Страница:
Все это Яна думала, мечась по квартире и натягивая на себя все, что попадалось под руку. Она решила одеться потеплее. Потому что, во-первых, на улице было холодно. Во-вторых, Яна не хотела, чтобы ее продуло еще сильнее. И в-третьих, она катастрофически замерзала. В итоге на ней оказались: красная шерстяная водолазка, меховой розовый жилет, черная короткая юбка из кожи, розовые сапоги на сумасшедших каблуках, короткая расшитая стразами дубленка, шапка, связанная в виде носка, и плюс к тому огромная меховая муфта из чернобурки.
«Думаю, что будет тепло», – решила Яна, стягивая волосы в длинный жгут, извивающийся по спине змеей.
Ее всю трясло, в глазах стояла пелена, даже слегка пошатывало на высоких каблуках. Краситься она не стала, так как на это не было никакого настроения.
Яна вышла на улицу и села в красную машину марки «Пежо». Эта машина этой марки и этого цвета у нее была вторая. Она пробовала ездить на другом авто после того, как первая «Пежо» погибла, но душа все равно пришла именно к этому варианту.
Глотнув на улице холодного воздуха, Яна завалилась в машину и включила печку на всю мощность. Холод проникал в ее тело со всех сторон и, самое главное, с ледяного сиденья.
«Пока оно прогреется, я околею или отморожу почки». Она засунула руки в висящую на груди муфту, но вскоре поняла, что сделала не совсем удачный выбор – ведь муфтой рулить не будешь, надо было надеть варежки или перчатки.
Немного придя в себя, Яна тронулась в путь, сразу же почувствовав, что дорога – обледеневшая и скользкая, как мыльная поверхность стиральной доски.
Обычно она ездила очень быстро, но сейчас поддалась плохому самочувствию и еле плелась.
Все лобовое стекло покрылось какой-то обледенелостью. Яна включила дворники, но видимость не улучшалась. Тогда она поняла, что этот туман, уменьшающий видимость, стоит у нее в глазах.
Сильно трясти перестало, наоборот, ей стало нестерпимо жарко и душно. К тому же безумно чесалось все тело, то ли от пота с температурой, то ли от того, что она надела шерстяную водолазку фактически на голое тело. Яна ехала и пыталась чесать спину о спинку сиденья, производя странные движения в машине.
Губы у нее потрескались, а во рту пересохло. Вдруг Яна поняла, что она в таком состоянии не доедет до медицинского центра и в результате не посмотрит в глаза мужчине, разбившему Асино сердце.
Мигающий зеленый крестик аптеки, оповещающий о своей двадцатичетырехчасовой работе, вывел ее из задумчивости.
«Вот что мне нужно! Дома-то лекарств нет совсем. Надо нанести вирусам мощный удар – наесться таблеток и впрыснуть в себя все лекарства, какие только можно, тогда, глядишь, и полегчает», – подумала Цветкова и припарковала машину.
Стуча каблуками, она вошла в аптеку и приблизилась к одному из окошек, возле которого торчал какой-то мужчина, делая заказ.
Яна опять начала замерзать, так как воздух в аптеке был значительно холоднее, чем в ее нагретой машине. Она смотрела по сторонам отсутствующим взглядом.
Девушка-аптекарь обратилась к мужчине:
– Ваш заказ на семьсот рублей пятьдесят копеек.
«Давай уже, мужик, быстрее! Так, мне бы не забыть… Жаропонижающее, обезболивающее, противогриппозное, капли в нос, спрей в горло…»
– Мужчина, семьсот рублей пятьдесят копеек… Куда вы смотрите?! Мужчина! – негодовала аптекарша. – Вы издеваетесь надо мной?! Мужчина, платите деньги и уходите! Чего вы тут слюни пускаете? С ума сошли? Не задерживайте очередь! Девушка, говорите, что вам! – обратилась она к Яне сквозь прозрачную пластиковую витрину.
«Мужик, наверное, обалдел от суммы, которую ему насчитали за лекарства».
Яна дотронулась до его плеча:
– Мужчина, я могу заплатить за вас! Только не задерживайте меня, пожалуйста!
– Еще чего! Платить за него! – Аптекарша была настроена не по-доброму.
Тут покупатель оторвал тело от окошечка и повалился на Яну.
– Что вы делаете? Мужчина?! – Она согнулась под его тяжестью и, увидев цвет его лица и закатившиеся глаза, поняла, что с ним не все в порядке.
Девушка-аптекарь просунула голову в окно:
– Вот ведь дает! Вроде не пьяный был.
Яна высвободилась из-под него, и мужчина медленно сполз на пол.
– Что он покупал? – обратилась она к девушке.
– Что? – не поняла аптекарь.
– Что он покупал?! Какие лекарства?! – несколько повысила голос Яна.
– «Кардикет», «Арифон», «Корвалол»…
– Сердечные… Все сердечные и от давления! Вот ведь, черт! Ему плохо, а может быть, он умер!
– Да ладно! – округлила глаза работница аптеки.
– Вызывай «скорую»!
– «Скорую»? – тупила девушка.
Яна подняла веки мужчины и пощупала пульс. Кожа его была липкая и прохладная, пульс фактически не прощупывался даже на шее, на сонной артерии, а уж на запястьях рук не ощущался вовсе.
– Девушка, он умирает! Скорее! – запаниковала Яна.
– Ой, не дай бог, у меня еще умрет, в аптеке! – побледнела девушка. – А он точно тапки отбросит, пока медики приедут! Такие пробки на дороге! А ведь здесь совсем рядом медицинский центр. Может, отправим его туда? – спросила у Яны девушка так, словно уже признала ее неформальным лидером в их паре.
– Что значит «отправим»?
– Ну, попросим кого-нибудь на улице подбросить его. Ехать минут пять, а центр очень хороший.
– Да кто же его возьмет в таком состоянии? Я его сама тогда отвезу, – заявила Яна, совсем забыв о своем ужасном состоянии.
– Так вы на машине! – радостно захлопала в ладоши девушка. – Это же просто чудо! Стойте, не шевелитесь, я бегу! – Аптекарша исчезла из вида, а через несколько секунд появилась в сопровождении высокого плотного парня с несколько глуповатым выражением лица. – Это Костя, наш работник, он поможет доставить мужчину врачам.
Яна кивнула. Костя сгреб больного в охапку, Яна поспешила открыть на улицу дверь и указала на свою красную «Пежо». Слезящимися глазами она посмотрела на безжизненное лицо полупокойника. Лет тридцати, с темными, слегка вьющимися волосами и несколько курносым носом. Парня можно было бы назвать вполне симпатичным, если бы не устрашающий цвет лица.
Девушка щебетала следом:
– Проедете прямо до конца улицу и направо, а там…
– Людок, я знаю, где это, – прервал ее Костик.
