Страница:
— Что ты копаешься? Быстрее гладь давай! Самая простая работа, не требующая никакой квалификации! Мы сегодня план с тобой не сделаем, я только две коробки упаковала, а надо было уже десять оформить!
Марта вошла в раж, продолжая натягивать эти шляпы на раскаленную болванку. Ожогов на ладонях она уже почти не чувствовала, словно уже перешла за порог болевой чувствительности. Ей было невыносимо жарко от этого утюга, но, закусив губу и смахивая пот, Марта продолжала монотонно выполнять свою работу, все равно не справляясь с ней по скорости. Это была словно пытка, словно проверка на прочность. Увидев, что они действительно из-за новенькой не упакуют дневную норму изделий, бригадир прервала экзекуцию Марты.
— Ну-ка покажи мне свои ладошки? О! Обожглась? Ничего, со временем кожа грубеет, дубеет и уже совсем не чувствует жара, это вам не маникюры по салонам красоты делать, — успокоила она Марту, — пойдем со мной, конец рабочего дня доработаешь в другом цехе.
Марта поплелась за своей мучительницей походкой висельника, идущего на казнь.
Клавдия Михайловна провела Марту в небольшой светлый цех, где в воздухе не летало никакой пыли, а в глазах рябило от блеска. Сотни солнечных зайчиков бегали по высоким светлым стенам. Женщины, сидевшие за маленькими станками, брали из больших коробок новенькие блестящие кокарды и специальным приспособлением прибивали их к форменным фуражкам, так же они прибивали к ним и другую фурнитуру. Марта с облегчением наконец-то опустилась на стул, Клавдия Михайловна склонилась над ней.
— Работа простая, главное прибивать фурнитуру строго по разметке, так как исправить уже не будет возможности, потому что в ткани останутся дырки. Все, работай, я за тобой приду в пять часов вечера, вам и так делается поблажка, практиканты работают на два часа меньше рабочих, — сказала мучительница, и ее грузная фигура удалилась из цеха.
Работа, которая сначала показалась Марте простой, была не такой уж и легкой. К тому, что по скорости она уступала работницам, Марта уже привыкла, и в этом цехе ее за это не ругали, так как она всего лишь помогала другим женщинам, а не делала работу наравне со всеми. Но аппаратом, которым кокарда и прочее прибивалось к твердым фуражкам, работать было очень тяжело, требовалось приложение большой физической силы. Марте сия процедура давалась с огромным трудом. Делать какое-либо усилие обожженными руками было очень больно. К тому же Марта, боясь, что пришпилит кокарду криво, очень близко и плотно держала свои пальцы по краям кокарды. Результат не заставил себя долго ждать. Марта почти насквозь проткнула свои два пальца и залила бы все это золотое великолепие в коробках кровью, если бы не подоспевшая вовремя работница, которая ловко перевязала бинтом ее раны. Аптечка висела здесь же, в цеху, прямо на стене, словно травмы были тут обычным и повседневным делом. Никто, как ни странно, не предложил практикантке прервать работу и заняться лечением, только перевязавшая ее работница, мило улыбнувшись, прошептала:
— Поаккуратней, так и без пальцев можно остаться… тогда переведут работать в другой цех. — И упорхнула на свое место.
«Видимо, работать ногами… — подумала Марта, — у них тут словно камеры пыток эти цеха, как говорится, на любой вкус».
Металлическими усиками, которые торчали с кокард по краям, предназначенными для фиксации значка в твердом ободке форменного головного убора, Марта расцарапала свои покалеченные руки. А в конце работы эти усики запутались у нее в бинтах, и кокарда ушла в сторону, когда молодая швея прибивала ее к фуражке, грубо затянув ее многострадальный палец под работающий механизм и нанеся ему повторную травму прямо через бинты.
Марта взвыла, как раненая волчица, а кровь мгновенно проступила сквозь бинтовую повязку, которая и смягчила укол машиной.
— Какая же ты неаккуратная… — покачала головой близсидящая швея.
На настенных часах спасительная стрелка приблизилась к цифре «пять», и в цехе снова появилась грузная фигура бригадира.
— Все-таки одну фуражку запорола… — нахмурилась Клавдия Михайловна. — Ладно, вычтем ее стоимость из твоего заработка, а вот с панамками будет посложней… я сейчас говорила с заведующей производством. Столько брака фабрика не может себе позволить.
Клавдия Михайловна совсем не обращала внимания на раны Марты и кровь, просачивающуюся сквозь бинты, словно это было в порядке вещей или будто она этого и ожидала от такой неумехи.
— Так что на первый раз мы тебя прощаем, убытки ты не будешь покрывать, но тебе придется забрать панамки домой и выпарывать вечером козырьки. Завтра будешь пристрачивать все заново после работы, исправлять свой брак! — произнесла свою речь Клавдия Михайловна, вполне довольная собой.
Она сияла словно медный таз, радостная от того, что превратила жизнь этой рафинированной особы в ад. Клавдия Михайловна провела Марту в подсобное помещение и рукой указала ей на два тюка с панамками.
— Да их же здесь сотня, не меньше… — скорчила недовольную физиономию Марта.
— Хоть тыща! Я не допущу, чтобы государству был нанесен материальный урон. Сама напортачила, сама и исправляй! — подбоченилась бригадирша.
— У меня все руки болят и к тому же пальцы в бинтах, как я буду распарывать? — жалобно спросила Марта.
— Тебя никто не гнал в текстильный институт, — напомнила ей бригадир и пошла, плавно покачивая бедрами, тем самым давая понять, что разговор окончен.
Марта взяла два мешка со своей домашней работой и принялась нещадно утрамбовывать злосчастные панамки, чтобы тюки стали немного поменьше. Ничего не получалось, они снова разбухали на глазах. Сверху в один из мешков была положена забракованная форменная фуражка, на память Марте, как нельзя работать. Марта вздохнула и, взяв тюки, поплелась на проходную фабрики, где на нее уже выписали пропуск и разрешение на вынос продукции.
