Луганцева Татьяна. Забавы негодяев (сборник)

Татьяна Игоревна Луганцева
Забавы негодяев

Забавы негодяев

   Все мы с детства в той или иной степени любим зиму. Правда, когда холодно и дует пронизывающий до костей ветер, многие корчат недовольную гримасу и ворчат: «Скорее бы лето!» Летом тепло и на душе радостно. Летом можно ходить с распущенными волосами, хвастаться красивым маникюром-педикюром, а самое главное – не надо надевать теплую одежду, утяжеляющую тебя килограммов на десять.
   Спроси любого, согласился бы он жить вообще без зимы? Девять из десяти, не сомневаясь, ответят: «Конечно!» А если подумать?.. Никогда не видеть снега… На это согласится далеко не каждый. В конце концов, мы же не африканцы! Кто в детстве не играл в снежки, не лепил снежную бабу, не катался на санках… Чувство оторванности от снега будет сродни тоске по родине.
   Представьте, все вокруг белым-бело, яркое солнце слепит своими лучами глаза, морозный воздух чист и свеж. Тысячи снежинок, мерцая и переливаясь, кружатся в волшебном танце.
   Мягкий пушистый снег крупными хлопьями ложится на ветки деревьев, одежду и даже на ресницы. Деревья с благодарностью принимают этот сверкающий на солнце наряд от небесного кутюрье. И еще ни один модельер на земле не придумал наряда красивее.
   Для Снежанны Родимцевой снежная зима всегда ассоциировалась с детством, с ощущением безмерного счастья и ожиданием чуда. Жили они тогда семьей в маленьком сибирском городке, где зима была долгой и снежной, а ночи такими длинными, что, казалось, день не наступит никогда. Каждое утро дедушка сажал Снежанну на деревянные самодельные санки и катил за три километра в единственный на весь город садик. Конечно, можно было доехать и на автобусе – старом и редко ходящем, но дед предпочитал ходить пешком – и ему для здоровья полезно, и ребенок дышит свежим воздухом.
   Снежанна очень хорошо помнила, как ее, укутанную в «сто одежек», словно большой кокон сажали в санки, и дед, которого она представляла конем, начинал свой долгий, неспешный путь.
   А себя она воображала маленькой принцессой, которую везут во дворец к принцу, и не в санях, а в самой что ни на есть настоящей карете. И все Снежанне было нипочем – ни мороз, пощипывающий за нос, ни колючий, мелкий снег, бьющий в лицо мелкими иголками, словно желая выбить ее из этого благостного состояния. Отполированные лезвия санок приятно скользили по утоптанной людьми дороге и вводили девочку в состояние полного расслабления и комфорта. Снежанна наблюдала за проплывающими мимо сугробами, сверкающими в свете фонарей, и представляла, что это горы алмазов, которые освещают ее путь…
   Тогда Снежанне казалось, что эта сказка не закончится никогда. Ей казалось, что заботливые мамины руки, с особой тщательностью укутывающие ее в дорогу, всегда будут рядом, как и всегда будет рядом любимый дедушка, везущий ее в замок по дороге, усыпанной алмазами. Но как мы знаем, любая сказка рано или поздно заканчивается. Закончилась она и для Снежанны.
   В одно снежное морозное утро, не предвещавшее никакой трагедии, дедушка, как всегда, вез Снежанну в детский сад. На полпути он схватился за сердце и рухнул, словно подкошенный, а веревка, натягивающая ее санки, сначала безжизненно повисла, а потом упала на мерзлую землю. Приятный, убаюкивающий шелест полозьев о заледенелый снег внезапно стих, и Снежанна явственно ощутила закрадывающийся в душу леденящий страх и стук своего маленького сердечка. Глядя на синюшное лицо деда с застывшими глазами, она заплакала и принялась звать его, но он не отвечал. А потом она потеряла голос, холод сковал ее тело. И так любимый ею снег в одночасье превратился в врага, припорашивая искрящимися снежинками неподвижно лежащего дедушку и маленькую девочку в санках. Снежанна не понимала, что случилось с дедом, не понимала, что сама находится на волосок от смерти, но она ясно осознала, что сказке пришел конец и нет никакого принца, который пришел бы ей на помощь.
