Страница:
Наталья Лукьянова
Негаданное счастье
Как много лет во мне любовь спала.
Мне это слово ни о чем не говорило.
Любовь таилась в глубине, она ждала.
И вдруг проснулась, и глаза свои открыла!
Теперь пою не я – любовь поет!
И эта песня в мире эхом отдается.
Любовь настала так, как утро настает.
Она одна во мне и плачет и смеется!
Р. Рождественский
Глава 1
В канун новогодней ночи Виктория Михайловна Плотникова находилась в состоянии меланхолии. Так всегда бывало в праздники, особенно последние семь лет. Жизнь превратилась в унылую и очень предсказуемую историю. Виктория Михайловна давным-давно рассталась с романтическими мечтаниями и трепетной верой в сказочные пророчества. А заодно перестала верить в приметы, предсказания и вещие сны. Жизнь внесла в судьбу довольно печальные коррективы, которые исключили из повседневного обихода всякого рода грезы и иллюзии. Мечтать давно было не о чем, личная жизнь не удалась, на пороге ничто не ожидало, кроме неизбежной и одинокой старости со всеми вытекающими из этого не очень приятного факта последствиями. Виктория Михайловна пока не чувствовала себя старухой, хотя паспорт с неизменным постоянством напоминал о том, что прошла не только первая молодость, но и все последующие. Зеркало, как ни странно, наоборот, убеждало в обратном. Она не пользовалась какими-то особенными кремами, не посещала салоны, природа-матушка сделала ей щедрый подарок от рождения. Кожа у нее светилась, как у молодой красавицы. Это факт. Ей никогда не приходилось прилагать особенных усилий, чтобы выглядеть хорошо. По молодости она принимала это за норму, а сегодня благодарила судьбу, что так получилось, причем без ее личного участия и лишних хлопот.
Нынче на пороге стояло торжество необычное, с волшебной начинкой – Новый год. И не важно, что тебе много лет, что ты давным-давно знаешь, что Деда Мороза не существует в природе, что ты перестала мечтать о чудесах в решете. Все равно настроение в это время и у самых твердокаменных пессимистов празднично-приподнятое. А тут и природа расстаралась не на шутку. Как по заказу, за окнами падает неторопливыми крупными хлопьями снег. В доме уютно пахнет елкой, мандаринами, свежеиспеченными пирогами и сказкой, как в далеком детстве.
Виктория Михайловна не ждала гостей. Дети разъехались кто куда на праздничные каникулы, приятельницы занялись решением собственных проблем. Большой беды в этом не было, она привыкла встречать праздники в гордом одиночестве. Главное, как к этому относиться и каким образом настроиться. Киснуть и жалеть себя глупо, это занятие бесперспективное и довольно бессмысленное, способное превратить человека в несчастного и озлобленного на весь белый свет ворчливого горемыку. Поэтому законы праздников Виктория Михайловна соблюдала свято. Вот и нынче она елочку небольшую прикупила, нарядила с любовью и праздничный ужин приготовила. Сколько лет ни прожито, под Новый год всегда кажется, что сбудутся особенные, сокровенные желания, произойдет что-то необыкновенное. Что именно, Виктория Михайловна и не пыталась сформулировать, но почему-то именно в эту ночь страстно хотелось, чтобы произошло что-нибудь такое, что изменило бы жизнь к лучшему, придало тягучим и однообразным дням хоть какой-нибудь смысл.
Викторию Михайловну, как женщину, давно пережившую катаклизмы развода и прочие жизненные неприятности, все устраивало на сегодняшний день. Неземные страсти давно улеглись, слезы были выплаканы, надежды на счастливую сказочную личную жизнь благополучно растаяли с годами. Она внутренне смирилась с таким положением вещей. Ничего не сделаешь, выше головы не прыгнешь. Так уж случилось, что ее предал самый, как она считала, близкий и родной человек. Банальная и довольно распространенная история, только когда это случается с тобой, все перестает иметь значение, не помогают никакие доводы, и каждый выбирается из этой проклятой ямы отчаяния сам. С того черного дня прошло целых семь лет. Она не могла утверждать, что ей уже не больно. Боль осталась, но где-то в самом дальнем уголке сердца, она уже не так активно мешала жить. Виктория Михайловна простила мужа. И это не простые слова. Ей много пришлось пролить горьких слез, передумать самых разных и нерадостных мыслей, пережить и справиться, казалось бы, с невыносимой обидой.
Дети выросли, у них своя взрослая жизнь, в которую ее уже не очень-то пускают. Путь туда не то чтобы заказан, но преграды определенного рода имеются. Это нормально и вполне естественно, но нельзя сказать, что справедливо. От мысли, что детвора уже не принадлежит тебе одной безраздельно, бывает иногда грустно и зябко. Ее, как мать, многое не устраивает в этом смысле. Но тут уж ничего не поделаешь. Свою голову никому не подаришь. Взрослые дети стали самостоятельными и независимыми. Они давно не нуждаются в родительской опеке и тем более советах. Дети гораздо современнее матери и иногда позволяют себе снисходительный тон по отношению к ней.
Это нормально и закономерно, она не обижается на своих любимых чад, если они иной раз бывают не очень корректными по отношению к ней в своих высказываниях. Потом, со временем они поймут все сами. Ведь законы жизни изменить задиристой риторикой, педагогическими нравоучениями или ревностными родительскими страданиями невозможно. Родители на то и родители, чтобы быть мудрыми, понимающими, не обижаться на глупые мелочи и прощать ошибки и заблуждения детей. Если ты овладел этой житейской наукой, считай, сдал самый главный экзамен своей жизни. И только ты знаешь, какого труда, любви и терпения стоит тривиальная удовлетворительная оценка. Это, пожалуй, важнее, чем сдать самый сложный институтский экзамен на «отлично».
Всему свое время. Только оно – великий врачеватель и мудрец – способно расставить все по своим местам. Викторию Михайловну, конечно, смущают многие вещи, но в силу характера она не смеет противостоять обстоятельствам и диктовать детям собственные правила игры или требовать от них невозможного. Она понимает, что ее время постепенно уходит, пора уступать дорогу следующим поколениям.
