Страница:
Людмила Петрушевская
Дикие животные сказки
На ночь я, как Шахерезада, рассказывала детям сказки. Унас были целые сериалы про Гепарда Кирюшу, Тигра Федю, Слона Наташу, Жирафу Аню и Антилопу Машу.
Позже к ним присоединился Поросенок Петр.
Вам я и посвящаю с любовью эту книгу: Кириллу, Федору, Наташе, Ане, Машеньке и Петру.
Ваша Люся
Однажды Тигр Федя поздно пришел домой и сказал маме:
– Ма! Мы придумывали имена животным! Таракан Максимка! Блоха Лукерья!
– Волк Семен Алексеевич! Плотва Клава! Клоп Мстислав! (Отвечала мама.)
– Муха Домна Ивановна! Свинья Алла! Так и начались эти «Дикие Животные сказки».
Что же касается сказок «Пуськи бятые», то дело обстояло так: Слону Наташе был годик, и она никаких сказок не понимала. Пела ей мама на ночь, пела, а однажды (Слон Наташа стоймя торчала в кроватке) мама подумала и решила рассказать ей сказку на ее же языке. И начала: «Сяпала Калуша по напушке и увазила Бутявку». И Слон Наташа поняла, засмеялась и уселась слушать.
А про Медузу мама рассказала ей много позже, когда они стояли над мостиком в городе Копенгагене, а внизу, в морской воде, какая-то небольшая медуза явно приплясывала рядом с окурком… «Однажды медуза торопилась в пролив Скагеррак и на завтрак нечаянно проглотила окурок: здрасте!»
– Ма! Мы придумывали имена животным! Таракан Максимка! Блоха Лукерья!
– Волк Семен Алексеевич! Плотва Клава! Клоп Мстислав! (Отвечала мама.)
– Муха Домна Ивановна! Свинья Алла! Так и начались эти «Дикие Животные сказки».
Что же касается сказок «Пуськи бятые», то дело обстояло так: Слону Наташе был годик, и она никаких сказок не понимала. Пела ей мама на ночь, пела, а однажды (Слон Наташа стоймя торчала в кроватке) мама подумала и решила рассказать ей сказку на ее же языке. И начала: «Сяпала Калуша по напушке и увазила Бутявку». И Слон Наташа поняла, засмеялась и уселась слушать.
А про Медузу мама рассказала ей много позже, когда они стояли над мостиком в городе Копенгагене, а внизу, в морской воде, какая-то небольшая медуза явно приплясывала рядом с окурком… «Однажды медуза торопилась в пролив Скагеррак и на завтрак нечаянно проглотила окурок: здрасте!»
Дикие животные сказки
Премия «Малый Золотой Остап» за цикл юмористических произведений «Дикие Животные сказки».
Санкт-Петербург, 1994 г.
1
В дороге
Ехали как-то клоп Мстислав и таракан Максимка в поезде и купили себе аэрозоль от насекомых, чтобы было не скучно в дороге, и начали делить.
Клоп Мстислав настаивал делить по миллиметрам, у него с собой был алмаз от расстрелянного отца.
Таракан Максимка резать баллончик не советовал, но иначе как делить?
В купе пришла муха Домна Ивановна, но и она, как ни любила жидкость от насекомых, не могла вспомнить, как ею пользоваться.
Решили баллончик выбросить из окна, а самим сойти на ближайшей станции и посмотреть, что получилось, однако муха выбросилась вместе с баллончиком, не в первый раз, и, когда Максимка на попутном «мерседесе» добрался до места, Домна Ивановна уже разделась до трусов и ходила на четвереньках, а пятая и шестая ноги ей отказали, но веселиться так веселиться!
Что касается клопа Мстислава, то ему не терпелось до такой степени, что он соскочил с «мерседеса», не ожидая финала, и шел издали, нюхая аромат постепенно.
Однако, когда он домаршировал до места пьянки, все вдыхая аромат во все больших количествах, таракан Максимка уже отключился и отдыхал, прислонясь к продырявленной банке, и усы у него пошли кольцами.
Рядом лежали деревенские, случайный муравей Ленька со стадом тлей, которое тоже полегло, и жук-солдат Андреич в сцеплении с женой Веркой.
В целом пир вышел отличный, только поговорить Мстиславу было не с кем, обсудить погубленных предков, и он запел любимую «Постель была расстелена», слова Евтушенко.
Клоп Мстислав настаивал делить по миллиметрам, у него с собой был алмаз от расстрелянного отца.
Таракан Максимка резать баллончик не советовал, но иначе как делить?
В купе пришла муха Домна Ивановна, но и она, как ни любила жидкость от насекомых, не могла вспомнить, как ею пользоваться.
Решили баллончик выбросить из окна, а самим сойти на ближайшей станции и посмотреть, что получилось, однако муха выбросилась вместе с баллончиком, не в первый раз, и, когда Максимка на попутном «мерседесе» добрался до места, Домна Ивановна уже разделась до трусов и ходила на четвереньках, а пятая и шестая ноги ей отказали, но веселиться так веселиться!
Что касается клопа Мстислава, то ему не терпелось до такой степени, что он соскочил с «мерседеса», не ожидая финала, и шел издали, нюхая аромат постепенно.
Однако, когда он домаршировал до места пьянки, все вдыхая аромат во все больших количествах, таракан Максимка уже отключился и отдыхал, прислонясь к продырявленной банке, и усы у него пошли кольцами.
Рядом лежали деревенские, случайный муравей Ленька со стадом тлей, которое тоже полегло, и жук-солдат Андреич в сцеплении с женой Веркой.
В целом пир вышел отличный, только поговорить Мстиславу было не с кем, обсудить погубленных предков, и он запел любимую «Постель была расстелена», слова Евтушенко.
2
В доме отдыха
Как-то плотва Клава отдыхала после родов в доме отдыха и познакомилась там с молью Ниной.
Они весело проводили время, Нина иногда рассказывала анекдоты, сидя в шкафу, а Клава висела и сушилась на веревке на балконе, усталая и умиротворенная.
