Страница:
Из всех проблем электронного трейдинга возможность плохого обращения с индивидуальными инвесторами и их неадекватных действий часто недооценивается. Трейдинг – не игра для любителей. Слишком часто профессионалы, заработавшие деньги в своей профессии, интеллектуалы или, например, врачи, считают, что они могут преуспевать в трейдинге. Они задают себе вопрос: "Разве трудно сравнить покупку низко и продажу высоко с операцией на открытом сердце?" И они говорят себе: "Я знаю, я должен быть умнее среднего брокера". Однако высокий коэффициент интеллекта (IQ) не гарантирует успеха на рынке. Единственное, что он гарантирует, – ложное чувство уверенности в собственных способностях. Трейдинг требует особого уровня компетенции, которая приходит с постоянным изучением. Да, для хорошо владеющих компьютером дэйтрейдеров, профессионалов, использующих все инструменты, имеющиеся в их распоряжении, возможности, безусловно, есть. Определенные умения торговать рынком могут быть приобретены и отточены со временем, но к усердному труду и дисциплине быстрого пути быть не может. Я помню, что это такое, стоять в яме от звонка до звонка, день за днем, пока трейдинг не становится второй натурой. Но даже при торговле с экрана такого понятия, как случайный, эпизодический трейдер, быть не может. И для дэйтрейдинга это особенно справедливо.
Дэйтрейдинг – это проведение сделок входа в рынок и выхода из рынка в течение одного дня. Но я считаю, что у дэйтрейдинга есть еще одно значение: чтобы быть дэйтрейдером, вы должны быть в рынке практически каждый день. Если вы не находитесь в рынке постоянно, вы, возможно, не сможете узнать, что такое рыночный поток, тайминг и ценовые модели, которые развиваются в течение многих дней. Именно поэтому я не считаю, что следует приветствовать вовлечение широкой публики в торговлю фьючерсами только потому, что возможен легкий электронный доступ на наши рынки. Несмотря на все предупреждения и поток разоблачений, это может стать медвежьей услугой массовому клиенту.
Возможно, мне не следует беспокоиться о судьбе этих он-лайковых трейдеров-любителей. Их присутствие на рынке лишь повысило бы ликвидность и дало возможность мне и другим профессионалам зарабатывать деньги с большей легкостью. Однако я возвращаюсь к своим чувствам после краха 1987 года, когда, несмотря на эйфорию, связанную с большими деньгами, меня пугало, что рынок скомпрометировал себя. В конце концов, мы должны защищать свой рынок и гарантировать, что торговля проводится с максимальной пользой для всех участников.
Я не хочу возвращаться к временам, когда мы писали мелом на доске, и я не хочу видеть биржу, на которой будет доминировать сеть великовозрастных недораслей. Яма, как и ее члены, постоянно меняется, растет и адаптируется. Было бы ошибкой списывать торговую яму со счетов. Но в то же время никто не строит препятствий для развития фьючерсной индустрии. И брокер в яме, и профессиональный техноспекулянт – все мы должны сесть на борт корабля электронного трейдинга. Здесь будущее индустрии, и это будущее уже на пороге.
Все это потребует гораздо больших усилий, чем инсталляция компьютеров и презентация электронного трейдинга. Чтобы остаться в бизнесе, фьючерсные брокеры и трейдеры должны принять новую ментальность. Совершить эволюционный скачок к превращению рынка в общемировой можно только с помощью сети, которой является электронная биржа. Что еще более важно, для выживания и будущего успеха на электронной арене сами традиционные фьючерсные биржи должны пройти путь разительных и фундаментальных перемен.
Глава 9
Дэйтрейдинг – это проведение сделок входа в рынок и выхода из рынка в течение одного дня. Но я считаю, что у дэйтрейдинга есть еще одно значение: чтобы быть дэйтрейдером, вы должны быть в рынке практически каждый день. Если вы не находитесь в рынке постоянно, вы, возможно, не сможете узнать, что такое рыночный поток, тайминг и ценовые модели, которые развиваются в течение многих дней. Именно поэтому я не считаю, что следует приветствовать вовлечение широкой публики в торговлю фьючерсами только потому, что возможен легкий электронный доступ на наши рынки. Несмотря на все предупреждения и поток разоблачений, это может стать медвежьей услугой массовому клиенту.
Возможно, мне не следует беспокоиться о судьбе этих он-лайковых трейдеров-любителей. Их присутствие на рынке лишь повысило бы ликвидность и дало возможность мне и другим профессионалам зарабатывать деньги с большей легкостью. Однако я возвращаюсь к своим чувствам после краха 1987 года, когда, несмотря на эйфорию, связанную с большими деньгами, меня пугало, что рынок скомпрометировал себя. В конце концов, мы должны защищать свой рынок и гарантировать, что торговля проводится с максимальной пользой для всех участников.
Я не хочу возвращаться к временам, когда мы писали мелом на доске, и я не хочу видеть биржу, на которой будет доминировать сеть великовозрастных недораслей. Яма, как и ее члены, постоянно меняется, растет и адаптируется. Было бы ошибкой списывать торговую яму со счетов. Но в то же время никто не строит препятствий для развития фьючерсной индустрии. И брокер в яме, и профессиональный техноспекулянт – все мы должны сесть на борт корабля электронного трейдинга. Здесь будущее индустрии, и это будущее уже на пороге.
Все это потребует гораздо больших усилий, чем инсталляция компьютеров и презентация электронного трейдинга. Чтобы остаться в бизнесе, фьючерсные брокеры и трейдеры должны принять новую ментальность. Совершить эволюционный скачок к превращению рынка в общемировой можно только с помощью сети, которой является электронная биржа. Что еще более важно, для выживания и будущего успеха на электронной арене сами традиционные фьючерсные биржи должны пройти путь разительных и фундаментальных перемен.
