Очевидно, общность происхождения, сокровенная тайна природы разума, уходящая своими корнями в невероятные глубины пространства и времени. Что может быть глобальной на веки вечные целью, как не постижение этой тайны? Вы спросите зачем? О, теперь я знаю зачем! ОН сказал об этом вполне определенно. Затем, что именно там, в непостижимом пока будущем, разрешение всех исторических противоречий, ответы на жгучие вопросы души, которые кажутся сейчас бессмысленными. Овладев тайной своей природы, человек обретет поистине фантастическое могущество - сможет творить самого себя, победить смерть, воскрешать минувшие поколения, обрести принципиально новые формы чувствований - все, что угодно... все! Разве не стоит объединить ради великого будущего усилия всех людей и всех цивилизаций!
Занятный у них вышел разювор. Они прогуливались по улицам, сворачивая в переулки, говорили и спорили, иногда шли молча, думая каждый о своем.
- Ну, хорошо, - сказал Анатолий Николаевич, подводя итог рассуждениям, - допустим, что мы с вами правильно поняли нашего могущественного визитера: он явился для того, чтобы, так сказать, подтянуть тылы, указав заблудшим братьям по разуму путь к истине, но, простите, вся эта таинственность лично мне по-прежнему кажется странной...
Андрей откликнулся немедленно и с азартом: - Неужели вы еще не поняли! В том-то вся и тонкость, что напрямую, в лоб, действовать нельзя. Да вы только представьте себе, какие последствия вызвало бы это его открытое выступление! Люди вдруг по подсказке "свыше" с достоверностью узнают, в чем их цель. Всё! Тайна раскрыта, споры окончены. Пророки и философы отныне больше не нужны. Всех, кто сомневается, - к позорному столбу. Остальных выстроить в колонну и прямиком в царство истины. Да вы что! Есть вещи, которые нельзя, опасно знать точно. Нельзя отнимать у человека права на риск - из творца он тогда превращается в пассивного исполнителя. Не-ет! Слишком точное знание опасно, но незнание опаснее втройне. Раз нет общей цели, нет и будущего. Нужен намек, огонек вдали. Нужно знать и... не знать - догадываться.
- Принцип неопределенности! - воскликнул профессор, пораженный неожиданной трактовкой его же собственной идеи.
- Вот именно! Главный принцип всякого творчества. Подлинное творчество - процесс с заранее не известным результатом. Художник стремится к смутно осознаваемой им цели сквозь ошибки и неудачи, потери и находки. Этим и отличается он от простого копииста. А человек по природе своей - художник, творец, нот в чем дело!
...Да, о многом они поговорили в этот прохладный после дождя майский вечер, блуждая по улицам никак не утихавшего города. Анатолий Николаевич спорил и соглашался, соглашался и спорил, но ни на минуту его не покидала одна и та же колючая мысль о завтрашнем конгрессе. С каким нетерпением он ждал весь последний месяц этого конгресса, готовился к нему в поте лица, а теперь...
Андрей проводил его до самого дома, оставил свой тeлефон, сказал, что готов подтвердить каждое его слово, если Анатолий Николаевич надумает все-таки пригласить и его. Профессор поблагодарил и, пожав на прощание руку, пошел к своему подъезду. Даже теперь, после всего переговоренного, он не знал, как поступит завтра.
Глава 1П
На следующий день Анатолий Николаевич проснулся поздно. В голове пошумливало от принятого на ночь снотворного. Голое, рыжее солнышко, сиявшее в чистом небе, слегка потускнело, как тoлько профессор вспомнил о вчерашних событиях. Он сунул руку в карман пиджака, висевшего рядом на стуле. Вот она, салфетка...
На ней черным по белому значилось убедительное доказательство того, что вчера два представителя земной цивилизации - он и актер Андрей Мохов действительно имели встречу с космическим разумом высшего порядка. Если бы не эта салфетка, совесть профессора была бы сейчас, пожалуй, спокойна. Фокус с пространственными перемещениями - еще не факт. Но салфетка, увы, факт, но ведь какой хитрый! И факт и не факт. Для тебя факт, для всех остальных нет. Ни к чему не привело и шаткое предположение, что Андрей при всем ярко выраженном гуманитаризме его мышления (в чем профессор имел вчера возможность достаточно убедиться) все же обладает способностью к сверхбыстрому счету. Такие уникумы действительно могут соперничать с ЭВМ в выполнении конкретных числовых операций, но в комплексе?..
