятных встреч, они не виделись все эти пять лет. За это время она вышла замуж, он женился. Она не знала, как сложились семейные отношения Дирка, но знала, почему развалился ее брак.
   Если бы не упрямство Дирка, она по-прежнему была бы замужем за Чаком.
   Разве? Тина поморщилась. Возможно, не только Дирк виноват в том, что ее замужество оказалось неудачным. Но его твердый отказ передать Тине ее денежные средства, несомненно, способствовал этому.
   А женщины Чака? – настойчиво подсказывало ей сознание. Но она никому и никогда не призналась бы в этих мыслях. Передернувшись, Тина сжала зубы, чтобы не закричать от отчаяния. Почему? Ну почему? Чего в ней не хватало, почему она не смогла удержать Чака, и он стал искать утешения с другими женщинами?
   Может быть, она была слишком сильной? Или слишком слабой? Слишком властной? Слишком уступчивой? Может быть, слишком часто смеялась? Или слишком редко? Неужели она разочаровала его эмоционально и физически? Неужели не смогла удовлетворить его потребности?
   А как насчет ее потребностей?
   Тина закрыла глаза, полные слез. Разве ее потребности не в счет? Если Чак и чувствовал неудовлетворенность жизнью, то, видит Бог, он был не одинок в этом.
   В то время, как Тина мечтала создать такой же домашний очаг, в каком выросла, Чаку требовалось роскошное обрамление для его красивой внешности. В то время, как она мечтала о приятных и тихих вечерах дома с задушевными беседами, он жаждал ярких огней и толпы разодетых шумных людей. Но самое большое потрясение Тина испытала, когда вызвала Чака на разговор о детях. Она призналась, что ей хотелось бы мальчика и девочку. Чак рассмеялся ей в лицо. Тина была уверена, что запомнит его язвительный смех на всю жизнь.
   – Дети! Ты это серьезно? – Чак буквально исходил презрением. – Воспроизведение себе подобных – удел среднего класса. Я не желаю, чтобы даже один ребенок вносил беспорядок в мою жизнь.
   Какой непростительной тупостью с ее стороны было позволить Чаку увлечь себя, втянуть в это скоропалительное замужество. Так всегда бывает, когда человек действует под влиянием порыва. Неудивительно, что их брак так быстро распался. К тому же Чак оказался паршивым любовником, начисто лишенным воображения.
   Правда, у Тины имелся всего один пример для сравнения – Дирк.
   Тина задумчиво покачала головой, словно отталкивая мучившее ее воспоминание. Нет, она не хочет думать об этом! Думать об этом невыносимо. Она сейчас слишком беззащитна, слишком устала, слишком опустошена. Свернувшись в клубок, Тина приказала себе не вспоминать о Дирке и о том прекрасном дне, который они провели вместе.
   «Юные грезы любви! Романтизация обыкновенного физического акта впечатлительной девочкой», – безжалостно издевалась над собой Тина.
   Тишину спальни нарушил горестный смех. Оказаться брошенной в любом возрасте оскорбительно, в девятнадцать лет это нанесло ей жесточайшую травму. Из чистого чувства самосохранения она надолго вычеркнула это событие из своей памяти.
   Сейчас воспоминание вернулось, чтобы мучить ее, вызывать ее злость и ненависть – и снова зажечь в ней желание.
   Не замечая слез, которые текли по пылающим щекам, она вонзила ногти в ладони, чтобы заглушить одну боль другой.
   – О, будь ты проклят, Дирк Тэнджер! – прозвучал в темноте приглушенный возглас.
   Сколько бы она ни проклинала его, правда заключалась в том, что она любит его!
   – Я не стану любить его! – Сердито.
   – Я не желаю любить его! – Возмущенно.
   – Он не любит меня! – Безнадежно.
   Открытая рана пульсировала и истекала горючими слезами, словно кровью. Уткнувшись в подушку, она рыдала, как ребенок, пока не уснула.
 
   Она оставила окно открытым, поэтому рано проснулась от холода и вечных тоскливых криков чаек. Тина с трудом встала с постели и застонала, увидев свое отражение в трюмо, стоявшем у противоположной стены.