Слышно не было ничего, но плотва улавливала момент, когда Нина начинала беззвучно смеяться, и колыхалась в ответ.
Время от времени заходили другие отдыхающие, кондор Акоп, например, но скромная Нина сидела, закутавшись в свитер, в шкафу, а плотве Клаве вообще было ни до чего после кесарева.
Так они и провели эти прекрасные дни.
Они весело проводили время, Нина иногда рассказывала анекдоты, сидя в шкафу, а Клава висела и сушилась на веревке на балконе, усталая и умиротворенная.
Слышно не было ничего, но плотва улавливала момент, когда Нина начинала беззвучно смеяться, и колыхалась в ответ.
Время от времени заходили другие отдыхающие, кондор Акоп, например, но скромная Нина сидела, закутавшись в свитер, в шкафу, а плотве Клаве вообще было ни до чего после кесарева.
Так они и провели эти прекрасные дни.
3
Визит дамы
Червь Феофан все не давал покоя пауку Афанасию: только Афанасий все приберет, навесит занавески, тут же Феофан приползает, притаскивает на себе мусор, яблочные огрызки, шелуху (живет в конце огорода, что делать) и начинает рассуждать о вечности, о звездах, о том, зачем ему, червю, дана эта жизнь.
Афанасий злился, буквально на стену лез, но сказать Феофану правду (да кто ты такой, чтобы рассуждать, червь!) – этого Афанасий не мог, боялся обидеть Феофана, который и так про себя говорил: да кто я такой, чтобы рассуждать, червь, и всё. И вопросительно смотрел при этом.
Афанасий терпел, после ухода Феофана приводил все в порядок и наконец принимался готовиться к домашнему консервированию, ожидая в гости муху Домну Ивановну: все было у него уже припасено, хрен, укроп, чеснок и лавровый лист, банки и крышки, но Домна Ивановна предпочитала Феофана и часами сидела у него в гостях на помойке, пила чай.
Афанасий много раз приглашал Феофана приходить с подругой, но тот терпеть не мог присутствия баб при серьезных разговорах.
Однако паук ждал и надеялся и наконец дождался.
Домна Ивановна пришла к нему, она уже была сильно под мухой и в результате порвала у него занавеску, абажур и простыни, побила посуду, сломала ему нагрудный шприц и отчалила с Феофаном на помойку пить чай, а Афанасий неделю убирался и гонял по аптекам за шприцом.
Афанасий злился, буквально на стену лез, но сказать Феофану правду (да кто ты такой, чтобы рассуждать, червь!) – этого Афанасий не мог, боялся обидеть Феофана, который и так про себя говорил: да кто я такой, чтобы рассуждать, червь, и всё. И вопросительно смотрел при этом.
Афанасий терпел, после ухода Феофана приводил все в порядок и наконец принимался готовиться к домашнему консервированию, ожидая в гости муху Домну Ивановну: все было у него уже припасено, хрен, укроп, чеснок и лавровый лист, банки и крышки, но Домна Ивановна предпочитала Феофана и часами сидела у него в гостях на помойке, пила чай.
Афанасий много раз приглашал Феофана приходить с подругой, но тот терпеть не мог присутствия баб при серьезных разговорах.
Однако паук ждал и надеялся и наконец дождался.
Домна Ивановна пришла к нему, она уже была сильно под мухой и в результате порвала у него занавеску, абажур и простыни, побила посуду, сломала ему нагрудный шприц и отчалила с Феофаном на помойку пить чай, а Афанасий неделю убирался и гонял по аптекам за шприцом.
4
Семейная сцена
Как-то раз комар Стасик полюбил свинью Аллу, а она его не признавала, лежала совершенно раздетая на берегу и обмахивалась ушами, так что и подлететь было боязно.
Стасик горько смеялся над своей бедой, над своей слабостью, а свинья Алла твердила одно и то же: знаем мы вас!
Стасик уверял, что питается только цветочным соком, что кровь пьют исключительно тетки из их семьи, но свинья Алла, бескрайняя, как все наши просторы, не допускала Стасика даже присесть, у нее была такая опасная манера, вздрагивать всем телом, и Стасик падал на лету как подкошенный, но не до конца, и именно это его волновало до глубины души, он все падал и падал, и все не до конца.
Наконец за ним прилетела жена Томка, хотела бить морду Алле, но была сшиблена ударом уха, и Стасик, терпеливый и настойчивый, как многие мужья, вынес комара Томку с поля боя и попутно все же присел, коснулся пальчиками ног роскошного тела Аллы и тут же вскочил как ужаленный!
Оказалось, что это была только видимость, обнаженное тело, на самом деле Алла с головы до ног заросла щетиной, и близорукий Стасик, обняв свою худенькую Томку, в который раз вернулся с ней домой, в который раз твердя: лучше семьи нет ничего!
Стасик горько смеялся над своей бедой, над своей слабостью, а свинья Алла твердила одно и то же: знаем мы вас!
Стасик уверял, что питается только цветочным соком, что кровь пьют исключительно тетки из их семьи, но свинья Алла, бескрайняя, как все наши просторы, не допускала Стасика даже присесть, у нее была такая опасная манера, вздрагивать всем телом, и Стасик падал на лету как подкошенный, но не до конца, и именно это его волновало до глубины души, он все падал и падал, и все не до конца.
Наконец за ним прилетела жена Томка, хотела бить морду Алле, но была сшиблена ударом уха, и Стасик, терпеливый и настойчивый, как многие мужья, вынес комара Томку с поля боя и попутно все же присел, коснулся пальчиками ног роскошного тела Аллы и тут же вскочил как ужаленный!
Оказалось, что это была только видимость, обнаженное тело, на самом деле Алла с головы до ног заросла щетиной, и близорукий Стасик, обняв свою худенькую Томку, в который раз вернулся с ней домой, в который раз твердя: лучше семьи нет ничего!
