Страница:
Апарисио открывает дверь влажными руками – он готовит обед для своей незрячей жены Клаудии, но приглашает гостя войти и устраиваться поудобнее. В большой гостиной четыре кресла, громадная белая собака и какой-то слегка затхлый запах, на главном месте старый телевизор. Сальвадору Рикардо Апарисио 78 лет, у него четверо детей, восемь внуков и четыре правнука; у него усталое лицо с редкими усами, перегнутое, как колючая проволока, туловище, у него чуть дрожат руки и голос. Он всю жизнь проработал на железной дороге. Юношей играл за «Клуб Фортин» четвертым номером и больше 30 лет назад тренировал детей в Грандоли на поле размером 7,5 на 40 метров.
Он воспитал сотни и сотни детей, в том числе Родриго и Матиаса. Старший сын Месси был быстрым и сильным центрфорвардом; второй играл в защите. Бабушка Селия водила их на тренировку по вторникам и четвергам. И как-то летом вместе с ними пришел Лео.
– Мне нужен был еще один, чтобы заполнить команду восемьдесят шестых [детей, родившихся в 1986 году]. Я ждал последнего игрока с футболкой в руках, пока остальные разогревались. Но он так и не появился, и там был этот маленький мальчик, который пинал мяч между скамейками. Что-то у меня в голове повернулось, и я себе сказал: черт побери… Не знаю, умеет ли он играть, но… В общем, пошел я поговорить с его бабушкой, она увлекалась футболом, и сказал ей: «Одолжите его мне». Она хотела, чтобы он играл на поле. Она уже много раз просила меня попробовать его. Сколько раз она на все лады расписывала мне таланты мальчишки. Его мать или тетя, не помню, не хотела, чтобы он играл: «Он такой маленький, а остальные такие здоровяки». Чтобы ее успокоить, я ей сказал: «Я поставлю его вот тут, и если на него кто-нибудь нападет, я остановлю игру и выведу его с поля».
Так рассказывает сеньор Апарисио, но у семьи Месси-Куччиттини другая версия событий.
– Это Селия заставила Апу взять его в команду, когда ему не хватало одного игрока. Тренеру эта мысль не нравилась, потому что мальчишка был очень маленький. Но бабушка все твердила: «Поставьте его на поле, сами посмотрите, как он играет». – «Ладно, – сказал Апа, – только я поставлю его у боковой, и когда он заревет, вы сами его забирайте».
Относительно того, что было дальше, разногласий нет. Вернемся к рассказу старого тренера.
– В общем… дал я ему футболку, он ее надел. Первый мяч подлетает к нему, он на него смотрит и… ничего.
Дон Апа, как его здесь называют, встает со стула и изображает удивленное выражение лица Месси, потом опять садится и объясняет:
– У него основная нога левая, поэтому он ничего с мячом не сделал, – и продолжает: – Стоило только мячу приземлиться у его левой ноги, как он тут же им завладел, обошел одного парня, потом другого, потом третьего. Я ору ему: «Бей, бей». Ему было страшно, что кто-нибудь его обидит, но он все шел и шел вперед. Не помню, забил он тогда или нет, – все равно я ничего подобного не видел. Я сказал себе: «Этого парня от мяча не оторвешь». И больше не убирал его с поля.
Сеньор Апарисио исчезает в соседней комнате и возвращается с пластиковым пакетом. Он рыщет по кладовым воспоминаний, скопленным за целую жизнь. В конце концов он находит фотографию, которую искал: зеленое поле, команда мальчишек в красных футболках и перед сравнительно молодым Апарисио самый маленький: белые шорты натянуты чуть ли не до подмышек, футболка велика, лицо очень серьезное, ноги колесом. Это Лионель; он немного похож на птичку, на блоху, как прозвал его брат Родриго.
– Он родился в восемьдесят седьмом году и играл с командой восемьдесят шестых. Он был самого маленького роста и младше всех, но очень выделялся. И ему приходилось туго, но он был выдающимся игроком со сверхъестественным талантом. Он родился с умением играть. Когда мы, бывало, выезжали на матч, люди друг на друга лезли, чтобы на него посмотреть. Стоило ему заполучить мяч, и он всех уничтожал. Это было что-то невероятное, его никто не мог остановить. Он забивал по четыре-пять голов за игру. Лео забил гол в матче с «Клубом Аманесер», а он был из тех, которые показывают в рекламе. Я все хорошо помню: он обошел всех и в том числе вратаря. Какой у него был стиль игры? Такой же, как сейчас, – свободный. Какой он был сам? Серьезный мальчик, всегда тихо сидел рядом с бабушкой. Никогда не жаловался. Если ему делали больно, он иногда плакал, но потом вставал и бежал дальше. Поэтому я и спорю со всеми, защищаю его, когда говорят, что он слишком солирует, или что в нем нет ничего особенного, или что он жадный.
Жена зовет его из соседней комнаты; сеньор Апарисио исчезает и возвращается, чтобы поделиться еще несколькими воспоминаниями.
Например, о той видеозаписи, которую он никак не может найти, с играми вундеркинда.
– Я показывал ее ребятам, чтобы продемонстрировать им, что можно делать с мячом и ногами.
Или как Лео первый раз вернулся из Испании и пришел его навестить.
– Когда мы с ними встретились, это было какое-то безумие. Я ушел с утра, а когда вернулся, был уже час ночи. Мы все это время проговорили о том, какой футбол в Испании.
Или в тот раз, когда в округе организовали праздник в честь Лионеля. Ему хотели презентовать табличку в школе Грандоли, но в конце концов Лео не смог прийти. Он потом позвонил и сказал: «Спасибо, может быть, в следующий раз».
Старый футбольный учитель не обижается; наоборот, он с большой нежностью говорит о мальчике, которого тренировал столько лет назад.
– Когда увидел по телевизору первый гол, который он забил в «Барселоне», я пустил слезу. В другой комнате была моя дочь Хеновева, она меня спросила: «Папа, что случилось?» – «Ничего, ничего, – говорю я, – просто разволновался».
Апарисио достает еще одно сокровище из своего пакета. Еще один снимок маленького светловолосого мальчика в слишком большой футболке, с короткими ножками; в руке у него первый полученный им кубок. Кубок размером почти с него самого.
Лео нет еще и пяти. Но в Грандоли он уже почувствовал вкус забитых голов и успеха. На второй год ему повезло тренироваться у собственного отца. Хорхе принимает предложение директоров клуба и берет команду 1987 года. Они играют с «Альфи», это один из многих матчей на другом конце города. И команда все выигрывает. «Буквально все, все: чемпионат, турниры, товарищеские игры», – вспоминает Хорхе Месси больше с гордостью отца, чем тренера.
