Людмила Белоусова. На территории сна

   Подытоживаю смысл сновидений. Само по себе стремление постичь реальность – безусловно, дар силы. Но на пути познания существует множество разнообразных мест, которые не всегда оказываются путями. Поскольку первая и безусловная реальность для каждого – он сам, то речь может идти об устройстве собственной личности. Я, как и любой человек, объединяю собой множество разных качеств и стремлений. Большая часть меня самой несёт груз материальных приобретений, но с ней я попадаю в отель «НИЧТО». Материальные накопления – это ошибочное представление о ценностях, это болезнь, которая как шелуха картофельная, как грязь на шее должна быть смыта. Причём нет смысла в том, чтобы что-то частично подправить, подкрасить, поставить заплатку. Сон говорит, что в этом направлении пути для развития нет – здесь стена. В этом направлении может быть место только для той части меня, которая связана с телесным насыщением, увеличением биомассы, размножением. Конечно, мне приходится отведать и этого блюда, но, слава богу, на моей тарелке его не очень много.
   Образы сновидений – это трансформированные и причудливым образом соединённые, но всё же те же самые образы, которые окружают меня наяву. Это выглядит так, как будто одно усиливает или разъясняет другое, явь и сон как бы продолжают друг друга. Если сравнить сознание с рекой, то сон и явь – разные условия, в которых течёт всё она же. И листья, попавшие в воду, когда река текла в горах, и почва, растворённая в долине, принадлежат её же потоку, всё в равной степени «делает» его, создаёт его индивидуальность. Существует масса теорий о сновидениях, и буквально каждая из них тесно связывает сновидения с тем, что происходит с человеком наяву.
   Сновидения действительно помогают во многом постичь самого себя. Правда, это требует определённого мужества, опыта и знаний, так как вовсе не все наши отражения приятны на вид и корректны. Постижение смыслов – сложный процесс, нуждающийся в профессиональном подходе, но всё же, на мой взгляд, истинное понимание доступно только самому сновидцу, потому что за каждым нюансом сновидения стоит невыразимая цепь ассоциаций и эмоциональных переживаний, которые просто невозможно передать никакими словами. Мои собственные описания снов содержат только лишь голую канву, призванную помочь восстановить в сознании все их непередаваемые оттенки.
   Каждый из нас объединяет в себе массу разных качеств, как бы массу разных субличностей, поэтому у любого человека может быть множество «отражений». Эти собственные отражения окружают нас во сне, но предстают они в образах тех реальных людей, которые сопровождают нас наяву. Конечно же, очень трудно самому увидеть драму вытеснения или проекции. Я и сама всё время невольно воспринимаю персонажи сна как действительные лица из реальной жизни, хотя прекрасно понимаю, что все образы сновидения – это я же. По большому счёту, и мир наяву тоже отображает нас самих, а смысл религиозных заповедей сводится к тому, что все собственные поступки, мысли и чувства, в конечном счёте, направлены на себя же. «Возлюби ближнего как самого себя» следует понимать буквально, так как «ближний» – это ты сам и есть.
   Я описываю здесь свою работу со снами вскользь и в сильно сокращённом варианте – это процесс весьма интимный. В сновидениях действительно нет всех многочисленных условностей нашей жизни наяву, там над нами не довлеют условности морали и тому подобное, там мы более истинны. Говорят, если ты хочешь понять себя, проанализируй свои сновидения. Верно, что «каков человек – таковы и его сны».
   Однако толкование сновидений – это лишь один из способов работы с ними. Всё зависит от цели, которую ставишь перед собой. Согласно другому подходу, сейчас очень распространённому, гораздо важнее как бы доживать и «разрешать» сновидения проигрывая их наяву. В любом случае, начать надо с того, чтобы обратить на них внимание и научиться запоминать.