Совершить целый ряд разнообразнейших алгебраических и числовых операций, и все за несколько секунд, - нет, такое не под силу никакому, даже супергениальному счетчику. Сорок знаков! С ума сойти можно!.. Да... доказательство неопровержимо, и теперь не остается ничего другого, как выступить на конгрессе...
Десятиминутная гимнастика, прохладный душ и чашка кофе укрепили тело и дух профессора, отвлекли от беспокойных мыслей. За завтраком он просмотрел принесенную машинисткой статью - все было в порядке, потом позвонил в академию, предупредил, что придет как раз к своему докладу.
Два оставшихся часа он гулял по аллеям городского парка среди молодой зелени, гипсовых статуй и тишины.
По зеркальной поверхности пруда плавали лебеди. Изящно выгибая шеи, они склевывали с воды хлебные крошки, которые им бросали с берега дети.
Облокотившись о перила арочного мостика, профессор смотрел на лебедей и старался не думать о предстоящем выступлении, как больной в ожидании очереди старается не думать о той неизбежной минуте, когда он собственной волей войдет в кабинет и сядет в зубоврачебное кресло. Мысли, однако, не подчиняясь воле, медленно скользили вокруг вчерашних событий, как лебеди по замкнутой поверхности пруда. Этот симпатичный актер оказался чрезвычайно интересным собеседником, хотя интеллектуально и психологически они отличались друг от друга очень сильно. Любопытно, что он интуитивно понимал то, к чему Анатолий Николаевич шел логическим путем, медленно и трудно, долгие годы, через сомнения и отрицания, пока последнее, невероятное событие не положило им конец. Концепция человечества как самоорганизующейся, замкнутой внутри себя и развивающейся за счет собственных внутренних ресурсов системы оказалась ошибочной. Мы - открытая система, вот в чем штука! Идея случайного, изолированного зарождения разума означает, что жизнь - всего лишь забавная игрушка природы, случайное завихрение в мощном потоке энтропийных процессов, идущих во Вселенной, и, следовательно, может исчезнуть с так эй же легкостью, как и появилась. Что за дело СТИХИИ до каких-то там мыслящих червячков!
А ведь так думают многие...
Но хаосу, разрушению всегда противостояла творческая сила созидания. Арпман и Ормузд, Шива и Вишну, Бог и Сатана... Да, Андрей нрав, кое-какие истины человечество постигло еще в детстве, не дожидаясь века электронно-счетных машин и космологических гипотез.
Оно, вероятно, вообще не могло бы жить и развиваться, если бы не знало в той или иной форме этих важных истин.
Но если жизнь - открытая система, соединенная множеством причинных связей с бесконечностью Вселенной, то вполне можно допустить наличие таких связей на уровне ноосферы. Например, взаимодействие нашего сознания с сознанием других цивилизаций Вселенной. По каким каналам? В этом еще предстоит разобраться. Мы же в самом деле и понятия не имеем, что такое сознание. Может быть, оно загорается как головешка на ветру? А ветры эти дуют во Вселенной со сверхсветовой скоростью и не обнаруживаются приборами...
Не было, не было высоколобых пришельцев! А летающие тарелки, как предположил вчера Андрей, это скорее всего загадка самой биосферы. Скорее всего дело обстояло так. На земле методом проб и ошибок шел поиск существа со сложной структурой мозга, готовилась та самая головешка, которая вспыхнула, когда количество перешло в качество.
И вот теперь костер горит на полную мощь, но хаотично, растрачивая энергию во все стороны. Он воображает себя свободным, самосущностью, не подчиненной никому и ничему, а это опасно. Значит, нужно отрегулировать горение, сконцентрировав в определенном направлении. Расчет точен! Нужно лишь отрегулировать пламя, а не прибить слишком грубым вмешательством. И тогда к нескольким ученым, известным своим скептицизмом, являются разные, совсем обыкновенные на вид люди и вдребезги разбивают их скепсис...
Если теперь эти ученые наберутся каждый духу и выступят в один день с одним и тем же заявлением, это, конечно, будет сенсация! Научная честь стоит нынче не меньше, чем когда-то рыцарская. Так просто никто своей репутацией рисковать не станет.