Когда она вышла с фабрики головных уборов и потащилась в сторону метро, с Мартой случилась еще одна неприятность: у нее сломался высокий каблук на модной босоножке, и теперь одна ее нога была короче другой на добрых десять сантиметров. Марта подобрала каблук и поплелась дальше, решив безропотно принять все удары судьбы, свалившиеся на нее в этот день. Она ведь и предположить не могла, что день, начавшийся утром с плохого настроения и скверного самочувствия, закончится еще хуже, значительно хуже… Она ковыляла по улице, выжатая как лимон, с забинтованными руками, вспотевшая, с нитками на голове, с красными, слезящимися от фабричной пыли глазами, и к тому же тянула за собой два мешка с бракованными детскими панамками и фуражкой с криво прибитой кокардой. Если бы Марта знала, что ждет ее в конце этого незадавшегося с самого начала дня…
Глава 3
Глава 4
Марта вошла в раж, продолжая натягивать эти шляпы на раскаленную болванку. Ожогов на ладонях она уже почти не чувствовала, словно уже перешла за порог болевой чувствительности. Ей было невыносимо жарко от этого утюга, но, закусив губу и смахивая пот, Марта продолжала монотонно выполнять свою работу, все равно не справляясь с ней по скорости. Это была словно пытка, словно проверка на прочность. Увидев, что они действительно из-за новенькой не упакуют дневную норму изделий, бригадир прервала экзекуцию Марты.
— Ну-ка покажи мне свои ладошки? О! Обожглась? Ничего, со временем кожа грубеет, дубеет и уже совсем не чувствует жара, это вам не маникюры по салонам красоты делать, — успокоила она Марту, — пойдем со мной, конец рабочего дня доработаешь в другом цехе.
Марта поплелась за своей мучительницей походкой висельника, идущего на казнь.
Клавдия Михайловна провела Марту в небольшой светлый цех, где в воздухе не летало никакой пыли, а в глазах рябило от блеска. Сотни солнечных зайчиков бегали по высоким светлым стенам. Женщины, сидевшие за маленькими станками, брали из больших коробок новенькие блестящие кокарды и специальным приспособлением прибивали их к форменным фуражкам, так же они прибивали к ним и другую фурнитуру. Марта с облегчением наконец-то опустилась на стул, Клавдия Михайловна склонилась над ней.
— Работа простая, главное прибивать фурнитуру строго по разметке, так как исправить уже не будет возможности, потому что в ткани останутся дырки. Все, работай, я за тобой приду в пять часов вечера, вам и так делается поблажка, практиканты работают на два часа меньше рабочих, — сказала мучительница, и ее грузная фигура удалилась из цеха.
Работа, которая сначала показалась Марте простой, была не такой уж и легкой. К тому, что по скорости она уступала работницам, Марта уже привыкла, и в этом цехе ее за это не ругали, так как она всего лишь помогала другим женщинам, а не делала работу наравне со всеми. Но аппаратом, которым кокарда и прочее прибивалось к твердым фуражкам, работать было очень тяжело, требовалось приложение большой физической силы. Марте сия процедура давалась с огромным трудом. Делать какое-либо усилие обожженными руками было очень больно. К тому же Марта, боясь, что пришпилит кокарду криво, очень близко и плотно держала свои пальцы по краям кокарды. Результат не заставил себя долго ждать. Марта почти насквозь проткнула свои два пальца и залила бы все это золотое великолепие в коробках кровью, если бы не подоспевшая вовремя работница, которая ловко перевязала бинтом ее раны. Аптечка висела здесь же, в цеху, прямо на стене, словно травмы были тут обычным и повседневным делом. Никто, как ни странно, не предложил практикантке прервать работу и заняться лечением, только перевязавшая ее работница, мило улыбнувшись, прошептала:
— Поаккуратней, так и без пальцев можно остаться… тогда переведут работать в другой цех. — И упорхнула на свое место.
«Видимо, работать ногами… — подумала Марта, — у них тут словно камеры пыток эти цеха, как говорится, на любой вкус».
Металлическими усиками, которые торчали с кокард по краям, предназначенными для фиксации значка в твердом ободке форменного головного убора, Марта расцарапала свои покалеченные руки. А в конце работы эти усики запутались у нее в бинтах, и кокарда ушла в сторону, когда молодая швея прибивала ее к фуражке, грубо затянув ее многострадальный палец под работающий механизм и нанеся ему повторную травму прямо через бинты.
Марта взвыла, как раненая волчица, а кровь мгновенно проступила сквозь бинтовую повязку, которая и смягчила укол машиной.
— Какая же ты неаккуратная… — покачала головой близсидящая швея.
На настенных часах спасительная стрелка приблизилась к цифре «пять», и в цехе снова появилась грузная фигура бригадира.
— Все-таки одну фуражку запорола… — нахмурилась Клавдия Михайловна. — Ладно, вычтем ее стоимость из твоего заработка, а вот с панамками будет посложней… я сейчас говорила с заведующей производством. Столько брака фабрика не может себе позволить.
Клавдия Михайловна совсем не обращала внимания на раны Марты и кровь, просачивающуюся сквозь бинты, словно это было в порядке вещей или будто она этого и ожидала от такой неумехи.
— Так что на первый раз мы тебя прощаем, убытки ты не будешь покрывать, но тебе придется забрать панамки домой и выпарывать вечером козырьки. Завтра будешь пристрачивать все заново после работы, исправлять свой брак! — произнесла свою речь Клавдия Михайловна, вполне довольная собой.
Она сияла словно медный таз, радостная от того, что превратила жизнь этой рафинированной особы в ад. Клавдия Михайловна провела Марту в подсобное помещение и рукой указала ей на два тюка с панамками.
— Да их же здесь сотня, не меньше… — скорчила недовольную физиономию Марта.
— Хоть тыща! Я не допущу, чтобы государству был нанесен материальный урон. Сама напортачила, сама и исправляй! — подбоченилась бригадирша.