   При всём этом сами сновидения вовсе не пассивное зрелище для нашего сознания. Сновидения это активный процесс, выполняющий массу работы. Часть её направлена на психологическую защиту. Это доказано экспериментально: если здорового человека лишать фазы быстрого сна, то это приводит к психическим изменениям – возникает раздражительность, плаксивость, обостряется восприимчивость к стрессам и тому подобное. Так что сновидения не только пытаются донести до нас определённую информацию, но и сами трудятся, даже когда мы не обращаем на них никакого внимания.

4. Сначала был сон

Тело – способ интерпретации реальности

   Трудно доказать, что всё происходящее с нами исполнено смысла. Но даже если это не так, то, именно благодаря той повторившейся истории с незапертой дверью, я попыталась взглянуть на мир сновидений совсем с другой стороны, ведь занятия снами составляли мою основную заботу в то время. И я снова возвратилась к «входной двери» в мир снов – к миру наяву.
   Вот я сижу на скамеечке в городском сквере среди деревьев и отцветающих кустов персидской сирени. Воздух наполнен щебетаньем птиц, доносятся голоса детей с детской площадки и звуки машин с соседней улицы. Вокруг мир, который я вижу, слышу, могу понюхать и попробовать на вкус. Я соприкасаюсь с ним всей поверхностью своего тела, ощущаю кожей его температуру, жёсткость и мягкость. Но постойте, ведь существует большая разница между вот этим миром, и тем, который существует «снаружи», между реальностью вне меня и её образом во мне.
   Со школьных лет известно, что люди воспринимают окружающий мир через соответствующие органы чувств, при помощи специальных сенсорных систем – каналов восприятия. Говоря современным языком, наши органы чувств это приспособления для считывания информации. Каждая сенсорная система именуется по тому виду информации, для восприятия которой она приспособлена: зрительная, слуховая, осязательная, вкусовая, обонятельная, о положении тела в пространстве и так далее. Для удобства я буду говорить только о первых пяти, которые у всех на слуху. Это традиционные каналы: зрительный, слуховой, тактильный, вкусовой и обонятельный.
   А что же представляет из себя сама информация?
   Глазами мы улавливаем свет и различаем цвета. Свет, в физическом смысле, – электромагнитные волны. Уши воспринимают упругие волны, способные распространяться в вещественной среде: в газах, жидкостях или в твёрдых телах. Нос наделён рецепторами со специализированным осязанием для различения свойств частиц газа. Клетки на языке устроены таким образом, чтобы реагировать на частицы, содержащиеся в пище. То есть органы обоняния и вкуса различают свойства молекул. Осязание тоже имеет дело с веществом. Но ведь через вещество опосредована всё та же энергия. Вещество – всего лишь частное состояние энергии, которое доступно нашему восприятию, оно представляет собой как бы «сгущенную» энергию.
   Весь окружающий мир представляется бескрайним океаном энергии, которая постоянно трансформируется, переходя из одного вида в другой. Каждый орган чувств воспринимает свой определённый диапазон этой энергетической данности: глаз – свой, ухо – свой и так далее. Мы как бы выхватываем части из целого. Затем эти внешние энергетические воздействия преобразуется в совсем другой вид энергии – сигналы, которые передаются для дальнейшего анализа в определённые участки коры головного мозга. После того, как физические воздействия превращаются в нервные импульсы, они перестают иметь самостоятельное значение. С этого момента само физическое событие существует только в виде кода нервных импульсов в специфических сенсорных каналах нервной системы. Потом импульсы поступают в мозг, в соответствующие воспринимающие центры, ответственные за данный вид ощущений. И только теперь в моём сознании возникают образы мира – я его вижу, слышу и чувствую. Вся работа ума, все самые фантастические мысли основаны исключительно на этих образах, рождённых в сознании.
   Мы редко задумываемся о том, что само тело ничего не чувствует: все ощущения и чувства возникают только в сознании. Прервите связь любого участка тела с мозгом, и вы ничего не ощутите этим участком: глаза не увидят, уши не услышат, а абсолютно здоровые, сами по себе, ноги не пойдут.