Глава 9
Политика, трейдинг и фьючерсная биржа
Фьючерсная биржа столкнулась с самым серьезный вызовом за всю ее историю. Выдержав все испытания, связанные с расследованием ФБР, надзором регулирующих органов и иностранной конкуренцией, фьючерсные биржи столкнулись со страшным конкурентом – экраном компьютера. Электронные биржи, предлагающие фьючерсные контракты, торговать которыми можно практически отовсюду, где есть компьютер и Интернет, угрожают привести традиционные биржи из кирпича и цемента к обветшанию и запустению. Нигде в мире битва за выживание не идет так напряженно, как в Чикаго, где фьючерсная торговля началась лет 150 назад.
Чтобы отразить эту угрозу со стороны конкурентов, два мировых лидера фьючерсной торговли – Чикагская Торговая биржа и Чикагская Торговая Палата – должны прекратить свою вражду и объединить силы. Единственная их надежда сохранить лидирующие позиции в бизнесе – это формирование единого фронта через внедрение последних достижений технологии и объединение торговых операций. Соперничество между двумя монстрами, уходящее корнями в далекое прошлое, надо преодолеть и забыть. Пришло время отказаться от амбиций, поскольку стоит вопрос о выживании. Но это может оказаться непреодолимым.
Электронный трейдинг, как я подчеркивал в предыдущей главе, уже совсем близко. Продолжение истории в двусторонней торговле контрактами в яме и через электронную биржу. Контракты, на рынках которых доминируют институциональные игроки бондов, евродолларов и валюты, могут показать в электронном формате хорошие результаты, учитывая текущее положение низкой волатильности и высокой ликвидности. Другие контракты – волатильные S&Р-фьючерсы или неликвидные сельскохозяйственные контракты – будут лучше торговаться в яме. Но в той или иной форме электронный трейдинг будет наступать.
Для всех, кто принадлежит к нашей индустрии, это и звонок будильника, и отрезвление реальностью. Фьючерсные брокеры и трейдеры должны понять, что яма в том виде, в каком она существует сейчас, не будет единственной игрой в городе. Для сохранения конкурентоспособности традиционные биржи больше не могут полагаться на доминирование их контрактов. На электронной арене практически любой контракт может торговаться отовсюду. Исключения, конечно, составят контракты на S&Р-фьючерсы и фьючерсы на Индекс Доу, являющиеся лицензированными продуктами. Но существующая между биржами договоренность, согласно которой одна не должна заступать на беговую дорожку другой, уже утратила актуальность. Достаточно упомянуть биржу Cantor Financial Futures Exchange, начавшую электронную торговлю контрактами на казначейские бонды, конкурируя с Торговой Палатой. Первоначальные объемы на бирже Кантора небольшие, но существование альтернативного рынка должно настораживать. Вопрос времени, когда появятся новые электронные биржи или существующие электронные биржи найдут новых партнеров для расширения своих технологических возможностей, предлагая новые продукты.
Никто не спорит, что проблема электронного трейдинга как противоречива, так и эмоциональна. Вспомните кадровые перестановки на Торговой Палате в конце 1998 года в связи с разногласиями по поводу альянса Торговой Палаты с Eurex. Убеждая Торговую Палату осторожнее отнестись к сотрудничеству с Eurex и к внедрению ее торговой платформы, зерновой трейдер в третьем поколении Дэвид Бреннан выиграл выборы с преимуществом всего в 19 голосов. Он занял место Патрика Арбора, долгое время занимавшего пост председателя Палаты и отстаивавшего альянс с Eurex. К моменту написания этой книги альянс с Eurex уже в прошлом. Торговая Палата отвергла предложение об альянсе с Eurex на голосовании, в начале февраля 1999 года.
Не могу здесь оспаривать выгоды альянса с Eurex, я знаю, что ни Торговая Палата, ни какая другая традиционная биржа не могут просто игнорировать пришествие электронного трейдинга. По этой причине, несмотря на восприятие электронной торговли в качестве угрозы, реальный враг фьючерсных бирж их – собственное отношение к проблеме. Мерк и Торговая Палата больше не могут смотреть друг на друга, задрав носы и пытаясь доказать, кто из них самая большая и самая хорошая биржа. Скорее, они должны объединить свои силы, как им предлагают поступить с обычным клирингом, и слиться. Однако на этом преобразования не должны закончиться. Эти биржи должны перестроиться в сторону прибыльного управления бизнесом в интересах всех своих акционеров.
Однако для этого Мерк и Торговой Палате придется отбросить соперничество, настолько же долгое и легендарное время, как и история этих двух бирж. На протяжении многих лет Мерк и Торговая Палата соперничали за право называться крупнейшей фьючерсной биржей. Благодаря фьючерсам на евродоллары и S&P Мерк могла претендовать на титул крупнейшей биржи с точки зрения денежной стоимости торгуемых контрактов. Торговая Палата, безусловно, старейшая фьючерсная биржа в мире, могла претендовать на звание крупнейшей только с точки зрения объема контрактов. По мере того, как это соперничество продолжалось на протяжении многих лет, все следили за появлением очередного нового контракта, введение которого могло принести лидерство одной из бирж. Давайте вспомним конкуренцию за фьючерсный контракт, основанный на Индексе Доу Джонса.
С точки зрения Мерк, обладающей целым списком индексов акций, включая индексы S&P, Russel 2000, Nikkei и NASDAQ 100, контракт на Индекс Доу укрепил бы ее позиции в качестве биржи индексов акций. Помимо всего прочего, именно после выигрыша в 1982 году права торговли фьючерсами на S&P 500 Мерк удалось значительно оторваться от конкурента. Контракт S&P 500 – становой хребет мировых финансовых рынков, своего рода лакмусовая бумажка для определения результатов поведения любого другого фондового индекса или портфеля акций. Итак, почему S&Р-контракт введен в Чикаго, а не в Нью-Йорке? Я полагаю, что чикагские биржи работают с фьючерсами лучше, чем это могут делать в каком-либо другом месте.