— У меня все руки болят и к тому же пальцы в бинтах, как я буду распарывать? — жалобно спросила Марта.
— Тебя никто не гнал в текстильный институт, — напомнила ей бригадир и пошла, плавно покачивая бедрами, тем самым давая понять, что разговор окончен.
Марта взяла два мешка со своей домашней работой и принялась нещадно утрамбовывать злосчастные панамки, чтобы тюки стали немного поменьше. Ничего не получалось, они снова разбухали на глазах. Сверху в один из мешков была положена забракованная форменная фуражка, на память Марте, как нельзя работать. Марта вздохнула и, взяв тюки, поплелась на проходную фабрики, где на нее уже выписали пропуск и разрешение на вынос продукции.
Когда она вышла с фабрики головных уборов и потащилась в сторону метро, с Мартой случилась еще одна неприятность: у нее сломался высокий каблук на модной босоножке, и теперь одна ее нога была короче другой на добрых десять сантиметров. Марта подобрала каблук и поплелась дальше, решив безропотно принять все удары судьбы, свалившиеся на нее в этот день. Она ведь и предположить не могла, что день, начавшийся утром с плохого настроения и скверного самочувствия, закончится еще хуже, значительно хуже… Она ковыляла по улице, выжатая как лимон, с забинтованными руками, вспотевшая, с нитками на голове, с красными, слезящимися от фабричной пыли глазами, и к тому же тянула за собой два мешка с бракованными детскими панамками и фуражкой с криво прибитой кокардой. Если бы Марта знала, что ждет ее в конце этого незадавшегося с самого начала дня…
Глава 3
Роман Григорьевич Павлов, как всегда, ехал с работы на своем новом автомобиле марки «Фольксваген» темно-зеленого цвета. Он был коренным москвичом, в свое время окончившим технический вуз, учась на заочном отделении, и институт физкультуры. Роман лет с пяти занимался легкой атлетикой, а потом стал пятиборцем, так как ему очень хотелось уметь плавать, бегать, стрелять и скакать на лошади. После окончания института физкультуры и получения звания мастера спорта Роман два года работал тренером, пока его друг не переманил его к себе в охранное агентство на должность телохранителя высокопоставленных и богатых людей, пообещав большие деньги. Пять лет Роман проработал телохранителем и ушел, так как, вступив в связь с женщиной, которую охранял, посчитал свое поведение неэтичным. Роман уже было хотел заняться строительным бизнесом, вспомнив о своем втором образовании, но все тот же друг позвал его снова к себе. Друг предложил Роману стать его заместителем в детективном агентстве. Роман долго не соглашался, так как никогда не занимался такими делами.
— Что ты раздумываешь? Ты бывший спортсмен, умен, силен и ловок! Работа частного детектива — это твое дело! Станешь выполнять мои поручения, заниматься обычной слежкой, помогать мне искать клиентов, а я буду платить тебе высокую зарплату.
Короче говоря, друг уговорил его. Роман перешел на работу в это агентство в качестве заместителя директора. После чего его друг внезапно заболел и уехал во Францию лечиться на каком-то курорте, да там и остался, закрутив любовь с француженкой. Роман оказался в полной растерянности один во главе фирмы. Сотрудники смотрели на него во все глаза и ждали распоряжений, и он их сделал. Роман взял в свои руки бизнес, и их дела постепенно пошли в гору. При фирме он организовал два подразделения. Одно занималось детективной практикой, второе — охранной деятельностью, что все-таки было ближе Роману. Прибыль в основном приносило отделение по подготовке телохранителей и охранников, а также заключение договоров об охранной деятельности с людьми и организациями. Роман не прогадал, что развил этот бизнес, правда, с притоком в их фирму клиентов Роман был вынужден проводить больше времени на работе и махнуть рукой на свою личную жизнь. Хотя последние два года Роман встречался с одной молодой девушкой в своей роскошной квартире. Ни к чему не обязывающие отношения не устраивали Полину, так звали эту девушку-студентку, но они вполне устраивали Романа. Она мечтала выйти за него замуж и постепенно, как ей казалось, приближалась к своей цели, перебравшись в квартиру Романа на постоянное жительство. Полина просто проявила женскую хитрость, сказав, что в общежитии к ней пристают хулиганы и Роман должен спасти ее, если она ему дорога. Роман разрешил ей остаться у него в квартире, но не воспринял ее приход в его жизнь настолько серьезно, как на это рассчитывала Поля.
Кроме этого, Рома не брезговал периодически возникающими интрижками. Он всегда пользовался успехом у женщин и умел этим успехом пользоваться. Романа нельзя было назвать красавцем в полном понимании этого слова, скорее он чертовски привлекателен и обаятелен, а эти качества стоят много больше холодной, классической красоты. Он был высоким спортивным шатеном с роскошной шевелюрой и голубыми глазами, а его улыбка производила на женщин просто магическое действие.
Итак, в тот злополучный для Марты день ничего не подозревающий Роман вел свою машину и насвистывал веселую мелодию, для него (в отличие от некоторых) этот день складывался очень удачно. Он завершил одно давно задуманное дело, а именно открыл спортивный клуб, вернее, зал для обучения людей за небольшую плату приемам самообороны, там же он планировал и тренировать людей, которые хотели стать охранниками или телохранителями, только на более серьезном уровне. Трехмесячные курсы для желающих заняться физической подготовкой тоже были платными. Людей, приходящих на курсы, тщательно проверяли, так как Роман беспокоился за репутацию своей фирмы и отвечал перед организациями и частными лицами за специалистов, которых он обучал и рекомендовал на работу. Он также организовал секцию дзюдо на три часа в неделю для ребят из неблагополучных семей, слоняющихся по улице без дела, совершенно бесплатно в благотворительных целях. Дела на работе шли полным ходом, все сотрудники получали хорошую зарплату. Роман скользнул взглядом по тротуару и остановил свое внимание на странной молодой женщине. Она была в короткой джинсовой юбке и шла босиком с двумя огромными мешками. Черные волосы ее были взлохмачены, руки перебинтованы, а на удивленные взгляды, которые бросали на нее прохожие, она не обращала никакого внимания.