Сын, Никита, умница, лучший ученик в классе, без всяких проблем поступил после школы в институт. А потом неожиданно для всех родных и окружающих бросил на третьем курсе престижное учебное заведение. Она очень переживала тогда, и все доводы, которые приводил мальчик, ее не устраивали. Вера в диплом и статус высшего образования не давали смириться с мыслью, что ее сы́ночка останется недоучкой. Сколько она его просила, умоляла закончить учебу, а уж потом пускаться в свободное плавание, находила сотни веских аргументов, уговаривала. Куда там. Не помогло. Сын принял собственное решение. Виктории Михайловне тогда было очень больно. Она понимала, что Никита совершает страшную ошибку, которая может повлечь за собой печальные последствия и исковеркает мальчику судьбу. Но результат легкомысленного поступка воистину превзошел самые смелые ожидания.
Сын, оставив институт, с головой окунулся в бизнес и на сегодняшний день стал вполне успешным предпринимателем, организовал собственное дело и, кажется, совсем не нуждался в дипломе. Дела у него шли отлично. Вот и ломай голову, что первично – образование или все-таки жизненная смекалка и умение просчитать ситуацию своевременно и безбоязненно? Но все равно обидно, что ее Никита не закончил институт. Что-то скребет в душе. Как-то у нынешних, с виду благополучных и уверенных в себе, все не так, как надо. По крайней мере, на ее взгляд.
У Никиты замечательный брак, он счастлив в семейной жизни. Для нее, как матери, это очень важно. Жену Никитка выбрал прекрасную. Дашка умница, красавица, но что-то не видно искорок между молодыми, один сплошной рационализм, словно жизнь подчиняется математическим законам и правилам. Конечно, можно все свалить на неправильную точку зрения, но это будет неправдой. Не такая она и старуха. Всего-то сорок два годика стукнуло в этом году. По нынешним временам еще о-го-го! Далеко не бабулька-красотулька. Хотя с какой стороны посмотреть. Жизненная дорожка стелется не на ярмарку, совсем в обратном направлении. До пенсии далековато, примерно как до счастья, тем более что российскую пенсию счастьем назвать трудно, даже с большой натяжкой. Новую, так называемую личную жизнь устраивать поздновато. Учитывая прожитое и пережитое, она с полным правом может сказать, что кое-какой жизненный опыт у нее имеется. Она могла бы подсказать любимым деткам, что делать и как жить, только в ее рекомендациях никто не нуждается. Молодые в лучшем случае делают вид, что внимательно слушают, но она же еще не окончательная шизофреничка, понимает, что детки стараются соблюсти приличия исключительно из чувства такта, лишь бы маму не обидеть. Им легче притвориться, чем прислушаться, задуматься, понять.
Можно было бы жить да радоваться за молодых. Но слишком уж все неправильно. У Дарьи свои твердые понятия о жизненных приоритетах. Она современная, уверенная в себе, успешная молодая женщина, которая усиленно строит собственную карьеру. Амбиции очень крутые, все пока получается, но, на ее взгляд, у девчонки слишком завышенная самооценка. Им бы с Никитой детей нарожать да растить на радость себе и бабушкам, которые пребывают пока в силах и разуме, ан нет, не дождешься. У молодых и рьяных на первом месте карьерный рост и маниакальная потребность в зарабатывании денег. Другие ценности их не греют. Рвут душу и здоровье, практически не живут нормальной жизнью. Все у них как на соревнованиях. Бегут куда-то, пытаются доказать, что стоят дорогого. Только на этом пути теряют многое. Как бы потом банкротами не оказаться на финише. Усмехаются снисходительно, только не понимают одной простой истины – счастье не в количестве заработанных денег и высоком социальном статусе, а совсем в другом.
Виктория Михайловна очень хорошо относится к невестке, но, когда Дарья начинает рассуждать о перспективных планах на ближайшее десятилетие, у нее волосы дыбом встают. Она уже давно распрощалась с заветной мыслью повозиться с пухлощекими внуками и смирилась с тем, что карапузов ей от Никиты с Дашей не дождаться, по крайней мере в ближайшее время. Но когда Дарья начинает безапелляционным тоном декларировать, каких успехов она должна достигнуть и сколько заработать денег за год, два, три, у Виктории Михайловны возникает стойкое ощущение, что она превращается в героя фантастического триллера о не очень счастливом технократическом будущем.
В этом не очень веселом кино человеческая жизнь и судьба разложены по полочкам и соблюдается строгое расписание по всем направлениям движения. Бытие там замечательное, целиком и полностью рациональное, просчитанное и выверенное до мелочей. Только нет в этом замечательном и целесообразном обществе главного – счастья жизни, удовольствия от простых и понятных вещей, нет места друзьям и невинным глупостям, и самое страшное – нет места детям. Почему-то статья под наименованием «дети» находится в самой последней графе. Это, наверное, правильно, что нынешние молодые довольно серьезно относятся к проблеме деторождения. Ученые, помнится, и в ее время старательно пропагандировали теорию, гласящую, что дети должны быть желанными, прогнозируемыми, любимыми. Никто не спорит, родить и вырастить детей – ответственно. Но жизнь показала, что все эти заумные теории – бред сивой кобылы, и не более того. Если бы люди во все времена подходили к этой проблеме с рациональных позиций, жизнь на Земле давно бы закончилась. На взгляд Виктории Михайловны, в сегодняшней, крайне стремительной современной жизни молодые приобрели огромные возможности для самореализации, но вместе с тем потеряли что-то очень важное, что всегда было главным для рода человеческого, – любовь, безрассудство, в хорошем смысле этого слова, романтичность и некоторую бесшабашность.
Молодые – другие, они вписались в новую жизнь легко, значит, так тому и быть. Они умеют зарабатывать деньги, успешны, по-здоровому агрессивны, ставят перед собой задачи невиданной сложности и умудряются решать их с блеском. Хвала им и слава. Неожиданно выросло поколение, которое не знает сомнений, интеллигентских колебаний, решает житейские и рабочие проблемы с завидной легкостью. Они не умеют отдыхать. Их фетиш – работа, работа и еще раз работа. А после работы они, выпив чашку кофе, садятся за персональные компьютеры, и вопрос о внуках отпадает сам собой. От компьютеров дети, к сожалению, не рождаются.