– Ну, тогда с богом! – Девица хотела как можно скорее сбагрить «мертвеца» куда-нибудь подальше от своей аптеки. – Возьмите, – сунула она Яне что-то в карман.
– Что это?
– Ну вы же приходили за лекарством. Всё-всё-всё! Поезжайте! – И девица немедленно испарилась.
«Откуда она знает, за каким лекарством я приходила? – удивилась Яна. – Я ничего ей не говорила».
Она помогла Костику уложить больного или умершего на заднее сиденье.
– Садитесь с ним, – сказал парень.
– Я?
– Ну а кто же?! А я поведу! Я знаю, куда мы едем и какой там хитрый подъезд, я как-то раз туда свою бабушку отвозил. К тому же нельзя мужика бросать одного. Голову хоть подержите…
Яна вняла доводам работника аптеки, села на заднее сиденье вместе с пострадавшим, положив его голову себе на колени.
Костя завел «Пежо» и тронулся с места сразу же на приличной скорости.
– Он там живой хоть?
– Я не знаю… пульс не слышу из-за шума, а дыхания, похоже, нет.
– Так сделайте что-нибудь! Массаж сердца или еще что! – давал он Яне указания через плечо.
– Легко сказать! Кто же это делает в таких условиях? Ты лучше поезжай быстрее!
– Да уже подъезжаем.
«Подъезжает он, – недовольно подумала Яна. – А я остаюсь с трупом на руках. Так и в тюрьму можно сесть за неоказание помощи… Да что ж я только о себе думаю! Мне разве совсем не жалко этого бедолагу?»
Она наклонилась над мужчиной и, зажав ему нос, стала вдыхать воздух в его легкие.
Выглядело это со стороны совершенно безумно. Женщина с горящими щеками, слезящимися глазами и недышащим носом совершала какие-то странные действия над неподвижно лежащим телом, еще и периодически ударяя его в грудь кулаком, словно добивая жертву.
Костя покосился на Яну с явной опаской:
– Заканчивайте уже, мы въезжаем на территорию больницы.
Яна перевела дух и выглянула в окно. На нее смотрели большие белые корпуса современного медицинского центра с окнами из стеклопакетов, хорошей подъездной дорогой, высаженными деревьями на аллеях.
Константин последовал за машиной «скорой помощи» и подъехал к одному из корпусов с надписью «Приемное отделение».
Взвалив безжизненное тело на плечи Кости, они вошли в приемное отделение больницы. И тут работник аптеки сделал то, чего Яна от него никак не ожидала. Он быстренько усадил пострадавшего на один из пустующих стульев, козырнул Яне на военный манер и исчез из ее поля зрения. Она так и осталась стоять с открытым ртом.
«И что я буду делать? Что я скажу? Я даже не знаю, как этого мужчину зовут. Может, и мне так же удалиться по-английски?»
Но ее совесть в этом раунде одержала победу. Цветкова подошла к девушке, занятой какой-то писаниной в большом журнале. Несколько человек тут же зашипели, словно ядовитые змеи в террариуме.
– Куда это вы без очереди? Мы все ждем!
– У меня тяжелобольной! – отбивалась Яна.
– Ох, бросьте, вы, девушка! Мы тут все не здоровые… Займите очередь!
Но Яна прервала общий гул громким возгласом:
– Девушка, обратите на меня внимание! Я привезла фактически труп или уже труп! Окажите ему помощь побыстрее!
Администратор с табличкой «Оля» подняла на Яну внимательные и очень серьезные глаза.
– Вон он! – указала Цветкова на тело, уже почти сползшее на паркетный пол.
Оля посмотрела в указанном направлении и кивнула:
– Вы можете быть свободны…
– Нет уж! Я дождусь, чтобы его посмотрел врач и хотя бы сказал мне, жив он или нет!
– Успокойтесь. Ждите. К вам подойдут.
Девушка, очевидно, в своей прошлой жизни работала кем-нибудь вроде приемщицы телеграмм.
– Вы в своем уме?! – взвилась Цветкова, мгновенно ощущая, как она вся вспотела.
– Девушка, не мешайте! Вы же слышали, что вам сказали?! Сидите и ждите своей очереди, – загалдели все присутствующие.
– Да его немедленно в реанимацию надо! – не сдавалась Яна. – Он же умирает, а может, и уже…
– Девушка, не отвлекайте меня от работы! К вам подойдут. – Администратор оказалась просто с каменными нервами.
Яна вспыхнула и, резко развернувшись на каблуках, вернулась к все такому же недвижимому парню.
«Вот ведь сволочи! Даже стыдно, что и я медик… Видит, а ведь точно видит, что парень не шевелится! Вот это и есть центр платной медицины?! Ой, а может, девица потому и не спешит, что видит, что уже труп?!»
Вдруг Яну охватил сильный жар, ей даже показалось, что он идет от нее, как от жаровни типа решетка-гриль. Ее затошнило, голова закружилась.
К ней подошла женщина с забинтованной рукой:
– Вы последняя к врачу?
– Нет, я – сопровождающая! – ответила Цветкова, пытаясь достать носовой платок из кармана. Вместо него она вытащила какую-то картонную коробочку.
«Что это? Какое-то лекарство? Супрастин… Откуда он у меня? Не это ли мне дала девушка-аптекарь? От аллергии. Зачем? Наверное, по моему отекшему лицу и заложенному носу она решила, что у меня аллергия… Как же мне плохо и так жарко, что я ничего не соображаю».
Яна прислонилась лбом к прохладной стенке, пытаясь привести себя хоть в какое-то чувство.
Вдруг зазвонил ее телефон.
– Да, – слабо ответила она.
– Яна Карловна? Мне ваш телефон дала Ася Кудина, – раздался приятный мужской голос.
Яна поморщилась. Уже неоднократно подруга пыталась познакомить ее с тем или иным мужчиной, поскольку считала, что вся эта история с чешским князем – полная блажь, а семью создавать нужно с нормальным русским мужиком.
– Извините, я не собираюсь с вами знакомиться, передайте привет Асе, – ответила Яна, в этот момент уже плохо чего понимая.
Какая-то женщина в белом халате, работница медицинского центра, проходя мимо них, поздоровалась с безмолвным молодым человеком, которого Яна привезла.
– Совсем с ума сошли!
– Кто? – спросил растерянный мужской голос в телефонной трубке.
– Да не вы! Человек – труп, его уже в морг пора везти, а медики с ним здороваются, – пожаловалась Яна неизвестному собеседнику.
– Какой труп? – оторопел мужчина. – Вы где? Я так понимаю, вы не приедете на собеседование?
– Какое собеседование? – Яна с ужасом смотрела на то, как медики прикатили тело, полностью укрытое простыней. Явно труп, который, видимо, переправляли в морг. А пока, в ожидании машины, каталку с телом скромненько так притулили к стеночке.