Марта знала, что сегодня принца на белом коне ей ждать не приходится. Рядом с ней остановился автомобиль темно-зеленого цвета и посигналил, она не отреагировала на это и двинулась дальше по тротуару. Машина медленно двигалась рядом с ней, и Марту это начинало раздражать. Она остановилась и в упор посмотрела в лобовое стекло автомобиля. Из машины вышел красивый мужчина спортивного телосложения, самого располагающего вида и улыбнулся.
— Мне кажется, вам нужна помощь. У вас такие большие сумки, то есть мешки… Разрешите, я вас подвезу?
Марта, не заподозрившая в этом незнакомце маньяка, опустила мешки на тротуар и молча кивнула.
Мужчина открыл багажник и закинул туда два тюка, Марта села на место рядом с водителем и закурила, выдвинув у него в машине пепельницу, словно у себя в доме. Все это она проделала молча с совершенно отрешенным выражением красивых синих глаз.
Роман только сейчас заметил, что в руке у нее болтались две босоножки, одна из которых была без каблука. Марта кинула их себе под ноги на резиновый коврик вместе с отломанным каблуком и поправила подол короткой джинсовой юбки под его взглядом.
— Авария? — спросил Роман, и его вопрос повис в воздухе, незнакомка явно не была настроена на разговор.
— Куда едем?
— Пока прямо, а дальше скажу… — ответила Марта, затягиваясь сигаретным дымом.
— Трудный день? — снова попытался наладить беседу Роман. — Хотя можете не отвечать, это и так видно.
— А вы могли бы этого не заметить, — хмыкнула Марта, выдыхая дым в окошко.
— Могу я чем-то помочь? — снова предложил мужчина, замечая, что бинты на пальцах у девушки в крови, а руки ее заметно дрожат.
— Вы уже помогаете.
— Меня зовут Роман, а вы…
— А я замужем и мать троих детей, так что смотрите вперед и крутите баранку, — оборвала его Марта.
«Какой слащавый тип, а главное, самоуверенный и наверняка законченный бабник», — решила Марта, а еще она подумала о том, что ей придется выпарывать козырьки из сотни панамок.
«Черт! А у меня ведь нет ни ножниц нормальных, ни каких-нибудь принадлежностей для шитья», — вспомнила Марта и поморщилась.
— Остановитесь на минутку вот у того торгового центра, мне необходимо зайти в отдел «Все для шитья».
— Приспичило шить? По-моему, вам лучше зайти в обувной отдел, — прокомментировал Роман со своей фирменной улыбочкой на наглом, самоуверенном лице.
— Остановите машину и перестаньте скалиться! Вы сами вызвались подвезти меня, вот и молчите теперь! — вспылила Марта.
Роман остановил машину, удивляясь своему самообладанию.
— Подождите, у вас белые нитки в волосах, много шьете, видимо. — Он протянул руку и попытался снять прилипшую намертво на вчерашний лак Маргариты нитку с волос спутницы.
— Черт… что у вас на голове? Мазут? Похоже, что моя рука тоже прилипла к вашим волосам!
Марта вывернулась и вышла из машины, зло хлопнув дверью. Она прошлепала босиком в большой торговый комплекс. Едва раздвинулись стеклянные двери на фотоэлементах, как путь Марте преградил охранник.
— Извините… вам сюда нельзя…
— Да?! А в чем дело? — подбоченилась Марта. — Почему мне сюда нельзя?
— Ну… вы в таком виде… босиком, — несколько стушевался охранник, который, судя по напряженному виду и наморщенному узкому лбу, пытался вспомнить должностную инструкцию: можно ли пускать в торговый комплекс людей босиком или нет?
— Ну и что?! Где написано в правилах, что я не могу войти сюда босиком? У вас на двери написано, что я не могу войти сюда с мороженым и с собакой. Я с мороженым?
— Нет… — смутился охранник.
— Может быть, вы видите при мне собаку, кошку или какое-нибудь дикое животное? Правда, я оставила в машине одного надутого индюка, но с собой я его не взяла!
— Нет, но…
— Так в чем дело? Почему вы прицепились ко мне? — Марта гневно блеснула глазами из-под черной челки.
— Ни в чем, проходите, — отступил охранник под напором этой девушки.
Марта, идя мимо отдела спортивных товаров, все-таки купила себе резиновые шлепки с логотипом фирмы «Адидас», в которых обычно ходят по пляжу или в бане. Марта пошлепала дальше, громко стуча резиновыми подметками по пяткам и полу из керамической плитки.
Отдел галантереи «порадовал» ее многочисленностью товаров и разнообразием выбора. Она не захотела ничего выбирать, поэтому купила все виды ножниц, которые были в продаже, и, сложив их в свою небольшую дамскую сумочку, поспешила на выход. Вдруг в ее сумочке зазвонил телефон.
— Алло?
— Марта, сядь, пожалуйста, куда-нибудь, — раздался голос Маргариты.
— Рита? Что случилось?
— Ты сидишь? — уточнила подруга.
— Я не могу сесть посреди зала в магазине! Меня и так сюда не пускали, потому что я босиком.
— Почему ты разгуливаешь босиком? — поинтересовалась Маргарита.
— Долгая история. Говори, что еще произошло! Сегодня я ко всему готова!
— Я не думаю, что ты готова к такому. Твоего мужа, ну бывшего мужа, Пескова, застрелили полчаса назад при выходе из офиса. Погиб также один охранник, вернее, телохранитель Дмитрия, Володя… Марта?! Алло, Марта?! Ты слышишь меня?! Ответь, Марта!
Марта машинально выключила телефон и положила его в сумочку. Все поплыло перед глазами. Марта оттянула ворот кофты с аппликацией и вдохнула полной грудью.
