Лукьяненко Сергей Васильевич. Линия Грез

   – Вот так, – сказал Кертис, опуская перо. Перевел взгляд на боковой экран – там, на желтом песке, стояли Кей и булрати. Еще минуту назад они дрались в спарринге. Сейчас Кей снимал броню и аккуратно, сегмент за сегментом, опускал на песок. Рядом с его изображением тлела красная точка – ментальный датчик свидетельствовал о накале эмоций.
   – Укрупнить, дать звук! – Кертис вместе с креслом подъехал к изображению. Камеры уже отработали лицо Кея на весь экран, ухитрившись расшифровать вольную команду хозяина. – Ты что задумал, парень? – самого себя спросил Кертис.
 
   – Зачем вы стравили нас с Сакрой? – скидывая последний сегмент брони, спросил Кей. Булрати пристально следил за его движениями. Его зрачки – странные, ромбовидные, сжались в узкие щели.
   – Тактика. Мы перенимали ваш метод – разделять и властвовать.
   – Вы не успели его перенять.
   – Да.
   Так же неторопливо, как снимал броню, Кей скинул белую блузу. Потянулся – под кожей перекатились мускулы.
   – Булрати, ты сказал, что был консультантом сакрасов в их войну за Три Планеты. Возможно, ты даже участвовал в десантах?
   – Возможно, – булрати слегка растопырил ладони. На левой не было указательного пальца, что слегка приближало ее размеры к человеческой.
   – Я с Трех Планет, булрати. С Трех Сестер, как их когда-то звали. Это были сварливые сестры… но они не зарились на чужие миры. Мы были на границе сектора, и атака Сакры пришлась на нас.
   – Забавно, – сказал булрати.
   – Их было слишком много, они смяли оборону. Крейсера с Терры не успели дойти. Детей и часть женщин посадили в грузовые корабли… мы имели хороший торговый флот. Большая часть добралась до Альтоса. Двести миллионов нахлебников, булрати! Нас ненавидели на Альтосе, нас не приняли другие миры. Наши отцы погибли в боях с лягушками – не самая веселая смерть. Трех Сестер выжгли мезонными бомбами – иного выхода не было. Теперь они не нужны никому.
   – Буферная зона.
   Кей замолчал. Провел ладонью по подбородку, словно оценивал чистоту бритья.
   – Знаешь, я плакал, когда последний мир Сакры исчез в огне. Я плакал, потому что не смог отомстить. Слишком долго рос…
   – Мне запрещено тебя убивать, – сказал булрати. – Ты нужен Кертису Ван Кертису.
   – Знаю. Булрати, твоя мать жрала траву и мылась горячей водой. Твой отец замыкал строй. Твои дети роют канавы на полях.
   Из пальцев булрати выдвинулись когти. Голос стал тонок, как пение флейты:
   – Ты рискуешь, человек. Даже долг не отменяет честь…
   – _Кузуар буул-рати, к, хаа! К, хаа, буул_!
   – _Хазр, кхомо_! – скорее пропел, чем сказал булрати.
 
   Кертис Ван Кертис соскочил с кресла. В два прыжка он достиг центра кабинета: того места, где в воздухе переливалось радужное мерцание.
   – Аравия, полигон, – выкрикнул он, доставая из кармана брюк маленький, похожий на игрушку пистолет. Кертис знал, что он не успеет.
   И он действительно не успел.
 
