Луиза Аллен. Возлюбленная виконта

   – Спасибо. Вы очень добры. – Белла умолкла. Он положил блокнот и стал внимательно изучать ее лицо.
   – Арабелла, быть с вами добрым совсем легко. – Он вдруг понял, что сказал чистую правду. Но как она поведет себя, когда снова обретет уверенность и твердо встанет на ноги? – Любой муж поступил бы точно так же. – «Муж. Завтра в это время мы уже будем в церкви. Получится ли из меня хороший муж? Хороший отец?» Эллиотт снова почувствовал внезапную острую боль. – Мы уже почти приехали.
   – Наверное, я должна это сделать. – Белла начала теребить завязки своей шляпки. – Наверное, он посчитает, что для невесты виконта я одета неряшливо.
   – Хотите сначала купить новую шляпку? И новый ридикюль? То, что на вас, просто, но приемлемо. – Честно признаться, ее одежда была совершенно безвкусной, но если сказать так, уверенности это ей не добавит. – Если вы решите, что лучше купить что-то новое, у нас вполне достаточно времени. Откровенно говоря, мы можем приобрести все необходимое. – Эллиотт любил ходить по магазинам в компании женщин, даже с испорченными капризными любовницами. Эта провинциальная мышка будет забавно смотреться в городке графства, не отличавшемся слишком большой изысканностью.
   – Спасибо. – Арабелла прикусила губу.
   Видно, она вовсе не думала о шляпках. Приятно немного побаловать ее, доставить удовольствие.
   – Наверное, мы не должны говорить епископу, кто мой папа, правда? Мне бы хотелось, чтобы он не знал, откуда я приехала. Хотя бы пока.
   – Как пожелаете.
   Белла кивнула, умолкла, к тому же казалось, больше сказать уже нечего. Эллиотт заметил, как она смахнула слезу с уголка глаза. Есть о чем задуматься.

* * *

   – Вот мы и приехали. Это Вустер. Видите, там королевский форт. Прямо перед нами, на правой стороне.
   Белла села прямо и решила проявлять внимание. Эллиотт вел себя совершенно непринужденно, даже по-деловому, держа блокнот в руке, строя планы относительно ее. Образ, складывавшийся в ее сознании с прошлого вечера, – грустный смех, решительное обращение с ней, ощущение, что под добротой скрывается опасный мужчина, – стал меняться. Он показался надежным, очень ответственным человеком. Как раз таким, какого женщина могла желать себе в мужья.
   Все выглядело странно, успокаивающе, хотя ощущение опасности не исчезало, ей сулили денежное содержание, о котором даже мечтать было нельзя, новую шляпку, удобный экипаж, потчевали разговорами о бальных платьях и уроках танцев.
   Белла пыталась объективно разобраться в Эллиотте. Тот смотрел в окно, чуть отвернувшись от нее. В том, как он держался, сосредоточенно глядел на мелькавшие мимо пейзажи, было нечто такое, что заставило ее снова изменить мнение. Нет, Эллиотт Кэлн не был флегматичным и снисходительным благодетелем, сколь бы добрым и честным он ни выглядел.
   Глядя на его подбородок, она подумала, что неразумно сердить его. В нем чувствовалась властность и сила, чего был лишен его брат. Сдержанная энергия, стесненная одеждой и повадками аристократа, стремилась сбросить оковы, совершить нечто необычное. Этот человек стремился к определенной цели, не производил впечатления прожигателя жизни.
   Эллиотт сел удобнее, достал из кармана бумаги и стал что-то быстро записывать. Похоже, он делал какие-то расчеты. Неужели он все еще подсчитывал ее денежное содержание? Он уронил на сиденье какое-то письмо. Хотя оно было перевернуто, ей удалось прочитать: «…по вашему указанию проданы акции по весьма выгодной цене, а деньги в сумме тысячи фунтов вложены в упомянутую вами компанию…»
   Нет, речь не о ее денежном содержании, а о деловой сделке. Должно быть, ее муж богатый человек. «Дитя, тебе бояться нечего, – мысленно обещала она. – Ты вырастешь здоровым, обеспеченным и никогда не узнаешь, что твой отец не желал тебя. Я буду любить тебя, Эллиотт станет твоим папой и позаботится о твоем будущем». Думая о ребенке, она легко радовалась его деньгам и титулу. Она согрешила и вдруг получила вознаграждение. Однако без брака ее ребенок останется незаконным. Придется забыть о своих чувствах и самолюбии.