   Их нашли только через два часа, когда в садике обеспокоились, почему не привезли Снежанну, и позвонили им домой. Морозный воздух, припорошенный снегом мертвый мужчина, у которого случился сердечный приступ, и маленькая испуганная и уже замерзшая девочка…
   Снежанна несколько месяцев пролежала в больнице, полгода не разговаривала, стала очень замкнутой и нелюдимой. И долго не могла понять, почему «дедушка больше не будет жить с нами, он теперь на небе». Она стала злиться на небо, отобравшее у нее деда, на самого деда, так внезапно оборвавшего ее детский мир-сказку. А уже в школе, поняв, что такое смерть, Снежанна плакала ночами, вспоминая деда и обвиняя себя в его смерти. «Старый человек не должен был тянуть меня на санках! А я не должна была сидеть как куль и реветь, а позвать на помощь, и дедушку, возможно, еще можно было спасти…»
   Дед был единственным мужчиной у них в семье, и после его смерти сразу же стала чувствоваться нехватка мужского внимания и заботы. Бабушка, прожившая с мужем почти пятьдесят лет, после его кончины угасла за год, потеряв опору и интерес к жизни. Она тихо умерла во сне. Снежанне уже не надо было объяснять, что и бабушка ушла на небо. Она даже порадовалась, что теперь деду там будет не так одиноко.

* * *

   Так они остались с мамой вдвоем. Снежанна росла тихой и примерной девочкой, никогда не вызывающей никаких нареканий. Она закончила школу твердой «хорошисткой» с примерным поведением и отличной характеристикой. И тут встал вопрос: что делать дальше? В их маленьком городке было всего два училища: педагогическое для девочек и слесарное для мальчиков, и многие семьи отправляли своих детей учиться в другие города. Как правило, обратно в «эту дыру» уже мало кто возвращался. Так поступила и мама Снежанны, как ни тяжело ей было расставаться с единственным близким человеком. Но она понимала, что для будущего Снежанны так будет лучше. Она так ей и сказала:
   – Хоть я и сойду с ума в одиночестве, но жизнь тебе портить не буду. Здесь у тебя судьба стать воспитательницей в детском саду. Все! Потолок! А так выучишься… человеком станешь. У нас-то ни у кого высшего образования не было, а вот у тебя будет. Тем более что учишься ты у меня очень хорошо. Конечно, я буду сильно за тебя переживать. Как ты там, во взрослой-то жизни? – И уже со слезами на глазах добавила: – Я еще буду гордиться тобой.
   Так оно и вышло. Снежанна поступила в педагогический университет в городке неподалеку от Москвы и стала одной из лучших студенток. Пришла к ней и первая любовь, правда, как это зачастую бывает, несчастная. Снежанна жила в общежитии, где познакомилась с парнем, учащимся на курс старше. Он был очень любезен и обходителен, носил за ней сумку с учебниками и пакет с продуктами, отдавал конспекты, которые ей могли понадобиться в будущем. Снежанна купилась на его обещание, что они сразу же поженятся, как только окончат университет.
   – Потому что мы сейчас бедные студенты, а ты заслуживаешь самую роскошную и красивую свадьбу на свете. Сейчас я тебе ее устроить не могу, а вот в будущем…
   Снежанна прожила с ним три года, а потом он благополучно женился на женщине, старше его на десять лет. Знаком он с ней был всего неделю, но успел уже оценить ее благосостояние – квартиру, машину и «брюлики», щедро украшавшие ее тело. Снежанна думала, что вообще никогда не оправится от этого предательства, но жизнь на этом не закончилась.
