Страница:
***
И мгновенно разорвалась тишина, царившая в зале. Разговоры, перемещения, возня в темных углах, смех, стук кружек, музыка — как будто включили звук. Бармен вылез из-под стойки и кивнул вышибалам, те вытащили труп, а пострадавший прихватил свою руку и без единого слова исчез в толпе, считая, что удача ему улыбнулась сегодня достаточно широко.
Все вернулось на круги своя, за одним исключением: вокруг старого Бена Кеноби мгновенно образовалось пустое пространство. Люк хлопал ресницами, все еше потрясенный скоростью и способностями сумасшедшего Бена. Вокруг говорили о драке и чистоте исполнения.
— Ты ранен, Люк, — сообщил ему Бен.
Люк осторожно дотронулся до саднящего виска. Покрутил головой. Вроде в порядке. И тут ему захотелось полежать на полу вторично. За спиной Бена высилось нечто такое… нечто… вот то самое — с острыми зубами. Оно было волосатое от макушки до пяток. У него были длинные когтистые лапы, острые зубы и пуговкой нос. Из-под длинной косматой челки весело и плотоядно блестели темные глазки.
— Ррруу гр-грх, — приветливо сообщило Волосатое Нечто утробным басом.
— Это вуки Чубакка, — объяснил Бен Кеноби. — Первый помощник на корабле, который подходит для наших целей. Он отведет нас к капитану.
— Грр, — согласился Чубакка. — Агх. Гр. Люк слышал о вуки, но не предполагал, что когда-нибудь увидит хоть одного даже издали. Что ж говорить о том, чтобы встретиться носом к носу. Несмотря на комичную, подвижную морду вуки, смеяться над ним не хотелось. Массивное туловище целиком покрывала мягкая густая желтовато-коричневая шерсть. Куда менее обаятельно выглядела пара висевших на манер перевязи хромированных патронташей с зарядами к оружию, незнакомого Люку типа. Не считая этой «одежды», вуки больше, как правило, ничего не носили.
Насколько знал Люк, мало кто рискнул бы посмеяться над подобной манерой одеваться. Он видел, что прочие посетители бара бочком обходили рослую фигуру, стремясь не особенно приближаться к ней. Рядом с ним стоял только Бен — Бен, который говорил с вуки на языке его родной планеты, поругиваясь, ворча и порыкивая, точь-в-точь как его собеседник.
Пробираясь следом за Беном сквозь толпу, Люк присвоил чей-то стакан с подноса проскочившей мимо них официантки. Голова у него слегка кружилась — то ли от удара, то ли от ощущения, что он пребывает под божественным покровительством. Конечно, он помнил, что безопасность, понятие относительное, но тем не менее был уверен, что никто не позволит себе никакой выходки в его адрес, ни слова, ни взгляда… пока рядом с ним старый Бен и гигант вуки.
Дальний стол занимал молодой парень, может, пятью годами старше Люка (а, может, и на целую дюжину, подумал Люк, приглядевшись; сказать наверняка было сложно). Загорелое лицо, крупные черты, вихрастые рыжеватые волосы, смеющиеся глаза; вид у него был человека, то ли абсолютно уверенного, то ли до безумия беспечного. На коленях у парня ерзала девица-тви'лекка и что-то жарко шептала ему на ухо. Парень криво ухмылялся в ответ.
***
Увидев клиентов, Хэн Соло ссадил Иилу с колен и шлепнул по упругой попке: беги, мол, у папы наклевываются дела. Тви'лекка захихикала и удалилась, предварительно выклянчив клятвенное обещание, что сегодня вечером он непременно зайдет.
— Знаешь, дядя, ты лихо управляешься с мечом, — сообщил Хэн старику.
Тот кивнул, оценив комплимент.
— Нечасто теперь увидишь в этой части Империи бой на этом оружии.
Он хлебнул из кружки изрядную порцию того, что там было. И придушил желание найти тви'лекку, не дожидаясь вечера, и убедительно попросить, чтобы она ему этой гадости больше не наливала. Никогда.