   И звук, и свет, и кирпичики вещества – атомы – всё представляет собой электромагнитные колебания. Все они различается лишь количественно, являясь по своей сути составными частями единого мира энергии. Тот вид колебаний, который воспринимают глаза, трансформируется в сознании в зрительные образы. Диапазон энергии, воспринимаемый ушами, представляется в нашем сознании как звук. Какая-то часть энергии воспринимается нами как вещество. То есть во внешней реальности звука, как такового, нет. Есть колебания среды, уловленные ушами и интерпретируемые сознанием как звук. Поэтому инфразвук или ультразвук, которые невозможно слышать, правильнее было бы не считать звуком. Есть эзотерические тексты, в которых утверждается, что всё есть звук, но человеку-телу доступно воспринять только мизерную часть его, другую часть этого всемирного звука он «видит», ещё небольшую часть ощущает как «вкус», как «запах» и «на ощупь». Конечно же, речь идёт не о всемирном звуке, а о всемирной вибрации. Звуки же – это то, что существует только внутри нас. Звук – это чувственный образ, существующий в нашем сознании и соответствующий определённому диапазону внешних колебаний.
   Постоянно приходится натыкаться на одно очень распространённое утверждение, что образы возникают в мозге. Но разве не очевидно, что в мозге образов нет? В мозге нет ни экрана, ни проектора – там только возбуждение нервных клеток, которое позволяет сознанию получать сведения об окружающей действительности. Сознание тесно связано с деятельностью мозга – это факт. Однако связь с мозгом сама по себе не может служить доказательством вторичности сознания. Структура и физиология мозга совсем не объясняют психические процессы. С этим согласны все прогрессивные ученые, работающие в этой области. К тому же известно такое множество описаний внетелесных переживаний, и они так разбросаны во времени и по всему миру, что не доверять им или игнорировать их просто неразумно. В мозге существуют электромагнитные колебания, так называемые мозговые волны, а иначе и быть не может, потому что мозг – часть тела и принадлежит физическому миру, природой которого является энергия. Природа самого сознания, которое находится по другую сторону мозга, иная, о ней мы можем лишь догадываться. А мозг играет роль связующего звена между физической реальностью и реальностью сознания.
   Есть удачная метафора для описания связи между телом и сознанием. Вспомните приспособление для радиолокации – простейший локатор, который изучали ещё в школе. В предельно упрощённом виде он представляет собой конструкцию в виде металлической «тарелки» соединённой с пультом управления. Посредством «тарелки» в окружающее пространство испускаются определённые колебания, и фиксируется их отражение. Полученные сведения в виде импульсов передаются на пульт управления, где они снова преобразуются и выводятся на экран. Сама по себе тарелка локатора – это «железка», которая ничего не видит. Пульт тоже ничего не видит, он тоже «железка». Видит человек, специалист, который смотрит на экран. Это оператор, а не «тарелка» и не пульт управления видит летящий в небе самолёт. Конечно же, если испорчен пульт, неисправна «тарелка» или связь между ними нарушена, то локатор будет абсолютно бесполезной вещью. Но вот если всё исправно и напряжение в сети нормальное, то оператор будет знать (видеть) то, что происходит в небе. Заметьте, что сам оператор вообще не принадлежит к системе локатора – он за её пределами, он по другую сторону экрана, он снаружи. Оператор находится как бы на другом уровне реальности относительно всей конструкции. Его реальность, безусловно, выше, чем реальность прибора, так как сам аппарат создан только для того, чтобы обслуживать его потребности.
   Так вот, тело с его органами чувств можно уподобить «тарелке» локатора, а мозг – пульту управления. По другую сторону мозга, то есть по другую сторону «пульта управления», как бы на другом уровне реальности находится «Оператор» – наше сознание, которое видит, слышит и чувствует.