Только все время мучает навязчивая мысль: «А чувствовать, страдать, любить они способны или им органы ощущений отрезали вместе с пуповиной еще в роддоме? Случайно, по недосмотру безответственной акушерки?» Честно говоря, боль от этого не проходит. Не так она представляла себе неуклонно надвигающуюся старость, если честно.
С дочкой тоже все ох как непросто. Вроде все неплохо у девочки складывается. Аллочка всегда была послушной, славной, неконфликтной девочкой. Она, в отличие от брата, закончила институт без всяких проблем, получила красный диплом, а это дорогого стоит. И половинку свою встретила. Только половинка не очень-то торопится вести ее девочку в ЗАГС. Виктория Михайловна сделала несколько несмелых попыток поговорить с дочерью по душам, но все ее старания разлетелись в пух и прах. Аллочка отмахнулась от матери, как от назойливой мухи, и ушла от разговоров на щекотливую тему.
А что такое на самом деле этот распространенный нынче пресловутый «гражданский брак»? Как в дразнилке или в старой песенке – и не то чтобы да, и не то чтобы нет. Гражданское сожительство – явление не только современной жизни, у этой традиции довольно давние корни. Когда-то принятие такого решения было смелым шагом, говорило о твердой позиции молодых людей, связанных сильными чувствами и общими идеями, явилось вызовом обществу. Молодые люди, разъединенные сословным неравенством, ради любви готовы были идти на такой смелый поступок. Но сегодня гражданский брак, по глубокому убеждению Виктории Михайловны, имеет исключительно пошлый характер. Она не ханжа и не синий чулок. Но никто ее не убедит в обратном. Называется это простым и довольно избитым словом: «безответственность». И что бы ни говорили психологи с мировыми именами, какие бы доводы ни приводили в пользу свободного сожительства, все их аргументы для родителей будут напрасными и неубедительными.
В первую очередь от такого союза страдает женщина, для которой статус замужней дамы много значит, будь она хоть самая рьяная «эмансипе». Как ни крути, как носом ни верти, от действительности не уйдешь. Мужчине всегда проще, особенно если его не связывают условности и законы. Он вечно в полете, он свободен от бытовых проблем, беременности, подгузников, первых соплей и прочих детских неожиданностей. Он имеет право сделать замечание своей женщине, что она выглядит не самым лучшим образом, хотя сам, небритый и немытый, смахивает в этот момент на вурдалака. Он легко предъявляет требования, но с большой неохотой берет на себя бремя ответственности.
Иногда в голову Виктории Михайловны приходили совершенно крамольные мысли о спасении дочери. Ей нравился ее неофициальный зять Виктор. Спору нет, современный, напористый, активный человек. Был бы он ее сыном, она, несомненно, гордилась бы таким умным и талантливым мальчиком. Но как женщина, прожившая жизнь и вырастившая двоих детей, она очень хорошо понимала, что эта партия ее доченьке счастья не принесет. Хорошо, когда человек талантлив, трудолюбив и знает, чего хочет. Только такому не стоит связывать жизнь с людьми, которые будут его самозабвенно любить и класть собственную жизнь на жертвенный алтарь этой самой любви. Лучше бы ее девочка вышла замуж за честного труженика без особых амбиций, пусть и не такого талантливого. Тогда бы, может быть, ее Аллочка была по-настоящему счастлива. Без изысков и современных выкрутасов. Но, как говорится, не судьба. Выпал ее девочке совсем другой жребий. Нянчится со своим непризнанным талантом, подчинила всю жизнь ему, единственному и неповторимому. Виктория Михайловна не спорила с дочерью и в принципе допускала мысль, что может ошибаться. Вполне возможно, что когда-нибудь, в далеком далеко, кто-нибудь сумеет по достоинству оценить роль в искусстве талантливого художника Виктора Бобылева. Но ей, как матери, невыносимо больно видеть, как ее девочка погибает за просто так.
Виктор официально нигде не работал. Писал картины, как горячо утверждала ее дочь, очень талантливые. Пытался выставляться, но пока безуспешно. Иногда ему удавалось продать кое-что из своих работ. Иностранные туристы довольно падки на картины современных российских художников. Но на это кое-что прожить практически невозможно. Аллочка преподавала английский в школе и занималась репетиторством. Совсем не щадила себя ради своего гения. Работала целыми днями без выходных и проходных, пока ее непризнанный художник творил, а чаще вообще ничего не делал. Подобное времяпрепровождение у него называлось вовсе не бездельем или тунеядством. Мастер находится в стадии накопления творческих идей. Вот такая красивая теория. А по-русски, если перевести на понятный язык, это означает, что он валяется целыми днями на диване, уставившись неземным взором в потолок.
Подводить итоги собственной жизни в новогоднюю ночь не хотелось, от этого становилось грустно, а волноваться по пустякам Виктория Михайловна не любила. Да и по большому счету у нее не было особенных причин винить судьбу за прожитые годы. У многих женщин не было и четверти того, что выпало на ее женскую долю. Все хорошо, все нормально. Нет ни малейших оснований лить слезы или биться в истерике. И наступающий Новый год совсем не повод для страданий. Ну и что, что в полночь наступит другой по счету год? Поменяются цифры на календаре? Так они каждый день меняются. Напрасно люди придают обыкновенному астрономическому событию глубокий и загадочный смысл. Все давно известно в этом мире. Не может измениться судьба только потому, что куранты отбарабанят свой привычный звон тридцать первого декабря в полночь.
Позвонили в дверь, кого-то принесло на ночь глядя. Виктория Михайловна вздрогнула от неожиданности. Слишком резким оказался звук, которого она не ждала. Сама виновата, давно пора поменять звонок на более мелодичный. От нынешнего вздрагиваешь и начинаешь непроизвольно дергаться. Уж больно резок. А чего бояться-то? На часах двенадцатый, но это сегодня ничего не значит. Нынче мало кто спит в это время. Странно… Кто бы это мог быть? Она никого не ждет. Дети отзвонились, поздравили с наступающим Новым годом. Сын – из Лондона, дочка – из подмосковного санатория. Нынче модно встречать Новый год не дома. Меняются времена и традиции, появляются новые обычаи. Хорошие дети, внимательные. Честь им и хвала, помнят о дорогой маме и о московском времени не забывают.