Когда речь зашла о контракте на Индекс Доу, Торговая Палата благодаря своей длительной истории торговли и успеху своих контрактов на казначейские облигации США выиграла это право у Мерк и у Нью-Йоркской Фьючерсной Биржи, теперь известной как Сотех. Конкуренция за контракт на Доу лишь небольшая перестрелка в затяжной войне между чикагскими биржами. (Иногда эта конкуренция между биржами использовалась во благо, как в случае организации благотворительных матчей по боксу между членами Мерк и Торговой Палаты!)
Успех чикагских фьючерсных бирж на многие годы сделал их образцом для подражания везде, где пытались внедрить систему открытого выкрика. Когда я впервые посетил Лондонскую Международную Биржу Финансовых Фьючерсов (LIFFE), мне на мгновение показалось, что я вернулся в Чикаго, на Мерк. Все было абсолютно то же самое, начиная от расположения ям и заканчивая табло котировок на стене. Я понимаю, что то же самое можно сказать о биржах в Сингапуре и Гонконге, созданных по чикагской модели. Мерк и Торговая Палата – прототипы золотого стандарта для всех, кто пытался преуспеть на данном поприще.
Когда эти иностранные биржи только создавались, у чикагских финансовых институтов не было оснований их бояться. Эти иностранные биржи были преимущественно региональными, нацеленными на свои собственные рыночные ниши. Интерес чикагских бирж к торговле резиной или красными бобами был не больше, чем интерес азиатских бирж к торговле свининой или соевыми бобами. Фьючерсы на индекс акций Nikkei торговались в Чикаго, но они были лишь дополнением к основному рынку, находящемуся в Японии. Заграничные организации собирали местных участников своих рынков точно так же, как это делали чикагские биржи.
Фьючерсная торговля в том виде, в котором мы ее знаем сегодня, родилась в Чикаго около 150 лет назад, когда группа торговцев организовала рынок для продажи и покупки зерновых с поставкой в будущем. Однако историки считают, что возникновение понятия фьючерсной торговли относится к более раннему сроку, а именно, ко временам японского рисового рынка середины семнадцатого века. Я же слышал историю, что создание фьючерсов имеет еще более ранние истоки. По-видимому, изобретателя телескопа Галилео Галилея интересовали не только небеса. Итальянский астроном использовал свое изобретение, чтобы высматривать на горизонте корабли, везущие товары для пополнения запасов местных купцов. Как только Галилей видел корабли, он спешил в город, где нехватка товаров вызывала непомерный рост цен. Он мог заключать соглашение о продаже товаров по текущим ценам с поставкой через несколько дней. Когда корабли причаливали к берегу, Галилей скупал товары и перепродавал их в городе, где прибытие свежих товаров приводило к снижению цен. Заключая соглашение о продаже того, чего у него на данный момент не было, Галилей стал первым фьючерсным трейдером и первым человеком, выполнявшим короткие продажи.
Несмотря на это наследие, первую фьючерсную биржу построили не на перекрестках торговых путей в Европе. Первая биржа фьючерсов создана на Среднем Западе США, где на рынок поступали урожаи зерновых, в Чикаго. В 1848 году группа торговцев основала рынок, который стал называться Торговой Палатой и который до сих пор сохраняет лидерство в торговле зерновыми контрактами. В 1874 году для торговли маслом, яйцами и домашней птицей создана Чикагская Биржа Продуктов (Chicago Produce Exchange). В 1898 году сформировано подразделение этой биржи – Чикагская Палата по торговле маслом и яйцами (Chicago Butter and Egg Board). В 1919 году это подразделение переименовали в Чикагскую Торговую Биржу (Chicago Mepcantile Exchange). Мерк расширяла свою деятельность, добавив в свой ассортимент фьючерсы на замороженные свинину и говядину живым весом, однако клиентская база этих контрактов оказалась очень узкой и заранее определенной.
Это положение изменилось в 1972 году, когда с созданием Международного валютного рынка (International Monetary Market, IMM) Мерк ввела финансовые фьючерсы на семь иностранных валют. В 1977 году Торговая Палата ввела контракт на казначейские облигации США. Новые финансовые контракты принесли обеим биржам влияние как финансовое, так и политическое и уважение со стороны Уолл-стрита и мировых финансовых институтов. Эти финансовые фьючерсы позволили чикагским биржам совершить скачок и превратиться из просто бирж, имеющих свои рыночные ниши, в настоящие мировые финансовые институты. Теперь и банки, и организации, и корпорации, и любые предприятия, которые несли риск потенциальных убытков при изменении процентных ставок или курса иностранных валют, могли хеджировать свои риски на этих биржах.
Позже чикагские биржи добавили в свой репертуар евродоллары, 10-летние казначейские облигации, S&Р-фьючерсы и целую гамму других финансовых фьючерсов. Мерк и Торговая Палата – единственные места для игры на рынках Чикаго. На этих биржах были три основные группы участников: индивидуальные трейдеры, клиринговые фирмы и банки-комиссионеры, а также розничные клиенты, торгующие через комиссионеров. Покупая членство на бирже, индивидуальные трейдеры, комиссионеры и клиринговые фирмы платили очень низкие комиссионные, в то время как розничные клиенты платили более высокие взносы. Таким образом, ценность членства в бирже была очевидной: торговать стало дешевле. Эта экономическая реальность повышала ценность биржевого членства, что отражалось в росте цены биржевого места, достигавшей в 1996 году 1 миллиона долларов.