Клиенты молчали, явно, ожидая, что первый ход в игре сделает он. Ладно, уважим ребят. Сопливец не в счет, спрятался за спину папаши и радуется жизни. А вот с дедом лучше не спорить. Учитывая обстоятельства.
— Меня зовут Хэн Соло, — деловито сообщил он. — Я капитан грузовика марки «сокол», носящего имя «Тысячелетие». Чуй сказал, что вам надо в систему Алдераана.
— Верно, сынок, — отозвался дед. — Если твой корабль достаточно быстрый.
От изумления Хэн даже проглотил «сынка» в свой адрес. Дядя, а дядя, ты изпод какого бархана выбрался на белый свет?
— Достаточно быстрый? — переспросил он. — Ты хочешь сказать, что ни разу не слышал о «Тысячелетнем соколе»?
Дед, кажется, развеселился.
— А должен был? — с юмором спросил он. Хэн медленно перевел взгляд на младшего; тот крутил головой во все стороны и вид имел бестолковый. Так же медленно Соло вновь повернулся к деду. Значит так, дядя, даю справку, и если не проймет с первого раза, то лучше запиши, потом нигде не отыщешь.
— Этот корабль, — чуть ли не по слогам сообщил им Хэн Соло, — сократил Дугу Кесселя до двенадцати парсеков. Кое-кто, конечно, утверждает, что рекорд принадлежит ему, но я шел с полной загрузкой, а он — нет. Я обгонял имперские корабли и кореллианские корветы. Я думаю, дядя, мой корабль достаточно быстрый для тебя. Какой груз?
Дед покачал головой:
— Только пассажиры. Я, этот мальчик, два дроида. И — никаких вопросов.
— Никаких вопросов, — Хэн взял в руки кружку.
Интересно, получится ли скандал, если он просто выльет содержимое на пол или лучше сделать это незаметно? Хэн поднял голову.
— Местные неприятности?
— Скажем так: мы хотим избежать столкновения с имперскими солдатами, — спокойно ответил старик.
Чуй рыкнул сквозь зубы. Хэн кивнул: слышу, друг. Годится. Сейчас подсчитаем.
— За три дня добраться сложно, — сказал он, прикидывая расход топлива, — но можно. Все про все получается десять тысяч. Вперед, разумеется, — он гостеприимно улыбнулся. — И никаких вопросов.
Мальчик возмутился.
— Десять тысяч! — вскинулся он. — Да за такие деньги мы купим новый корабль!
Какие мы горячие. Просто оба местных светила в одном лице. Хэн прищурился.
— Может, купите, а, может, и нет. В любом случае, кто поведет его? — ехидно поинтересовался он у сопливца. — Ты?
Сопливец вскочил на ноги. Он всерьез собрался меня бить, с радостным изумлением понял Хэн. Лады, разомнемся. Если дед и Чуй не вмешаются, выйдет неплохо.
— Спорим, что я! — парень сорвался в фальцет. — Я хороший пилот, я не…
Дед все же вмешался, крепко взяв младшего за руку и усадив обратно за стол. Аггрр-рх, прокомментировал Чуй. Хэн дернул плечом.
— Такой суммы у нас при себе сейчас нет, — негромко сказал старик. — Мы можем заплатить две тысячи вперед и еще пятнадцать, когда доберемся до Алдераана.
Хэн сначала не поверил собственным ушам.
— Итого семнадцать? — — переспросил он. — А у вас столько есть?
— Не у нас, — отмахнулся старик. — У правительства Алдераана. В худшем случае, заработаешь две тысячи.
Хэн кивнул. Без проблем, ребята. Полетели. Он улыбнулся еще радушнее, чем в прошлый раз. За семнадцать кусков он был готов даже расцеловать деда вместе с сопливцем.