– Яна Карловна, я ждал вас на собеседование, – напомнил приятный мужской голос.
– Да что ты ко мне прицепился со своим собеседованием! Тут кругом трупы! Все с ума посходили! – Яна нервно отключила связь и почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, а в глазах темнеет.
Глава 3
«Думаю, что будет тепло», – решила Яна, стягивая волосы в длинный жгут, извивающийся по спине змеей.
Ее всю трясло, в глазах стояла пелена, даже слегка пошатывало на высоких каблуках. Краситься она не стала, так как на это не было никакого настроения.
Яна вышла на улицу и села в красную машину марки «Пежо». Эта машина этой марки и этого цвета у нее была вторая. Она пробовала ездить на другом авто после того, как первая «Пежо» погибла, но душа все равно пришла именно к этому варианту.
Глотнув на улице холодного воздуха, Яна завалилась в машину и включила печку на всю мощность. Холод проникал в ее тело со всех сторон и, самое главное, с ледяного сиденья.
«Пока оно прогреется, я околею или отморожу почки». Она засунула руки в висящую на груди муфту, но вскоре поняла, что сделала не совсем удачный выбор – ведь муфтой рулить не будешь, надо было надеть варежки или перчатки.
Немного придя в себя, Яна тронулась в путь, сразу же почувствовав, что дорога – обледеневшая и скользкая, как мыльная поверхность стиральной доски.
Обычно она ездила очень быстро, но сейчас поддалась плохому самочувствию и еле плелась.
Все лобовое стекло покрылось какой-то обледенелостью. Яна включила дворники, но видимость не улучшалась. Тогда она поняла, что этот туман, уменьшающий видимость, стоит у нее в глазах.
Сильно трясти перестало, наоборот, ей стало нестерпимо жарко и душно. К тому же безумно чесалось все тело, то ли от пота с температурой, то ли от того, что она надела шерстяную водолазку фактически на голое тело. Яна ехала и пыталась чесать спину о спинку сиденья, производя странные движения в машине.
Губы у нее потрескались, а во рту пересохло. Вдруг Яна поняла, что она в таком состоянии не доедет до медицинского центра и в результате не посмотрит в глаза мужчине, разбившему Асино сердце.
Мигающий зеленый крестик аптеки, оповещающий о своей двадцатичетырехчасовой работе, вывел ее из задумчивости.
«Вот что мне нужно! Дома-то лекарств нет совсем. Надо нанести вирусам мощный удар – наесться таблеток и впрыснуть в себя все лекарства, какие только можно, тогда, глядишь, и полегчает», – подумала Цветкова и припарковала машину.
Стуча каблуками, она вошла в аптеку и приблизилась к одному из окошек, возле которого торчал какой-то мужчина, делая заказ.
Яна опять начала замерзать, так как воздух в аптеке был значительно холоднее, чем в ее нагретой машине. Она смотрела по сторонам отсутствующим взглядом.
Девушка-аптекарь обратилась к мужчине:
– Ваш заказ на семьсот рублей пятьдесят копеек.
«Давай уже, мужик, быстрее! Так, мне бы не забыть… Жаропонижающее, обезболивающее, противогриппозное, капли в нос, спрей в горло…»
– Мужчина, семьсот рублей пятьдесят копеек… Куда вы смотрите?! Мужчина! – негодовала аптекарша. – Вы издеваетесь надо мной?! Мужчина, платите деньги и уходите! Чего вы тут слюни пускаете? С ума сошли? Не задерживайте очередь! Девушка, говорите, что вам! – обратилась она к Яне сквозь прозрачную пластиковую витрину.
«Мужик, наверное, обалдел от суммы, которую ему насчитали за лекарства».
Яна дотронулась до его плеча:
– Мужчина, я могу заплатить за вас! Только не задерживайте меня, пожалуйста!
– Еще чего! Платить за него! – Аптекарша была настроена не по-доброму.
Тут покупатель оторвал тело от окошечка и повалился на Яну.
– Что вы делаете? Мужчина?! – Она согнулась под его тяжестью и, увидев цвет его лица и закатившиеся глаза, поняла, что с ним не все в порядке.
Девушка-аптекарь просунула голову в окно:
– Вот ведь дает! Вроде не пьяный был.
Яна высвободилась из-под него, и мужчина медленно сполз на пол.
– Что он покупал? – обратилась она к девушке.
– Что? – не поняла аптекарь.
– Что он покупал?! Какие лекарства?! – несколько повысила голос Яна.
– «Кардикет», «Арифон», «Корвалол»…
– Сердечные… Все сердечные и от давления! Вот ведь, черт! Ему плохо, а может быть, он умер!
– Да ладно! – округлила глаза работница аптеки.
– Вызывай «скорую»!
– «Скорую»? – тупила девушка.
Яна подняла веки мужчины и пощупала пульс. Кожа его была липкая и прохладная, пульс фактически не прощупывался даже на шее, на сонной артерии, а уж на запястьях рук не ощущался вовсе.
– Девушка, он умирает! Скорее! – запаниковала Яна.
– Ой, не дай бог, у меня еще умрет, в аптеке! – побледнела девушка. – А он точно тапки отбросит, пока медики приедут! Такие пробки на дороге! А ведь здесь совсем рядом медицинский центр. Может, отправим его туда? – спросила у Яны девушка так, словно уже признала ее неформальным лидером в их паре.
– Что значит «отправим»?
– Ну, попросим кого-нибудь на улице подбросить его. Ехать минут пять, а центр очень хороший.
– Да кто же его возьмет в таком состоянии? Я его сама тогда отвезу, – заявила Яна, совсем забыв о своем ужасном состоянии.
– Так вы на машине! – радостно захлопала в ладоши девушка. – Это же просто чудо! Стойте, не шевелитесь, я бегу! – Аптекарша исчезла из вида, а через несколько секунд появилась в сопровождении высокого плотного парня с несколько глуповатым выражением лица. – Это Костя, наш работник, он поможет доставить мужчину врачам.
Яна кивнула. Костя сгреб больного в охапку, Яна поспешила открыть на улицу дверь и указала на свою красную «Пежо». Слезящимися глазами она посмотрела на безжизненное лицо полупокойника. Лет тридцати, с темными, слегка вьющимися волосами и несколько курносым носом. Парня можно было бы назвать вполне симпатичным, если бы не устрашающий цвет лица.
Девушка щебетала следом:
– Проедете прямо до конца улицу и направо, а там…
– Людок, я знаю, где это, – прервал ее Костик.
– Ну, тогда с богом! – Девица хотела как можно скорее сбагрить «мертвеца» куда-нибудь подальше от своей аптеки. – Возьмите, – сунула она Яне что-то в карман.