5
Козел Толик
Задумал козел Толик провести завтрашний выходной с ромашкой Светой.
Однако Света цвела в саду за забором, а Толик шатался по крапиве вокруг и напрасно ее звал, подзадоривая сходить искупаться или в кино на американский фильм про разведение коз (порно).
Света цвела на удивление спокойно и если перед кем и открывала дверь, то только перед пчелой Лёлей, которая моталась туда-сюда, гремя ведрами.
В результате козел Толик пошел в лес, где его как раз поджидал волк Семен Алексеевич с бутылочкой виски.
И вместо отдыха назавтра козел Толик лежал весь день с мокрым полотенцем на голове, слушая звуки доения, а волк Семен Алексеевич, очнувшись утром, пошел в больницу, и его отправили на рентген, где у него обнаружили в желудке левый Толикин рог, неизвестно как туда попавший.
Толик долго стыдился ходить однорогим, особенно мимо сада, где цвела Света: «Получил по рогам», – объяснял он, сидя в хлеву.
Что касается Семена Алексеевича, то он на операцию не согласился, на клизму тоже не остался, а вернулся домой переваривать рог в домашних условиях.
Однако Света цвела в саду за забором, а Толик шатался по крапиве вокруг и напрасно ее звал, подзадоривая сходить искупаться или в кино на американский фильм про разведение коз (порно).
Света цвела на удивление спокойно и если перед кем и открывала дверь, то только перед пчелой Лёлей, которая моталась туда-сюда, гремя ведрами.
В результате козел Толик пошел в лес, где его как раз поджидал волк Семен Алексеевич с бутылочкой виски.
И вместо отдыха назавтра козел Толик лежал весь день с мокрым полотенцем на голове, слушая звуки доения, а волк Семен Алексеевич, очнувшись утром, пошел в больницу, и его отправили на рентген, где у него обнаружили в желудке левый Толикин рог, неизвестно как туда попавший.
Толик долго стыдился ходить однорогим, особенно мимо сада, где цвела Света: «Получил по рогам», – объяснял он, сидя в хлеву.
Что касается Семена Алексеевича, то он на операцию не согласился, на клизму тоже не остался, а вернулся домой переваривать рог в домашних условиях.
6
Педикюр
Однажды гусеница Николавна решила сменить пол и обратилась в госпиталь.
Там ее забинтовали, а затем выписали под именем бабочки Кузьмы. Бабочка вылететь-то вылетела, но все щупала свои растущие день ото дня усики и с тоскою вспоминала свое земное прошлое, постоянно витая в воздухе.
Приходилось путешествовать без передышки, тягая за собой багаж; аэропорты, паспорта, чемоданы, затем бритва, трубка, кальсоны, шесть штук домашних тапочек и постоянный грим: все должно быть по-мужски красиво!
И некоторые обратили на Кузьму внимание, тот же воробей Гусейн, который предложил ему крепкую мужскую дружбу.
Но что-то не получалось, Гусейн слишком уж разевал пасть на друга, и робкий бабочка Кузьма даже перестал подходить к телефону; и вообще, несмотря на усы и брюки, Кузьма все-таки звал себя Николавна и в минуты одиночества делал сам себе педикюр.
Там ее забинтовали, а затем выписали под именем бабочки Кузьмы. Бабочка вылететь-то вылетела, но все щупала свои растущие день ото дня усики и с тоскою вспоминала свое земное прошлое, постоянно витая в воздухе.
Приходилось путешествовать без передышки, тягая за собой багаж; аэропорты, паспорта, чемоданы, затем бритва, трубка, кальсоны, шесть штук домашних тапочек и постоянный грим: все должно быть по-мужски красиво!
И некоторые обратили на Кузьму внимание, тот же воробей Гусейн, который предложил ему крепкую мужскую дружбу.
Но что-то не получалось, Гусейн слишком уж разевал пасть на друга, и робкий бабочка Кузьма даже перестал подходить к телефону; и вообще, несмотря на усы и брюки, Кузьма все-таки звал себя Николавна и в минуты одиночества делал сам себе педикюр.
7
Репетиция хора
Однажды гиена Зоя столкнулась с бараном Валентином в рыбном магазине, где баран покупал колготки и не знал, какой размер ему необходим. Он все уходил к зеркалу с колготками и наконец после скандала объяснил, что он желает сам надевать их как двусторонний колпак (у Валентина были роскошные рога).
Гиена Зоя, пока это все с криком обсуждалось, гуляла поблизости, потому что ей очень хотелось получить от кого-нибудь в подарок колготки (не себе, а дочери к свадьбе, Зоя знала, что на свадьбе единственные дочерины колготки обязательно порвут).
А тут такой интересный случай.
Короче, когда раскрасневшийся Валентин уже получал покупку, тут-то гиена Зоя и подставила покупателю Валентину лапу, а баран и наступил на нее.
Гиена взвыла (она была солисткой хора), Валентин кинулся прочь и, конечно, уронил покупку на пол, чем Зоя мгновенно воспользовалась, она схватила колготки одной рукой (помятой), а здоровой рукой взяла барана и отвела его в милицию к младшему лейтенанту медведю Володе.
Там баран отрицал все, сказал, что в первый раз в жизни видит эту драную собаку.
Тогда гиена, ничуть не обидевшись, предъявила переднюю лапу и колготки – «а это вы разве не покупали?».
Баран, припертый к стене доказательствами, отрицал и колготки, и рыбный магазин, и тогда гиена успокоилась и сказала: «Ах, простите, я перепутала, колготки я купила себе сама».
Барана отпустили, а гиене сделали предупреждение, но она положила колготки в сумочку и отправилась на репетицию ночного хора гиен как ни в чем не бывало.
Гиена Зоя, пока это все с криком обсуждалось, гуляла поблизости, потому что ей очень хотелось получить от кого-нибудь в подарок колготки (не себе, а дочери к свадьбе, Зоя знала, что на свадьбе единственные дочерины колготки обязательно порвут).
А тут такой интересный случай.
