Лосев Виктор. Фантастический роман о дьяволе

М. А. читал первые главы (не полностью) своего романа о Христе и дьяволе (у него еще нет названия, но я его так называю для себя). Понравилось им бесконечно..." 11 мая: "А вечером пошли к Вильямсам. Петя говорит, что не может работать, хочет знать, как дальше в романе ("О дьяволе"). М. А. прочитал несколько глав. Понравились необыкновенно. Отзыв - вещь громадной силы, интересна своей философией, помимо того, что увлекательна сюжетно и блестяща с литературной точки зрения". 13 мая: "Вечером М. А. сидит и правит роман - с самого начала". 15 мая: "Вечером... Миша читал дальше роман о Воланде. Дмитриев дремал на диване, а мы трое смотрели в рот М. А. как зачарованные, настолько это захватывает". 17 мая: "Вечером М. А работал над романом (о Воланде)..." 18 мая: "Вечером - он над романом". Видимо, речь идет все-таки о пятой редакции романа, но не исключено, что в первых записях говорится о рукописи под названием "Роман" (первые главы). Через месяц появляются новые записи: "17 июня. Вечером у нас Вильямсы. Миша читал главы из романа ("Консультант с копытом"). 24 июня. Вечером позвали Вильямсов, кусочек романа прочитал М. А. 25 июня. М. А. возится с луной, смотрит на нее в бинокль - для романа. Сейчас полнолуние". И после этого работа над романом прекращается на несколько месяцев. Возвращение к роману происходит осенью. Булгакову приходит мысль откорректировать роман и представить его "наверх". Запись Елены Сергеевны от 23 сентября: "Мучительные поиски выхода: письмо ли наверх? Бросить ли Театр? Откорректировать ли роман и представить? Ничего нельзя сделать, безвыходное положение". 23 октября: "У Миши созревает решение уйти из Большого театра. Это ужасно - работать над либретто! Выправить роман (дьявол, мастер, Маргарита) и представить". Название романа почти определилось, решение о его корректировке окончательно принято, и Булгаков начинает работу над шестой редакцией романа. 27 октября: "Миша правит роман". 12 ноября: "Вечером М. А. работал над романом о Мастере и Маргарите", но наиболее активная работа над романом началась к весне 1938 года. Сначала стали появляться записи типа "Миша урывками правит роман", а затем с марта месяца пошла интенсивнейшая работа и вечерами, и днями. Особенно важна запись в дневнике от 1 марта: "Миша днем у Ангарского, сговаривается почитать начало романа. Теперь, кажется, установилось у Миши название - "Мастер и Маргарита". Печатание его, конечно, безнадежно. Теперь Миша по ночам (пока еще по ночам, а затем и днем и вечером. - В. Л.) правит его и гонит вперед, в марте хочет кончить". 17 марта Булгаков читает главы "Слава петуху" и "Буфетчик у Воланда" Вильямсам. Елена Сергеевна специально отмечает, что главы читались "в новой редакции". Но в марте работа над романом не была закончена и продолжалась в апреле - столь же активно, для довольно широко круга слушателей роман в новой редакции впервые был прочитан (отдельные главы, разумеется) 7 апреля 1938 года. Среди присутствующих были Вильямсы, Арендты, Ермолинские, Леонтьевы, Эрдманы. "Чтение произвело громадное впечатление, - записала Елена Сергеевна. - Было очень много ценных мыслей... исключительно заинтересовали и покорили слушателей древние главы... Всех поразило необычайное знание М. А. эпохи. Но как он сумел это донести!" Видимо, в конце апреля работа над романом в основном была завершена (28 апреля еще была запись: "Днем роман") и 2 мая состоялось "цензурное" чтение редактору Н. С. Ангарскому-Клестову. Приводим дневниковую запись от 3 мая полностью: "Ангарский пришел вчера и с места заявил: согласитесь ли написать авантюрный советский роман? Массовый тираж, переведу на все языки, денег тьма, валюта, хотите, сейчас чек дам - аванс? Миша отказался, сказал - это не могу. После уговоров Ангарский попросил М. А. читать его роман ("Мастер и Маргарита"). М. А. прочитал три первые главы. Ангарский сразу сказал: "А это напечатать нельзя". - Почему? - Нельзя". Точку в новой редакции романа Булгаков поставил в ночь с 22 на 23 мая 1938 года. На титульном листе первой тетради Булгаков написал: "М. А. Булгаков.