– Что это?
– Ну вы же приходили за лекарством. Всё-всё-всё! Поезжайте! – И девица немедленно испарилась.
«Откуда она знает, за каким лекарством я приходила? – удивилась Яна. – Я ничего ей не говорила».
Она помогла Костику уложить больного или умершего на заднее сиденье.
– Садитесь с ним, – сказал парень.
– Я?
– Ну а кто же?! А я поведу! Я знаю, куда мы едем и какой там хитрый подъезд, я как-то раз туда свою бабушку отвозил. К тому же нельзя мужика бросать одного. Голову хоть подержите…
Яна вняла доводам работника аптеки, села на заднее сиденье вместе с пострадавшим, положив его голову себе на колени.
Костя завел «Пежо» и тронулся с места сразу же на приличной скорости.
– Он там живой хоть?
– Я не знаю… пульс не слышу из-за шума, а дыхания, похоже, нет.
– Так сделайте что-нибудь! Массаж сердца или еще что! – давал он Яне указания через плечо.
– Легко сказать! Кто же это делает в таких условиях? Ты лучше поезжай быстрее!
– Да уже подъезжаем.
«Подъезжает он, – недовольно подумала Яна. – А я остаюсь с трупом на руках. Так и в тюрьму можно сесть за неоказание помощи… Да что ж я только о себе думаю! Мне разве совсем не жалко этого бедолагу?»
Она наклонилась над мужчиной и, зажав ему нос, стала вдыхать воздух в его легкие.
Выглядело это со стороны совершенно безумно. Женщина с горящими щеками, слезящимися глазами и недышащим носом совершала какие-то странные действия над неподвижно лежащим телом, еще и периодически ударяя его в грудь кулаком, словно добивая жертву.
Костя покосился на Яну с явной опаской:
– Заканчивайте уже, мы въезжаем на территорию больницы.
Яна перевела дух и выглянула в окно. На нее смотрели большие белые корпуса современного медицинского центра с окнами из стеклопакетов, хорошей подъездной дорогой, высаженными деревьями на аллеях.
Константин последовал за машиной «скорой помощи» и подъехал к одному из корпусов с надписью «Приемное отделение».
Взвалив безжизненное тело на плечи Кости, они вошли в приемное отделение больницы. И тут работник аптеки сделал то, чего Яна от него никак не ожидала. Он быстренько усадил пострадавшего на один из пустующих стульев, козырнул Яне на военный манер и исчез из ее поля зрения. Она так и осталась стоять с открытым ртом.
«И что я буду делать? Что я скажу? Я даже не знаю, как этого мужчину зовут. Может, и мне так же удалиться по-английски?»
Но ее совесть в этом раунде одержала победу. Цветкова подошла к девушке, занятой какой-то писаниной в большом журнале. Несколько человек тут же зашипели, словно ядовитые змеи в террариуме.
– Куда это вы без очереди? Мы все ждем!
– У меня тяжелобольной! – отбивалась Яна.
– Ох, бросьте, вы, девушка! Мы тут все не здоровые… Займите очередь!
Но Яна прервала общий гул громким возгласом:
– Девушка, обратите на меня внимание! Я привезла фактически труп или уже труп! Окажите ему помощь побыстрее!
Администратор с табличкой «Оля» подняла на Яну внимательные и очень серьезные глаза.
– Вон он! – указала Цветкова на тело, уже почти сползшее на паркетный пол.
Оля посмотрела в указанном направлении и кивнула:
– Вы можете быть свободны…
– Нет уж! Я дождусь, чтобы его посмотрел врач и хотя бы сказал мне, жив он или нет!
– Успокойтесь. Ждите. К вам подойдут.
Девушка, очевидно, в своей прошлой жизни работала кем-нибудь вроде приемщицы телеграмм.
– Вы в своем уме?! – взвилась Цветкова, мгновенно ощущая, как она вся вспотела.
– Девушка, не мешайте! Вы же слышали, что вам сказали?! Сидите и ждите своей очереди, – загалдели все присутствующие.
– Да его немедленно в реанимацию надо! – не сдавалась Яна. – Он же умирает, а может, и уже…
– Девушка, не отвлекайте меня от работы! К вам подойдут. – Администратор оказалась просто с каменными нервами.
Яна вспыхнула и, резко развернувшись на каблуках, вернулась к все такому же недвижимому парню.
«Вот ведь сволочи! Даже стыдно, что и я медик… Видит, а ведь точно видит, что парень не шевелится! Вот это и есть центр платной медицины?! Ой, а может, девица потому и не спешит, что видит, что уже труп?!»
Вдруг Яну охватил сильный жар, ей даже показалось, что он идет от нее, как от жаровни типа решетка-гриль. Ее затошнило, голова закружилась.
К ней подошла женщина с забинтованной рукой:
– Вы последняя к врачу?
– Нет, я – сопровождающая! – ответила Цветкова, пытаясь достать носовой платок из кармана. Вместо него она вытащила какую-то картонную коробочку.
«Что это? Какое-то лекарство? Супрастин… Откуда он у меня? Не это ли мне дала девушка-аптекарь? От аллергии. Зачем? Наверное, по моему отекшему лицу и заложенному носу она решила, что у меня аллергия… Как же мне плохо и так жарко, что я ничего не соображаю».
Яна прислонилась лбом к прохладной стенке, пытаясь привести себя хоть в какое-то чувство.
Вдруг зазвонил ее телефон.
– Да, – слабо ответила она.
– Яна Карловна? Мне ваш телефон дала Ася Кудина, – раздался приятный мужской голос.
Яна поморщилась. Уже неоднократно подруга пыталась познакомить ее с тем или иным мужчиной, поскольку считала, что вся эта история с чешским князем – полная блажь, а семью создавать нужно с нормальным русским мужиком.
– Извините, я не собираюсь с вами знакомиться, передайте привет Асе, – ответила Яна, в этот момент уже плохо чего понимая.
Какая-то женщина в белом халате, работница медицинского центра, проходя мимо них, поздоровалась с безмолвным молодым человеком, которого Яна привезла.
– Совсем с ума сошли!
– Кто? – спросил растерянный мужской голос в телефонной трубке.
– Да не вы! Человек – труп, его уже в морг пора везти, а медики с ним здороваются, – пожаловалась Яна неизвестному собеседнику.
– Какой труп? – оторопел мужчина. – Вы где? Я так понимаю, вы не приедете на собеседование?
– Какое собеседование? – Яна с ужасом смотрела на то, как медики прикатили тело, полностью укрытое простыней. Явно труп, который, видимо, переправляли в морг. А пока, в ожидании машины, каталку с телом скромненько так притулили к стеночке.
– Яна Карловна, я ждал вас на собеседование, – напомнил приятный мужской голос.