— Идет, — сказал он. — А что касается замо-рочек с Империей, то лучше линяйте отсюда, иначе ни я, ни «Сокол» вам не помогут, — он кивнул на вход в бар и быстро добавил: — Док девяносто четыре, завтра раненько утром. Перед восходом второго прожектора.
***
Четыре имперских солдата, облитые белой броней, вошли в бар. Народ тут же затих, но не совсем. То и дело за спиной у патрульных кто-нибудь бубнил сквозь зубы все, что он думает на их счет. Но когда любой из солдат поворачивался на звук, тишина наступала с поразительной быстротой.
Офицер подошел к стойке задать бармену пару вопросов. Толстяк на мгновение замялся, чувствуя» себя неуютно в центре пристального внимания. Потом неохотно кивнул на стол возле черного входа.
Но там было пусто.
Если корабль этого парня такой же быст рый, как и его язык, то все будет в порядке, — заметил Бен с удовольствием. — Но две тысячи! — выдохнул Люк. — И еще пятнадцать потом.
— Пятнадцать меня не беспокоят, — пожал плечами Кеноби. — Вот первые две… Я боюсь, что тебе придется продать твой флаер.
Люк посмотрел на машину, пытаясь вспомнить ощущение возбуждения, охватывавшего его при одном лишь прикосновении ладони к горячей поцарапанной обшивке. Но и это чувство пропало — вместе с прочими, привязывавшими его к Татуину.
— Все в порядке, — заверил он старика. — Думаю, флаер мне больше не понадобится.
***
Хорошо, что они пересели за столик, откуда прекрасно были видны оба выхода. Осторожность никогда не бывает излишней, особенно если твою голову жаждут видеть на блюде: во-первых, имперская таможня, во-вторых, некто Джабба Десилийик Тиуре. Если честно, то поначалу он решил, что «куколки» явились по его душу. Тем более, что двое из патруля жадно уставились на него. Хэн изобразил обликом саму чистоту и невинность. Чубакка на всякий слу-чай сказал свое веское «р-рр». Солдатики заторопились к своим.
Бармен Вухер открыл было рот, чтобы что-то сказать, но наткнулся на строгий взгляд корелли-анина. Попробуй только, говорил этот взгляд. Вухер быстро захлопнул пасть. Уж ему-то было известно, что если Хэн Соло возьмется стрелять, то не станет тратить заряды на дырки в стойке бара.
— Чуй, — Хэн восторженно стукнул приятеля по косматому загривку. — Этот фрахт спасет наши шеи. Семнадцать кусков, э!
— Гырхх, — сказал вуки.
— Эти ребята, кажется, влипли накрепко. Интересно, за что их разыскивают?
— А-гырх, — сказал вуки. — Вуф! Соло беспечно махнул рукой:
— Помню, помню, никаких вопросов! Они достаточно много платят, чтобы сдержать слово.
Но сам себе-то он может задавать любые вопросы! Хэн покосился на Чубакку и прикусил язык. Вуки — народ щепетильный. И если твой друг на две головы с лишним выше тебя ростом, а его лапы оснащены острыми когтями, да и вообще он принадлежит к расе, считающейся в галактике самой сильной физически, едва ли разумно дискутировать с ним на скользкие темы.
— Ладно, вали отсюда, — сказал он. — «Сокол» сам собой к взлету не приготовится.
Сам он решил ненадолго задержаться. Не стоит мчаться через весь город с радостной мордой, как будто ты только что выиграл крупную ставку на гонках. Семнадцать штук маячили перед глазами сладостным миражом и не давали успокоиться. Хоть бы кто-нибудь настроение испортил, что ли?
Долго ждать не пришлось. Он уже начал вставать, чтобы выбраться из-за стола, как вдруг:
— Куда собрался, Соло?
Голоса он не узнал. И никто не узнал бы. У этих электронных систем голоса одинаковые. Хэн шлепнулся обратно на табурет. Потом аккуратно, не делая лишних телодвижений, поднял взгляд. Для начала он увидел небольшой, но достаточно мощный бластер. И дуло смотрело прямо ему в лицо. Здорово, решил Соло. Если ктото захотел испортить ему настроение, то он круто взялся за дело.