//Мастер и Маргарита.// Роман.// Тетрадь I". Всего же было исписано шесть толстых тетрадей, и каждая из них получила авторскую нумерацию. Шестая тетрадь завершается так: "Конец.// 22 - 23 мая 1938 г.". Примерно за полгода, работая с перерывами, Булгаков завершил шестую редакцию романа, которая фактически стала второй полной рукописной редакцией. Она включает тридцать глав и по объему значительно превышает первую полную рукописную редакцию. А через несколько дней Булгаков начал диктовать роман на машинку О. С. Бокшанской - сестре Елены Сергеевны. Весь ход этой работы отражен в письмах писателя к жене, которая отдыхала в это время в Лебедяни. 25 июня перепечатка текста была завершена. В ходе работы автором вносились существенные корректировки текста и дополнения - в результате родилась новая редакция романа - седьмая. Наиболее важные отрывки из писем Булгакова Елене Сергеевне мы приводим ниже. 27 мая: "Ночью - Пилат. Ах, какой трудный, путаный материал". 2 июня: "Начнем о романе. Почти одна треть... перепечатана. Нужно отдать справедливость Ольге, она работает хорошо. Мы пишем по многу часов, и в голове тихий стон утомления, но это утомление правильное, не мучительное... Роман нужно окончить! Теперь! Теперь!" 10 июня: "Вот с романом вопросов!! Как сложно все!" 13 июня: "Диктуется 21-я глава. Я погребен под этим романом. Все уже передумал, все мне ясно. Замкнулся совсем. Открыть замок я мог бы только для одного человека, но его нету! Он выращивает подсолнухи!" 15 июня: "Передо мною 327 машинных страниц (около 22 глав). Если буду здоров, скоро переписка закончится. Останется самое важное - корректура авторская, большая, сложная, внимательная, возможно с перепиской некоторых страниц. "Что будет?" Ты спрашиваешь? Не знаю. Вероятно, ты уложишь его в бюро или в шкаф, где лежат убитые мои пьесы, и иногда будешь вспоминать о нем. Впрочем, мы не знаем нашего будущего.// Свой суд над этой вещью я уже совершил и, если мне удастся еще немного приподнять конец, я буду считать, что вещь заслуживает корректуры и того, чтобы быть уложенной в тьму ящика.// Теперь меня интересует твой суд, а буду ли я знать суд читателей, никому не известно.// Эх, Кука, тебе издалека не видно, что с твоим мужем сделал после страшной литературной жизни последний закатный роман. // ...сегодня возобновляю работу. Буду кончать главу "При свечах" и перейду к балу. Да, я очень устал и чувствую себя, правду сказать, неважно. Трудно в полном одиночестве". 19 июня: "По числу на открытке твоей установил, что ты наблюдала грозу, как раз в то время, как я диктовал о золотых статуях. Пишется 26 глава (Низа, убийство в саду)". 22 июня: "...если тебя интересует произведение, о котором идет речь (я уж на него смотрю с тихой грустью), сведи разговоры о нем к нулю.// Какая там авторская корректура в Лебедяни!.. О машинке я и подумать не могу!.. Причем не только писать что-нибудь, но даже читать я ничего не способен, мне нужен абсолютный покой! // P.S. Вот роман! Сейчас стал рвать ненужную бумагу и, глядь, разорвал твое письмо!! Нежно склею". Через несколько месяцев Булгаков приступил к корректировке романа, а с весны 1939 года и к частичной его переработке. Был написан эпилог с названием "Жертвы луны", были внесены также существенные изменения и дополнения в текст (заменены некоторые машинописные страницы новым машинописным