Так настойчиво и без лишних церемоний в ее дверь в любое время суток может звонить только один человек – соседка с первого этажа. Виктория Михайловна женщина спокойная, доброжелательная, которая относится терпимо к людям вообще и их слабостям в частности. Но иногда от общения с соседкой теряет не только дар речи – лишается душевного равновесия. Надежда Анатольевна человек совершенно неординарный во всех отношениях, точнее сказать, на удивление беспардонный и напористый. Она – очень активная женщина без особых признаков интеллекта, глубоко несчастная в семейной жизни, поскольку супруг пьет, как последняя дрянь. Супруг Надежды Анатольевны пил всегда, пил везде и сейчас продолжает осуществлять свою нехитрую программу с завидной настойчивостью и методичностью. В редкие минуты просветления он похож на человека. Конечно, и краны он починяет виртуозно, и о политике рассуждает с умным видом. Алкаши, они люди в принципе неплохие. Все понимают, очень правильно оценивают ситуацию, довольно самокритичны, разговорчивы, когда не пьют. Но есть одно маленькое но. Верить им нельзя ни при каких обстоятельствах. В момент просветления они молодцы, а подступит – и продадут за чекушку мать родную.
Леха, муж Надежды Анатольевны, частенько приходил к ней втихаря от жены за соточкой. Виктория Михайловна в силу своего слабого характера отказать мужчине не могла, хоть соседка наказала ей строго-настрого денег и водки мужу не давать ни под каким видом. Да как отказать? С одной стороны, она понимает, что этого делать нельзя, а с другой – не поднимается рука человека обидеть. Трезвый Леха – незаменимый мужик в хозяйстве. У него воистину золотые руки. Поменять прокладку, сменить батарейку, вбить гвоздь, в общем, все бытовые мелочи, с которыми не в состоянии справиться одинокая женщина, он решает за пять секунд и очень небольшие деньги. К тому же он исключительно порядочен. В каком бы состоянии он ни находился, всегда помнит, у кого и сколько занимал. Можно быть уверенной, очередной долг Леха вернет вовремя.
Люди бывают разными, но соседка ей досталась уникальная по всем параметрам. Это чудо природы помогло ей понять некую истину. Она за свою жизнь прочитала много книг, умных и разных. У нее давно сложилось убеждение, что такое добро и зло. Она долго не понимала одного – каким образом добрые и милые соседи умудрялись сдавать простых, ни в чем не повинных людей в кровожадные лапы НКВД в те страшные кровавые тридцатые – чтобы отхапать себе заветную жилплощадь?
Теперь, когда судьба подсуропила ей «милых» соседей, она поняла, с какой простотой и легкостью люди совершали злодейства. Надежда Анатольевна знала про нее все, впрочем, как и об остальных обитателях дома. Но Виктории Михайловне приходилось тяжелее остальных, поскольку она жила как раз над любопытной и неугомонной дамой. Словно наделенная необыкновенными экстрасенсорными способностями, Надежда Анатольевна слышала любой шорох в любое время дня и ночи и знала обо всем, что происходило в квартире Виктории Михайловны. Можно понять, когда речь идет о пылесосе или другой технике. Но когда соседка этажом ниже информировала с видом победителя, во сколько ты встала, в котором часу пошла в туалет, нажала на кнопку чайника – это слишком. И тем не менее! Создавалось ощущение, что Надежде больше делать нечего, как прислушиваться, что происходит в квартире, расположенной наверху. При этом она не стеснялась делиться своими впечатлениями. Ей было совершенно все равно, что при выслушивании милых подробностей Виктория Михайловна чувствовала себя виноватой во всех смертных грехах, хотя оргий не устраивала и посуду об пол с завидной регулярностью не била. Такое впечатление, что пожилой женщине не хватало остроты ощущений в собственной жизни. Казалось бы, в семье все ужасно. Муж – запойный алкоголик, дети получились тоже не очень-то благополучные. Живут в малогабаритной трешке аж три семьи, где уж там о поведении соседей судачить, контролировать всех подряд и быть в каждой бочке затычкой?
Ничего подобного. Надежда Анатольевна ведет себя, словно престарелая и до сей поры не угомонившаяся пионервожатая социалистической поры, которой до всего есть дело. Контролер местного значения. Ей бы в собственных проблемах разобраться, ан нет. Участвует в общественной жизни подъезда с необыкновенным энтузиазмом, забыв про собственные кастрюли и проблемы. Если, не дай бог, в соседней квартире молодежь устроила праздник, будьте уверены, дорогие граждане, милицейский наряд приедет ровно в одиннадцать.
Справиться с этой неугомонной теткой не способен никто. Да никому и в голову подобные крамольные мысли не приходят, потому что эта затея заранее обречена на провал. Надежда Анатольевна стоит на страже законности и нравственности, как тот цербер. Виктория Михайловна иногда с трудом сдерживает эмоции: возникает желание при встрече рекомендовать соседке потратить личное время на достижение более высоких целей. За часы, потраченные на бдение за нравственностью жителей подъезда, она могла бы вставить себе зубы. Или вскопать клумбы перед домом. Но у Надежды Анатольевны существует мания, и поделать с этим ничего невозможно. Народ терпит, но противостоять ей никто не в силах. Вот так и живет подъезд. Старшего по дому не выбирали, все безоговорочно подчиняются негласным законам, установленным строгой и бдительной Надеждой Анатольевной. Правда, надо отдать должное этой необыкновенной женщине, есть и некоторые положительные моменты от ее кипучей деятельности. Благодаря ее бурлящей энергии лампочки в подъезде их гнилой пятиэтажки всегда горят, а буйная и неуправляемая подъездная молодежь перекочевала по другим адресам, чтобы не связываться с неистовой бабой.