   Снежанна с отличием окончила университет, и тут мама преподнесла ей еще один подарок. Она продала трехкомнатную квартиру умерших родителей и отдала все деньги Снежанне со вторым напутствием:
   – Поезжай-ка ты, дочка, в Москву! Да, да, именно туда! Купи себе жилье, устраивайся на работу и живи!
   Столь щедрый жест матери объяснялся не только ее желанием помочь дочери. Мама Снежанны чувствовала некий укол совести. Дело в том, что она встретила мужчину своей мечты и вышла за него замуж. Она впервые перестала чувствовать свое одиночество, стала счастливой. Мало того, родила девочку. Ребенок родился абсолютно здоровым и очень желанным. Все внимание, естественно, переключилось на него, а Снежанна, учившаяся далеко от дома, оказалась в роли птенца, покинувшего родительское гнездо.

* * *

   Снежанна действительно переехала в Москву и купила недвижимость. Правда, всех денег хватило только на однокомнатную квартиру на окраине, но все равно она чувствовала себя белым человеком, зная, сколько людей мыкаются в Москве, снимая квартиры, или мотаются каждый день за несколько километров из Подмосковья на работу.
   Несколько лет Снежанна преподавала в школе, попробовала заниматься частным репетиторством и в конце концов полностью перешла на частные уроки, дающие ей и заработок, и свободу.
   Личная жизнь у нее не складывалась. К тридцати годам в багаже Снежанны имелась пара-тройка неудавшихся романов с женатыми мужчинами и то и дело возникающие типы с пустой головой и глупыми шутками, с которыми ей абсолютно не хотелось связываться. Счастье упорно обходило ее стороной, словно на ней было клеймо.
   Часто прогуливаясь по парку, Снежанна видела счастливые лица влюбленных и светящиеся глаза матерей с колясками. Она понимала, что они ничем не лучше и не хуже ее. Просто им на роду было написано быть счастливыми, а ей нет. И в какой-то момент Снежанна уверилась, что так никогда и не узнает, что такое любовь и семья.
   Ей даже стало казаться, что и из школы она ушла из-за того, что устала отвечать на вопросы коллег: «Что такая грустная?», «Почему такие потухшие глазки?», «Когда же у тебя появится принц на белом коне?», «Неужели еще никого не встретила?», «И чего мужикам надо? Все же при тебе!».
   Кто был понаглее, тот и продвигался в жизни, а Снежанна так не могла, хоть и понимала, чем и как некоторые женщины добывали себе счастье, подворовывая на время чужих мужей и принимая от них «спонсорскую помощь». Постоянно подливала масла в огонь и ее подружка с институтской скамьи Лика.
   – Вот не пойму я, подруга, что им, мужикам, надо? Что ты одна маешься всю жизнь? Уж молодость прошла, так ничего и не получилось.
   – Только не голоси как на похоронах! – морщилась Снежанна. – Кому-то везет, кому-то нет…
   – Ага! Мужикам улыбаться надо, вешаться на них, делать для них все, а не ходить с видом Снежной королевы. Они у нас сейчас балованные, за них бороться надо, завоевывать. А ты как думала? На одного мужика сейчас по пять баб приходится. Вот он и будет выбирать из пяти. Чем ты лучше остальных? Сейчас уже не прокатит «путь к сердцу мужчины лежит через желудок» или «она мастерица в постели». Надо совмещать все качества, все!
   Снежанна с ужасом смотрела на подругу. Вот уж кто-кто, а Лика старалась, из кожи вон просто лезла. И старания ее были вознаграждены, правда, весьма своеобразно. Лика никогда не была одна, вокруг нее постоянно крутились мужчины, но все время разные. Снежанну такое положение дел не устраивало. Она как-то с детства была настроена на одного принца. Только вот он где-то затерялся в жизненных лабиринтах, в юбках других фрейлин.
   – Ты не устала быть одной? – допытывалась Лика.