Короче, когда раскрасневшийся Валентин уже получал покупку, тут-то гиена Зоя и подставила покупателю Валентину лапу, а баран и наступил на нее.
Гиена взвыла (она была солисткой хора), Валентин кинулся прочь и, конечно, уронил покупку на пол, чем Зоя мгновенно воспользовалась, она схватила колготки одной рукой (помятой), а здоровой рукой взяла барана и отвела его в милицию к младшему лейтенанту медведю Володе.
Там баран отрицал все, сказал, что в первый раз в жизни видит эту драную собаку.
Тогда гиена, ничуть не обидевшись, предъявила переднюю лапу и колготки – «а это вы разве не покупали?».
Баран, припертый к стене доказательствами, отрицал и колготки, и рыбный магазин, и тогда гиена успокоилась и сказала: «Ах, простите, я перепутала, колготки я купила себе сама».
Барана отпустили, а гиене сделали предупреждение, но она положила колготки в сумочку и отправилась на репетицию ночного хора гиен как ни в чем не бывало.
8
Конец праздника
Мухе Домне Ивановне захотелось сладенького, и она пристала к пчеле Лёле, которая как раз летела с шестью пустыми ведрами в сад.
Но Лёля не согласилась позвать в гости Домну Ивановну, не согласилась и сама пойти к ней в гости в помойную яму.
Домна Ивановна сказала «подумаешь!» и тогда помчалась в гости в дом, где варили варенье.
Но там ее не ждали и даже стали выгонять мокрым полотенцем.
Домна Ивановна от такого приема оплошала и шлепнулась прямо в незакрытую банку с вареньем (три литра).
Там она пошла ко дну.
Тут же эту банку отнесли на родину Домны Ивановны и похоронили муху с большими почестями в помойке, вылив на Домну Ивановну все три литра.
Тут же собрались огромные массы детей Домны Ивановны, и начались поминки, но через некоторое время Домна Ивановна высунулась из варенья и крикнула пролетавшей мимо с полными ведрами пчеле Лёле: «Угощаю!»
Но пчела Лёля только пожала плечами и ответила, что вашего дерьма не надо.
Однако же через три минуты Лёля вернулась с пустыми ведрами в сопровождении всего взрослого населения пасеки, тоже с пустыми ведрами.
И, несмотря на крики Домны Ивановны и многотысячной толпы ее детей, пчелы трудились как одержимые до конца рабочего дня.
– Ну и где справедливость? – спросила Домна Ивановна червя Феофана, выползшего подышать воздухом на закате. – Я всех пригласила, даже этих уродов труда, пчел, а свинья Алла пришла безо всякого приглашения, сломала нам забор, сожрала все, я сама еле живая осталась.
– Так кончаются праздники, – заметил червь Феофан.
Но Лёля не согласилась позвать в гости Домну Ивановну, не согласилась и сама пойти к ней в гости в помойную яму.
Домна Ивановна сказала «подумаешь!» и тогда помчалась в гости в дом, где варили варенье.
Но там ее не ждали и даже стали выгонять мокрым полотенцем.
Домна Ивановна от такого приема оплошала и шлепнулась прямо в незакрытую банку с вареньем (три литра).
Там она пошла ко дну.
Тут же эту банку отнесли на родину Домны Ивановны и похоронили муху с большими почестями в помойке, вылив на Домну Ивановну все три литра.
Тут же собрались огромные массы детей Домны Ивановны, и начались поминки, но через некоторое время Домна Ивановна высунулась из варенья и крикнула пролетавшей мимо с полными ведрами пчеле Лёле: «Угощаю!»
Но пчела Лёля только пожала плечами и ответила, что вашего дерьма не надо.
Однако же через три минуты Лёля вернулась с пустыми ведрами в сопровождении всего взрослого населения пасеки, тоже с пустыми ведрами.
И, несмотря на крики Домны Ивановны и многотысячной толпы ее детей, пчелы трудились как одержимые до конца рабочего дня.
– Ну и где справедливость? – спросила Домна Ивановна червя Феофана, выползшего подышать воздухом на закате. – Я всех пригласила, даже этих уродов труда, пчел, а свинья Алла пришла безо всякого приглашения, сломала нам забор, сожрала все, я сама еле живая осталась.
– Так кончаются праздники, – заметил червь Феофан.
9
Автобус
Как-то раз гадюка Аленка договорилась с кукушкой Калерией, что та поселится у нее в доме и будет показывать время, дружить так дружить!
Однако в разгар дружбы Калерия снесла яйцо в шляпу Аленки по своей привычке бросать детей где попало.
Аленка долго давала круги вокруг шляпы, но сделать ничего так и не решилась, против детей не попрешь, стала носить косынку.
Аленка по телефону всем нажаловалась на свою мягкотелость и уступчивость, Калерия сидела униженная, но куковала как обычно, пока однажды не отомстила: прокуковала утром восемь раз, девятый раз не стала.
Аленка из-за этого опоздала на важный автобус, не уехала к поезду и вообще в деревню, вернулась с полдороги домой и плакала перед неподвижной Калерией из-за погубленного отпуска.
Калерия отвечала ей строго по часам, уговор дороже денег, и только «ку-ку».
Однако тут же вылупился кукушонок, его назвали Шурка, начались хлопоты, кукушка Калерия сбесилась и куковала без передышки, Шурка марался прямо в гадюкину шляпу, но Аленка проявила бесхарактерность еще раз, не съела Шурку за такие дела, хотя подруги по телефону советовали ей многое.
И в результате Аленка вышла на работу в свою аптеку как на праздник после такого отпуска, а сколько было радости, когда Шурка улетел, а Калерия отпросилась на выходные и не вернулась!
Однако в разгар дружбы Калерия снесла яйцо в шляпу Аленки по своей привычке бросать детей где попало.
Аленка долго давала круги вокруг шляпы, но сделать ничего так и не решилась, против детей не попрешь, стала носить косынку.