– Да что ты ко мне прицепился со своим собеседованием! Тут кругом трупы! Все с ума посходили! – Яна нервно отключила связь и почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, а в глазах темнеет.
Глава 3
– Обкладывать ее льдом, что ли? – спросил мужской голос.
– Где же столько льда взять? Задвинем ее в морозильную камеру для трупов, там и охладим, – ответил женский голос.
– А если она там очнется? С ума же сойдет…
– А так она вообще не очнется! У нее сорок два градуса по Цельсию! Поехали!
Яна сначала подумала, что мысли у нее существуют отдельно от тела, но тут она почувствовала, как ее подхватывают, кладут и несут. Вскоре Яна ощутила очень неприятную металлическую ледяную поверхность под собой, а потом ее грубо задвинули куда-то вглубь. И она поняла, что до сих пор находится в своем теле, раз так четко воспринимает любую происходящую с ней метаморфозу.
Яна резко дернулась в кромешной темноте, приложилась головой обо что-то очень твердое, отчего посыпались искры из глаз, правда, ничего ей не осветивших. Перед тем как опять отключиться, она ощутила дикий холод.
«Хорошо, что я оказалась в поезде… Я очень люблю поезда. Они не такие страшные, как самолеты. Они такие уютные, земные, уносящие в неведомые и приятные дали».
Только поезд показался ей каким-то не совсем нормальным, очень уж его шатало, прямо до тошноты и головокружения.
А когда Яна захотела встать и сходить в туалет, чтобы ее там вырвало, она не смогла вылезти, то есть слезть с нижней полки. И тогда ее вывернуло прямо на себя, что было не совсем приятно в купе, но сдерживать себя Яна уже не могла. Поэтому почти сразу же она стала думать, что не такой уж это и хороший поезд, тем более что слезть с полки она так и не могла.
Внезапно состав стал терять скорость. Яну бросило в сторону, она полетела в пропасть прямо со своей полки, и в глаза ударил резкий дневной свет.
– Очнулась… Да, вроде порозовела… Смотри, на лбу ссадина и вырвало ее…
– Наверное, головой стукнулась и получила сотрясение мозга… – велась за кадром светская беседа на два неприятных для слуха голоса.
Тут Яна почувствовала ощутимые удары по лицу, и один из противных голосов что есть мочи заорал:
– Ну же! Девушка, открываем уже глаза!
– Ты так сильно не кричи, – предостерег женщину мужской голос. – Вдруг кто услышит? Ведь фраза: «Девушка, открываем глаза», доносящаяся из морга, может быть воспринята неоднозначно.
– Да ладно тебе ко всему придираться!
Яна открыла глаза и сразу же увидела этих двоих, надоедавших ей разговорами.
Женщину она видела в первый раз, это совершенно точно. Такую не забыть. Невысокая, худая, с очень яркими рыжими волосами, торчащими на голове горящим снопом. Облачена в костюм насыщенно-зеленого цвета. В общем, морковь, перевернутая ботвой вниз.
А вот мужчину Яна уже имела честь лицезреть. Именно его поникшую головушку она недавно держала на коленях при езде на заднем сиденье своей «Пежо» и привезла этого парня в мертвом состоянии в медицинский центр.
Еще Цветкова сообразила, что она находится в морге и заняла место какого-то трупа. Но тут же до нее дошло, что ничье место она не заняла, поскольку сама Яна и есть труп.
«Так вот она какая – загробная жизнь! – Цветкова с еще большим интересом стала разглядывать своих визави. – Парень, понятно, тоже покойник, а вот кто эта рыжеволосая особа? Я поняла! Судя по очертаниям тела, это женщина, которую привезли в холл накрытую простыней. То есть покойница, которая ожидала переезда в морг. Точно! Вот мы все втроем, кто умерли сегодня в этой больнице, и оказались вместе в морге».
– Ну, здравствуйте! – взяла ее совершенно заледеневшую руку в свою маленькую сухую ладошку рыжеволосая женщина.
– Здравствуйте, – вежливо ответила Яна. – Вот уж не думала, что смерть выглядит именно так.
– Вы мне льстите, я – не смерть, меня зовут совсем по-другому. Я – Альбина Аркадьевна, старший врач-лаборант.
– А я – Яна Карловна Цветкова. Но я имела в виду, что думала, будто после смерти ничего нет. Пустота просто… А тут так же, как и было.
– Да откуда ты знаешь, дорогая, как оно будет потом-то? – Со знанием дела Альбина Аркадьевна пощупала у Яны пульс. – Никто оттуда еще не возвращался, да и нам пока рано. Правда, Гриша? – обратилась она уж точно к покойнику, привезенному Яной в медицинский центр.
Но Гриша сейчас был скорее жив, чем мертв, он хлопал глазами и улыбался. Хотя и был несколько бледен.
– Я атеист, – объявил он.
– Но вы же умирали… – с сомнением в голосе сказала Яна.
– Он так умирает уже пятый год после травмы головы, – пояснила врач-лаборант. – Периодически у него возникают такие вот обмороки, очень глубокие и долгие. Но без судорог и прочих атрибутов эпилепсии. А потом он приходит в себя как ни в чем не бывало. Его здоровью это не вредит. Да, Гриша?
– Да, Альбина Аркадьевна, – тупо ответил он.
Яна более внимательно посмотрела на него. Парень оказался очень симпатичным, с курносым носом и живыми темными глазами.
Тут Альбина Аркадьевна конфиденциально наклонилась к ее уху, но сказала достаточно громко, так, что Гриша не мог ее не слышать:
– А вообще, этот парень гениален. Специалист, каких поискать. В скольких безнадежных случаях он правильно поставил диагноз! Каких трудов стоило нашему главному врачу, Олегу Юрьевичу, переманить Гришу к нам из судмедэкспертизы. Григорий Адамыч Шестаков – наш главный патологоанатом! – представила она его Цветковой с таким видом, словно объявляла выход на сцену знаменитого эстрадного артиста.
Яна ахнула:
– Так это я патологоанатома в больницу привезла?
– Прямо на его рабочее место, – кивнула врач-лаборант.
– Надо же, как совпало, – попыталась почесать себе затылок Яна, но запуталась в своих спутанных, как валенок, волосах. – А я-то думала: сердце – таблетки в аптеке от сердца покупали…
– Так меня в аптеке прихватило? Лекарства-то я не себе брал. Мне не надо никаких лекарств, – улыбнулся Гриша.
Но Яна не разделяла его оптимистического настроения:
– Я бы на вашем месте все же подлечилась, не ровен час, и, правда, помрете. – Она укоризненно посмотрела на парня.