   – Что ты хочешь услышать от меня? Крик души?! Конечно, мне плохо одной, но изменить свое отношение к жизни я не могу! Вот уж такая уродилась!
   – Бедная ты моя, – обняла ее Лика, – а мой бывший-то, Костик, намекал, что не против был бы познакомиться с моей подругой поближе.
   – Ты с ума сошла! – отстранилась от нее Снежанна.
   – А что? Он отличный любовник!
   – Да как я с ним после тебя? После своей подруги?
   – А я что, заразная? Да ладно, не смотри ты так на меня! Все я поняла, так и зачахнешь! У нас на работе тоже такая умная была, все одна да одна… А потом, смотрю, в больничку загремела, что-то там по-женски… вырезали, в общем, все, и дело с концом. Сказали, что для нормального функционирования женской репродуктивной системы необходима регулярная половая жизнь. А по-русски говоря, с мужиками спать надо, плохие они или хорошие – это уже второй вопрос! Иначе и у тебя что-нибудь заболит, и тогда уже поздно будет… и матерью не станешь.
   Эти разговоры никогда ни к чему не приводили, Снежанна выслушивала подругу, но всегда оставалась при своем мнении. Но… Его величество случай придал Снежанне невиданное ускорение.
 
   Два раза в неделю Снежанна ездила к одному своему очень богатому клиенту Всеволоду Владимировичу Шубину – давала уроки русского и английского его дочери. Остальные ученики приходили к ней домой, правда, и платили значительно меньше. Чем конкретно занимался Всеволод Владимирович, Снежанна не знала, но платил он ей исправно и очень хорошо. Да и девочка Злата ей нравилась, она была смышленой и любознательной, и у них сложились вполне дружеские отношения.
   Поначалу, конечно, были некоторые разногласия, так как девочка была избалована и считала, что Снежанна всего лишь очередная прислуга в доме, которой папа платит и которая должна выполнять свою миссию. А вот слушаться ее вовсе не обязательно. Но Снежанна быстро разъяснила девочке, что она – учительница и Злата должна ее слушаться и уважать. Что ее отец не должен выбрасывать деньги на ветер, платя зарплату преподавателю, который при этом не будет вкладывать знания в свою ученицу.
   – Я уважаю тебя, ты уважаешь меня, – сказала она Злате.
   – Ага, и при этом тебе платят деньги! – выпалила девочка.
   – Любой труд у нас оплачивается, – терпеливо пояснила Снежанна.
   – Хорошо… А могу я называть тебя не Снежанна Игоревна, а просто Снежанна? А то у тебя, что имечко, что фамилия, – сморщила носик Злата.
   – Ты можешь называть меня по имени, но к взрослому человеку обращаться лучше на «вы», – ответила Снежанна, пряча улыбку.
   Злате исполнилось тринадцать лет, она была высокой девочкой с уже намечающимися пышными формами, длинными, темные волосами и круглым лицом с курносым носом. Жили они с отцом в роскошном четырехэтажном коттедже в элитном поселке «Восход», неподалеку от МКАД. В доме было полно прислуги – домработница и кухарка, дворник, следящий за благоустройством территории вокруг, и несколько охранников, а также человек, ухаживающий за зимним садом, и чистильщик бассейна. На дом приезжали личные врачи, массажисты, парикмахеры, портные и еще куча каких-то людей, о роде деятельности которых Снежанна не имела никакого представления.
   Непосредственно к Злате, кроме Снежанны, приходила еще учительница музыки. А три дня в неделю девочку возили в элитную частную школу в Подмосковье. Почему-то сама Злата остановила свой выбор именно на Снежанне и всегда заваливала ее кучей вопросов. Снежанна долго старалась держать себя в рамках учителя, но эта девочка смогла влезть к ней в душу и стать чем-то большим, чем просто ученицей.