Постепенно скандал утихнет (фактов-то нет), но след в научном и общественном сознании останется. За дело возьмутся философы, и тогда... трудно представить себе последствия, но, очевидно, последствия должны быть положительными.
В воображении Анатолия Николаевича вырисовывалась картина предстоящего выступления на конгрессе..
Вот он подходит к доске и рисует на ней задачу египетских жрецов, потом поднимается на трибуну.
- Глубокоуважаемые коллеги, - скажет он, отряхивая мел с пальцев, прежде чем начать свое выступление, я хотел бы обратиться к вам с не совсем обычным предложением.
Он подождет немного и, убедившись, что слова ero услышаны всеми, продолжит: - Перед вами задача, решение которой сводится к нахождению алгебраического уравнения четвертой степени. Найдется ли среди вас человек, который смог бы без помощи ЭВМ, вооружившись только ручкой и листком бумаги, часа, скажем, за два подсчитать ширину колодца -с точностью до сорока знаков?
После паузы, достаточной для уяснения всей абсурдности вопроса, в зале, конечно, начнется оживление. Советский ученый, очевидно, приготовил что-то сногсшибательное, если начинает свой доклад с такой оригинальной шутки. И когда участники конгресса будут основательно заинтригованы, на экране диапроектора появится салфетка.
- Вот это решение, - скажет он в наступившей тишине,- сделано ЭВМ в течение четверти часа, а вот это - одним весьма далеким oт науки молодым человеком в течение сорока секунд, достаточных для того, чтобы записать его, то есть практически МГНОВЕННО...
Что тогда начнется в зале! А что начнется, Анатолий Николаевич представить уже не мог, потому что никогда еще ни один ученый в мире не делал подобных заявлений с трибуны международного конгресса. Ах, черт! Ну и положение!
Ветерок, тянувший от темно-зеленой воды, холодил не только лицо, но и, кажется, душу Анатолия Николаевича.
Теперь только и надежды, что выступят те, остальные "избранники", на существование которых ОН намекнул.
Сколько их? И что за люди? Рискнут ли поставить на карту свой авторитет во имя истины, которую невозможно доказать? Может быть, кто-тo из них сидит сейчас в зале конгресса, решает ту же задачу? "...Критерием истинности научного факта является возможность его воспроизведения. На этом стояла и будет стоять наука".
Незыблемый принцип, убийственный для всего неопределенного, случайного! На нем сконструированы мозги любого человека, занимающегося наукой, - от академика до аспиранта. Он раздавит тебя, как муху. Сам. При полном уважении и сочувствии аудитории. Горе одиночке!
Так... А если подождать, пока выступят другие? Мыслишка, конечно, трусоватая, но ведь твоей трусости никто не увидит. Можно один раз в жизни...
Нет, нельзя. Другие-то не глупее. Они тоже сейчас обдумывают этот заманчивый вариант и придут к тому же выводу. А вывод прост. Если пропустить назначенный день, то по той же логике можно пропустить и следующий. Потом еще. И еще. И с каждым пропущенным днем будет возрастать вероятность оказаться гласом вопиющего в пустыне. А там забудется, сотрется в памяти. Нет, пришелец все рассчитал точно, с полным знанием человеческой психологии...
В здание, где проводился конгресс, Анатолий Николаевич вошел все с тем же настроением нерешительного больного. Можно, конечно, отказаться от операции и жить с гнилым зубом, но что это будет за жизнь?
У входа в конференц-зал к нему бросился взволнованный Володя: Наконец-то, Анатолий Николаевич! Мы тут все извелись. Через полчаса демонстрация, а вас все нет и нет.
Анатолий Николаевич успокаивающе похлопал его по плечу и вполне деловитым тоном спросил: - Установка в порядке?
- Да, все отлично, сейчас только проверяли. Это будет сенсация, Анатолий Николаевич!
- Возможно, возможно...
Он тихонько прошел на сцену и занял место с краю.
Председатель, канадский кибернетик, однако, заметил его и сделал короткий приветственный знак рукой. В зале тоже отреагировали: задвигались, заговорили, так что англичанин, выступавший с докладом, сделал выразительную паузу, ожидая тишины. Да, идеи его Принципа, изложенные в тезисах к докладу, заинтересовали многих. Его выступления ждали.
Интересно, уважаемые коллеги, как вы примете одну небольшую, но существенную поправку к Принципу? Фантастика! Чушь!..