– Олег Юрьевич давно уговаривает его обследоваться и лечиться…
– Как же, лечиться! – перебил врача парень. – Мозги он мне собрался прочищать, твой Олег Юрьевич. Если у меня что-то зациклилось в голове, какое у меня может быть лечение? Только операция! А где замкнулся этот процесс, этот порочный круг передачи импульсов нейронами, одному провидению известно! Это не может знать ни один нейрохирург! Можно залезть в мозги и сделать еще хуже, уж я-то знаю… Даже на вскрытии, коих я провел не одну тысячу, такую патологию не видно. Как же я могу доверить даже суперхирургу найти эту патологию на операционном столе?
– А почему мы все в морге? – задала наконец-таки правильный вопрос Цветкова и тут же сама себя поправила: – То есть теперь я поняла, почему на господина с глубоким обмороком не обращали внимания в приемном отделении и даже поздоровались с ним, как выяснилось, со своим сотрудником. Почему Альбина Аркадьевна здесь, я тоже догадываюсь: она – сотрудница морга. Я одного не понимаю, почему здесь нахожусь я?
Вместо ответа Григорий протянул ей пластиковый стакан с прозрачной жидкостью. Горло у Яны действительно очень жгло и болело, и глотнуть воды не помешало бы. Она залпом опрокинула содержимое стакана в рот и поняла, что на некоторое время перестанет дышать, и это время может затянуться.
Альбина Аркадьевна что есть силы стукнула ее по спине, словно расправляя легкие, а Григорий быстро подал ей такой же стакан с таким же прозрачным содержимым, но громко крикнул:
– Это вода!
Яна жадно опустошила стакан.
– О боже! Что это было? Что было в первом стакане?!
– Спирт! – пояснила Альбина. – Обычный чистый медицинский спирт… Но тебе он необходим и для согрева, и для горла… И для того, чтобы тебе объяснить, как ты оказалась здесь.
– Да, вот это очень интересно, – кивнула Яна, у которой после «лечения» даже глаза заслезились.
– Дело в том, что к нам, то есть в морг, позвонили и сказали, что в приемном отделении находится наш клиент, труп женщины. Нас попросили его забрать самим и побыстрее. И вот два наших дебила, то есть санитара, то есть проходящих альтернативную военную службу солдата, с каталкой на колесах спустились в приемное отделение. Первым делом они увидели тебя, валявшуюся на полу…
– Я потеряла сознание, сама не знаю от чего, – нахмурилась Яна.
– Да ты не потеряла сознание, ты чуть не умерла! – воскликнула Альбина Аркадьевна.
– Как это?
– Об этом позже.
Яна протянула Григорию пустой пластиковый стакан и очень выразительно посмотрела на патологоанатома.
– Один к одному? – спросил тот.
Она кивнула и снова обратилась в слух.
– Вот эти два олуха погрузили тебя на носилки, заметили своего начальника-патологоанатома без сознания, погрузили и его…
– Постойте! Куда это погрузили? На меня, что ли, сверху? – забеспокоилась Цветкова.
– Зачем сверху? Рядом положили… Так двоих и привезли. Не бегать же им два раза?
Возмущению Яны не было предела, но она промолчала.
– Я не удивилась, когда увидела, что привезли Гришу, – продолжала свое эпическое повествование Альбина, – но, когда увидела, что его положили рядом с трупом, сильно разозлилась. Я так кричала на них!
– Но я не труп…
– Тогда-то я этого не знала! А тут еще и Адамыч очнулся. И когда мы вместе попытались переложить тебя на секционный стол, то были поражены.
– Еще бы! Приволочь живого человека в морг!
– Поражены даже не тем, что ты жива, а тем, что ты находишься фактически в коме… Ты сильно простужена, Яночка…
– Но от этого в кому не входят, – несколько неуверенно возразила Яна.
– А от теплового шока очень даже входят! – пояснил Гриша. – У вас температура была, не знаю какая. Градусника бы не хватило.
– Да, и скажи ему спасибо, – показала на патологоанатома пальцем Альбина. – Я же говорю, что гений! Диагност от бога! Он сразу понял, что с тобой, и принял немедленное решение охладить тебя в морозильнике. Там температура зверь – и охлаждается сразу вся поверхность тела. Если бы мы побежали за лекарством – пока вкололи бы его, пока оно подействовало бы… Ты бы уже умерла, с такой температурой не шутят.
Яна оторопело уставилась на Альбину:
– Это правда?
– Истинная!
– И вы запихнули меня в отсек для покойников?!
– Мы спасли тебя! Надеюсь, что обойдемся без жалоб и претензий.
– И кстати, насчет диагноста… – поспешил вмешаться в назревающий конфликт Гриша. – Тебе просто необходимо лечиться. У тебя есть лекарство от аллергии?
– А чего мне все говорят об аллергии? Мне вон и лекарство подсунули в аптеке.
– А у тебя ничего не чешется? – уточнил Григорий.
– Чешется? Да, у меня чесалось все – шерсть на голое тело! Сейчас заморозили меня, так я ничего не чувствую. Но у меня отродясь аллергии ни на что не было!
– Ты себя в зеркало видела? – поинтересовалась Альбина.
– Там, где я была, зеркал нет.
– Идем! – Альбина потащила Яну к стенке, обложенной белым кафелем.
Там висело зеркало, в котором Цветкова не сразу себя узнала – на нее глядела противная тетка, с раздутым красно-синюшным лицом, покрытым прыщами.
– Что это?! – совершенно оторопела она.
– Полагаю, что аллергический отек. – Григорий протянул ей стакан с водой. – Запей таблетку.
Яна подчинилась без лишних разговоров:
– Но на что такая реакция? Это же ужас какой-то!
– Что-нибудь принимала или кушала в последние часы? – осведомился Гриша.
– Точно! Вспомнила! Я приняла детское лекарство от гриппа и простуды, но, наверное, переборщила с дозировкой. Выпила больше, чем надо… Какой ужас! Не лицо, а свекла вареная, да еще и прыщи какие-то жуткие… А это что? Господи, на мне и кровь, и рвотные массы!
– Наверное, головой приложилась, – вздохнула Альбина.
– Действительно! Я стукнулась головой… В этом вашем железном ящике. Чего же мне так плохо? Эй, док! Ты такой умный, диагност… Может, у меня свиной грипп?
– Диагностика гриппа требует сдачи крови на выявление вируса. Хочешь, возьмем? – улыбнулся Григорий.
– Не откажусь! Что-то я в последнее время такая паникерша стала.
Гриша выразительно посмотрел на Альбину, и та мгновенно испарилась.
– Кстати, тебе все время кто-то звонил. – Гриша надел на себя белый халат и пощупал Яне лоб. – Какая же ты горячая…
– Это по сравнению с твоими постоянными клиентами, – ехидно заметила Яна. И тут раздался телефонный звонок. Она вытащила трубку из сумки, вытряхнув сначала все ее содержимое наружу. – Ого! Двенадцать пропущенных вызовов, и все с одного номера! Озверела моя подружка.