   «Да оно и понятно, – размышляла Снежанна, – у девочки нет ни матери, ни сестры, никого близкого, с кем бы она могла поговорить, посоветоваться, поделиться… Отец все время на работе, да и не очень-то он ее балует своим вниманием. Нет, конечно, Всеволод Владимирович очень заботится о Злате. Она одета, обута, накормлена, он следит за состоянием ее здоровья, дает хорошее образование, ни в чем не отказывает… Но как бы это выразиться… Точно также он заботится и о своем лабрадоре, к которому раз в неделю приезжает личный ветеринар, и о породистых лошадях, за которыми установлен ежедневный ветеринарный контроль, а дорогой корм взвешивают на весах с точностью до грамма. Все у него так вот: ухожено и оплачено, по-богатому и по-крутому. Но ведь для маленькой, одинокой девочки, запертой в стенах дорогой клетки, этого мало. Ведь она не собака и не лошадь, ей нужна любовь, внимание и человеческое общение. Тем более у нее сейчас такой трудный возраст… Может, влюбилась в кого, а поговорить не с кем…»
   Один раз Снежанна набралась смелости и прямо заявила об этом Всеволоду Владимировичу. Он сидел в своем кабинете на втором этаже, водрузив ноги на стол, и недоуменно рассматривал Снежанну. Примерно так смотрели бы люди на таракана, вдруг подавшего голос.
   Всеволод Владимирович был видным, даже, можно сказать, красивым мужчиной лет сорока с жесткими, темно-пепельными волосами, темно-серыми глазами и плотно сжатыми губами, в одежде предпочитал классические костюмы и белые рубашки, которых у него было великое множество.
   – Извините, как вас… – прищурился он.
   – Снежанна. Снежанна Игоревна, – быстро ответила она, переминаясь с ноги на ногу. Сесть Всеволод Владимирович ей не предложил.
   – Так вот, Снежанна Игоревна, я вам за что плачу? За то, чтобы вы учили мою дочь чему?
   – Русскому языку и английскому. – Снежанна чувствовала себя так, словно не выучила урок, а ее вызвали к доске. Она уже понимала, что диалог не получится, и все же она должна была попробовать.
   – Вот именно! Кстати, как успехи у моей дочурки?
   – Отличные.
   – Вот и хорошо, вот и славно, а остальное не должно вас заботить.
   – Но у Златы даже нет подружек, ей не с кем поделиться! – не отступала Снежанна.
   – А чем ей делиться? – удивился Шубин.
   – У каждой девочки ее возраста есть мечты, тайны, которые ей хочется доверить близкой подруге. Впрочем, вам не понять! – махнула она рукой.
   – Да уж, маленькой девочкой я никогда не был, – согласился Всеволод Владимирович, смеясь и бесцеремонно рассматривая Снежанну, словно она была его собственностью. – А все, о чем вы мне сейчас поведали, – полная чушь! Мне не нужны в моем доме толпы не нужных зевак и глупое хихиканье.
   – Но к вам ходят друзья… – попыталась возразить Снежанна, но Шубин не дал ей договорить:
   – Дорогая моя Снежанна Игоревна, у меня нет и никогда не было друзей. Больше скажу, их никогда и не будет. Потому что в наше время, тем более когда ты ведешь крупный бизнес, у тебя могут быть только партнеры, подчиненные и враги. И никому из них нельзя доверять. Меня так отец воспитывал, что человек в этой жизни может рассчитывать только на себя, и я дочь так воспитываю. На следующий год я отправлю ее в частный, закрытый колледж для девочек, в Англию. Пусть получает образование и познает реалии жизни.
   – Но это не правильно… она не должна быть одна, вдали от близких, да еще в таком возрасте, – упрямо говорила Снежанна.
   – А вы знаете, каково это? – прищурил он жесткие серые глаза с металлическим блеском.
   – Жить одной вдали от близких? Знаю… Да, жизни это учит, впрочем, не всегда с самой приглядной ее стороны. А вот острое чувство одиночества не покидает ни на минуту и желание любви ощущается вдвойне, – сказала Снежанна.