   Кей сидел возле трупа булрати. В смерти тот утратил и силу и величие – с пяти шагов его можно было спутать с дохлой коровой северных пород. Тело скрючилось, приняв желанную позу четвероногого существа. Морда с оскаленной пастью была вжата в песок. Лишь две глубокие борозды под неподвижными ногами не вязались с мирным обликом.
   – Что произошло, парень? – пряча пистолет, спросил Кертис. Кей слегка повернулся в его сторону. До этого момента он казался совершенно невредимым – теперь Кертис увидел длинную, но неглубокую рану на животе.
   – Мне кажется, что у него спонтанная остановка сердца, – мягко сказал Кей. – К счастью, он успел научить меня всему, что считал нужным… и что знал.
   Кертис нагнулся, приподнял булрати голову, заглядывая в мертвое лицо. Оно казалось немного удивленным.
   – Спонтанная, говоришь? Бедный Аггаш искренне верил, что безоружный человек может убить булрати только одним способом. У меня не доходили руки развеять его заблуждение. Возьми, Кей.
   Он бросил ему легкий серый пиджак. Кей молча прижал ткань к животу.
   – Откуда ты знал о рефлекторных точках?
   – У меня был друг, прошедший Смутную Войну.
   – Ясно. Аггаш был ценным сотрудником.
   – Значит, он достоин церемониальных похорон.
   – Булрати, умерший от руки человека? Ты смеешься, Кей.
   – Разве кто-то говорил о руке? Или об убийстве?
   – Нет, пожалуй… Ты хоть знаешь, что сказал ему?
   Кей покачал головой.
   – Ты разрешил ему лизнуть твои экскременты.
   – Всего-то, – вставая с песка, сказал Кей. Пиджак Кертиса он бросил на труп, и тот случайно упал на лицо Аггаша. Сам того не зная, Кей ухитрился унизить булрати и после смерти.

10

   Каково бы ни было мнение Кертиса о случившемся, он больше не возвращался к этой теме. Два врача – молодые на вид, но слишком уж слаженно работающие, склеили рану Кея, и вкололи ему несколько ампул незнакомых препаратов. Тонкая пленка аэрозоля довершила дело.
   – Два дня протянет? – полюбопытствовал Кертис.
   – Да хоть два года, – пожал плечами один из врачей. Вольность тона лишь укрепила мнение Кея, что эти «парни» недавно прошли аТан.
   Сейчас Кей отдыхал в своей комнате. За окнами сгущался вечер – ритм жизни был привязан к времени суток башни.
   Силикоид появился, когда Кей уже начал дремать.
   – В поединках с органическими формами жизни булрати порой использовали отравленные когти, – сообщил он вместо приветствия.