   Экипаж остановился, она посмотрела в окно и заметила, что они находятся на оживленной улице, усеянной магазинами со сводчатыми фасадами.
   – Мне жаль, что я ввожу вас в столь большие расходы, – выпалила Белла, не подумав. – Разве нам не следует носить траур?
   – Вы – леди Хэдли и должны стать достойной этого титула. Меня не за что благодарить. К тому же в нашей семье нет традиции носить траур, да еще в провинции. Идемте. – Эллиотт протянул ей руку.
   Белла ступила на тротуар из каменных плит, споткнулась при мысли, что это ее первый шаг в новую жизнь. Она подыщет себе шляпку, в которой можно будет предстать перед епископом, гардероб, достойный виконтессы. Она это сделает. И в конце концов станет хорошей женой этому человеку.
   Эллиотт поймал Беллу за локоть и удержал. Белла с трудом улыбнулась ему, он ответил тем же, явно почувствовав облегчение от того, что она чувствует себя хорошо. Мимо них прошли две юные леди. Белла заметила, как те пристально взглянули на Эллиотта. Она поняла, что он и в самом деле привлекательный мужчина. Поджала губы, заметив, как он ответил на их пристальный взгляд.
   Эллиотт был выше, сухощавее и суровее, чем его брат. Он охотно улыбался, улыбка была гораздо искреннее. Белла придирчиво рассудила, что он не выглядит столь картинно, как Рейф. Бесстрастный настоящий мужчина. По сравнению с Рейфом он казался более опасным, хотя это было не столь очевидно. Мужчина, чувствовавший себя вполне уютно и уверенно. Видно, Эллиотт не видел необходимости доказывать что-то кому бы то ни было, кроме себя. В ней проснулись какие-то ощущения, причина которых не дурное предчувствие или тошнота. Неужели на нее подействовала привлекательность Эллиотта? Нет, только не это, особенно после того, что она пережила с Рейфом. Белла вздрогнула.
   – Мы пришли.
   Она не заметила, как он привел ее к магазину галантерейных товаров. Белла взяла себя в руки и взглянула на выставленные в витрине шляпки. Она и вправду выглядела как ребенок в кондитерском магазине, который не может оторваться от вкусных вещей и смотрит на них с завистью.
   – Месье… нет, я должна была сказать милорд, верно?
   Перед ними появилась высокая женщина в летах, видно хорошо с ним знакомая. Это интересно. Белла перестала рассматривать шляпки и тайком взглянула на него. Неужели он приводил сюда любовниц?
   – Вы правы, мадам Синти. И пожалуйста, отныне присылайте счета в Олд-Холл. Эта леди, мисс Шелли, завтра выйдет замуж за меня. Для такого случая ей нужна шляпка и еще одна для встречи с епископом сегодня днем.
   – А! – От восторга мадам воздела руки к небу, после чего занялась испачканными завязками шляпки Беллы. – Мисс Шелли, какого цвета будет свадебное платье?
   – Гм… – Эллиотт тут ничем не мог помочь, он лишь поднял брови и сердито взглянул на нее. – Зеленого. Светло-зеленого. – Белла мечтала о таком платье, пока ждала Рейфа. О платье цвета весны.
 
   Через полчаса идеальная свадебная шляпка с вуалью и множеством фривольных зеленых завязок лежала в коробке, но Белла уставилась еще на две красивые модели. Она не привыкла выбирать. Примерив шляпку с ярко-красными лентами, заметила, что ее рыжеватые волосы стали темнее и заблестели. Однако шляпка с букетом примул под полями придавала ее глазам более зеленый оттенок, казалась симпатичной. Ее так и тянуло улыбнуться.
   – Я не могу выбрать.
   – Положите обе шляпки в эту коробку. – Похоже, Эллиотту не наскучило слоняться по магазину, пока она пребывала в крайнем смущении. Он также не гневался на то, что она вместо двух купила три шляпки. – Думаю, красные ленты подойдут для встречи с епископом Хантингфордом. Наденьте ее прямо сейчас. И выбросьте старую, – приказал Эллиотт, обращаясь к продавщице. – А теперь пойдем за ридикюлем. – Он молчал, пока они не вышли из магазина, затем добавил: – И за зеленым свадебным платьем.
   – Я не найду ничего подходящего за столь короткое время.