   Медленно подойдя к зеркалу, она вгляделась в свое отражение и нахмурилась, увидев предательские следы многих беспокойных ночей.
   – Зарядка, – пробормотала она бледному лицу, смотревшему на нее из зеркала. – Вот что тебе нужно, дорогая моя.
   Оставаясь в короткой ночной сорочке, она энергично проделала разминочные упражнения. Через полчаса надела тренировочный костюм, носки, кроссовки и повязала лоб бархатной лентой. Затем зашла в ванную, почистила зубы и умылась холодной водой. Накинув на плечи полотенце, она быстро спустилась по лестнице, выскочила из дома и направилась к пляжу.
   Чуть согнув руки в локтях и потряхивая кистями, Тина бежала к набережной. Там она немного постояла, сделала несколько глубоких вдохов и спустилась на пляж.
   И снова она сделала разминочные упражнения: наклоны и растягивания. Окончательно избавившись от напряжения, вызванного ночными переживаниями, она побежала вдоль берега.
   Настроившись на длительный бег, Тина держала ровный устойчивый ритм.
   На самом деле ей не нравился бег, она, можно сказать, просто ненавидела это занятие. Оно причиняло ей боль. Чем дольше она бежала, тем больнее ей становилось. Легкие раздувались, как меха, сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из груди, голова кружилась. Нет, Тине не нравился бег, но ей нравилось чувствовать себя в форме. И, как правило, Тина бегала каждый день, чтобы держаться в форме.
   Сегодня утром она дорого расплачивалась за двухнедельную передышку. Больше всего ей хотелось выпить чашку приготовленного Бет кофе. Но она продолжала бежать. Почувствовав, что еще немного, и она может взлететь, Тина остановилась и повернула домой.
   – Это вы, Тина? – крикнула Бет из кухни, услышав звук закрывшейся двери.
   – Да, – откликнулась Тина, стоя у подножия лестницы.
   – Вы готовы завтракать? – Бет появилась в дверях гостиной. При виде Тины брови от удивления взметнулись вверх. – Вы занимаетесь бегом?
   – И еще как, – Тина закатила глаза. – Десять минут на душ и переодевание, и я буду готова съесть все, что вы приготовили. Умираю от голода!
   – Не спешите, – засмеялась Бет. – Времени у меня сколько угодно.
   «И у меня тоже», – промелькнуло в голове у Тины, пока она поднималась наверх. Она так привыкла работать, иногда без всяких передышек, что мысль о безделье выбивала ее из колеи.
   «Чем же мне заняться?» – раздумывала Тина, подставляя лицо под душ. Скажем, она могла бы помочь Бет по дому. В конце концов, она несла ответственность за дом. Она была его хозяйкой.
   От этой мысли у Тины стало теплее на душе. Очень плохо, что дом находится так далеко от Нью-Йорка. Будь он хоть немного ближе, она могла бы жить здесь. Тогда было бы не так важно, что ей придется отказаться от квартиры в Нью-Йорке.
   При этой мысли Тина застыла. О чем она думает? Она же любит свою квартиру. Разве она не отправилась сюда с твердым намерением отдохнуть и заставить Дирка дать ей деньги? Неужели всего через два дня она уже забыла о цели своей поездки?
   Закрутив кран, Тина резко покачала головой. «Соберись с силами для действий, – посоветовала она себе. – И твердо держись своего плана насчет решительной схватки с Дирком».
   «И дело не только в квартире, – продолжала мысленно увещевать себя Тина, тщательно вытираясь насухо. – Это и твой салон, и любимая машина, от которой пришлось отказаться, и все эти годы, когда ты выпрашивала у него то, что принадлежит тебе по праву. И все эти годы этот наглый тип отвергал твои просьбы, смеясь тебе в лицо».
   Он отверг тебя. Эта фраза крутилась в голове, пока Тина надевала мягкие шерстяные брюки и рубашку с длинными рукавами.
   «Будь он проклят!» – Тина топнула ногой.
   «Будь он дважды проклят!» – Тина топнула другой ногой.
   Как он смел отвергнуть ее! В своем негодовании Тина сознавала, что ее мысли несколько смешались. Пять лет. Пять долгих лет. По-прежнему это причиняло ей такую боль, что она маскировала ее яростью. Но в глубине души, куда она отказывалась заглянуть, она испытывала муку.