   Снаружи происходит только лишь непрекращающийся танец энергии, а образы мира возникают и существуют в сознании. Сознание проецирует эти образы на источники первоначального раздражения, и человек считает мир таким, каким он его воспринимает. Это – заблуждение! Иллюзия! То, как выглядит действительность, зависит от сознания и от устройства тела, которое его обслуживает. Это тело задаёт нам образ мироздания. В конечном счете, то, что мы воспринимаем, – не сама реальность, а как бы ограниченная и обусловленная устройством тела её карта. Наши уши подобны радиоприёмнику, а глаза – видеоприёмнику, которые настроены на определённые программы. Вид окружающего мира настолько привычен, что трудно помыслить его как-то иначе, но, имея другие системы настройки, мы могли бы принимать другие программы, и вид мира был бы совсем иным. Например, для животных, органы чувств которых устроены иначе, чем у человека, реальность представляется совсем по-другому. Они живут вовсе не в человеческом мире, а в своём собственном: комарином, муравьином, собачьем, мире львов или мире жаворонков. Конечно же, сама реальность, не меняется от того, как она видится, слышится или каким-то ещё способом воспринимается, то есть хотя кошками, змеями или стрекозами мир воспринимается по-разному, сам в себе он один и тот же. Реальность одна, несмотря на то, что истолковываться она может бесконечным числом способов.
   Такой знакомый и привычный окружающий меня мир обусловлен устройством моего организма, структурой моей нервной системы. Восприятие его определяется отношением к нему моего тела. Так, звук – это отношение между колебаниями воздуха и моими барабанными перепонками. Воздух может колебаться сколько угодно, но если нет барабанных перепонок и слуховых нервов, то нет и самого звука. Никаких образов – зрительных, звуковых и так далее – снаружи нет, они создаются внутри, в сознании. Внешняя реальность представляет собой бесконечное разнообразие движущейся энергии, а чувственные образы, не вещественные по своей сути, ей не принадлежат. Хотя основанием для возникновения образов в сознании, как будто бы, являются энергетические проявления – волны головного мозга, которые, в свою очередь, провоцируются взаимодействием внешней среды с телом.
   Наши тела задают нашему сознанию способ интерпретации реальности. Таким, каким мы его знаем, мир существует только в сознании человека, и больше его нигде нет. Если исчезнет человек, исчезнет мир, каким он представляется ему. С самой реальностью ничего, конечно, не случится, но такой способ её виденья существует только для нас. «Человеческий мир» и «человек-тело» – это две стороны одного явления. Однако человек это ведь не только тело, которое действительно похоже на пусть бесконечно сложное биологическое, но всё-таки, устройство. Всё, что мы знаем о теле, присутствует в нём ещё до того, как мы об этом подумали. Так что мы можем осознавать самих себя по нашему телу, но не можем наложить на него отпечаток нас самих. Похоже, что так же, как локатор создан для того, чтобы обслуживать потребности оператора, тело предназначено для обслуживания сознания. Безусловно, сознание реально, некоторые считают его даже материальным, но оно находится как бы по другую сторону физического мира, на другой территории единой, объединяющей всё реальности.
   Все когда-либо жившие и живущие сейчас такие непохожие друг на друга люди объединены общим способом восприятия действительности, который по своей сути представляет собой способ творения мира. Для вселенной нет разницы в ценности между поэтом, домохозяйкой или бродягой: каждый – создатель человеческого космоса. А поскольку восприятие каждого человека обладает своими неповторимыми особенностями, то потеря любого человека – невосполнимая утрата для мироздания.

Восприятие и сознание

   Давно наступил вечер, я лежу в своей постели, мои глаза слипаются, тело расслабляется, в какой-то момент я теряю ощущение окружающего мира и обнаруживаю себя в мире сна. Я переживаю всё происходящее в сновидении так же, как если бы это было наяву. В сознании все без исключения чувственные образы: визуальные, звуковые, тактильные и так далее, но при этом в физическом мире, окружающем моё спящее тело, нет энергетических паттернов, соответствующих этим образам. Тело сковано сонным параличом, органы чувств как бы отключены, но электроэнцефалограмма выглядит так, как будто бы мозг снова начинает получать и обрабатывать информацию. Откуда берётся эта информация, откуда берутся образы теперь, кто является их автором?