Сегодня положение изменилось. Теперь Торговая Палата и Мерк – не единственные места для игры в Чикаго. Успех иностранной Еигех сделал ее прототипом электронной биржи будущего. Сейчас, когда ее альянс с Торговой Палатой отвергнут, не исключено, что Еигех объединится с какой-то другой биржей. Возможно, это будет традиционная биржа, такая, как Мерк, или даже NASDAQ или NYSE, что позволит новому альянсу торговать и акциями, и фьючерсами. Или, возможно, партнером Еигех станет какая-нибудь новая активная биржа, которая потрясет основы фьючерсной торговли в том понимании, как мы ее представляем сегодня.
Решение данной проблемы для Мерк и Торговой Палаты простое до банальности: если вы не можете их победить, то присоединяйтесь к ним. Мерк и Торговая Палата должны усилиться за счет слияния, которое объединит как их знания и опыт в области торговли, так и их финансовые ресурсы. Если они решат не вступать в альянс с какой-либо существующей электронной биржей, такой, как Еигех, они должны создать собственную платформу. Но для этого потребуются огромные и рискованные инвестиции. От тех, кто был связан с Еигех, я слышал оценки в интервале между $60 и $70 миллионами. Еще один урок, который Мерк и Торговая Палата могли бы почерпнуть из опыта Еигех, – это структура ее функционирования и менеджмента.
Еигех создавалась как частная коммерческая организация, а это значит, что все политические и процедурные вопросы ее деятельности увязывались с получением прибыли. Кроме того, Еигех создала многоуровневое игровое поле для всех участников, не делая различий с точки зрения комиссионных для членов, нечленов и клиринговых фирм. Сама по себе система Еигех довела процесс исполнения приказов до долей секунды посредством технологии "выбери-нажми", что сделало торговлю через компьютер такой же простой, как участие в он-лайновом чате. Программное обеспечение Еигех легко совместимо с внешними системами, то есть участники могут торговать на Еигех со своих собственных компьютеров. Еигех стала настолько эффективной, что она может проводить 1 000 транзакций в секунду. При такой скорости и эффективности Еигех – идеальный рынок для европейских финансовых институтов, желающих торговать электронным способом.
Как отмечалось ранее, несмотря на потрясающий успех Еигех, я не сторонник ликвидации ям. В то же время традиционные фьючерсные биржи должны адаптироваться к реалиям новой эры. Для перехода к электронной торговле некоторым биржам необходимы альянсы. Например, сейчас происходит слияние Нью-Йоркской Товарной биржи и Международной Нефтяной биржи, от которого ожидают ускорения внедрения электронной торговли энергетическими фьючерсами. Для других бирж при развитии собственных электронных площадок могут потребоваться серьезные капиталовложения в десятки миллионов долларов. Но фьючерсным биржам нельзя сидеть сложа руки и ничего не делая. Еще одно интересное направление развития фьючерсной индустрии – это присоединение к сетям кабельного телевидения с помощью видеокамер, которое уже началось в Соединенных Штатах, но эффективнее происходит за рубежом.
Как трейдер в яме я всегда защищал систему открытого выкрика. Для кого-то превращение биржи двусторонней торговли использующей ямы в системы электронного трейдинга покажется чистой ересью. Я уверен, есть брокеры и локалы, которые прочитав эти строки, посчитают, что я советую им перерезать себе горло. Тем не менее фьючерсная торговля столкнулась с тем же вопросом, с которым рано или поздно сталкивается любое предприятие или организация, – адаптироваться или умереть. Для нас, трейдеров и брокеров, единственный шанс на выживание – принять электронный трейдинг. У наших бирж нет другой альтернативы, кроме распространения на область электронного трейдинга, но не в качестве конкурирующих организаций, действующих в одиночку. Скорее, Мерк и Торговая палата должны объединить силы и отбросить взаимоотторжение, которое, в противном случае, приведет к провалу. В новую эру наши биржи должны применить торговую платформу, объединяющую лучшие качества обоих миров, – электронной биржи и торговли в яме посредством открытого выкрика.
Чтобы быть конкурентоспособными в эпоху электронного трейдинга, Мерк и Торговая Палата не могут надеяться лишь на GLOBEX и "Проект А" соответственно. Эти системы электронного сопоставления приказов по-настоящему не являются электронными биржами. Они не продемонстрировали способность управлять объемом и волатильностью торговли в яме. На текущий момент в вопросе электронного трейдинга Eurex опережает чикагские биржи как минимум на два с половиной года. Чтобы конкурировать, две чикагские биржи должны проглотить свою гордость и работать вместе.
Это потребует некоторых фундаментальных изменений обеих организаций. В качестве первого шага Мерк и Торговая Палата должны преобразоваться из неприбыльных организаций, находящихся в собственности членов, в коммерческие компании. Я уверен, это улучшит менеджмент и повысит их ответственность перед всеми членами, а не только перед некоторыми группировками, представленными в совете управляющих. При таком преобразовании члены биржи получат акции компании. Я предвижу, что объединенных активов фирм (или физических лиц), уполномоченных на посредничество в срочных сделках, достаточно для формирования финансовой базы, способной обеспечить надежность клиринговых фирм и самой биржи. В результате будет положен конец кастовой системе, действующей в отношении клиринговых платежей, и все участники будут одинаково платить за торговлю. Став коммерческой компанией, биржа должна установить в качестве основного приоритета сокращение издержек и увеличение объема операций. Это автоматически вернет интерес и к торговле посредством открытого выкрика, и к двусторонней торговле.
После этого Мерк и Торговая Палата должны произвести слияние. На мой взгляд, другого пути выстоять в конкурентной борьбе у этих двух бирж нет. Есть слабый проблеск надежды, что какая-то форма союза между биржами возможна. В декабре 1998 года Мерк и Торговая Палата согласились в интересах своих фирм-членов ввести перекрестное маржинирование и объединенное банковское обслуживание. Хотя это слишком далеко от полного слияния, но это шаг к сотрудничеству, который со временем может привести к более тесным узам.