   Почему он отверг меня?
   Будь я мужчиной, я бы избила его! Несмотря на несерьезность этой мысли, Тина наслаждалась ею, пока сушила, а потом расчесывала волосы. Наэлектризованные пряди потрескивали при прикосновении щетки. Бросив ее на столик, Тина встретилась в зеркале взглядом со своими мрачными глазами. Мысль о том, что она будто бы способна избить Дирка, вызвала горестную усмешку на ее нежных, красивых губах.
   Ладно, от этого придется отказаться, но она найдет способ заставить его заплатить за все оскорбления, нанесенные ей за эти пять лет. Мрачно улыбаясь, Тина дала себе клятву. Как-нибудь она расквитается с Дирком. Слишком долго она плясала под его дудку. Пришло время расплаты. И на этот раз заказывать музыку будет она!
   Чувствуя необыкновенную легкость, словно сбросив тяжелый груз с плеч, Тина тихо замурлыкала про себя, спускаясь по лестнице. Она все еще тихонько напевала, когда вошла в кухню.
   – Ну, как дела? – улыбнулась Бет. – Если бег оказывает на всех такое влияние, может быть, и мне этим заняться?
   Журчащий смех Тины развеселил Бет.
   – Я чувствую себя великолепно! – сказала Тина, и снова прозвучал ее чарующий смех. – Готова к встрече с чем угодно… и с кем угодно!
   – Я так довольна, – вздохнула Бет с явным облегчением. – Честно говоря, Тина, вы выглядели такой измученной, когда приехали два дня назад. – Она внимательно вгляделась в сияющее лицо Тины. – Я знаю, Дирк будет доволен, когда вернется. Он очень беспокоился о вас, дорогая.
   Тина спустилась с облаков на землю. Дирк, Дирк, Дирк. Ей до смерти надоело это имя. Пожав плечами, она плюхнулась на стул.
   – Дирк мне не сторож, Бет. Мне все равно, будет он доволен или нет, – довольно раздраженно отозвалась она.
   В этот момент Бет наливала виноградный сок, и рука ее застыла на полпути к стакану. Она в изумлении посмотрела на Тину.
   – Но… Тина, Дирк действительно очень беспокоится о вас, дорогая! – воскликнула она. – И разве он не ваш опекун?
   – Нет! – Тина тотчас устыдилась резкости своего тона и от досады прикусила губу. – Извините, Бет. Дирк распоряжается моим наследством, пока мне не исполнится двадцать пять лет, но этим его роль и ограничивается.
   – Но он так расположен к вам, – с упреком возразила Бет. – Любому это ясно. Это так же заметно, как… ну, например, нос у вас на лице.
   – Значит, у меня большой нос? – Тина сделала слабую попытку сменить тему разговора. – А я-то всегда считала свой нос весьма аристократическим.
   – У вас прекрасный носик… Как и все остальное, и вы это знаете. – Бет сердито нахмурилась. – И не старайтесь увести разговор в сторону. Дирк Тэнджер – очень хороший человек. И к тому же очень приятной внешности.
   «Неверно. Сказать о Дирке, что у него приятная внешность – значит ничего не сказать, – в отчаянии подумала Тина. – Беда в том, что он потрясающе привлекателен, черт бы его побрал!»
   Против воли перед ее взором возник образ ее мучителя: блестящие золотистые волосы, сапфирово-голубые глаза, сверкающие белые зубы. Этот яркий образ вызвал чувственную дрожь во всем ее теле.
   – Как бы там ни было, – сдержанно проговорила Тина, обращаясь то ли к себе, то ли к Бет. – Привлекательность Дирка не имеет никакого отношения к делу. И я совсем не уверена, что он так уж беспокоится обо мне.
   Пакет сока со стуком упал на стол.
   – Тина, по-моему, вы ужасно несправедливы. Я знаю Дирка более четырех лет, и он всегда был джентльменом.
   «Да, но он не распоряжается вашими деньгами». Тина благоразумно произнесла это обвинение про себя. Подняв руки в знак капитуляции, она примирительно улыбнулась Бет.