   Первые исследователи снов предположили, что образы мира сновидений тоже инициируются внешним миром. И у них были для этого основания.
   Началом научного изучения сновидений считается работа русского физиолога, профессора А. Нудова «Опыт построения теории сна», которая появилась в 1791 году. В ней он описывает наблюдение, которое послужило толчком к целому направлению в исследованиях сновидений. Спящему и лежащему на спине человеку влили в открытый рот немного воды. Спящий перевернулся на живот и стал производить плавательные движения. Когда его разбудили, то он рассказал, что во сне видел, как упал в воду и был вынужден спасаться вплавь.
   Немецкий психолог XIX века Альберт Бернер в своих опытах закрывал спящим нос ваткой и почти всегда наблюдал, как человек метался, стонал, а вскоре просыпался и рассказывал о сновидении, в котором, к примеру, его душило какое-то чудовище.
   В начале прошлого века многие считали, что вообще все сновидения инициируются сигналами, поступающими в мозг от спящего тела. Некоторые и сегодня утверждают, что сновидения создаются той явью, которая окружает спящего, то есть, что явь неявным образом формирует и сновидения тоже.
   Я и сама могу подтвердить, что среда, которая окружает меня во время сна, действительно влияет на конкретные образы, возникающие в сновидении. Так в квартире своей подруги, где я прожила несколько лет, мне начали часто сниться вокзалы, перроны и поезда. И вдруг как-то я обнаружила, что в комнате, где я спала, в ночной тишине совсем чуть-чуть слышна железная дорога. То есть действительно, когда в спящий мозг проникают какие-то внешние раздражители, они вызывают образы, которые вплетаются в канву сновидений или служат толчком к их возникновению.
   Однако подобные утверждения верны лишь отчасти. В прошлом веке Джон Лилли, учёный – биолог с мировым именем, который прославился изучением разума дельфинов, пытался выяснить, что происходит с сознанием человека при максимальном уменьшении чувственных раздражений. Он посвятил многие годы изучению одиночества и изоляции в ограниченном пространстве. Его цель состояла в том, чтобы создать такую среду, в которой человек был бы максимально изолирован от мира, чтобы чувственные раздражения уменьшились настолько, насколько он сможет выдержать. Джон Лилли хотел выяснить, что будет происходить в этих условиях. В результате, он переживал мистические состояния, аналогичные, насколько я понимаю, осознанным сновидениям, когда при полной ясности сознания, при абсолютном осознании сути своего эксперимента он в абсолютной тишине и темноте слышал симфонии Бетховена и наблюдал ярчайшие динамичные сцены. Его исследования показали, что интенсивность возникающих в сознании образов не уменьшается, а, наоборот, увеличивается. Сегодня в распоряжении учёных, исследующих сознание, имеются камеры, которые нейтрализуют возможный максимум чувственных раздражений. Их опыты подтверждают, что чем меньше посторонних раздражений, и от тела в том числе, тем ярче внутренние видения и переживания.
   Безусловно, внешние раздражения влияют на образность сновидений, но не более того. И в совершенно тихом помещении может присниться «шумный сон», если того требует смысл происходящего в конкретном сне. Более того, я имею основания полагать, что внешние раздражения не только не являются основным источником для сюжета сновидения, а, наоборот, они привносят в сновидения как бы посторонний, фоновый шум. «Создатель сновидения» вынужден вплетать этот шум в канву сновидения, в соответствии с его собственным смыслом. Наиболее же «чистый» сон возникает тогда, когда условия сна уменьшают контакт с внешним миром.
   Мир сновидений свидетельствует о том, что существует иной уровень бытия, с которым сообщается наш мозг в периоды сна. Этот уровень не материален, не вещественен, однако, он вполне реален.