   – У него не было времени нанести яд, а врачи кололи мне какой-то токсинопротектор. Но все равно – спасибо.
   – Позволишь? – силикоид подплыл к дивану, и прежде чем Кей успел удивиться, выгнувшись всем телом уселся рядом. Кей слегка отодвинулся – от каменного тела шел жар. – Давай помолчим в память об ушедшей жизни, – торжественно сказал силикоид.
   Кей молчал две минуты. Потом спросил:
   – И трудно тебе устанавливать экран?
   – На близком расстоянии – легко. К сожалению, ты не можешь приблизиться… Готово. Мы защищены от любого прослушивания.
   – Даже от того, которое осуществляет Артур Кертис?
   – Да.
   – Ты так уверен, что у меня есть слова для тебя?
   – Да. Говори.
   – Булрати нашли ваше слабое место, каменюка. Те структуры, которые генерируют твое силовое поле, неустойчивы. Забавно для расы, помешанной на стабильности и балансе сил, верно? Звук особой частоты и силы входит с ними в резонанс… затем достаточно даже слабого толчка, чтобы вы превратились в неподвижный, беспомощный, хотя и по-прежнему думающий, камень.
   – Каков этот звук?
   – Я не смогу его издать. Здесь нужно горло булрати.
   – Может быть, ты врешь.
   – Может быть.
   – Почему ты раскрыл мне эту тайну?
   – Люди почти не воевали с вами. Вы живете на тех планетах, куда мы по доброй воле не сунем носа. У Империи Людей свои интересы, у Основы Силикоидов – свои. Они не пересекаются. А если уж начнется война… мы не станем гнать против вас толпу певцов-кастратов. Лазерный пистолет уравняет наши шансы, фузионный бластер даст мне сто очков вперед. Надо быть булрати, помешанными на силе, чтобы искать преимущество в рукопашной схватке с силикоидами.
   – Это угнетало нас, Кей, – прошептал-прошумел силикоид. – Мы не любим неясных ситуаций.
   – Да я так и сообразил… А что ты мне скажешь, силикоид?
   – Кертис Ван Кертис купил у Псилонцев прототип аТана за две с половиной тысячи кредов.
   – Ну, в то время эта цена…
   – Была также удивительно низкой. Через полтора года Псилонцы закапсулировали свою зону космоса. Все. Я сказал то, что мог. Мой долг перед Кертисом будет длиться еще очень долго.
   Воздух качнулся, когда защитный экран исчез. Силикоид взмыл в воздух. От дивана шел легкий запах подпаленной кожи.
   – Мы отдали дань тишины ушедшему. Такую чистую тишину, какую он заслужил. А сейчас, Кей, тебя ждет Артур Ван Кертис. Вам надо работать.
 
   Входя в комнаты Артура, Кей вспомнил свой приют. Блок «джи», с его многоярусной спальней, учебным и рекреационным модулем поместился бы целиком в любой комнате Кертиса-младшего. Например в этой – овальном зале, драпированном расписанными в темных тонах гобеленами. Кей не комплексовал по этому поводу, Альтос дал ему единственное, что мог – жизнь. Он просто вспомнил детство.
   – Привет, папочка, – сказал Артур. Он сидел на полу в позе «лотос», закрыв глаза и сложив руки на коленках.
   – Ты ошибся, это я, – усаживаясь рядом, сказал Кей.
   – Понимаю, что ты. Но мы собираемся вживаться в легенду?
   – Верно. Привет, сынок.
   Артур, не открывая глаз, поморщился.
   – Не думаю, что ты зовешь меня «сынок». Скорее – «малой».
   – Вот уж нет.
   – Хорошо, подумаем… Ты нудноватый и скучный, очень доволен собой, бережешь каждый кред, стараешься воспитать из меня достойного торговца… Ты зовешь меня «сын». Или по имени.
   – Ладно, сын. Твое имя как-то сокращается?
   – Что? – Артур открыл один глаз.
   – Когда мы оживем, я должен буду проявить море эмоций. По легенде – это наш первый аТан. Каким бы сухим скупердяем я не был, говорить «сын мой, Артур» нельзя. Как тебя назвал отец… ну, когда ты…
   – Сын, – Артур улыбнулся, и снова закрыл глаза.
   – Ага. Ладно, это решим на месте. Где мы живем?
   – Эндория. У нас домик на берегу океана…
   – …два этажа, виноградник, площадка для флаера…
   – …корабль ты оставляешь в государственном порту, он дальше, чем Эндория-плюс, но гораздо дешевле…
   – …ты прошел обязательный курс в частном колледже средней руки, затем я решил сам взяться за твое воспитание…
   – …моя мать ведет финансовые дела компании «Овальд и сын», никогда не летает с нами. Порой ты ей изменяешь, а на Рухе у тебя постоянная любовница. Я делаю вид, что этого не знаю.
   – Пойдет, – Кей кивнул. – Официальную часть мы знаем. Давай поговорим о том, что в инструкции не отражено.
   – Ты перестраховщик… – с явным удовольствием заметил Артур.
   – Конечно. Я обязан им быть. Что из еды ты больше всего любишь?
   – Тазианское желе.
   – Сын мелкого торговца не мог его пробовать.
   – Почему? Мы возили желе с Тазиа на Терру. Для самого Кертиса Ван Кертиса. И слопали те два процента, которые идут на транспортные потери.
   – Допустим. Что ты не любишь?
   – Бутерброды с сыром.
   – Почему? – растерялся Кей.
   – Да я их правда не люблю!
   Кей кивнул. Встал, с трудом распрямляя затекшие ноги. Артур продолжал сидеть, словно окаменев.
   – Пара вопросов не по легенде. Что это за комната?
   – Зал для медитации. А зачем тебе?
   – Просто так. У тебя есть братья?
   – Насколько мне известно, нет.
   – Ты бывал за пределами Терры?
   – Это уже третий вопрос.
   – Хорошо, продолжим…
   Кей обошел вокруг Артура.
   – Ты боишься темноты?
   – Нет.
   – Высоты?
   – Нет.
   – Смерти?
   Артур повернул голову. Их глаза встретились.
   – Конечно же нет, папа, – ледяным голосом сказал мальчишка.
   – А меня боишься?
   – Когда ты обкуришься трэба.
   – Никогда не пробовал.
   – Все торговцы курят трэб. За портьерами, в шкатулке из кости, есть пачка. Возьми.
   За портьерами было много интересных вещей. Шкатулка с трэбом, десяток других шкатулок, разложенный, но не включенный пульт коммуникатора, активированный охранный робот, с неотрывно следящими за Кеем объективами… Кей положил туго набитый пакет наркотика в карман и вернулся к Артуру.
   – Я часто его курю?
   – Когда не везет в делах. Редко.
   – Я люблю нравоучительные беседы?
   – Конечно.
   – Рассказывал тебе о разнице между тычинками и пестиками?
   Артур заулыбался:
   – Да, когда мне исполнилось десять, ты позвал меня в кабинет… в рубку, и сказал: «Артур, ты становишься большим, и должен узнать о некоторых сторонах жизни взрослых людей. Когда мужчина и женщина любят друг друга, и хотят чтобы у них появился маленький бэби, они занимаются разными вещами…»
   – Неужели мне надо быть таким идиотом? – спросил Кей.
   – Да. Всегда и во всем. Ты же хочешь, чтобы я вел себя естественно?
   – Ладно. Теперь ты.
   – Ты бреешься?
   – Ежедневно. Кроме тех дней, когда обкурюсь трэба.
   – Храпишь во сне?
   – Иногда.
   – Бываешь неопрятным, когда думаешь, что тебя никто не видит?
   – Конечно.
   Артур кувыркнулся назад, легко распрямился.
   – Кей, а ты ничего. Будешь сок? Или вино?
   – Стакан желтого мршанского.
   – Стакан желтого мршанского и стакан апельсинового сока, – повторил в пространство Артур. – Черт, побольше бы времени. Мы бы сработались.
   – Мы сработаемся. У нас нет другого выхода. Продолжаем…

11

   Кея разбудили под утро. Он лег спать в три часа ночи, и пробуждение нельзя было назвать приятным.
   – Вас ждет Кертис Ван Кертис, – просто сказал пришедший за ним человек. На нем была силовая броня с активированной защитой, а кобура «Шмеля» была расстегнута. С такими людьми Кей предпочитал не спорить. Он молча оделся и вышел из комнаты. Человек в броне – закрытый шлем скрывал выражение лица, шел сзади, касаниями руки указывая направление. Два коридора и три локальных гиперперехода – после каждого у них прибавлялся еще один провожатый в броне, привели их в незнакомый Кею кабинет. Больше всего помещение напоминало рубку среднего крейсера – как по дизайну, так и по количеству приборов. Кертис вышел им навстречу.
   – Ситуация изменилась, Кей.
   – И я выпал в осадок?
   Кертис нахмурился.
   – С чего вы взяли?.. Ник, я не требовал вести Кея под конвоем!
   – Простите, Ван Кертис. Мы осуществляли охрану.
   Кертис обнял Кея за плечи, кивком отпуская охрану:
   – У всех взвинчены нервы, Кей. Был задержан шпион… один из моих сотрудников. Возможно, он успел что-то передать, не знаю. Его пришлось убить.
   – Допросите…
   – Он мертв.
   – Я считал, что все ваши люди имеют аТан.
   – Конечно. Но он не был человеком.
   – Досадно, – согласился Кей.
   – Операция начнется немедленно. Вы сверили легенды?
   – А то вы не знаете, Кертис! – не выдержал Кей.
   – Тише, парень. Тише… – взгляд Кертиса мгновенно утратил дружелюбие. – Я нанял тебя для очень важной операции… и хочу хорошей работы. Ты доставишь моего сына на Грааль. Живым и невредимым. Ни один волосок не упадет с его головы. В крайнем случае – ты его сам убьешь. И запомни, Кей. Бессмертие! Вечность удовольствий – или вечность мук. Запомни!
   – Пап?
   Они повернулись оба. Кей вжился в легенду.
   Артур Ван Кертис больше не был сыном бога. Перед ними стоял мальчишка, одетый в поношенные синие джинсы, клетчатую рубашку слишком большого размера, изрядно побитые кроссовки. На рубашке поблескивало штук десять значков с гербами планет – вечная детская мода. Кей вспомнил, что когда он год назад позволил себе круиз на «Южной звезде», парнишка-стюард после каждой новой планеты навешивал себе такие же значки.
   – Ты уверен в Кее, сын?
   – В общем-то да… – Артур замолчал. – Да, отец. Он будет стараться.
   «Гаденыш», – спокойно подумал Кей. Шагнул к Артуру и потрепал его по голове: – Пора, сын?
   – Пора, папа.
   – Молодцы, – кисло произнес Кертис. – Звучит убедительно.
   – Все будет отлично, мистер Ван Кертис, – взяв Кея за руку пообещал Артур.
   – Меня, Артура и Кея – в имитатор, – Ван Кертис не потрудился скрыть раздражение в голосе. Мир вокруг мигнул, изменяясь. Вместо заполненного пультами зала они очутились в крошечной пустой комнате. Стены из грубого камня, и одна-единственная стальная дверь.
   – Вперед, – Кертис толкнул Кея к двери. – Я не знаю, сколько времени у вас будет. Но все случится вполне реально.
   Дверь открылась, когда Кей ее коснулся. Он оказался в шлюзе – крошечной цилиндрической кабинке с еще двумя люками. Так… правый ведет в грузовой трюм и двигательный отсек, левый – в жилой модуль. Маленький грузовик, на сто-сто пятьдесят тонн полезной массы. Один из сотен тысяч, снующих в галактике. Пара скафандров в чехлах, фотография, приклеенная скотчем к стенке… Симпатичная женщина, грозящая пальцем, и быстрая надпись поперек снимка: «выходя, гляньте, есть ли там планета!»
   Да. Привет от заботливой миссис Овальд, непутевому мужу и непослушному сыну. Старый хрен Ван Кертис работал основательно.
   Кей глянул в открытый «внешний» люк. Кертис Ван Кертис, держа руку на плече сына, что-то говорил. До Кея донесся обрывок фразы:
   – …и помни – я всегда с тобой. Если ситуация выйдет из-под контроля, возвращайся. Я люблю тебя, Артур, и верю в твои силы. Не спеши. У нас впереди вечность…
   _вечность мук_…
   Отвернувшись, Кей разгладил чехлы со скафандрами. Маленький скафандр был почти новым. Большой – изрядно потасканным, но в очень хорошем состоянии.
   Люк чмокнул, закрываясь.
   – Я вот думаю, не разориться ли мне на новый скафандр, сын? – спросил Кей не оборачиваясь. – Если рейс будет удачным.
   – Конечно, папа.
   Глаза Артура были сухими. Но Кей видел очень много слез, которые текут где-то внутри.
   – Что-то ты загрустил, Артур. Чем займемся?
   – Давай ляжем спать? Груз мы проверили…
   Кей кивнул. Многие новички считают, что смерть во сне самая легкая. Зря. Проснуться обычно успеваешь.

12

   Он спал – точнее досыпал, спокойно. Семь смертей за спиной – вполне достаточный опыт. К тому же Кей был уверен, что Кертис Ван Кертис не даст им погибнуть так тривиально.
   Артур, похоже, этого не понял.
   – Папа, вставай…
   Проклиная все на свете, Кей разлепил глаза. Нет ничего утомительнее «рваного сна», тем более в ожидании смерти. Но Артур, как все дети, торопился жить. А в его понятие жизни смерть входила совершенно естественно.
   – Ты опять будишь меня по пустякам, – пробормотал он. – Что случилось?
   Жилой модуль грузовика был крошечным. Два пилотажных кресла в подковке пульта, и откидные койки у боковых стен. Передняя стена была выполнена в виде экрана – дурацкая манера, на взгляд Кея. Смотреть через «окно» на звезды глупо, а управлять через него посадкой просто самоубийственно.
   – Что-то с двигателями, – виновато ответил Артур.
   Кей поднялся, поймав себя на неподдельной поспешности движений. Он начинал верить в «полет» стоящего на земле «корабля». Это хорошо.
   С двигателями и впрямь было «что-то». На контрольном экранчике интерфазного привода, стоявшего на грузовике
   _якобы стоявшего_
   хаотично прыгали цифры мощности фокусирующего поля. Тревожный огонек автопилота то наливался красным, то зеленел. Кей постучал пальцем по дисплею – как ни странно, цифры послушно замерли на нормальной отметке.
   – Чертовщина, – возмущенно сказал Кей.
   – Может, ляжем в дрейф? – спросил из-за спины Артур.
   – И потеряем сутки на расчет координат? Давай уж сразу вызовем службу сервиса и Патруль! – саркастически заявил Кей.
   Мощность поля вновь изменилась – до предельно высокой величины. Корабль слегка тряхнуло. Артур жалобно улыбнулся.
   _он что, боится_?
   – Так… Либо дефект генератора, либо врет блок контроля, – Кей повернулся. Шкафчик техсредств… детекторы… запасные схемы… – Артур, смени центральный процессор в контрольном щите привода. Я подержу контроль с пульта.
   Артур не шелохнулся.
   _он боится_?
   – Что с тобой, сын?! – заорал Кей.
   – Да, папа, – Артур выхватил из рук Кея пластиковую коробочку процессора, кинулся к шлюзу.
   – И перестань дрожать, мы же купили аТан! – крикнул вслед Кей.
   Это и есть обещанная Кертисом катастрофа? Гуманно. Мгновенный взрыв… но разве способен вышедший из режима интерфазник взорвать весь корабль?
   Что ты задумал, Кертис Ван Кертис?
   Артур пробежал через шлюз, распахнул дверь в двигательный отсек…
   И цифры мощности на пульте упали до нуля. Сирена взвыла в унисон с негромким хлопком взрыва.
   Кея швырнуло лицом в пульт. Рядом что-то вразнобой шлепнуло. И засвистел выходящий в пустоту воздух.
   «Сука», – без всякой злобы подумал Кей, поднимая лицо. Из рассеченного лба текла кровь. Заныла печень – привет от булрати. Начало закладывать уши.
   Потом он увидел Артура – то, что от него осталось. Кровавые клочья одежды, и что-то еще. Всматриваться не хотелось. Для сына Кертис-старший выбрал быструю смерть.
   А для него – реалистичную.
   _Я пилот, я не верю в аТан, я должен бороться_…
   На подгибающихся ногах Кей двинулся к шлюзу. Гравитация еще была. Он должен сделать попытку – безуспешную, забраться в скафандр…
   Такого Кей не ожидал даже от Кертиса. Шлюз был разорван пополам, и в рваную дыру дышал космос. Чернота, простроченная звездами, и обтекаемая туша грузового отсека, медленно уплывающая вдаль. По двигательной консоли плясали синие огоньки.
   «Сука, сука, сука…» – беспомощно подумал Кей, чувствуя, как начинает распирать глаза. Потом кровавая пелена скрыла мир.