   – Если я соглашусь, что Дирк действительно джентльмен, – пошутила она, – могу ли я позавтракать?
   – О Боже мой! – захлопотала Бет. – Извините меня, пожалуйста. Что вы хотите? Яйца? Оладьи? Завтрак по-швейцарски?
   Тину привлекло последнее предложение.
   – Завтрак по-швейцарски? – переспросила она. – А что это такое?
   – Я вижу, что вы никогда не завтракали в Атлантик-Сити, – заметила Бет.
   – Я не была в Атлантик-Сити с двенадцати лет, – призналась Тина. – Сначала я училась, потом занялась бизнесом, а позже просто не могла себе позволить проматывать деньги. – Тина нахмурилась. – Но какое это имеет отношение к завтраку по-швейцарски?
   – Там я впервые попробовала его, – пояснила Бет. – Но затем составила свой рецепт. – Взяв пакет, она наполнила стакан Тины. – Могу сказать, что мой рецепт ничем не хуже оригинала.
   – Охотно верю, – сказала Тина, скрывая улыбку. – Так что это такое?
   – О, – Бет робко улыбнулась. – Холодная овсяная каша.
   – Холодная овсяная каша? – Тина слегка вздрогнула. – Пожалуй, я откажусь.
   Бет самодовольно улыбнулась.
   – Может быть, вы поверите мне и попробуете?
   Не ожидая ответа Тины, Бет подошла к холодильнику и достала небольшое блюдо. На обратном пути она достала из шкафа ложку. Зачерпнув немного каши, она передала ложку Тине, и та с осторожностью приняла ее.
   Настроившись на отказ, Тина медленно жевала кашу, и на ее лице отразилось изумление.
   – Очень вкусно! – воскликнула она с удивлением. – Что вы туда положили?
   Взяв у Бет блюдо, Тина с жадностью начала есть.
   – Всякие вкусные вещи, – спокойно проговорила Бет. – Кусочки груши, персиков, абрикосов, изюм, орехи, все заправлено сливками.
   – Хм, – пробормотала Тина. – Божественно.
   – Я так и думала, что вам понравится. – Бет налила кофе Тине и себе. – Это одно из любимых блюд Дирка.
   Опять Дирк! К счастью, оставалась всего одна ложка каши: у Тины сразу пропал аппетит.
   – Тогда очень плохо, что его нет здесь, чтобы насладиться этим, – дипломатично заметила Тина.
   – Да, – вздохнула Бет. – Я надеялась, что он вернется сегодня.
   Тина совсем не хотела этого, но воздержалась от комментариев.
   – Он слишком много работает, – убежденно заявила Бет. – И всегда так работал, сколько я его знаю.
   Это уж было слишком. Тина поднялась, подошла к стойке с кофейником и налила себе еще кофе. Меньше всего ей хотелось выслушивать похвалы его достоинствам. Насколько она знала, их у Дирка не было. Она вдруг решила, что ей надо поговорить со своим заместителем, и направилась к двери.
   – Простите, Бет, – улыбнулась Тина, – мне надо узнать, как дела в салоне. Я оставлю вас ненадолго одну. – Взгляд ее упал на старомодный телефон, висевший на стене. – Здесь есть другой телефон?
   – Да, конечно. – Бет махнула рукой в сторону второго этажа. – Он в комнате Дирка, напротив вашей. Вы можете забрать его в свою комнату, если хотите. Там есть розетка за столом.
   Хотя Тине вовсе не хотелось заходить в комнату Дирка, она сделала это с намеренной решительностью: в конце концов, это был ее дом, уверяла она себя. Но, как оказалось, беспокойство ее было напрасным, потому что в помещении не было никаких следов его пребывания. Вздохнув облегченно, Тина взяла телефон, перешла в свою комнату и включила телефон в розетку.
   Поль Рамбо ответил на третий звонок, и Тина с удивлением подумала, куда подевалась секретарша.
   – Великий Рамбо сам отвечает на телефонный звонок? – спросила Тина. – Что скажет публика?
   – Пусть публика держит свое мнение при себе, – отозвался Поль. – Кроме тебя, конечно. Но ты не публика, а босс.