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Анатолий Николаевич заглянул в программу: "Некоторые вопросы принятия решений в условиях неопределенности". Тоже неопределенность. Многие сейчас интересуются неопределенностью. Анатолий Николаевич почувствовал легкую зависть к солидному, уверенному в себе докладчику. Нет, он не из "нашей" компании, и ему не придется сейчас решать проблему, отнюдь не научную, но тем не менее властно требующую решения.
Говорил англичанин, рыжеватый мужчина в очках: - ...Как известно, главная трудность подобных задач состоит в том, что последствия от принятия решения зависят от неизвестной ситуации...
"Вот именно, - подумал профессор, задерживая внимание на этом, в сущности, азбучном положении, - ситуация известна только мне. Тс, кому я ее перескажу, обязаны принять ее как неизвестную. Вывод?" - ...Степень неприемлемости последствий, выражаемая условными единицами - потерями, которые может понести активное лицо...
О да. потери! Активное лицо, то есть научный мир, обязано четко себе представить, какие последствия для самой философии научного познания могут выйти, если принять всерьез его заявление. И если только не выступят другие, одновременно и независимо.. Да... задача!..
Вероятно, не зря ОН предоставил свободу выбора, не зря обратился именно к ученому. Может быть, не так уж назрела необходимость корреляции научного прогресса: Если бы опасность была очевидной, ОН принял бы конкретные меры. По крайней мере, выразился бы точнее.
Уж тебе-то мог бы сказать прямо. Следовательно, в принципе...
Нет! Проклятый клочок бумаги! Это же факт, предъявленный именно тебе, но не просто частному лицу, а представителю земной цивилизации. Утаить его - значит взять на себя ответственность решать за все человечество.
И так плохо, и эдак не лучше.
...Англичанин отвечал на последнюю записку. В глубине сцены Володя и двое сотрудников уже возились с доской, подтаскивая ее поближе...
...Председатель сделал Анатолию Николаевичу приглашающий жест - пора. Профессор нечувствующими пальцами развязывал тесемки своей папки. Зачем? Неужели он будет делать доклад? Он поднялся. В виске его мелко пульсировала жилка. А может быть, все-таки это был гениально сыгранный спектакль? Все от начала и до конца: и сцены в институте, и разговор в ресторане, и прогулка по ночному городу. А задачу жрецов внушили, когда находился в бессознательном состоянии...
Может быть. Все может быть в этом бесконечно сложном мире.
Что же делать? Что?
Профессор поднялся и пошел вдоль стола к трибуне...
Занятный у них вышел разювор. Они прогуливались по улицам, сворачивая в переулки, говорили и спорили, иногда шли молча, думая каждый о своем.
- Ну, хорошо, - сказал Анатолий Николаевич, подводя итог рассуждениям, - допустим, что мы с вами правильно поняли нашего могущественного визитера: он явился для того, чтобы, так сказать, подтянуть тылы, указав заблудшим братьям по разуму путь к истине, но, простите, вся эта таинственность лично мне по-прежнему кажется странной...
Андрей откликнулся немедленно и с азартом: - Неужели вы еще не поняли! В том-то вся и тонкость, что напрямую, в лоб, действовать нельзя. Да вы только представьте себе, какие последствия вызвало бы это его открытое выступление! Люди вдруг по подсказке "свыше" с достоверностью узнают, в чем их цель. Всё! Тайна раскрыта, споры окончены. Пророки и философы отныне больше не нужны. Всех, кто сомневается, - к позорному столбу. Остальных выстроить в колонну и прямиком в царство истины. Да вы что! Есть вещи, которые нельзя, опасно знать точно. Нельзя отнимать у человека права на риск - из творца он тогда превращается в пассивного исполнителя. Не-ет! Слишком точное знание опасно, но незнание опаснее втройне. Раз нет общей цели, нет и будущего. Нужен намек, огонек вдали. Нужно знать и... не знать - догадываться.
- Принцип неопределенности! - воскликнул профессор, пораженный неожиданной трактовкой его же собственной идеи.
- Вот именно! Главный принцип всякого творчества. Подлинное творчество - процесс с заранее не известным результатом. Художник стремится к смутно осознаваемой им цели сквозь ошибки и неудачи, потери и находки. Этим и отличается он от простого копииста. А человек по природе своей - художник, творец, нот в чем дело!