Кроме футбола, есть еще школа. Лео ходит в общеобразовательную школу номер 66 района Лас-Эрас, дом номер 4800 по улице Буэнос-Айреса. Его водит туда либо мама Селия, либо тетя Марсела, либо соседка Сильвия Арельяно, мать Синтии, его лучшей подруги. Они ходят пешком по пустырю или обходя футбольные поля на территории армейских казарм 121-го батальона связи. Десять минут с небольшим, и они у дверей школы.
Сегодня, подходя ко входу, можно увидеть, как самый младший класс занимается рисованием. Двое сидят в футболках с Месси. В огромном крытом павильоне несколько ребят в белой форме невероятно сосредоточенно играют в футбол. Есть и голы, а вот чего нет, так это мяча – вместо мяча у них ком обмотанной скотчем оберточной бумаги. Они двигаются с головокружительной быстротой, не обращая внимания на грубый серый гравий, – скользят, финтят, ведут мяч. Среди игроков Бруно Бьянкукки, двоюродный брат Лео. Мокрый от пота и красный от напряжения, с прилипшими к лицу угольно-черными волосами, в ухе бело-розовая полосатая сережка, и его товарищи скоро выделяют его как лучшего. Пресса уже написала о нем немало статей, называя его преемником Лионеля. Его тренеры говорят, что он очень хорошо лавирует, что у него такой же талант, как у двоюродного брата. А он говорит только, что завидует умению кузена брать инициативу и забивать голы. Бруно тоже хорошо бьет по воротам, и ему хочется когда-нибудь надеть форму «Барсы».
Школьники собираются в кружок. Все хотят поделиться своим мнением о мальчике, который лишь несколько лет назад ходил в их школу. У одиннадцатилетнего Пабло нет никаких сомнений:
– У него есть все, что нужно, чтобы стать лучшим в мире. Лучше Марадоны. Больше всего мне в нем нравится его скорость, он просто невероятный.
Девятилетнего Агустина что-то беспокоит – это что-то задевает многих соотечественников Месси:
– Марадона начинал в команде юниоров «Архентинос Хуниорс», а Месси… в «Барселоне».
Разумеется, это слишком далеко отсюда. Даже девочки, которые стесняются чуть больше, в конце концов тоже подходят. И здесь мнения расходятся. Одни считают его красивым, другие думают, что он слишком маленького роста.
Началась перемена, и под старым кривым деревом школьники гоняются друг за другом. И Лео бегал там с мячом из бумаги или целлофана, обходя огромный ствол. Для него самые приятные воспоминания о тех годах – это именно игры с чем угодно, что оказывалось у него под ногами. Он без труда признается в том, что не любил учиться.
И это подтверждает Моника Домина, его учительница с первого по третий класс:
– Нет, Лео не очень хорошо успевал в школе, но его учеба была на приемлемом уровне. Вначале ему трудно было читать, поэтому я посоветовала матери отвести его к логопеду. По другим предметам он смог постепенно улучшить результаты, хотя каких-то особых чудес не добился. Он был тихий ребенок, милый и робкий, один из самых робких учеников, которых я видела за все годы, что проработала в школе. Если ты к нему не обращался, он так и сидел молча за последней партой. Старшие ребята соревновались с ним, чтобы участвовать в межшкольных турнирах в Росарио. Конечно, он хорошо играл – выигрывал призы и медали; но я никогда не слышала, чтобы он хвастал тем, как хорошо играет и забивает голы.
Глава 4. Такой же, как всегда
Глава 5. «Красно-черные»
Он воспитал сотни и сотни детей, в том числе Родриго и Матиаса. Старший сын Месси был быстрым и сильным центрфорвардом; второй играл в защите. Бабушка Селия водила их на тренировку по вторникам и четвергам. И как-то летом вместе с ними пришел Лео.
– Мне нужен был еще один, чтобы заполнить команду восемьдесят шестых [детей, родившихся в 1986 году]. Я ждал последнего игрока с футболкой в руках, пока остальные разогревались. Но он так и не появился, и там был этот маленький мальчик, который пинал мяч между скамейками. Что-то у меня в голове повернулось, и я себе сказал: черт побери… Не знаю, умеет ли он играть, но… В общем, пошел я поговорить с его бабушкой, она увлекалась футболом, и сказал ей: «Одолжите его мне». Она хотела, чтобы он играл на поле. Она уже много раз просила меня попробовать его. Сколько раз она на все лады расписывала мне таланты мальчишки. Его мать или тетя, не помню, не хотела, чтобы он играл: «Он такой маленький, а остальные такие здоровяки». Чтобы ее успокоить, я ей сказал: «Я поставлю его вот тут, и если на него кто-нибудь нападет, я остановлю игру и выведу его с поля».
Так рассказывает сеньор Апарисио, но у семьи Месси-Куччиттини другая версия событий.
– Это Селия заставила Апу взять его в команду, когда ему не хватало одного игрока. Тренеру эта мысль не нравилась, потому что мальчишка был очень маленький. Но бабушка все твердила: «Поставьте его на поле, сами посмотрите, как он играет». – «Ладно, – сказал Апа, – только я поставлю его у боковой, и когда он заревет, вы сами его забирайте».
Относительно того, что было дальше, разногласий нет. Вернемся к рассказу старого тренера.
– В общем… дал я ему футболку, он ее надел. Первый мяч подлетает к нему, он на него смотрит и… ничего.
Дон Апа, как его здесь называют, встает со стула и изображает удивленное выражение лица Месси, потом опять садится и объясняет:
– У него основная нога левая, поэтому он ничего с мячом не сделал, – и продолжает: – Стоило только мячу приземлиться у его левой ноги, как он тут же им завладел, обошел одного парня, потом другого, потом третьего. Я ору ему: «Бей, бей». Ему было страшно, что кто-нибудь его обидит, но он все шел и шел вперед. Не помню, забил он тогда или нет, – все равно я ничего подобного не видел. Я сказал себе: «Этого парня от мяча не оторвешь». И больше не убирал его с поля.
Сеньор Апарисио исчезает в соседней комнате и возвращается с пластиковым пакетом. Он рыщет по кладовым воспоминаний, скопленным за целую жизнь. В конце концов он находит фотографию, которую искал: зеленое поле, команда мальчишек в красных футболках и перед сравнительно молодым Апарисио самый маленький: белые шорты натянуты чуть ли не до подмышек, футболка велика, лицо очень серьезное, ноги колесом. Это Лионель; он немного похож на птичку, на блоху, как прозвал его брат Родриго.