Рукоять бластера сжимала зеленая ручка. Поздравляю, сказал сам себе Хэн. Напился до маленьких зелененьких человечков. Но бластер выглядел до неприятного настоящим. Расслабься. Не торопясь, откинься на спинку стула. На табурете сидишь? У тебя стена за спиной, вот на: нее и откинься. А теперь медленно и печально протяни руку под столом к кобуре. И не спеши, ради Галактики. Торопыги здесь долго не живут.
— Вообще-то, — равнодушно сообщил он, — я как раз шел к твоему хозяину. Можешь передать ему, что я нашел деньги, чтобы выплатить ему долг.
— Ты это вчера говорил, — прогудел бесстрастный электронный голос. — И на прошлой неделе. Слишком поздно, Соло. Я не пойду к Джаббе с очередной твоей байкой. К тому же он уже назначил цену за твою голову. Такую большую, что за тобой собрались гоняться все охотники Гильдии. Мне повезло, я нашел тебя первым.
Ну, если честно, то первым следовало считать Джеррико, древний анцати давно уже сидел в баре.
— Но на этот раз у меня, правда, есть деньги.
— Великолепно. Сейчас я возьму их, если ты не против.
До кобуры оставалось всего ничего…
— Они у меня не с собой. Скажи Джаббе… Ну еще совсем чуть-чуть… Хэн не вовремя вспомнил, как зовут этого родианца — Гридо. Недавно вступил в гильдию «охотников за головами». Новичок. Даже общегалактического не выучил…
— Сам скажи это Джаббе. Может быть, он предпочтет забрать твой корабль.
— Только через мой труп, — холодно отрезал Хэн Соло.
Охотник не понял. Или — наоборот. Разницы никакой.
— Если ты так настаиваешь. Как предпочитаешь: здесь или выйдем наружу?
— Народ не оценит, — ухмыльнулся Соло.
— Они даже не заметят. Вставай, Соло. Я так долго этого ждал.
— Это уж точно, — хмыкнул кореллианин. Пришлось признать: Гридо был хорошим стрелком. Даже вовремя отреагировал на едва заметное движение его руки. Почти вовремя.
Грохот двойного выстрела. Немного дыма. Коротко и истошно провизжала певичка и поперхнулась. Потом дым рассеялся. Единственным, что напоминало о родианце с вкрадчивым электронным голосом, было маслянистое пятно на полу.
Хэн с каменным лицом спрятал бластер в кобуру и поднялся. Возражающих не нашлось. Несколько посетителей проводили его ошеломленными взглядами. Знатоки переглянулись с понимающими ухмылками. Если хочешь поймать Хэна Соло, не давай ему ни малейшей возможности убрать руки из виду.
Соло с неудовольствием посмотрел на пятно на полу. Покачал головой. Будь Джабба хоть немного щедрее, когда дело доходит до найма стрелков, он, Хэн Соло, давно целовался бы с Создателем.
Хэн кинул на стойку пригоршню мелких монет.
— Прости, — криво улыбнулся он бармену, — я тут намусорил.
***
По улицам Мос Айсли сквозь толпу шагали имперские гвардейцы. Никто не оглядывался на них. Никто не кричал им вслед оскорблений. Никто не ворчал… Все делали вед, будто спокойно продолжают заниматься своими повседнев-ными делами. Солдаты шли с уверенностью хозяев, чувствуя за спиной Империю. К белым дос-пехам не прилипал песок.
Жаркий ветер нес вниз по улице мусор и пыль. Солдаты перестроились.
Отработанные до машинной точности движения: один останавливается у двери, двое прикрывают с флангов, остальные держат под прицелом вмиг опустевшую улицу. И все это только для того, чтобы выяснить; дверь заперта, а порой еще и подперта чем-нибудь изнутри.
За солдатами на расстоянии тащился некто в пыльном темном плаще, раздираемый между осторожностью и желанием обратить на себя внимание сержанта.