«Дима! Мой бедный, добрый Дима! Человек, который за всю свою жизнь не сделал никому ничего плохого, убит! Дима убит!! Какой ужас! Нет, я не верю… Но откуда об этом узнала Маргарита?! Она что-то перепутала, этого не может быть!»
Марта пролетела через весь магазин, выскочила в один из выходов и поймала частную машину. Через минуту она уже мчалась к офису Дмитрия, который фактически ее мужем не являлся последние два года, но юридически им еще оставался. Чего не сделала Марта, так это ни разу не вспомнила о Романе, ожидавшем ее у главного входа в торговый комплекс.
Роман первые полчаса сидел и терпеливо ждал свою ненормальную спутницу, которую сам подобрал по доброй воле, затем он начал заметно нервничать.
«В жизни не встречал более странную особу! Разгуливает босиком с какими-то тюками по Москве! Залезла ко мне в машину, дерзит мне! Приказала остановиться и ушла. Я, конечно, понимаю, что многие женщины любят прошвырнуться по магазинам, но не до такой же степени! Ведь чужой человек сидит и ждет ее, словно личный шофер. Нет, у меня есть свои дела, и я не собираюсь здесь торчать весь день. Кроме того, я не знаю эту женщину! Кому сейчас можно доверять? Может быть, это террористка с мешками, полными взрывчатки?» — решил Роман и вышел из машины.
Вскоре он уже стоял в отделе галантереи у прилавка «Все для рукоделия» и разговаривал с молоденькой продавщицей.
— Извините меня, девушка, я отниму у вас немного времени. Дело в том, что я разминулся со своей знакомой, она должна была прийти за какой-то покупкой в ваш отдел. Такая черноволосая невысокая девушка в несколько странном виде, она была босиком.
— Босиком? — удивилась продавщица. — К нам заходила симпатичная черноволосая девушка, но она не босая, на ней были резиновые шлепки.
«Наверное, она купила их по дороге», — догадался Роман.
— Эта девушка совершила покупку около получаса назад, я думаю, что она уже давно ушла.
— Да? Странно… а что она купила?
— Семь пар ножниц.
Удрученный Роман вернулся к своей машине, здесь его, естественно, никто не ждал.
Босоножки с отломанным высоким каблуком-шпилькой валялись в салоне.
«Семь пар ножниц… — подумал он, — да она точно маньячка!»
Он открыл багажник и развернул тюки, оставленные его странной попутчицей. Эти мешки были наполнены детскими панамками. Роман присвистнул.
— Многодетная мать неплохо подготовилась к встрече солнечного лета…
Когда он увидел фуражку с криво прибитой кокардой, Роман справедливо предположил, что муж у этой несносной особы был военным.
Настроение его было испорчено окончательно. Два тюка детских панамок и сломанные босоножки — это все, что осталось от незнакомки, которая исчезла в толпе торгового комплекса.
— Что ты раздумываешь? Ты бывший спортсмен, умен, силен и ловок! Работа частного детектива — это твое дело! Станешь выполнять мои поручения, заниматься обычной слежкой, помогать мне искать клиентов, а я буду платить тебе высокую зарплату.
Короче говоря, друг уговорил его. Роман перешел на работу в это агентство в качестве заместителя директора. После чего его друг внезапно заболел и уехал во Францию лечиться на каком-то курорте, да там и остался, закрутив любовь с француженкой. Роман оказался в полной растерянности один во главе фирмы. Сотрудники смотрели на него во все глаза и ждали распоряжений, и он их сделал. Роман взял в свои руки бизнес, и их дела постепенно пошли в гору. При фирме он организовал два подразделения. Одно занималось детективной практикой, второе — охранной деятельностью, что все-таки было ближе Роману. Прибыль в основном приносило отделение по подготовке телохранителей и охранников, а также заключение договоров об охранной деятельности с людьми и организациями. Роман не прогадал, что развил этот бизнес, правда, с притоком в их фирму клиентов Роман был вынужден проводить больше времени на работе и махнуть рукой на свою личную жизнь. Хотя последние два года Роман встречался с одной молодой девушкой в своей роскошной квартире. Ни к чему не обязывающие отношения не устраивали Полину, так звали эту девушку-студентку, но они вполне устраивали Романа. Она мечтала выйти за него замуж и постепенно, как ей казалось, приближалась к своей цели, перебравшись в квартиру Романа на постоянное жительство. Полина просто проявила женскую хитрость, сказав, что в общежитии к ней пристают хулиганы и Роман должен спасти ее, если она ему дорога. Роман разрешил ей остаться у него в квартире, но не воспринял ее приход в его жизнь настолько серьезно, как на это рассчитывала Поля.
Кроме этого, Рома не брезговал периодически возникающими интрижками. Он всегда пользовался успехом у женщин и умел этим успехом пользоваться. Романа нельзя было назвать красавцем в полном понимании этого слова, скорее он чертовски привлекателен и обаятелен, а эти качества стоят много больше холодной, классической красоты. Он был высоким спортивным шатеном с роскошной шевелюрой и голубыми глазами, а его улыбка производила на женщин просто магическое действие.
Итак, в тот злополучный для Марты день ничего не подозревающий Роман вел свою машину и насвистывал веселую мелодию, для него (в отличие от некоторых) этот день складывался очень удачно. Он завершил одно давно задуманное дело, а именно открыл спортивный клуб, вернее, зал для обучения людей за небольшую плату приемам самообороны, там же он планировал и тренировать людей, которые хотели стать охранниками или телохранителями, только на более серьезном уровне. Трехмесячные курсы для желающих заняться физической подготовкой тоже были платными. Людей, приходящих на курсы, тщательно проверяли, так как Роман беспокоился за репутацию своей фирмы и отвечал перед организациями и частными лицами за специалистов, которых он обучал и рекомендовал на работу. Он также организовал секцию дзюдо на три часа в неделю для ребят из неблагополучных семей, слоняющихся по улице без дела, совершенно бесплатно в благотворительных целях. Дела на работе шли полным ходом, все сотрудники получали хорошую зарплату. Роман скользнул взглядом по тротуару и остановил свое внимание на странной молодой женщине. Она была в короткой джинсовой юбке и шла босиком с двумя огромными мешками. Черные волосы ее были взлохмачены, руки перебинтованы, а на удивленные взгляды, которые бросали на нее прохожие, она не обращала никакого внимания.