– Он родился в восемьдесят седьмом году и играл с командой восемьдесят шестых. Он был самого маленького роста и младше всех, но очень выделялся. И ему приходилось туго, но он был выдающимся игроком со сверхъестественным талантом. Он родился с умением играть. Когда мы, бывало, выезжали на матч, люди друг на друга лезли, чтобы на него посмотреть. Стоило ему заполучить мяч, и он всех уничтожал. Это было что-то невероятное, его никто не мог остановить. Он забивал по четыре-пять голов за игру. Лео забил гол в матче с «Клубом Аманесер», а он был из тех, которые показывают в рекламе. Я все хорошо помню: он обошел всех и в том числе вратаря. Какой у него был стиль игры? Такой же, как сейчас, – свободный. Какой он был сам? Серьезный мальчик, всегда тихо сидел рядом с бабушкой. Никогда не жаловался. Если ему делали больно, он иногда плакал, но потом вставал и бежал дальше. Поэтому я и спорю со всеми, защищаю его, когда говорят, что он слишком солирует, или что в нем нет ничего особенного, или что он жадный.
Жена зовет его из соседней комнаты; сеньор Апарисио исчезает и возвращается, чтобы поделиться еще несколькими воспоминаниями.
Например, о той видеозаписи, которую он никак не может найти, с играми вундеркинда.
– Я показывал ее ребятам, чтобы продемонстрировать им, что можно делать с мячом и ногами.
Или как Лео первый раз вернулся из Испании и пришел его навестить.
– Когда мы с ними встретились, это было какое-то безумие. Я ушел с утра, а когда вернулся, был уже час ночи. Мы все это время проговорили о том, какой футбол в Испании.
Или в тот раз, когда в округе организовали праздник в честь Лионеля. Ему хотели презентовать табличку в школе Грандоли, но в конце концов Лео не смог прийти. Он потом позвонил и сказал: «Спасибо, может быть, в следующий раз».
Старый футбольный учитель не обижается; наоборот, он с большой нежностью говорит о мальчике, которого тренировал столько лет назад.
– Когда увидел по телевизору первый гол, который он забил в «Барселоне», я пустил слезу. В другой комнате была моя дочь Хеновева, она меня спросила: «Папа, что случилось?» – «Ничего, ничего, – говорю я, – просто разволновался».
Апарисио достает еще одно сокровище из своего пакета. Еще один снимок маленького светловолосого мальчика в слишком большой футболке, с короткими ножками; в руке у него первый полученный им кубок. Кубок размером почти с него самого.
Лео нет еще и пяти. Но в Грандоли он уже почувствовал вкус забитых голов и успеха. На второй год ему повезло тренироваться у собственного отца. Хорхе принимает предложение директоров клуба и берет команду 1987 года. Они играют с «Альфи», это один из многих матчей на другом конце города. И команда все выигрывает. «Буквально все, все: чемпионат, турниры, товарищеские игры», – вспоминает Хорхе Месси больше с гордостью отца, чем тренера.
Кроме футбола, есть еще школа. Лео ходит в общеобразовательную школу номер 66 района Лас-Эрас, дом номер 4800 по улице Буэнос-Айреса. Его водит туда либо мама Селия, либо тетя Марсела, либо соседка Сильвия Арельяно, мать Синтии, его лучшей подруги. Они ходят пешком по пустырю или обходя футбольные поля на территории армейских казарм 121-го батальона связи. Десять минут с небольшим, и они у дверей школы.
Сегодня, подходя ко входу, можно увидеть, как самый младший класс занимается рисованием. Двое сидят в футболках с Месси. В огромном крытом павильоне несколько ребят в белой форме невероятно сосредоточенно играют в футбол. Есть и голы, а вот чего нет, так это мяча – вместо мяча у них ком обмотанной скотчем оберточной бумаги. Они двигаются с головокружительной быстротой, не обращая внимания на грубый серый гравий, – скользят, финтят, ведут мяч. Среди игроков Бруно Бьянкукки, двоюродный брат Лео. Мокрый от пота и красный от напряжения, с прилипшими к лицу угольно-черными волосами, в ухе бело-розовая полосатая сережка, и его товарищи скоро выделяют его как лучшего. Пресса уже написала о нем немало статей, называя его преемником Лионеля. Его тренеры говорят, что он очень хорошо лавирует, что у него такой же талант, как у двоюродного брата. А он говорит только, что завидует умению кузена брать инициативу и забивать голы. Бруно тоже хорошо бьет по воротам, и ему хочется когда-нибудь надеть форму «Барсы».
Школьники собираются в кружок. Все хотят поделиться своим мнением о мальчике, который лишь несколько лет назад ходил в их школу. У одиннадцатилетнего Пабло нет никаких сомнений:
– У него есть все, что нужно, чтобы стать лучшим в мире. Лучше Марадоны. Больше всего мне в нем нравится его скорость, он просто невероятный.
Девятилетнего Агустина что-то беспокоит – это что-то задевает многих соотечественников Месси:
– Марадона начинал в команде юниоров «Архентинос Хуниорс», а Месси… в «Барселоне».
Разумеется, это слишком далеко отсюда. Даже девочки, которые стесняются чуть больше, в конце концов тоже подходят. И здесь мнения расходятся. Одни считают его красивым, другие думают, что он слишком маленького роста.
Началась перемена, и под старым кривым деревом школьники гоняются друг за другом. И Лео бегал там с мячом из бумаги или целлофана, обходя огромный ствол. Для него самые приятные воспоминания о тех годах – это именно игры с чем угодно, что оказывалось у него под ногами. Он без труда признается в том, что не любил учиться.
И это подтверждает Моника Домина, его учительница с первого по третий класс:
– Нет, Лео не очень хорошо успевал в школе, но его учеба была на приемлемом уровне. Вначале ему трудно было читать, поэтому я посоветовала матери отвести его к логопеду. По другим предметам он смог постепенно улучшить результаты, хотя каких-то особых чудес не добился. Он был тихий ребенок, милый и робкий, один из самых робких учеников, которых я видела за все годы, что проработала в школе. Если ты к нему не обращался, он так и сидел молча за последней партой. Старшие ребята соревновались с ним, чтобы участвовать в межшкольных турнирах в Росарио. Конечно, он хорошо играл – выигрывал призы и медали; но я никогда не слышала, чтобы он хвастал тем, как хорошо играет и забивает голы.
Глава 4. Такой же, как всегда
Разговор с Синтией Арельяно
У нее ярко-голубые глаза, тонкие черты лица и стройная фигура.