Аленка по телефону всем нажаловалась на свою мягкотелость и уступчивость, Калерия сидела униженная, но куковала как обычно, пока однажды не отомстила: прокуковала утром восемь раз, девятый раз не стала.
Аленка из-за этого опоздала на важный автобус, не уехала к поезду и вообще в деревню, вернулась с полдороги домой и плакала перед неподвижной Калерией из-за погубленного отпуска.
Калерия отвечала ей строго по часам, уговор дороже денег, и только «ку-ку».
Однако тут же вылупился кукушонок, его назвали Шурка, начались хлопоты, кукушка Калерия сбесилась и куковала без передышки, Шурка марался прямо в гадюкину шляпу, но Аленка проявила бесхарактерность еще раз, не съела Шурку за такие дела, хотя подруги по телефону советовали ей многое.
И в результате Аленка вышла на работу в свою аптеку как на праздник после такого отпуска, а сколько было радости, когда Шурка улетел, а Калерия отпросилась на выходные и не вернулась!
10
Иностранка
Волк Семен Алексеевич, прихватив бутылку, пошел гулять просто так, насвистывая фокстрот «Лесной нахал», и увидел у тропы совершенно целую баночку импортной сельди. Он сразу постучал и услышал в ответ из баночки:
– У аппарата!
Он сказал:
– Пришел позвать выпить и закусить!
И снова постучал.
Сельдь воскликнула:
– У аппарата!
Семен Алексеевич тогда произнес:
– Тебе не замуж выходить, мне не жениться, просто время провести, есть бутылевич.
И он опять постучал аккуратно, ногтем. Импортная селедка ответила:
– Вызываю милицию, вот наглость. В нашей деревне все спят!
В ответ на это нетерпеливый Семен Алексеевич уже доставал свой консервный нож.
А милиционер мл. лейтенант медведь Володя тоже уже стоял над ним, накрывшись фуражкой, и просил сдать холодное оружие (консервный нож) и следовать в отделение – с такими словами:
– Это иностранная подданная куда ты покушался, понял? Исландия!
Семен Алексеевич ответил:
– Класс!
И он скоро сел на ночь в камеру предварительного заключения, где уже находились сидящие за драку комар Стасик и клоп Мстислав, которые приняли Семена Алексеевича даже слишком хорошо и радостно.
– У аппарата!
Он сказал:
– Пришел позвать выпить и закусить!
И снова постучал.
Сельдь воскликнула:
– У аппарата!
Семен Алексеевич тогда произнес:
– Тебе не замуж выходить, мне не жениться, просто время провести, есть бутылевич.
И он опять постучал аккуратно, ногтем. Импортная селедка ответила:
– Вызываю милицию, вот наглость. В нашей деревне все спят!
В ответ на это нетерпеливый Семен Алексеевич уже доставал свой консервный нож.
А милиционер мл. лейтенант медведь Володя тоже уже стоял над ним, накрывшись фуражкой, и просил сдать холодное оружие (консервный нож) и следовать в отделение – с такими словами:
– Это иностранная подданная куда ты покушался, понял? Исландия!
Семен Алексеевич ответил:
– Класс!
И он скоро сел на ночь в камеру предварительного заключения, где уже находились сидящие за драку комар Стасик и клоп Мстислав, которые приняли Семена Алексеевича даже слишком хорошо и радостно.
11
Травма
Однажды Домна Ивановна спала, раскинувшись в тени молочного пакета, и паук Афанасий не удержался и предложил Домне Ивановне выйти за него замуж.
Бабочка же Кузьма позавидовал счастью Домны Ивановны и стал порхать буквально перед носом у Афанасия вправо-влево, демонстрируя свою красоту, и тогда Афанасий сбегал домой за топором и проломил хрупкому Кузьме челюсть, так что тот в течение месяца питался через соломинку, а паука называл «мужик» и в результате очень подружился с Домной Ивановной, которая отвергла Афанасия навсегда за такие дела.
Бабочка же Кузьма позавидовал счастью Домны Ивановны и стал порхать буквально перед носом у Афанасия вправо-влево, демонстрируя свою красоту, и тогда Афанасий сбегал домой за топором и проломил хрупкому Кузьме челюсть, так что тот в течение месяца питался через соломинку, а паука называл «мужик» и в результате очень подружился с Домной Ивановной, которая отвергла Афанасия навсегда за такие дела.
12
Двойная литературная история
Однажды улитка Герасим, начитавшись художественной литературы, повел на веревке амебу Рахиль по прозвищу Муму топить в пруд, так как Рахиль по собственной инициативе очень привязалась к Герасиму, жила в его доме в конуре и ночами выла, якобы сторожа дом, а на самом деле просто на луну.
И тем самым эта Рахиль Муму не давала спать улитке Герасиму – улитки очень чувствительны.
А уходить из дому Герасим, начитавшись литературы, не хотел, он знал, чем такие вещи кончаются, станцией Лев Толстой Казанской ж. д.
Однако по дороге эту пару с веревкой (Герасим – Рахиль) встретила собака Гуляш, который вез семью блохи Лукерьи в милицию, Лукерья хотела отселиться под крылышко медведя мл. лейтенанта Володи от своей невестки с семьей и заодно сдать Гуляша в милицию за убийство на бытовой почве Лукерьиной слепой бабки Райки, которая попалась Гуляшу на зуб, когда кормила ужином внучат.
Гуляш, безалаберный парень, видя мучения ползущей улитки Герасима, волокшего на себе дом и веревку (амебу Гуляш не разглядел), изменил маршрут и вместо милиции побежал к пруду с изменившимся лицом (за счет торчащего в зубах Герасима и болтающейся веревки с Рахилью на конце).
Лукерье с семьей, таким образом, пришлось спасаться, она высадилась в песок на полном скаку, а Гуляш выпустил Герасима в воду и долго плавал сам, зорко глядя на песчаный берег, где Лукерья вырыла блиндаж, а ее дети занялись прыжками в длину.