Глава вторая. Телохранитель

1

   В отделении «аТана» на Инцедиосе дежурил Владимир Чен. Он был самым молодым – ему не исполнилось еще и тридцати. Более того, он ни разу не умирал.
   Наступала ночь – пиршество смерти. Шел третий час дежурства. Старики умирали от болезней, молодые от ран, невротики сводили счеты с жизнью, словно забыв о купленном бессмертии. На любой планете это было время самой интенсивной работы. Инцедиос, однако, был слишком нищим миром. А за последний месяц очень многие владельцы аТана исчерпали свое бессмертие.
   – Сигнал, – нажимая на кнопку общей готовности, произнес Чен. На экране перед ним высвечивались строчки. Нейронная сеть передавала информацию мгновенно, а вот расшифровка ее требовала времени. Напарник Владимира – Анна Хорн, оторвалась от журнала.
   – Гертруда Кхай… человек… женщина…
   – Неужели? – осведомилась Хорн.
   – Подданство – Инцедиос. Реальных лет – сорок два, матрица снята в сорок один, оживления – один раз… Отбой. аТан не оплачен.
   Нажатием кнопки Чен стер полурасшифрованный сигнал.
   – Готовь рапорт, – вновь принимаясь за чтение сказала Хорн.
   – Готовлю… – пальцы Владимира затанцевали над клавиатурой. – Грустно, да? Был человек – и нет человека.
   – Многих нет, – Анну такие разговоры уже перестали утомлять. Ее тело дышало зрелостью женщины, едва перевалившей за третий десяток. Но она прожила почти девяносто лет, и привыкла воспринимать философствование новичков как легкий, неизбежный шум.
   – После таких дежурств по другому относишься к жизни… к любви, красоте… – Владимир скосил глаза. Анна вздохнула и заложила ногу за ногу. Низкое кресло располагало ее в самом соблазнительном ракурсе. К сожалению, Чен до сих пор не понял, что отношение Анны к нему было даже не материнским. Ее старший внук мог приходиться Владимиру отцом… кроме того, в последние годы она предпочитала секс с женщинами.
   – Знаешь, для меня наша работа – не просто льготный аТан и хорошие бабки, – ободренный молчанием Хорн, продолжил Чен. – Начинаешь постигать жизнь. И я обрел друзей… познакомился с тобой…
   Хорн отложила журнал. Ей вдруг показалось, что единственный способ угомонить парня – отдаться ему. Возможно, это будет менее утомительно.
   Чену не повезло.
   – У тебя сигнал идет, – поднимаясь с кресла сообщила Анна. – Второй пошел…
   Владимир развернулся к экрану. Работа пока представляла для него интерес, и легкое раздражение мгновенно исчезло.
   – Артур Овальд… человек… мужчина… подданство – Эндория. Эндория!
   – Ну и занесло его, – Анна села к параллельному пульту. – Писака, наверное. Журналист.
   – Много воронья налетело, – с готовностью согласился Чен. – Реальный возраст – двенадцать…
   – Мальчишка, – Хорн позволила себе легкую улыбку.
   – Матрица снята… ха! В двенадцать… Оживлений – не было. аТан оплачен.
   – Везунчик, – Хорн даже причмокнула губами. – Может, прядку у него отрезать? На удачу?
   Чен напрягся и пошло сострил. Хорн поморщилась. Говорить скабрезности Владимиру не шло. К тому же о детях.
   – Второй сигнал, – почувствовав, что его шансы на полночный секс упали, затараторил Чен. – Кей Овальд. Человек. Мужчина. Подданство – Эндория. Спорим на чашку кофе – брат?
   – С тебя кофе. Реальный возраст – тридцать пять. Матрица снята в тридцать пять. Оживлений не было. аТан оплачен. Видимо, их корабль накрылся. Это его папаша, Чен.
   – Не обязательно, – без особой убежденности отозвался Владимир. – Анна, займешься реаниматорами?
   Хорн посмотрела на него, собираясь высказаться о безалаберных сотрудниках, рискующих потерять и льготный аТан, и хорошие бабки. И промолчала. Владимир был так молод… и так задорно глуп…
   – Любопытство погубило кошку, Влад, – сказала она, вставая. Позже, идя по коридору в блок молекулярных репликаторов, Анна подумала, что через эту стадию прошли все. Первую тысячу смертей довольно интересно наблюдать. Потом понимаешь – все они похожи друг на друга…
 
   Оставшись в одиночестве Чен вынул из кармана крошечный чип. После полуминутной возни подключил его к центральному компьютеру. Оставалось решить, с кого начать просмотр…
   Технология, во всяком случае та, которая была ему доступна, позволяла снять данные зрительного и слухового анализатора погибшего. Получался фильм – немного странный, но увлекательный. Совесть Владимира не мучила никогда. Он, в конце концов, оживлял этих людей! Почему бы им не поделиться толикой воспоминаний?