текстом, например, "явлением" Левия Матвея перед Воландом, при этом рукописные черновики не сохранились, что совершенно не характерно для писателя). Затем Булгаков вновь приступил к правке романа, внося обширные изменения как в машинописный текст, так и делая поправки на полях текста. Правка осуществлена разными чернилами и карандашом. Судя по характеру правки, писатель предполагал еще большую работу над романом. Но в августе 1939 года случилась беда: после запрета пьесы о Сталине "Батум" Булгаков серьезно заболел. В октябре стало ясно (и самому писателю, прежде всего), что наступили последние месяцы или недели жизни. В этот момент Булгаков принимает решение - во что бы то ни стало завершить корректировку романа. Он предлагает Елене Сергеевне завести новые тетради, в которые она могла бы занести новые тексты, дополнения, поправки. Одна из таких тетрадей сохранилась в архиве писателя. На ней рукою Елены Сергеевны помечено: "Писано мною под диктовку М. А. во время его болезни 1939 года. Окончательный текст. Начато 4 октября 1939 года. Елена Булгакова". На титульном же листе основного машинописного текста (первый экземпляр), который и был ранее правлен писателем, Елена Сергеевна написала: "Экземпляр с поправками во время болезни (1939 - 1940) - под диктовку М. А. Булгакова мне". Сохранилась записная книжка Булгакова, на которой также имеется помета Елены Сергеевны: "Записывала под диктовку М. А. во время болезни его, поразившей глаза, в Барвихе. Ноябрь 1939 г.". В эти последние месяцы жизни писателя записи велись главным образом Еленой Сергеевной. Помимо упомянутых тетрадей сохранились отдельные листы, написанные ее рукою, которые вложены между машинописными страницами и пронумерованы, а также ее записи на обороте машинописных листов, на полях и прямо по машинописному тексту. Часто правка по одному и тому же тексту делалась несколько раз и разными чернилами или карандашом. Правился роман почти до самой смерти писателя. На каком-то этапе работы он понял, что всего задуманного не осуществить. И тогда он решил сосредоточить внимание на некоторых главах. Это отчетливо видно по правке. 10 марта писатель после тяжких и продолжительных мук отошел в иной мир. Перед Е. С. Булгаковой встала чрезвычайно трудная задача: завершить корректировку романа в соответствии с волей автора. Что же предстояло сделать Елене Сергеевне? По сути, она должна была завершить работу, которую не удалось закончить при жизни писателя. Текст, правленный многократно (с поправками, которые были вновь и вновь правлены, с многочисленными пометами, означавшими, что в этих местах необходимо исправить текст так-то, но не исправленный; с пометами, указывающими на то, что данный фрагмент текста необходимо перенести в другое место, но не перенесенный; с опечатками и описками, требовавшими каждый раз определить - действительно ли это опечатка или описка: с пометами писателя, указывающими на то, что такие-то куски текста необходимо взять из ранних редакций в основной текст, и т.п.), следовало привести в порядок, отредактировать и перепечатать. И всю эту работу Елена Сергеевна осуществила за несколько месяцев (июнь декабрь 1940 года). К сожалению, не сохранились (или пока не найдены!) документы, рассказывающие о ходе этой удивительной работы. Прежде всего, не установлено, одна ли Елена Сергеевна проделала всю эту архисложную работу или с чьей-то помощью. Во всяком случае, в декабре 1940 года была завершена работа над романом. Именно этот текст (любопытно, что в архиве писателя он не сохранился, но обнаружен в архиве П. С. Попова, которому Е. С. Булгакова направила в декабре 1940 года один машинописный экземпляр романа) Елена Сергеевна сдала в печать в 1966 году в журнал "Москва" (ею были внесены лишь небольшие поправки