Что касается Герасима, то он успокоился, качаясь на волнах, а Муму, оказалось, вообще не тонет ни при каких обстоятельствах, и она снова завыла, сторожа домик в новой обстановке, с веревкой на шее.
А ловкий Гуляш вылез на другой берег пруда, не зная, что беременная невестка Лукерьи Марианна с семьей сидит у него на лбу и вяжет из собачьей шерсти трусы радикулитному мужу.
И тем самым эта Рахиль Муму не давала спать улитке Герасиму – улитки очень чувствительны.
А уходить из дому Герасим, начитавшись литературы, не хотел, он знал, чем такие вещи кончаются, станцией Лев Толстой Казанской ж. д.
Однако по дороге эту пару с веревкой (Герасим – Рахиль) встретила собака Гуляш, который вез семью блохи Лукерьи в милицию, Лукерья хотела отселиться под крылышко медведя мл. лейтенанта Володи от своей невестки с семьей и заодно сдать Гуляша в милицию за убийство на бытовой почве Лукерьиной слепой бабки Райки, которая попалась Гуляшу на зуб, когда кормила ужином внучат.
Гуляш, безалаберный парень, видя мучения ползущей улитки Герасима, волокшего на себе дом и веревку (амебу Гуляш не разглядел), изменил маршрут и вместо милиции побежал к пруду с изменившимся лицом (за счет торчащего в зубах Герасима и болтающейся веревки с Рахилью на конце).
Лукерье с семьей, таким образом, пришлось спасаться, она высадилась в песок на полном скаку, а Гуляш выпустил Герасима в воду и долго плавал сам, зорко глядя на песчаный берег, где Лукерья вырыла блиндаж, а ее дети занялись прыжками в длину.
Что касается Герасима, то он успокоился, качаясь на волнах, а Муму, оказалось, вообще не тонет ни при каких обстоятельствах, и она снова завыла, сторожа домик в новой обстановке, с веревкой на шее.
А ловкий Гуляш вылез на другой берег пруда, не зная, что беременная невестка Лукерьи Марианна с семьей сидит у него на лбу и вяжет из собачьей шерсти трусы радикулитному мужу.
13
Историческая родина
Однажды суслик Силантий и тушкан Жора отправились на историческую родину, в зоомагазин, переименовавшись для этого в Джорджа и, соответственно, Билла.
Там их приняли приветливо, директор поил их чаем, но вечером зоомагазин закрывался, и суслик с тушканом пошли по домам.
Угощение им понравилось, и на следующий день они опять отправились в гости, уже с женами и детьми.
Директор зоомагазина принял их опять приветливо, это был баран Валентин, и он снова поил всю компанию чаем с печеньем.
Вечером гости разошлись в приподнятом настроении, чтобы назавтра прийти к открытию уже с тещами и бабушками.
Опять был праздник, все танцевали под траляля, дети объелись канареечного корма и лежали в витринах, вызывая всеобщее любопытство и желание приобрести таких пухлых крошек на воспитание, и леопард Эдуард даже послал телеграмму, что готов всех усыновить (удочерить), и толпа моллюсков во главе с их лидером моллюском Адрианом приплыла в порт под флагами «Гринписа» и лозунгами в защиту прав и против торговли детьми.
Четыре дня продолжалась эта заваруха, пока семья Силантия не обиделась на барана Валентина, что он дал семье Жоры (якобы Билла) больше сухарных крошек, и начался мордобой.
Моллюски вызвали прямо из воды по рации милицию, прибыл медведь мл. лейтенант Володя при ремне и с большой дубинкой, и все пошли объясняться в отделение, но никого не арестовали, потому что в КПЗ все было занято, там сидела целиком свадьба гиен во главе с гиеной Зоей, которая откусила жениху хвост (он порвал на невесте колготки, танцуя с ней вальс-бостон).
И Зоя вынуждена была пришивать хвост обратно всю ночь в КПЗ, причем свадьба целую ночь выла из сочувствия.
И они никого туда не пускали.
Там их приняли приветливо, директор поил их чаем, но вечером зоомагазин закрывался, и суслик с тушканом пошли по домам.
Угощение им понравилось, и на следующий день они опять отправились в гости, уже с женами и детьми.
Директор зоомагазина принял их опять приветливо, это был баран Валентин, и он снова поил всю компанию чаем с печеньем.
Вечером гости разошлись в приподнятом настроении, чтобы назавтра прийти к открытию уже с тещами и бабушками.
Опять был праздник, все танцевали под траляля, дети объелись канареечного корма и лежали в витринах, вызывая всеобщее любопытство и желание приобрести таких пухлых крошек на воспитание, и леопард Эдуард даже послал телеграмму, что готов всех усыновить (удочерить), и толпа моллюсков во главе с их лидером моллюском Адрианом приплыла в порт под флагами «Гринписа» и лозунгами в защиту прав и против торговли детьми.
Четыре дня продолжалась эта заваруха, пока семья Силантия не обиделась на барана Валентина, что он дал семье Жоры (якобы Билла) больше сухарных крошек, и начался мордобой.
Моллюски вызвали прямо из воды по рации милицию, прибыл медведь мл. лейтенант Володя при ремне и с большой дубинкой, и все пошли объясняться в отделение, но никого не арестовали, потому что в КПЗ все было занято, там сидела целиком свадьба гиен во главе с гиеной Зоей, которая откусила жениху хвост (он порвал на невесте колготки, танцуя с ней вальс-бостон).
И Зоя вынуждена была пришивать хвост обратно всю ночь в КПЗ, причем свадьба целую ночь выла из сочувствия.
И они никого туда не пускали.
14
Карьерист
Клоп Мстислав устроился работать в лабораторию лаборантом, но пока что он был стажером, и его не ставили на анализ крови, а учили на других анализах.
Он страстно мечтал о повышении, воображая себе тот момент, когда будет работать со шприцом, а пока что тщательно размазывал по стеклу и переливал то, что ему доверяли.
Труд был нетяжелый, но свой талант Мстислав здесь проявить не мог и вечерами тосковал, воображая себе завтрашний день и все эти запахи.