...Да, о многом они поговорили в этот прохладный после дождя майский вечер, блуждая по улицам никак не утихавшего города. Анатолий Николаевич спорил и соглашался, соглашался и спорил, но ни на минуту его не покидала одна и та же колючая мысль о завтрашнем конгрессе. С каким нетерпением он ждал весь последний месяц этого конгресса, готовился к нему в поте лица, а теперь...
Андрей проводил его до самого дома, оставил свой тeлефон, сказал, что готов подтвердить каждое его слово, если Анатолий Николаевич надумает все-таки пригласить и его. Профессор поблагодарил и, пожав на прощание руку, пошел к своему подъезду. Даже теперь, после всего переговоренного, он не знал, как поступит завтра.
Глава 1П
На следующий день Анатолий Николаевич проснулся поздно. В голове пошумливало от принятого на ночь снотворного. Голое, рыжее солнышко, сиявшее в чистом небе, слегка потускнело, как тoлько профессор вспомнил о вчерашних событиях. Он сунул руку в карман пиджака, висевшего рядом на стуле. Вот она, салфетка...
На ней черным по белому значилось убедительное доказательство того, что вчера два представителя земной цивилизации - он и актер Андрей Мохов действительно имели встречу с космическим разумом высшего порядка. Если бы не эта салфетка, совесть профессора была бы сейчас, пожалуй, спокойна. Фокус с пространственными перемещениями - еще не факт. Но салфетка, увы, факт, но ведь какой хитрый! И факт и не факт. Для тебя факт, для всех остальных нет. Ни к чему не привело и шаткое предположение, что Андрей при всем ярко выраженном гуманитаризме его мышления (в чем профессор имел вчера возможность достаточно убедиться) все же обладает способностью к сверхбыстрому счету. Такие уникумы действительно могут соперничать с ЭВМ в выполнении конкретных числовых операций, но в комплексе?..
Совершить целый ряд разнообразнейших алгебраических и числовых операций, и все за несколько секунд, - нет, такое не под силу никакому, даже супергениальному счетчику. Сорок знаков! С ума сойти можно!.. Да... доказательство неопровержимо, и теперь не остается ничего другого, как выступить на конгрессе...
Десятиминутная гимнастика, прохладный душ и чашка кофе укрепили тело и дух профессора, отвлекли от беспокойных мыслей. За завтраком он просмотрел принесенную машинисткой статью - все было в порядке, потом позвонил в академию, предупредил, что придет как раз к своему докладу.
Два оставшихся часа он гулял по аллеям городского парка среди молодой зелени, гипсовых статуй и тишины.
По зеркальной поверхности пруда плавали лебеди. Изящно выгибая шеи, они склевывали с воды хлебные крошки, которые им бросали с берега дети.
Облокотившись о перила арочного мостика, профессор смотрел на лебедей и старался не думать о предстоящем выступлении, как больной в ожидании очереди старается не думать о той неизбежной минуте, когда он собственной волей войдет в кабинет и сядет в зубоврачебное кресло. Мысли, однако, не подчиняясь воле, медленно скользили вокруг вчерашних событий, как лебеди по замкнутой поверхности пруда. Этот симпатичный актер оказался чрезвычайно интересным собеседником, хотя интеллектуально и психологически они отличались друг от друга очень сильно. Любопытно, что он интуитивно понимал то, к чему Анатолий Николаевич шел логическим путем, медленно и трудно, долгие годы, через сомнения и отрицания, пока последнее, невероятное событие не положило им конец. Концепция человечества как самоорганизующейся, замкнутой внутри себя и развивающейся за счет собственных внутренних ресурсов системы оказалась ошибочной. Мы - открытая система, вот в чем штука! Идея случайного, изолированного зарождения разума означает, что жизнь - всего лишь забавная игрушка природы, случайное завихрение в мощном потоке энтропийных процессов, идущих во Вселенной, и, следовательно, может исчезнуть с так эй же легкостью, как и появилась. Что за дело СТИХИИ до каких-то там мыслящих червячков!
А ведь так думают многие...
Но хаосу, разрушению всегда противостояла творческая сила созидания. Арпман и Ормузд, Шива и Вишну, Бог и Сатана... Да, Андрей нрав, кое-какие истины человечество постигло еще в детстве, не дожидаясь века электронно-счетных машин и космологических гипотез.