Этим биржам необходимо модернизировать и улучшить свои системы доставки приказов. Расширенное использование компьютерного ввода приказов и портативных – устройств для брокеров в ямах не только ускорит доставку приказов, но и обеспечит клиентам большую анонимность. При использовании портативных компьютеров, соединяющих клиентов с брокерами на полу, брокеру не придется беспокоиться, что приказ его клиента будет перехвачен в момент его передачи в яму сигналом рук. При введении двухсторонней торговли по большинству фьючерсных контрактов, если не по всем из них, решение останется за клиентом. По каждой сделке клиент за компьютером сможет принимать решение, стоит ли исполнять сделки через электронную систему или посредством открытого выкрика. Со временем рынок будет двигаться в том направлении, в котором идет изменение ликвидности.
Чтобы реализовать данное изменение на традиционных биржах, какими являются Мерк и Торговая Палата, индивидуальным членам этих бирж придется предпринять определенные усилия. Когда мы имеем дело с электронным трейдингом, мы не можем слушать лишь то, что нам говорит наше руководство. С одной стороны, каждый из нас несет ответственность за свою собственную жизнь. Даже имеющиеся среди нас циники отмечают, что в прошлом наши лидеры временами проводили политику, с которой мы категорически не соглашались. Поэтому неудивительно, что мы не слышали из уст наших долгосрочных лидеров ничего по поводу электронного трейдинга. Может быть, послание, о неизбежности которого руководство знало, но следовать которому не хотело, для традиционных фьючерсных бирж зловещее предзнаменование? Или, возможно, рядовой состав биржи – брокеры и трейдеры – не хочет ничего слышать, поскольку слишком увлечен защитой своих собственных привилегий.
Фьючерсная биржа – независимый рынок. Ее основу составляют несколько тысяч брокеров и локальных трейдеров, функционирующих в качестве независимых бизнес-образований. Любой член биржи каждый день открывает на полу биржи магазин рядом с магазинами конкурентов. Трейдеры и брокеры ведут бизнес друг с другом, но давайте не будем путать: каждая сторона следит за своим собственным счетом и преследует собственные интересы. Именно эта независимость для многих привлекательна в трейдинге. В конце дня вы можете благодарить и винить только себя. Однако такая независимость порождает еще и территориальные притязания. Большую часть брокеров и трейдеров тревожит лишь политика, касающаяся рынков, на которых они торгуют, или правила биржи, которые делают трейдинг более обременительным, например, требования к проставлению времени на торговых картах.
Конечно, есть индивидуалы, готовые участвовать в структуре управления биржи. Трейдеры и брокеры поддерживают кандидатов, лучше представляющих их интересы. В результате мы имеем Совет управляющих, состоящий из индивидуалов, делегированных от различных группировок нашей биржи – от ордер-филлеров, локальных трейдеров, от сельскохозяйственных ям, от финансовых рынков и так далее. Сплочение по вопросу об электронном трейдинге потребует от индивидуальных брокеров и трейдеров изменения их отношений и взглядов. Мой опыт свидетельствует, фьючерсных трейдеров и брокеров трудно привлечь к каким-либо широким вопросам. В прошлом было трудным, если не невозможным, даже выявить союзнические настроения одной ямы по отношению к другой. В этом отношении многие фьючерсные трейдеры узко ограниченные. Их беспокоит лишь то, чем они торгуют. Именно этот печальный урок я вынес из ямы S&P.
Чтобы отразить эту угрозу со стороны конкурентов, два мировых лидера фьючерсной торговли – Чикагская Торговая биржа и Чикагская Торговая Палата – должны прекратить свою вражду и объединить силы. Единственная их надежда сохранить лидирующие позиции в бизнесе – это формирование единого фронта через внедрение последних достижений технологии и объединение торговых операций. Соперничество между двумя монстрами, уходящее корнями в далекое прошлое, надо преодолеть и забыть. Пришло время отказаться от амбиций, поскольку стоит вопрос о выживании. Но это может оказаться непреодолимым.
Электронный трейдинг, как я подчеркивал в предыдущей главе, уже совсем близко. Продолжение истории в двусторонней торговле контрактами в яме и через электронную биржу. Контракты, на рынках которых доминируют институциональные игроки бондов, евродолларов и валюты, могут показать в электронном формате хорошие результаты, учитывая текущее положение низкой волатильности и высокой ликвидности. Другие контракты – волатильные S&Р-фьючерсы или неликвидные сельскохозяйственные контракты – будут лучше торговаться в яме. Но в той или иной форме электронный трейдинг будет наступать.
Для всех, кто принадлежит к нашей индустрии, это и звонок будильника, и отрезвление реальностью. Фьючерсные брокеры и трейдеры должны понять, что яма в том виде, в каком она существует сейчас, не будет единственной игрой в городе. Для сохранения конкурентоспособности традиционные биржи больше не могут полагаться на доминирование их контрактов. На электронной арене практически любой контракт может торговаться отовсюду. Исключения, конечно, составят контракты на S&Р-фьючерсы и фьючерсы на Индекс Доу, являющиеся лицензированными продуктами. Но существующая между биржами договоренность, согласно которой одна не должна заступать на беговую дорожку другой, уже утратила актуальность. Достаточно упомянуть биржу Cantor Financial Futures Exchange, начавшую электронную торговлю контрактами на казначейские бонды, конкурируя с Торговой Палатой. Первоначальные объемы на бирже Кантора небольшие, но существование альтернативного рынка должно настораживать. Вопрос времени, когда появятся новые электронные биржи или существующие электронные биржи найдут новых партнеров для расширения своих технологических возможностей, предлагая новые продукты.