   Белле хотелось добавить, что это не имеет значения. Разумеется, это не так. Эллиотт рассердится, если она не будет выглядеть подобающим образом. Ей хотелось сказать, чтобы ее старую шляпку тоже уложили в коробку, но она промолчала.
   – Глупости. Мы пришли.
   Они оказались у изящного магазина дамской одежды. К ним вышла продавщица, которая с восторгом приветствовала его светлость. Очевидно, привыкла часто видеть его у себя. Эллиотт встретил вопросительный взгляд Беллы с невинным видом. Неужели он содержал любовниц? Конечно, содержал. Ей пора привыкнуть и не обращать внимания. Будет легче, если она сможет обуздать свои чувства. Ведь она еще не вступила в права жены.
   Миссис Саттон, конечно, была готова помочь его светлости. Нашла именно такое платье. Если мисс Шелли пожелает заглянуть в примерочную комнату, можно успеть сделать любые изменения к полудню.
   – И все остальное, что у вас найдется и может подойти, – крикнул им вслед Эллиотт. – Утренняя одежда, дневная одежда, повседневная одежда. Багаж мисс Шелли пропал в результате несчастного случая.
 
   Белла почти лишилась дара речи, когда вышла, однако Эллиотт был беспощаден и решительно повел ее в другие магазины. Ридикюль, туфли, перчатки купили без труда, однако магазин нижнего белья совсем другое дело.
   – Нет, – выдавила Белла и встала, заметив кружева и кисею в витрине. Там не было нижнего белья, но она живо представила его. – Я не войду туда вместе с вами. Вы не подождете здесь?
   – Да, конечно. Но… – Эллиотт оставил ее и нагруженного лакея на улице и спокойно вошел в магазин. – Входите же, – сказал он, появившись в дверях. – Сэндерс, отнесите покупки в экипаж и велите кучеру заехать за мисс Шелли через полчаса. Я жду вас у «Королевского дуба». – Приподнял шляпу и удалился.
   Белла не могла изливать свои чувства в присутствии лакея. Она поняла, что должна отбросить иллюзии, будто хорошо знает Эллиотта. Не стоит упрекать этого незнакомого мужчину за то, что он выбрал для нее столь интимные предметы одежды. Белла с трудом продолжала улыбаться, кивнула Сэндерсу и вошла в магазин.
   Оказалось, Эллиотт всего лишь произнес слова невеста, свадьба, все остальное и покинул магазин. Через несколько минут Белла мысленно произнесла возмутительно, расточительно и неприлично.
   – Это прозрачно, – возразила она, глядя поверх предмета нижней одежды, который держали перед ней. – И вообще, что это такое? – Она будет выглядеть безнравственно.
   – Это ночная рубашка, мадам. Вот неглиже и подходящие по цвету тапочки. Мне кажется, это хорошее сочетание. И это тоже. Вот именно. Это очаровательно подойдет к цвету вашего лица, если позволите мне быть столь смелой. Милли, принеси мисс Шелли самое лучшее нижнее белье из индийского муслина. Смотри мне. Ах, и эта швейцарская вышивка тоже подойдет. А теперь корсет.
   Всякий раз, когда Белла хотела возразить, трем продавщицам было достаточно покачать головой и сообщить, что его светлость дал им четкие указания. Они не остановятся, пока не выполнят его волю.
   – И носовые платки, – сказала продавщица. – Вот так. А теперь, мисс Шелли, мы упакуем все это. Не желаете чашку чая?
   Стоило взглянуть на лицо Сэндерса: его нагрузили симпатичными упаковками и полосатыми картонками, перевязанными лентами. Ну и зрелище!
 
   Эллиотт устроился в отдельной гостиной «Королевского дуба» с кружкой кофе в руках, на столике перед ним лежали сегодняшние газеты. Он тут же встал, когда она вошла.
   – Арабелла, хотите кофе?
   – Спасибо, нет. – Ей стало тошно от запаха кофе. – Мне чай, пожалуйста.
   Белла делала вид, будто чувствует себя совершенно непринужденно, попивая чай в чужом городе в обществе мужчины, которого знает менее двадцати четырех часов, в модной шляпке, накануне визита к епископу. Комната поплыла перед ее глазами. Она сглотнула, собираясь с мыслями.

Глава 5

   – Арабелла, все в порядке? – спросил Эллиотт. – Вы все купили?