Оно, вероятно, вообще не могло бы жить и развиваться, если бы не знало в той или иной форме этих важных истин.
Но если жизнь - открытая система, соединенная множеством причинных связей с бесконечностью Вселенной, то вполне можно допустить наличие таких связей на уровне ноосферы. Например, взаимодействие нашего сознания с сознанием других цивилизаций Вселенной. По каким каналам? В этом еще предстоит разобраться. Мы же в самом деле и понятия не имеем, что такое сознание. Может быть, оно загорается как головешка на ветру? А ветры эти дуют во Вселенной со сверхсветовой скоростью и не обнаруживаются приборами...
Не было, не было высоколобых пришельцев! А летающие тарелки, как предположил вчера Андрей, это скорее всего загадка самой биосферы. Скорее всего дело обстояло так. На земле методом проб и ошибок шел поиск существа со сложной структурой мозга, готовилась та самая головешка, которая вспыхнула, когда количество перешло в качество.
И вот теперь костер горит на полную мощь, но хаотично, растрачивая энергию во все стороны. Он воображает себя свободным, самосущностью, не подчиненной никому и ничему, а это опасно. Значит, нужно отрегулировать горение, сконцентрировав в определенном направлении. Расчет точен! Нужно лишь отрегулировать пламя, а не прибить слишком грубым вмешательством. И тогда к нескольким ученым, известным своим скептицизмом, являются разные, совсем обыкновенные на вид люди и вдребезги разбивают их скепсис...
Если теперь эти ученые наберутся каждый духу и выступят в один день с одним и тем же заявлением, это, конечно, будет сенсация! Научная честь стоит нынче не меньше, чем когда-то рыцарская. Так просто никто своей репутацией рисковать не станет.
Постепенно скандал утихнет (фактов-то нет), но след в научном и общественном сознании останется. За дело возьмутся философы, и тогда... трудно представить себе последствия, но, очевидно, последствия должны быть положительными.
В воображении Анатолия Николаевича вырисовывалась картина предстоящего выступления на конгрессе..
Вот он подходит к доске и рисует на ней задачу египетских жрецов, потом поднимается на трибуну.
- Глубокоуважаемые коллеги, - скажет он, отряхивая мел с пальцев, прежде чем начать свое выступление, я хотел бы обратиться к вам с не совсем обычным предложением.
Он подождет немного и, убедившись, что слова ero услышаны всеми, продолжит: - Перед вами задача, решение которой сводится к нахождению алгебраического уравнения четвертой степени. Найдется ли среди вас человек, который смог бы без помощи ЭВМ, вооружившись только ручкой и листком бумаги, часа, скажем, за два подсчитать ширину колодца -с точностью до сорока знаков?
После паузы, достаточной для уяснения всей абсурдности вопроса, в зале, конечно, начнется оживление. Советский ученый, очевидно, приготовил что-то сногсшибательное, если начинает свой доклад с такой оригинальной шутки. И когда участники конгресса будут основательно заинтригованы, на экране диапроектора появится салфетка.
- Вот это решение, - скажет он в наступившей тишине,- сделано ЭВМ в течение четверти часа, а вот это - одним весьма далеким oт науки молодым человеком в течение сорока секунд, достаточных для того, чтобы записать его, то есть практически МГНОВЕННО...
Что тогда начнется в зале! А что начнется, Анатолий Николаевич представить уже не мог, потому что никогда еще ни один ученый в мире не делал подобных заявлений с трибуны международного конгресса. Ах, черт! Ну и положение!
Ветерок, тянувший от темно-зеленой воды, холодил не только лицо, но и, кажется, душу Анатолия Николаевича.
Теперь только и надежды, что выступят те, остальные "избранники", на существование которых ОН намекнул.
Сколько их? И что за люди? Рискнут ли поставить на карту свой авторитет во имя истины, которую невозможно доказать? Может быть, кто-тo из них сидит сейчас в зале конгресса, решает ту же задачу? "...Критерием истинности научного факта является возможность его воспроизведения. На этом стояла и будет стоять наука".
Незыблемый принцип, убийственный для всего неопределенного, случайного! На нем сконструированы мозги любого человека, занимающегося наукой, - от академика до аспиранта. Он раздавит тебя, как муху. Сам. При полном уважении и сочувствии аудитории. Горе одиночке!