Она живет в доме номер 510 по проезду Ибаньес; это скромный дом, где она принимает гостя с приветливой улыбкой. Черная собака машет хвостом, рассматривает вошедшего и потом уже оставляет гостиную без присмотра и выходит во двор, который соединяется с двором семьи Месси. Синтия с детства была подругой Лео.
– Наши матери – «утробные сестры», – говорит она.
Сильвия Арельяно забеременела примерно в одно время с Селией.
– Мы составляли компанию друг другу, – объясняет Сильвия. – Мы ходили вместе по магазинам и болтали о том, какими будут наши дети. Я родила первая. Мы дружили.
Она ставит стакан газировки на стол и уходит, предоставляя рассказывать дальше своей старшей дочери, которой 22 года и которая ходила с Лионелем в ясли, детский сад и начальную школу, все время вместе, а также на дни рождения, вечеринки и матчи.
Каким был Лео в детстве?
– Обычно он был застенчивый и очень мало говорил. Он выделялся, только когда играл в мяч. Я помню, что на переменах в школе, когда ребята набирали команды, чтобы играть в футбол, дело всегда заканчивалось спорами, потому что все хотели, чтобы Лео играл у них, ведь он так много забивал. С ним можно было не сомневаться, что победишь. Футбол всегда был его страстью. Он часто пропускал дни рождения, чтобы пойти на матч или тренировку.
А какой он был в школе?
– Мы звали его Пики, потому что он был самый малюсенький из всех. Он не любил математику и языки. Ему хорошо давались физкультура и рисование.
Говорят, вы ему помогали…
– Да, иногда… На экзаменах он садился за мной и, когда был в чем-то не уверен, спрашивал у меня. Когда учителя не смотрели, я передавала ему линейку или ластик с написанными ответами. А после обеда мы всегда вместе делали уроки.
Потом, в средней школе, ваши пути разошлись, и Лео уехал в Барселону…
– Мы все плакали в тот день летом, когда они с семьей улетали в Испанию. Я не могла в это поверить, я теряла лучшего друга. Когда мы потом разговаривали по телефону, всегда очень переживали, и мне казалось, что ему очень трудно было жить там, в Европе. Но когда он вернулся, мы поговорили, и я поняла, что для него это был очень важный опыт, который очень помог ему повзрослеть. Его родным было тяжело, настолько, что Селия и Мария-Соль вернулись. Лео сказал мне, что он смог ужиться, потому что там были ребята его возраста, которые играли в футбол. А для него это было самое главное. Он хотел быть футболистом, и у него получилось.
Синтия встает и возвращается с полной папкой фотографий и газетных вырезок. Вот они вдвоем еще младенцами: Лео с куклой и голубым нагрудничком, позади огромная кукла в наряде невесты, рядом с ним Синтия в подгузниках и с косичками. А вот групповая фотография 1992 года в детском саду, все дети одеты в голубую форму.
Оба они одеты в карнавальные костюмы: он в полицейском шлеме и с наклеенными усами, она в макияже, в огромных очках, в белом платье. И потом множество вырезок: «Новый Марадона», «В ожидании мессии», «С какой он планеты», пока мы не добираемся до заголовков от июля 2005 года, победы в Кубке мира ФИФА среди молодежных команд.
– Я организовала торжественную встречу у нас в округе. Мы обошли весь район и просили денег на конфетти, петарды и краску. Мы написали на земле белыми буквами «Лео, гордость страны», а на его улице растянули баннер с надписью «Добро пожаловать, чемпион!». Он должен был приехать в час ночи, его ждала вся округа, стояла зима, было ужасно холодно, а он не приехал. Некоторым надоело, и они пошли по домам. Мы оставались до пяти утра, когда на улицу повернул белый фургон и просигналил. В этот момент включились все телекамеры. Все завопили, стали бросать петарды, бить в барабаны и кричать: «Лео приехал, Лео приехал». Он был очень усталый. Он не ожидал такого приема, но очень обрадовался.
Еще вырезки, еще снимки Лео и несколько страниц с критикой после матча Аргентина – Германия на чемпионате мира 2006 года, потом фото Лео, сидящего в одиночестве на пляже.
– Говорили, что он импульсивный, что он не вписался в команду. Его разорвали на части. Но это совсем не так. Только тот, кто его знает, может понять, что он чувствует. Лео немного одиночка, когда дела у него идут не очень хорошо, он отстраняется, уходит в себя. Иногда он так вел себя даже со мной. Пытаться выяснить, что творится у него внутри, – это как выжимать сок из камня. Но как бы там ни было, Лео всегда делал так, чтобы я улыбалась.
И он не изменился?
– Нет, для меня он такой же, как всегда, застенчивый и тихий. Он все тот же Лео, с которым мы выросли. Единственная разница – это что раньше, когда приезжал сюда, он брал велосипед и ехал по городу; теперь он берет машину, потому что иначе люди не оставляют его в покое. Ему даже не верится, как все сходят по нему с ума. Те же самые люди из нашего района теперь фотографируют его, девушки дожидаются у двери, чтобы сказать «привет». Мальчишки хотят быть такими, как он. Мне так удивительно смотреть, как толпа кричит в Испании или когда он играет в нашей сборной. Поэтому, когда меня кто-нибудь спрашивает о нем, я предпочитаю промолчать. Не хочу, чтобы думали, будто я распускаю сплетни или пытаюсь привлечь к себе внимание. Нет, для меня Лео – скромный друг всей моей жизни, который до сих пор не понимает, какая слава на него свалилась.
Она живет в доме номер 510 по проезду Ибаньес; это скромный дом, где она принимает гостя с приветливой улыбкой. Черная собака машет хвостом, рассматривает вошедшего и потом уже оставляет гостиную без присмотра и выходит во двор, который соединяется с двором семьи Месси. Синтия с детства была подругой Лео.
– Наши матери – «утробные сестры», – говорит она.
Сильвия Арельяно забеременела примерно в одно время с Селией.
– Мы составляли компанию друг другу, – объясняет Сильвия. – Мы ходили вместе по магазинам и болтали о том, какими будут наши дети. Я родила первая. Мы дружили.
Она ставит стакан газировки на стол и уходит, предоставляя рассказывать дальше своей старшей дочери, которой 22 года и которая ходила с Лионелем в ясли, детский сад и начальную школу, все время вместе, а также на дни рождения, вечеринки и матчи.
Каким был Лео в детстве?
– Обычно он был застенчивый и очень мало говорил. Он выделялся, только когда играл в мяч. Я помню, что на переменах в школе, когда ребята набирали команды, чтобы играть в футбол, дело всегда заканчивалось спорами, потому что все хотели, чтобы Лео играл у них, ведь он так много забивал. С ним можно было не сомневаться, что победишь. Футбол всегда был его страстью. Он часто пропускал дни рождения, чтобы пойти на матч или тренировку.