– Хочу на курсы повышения квалификации, – твердил он.
Однако нашлись и такие, которые ему завидовали: работа легкая, аппетитная, халатик зеленый, материалу хоть отбавляй, кругом аромат, – говорила муха Домна Ивановна, – а ты просто карьерист, Мстислав.
Он страстно мечтал о повышении, воображая себе тот момент, когда будет работать со шприцом, а пока что тщательно размазывал по стеклу и переливал то, что ему доверяли.
Труд был нетяжелый, но свой талант Мстислав здесь проявить не мог и вечерами тосковал, воображая себе завтрашний день и все эти запахи.
– Хочу на курсы повышения квалификации, – твердил он.
Однако нашлись и такие, которые ему завидовали: работа легкая, аппетитная, халатик зеленый, материалу хоть отбавляй, кругом аромат, – говорила муха Домна Ивановна, – а ты просто карьерист, Мстислав.
15
Сила театра
Инфузория Ася никогда не была в цирке и упросила амебу Рахиль (кличка Муму) достать ей билет.
В цирке как раз шел порноспектакль театра зверей «Ромео и Джульетта», так сказала Рахиль, и они отправились вдвоем, но ничего так и не поняли: их посадили в первый ряд прямо в песок, рядом с ромашкой Светой, и каждый раз, когда начиналась драка, Ася и Рахиль уходили в песок, а один раз в спешке обе залезли в окурок, как раз когда кондор Акоп, игравший Ромео, взлетел под купол и спикировал оттуда на кукушку Калерию (Джульетта).
При этом Рахиль ужасно взвыла, думая, что начался конец света, а Света закрыла глазок.
В результате на обратном пути амеба Рахиль, не переставая выть, поделилась, и домой к улитке Герасиму пришла вдвоем, и Герасим вытолкал обеих в шею за разврат и хождение на порноспектакль.
Но все кончилось хорошо: инфузория Ася, сконфуженная и спектаклем, и его результатом, пригласила к себе жить крошек близнецов, амеб Ра и Хиля.
Клички у них остались при этом прежние, Му и, соответственно, Му.
В цирке как раз шел порноспектакль театра зверей «Ромео и Джульетта», так сказала Рахиль, и они отправились вдвоем, но ничего так и не поняли: их посадили в первый ряд прямо в песок, рядом с ромашкой Светой, и каждый раз, когда начиналась драка, Ася и Рахиль уходили в песок, а один раз в спешке обе залезли в окурок, как раз когда кондор Акоп, игравший Ромео, взлетел под купол и спикировал оттуда на кукушку Калерию (Джульетта).
При этом Рахиль ужасно взвыла, думая, что начался конец света, а Света закрыла глазок.
В результате на обратном пути амеба Рахиль, не переставая выть, поделилась, и домой к улитке Герасиму пришла вдвоем, и Герасим вытолкал обеих в шею за разврат и хождение на порноспектакль.
Но все кончилось хорошо: инфузория Ася, сконфуженная и спектаклем, и его результатом, пригласила к себе жить крошек близнецов, амеб Ра и Хиля.
Клички у них остались при этом прежние, Му и, соответственно, Му.
16
Голод не тетка
Однажды кукушка Калерия вместо того, чтобы как следует накормить сына Шурку, привела его в гости к моллюску Адриану, якобы посмотреть, как у того интересно работает крышка.
Шурка два часа ждал, когда Адриан проснется, стучал к нему, даже ногами, а Калерия по своей привычке бросать детей улетела одна в лес, оставив Шурку стоять по колено в воде.
Адриан так и не открылся, смотрел у себя телевизор, пил из чайника, а Шурка, как дурак, стоял под дверью.
В это время на своей собаке Гуляше проезжала блоха Лукерья с семьей, и она посоветовала Шурке идти отсюда подальше.
Шурка, голодный и злой, вместо этого помчался к Гуляшу с намерением склюнуть Лукерью, но Гуляш сам был голодный и встретил Шурку как полагается, так что кукушонок опять помчался с бешеной скоростью обратно к Адриану в воду, а Гуляш побежал следом.
В результате на глубоком месте Шурка взлетел, а Гуляш уже обмакнулся в воду и вынужден был поплыть. Лукерья с семьей, наученная горьким опытом, надела маски для подводной охоты.
Однако все остались живы, что и требовалось.
Шурка два часа ждал, когда Адриан проснется, стучал к нему, даже ногами, а Калерия по своей привычке бросать детей улетела одна в лес, оставив Шурку стоять по колено в воде.
Адриан так и не открылся, смотрел у себя телевизор, пил из чайника, а Шурка, как дурак, стоял под дверью.
В это время на своей собаке Гуляше проезжала блоха Лукерья с семьей, и она посоветовала Шурке идти отсюда подальше.
Шурка, голодный и злой, вместо этого помчался к Гуляшу с намерением склюнуть Лукерью, но Гуляш сам был голодный и встретил Шурку как полагается, так что кукушонок опять помчался с бешеной скоростью обратно к Адриану в воду, а Гуляш побежал следом.
В результате на глубоком месте Шурка взлетел, а Гуляш уже обмакнулся в воду и вынужден был поплыть. Лукерья с семьей, наученная горьким опытом, надела маски для подводной охоты.
Однако все остались живы, что и требовалось.
17
Роль
Как-то раз плотва Клава захотела сниматься в кино и позвонила знакомому моллюску Адриану.
Сказано – сделано, и Адриан пригласил ее сниматься в фильме ужасов «Промышленное производство килек в томате» (триллер).
Роль была эпизодическая, но с выездом на Балтийское море, и все подруги потом видели Клаву в кино, там был кадр, как она садится (в роли обезглавленной кильки) в консервную банку, банка мягко трогает с места, набирает скорость – и вдруг взрыв, все летит в воздух, льется кровь.
Клава потом очень смеялась над своими подругами и говорила: «Это просто был томатный соус».