Никто не спорит, что проблема электронного трейдинга как противоречива, так и эмоциональна. Вспомните кадровые перестановки на Торговой Палате в конце 1998 года в связи с разногласиями по поводу альянса Торговой Палаты с Eurex. Убеждая Торговую Палату осторожнее отнестись к сотрудничеству с Eurex и к внедрению ее торговой платформы, зерновой трейдер в третьем поколении Дэвид Бреннан выиграл выборы с преимуществом всего в 19 голосов. Он занял место Патрика Арбора, долгое время занимавшего пост председателя Палаты и отстаивавшего альянс с Eurex. К моменту написания этой книги альянс с Eurex уже в прошлом. Торговая Палата отвергла предложение об альянсе с Eurex на голосовании, в начале февраля 1999 года.
Не могу здесь оспаривать выгоды альянса с Eurex, я знаю, что ни Торговая Палата, ни какая другая традиционная биржа не могут просто игнорировать пришествие электронного трейдинга. По этой причине, несмотря на восприятие электронной торговли в качестве угрозы, реальный враг фьючерсных бирж их – собственное отношение к проблеме. Мерк и Торговая Палата больше не могут смотреть друг на друга, задрав носы и пытаясь доказать, кто из них самая большая и самая хорошая биржа. Скорее, они должны объединить свои силы, как им предлагают поступить с обычным клирингом, и слиться. Однако на этом преобразования не должны закончиться. Эти биржи должны перестроиться в сторону прибыльного управления бизнесом в интересах всех своих акционеров.
Однако для этого Мерк и Торговой Палате придется отбросить соперничество, настолько же долгое и легендарное время, как и история этих двух бирж. На протяжении многих лет Мерк и Торговая Палата соперничали за право называться крупнейшей фьючерсной биржей. Благодаря фьючерсам на евродоллары и S&P Мерк могла претендовать на титул крупнейшей биржи с точки зрения денежной стоимости торгуемых контрактов. Торговая Палата, безусловно, старейшая фьючерсная биржа в мире, могла претендовать на звание крупнейшей только с точки зрения объема контрактов. По мере того, как это соперничество продолжалось на протяжении многих лет, все следили за появлением очередного нового контракта, введение которого могло принести лидерство одной из бирж. Давайте вспомним конкуренцию за фьючерсный контракт, основанный на Индексе Доу Джонса.
С точки зрения Мерк, обладающей целым списком индексов акций, включая индексы S&P, Russel 2000, Nikkei и NASDAQ 100, контракт на Индекс Доу укрепил бы ее позиции в качестве биржи индексов акций. Помимо всего прочего, именно после выигрыша в 1982 году права торговли фьючерсами на S&P 500 Мерк удалось значительно оторваться от конкурента. Контракт S&P 500 – становой хребет мировых финансовых рынков, своего рода лакмусовая бумажка для определения результатов поведения любого другого фондового индекса или портфеля акций. Итак, почему S&Р-контракт введен в Чикаго, а не в Нью-Йорке? Я полагаю, что чикагские биржи работают с фьючерсами лучше, чем это могут делать в каком-либо другом месте.
Когда речь зашла о контракте на Индекс Доу, Торговая Палата благодаря своей длительной истории торговли и успеху своих контрактов на казначейские облигации США выиграла это право у Мерк и у Нью-Йоркской Фьючерсной Биржи, теперь известной как Сотех. Конкуренция за контракт на Доу лишь небольшая перестрелка в затяжной войне между чикагскими биржами. (Иногда эта конкуренция между биржами использовалась во благо, как в случае организации благотворительных матчей по боксу между членами Мерк и Торговой Палаты!)
Успех чикагских фьючерсных бирж на многие годы сделал их образцом для подражания везде, где пытались внедрить систему открытого выкрика. Когда я впервые посетил Лондонскую Международную Биржу Финансовых Фьючерсов (LIFFE), мне на мгновение показалось, что я вернулся в Чикаго, на Мерк. Все было абсолютно то же самое, начиная от расположения ям и заканчивая табло котировок на стене. Я понимаю, что то же самое можно сказать о биржах в Сингапуре и Гонконге, созданных по чикагской модели. Мерк и Торговая Палата – прототипы золотого стандарта для всех, кто пытался преуспеть на данном поприще.
Когда эти иностранные биржи только создавались, у чикагских финансовых институтов не было оснований их бояться. Эти иностранные биржи были преимущественно региональными, нацеленными на свои собственные рыночные ниши. Интерес чикагских бирж к торговле резиной или красными бобами был не больше, чем интерес азиатских бирж к торговле свининой или соевыми бобами. Фьючерсы на индекс акций Nikkei торговались в Чикаго, но они были лишь дополнением к основному рынку, находящемуся в Японии. Заграничные организации собирали местных участников своих рынков точно так же, как это делали чикагские биржи.
Фьючерсная торговля в том виде, в котором мы ее знаем сегодня, родилась в Чикаго около 150 лет назад, когда группа торговцев организовала рынок для продажи и покупки зерновых с поставкой в будущем. Однако историки считают, что возникновение понятия фьючерсной торговли относится к более раннему сроку, а именно, ко временам японского рисового рынка середины семнадцатого века. Я же слышал историю, что создание фьючерсов имеет еще более ранние истоки. По-видимому, изобретателя телескопа Галилео Галилея интересовали не только небеса. Итальянский астроном использовал свое изобретение, чтобы высматривать на горизонте корабли, везущие товары для пополнения запасов местных купцов. Как только Галилей видел корабли, он спешил в город, где нехватка товаров вызывала непомерный рост цен. Он мог заключать соглашение о продаже товаров по текущим ценам с поставкой через несколько дней. Когда корабли причаливали к берегу, Галилей скупал товары и перепродавал их в городе, где прибытие свежих товаров приводило к снижению цен. Заключая соглашение о продаже того, чего у него на данный момент не было, Галилей стал первым фьючерсным трейдером и первым человеком, выполнявшим короткие продажи.