в текст). Но редакция журнала выпустила роман со значительными сокращениями и исправлениями (1966, № 11; 1967, № 1). Получив разрешение Главлита, Елена Сергеевна в том же 1967 году предоставила право публикации полного текста романа итальянскому издательству "Эйнауди" (через всесоюзное общество "Международная книга"), которое вскоре и выпустило впервые полный текст "Мастера и Маргариты" на итальянском языке. На русском языке впервые без купюр роман был издан в 1973 году (Москва, издательство "Художественная литература") при активнейшем содействии и с предисловием Константина Симонова. Тем самым вроде бы была выполнена воля как самого автора, так и Елены Сергеевны, умершей в 1970 году. И тут мы подходим к очень важному и сложному вопросу. Дело в том, что роман в этом издании отличался от журнальной версии не только отсутствием купюр: по сути, это были разные тексты. Разумеется, это в полной мере касается и декабрьского текста 1940 года, и текста, изданного на итальянском языке. Мы убеждены, что если бы полный текст романа выпускался при жизни Елены Сергеевны, то этого не произошло бы. А произошло следующее. Готовившая к изданию полный текст романа опытный редактор и текстолог А. Саакянц пошла по классическому пути: она взяла за основу не подготовленный к декабрю 1940 года Еленой Сергеевной текст романа, а всю совокупность рукописей "последней прижизненной редакции", хранящейся в архиве писателя (правленый первый машинописный экземпляр романа и тетрадь с дополнениями и поправками). То есть было взято за основу то, что осталось на момент кончины писателя и над чем работала затем Елена Сергеевна еще полгода! Вполне понятно, что в результате появился новый вариант романа, отличавшийся от текста, подготовленного Е. С. Булгаковой, уже с самых первых строк. С выходом этого издания в свет в читательском мире стали обращаться два разных текста романа. При этом не объяснялось, почему же это произошло. Но роман, изданный в 1973 году, имел еще одну особенность: он не был идентичен "последней прижизненной редакции". А.Саакянц пыталась строго следовать рукописному (машинопись, рукописная правка и тетрадь с дополнениями) тексту лишь до главы "Дело было в Грибоедове", а затем, поняв, что взяла на себя непосильную задачу, вернулась к тексту, завершенному Еленой Сергеевной в декабре 1940 года, внося в него иногда поправки из "прижизненной редакции". В результате появился комбинированный вариант из двух текстов. Строго говоря, такой вариант не имеет права на существование. Но именно этот текст переиздавался в течение многих лет многомиллионными тиражами во всем мире. Впервые полный текст романа, завершенного Е. С. Булгаковой в декабре 1940 года, был издан на русском языке в Киеве в 1989 году (Михаил Булгаков. Избранные сочинения в двух томах. Издательство "Днипро", т.2), а затем повторен в пятитомном собрании сочинений писателя. Но пока не получил разрешения один чрезвычайно важный вопрос. Дело в том, что некоторые фрагменты текста последней редакции романа, завершенной Е. С. Булгаковой, не подкреплены машинописными или рукописными текстами из "последней прижизненной редакции" (фактически эта восьмая редакция - не последняя, а предпоследняя). И сочинить их Елена Сергеевна, конечно, не могла. Но известно, что Е. С. Булгакова располагала несколькими тетрадями с дополнениями и поправками к тексту, но в архиве писателя сохранилась лишь одна тетрадь. Местонахождение других тетрадей неизвестно. При этом возникает неизбежный вопрос: все ли тексты, содержавшиеся в этих тетрадях, включены Еленой Сергеевной в окончательную редакцию романа? Вопрос не праздный, ибо под сомнение в этом случае берется полнота романа, его законченность! Будем надеяться, что нас ждут приятные сюрпризы...