А какой он был в школе?
– Мы звали его Пики, потому что он был самый малюсенький из всех. Он не любил математику и языки. Ему хорошо давались физкультура и рисование.
Говорят, вы ему помогали…
– Да, иногда… На экзаменах он садился за мной и, когда был в чем-то не уверен, спрашивал у меня. Когда учителя не смотрели, я передавала ему линейку или ластик с написанными ответами. А после обеда мы всегда вместе делали уроки.
Потом, в средней школе, ваши пути разошлись, и Лео уехал в Барселону…
– Мы все плакали в тот день летом, когда они с семьей улетали в Испанию. Я не могла в это поверить, я теряла лучшего друга. Когда мы потом разговаривали по телефону, всегда очень переживали, и мне казалось, что ему очень трудно было жить там, в Европе. Но когда он вернулся, мы поговорили, и я поняла, что для него это был очень важный опыт, который очень помог ему повзрослеть. Его родным было тяжело, настолько, что Селия и Мария-Соль вернулись. Лео сказал мне, что он смог ужиться, потому что там были ребята его возраста, которые играли в футбол. А для него это было самое главное. Он хотел быть футболистом, и у него получилось.
Синтия встает и возвращается с полной папкой фотографий и газетных вырезок. Вот они вдвоем еще младенцами: Лео с куклой и голубым нагрудничком, позади огромная кукла в наряде невесты, рядом с ним Синтия в подгузниках и с косичками. А вот групповая фотография 1992 года в детском саду, все дети одеты в голубую форму.
Оба они одеты в карнавальные костюмы: он в полицейском шлеме и с наклеенными усами, она в макияже, в огромных очках, в белом платье. И потом множество вырезок: «Новый Марадона», «В ожидании мессии», «С какой он планеты», пока мы не добираемся до заголовков от июля 2005 года, победы в Кубке мира ФИФА среди молодежных команд.
– Я организовала торжественную встречу у нас в округе. Мы обошли весь район и просили денег на конфетти, петарды и краску. Мы написали на земле белыми буквами «Лео, гордость страны», а на его улице растянули баннер с надписью «Добро пожаловать, чемпион!». Он должен был приехать в час ночи, его ждала вся округа, стояла зима, было ужасно холодно, а он не приехал. Некоторым надоело, и они пошли по домам. Мы оставались до пяти утра, когда на улицу повернул белый фургон и просигналил. В этот момент включились все телекамеры. Все завопили, стали бросать петарды, бить в барабаны и кричать: «Лео приехал, Лео приехал». Он был очень усталый. Он не ожидал такого приема, но очень обрадовался.
Еще вырезки, еще снимки Лео и несколько страниц с критикой после матча Аргентина – Германия на чемпионате мира 2006 года, потом фото Лео, сидящего в одиночестве на пляже.
– Говорили, что он импульсивный, что он не вписался в команду. Его разорвали на части. Но это совсем не так. Только тот, кто его знает, может понять, что он чувствует. Лео немного одиночка, когда дела у него идут не очень хорошо, он отстраняется, уходит в себя. Иногда он так вел себя даже со мной. Пытаться выяснить, что творится у него внутри, – это как выжимать сок из камня. Но как бы там ни было, Лео всегда делал так, чтобы я улыбалась.
И он не изменился?
– Нет, для меня он такой же, как всегда, застенчивый и тихий. Он все тот же Лео, с которым мы выросли. Единственная разница – это что раньше, когда приезжал сюда, он брал велосипед и ехал по городу; теперь он берет машину, потому что иначе люди не оставляют его в покое. Ему даже не верится, как все сходят по нему с ума. Те же самые люди из нашего района теперь фотографируют его, девушки дожидаются у двери, чтобы сказать «привет». Мальчишки хотят быть такими, как он. Мне так удивительно смотреть, как толпа кричит в Испании или когда он играет в нашей сборной. Поэтому, когда меня кто-нибудь спрашивает о нем, я предпочитаю промолчать. Не хочу, чтобы думали, будто я распускаю сплетни или пытаюсь привлечь к себе внимание. Нет, для меня Лео – скромный друг всей моей жизни, который до сих пор не понимает, какая слава на него свалилась.
Глава 5. «Красно-черные»
21 марта 1994 года
Рауль:
– Меня всегда окружали хорошие аргентинцы, такие как Вальдано, который дал мне дебютировать в мадридском «Реале», или Редондо, или товарищи по команде, с которыми мы делили раздевалку. У меня со всеми прекрасные отношения. Мне хотелось бы как-нибудь съездить в Аргентину, я бы с удовольствием посмотрел там футбол. Мне хочется посмотреть матч «Бока Хуниорс» или «Ривер Плейт».
– Или «Ньюэллс», – негромко добавляет Лионель Месси.
Блоха при всякой возможности подтверждает свою страсть к «красно-черным». До такой степени, что даже во время совместного интервью с бывшим капитаном «Реала» – теперь он играет седьмым номером в клубе «Шальке 04» – он в конце концов упоминает любимую команду. Этого и следовало ожидать, ведь «Ньюэллс» – это семейная любовь. Хорхе, отец Лионеля, играл в команде с 13 лет, пока его не призвали в армию. Полузащитник с отличным глазомером, скорее защитник, чем нападающий, хотя так и не вышел на профессиональный уровень. Родриго поступил в футбольную школу клуба в семь лет, по его же стопам пошел и Матиас.
Лео приходит туда прямо из Грандоли в начале 1994 года. Клубные скауты знают о нем. Они попросили братьев Лео привести его с собой, чтобы выяснить, правда ли он такой необыкновенный. Так и получилось, что самый младший из братьев Месси в конце концов сыграл за клуб восемь игр в восьми разных составах в младших дивизионах в течение почти месяца днями и вечерами. Это интенсивная проверка, и он не разочаровал. Тренеры «Ньюэллс» считают его феноменом и рекомендуют отдать его в футбольную школу «Мальвинас», где воспитываются самые юные игроки. Ему нет еще и семи. Директора клуба сначала должны посоветоваться с родителями, но, учитывая семейную страсть к футболу, с родителями проблем нет.
– Отец пришел ко мне и сказал: «Я собираюсь отдать его в «Ньюэллс», – вспоминает Сальвадор Апарисио, старый тренер школы Грандоли. – Что я мог ему сказать? Отдавай!
Итак, 21 марта 1994 года Лионель Андрес Месси, личный номер 992312, становится членом спортивного клуба «Ньюэллс Олд Бойз».
