Лукьяненко Сергей Васильевич. Танцы на снегу

   – Капитан Стась! – закричал я. Рыцарь повернулся, огонь погас. Я успел заметить, что в рукав его куртки скользнуло что-то гибкое, покрытое серебристой чешуей. Но мне было не до того. – Там, там что-то случилось! Лион спит, и его семья вся спит, и они не просыпаются…
   – Я знаю. – Стась подхватил с пола единственную сумку, которую не стал жечь. – Служба такси не отвечает. Началось вторжение Инея, Тиккирей.
   – Стась…
   – Идем, Тиккирей. Попробуем пробиться в космопорт.
   Я замотал головой. Мертвый шпион с Инея все так же висел на стене, но он меня больше не пугал.
   – Капитан Стась, там же Лион и его родители! Помогите им!
   – Тиккирей! – резко сказал Стась. – Я помогу выбраться тебе, раз уж ты так глубоко завяз во всем этом. Но я не собираюсь никого спасать. Ни детей, ни женщин, ни стариков. На этой планете семьсот миллионов человек, и все они нуждаются в помощи. Помочь надо всем, а не только твоему другу.
   – Но, капитан…
   – И никаких споров! Ты идешь со мной?
   Я отступил к двери. Мне было страшно, очень страшно. И капитан Стась, фаг с Авалона, был моей единственной защитой на чудесной планете Новый Кувейт, в один миг погрузившейся в кошмарный сон.
   – Вы так хорошо говорили, капитан Стась… – прошептал я. – Про то, что мы все логичны… и что это плохо. Я вам поверил, наверное.
   Капитан Стась молчал.
   – Извините, – сказал я.
   – Где живет твой друг? – спросил Стась.
   – Это рядом, это близко! – закричал я. – Пойдемте, это одна минута!
   На самом деле идти было минут пять. Но мне показалось, что мы шли четверть часа. Стась широко шагал, а я бежал рядом, едва успевая. Стась все время держал правую руку чуть наотлет от тела, и я понял, что в любой момент может вспыхнуть огненный шнур.
   – А это все-таки меч… – часто дыша, сказал я.
   – Сколько тебе говорить, это не меч, – резко ответил Стась. – Плазменный бич гораздо универсальнее.
   Дверь в коттедж так и оставалась открытой. Стась быстро заглянул в спальню родителей Лиона, пощупал им пульс, провел ладонью над лицами, нахмурился. Ничего не говоря, прошел в детскую спальню.
   – Это твой друг?
   – Да!
   – Мы еще не наблюдали за людьми в фазе перерождения, – сказал Стась. – Я бы предпочел взять младшего мальчика, его легче нести. Но если ты хочешь, мы возьмем твоего друга. И… и попробуем ему помочь. Но никаких гарантий нет, сам понимаешь.
   Я понимал, что задавать вопросы о родителях Лиона бесполезно. И о его тихой, молчаливой сестренке, и о его непоседливом братишке – тоже. Но все-таки спросил:
   – А если еще…
   – На этой планете, – устало повторил Стась, – миллионы детей, попавших в ту же беду. Можно помочь всем или не помочь никому. Я и так согласился взять твоего друга, Тиккирей.
   – Я сам его понесу, – отважно сказал я.
   – Угу, – буркнул Стась, сбрасывая сумку. – Утащишь?
   Я поднял – тяжелая. Но легче, чем Лион, ясное дело.
   – Да, конечно.
   В несколько движений Стась спеленал Лиона одеялом, закинул на плечо. И молча вышел.
   – Извините, – сказал я маленькому мальчику и маленькой девочке, которые спали в своих кроватках странным, нечеловеческим сном. – Простите нас, пожалуйста.
   Мой чемоданчик стоял у порога, его я тоже подхватил. И, весь согнувшись от тяжести, побежал за Стасем.