Виктория Михайловна до конца своих дней будет помнить курьезный случай, происшедший много лет назад. Она от доброты душевной и понимания трудной ситуации отдала ключи от квартиры двоюродной сестре на несколько часов. Сестра в ту пору устраивала свое нелегкое женское счастье, дело святое, надо было девочке помочь хотя бы такой малостью. Если бы она знала, во что выльется ее благородный жест, никогда в жизни не предложила бы свою помощь. Бдительная соседка просекла ситуацию мгновенно и с необыкновенным энтузиазмом организовала подъездную общественность на борьбу с грехом. Бедные влюбленные так и не успели согрешить. Им все время звонили в дверь. Подозрительно поинтересовались, куда делась хозяйка квартиры и почему они, собственно, тут находятся. Демарш подъездной общественности под руководством кипящей от праведного гнева Надежды Анатольевны закончился полной победой борцов за моральную чистоту. Любовь приказала долго жить. Что ж – в такой ситуации умерла бы не только любовь. Все живое вряд ли выдержало бы тотальную атаку старых завистниц-энтузиасток.
Нынче на пороге стояло торжество необычное, с волшебной начинкой – Новый год. И не важно, что тебе много лет, что ты давным-давно знаешь, что Деда Мороза не существует в природе, что ты перестала мечтать о чудесах в решете. Все равно настроение в это время и у самых твердокаменных пессимистов празднично-приподнятое. А тут и природа расстаралась не на шутку. Как по заказу, за окнами падает неторопливыми крупными хлопьями снег. В доме уютно пахнет елкой, мандаринами, свежеиспеченными пирогами и сказкой, как в далеком детстве.
Виктория Михайловна не ждала гостей. Дети разъехались кто куда на праздничные каникулы, приятельницы занялись решением собственных проблем. Большой беды в этом не было, она привыкла встречать праздники в гордом одиночестве. Главное, как к этому относиться и каким образом настроиться. Киснуть и жалеть себя глупо, это занятие бесперспективное и довольно бессмысленное, способное превратить человека в несчастного и озлобленного на весь белый свет ворчливого горемыку. Поэтому законы праздников Виктория Михайловна соблюдала свято. Вот и нынче она елочку небольшую прикупила, нарядила с любовью и праздничный ужин приготовила. Сколько лет ни прожито, под Новый год всегда кажется, что сбудутся особенные, сокровенные желания, произойдет что-то необыкновенное. Что именно, Виктория Михайловна и не пыталась сформулировать, но почему-то именно в эту ночь страстно хотелось, чтобы произошло что-нибудь такое, что изменило бы жизнь к лучшему, придало тягучим и однообразным дням хоть какой-нибудь смысл.
Викторию Михайловну, как женщину, давно пережившую катаклизмы развода и прочие жизненные неприятности, все устраивало на сегодняшний день. Неземные страсти давно улеглись, слезы были выплаканы, надежды на счастливую сказочную личную жизнь благополучно растаяли с годами. Она внутренне смирилась с таким положением вещей. Ничего не сделаешь, выше головы не прыгнешь. Так уж случилось, что ее предал самый, как она считала, близкий и родной человек. Банальная и довольно распространенная история, только когда это случается с тобой, все перестает иметь значение, не помогают никакие доводы, и каждый выбирается из этой проклятой ямы отчаяния сам. С того черного дня прошло целых семь лет. Она не могла утверждать, что ей уже не больно. Боль осталась, но где-то в самом дальнем уголке сердца, она уже не так активно мешала жить. Виктория Михайловна простила мужа. И это не простые слова. Ей много пришлось пролить горьких слез, передумать самых разных и нерадостных мыслей, пережить и справиться, казалось бы, с невыносимой обидой.
Дети выросли, у них своя взрослая жизнь, в которую ее уже не очень-то пускают. Путь туда не то чтобы заказан, но преграды определенного рода имеются. Это нормально и вполне естественно, но нельзя сказать, что справедливо. От мысли, что детвора уже не принадлежит тебе одной безраздельно, бывает иногда грустно и зябко. Ее, как мать, многое не устраивает в этом смысле. Но тут уж ничего не поделаешь. Свою голову никому не подаришь. Взрослые дети стали самостоятельными и независимыми. Они давно не нуждаются в родительской опеке и тем более советах. Дети гораздо современнее матери и иногда позволяют себе снисходительный тон по отношению к ней.
Это нормально и закономерно, она не обижается на своих любимых чад, если они иной раз бывают не очень корректными по отношению к ней в своих высказываниях. Потом, со временем они поймут все сами. Ведь законы жизни изменить задиристой риторикой, педагогическими нравоучениями или ревностными родительскими страданиями невозможно. Родители на то и родители, чтобы быть мудрыми, понимающими, не обижаться на глупые мелочи и прощать ошибки и заблуждения детей. Если ты овладел этой житейской наукой, считай, сдал самый главный экзамен своей жизни. И только ты знаешь, какого труда, любви и терпения стоит тривиальная удовлетворительная оценка. Это, пожалуй, важнее, чем сдать самый сложный институтский экзамен на «отлично».
Всему свое время. Только оно – великий врачеватель и мудрец – способно расставить все по своим местам. Викторию Михайловну, конечно, смущают многие вещи, но в силу характера она не смеет противостоять обстоятельствам и диктовать детям собственные правила игры или требовать от них невозможного. Она понимает, что ее время постепенно уходит, пора уступать дорогу следующим поколениям.
Сын, Никита, умница, лучший ученик в классе, без всяких проблем поступил после школы в институт. А потом неожиданно для всех родных и окружающих бросил на третьем курсе престижное учебное заведение. Она очень переживала тогда, и все доводы, которые приводил мальчик, ее не устраивали. Вера в диплом и статус высшего образования не давали смириться с мыслью, что ее сы́ночка останется недоучкой. Сколько она его просила, умоляла закончить учебу, а уж потом пускаться в свободное плавание, находила сотни веских аргументов, уговаривала. Куда там. Не помогло. Сын принял собственное решение. Виктории Михайловне тогда было очень больно. Она понимала, что Никита совершает страшную ошибку, которая может повлечь за собой печальные последствия и исковеркает мальчику судьбу. Но результат легкомысленного поступка воистину превзошел самые смелые ожидания.
Сын, оставив институт, с головой окунулся в бизнес и на сегодняшний день стал вполне успешным предпринимателем, организовал собственное дело и, кажется, совсем не нуждался в дипломе. Дела у него шли отлично. Вот и ломай голову, что первично – образование или все-таки жизненная смекалка и умение просчитать ситуацию своевременно и безбоязненно? Но все равно обидно, что ее Никита не закончил институт. Что-то скребет в душе. Как-то у нынешних, с виду благополучных и уверенных в себе, все не так, как надо. По крайней мере, на ее взгляд.
У Никиты замечательный брак, он счастлив в семейной жизни. Для нее, как матери, это очень важно. Жену Никитка выбрал прекрасную. Дашка умница, красавица, но что-то не видно искорок между молодыми, один сплошной рационализм, словно жизнь подчиняется математическим законам и правилам. Конечно, можно все свалить на неправильную точку зрения, но это будет неправдой. Не такая она и старуха. Всего-то сорок два годика стукнуло в этом году. По нынешним временам еще о-го-го! Далеко не бабулька-красотулька. Хотя с какой стороны посмотреть. Жизненная дорожка стелется не на ярмарку, совсем в обратном направлении. До пенсии далековато, примерно как до счастья, тем более что российскую пенсию счастьем назвать трудно, даже с большой натяжкой. Новую, так называемую личную жизнь устраивать поздновато. Учитывая прожитое и пережитое, она с полным правом может сказать, что кое-какой жизненный опыт у нее имеется. Она могла бы подсказать любимым деткам, что делать и как жить, только в ее рекомендациях никто не нуждается. Молодые в лучшем случае делают вид, что внимательно слушают, но она же еще не окончательная шизофреничка, понимает, что детки стараются соблюсти приличия исключительно из чувства такта, лишь бы маму не обидеть. Им легче притвориться, чем прислушаться, задуматься, понять.
Можно было бы жить да радоваться за молодых. Но слишком уж все неправильно. У Дарьи свои твердые понятия о жизненных приоритетах. Она современная, уверенная в себе, успешная молодая женщина, которая усиленно строит собственную карьеру. Амбиции очень крутые, все пока получается, но, на ее взгляд, у девчонки слишком завышенная самооценка. Им бы с Никитой детей нарожать да растить на радость себе и бабушкам, которые пребывают пока в силах и разуме, ан нет, не дождешься. У молодых и рьяных на первом месте карьерный рост и маниакальная потребность в зарабатывании денег. Другие ценности их не греют. Рвут душу и здоровье, практически не живут нормальной жизнью. Все у них как на соревнованиях. Бегут куда-то, пытаются доказать, что стоят дорогого. Только на этом пути теряют многое. Как бы потом банкротами не оказаться на финише. Усмехаются снисходительно, только не понимают одной простой истины – счастье не в количестве заработанных денег и высоком социальном статусе, а совсем в другом.
Виктория Михайловна очень хорошо относится к невестке, но, когда Дарья начинает рассуждать о перспективных планах на ближайшее десятилетие, у нее волосы дыбом встают. Она уже давно распрощалась с заветной мыслью повозиться с пухлощекими внуками и смирилась с тем, что карапузов ей от Никиты с Дашей не дождаться, по крайней мере в ближайшее время. Но когда Дарья начинает безапелляционным тоном декларировать, каких успехов она должна достигнуть и сколько заработать денег за год, два, три, у Виктории Михайловны возникает стойкое ощущение, что она превращается в героя фантастического триллера о не очень счастливом технократическом будущем.
В этом не очень веселом кино человеческая жизнь и судьба разложены по полочкам и соблюдается строгое расписание по всем направлениям движения. Бытие там замечательное, целиком и полностью рациональное, просчитанное и выверенное до мелочей. Только нет в этом замечательном и целесообразном обществе главного – счастья жизни, удовольствия от простых и понятных вещей, нет места друзьям и невинным глупостям, и самое страшное – нет места детям. Почему-то статья под наименованием «дети» находится в самой последней графе. Это, наверное, правильно, что нынешние молодые довольно серьезно относятся к проблеме деторождения. Ученые, помнится, и в ее время старательно пропагандировали теорию, гласящую, что дети должны быть желанными, прогнозируемыми, любимыми. Никто не спорит, родить и вырастить детей – ответственно. Но жизнь показала, что все эти заумные теории – бред сивой кобылы, и не более того. Если бы люди во все времена подходили к этой проблеме с рациональных позиций, жизнь на Земле давно бы закончилась. На взгляд Виктории Михайловны, в сегодняшней, крайне стремительной современной жизни молодые приобрели огромные возможности для самореализации, но вместе с тем потеряли что-то очень важное, что всегда было главным для рода человеческого, – любовь, безрассудство, в хорошем смысле этого слова, романтичность и некоторую бесшабашность.
Молодые – другие, они вписались в новую жизнь легко, значит, так тому и быть. Они умеют зарабатывать деньги, успешны, по-здоровому агрессивны, ставят перед собой задачи невиданной сложности и умудряются решать их с блеском. Хвала им и слава. Неожиданно выросло поколение, которое не знает сомнений, интеллигентских колебаний, решает житейские и рабочие проблемы с завидной легкостью. Они не умеют отдыхать. Их фетиш – работа, работа и еще раз работа. А после работы они, выпив чашку кофе, садятся за персональные компьютеры, и вопрос о внуках отпадает сам собой. От компьютеров дети, к сожалению, не рождаются.
Только все время мучает навязчивая мысль: «А чувствовать, страдать, любить они способны или им органы ощущений отрезали вместе с пуповиной еще в роддоме? Случайно, по недосмотру безответственной акушерки?» Честно говоря, боль от этого не проходит. Не так она представляла себе неуклонно надвигающуюся старость, если честно.
С дочкой тоже все ох как непросто. Вроде все неплохо у девочки складывается. Аллочка всегда была послушной, славной, неконфликтной девочкой. Она, в отличие от брата, закончила институт без всяких проблем, получила красный диплом, а это дорогого стоит. И половинку свою встретила. Только половинка не очень-то торопится вести ее девочку в ЗАГС. Виктория Михайловна сделала несколько несмелых попыток поговорить с дочерью по душам, но все ее старания разлетелись в пух и прах. Аллочка отмахнулась от матери, как от назойливой мухи, и ушла от разговоров на щекотливую тему.
А что такое на самом деле этот распространенный нынче пресловутый «гражданский брак»? Как в дразнилке или в старой песенке – и не то чтобы да, и не то чтобы нет. Гражданское сожительство – явление не только современной жизни, у этой традиции довольно давние корни. Когда-то принятие такого решения было смелым шагом, говорило о твердой позиции молодых людей, связанных сильными чувствами и общими идеями, явилось вызовом обществу. Молодые люди, разъединенные сословным неравенством, ради любви готовы были идти на такой смелый поступок. Но сегодня гражданский брак, по глубокому убеждению Виктории Михайловны, имеет исключительно пошлый характер. Она не ханжа и не синий чулок. Но никто ее не убедит в обратном. Называется это простым и довольно избитым словом: «безответственность». И что бы ни говорили психологи с мировыми именами, какие бы доводы ни приводили в пользу свободного сожительства, все их аргументы для родителей будут напрасными и неубедительными.
В первую очередь от такого союза страдает женщина, для которой статус замужней дамы много значит, будь она хоть самая рьяная «эмансипе». Как ни крути, как носом ни верти, от действительности не уйдешь. Мужчине всегда проще, особенно если его не связывают условности и законы. Он вечно в полете, он свободен от бытовых проблем, беременности, подгузников, первых соплей и прочих детских неожиданностей. Он имеет право сделать замечание своей женщине, что она выглядит не самым лучшим образом, хотя сам, небритый и немытый, смахивает в этот момент на вурдалака. Он легко предъявляет требования, но с большой неохотой берет на себя бремя ответственности.
Иногда в голову Виктории Михайловны приходили совершенно крамольные мысли о спасении дочери. Ей нравился ее неофициальный зять Виктор. Спору нет, современный, напористый, активный человек. Был бы он ее сыном, она, несомненно, гордилась бы таким умным и талантливым мальчиком. Но как женщина, прожившая жизнь и вырастившая двоих детей, она очень хорошо понимала, что эта партия ее доченьке счастья не принесет. Хорошо, когда человек талантлив, трудолюбив и знает, чего хочет. Только такому не стоит связывать жизнь с людьми, которые будут его самозабвенно любить и класть собственную жизнь на жертвенный алтарь этой самой любви. Лучше бы ее девочка вышла замуж за честного труженика без особых амбиций, пусть и не такого талантливого. Тогда бы, может быть, ее Аллочка была по-настоящему счастлива. Без изысков и современных выкрутасов. Но, как говорится, не судьба. Выпал ее девочке совсем другой жребий. Нянчится со своим непризнанным талантом, подчинила всю жизнь ему, единственному и неповторимому. Виктория Михайловна не спорила с дочерью и в принципе допускала мысль, что может ошибаться. Вполне возможно, что когда-нибудь, в далеком далеко, кто-нибудь сумеет по достоинству оценить роль в искусстве талантливого художника Виктора Бобылева. Но ей, как матери, невыносимо больно видеть, как ее девочка погибает за просто так.
Виктор официально нигде не работал. Писал картины, как горячо утверждала ее дочь, очень талантливые. Пытался выставляться, но пока безуспешно. Иногда ему удавалось продать кое-что из своих работ. Иностранные туристы довольно падки на картины современных российских художников. Но на это кое-что прожить практически невозможно. Аллочка преподавала английский в школе и занималась репетиторством. Совсем не щадила себя ради своего гения. Работала целыми днями без выходных и проходных, пока ее непризнанный художник творил, а чаще вообще ничего не делал. Подобное времяпрепровождение у него называлось вовсе не бездельем или тунеядством. Мастер находится в стадии накопления творческих идей. Вот такая красивая теория. А по-русски, если перевести на понятный язык, это означает, что он валяется целыми днями на диване, уставившись неземным взором в потолок.
Подводить итоги собственной жизни в новогоднюю ночь не хотелось, от этого становилось грустно, а волноваться по пустякам Виктория Михайловна не любила. Да и по большому счету у нее не было особенных причин винить судьбу за прожитые годы. У многих женщин не было и четверти того, что выпало на ее женскую долю. Все хорошо, все нормально. Нет ни малейших оснований лить слезы или биться в истерике. И наступающий Новый год совсем не повод для страданий. Ну и что, что в полночь наступит другой по счету год? Поменяются цифры на календаре? Так они каждый день меняются. Напрасно люди придают обыкновенному астрономическому событию глубокий и загадочный смысл. Все давно известно в этом мире. Не может измениться судьба только потому, что куранты отбарабанят свой привычный звон тридцать первого декабря в полночь.
Позвонили в дверь, кого-то принесло на ночь глядя. Виктория Михайловна вздрогнула от неожиданности. Слишком резким оказался звук, которого она не ждала. Сама виновата, давно пора поменять звонок на более мелодичный. От нынешнего вздрагиваешь и начинаешь непроизвольно дергаться. Уж больно резок. А чего бояться-то? На часах двенадцатый, но это сегодня ничего не значит. Нынче мало кто спит в это время. Странно… Кто бы это мог быть? Она никого не ждет. Дети отзвонились, поздравили с наступающим Новым годом. Сын – из Лондона, дочка – из подмосковного санатория. Нынче модно встречать Новый год не дома. Меняются времена и традиции, появляются новые обычаи. Хорошие дети, внимательные. Честь им и хвала, помнят о дорогой маме и о московском времени не забывают.
Так настойчиво и без лишних церемоний в ее дверь в любое время суток может звонить только один человек – соседка с первого этажа. Виктория Михайловна женщина спокойная, доброжелательная, которая относится терпимо к людям вообще и их слабостям в частности. Но иногда от общения с соседкой теряет не только дар речи – лишается душевного равновесия. Надежда Анатольевна человек совершенно неординарный во всех отношениях, точнее сказать, на удивление беспардонный и напористый. Она – очень активная женщина без особых признаков интеллекта, глубоко несчастная в семейной жизни, поскольку супруг пьет, как последняя дрянь. Супруг Надежды Анатольевны пил всегда, пил везде и сейчас продолжает осуществлять свою нехитрую программу с завидной настойчивостью и методичностью. В редкие минуты просветления он похож на человека. Конечно, и краны он починяет виртуозно, и о политике рассуждает с умным видом. Алкаши, они люди в принципе неплохие. Все понимают, очень правильно оценивают ситуацию, довольно самокритичны, разговорчивы, когда не пьют. Но есть одно маленькое но. Верить им нельзя ни при каких обстоятельствах. В момент просветления они молодцы, а подступит – и продадут за чекушку мать родную.
Леха, муж Надежды Анатольевны, частенько приходил к ней втихаря от жены за соточкой. Виктория Михайловна в силу своего слабого характера отказать мужчине не могла, хоть соседка наказала ей строго-настрого денег и водки мужу не давать ни под каким видом. Да как отказать? С одной стороны, она понимает, что этого делать нельзя, а с другой – не поднимается рука человека обидеть. Трезвый Леха – незаменимый мужик в хозяйстве. У него воистину золотые руки. Поменять прокладку, сменить батарейку, вбить гвоздь, в общем, все бытовые мелочи, с которыми не в состоянии справиться одинокая женщина, он решает за пять секунд и очень небольшие деньги. К тому же он исключительно порядочен. В каком бы состоянии он ни находился, всегда помнит, у кого и сколько занимал. Можно быть уверенной, очередной долг Леха вернет вовремя.
Люди бывают разными, но соседка ей досталась уникальная по всем параметрам. Это чудо природы помогло ей понять некую истину. Она за свою жизнь прочитала много книг, умных и разных. У нее давно сложилось убеждение, что такое добро и зло. Она долго не понимала одного – каким образом добрые и милые соседи умудрялись сдавать простых, ни в чем не повинных людей в кровожадные лапы НКВД в те страшные кровавые тридцатые – чтобы отхапать себе заветную жилплощадь?
Теперь, когда судьба подсуропила ей «милых» соседей, она поняла, с какой простотой и легкостью люди совершали злодейства. Надежда Анатольевна знала про нее все, впрочем, как и об остальных обитателях дома. Но Виктории Михайловне приходилось тяжелее остальных, поскольку она жила как раз над любопытной и неугомонной дамой. Словно наделенная необыкновенными экстрасенсорными способностями, Надежда Анатольевна слышала любой шорох в любое время дня и ночи и знала обо всем, что происходило в квартире Виктории Михайловны. Можно понять, когда речь идет о пылесосе или другой технике. Но когда соседка этажом ниже информировала с видом победителя, во сколько ты встала, в котором часу пошла в туалет, нажала на кнопку чайника – это слишком. И тем не менее! Создавалось ощущение, что Надежде больше делать нечего, как прислушиваться, что происходит в квартире, расположенной наверху. При этом она не стеснялась делиться своими впечатлениями. Ей было совершенно все равно, что при выслушивании милых подробностей Виктория Михайловна чувствовала себя виноватой во всех смертных грехах, хотя оргий не устраивала и посуду об пол с завидной регулярностью не била. Такое впечатление, что пожилой женщине не хватало остроты ощущений в собственной жизни. Казалось бы, в семье все ужасно. Муж – запойный алкоголик, дети получились тоже не очень-то благополучные. Живут в малогабаритной трешке аж три семьи, где уж там о поведении соседей судачить, контролировать всех подряд и быть в каждой бочке затычкой?
Ничего подобного. Надежда Анатольевна ведет себя, словно престарелая и до сей поры не угомонившаяся пионервожатая социалистической поры, которой до всего есть дело. Контролер местного значения. Ей бы в собственных проблемах разобраться, ан нет. Участвует в общественной жизни подъезда с необыкновенным энтузиазмом, забыв про собственные кастрюли и проблемы. Если, не дай бог, в соседней квартире молодежь устроила праздник, будьте уверены, дорогие граждане, милицейский наряд приедет ровно в одиннадцать.
Справиться с этой неугомонной теткой не способен никто. Да никому и в голову подобные крамольные мысли не приходят, потому что эта затея заранее обречена на провал. Надежда Анатольевна стоит на страже законности и нравственности, как тот цербер. Виктория Михайловна иногда с трудом сдерживает эмоции: возникает желание при встрече рекомендовать соседке потратить личное время на достижение более высоких целей. За часы, потраченные на бдение за нравственностью жителей подъезда, она могла бы вставить себе зубы. Или вскопать клумбы перед домом. Но у Надежды Анатольевны существует мания, и поделать с этим ничего невозможно. Народ терпит, но противостоять ей никто не в силах. Вот так и живет подъезд. Старшего по дому не выбирали, все безоговорочно подчиняются негласным законам, установленным строгой и бдительной Надеждой Анатольевной. Правда, надо отдать должное этой необыкновенной женщине, есть и некоторые положительные моменты от ее кипучей деятельности. Благодаря ее бурлящей энергии лампочки в подъезде их гнилой пятиэтажки всегда горят, а буйная и неуправляемая подъездная молодежь перекочевала по другим адресам, чтобы не связываться с неистовой бабой.
Виктория Михайловна до конца своих дней будет помнить курьезный случай, происшедший много лет назад. Она от доброты душевной и понимания трудной ситуации отдала ключи от квартиры двоюродной сестре на несколько часов. Сестра в ту пору устраивала свое нелегкое женское счастье, дело святое, надо было девочке помочь хотя бы такой малостью. Если бы она знала, во что выльется ее благородный жест, никогда в жизни не предложила бы свою помощь. Бдительная соседка просекла ситуацию мгновенно и с необыкновенным энтузиазмом организовала подъездную общественность на борьбу с грехом. Бедные влюбленные так и не успели согрешить. Им все время звонили в дверь. Подозрительно поинтересовались, куда делась хозяйка квартиры и почему они, собственно, тут находятся. Демарш подъездной общественности под руководством кипящей от праведного гнева Надежды Анатольевны закончился полной победой борцов за моральную чистоту. Любовь приказала долго жить. Что ж – в такой ситуации умерла бы не только любовь. Все живое вряд ли выдержало бы тотальную атаку старых завистниц-энтузиасток.