Несмотря на это наследие, первую фьючерсную биржу построили не на перекрестках торговых путей в Европе. Первая биржа фьючерсов создана на Среднем Западе США, где на рынок поступали урожаи зерновых, в Чикаго. В 1848 году группа торговцев основала рынок, который стал называться Торговой Палатой и который до сих пор сохраняет лидерство в торговле зерновыми контрактами. В 1874 году для торговли маслом, яйцами и домашней птицей создана Чикагская Биржа Продуктов (Chicago Produce Exchange). В 1898 году сформировано подразделение этой биржи – Чикагская Палата по торговле маслом и яйцами (Chicago Butter and Egg Board). В 1919 году это подразделение переименовали в Чикагскую Торговую Биржу (Chicago Mepcantile Exchange). Мерк расширяла свою деятельность, добавив в свой ассортимент фьючерсы на замороженные свинину и говядину живым весом, однако клиентская база этих контрактов оказалась очень узкой и заранее определенной.
Это положение изменилось в 1972 году, когда с созданием Международного валютного рынка (International Monetary Market, IMM) Мерк ввела финансовые фьючерсы на семь иностранных валют. В 1977 году Торговая Палата ввела контракт на казначейские облигации США. Новые финансовые контракты принесли обеим биржам влияние как финансовое, так и политическое и уважение со стороны Уолл-стрита и мировых финансовых институтов. Эти финансовые фьючерсы позволили чикагским биржам совершить скачок и превратиться из просто бирж, имеющих свои рыночные ниши, в настоящие мировые финансовые институты. Теперь и банки, и организации, и корпорации, и любые предприятия, которые несли риск потенциальных убытков при изменении процентных ставок или курса иностранных валют, могли хеджировать свои риски на этих биржах.
Позже чикагские биржи добавили в свой репертуар евродоллары, 10-летние казначейские облигации, S&Р-фьючерсы и целую гамму других финансовых фьючерсов. Мерк и Торговая Палата – единственные места для игры на рынках Чикаго. На этих биржах были три основные группы участников: индивидуальные трейдеры, клиринговые фирмы и банки-комиссионеры, а также розничные клиенты, торгующие через комиссионеров. Покупая членство на бирже, индивидуальные трейдеры, комиссионеры и клиринговые фирмы платили очень низкие комиссионные, в то время как розничные клиенты платили более высокие взносы. Таким образом, ценность членства в бирже была очевидной: торговать стало дешевле. Эта экономическая реальность повышала ценность биржевого членства, что отражалось в росте цены биржевого места, достигавшей в 1996 году 1 миллиона долларов.
Сегодня положение изменилось. Теперь Торговая Палата и Мерк – не единственные места для игры в Чикаго. Успех иностранной Еигех сделал ее прототипом электронной биржи будущего. Сейчас, когда ее альянс с Торговой Палатой отвергнут, не исключено, что Еигех объединится с какой-то другой биржей. Возможно, это будет традиционная биржа, такая, как Мерк, или даже NASDAQ или NYSE, что позволит новому альянсу торговать и акциями, и фьючерсами. Или, возможно, партнером Еигех станет какая-нибудь новая активная биржа, которая потрясет основы фьючерсной торговли в том понимании, как мы ее представляем сегодня.
Решение данной проблемы для Мерк и Торговой Палаты простое до банальности: если вы не можете их победить, то присоединяйтесь к ним. Мерк и Торговая Палата должны усилиться за счет слияния, которое объединит как их знания и опыт в области торговли, так и их финансовые ресурсы. Если они решат не вступать в альянс с какой-либо существующей электронной биржей, такой, как Еигех, они должны создать собственную платформу. Но для этого потребуются огромные и рискованные инвестиции. От тех, кто был связан с Еигех, я слышал оценки в интервале между $60 и $70 миллионами. Еще один урок, который Мерк и Торговая Палата могли бы почерпнуть из опыта Еигех, – это структура ее функционирования и менеджмента.
Еигех создавалась как частная коммерческая организация, а это значит, что все политические и процедурные вопросы ее деятельности увязывались с получением прибыли. Кроме того, Еигех создала многоуровневое игровое поле для всех участников, не делая различий с точки зрения комиссионных для членов, нечленов и клиринговых фирм. Сама по себе система Еигех довела процесс исполнения приказов до долей секунды посредством технологии "выбери-нажми", что сделало торговлю через компьютер такой же простой, как участие в он-лайновом чате. Программное обеспечение Еигех легко совместимо с внешними системами, то есть участники могут торговать на Еигех со своих собственных компьютеров. Еигех стала настолько эффективной, что она может проводить 1 000 транзакций в секунду. При такой скорости и эффективности Еигех – идеальный рынок для европейских финансовых институтов, желающих торговать электронным способом.
Как отмечалось ранее, несмотря на потрясающий успех Еигех, я не сторонник ликвидации ям. В то же время традиционные фьючерсные биржи должны адаптироваться к реалиям новой эры. Для перехода к электронной торговле некоторым биржам необходимы альянсы. Например, сейчас происходит слияние Нью-Йоркской Товарной биржи и Международной Нефтяной биржи, от которого ожидают ускорения внедрения электронной торговли энергетическими фьючерсами. Для других бирж при развитии собственных электронных площадок могут потребоваться серьезные капиталовложения в десятки миллионов долларов. Но фьючерсным биржам нельзя сидеть сложа руки и ничего не делая. Еще одно интересное направление развития фьючерсной индустрии – это присоединение к сетям кабельного телевидения с помощью видеокамер, которое уже началось в Соединенных Штатах, но эффективнее происходит за рубежом.
Как трейдер в яме я всегда защищал систему открытого выкрика. Для кого-то превращение биржи двусторонней торговли использующей ямы в системы электронного трейдинга покажется чистой ересью. Я уверен, есть брокеры и локалы, которые прочитав эти строки, посчитают, что я советую им перерезать себе горло. Тем не менее фьючерсная торговля столкнулась с тем же вопросом, с которым рано или поздно сталкивается любое предприятие или организация, – адаптироваться или умереть. Для нас, трейдеров и брокеров, единственный шанс на выживание – принять электронный трейдинг. У наших бирж нет другой альтернативы, кроме распространения на область электронного трейдинга, но не в качестве конкурирующих организаций, действующих в одиночку. Скорее, Мерк и Торговая палата должны объединить силы и отбросить взаимоотторжение, которое, в противном случае, приведет к провалу. В новую эру наши биржи должны применить торговую платформу, объединяющую лучшие качества обоих миров, – электронной биржи и торговли в яме посредством открытого выкрика.