«Ньюэллс» и «Росарио Сентраль» – два соперничающих клуба, между которыми разделились болельщики Росарио. Спортивный клуб «Росарио Сентраль» был основан 24 декабря 1889 года, тогда он назывался «Центральный аргентинский железнодорожный спортивный клуб». Его основали английские железнодорожные рабочие. Его первым президентом стал Колин Бейн Калдер. Позднее, после слияния компаний Ferrocarril Central Argentino и Buenos Aires Railway в 1903 году, клуб сменил название. Он стал спортивным клубом «Росарио Сентраль». Его цвета: голубой и золотой. Его форму носили превосходные игроки, например Марио Кемпес, Лусиано Фигероа, Хосе Чамот, Кристиан Гонсалес, Роберто Аббондансьери, Роберто Бонано, Сесар Дельгадо, Даниэль Диас, Даниэль Педро Киллер, Хуан Антонио Пицци и Сесар Луис Менотти, и это далеко не все. Два известных болельщика? Эрнесто Че Гевара, который родился в Росарио 14 июня 1928 года и первые годы жизни провел в доме номер 480 по улице Энтре-Риос. В нескольких кварталах оттуда, на площади Сотрудничества, Рикардо Кампани нарисовал мураль[1] в его память. И незабываемый Роберто Фонтанарроса, Эль Негро, один из известнейших аргентинских авторов комиксов, который скончался в 2007 году.
Клуб «Ньюэллс» был основан 3 ноября 1903 года учителями, учениками и выпускниками Аргентинской коммерческой англиканской школы, которую открыл в Росарио в 1884 году уроженец графства Кент Айзек Ньюэлл. По легенде, именно он первым в Латинской Америке ввел кожаный мяч и официальные футбольные правила. Ученики его школы – в том числе его сын Клаудио, промоутер клуба, – стали играть в футбол и создали клуб. Так родилось название «Ньюэллс Олд Бойз» («Старые парни Ньюэлла») в честь отца и школы. Цвета клуба: черный и красный.
Есть кое-что, от чего у их «кузенов» из «Росарио Сентраль» шерсть встает дыбом, – это когда они видят Диего Армандо Марадону в футболке клуба, хотя он и надевал ее только на пять официальных матчей и два товарищеских. Это было в 1993 году, золотой мальчик вернулся из Европы, где начинал в «Барселоне», потом перешел в «Наполи» и, в конце концов, оказался в «Севилье». Кроме Диего, клуб знал и много других блестящих имен от Габриэля Батистуты до Хорхе Вальдано, от Абеля Бальбо до Макси Родригеса, от Серхио Альмирона до Маурисио Почеттино, от Хуана Симона до Роберто Сенсини, от Хорхе Гриффы до Вальтера Самуэля, от Америко Гальего до Таты Мартино. Прозвище? «Прокаженные». Странно, но это правда. Уничижительный эпитет, который в конце концов стал сильным и узнаваемым символом. Это требуется объяснить, и объяснение действительно можно найти на сайте болельщиков «Ньюэллса», который посвящен более чем 100 годам футбольной истории клуба.
«Как рассказали нам деды – и то же самое утверждает легенда, которая ходит в народе, – много лет назад женский благотворительный комитет больницы Карраско решил организовать благотворительный матч в пользу пациентов с «болезнью Хансена», которую в быту называют проказой.
Планировалось, что в матче примут участие две крупнейшие команды Росарио, поэтому комитет обратился за одобрением к дирекции обоих клубов, чтобы матч состоялся. Клуб «Ньюэллс» сразу же принял предложение, а «Сентраль» ответил на него категорическим отказом, и это историческое событие стало первым дурным знаком для «сине-золотых». После этого «Сентраль» в городе стали считать командой негодяев, и это было главным поводом для насмешек со стороны «красно-черных», которые злорадствовали по поводу своих исконных соперников. Болельщики «Сентраля» утверждали, что если «Ньюэллсу» так хочется играть в этом матче, то, наверное, потому, что все они прокаженные, – и именно с того времени игроки и болельщики «Ньюэллса» стали «прокаженными», а «Сентраля» – «подлецами». Хотя за многие годы эта версия стала самой распространенной и, может быть, единственной, следует заметить, что некоторые старожилы Росарио дают другое объяснение тому, что «Ньюэллс» стали называться «прокаженными» еще до основания спортивного клуба в начале XX века, когда это было всего лишь образовательное учреждение. По их версии, дело в том, что в то время в Росарио было не принято ставить между домами высокие стены и люди могли разговаривать с соседями через забор, просто встав на цыпочки или на скамейку. Однако это способствовало распространению проказы, которая опустошала значительную часть страны, и Росарио не был исключением. Для этой болезни, известной еще с библейских времен, характерно то, что заболевших ею, невзирая на лица, помещали в строгий карантин без контакта с кем-либо извне. Может быть, поэтому, проходя мимо школы Айзека Ньюэлла и видя окружавшую ее высокую и, как казалось, неприступную стену, люди часто говорили, что туда, наверное, свезли всех больных проказой. Именно так, по словам стариков, «Ньюэллс Олд Бойз» и стали называться «прокаженными».
Поблекшие красно-черные надписи на стенах. На заборе нарисован кулак и подпись «Власть прокаженным» – работа каких-то болельщиков-хулиганов. Над перилами растяжка: «Футбольная школа «Ньюэллс Олд Бойз». Поле в плачевном состоянии, но это не смущает играющих там ребят. Приехали тренеры клуба, чтобы посмотреть на игроков, поэтому они любой ценой должны показать себя. В углу у раздевалок одиноко валяется ржавая кровать. С другой стороны, у проспекта Веры Мухики, еще два поля в таком же заброшенном состоянии. Кто-то замечает, что доход от билетов за два сезона и особенно от продаж многих игроков в иностранные клубы не дошел до школы, где учатся младшие поколения. Это видно сразу. Хотя, по правде сказать, когда Лионель играл здесь свой первый сезон в красно-черной футболке, обстановка не особенно отличалась. Может быть, в то время просто было больше энтузиазма – больше людей, которые упорно работали, и меньше денег уходило в директорские карманы. Но не будем углубляться и поговорим о том годе, который так хорошо начался и закончился поражением 3:0 в матче с «Тиро Суисо». Мальчики проиграли чемпионский титул, но сделали выводы из собственных ошибок, поскольку в следующие четыре сезона они понесли лишь одно поражение, причем от своих же собственных товарищей по тренировкам, команды «Ньюэллс-С». Благодаря своим непрерывным пробежкам команда в итоге получила славное прозвище «Ла Макина дель’87» – «Машина 87-го года». Величайшим источником удовлетворения для Лео стал приз в виде дельфина, выигранный на международном турнире в Лиме, столице Перу, в 1996 году. В турнире приняли участие больше 25 команд из Аргентины, Чили, Эквадора и Колумбии. Но в конце концов триумф одержала команда «Ньюэллс». И маленький Месси, среди прочего, привлек внимание прессы своими трюками с мячом. Во время тренировок и перед матчами он чеканил мяч ради собственного развлечения. Именно это его умение оценили даже директора клуба, да так, что скоро его стали просить развлекать публику во время перерывов в матчах основного состава. Имя Месси объявляли в микрофон, он спускался по трибунам, делая трюки, и потом становился в центре поля, где вытворял с мячом что-то невероятное. Эти выступления в перерывах многие «прокаженные» помнят до сих пор – первое воспоминание о мальчике, который однажды станет Лионелем Месси.