   – Любви? – презрительно усмехнулся Всеволод Владимирович. – Чушь собачья! Вы поощряете девчачьи интересы к мальчикам?
   – Но это же нормально! Это я вам как педагог с высшим образованием говорю!
   – Если бы я узнал, что моя дочь встречается с каким-нибудь сопляком, я бы положил этому конец в тот же день! И уж поверьте мне, я бы не поскупился на любые способы, методы и средства. – От слов хозяина дома повеяло таким холодом, что Снежанна ему сразу же поверила, и ей стало совсем неуютно.
   – Вы запретите ей любить? – спросила она.
   – Если надо будет, проявлю всю свою жесткость и несгибаемую волю. Впрочем, ей всего лишь тринадцать лет, о чем мы вообще говорим? – вспылил он, нервно закуривая толстую сигару. – Вы учительница или сводница?
   – Учительница…
   – Вот и помните об этом!
   «Знай свое место», – мысленно перевела Снежанна.
   – И потом, если я почувствую, что с моей дочерью что-то не так, то приведу к ней психолога.
   «А ведь это может быть уже поздно, – подумала Снежанна. – Да и есть ли у вас, Всеволод Владимирович, орган, которым вы смогли бы почувствовать?»
   – Вот вы, Снежанна, что знаете о любви, чтобы разглагольствовать об этом с моей дочерью? – спросил Шубин, слегка успокаиваясь.
   – Не беспокойтесь, Всеволод Владимирович, я знаю, о чем можно говорить с девочкой-подростком, а о чем нет.
   – Я спросил о вас, – растянул свои тонкие губы в улыбке хозяин дома.
   – Обо мне? – Снежанна в удивлении подняла тонкую бровь. – Но я всего лишь учительница вашей дочери. Не вы ли несколько минут назад указали мне на мое место в этом доме? Думаю, рассказ о моей личной жизни никак не вписывается в эти рамки.
   Всеволод Владимирович неожиданно встал из-за стола, подошел к Снежанне и придвинул ей стул.
   – Ну же, не сердитесь! Присаживайтесь, я хотел с вами поговорить!
   «Наконец-то соизволил усадить… А то стою перед ним, как крепостная крестьянка перед барином».
   – Ну же… расскажите мне о себе, – продолжал мурлыкать Всеволод Владимирович, пытаясь расположить к себе собеседницу.
   Но Снежанна не попалась на этот крючок. Она прекрасно знала, что за человек был Шубин и на какие меры мог пойти, если что будет не по его.
   – Я не хотела бы говорить о себе, тем более я больше чем уверена, вы навели обо мне справки, прежде чем взять на работу к себе в дом.
   Шубин противно рассмеялся.
   – А вы умная. Ладно, не буду вас допрашивать и мучить. Что мне надо, я действительно знаю. И что бы вы ни говорили, что я не участвую в жизни дочери, а я знаю, что вы стали для нее особенным человеком.
   Снежанна смутилась.
   – Злата всегда очень ждет вас и говорит только хорошее, – продолжал Всеволод Владимирович. – Вот и я хочу получше познакомиться с человеком, который стал другом для моей дочери. Я хочу отобедать с вами прямо сейчас у меня в саду.
   Садом он называл большую, крытую стеклянной крышей веранду, заполненную экзотическими растениями и цветами. Такой великолепный островок тропического рая посреди мерзлой, снежной русской зимы.
   – Мне трудно отказаться от такого предложения, – ответила Снежанна, которая не могла не уважить хозяина дома, который к тому же платил ей огромные деньги за частные уроки.
   – Тогда договорились! – обрадовался Всеволод Владимирович. – Я жду вас в саду через десять минут. Сейчас там все приготовят.