Сказано – сделано, и Адриан пригласил ее сниматься в фильме ужасов «Промышленное производство килек в томате» (триллер).
Роль была эпизодическая, но с выездом на Балтийское море, и все подруги потом видели Клаву в кино, там был кадр, как она садится (в роли обезглавленной кильки) в консервную банку, банка мягко трогает с места, набирает скорость – и вдруг взрыв, все летит в воздух, льется кровь.
Клава потом очень смеялась над своими подругами и говорила: «Это просто был томатный соус».
18
Трудное детство
Однажды баран Валентин пошел в парикмахерскую и попал к мастеру моли Нине, у которой сидела огромная очередь.
Нина стригла не торопясь, но очень тщательно, и ни мусоринки, ни волосинки не оставляла даже на полу. Барана Валентина очень заинтересовала такая чистоплотность моли Нины, и он долго восхищался.
На этот вопрос скромная Нина, потупив глазки, ответила, что в детстве недоедала и привыкла все до крошки подчищать.
Но что теперь она никогда, никогда не будет полной.
Баран обратил внимание на серебристый ореол вокруг Нины, на ее крылья и подумал: «Ангел».
Нина стригла не торопясь, но очень тщательно, и ни мусоринки, ни волосинки не оставляла даже на полу. Барана Валентина очень заинтересовала такая чистоплотность моли Нины, и он долго восхищался.
На этот вопрос скромная Нина, потупив глазки, ответила, что в детстве недоедала и привыкла все до крошки подчищать.
Но что теперь она никогда, никогда не будет полной.
Баран обратил внимание на серебристый ореол вокруг Нины, на ее крылья и подумал: «Ангел».
19
Три сестры
Однажды три сестры – гадюка Аленка, крыса Надежда Пасюк (старшая) и росомаха Жанна (младшая) отправились на вокзал, чтобы ехать в деревню сажать картошку.
Денег на всех не хватило, билет был куплен один, и поэтому решили Аленку положить в чемодан, а Надежда Пасюк поехала бесплацкартным во внутреннем кармане Жанны.
Жанне в дороге было скучно, и она все время переговаривалась то с чемоданом, то со своим внутренним карманом, а соседи делали вид, что ничего не понимают.
Но все прояснилось, когда пришло время обеда, потому что гадюка Аленка даром времени не теряла: сидя в чемодане, она наделала бутербродов и приготовила на спиртовке кофе.
Росомаха с Надеждой Пасюк тоже влезли к ней в чемодан и там обедали, а потом там же легли спать и в результате накрылись крышкой, затянулись ремнями и захлопнулись.
Но якобы беспризорный чемодан был украден из купе гиеной Зоей, которая решила поддержать свою дочь, приодеть и приобуть ее и с этой целью села в поезд, якобы торгуя хрусталем, а на деле гремя пустыми бутылками.
Каково же было удивление Зои, когда она торжественно раскрыла чемодан перед дочерью и роднёй дочери (муж-шакал, свекровь, свекор и пять золовок-шакалок) – а в чемодане спала пушистая крошка росомаха Жанна! (Сестер не было видно под нею.)
Когда, однако, Жанна привстала, тут удивлению большой семьи не было границ: показалась грозная Аленка в дорожном галифе и с хлыстиком, а за ней вылезла неприветливая крыса Надежда Пасюк в ватнике и резиновых сапогах, с лопатой в руке: ехали-то сажать картошку.
Гиена Зоя давно испарилась, и расхлебывать пришлось ни в чем не повинным шакалам, которые под мудрым взглядом гадюки Аленки раскошелились и оплатили трем сестрам три билета в мягком вагоне в Москву! (В Москву, в Москву.)
Денег на всех не хватило, билет был куплен один, и поэтому решили Аленку положить в чемодан, а Надежда Пасюк поехала бесплацкартным во внутреннем кармане Жанны.
Жанне в дороге было скучно, и она все время переговаривалась то с чемоданом, то со своим внутренним карманом, а соседи делали вид, что ничего не понимают.
Но все прояснилось, когда пришло время обеда, потому что гадюка Аленка даром времени не теряла: сидя в чемодане, она наделала бутербродов и приготовила на спиртовке кофе.
Росомаха с Надеждой Пасюк тоже влезли к ней в чемодан и там обедали, а потом там же легли спать и в результате накрылись крышкой, затянулись ремнями и захлопнулись.
Но якобы беспризорный чемодан был украден из купе гиеной Зоей, которая решила поддержать свою дочь, приодеть и приобуть ее и с этой целью села в поезд, якобы торгуя хрусталем, а на деле гремя пустыми бутылками.
Каково же было удивление Зои, когда она торжественно раскрыла чемодан перед дочерью и роднёй дочери (муж-шакал, свекровь, свекор и пять золовок-шакалок) – а в чемодане спала пушистая крошка росомаха Жанна! (Сестер не было видно под нею.)
Когда, однако, Жанна привстала, тут удивлению большой семьи не было границ: показалась грозная Аленка в дорожном галифе и с хлыстиком, а за ней вылезла неприветливая крыса Надежда Пасюк в ватнике и резиновых сапогах, с лопатой в руке: ехали-то сажать картошку.
Гиена Зоя давно испарилась, и расхлебывать пришлось ни в чем не повинным шакалам, которые под мудрым взглядом гадюки Аленки раскошелились и оплатили трем сестрам три билета в мягком вагоне в Москву! (В Москву, в Москву.)
20
Иосип
Шикарная красотка оса Фенечка тосковала у телефонной будки после драки с отцом, который выгнал ее чугунной сковородкой из родного гнезда.
Феня размышляла, кому бы позвонить, и наконец позвонила таракану Максимке, у которого всегда сидели знакомые.
Но Максимка – такой редкий случай – только вчера опять женился и теперь укладывал спать новорожденных детей.
Феня размышляла, кому бы позвонить, и наконец позвонила таракану Максимке, у которого всегда сидели знакомые.
Но Максимка – такой редкий случай – только вчера опять женился и теперь укладывал спать новорожденных детей.