– Он был что-то необыкновенное, – вспоминает Эрнесто Веккио, второй тренер Месси в «Ньюэллс», у себя в автомастерской среди старых американских машин. – Он был умен, он умел быстро бегать, он делал точные пасы, он играл на товарищей, но мог обойти полкоманды противника. Как-то на главном поле в «Мальвинас» вратарь дал ему пас в оборону, и он пробежал все поле, не останавливаясь, и забил фантастический гол. Его вообще не надо было учить. Чему можно научить Марадону или Пеле? Тренер может только поправить кое-какие мелочи.
Как много воспоминаний о тех двух годах, когда Веккио тренировал Лео с девяти до одиннадцати лет. Например, турнир в Балкарсе, где команда «Ньюэллс» 1987 года рождения разбила такие команды, как «Бока», «Индепендьенте» и «Сан-Лоренсо». Лаутаро Формика, защитник «Сан-Лоренсо», утверждает, что они ничего не могли поделать, потому что «мяч так и не вернулся на нашу половину. Я помню, что Родас и Месси вдвоем устроили настоящий ад. Если Месси получал мяч, противники не могли ему помешать. Иногда тем из нас, кто держался сзади, становилось скучно».
– Меня всегда окружали хорошие аргентинцы, такие как Вальдано, который дал мне дебютировать в мадридском «Реале», или Редондо, или товарищи по команде, с которыми мы делили раздевалку. У меня со всеми прекрасные отношения. Мне хотелось бы как-нибудь съездить в Аргентину, я бы с удовольствием посмотрел там футбол. Мне хочется посмотреть матч «Бока Хуниорс» или «Ривер Плейт».
– Или «Ньюэллс», – негромко добавляет Лионель Месси.
Блоха при всякой возможности подтверждает свою страсть к «красно-черным». До такой степени, что даже во время совместного интервью с бывшим капитаном «Реала» – теперь он играет седьмым номером в клубе «Шальке 04» – он в конце концов упоминает любимую команду. Этого и следовало ожидать, ведь «Ньюэллс» – это семейная любовь. Хорхе, отец Лионеля, играл в команде с 13 лет, пока его не призвали в армию. Полузащитник с отличным глазомером, скорее защитник, чем нападающий, хотя так и не вышел на профессиональный уровень. Родриго поступил в футбольную школу клуба в семь лет, по его же стопам пошел и Матиас.
Лео приходит туда прямо из Грандоли в начале 1994 года. Клубные скауты знают о нем. Они попросили братьев Лео привести его с собой, чтобы выяснить, правда ли он такой необыкновенный. Так и получилось, что самый младший из братьев Месси в конце концов сыграл за клуб восемь игр в восьми разных составах в младших дивизионах в течение почти месяца днями и вечерами. Это интенсивная проверка, и он не разочаровал. Тренеры «Ньюэллс» считают его феноменом и рекомендуют отдать его в футбольную школу «Мальвинас», где воспитываются самые юные игроки. Ему нет еще и семи. Директора клуба сначала должны посоветоваться с родителями, но, учитывая семейную страсть к футболу, с родителями проблем нет.
– Отец пришел ко мне и сказал: «Я собираюсь отдать его в «Ньюэллс», – вспоминает Сальвадор Апарисио, старый тренер школы Грандоли. – Что я мог ему сказать? Отдавай!
Итак, 21 марта 1994 года Лионель Андрес Месси, личный номер 992312, становится членом спортивного клуба «Ньюэллс Олд Бойз».
«Ньюэллс» и «Росарио Сентраль» – два соперничающих клуба, между которыми разделились болельщики Росарио. Спортивный клуб «Росарио Сентраль» был основан 24 декабря 1889 года, тогда он назывался «Центральный аргентинский железнодорожный спортивный клуб». Его основали английские железнодорожные рабочие. Его первым президентом стал Колин Бейн Калдер. Позднее, после слияния компаний Ferrocarril Central Argentino и Buenos Aires Railway в 1903 году, клуб сменил название. Он стал спортивным клубом «Росарио Сентраль». Его цвета: голубой и золотой. Его форму носили превосходные игроки, например Марио Кемпес, Лусиано Фигероа, Хосе Чамот, Кристиан Гонсалес, Роберто Аббондансьери, Роберто Бонано, Сесар Дельгадо, Даниэль Диас, Даниэль Педро Киллер, Хуан Антонио Пицци и Сесар Луис Менотти, и это далеко не все. Два известных болельщика? Эрнесто Че Гевара, который родился в Росарио 14 июня 1928 года и первые годы жизни провел в доме номер 480 по улице Энтре-Риос. В нескольких кварталах оттуда, на площади Сотрудничества, Рикардо Кампани нарисовал мураль[1] в его память. И незабываемый Роберто Фонтанарроса, Эль Негро, один из известнейших аргентинских авторов комиксов, который скончался в 2007 году.
Клуб «Ньюэллс» был основан 3 ноября 1903 года учителями, учениками и выпускниками Аргентинской коммерческой англиканской школы, которую открыл в Росарио в 1884 году уроженец графства Кент Айзек Ньюэлл. По легенде, именно он первым в Латинской Америке ввел кожаный мяч и официальные футбольные правила. Ученики его школы – в том числе его сын Клаудио, промоутер клуба, – стали играть в футбол и создали клуб. Так родилось название «Ньюэллс Олд Бойз» («Старые парни Ньюэлла») в честь отца и школы. Цвета клуба: черный и красный.