– Где же столько льда взять? Задвинем ее в морозильную камеру для трупов, там и охладим, – ответил женский голос.
– А если она там очнется? С ума же сойдет…
– А так она вообще не очнется! У нее сорок два градуса по Цельсию! Поехали!
Яна сначала подумала, что мысли у нее существуют отдельно от тела, но тут она почувствовала, как ее подхватывают, кладут и несут. Вскоре Яна ощутила очень неприятную металлическую ледяную поверхность под собой, а потом ее грубо задвинули куда-то вглубь. И она поняла, что до сих пор находится в своем теле, раз так четко воспринимает любую происходящую с ней метаморфозу.
Яна резко дернулась в кромешной темноте, приложилась головой обо что-то очень твердое, отчего посыпались искры из глаз, правда, ничего ей не осветивших. Перед тем как опять отключиться, она ощутила дикий холод.
«Хорошо, что я оказалась в поезде… Я очень люблю поезда. Они не такие страшные, как самолеты. Они такие уютные, земные, уносящие в неведомые и приятные дали».
Только поезд показался ей каким-то не совсем нормальным, очень уж его шатало, прямо до тошноты и головокружения.
А когда Яна захотела встать и сходить в туалет, чтобы ее там вырвало, она не смогла вылезти, то есть слезть с нижней полки. И тогда ее вывернуло прямо на себя, что было не совсем приятно в купе, но сдерживать себя Яна уже не могла. Поэтому почти сразу же она стала думать, что не такой уж это и хороший поезд, тем более что слезть с полки она так и не могла.
Внезапно состав стал терять скорость. Яну бросило в сторону, она полетела в пропасть прямо со своей полки, и в глаза ударил резкий дневной свет.
– Очнулась… Да, вроде порозовела… Смотри, на лбу ссадина и вырвало ее…
– Наверное, головой стукнулась и получила сотрясение мозга… – велась за кадром светская беседа на два неприятных для слуха голоса.
Тут Яна почувствовала ощутимые удары по лицу, и один из противных голосов что есть мочи заорал:
– Ну же! Девушка, открываем уже глаза!
– Ты так сильно не кричи, – предостерег женщину мужской голос. – Вдруг кто услышит? Ведь фраза: «Девушка, открываем глаза», доносящаяся из морга, может быть воспринята неоднозначно.
– Да ладно тебе ко всему придираться!
Яна открыла глаза и сразу же увидела этих двоих, надоедавших ей разговорами.
Женщину она видела в первый раз, это совершенно точно. Такую не забыть. Невысокая, худая, с очень яркими рыжими волосами, торчащими на голове горящим снопом. Облачена в костюм насыщенно-зеленого цвета. В общем, морковь, перевернутая ботвой вниз.
А вот мужчину Яна уже имела честь лицезреть. Именно его поникшую головушку она недавно держала на коленях при езде на заднем сиденье своей «Пежо» и привезла этого парня в мертвом состоянии в медицинский центр.
Еще Цветкова сообразила, что она находится в морге и заняла место какого-то трупа. Но тут же до нее дошло, что ничье место она не заняла, поскольку сама Яна и есть труп.
«Так вот она какая – загробная жизнь! – Цветкова с еще большим интересом стала разглядывать своих визави. – Парень, понятно, тоже покойник, а вот кто эта рыжеволосая особа? Я поняла! Судя по очертаниям тела, это женщина, которую привезли в холл накрытую простыней. То есть покойница, которая ожидала переезда в морг. Точно! Вот мы все втроем, кто умерли сегодня в этой больнице, и оказались вместе в морге».
– Ну, здравствуйте! – взяла ее совершенно заледеневшую руку в свою маленькую сухую ладошку рыжеволосая женщина.
– Здравствуйте, – вежливо ответила Яна. – Вот уж не думала, что смерть выглядит именно так.
– Вы мне льстите, я – не смерть, меня зовут совсем по-другому. Я – Альбина Аркадьевна, старший врач-лаборант.
– А я – Яна Карловна Цветкова. Но я имела в виду, что думала, будто после смерти ничего нет. Пустота просто… А тут так же, как и было.
– Да откуда ты знаешь, дорогая, как оно будет потом-то? – Со знанием дела Альбина Аркадьевна пощупала у Яны пульс. – Никто оттуда еще не возвращался, да и нам пока рано. Правда, Гриша? – обратилась она уж точно к покойнику, привезенному Яной в медицинский центр.
Но Гриша сейчас был скорее жив, чем мертв, он хлопал глазами и улыбался. Хотя и был несколько бледен.
– Я атеист, – объявил он.
– Но вы же умирали… – с сомнением в голосе сказала Яна.
– Он так умирает уже пятый год после травмы головы, – пояснила врач-лаборант. – Периодически у него возникают такие вот обмороки, очень глубокие и долгие. Но без судорог и прочих атрибутов эпилепсии. А потом он приходит в себя как ни в чем не бывало. Его здоровью это не вредит. Да, Гриша?
– Да, Альбина Аркадьевна, – тупо ответил он.
Яна более внимательно посмотрела на него. Парень оказался очень симпатичным, с курносым носом и живыми темными глазами.
Тут Альбина Аркадьевна конфиденциально наклонилась к ее уху, но сказала достаточно громко, так, что Гриша не мог ее не слышать:
– А вообще, этот парень гениален. Специалист, каких поискать. В скольких безнадежных случаях он правильно поставил диагноз! Каких трудов стоило нашему главному врачу, Олегу Юрьевичу, переманить Гришу к нам из судмедэкспертизы. Григорий Адамыч Шестаков – наш главный патологоанатом! – представила она его Цветковой с таким видом, словно объявляла выход на сцену знаменитого эстрадного артиста.
Яна ахнула:
– Так это я патологоанатома в больницу привезла?
– Прямо на его рабочее место, – кивнула врач-лаборант.
– Надо же, как совпало, – попыталась почесать себе затылок Яна, но запуталась в своих спутанных, как валенок, волосах. – А я-то думала: сердце – таблетки в аптеке от сердца покупали…
– Так меня в аптеке прихватило? Лекарства-то я не себе брал. Мне не надо никаких лекарств, – улыбнулся Гриша.
Но Яна не разделяла его оптимистического настроения:
– Я бы на вашем месте все же подлечилась, не ровен час, и, правда, помрете. – Она укоризненно посмотрела на парня.