Марта знала, что сегодня принца на белом коне ей ждать не приходится. Рядом с ней остановился автомобиль темно-зеленого цвета и посигналил, она не отреагировала на это и двинулась дальше по тротуару. Машина медленно двигалась рядом с ней, и Марту это начинало раздражать. Она остановилась и в упор посмотрела в лобовое стекло автомобиля. Из машины вышел красивый мужчина спортивного телосложения, самого располагающего вида и улыбнулся.
— Мне кажется, вам нужна помощь. У вас такие большие сумки, то есть мешки… Разрешите, я вас подвезу?
Марта, не заподозрившая в этом незнакомце маньяка, опустила мешки на тротуар и молча кивнула.
Мужчина открыл багажник и закинул туда два тюка, Марта села на место рядом с водителем и закурила, выдвинув у него в машине пепельницу, словно у себя в доме. Все это она проделала молча с совершенно отрешенным выражением красивых синих глаз.
Роман только сейчас заметил, что в руке у нее болтались две босоножки, одна из которых была без каблука. Марта кинула их себе под ноги на резиновый коврик вместе с отломанным каблуком и поправила подол короткой джинсовой юбки под его взглядом.
— Авария? — спросил Роман, и его вопрос повис в воздухе, незнакомка явно не была настроена на разговор.
— Куда едем?
— Пока прямо, а дальше скажу… — ответила Марта, затягиваясь сигаретным дымом.
— Трудный день? — снова попытался наладить беседу Роман. — Хотя можете не отвечать, это и так видно.
— А вы могли бы этого не заметить, — хмыкнула Марта, выдыхая дым в окошко.
— Могу я чем-то помочь? — снова предложил мужчина, замечая, что бинты на пальцах у девушки в крови, а руки ее заметно дрожат.
— Вы уже помогаете.
— Меня зовут Роман, а вы…
— А я замужем и мать троих детей, так что смотрите вперед и крутите баранку, — оборвала его Марта.
«Какой слащавый тип, а главное, самоуверенный и наверняка законченный бабник», — решила Марта, а еще она подумала о том, что ей придется выпарывать козырьки из сотни панамок.
«Черт! А у меня ведь нет ни ножниц нормальных, ни каких-нибудь принадлежностей для шитья», — вспомнила Марта и поморщилась.
— Остановитесь на минутку вот у того торгового центра, мне необходимо зайти в отдел «Все для шитья».
— Приспичило шить? По-моему, вам лучше зайти в обувной отдел, — прокомментировал Роман со своей фирменной улыбочкой на наглом, самоуверенном лице.
— Остановите машину и перестаньте скалиться! Вы сами вызвались подвезти меня, вот и молчите теперь! — вспылила Марта.
Роман остановил машину, удивляясь своему самообладанию.
— Подождите, у вас белые нитки в волосах, много шьете, видимо. — Он протянул руку и попытался снять прилипшую намертво на вчерашний лак Маргариты нитку с волос спутницы.
— Черт… что у вас на голове? Мазут? Похоже, что моя рука тоже прилипла к вашим волосам!
Марта вывернулась и вышла из машины, зло хлопнув дверью. Она прошлепала босиком в большой торговый комплекс. Едва раздвинулись стеклянные двери на фотоэлементах, как путь Марте преградил охранник.
— Извините… вам сюда нельзя…
— Да?! А в чем дело? — подбоченилась Марта. — Почему мне сюда нельзя?
— Ну… вы в таком виде… босиком, — несколько стушевался охранник, который, судя по напряженному виду и наморщенному узкому лбу, пытался вспомнить должностную инструкцию: можно ли пускать в торговый комплекс людей босиком или нет?
— Ну и что?! Где написано в правилах, что я не могу войти сюда босиком? У вас на двери написано, что я не могу войти сюда с мороженым и с собакой. Я с мороженым?
— Нет… — смутился охранник.
— Может быть, вы видите при мне собаку, кошку или какое-нибудь дикое животное? Правда, я оставила в машине одного надутого индюка, но с собой я его не взяла!
— Нет, но…
— Так в чем дело? Почему вы прицепились ко мне? — Марта гневно блеснула глазами из-под черной челки.
— Ни в чем, проходите, — отступил охранник под напором этой девушки.
Марта, идя мимо отдела спортивных товаров, все-таки купила себе резиновые шлепки с логотипом фирмы «Адидас», в которых обычно ходят по пляжу или в бане. Марта пошлепала дальше, громко стуча резиновыми подметками по пяткам и полу из керамической плитки.
Отдел галантереи «порадовал» ее многочисленностью товаров и разнообразием выбора. Она не захотела ничего выбирать, поэтому купила все виды ножниц, которые были в продаже, и, сложив их в свою небольшую дамскую сумочку, поспешила на выход. Вдруг в ее сумочке зазвонил телефон.
— Алло?
— Марта, сядь, пожалуйста, куда-нибудь, — раздался голос Маргариты.
— Рита? Что случилось?
— Ты сидишь? — уточнила подруга.
— Я не могу сесть посреди зала в магазине! Меня и так сюда не пускали, потому что я босиком.
— Почему ты разгуливаешь босиком? — поинтересовалась Маргарита.
— Долгая история. Говори, что еще произошло! Сегодня я ко всему готова!
— Я не думаю, что ты готова к такому. Твоего мужа, ну бывшего мужа, Пескова, застрелили полчаса назад при выходе из офиса. Погиб также один охранник, вернее, телохранитель Дмитрия, Володя… Марта?! Алло, Марта?! Ты слышишь меня?! Ответь, Марта!