Еще одна дверь. Заперто.
Еще одна.
Сержант оглянулся на коротышку в плаще. Пожал плечами и повел отряд дальше. Когда они скрылись за поворотом, одна из дверей приоткрылась, и в темном проеме мелькнуло металлическое «лицо».
— Лучше бы я пошел с масса Люком, — сообщил его обладатель, — чем нянчиться здесь с тобой.
Из темноты раздалось язвительное чириканье.
— Не знаю, с чего такая суета, но уверен, что это твоя вина.
Негодующий писк.
— И следи за выражениями.
***
Торг был жаркий. Причем старый Бен, не оправдав ожиданий, в нем участия не принимал. Вместо этою он бродил между подержанными машинами, разглядывал их, трогал. Люк тем временем вел словесную схватку с хозяином этой свалки, упитанным инсектоидом удивительно синего цвета. Когда в качестве доводов в ход пошли упоминания о позапрошлогоднем неурожае, ставках на вчерашних заездах и прогноз на будущий год, инсектоид пошел на попятный. Люк украдкой перевел дух.
— Хозяин сказал, что больше он дать не может, — сообщил он Бену Кеноби, с трудом удерживаясь от искушения наподдать коротышке в пыльном плаще, что увязался за ними. — С тех пор, как модель ИксП-38 вышла в тираж, на нее нет спроса.
— Не отчаивайся, — проворчал старый Бен. — Этих денег достаточно. Я добавлю.
Коротышка по-прежнему шел за ними, бурно споря сам с собой и размахивая руками.
Люк оглянулся: ему еще раз захотелось взглянуть на оставленный, теперь навсегда, старый флаер. Последняя вещь, не сгоревшая в погребальном костре. А потом времени оглядываться уже не было.
***
Какие гости в нашем захолустье! Полдюжины людей и нелюдей, из которых самым выдающимся был их предводитель. По крайней мере, самым упитанным. Язык как-то не поворачивался назвать его склизнем, хотя именно к этому виду он и принадлежал (сами себя они предпочитали называть хаттами, как и те, кто не хотел с ними связываться). Монументальная яйцеобразная туша изрядных размеров с лысой башкой и полным отсутствием шеи занимала центральное место композиции.
Все-таки разыскал нас, хмуро подумал Хэн Соло. Быстро же он сообразил, где легче всего спрятаться. Или же — подсказал кто?
— Соло! — трубила туша в распахнутый люк корабля. — Соло, выходи!
Внутрь, правда, никто не совался. Всем известно, как нервно относятся кореллиане к покушению на их собственность без их спроса и ведома. Могут и ловушки расставить. Никому из непрошеных гостей не хотелось вляпаться.
— Соло! Мы все равно тебя не выпустим без разговора!
— Если так, — раздался спокойный ответ, — то ты не в ту сторону кричишь.
Туша подпрыгнула от неожиданности: зрелище само по себе примечательное. Остальная банда прыгать не стала, зато выставила перед собой стволы бластеров и нехорошо посмотрела на Хэна. Соло отлепился от стенки дока, которую уже значительное время подпирал, лицезрея спектакль.
— А я ждал тебя, Джабба, — сказал он. Жизнь, в обших чертах, была прекрасной, но станет еще лучше, если получиться оказаться внутри корабля.
— Еще бы, — согласился хатт подозрительно разглядывая Хэна Соло.
Судя по выражению на его плоском сером «лице», он никак не мог утвердиться, нравится ли ему тот факт, что кореллианин не хватается за оружие или должен обеспокоить. Еще меньше ему нравилось отсутствие за спиной Соло Чубакки (это могло означать, что вуки сидит внутри корабля, и не исключено, что на месте стрелка).
— Да я как-то не привык бегать, — сказал ему Хэн, чтобы отвлечь собеседника от сомнений.
— Бегать! Кто бы говорил!!! — фыркнул Джабба.