Чтобы быть конкурентоспособными в эпоху электронного трейдинга, Мерк и Торговая Палата не могут надеяться лишь на GLOBEX и "Проект А" соответственно. Эти системы электронного сопоставления приказов по-настоящему не являются электронными биржами. Они не продемонстрировали способность управлять объемом и волатильностью торговли в яме. На текущий момент в вопросе электронного трейдинга Eurex опережает чикагские биржи как минимум на два с половиной года. Чтобы конкурировать, две чикагские биржи должны проглотить свою гордость и работать вместе.
Это потребует некоторых фундаментальных изменений обеих организаций. В качестве первого шага Мерк и Торговая Палата должны преобразоваться из неприбыльных организаций, находящихся в собственности членов, в коммерческие компании. Я уверен, это улучшит менеджмент и повысит их ответственность перед всеми членами, а не только перед некоторыми группировками, представленными в совете управляющих. При таком преобразовании члены биржи получат акции компании. Я предвижу, что объединенных активов фирм (или физических лиц), уполномоченных на посредничество в срочных сделках, достаточно для формирования финансовой базы, способной обеспечить надежность клиринговых фирм и самой биржи. В результате будет положен конец кастовой системе, действующей в отношении клиринговых платежей, и все участники будут одинаково платить за торговлю. Став коммерческой компанией, биржа должна установить в качестве основного приоритета сокращение издержек и увеличение объема операций. Это автоматически вернет интерес и к торговле посредством открытого выкрика, и к двусторонней торговле.
После этого Мерк и Торговая Палата должны произвести слияние. На мой взгляд, другого пути выстоять в конкурентной борьбе у этих двух бирж нет. Есть слабый проблеск надежды, что какая-то форма союза между биржами возможна. В декабре 1998 года Мерк и Торговая Палата согласились в интересах своих фирм-членов ввести перекрестное маржинирование и объединенное банковское обслуживание. Хотя это слишком далеко от полного слияния, но это шаг к сотрудничеству, который со временем может привести к более тесным узам.
Этим биржам необходимо модернизировать и улучшить свои системы доставки приказов. Расширенное использование компьютерного ввода приказов и портативных – устройств для брокеров в ямах не только ускорит доставку приказов, но и обеспечит клиентам большую анонимность. При использовании портативных компьютеров, соединяющих клиентов с брокерами на полу, брокеру не придется беспокоиться, что приказ его клиента будет перехвачен в момент его передачи в яму сигналом рук. При введении двухсторонней торговли по большинству фьючерсных контрактов, если не по всем из них, решение останется за клиентом. По каждой сделке клиент за компьютером сможет принимать решение, стоит ли исполнять сделки через электронную систему или посредством открытого выкрика. Со временем рынок будет двигаться в том направлении, в котором идет изменение ликвидности.
Чтобы реализовать данное изменение на традиционных биржах, какими являются Мерк и Торговая Палата, индивидуальным членам этих бирж придется предпринять определенные усилия. Когда мы имеем дело с электронным трейдингом, мы не можем слушать лишь то, что нам говорит наше руководство. С одной стороны, каждый из нас несет ответственность за свою собственную жизнь. Даже имеющиеся среди нас циники отмечают, что в прошлом наши лидеры временами проводили политику, с которой мы категорически не соглашались. Поэтому неудивительно, что мы не слышали из уст наших долгосрочных лидеров ничего по поводу электронного трейдинга. Может быть, послание, о неизбежности которого руководство знало, но следовать которому не хотело, для традиционных фьючерсных бирж зловещее предзнаменование? Или, возможно, рядовой состав биржи – брокеры и трейдеры – не хочет ничего слышать, поскольку слишком увлечен защитой своих собственных привилегий.
Фьючерсная биржа – независимый рынок. Ее основу составляют несколько тысяч брокеров и локальных трейдеров, функционирующих в качестве независимых бизнес-образований. Любой член биржи каждый день открывает на полу биржи магазин рядом с магазинами конкурентов. Трейдеры и брокеры ведут бизнес друг с другом, но давайте не будем путать: каждая сторона следит за своим собственным счетом и преследует собственные интересы. Именно эта независимость для многих привлекательна в трейдинге. В конце дня вы можете благодарить и винить только себя. Однако такая независимость порождает еще и территориальные притязания. Большую часть брокеров и трейдеров тревожит лишь политика, касающаяся рынков, на которых они торгуют, или правила биржи, которые делают трейдинг более обременительным, например, требования к проставлению времени на торговых картах.
Конечно, есть индивидуалы, готовые участвовать в структуре управления биржи. Трейдеры и брокеры поддерживают кандидатов, лучше представляющих их интересы. В результате мы имеем Совет управляющих, состоящий из индивидуалов, делегированных от различных группировок нашей биржи – от ордер-филлеров, локальных трейдеров, от сельскохозяйственных ям, от финансовых рынков и так далее. Сплочение по вопросу об электронном трейдинге потребует от индивидуальных брокеров и трейдеров изменения их отношений и взглядов. Мой опыт свидетельствует, фьючерсных трейдеров и брокеров трудно привлечь к каким-либо широким вопросам. В прошлом было трудным, если не невозможным, даже выявить союзнические настроения одной ямы по отношению к другой. В этом отношении многие фьючерсные трейдеры узко ограниченные. Их беспокоит лишь то, чем они торгуют. Именно этот печальный урок я вынес из ямы S&P.