   – Мне кажется, ты какой-то странный, – засмеялась Тина.
   – Не могу припомнить ни одного человека, который опроверг бы это мнение, – также засмеялся Поль. – Чем могу быть полезен, мисс Начальница?
   – Для начала придержи язык. – При всей мягкости тона в голосе Тины прозвучало недовольство.
   – Повтори это, дорогая, стрела не попала в цель. – Недоумение Поля было неподдельным. – Что я сделал не так?
   – Я прекрасно помню, что просила тебя не сообщать никому, куда я поехала, – сказала Тина осторожно.
   Наступила пауза.
   – И я прекрасно помню, что я буквально выполнил инструкцию, – парировал Поль. – Что было совсем нетрудно, учитывая, что был всего один звонок.
   – Тогда как же он узнал, где меня найти?
   – Банкир? Откуда мне знать? Ты хочешь сказать, что он нашел тебя? Тина расслабилась, почувствовав искренность в его голосе: ей было бы неприятно думать, что Поль предал ее.
   – Он приехал сюда через несколько часов после меня.
   – Серьезно? – Поль рассмеялся. – Вот негодяй!
   В точности ее реакция. Тина криво усмехнулась. Но вслух сказала:
   – А ты не навел его на след?
   – Дорогая, я не сказал бы ему даже, который час. Ты же знаешь.
   – Извини, Поль. Зная его, я подумала, что он силой выудил у тебя какие-то сведения.
   – По телефону? – рассмеялся Поль. – Дорого бы я дал, чтобы увидеть этот трюк.
   «Не будь таким болтливым, – мысленно посоветовала Тина, – Дирк вполне мог бы сделать это».
   – У вас там все в порядке? – переменила она тему разговора. – Без проблем? Не уволилась ли Дженис, к примеру?
   – Я послал ее за «Оранжевым Джулиусом» для себя. – Поль громко причмокнул губами. – Люблю эти штуки. У нас все как обычно. – И тихо, озабоченно понизив голос, добавил: – Расслабься, моя красавица. Тебе нужен этот отдых. Наслаждайся им. Я все сделаю как надо.
   Тина положила трубку и посидела еще несколько минут, глядя на телефон. «Как бы я пережила этот последний год без участия и дружбы Поля? – подумала она, медленно поднимаясь. – Если на то пошло, он был мне единственным, ничего не требовавшим взамен и верным другом с тех пор, как я взяла его на работу.
   Поль заслуживает прибавки к жалованию, – решила Тина, выходя из комнаты. – И я дам ему прибавку – как только разделаюсь с Дирком!»
   Весь день она выполняла поручения Бет в разных концах города. Это была приятная работа, потому что она не пошла пешком, а взяла машину Поля. Съев очередной вкусный обед, приготовленный Бет, они перешли в гостиную.
   – Интересно, что случилось с моей коллекцией книг? – произнесла Тина и нахмурилась, оглядывая комнату.
   – Все ваше здесь, дорогая, – Бет подняла голову от вязания. – Все собрано на третьем этаже.
   Тина ухватилась за мысль чем-нибудь занять себя.
   – Пойду посмотрю, – сказала она и встала.
   – Вам понадобится ключ, эта комната всегда заперта, – улыбнулась ей Бет. – Это приказ Дирка. Ключ на гвоздике у двери в подвал.
   Взяв ключ, Тина взбежала по лестнице на третий этаж, где была всего одна большая комната. Она открыла дверь и стала искать выключатель. Комната ожила, и тихое изумленное «Ой!» сорвалось с губ Тины.
   Бет не преувеличивала. Все вещи Тины были здесь, не упакованы в коробки и спрятаны, а аккуратно расставлены в том же порядке, в каком раньше находились в ее комнате, этажом ниже, во время ее последнего приезда домой.
   Застыв на месте, Тина изумленным взглядом обвела комнату и быстро заморгала, стараясь сдержать слезы. Вся мебель из ее девичьей комнаты, и книги, и даже фарфоровые безделушки, которые она коллекционировала в детстве…
   Ее внимание привлекла односпальная кровать с пологом. Кружевная занавеска выстирана и выглажена, матрас накрыт покрывалом в тон ей.