И вновь с кислым видом оглядел кореллиани-на. Явное отсутствие оружия всетаки тревожило больше, чем он собирался признавать. Ничего, пусть помучается еще немного, постановил Соло и с самым беспечным видом сунул обе руки в; карманы. Пока Джабба судорожно соображает, что же он упустил из виду, он воздержится от поспешных решений. Например, не заорет: «пли!»
— Хэн, — ласково начал свою речь Джабба Хатт. — Хэн, мальчик мой, временами ты крайне огорчаешь меня. Мне очень хотелось бы знать, почему ты не платишь? Давно следовало бы…
Соло виновато поковырял песок носком сапога. Года два по местному времени, прикинул он. Кто угодно рассердился бы, даже не такой жадный, как Джабба.
— — А еще я хочу знать, зачем тебе понадобилось поджаривать бедняжку Гридо? В конце концов, мы же столько пережили с тобой на пару.
Хэн хмыкнул.
— Джабба, не пудри мне мозги. В твоем теле нет ни капли сострадания. Ты даже осиротевшую бактерию не обогреешь. А что касается Гридо, так ты послал его убить меня.
— Но зачем, Хэн? Зачем мне это было нужно? Ты — лучший в своем деле. Ты слишком ценный работник, чтобы поджаривать тебя. Гридо должен был донести до тебя мое беспокойство постоянными отсрочками. Он не собирался убивать тебя.
— По-моему, он считал иначе, — Хэн улыбнулся откровенно миролюбиво. Джабба всполошился. — В следующий раз не посылай пострелят, э? Хочешь что-то сказать мне, приходи, по-: говорим.
Джабба покачал головой: величественное зрелище, все его многочисленные складки и подбородки заколыхались, словно желе.
— Хэн, Хэн, — скорбно вострубил он. — Ах, если бы тебе не пришлось бросить тот груз! Ты же понимаешь… Я не могу делать исключений. Где я окажусь, если каждый мой доблестный контрабандист примется бросать груз, едва заметив вдали имперский корабль? А когда я начну требовать компенсацию, просто продемонстрирует свои пустые карманы! Это плохой бизнес. Я могу быть великодушен и щедр, Я могу все понять и простить. Но не на грани банкротства!
— Знаешь, Джабба, — задумчиво проговорил Соло. — Даже меня можно взять на абордаж. Ты что, решил, будто я бросил спайс, только потому что мне надоел его запах? Я хотел доставить его ничуть не меньше, чем ты — получить. У меня просто не было выбора.
Все в той же благородной задумчивости он обошел Джаббу кругом; идти пришлось долго, но дело стоило того. Оказавшись у хатта за спиной, Соло тщательно прицелился и с особым старанием наступил на его толстый короткий хвостик. Джабба заорал. Его мальчики перевозбудились. Появившийся в проеме люка Чубакка приготовился рвать, метать и кусать. Хэн, наслаждаясь произведенным эффектом, спокойно продолжал:
— Ты сам сказал: я слишком дорого стою, чтобы жарит меня задаром. Но сейчас мне подвернулся один чартер, и я смогу заплатить тебе долг плюс что-нибудь сверху. Мне просто нужно немного времени. Я отдам тебе тысячу сразу, остальное — через три недели.
Джабба погрузился в размышления. Потом махнул пухлой ручкой своим лакеям.
— Уберите пушки… Хэн, мальчик мой, — он изловчился и цепко обнял Соло за талию. — Я иду тебе навстречу, исключительно потому что ты — лучший, и когданибудь можешь мне понадобиться еще раз. Итак, благодари мое нежное сердце и доб-рую душу, — он покрепче прижал Соло к себе; Хэн сцепил зубы, решив, что если его сейчас вывернет наизнанку, это будет далеко не та благодарность, которую от него ждут. — Процентов, скажем, за… двадцать я дам тебе три недели. Но это — в последний раз. Если ты позволишь себе вновь разочаровать меня, если мне донесут, что ты рискнул посмеяться над моим великодушием, я назначу такую цену за твою голову, что за всю оставшуюся очень короткую жизнь ты не осмелишься близко подойти к любой из населенных планет, потому что на каждой из них твое имя и твое лицо станут известны любому, кто с радостью выпустит тебе внутренности за одну двадцатую того, что я им пообещаю.