Марта машинально выключила телефон и положила его в сумочку. Все поплыло перед глазами. Марта оттянула ворот кофты с аппликацией и вдохнула полной грудью.
«Дима! Мой бедный, добрый Дима! Человек, который за всю свою жизнь не сделал никому ничего плохого, убит! Дима убит!! Какой ужас! Нет, я не верю… Но откуда об этом узнала Маргарита?! Она что-то перепутала, этого не может быть!»
Марта пролетела через весь магазин, выскочила в один из выходов и поймала частную машину. Через минуту она уже мчалась к офису Дмитрия, который фактически ее мужем не являлся последние два года, но юридически им еще оставался. Чего не сделала Марта, так это ни разу не вспомнила о Романе, ожидавшем ее у главного входа в торговый комплекс.
Роман первые полчаса сидел и терпеливо ждал свою ненормальную спутницу, которую сам подобрал по доброй воле, затем он начал заметно нервничать.
«В жизни не встречал более странную особу! Разгуливает босиком с какими-то тюками по Москве! Залезла ко мне в машину, дерзит мне! Приказала остановиться и ушла. Я, конечно, понимаю, что многие женщины любят прошвырнуться по магазинам, но не до такой же степени! Ведь чужой человек сидит и ждет ее, словно личный шофер. Нет, у меня есть свои дела, и я не собираюсь здесь торчать весь день. Кроме того, я не знаю эту женщину! Кому сейчас можно доверять? Может быть, это террористка с мешками, полными взрывчатки?» — решил Роман и вышел из машины.
Вскоре он уже стоял в отделе галантереи у прилавка «Все для рукоделия» и разговаривал с молоденькой продавщицей.
— Извините меня, девушка, я отниму у вас немного времени. Дело в том, что я разминулся со своей знакомой, она должна была прийти за какой-то покупкой в ваш отдел. Такая черноволосая невысокая девушка в несколько странном виде, она была босиком.
— Босиком? — удивилась продавщица. — К нам заходила симпатичная черноволосая девушка, но она не босая, на ней были резиновые шлепки.
«Наверное, она купила их по дороге», — догадался Роман.
— Эта девушка совершила покупку около получаса назад, я думаю, что она уже давно ушла.
— Да? Странно… а что она купила?
— Семь пар ножниц.
Удрученный Роман вернулся к своей машине, здесь его, естественно, никто не ждал.
Босоножки с отломанным высоким каблуком-шпилькой валялись в салоне.
«Семь пар ножниц… — подумал он, — да она точно маньячка!»
Он открыл багажник и развернул тюки, оставленные его странной попутчицей. Эти мешки были наполнены детскими панамками. Роман присвистнул.
— Многодетная мать неплохо подготовилась к встрече солнечного лета…
Когда он увидел фуражку с криво прибитой кокардой, Роман справедливо предположил, что муж у этой несносной особы был военным.
Настроение его было испорчено окончательно. Два тюка детских панамок и сломанные босоножки — это все, что осталось от незнакомки, которая исчезла в толпе торгового комплекса.
Глава 4
Небольшое старинное трехэтажное здание, полностью отданное под офисы нескольким фирмам, было перегорожено желтыми лентами. Именно в этом здании находился офис мужа Марты, директора не очень большого частного кладбища, которое располагалось за этим же домом, примерно в двухстах метрах. Само здание было красивым, недавно отреставрированным и все утопало в зелени. Кладбище Дмитрия тоже было ухоженным, зеленым, у каждой могилы росли кусты сирени или жасмина. Ветер шевелил зеленой листвой кустарников и далеко разносил сладкий, пряный аромат. Марта не любила это место, несмотря на всю его ухоженность. Ей даже перестал нравиться запах жасмина, он ассоциировался теперь у нее только с кладбищем, а следовательно, со смертью. Она очень редко приезжала к Дмитрию на работу даже в то время, когда они еще жили вместе, несмотря на то, что он всегда очень хорошо встречал ее. Дмитрий же, наоборот, души не чаял в своей работе, с утра до вечера пропадая в офисе, и каждый день с любовью обходил свои кладбищенские владения. На предложение Марты обзавестись ребенком Дима в свое время ответил категорическим отказом. Он мотивировал свое решение так:
— Люди все спешат куда-то, работают, копят деньги, рожают детей, вкладывают в них все свои моральные силы и материальные средства и все пытаются постичь, в чем смысл жизни? Да суета все это! Любое вложение в конечном итоге оказывается в земле, в квартире с жилплощадью два метра на один метр без удобств. Любой человек, в конце концов, превращается в прах, в удобрение для земли! Я не хочу детей! Я хочу прервать свой род, чтобы я в роду Песковых стал последним, кого съедят могильные черви! Поверь мне, Марта, я стою на краю и вижу, чем заканчивается человеческая жизнь! Мы несчастные люди уже от того, что родились, так давай же с тобой будем умнее и не сделаем сами никого несчастными!
Марту поразили тогда его слова. Дима по натуре был очень мягким и добрым человеком, и этот его категоричный отказ, пожалуй, являлся единственным за всю их совместную жизнь. Высказался Дима тогда на повышенных тонах, было видно, что человек говорил о наболевшем. Больше разговоров о детях она не заводила, но с этого дня и началось постепенное отчуждение их друг от друга. И вот сейчас ее бедный Дима лежал на спине, широко раскинув руки, словно пытаясь объять необъятное, и удивленно смотрел в голубое небо стеклянными глазами. Он лежал прямо перед входом в здание, а рядом с ним на тротуаре скрючился в позе эмбриона молодой парень со светлыми волосами, схватившись руками за живот. Сквозь пальцы уже мертвого тела медленно и страшно вытекала густая темная кровь. Марта подлезла под ленту ограждения и пошла к трупам, не замечая ничего вокруг, кроме тела своего мужа. Неподалеку столпились любопытные, в основном пенсионеры и жители домов частного сектора, так как время было рабочее и дело происходило на окраине города.