– Олег Юрьевич давно уговаривает его обследоваться и лечиться…
– Как же, лечиться! – перебил врача парень. – Мозги он мне собрался прочищать, твой Олег Юрьевич. Если у меня что-то зациклилось в голове, какое у меня может быть лечение? Только операция! А где замкнулся этот процесс, этот порочный круг передачи импульсов нейронами, одному провидению известно! Это не может знать ни один нейрохирург! Можно залезть в мозги и сделать еще хуже, уж я-то знаю… Даже на вскрытии, коих я провел не одну тысячу, такую патологию не видно. Как же я могу доверить даже суперхирургу найти эту патологию на операционном столе?
– А почему мы все в морге? – задала наконец-таки правильный вопрос Цветкова и тут же сама себя поправила: – То есть теперь я поняла, почему на господина с глубоким обмороком не обращали внимания в приемном отделении и даже поздоровались с ним, как выяснилось, со своим сотрудником. Почему Альбина Аркадьевна здесь, я тоже догадываюсь: она – сотрудница морга. Я одного не понимаю, почему здесь нахожусь я?
Вместо ответа Григорий протянул ей пластиковый стакан с прозрачной жидкостью. Горло у Яны действительно очень жгло и болело, и глотнуть воды не помешало бы. Она залпом опрокинула содержимое стакана в рот и поняла, что на некоторое время перестанет дышать, и это время может затянуться.
Альбина Аркадьевна что есть силы стукнула ее по спине, словно расправляя легкие, а Григорий быстро подал ей такой же стакан с таким же прозрачным содержимым, но громко крикнул:
– Это вода!
Яна жадно опустошила стакан.
– О боже! Что это было? Что было в первом стакане?!
– Спирт! – пояснила Альбина. – Обычный чистый медицинский спирт… Но тебе он необходим и для согрева, и для горла… И для того, чтобы тебе объяснить, как ты оказалась здесь.
– Да, вот это очень интересно, – кивнула Яна, у которой после «лечения» даже глаза заслезились.
– Дело в том, что к нам, то есть в морг, позвонили и сказали, что в приемном отделении находится наш клиент, труп женщины. Нас попросили его забрать самим и побыстрее. И вот два наших дебила, то есть санитара, то есть проходящих альтернативную военную службу солдата, с каталкой на колесах спустились в приемное отделение. Первым делом они увидели тебя, валявшуюся на полу…
– Я потеряла сознание, сама не знаю от чего, – нахмурилась Яна.
– Да ты не потеряла сознание, ты чуть не умерла! – воскликнула Альбина Аркадьевна.
– Как это?
– Об этом позже.
Яна протянула Григорию пустой пластиковый стакан и очень выразительно посмотрела на патологоанатома.
– Один к одному? – спросил тот.
Она кивнула и снова обратилась в слух.
– Вот эти два олуха погрузили тебя на носилки, заметили своего начальника-патологоанатома без сознания, погрузили и его…
– Постойте! Куда это погрузили? На меня, что ли, сверху? – забеспокоилась Цветкова.
– Зачем сверху? Рядом положили… Так двоих и привезли. Не бегать же им два раза?
Возмущению Яны не было предела, но она промолчала.
– Я не удивилась, когда увидела, что привезли Гришу, – продолжала свое эпическое повествование Альбина, – но, когда увидела, что его положили рядом с трупом, сильно разозлилась. Я так кричала на них!
– Но я не труп…
– Тогда-то я этого не знала! А тут еще и Адамыч очнулся. И когда мы вместе попытались переложить тебя на секционный стол, то были поражены.
– Еще бы! Приволочь живого человека в морг!
– Поражены даже не тем, что ты жива, а тем, что ты находишься фактически в коме… Ты сильно простужена, Яночка…
– Но от этого в кому не входят, – несколько неуверенно возразила Яна.
– А от теплового шока очень даже входят! – пояснил Гриша. – У вас температура была, не знаю какая. Градусника бы не хватило.
– Да, и скажи ему спасибо, – показала на патологоанатома пальцем Альбина. – Я же говорю, что гений! Диагност от бога! Он сразу понял, что с тобой, и принял немедленное решение охладить тебя в морозильнике. Там температура зверь – и охлаждается сразу вся поверхность тела. Если бы мы побежали за лекарством – пока вкололи бы его, пока оно подействовало бы… Ты бы уже умерла, с такой температурой не шутят.
Яна оторопело уставилась на Альбину:
– Это правда?
– Истинная!
– И вы запихнули меня в отсек для покойников?!
– Мы спасли тебя! Надеюсь, что обойдемся без жалоб и претензий.
– И кстати, насчет диагноста… – поспешил вмешаться в назревающий конфликт Гриша. – Тебе просто необходимо лечиться. У тебя есть лекарство от аллергии?
– А чего мне все говорят об аллергии? Мне вон и лекарство подсунули в аптеке.
– А у тебя ничего не чешется? – уточнил Григорий.
– Чешется? Да, у меня чесалось все – шерсть на голое тело! Сейчас заморозили меня, так я ничего не чувствую. Но у меня отродясь аллергии ни на что не было!
– Ты себя в зеркало видела? – поинтересовалась Альбина.
– Там, где я была, зеркал нет.
– Идем! – Альбина потащила Яну к стенке, обложенной белым кафелем.
Там висело зеркало, в котором Цветкова не сразу себя узнала – на нее глядела противная тетка, с раздутым красно-синюшным лицом, покрытым прыщами.
– Что это?! – совершенно оторопела она.
– Полагаю, что аллергический отек. – Григорий протянул ей стакан с водой. – Запей таблетку.
Яна подчинилась без лишних разговоров:
– Но на что такая реакция? Это же ужас какой-то!
– Что-нибудь принимала или кушала в последние часы? – осведомился Гриша.
– Точно! Вспомнила! Я приняла детское лекарство от гриппа и простуды, но, наверное, переборщила с дозировкой. Выпила больше, чем надо… Какой ужас! Не лицо, а свекла вареная, да еще и прыщи какие-то жуткие… А это что? Господи, на мне и кровь, и рвотные массы!
– Наверное, головой приложилась, – вздохнула Альбина.
– Действительно! Я стукнулась головой… В этом вашем железном ящике. Чего же мне так плохо? Эй, док! Ты такой умный, диагност… Может, у меня свиной грипп?
– Диагностика гриппа требует сдачи крови на выявление вируса. Хочешь, возьмем? – улыбнулся Григорий.
– Не откажусь! Что-то я в последнее время такая паникерша стала.
Гриша выразительно посмотрел на Альбину, и та мгновенно испарилась.
– Кстати, тебе все время кто-то звонил. – Гриша надел на себя белый халат и пощупал Яне лоб. – Какая же ты горячая…
– Это по сравнению с твоими постоянными клиентами, – ехидно заметила Яна. И тут раздался телефонный звонок. Она вытащила трубку из сумки, вытряхнув сначала все ее содержимое наружу. – Ого! Двенадцать пропущенных вызовов, и все с одного номера! Озверела моя подружка.