Хэн солнечно улыбнулся.
— Я рад, что мы оба так близко к сердцу принимаем мои интересы, — сказал он, аккуратно освобождаясь от объятий хатта. — Не волнуйся так, Джабба, я заплачу. Но не потому что ты так здорово умеешь угрожать. Я заплачу потому… скажем, мне это доставит удовольствие.
***
— Начали обыскивать помещения космопор-та Мос Айсли, — доложил командор; ему было не слишком хорошо, но он пытался успокоить себя тем, что чувство дискомфорта происходит из-за того, что ему то и дело приходится сбиваться на нелепый бег вприпрыжку, лишь бы не отстать от размашисто и широко шагающего Дарта Вейдера.
Погруженный в свои мысли Повелитель Тьмы, сопровождаемый несколькими офицерами, быстро шел по коридору боевой станции.
— Уже начали поступать рапорты, — продолжал командор, воспользовавшись краткой паузой (Вейдер остановился на пару секунд, возжелав повернуть закрытое маской лицо к группе замешкавшихся техников), чтобы перевести дыхание. — Дроиды вскоре будут в ваших руках. Это лишь вопрос времени.
Ситх пошел дальше, не заинтересовавшись паникой, возникшей среди техников.
— Пошлите еще людей, — прогудел он на ходу. — Не обращайте внимания на протесты. Мне нужны эти дроиды.
***
— Док девяносто четыре, вот он, — сказал Люк старому Бену и вновь присоединившимся к ним роботам, — и там Чубакка. Кажется, он чем то взволнован.
И в самом деле, здоровенный вуки, возвы шавшийся над толпой, махал им и что-то кричал. Никто из ускорившей шаг четверки не заметил маленькое, закутанное в широкие темные одежды существо, которое неотрывно следило за ними от транспортной стоянки.
Создание юркнуло в тень дверного проема и, порывшись в многочисленных складках своего одеяния, выудило из поясного кошеля крохотный передатчик. Коммуникатор с виду казался новым и в лапах столь потертого представителя грабительского отребья выглядел странно, однако владелец передатчика обращался с ним умело и в микрофон бубнил с привычной уверенностью.
Как: заметил Люк, док номер девяносто четыре ничем особенным не отличался от подавляющего большинства других претенциозно поименованных стартовых блоков и посадочных площадок; разбросанных по всему Мос Айсли. Он представлял собой попросту выбитую в скале громадную яму, в которую вела входная рампа. Из этих скальных чащ — своеобразных зон разгона — все космические корабли взлетали только на антигравитационных двигателях, а затем уходили из пределов поля тяготения планеты.
Принципы космического полета были вполне понятны Люку. Антигравы применимы только там, где есть достаточная гравитация — как у планеты, — в то время как сверхсветовое путешествие возможно только там, где на корабль не действует такое мощное тяготение. Таким образом, любой корабль, предназначенный для полетов за пределы звездной системы, должен оснащаться двигателями двух типов. В зависимости от класса корабля, то есть его массы, или точнее — пространствоизмещения, возможной удельной мощности гипердрайва и эффективности антигравитационного экрана возможна разрисовка схем восьми классических гиперзвездолетов… Люк улыбнулся — все же не зря столько зубрил учебники… Если бы дядя только позволил, экзамены в Академию он сдал бы в два счета.
Док номер девяносто четыре имел столь же запущенный вид, как и большинство сооружении в Мос Айсли. Грубо высеченные, наклонные стены крошились, хотя им положено было быть гладкими, как на более населенных и не таких захолустных мирах. Увидев, куда их привел Чубакка, Люк подумал, что в таком обшарпанном доке этому космическому кораблю самое место.