— Э… дамочка, стойте! Вы куда?! — кинулся к Марте наперерез мужчина в штатском костюме, но, судя по сосредоточенности лица и фотокамере в руке, причастный к оперативно-следственной работе. — Туда нельзя! — пояснил он.
— Там… там мой муж, — прошептала она бледными губами.
— Муж? — остановился мужчина с фотоаппаратом. — Который из них?
— Дима… Дмитрий Песков…
— Директор кладбища?
— Да.
— Костя! — закричал мужчина, оглушив Марту. — Тут вдова покойного Пескова.
К ней поспешил грузный мужчина в костюме с красным лицом и серьезными глазами.
— Гражданка…
— Марта. Марта Михайловна Пескова…
— Следователь, Артем Анатольевич Купряшов, — представился мужчина, — пройдемте со мной.
Он провел ее в оккупированный оперативниками освобожденный офис туристической фирмы под названием «Дорога в рай», если учитывать близость кладбища, то ребятам можно было доверять.
— Присаживайтесь, — пригласил ее Артем Анатольевич, вытирая лоб салфеткой.
— Спасибо. — Марта опустилась на скрипучий и неудобный стул.
В небольшой комнате стояло три стола, заваленных бумагами, и было абсолютно тихо, только одна толстая муха пыталась вырваться наружу, бившись с силой о стекло.
— Воды? — предложил ей следователь.
— Спасибо.
Артем Анатольевич налил в стакан воды и поставил перед Мартой, с удивлением глядя на ее черные волосы с прилипшими белыми нитками на них и резиновые шлепки на загорелых ногах.
— Значит, вы жена господина Пескова?
Марта кивнула головой, чуть не подавившись водой.
— В каких отношениях вы состояли с покойным?
— Я его жена, вы же сами сказали, — ответила Марта, грустно глядя на следователя яркими синими глазами.
— А у меня другие сведения. Свидетели показали, что Песков в последнее время жил с дамой по имени Надежда, работающей у него в фирме секретаршей. Ей стало плохо с сердцем, и ее только что увезли в больницу. Кстати, Надежда не отрицает близости с покойным.
— Люди все спешат куда-то, работают, копят деньги, рожают детей, вкладывают в них все свои моральные силы и материальные средства и все пытаются постичь, в чем смысл жизни? Да суета все это! Любое вложение в конечном итоге оказывается в земле, в квартире с жилплощадью два метра на один метр без удобств. Любой человек, в конце концов, превращается в прах, в удобрение для земли! Я не хочу детей! Я хочу прервать свой род, чтобы я в роду Песковых стал последним, кого съедят могильные черви! Поверь мне, Марта, я стою на краю и вижу, чем заканчивается человеческая жизнь! Мы несчастные люди уже от того, что родились, так давай же с тобой будем умнее и не сделаем сами никого несчастными!
Марту поразили тогда его слова. Дима по натуре был очень мягким и добрым человеком, и этот его категоричный отказ, пожалуй, являлся единственным за всю их совместную жизнь. Высказался Дима тогда на повышенных тонах, было видно, что человек говорил о наболевшем. Больше разговоров о детях она не заводила, но с этого дня и началось постепенное отчуждение их друг от друга. И вот сейчас ее бедный Дима лежал на спине, широко раскинув руки, словно пытаясь объять необъятное, и удивленно смотрел в голубое небо стеклянными глазами. Он лежал прямо перед входом в здание, а рядом с ним на тротуаре скрючился в позе эмбриона молодой парень со светлыми волосами, схватившись руками за живот. Сквозь пальцы уже мертвого тела медленно и страшно вытекала густая темная кровь. Марта подлезла под ленту ограждения и пошла к трупам, не замечая ничего вокруг, кроме тела своего мужа. Неподалеку столпились любопытные, в основном пенсионеры и жители домов частного сектора, так как время было рабочее и дело происходило на окраине города.
— Э… дамочка, стойте! Вы куда?! — кинулся к Марте наперерез мужчина в штатском костюме, но, судя по сосредоточенности лица и фотокамере в руке, причастный к оперативно-следственной работе. — Туда нельзя! — пояснил он.
— Там… там мой муж, — прошептала она бледными губами.
— Муж? — остановился мужчина с фотоаппаратом. — Который из них?
— Дима… Дмитрий Песков…
— Директор кладбища?
— Да.
— Костя! — закричал мужчина, оглушив Марту. — Тут вдова покойного Пескова.
К ней поспешил грузный мужчина в костюме с красным лицом и серьезными глазами.
— Гражданка…
— Марта. Марта Михайловна Пескова…
— Следователь, Артем Анатольевич Купряшов, — представился мужчина, — пройдемте со мной.
Он провел ее в оккупированный оперативниками освобожденный офис туристической фирмы под названием «Дорога в рай», если учитывать близость кладбища, то ребятам можно было доверять.
— Присаживайтесь, — пригласил ее Артем Анатольевич, вытирая лоб салфеткой.
— Спасибо. — Марта опустилась на скрипучий и неудобный стул.
В небольшой комнате стояло три стола, заваленных бумагами, и было абсолютно тихо, только одна толстая муха пыталась вырваться наружу, бившись с силой о стекло.
— Воды? — предложил ей следователь.
— Спасибо.
Артем Анатольевич налил в стакан воды и поставил перед Мартой, с удивлением глядя на ее черные волосы с прилипшими белыми нитками на них и резиновые шлепки на загорелых ногах.
— Значит, вы жена господина Пескова?
Марта кивнула головой, чуть не подавившись водой.
— В каких отношениях вы состояли с покойным?
— Я его жена, вы же сами сказали, — ответила Марта, грустно глядя на следователя яркими синими глазами.
— А у меня другие сведения. Свидетели показали, что Песков в последнее время жил с дамой по имени Надежда, работающей у него в фирме секретаршей. Ей стало плохо с сердцем, и ее только что увезли в больницу. Кстати, Надежда не отрицает близости с покойным.