 
   Перед обедом с Шубиным Снежанна решила заглянуть в туалетную комнату, чтобы «припудрить носик». С одной стороны, ей было неприятно общение с Всеволодом Владимировичем, но с другой – за те полгода, что она приходила к ним в дом, Снежанна впервые была удостоена такой чести. Да и, возможно, за обедом ей еще удастся поговорить о Злате и выпросить у этого скупого на ласки и внимание человека хоть что-то для своей ученицы.
   Из зеркала Снежанне улыбнулась худенькая молодая женщина, с большими, распахнутыми навстречу миру глазами и пухлыми губами. Вьющиеся волосы светло-золотистого цвета красиво обрамляли ее аккуратную головку. Да, Снежанна всегда знала, что она очень привлекательная женщина и даже, можно сказать, чувственная, вот только взгляд у нее был очень строгим да и одежда далека от сексуальной.
   Снежанна критически осмотрела свой черный брючный костюм, из-под ворота которого выглядывал ярко-бирюзовый джемпер. Да, прикид был явно не праздничный, но она и не рассчитывала на обед с хозяином дома. Снежанна щелкнула замком сумки. Несколько мазков блеска для губ, два-три взмаха туши, придавших ресницам небывалый объем, – и Снежанна поняла, что готова к обеду с хозяином дома.

* * *

   В жизни каждого человека бывают такие моменты, которые врезаются ему в память и даже спустя долгие годы остаются по-прежнему яркими. Нечто подобное случилось и со Снежанной. И кто бы мог подумать где? Рядом с туалетной комнатой в доме Всеволода Владимировича Шубина. Выйдя в коридор, Снежанна лоб в лоб столкнулась с незнакомым мужчиной и… замерла на месте. Мужчина был высок, широкоплеч, с необычайно густыми, черными, как воронье крыло, волосами… Казалось, он спустился на грешную землю из другого мира. От такого красавца у кого хочешь снесет крышу. Не стала исключением и Снежанна. Она не мигая уставилась на незнакомца, не в силах вымолвить ни слова. От его бархатистых темно-карих глаз голова пошла кругом. Даже удивительно, как одна только внешность человека могла на нее так подействовать. Снежанна уже не понимала, кто она, где она…
   Так они и стояли, неприлично долго глядя друг на друга, словно мира вокруг них и не существовало.
   – Всеволод Владимирович ждет вас, – наконец-таки прервал явно затянувшуюся паузу мужчина.
   – Да, да… Я уже иду…
   – У него время – деньги, он не может долго ждать. – Голос незнакомца звучал просто неземной музыкой.
   Снежанна уже была готова упасть к нему на грудь и сказать, что он может делать с ней все, что захочет, но вместо этого почему-то спросила:
   – А вы кто?
   – Обслуживающий персонал, – скромно ответил мужчина и протянул ей руку: – Дункан.
   – Маклауд? – уточнила Снежанна, имея в виду бессмертного горца из художественного фильма.
   Мужчина улыбнулся. Но лучше бы он этого не делал. Его улыбка была настолько красива, что Снежанне окончательно поплохело.
   – Меня на самом деле зовут Дункан, но в России друзья называют меня Дима.
   – Уже лучше, – ответила Снежанна, протягивая руку в ответ: – Снежанна.
   – Очень приятно.
   – Мне тоже, – покраснела она, чувствуя, как колотится ее сердце.
   «Кто он? Откуда? Боже мой, как же он красив! Такой мужчина наверняка занят! Мало того, сколько сердец он разбил! У него в глазах читается, что он все знает о женщинах, видит нас насквозь. Сто пудов, он заметил, как я ошалела от него. Как я, наверное, смешна… Но что я могу сделать? Никогда в жизни не было, чтобы я настолько терялась. Что он обо мне подумает? Как мне стыдно… Но я ничего не могу с собой поделать… Стоп! О чем я вообще думаю?»
   – Снежанна, вы слышите меня?
   – А? Что? Да, я слышу! – Она тряхнула головой и слегка покачнулась, но быстро взяла себя в руки.