Так... А если подождать, пока выступят другие? Мыслишка, конечно, трусоватая, но ведь твоей трусости никто не увидит. Можно один раз в жизни...
Нет, нельзя. Другие-то не глупее. Они тоже сейчас обдумывают этот заманчивый вариант и придут к тому же выводу. А вывод прост. Если пропустить назначенный день, то по той же логике можно пропустить и следующий. Потом еще. И еще. И с каждым пропущенным днем будет возрастать вероятность оказаться гласом вопиющего в пустыне. А там забудется, сотрется в памяти. Нет, пришелец все рассчитал точно, с полным знанием человеческой психологии...
В здание, где проводился конгресс, Анатолий Николаевич вошел все с тем же настроением нерешительного больного. Можно, конечно, отказаться от операции и жить с гнилым зубом, но что это будет за жизнь?
У входа в конференц-зал к нему бросился взволнованный Володя: Наконец-то, Анатолий Николаевич! Мы тут все извелись. Через полчаса демонстрация, а вас все нет и нет.
Анатолий Николаевич успокаивающе похлопал его по плечу и вполне деловитым тоном спросил: - Установка в порядке?
- Да, все отлично, сейчас только проверяли. Это будет сенсация, Анатолий Николаевич!
- Возможно, возможно...
Он тихонько прошел на сцену и занял место с краю.
Председатель, канадский кибернетик, однако, заметил его и сделал короткий приветственный знак рукой. В зале тоже отреагировали: задвигались, заговорили, так что англичанин, выступавший с докладом, сделал выразительную паузу, ожидая тишины. Да, идеи его Принципа, изложенные в тезисах к докладу, заинтересовали многих. Его выступления ждали.
Интересно, уважаемые коллеги, как вы примете одну небольшую, но существенную поправку к Принципу? Фантастика! Чушь!..
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Анатолий Николаевич заглянул в программу: "Некоторые вопросы принятия решений в условиях неопределенности". Тоже неопределенность. Многие сейчас интересуются неопределенностью. Анатолий Николаевич почувствовал легкую зависть к солидному, уверенному в себе докладчику. Нет, он не из "нашей" компании, и ему не придется сейчас решать проблему, отнюдь не научную, но тем не менее властно требующую решения.
Говорил англичанин, рыжеватый мужчина в очках: - ...Как известно, главная трудность подобных задач состоит в том, что последствия от принятия решения зависят от неизвестной ситуации...
"Вот именно, - подумал профессор, задерживая внимание на этом, в сущности, азбучном положении, - ситуация известна только мне. Тс, кому я ее перескажу, обязаны принять ее как неизвестную. Вывод?" - ...Степень неприемлемости последствий, выражаемая условными единицами - потерями, которые может понести активное лицо...
О да. потери! Активное лицо, то есть научный мир, обязано четко себе представить, какие последствия для самой философии научного познания могут выйти, если принять всерьез его заявление. И если только не выступят другие, одновременно и независимо.. Да... задача!..
Вероятно, не зря ОН предоставил свободу выбора, не зря обратился именно к ученому. Может быть, не так уж назрела необходимость корреляции научного прогресса: Если бы опасность была очевидной, ОН принял бы конкретные меры. По крайней мере, выразился бы точнее.
Уж тебе-то мог бы сказать прямо. Следовательно, в принципе...
Нет! Проклятый клочок бумаги! Это же факт, предъявленный именно тебе, но не просто частному лицу, а представителю земной цивилизации. Утаить его - значит взять на себя ответственность решать за все человечество.
И так плохо, и эдак не лучше.
...Англичанин отвечал на последнюю записку. В глубине сцены Володя и двое сотрудников уже возились с доской, подтаскивая ее поближе...
...Председатель сделал Анатолию Николаевичу приглашающий жест - пора. Профессор нечувствующими пальцами развязывал тесемки своей папки. Зачем? Неужели он будет делать доклад? Он поднялся. В виске его мелко пульсировала жилка. А может быть, все-таки это был гениально сыгранный спектакль? Все от начала и до конца: и сцены в институте, и разговор в ресторане, и прогулка по ночному городу. А задачу жрецов внушили, когда находился в бессознательном состоянии...
Может быть. Все может быть в этом бесконечно сложном мире.
Что же делать? Что?
Профессор поднялся и пошел вдоль стола к трибуне...