   Мы прошли мимо нескольких машин, прежде чем Стась что-то довольно пробурчал и подошел к скромному джипу. Открыл дверь – замок даже не пискнул, секунду повозился с контрольной панелью – и та тоже разблокировалась. Лиона он положил на заднее сиденье, кивнул мне:
   – Садись.
   Я сел рядом с Лионом и положил его голову себе на колени, чтобы не так болтало. Он по-прежнему был в своем тяжелом сне.
   – Что с ним, капитан Стась?
   Машина резко рванула, выезжая на дорогу, идущую через весь мотель.
   – Он в перерождении, Тиккирей, – неохотно ответил Стась. – По нашим данным, подобный сон, длившийся пять-шесть часов, охватывал все… почти все население атакованных Инеем планет. После этого они добровольно присоединялись к Инею.
   – Ему можно помочь?
   – Не знаю.
   Машина вырвалась на дорогу, но, к моему удивлению, Стась поехал не к космопорту, а к городу.
   – Зачем мы туда едем? – испуганно спросил я. Мне хотелось куда угодно, хоть обратно на Карьер, но подальше от Нового Кувейта.
   – Хочу глянуть на дворец султана. Вчера, по моему совету, в нем был включен защитный силовой купол. Может быть, правительство уцелело… тогда есть шанс вызвать на помощь Флот.
   – Вы знаете самого султана? – поразился я, несмотря ни на что.
   – Да.
   – Капитан Стась… значит, вы могли просто попросить, чтобы мне дали здесь гражданство. Да?
   – Я не занимаюсь улаживанием мелких проблем маленьких мальчиков, – устало сказал Стась. – Если ты думаешь, что, разговаривая с султаном, я помнил о твоем существовании, то ты себе льстишь.
   Я замолчал, обхватив Лиона и придерживая его покрепче. Дорога была шикарная, и машину Стась водил здорово, но с такой скоростью, что нас все равно бросало из стороны в сторону.
   – Есть такая старая книжка, «Дон-Кихот», – неожиданно сказал Стась. – Так вот, ее герой считал необходимым исправлять все несправедливости, встретившиеся ему на пути. Например, злобный хозяин бьет маленького мальчика, находящегося у него в услужении. Значит, надо наказать хозяина. И уехать дальше. О том, что будет, когда хозяин снова окажется наедине с ребенком, наивный рыцарь не подумал. Аналогия ясна?
   – Разве султан такой злобный?
   – Нет, но от пристального внимания его спецслужб, удивленных моим поступком, ты бы скоро на стену стал лезть. И второе… я не занимаюсь…
   – Улаживанием мелких проблем, – закончил я. – Спасибо, капитан Стась.
   Мы въехали в город. Потянулись кварталы небольших, этажей в десять – двенадцать, домов, наверное, жилой район. Вроде бы все здесь было в полном порядке – горели фонари, огни реклам, светились почти все окна. Я радостно завопил:
   – Смотрите, Стась, здесь все в порядке!
   Действительно, почти в каждом окне были видны люди. Празднично одетые, танцующие или сидящие за столами, беседующие у каминов. Наряжающие новогодние деревья или собирающие модели ракет ко Дню звездоплавания…
   Я замотал головой, ничего не понимая.
   – Ты рос на очень отсталой планете, Тиккирей, – мягко сказал Стась. – Это проекционные окна, они лет десять как вошли в моду… на Новом Кувейте ими оборудован почти каждый дом. Понимаешь, ты записываешь на свое окно какой-то хороший славный праздник… свадьбу, Новый год, день рождения… А потом по вечерам твое окно транслирует наружу это изображение. Каждый старается показать окружающим, как здорово умеет веселиться, как у него хорошо и уютно. Не хватает своей фантазии или умения создавать уют – значит, заказывают изображение у дизайнеров.
   – Угу, – сказал я. – Я читал. Я уже понял. Нигде нет людей на улицах и машин нет. Совсем. Не могут же все спать, верно?