   – Да. Спасибо. – Белла не знала, как поступить, ответить вежливо или честно. – Я не могу отделаться от мысли, что сегодня утром было потрачено слишком много денег.
   – Разве вам это не понравилось? – Он смотрел на нее поверх края кружки, и она не могла решить, забавляет его или раздражает ее безрадостное поведение.
   – Что вы. – «У меня свой взгляд на подобное мотовство». Однако честность взяла верх. – Нет, мне понравилось. Почти все. Выбирать красивые вещи приятно. – Белла чувствовала, что краснеет. В уголках глаз Эллиотта собрались морщинки. Видно, ему нравилось, когда она краснела. Ее это расстроило. – Рейфа подобное тоже забавляло, – припомнила она и тут же стала серьезной.
   – Разумеется, это лишь самое необходимое. Но мне кажется, вы пожелаете, чтобы модистка зашла к вам в Холл. Тогда вы сможете обсудить, что понадобится, когда… – он сделал неопределенный жест рукой, – когда изменится ваша фигура.
   – Да, конечно. – Еще одна причина краснеть. Наверное, лучше всего отказаться от показной скромности. – Думаю, это случится очень скоро, однако мои вещи помогут скрыть это.
   В дверь постучали, и официант принес еду. Бутерброды, холодное мясо, сыр, фруктовый пирог.
   – Вам следует основательно подкрепиться, – заметил Эллиотт, намазывая для нее хлеб маслом.
   – Я знаю. Просто задумалась. – Белла положила себе цыпленка, повторяя, что ребенку нужна пища, а ей силы. До сих пор, слава богу, у нее не появился вкус к странной еде, которой увлекалась прачка Полли. Печально закончилась дегустация какого-то варева с медом.
   Однако она знала, что мужчин такие женские дела не интересуют. Эллиотт был очень сдержан, даже когда говорил об утренней тошноте. Беллу выручило то, что она многие годы подавляла свои чувства и желания. Это помогло найти приемлемый поворот разговора.
   – Кто будет на свадьбе?
   – Кузина Дороти, двоюродная бабушка леди Абботсбери, если у нее хватит здоровья, а мой друг и сосед Джон Бейнтон станет шафером. – Тут Эллиотт нахмурился. – А кто станет вашим посаженым отцом?
   – Мисс Дороти?
   Эллиотт рассмеялся. Белла впервые услышала, что он смеется столь громко и заразительно, и сама невольно улыбнулась.
   – Уверен, она будет в восторге от такой идеи. Но люди начнут еще больше сплетничать, если мы поступим столь оригинально.
   Взглянув на ее лицо, Эллиотт вдруг стал серьезным.
   – Что случилось?
   – Вы очень похожи на Рейфа, когда смеетесь.
   Рейф смеялся часто. Все время, за исключением случаев, когда вдруг становился серьезным и пристально глядел на нее ярко-голубыми глазами. Белла тогда думала, что у него, должно быть, самые голубые глаза, пока не увидела глаза Эллиотта. Те были более голубыми, живыми, напоминали глубокий океан с холодными опасными течениями под теплой поверхностью.
   – Мне жаль, но я, наверное, все время напоминаю его. – Эллиотт поджал губы, отрезал кусочек говядины и зачерпнул из оловянного горшочка изрядную порцию горчицы. Ей следует прекратить говорить об этом, ему вряд ли приятно все время выслушивать ее воспоминания о Рейфе.
   – Отнюдь нет. Я привыкну к этому. Все дело в самодисциплине. Я забуду со временем опыт с Рейфом, – добавила она с грустью. Конечно, скоро ей хватит сил смотреть на него, не видя образа его брата, который, точно прозрачная маска, прикрывал лик Эллиотта. Ей придется запомнить, что это совсем другой мужчина. Мужчина, которому она может доверять, который не станет жестоко обращаться с ней. Белла должна верить ему.
   – А тем временем я постараюсь не смеяться.
   Сказал ли он эти слова с насмешкой или серьезно?
   Придется угадывать его мысли, если она захочет стать хорошей женой.
   – Благодарю вас, но в этом нет необходимости, – тихо сказала Белла, со страхом подумав, как много ей еще предстоит освоить. Хорошая жена, хорошая мать и хорошая виконтесса – три новые роли и серьезная опасность, что она может не раз споткнуться. Белла съела еще один кусочек хлеба. Она знающая, опытная хозяйка, так что в домашних делах опасности ее вряд ли подстерегали. Белла будет любить малыша и в этом может доверять своим инстинктам. Эллиотт подскажет, что делать, чтобы стать настоящей виконтессой. Но как стать хорошей женой мужчине, которого она не знает, не совершая грубых ошибок, не причиняя боли им обоим? Могла ли его вообще ранить ее неуклюжесть?
   – Арабелла, вы поели?
   – Да, спасибо. – Как долго она так сидит, погрузившись в свои мысли? – Наверное, уже пора нанести визит епископу?
   – Да. – Эллиотт встал и протянул ей руку. – Просто сделайте реверанс, назовите его милордом, остальное предоставьте мне. Если он задаст какой-нибудь трудный вопрос, просто взгляните на меня влюбленными глазами, и я отвечу. Вы справитесь?
   – Да. – Белла уже поверила, что Эллиотт именно тот человек, на которого можно опереться. Правда, не знала, удастся ли ей взглянуть на него влюбленными глазами. Следует помнить, для него это вопрос чести и долга, поэтому не следует обременять его чувствами.
 
   – Спасибо, милорд. – Белла сделала реверанс и взяла Эллиотта за руку. В другой руке он держал разрешение на венчание без церковного оглашения. «Скоро, – подумала она, – скоро, мое дитя, ты будешь в безопасности». Подавив желание отойти в сторону, точно в присутствии королевской особы, она вышла через дверь впереди Эллиотта, не произнеся ни слова, потому что рядом находились ливрейные лакеи, к тому же мимо шествовало какое-то духовное лицо с кипой бумаг.
   – Все прошло очень хорошо, – заметил Эллиотт, когда они шли по зеленой лужайке за собором.
   – Да, – согласилась Белла. К ее удовлетворению, епископ не удивился, когда прибыл лорд Хэдли, держа под руку женщину с покрасневшими глазами, в тускло-коричневатой одежде, и просил разрешение на венчание. Стало чуть легче на сердце. – Эллиотт, для вас это очень важно?
   Он догадался, что она имеет в виду, сжал губы, что придало ему довольно грозный вид.
   – Не более чем угрызения совести, которые мучили бы меня, если бы я не знал, что случится с вами и будущим ребенком. Арабелла, я уже говорил, это мой долг. Вам нечего беспокоиться. Я выполю его наилучшим образом.
   Беллу угнетала мысль о том, что это не его долг. Все дело в его чувствах, но этот несчастный мужчина, видно, был готов обсуждать что угодно, только не это.
   – Нет, я не хотела… – заговорила она.
   – Эллиотт! – Мужчина, переходивший лужайку, был одного с ним роста, но более смуглый, стройный и, судя по улыбке, более веселого нрава.
   – Даниэль. – Эллиотт протянул руку, незнакомец радостно пожал ее, Белла заметила, как тот похож и на Эллиотта, и на Рейфа.
   – Приятно видеть тебя на ногах после похорон. Кто бы мог подумать? Бедный Рейф умер в расцвете лет. Я все еще никак не могу поверить в это. Тебе очень трудно.
   – Еще бы. Арабелла, позвольте представить вас моему кузену, мистеру Кэлну. Даниэль, это мисс Шелли.
   Белла улыбнулась и пожала руку. Она сразу поняла, что оба дружны. Они обменялись взглядами, которые говорили красноречивее любых слов. Почему он сразу не сказал мистеру Кэлну, что им предстоит пожениться? Ведь чем больше родственников будет присутствовать, тем естественнее все пройдет. Конечно, она не горела желанием встречаться с ними. Возможно, Эллиотт подумал, что это смутит ее. Она коснулась ногой ботинка Эллиотта, и он взглянул на нее.
   – А что, если у мистера Кэлна завтра найдется свободное время?
   – Разумеется. Видно, после разговора с епископом я совсем растерялся. – Эллиотт улыбнулся. – Даниэль, ты должен поздравить меня. Нам с мисс Шелли предстоит идти под венец.
   Настала тишина, кузен растерянно глядел на Эллиотта. У Беллы мелькнула мысль, что тот действительно удивлен. Тут он, похоже, взял себя в руки.
   – Мой дорогой! – Мистер Кэлн хлопнул Эллиотта по спине и одарил Беллу лучезарной улыбкой. – Мои поздравления. Раз ты упомянул епископа Хантингфорда, должен ли я предположить, что церемонию венчания осталось ждать недолго?
   – Да. Она состоится завтра. Отец мисс Шелли не одобряет этот союз, хотя и находится в преклонном возрасте. Дома у нее атмосфера стала накаляться, поэтому нам пришлось ускорить дела.
   Белла крепче взяла Эллиотта за руку и тепло улыбнулась, стараясь выглядеть любящей невестой.
   – Дорогой, а что, если мистер Кэлн сможет решить нашу проблему?
   Услышав столь ласковое обращение, Эллиотт чуть приподнял брови.
   – Какую, моя дорогая? – Уголки его губ дрогнули.
   «Проблем так много», – подумала Белла, сдержав желание улыбнуться.
   – Ну, кому-то все равно придется выдавать меня замуж.
   – Разумеется. – Эллиотт улыбнулся, очевидно, она попала в точку.
   – Даниэль, ты сможешь взять это на себя?
   – Почту за честь! – Мистер Кэлн лучезарно улыбнулся обоим. Белла невольно улыбнулась ему. Эллиотт был доволен. Хотя бы один член этой семьи доволен. Веселый кузен ей понравился.
   – Приходи на обед, – пригласил Эллиотт. – Венчание в три. Ты не останешься на ночь?
   – Это было бы замечательно, если только новая хозяйка Хэдли не станет возражать. Я закончил дела в Вустере и возвращаюсь домой, а это далековато от Олд-Холла, очага семейства Хэдли, – пояснил он Белле. – Мне приятно отложить поездку. А теперь я хотел бы откланяться. Думаю, сейчас вы предпочтете остаться наедине. Эллиотт, увидимся вечером. До завтра, мисс Шелли. – Даниэль надел шляпу и ушел.
   – Он очень приятен, – заметила Белла. Эллиотт молчал, и у нее сердце упало. Неужели она совершила ошибку, ведя себя слишком развязно? Они ведь еще не поженились. – Прошу прощения, – робко заговорила Белла. – Боюсь, я…
   – Не надо извиняться, – бесцеремонно прервал ее Эллиотт. – Вы ведь больше не дочь приходского священника, а скоро вы станете виконтессой Хэдли.
   Основная проблема заключалась в том, что она боялась возможных ошибок. А сейчас она разгневала Эллиотта. Нравится ему или нет, он для нее единственная опора во всем мире. Белла прикусила губу. Показалось, ей хватит сил лишь на что-то одно. Недовольный жених – это уж слишком. «Мужайся», – приказала она себе.
   – Извините. – Эллиотт остановился и взглянул на нее. – Конечно, вы беспокоитесь. Даниэль хороший парень, к тому же оптимист. Иногда мне в голову приходит мысль, что даже в день Страшного суда он отпустит какую-нибудь остроту. Он юрист и много работает. Даниэль раздражал Рейфа, тому казалось, что он слишком серьезен и угрюм.
   Белла услышала резкую нотку в голосе Эллиотта при упоминании о Рейфе. Хорошо, что он все-таки не сердится на нее. Она позволила ему взять себя за руку. Они двинулись дальше.
   – Его отец, мой дядя Кларенс, умерший недавно, приходился единственным братом моему отцу. Его вдова до своей смерти в прошлом году жила в Лондоне вместе с двумя сестрами моего отца. Вы познакомитесь с ними, когда мы в следующем году поедем в Лондон.
   – Вы не пригласите их к себе? – Вполне естественно представить новую жену членам семьи. – Или, может, нам стоит навестить их. – Белла опасалась такого поворота, но от долга не уйдешь. Во всех семьях с претензиями на аристократизм соблюдалась такая традиция – невесты должны наносить визиты. Пока они проходили средневековые ворота, Белла оглянулась, привлеченная розоватым камнем, который так выделялся на фоне алебастра и кирпичей Суффолка.
   – Они редко выезжают. Я думаю, вы предпочтете окрепнуть, прежде чем встречаться с множеством капризных леди. – Эллиотт жестом остановил ее, когда с ними поравнялся мужчина с полной корзиной лосося на голове. С корзины все еще капала речная вода. – Что же касается поездки в Лондон до конца года, думаю, городской особняк еще не приведен в надлежащее состояние.
   Должно быть, отговорка. Эллиотт упомянул лондонский дом. Вряд ли он стал бы жить в запущенном доме. Наверное, не хотел показывать ее своим родственникам до тех пор, пока она не обретет некоторый блеск, присущий виконтессе. Или же стеснялся, ведь к тому времени ее беременность уже станет заметна.