Есть кое-что, от чего у их «кузенов» из «Росарио Сентраль» шерсть встает дыбом, – это когда они видят Диего Армандо Марадону в футболке клуба, хотя он и надевал ее только на пять официальных матчей и два товарищеских. Это было в 1993 году, золотой мальчик вернулся из Европы, где начинал в «Барселоне», потом перешел в «Наполи» и, в конце концов, оказался в «Севилье». Кроме Диего, клуб знал и много других блестящих имен от Габриэля Батистуты до Хорхе Вальдано, от Абеля Бальбо до Макси Родригеса, от Серхио Альмирона до Маурисио Почеттино, от Хуана Симона до Роберто Сенсини, от Хорхе Гриффы до Вальтера Самуэля, от Америко Гальего до Таты Мартино. Прозвище? «Прокаженные». Странно, но это правда. Уничижительный эпитет, который в конце концов стал сильным и узнаваемым символом. Это требуется объяснить, и объяснение действительно можно найти на сайте болельщиков «Ньюэллса», который посвящен более чем 100 годам футбольной истории клуба.
«Как рассказали нам деды – и то же самое утверждает легенда, которая ходит в народе, – много лет назад женский благотворительный комитет больницы Карраско решил организовать благотворительный матч в пользу пациентов с «болезнью Хансена», которую в быту называют проказой.
Планировалось, что в матче примут участие две крупнейшие команды Росарио, поэтому комитет обратился за одобрением к дирекции обоих клубов, чтобы матч состоялся. Клуб «Ньюэллс» сразу же принял предложение, а «Сентраль» ответил на него категорическим отказом, и это историческое событие стало первым дурным знаком для «сине-золотых». После этого «Сентраль» в городе стали считать командой негодяев, и это было главным поводом для насмешек со стороны «красно-черных», которые злорадствовали по поводу своих исконных соперников. Болельщики «Сентраля» утверждали, что если «Ньюэллсу» так хочется играть в этом матче, то, наверное, потому, что все они прокаженные, – и именно с того времени игроки и болельщики «Ньюэллса» стали «прокаженными», а «Сентраля» – «подлецами». Хотя за многие годы эта версия стала самой распространенной и, может быть, единственной, следует заметить, что некоторые старожилы Росарио дают другое объяснение тому, что «Ньюэллс» стали называться «прокаженными» еще до основания спортивного клуба в начале XX века, когда это было всего лишь образовательное учреждение. По их версии, дело в том, что в то время в Росарио было не принято ставить между домами высокие стены и люди могли разговаривать с соседями через забор, просто встав на цыпочки или на скамейку. Однако это способствовало распространению проказы, которая опустошала значительную часть страны, и Росарио не был исключением. Для этой болезни, известной еще с библейских времен, характерно то, что заболевших ею, невзирая на лица, помещали в строгий карантин без контакта с кем-либо извне. Может быть, поэтому, проходя мимо школы Айзека Ньюэлла и видя окружавшую ее высокую и, как казалось, неприступную стену, люди часто говорили, что туда, наверное, свезли всех больных проказой. Именно так, по словам стариков, «Ньюэллс Олд Бойз» и стали называться «прокаженными».
* * *
Это прозвище будет иметь отношение и к Лионелю, когда росарийская газета La Capital впервые возьмет у него интервью. Но до этого еще шесть лет, еще шесть младших дивизионов и почти 500 голов, прежде чем Месси будет оказана честь появиться в местной прессе.Поблекшие красно-черные надписи на стенах. На заборе нарисован кулак и подпись «Власть прокаженным» – работа каких-то болельщиков-хулиганов. Над перилами растяжка: «Футбольная школа «Ньюэллс Олд Бойз». Поле в плачевном состоянии, но это не смущает играющих там ребят. Приехали тренеры клуба, чтобы посмотреть на игроков, поэтому они любой ценой должны показать себя. В углу у раздевалок одиноко валяется ржавая кровать. С другой стороны, у проспекта Веры Мухики, еще два поля в таком же заброшенном состоянии. Кто-то замечает, что доход от билетов за два сезона и особенно от продаж многих игроков в иностранные клубы не дошел до школы, где учатся младшие поколения. Это видно сразу. Хотя, по правде сказать, когда Лионель играл здесь свой первый сезон в красно-черной футболке, обстановка не особенно отличалась. Может быть, в то время просто было больше энтузиазма – больше людей, которые упорно работали, и меньше денег уходило в директорские карманы. Но не будем углубляться и поговорим о том годе, который так хорошо начался и закончился поражением 3:0 в матче с «Тиро Суисо». Мальчики проиграли чемпионский титул, но сделали выводы из собственных ошибок, поскольку в следующие четыре сезона они понесли лишь одно поражение, причем от своих же собственных товарищей по тренировкам, команды «Ньюэллс-С». Благодаря своим непрерывным пробежкам команда в итоге получила славное прозвище «Ла Макина дель’87» – «Машина 87-го года». Величайшим источником удовлетворения для Лео стал приз в виде дельфина, выигранный на международном турнире в Лиме, столице Перу, в 1996 году. В турнире приняли участие больше 25 команд из Аргентины, Чили, Эквадора и Колумбии. Но в конце концов триумф одержала команда «Ньюэллс». И маленький Месси, среди прочего, привлек внимание прессы своими трюками с мячом. Во время тренировок и перед матчами он чеканил мяч ради собственного развлечения. Именно это его умение оценили даже директора клуба, да так, что скоро его стали просить развлекать публику во время перерывов в матчах основного состава. Имя Месси объявляли в микрофон, он спускался по трибунам, делая трюки, и потом становился в центре поля, где вытворял с мячом что-то невероятное. Эти выступления в перерывах многие «прокаженные» помнят до сих пор – первое воспоминание о мальчике, который однажды станет Лионелем Месси.
– Он был что-то необыкновенное, – вспоминает Эрнесто Веккио, второй тренер Месси в «Ньюэллс», у себя в автомастерской среди старых американских машин. – Он был умен, он умел быстро бегать, он делал точные пасы, он играл на товарищей, но мог обойти полкоманды противника. Как-то на главном поле в «Мальвинас» вратарь дал ему пас в оборону, и он пробежал все поле, не останавливаясь, и забил фантастический гол. Его вообще не надо было учить. Чему можно научить Марадону или Пеле? Тренер может только поправить кое-какие мелочи.
Как много воспоминаний о тех двух годах, когда Веккио тренировал Лео с девяти до одиннадцати лет. Например, турнир в Балкарсе, где команда «Ньюэллс» 1987 года рождения разбила такие команды, как «Бока», «Индепендьенте» и «Сан-Лоренсо». Лаутаро Формика, защитник «Сан-Лоренсо», утверждает, что они ничего не могли поделать, потому что «мяч так и не вернулся на нашу половину. Я помню, что Родас и Месси вдвоем устроили настоящий ад. Если Месси получал мяч, противники не могли ему помешать. Иногда тем из нас, кто держался сзади, становилось скучно».