   В каком-то окне как раз была свадьба. Молоденькая невеста, лет семнадцати, наверное, целовалась с таким же юным пареньком. Вот странно… ведь на самом деле они уже совсем взрослые люди, у них могут быть дети старше меня… а их свадьба продолжается. Свадьба идет… а они лежат в кроватях, пуская слюну…
   – Тебе нравится эта мода? – спросил Стась.
   – Нет, – прошептал я.
   – Мне тоже – нет. Я даже обычное видео не люблю, Тиккирей. Даже обычные фотографии. Память – это то, что внутри тебя.
   Машина выехала на широкий проспект, а еще минут через пять мы подъехали к дворцу султана. Очень красивому, очень большому, может, только у Императора на Земле дворец больше.
   Стась тихо застонал. Длинно и грязно выругался на незнакомом языке – я ни слова не понял, но что он именно ругается, сомнений не было.
   – Над всеми этими башенками и куполами, Тиккирей, – сказал Стась, – сейчас должно было мерцать силовое поле. Тоже красиво, по-своему. И абсолютная защита. Я недооценил разведку Инея.
   Машина развернулась на середине пустого проспекта и ринулась назад.
   – А если и в порту все спят? – тихо спросил я.
   – Ну и что?
   – Разве можно взлетать без разрешения портовой службы?
   Стась невесело засмеялся. Потом сказал:
   – Значение слов «можно» и «нельзя» в критической ситуации меняется на противоположное.
   – Капитан Стась, а почему с нами ничего не случилось? – рискнул я задать вопрос, который мучил меня уже с полчаса.
   – Не знаю, Тиккирей. У меня есть некоторые особые способности. Но ты самый обычный мальчик. И при этом агент Инея не смог стать для тебя невидимым, и то оружие, которым они захватывают планеты, тоже на тебя не подействовало.
   Меня словно ледяной водой окатили.
   Я крепко сжал руку Лиона – вялую, безжизненную.
   А я-то подумал… почти подумал, что капитан Стась тоже мой друг.
   На самом деле он всего-то выполняет задание. Не смог помешать агентам Инея – зато получил двух пацанов. Один – «в фазе перерождения». А на другого не подействовало загадочное оружие врага.
   – Как там твой приятель? – спросил Стась.
   – Ничего, – ответил я. – Спит.
   – Я сейчас прибавлю скорости, – сообщил Стась, словно мы и так не гнали под двести километров. – Так что держи его покрепче, хорошо?
   Я даже не ответил. Но обнял Лиона покрепче. Дома мелькали, уносясь вдаль, в светящихся окнах танцевали, ели, разговаривали люди, которые скоро станут беспомощными марионетками.
   Они, наверное, и не поймут, что случилось.

Глава 6

   Космопорт был таким же пустынным, как и город. Вот только здесь мы все время наталкивались на спящих людей: в такси у стоянки, у входов и выходов, в будочках охраны, сделанных из темного матового стекла.
   – Они погрузились в сон не сразу, – сказал Стась, оглядываясь. – Видишь, нигде нет столкнувшихся или разбившихся машин, никто не поранился при падении. Словно всем захотелось уснуть… и они торопливо прилегли где придется.
   Он был прав. Я даже заметил несколько человек, которые лежали на тротуарах, подложив под голову дипломаты, сумки, портфели. А один пожилой мужчина даже расстелил на траве свой плащ, а из раскрытого чемодана достал ночной колпак – да только не успел его надеть. Над этим можно было бы похихикать, если бы это была комедия по ти-ви.
   Торопясь за Стасей, я все-таки оглядывался, стараясь запомнить как можно больше. Сам не знаю уж зачем. И поэтому нормального человека увидел одновременно с рыцарем.
   Это был старик в инвалидной коляске. Он медленно ехал от одного из корпусов порта, поглядывая по сторонам. И увидев нас, немедленно завопил, неожиданно пронзительно: