Страница:
– И ты, естественно, – обнадежил её капитан ап-Телемнар. – Ты же стихийница? В смысле, стихийный маг?
– Да. Я – маг Воды.
Признаться честно, Эрин не слишком жаловал волшебников. В основном, из профессионального предубеждения. Работая с магами-преступниками, тяжело проникнуться уважением ко всему чародейскому сообществу, среди которого найдутся и праведники, и злодеи примерно в равных пропорциях.
– А что ты умеешь? – поинтересовался энчечекист.
– Иллюзии могу создавать, накладывать личины и, наоборот, снимать мороки.
«Неплохо для 6-го ранга, – решил Эринрандир. – Может, и пригодится»
– Компьютером владеешь?
Девушка кивнула.
– Замечательно! Будешь мне отчеты делать, – обрадовался эльф.
Эксплуатировать Нолвэндэ в этом направлении с каждым днем становилось все более проблематично. В НЧЧК города Распадок способности мыслечтицы успели оценить по достоинству, и не только дознаватели и оперативники. Даже Грэй Вольфович не гнушался при случае заманить леди Анарилотиони в реконструкторскую на очередное тошнотворное представление, не говоря уже про регулярные попытки криминалистов привлечь Нол к своим опытам в графологии. Кем надо быть, чтобы заставлять чуть живую от усталости и головной боли девушку ковыряться в бумажках? Нолвэндэ и безо всяких напоминаний старалась помогать Эрину во всем, что касалось бюрократической работы.
«Если это опять товарищ Тузикофф попросил Ытхана меня сдернуть, я сама начну гавкать и кусаться», – мрачно думала я, маршируя по коридору. Мне, конечно, безмерно льстит то, что я стала настолько востребованной, но всему есть границы. «А, может, и стажерку специально подослали, чтоб меня Эрину заменить?» – я даже притормозила от этой мысли. Очень мило. С одной стороны, самостоятельность мне полезна и приятна, а с другой… Скажем так, против паренька-гоблина я бы имела значительно меньше возражений, чем сейчас, когда рядом с моим напарником будет крутиться это чудо на тринадцатисантиметровой шпильке.
– Вызывали, Ытхан Нахырович? – с порога вопросила я начальство вместо «здрасьте».
Орк поднял на меня тяжелый взгляд и вздохнул.
– Нолвэндэ. Молодец, быстро добежала. Лови! – и кинул мне связку ключей, которую я машинально поймала.
– Это что?
– Это от моего «Андуина». Сейчас ты спускаешься в гараж, берешь машину и едешь на вокзал, – и, предупреждая вопросы и возмущение, пояснил. – И не вздумай просить водителя – сама знаешь, какая у нас ситуация…
Я кивнула. Конечно, знаю. Лето. Половина технического персонала в отпусках, и только мы пашем, как проклятые, без сна и отдыха. А в свете борьбы с привилегиями личный водитель теперь Ытхану Нахыровичу не положен. Так скоро и машину отберут.
Шеф шумно перевел дух и продолжил:
– На вокзале встретишь ап-Айкалнара, полицейского из Столицы, и будешь его пасти всю дорогу.
– Это тот, который приехал по делу Маахова? – хмуро уточнила я.
– Вот именно. Я там сейчас утрясаю с руководством, а твоя задача – перехватить столичную пташку прямо с поезда, пока он не начал по городу бесконтрольно шататься. Ясно?
– Не совсем, Ытхан Нахырович, – я поморщилась, – как долго мне работать извозчиком?
– Столько, сколько понадобиться. Свозишь его в полицию, выгуляешь по городу, устроишь все с жильем. Дежурства твои я отменил.
– А новое дело?
– А новым делом будешь заниматься по мере сил. Нол, – орк прижал руку к груди и посмотрел на меня этак проникновенно, – поверь, мне самому все это очень не нравится. Веришь?
– Верю. – Я вздохнула. – Не беспокойтесь, Ытхан Нахырович, все сделаю в лучшем виде. Будет наш гость под присмотром.
– Ну, вот и славно. А бумажки для ап-Телемнара пока Тавариль поперебирает. Девчонке тоже учиться надо. Все, беги! У тебя сорок минут до поезда. «Гном-экспресс» из Столицы, прибытие 14–27, пятый вагон.
– Как я его узнаю?
– Узнаешь. – Ытхан сморщил нос. – Думаю, не ошибешься.
Первоначально дело о потерявших память возвращенцах из неизвестности взяли себе маги из соответствующего подразделения, но быстро пришли к выводу, что здесь потребны не колдовство и волхование, а логика и криминалистика. Но чего не отнять у магов-уполномоченных из НЧЧК – это тщательности оформления всех документов, начиная от допросных листов и заканчивая клиническими анализами крови и мочи потерпевших. Любо-дорого посмотреть на все эти аккуратно заполненные формы, пронумерованные странички и диск с электронной версией. От криминальной полиции такого идеального порядка в делах не дождешься. Брюс вечно присылает враг знает что такое – набор перепутанных бумажек и кое-как почерканных бланков.
– Давай рассуждать логически, Тавариль, – сказал Эрин, подкуривая очередную «ородруинину».
По случаю жары окно было открыто настежь, и он не рисковал задушить дымом новенькую в первый же рабочий день.
– Давайте, – покорно согласилась она.
– У нас есть семь пострадавших. Две орчанки – молодая девушка-студентка и пожилая дама, леший – служащий банка, Светлый эльф – частный предприниматель, хоббитянка – школьница-подросток, юноша-тролль – механик из автосервиса и гномка-пенсионерка. Расовое, возрастное и половое разнообразие налицо. Согласна?
Тавариль послушно кивнула и попробовала расположиться поудобнее. Задача непростая, ибо в кресле для посетителей по непонятной причине сидеть крайне неудобно. Аура у него такая особая, надо полагать. Через пятнадцать минут у его жертвы начинают затекать ноги, а через полчаса спину уже не разогнуть никакими силами. Барышня же умудрилась изогнуться странным зигзагом, явно подражая моделям из глянцевых журналов. Ну, кто же спорит – ноги у Тавариль и в самом деле великолепные. Но с ногами Нолвэндэ им не сравниться.
Придя к такому обнадеживающему выводу, Эрин продолжил размышления вслух.
– Все возвращались домой поздно вечером по разным причинам. Их воспоминания заканчиваются в момент захода в темный подъезд. Дальше – полный провал, и пришли они в себя спустя сутки, утром возле своего дома. Кто-то сидел на лавочке, кто-то лежал на газоне. Свидетелей их исчезновения и появления нет. Знаешь, что меня смущает?
– Что? – вежливо спросила девушка.
– Темный подъезд. Все пострадавшие жили в тех районах, где лампочки не бьют и не воруют. И в этой связи мне интересно – света не было только в этот вечер или в течение нескольких дней?
– Вы хотели бы знать – планировалось ли преступление против конкретных персон или жертвы выбирались по принципу «у кого в подъезде нет света»? Так? – переспросила Тавариль и подалась вперед, магнетизируя энчечекиста пристальным взглядом ярких глаз.
– Именно, – вздохнул капитан. – А еще неплохо бы выяснить, как им вытерли память – алхимически или магически.
– А есть разница?
– Есть, и вполне ощутимая, – заверил стажерку Эрин. – Наши имперские разработки – большей частью магические, пиндостанские – алхимические. Технология удаления воспоминаний очень сложная и находится полностью под контролем государственных структур. А если и применяется на гражданском населении, то исключительно без санкции прокурора…
Новенькая искренне испугалась подобных заявлений и поглядела на Эринрандира с нескрываемым ужасом, заставив его оборвать рассуждения на самом интересном месте. Это Нолвэндэ привыкла к идее глобального заговора, которую исповедовал её параноидальный шеф и возлюбленный, и вполне её разделяла по многим пунктам, а Тавариль была добропорядочная гражданка из социальных кругов, мало связанных с политикой и тайными службами. Юные выпускницы столичных вузов очень редко задумываются о материях сложнее модных тенденций в автомобилестроении. В лучшем случае, барышни вроде Тавариль бывают в курсе сексуальных скандалов на очередных пиндостанских всенародных выборах. В краю победившей демократии и народовластия даже такое скучное мероприятие, как избрание президента из трех-четырех клонов Анкл Сэма, превращается в незабываемое шоу.
– Тебе уже дали жилье? – спросил Эрин, переключаясь на нейтральную тему.
– Мне папа снял комнату в пансионе. Тут недалеко. В «Персиковой роще».
Есть ли смысл теперь спрашивать, кто папа у Тавариль? Нет, разумеется. Более дорогого и благопристойного места жительства для молоденькой девушки просто не сыскать во всем Распадке. Если папа может его оплачивать, значит, у него с деньгами проблем нет.
– Отлично. Это совсем рядом. Значит, в обеденный перерыв ты успеешь забежать домой и переодеться в более удобную одежду?
– Зачем переодеваться? – опешила стажерка.
– Мы пойдем знакомиться с нашими пострадавшими лично, а это целых семь адресов, – терпеливо объяснил Эрин. – На шпильках будет тяжело. Нужны мокасинчики или какие-нибудь удобные босоножки. Да и жарко будет, – сказал он, намекая, что ажурные чулочки на подвязочках отнюдь не лучшая форма одежды для энчечекистки.
Но, невзирая на вполне объективные аргументы, Тавариль наотрез отказалась менять образ.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами смущенный капитан ап-Телемнар. – Я же как лучше хотел.
И подумал, что уже успел забыть о женщинах, которые неразумно предпочитают красивость удобству, особенно на работе. Хватило почти полутора лет рядом с Нолвэндэ, которая в форме и в камуфляже умудрялась выглядеть невероятно женственной. И дело вовсе не в размере каблука и не в длине юбки, а в умении стать чем-то большим, чем просто объектом желаний.
«Эрин, – мрачно подумала я, заводя ытхановский «Андуин». – По адресам поедешь без меня. Ытхан халтурку подогнал».
«В смысле?» – не слишком довольно отозвался напарник.
«Помнишь, тебе Уилкин звонил? Насчет столичного полицейского? Так вот: я сейчас выруливаю из гаража в черном «Андуине» и еду встречать этот подарочек. На вокзал».
«Ясно», – недовольство усилилось. Балрог! Можно подумать, мне самой это так уж приятно!
«Это еще не все».
«Да?»
«Я не только извозчиком, я еще и экскурсоводом теперь работаю. И сторожевой собакой. Пока гость из Столицы у нас, я – его куратор».
«Мило, – хмыкнул Эрин. – Я поговорю с Ытханом».
«Пока не надо. Может, не все так плохо. – Я вздохнула. – Я буду на связи, так что… веди себя хорошо, ага?»
И мысленно подмигнула.
Конечно, можно было оставить новенькую сторожить кабинет в компании с устрашающим томом «Мандос ХР», заодно дав коллегам-сослуживцам вдоволь засмущать деву страстными взглядами. Ведь стоит Эринрандиру оставить боевой пост, как в его кабинет начнется подлинное паломничество, эльф-следователь тут же срочно понадобится всем мужчинам в управлении. И пока голубоглазая красотка будет путано и многословно отвечать на вопросы: «Ой! Добрый день! А где капитан ап-Телемнар?» и «А как вас зовут?», её успеют раздеть и одеть глазами раз триста. Еще, чего темного, разобидится и побежит жаловаться начальству.
Поэтому, узнав, что Нол уехала по заданию Ытхана, Эрин, не долго думая, решил взять стажерку с собой. Как водится, сначала накормил её обедом в столовке. К величайшему облегчению, там почти никого не было, ибо коллег поглотил ненасытный кровопийца-понедельник, потому обошлось без публичного просмотра новенькой. А у полурослика Рамбо Сталони и без юных эльфиек приключений хватало. Он (о, ужас!) поругался утром с мамой.
– Прикинь, ап-Телемнар, – жаловался хоббит, быстро хлебая овощной супчик. – Полшестого утра, я сплю, Розамунда спит. Звонок по телефону. Не разлепляя глаз, беру трубку, а там мама. И она мне говорит: «Рамбо, бабушка умирает. Хочет попрощаться».
Бабушка энчечекиста-хоббита настолько регулярно собиралась отбыть в мир иной, что к этому процессу успели привыкнуть не только родственники, но и сослуживцы Сталони. Сколько раз посреди ночи как раз в тот момент, когда полурослик ползал на коленях вокруг очередного трупа, раздавался звонок его мобильника, и бабушка сообщала, что ей срочно требуется врач, упорно игнорируя простой для запоминания номер скорой помощи.
– А ты что?
– Ну, я говорю: «Прощай, бабушка!» и кладу трубку.
Эринрандир рассмеялся. Наконец-то, Рамбо поставил свою неугомонную родню на место.
– Тебе смешно! – фыркнул хоббит. – А меня мать уже запилила. За цинизм и вопиющее неуважение к старшим. А мне спать хотелось просто смертельно.
Воистину у всех свои проблемы.
Чем мне особенно нравится Распадок, так это почти полным отсутствием пробок. Если сравнивать со Столицей, конечно. Местные со мной наверняка не согласятся. Однако вы только представьте себе это счастье: в будний день, в рабочее время по центру города можно спокойно проехать! И не на чем-нибудь, а на «Андуине». Даже не включая мигалку.
Парковать этого черного монстра автопрома – совершенно неземное удовольствие. Добравшись без приключений до привокзальной площади, я высмотрела местечко и полностью отдалась процессу. Медленно и печально, да. Потому как давно считаю, что производителям «Андуинов» пора сменить свой рекламный слоган «Ты меня удивляешь!» на «Ты меня пугаешь!». Не женская машина. «Нуэно» лучше. Хотя… выражаясь цитатой из любимого папиного анекдота: «…а в Пиндостан я предпочитаю ездить на танке». Так вот «козлик» – это почти танк. Обожаю! Какая жалость, что столичных штучек типа этого полицейского чина встречать на «козле» – не по протоколу.
Я выбралась из раскаленного салона (хоть бы предупредил кто, что в начальственной машине кондиционер сломан!) на пышущую жаром площадь и посмотрела на часы. Отлично, у меня еще есть минут пятнадцать до прибытия поезда, успею попить водички и покурить. Что-то мне подсказывает, что мой «подшефный», судя по имени, не оценит маленькие женские слабости вроде «глаурунжины» в зубах и бутылки минералки подмышкой.
Если быть совсем честной, имя прибывающего к нам полицейского будило во мне смутные подозрения…
Ну, так и есть! Эру, за что караешь, а?
«Накаркала, – обреченно подумала я, безошибочно вычислив в толпе покидающих пятый вагон пассажиров моего будущего подопечного. – Ну, спасибо, дядя Ытхан! Лучше бы действительно балрога подложил, чем…»
На этом мысленный монолог пришлось свернуть, ибо настала пора действовать. Я расправила плечи, выставила вперед подбородок, встала в свою любимую вариацию агрессивного «вольно» и предоставила потоку приезжих обтекать меня, словно утес. Не зря же я даже в такую жару одета полностью по форме. Пусть знают, с кем имеют дело.
Сверкающие в солнечных лучах чистым золотом волосы, бирюзовые глаза, тонкий породистый нос и выражение общего недовольства бытием на челе. А так же – дорожная сумка через плечо и темно-синяя форма с сияющими золотом нашивками и лейтенантские погоны. Прелестно. Высадившийся из пятого вагона столичный гость выглядел, словно ожившая эротическая фантазия иномирянки-эльфоманки. Именно такой образ возникает в массовом сознании, едва лишь прозвучит словосочетание «Светлый эльф». Высокий, златоволосый, прекрасный и блестящий. Правда, несколько помятый после полутора суток, проведенных в вагоне. И слегка взопревший под жаркими лучами злого июньского солнца. Я даже испытала некоторое сочувствие. Несмотря на все раздражение, которое готово было выплеснуться на этого эльфа «я-дар-Единого-для-женщин», я вполне понимала, каково ему сейчас, после прохладной и сырой Столицы с ее летними дождями и туманами. Сама до сих пор еще не привыкла к местному климату, а бедняга вообще попал, как балрогу в пасть. Впрочем, демонстрировать это сочувствие я не собиралась. Все равно не оценит. Дивные – они такие.
«Какой балрог занес чистокровного ваниара[9] в полицию?» – вздохнув, подумала я, а вслух сказала:
– Лейтенант Вариар ап-Айкалнар?
– Сударыня? – И только дивные очи чуть расширились и потемнели от изумления.
Отлично, контакт состоялся. Впрочем, я и не сомневалась, что самообладание не изменит потомку Дивных эльфов. Бирюзовые глаза этак цепко обшарили меня с ног до головы, чуть задержавшись на погонах и кобуре.
– Нолвэндэ Таурендилиэн, леди Анарилотиони, – я коротко кивнула. – НЧЧК. Приветствую вас в Распадке.
– А разве мы не поедем на машине? – удивленно спросила Тавариль, когда они с Эрином вышли из управления и направились к остановке маршрутных такси.
– У меня нет своей машины, а служебная не положена. Ножками придется топать и ездить общественным транспортом.
Привычка отказывать себе во всем въелась Эринрандиру в плоть и кровь еще во времена нищей студенческой молодости, а отнюдь не самая высокая зарплата способствовала расцвету наследственного заболевания всех зануд – патологической экономности, в просторечии именуемого «жабой». Грубо говоря, тратить деньги на такси, когда можно ехать в пять раз дешевле, эльфа душила «жаба». Поэтому он с чистой совестью втиснулся в тесную маршрутку-духовку и заставил сделать то же самое стажерку, невзирая на прямую угрозу целостности чулочков. А так как ехать хотели все, а водителю-иномирянину не терпелось заработать пару лишних древней, то он попытался набить машину битком, за что и поплатился. Тавариль стала очевидцем эмоциональной беседы водителя и энчечекиста, закончившейся предъявлением удостоверения и освобождением салона от непредусмотренных инструкцией пассажиров. Так сказать, зловещая репутация НЧЧК во всех проявлениях.
Кто-то назовет это крючкотворством, кто-то занудством, но Эрин никогда не ленился напомнить согражданам, что инструкции пишутся кровью.
Воистину, должно быть доблестным предкам было значительно проще убедить сородичей оставить благополучный Валинор ради опасностей неизведанного нового мира, чем мне – загнать упирающегося и неуступчивого столичного гостя в ытхановский «Андуин». Сиятельный красавец (откуда я знаю, что сиятельный? Не так уж много в нашем мире чистокровных ваниаров! И сотни семейств не наберется – вполне можно пересчитать и выучить) отбрыкивался изо всех сил, но, надо отдать ему должное, был вежлив и корректен. Стиснув зубы и стараясь не думать о том, что я уже покраснела и взмокла, и вот-вот сорвусь, я призвала на помощь всю папину дипломатичность и мамино упорство и деликатно, но непреклонно теснила златоволосого к парковке. После четырех прозвонов начальству и бесконечных согласований, когда я уже начала подумывать о применении грубой силы и вспомнила о прихваченных с собой наручниках, жертва наконец-то сдалась. Видимо, финальный звонок его столичному руководству убедил лейтенанта ап-Айкалнара в том, что это не арест и не похищение, а наша поездка не закончится посещением уютной омега-камеры и пытками в холодных застенках НЧЧК. Загнав подопечного в салон «Андуина», я плюхнулась на водительское место, пристегнулась, поймала в зеркальце неодобрительную гримаску пассажира и вежливо улыбнулась в ответ.
– Вы предпочитаете сначала заехать в гостиницу и оставить вещи, а потом отправиться в участок – или наоборот? – осведомилась я. – В принципе, капитан Уилкин ждет нас с вами в любое время, в пределах разумного, конечно. Или вы желаете сперва отобедать?
– На ваше усмотрение, сударыня, – буркнул мой подопечный. – Мне был забронирован номер в гостинице… м-м… «Вишневый сад». Это далеко от участка?
– Не слишком, – я пожала плечами. – Тем более что мы с вами на машине. Кстати, это не гостиница, это пансион. Довольно неплохой, как говорят. Сеть гостиниц и пансионов Пинофитова. Дриадская диаспора, – пояснила я. – Что ж, тогда сначала туда. Пока вы будете размещаться, я предупрежу капитана Уилкина. Затем нам с вами стоит посетить управление моего ведомства… В общем, готовьтесь к тому, что сегодняшний день будет долгим.
– Это обстоятельство меня не пугает, – гордо вскинул голову ап-Айкалнар.
– Прекрасно, – мурлыкнула я и повернула ключ.
«Зато начинает пугать меня», – с досадой подумала я, включая мигалку, но вслух, естественно, говорить этого не стала.
Сказано – сделано. Если капитан ап-Телемнар решил, что нужно увидеться со всеми потерпевшими, значит, так тому и быть. Не повлияли на его намерения ни жара, ни утомительные поездки в разные концы города, ни достаточно прохладный прием в некоторых домах, а так же отсутствие жертв преступления по месту жительства. Он умудрился даже отловить девчонку-хоббитянку в луна-парке и выдернуть её из компании друзей для разговора.
С одной стороны, юной Матильде страшно льстило внимание со стороны грозной НЧЧК-и, поднимающее её статус в глазах ровесников, а с другой – гулять её теперь отпускали строго до 21.00. И упаси Эру опоздать хоть на минутку. Мама начинала истерически орать с балкона позорное: «Ма-тиль-да! До-мой!», а папа – звонить участковому.
– Да не помню я ничего! – пробурчала девчонка. – Меня уже раз сто допрашивали.
– А расскажи мне еще раз, пожалуйста, как прошел тот день, – попросил Эрин.
Хоббитянка недовольно поджала губы, но все же пустилась в пересказ, тем более что эльф за ней быстро и дословно записывал.
Но, к величайшему сожалению, ничего существенного прибавить к уже изученным отчетам следователь не смог. Главное, что к жертвам загадочного ритуала вернулись силы и здоровье, а тайна исчезновений и появлений так и оставалась тайной. Эрин расстроился, а девица Силтиндириэн охромела на обе ноги. Уж после визита в магазин эльфа-предпринимателя Тавариль сильно устала, а к концу забега вообще утратила связь с окружающей действительностью, да и Эринрандир не стал делать для нее поблажек, точно так же, как и для своей обожаемой напарницы в схожем случае. Либо ты слабое воздушное создание, либо энчечекистка, и тогда изволь не стонать и не ныть. Тавариль не стонала, нет. Она умирала аки белая лебедь – молча и красиво. Но Эрин заметил сей факт бытия уже по выходу из квартиры последней в списке жертв – достойной Друнхилды дочери Фулофа. Ытханов сюрприз номер два был бледен и очень неустойчив на ногах. И когда в ответ на обыденное: «А теперь мы вернемся в управление и все обсудим», Тавариль издала душераздирающий стон безвинно убиваемой лошадки, капитан Эринрандир заподозрил неладное.
– Что-то случилось? – участливо спросил эльф.
– Я больше не могу идти, – честно призналась девушка и посмотрела на своего куратора с такой мольбой, что только черное и черствое сердце не растрогалось бы.
А сердце у капитана ап-Телемнара было относительно доброе и местами даже любящее.
– Ладно, отвезу тебя домой на такси, – смирился он с незапланированными тратами. – Но, заметь, я тебя предупреждал. Твоя обувь не подходит для работы, – назидательно добавил Эрин.
– У меня нет кроссовок и мокасинов, – простонала стажерка.
– Значит, придется купить. Хотя бы удобные босоножки.
И всю дорогу до пансиона энчечекист бубнил о важности соблюдения формы одежды, давая волю своему удивительной силы занудству, которому Нолвэндэ успела изрядно подрезать крылышки. Тавариль внимала молча, а стало быть, соглашалась со всеми доводами.
Из машины её пришлось вытаскивать волоком и под ручку вести в квартиру, предварительно сняв злополучные туфельки. Потом Эринрандир с блеском исполнил роль чуткой сестры, вернее, брата милосердия по отношению к кровавым мозолям на девичьих ножкам.
– Если до завтра не подживет, пойдешь в санчасть к Готзилле Шахидовне, она тебя вылечит. И чтобы никаких шпилек больше я не видел, – строго предупредил энчечекист. – И в следующий раз, будь так любезна, воспринимай мои разумные пожелания как приказ старшего по званию. Одежда должна быть удобной и практичной.
Становиться нянькой при непослушном ребенке ему не хотелось, тем паче дитятко – юрист по образованию и служит в государственном учреждении с весьма грозной репутацией. Прочитав юной деве на прощание назидательную лекцию о пользе уставов и строгой армейской иерархии, Эрин счел свою воспитательную миссию оконченной и поспешил удалиться. Тавариль сейчас спать ляжет, а ему еще работать и работать.
Тут можно смело винить персональную паранойю, но как ни крути, а новенькая внушала ап-Телемнару определенные подозрения. Настойчивость Ытхана тоже какая-то странная. В следственном отделе хватило бы желающих натаскать девчонку на качественную работу. Да и внешность стажерки воскрешала неприятные воспоминания из прошлого.
Вернувшись в управление, Эрин еще немного порылся в материалах по нетрадиционным колдовским обрядам, связанным с несмертельным кровопусканием. Таковых в магических практиках имелось превеликое множество, но ни один не сопровождался амнезией у жертвы.
И уже было собрался капитан ап-Телемнар направить свои стопы в направлении дома, как ему позвонили. Почему он решил, что это Нолвэндэ, непонятно. Иначе сроду не ответил бы на вызов.
– Добрый вечер, капитан ап-Телемнар! Вас беспокоят из газеты «Барабан-Сарай». Не хотите ли рассказать о последнем дне жизни господина Маахова?
В день, а, точнее, в ночь смерти столичного журналиста они с Нолвэндэ прекрасно провели время в окрестностях Шировки: наловили и наварили раков, пили пиво, занимались любовью, а потом почти до утра лежали в обнимку и разговаривали обо всем на свете. Но ничего подобного рассказывать газетчикам из «Сарая» Эринрандир не стал. Он выругался и отключил телефон. Теперь придется менять номер, ведь газетчики, как тараканы, появился один – жди всю стаю.
– Да. Я – маг Воды.
Признаться честно, Эрин не слишком жаловал волшебников. В основном, из профессионального предубеждения. Работая с магами-преступниками, тяжело проникнуться уважением ко всему чародейскому сообществу, среди которого найдутся и праведники, и злодеи примерно в равных пропорциях.
– А что ты умеешь? – поинтересовался энчечекист.
– Иллюзии могу создавать, накладывать личины и, наоборот, снимать мороки.
«Неплохо для 6-го ранга, – решил Эринрандир. – Может, и пригодится»
– Компьютером владеешь?
Девушка кивнула.
– Замечательно! Будешь мне отчеты делать, – обрадовался эльф.
Эксплуатировать Нолвэндэ в этом направлении с каждым днем становилось все более проблематично. В НЧЧК города Распадок способности мыслечтицы успели оценить по достоинству, и не только дознаватели и оперативники. Даже Грэй Вольфович не гнушался при случае заманить леди Анарилотиони в реконструкторскую на очередное тошнотворное представление, не говоря уже про регулярные попытки криминалистов привлечь Нол к своим опытам в графологии. Кем надо быть, чтобы заставлять чуть живую от усталости и головной боли девушку ковыряться в бумажках? Нолвэндэ и безо всяких напоминаний старалась помогать Эрину во всем, что касалось бюрократической работы.
* * *
«Если это опять товарищ Тузикофф попросил Ытхана меня сдернуть, я сама начну гавкать и кусаться», – мрачно думала я, маршируя по коридору. Мне, конечно, безмерно льстит то, что я стала настолько востребованной, но всему есть границы. «А, может, и стажерку специально подослали, чтоб меня Эрину заменить?» – я даже притормозила от этой мысли. Очень мило. С одной стороны, самостоятельность мне полезна и приятна, а с другой… Скажем так, против паренька-гоблина я бы имела значительно меньше возражений, чем сейчас, когда рядом с моим напарником будет крутиться это чудо на тринадцатисантиметровой шпильке.
– Вызывали, Ытхан Нахырович? – с порога вопросила я начальство вместо «здрасьте».
Орк поднял на меня тяжелый взгляд и вздохнул.
– Нолвэндэ. Молодец, быстро добежала. Лови! – и кинул мне связку ключей, которую я машинально поймала.
– Это что?
– Это от моего «Андуина». Сейчас ты спускаешься в гараж, берешь машину и едешь на вокзал, – и, предупреждая вопросы и возмущение, пояснил. – И не вздумай просить водителя – сама знаешь, какая у нас ситуация…
Я кивнула. Конечно, знаю. Лето. Половина технического персонала в отпусках, и только мы пашем, как проклятые, без сна и отдыха. А в свете борьбы с привилегиями личный водитель теперь Ытхану Нахыровичу не положен. Так скоро и машину отберут.
Шеф шумно перевел дух и продолжил:
– На вокзале встретишь ап-Айкалнара, полицейского из Столицы, и будешь его пасти всю дорогу.
– Это тот, который приехал по делу Маахова? – хмуро уточнила я.
– Вот именно. Я там сейчас утрясаю с руководством, а твоя задача – перехватить столичную пташку прямо с поезда, пока он не начал по городу бесконтрольно шататься. Ясно?
– Не совсем, Ытхан Нахырович, – я поморщилась, – как долго мне работать извозчиком?
– Столько, сколько понадобиться. Свозишь его в полицию, выгуляешь по городу, устроишь все с жильем. Дежурства твои я отменил.
– А новое дело?
– А новым делом будешь заниматься по мере сил. Нол, – орк прижал руку к груди и посмотрел на меня этак проникновенно, – поверь, мне самому все это очень не нравится. Веришь?
– Верю. – Я вздохнула. – Не беспокойтесь, Ытхан Нахырович, все сделаю в лучшем виде. Будет наш гость под присмотром.
– Ну, вот и славно. А бумажки для ап-Телемнара пока Тавариль поперебирает. Девчонке тоже учиться надо. Все, беги! У тебя сорок минут до поезда. «Гном-экспресс» из Столицы, прибытие 14–27, пятый вагон.
– Как я его узнаю?
– Узнаешь. – Ытхан сморщил нос. – Думаю, не ошибешься.
* * *
Первоначально дело о потерявших память возвращенцах из неизвестности взяли себе маги из соответствующего подразделения, но быстро пришли к выводу, что здесь потребны не колдовство и волхование, а логика и криминалистика. Но чего не отнять у магов-уполномоченных из НЧЧК – это тщательности оформления всех документов, начиная от допросных листов и заканчивая клиническими анализами крови и мочи потерпевших. Любо-дорого посмотреть на все эти аккуратно заполненные формы, пронумерованные странички и диск с электронной версией. От криминальной полиции такого идеального порядка в делах не дождешься. Брюс вечно присылает враг знает что такое – набор перепутанных бумажек и кое-как почерканных бланков.
– Давай рассуждать логически, Тавариль, – сказал Эрин, подкуривая очередную «ородруинину».
По случаю жары окно было открыто настежь, и он не рисковал задушить дымом новенькую в первый же рабочий день.
– Давайте, – покорно согласилась она.
– У нас есть семь пострадавших. Две орчанки – молодая девушка-студентка и пожилая дама, леший – служащий банка, Светлый эльф – частный предприниматель, хоббитянка – школьница-подросток, юноша-тролль – механик из автосервиса и гномка-пенсионерка. Расовое, возрастное и половое разнообразие налицо. Согласна?
Тавариль послушно кивнула и попробовала расположиться поудобнее. Задача непростая, ибо в кресле для посетителей по непонятной причине сидеть крайне неудобно. Аура у него такая особая, надо полагать. Через пятнадцать минут у его жертвы начинают затекать ноги, а через полчаса спину уже не разогнуть никакими силами. Барышня же умудрилась изогнуться странным зигзагом, явно подражая моделям из глянцевых журналов. Ну, кто же спорит – ноги у Тавариль и в самом деле великолепные. Но с ногами Нолвэндэ им не сравниться.
Придя к такому обнадеживающему выводу, Эрин продолжил размышления вслух.
– Все возвращались домой поздно вечером по разным причинам. Их воспоминания заканчиваются в момент захода в темный подъезд. Дальше – полный провал, и пришли они в себя спустя сутки, утром возле своего дома. Кто-то сидел на лавочке, кто-то лежал на газоне. Свидетелей их исчезновения и появления нет. Знаешь, что меня смущает?
– Что? – вежливо спросила девушка.
– Темный подъезд. Все пострадавшие жили в тех районах, где лампочки не бьют и не воруют. И в этой связи мне интересно – света не было только в этот вечер или в течение нескольких дней?
– Вы хотели бы знать – планировалось ли преступление против конкретных персон или жертвы выбирались по принципу «у кого в подъезде нет света»? Так? – переспросила Тавариль и подалась вперед, магнетизируя энчечекиста пристальным взглядом ярких глаз.
– Именно, – вздохнул капитан. – А еще неплохо бы выяснить, как им вытерли память – алхимически или магически.
– А есть разница?
– Есть, и вполне ощутимая, – заверил стажерку Эрин. – Наши имперские разработки – большей частью магические, пиндостанские – алхимические. Технология удаления воспоминаний очень сложная и находится полностью под контролем государственных структур. А если и применяется на гражданском населении, то исключительно без санкции прокурора…
Новенькая искренне испугалась подобных заявлений и поглядела на Эринрандира с нескрываемым ужасом, заставив его оборвать рассуждения на самом интересном месте. Это Нолвэндэ привыкла к идее глобального заговора, которую исповедовал её параноидальный шеф и возлюбленный, и вполне её разделяла по многим пунктам, а Тавариль была добропорядочная гражданка из социальных кругов, мало связанных с политикой и тайными службами. Юные выпускницы столичных вузов очень редко задумываются о материях сложнее модных тенденций в автомобилестроении. В лучшем случае, барышни вроде Тавариль бывают в курсе сексуальных скандалов на очередных пиндостанских всенародных выборах. В краю победившей демократии и народовластия даже такое скучное мероприятие, как избрание президента из трех-четырех клонов Анкл Сэма, превращается в незабываемое шоу.
– Тебе уже дали жилье? – спросил Эрин, переключаясь на нейтральную тему.
– Мне папа снял комнату в пансионе. Тут недалеко. В «Персиковой роще».
Есть ли смысл теперь спрашивать, кто папа у Тавариль? Нет, разумеется. Более дорогого и благопристойного места жительства для молоденькой девушки просто не сыскать во всем Распадке. Если папа может его оплачивать, значит, у него с деньгами проблем нет.
– Отлично. Это совсем рядом. Значит, в обеденный перерыв ты успеешь забежать домой и переодеться в более удобную одежду?
– Зачем переодеваться? – опешила стажерка.
– Мы пойдем знакомиться с нашими пострадавшими лично, а это целых семь адресов, – терпеливо объяснил Эрин. – На шпильках будет тяжело. Нужны мокасинчики или какие-нибудь удобные босоножки. Да и жарко будет, – сказал он, намекая, что ажурные чулочки на подвязочках отнюдь не лучшая форма одежды для энчечекистки.
Но, невзирая на вполне объективные аргументы, Тавариль наотрез отказалась менять образ.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами смущенный капитан ап-Телемнар. – Я же как лучше хотел.
И подумал, что уже успел забыть о женщинах, которые неразумно предпочитают красивость удобству, особенно на работе. Хватило почти полутора лет рядом с Нолвэндэ, которая в форме и в камуфляже умудрялась выглядеть невероятно женственной. И дело вовсе не в размере каблука и не в длине юбки, а в умении стать чем-то большим, чем просто объектом желаний.
* * *
«Эрин, – мрачно подумала я, заводя ытхановский «Андуин». – По адресам поедешь без меня. Ытхан халтурку подогнал».
«В смысле?» – не слишком довольно отозвался напарник.
«Помнишь, тебе Уилкин звонил? Насчет столичного полицейского? Так вот: я сейчас выруливаю из гаража в черном «Андуине» и еду встречать этот подарочек. На вокзал».
«Ясно», – недовольство усилилось. Балрог! Можно подумать, мне самой это так уж приятно!
«Это еще не все».
«Да?»
«Я не только извозчиком, я еще и экскурсоводом теперь работаю. И сторожевой собакой. Пока гость из Столицы у нас, я – его куратор».
«Мило, – хмыкнул Эрин. – Я поговорю с Ытханом».
«Пока не надо. Может, не все так плохо. – Я вздохнула. – Я буду на связи, так что… веди себя хорошо, ага?»
И мысленно подмигнула.
* * *
Конечно, можно было оставить новенькую сторожить кабинет в компании с устрашающим томом «Мандос ХР», заодно дав коллегам-сослуживцам вдоволь засмущать деву страстными взглядами. Ведь стоит Эринрандиру оставить боевой пост, как в его кабинет начнется подлинное паломничество, эльф-следователь тут же срочно понадобится всем мужчинам в управлении. И пока голубоглазая красотка будет путано и многословно отвечать на вопросы: «Ой! Добрый день! А где капитан ап-Телемнар?» и «А как вас зовут?», её успеют раздеть и одеть глазами раз триста. Еще, чего темного, разобидится и побежит жаловаться начальству.
Поэтому, узнав, что Нол уехала по заданию Ытхана, Эрин, не долго думая, решил взять стажерку с собой. Как водится, сначала накормил её обедом в столовке. К величайшему облегчению, там почти никого не было, ибо коллег поглотил ненасытный кровопийца-понедельник, потому обошлось без публичного просмотра новенькой. А у полурослика Рамбо Сталони и без юных эльфиек приключений хватало. Он (о, ужас!) поругался утром с мамой.
– Прикинь, ап-Телемнар, – жаловался хоббит, быстро хлебая овощной супчик. – Полшестого утра, я сплю, Розамунда спит. Звонок по телефону. Не разлепляя глаз, беру трубку, а там мама. И она мне говорит: «Рамбо, бабушка умирает. Хочет попрощаться».
Бабушка энчечекиста-хоббита настолько регулярно собиралась отбыть в мир иной, что к этому процессу успели привыкнуть не только родственники, но и сослуживцы Сталони. Сколько раз посреди ночи как раз в тот момент, когда полурослик ползал на коленях вокруг очередного трупа, раздавался звонок его мобильника, и бабушка сообщала, что ей срочно требуется врач, упорно игнорируя простой для запоминания номер скорой помощи.
– А ты что?
– Ну, я говорю: «Прощай, бабушка!» и кладу трубку.
Эринрандир рассмеялся. Наконец-то, Рамбо поставил свою неугомонную родню на место.
– Тебе смешно! – фыркнул хоббит. – А меня мать уже запилила. За цинизм и вопиющее неуважение к старшим. А мне спать хотелось просто смертельно.
Воистину у всех свои проблемы.
* * *
Чем мне особенно нравится Распадок, так это почти полным отсутствием пробок. Если сравнивать со Столицей, конечно. Местные со мной наверняка не согласятся. Однако вы только представьте себе это счастье: в будний день, в рабочее время по центру города можно спокойно проехать! И не на чем-нибудь, а на «Андуине». Даже не включая мигалку.
Парковать этого черного монстра автопрома – совершенно неземное удовольствие. Добравшись без приключений до привокзальной площади, я высмотрела местечко и полностью отдалась процессу. Медленно и печально, да. Потому как давно считаю, что производителям «Андуинов» пора сменить свой рекламный слоган «Ты меня удивляешь!» на «Ты меня пугаешь!». Не женская машина. «Нуэно» лучше. Хотя… выражаясь цитатой из любимого папиного анекдота: «…а в Пиндостан я предпочитаю ездить на танке». Так вот «козлик» – это почти танк. Обожаю! Какая жалость, что столичных штучек типа этого полицейского чина встречать на «козле» – не по протоколу.
Я выбралась из раскаленного салона (хоть бы предупредил кто, что в начальственной машине кондиционер сломан!) на пышущую жаром площадь и посмотрела на часы. Отлично, у меня еще есть минут пятнадцать до прибытия поезда, успею попить водички и покурить. Что-то мне подсказывает, что мой «подшефный», судя по имени, не оценит маленькие женские слабости вроде «глаурунжины» в зубах и бутылки минералки подмышкой.
Если быть совсем честной, имя прибывающего к нам полицейского будило во мне смутные подозрения…
Ну, так и есть! Эру, за что караешь, а?
«Накаркала, – обреченно подумала я, безошибочно вычислив в толпе покидающих пятый вагон пассажиров моего будущего подопечного. – Ну, спасибо, дядя Ытхан! Лучше бы действительно балрога подложил, чем…»
На этом мысленный монолог пришлось свернуть, ибо настала пора действовать. Я расправила плечи, выставила вперед подбородок, встала в свою любимую вариацию агрессивного «вольно» и предоставила потоку приезжих обтекать меня, словно утес. Не зря же я даже в такую жару одета полностью по форме. Пусть знают, с кем имеют дело.
Сверкающие в солнечных лучах чистым золотом волосы, бирюзовые глаза, тонкий породистый нос и выражение общего недовольства бытием на челе. А так же – дорожная сумка через плечо и темно-синяя форма с сияющими золотом нашивками и лейтенантские погоны. Прелестно. Высадившийся из пятого вагона столичный гость выглядел, словно ожившая эротическая фантазия иномирянки-эльфоманки. Именно такой образ возникает в массовом сознании, едва лишь прозвучит словосочетание «Светлый эльф». Высокий, златоволосый, прекрасный и блестящий. Правда, несколько помятый после полутора суток, проведенных в вагоне. И слегка взопревший под жаркими лучами злого июньского солнца. Я даже испытала некоторое сочувствие. Несмотря на все раздражение, которое готово было выплеснуться на этого эльфа «я-дар-Единого-для-женщин», я вполне понимала, каково ему сейчас, после прохладной и сырой Столицы с ее летними дождями и туманами. Сама до сих пор еще не привыкла к местному климату, а бедняга вообще попал, как балрогу в пасть. Впрочем, демонстрировать это сочувствие я не собиралась. Все равно не оценит. Дивные – они такие.
«Какой балрог занес чистокровного ваниара[9] в полицию?» – вздохнув, подумала я, а вслух сказала:
– Лейтенант Вариар ап-Айкалнар?
– Сударыня? – И только дивные очи чуть расширились и потемнели от изумления.
Отлично, контакт состоялся. Впрочем, я и не сомневалась, что самообладание не изменит потомку Дивных эльфов. Бирюзовые глаза этак цепко обшарили меня с ног до головы, чуть задержавшись на погонах и кобуре.
– Нолвэндэ Таурендилиэн, леди Анарилотиони, – я коротко кивнула. – НЧЧК. Приветствую вас в Распадке.
* * *
– А разве мы не поедем на машине? – удивленно спросила Тавариль, когда они с Эрином вышли из управления и направились к остановке маршрутных такси.
– У меня нет своей машины, а служебная не положена. Ножками придется топать и ездить общественным транспортом.
Привычка отказывать себе во всем въелась Эринрандиру в плоть и кровь еще во времена нищей студенческой молодости, а отнюдь не самая высокая зарплата способствовала расцвету наследственного заболевания всех зануд – патологической экономности, в просторечии именуемого «жабой». Грубо говоря, тратить деньги на такси, когда можно ехать в пять раз дешевле, эльфа душила «жаба». Поэтому он с чистой совестью втиснулся в тесную маршрутку-духовку и заставил сделать то же самое стажерку, невзирая на прямую угрозу целостности чулочков. А так как ехать хотели все, а водителю-иномирянину не терпелось заработать пару лишних древней, то он попытался набить машину битком, за что и поплатился. Тавариль стала очевидцем эмоциональной беседы водителя и энчечекиста, закончившейся предъявлением удостоверения и освобождением салона от непредусмотренных инструкцией пассажиров. Так сказать, зловещая репутация НЧЧК во всех проявлениях.
Кто-то назовет это крючкотворством, кто-то занудством, но Эрин никогда не ленился напомнить согражданам, что инструкции пишутся кровью.
* * *
Воистину, должно быть доблестным предкам было значительно проще убедить сородичей оставить благополучный Валинор ради опасностей неизведанного нового мира, чем мне – загнать упирающегося и неуступчивого столичного гостя в ытхановский «Андуин». Сиятельный красавец (откуда я знаю, что сиятельный? Не так уж много в нашем мире чистокровных ваниаров! И сотни семейств не наберется – вполне можно пересчитать и выучить) отбрыкивался изо всех сил, но, надо отдать ему должное, был вежлив и корректен. Стиснув зубы и стараясь не думать о том, что я уже покраснела и взмокла, и вот-вот сорвусь, я призвала на помощь всю папину дипломатичность и мамино упорство и деликатно, но непреклонно теснила златоволосого к парковке. После четырех прозвонов начальству и бесконечных согласований, когда я уже начала подумывать о применении грубой силы и вспомнила о прихваченных с собой наручниках, жертва наконец-то сдалась. Видимо, финальный звонок его столичному руководству убедил лейтенанта ап-Айкалнара в том, что это не арест и не похищение, а наша поездка не закончится посещением уютной омега-камеры и пытками в холодных застенках НЧЧК. Загнав подопечного в салон «Андуина», я плюхнулась на водительское место, пристегнулась, поймала в зеркальце неодобрительную гримаску пассажира и вежливо улыбнулась в ответ.
– Вы предпочитаете сначала заехать в гостиницу и оставить вещи, а потом отправиться в участок – или наоборот? – осведомилась я. – В принципе, капитан Уилкин ждет нас с вами в любое время, в пределах разумного, конечно. Или вы желаете сперва отобедать?
– На ваше усмотрение, сударыня, – буркнул мой подопечный. – Мне был забронирован номер в гостинице… м-м… «Вишневый сад». Это далеко от участка?
– Не слишком, – я пожала плечами. – Тем более что мы с вами на машине. Кстати, это не гостиница, это пансион. Довольно неплохой, как говорят. Сеть гостиниц и пансионов Пинофитова. Дриадская диаспора, – пояснила я. – Что ж, тогда сначала туда. Пока вы будете размещаться, я предупрежу капитана Уилкина. Затем нам с вами стоит посетить управление моего ведомства… В общем, готовьтесь к тому, что сегодняшний день будет долгим.
– Это обстоятельство меня не пугает, – гордо вскинул голову ап-Айкалнар.
– Прекрасно, – мурлыкнула я и повернула ключ.
«Зато начинает пугать меня», – с досадой подумала я, включая мигалку, но вслух, естественно, говорить этого не стала.
* * *
Сказано – сделано. Если капитан ап-Телемнар решил, что нужно увидеться со всеми потерпевшими, значит, так тому и быть. Не повлияли на его намерения ни жара, ни утомительные поездки в разные концы города, ни достаточно прохладный прием в некоторых домах, а так же отсутствие жертв преступления по месту жительства. Он умудрился даже отловить девчонку-хоббитянку в луна-парке и выдернуть её из компании друзей для разговора.
С одной стороны, юной Матильде страшно льстило внимание со стороны грозной НЧЧК-и, поднимающее её статус в глазах ровесников, а с другой – гулять её теперь отпускали строго до 21.00. И упаси Эру опоздать хоть на минутку. Мама начинала истерически орать с балкона позорное: «Ма-тиль-да! До-мой!», а папа – звонить участковому.
– Да не помню я ничего! – пробурчала девчонка. – Меня уже раз сто допрашивали.
– А расскажи мне еще раз, пожалуйста, как прошел тот день, – попросил Эрин.
Хоббитянка недовольно поджала губы, но все же пустилась в пересказ, тем более что эльф за ней быстро и дословно записывал.
Но, к величайшему сожалению, ничего существенного прибавить к уже изученным отчетам следователь не смог. Главное, что к жертвам загадочного ритуала вернулись силы и здоровье, а тайна исчезновений и появлений так и оставалась тайной. Эрин расстроился, а девица Силтиндириэн охромела на обе ноги. Уж после визита в магазин эльфа-предпринимателя Тавариль сильно устала, а к концу забега вообще утратила связь с окружающей действительностью, да и Эринрандир не стал делать для нее поблажек, точно так же, как и для своей обожаемой напарницы в схожем случае. Либо ты слабое воздушное создание, либо энчечекистка, и тогда изволь не стонать и не ныть. Тавариль не стонала, нет. Она умирала аки белая лебедь – молча и красиво. Но Эрин заметил сей факт бытия уже по выходу из квартиры последней в списке жертв – достойной Друнхилды дочери Фулофа. Ытханов сюрприз номер два был бледен и очень неустойчив на ногах. И когда в ответ на обыденное: «А теперь мы вернемся в управление и все обсудим», Тавариль издала душераздирающий стон безвинно убиваемой лошадки, капитан Эринрандир заподозрил неладное.
– Что-то случилось? – участливо спросил эльф.
– Я больше не могу идти, – честно призналась девушка и посмотрела на своего куратора с такой мольбой, что только черное и черствое сердце не растрогалось бы.
А сердце у капитана ап-Телемнара было относительно доброе и местами даже любящее.
– Ладно, отвезу тебя домой на такси, – смирился он с незапланированными тратами. – Но, заметь, я тебя предупреждал. Твоя обувь не подходит для работы, – назидательно добавил Эрин.
– У меня нет кроссовок и мокасинов, – простонала стажерка.
– Значит, придется купить. Хотя бы удобные босоножки.
И всю дорогу до пансиона энчечекист бубнил о важности соблюдения формы одежды, давая волю своему удивительной силы занудству, которому Нолвэндэ успела изрядно подрезать крылышки. Тавариль внимала молча, а стало быть, соглашалась со всеми доводами.
Из машины её пришлось вытаскивать волоком и под ручку вести в квартиру, предварительно сняв злополучные туфельки. Потом Эринрандир с блеском исполнил роль чуткой сестры, вернее, брата милосердия по отношению к кровавым мозолям на девичьих ножкам.
– Если до завтра не подживет, пойдешь в санчасть к Готзилле Шахидовне, она тебя вылечит. И чтобы никаких шпилек больше я не видел, – строго предупредил энчечекист. – И в следующий раз, будь так любезна, воспринимай мои разумные пожелания как приказ старшего по званию. Одежда должна быть удобной и практичной.
Становиться нянькой при непослушном ребенке ему не хотелось, тем паче дитятко – юрист по образованию и служит в государственном учреждении с весьма грозной репутацией. Прочитав юной деве на прощание назидательную лекцию о пользе уставов и строгой армейской иерархии, Эрин счел свою воспитательную миссию оконченной и поспешил удалиться. Тавариль сейчас спать ляжет, а ему еще работать и работать.
Тут можно смело винить персональную паранойю, но как ни крути, а новенькая внушала ап-Телемнару определенные подозрения. Настойчивость Ытхана тоже какая-то странная. В следственном отделе хватило бы желающих натаскать девчонку на качественную работу. Да и внешность стажерки воскрешала неприятные воспоминания из прошлого.
Вернувшись в управление, Эрин еще немного порылся в материалах по нетрадиционным колдовским обрядам, связанным с несмертельным кровопусканием. Таковых в магических практиках имелось превеликое множество, но ни один не сопровождался амнезией у жертвы.
И уже было собрался капитан ап-Телемнар направить свои стопы в направлении дома, как ему позвонили. Почему он решил, что это Нолвэндэ, непонятно. Иначе сроду не ответил бы на вызов.
– Добрый вечер, капитан ап-Телемнар! Вас беспокоят из газеты «Барабан-Сарай». Не хотите ли рассказать о последнем дне жизни господина Маахова?
В день, а, точнее, в ночь смерти столичного журналиста они с Нолвэндэ прекрасно провели время в окрестностях Шировки: наловили и наварили раков, пили пиво, занимались любовью, а потом почти до утра лежали в обнимку и разговаривали обо всем на свете. Но ничего подобного рассказывать газетчикам из «Сарая» Эринрандир не стал. Он выругался и отключил телефон. Теперь придется менять номер, ведь газетчики, как тараканы, появился один – жди всю стаю.