   Мы все знаем, что для того, чтобы увидеть, например, яблоко, вовсе не обязательно, чтобы оно на самом деле существовало перед открытыми глазами: яблоко можно увидеть во сне, а многие способны, закрыв глаза, это самое яблоко визуализировать. И во всех случаях в сознании возникает зрительный образ яблока. Очевидно, что образ чего-то и само что-то – это разные вещи. Объект может находиться рядом со мной, а может и не находиться, но это нисколько не влияет на существование его образа внутри меня. Образ реален, поскольку он существует сам по себе, поскольку он мною переживается. Точно так же как существуют вещи в физическом, материальном мире, существуют и образы, но в сознании, то есть в мире идеальном. Ну а если переживаемые нами образы могут существовать в сознании независимо от внешнего мира, а это факт, с которым не поспоришь, то напрашивается предположение, что они могут быть в нём вообще прежде самого восприятия. Вот и современная физика утверждает, что до любого явления непременно должна существовать идея о нём. То есть для того, чтобы конкретные образы в сознании возникали, в нём должна быть заранее заложена возможность и способ их существования.
   Отрицать реальность идеального мира просто-напросто бессмысленно. Материальное и идеальное – это две разные стороны единой реальности. Одну из этих сторон мы уже достаточно хорошо освоили, а вот перед другой стоим пока в недоумении, хотя многое на её территории можно разглядеть уже и сейчас. Там расположено царство сна.
   Оба мира – наяву и во сне – тесно связаны между собой, причём, вовсе не факт, что бодрствующий мир определяет мир сновидений, весьма вероятно, что дело обстоит как раз наоборот. Как только я поняла, почему в квартире у подруги в моих сновидениях появилось так много сюжетов, связанных с железной дорогой, они практически исчезли из моих снов. Как будто бы я должна была осознать и факт влияния внешней среды на образы сновидений, и факт, что это влияние вовсе не доминирует в создании самого сна, ведь я спала в той же комнате ещё несколько лет, а образы, связанные с железной дорогой, практически ушли из моих снов.
   Днём поток информации направляется снаружи внутрь: от органов чувств к мозгу, и мы видим, слышим, ощущаем, то есть, переживаем своё присутствие в мире, свою жизнь наяву. Ночью во время сновидения мозг становится даже более активным, чем днём свидетельствуя о том, что хотя тело охвачено сонным мышечным параличом, но в своём сознании мы снова переживаем жизнь и своё присутствие, но теперь уже на другой территории – на территории сна. Поток, проходящий через мозг, периодически как бы разворачивается в обратную сторону, подобно приливам и отливам у берегов океана, подобно смене времён года, подобно множеству периодически повторяющихся явлений. Чувствуете, что вдобавок ко всему, такое представление ещё и очень красиво выглядит, а ведь это немаловажный аргумент в пользу его истинности.
   Но это только середина пути. Давайте рассуждать дальше.
   В основе современных научных представлений о человеке лежит утверждение, что сознание ориентируется на то, что ему передаёт мозг, мозг, в свою очередь, вынужден «верить» нервам, а нервы – первичным рецепторам, то есть у сознания нет возможности иметь знания непосредственно, напрямую.
   Странно, что мы вообще знаем мир, ведь в механизме восприятия есть много вещей, которые не позволяют «свести концы с концами». Дело в том, что наше восприятие очень несовершенно. Прежде всего, оно фрагментарно: мы как бы выхватываем части из целого, поскольку у каждого органа чувств свои ограниченные возможности, свой диапазон действия. У глаза – свой, у уха – свой, ум, кстати, тоже имеет свой диапазон. По частям узнать целое невозможно, потому что целое – это не соединение разрозненных частей и никогда не равно их сумме. Известно, что целое невозможно сформировать по фрагментам, если не знать его заранее. А личный опыт каждого свидетельствует, что образ мира в нашем сознании целостен!